Страница:
— Все, что здесь есть, выставлено на распродажу. Выбирайте, а я отнесу рассаду в машину, — предложил Джексон.
Но не тут-то было: дети устроили такую возню, что казалось, будто все силы ада вырвались наружу. То, что мальчишки не могли сорвать, они пытались выкопать. И всякий раз, когда обеспокоенная мать пыталась остановить их, малютка тащила в ротик любой предмет, попадавшийся под руку.
«Господи, пощади меня!» — взмолился про себя Джексон. Но несмотря на все бедствия, которые причиняли мальчишки, он с удовольствием наблюдал, как работают их детские мозги. Да они запросто разберут танк, не потеряв при этом ни одного болта, — только дай им возможность.
А Ребекка давилась от смеха, глядя на безуспешные попытки взрослых справиться с двумя сорванцами. Не пора ли вмешаться? Но Джексон такой обидчивый, еще подумает, пожалуй, что ему не доверяют. Пока она терзалась сомнениями, Джексон уже взял инициативу в свои руки…
— Леди, давайте я сам займусь мальчиками, а вы спокойно выберете все, что нужно. Хорошо?
Молодая женщина колебалась: обычно она не позволяла своим отпрыскам общаться с незнакомыми людьми. Но сегодня дети довели ее до грани отчаяния. Кивнув Джексону, она выдернула у своей малышки ветку плюща, которую та зажала в кулачке, и швырнула ее на пол.
— Мне так жаль! — пробормотала дама, адресуясь, очевидно, к изуродованному плющу, а потом грозно посмотрела на сыновей, которые сразу притихли. — Они в вашем распоряжении.
Джексон положил свои ручищи на головы мальчиков, дабы привлечь их внимание. Те застыли, не спуская глаз с его мрачного лица.
— О'кей, парни, мне нужна ваша помощь. Покараульте у дверей, пока ваша мама выбирает цветы. Хотите — пойдемте со мной, я покажу вам что делать.
Слушая спокойный глуховатый голос настоящего взрослого мужчины, мальчики разинули рты, глаза у них стали круглые. Ребята нервно переглянулись и снова задрали головы вверх: Джексон возвышался над ними, словно башня.
— Мы поможем! — хором крикнули дети.
— О'кей, значит, договорились.
И Джексон вывел их на улицу, продолжая что-то объяснять, но теперь уже шепотом, как будто сообщал страшную тайну.
Через несколько минут он стремительным шагом вернулся в оранжерею и весело рассмеялся.
— Что же вы им такое сказали? — прошептала дама.
Она просто поверить не могла, что ее непослушные дети укрощены.
— Я им велел стоять на стреме.
— Зачем? — недоуменно нахмурилась мать.
— Чтобы поймать вора, который повадился сюда за цветами.
Дама хихикнула:
— Но они, похоже, стоят смирно! Как вам это удалось?
Джексон предусмотрительно оглянулся на дверь, и на его лице появилось нечто похожее на улыбку.
— Ну… в данный момент они в качестве тайных агентов изображают статуи.
На этот раз покупательница не смогла скрыть своего восхищения:
— А у вас буйное воображение, мистер!
Джексон равнодушно пожал плечами, стараясь не показывать, насколько ему приятна эта похвала.
— Вашим детям тоже фантазии не занимать. А теперь давайте займемся цветами. Не знаю, надолго ли я утихомирил ребят своими сказками.
Женщина быстро отобрала еще несколько видов цветов, и Джексон принялся таскать ящики с рассадой на улицу и загружать их в багажник се машины. При этом он всякий раз с таинственным видом подмигивал мальчишкам. К его немалому удовольствию, никто из них не отреагировал на эти провокации. Дети всерьез играли роль статуй.
Ребекка была ошеломлена. За последние пятнадцать минут Джексон разговаривал с этой женщиной и ее детьми больше, чем с ней и Питом в течение полутора недель. И почему-то ей стало больно. Ребекка вздохнула и вышла из оранжереи через черный ход.
Буквально в эту же минуту Джексон наведался туда за последним ящиком.
— О'кей, парни, дежурство закончилось. Ваша мама скоро поедет домой. Отлично поработали! Я уверен: ни одного цветка не пропало, — похвалил он ребят, направляясь обратно к машине.
Мальчики торжественно кивнули и потащились вслед за Джексоном — в точности как маленькие солдаты за своим командиром.
— Не знаю, как вас благодарить, — сказала Джексону дама.
— Да что там, ничего особенного, — — пробормотал он.
— Ну, теперь осталось только расплатиться, и вы от нас избавитесь. — Женщина оглянулась. Поскольку игра в статуи закончилась, мальчики уже отошли от машины, явно намереваясь обследовать мотоцикл Джексона. — Дети! Сейчас же идите сюда! Если будете слушаться мамочку, мы поедим мороженого, перед тем как отправиться домой.
— Да! — завопили сорванцы и в порыве восторга принялись валтузить друг друга.
Дама возвела глаза к небу и переложила младенца в другую руку. Джексон махнул в сторону конторы.
— Сюда, пожалуйста.
И в ту же секунду, как по команде, запищала малышка, а один из мальчишек, тот, что был помладше, споткнулся и упал. Из рассеченного локтя сочилась кровь.
— О Господи! — в отчаянии прошептала мать. — Будьте добры, подержите немного Лизабет, а я пока посмотрю, что там стряслось.
Не дожидаясь ответа, она сунула младенца Джексону и стремглав бросилась к своему раненому сыночку.
Джексон застыл; малышка, видимо, ошеломленная столь неожиданно состоявшимся знакомством, — тоже. Но потом Лизабет повеселела: к ее сегодняшним впечатлениям добавилось нечто новое и интересное.
А Джексон прижимал к себе малышку и удивлялся: какая же она хрупкая и легонькая! Странно, но он не испытывал чувства неловкости. Разве можно было устоять перед этим крошечным существом, которое смотрело на него широко раскрытыми восторженными глазами! Когда ребенок потянул ручки и коснулся лица Джексона, он вздрогнул, но не от страха. Он совсем не боялся, хотя первый раз в жизни держал на руках младенца. Нет, дело было в другом: его как ножом по сердцу полоснула наивная доверчивость Лизабет.
Прикосновение ее пальчиков было нежным, едва ощутимым, словно щеку Джексона задела крылышком одна из тех бабочек, что заблудились в оранжерее. Солнечный лучик запутался в белокурых кудряшках Лизабет. Девочка чмокала ротиком, похожим на розовый бутон, будто удивляясь, откуда взялись ее четыре идеально белых зуба. И вдруг Лизабет засмеялась и начала Хлопать Джексона по щекам, как бы играя в ладушки. А ему стало до боли жалко, что он уже не ребенок и не может смотреть на жизнь так же радостно и просто.
