Маккой Хорас. Скажи будущему - прощай !

   Она перестала покачивать головой, но на лице читалось такое недоверие, что вряд ли мои аргументы внесли хоть немного покоя в её растревоженную душу. Больше мне сказать ей было нечего, и мы остались каждый при своем мнении...
   Я подошел к ней и заключил в объятия. Холидей разжала губы, и я ощутил её жаркое дыхание...
   ГЛАВА 4
   Табличка на радиаторе гласила: "Дилейдж", это был длинный, приземистый автомобиль с красными дисками колес и обивкой салона из красной кожи. Он стоял перед коттеджем доктора Дариуса Грина среди мусорных куч у обочины и других машин, небольших и дешевых. Это можно было заметить даже при тусклом свете уличных фонарей. Я сразу догадался, чья это машина, намного раньше, чем заглянул в регистрационную карточку, прикрепленную возле рулевой колонки: Маргарет Добсон, 4100 Уиллоу Крик-Драйв. О, Господи, а у этой дамочки с деньгами проблем не бывает, она неплохо упакована.
   Ее авто красноречиво свидетельствовало об этом: правосторонняя рулевая колонка, отдельное водительское кресло, всевозможные циферблаты приборов и тумблеры на передней панели. Все надписи были на французском, а из замка зажигания торчал ключ. Я сел за руль и извлек его. Сейчас многие водители оставляли ключи в машине. Большинство из них просто забывали забрать их с собой, остальные делали это из-за самоуверенности и высокомерия, вот и она наверняка из тех же побуждений. Даже если машину украдут, та все равно застрахована, да и в любом случае никаких неудобств от этого не предвиделось: слуга в тут же пригонит из гаража ещё одну. Брелок на ключе был золотой, с инициалами "М. Д." в виде вензеля, на кольце болтались ещё несколько позолоченных ключей, фигурка святого Кристофера с теми же инициалами и некое приспособление, назначение которого было мне неизвестно. При ближайшем рассмотрении я обнаружил, что это складное увеличительное стекло размером чуть побольше серебряного доллара. Через него я рассмотрел свою находку повнимательнее и обнаружил ещё одну надпись:"Четырнадцать каратов чистого золота, Картье". Да, сэр, это вам не дешевые побрякушки...
   Я снова вставил ключ в замок зажигания и повернул. Раздался слабый щелчок, тогда я вернул его в прежнее положение и посмотрел в сторону коттеджа. Посетители все ещё постигали основы космического сознания, хотя часы на панели уже показывали условленное время нашей встречи - половину десятого. А за окнами коттеджа не было видно никаких признаков оживления. Может быть, у меня ещё оставалось время для небольшой прогулки.
   - А почему бы и нет? - спросил я себя, поворачивая ключ зажигания. Потом проверил положение рычага коробки передач и выжал педаль стартера. Двигатель завелся почти мгновенно. От неожиданности я выключил зажигание, вышел из машины и прошелся по улице. Ярдов сто прислушивался к отзвукам собственных шагов, и тут же оказался под кроной хлебного дерева. Все вокруг было тихо и пустынно; внезапно мне пришла в голову мысль, что Мэндон прав: человеческие рефлексы всегда чем-то обусловлены. Моя реакция была вызвана случаем, произошедшим много лет назад, только автомобиль был, конечно, другой марки. Эта глупая ситуация, почти животный рефлекс и мое знание его истинной причины, заставили меня дать себе слово, что ничего подобного больше не повторится.
   Я вернулся в машину с желанием прокатиться вокруг квартала. Даже если бы гул мотора стал похож на рев самолета, меня это уже не остановило бы, но как только я поравнялся с машиной, двери коттеджа распахнулись и на улицу повалили слушатели доктора Грина. Ну и ладно, мне не нужно лишний раз себе доказывать, что я преодолел свои страхи.
   Тем временем люди разъезжались на своих колымагах, расходились пешком и степенно желали друг другу доброй ночи. Наконец на дорожке появилась и Маргарет Добсон, направляясь ко мне прямо через газон, и я снова увидел белизну её кожи, обрамленную смоляной чернотой волос. У меня опять перехватило дыхание.
