Макголдрик Мэй. Неверный жених

   «Но Кэтрин, несомненно, умна, – возразил сам себе Норфолк, – и отлично понимает, как важно в ее нынешнем положении держать себя в руках. Разве ей не известна печальная судьба Анны Болейн? С другой стороны, если Кэтрин станет королевой, для всех Говардов это будет таким рывком вверх…»
   – Генри, – повернулся он к старшему сыну, – почему ты считаешь, что Кэтрин станет для короля неподходящей парой?
   – Надеюсь, что они подойдут друг другу, – без особой надежды в голосе ответил Серрей. – Но вы, отец, сами знаете, что Кэтрин вдвое моложе короля – моложе не только телом, но и душой. Она взбалмошна, бесстрашна и непомерно горда; он ревнив, угрюм и подозрителен. Такое сочетание опасно.
   – И ты, разумеется, высказал все это королю в лицо! – фыркнул Эдвард.
   Серрей с кривой улыбкой обернулся к брату:
   – Совершенно верно. Он почернел от злости: такого выражения лица я не видал у него со дня того памятного спора с сэром Томасом Мором.
   – Ты играешь с огнем, Генри, – мрачно заметил Норфолк.
   – Знаю, отец. Но я подумал… – Серрей слегка замялся. – Отец, все мы знаем, что за характер у Кэтрин. Как ни добродетельна была Анна, но, стоило ей лишь однажды рассердить короля – и голова ее оказалась на плахе. Она продержалась несколько лет: Кэтрин, боюсь, и года не продержится. В тот раз даже вы, отец…
   – Достаточно, Генри!
   – Вы правы, довольно о прошлом, – ответил Серрей и, помолчав, добавил: – Когда к королю вернулась способность дышать и говорить, он приказал мне отправляться домой.
   – Ну что ж, – сухо заметил герцог, – от дворца Нонсач до замка Кеннингхолл путь недолгий.
   – Да, отец, вам не придется скучать в дороге.
   – О чем ты? – удивился герцог. – Что ты хочешь этим сказать?
   – Король повелел передать вам и моему прославленному брату приказ немедленно явиться ко двору.
   – Так что же ты молчал!.. Клянусь ранами господними, я ведь покинул двор всего месяц назад!
   Норфолк вскочил и принялся расхаживать по залу туда-сюда. «Зачем я понадобился королю? – думал он. – Может быть, Генрих просто хочет похвалить и наградить Эдварда за удачную экспедицию? Но зачем же тогда вызывать ко двору самого герцога? Только для большей парадности? Или у короля что-то другое на уме?»
   Герцог знал короля много лет, бывал и в фаворе, и в немилости. И до сих пор Генрих поражал его своей непредсказуемостью. Угадать намерения скрытного и подозрительного Тюдора было почти невозможно. Но один урок герцог усвоил твердо: самое страшное, в чем может провиниться придворный, – заставить Генриха ждать.
   Герцог бросил взгляд на Эдварда. Грубовато-красивое лицо молодого человека светилось гордостью – как же, сам король посылает за ним!
   – Что ж, Эдвард, – вздохнув, обратился к сыну Норфолк, – прежде чем лопнуть от гордости, не хочешь ли распорядиться насчет того шотландца, которого при везли из Норвича твои люди?
   Лицо Эдварда на мгновение омрачилось.
   – Ах да, – произнес он, бросив взгляд в окно, по направлению к конюшням. – Может быть, мне стоит преподнести этот трофей королю…
   – Ни в коем случае! – предупредил его герцог. – Король получит новое французское судно, и хватит с него. Шотландца и выкуп за него лучше оставь себе.
   – Кого это ты захватил, Эдвард? Черного Дугласа? – бросил через плечо Серрей.
   – Нет, Серрей, всего-навсего лэрда клана Маклеодов.
   – Лэрда Маклеодов? – Серрей помолчал. – Хорошо, Эдвард, я готов истязать его вместо тебя, пока ты не вернешься из дворца.
   – Герцог коротко рассмеялся:
   – Представь, Серрей, твой брат действительно захватил отличную добычу. К сожалению, пленник жестоко изранен – поэтому Эдвард и привез его сюда.
   – Вы думаете, он не выживет?
   – Это зависит от ухода, – ответил Норфолк.
   – Что ж, у нашей семьи большой опыт в истреблении шотландцев, – сухо усмехнулся Серрей.
   – Благодаря именно этому, как ты выразился, опыту Говарды заняли нынешнее высокое положение, – проворчал в ответ Норфолк. – Не беспокойся, Эдвард, – обратился он к младшему сыну, – Серрей за всем присмотрит. Твой шотландец остается в надежных руках.
   Серрей, пожав плечами, повернулся к брату:
   – Разумеется, братец. Мы выходим твоего пленника.
   Эдвард улыбнулся.
   – Отлично, Серрей! Сделай это для меня, ладно?
   – Разумеется, – ответил граф и снова отвернулся к окну.
   – Ты играешь в опасную игру, Эдвард, – прошептал он, поглядывая в сторону конюшен. – Быть может, платить придется не шотландцам, а тебе самому. И плата будет высока… Очень высока.

Глава 6

   В ноздри Малкольму бил запах гниющего мяса. Лоб горел, а в голове как будто гремела сотня барабанов. К горлу подступала тошнота. Малкольм попытался открыть глаза – но даже это простое движение вызвало такой острый приступ боли, словно в теле его не осталось ни одной целой косточки.
   Туман в голове сменился страхом – Малкольм понял, что боится вздохнуть. Что, если при малейшем движении сломанные ребра, словно кинжалы, вопьются ему в легкие?
   Малкольм снова потерял сознание.
   – Милая моя, здесь не место для леди из знатного семейства. Лучше пришлите служанку, чтобы она помогла мне ходить за больным.
   Джейми покачала головой в ответ на слова замкового врача, немолодого валлийца.
   – Я привезла его сюда, мастер Грейвс. Я должна позаботиться о том, чтобы он выжил.
   – Вы ему уже ничем не поможете. Боюсь, что и я тоже. Он потерял слишком много крови, и нам остается лишь надеяться на судьбу. Все, что мы можем сделать…
   – Стоять и смотреть, как он умирает? Так, что ли? – прервала его Джейми, осторожно поднимая Малкольму голову и кладя к себе на колени. – Не будем спорить: просто скажите, что надо делать.
   Старик расправил согнутые ревматизмом плечи, вытер руки чистой тряпочкой и пригладил седеющие рыжие волосы по сторонам лысой макушки. Он прожил долгую жизнь, но такой девушки еще не встречал. Даже сейчас, когда волосы ее растрепались, а элегантный серый плащ покрылся кровавыми пятнами, Джейми Макферсон казалась совершенно не на месте в этой грязной полутемной комнатке, предназначенной для пленников: Она явилась на конюшню почти сразу после того, как раненого доставили из Норвича сюда; на плаще ее уже были пятна крови, и доктор подозревал, что сегодня, когда он закончит штопать беднягу-шотландца, их станет гораздо больше.
   Врач не жалел сил, чтобы отговорить девушку от ее решения. Только женщин ему здесь не хватало! Что, если она начнет рыдать при виде крови или свалится в обморок в самый неподходящий момент? Но вскоре валлиец понял, что ошибся в Джейми. Она не похожа на других женщин. Много бы он отдал за такую помощницу!
   Джейми поднесла к губам Малкольма чашу с целебным питьем и, осторожно приоткрыв ему рот, влила сквозь запекшиеся губы несколько капель.
   – Пусть выпьет как можно больше, – заметил врач, следя, как судорожно сокращается горло больного. – Ему нужно много пить, иначе лихорадка убьет его!
   Джейми кивнула и влила в рот Малкольму еще несколько капель. Сейчас она забыла о своей обиде, о ненависти к гордому шотландцу. Все старые обиды казались детскими и несерьезными в сравнении с реальностью его страданий. Сердце Джейми разрывалось. Малкольм Маклеод унизил ее и причинил ей боль. Джейми мечтала об отмщении, но такого она и представить себе не могла.
   Вглядываясь в искаженное до неузнаваемости лицо Малкольма, Джейми думала: знает ли он, кто дает ему пить? Если бы он открыл глаза – хоть на мгновение! Пусть обрушит на нее свой гнев, пусть, как в замке Норвич, бранит самыми черными словами за то, что она привезла его сюда! Пусть – она стерпит все! Это лучше, чем сидеть и видеть, как он медленно угасает у нее на глазах.
   В горле у Малкольма что-то хлюпнуло, и целебное питье потекло по подбородку. Даже сейчас, не видя и не узнавая, он отвергал ее.
   – Нет, не выживет, – прошептал Грейвс, прислушавшись к затрудненному дыханию шотландца. – Взгляните на его грудь, на голову… Раны снова кровоточат. Сильней, гораздо сильней, чем прежде. Смотрите, рана на плече снова открывается!
   С отчаянной решимостью хирург схватил иглу и принялся быстрыми, уверенными движениями зашивать рану на плече.
   Малкольм думал, что сойдет с ума от боли. Но, когда мука стала нестерпимой, он вдруг понял, что может избавиться от нее – прямо сейчас. Это так просто… удивительно, что он до сих пор не догадался. Достаточно выйти из тела – и боль утихнет!
   Так он и сделал – взлетел, точно облако, гонимое ветром. Где-то рядом раздавались голоса, но Малкольм не понимал слов. Взглянув вниз, он увидел потемневшую от крови охапку соломы, а на ней – собственное безжизненное тело. Над ним склонились двое; женщина показалась Малкольму знакомой, но он уже не мог вспомнить, где и когда ее видел. Да и не все ли равно? Он поднимался все выше, прочь от друзей и врагов, от унизительной слабости и невыносимой боли. Он был свободен.
   Где-то в вышине открылась дверь: Малкольм скорее почувствовал ее, чем увидел. Неведомая сила властно влекла его к этой двери. За ней сверкало солнце и сияли голубизной безоблачные небеса. Там ждали Малкольма мир и покой…
   – Черт тебя побери, Малкольм Маклеод! Ты не умрешь!
   Джейми вспомнила обо всех, кто любит Малкольма, чье сердце разобьется при горестной вести о его кончине. Алек и Фиона, любящие его, как родного сына… Его жена – как там ее зовут? И… что, если у Малкольма уже есть ребенок? Этого Джейми не знала. Уехав в Англию, она порвала всякие связи с родиной. Она не желала слышать даже имени Малкольма. Но судьба привела его сюда, чтобы он испустил последний вздох у ее ног…
   Свинцовая тяжесть давила на сердце Джейми. Он не умрет. Она этого не выдержит.
   – Слышишь меня, ты, бесчувственный негодяй? Ты не умрешь! Я не позволю тебе снова меня покинуть! – не переставая осыпать Малкольма проклятиями, Джейми судорожно прижимала к его ранам чистую ткань. Но кровь не останавливалась, и Джейми охватил невыносимый ужас.
   Малкольм поднимался все выше, и тревоги этой жизни спадали с него, словно тяжелые доспехи. Небеса открылись для него: он уже чувствовал пьянящий вкус свободы. Все ближе… все ближе к источнику света…
   Джейми, вся в слезах, следила, как все реже и реже вздымается грудь Малкольма. Наконец он перестал дышать.
   Джейми забыла обо всем на свете. Оттолкнув врача, она принялась трясти безжизненное тело.
   – Сукин сын! – вопила она, надавливая Малкольму на грудь. – Не смей! Не смей, слышишь?
   Малкольм стоял на пороге заветной двери. Дуновение потустороннего ветерка, мягкое, словно прикосновение шелка, уже касалось его щек. Он протянул руки, подставляя их теплому ветру вечности. Оставался только один шаг…
   И в этот миг Малкольм ощутил иное прикосновение. Кто-то с силой давил ему на грудь, заставляя дышать. Чей-то голос – женский голос – ругал его на чем свет стоит. Черт возьми, как только не обзывала его эта ведьма! На этот раз Малкольм отчетливо слышал ее голос. И понимал все до единого слова.
   Малкольм попытался вырваться из ее объятий, чтобы лететь навстречу свету и теплу. Напрасно! Женщина звала его назад, и в голосе ее звучала такая сила, которой Малкольм не мог противиться.
   Врач с глубоким изумлением уставился на девушку. Таких слов, какими она осыпала покойника, он не слыхивал со времен своей молодости, когда участвовал в шотландских войнах. И, уж конечно, не ожидал услышать ничего подобного от родовитой юной леди!
   Но шотландец мертв, и никакие проклятия ему не помогут.
   Джейми упала Малкольму на грудь. Рыдания разрывали ей сердце; она сама не замечала своих слез. Она думала только об одном: Малкольм мертв. Она не смогла его удержать.
   «Матерь божья! – мысленно взмолилась она. – Пожалуйста, не позволяй ему уйти!»
   Малкольм уже не слышал божественного зова. Рыдания черноволосой ведьмы перекрывали все остальные звуки. Малкольм стремительно возвращался к жизни; он падал как камень, и душа его кипела от бессильной ярости.
   Вот перед ним промелькнуло собственное тело, а рядом – женщина, заливающаяся слезами; а в следующий миг Малкольма опять охватила невыносимая боль, и в голове как будто забила сотня крошечных барабанов. Пытка началась сызнова.
   Из последних сил Малкольм рвался наверх, к увиденному свету. Блеснул последний луч – и дверь в небесах захлопнулась. Он остался на земле.
   Будь она проклята – черноволосая ведьма, вернувшая его к нежеланной жизни!

Глава 7

   – Он… он умер?
   Взволнованный шепот прервал тишину, воцарившуюся в тесной комнатке. Мэри Говард просунула голову в дверь – и застыла на месте, потрясенная обилием крови.
   Удивление на лице Джейми быстро сменилось раздражением. Да и врач с неодобрением покосился на побледневшее лицо посетительницы.
   – На танцы вы, что ли, явились, мистрис Мэри? – саркастически спросил он, а затем проворчал, обернувшись к Джейми: – Уведите ее отсюда, мистрис Джейми. В бедняге жизнь едва теплится: не хватало еще, чтобы сюда сбежался весь дом!
   – Но мы еще не закончили! – возразила Джейми. Ей вовсе не хотелось уходить. – Нужно помыть его, одеть.
   – Этим я занимаюсь уже тридцать лет, – проворчал мастер Грейвс. – Справлюсь и на этот раз. Мне поможет кто-нибудь из конюших – и его же я попрошу посторожить здесь ночью, чтобы до раненого не добрались крысы.
   При упоминании о крысах Мэри побледнела еще сильнее и поднесла руку ко рту. Доктор язвительно улыбнулся, затем перевел взгляд на Джейми. Та все еще нерешительно мялась у постели больного.
   Эта девушка оказала доктору огромную помощь. Она управлялась с больным куда лучше, чем его собственный ученик – старательный, но туповатый и неуклюжий парень. Однако сейчас старик хотел остаться один, чтобы собраться с мыслями и спокойно поразмыслить о происшедшем. Он чувствовал смятение, даже страх. Между раненым и этой женщиной существовала какая-то мистическая связь. Старик был готов поклясться… да что там, никаких сомнений! Шотландец был мертв! Он не дышал, и сердце перестало биться!
   Он был мертв.
   Но Джейми – как только ей это удалось? – вернула его к жизни. Не только к жизни, но и к сознанию. По спине у врача пробежали мурашки: он снова вспомнил о том, как конвульсивно содрогнулась грудь шотландца, как он сжал и снова разжал кулаки, а затем открыл глаза – изумленные, тревожные и совершенно ясные. Смятение в его взгляде быстро сменилось гневом. Он выпил всю чашку целебного питья, не сводя с Джейми суровых, обвиняющих глаз. Затем произнес всего три слова: «Будь ты проклята!» Глаза его закрылись, и он погрузился в глубокий сон.
   Год назад, когда Джейми Макферсон только приехала в замок, слуги рассказывали, что она приходится племянницей Анне Болейн. Доктор и сам заметил, что девушка похожа на покойную королеву. Но сейчас на ум ему приходило иное сходство… Ходили слухи, что королева Анна была ведьмой, что она опоила короля приворотным зельем – за это, мол, он и отрубил ей голову. Говорили, что она вызывала духов; что собственная ее душа не нашла покоя и в лунные ночи бродит привидением по лондонскому Тауэру.
   Грейвс никогда не верил в эти сказки. Он видел Анну – и до блистательного замужества, и после. Надо сказать, королева ему не нравилась. Пустая, самовлюбленная кокетка. Но, уж конечно, не ведьма. А темные слухи распространяли в основном завистники, радовавшиеся ее смерти. «Что может быть легче, – думал старик, – чем порочить мертвого врага?»
   Но теперь… старик пристально вгляделся в лицо Джейми. То, что совершила сейчас эта девушка, иначе как колдовством не назовешь. И при этом она – племянница покойной королевы, тут есть над чем подумать.
   Грейвс решительно потряс головой. «Хватит! – сказал он себе. – Тебе, словно какому-нибудь суеверному англичанину, начинает всюду мерещиться чертовщина!»
   – Я вернусь! – пообещала Джейми, легко прикоснулась к руке доктора и побежала к дверям.
   На лице Мэри словно навеки застыло выражение ужаса. Изнеженная красотка не привыкла к таким зрелищам. Грязная тесная комнатка, окровавленная солома, израненное полуобнаженное тело Малкольма – все это было для нее слишком.
   – Он умер? – повторила Мэри, бессильно прислоняясь к притолоке. Лицо ее побелело.
   Джейми сообразила, что ее кузина не слышала ни одного слова, сказанного Грейвсом. Только не хватало ему второй пациентки! Подхватив Мэри под руку, Джейми решительно потащила ее во двор. Несколько глотков свежего воздуха помогли девушке прийти в себя.
   На хорошеньком личике Мэри отразилось отвращение.
   – Боже мой, Джейми! Ты вся в крови! Плащ, волосы, лицо – все запачкано! – Она всплеснула руками. – Ах, Джейми, Эдвард… О боже мой! Ты только посмотри на себя!
   Джейми взяла кузину за руки.
   – Ну-ка вдохни поглубже, – приказала она. – У тебя какие-то новости от Эдварда?
   Мэри кивнула и несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.
   Джейми нетерпеливо ждала, пока кузина окончательно опомнится.
   Мимо пробежал мальчишка-конюх с двумя охапками сена в руках; увидев двух леди, он остановился и несколько секунд пялил на них глаза. Из конюшен слышался топот и нетерпеливое фырканье: приближался час кормежки. В воротах показалась телега, запряженная быком: в телеге на копне сена развалился длинный, тощий, как щепка, крестьянин. Вот он привстал и что-то крикнул быку: повинуясь команде, животное свернуло в сторону, и телега исчезла в проходе между амбаром и кузницей.
   Мэри оглядывалась вокруг с таким изумлением, словно впервые видела хозяйственную часть замка. Впрочем, очень возможно, что так оно и было.
   – Ну хватит, – прервала ее дыхательные упражнения Джейми. – Так что же с Эдвардом?
   Но Мэри не слышала ее, поглощенная непривычными впечатлениями. Двое конюхов вели лошадей на водопой, и девушка не могла оторвать от них глаз. Джейми кашлянула, чтобы привлечь ее внимание.
   Мэри с виноватым видом обернулась к кузине.
   – Ах да! – воскликнула она. – У меня такие новости!
   – Ну?
   – Сегодня в полдень вернулся лорд Серрей.
   – Я слышала. Его лошадей не так давно привели в конюшню.
   – Да, но это еще не все! Вот слушай. Эффи, моя горничная, которая… ну, дружит с младшим конюхом лорда Серрея, ужасный грубиян, кстати, не понимаю, что она в нем нашла…
   – Ну, Мэри, не тяни! – Нетерпение Джейми прорвалось наружу. – Что же случилось?
   Мэри нахмурилась, обиженная, что Джейми не дает ей насладиться рассказом.
   – Так вот, король вызывает герцога и Эдварда во дворец!
   Сердце Джейми подпрыгнуло от радости. Эдвард уедет ко двору, и никто не помешает ей ухаживать за Малкольмом! Она сжала руку кузины.
   – Они уже уехали?
   – Что ты! – ответила Мэри. – Эдвард не хочет уезжать, пока не увидится с тобой. И сейчас он бегает по замку и окрестностям и ищет…
   – Что? Он ищет меня?
   – Ну да. – Мэри сердито выдернула руку. – Имей в виду, Джейми Макферсон, если у меня останутся синяки…
   Джейми нервно оглянулась по сторонам.
   – Мэри, ты не знаешь, где он сейчас?
   – Если бы женщинам было прилично держать пари, я бы поспорила, что он идет сюда! Я слышала, как он расспрашивал твою горничную. Кадди разыграла полное неведение. Ты бы видела это представление! Она довела его до белого каления, а затем небрежно бросила что-то насчет цветочков и кусточков. Конечно, он тут же помчался в сад.
   – Мэри, идем со мной! – И Джейми потащила кузину по направлению к саду.
   – Но что ты…
   Отправляясь к Малкольму, Джейми позаботилась о том, чтобы скрыть свои намерения. Никто, кроме Мэри, Кадди и Грейвса, которому Джейми вполне доверяла, не знал, где она собирается провести день. Сама не зная почему, она готова была на все, чтобы скрыть свои планы от Эдварда.
   – Скорее, Мэри! Мы должны встретиться с ним в другом месте! Где угодно, только не здесь!
   На лице Мэри отразилась растерянность, затем она понимающе кивнула:
   – Ах да! Этот шотландец…
   Не прошли они и трех шагов, как Мэри остановилась.
   – Но тебе нельзя показываться Эдварду в таком виде!
   Она сдернула с плеч Джейми измазанный в крови плащ, осторожно, боясь запачкаться, сложила его и бросила в стоящую рядом повозку. Затем попыталась пригладить кузине волосы и заправить в прическу выбившиеся пряди – но легче было расплести косы и заплести заново.
   – Кузина, ты провела на конюшне целый день!
   Плащ у тебя весь в крови, а глаза красные, как будто ты плакала. Почему ты так волнуешься об этом человеке?
   Джейми почувствовала, что заливается краской, и закрыла лицо руками, от души радуясь, что Мэри сейчас стоит сзади.
   – Из-за меня его страшно избили в замке Норвич, – выдавила она наконец. Господи, только бы Эдвард не заметил, в каком она состоянии!
   – Ну вот, сейчас ты хоть на человека похожа! – Мэри окинула кузину критическим взглядом. – Поправь юбки.
   Джейми схватила подругу за руку:
   – Пойдем, Мэри! Скорее идем отсюда!
   Джейми потащила кузину прочь от конюшен по дороге, ведущей к главному зданию. По правую руку от дороги за высоким забором находились огороды, по левую – сады с цветочными клумбами. Влево уходила тропинка, ведущая к «сокольему домику»: туда и свернула Джейми. Она любила охотиться и немало времени проводила с соколами, двое из которых, подаренные герцогу самим королем, считались лучшими в Англии.
   Через несколько секунд показалась стена, огораживающая «владения» сокольничего Эвана. Сам Эван сидел посреди широкого двора и наблюдал, как его старший сын свежует кроликов – сегодняшний обед для Эвановых подопечных. Сами соколы – мощные темноперые хищники, стреноженные и накрытые колпачками, – сидели на высоких шестах, ожидая кормежки.
   Эван поднялся и, сняв шапку, приветствовал девушек поклоном. При виде Джейми на лице его заиграла улыбка.
   – Эван, как себя чувствует твоя жена? – поинтересовалась Джейми.
   – Можно сказать, ей малость не по себе, госпожа. Да и чего другого ждать, если она со дня на день разрешится? Да, она просила поблагодарить за то, что вы распорядились присылать ей еду из кухни. Самой-то ей уже ходить невмоготу, вас просто как будто бог прислал ей на помощь.
   – Не стоит благодарности, – рассеянно ответила Джейми, поглаживая сокола.
   – А по-моему, стоит. А вы, госпожа, сегодня пропустили чудную охоту. – Эван кивнул в сторону своих питомцев. – Его светлость оставался дома, но кое-кто из молодых джентльменов славно повеселился!
   – Я уверена, лорду Эдварду охота тоже пришлась по душе.
   – Нет, госпожа, – покачал головой сокольничий. – Его милость весь день не показывался.
   Джейми вздохнула с облегчением.
   – Это и есть ваша добыча? – спросила она, указывая на кроликов.
   – Да, госпожа, взяли их в лесу сегодня утром. Мои молодцы, стоит только снять с них колпачки, летят прямиком на зверя и убивают с одного удара – не зря я с ними возился! Не хотите их покормить, госпожа?
   Он протянул ей несколько кусков мяса, но Джейми покачала головой:
   – Нет, Эван, спасибо, не сегодня. Я очень устала после работы в саду. Может быть, завтра.
   Мэри изумленно расширила глаза. Подавив улыбку, Джейми подхватила кузину под локоть и повела прочь.
   – Что ты затеяла, Джейми Макферсон?! – воскликнула Мэри, стараясь приноровиться к широкому шагу подруги. Перед ними открылись ворота сада. Дорогу девушкам пересекли двое слуг: они, очевидно, куда-то спешили.
   – Мэри, не бросай меня! – Джейми остановилась перед воротами и взглянула кузине в лицо. – Что бы ни говорил Эдвард, обещай, что не оставишь меня с ним наедине! Обещай!
   – Да что с тобой? Никогда раньше ты не боялась Эдварда!
   Джейми молча отвернулась и взялась за створку ворот. Мэри схватила ее за локоть:
   – Джейми!
   Джейми покраснела и слегка покачала головой. Затем, глядя кузине в глаза, попросила:
   – Пожалуйста, Мэри, не оставляй меня!
   После некоторого колебания белокурая красавица кивнула.
   Джейми отправилась в сад. Мэри на секунду задержалась у ворот, затем последовала за ней. Остановившись посреди ухоженного сада, Джейми прикрыла глаза ладонью, защищаясь от ярких лучей клонящегося к западу солнца, вглядываясь в даль в поисках Эдварда. Действительно, в дальнем конце тропинки, в тени подстриженных кустов, показался широкоплечий человек в богатой одежде. У кустов работали с полдюжины садовников.
   Увидев молодого рыцаря, они дружно выпрямились и начали кланяться. Джейми поняла, что Эдвард их расспрашивает – не составляло труда догадаться о чем.
   Схватив Мэри за руку, Джейми потащила ее на круглую насыпь, откуда открывался вид на весь сад. Не успели девушки усесться на деревянную скамью, как садовник обернулся и указал пальцем в их сторону. Джейми сделала вид, что любуется пейзажем. «Пока все идет как надо», – подумала она.
   – Мэри, не смотри на него! – приказала Джейми.
   Над головами у девушек, щебеча, промчалась пара ласточек, и Джейми заставила себя следить за их полетом, пока они не скрылись вдали.