Ребекка, которая зашла в контору, похолодела, услышав страдальческий детский крик. Она выбежала на улицу как раз в тот момент, когда покупательница передавала Джексону свою малышку. Мгновение она колебалась, не зная, куда броситься: то ли на выручку Джексону, который наверняка в панике, то ли к ребенку. Все-таки он ухитрился пораниться в ее владениях! В конце концов вопрос решился в пользу несчастного мальчишки.
— С ним все в порядке? — спросила Ребекка, опускаясь на колени возле сорванца, который уже перестал плакать и теперь с любопытством рассматривал кровоточащую царапину.
Дама тяжело вздохнула:
— Да. Не надо было носиться сломя голову, тогда и не споткнулся бы. А это пустяки, царапина.
Встревоженный Пит рысцой выбежал из-за угла:
— Кому тут нужна помощь?
Мальчишка прижался к матери, которая рылась в карманах в поисках носового платка. Он громко шмыгал носом, а его братишка с завистью разглядывал ранку.
— Мне нужно расплатиться за цветы. Я купила четыре ящика рассады, все — по сниженным ценам.
— Заходите в контору, — предложил ей Пит. — Там вы сможете вымыть ребенка, а я выпишу квитанции. Договорились?
Молодая мать поспешно последовала за ним, очевидно, боясь, как бы не произошла какая-нибудь очередная неприятность. А Ребекка неторопливо зашагала к дереву, в тени которого укрылся Джексон с малюткой на руках. Да, эта парочка явно влюбилась друг в друга с первого взгляда.
Джексон в этот момент пытался, успокоить неугомонную Лизабст, но немного нервничал, боясь сделать что-то не так. Ребекка тронула его за руку.
— Она хорошенькая, правда?
У Джексона на мгновение замерло сердце. Он и не заметил, как подошла Ребекка… Здравый смысл подсказывал, что надо просто отдать ей ребенка, а потом убраться отсюда подобру-поздорову и опять заняться делом. Но что-то его останавливало. Уж слишком уютно чувствовала себя Лизабет в его объятиях. И Джексону не хотелось с ней расставаться. Во всяком случае, не сейчас.
Как загипнотизированный, он смотрел на крошечные точеные черты лица ребенка и наконец кивнул, соглашаясь с Ребеккой.
— По-моему, вы ей нравитесь, — заметила она.
— Малышка меня не знает, — отозвался Джексон и с отвращением почувствовал. что его голос слегка дрогнул.
Ребекка отлично поняла, что он имел в виду. Она немного помолчала, а потом тихо возразила:
— Ну, не в этом дело. Ребенка не обманешь, Джексон. Может быть, она знает о вас нечто такое, о чем мы и представления не имеем.
Джексон опешил. Он был потрясен до глубины души. Его темно-синие глаза, не отрывавшиеся от малютки, теперь в упор смотрели на Ребекку, что привело ее в немалое смущение.
— Вы не понимаете, о чем говорите, — негромко произнес Джексон.
Между тем Лизабет понемногу успокоилась, сунула пальчик в рот и уронила головку на грудь Джексона. Ее убаюкал глухой рокочущий мужской голос.
— Боже мой! Вы только посмотрите на нее. Малышка устала, хватит с нес на сегодня магазинов, — заворковала Ребекка и нежно погладила Лизабет.
В глазах у Джексона стоял туман, он ничего не видел, только чувствовал… Это крошечное существо, которое он крепко сжимал в руках… такое доверчивое… ведь Лизабет слишком мала, чтобы знать, какой жестокой бывает жизнь.
«А… к черту все!» — подумал Джексон, любовно прижав малышку к груди.
Наконец покупательница вспомнила о своей Лизабет. Джексон отдал ее с неохотой и долго смотрел вслед отъезжавшей машине. Да, для этой бедняжки экскурсия в оранжерею оказалась настоящей пыткой, а вот Джексон чувствовал себя так, словно побывал в раю. В эти минуты он понял, что жизнь прекрасна!
— Если я понадоблюсь, ищите меня в саду! — отрывисто сказал он Ребекке и пошел прочь.
— Джексон!
Он остановился, но не обернулся к ней.
— Вы отлично поработали и очень тактично вели себя с такой сложной клиенткой. Спасибо!
Сначала Ребекка подумала, что Джексон вообще не отреагирует на ее похвалу, но он, помедлив немного, все-таки кивнул.
«Только не будь со мной такой хорошей, Ребекка Хилл. Я не имею права влюбляться в тебя».
Но по правде сказать, Джексон был наверху блаженства. На душе стало тепло, и он не смог удержаться от улыбки. Впрочем, Ребекка все равно не видит его лица и никогда не узнает, как нужны ему эти добрые слова. Джексон боялся открыто проявлять чувства: так и на неприятности нарваться недолго. Если до сих пор он остался в живых, то только потому, что умело скрывал свои слабости. Помалкивай о своих мыслях и переживаниях — и никто тебя не обидит. Иного пути нет.
Ребекка, вздохнув, посмотрела вслед Джексону. Сколько напряженности, упрямства и злобы таится в этом сильном, здоровом парне! Не дай Бог, когда-нибудь вулкан прорвется: ведь в порыве гнева Джексон, пожалуй, способен уничтожить все вокруг, включая и себя самого.
— Ну что, уехали они наконец? — спросил Пит, неторопливо выходя из конторы.
— Да, слава тебе, Господи! — кивнув, ответила Ребекка.
Пит усмехнулся:
— Схожу-ка я поищу этот злосчастный камень на дорожке. А то, не ровен час, еще кто-нибудь споткнется.
Старик двинулся было дальше, но Ребекка остановила его:
— Пит, как ты думаешь, у Джексона есть успехи?
— Не хочется мне это признавать, но ничего плохого о нем не скажешь. Всюду успевает, ни от какой работы не отказывается — даже самой грязной и трудной. И с разговорами мне не надоедает. — Пит вдруг начал переминаться с ноги на ногу, не сводя с Ребекки пристального взгляда. — Только это вовсе не означает, что он такой же, как мы, — нормальный, законопослушный член общества. Джексон отсидел свой срок, однако отца это не воскресит. Он остался убийцей, и ничего тут не поделаешь.
Но Ребекка не собиралась заканчивать на этом спор:
— А ты никогда не задумывался, почему Джексон убил?
— Нет, черт возьми! По-моему, не существует веских причин, чтобы поступить так с человеком, который дал тебе жизнь. Это касается и отцов, и матерей, какими бы они ни были плохими.
— Пит, ты же читаешь газеты! — пылко воскликнула Ребекка, схватив старика за руку. — Слушаешь новости по радио. Люди, у которых появляется ребенок, не всегда ангелы или святые. Родить могут и негодяи.
— И все же…
— Никаких «все же». Пит Уолтерс! Джексон заплатил свой долг обществу, и не нам его судить. И пока он выполняет свою работу, я не желаю слышать о нем ничего плохого.