   - Ну, - сказала она. - В чем дело? Снова запах духов?
   - Это жестоко.
   Она рассмеялась.
   - Или ты боишься, что моя машина кусается? Почему так быстро заглушил двигатель?
   - Ты услышала...
   - Услышала? Да его слышали жители целого квартала, он довольно изрядно шумит. По правде говоря, я никогда не пользуюсь этой машиной вечером, если только не хочу кому-нибудь досадить, гоняя по его улице...
   - И чем мы сегодня будем заниматься, портить настроение твоим друзьям?
   - Это я уже сделала.
   - А машина чертовски хороша. И скорость, наверное, соответствующая.
   - Так и есть...
   - Боюсь, что она у тебя долго не задержится, если будешь оставлять ключи в замке зажигания, - я захлопнул за ней дверь, обошел машину и уселся рядом. - Нет, такие люди как ты просто не хотят лишать воров работы...
   - Я никогда ничего не запираю...
   - А что же ты делаешь, каждый день меняешь машины?
   - Что-то вроде того... - она завела мотор, тот буквально взорвался и мы тронулись. Машина производила столько шума, что, похоже, глушителя у неё просто не было. Про неё нельзя было сказать, что двигатель взревел и перешел на ровный гул, никаким гулом и не пахло.
   - Ну и как прошел день? - поинтересовался я.
   - Все как обычно, а у тебя?
   - Не зря. Ничего определенного, но появились неплохие перспективы.
   - Я очень рада.
   - Спасибо, - я наклонился к ней, стараясь уловить запах Huele de Noche, но безуспешно. Мне виден был её бледный профиль, её черные локоны, но все бесполезно, я не чувствовал знакомого аромата. Интересно, почему...
   Она почувствовала мой взгляд и улыбнулась в ответ.
   - Просто интересно... - заговорил я. - Почему ты не пользуешься косметикой?
   - Потому что мне это не нравится. Кстати, у тебя есть какие-то планы на сегодняшний вечер?
   - Только один - провести его с тобой, - прямо ответил я.
   - Мне хочется где-нибудь просто поболтать. Нам есть о чем поговорить. Куда направимся?
   - Только не за город.
   - А мне казалось, тебе понравилось.
   - До тех пор, пока я не начал приводить в порядок свой пиджак довольно хлопотное занятие...
   Мы остановились на красный сигнал светофора и она озорно заглянула мне в глаза.
   - В следующий раз я захвачу с собой одеяло...
   Все произошло так быстро, что у меня даже не было времени ни о чем спросить. Еще минуту назад мы ехали по улице, застроенной многоэтажными домами с квартирами для людей с туго набитым кошельком, и я блаженствовал на роскошном, красной кожи сидении автомобиля, размышляя о превратностях своей судьбы и о том, куда она меня ещё занесет, прежде чем я найду свой конец, - и вдруг после резкого поворота мы оказались в гараже, расположенном в подвале жилого дома. У меня засосало под ложечкой, ведь мне померещилось, что это подвал Сити Холла, набитый полицейскими машинами, и я стал ждать какого-то подвоха с её стороны, но осмотревшись, заметил два ряда роскошных лимузинов и понял, что полицейскими здесь и не пахнет. Двое служителей в униформе как из-под земли выросли у нашего авто.
   - Добрый вечер, сэр, - приветствовал меня тот, что стоял слева.
   - Добрый вечер, мисс Добсон, - сказал второй.
   - Добрый вечер, - откликнулась сама мисс Добсон, в чьем голосе сквозили отчужденность и равнодушие.
