Он предостерегающе поднял руку в ответ на грозный рык Малкольма.
– Знаю, знаю, не стоит благодарности. Это еще не все. Вам определенно необходима дуэнья, присутствующая при всех ваших встречах и разговорах; на эту должность я назначаю себя.
Малкольм вскочил на ноги.
– Вы, разумеется, понимаете, как важно в вашем положении избегать всяких там объятий и поцелуев.
Кресло Александра опрокинулось вверх тормашками, молодой капитан оказался на полу, а Малкольм поставил ногу ему на грудь.
– Думаешь, вымахал здоровее меня, так тебе уже все можно? – прорычал он. – Ошибаешься, дружок! Будь ты хоть трижды капитан, пусть перед тобой снимают шляпы все моряки в Немецком море – а я лупил тебя в детстве, отлуплю и сейчас!
– Джейми, неужели ты собираешься замуж за такого медведя! – жалобно воскликнул Александр.
Но прежде чем она успела ответить, юный моряк схватил Малкольма за ногу и как следует дернул. А в следующий миг оба шотландца уже катались по полу, изо всех сил тузя друг друга.
– Вы оба нисколько не изменились! – заметила Джейми, отходя на безопасное расстояние. – Такие здоровенные лбы, а разума не больше, чем у пятилетних!
Воины мгновенно прекратили бой и уставились на нее.
– Хотя бы ты мог быть поумнее! – заметила Джейми, протягивая руку Малкольму.
Александр вскочил на ноги первым и хотел помочь Малкольму, но тот предпочел протянутую руку Джейми.
– Джейми Макферсон, – официальным тоном обратился к ней Александр, – имей в виду, мы не потерпим от тебя нравоучений! В конце концов, ты намного моложе меня, не говоря уж о…
– Всего на четыре года, милый мой кузен, – ответила Джейми, ткнув его пальцем в грудь. – А по уму – старше по крайней мере лет на двенадцать.
– Хочешь сказать, что ты умнее меня? – угрожающе поинтересовался Александр.
Джейми ласково кивнула.
– Не обижайся, зато череп у тебя в четыре раза толще моего, – заметила она и поспешно спряталась за спину Малкольма.
Александр смерил ее угрожающим взглядом.
– Погоди, не вечно же ты будешь прятаться за спиной Великана!
Великаном младшее поколение Макферсонов называло Малкольма, он никогда не отказывался играть с малышами, хоть и был много старше их.
Джейми только крепче прижалась к любимому.
– Почему? Именно этим я и собираюсь заниматься всю жизнь!
Малкольм вглядывался в ту сторону, куда указывал ему кузен. На горизонте, окрашенном в алые цвета заката, виднелась еле заметная темная тень: зоркий глаз моряка опознал в ней галеон, следующий по пятам за «Элизабет».
– Мои люди заметили его три часа назад, – озабоченно произнес Александр. – Он идет нашим курсом, это очевидно.
– Ты думаешь, он нас преследует? – уточнил шотландец.
– Кто его знает! Может быть, просто, как и мы, лавирует против ветра, чтобы выйти из залива. – Александр пожал плечами. – А возможно – и даже очень возможно, – что этому парню нужны мы.
– Александр, мы можем от него оторваться?
– Конечно, у нас нет таких парусов, как у галеона, но ветер на нашей стороне! Мы заставим его хорошенько побегать, а если он нас все-таки нагонит, не сдадимся без боя! – Александр подмигнул; Малкольм понял, что кузен говорит о пушках, которыми оснащались в последнее время все корабли Макферсонов.
Александр обернулся к матросам и начал отдавать приказания. Корабль поворачивал, ложась на другой курс. Не стоило путаться под ногами у моряков, и Малкольм вспомнил, что обещал навестить Джейми.
– Если понадобится помощь, позови меня, – бросил он через плечо, спускаясь по тесной лесенке в каютный отсек.
– Конечно, – отозвался Александр. – Но пока можешь не беспокоиться: они не нагонят нас до рассвета.
Малкольм заранее знал, что ждет его внизу: Кадди, зелено-желтая, как осенний лист, лежит пластом на койке и стонет – ее донимает морская болезнь. Джейми хлопочет вокруг своей горничной, словно любящая дочь. Малкольм собирался уговорить Джейми прилечь – ведь она не сомкнула глаз с самого отъезда!
Он столкнулся с ней в коридоре, и первый же взгляд на ее измученное, осунувшееся лицо подсказал Малкольму, что Джейми нужно немедленно уложить в постель – хотя бы силой!
– Кадди наконец заснула, – с улыбкой сообщила Джейми.
Малкольм крепко обнял ее. Джейми с готовностью прильнула к нему, и в который раз волна радости захлестнула Малкольма при мысли о том, как любит его эта чудесная девушка. «За что мне такое счастье?» – подумал он.
– Может быть, Александр опоил ее снотворным зельем, когда заходил вас проведать? – спросил он, криво усмехнувшись.
Джейми рассмеялась в ответ. – Зачем? Это ты его попросил?
– Господи помилуй, зачем мне усыплять бедную Кадди?
– Чтобы остаться со мной наедине, – улыбнулась Джейми.
Он нежно погладил ее по голове и поцеловал в шелковистую макушку.
– Солнышко, ты засыпаешь на ходу. Иди к себе и поспи, я сам присмотрю за Кадди.
– Она спокойно проспит всю ночь, – ответила Джейми, беря его за руку. – С ней всегда так: в первый день плавания бедняжка места себе не находит, на второй чувствует себя уже гораздо лучше, а на третий от ее страданий и воспоминаний не остается. – Она отворила дверь своей каюты. – Малкольм, иди ко мне.
– Тебе надо отдохнуть, – нежно ответил Малкольм, глядя в ее бездонные глаза.
– Тогда иди и помоги мне лечь в постель! – рассмеялась Джейми, втащив его за собой в каюту. – Кадди спит, и некому расстегнуть мне платье. Если, конечно, не хочешь, чтобы я позвала на помощь Александра или кого-нибудь из команды.
– Только попробуй! – взревел Малкольм, входя вслед за ней в тесную каморку, освещаемую огарком свечи. – Ни один мужчина, кроме меня, не посмеет расстегивать на тебе платье! Поняла – ни один!
– Я надеялась, что ты так и ответишь, – просияла улыбкой Джейми. – Так что же, ты мне поможешь?
Малкольм молча смотрел, как она сбрасывает плащ. Он любовался ее четким профилем, полными губами и огромными манящими глазами.
– Но что же тут расстегивать? – спросил он, когда Джейми повернулась к нему спиной. – Здесь нет пуговиц!
Джейми молча повернулась лицом: два ряда мелких пуговок украшали перед ее платья.
– Это ты сможешь расстегнуть и сама. – Слова застряли у Малкольма в горле, когда Джейми положила его руки себе на грудь.
– А по-моему, не смогу.
Малкольм сжал челюсти, борясь со вспыхнувшим желанием. В конце концов, думал он, Джейми устала, а эти пуговки чертовски тугие. Он поможет ей расстегнуться и уйдет. Сразу уйдет.
Возясь с пуговицами, он не отрывал взгляда от ее глаз. В их темных глубинах таился страх. Малкольм вспомнил о том кошмаре, что довелось пережить Джейми всего две ночи назад.
– Чего ты боишься, Джейми? – мягко спросил он.
– Боюсь оставаться одна, – прошептала она. – Боюсь, что во сне он снова придет за мной.
Малкольм расстегнул все пуговки, и платье соскользнуло на пол. Джейми переступила через него: Малкольм поймал ее руку и поднес ладонь к губам.
– Любовь моя, мы плывем домой, – хрипло прошептал он. – Дома мы будем в безопасности. И, клянусь, я отдам жизнь, лишь бы ты была счастлива.
– Я знаю, – тихо ответила Джейми и прильнула к его губам.
Не в силах сдерживать свои чувства, Малкольм прижал ее к себе и поцеловал со всей страстью, на какую был способен.
Казалось, прошла вечность. Поцелуй длился и длился, и Джейми по-прежнему не выпускала Малкольма из объятий.
– Останься со мной, – прошептала она. – Ляг рядом, обними меня; с тобой я ничего не боюсь.