Ребекка выпятила подбородок, в ее глазах полыхало пламя, а когда она уперла руки в бока, Питу пришлось сдаться. Ребекка упряма как ослица. Значит, надо подождать до тех пор, пока Джексон сам не даст повод напомнить ей: «Я же говорил!»
— Ладно, как хочешь. Ты все-таки здесь босс.
Ребекка отлично знала цену его уступчивости, но решила, что на первое время и это неплохо. Питу нужен помощник. И никаких ссор она не потерпит! А уж долго ли им суждено работать втроем, покажет только время…
Вереница машин тянулась с шоссе на стоянку, которая находилась возле оранжереи. Да, распродажа явно пройдет успешно.
Ближе к вечеру Ребекка зашла на задний двор: мужчины перетаскивали в грузовичок здоровенные, тяжелые кусты, которые им предстояло высаживать завтра утром.
— Все погрузили? — спросила она.
— Конечно, мы закончили, и тебе это известно. Иначе бы ты сюда не пришла, — усмехаясь, поддразнил ее Пит.
— Ты хочешь сказать, что я отлыниваю от дела? — отозвалась Ребекка, притворившись обиженной, хотя это далось ей с трудом.
— Ну что ты! — насмешливо протянул старик.
Джексон украдкой улыбнулся. Жаль, что нельзя принять участие в этой шутливой перепалке. Он завидовал легким, дружеским отношениям, которые установились между Ребеккой и Питом.
И вдруг старик хлопнул себя по ляжке.
— Черт возьми! Чуть было не забыл. Сегодня нам должны привезти еще одну партию азалий, но шофер опаздывает. Я звонил в компанию. Мне сказали, что случилась какая-то поломка и груз доставят часа через полтора.
Ребекка закатила глаза.
— Вот прекрасно! Значит, я не смогу уйти домой в шесть. — Она привалилась к кузову пикапа и тяжело вздохнула. — Все тело ломит — самое время для хорошей ванны.
Джексон уложил в кузов последний куст азалии, стараясь не думать о том, как Ребекка будет принимать ванну. Нельзя представлять ее в голом виде. — Ни в коем случае нельзя!
— Хочешь, я останусь с тобой? — предложил Пит.
— Нет, что ты. Просто я пожалела себя. Но, думаю, ждать придется недолго.
— Я вполне могу побыть здесь.
— Не надо, Пит. Честное слово, это лишнее. И вообще раз уж пикап загружен, почему бы вам не убраться отсюда поскорее, пока не нагрянул еще один клиент? На двери конторы я уже повесила табличку «Закрыто». Ничего, похожу здесь, полюбуюсь своими цветами ради разнообразия.
Джексон нервно отскребал грязь, прилипшую к руке. «Ну скажи, скажи, — понукал он себя. — — Не будь таким болваном. В худшем случае она ответит тебе то же самое, что и Питу, а он ведь нисколько не обиделся».
— Я тоже могу остаться. Может, потребуется помощь при разгрузке, — выдавил наконец Джексон.
Ребекка подпрыгнула от неожиданности. Джексон говорил так тихо, что она едва расслышала эти слова.
Пит бросил на нес грозный взгляд. Конечно, он не осмелился высказать свои мысли вслух, но про себя твердо решил, что ни в коем случае не оставит Ребекку наедине с Джексоном.
А она улыбнулась, намеренно не обращая внимания на выражение лица Пита:
— Спасибо, Джексон, в этом нет необходимости. Правда. Как будто такое происходит в первый раз! Я справлюсь сама.
Джексон пожал плечами. «Что ж, мое дело — предложить», — подумал он, шагая вслед за Питом в контору, собираясь умыться перед дорогой. Домой они отправились одновременно: но Пит свернул на восток, а Джексон — на запад, к Новому Орлеану.
Знакомое ворчание мотора подействовало на него успокаивающе, и Джексон рванулся вперед, навстречу закатному солнцу, нависшему над горизонтом. Темные очки неплохо защищали от блеска ярких лучей, однако сочная темно-зеленая листва деревьев, росших вдоль автострады, казалась серо-коричневой, как на старой фотографии. Ветер ревел в ушах, обжигал щеки своим горячим дыханием и трепал волосы. Пропитанная потом футболка высохла почти мгновенно.
Минут через пять навстречу Джексону из-за поворота выскочил двухцветный грузовик. Он мчался, как пуля, и в течение нескольких секунд дважды вильнул, заехав на желтую линию, но скорости не сбавил.
— Тупой ублюдок! — пробормотал Джексон, направляя свой мотоцикл поближе к обочине. Ему вовсе не хотелось пополнять сегодняшний список дорожных катастроф.
Грузовик пронесся мимо, обдав его волной горячего воздуха и запахом паленой резины. Джексон перевел дыхание.
И тут что-то — он так и не смог потом понять, что же именно, — заставило его затормозить и оглянуться. Джексон сразу заметил в кузове саженцы, которые подпрыгивали при каждом толчке. Значит, это тот самый грузовик с азалиями. Но водитель или пьян, или находится в невменяемом состоянии — Джексон не сомневался в этом. И в том, и в другом случае Ребекке может потребоваться помощь.
Не колеблясь ни секунды, Джексон развернул мотоцикл и помчался обратно к оранжерее, вдогонку грузовику, который уже скрылся из виду.
— Слава Богу! — пробормотала Ребекка, увидев, как на подъездную дорожку свернул грузовик.
Она помахала водителю рукой, показывая, что надо остановиться у черного входа, и пошла ему навстречу.
Грузовичок лихо затормозил в нескольких сантиметрах от столбиков с цепью, которые огораживали двор. Водитель вывалился из кабины и встал рядом, с вожделением глядя на приближающуюся Ребекку.
Вэйли Смит был пьян. На работе такое случилось с ним первый раз и, как он сам подозревал, последний… По крайней мере на этой работе. Вэйли был готов побиться об заклад, что его вышибут пинком под зад, когда он вернется в свой офис.
Но сейчас плевать он хотел на все! Ему было море по колено. Так стоит ли волноваться о заработке? Он чувствовал себя на вершине блаженства и не собирался попусту тратить вечер. Вэйли подтянул сползавшие брюки, с удовлетворением провел рукой по ширинке и торжественно понес свою двухсотфунтовую тушу к кузову грузовика.
Ребекка, которая осматривала груз, не обратила на водителя никакого внимания. Гораздо больше ее заботило плачевное состояние драгоценных азалий.
— Два куста перевернулись, — заметила она. — Если они сломаны, вам придется увезти их обратно и заплатить за ущерб.
Вэйли ухмыльнулся и провел рукой по ее бедру.
— Ах ты, милашечка, ясное дело, я с тобой расплачусь, только не деньгами. Понимаешь, о чем я?