   Служитель распахнул дверцу с её стороны и она вышла из машины, а он уже вызывал лифт в нескольких шагах отсюда. Второй, очевидно, должен был запарковать машину и терпеливо придерживал дверцу, дожидаясь, пока я соизволю покинуть свое место. А когда мне удалось это сделать, на его лице отразилось нескрываемое удивление. В первый момент я подумал, что он меня с кем-то перепутал, и только тут заметил, что он смотрит не на меня, а на мой костюм, дешевый и изрядно помятый. Я весь вспыхнул от стыда и негодования и понял, что на его лице застыло вовсе не удивление - это был шок от того, что он увидел какого-то бродягу рядом с такой роскошной девушкой и в таком месте. Мне оставалось только быстро направиться к лифту, избегая встретиться глазами со вторым служителем, но его презрительный взгляд я чувствовал спиной. Двери лифта наконец распахнулись и я смог укрыться от непрошенных зрителей.
   - Спокойной ночи, мисс Добсон, - раздался у нас за спиной голос служителя.
   - Добрый вечер, мисс Добсон, - сказал лифтер, удивленно поглядывая в мою сторону.
   Я постарался пристроиться у него за спиной, этот цирк начинал меня порядком раздражать. Это был уже пожилой человек в серебристой униформе, и мне казалось, что и коврик на полу, и стены кабины тоже отливали серебром. Без всякой команды с её стороны он остановил лифт на пятом этаже, распахнул двери и пожелал ей спокойной ночи. Мы быстро вышли из лифта, и тот снова стал спускаться в гараж, где эти три остолопа смогут вдоволь посплетничать на мой счет, не упуская случая перемыть кости и хозяйке квартиры.
   Теперь уже вопросы были излишними, я и так понял, что мы направляемся в её квартиру.
   - А я-то думал, что ты живешь в доме на Уиллоу Крик-Драйв.
   - Почему?
   - Так было написано в регистрационнной карте лимузина, - в твое отсутствие я изучал салон.
   - А... Иногда я, конечно, бываю и там, но чаще живу именно здесь.
   - Великолепно. Роскошный дом. Я всегда могу определить, куда попал, по мине лакеев при моем появлении. Чем богаче дом, тем сильнее шок у этой публики.
   Она весело рассмеялась и остановилась перед дверью квартиры, потом повернула ручку, мы вошли внутрь и оказались в небольшом холле с зелеными стенами.
   - Оставь шляпу здесь... - посоветовала она.
   Я повесил ту на крючок и занялся изучением своего отражения в зеркале. Передо мной стоял неухоженный мужчина в помятом, неопрятном костюме, который дополняла несвежая рубашка с грязным воротничком и десятицентовый галстук с распродажи, который становится жеванным после первой же попытки его завязать. А в этом роскошном доме я выглядел ещё в сотню раз хуже, неужели девушка этого не понимала? Так какого черта заваривать всю эту кашу?
   Пол в гостиной устилал пушистый белый ковер, а зеленые стены оттеняли белые шторы на окнах. Слава Богу, сквозь них меня здесь не увидят соседи. Мягкая мебель была обтянута красно-зеленым атласом, каминный набор снабжен ручками из слоновой кости, а настольные светильники, стилизованные под фарфоровые вазы, отбрасывали мягкий, приглушенный свет. Здесь все дышало роскошью и хорошо сочеталось с её "кадиллаком" и "делейджем", золотым брелоком от Картье и позолоченными ключами. Единственной инородной деталью здесь был я...
   - Больше всего в этой квартире мне нравится её удобное расположение. Она всегда под рукой, а все остальные - за городом.
   - Это очень удобно, - согласился я.
   - Мисс Добсон... - раздался женский голос у меня за спиной.
   Я чуть было не подпрыгнул от неожиданности. На пороге комнаты стояла женщина лет сорока с приятным лицом, в черном платье с маленьким белым передником.
   - Звонил ваш отец.
   - Спасибо, Джулия. В баре ещё остался лед?
   - Да, мисс Добсон. Он просил вас перезвонить ему сегодня.
   - Хорошо, Джулия. Я вас больше не задерживаю...
   - Да, мисс Добсон. Спокойной ночи, - и тут она посмотрела на меня. Я готов был провалиться сквозь землю, а на её лице мне оставалось прочитать именно то, что я и ожидал.
   - Не хочешь выпить?
   - А ты?
   - Пожалуй, да. Пошли в бар...