Малкольм подхватил се на руки и понес к постели. Откинув одеяло, он бережно уложил свою драгоценную ношу и долго смотрел на нее. Водопад смоляных волос, белоснежные плечи, сияющее бледное лицо. Как прекрасно было ее женственное тело, угадывающееся под полупрозрачной тканью сорочки.
Джейми отвечала ему таким же взглядом – восхищенным, любящим и нежным. Сейчас, в килте и тартане цветов своего клана, Малкольм снова стал тем сказочным принцем, которого она любила все эти годы. Но эта детская любовь не могла и сравниться с той жаждой, тем жгучим желанием, какое испытывала Джейми сейчас.
Джейми села на постели и протянула к нему руки. Не дожидаясь иного приглашения, Малкольм сел рядом и заключив возлюбленную в объятия, прильнул к ее устам.
Не прошло и минуты, как оба, обнаженные, прижимались друг к другу на узкой койке: любовь и жажда исцеления вели их ввысь по тайной тропе. Лаская его сильное тело, Джейми все больше преуспевала в науке любви. Губы его впивались в ее нежную кожу так жадно, словно хотели выпить ее всю, и Джейми наслаждалась, отдавая любимому всю себя, без остатка. Малкольм ласкал ее нежно и страстно, заставляя вновь и вновь ощутить нерушимость их любви: он надеялся, что рано или поздно его любовь изгонит из сердца Джейми мрачные тени прошлого.
И когда он вошел в нее, соединились не только их тела, но и сердца. Когда же оба одновременно достигли вершины наслаждения, души их слились и запели в единой гармонии.
Малкольм нежно перебирал волосы спящей подруги. Во сне Джейми была похожа на ангела, он мог бы смотреть на нее вечно.
Джейми заснула не сразу: некоторое время они провели в разговоре. Малкольм рассказал ей о ночном визите Кэтрин, а она ему – о встрече с Генрихом Тюдором, своим настоящим отцом. Два дня и две ночи прошло с тех событий – а казалось, протекло много лет. Прошлое больше не волновало влюбленных: они смело смотрели в будущее, не подозревая, что демоны зла уже раскинули свои черные сети.
Джейми с трудом разлепила сонные веки. Наверху, на палубе, слышался топот и людские голоса. Малкольм сидел в кровати, прислушиваясь.
– Подожди меня здесь, – сказал он, погладив ее по щеке. Затем в мгновение ока натянул рубаху и килт, сунул ноги в сапоги, схватил меч и бросился прочь из каюты.
Вскочив с кровати, Джейми сбросила сорочку и натянула первое, что подвернулось под руку. Она торопилась. Каждое мгновение сейчас казалось ей вечностью.
Наконец послышался стук в дверь, на пороге появился Малкольм.
– Что случилось? – воскликнула она.
– Небольшой пожар на корме. Вспыхнул пушечный порох. – Малкольм накинул тартан, застегнул его крест-накрест и опоясался мечом. – Я иду туда.
– Корабль в опасности? – Джейми схватилась за плащ. – Надо разбудить Кадди!
Положив руки ей на плечи, Малкольм усадил ее на место.
– Все в порядке, пожар тушат. Еще несколько минут – и от огня ничего не останется.
– Все равно надо пойти проведать Кадди!
– Я у нее уже был, – ответил Малкольм. – Она встала и готовит завтрак на двоих. Джейми, пожалуйста, останься здесь и запри дверь.
– Но что же случилось? – прервала его Джейми. – Скажи мне правду.
– Ничего особенного, дорогая. Просто за нами по пятам идет подозрительный корабль.
– Корабль?
– Да, Джейми, галеон. Скорее всего, обычное купеческое судно. Но мало ли что, лучше, если ты не будешь выходить на палубу.
Джейми открыла рот, чтобы возразить.
– Не надо, Джейми, – прервал он ее. – Пожалуйста, послушайся меня. – Малкольм серьезно взглянул ей в глаза. – Пожалуйста, любовь моя!
Джейми кивнула и хотела поцеловать его в щеку, но он обнял ее и прильнул к ее губам.
– Я скоро вернусь, любимая, – прошептал он и выбежал из каюты.
Джейми открыла ставни и высунулась в крошечное окошко каюты. Чужой корабль шел за «Элизабет» по пятам: Джейми ясно видела его крутые борта и серые паруса из грубой холстины. Сейчас галеон находился не больше чем в миле от барки.
Обернувшись, Джейми заметила, что Малкольм забыл на столе свой кинжал. Нахмурившись, она сунула его во внутренний карман плаща: кто знает, не понадобится ли ей оружие в самое ближайшее время?
В этот миг вновь послышался стук в дверь. «Должно быть, Малкольм вспомнил о кинжале!» – подумала Джейми и распахнула дверь, даже не спросив, кто там.
Однако на пороге стоял совсем не Малкольм…
Измазанной в саже рукой шотландец смахнул пот со лба.
– Ну, Александр, – обратился он к капитану, – что ты об этом думаешь?
– Не нравится мне это, Малкольм, – мрачно ответил Александр. – Совсем не нравится.
– Думаешь, это поджог?
– Очень может быть, – ответил капитан.
Малкольм оглянулся вокруг, словно гадая, кто из работающих на палубе матросов мог быть в этом замешан. Вдруг один пожилой моряк, возившийся с канатом, обернулся и посмотрел ему прямо в глаза. От этого взгляда дрожь пробрала Малкольма до самых костей и палуба закачалась под ногами, хотя море было спокойно.
Он узнал морщинистое лицо и холодные голубые глаза колдуна Джеймса.
– Джейми! – взревел Малкольм, словно раненый зверь, и бросился вниз.
Но он не успел достичь лестницы – навстречу ему на палубу с круглыми от ужаса глазами выбежала Кадди.
– Госпожа исчезла! – кричала она, заламывая руки.
Малкольм схватил ее за руку.
В этот миг откуда-то сверху послышался крик:
– Шлюпка!
Все глаза на палубе устремились туда, куда указывал впередсмотрящий.
– На корму!
Малкольм повернулся и помчался на корму. Александр следовал за ним по пятам.
Шлюпка отделилась от борта «Элизабет» и, то ныряя, то взлетая на волнах, понеслась к галеону. В лодке Малкольм разглядел двоих. Один – мужчина в одежде моряка. Во второй фигуре, бессильно распростершейся на дне шлюпки, шотландец узнал Джейми.
Глава 45
ЭПИЛОГ
– Знаю, знаю, не стоит благодарности. Это еще не все. Вам определенно необходима дуэнья, присутствующая при всех ваших встречах и разговорах; на эту должность я назначаю себя.
Малкольм вскочил на ноги.
– Вы, разумеется, понимаете, как важно в вашем положении избегать всяких там объятий и поцелуев.
Кресло Александра опрокинулось вверх тормашками, молодой капитан оказался на полу, а Малкольм поставил ногу ему на грудь.
– Думаешь, вымахал здоровее меня, так тебе уже все можно? – прорычал он. – Ошибаешься, дружок! Будь ты хоть трижды капитан, пусть перед тобой снимают шляпы все моряки в Немецком море – а я лупил тебя в детстве, отлуплю и сейчас!
– Джейми, неужели ты собираешься замуж за такого медведя! – жалобно воскликнул Александр.
Но прежде чем она успела ответить, юный моряк схватил Малкольма за ногу и как следует дернул. А в следующий миг оба шотландца уже катались по полу, изо всех сил тузя друг друга.
– Вы оба нисколько не изменились! – заметила Джейми, отходя на безопасное расстояние. – Такие здоровенные лбы, а разума не больше, чем у пятилетних!
Воины мгновенно прекратили бой и уставились на нее.
– Хотя бы ты мог быть поумнее! – заметила Джейми, протягивая руку Малкольму.
Александр вскочил на ноги первым и хотел помочь Малкольму, но тот предпочел протянутую руку Джейми.
– Джейми Макферсон, – официальным тоном обратился к ней Александр, – имей в виду, мы не потерпим от тебя нравоучений! В конце концов, ты намного моложе меня, не говоря уж о…
– Всего на четыре года, милый мой кузен, – ответила Джейми, ткнув его пальцем в грудь. – А по уму – старше по крайней мере лет на двенадцать.