Ребекка остолбенела, не веря своим глазам. Она не первый год сотрудничала с этой компанией, но никто из служащих не позволял себе ничего подобного. В порыве негодования она резко обернулась к водителю… и похолодела от ужаса! Сзади путь загораживал грузовик, а впереди, лицом к лицу, стоял, покачиваясь, здоровенный подвыпивший мужчина. Ребекка попала в ловушку… И вокруг не было ни души! Охваченная паникой и гневом, она попыталась ударить Вэйли.
Но тот схватил ее за руки и с силой прижал их к своей ширинке, очевидно, ожидая от Ребекки одобрения. Она дико завизжала и начала лягаться.
— Не надо так, цыпочка, — прохрипел Вэйли и подался вперед с явным намерением заткнуть ей рот поцелуем.
Жарко дыша ей в лицо, Вэйли придвинулся еще ближе и принялся душить Ребекку, чтобы заглушить крики. Земля покачнулась под ее ногами, в глазах стоял туман… Еще немного, и она потеряет сознание.
А что будет дальше… об этом страшно и подумать! Ребекка забилась в истерике, отчаянно стараясь вырваться. Но Вэйли навалился на нее всей своей тушей, плотно прижимая к кузову грузовика. От кофточки Ребекки отскочила одна пуговица, потом другая… третья… Чем яростнее она боролась, тем грубее вел себя Вэйли. Его трехдневная жесткая щетина больно колола нежную шею Ребекки, а когда он запустил свою ручищу между ее ног, она испустила вопль и начала царапаться.
— Эй, мистер, уберите-ка от нее свои грязные лапы, а то я вам шею сломаю! — вдруг раздался глухой мужской голос.
Это вывело Вэйли из состояния пьяной эйфории. Он развернулся, свирепо сжав кулаки… и тут же отлетел в сторону, получив мощный удар в челюсть. Бедняга даже не успел понять, почему линия горизонта вдруг вздыбилась перед его глазами и небо раскололось да мелкие кусочки.
Ребекка бессильно привалилась к кузову грузовичка. Ее охватило блаженное чувство освобождения. Это Джексон!.. А она и не слышала, как он вернулся.
Потом, немного опомнившись, Ребекка судорожно вцепилась в кофточку, пытаясь прикрыть обнаженную грудь. На ее ресницах повисли блестящие капельки слез.
— Слава Богу! — прошептала она, все еще содрогаясь от пережитого ужаса.
— Ты кто такой, черт побери? — взревел очухавшийся Вэйли.
— Я — твое несчастье.
Кулак Джексона обрушился на Вэйли с молниеносной скоростью, и шофер грузно осел на землю, словно бесформенный куль. В этот же самый момент у Ребекки потемнело в глазах, и она начала падать. Но Джексон — и в этот раз — подоспел вовремя. Несколько минут он молча поддерживал се. Наконец Ребекка стала приходить в себя.
— О Боже! Боже мой! — прошептала она и закрыла лицо руками, всей тяжестью повиснув на Джексоне. — Мне никогда еще не было так страшно! Ведь он мог…
— Тише, — мягко прервал ее Джексон. — Все в порядке. Больше он вам ничего не сделает.
— Но откуда вы узнали? Почему вернулись?
А Джексон едва не стонал от отчаяния. Какое нежное у нее тело! Как уютно и спокойно она чувствует себя в его объятиях! Они просто созданы друг для друга. Ему потребовалась вся его воля для того, чтобы сдержать свои чувства и желания.
— Этот грузовик проехал мимо меня. Вилял из стороны в сторону по всему шоссе. Я решил, что водитель пьян или у него с головой неладно, потому и вернулся.
Ребекка поежилась и подняла глаза на Джексона:
— Теперь я дважды обязана вам жизнью… Джексон посмотрел на ее распухшие, дрожащие губы, глубоко вздохнул и отошел на несколько шагов. Еще немного — и жалкие остатки здравого смысла вылетят у него из головы!
— Ничего вы мне не должны! Да, случилась неприятность. Но я оказался здесь. И теперь все кончено.
— Ну уж нет! — пробормотала Ребекка, поддав обмякшее тело Вэйли носком теннисной туфли. — Для него не кончено, — и направилась к конторе.
— Куда это вы?
— Хочу позвонить в полицию. Не отпускать же этого скота просто так, безнаказанно. Если бы не вы, он мог изнасиловать меня или сделал бы что-то похуже. По крайней мере ему предъявят обвинение в вождении машины в нетрезвом состоянии. Верно?
Джексон был в панике. О Боже! Полиция!
Но он ничего не сказал вслух о своих страхах и, когда Ребекка скрылась за дверью, остался во дворе сторожить Вэйли. Но ему чертовски хотелось оказаться где-нибудь в другом месте, за много миль отсюда.
Глава 5
Но не тут-то было: дети устроили такую возню, что казалось, будто все силы ада вырвались наружу. То, что мальчишки не могли сорвать, они пытались выкопать. И всякий раз, когда обеспокоенная мать пыталась остановить их, малютка тащила в ротик любой предмет, попадавшийся под руку.
«Господи, пощади меня!» — взмолился про себя Джексон. Но несмотря на все бедствия, которые причиняли мальчишки, он с удовольствием наблюдал, как работают их детские мозги. Да они запросто разберут танк, не потеряв при этом ни одного болта, — только дай им возможность.
А Ребекка давилась от смеха, глядя на безуспешные попытки взрослых справиться с двумя сорванцами. Не пора ли вмешаться? Но Джексон такой обидчивый, еще подумает, пожалуй, что ему не доверяют. Пока она терзалась сомнениями, Джексон уже взял инициативу в свои руки…
— Леди, давайте я сам займусь мальчиками, а вы спокойно выберете все, что нужно. Хорошо?
Молодая женщина колебалась: обычно она не позволяла своим отпрыскам общаться с незнакомыми людьми. Но сегодня дети довели ее до грани отчаяния. Кивнув Джексону, она выдернула у своей малышки ветку плюща, которую та зажала в кулачке, и швырнула ее на пол.
— Мне так жаль! — пробормотала дама, адресуясь, очевидно, к изуродованному плющу, а потом грозно посмотрела на сыновей, которые сразу притихли. — Они в вашем распоряжении.
Джексон положил свои ручищи на головы мальчиков, дабы привлечь их внимание. Те застыли, не спуская глаз с его мрачного лица.
— О'кей, парни, мне нужна ваша помощь. Покараульте у дверей, пока ваша мама выбирает цветы. Хотите — пойдемте со мной, я покажу вам что делать.
Слушая спокойный глуховатый голос настоящего взрослого мужчины, мальчики разинули рты, глаза у них стали круглые. Ребята нервно переглянулись и снова задрали головы вверх: Джексон возвышался над ними, словно башня.
— Мы поможем! — хором крикнули дети.
— О'кей, значит, договорились.