   Это оказалось недалеко, бар примыкал прямо к гостиной - крошечная комнатка со все теми же зелеными стенами, зато вся мебель была обтянута красной кожей. За стойкой - четыре ряда зеркальных полок, уставленных разнокалиберными бутылками.
   - Раньше здесь располагался туалет, а я превратила его в салун, - она откинула крышку и прошла за стойку. - И теперь мне осталось только получить лицензию на торговлю спиртным, - рассмеялась Маргарет. - Скотч?
   - Коньяк...
   - Какой?
   - Ну...
   - Здесь с полдюжины сортов. Выбор небогат, но ...
   - Я предпочитаю "Деламэйн".
   - Такого у меня нет, - протянула она, окинув взглядом полки.
   - Тогда сойдет "Реми Мартен".
   - И этого тоже нет.
   - Тогда мне все равно, - безразлично отозвался я.
   - "Отард"?
   - Ладно.
   Она поставила передо мной бутылку коньяка и бокал, и пока что-то смешивала для себя, я плеснул себе немного коньяка.
   - Я предпочитаю "Кэтти Сарк", - она бросила в бокал несколько кубиков льда и подняла его. - За что будем пить?
   - За лакеев.
   - За лакеев, - провозгласила Маргарет.
   Мы выпили, она вышла из-за стойки и присела в кресло у стены, а я повернулся к ней лицом. Маргарет потягивала свой коктейль и внимательно изучала меня сквозь стекло бокала.
   - Думаю, ты будешь скучать по этому гнездышку...
   - Скучать?
   - Когда уедешь...
   - И не собираюсь...
   - Ты ещё об этом не знаешь, но уехать ненадолго придется. Она скажет об этом завтра.
   - Что она скажет? И кто это - она?
   - Твоя служанка, Джулия. Разве ты не видела, как она на меня посмотрела? Ей захочется провести здесь полную дезинфекцию и, возможно, сжечь твою одежду.
   - У тебя есть чувство юмора, - улыбнулась Маргарет, прикладываясь к бокалу.
   - А что? - я допил свой коньяк и взглянул на нее. - Что все это значит - социальный эксперимент? Нечто из области космического сознания?
   - О чем ты?
   - О нас, - спокойно ответил я. - Привести бродягу в эти роскошные апартаменты - зачем?
   - Я здесь живу и хочу, чтобы ты был со мной.
   - Разве тебя не волнует, что подумают ваши лакеи?
   - Конечно, нет! Мои гости...
   - Похоже, что рекорд все-таки принадлежит мне. Готов поспорить, никого подобного здесь ещё не было.
   - Тебя так волнует твой внешний вид? С ним что-то не в порядке?
   - Тебе лучше знать, ты же на меня смотришь...
   - В самом деле?
   - Ничего страшного, продолжай. Ученым часто приходится наблюдать прелюбопытные экземпляры. Для того они и существуют. Это все в порядке вещей.
   Она встала и подошла ко мне.
   - У меня и в мыслях ничего подобного не было. Извини, если я невзначай тебя обидела. Я разглядывала тебя просто с удовольствием. После того, что произошло между нами, тебе разве не кажется, что я имею право получше тебя рассмотреть?
   - Ну, слава Богу, теперь все ясно. И тебе, и вашим лакеям. Осталось только изучить меня под микроскопом.
   - Ты слишком самолюбив.
   - А я вчера предупреждал. Комплекс неполноценности. Теперь ты его видишь в действии. - Я поставил свой бокал на стойку. Жуткая вещь...
   - Зато ты знаешь, над чем надо работать, - не согласилась она. - Все можно изменить.
   - Согласен, но для этого надо выбраться из этих лохмотьев. Дрянная одежонка для отбросов общества. Типичное американское барахло. Трехдолларовые туфли и костюмчик с конвейера. Я сменю его, когда смогу себе позволить носить вещи от Тила, Милбэнка и Хауза.
   - И коньяк "Деламейн".. - тихо заметила она.
   - И его тоже, - согласился я, закипая. - Тебе надо бы собрать сюда десяток ценителей, хотя это не совсем то слово, я хотел сказать-дегустаторов, поставить перед ними с десяток марок коньяка и посмотреть, кто из нас ошибется...
   - Я не это имела в виду...
   - Дамам вроде тебя вряд ли хватит мужества сказать начистоту то, о чем они думают.
   - А нельзя нам просто поговорить по-дружески? Мне так много хочется тебе рассказать, мне так много надо тебе рассказать... И если ты перестанешь грубить, может быть, мы лучше поймем друг друга.
   - Великолепно, - сказал я, отворачиваясь.
   - Ты чувствуешь себя не в своей тарелке?
   - Да.
   - И хочешь уйти?
   - Именно так я и сделаю, - я встал.
   - Мне очень жаль...
   - Забудем об этом...
   - Жаль, что вчерашний вечер уже не повторится...
   - Мне тоже.
   - Нет, правда, - спокойно продолжала она. - Те чувства, которые я испытала вчера, мог дать только Браманда, и это могло быть ниспослано только судьбой. Ей было угодно, чтобы это случилось вчера. А сегодня я, ничтожная песчинка, хотела повторения, - Маргарет невесело улыбнулась, - но дилетантам это не под силу, - она подняла свой бокал. - За ученицу Великого Чародея...
   Сначала мне показалось, что она несет такую же чушь, как и многие девушки её возраста, так сказать небольшое представление для театра одного актера с единственным зрителем, рассуждения о воле рока за бокалом дешевого джина. Но неожиданно я понял, что все это не нарочитая игра, а настоящие искренние чувства. То, что произошло вчера на заросшем склоне под кроной векового дуба было не просто совокуплением, а каббалистическим действом, затронувшим потаенные струны её души. Да, она была дилетанткой в эзотерической философии Дока Грина и Бог знает кого еще... Убирайся отсюда, подонок, и чем скорее, тем лучше. Тут я почувствовал дрожь во всем теле, и мне стало ясно, что вчерашний вечер и для меня стал не очередным приключением, а чем-то большим, захватившим меня целиком...
   Я выключил освещение и вернулся к ней. Неясный свет, пробивавшийся из соседней комнаты, выделял лишь контуры её тела. Я её обнял. Маргарет закрыла глаза, вся напряглась и сжала кулаки. Она замерла и почти не дышала, совсем как прошлой ночью. Перед моими глазами было её бледное лицо, оттененное черными как смоль волосами, и тут я почувствовал запах Huele de Noche...
   Меня охватил первобытный страх, пробудивший чувство самосохранения далеких предков, и я проснулся. Слышен был какой-то шум, движения, запах чужака заполнил мои ноздри, я открыл глаза и лихорадочно пытался вспомнить, куда бросил свой пиджак с пистолетом в кармане.
   Кто-то зажег свет, и я увидел крупного лысого мужчину лет под шестьдесят лет, в синем костюме. Он пытался разбудить Маргарет и не обращал на меня никакого внимания. Тут я заметил свой пиджак на спинке стула и осторожно попытался спустить ноги с кровати, чтобы добраться до него.
   - Полегче, сынок, - раздался голос из глубины комнаты. Говорил один из двух мужчин, стоявших у самой двери. Они стояли, не снимая шляп, и очень смахивали на полицейских, хотя и были в штатском.
   - Миджи, дорогая, Миджи... - повторял лысый, холеный мужчина, и тут я сообразил, что это - её отец.
   Маргарет что-то пробормотала в полусне и открыла глаза. Потом быстро села в кровати, прикрывая простыней обнаженное тело.
   - Тебе не следовало этого делать, отец...
   - Все из-за того, что ты не ответила на мой звонок, - в его голосе чувствовалось напряжение. Он протянул ей халат. - Оденься.
   - Уберите его отсюда, - это уже копам.
   Они молча двинулись ко мне...
   - Останови их, - спокойно приказала Маргарет.
   - Уберите его, - раздраженно повторил он.
   - Подождите! - запротестовала она. - Это же смешно! Отец... я хочу представить тебе моего мужа, Поля Мэрфи. Это мой отец, Поль...
   О, Господи, спаси меня и помилуй!
   У Эзры Добсона отвисла челюсть.
   - Муж? Ты вышла замуж? Когда?
   - Вчера...вечером. Мы хотели сообщить тебе эту новость за завтраком, но...
   - О, Господи, - пробормотал он шепотом, и я понял, что она его остановила. Мне стало легче. Чем это закончится, я ещё и не подозревал, но по крайней мере можно было обдумать сложившееся положение.
   - Будь добр, отправь своих людей, - попросила Маргарет.
   Кивком головы он указал им на дверь. Также молча те удалились.
   - В самом деле, отец, иногда ты принимаешь слишком поспешные решения. И делаешь это довольно неуклюже. Что может Поль подумать о нашей семье...
   Она ободряюще улыбнулась мне, сознавая, что отец расценит это как извинение за его бестактность. Маргарет держалась превосходно, её стрелы ложились точно в цель, и она знала, куда направить свой следующий выпад. Ушедшая парочка ппроизводила впечатление крутых ребят, и я рад был, что все так кончилось. Хотя мне нетрудно было предположить, что они со мной могли сделать, но я точно знал, чем это грозило им, а в тот момент, когда Сити Холл был у меня в кармане, подобные стычки в мои планы не входили.
   - Признаю, что мы были неправы, - продолжила Маргарет. - Не следовало так спешить. Возможно, это был минутный порыв, но никаким скандалом уже ничего не изменишь.
   Эзра Добсон нехотя бросил халат на постель.
   - Я не понимаю тебя, просто не понимаю, - он покачал головой.
   - Не вини его, Поль. Это целиком моя ошибка.
   - Как и моя, - согласился я.
   - Кто ещё об этом знает? - было видно, что Эзра добсон пришел к какому-то решению.
   - Клерк, судья... - неуверенно начала Маргарет.
   - И жена судьи, она была свидетельницей, - нашелся я.
   - Больше никто?
   - Нет.
   - Когда это произошло?
   - Несколько часов назад.
   - Где?
   - За пределами штата.. - Они знали, с кем имеют дело?
   - Думаю, нет.
   - Так вот почему ты подписалась"М. Добсон", - изобразил я удивление. Не хотела, чтобы тебя узнали...
   - Да, ты прав, - подыграла она.
   - А я-то думал... - сказал я, входя в роль.
   Старик задумчиво изучал что-то на потолке спальни.
   - Какого черта вам понадобилось для этого выезжать из штата?
   - Нам не хотелось ждать трех дней, положенных здесь на принятие решения.
   - Что значат три дня для такого шага? Три дня! Как давно вы знакомы?
   - Не надо, отец. Неужели мы не сможем обсудить это несколько позже? Я тебе все объясню.
   Он мрачно кивнул.
   - Да, мы ещё многое обсудим. А сейчас собирайся, я заберу тебя с собой.
   - Не надо, отец. Поверь мне, так будет лучше.
   - Ты отправишься со мной, даже если для этого мне придется снова позвать Зумбро и Скотта. А теперь одевайся!
   - Не надо, отец. Поверь...
   Я удивленно посмотрел на нее. По-моему это был самый лучший выход из создавшегося положения. Неужели она этого не понимала? Если сейчас начнется ссора, то трудно было предугадать, к чему она может привести.
   - Думаю, твой отец прав. Поезжай с ним домой, а завтра мы все обсудим.
   - Маргарет, - старик становился явно нетерпеливым, - ты собираешься одеваться или нет?
   - Нет! - почти крикнула она. - Послушай меня, подобные конфликты у нас бывали и раньше, и ещё один нам совершенно не нужен. Все, что мне нужно было, я тебе уже объяснила. Или ты заберешь своих людей и уйдешь отсюда, или им придется вынести меня силой, но тогда об этом тебе придется жалеть всю оставшуюся жизнь. Ты терпеть не можешь скандалов, а я разбужу добрую половину дома...
   Ее глаза сверкали от ярости.
   - Я жду тебя сегодня к завтраку, - сказал он, направляясь к выходу. Мне хотелось бы попросить тебя об одной любезности: никому не говорить о своем замужестве до нашего разговора.
   - Хорошо, отец...
   Эзра Добсон вышел из спальни. Маргарет вскочила с кровати и, на ходу натягивая халат, бросилась вслед за ним. Мне были непонятны её намерения, да я и не пытался разгадать их... Мне оставалось только встать, собрать одежду и отправиться в ванную комнату одеваться, повторяя себе, что если удастся выкарабкаться из этой истории, то я навсегда поставлю крест на реанимации теней моей прошлой жизни. Мои размышления прервал легкий стук в дверь.
   - Ты здесь? - раздался её голос.
   - А где мне ещё быть?
   - Все кончилось. Они ушли...
   Я поправил свою одежду, перебросил пиджак через левую руку так, чтобы облегчить доступ к пистолету в кармане и открыл дверь. Она встретила меня коротким смешком - я был в носках и одном ботинке.
   - Куда это ты так спешишь?
   - Убраться отсюда подальше.
   - Я составлю тебе компанию.
   - Спасибо большое, я и так почувствовал себя не в своей тарелке, когда здесь запахло жареным.
   - Особенно, когда ты предложил мне отправиться с ним домой и стал на его сторону.
   - Стал на его сторону? Господи, как ты только могла подумать такое? Я только хотел избежать открытого столкновения. Откуда мне знать, на что он способен ради тебя.
   - Мне это известно получше тебя, - примирительно сообщила она. - Ты думаешь, я не знаю, как управляться с собственным отцом...
   - Ну, теперь-то мне это известно, - вынужден был признать я.
   - Подожди, я быстро оденусь, и нам пора отправляться.
   - Мы ещё куда-то собираемся? - я уже по горло был сыт ею. - И куда же, позволь спросить?
   - Оформить наш брак. Разве ты забыл?
   - Ну как можно забыть такое.
   - Теперь нам осталось только уладить некоторые формальности.
   - Какие формальности?
   - Получить свидетельство о регистрации брака.
   - Зачем?
   - Надо же оформить наши отношения.
   Я удивленно уставился на нее, но не обнаружил ни тени иронии, напротив, она выглядела абсолютно серьезной, и явно собиралась сделать то, о чем говорила.
   - Мы и так уже все оформили, - запротестовал я. - Все, что мне хочется - это подальше убраться отсюда. С этой минуты я просто пылаю любовью к природе и никогда больше не буду жаловаться на испачканный пиджак.
   - А что будет со мной, когда я предстану перед своим отцом без мужа?
   - Это твои проблемы. У тебя ещё будет масса времени поразмыслить об этом. Как я заметил, ты иногда быстро соображаешь, даже слишком быстро...
   - Нам просто необходимо пожениться, - настаивала она.
   - Нет уж, извините, - рассмеялся я, направляясь в спальню в поисках своего ботинка.
   - Неужели тебе непонятно, что нам нужно пожениться? - не отставала она.
   - Ты ведешь себя как ненормальная. Ничего не знаешь обо мне - кто я, откуда, что собираюсь делать - и даже не интересуешься этим.
   - Это не имеет никакого значения, тем более сейчас, - возразила Маргарет.
   - Но имеет значение для твоего отца. Богатые люди очень щепетильны в подобных вещах...
   Что я мог ответить на его распросы? Ну, уж не правду во всяком случае. А сколько могла продержаться моя ложь? Его ищейки вывернут всю мою подноготную наизнанку, и я снова окажусь в бегах...
   - Это просто необходимо сделать, - не уступала она. - Иначе отец будет считать меня дрянью, которая может улечься в постель с первым встречным. А это уже вопрос морали, который он мне никогда не простит.
   - Что он там простит или нет, меня абсолютно не волнует, - огрызнулся я.
   - А если я скажу ему, что ты соблазнил меня, обещая жениться, а потом передумал? Ведь тогда последствия будут для тебя куда серьезнее, чем на первый взгляд. Особенно если ты собираешься остаться в этом городе...