– Хочешь сказать, что ты умнее меня? – угрожающе поинтересовался Александр.
Джейми ласково кивнула.
– Не обижайся, зато череп у тебя в четыре раза толще моего, – заметила она и поспешно спряталась за спину Малкольма.
Александр смерил ее угрожающим взглядом.
– Погоди, не вечно же ты будешь прятаться за спиной Великана!
Великаном младшее поколение Макферсонов называло Малкольма, он никогда не отказывался играть с малышами, хоть и был много старше их.
Джейми только крепче прижалась к любимому.
– Почему? Именно этим я и собираюсь заниматься всю жизнь!
Малкольм вглядывался в ту сторону, куда указывал ему кузен. На горизонте, окрашенном в алые цвета заката, виднелась еле заметная темная тень: зоркий глаз моряка опознал в ней галеон, следующий по пятам за «Элизабет».
– Мои люди заметили его три часа назад, – озабоченно произнес Александр. – Он идет нашим курсом, это очевидно.
– Ты думаешь, он нас преследует? – уточнил шотландец.
– Кто его знает! Может быть, просто, как и мы, лавирует против ветра, чтобы выйти из залива. – Александр пожал плечами. – А возможно – и даже очень возможно, – что этому парню нужны мы.
– Александр, мы можем от него оторваться?
– Конечно, у нас нет таких парусов, как у галеона, но ветер на нашей стороне! Мы заставим его хорошенько побегать, а если он нас все-таки нагонит, не сдадимся без боя! – Александр подмигнул; Малкольм понял, что кузен говорит о пушках, которыми оснащались в последнее время все корабли Макферсонов.
Александр обернулся к матросам и начал отдавать приказания. Корабль поворачивал, ложась на другой курс. Не стоило путаться под ногами у моряков, и Малкольм вспомнил, что обещал навестить Джейми.
– Если понадобится помощь, позови меня, – бросил он через плечо, спускаясь по тесной лесенке в каютный отсек.
– Конечно, – отозвался Александр. – Но пока можешь не беспокоиться: они не нагонят нас до рассвета.
Малкольм заранее знал, что ждет его внизу: Кадди, зелено-желтая, как осенний лист, лежит пластом на койке и стонет – ее донимает морская болезнь. Джейми хлопочет вокруг своей горничной, словно любящая дочь. Малкольм собирался уговорить Джейми прилечь – ведь она не сомкнула глаз с самого отъезда!
Он столкнулся с ней в коридоре, и первый же взгляд на ее измученное, осунувшееся лицо подсказал Малкольму, что Джейми нужно немедленно уложить в постель – хотя бы силой!
– Кадди наконец заснула, – с улыбкой сообщила Джейми.
Малкольм крепко обнял ее. Джейми с готовностью прильнула к нему, и в который раз волна радости захлестнула Малкольма при мысли о том, как любит его эта чудесная девушка. «За что мне такое счастье?» – подумал он.
– Может быть, Александр опоил ее снотворным зельем, когда заходил вас проведать? – спросил он, криво усмехнувшись.
Джейми рассмеялась в ответ. – Зачем? Это ты его попросил?
– Господи помилуй, зачем мне усыплять бедную Кадди?
– Чтобы остаться со мной наедине, – улыбнулась Джейми.
Он нежно погладил ее по голове и поцеловал в шелковистую макушку.
– Солнышко, ты засыпаешь на ходу. Иди к себе и поспи, я сам присмотрю за Кадди.
– Она спокойно проспит всю ночь, – ответила Джейми, беря его за руку. – С ней всегда так: в первый день плавания бедняжка места себе не находит, на второй чувствует себя уже гораздо лучше, а на третий от ее страданий и воспоминаний не остается. – Она отворила дверь своей каюты. – Малкольм, иди ко мне.
– Тебе надо отдохнуть, – нежно ответил Малкольм, глядя в ее бездонные глаза.
– Тогда иди и помоги мне лечь в постель! – рассмеялась Джейми, втащив его за собой в каюту. – Кадди спит, и некому расстегнуть мне платье. Если, конечно, не хочешь, чтобы я позвала на помощь Александра или кого-нибудь из команды.
– Только попробуй! – взревел Малкольм, входя вслед за ней в тесную каморку, освещаемую огарком свечи. – Ни один мужчина, кроме меня, не посмеет расстегивать на тебе платье! Поняла – ни один!
– Я надеялась, что ты так и ответишь, – просияла улыбкой Джейми. – Так что же, ты мне поможешь?
Малкольм молча смотрел, как она сбрасывает плащ. Он любовался ее четким профилем, полными губами и огромными манящими глазами.
– Но что же тут расстегивать? – спросил он, когда Джейми повернулась к нему спиной. – Здесь нет пуговиц!
Джейми молча повернулась лицом: два ряда мелких пуговок украшали перед ее платья.
– Это ты сможешь расстегнуть и сама. – Слова застряли у Малкольма в горле, когда Джейми положила его руки себе на грудь.
– А по-моему, не смогу.
Малкольм сжал челюсти, борясь со вспыхнувшим желанием. В конце концов, думал он, Джейми устала, а эти пуговки чертовски тугие. Он поможет ей расстегнуться и уйдет. Сразу уйдет.
Возясь с пуговицами, он не отрывал взгляда от ее глаз. В их темных глубинах таился страх. Малкольм вспомнил о том кошмаре, что довелось пережить Джейми всего две ночи назад.
– Чего ты боишься, Джейми? – мягко спросил он.
– Боюсь оставаться одна, – прошептала она. – Боюсь, что во сне он снова придет за мной.
Малкольм расстегнул все пуговки, и платье соскользнуло на пол. Джейми переступила через него: Малкольм поймал ее руку и поднес ладонь к губам.
– Любовь моя, мы плывем домой, – хрипло прошептал он. – Дома мы будем в безопасности. И, клянусь, я отдам жизнь, лишь бы ты была счастлива.
– Я знаю, – тихо ответила Джейми и прильнула к его губам.
Не в силах сдерживать свои чувства, Малкольм прижал ее к себе и поцеловал со всей страстью, на какую был способен.
Казалось, прошла вечность. Поцелуй длился и длился, и Джейми по-прежнему не выпускала Малкольма из объятий.
– Останься со мной, – прошептала она. – Ляг рядом, обними меня; с тобой я ничего не боюсь.
Малкольм подхватил се на руки и понес к постели. Откинув одеяло, он бережно уложил свою драгоценную ношу и долго смотрел на нее. Водопад смоляных волос, белоснежные плечи, сияющее бледное лицо. Как прекрасно было ее женственное тело, угадывающееся под полупрозрачной тканью сорочки.
Джейми отвечала ему таким же взглядом – восхищенным, любящим и нежным. Сейчас, в килте и тартане цветов своего клана, Малкольм снова стал тем сказочным принцем, которого она любила все эти годы. Но эта детская любовь не могла и сравниться с той жаждой, тем жгучим желанием, какое испытывала Джейми сейчас.
Джейми села на постели и протянула к нему руки. Не дожидаясь иного приглашения, Малкольм сел рядом и заключив возлюбленную в объятия, прильнул к ее устам.
Не прошло и минуты, как оба, обнаженные, прижимались друг к другу на узкой койке: любовь и жажда исцеления вели их ввысь по тайной тропе. Лаская его сильное тело, Джейми все больше преуспевала в науке любви. Губы его впивались в ее нежную кожу так жадно, словно хотели выпить ее всю, и Джейми наслаждалась, отдавая любимому всю себя, без остатка. Малкольм ласкал ее нежно и страстно, заставляя вновь и вновь ощутить нерушимость их любви: он надеялся, что рано или поздно его любовь изгонит из сердца Джейми мрачные тени прошлого.
И когда он вошел в нее, соединились не только их тела, но и сердца. Когда же оба одновременно достигли вершины наслаждения, души их слились и запели в единой гармонии.
Малкольм нежно перебирал волосы спящей подруги. Во сне Джейми была похожа на ангела, он мог бы смотреть на нее вечно.
Джейми заснула не сразу: некоторое время они провели в разговоре. Малкольм рассказал ей о ночном визите Кэтрин, а она ему – о встрече с Генрихом Тюдором, своим настоящим отцом. Два дня и две ночи прошло с тех событий – а казалось, протекло много лет. Прошлое больше не волновало влюбленных: они смело смотрели в будущее, не подозревая, что демоны зла уже раскинули свои черные сети.
Джейми с трудом разлепила сонные веки. Наверху, на палубе, слышался топот и людские голоса. Малкольм сидел в кровати, прислушиваясь.
– Подожди меня здесь, – сказал он, погладив ее по щеке. Затем в мгновение ока натянул рубаху и килт, сунул ноги в сапоги, схватил меч и бросился прочь из каюты.
Вскочив с кровати, Джейми сбросила сорочку и натянула первое, что подвернулось под руку. Она торопилась. Каждое мгновение сейчас казалось ей вечностью.
Наконец послышался стук в дверь, на пороге появился Малкольм.
– Что случилось? – воскликнула она.
– Небольшой пожар на корме. Вспыхнул пушечный порох. – Малкольм накинул тартан, застегнул его крест-накрест и опоясался мечом. – Я иду туда.
– Корабль в опасности? – Джейми схватилась за плащ. – Надо разбудить Кадди!
Положив руки ей на плечи, Малкольм усадил ее на место.
– Все в порядке, пожар тушат. Еще несколько минут – и от огня ничего не останется.
– Все равно надо пойти проведать Кадди!
– Я у нее уже был, – ответил Малкольм. – Она встала и готовит завтрак на двоих. Джейми, пожалуйста, останься здесь и запри дверь.
– Но что же случилось? – прервала его Джейми. – Скажи мне правду.
– Ничего особенного, дорогая. Просто за нами по пятам идет подозрительный корабль.
– Корабль?
– Да, Джейми, галеон. Скорее всего, обычное купеческое судно. Но мало ли что, лучше, если ты не будешь выходить на палубу.
Джейми открыла рот, чтобы возразить.
– Не надо, Джейми, – прервал он ее. – Пожалуйста, послушайся меня. – Малкольм серьезно взглянул ей в глаза. – Пожалуйста, любовь моя!
Джейми кивнула и хотела поцеловать его в щеку, но он обнял ее и прильнул к ее губам.
– Я скоро вернусь, любимая, – прошептал он и выбежал из каюты.
Джейми открыла ставни и высунулась в крошечное окошко каюты. Чужой корабль шел за «Элизабет» по пятам: Джейми ясно видела его крутые борта и серые паруса из грубой холстины. Сейчас галеон находился не больше чем в миле от барки.
Обернувшись, Джейми заметила, что Малкольм забыл на столе свой кинжал. Нахмурившись, она сунула его во внутренний карман плаща: кто знает, не понадобится ли ей оружие в самое ближайшее время?
В этот миг вновь послышался стук в дверь. «Должно быть, Малкольм вспомнил о кинжале!» – подумала Джейми и распахнула дверь, даже не спросив, кто там.
Однако на пороге стоял совсем не Малкольм…
Измазанной в саже рукой шотландец смахнул пот со лба.
– Ну, Александр, – обратился он к капитану, – что ты об этом думаешь?
– Не нравится мне это, Малкольм, – мрачно ответил Александр. – Совсем не нравится.
– Думаешь, это поджог?
– Очень может быть, – ответил капитан.
Малкольм оглянулся вокруг, словно гадая, кто из работающих на палубе матросов мог быть в этом замешан. Вдруг один пожилой моряк, возившийся с канатом, обернулся и посмотрел ему прямо в глаза. От этого взгляда дрожь пробрала Малкольма до самых костей и палуба закачалась под ногами, хотя море было спокойно.
Он узнал морщинистое лицо и холодные голубые глаза колдуна Джеймса.
– Джейми! – взревел Малкольм, словно раненый зверь, и бросился вниз.
Но он не успел достичь лестницы – навстречу ему на палубу с круглыми от ужаса глазами выбежала Кадди.
– Госпожа исчезла! – кричала она, заламывая руки.
Малкольм схватил ее за руку.
В этот миг откуда-то сверху послышался крик:
– Шлюпка!
Все глаза на палубе устремились туда, куда указывал впередсмотрящий.
– На корму!
Малкольм повернулся и помчался на корму. Александр следовал за ним по пятам.
Шлюпка отделилась от борта «Элизабет» и, то ныряя, то взлетая на волнах, понеслась к галеону. В лодке Малкольм разглядел двоих. Один – мужчина в одежде моряка. Во второй фигуре, бессильно распростершейся на дне шлюпки, шотландец узнал Джейми.
Глава 45
Матросы сновали по снастям, ставя новые паруса; через несколько секунд барка «Элизабет» уже повернулась по ветру. В немыслимом отчаянии Малкольм следил, как разворачивается громадный галеон, готовясь унести прочь Джейми и ее похитителей.
Но вот прямо над головой шотландца развернулся огромный белоснежный парус, и барка рванулась вперед.
– Мы их догоним, – уверенно сказал Александр, положив Малкольму на плечо загорелую руку.
Малкольм молча кивнул. Вокруг суетились матросы: они очищали палубу от всего лишнего, готовясь к битве. В боках корабля открылись ниши: там угрожающе чернели жерла пушек.
– Александр, нам нельзя стрелять! – воскликнул Малкольм. – Ведь там Джейми!
– У нас нет другого выхода, – ответил капитан. – Если мы не остановим галеон первым же выстрелом, он развернет паруса и удерет. Тогда нам ни в жизнь его не догнать!
– Делай как знаешь, – ответил Малкольм, – но учти: мы должны взять корабль на абордаж.
– Готовьте абордажные крючья, – приказал Александр матросам, – да скажите пушкарям, чтобы целили в снасти!
– Мы идем на абордаж? – с изумлением и ужасом переспросил помощник.
Отвернувшись от него, Александр обратился к команде:
– Всем вооружиться! Мы возьмем этот галеон!
Смелее, ребята!
Толпа моряков ответила ему многоголосым боевым кличем. Александр повернулся на каблуках и побежал на нос, чтобы отдать распоряжения рулевым. Малкольм по-прежнему стоял на корме, не сводя глаз с вражеского корабля. Он искал глазами Джейми, но тщетно.
Джейми царапалась и брыкалась, пока ее втаскивали на борт. Но похитители скрутили ей руки за спиной, а затем бросили на палубу лицом вниз и без церемоний куда-то поволокли.
Палуба была не обстругана, занозы больно впивались ей в лицо. Наконец враги отпустили Джейми; она с трудом повернулась на спину – и увидела перед собой темный дверной проем. Из каюты вышел человек в грубых сапогах, покрытых белым налетом морской соли.
Одна грубая ручища схватила ее за волосы, другая – за плащ. Незнакомец рывком поставил ее на ноги. От него исходила омерзительная вонь: безобразное лицо показалось Джейми знакомым. Вглядевшись, она узнала Рида, тюремщика из замка Норвич.
В этот миг грянули пушки, и корабль сотрясся от самых высоких мачт до трюма. Орудия «Элизабет» ответили в ту же секунду: раздался страшный грохот, и Рид немного ослабил хватку. В вышине над ними, увлекая за собой снасти и паруса, падала снесенная ядром грот-мачта. Вот она рухнула, и палуба под ногами заходила ходуном.
Момент был самый подходящий – недолго думая, Джейми пнула своего мучителя ногой в пах.
Рид согнулся пополам, зашипев от боли. Обеими руками он схватился за ушибленное место, и Джейми, оказавшись на свободе, ринулась бежать в единственно возможном направлении: в открытую дверь – вниз по лестнице – в темноту.
– Не уйдешь! – заорал ей вслед тюремщик.
Давний кошмар Джейми превратился в явь.
Ядро, не долетев до корабля, запрыгало по воде, барку сильно качнуло, и Малкольм едва удержался на ногах.
Две пушки на корме вражеского судна продолжали палить, но орудия «Элизабет», несомненно, нанесли противнику больший ущерб. Пострадали его снасти – грот-мачта в падении расщепилась надвое, а канаты и паруса безнадежно запутались. «Элизабет» неумолимо приближалась: Малкольм уже мог ясно различить лица своих врагов.
Ярость захлестывала его огненной волной. «Если хоть волосок упадет с ее головы…» – думал он, сжимая кулаки.
Корабли подошли друг к другу вплотную. Сейчас стрелки бы не промахнулись, но у вражеских артиллеристов не было времени перезарядить орудия. Матросы «Элизабет» уже стояли у борта с абордажными крючьями наготове. Вот Александр повелительно взмахнул рукой – ив следующий миг два корабля с ужасным скрежетом столкнулись бортами.
Казалось, разверзлись врата ада: крики воинов слились с бряцанием стали. Первым на вражескую палубу перепрыгнул Малкольм.
Джейми отступала все дальше в тень и отчаянно дергала связанными руками, стараясь достать из кармана кинжал Малкольма. Наконец ей удалось вынуть оружие; зажав его между своим телом и стеной, несколькими резкими движениями Джейми перерезала веревки. Наверху слышались крики и грохот канонады; корабль плясал на волнах, и девушку то и дело бросало от стены к стене. Но Джейми не позволяла себе впадать в отчаяние: она знала, что спасти ее сейчас может только мужество и сообразительность.
– Эта сучка здесь, точно говорю! Больше ей бежать некуда!
Хриплый голос Рида нес с собою холодный ужас. Джейми обернулась, сжимая кинжал. Ноздри защипало от запаха дыма – очевидно, внизу что-то горело.
Спрятаться было некуда, оставалось только бежать по крутым ступеням. Может быть, в нижнем отсеке найдется другой выход. Однако следом за ней уже спускался тюремщик. Любой звук мог привлечь его внимание. Что придумать, чтобы Рид прошел мимо, не заметив ее? Может быть, избавившись от преследователя, ей удастся выскользнуть на палубу. Судя по всему, там – настоящий ад, на нее никто не обратит внимания. Расстегнув плащ, Джейми сбросила его на ступени, а сама, отступив, прижалась к стене.
Темная тень загородила дверной проем. Джейми замерла, боясь даже дышать. «Иди вниз! – мысленно молила она. – Пожалуйста, иди вниз!»
Однако негодяй, словно услышав эту молчаливую мольбу, медленно повернулся в ее сторону. Тщетно Джейми пыталась слиться с темнотой: торжествующе рыча, он бросился к ней.
– Я знал, что ты далеко не уйдешь! – проревел он. – Добро пожаловать в Норвич, крошка! Мы с тобой славно повеселимся! Или, может, начнем прямо сейчас?
– Убирайся! – крикнула Джейми; страшные истории о Риде, слышанные от Эдварда, вмиг ожили в ее мозгу.
Он уже стоял в двух шагах от нее.
– Наглая тварь! – прорычал он. – Едва не убила хозяина и смылась!
Даже в полутьме Джейми видела, как ощупывают ее его крысиные глаза.
– Я забью тебя до полусмерти! – Он кровожадно облизнулся и сделал еще шаг.
И в этот миг Джейми вонзила кинжал ему между ребер – прямо в черное сердце.
Негодяй пошатнулся, схватившись за кинжал: глаза его расширились от ужаса. Он понял, что настал его смертный час.
Столкновение двух кораблей потрясло галеон до основания. Джейми и ее палач полетели на палубу, но Джейми тут же вскочила на ноги – а Рид уже не встал. Бросив последний взгляд на мерзавца, бьющегося в агонии, Джейми кинулась к дверям, но ее остановили воинственные крики и звуки боя.
Оставался один путь – вниз.
В мгновение ока деревянная палуба стала скользкой от крови. Кто падал – уже не вставал. Малкольм машинально отражал удары и бил сам; ужас и отчаяние сжимали его сердце ледяной хваткой. Куда же они спрятали Джейми?
На палубе ее нет – значит, должна быть где-то внизу. Малкольм заметил открытую дверь и бросился туда, отшвыривая тех, кто пытался преградить ему путь.
Он должен ее найти.
Ощупью цепляясь за стены, Джейми бежит вниз по лестнице. Едкий дым, поднимающийся сверху, щиплет ей глаза. Вниз, только вниз.
Она не сомневается, что за ней гонятся. Преследователи знают, что она здесь, и больше бежать некуда. Хоть тошнотворный запах дыма и предупреждает ее, что внизу притаилась смерть, – она все равно бежит вниз.
То и дело Джейми оступается и катится вниз по ступенькам. Затем снова вскакивает на ноги и бежит дальше, не обращая внимания на боль. Вниз, только вниз.
Прислушиваясь, она различает позади себя грубые голоса. Это ее преследователи; страшно, страшно – останавливаться нельзя. Быстрее, еще быстрее.
На полном ходу она врезается в чью-то мускулистую грудь. Сильная рука хватает ее за плечо. Джейми поднимает глаза…
И видит Эдварда.
Склонившись над трупом тюремщика, Малкольм вытащил свой кинжал и, не обтирая, взял в левую руку. Несколько врагов кинулись к нему – мечом и кинжалом он уложил троих и побежал вниз по ступеням.
– Джейми! – кричал он, вглядываясь в дымную тьму.
На следующей палубе Малкольма поджидали пушкари. Они бросились на него с трех сторон, глаза их сверкали звериной яростью.
Одного из них, вооруженного ножом, Малкольм поймал за запястье и вонзил его же собственный нож в горло второму, а затем, не медля ни секунды, толкнул нападавшего в сторону третьего. Вояки покатились по палубе; Малкольм пронзил их обоих и побежал дальше.
– Джейми! – звал он снова и снова.
Но в ответ ему раздавался только лязг мечей и крики умирающих.
Вниз, только вниз.
– Что-то ты дурно выглядишь, дорогая моя, – издевательски протянул Эдвард. – Не любишь, когда за тобой охотятся?
Джейми едва не закричала: ей показалось, что перед ней стоит привидение. Однако, вспомнив слова Рида, она сообразила, что оказалась в руках настоящего, живого Эдварда. Волосы у него на виске слиплись от засохшей крови – это след ее удара. Камзол на нем разорван, а глаза сверкают безумным огнем. Такой Эдвард страшнее любого призрака!
Схватив Джейми за волосы, Эдвард швырнул ее к стене и навалился на нее всем телом.
– Хочешь узнать, почему я жив?
Джейми молчала, глядя ему в лицо полным ненависти взглядом.
– Той ночью под окном меня ждал Рид. Он полез следом и нашел меня без сознания посреди спальни. Видишь ли, милая, у нас была договоренность, что через условленное время Рид присоединится к нашим забавам! – Губы Эдварда искривились в гнусной ухмылке. – Итак, на чем мы остановились?
Джейми плюнула ему в лицо.
– Ублюдок! – крикнула она.
Эдвард смахнул плевок с лица и расхохотался.
– Так вот, а затем я решил вспомнить свое пиратское прошлое – и начал славную игру. Тебе понравилось?
– Только сумасшедший вроде тебя может играть в такие игры! Там наверху гибнут люди – твои люди! Неужели тебе все равно?
– Моя милая рассудительная Джейми, – он схватил ее за горло, вдавив в стену. – Обо всех-то она думает, обо всех беспокоится. Что ж ты не подумала обо мне? Это ты, милая, и только ты, виновна в моих несчастьях! Из-за тебя я стал преступником в глазах закона и позором для семьи!
– В своих несчастьях виноват ты сам, – отрезала Джейми.
– Нет, ты, – возразил он. – Если бы, вместо того чтобы развлекаться со своим шотландцем, ты явилась ко двору вовремя и, как послушная девочка, вышла за меня замуж, все было бы отлично.
– Так ты никогда не любил меня! Ты хотел на мне жениться, чтобы войти в милость к королю!
– А ты как думала? – расхохотался Эдвард.
– Мерзавец! – закричала Джейми, не пытаясь больше сдерживать гнев. – Грязный выродок! Думал меня обмануть? Или надеялся силком притащить к алтарю? Так вот, ты всегда был мне мерзок и отвратителен, я никогда не любила никого, кроме…
– Кроме твоего шотландского болвана? – закончил Эдвард. – Да, ты не ослышалась! Только болван мог нанять гребцов среди людей Рида да еще им и заплатить! Мои шпионы отвезли вас на корабль, а потом вернулись ко мне и охотно поделились новостями. А один из них тайком пробрался на судно, устроил суматоху с поджогом и похитил тебя!
Издали послышался голос Малкольма: он звал Джейми.
– Жалкий глупец! – проскрежетал Эдвард. – Он тоже умрет! Все вы умрете!
– Болтай что хочешь, – дерзко ответила Джейми, – но это твоих людей убивают там, наверху. И твой труп сегодня достанется рыбам! Ты получишь по заслугам.
– Если так, рыбам достанемся мы оба! – И Эдвард приставил к ее горлу сверкающий кинжал. – А в следующей жизни, любовь моя, встретимся и закончим то, что начали!
Позади них послышались торопливые шаги. Эдвард развернулся, прикрываясь Джейми, как щитом. Оружие он по-прежнему держал у ее горла.
Из дымной полутьмы появился Малкольм с кинжалом в руке. Лицо его превратилось в застывшую маску ярости.
– Ни с места, шотландец! – прошипел Эдвард.
– Отпусти ее! – коротко приказал Малкольм. Англичанин злобно усмехнулся.
– Сначала брось кинжал! Малкольм на секунду заколебался.
– Убей его, Малкольм! – отчаянно закричала Джейми. – Он все равно перережет мне горло!
Лицо Малкольма окаменело, он принял решение.
– Игра окончена, Эдвард, – прорычал он. – Здесь только двое – ты и я. И на этот раз ты не сможешь ударить меня в спину.
– Верно, шотландец. Можешь отправить меня в ад, но только я не уйду один!
И с дьявольской усмешкой он уколол кинжалом горло Джейми. Но Малкольм резким движением выбросил вперед руку, сверкающее лезвие просвистело в воздухе и вонзилось Эдварду в глаз. Демон рухнул, чтобы никогда больше не подняться.
Малкольм и Джейми бросились друг к другу в объятия, сердца их стучали в едином ритме. Далеко наверху затихали звуки боя; вот кто-то крикнул: «Победа!», и множество дюжих глоток подхватило этот радостный крик.
– Это наши? – робко спросила Джейми.
– Конечно. Разве ты не слышишь – они кричат по-шотландски!
– Малкольм! Джейми! Где вы? – послышался сверху голос Александра.
– Значит, все позади?
– Все позади, милая, – ответил Малкольм. – Мы возвращаемся домой.
Но вот прямо над головой шотландца развернулся огромный белоснежный парус, и барка рванулась вперед.
– Мы их догоним, – уверенно сказал Александр, положив Малкольму на плечо загорелую руку.
Малкольм молча кивнул. Вокруг суетились матросы: они очищали палубу от всего лишнего, готовясь к битве. В боках корабля открылись ниши: там угрожающе чернели жерла пушек.
– Александр, нам нельзя стрелять! – воскликнул Малкольм. – Ведь там Джейми!
– У нас нет другого выхода, – ответил капитан. – Если мы не остановим галеон первым же выстрелом, он развернет паруса и удерет. Тогда нам ни в жизнь его не догнать!
– Делай как знаешь, – ответил Малкольм, – но учти: мы должны взять корабль на абордаж.
– Готовьте абордажные крючья, – приказал Александр матросам, – да скажите пушкарям, чтобы целили в снасти!
– Мы идем на абордаж? – с изумлением и ужасом переспросил помощник.
Отвернувшись от него, Александр обратился к команде:
– Всем вооружиться! Мы возьмем этот галеон!
Смелее, ребята!
Толпа моряков ответила ему многоголосым боевым кличем. Александр повернулся на каблуках и побежал на нос, чтобы отдать распоряжения рулевым. Малкольм по-прежнему стоял на корме, не сводя глаз с вражеского корабля. Он искал глазами Джейми, но тщетно.
Джейми царапалась и брыкалась, пока ее втаскивали на борт. Но похитители скрутили ей руки за спиной, а затем бросили на палубу лицом вниз и без церемоний куда-то поволокли.
Палуба была не обстругана, занозы больно впивались ей в лицо. Наконец враги отпустили Джейми; она с трудом повернулась на спину – и увидела перед собой темный дверной проем. Из каюты вышел человек в грубых сапогах, покрытых белым налетом морской соли.
Одна грубая ручища схватила ее за волосы, другая – за плащ. Незнакомец рывком поставил ее на ноги. От него исходила омерзительная вонь: безобразное лицо показалось Джейми знакомым. Вглядевшись, она узнала Рида, тюремщика из замка Норвич.
В этот миг грянули пушки, и корабль сотрясся от самых высоких мачт до трюма. Орудия «Элизабет» ответили в ту же секунду: раздался страшный грохот, и Рид немного ослабил хватку. В вышине над ними, увлекая за собой снасти и паруса, падала снесенная ядром грот-мачта. Вот она рухнула, и палуба под ногами заходила ходуном.
Момент был самый подходящий – недолго думая, Джейми пнула своего мучителя ногой в пах.
Рид согнулся пополам, зашипев от боли. Обеими руками он схватился за ушибленное место, и Джейми, оказавшись на свободе, ринулась бежать в единственно возможном направлении: в открытую дверь – вниз по лестнице – в темноту.
– Не уйдешь! – заорал ей вслед тюремщик.
Давний кошмар Джейми превратился в явь.
Ядро, не долетев до корабля, запрыгало по воде, барку сильно качнуло, и Малкольм едва удержался на ногах.
Две пушки на корме вражеского судна продолжали палить, но орудия «Элизабет», несомненно, нанесли противнику больший ущерб. Пострадали его снасти – грот-мачта в падении расщепилась надвое, а канаты и паруса безнадежно запутались. «Элизабет» неумолимо приближалась: Малкольм уже мог ясно различить лица своих врагов.
Ярость захлестывала его огненной волной. «Если хоть волосок упадет с ее головы…» – думал он, сжимая кулаки.
Корабли подошли друг к другу вплотную. Сейчас стрелки бы не промахнулись, но у вражеских артиллеристов не было времени перезарядить орудия. Матросы «Элизабет» уже стояли у борта с абордажными крючьями наготове. Вот Александр повелительно взмахнул рукой – ив следующий миг два корабля с ужасным скрежетом столкнулись бортами.
Казалось, разверзлись врата ада: крики воинов слились с бряцанием стали. Первым на вражескую палубу перепрыгнул Малкольм.
Джейми отступала все дальше в тень и отчаянно дергала связанными руками, стараясь достать из кармана кинжал Малкольма. Наконец ей удалось вынуть оружие; зажав его между своим телом и стеной, несколькими резкими движениями Джейми перерезала веревки. Наверху слышались крики и грохот канонады; корабль плясал на волнах, и девушку то и дело бросало от стены к стене. Но Джейми не позволяла себе впадать в отчаяние: она знала, что спасти ее сейчас может только мужество и сообразительность.
– Эта сучка здесь, точно говорю! Больше ей бежать некуда!
Хриплый голос Рида нес с собою холодный ужас. Джейми обернулась, сжимая кинжал. Ноздри защипало от запаха дыма – очевидно, внизу что-то горело.
Спрятаться было некуда, оставалось только бежать по крутым ступеням. Может быть, в нижнем отсеке найдется другой выход. Однако следом за ней уже спускался тюремщик. Любой звук мог привлечь его внимание. Что придумать, чтобы Рид прошел мимо, не заметив ее? Может быть, избавившись от преследователя, ей удастся выскользнуть на палубу. Судя по всему, там – настоящий ад, на нее никто не обратит внимания. Расстегнув плащ, Джейми сбросила его на ступени, а сама, отступив, прижалась к стене.
Темная тень загородила дверной проем. Джейми замерла, боясь даже дышать. «Иди вниз! – мысленно молила она. – Пожалуйста, иди вниз!»
Однако негодяй, словно услышав эту молчаливую мольбу, медленно повернулся в ее сторону. Тщетно Джейми пыталась слиться с темнотой: торжествующе рыча, он бросился к ней.
– Я знал, что ты далеко не уйдешь! – проревел он. – Добро пожаловать в Норвич, крошка! Мы с тобой славно повеселимся! Или, может, начнем прямо сейчас?
– Убирайся! – крикнула Джейми; страшные истории о Риде, слышанные от Эдварда, вмиг ожили в ее мозгу.
Он уже стоял в двух шагах от нее.
– Наглая тварь! – прорычал он. – Едва не убила хозяина и смылась!
Даже в полутьме Джейми видела, как ощупывают ее его крысиные глаза.
– Я забью тебя до полусмерти! – Он кровожадно облизнулся и сделал еще шаг.
И в этот миг Джейми вонзила кинжал ему между ребер – прямо в черное сердце.
Негодяй пошатнулся, схватившись за кинжал: глаза его расширились от ужаса. Он понял, что настал его смертный час.
Столкновение двух кораблей потрясло галеон до основания. Джейми и ее палач полетели на палубу, но Джейми тут же вскочила на ноги – а Рид уже не встал. Бросив последний взгляд на мерзавца, бьющегося в агонии, Джейми кинулась к дверям, но ее остановили воинственные крики и звуки боя.
Оставался один путь – вниз.
В мгновение ока деревянная палуба стала скользкой от крови. Кто падал – уже не вставал. Малкольм машинально отражал удары и бил сам; ужас и отчаяние сжимали его сердце ледяной хваткой. Куда же они спрятали Джейми?
На палубе ее нет – значит, должна быть где-то внизу. Малкольм заметил открытую дверь и бросился туда, отшвыривая тех, кто пытался преградить ему путь.
Он должен ее найти.
Ощупью цепляясь за стены, Джейми бежит вниз по лестнице. Едкий дым, поднимающийся сверху, щиплет ей глаза. Вниз, только вниз.
Она не сомневается, что за ней гонятся. Преследователи знают, что она здесь, и больше бежать некуда. Хоть тошнотворный запах дыма и предупреждает ее, что внизу притаилась смерть, – она все равно бежит вниз.
То и дело Джейми оступается и катится вниз по ступенькам. Затем снова вскакивает на ноги и бежит дальше, не обращая внимания на боль. Вниз, только вниз.
Прислушиваясь, она различает позади себя грубые голоса. Это ее преследователи; страшно, страшно – останавливаться нельзя. Быстрее, еще быстрее.
На полном ходу она врезается в чью-то мускулистую грудь. Сильная рука хватает ее за плечо. Джейми поднимает глаза…
И видит Эдварда.
Склонившись над трупом тюремщика, Малкольм вытащил свой кинжал и, не обтирая, взял в левую руку. Несколько врагов кинулись к нему – мечом и кинжалом он уложил троих и побежал вниз по ступеням.
– Джейми! – кричал он, вглядываясь в дымную тьму.
На следующей палубе Малкольма поджидали пушкари. Они бросились на него с трех сторон, глаза их сверкали звериной яростью.
Одного из них, вооруженного ножом, Малкольм поймал за запястье и вонзил его же собственный нож в горло второму, а затем, не медля ни секунды, толкнул нападавшего в сторону третьего. Вояки покатились по палубе; Малкольм пронзил их обоих и побежал дальше.
– Джейми! – звал он снова и снова.
Но в ответ ему раздавался только лязг мечей и крики умирающих.
Вниз, только вниз.
– Что-то ты дурно выглядишь, дорогая моя, – издевательски протянул Эдвард. – Не любишь, когда за тобой охотятся?
Джейми едва не закричала: ей показалось, что перед ней стоит привидение. Однако, вспомнив слова Рида, она сообразила, что оказалась в руках настоящего, живого Эдварда. Волосы у него на виске слиплись от засохшей крови – это след ее удара. Камзол на нем разорван, а глаза сверкают безумным огнем. Такой Эдвард страшнее любого призрака!
Схватив Джейми за волосы, Эдвард швырнул ее к стене и навалился на нее всем телом.
– Хочешь узнать, почему я жив?
Джейми молчала, глядя ему в лицо полным ненависти взглядом.
– Той ночью под окном меня ждал Рид. Он полез следом и нашел меня без сознания посреди спальни. Видишь ли, милая, у нас была договоренность, что через условленное время Рид присоединится к нашим забавам! – Губы Эдварда искривились в гнусной ухмылке. – Итак, на чем мы остановились?
Джейми плюнула ему в лицо.
– Ублюдок! – крикнула она.
Эдвард смахнул плевок с лица и расхохотался.
– Так вот, а затем я решил вспомнить свое пиратское прошлое – и начал славную игру. Тебе понравилось?
– Только сумасшедший вроде тебя может играть в такие игры! Там наверху гибнут люди – твои люди! Неужели тебе все равно?
– Моя милая рассудительная Джейми, – он схватил ее за горло, вдавив в стену. – Обо всех-то она думает, обо всех беспокоится. Что ж ты не подумала обо мне? Это ты, милая, и только ты, виновна в моих несчастьях! Из-за тебя я стал преступником в глазах закона и позором для семьи!
– В своих несчастьях виноват ты сам, – отрезала Джейми.
– Нет, ты, – возразил он. – Если бы, вместо того чтобы развлекаться со своим шотландцем, ты явилась ко двору вовремя и, как послушная девочка, вышла за меня замуж, все было бы отлично.
– Так ты никогда не любил меня! Ты хотел на мне жениться, чтобы войти в милость к королю!
– А ты как думала? – расхохотался Эдвард.
– Мерзавец! – закричала Джейми, не пытаясь больше сдерживать гнев. – Грязный выродок! Думал меня обмануть? Или надеялся силком притащить к алтарю? Так вот, ты всегда был мне мерзок и отвратителен, я никогда не любила никого, кроме…
– Кроме твоего шотландского болвана? – закончил Эдвард. – Да, ты не ослышалась! Только болван мог нанять гребцов среди людей Рида да еще им и заплатить! Мои шпионы отвезли вас на корабль, а потом вернулись ко мне и охотно поделились новостями. А один из них тайком пробрался на судно, устроил суматоху с поджогом и похитил тебя!
Издали послышался голос Малкольма: он звал Джейми.
– Жалкий глупец! – проскрежетал Эдвард. – Он тоже умрет! Все вы умрете!
– Болтай что хочешь, – дерзко ответила Джейми, – но это твоих людей убивают там, наверху. И твой труп сегодня достанется рыбам! Ты получишь по заслугам.
– Если так, рыбам достанемся мы оба! – И Эдвард приставил к ее горлу сверкающий кинжал. – А в следующей жизни, любовь моя, встретимся и закончим то, что начали!
Позади них послышались торопливые шаги. Эдвард развернулся, прикрываясь Джейми, как щитом. Оружие он по-прежнему держал у ее горла.
Из дымной полутьмы появился Малкольм с кинжалом в руке. Лицо его превратилось в застывшую маску ярости.
– Ни с места, шотландец! – прошипел Эдвард.
– Отпусти ее! – коротко приказал Малкольм. Англичанин злобно усмехнулся.
– Сначала брось кинжал! Малкольм на секунду заколебался.
– Убей его, Малкольм! – отчаянно закричала Джейми. – Он все равно перережет мне горло!
Лицо Малкольма окаменело, он принял решение.
– Игра окончена, Эдвард, – прорычал он. – Здесь только двое – ты и я. И на этот раз ты не сможешь ударить меня в спину.
– Верно, шотландец. Можешь отправить меня в ад, но только я не уйду один!
И с дьявольской усмешкой он уколол кинжалом горло Джейми. Но Малкольм резким движением выбросил вперед руку, сверкающее лезвие просвистело в воздухе и вонзилось Эдварду в глаз. Демон рухнул, чтобы никогда больше не подняться.
Малкольм и Джейми бросились друг к другу в объятия, сердца их стучали в едином ритме. Далеко наверху затихали звуки боя; вот кто-то крикнул: «Победа!», и множество дюжих глоток подхватило этот радостный крик.
– Это наши? – робко спросила Джейми.
– Конечно. Разве ты не слышишь – они кричат по-шотландски!
– Малкольм! Джейми! Где вы? – послышался сверху голос Александра.
– Значит, все позади?
– Все позади, милая, – ответил Малкольм. – Мы возвращаемся домой.
ЭПИЛОГ
Остров Скай, Шотландия
Солнечные лучи, ворвавшиеся в храм сквозь узкие бойницы окон, прорезали благоуханный туман от тлеющего в кадильницах ладана. Встав перед алтарем, жених и невеста обменялись взглядами, полными любви. Из алтаря показался престарелый священник: обряд начался.
Жених и невеста составляли прекрасную пару. Она, юная и прекрасная, сияла какой-то особой красотой, глубокой и одухотворенной, – должно быть, оттого, что уже носила его дитя. Он, могучий и статный, как истинный шотландский воин, не отрывал глаз от невесты, и чеканное мужественное лицо его светилось счастьем и любовью.
У врат церкви они встретились с колдуном Джеймсом. Таинственный старик отделился от толпы, заполнившей церковные ступени. Он стоял в стороне, пока Эмброуз и Элизабет Макферсон, по древнему обычаю, поручали свою дочь нежной заботе Малкольма. Дождавшись, пока жених и невеста останутся наедине, он, не видимый никем, приблизился и вручил жениху золотую ветвь розмарина – символ любви и верности.
Затем он наклонился к Джейми и что-то прошептал ей на ухо. Так Джейми узнала, что во чреве ее уже растет будущий наследник Малкольма – властелин островов Скай и Гебриды, которому суждено наконец принести мир на эту многострадальную землю.
Солнце сияло на черных, словно вороново крыло, волосах невесты. Малкольм не мог оторвать от любимой глаз. Поймав его откровенный взгляд, Джейми покраснела и опустила глаза. Малкольм взял ее за руку и переплел ее пальцы со своими – Джейми подняла голову и улыбнулась ему в ответ.
В церкви волновался народ, с нетерпением ожидая обмена клятвами. И Маклеоды, и Макдональды были глубоко тронуты и взволнованы всем, что видели и слышали. Не было здесь человека, который бы не верил, что эта свадьба станет первым шагом к прекращению давней клановой вражды.
Алек Макферсон, опекун Малкольма и бывший лэрд этих земель, гордо стоял у алтаря вместе с женой Фионой. Рядом с ними Эмброуз Макферсон обнимал за плечи Элизабет: на глазах приемной матери Джейми блистали радостные слезы. За ними заняли свои места Джон Макферсон и Мария, регентша Нидерландов. Вокруг них, несмотря на все призывы сидеть смирно, носилось и вертелось целое множество маленьких Макферсонов.
Под сводами храма раздавались молитвы на испорченной латыни пополам с гэльским. По правую руку от алтаря, на хорах, отгороженных железной решеткой, вторил священнику хор монахинь.
Священник воздел руки к небу и повернулся, благословляя новобрачных. Настало время для обмена клятвами. Лэрд взял невесту за руки; она подняла глаза, и в их бездонной темной глубине отразилось предчувствие грядущей радости.
Священник сделал паузу, и все собравшиеся затаили дыхание. В наступившей тишине ясно слышно было потрескивание свечи в канделябре на дальней стене часовни. Дым ладана струился вверх и клубился под потолком, и в душе молодого лэрда вдруг проснулась тревога. «Нет, – сказал себе Малкольм, взглянув на любимую, – никому и ничему я не позволю нас разлучить!»
Пламя свечей на алтаре вздрогнуло. Обернувшись, Малкольм увидел, что тяжелая дубовая дверь часовни приотворилась, и народ в притворе потеснился, как бы желая дать кому-то дорогу. На лицах людей отразилось удивление… Но самого вошедшего Малкольм пока не видел.
Наконец люди расступились, и взору новобрачного предстал… Александр Макферсон, растрепанный и одетый на скорую руку. Этот юный гуляка едва не проспал свадьбу сводного брата!
– Как ты думаешь, когда он наконец повзрослеет? – прошептал Алек, наклонившись к жене.
– Не раньше, чем найдет себе подходящую пару, – с улыбкой ответила Фиона. – По крайней мере, с тобой было именно так.
Смолкли брачные клятвы, и Малкольм прижал свою юную жену к сердцу.
Я люблю тебя, Малкольм Маклеод, – прошептала она. – И буду любить, пока жива.
Солнечные лучи, ворвавшиеся в храм сквозь узкие бойницы окон, прорезали благоуханный туман от тлеющего в кадильницах ладана. Встав перед алтарем, жених и невеста обменялись взглядами, полными любви. Из алтаря показался престарелый священник: обряд начался.
Жених и невеста составляли прекрасную пару. Она, юная и прекрасная, сияла какой-то особой красотой, глубокой и одухотворенной, – должно быть, оттого, что уже носила его дитя. Он, могучий и статный, как истинный шотландский воин, не отрывал глаз от невесты, и чеканное мужественное лицо его светилось счастьем и любовью.
У врат церкви они встретились с колдуном Джеймсом. Таинственный старик отделился от толпы, заполнившей церковные ступени. Он стоял в стороне, пока Эмброуз и Элизабет Макферсон, по древнему обычаю, поручали свою дочь нежной заботе Малкольма. Дождавшись, пока жених и невеста останутся наедине, он, не видимый никем, приблизился и вручил жениху золотую ветвь розмарина – символ любви и верности.
Затем он наклонился к Джейми и что-то прошептал ей на ухо. Так Джейми узнала, что во чреве ее уже растет будущий наследник Малкольма – властелин островов Скай и Гебриды, которому суждено наконец принести мир на эту многострадальную землю.
Солнце сияло на черных, словно вороново крыло, волосах невесты. Малкольм не мог оторвать от любимой глаз. Поймав его откровенный взгляд, Джейми покраснела и опустила глаза. Малкольм взял ее за руку и переплел ее пальцы со своими – Джейми подняла голову и улыбнулась ему в ответ.
В церкви волновался народ, с нетерпением ожидая обмена клятвами. И Маклеоды, и Макдональды были глубоко тронуты и взволнованы всем, что видели и слышали. Не было здесь человека, который бы не верил, что эта свадьба станет первым шагом к прекращению давней клановой вражды.
Алек Макферсон, опекун Малкольма и бывший лэрд этих земель, гордо стоял у алтаря вместе с женой Фионой. Рядом с ними Эмброуз Макферсон обнимал за плечи Элизабет: на глазах приемной матери Джейми блистали радостные слезы. За ними заняли свои места Джон Макферсон и Мария, регентша Нидерландов. Вокруг них, несмотря на все призывы сидеть смирно, носилось и вертелось целое множество маленьких Макферсонов.
Под сводами храма раздавались молитвы на испорченной латыни пополам с гэльским. По правую руку от алтаря, на хорах, отгороженных железной решеткой, вторил священнику хор монахинь.
Священник воздел руки к небу и повернулся, благословляя новобрачных. Настало время для обмена клятвами. Лэрд взял невесту за руки; она подняла глаза, и в их бездонной темной глубине отразилось предчувствие грядущей радости.
Священник сделал паузу, и все собравшиеся затаили дыхание. В наступившей тишине ясно слышно было потрескивание свечи в канделябре на дальней стене часовни. Дым ладана струился вверх и клубился под потолком, и в душе молодого лэрда вдруг проснулась тревога. «Нет, – сказал себе Малкольм, взглянув на любимую, – никому и ничему я не позволю нас разлучить!»
Пламя свечей на алтаре вздрогнуло. Обернувшись, Малкольм увидел, что тяжелая дубовая дверь часовни приотворилась, и народ в притворе потеснился, как бы желая дать кому-то дорогу. На лицах людей отразилось удивление… Но самого вошедшего Малкольм пока не видел.
Наконец люди расступились, и взору новобрачного предстал… Александр Макферсон, растрепанный и одетый на скорую руку. Этот юный гуляка едва не проспал свадьбу сводного брата!
– Как ты думаешь, когда он наконец повзрослеет? – прошептал Алек, наклонившись к жене.
– Не раньше, чем найдет себе подходящую пару, – с улыбкой ответила Фиона. – По крайней мере, с тобой было именно так.
Смолкли брачные клятвы, и Малкольм прижал свою юную жену к сердцу.
Я люблю тебя, Малкольм Маклеод, – прошептала она. – И буду любить, пока жива.