И Джексон вывел их на улицу, продолжая что-то объяснять, но теперь уже шепотом, как будто сообщал страшную тайну.
Через несколько минут он стремительным шагом вернулся в оранжерею и весело рассмеялся.
— Что же вы им такое сказали? — прошептала дама.
Она просто поверить не могла, что ее непослушные дети укрощены.
— Я им велел стоять на стреме.
— Зачем? — недоуменно нахмурилась мать.
— Чтобы поймать вора, который повадился сюда за цветами.
Дама хихикнула:
— Но они, похоже, стоят смирно! Как вам это удалось?
Джексон предусмотрительно оглянулся на дверь, и на его лице появилось нечто похожее на улыбку.
— Ну… в данный момент они в качестве тайных агентов изображают статуи.
На этот раз покупательница не смогла скрыть своего восхищения:
— А у вас буйное воображение, мистер!
Джексон равнодушно пожал плечами, стараясь не показывать, насколько ему приятна эта похвала.
— Вашим детям тоже фантазии не занимать. А теперь давайте займемся цветами. Не знаю, надолго ли я утихомирил ребят своими сказками.
Женщина быстро отобрала еще несколько видов цветов, и Джексон принялся таскать ящики с рассадой на улицу и загружать их в багажник се машины. При этом он всякий раз с таинственным видом подмигивал мальчишкам. К его немалому удовольствию, никто из них не отреагировал на эти провокации. Дети всерьез играли роль статуй.
Ребекка была ошеломлена. За последние пятнадцать минут Джексон разговаривал с этой женщиной и ее детьми больше, чем с ней и Питом в течение полутора недель. И почему-то ей стало больно. Ребекка вздохнула и вышла из оранжереи через черный ход.
Буквально в эту же минуту Джексон наведался туда за последним ящиком.
— О'кей, парни, дежурство закончилось. Ваша мама скоро поедет домой. Отлично поработали! Я уверен: ни одного цветка не пропало, — похвалил он ребят, направляясь обратно к машине.
Мальчики торжественно кивнули и потащились вслед за Джексоном — в точности как маленькие солдаты за своим командиром.
— Не знаю, как вас благодарить, — сказала Джексону дама.
— Да что там, ничего особенного, — — пробормотал он.
— Ну, теперь осталось только расплатиться, и вы от нас избавитесь. — Женщина оглянулась. Поскольку игра в статуи закончилась, мальчики уже отошли от машины, явно намереваясь обследовать мотоцикл Джексона. — Дети! Сейчас же идите сюда! Если будете слушаться мамочку, мы поедим мороженого, перед тем как отправиться домой.
— Да! — завопили сорванцы и в порыве восторга принялись валтузить друг друга.
Дама возвела глаза к небу и переложила младенца в другую руку. Джексон махнул в сторону конторы.
— Сюда, пожалуйста.
И в ту же секунду, как по команде, запищала малышка, а один из мальчишек, тот, что был помладше, споткнулся и упал. Из рассеченного локтя сочилась кровь.
— О Господи! — в отчаянии прошептала мать. — Будьте добры, подержите немного Лизабет, а я пока посмотрю, что там стряслось.
Не дожидаясь ответа, она сунула младенца Джексону и стремглав бросилась к своему раненому сыночку.
Джексон застыл; малышка, видимо, ошеломленная столь неожиданно состоявшимся знакомством, — тоже. Но потом Лизабет повеселела: к ее сегодняшним впечатлениям добавилось нечто новое и интересное.
А Джексон прижимал к себе малышку и удивлялся: какая же она хрупкая и легонькая! Странно, но он не испытывал чувства неловкости. Разве можно было устоять перед этим крошечным существом, которое смотрело на него широко раскрытыми восторженными глазами! Когда ребенок потянул ручки и коснулся лица Джексона, он вздрогнул, но не от страха. Он совсем не боялся, хотя первый раз в жизни держал на руках младенца. Нет, дело было в другом: его как ножом по сердцу полоснула наивная доверчивость Лизабет.
Прикосновение ее пальчиков было нежным, едва ощутимым, словно щеку Джексона задела крылышком одна из тех бабочек, что заблудились в оранжерее. Солнечный лучик запутался в белокурых кудряшках Лизабет. Девочка чмокала ротиком, похожим на розовый бутон, будто удивляясь, откуда взялись ее четыре идеально белых зуба. И вдруг Лизабет засмеялась и начала Хлопать Джексона по щекам, как бы играя в ладушки. А ему стало до боли жалко, что он уже не ребенок и не может смотреть на жизнь так же радостно и просто.
Ребекка, которая зашла в контору, похолодела, услышав страдальческий детский крик. Она выбежала на улицу как раз в тот момент, когда покупательница передавала Джексону свою малышку. Мгновение она колебалась, не зная, куда броситься: то ли на выручку Джексону, который наверняка в панике, то ли к ребенку. Все-таки он ухитрился пораниться в ее владениях! В конце концов вопрос решился в пользу несчастного мальчишки.
— С ним все в порядке? — спросила Ребекка, опускаясь на колени возле сорванца, который уже перестал плакать и теперь с любопытством рассматривал кровоточащую царапину.
Дама тяжело вздохнула:
— Да. Не надо было носиться сломя голову, тогда и не споткнулся бы. А это пустяки, царапина.
Встревоженный Пит рысцой выбежал из-за угла:
— Кому тут нужна помощь?
Мальчишка прижался к матери, которая рылась в карманах в поисках носового платка. Он громко шмыгал носом, а его братишка с завистью разглядывал ранку.
— Мне нужно расплатиться за цветы. Я купила четыре ящика рассады, все — по сниженным ценам.
— Заходите в контору, — предложил ей Пит. — Там вы сможете вымыть ребенка, а я выпишу квитанции. Договорились?
Молодая мать поспешно последовала за ним, очевидно, боясь, как бы не произошла какая-нибудь очередная неприятность. А Ребекка неторопливо зашагала к дереву, в тени которого укрылся Джексон с малюткой на руках. Да, эта парочка явно влюбилась друг в друга с первого взгляда.
Джексон в этот момент пытался, успокоить неугомонную Лизабст, но немного нервничал, боясь сделать что-то не так. Ребекка тронула его за руку.
— Она хорошенькая, правда?
У Джексона на мгновение замерло сердце. Он и не заметил, как подошла Ребекка… Здравый смысл подсказывал, что надо просто отдать ей ребенка, а потом убраться отсюда подобру-поздорову и опять заняться делом. Но что-то его останавливало. Уж слишком уютно чувствовала себя Лизабет в его объятиях. И Джексону не хотелось с ней расставаться. Во всяком случае, не сейчас.
Как загипнотизированный, он смотрел на крошечные точеные черты лица ребенка и наконец кивнул, соглашаясь с Ребеккой.
— По-моему, вы ей нравитесь, — заметила она.
— Малышка меня не знает, — отозвался Джексон и с отвращением почувствовал. что его голос слегка дрогнул.
Ребекка отлично поняла, что он имел в виду. Она немного помолчала, а потом тихо возразила:
— Ну, не в этом дело. Ребенка не обманешь, Джексон. Может быть, она знает о вас нечто такое, о чем мы и представления не имеем.
Джексон опешил. Он был потрясен до глубины души. Его темно-синие глаза, не отрывавшиеся от малютки, теперь в упор смотрели на Ребекку, что привело ее в немалое смущение.
— Вы не понимаете, о чем говорите, — негромко произнес Джексон.
Между тем Лизабет понемногу успокоилась, сунула пальчик в рот и уронила головку на грудь Джексона. Ее убаюкал глухой рокочущий мужской голос.
— Боже мой! Вы только посмотрите на нее. Малышка устала, хватит с нес на сегодня магазинов, — заворковала Ребекка и нежно погладила Лизабет.
В глазах у Джексона стоял туман, он ничего не видел, только чувствовал… Это крошечное существо, которое он крепко сжимал в руках… такое доверчивое… ведь Лизабет слишком мала, чтобы знать, какой жестокой бывает жизнь.
«А… к черту все!» — подумал Джексон, любовно прижав малышку к груди.
Наконец покупательница вспомнила о своей Лизабет. Джексон отдал ее с неохотой и долго смотрел вслед отъезжавшей машине. Да, для этой бедняжки экскурсия в оранжерею оказалась настоящей пыткой, а вот Джексон чувствовал себя так, словно побывал в раю. В эти минуты он понял, что жизнь прекрасна!
— Если я понадоблюсь, ищите меня в саду! — отрывисто сказал он Ребекке и пошел прочь.
— Джексон!
Он остановился, но не обернулся к ней.
— Вы отлично поработали и очень тактично вели себя с такой сложной клиенткой. Спасибо!
Сначала Ребекка подумала, что Джексон вообще не отреагирует на ее похвалу, но он, помедлив немного, все-таки кивнул.
«Только не будь со мной такой хорошей, Ребекка Хилл. Я не имею права влюбляться в тебя».
Но по правде сказать, Джексон был наверху блаженства. На душе стало тепло, и он не смог удержаться от улыбки. Впрочем, Ребекка все равно не видит его лица и никогда не узнает, как нужны ему эти добрые слова. Джексон боялся открыто проявлять чувства: так и на неприятности нарваться недолго. Если до сих пор он остался в живых, то только потому, что умело скрывал свои слабости. Помалкивай о своих мыслях и переживаниях — и никто тебя не обидит. Иного пути нет.
Ребекка, вздохнув, посмотрела вслед Джексону. Сколько напряженности, упрямства и злобы таится в этом сильном, здоровом парне! Не дай Бог, когда-нибудь вулкан прорвется: ведь в порыве гнева Джексон, пожалуй, способен уничтожить все вокруг, включая и себя самого.
— Ну что, уехали они наконец? — спросил Пит, неторопливо выходя из конторы.
— Да, слава тебе, Господи! — кивнув, ответила Ребекка.
Пит усмехнулся:
— Схожу-ка я поищу этот злосчастный камень на дорожке. А то, не ровен час, еще кто-нибудь споткнется.
Старик двинулся было дальше, но Ребекка остановила его:
— Пит, как ты думаешь, у Джексона есть успехи?
— Не хочется мне это признавать, но ничего плохого о нем не скажешь. Всюду успевает, ни от какой работы не отказывается — даже самой грязной и трудной. И с разговорами мне не надоедает. — Пит вдруг начал переминаться с ноги на ногу, не сводя с Ребекки пристального взгляда. — Только это вовсе не означает, что он такой же, как мы, — нормальный, законопослушный член общества. Джексон отсидел свой срок, однако отца это не воскресит. Он остался убийцей, и ничего тут не поделаешь.
Но Ребекка не собиралась заканчивать на этом спор:
— А ты никогда не задумывался, почему Джексон убил?
— Нет, черт возьми! По-моему, не существует веских причин, чтобы поступить так с человеком, который дал тебе жизнь. Это касается и отцов, и матерей, какими бы они ни были плохими.
— Пит, ты же читаешь газеты! — пылко воскликнула Ребекка, схватив старика за руку. — Слушаешь новости по радио. Люди, у которых появляется ребенок, не всегда ангелы или святые. Родить могут и негодяи.
— И все же…
— Никаких «все же». Пит Уолтерс! Джексон заплатил свой долг обществу, и не нам его судить. И пока он выполняет свою работу, я не желаю слышать о нем ничего плохого.
Ребекка выпятила подбородок, в ее глазах полыхало пламя, а когда она уперла руки в бока, Питу пришлось сдаться. Ребекка упряма как ослица. Значит, надо подождать до тех пор, пока Джексон сам не даст повод напомнить ей: «Я же говорил!»
— Ладно, как хочешь. Ты все-таки здесь босс.
Ребекка отлично знала цену его уступчивости, но решила, что на первое время и это неплохо. Питу нужен помощник. И никаких ссор она не потерпит! А уж долго ли им суждено работать втроем, покажет только время…
Вереница машин тянулась с шоссе на стоянку, которая находилась возле оранжереи. Да, распродажа явно пройдет успешно.
Ближе к вечеру Ребекка зашла на задний двор: мужчины перетаскивали в грузовичок здоровенные, тяжелые кусты, которые им предстояло высаживать завтра утром.
— Все погрузили? — спросила она.
— Конечно, мы закончили, и тебе это известно. Иначе бы ты сюда не пришла, — усмехаясь, поддразнил ее Пит.
— Ты хочешь сказать, что я отлыниваю от дела? — отозвалась Ребекка, притворившись обиженной, хотя это далось ей с трудом.
— Ну что ты! — насмешливо протянул старик.
Джексон украдкой улыбнулся. Жаль, что нельзя принять участие в этой шутливой перепалке. Он завидовал легким, дружеским отношениям, которые установились между Ребеккой и Питом.
И вдруг старик хлопнул себя по ляжке.
— Черт возьми! Чуть было не забыл. Сегодня нам должны привезти еще одну партию азалий, но шофер опаздывает. Я звонил в компанию. Мне сказали, что случилась какая-то поломка и груз доставят часа через полтора.
Ребекка закатила глаза.
— Вот прекрасно! Значит, я не смогу уйти домой в шесть. — Она привалилась к кузову пикапа и тяжело вздохнула. — Все тело ломит — самое время для хорошей ванны.
Джексон уложил в кузов последний куст азалии, стараясь не думать о том, как Ребекка будет принимать ванну. Нельзя представлять ее в голом виде. — Ни в коем случае нельзя!
— Хочешь, я останусь с тобой? — предложил Пит.
— Нет, что ты. Просто я пожалела себя. Но, думаю, ждать придется недолго.
— Я вполне могу побыть здесь.
— Не надо, Пит. Честное слово, это лишнее. И вообще раз уж пикап загружен, почему бы вам не убраться отсюда поскорее, пока не нагрянул еще один клиент? На двери конторы я уже повесила табличку «Закрыто». Ничего, похожу здесь, полюбуюсь своими цветами ради разнообразия.
Джексон нервно отскребал грязь, прилипшую к руке. «Ну скажи, скажи, — понукал он себя. — — Не будь таким болваном. В худшем случае она ответит тебе то же самое, что и Питу, а он ведь нисколько не обиделся».
— Я тоже могу остаться. Может, потребуется помощь при разгрузке, — выдавил наконец Джексон.
Ребекка подпрыгнула от неожиданности. Джексон говорил так тихо, что она едва расслышала эти слова.
Пит бросил на нес грозный взгляд. Конечно, он не осмелился высказать свои мысли вслух, но про себя твердо решил, что ни в коем случае не оставит Ребекку наедине с Джексоном.
А она улыбнулась, намеренно не обращая внимания на выражение лица Пита:
— Спасибо, Джексон, в этом нет необходимости. Правда. Как будто такое происходит в первый раз! Я справлюсь сама.
Джексон пожал плечами. «Что ж, мое дело — предложить», — подумал он, шагая вслед за Питом в контору, собираясь умыться перед дорогой. Домой они отправились одновременно: но Пит свернул на восток, а Джексон — на запад, к Новому Орлеану.
Знакомое ворчание мотора подействовало на него успокаивающе, и Джексон рванулся вперед, навстречу закатному солнцу, нависшему над горизонтом. Темные очки неплохо защищали от блеска ярких лучей, однако сочная темно-зеленая листва деревьев, росших вдоль автострады, казалась серо-коричневой, как на старой фотографии. Ветер ревел в ушах, обжигал щеки своим горячим дыханием и трепал волосы. Пропитанная потом футболка высохла почти мгновенно.
Минут через пять навстречу Джексону из-за поворота выскочил двухцветный грузовик. Он мчался, как пуля, и в течение нескольких секунд дважды вильнул, заехав на желтую линию, но скорости не сбавил.
— Тупой ублюдок! — пробормотал Джексон, направляя свой мотоцикл поближе к обочине. Ему вовсе не хотелось пополнять сегодняшний список дорожных катастроф.
Грузовик пронесся мимо, обдав его волной горячего воздуха и запахом паленой резины. Джексон перевел дыхание.
И тут что-то — он так и не смог потом понять, что же именно, — заставило его затормозить и оглянуться. Джексон сразу заметил в кузове саженцы, которые подпрыгивали при каждом толчке. Значит, это тот самый грузовик с азалиями. Но водитель или пьян, или находится в невменяемом состоянии — Джексон не сомневался в этом. И в том, и в другом случае Ребекке может потребоваться помощь.
Не колеблясь ни секунды, Джексон развернул мотоцикл и помчался обратно к оранжерее, вдогонку грузовику, который уже скрылся из виду.
— Слава Богу! — пробормотала Ребекка, увидев, как на подъездную дорожку свернул грузовик.
Она помахала водителю рукой, показывая, что надо остановиться у черного входа, и пошла ему навстречу.
Грузовичок лихо затормозил в нескольких сантиметрах от столбиков с цепью, которые огораживали двор. Водитель вывалился из кабины и встал рядом, с вожделением глядя на приближающуюся Ребекку.
Вэйли Смит был пьян. На работе такое случилось с ним первый раз и, как он сам подозревал, последний… По крайней мере на этой работе. Вэйли был готов побиться об заклад, что его вышибут пинком под зад, когда он вернется в свой офис.
Но сейчас плевать он хотел на все! Ему было море по колено. Так стоит ли волноваться о заработке? Он чувствовал себя на вершине блаженства и не собирался попусту тратить вечер. Вэйли подтянул сползавшие брюки, с удовлетворением провел рукой по ширинке и торжественно понес свою двухсотфунтовую тушу к кузову грузовика.
Ребекка, которая осматривала груз, не обратила на водителя никакого внимания. Гораздо больше ее заботило плачевное состояние драгоценных азалий.
— Два куста перевернулись, — заметила она. — Если они сломаны, вам придется увезти их обратно и заплатить за ущерб.
Вэйли ухмыльнулся и провел рукой по ее бедру.
— Ах ты, милашечка, ясное дело, я с тобой расплачусь, только не деньгами. Понимаешь, о чем я?
Ребекка остолбенела, не веря своим глазам. Она не первый год сотрудничала с этой компанией, но никто из служащих не позволял себе ничего подобного. В порыве негодования она резко обернулась к водителю… и похолодела от ужаса! Сзади путь загораживал грузовик, а впереди, лицом к лицу, стоял, покачиваясь, здоровенный подвыпивший мужчина. Ребекка попала в ловушку… И вокруг не было ни души! Охваченная паникой и гневом, она попыталась ударить Вэйли.
Но тот схватил ее за руки и с силой прижал их к своей ширинке, очевидно, ожидая от Ребекки одобрения. Она дико завизжала и начала лягаться.
— Не надо так, цыпочка, — прохрипел Вэйли и подался вперед с явным намерением заткнуть ей рот поцелуем.
Жарко дыша ей в лицо, Вэйли придвинулся еще ближе и принялся душить Ребекку, чтобы заглушить крики. Земля покачнулась под ее ногами, в глазах стоял туман… Еще немного, и она потеряет сознание.
А что будет дальше… об этом страшно и подумать! Ребекка забилась в истерике, отчаянно стараясь вырваться. Но Вэйли навалился на нее всей своей тушей, плотно прижимая к кузову грузовика. От кофточки Ребекки отскочила одна пуговица, потом другая… третья… Чем яростнее она боролась, тем грубее вел себя Вэйли. Его трехдневная жесткая щетина больно колола нежную шею Ребекки, а когда он запустил свою ручищу между ее ног, она испустила вопль и начала царапаться.
— Эй, мистер, уберите-ка от нее свои грязные лапы, а то я вам шею сломаю! — вдруг раздался глухой мужской голос.
Это вывело Вэйли из состояния пьяной эйфории. Он развернулся, свирепо сжав кулаки… и тут же отлетел в сторону, получив мощный удар в челюсть. Бедняга даже не успел понять, почему линия горизонта вдруг вздыбилась перед его глазами и небо раскололось да мелкие кусочки.
Ребекка бессильно привалилась к кузову грузовичка. Ее охватило блаженное чувство освобождения. Это Джексон!.. А она и не слышала, как он вернулся.
Потом, немного опомнившись, Ребекка судорожно вцепилась в кофточку, пытаясь прикрыть обнаженную грудь. На ее ресницах повисли блестящие капельки слез.
— Слава Богу! — прошептала она, все еще содрогаясь от пережитого ужаса.
— Ты кто такой, черт побери? — взревел очухавшийся Вэйли.
— Я — твое несчастье.
Кулак Джексона обрушился на Вэйли с молниеносной скоростью, и шофер грузно осел на землю, словно бесформенный куль. В этот же самый момент у Ребекки потемнело в глазах, и она начала падать. Но Джексон — и в этот раз — подоспел вовремя. Несколько минут он молча поддерживал се. Наконец Ребекка стала приходить в себя.
— О Боже! Боже мой! — прошептала она и закрыла лицо руками, всей тяжестью повиснув на Джексоне. — Мне никогда еще не было так страшно! Ведь он мог…
— Тише, — мягко прервал ее Джексон. — Все в порядке. Больше он вам ничего не сделает.
— Но откуда вы узнали? Почему вернулись?
А Джексон едва не стонал от отчаяния. Какое нежное у нее тело! Как уютно и спокойно она чувствует себя в его объятиях! Они просто созданы друг для друга. Ему потребовалась вся его воля для того, чтобы сдержать свои чувства и желания.
— Этот грузовик проехал мимо меня. Вилял из стороны в сторону по всему шоссе. Я решил, что водитель пьян или у него с головой неладно, потому и вернулся.
Ребекка поежилась и подняла глаза на Джексона:
— Теперь я дважды обязана вам жизнью… Джексон посмотрел на ее распухшие, дрожащие губы, глубоко вздохнул и отошел на несколько шагов. Еще немного — и жалкие остатки здравого смысла вылетят у него из головы!
— Ничего вы мне не должны! Да, случилась неприятность. Но я оказался здесь. И теперь все кончено.
— Ну уж нет! — пробормотала Ребекка, поддав обмякшее тело Вэйли носком теннисной туфли. — Для него не кончено, — и направилась к конторе.
— Куда это вы?
— Хочу позвонить в полицию. Не отпускать же этого скота просто так, безнаказанно. Если бы не вы, он мог изнасиловать меня или сделал бы что-то похуже. По крайней мере ему предъявят обвинение в вождении машины в нетрезвом состоянии. Верно?
Джексон был в панике. О Боже! Полиция!
Но он ничего не сказал вслух о своих страхах и, когда Ребекка скрылась за дверью, остался во дворе сторожить Вэйли. Но ему чертовски хотелось оказаться где-нибудь в другом месте, за много миль отсюда.
Глава 5
Сирены…
Джексона чуть не затошнило от страха. Наверное, никогда он не сможет спокойно относиться к электронному вою и мигающим огонькам полицейских машин.
На него нахлынули воспоминания. Плохие, тяжкие воспоминания. Они всегда пробуждались в нем, стоило услышать эти отвратительные прерывистые звуки. По телу поползли мурашки. На всякий случай он взглянул на пьяного водителя: тот постепенно приходил в себя.
Ребекка уже вышла на улицу и стояла в нескольких ярдах от двери в контору. Когда полицейская машина свернула на подъездную дорожку, она с облегчением перевела дыхание. Ее по-прежнему била нервная дрожь.
— Сюда! — крикнула Ребекка и помахала рукой, чтобы привлечь внимание копов.
Из машины вылезли двое мужчин в форме. Они приостановились, внимательно разглядывая взволнованную женщину и парней, которые возились около грузовика.
Ребекка сразу почувствовала что-то странное в поведении одного из полицейских — того, что был повыше ростом. Он вдруг нахмурился и как-то слишком уж пристально посмотрел на Джексона и Вэйли. Потом послал к грузовику напарника, а сам подошел к Ребекке:
— Мэм… я офицер полиции Вэйн. Это вы сообщили о нападении?
Ребекка мгновенно забыла о всех своих подозрениях. Ей нужно было рассказать о том, что произошло полчаса назад. Казалось бы, чего проще? Но она снова задрожала и занервничала.
— Ну, все ушли, а я осталась ждать, пока привезут азалии… а шофер оказался пьяным, — объясняла Ребекка, сбиваясь и путаясь. — Я начала разговаривать с ним, и он схватил меня…
Тут ее голос пресекся: ведь именно с этого момента у нее в голове все помутилось.
Ребекка передернула плечами, словно стряхивая с себя отвратительные воспоминания, и попыталась собраться с мыслями. В волнении она упустила несколько важных деталей. В результате у полицейского складывалось совершенно неправильное представление о случившемся.
— Вдохните поглубже, мэм, — посоветовал ей Вэйн.
Ребекка кивнула и обхватила себя руками, потому что не знала, куда их деть. Сцена нападения была настолько безобразной, что Ребекка пропустила ее и сразу заговорила о Джексоне:
Джексона чуть не затошнило от страха. Наверное, никогда он не сможет спокойно относиться к электронному вою и мигающим огонькам полицейских машин.
На него нахлынули воспоминания. Плохие, тяжкие воспоминания. Они всегда пробуждались в нем, стоило услышать эти отвратительные прерывистые звуки. По телу поползли мурашки. На всякий случай он взглянул на пьяного водителя: тот постепенно приходил в себя.
Ребекка уже вышла на улицу и стояла в нескольких ярдах от двери в контору. Когда полицейская машина свернула на подъездную дорожку, она с облегчением перевела дыхание. Ее по-прежнему била нервная дрожь.
— Сюда! — крикнула Ребекка и помахала рукой, чтобы привлечь внимание копов.
Из машины вылезли двое мужчин в форме. Они приостановились, внимательно разглядывая взволнованную женщину и парней, которые возились около грузовика.
Ребекка сразу почувствовала что-то странное в поведении одного из полицейских — того, что был повыше ростом. Он вдруг нахмурился и как-то слишком уж пристально посмотрел на Джексона и Вэйли. Потом послал к грузовику напарника, а сам подошел к Ребекке:
— Мэм… я офицер полиции Вэйн. Это вы сообщили о нападении?
Ребекка мгновенно забыла о всех своих подозрениях. Ей нужно было рассказать о том, что произошло полчаса назад. Казалось бы, чего проще? Но она снова задрожала и занервничала.
— Ну, все ушли, а я осталась ждать, пока привезут азалии… а шофер оказался пьяным, — объясняла Ребекка, сбиваясь и путаясь. — Я начала разговаривать с ним, и он схватил меня…
Тут ее голос пресекся: ведь именно с этого момента у нее в голове все помутилось.
Ребекка передернула плечами, словно стряхивая с себя отвратительные воспоминания, и попыталась собраться с мыслями. В волнении она упустила несколько важных деталей. В результате у полицейского складывалось совершенно неправильное представление о случившемся.
— Вдохните поглубже, мэм, — посоветовал ей Вэйн.
Ребекка кивнула и обхватила себя руками, потому что не знала, куда их деть. Сцена нападения была настолько безобразной, что Ребекка пропустила ее и сразу заговорила о Джексоне: