Маккой Хорас. Скажи будущему - прощай !

   Токо тяжело бежал впереди, а когда я нагнал его, вовсе остановился и резко выпрямился. В его лице отразилась квинтэссенция всех ночных кошмаров, которые человечеству довелось увидеть со дня сотворения мира.
   - Я боюсь... - выдавил он.
   Пробежав несколько шагов, я обернулся. Поперек поля на лошади ко мне мчался Харрис, но земля под копытами была слишком неровной и аллюр скакуна осторожен и неуверен. Токо стоял футах в десяти позади, как раз между мной и Харрисом. Я прицелился в Харриса и выстрелил, но к несчастью пуля угодила прямо в висок Токо. На его губах выступила пена, и он рухнул прямо в грязь.
   Я снова побежал. Винчестеры все ещё палили, но свиста пуль слышно не было, только сухие хлопки выстрелов. До тех пор пока эти ублюдки могли дотянуться до тебя дубинкой или связать сыромятным ремнем, их искусство было просто непревзойденным, но как только дело дошло до стрельбы...
   Мне уже удалось достичь конца поля, осталось только перепрыгнуть через пару небольших канав и нырнуть в эвкалиптовые заросли. Именно тут-то я впервые и услышал свист пуль. Они сбивали листву и сучки с деревьев. Неожиданно все перекрыл грубый грохот, и взглянув в ту сторону, я к своему немалому потрясению увидел ручной пулемет, который изрыгал языки пламени в целый фут длиной. Стрелял же из него совершенно незнакомый мне человек.
   Я буквально замер на месте от того, что вместо Холидей увидел незнакомца. Он был в синем костюме с галстуком и в шляпе, стоял на краю зарослей, почти на открытом месте. Его тонкие руки с трудом удерживали пулемет, а водил он им из стороны в сторону, как человек, тщательно поливающий лужайку из лейки. Вот-вот и я попаду в сектор обстрела и останусь здесь навсегда...
   - Обойди с другой стороны! - прокричал он мне, и только тут я понял, что этот голос принадлежит Холидей. Прежде чем
   - 22 - последовать её совету, я оглянулся на дынное поле - Харриса в поле зрения не было. Несколько заключенных лежали у ирригационной канавы, а охранники открыли бесцельную стрельбу с колена. Они были в добрых двухстах ярдах от меня. Холидей выпустила по ним последнюю очередь и опустила оружие.
   - Сюда, - сказала она и метнулась в самую чащу. Вокруг по прежнему свистели пули, но они причиняли вреда не больше, чем летний дождик, стучащий по крыше. Впереди на проселке стоял новенький седан с работающим мотором, задняя дверца его была открыта, мы буквально нырнули внутрь и машина накренилась. Холидей протянула руку и стала прилаживать к пулемету новый диск.
   - Откуда здесь это дьявольское изобретение?
   - Взяла у одного приятеля, - тут она взглянула на меня и процедила: Это уже второй брат, которого убили копы.
   - Бедняга Токо, - сказал я. - Он не вовремя выпрямился. Я попытался ему помочь...
   Она кивнула на две картонные коробки с одеждой, стоявших на полу.
   - Лучше одень вот это. Только прошу извинить меня за туфли.
   - Ты не захватила их с собой.
   - Девять-Ц. Я не смогла достать восемь с половиной-Д.
   - Сойдет, - я открыл ближайшую ко мне коробку. Одеженка была дешевенькой, но какого черта...
   - Эта была для Токо, твоя другая, - объяснила она.
   Я положил крышку коробки на место и открыл следующую.
   - Револьвер остался у него, забрать я не смог, не было времени.
   - Они не смогут проследить его, - отмахнулась она, укладывая пулемет на пол.
   - Рад слышать это.
   Я уже наполовину стащил с себя синюю куртку, когда Джинкс выехал с проселка на трассу, машина дернулась, и я упал на пол прямо к её ногам.
   - Я рад, что Кобетт сыграл свою роль до конца. Это единственное, что меня беспокоило.
   - Я знаю это.
   - Мы должны как-то вознаградить его, - предложил я.
   - Он свое получил, - бросила она, - и у меня ещё много осталось...
   Это точно, подумал я. Этого добра у тебя больше, чем у любой дамочки в этом мире. Она потянулась через спинку переднего сиденья и достала коробку с аккуратно сложенным платьем, сняла шляпу, бросила её на пол и расправила волосы руками.
   - Просто великолепно, - одобрил я. - В этом мужском костюме...
   Она улыбнулась мне и, расстегнув только пояс на брюках, ловко выскользнула из них. У неё были белые, стройные ноги. Я мог рассмотреть её кожу до мельчайших подробностей: поры, волоски, небольшие морщинки над коленями, которые хитро переплетались и были похожи на снежинки. Краем глаза я заметил ещё кое-что, на что старался вообще-то не смотреть. И не из-за ложной скромности, а просто после такого длительного воздержания, иначе сразу захочется раскрутиться на всю катушку. Старался не смотреть, но не смог. Я смотрел на это не отрываясь, это была Атлантида, Рю де Кафе, Семь чудес света...
   ГЛАВА 3
   Мы миновали центр города, оказались в торговом районе и остановились у гаража с вывеской "Гараж Мейсона". Это было небольшое, довольно запущенное одноэтажное здание с воротами посредине. Джинкс проехал почти через весь гараж и наконец запарковался между двумя машинами. Когда мы вышли, я увидел, что к нам приближаются двое. Один из них почти бежал. Ему было не больше двадцати трех. Широк в кости и одет в чистый, белый комбинезон, над левым карманом которого красными нитками было вышито "Нельс". В одной руке он держал пару номерных знаков, а в другой - маленький гаечный ключ. Ни слова не говоря, он тут же принялся отвинчивать номера с нашей машины. Второй приближался к нам неторопливой прихрамывающей походкой. Я заметил, что у него была искалечена нога. Было ему около сорока, и одет он был в засаленный комбинезон без всяких вышивок. С грубого, некрасивого лица настороженно смотрели голубые глаза.
   - Они убили Токо, - сказал он.
   Холидей и я удивленно переглянулись: ведь с тех пор не прошло и двух часов. Раньше чем она смогла что-либо ответить, он уже занялся осмотром машины, открыл каждую дверцу, заглянул в салон.
   - Должно быть, об этом передавали по радио, - нашлась Холидей.
   - Вот именно, - подтвердил Джинкс.
   - Что-то я не слышала.
   - Вы были слишком заняты, - сказал Джинкс, поглядывая на меня.
   - Что это за птица? - спросил я, кивая в сторону хромого, который все ещё осматривал машину.
   - Мейсон. Все снаряжение я достала у него.
   Когда Мейсон вернулся к нам, глаза его больше не бегали и даже можно было с некоторой натяжкой назвать его приятным человеком.
   - Из того, что они сообщили по радио, можно было заключить, что мой "Зефир" изрешечен пулями вдоль и поперек, - сказал он.
   - После того, как мы добрались до машины, все пошло как по маслу, успокоила Холидей.
   - Что там они передавали? - поинтересовался я.
   Он окинул меня испытующим взглядом.
   - Это Ральф Коттер, - Представила она. - Вик Мейсон...
   Я кивнул, он ответил тем же.
   - Вы стреляли по всему, что попадалось вам на глаза, это так?
   - Так они передали по радио? - спросил я.
   - Ну, примерно так, - тут он повернулся к Холидей. - Тебе надо было зарыть их в придорожной канаве - и этот костюм, и тюремную униформу. Вы слишком рисковали. Первый же полицейский...
   - Мне же надо было вернуть пулемет. Если бы меня остановили с этой штукой в машине, то тюремную робу искать бы уже не стали...
   - Они считают, что в вашей банде не меньше шести человек, - сказал Мейсон, изображая на своем лице нечто, отдаленно напоминающее улыбку.
   - Они давали словесный портрет?
   - Обычная чепуха. Хотя ты пожалуй лучше выглядишь, чем тебя описали.
   - Ну, на мне ещё костюм мешковат, - заверил я.
   - Я увижу тебя и в более приличной одежде, ты мне потребуешься, сказал Мейсон.
   - Что он хочет сказать? - спросил я у Холидей.
   Джинкс сделал нетерпеливый жест. Все это время он стоял и смотрел на меня, я подумал, что ему хочется что-то сказать, но он молчал. Мне показалось, что в его любопытстве было нечто ненормальное. Неприятная ситуация.
   - Послушайте, - наконец разродился он. - Я должен вернуться в магазин. Увидимся позже, да?
   - Ты бы сначала позвонил, - посоветовала Холидей.
   - Хорошо, - согласился он.
   - Спасибо, Джинкс... - сказал я.
   - Да, да. Все отлично, - сказал он, направляясь к выходу.
   - Магазин? - повернулся я к Мейсону и Холидей - какой магазин?
   - Он работает в радиомагазине, - ответила она. - Он у нас радиоспециалист.
   - По тому, как Джинкс водит машину, можно сделать вывод, что он занялся не тем делом.
   - Ты же не думаешь, что я могу кому угодно доверить руль моего "Зефира", не так ли? - бросил Мейсон.
   Он был так рад, что его машина осталась целой и невредимой. Вероятно сообщение по радио очень напугало его, вся эта болтовня о перестрелке...
   - Тебе он ещё потребуется? В ближайшее время? - спросил он Холидей.
   - Думаю, да...
   - Есть что-нибудь на примете?
   - Сначала мне надо будет обсудить это с Ральфом.
   - Можешь сделать это прямо сейчас...
   - Еще успею. А пока займи его чем-нибудь на часок и около того...
   - Еще как займу. У меня на него есть виды, - отозвался Мейсон.
   Не знаю, о чем шла речь: они вели себя так, как будто меня не было. Потом Холидей похлопала меня по плечу.
   - Лучше, если нас не будут видеть вместе. Не думаю, чтобы они заподозрили, что мы скрываемся в этой дыре, но все равно лучше, если нас не будут видеть вместе. Я позвоню тебе при первойе возможности.
   - Я пока немного осмотрюсь...
   Парень, что менял номера на машине, Нельс, подошел к нам. У него кровоточил указательный палец, и он стряхивал кровь на пол.
   - Это все? - спросил он Мейсона.
   - Не надо этого делать, - предупредил тот. - Все было чисто, а если копы найдут здесь кровь...
   - А, черт! - тут Нельс засунул палец в рот и стал отсасывать кровь. Потом он протянул руку, Мейсон отдал ему ключи и парень исчез где-то в глубине гаража.
   Мейсон повернулся к Холидей.
   - Я волнуюсь, потому что в машине полно вещей, которые надо уничтожить, а ты беспокоишься только о том, когда сможешь остаться наедине с Коттером.
   - Держи свои мысли при себе, Вик, при себе, - вспылила Холидей. - Я позвоню при первой же возможности, - бросила она мне на ходу и вышла на залитую светом улицу. В тот раз я впервые увидел её походку. Глядя на её движения, её рельефный силуэт, я снова испытал возбуждение. У неё были великолепные, длинные ноги, приятная фигура, и она чуть раскачивалась во время ходьбы. Это выходило у неё абсолютно естественно, без всякого напряжения. Редкая женщина может обладать такой чувственной походкой и при этом выглядеть абсолютно естественно, здесь одной тренировки мало, нужен был своего рода талант. Ясно было, что не я один имел шанс оценить это, но в то же время слишком долго мне пришлось сидеть на голодном пайке, и мое терпение лопнуло.
   - Располагайся как дома... - услышал я голос Мейсона.
   Теперь я присмотрелся к нему внимательнее. Голубые глаза были широко открыты, а на губах застыла улыбка, по которой можно было прочитать ход его мыслей.
   - Благодарю, - ответил я. - Кстати, я не понял пару замечаний, отпущенных на мой счет. Не возражаете прояснить для начала?
   - Что?
   - Пару раз вы заметили, что у вас насчет меня есть виды. Что вы этим хотели сказать?
   - Разве вы не знаете условий этой сделки?
   - Боюсь, что нет, - признался я.
   - Холидей должна мне тысячу баксов за обеспечение вашего побега. Я ей все давал в кредит.
   - Не слишком рискованно с вашей стороны?
   - Ну, видите ли, она принадлежит к тому типу женщин, которым трудно отказать. Не первый раз я предоставляю ей кредит, и она всегда погашала свои долги.
   - Тем или иным способом?
   - Тем или иным, - мягко подтвердил он. - Конечно, сейчас все будет по другому, ведь вы поможете ей.
   Я подумал, что ему не придется долго томиться в сомнениях насчет того, кто кому будет помогать.
   - Ну, конечно, - произнес я вслух.
   - Полезайте в машину вздремнуть немного. Я разбужу, когда она позвонит.
   - Обязательно, но сначала я хотел бы выпить немного молока.
   - Молока?
   - Да, молока. Уже два года прошло с тех пор, как я его последний раз пробовал.
   - Я и сам люблю молоко, - признался он.
   - Вот и отлично, - подытожил я. - Оказывается, у нас есть нечто общее.
   - Да, но дело вовсе не в молоке, - подмигнул он.
   - Действительно, молоко здесь ни при чем.
   Улица была забита людьми и машинами. Это был тупик, через два квартала улица упиралась в большой универмаг и на этом обрывалась. В противоположном направлении находились деловые кварталы с многочисленными высотными зданиями. Большой город, и это было замечательно.
   Я направлялся вверх по улице, разыскивая продовольственный магазин, с удовольствием свободно вышагивая в толпе по тротуару. Урчание грузовиков звучало для моего уха сладкой музыкой. Магазин оказался совсем неподалеку, на его вывеске было написано "Хартфорд". Это был неплохой магазинчик с выпечкой, мороженным, овощным и фруктовым прлавками. Я разыскал ящик со льдом, он находился между консервированными продуктами и напитками в бутылках. У меня было чувство, что я оказался в сказочной стране.
   Ящик со льдом был просто огромным, дверца, которую я открыл, была размером в человеческий рост, и в воздухе сразу приятно запахло сливочным маслом, но ни одной бутылки молока видно не было.
   Все было на месте: и сыр, и масло, бутылки с пивом и лимонадом, но молока не было. Я так и замер с рукой на открытой дверце, и тут до меня донесся скрежет по полу деревянного ящика. Обернувшись, увидел человека в белой робе, волочившего за собой ящик с молочными бутылками.
   - Как будто потер лампу Алладина, - сказал я, когда он поравнялся со мной.
   - Поздно выехал с завода сегодня. Эта чертова машина для мойки бутылок опять сломалась.
   Я сочувственно улыбнулся, взял пару бутылок по две пинты, и в этот момент в проходе рядом со мной появился худощавый мужчина в хорошо сшитом двубортном костюме.
   - Мы оба немного запоздали сегодня, Джо, - заметил он молочнику.
   - Доброе утро, мистер Хартфорд. Опять эта чертова машина для мойки бутылок сломалась.
   Мистер Хартфорд кивнул и пошел дальше, с парой бухгалтерских книг и пачкой денег в руках. Я попытался понять, откуда он появился, и заметил, что лестница, очевидно ведущая в контору, проходит прямо над ящиком со льдом. Так вот откуда вы появились, сэр...
   - Когда вы обычно привозите молоко?
   - Ну, где-то в девять тридцать, - с этими словами он начал перекладывать бутылки на металлические полки ящика со льдом.
   - А кто завозит молоко в тот магазин вверх по улице?
   - Вы имеете ввиду"Эй-один"? Да я. Это моя последняя остановка по пути сюда.
   - Да, мне кажется, я встречал вас там. До скорого...
   - Пока...
   По дороге я ещё прихватил пакет с печеньем, расплатился с кассиром за покупки и направился обратно в гараж. Мне было легко и приятно, я таращился в витрины магазинов, забитых всяким хламом и вел себя как обыкновенный человек из толпы.
   В самом конце гаража стоял грузовик с открытым капотом и без мотора, в его кабине мне и удалось устроиться. Я встряхнул бутылку с молоком, чтобы размешать сливки, собравшиеся у горлышка, открыл пакет с печеньем и начал свой пикник. Мне было наплевать, позвонит Холидей или нет. Я потихонечку потягивал молоко из бутылки: первый глоток почему-то обманывает ожидания. Но уже к четвертому-пятому ты наслаждаешься его вкусом. Некоторые несложные рассчеты помогли мне прикончить обе бутылки и печенье почти одновременно. Я вытянулся на сиденье, предварительно положив свой револьвер на пол рядом с пустыми бутылками. Мои мысли занимал супермаркет вверх по улице. Мистер Хартфорд в половине десятого или чуть раньше с пачкой денег отправляется в банк - это я понял из его беседы с молочником. Остальное было детской забавой. Если встретить молочника в магазине"Эй-один" минут эдак в пять десятого... Надо же с чего-то начинать...
   Я уже был готов задремать, как почувствовал запах горелой резины. Трудно было определить, откуда он исходит. Неподалеку Нельс смазывал "Зефир". Я поднял револьвер с пола, спрятал его в карман и подошел к нему.
   - Что это за запах?
   - Мейсон жжет ваши шмотки...
   - Где он это делает?
   - Вон там. В аккумуляторной.
   Я пересек зал, направляясь к массивной металлической двери. Она была приоткрыта, и я вошел внутрь. В углу Мейсон ацетиленовой горелкой кромсал какие-то вещи в сооружении, напоминающем кузнечный горн. Из-за шипения горелки он меня не слышал, и я подошел ближе. В этот момент он занялся парой моих тюремных ботинок, которые уже лежали на груде золы. Когда он потянулся к баллону, чтобы выключить газ, то заметил меня. Стало необычно тихо.
   - Я почувствовал запах, не мог понять, что это, и пришел сюда, оправдался я.
   - А ты любопытный, - сказал он, снимая темные очки.
   - Просто хотел узнать, что это было.
   - Нельзя смотреть на пламя горелки без защитных очков, стоит ли портить глаза?
   - Я запомню ваш совет, - сказал я отворачиваясь.
   - Еще один совет: я не люблю любопытных, - сообщил он мне вслед.
   Спустя некоторое время я почувствовал, как Мейсон трясет меня за руку.
   - Холидей зовет тебя к телефону.
   Когда он захлопывал за мной дверь грузовика, то заметил пустые молочные бутылки.
   - Я вижу, что с молоком у тебя все в порядке. Только не стоит разбрасывать пустую посуду. Или тебя больше не волнуют отпечатки пальцев?
   - Ты начинаешь меня утомлять. Оставь эту ерунду для детских сказок. Где тут телефон?
   - В конторе...
   Я взял со стола телефонную трубку. Холидей удалось снять квартиру и все было в порядке. Затем она стала объяснять как до неё добраться.
   - Мейвудский автобус до Монтил-стрит."Марракеш аппартаментс", один-один-четыре. Да, записал...Хорошо, прямо сейчас...Где мне сесть в автобус? Угол второй и центральной?.. До скорого... - я повесил трубку. Она сказала, что ты очень беспокойный человек, это и в самом деле так, а, Мейсон?
   Это ему немного поубавило спеси.
   - Увидимся позже. Не забудь стереть мои отпечатки пальцев с молочной посуды. У тебя же на меня как-никак виды...
   ГЛАВА 4
   Я купил дневной выпуск одной из местных газет. Несмотря на катастрофу с дирижаблем "Эйкрон", пропавшим где-то над Атлантикой, наше дело было вынесено на первую страницу.
   "Четверо жертв на тюремной ферме.
   Двое охранников и двое заключенных".
   Подобного, говорилось в статье, давно уже следовало ожидать от таких закоренелых преступников как Токованда (погибший заключенный) и Коттер (сбежавший), которые работали на тюремной ферме. Близость свободы не давала им покоя. Таких матерых рецидивистов надо держать за неприступными стенами государственных тюрем...
   - Монтил-стрит... - объявил водитель.
   Я сложил газету и вышел из автобуса. Улица была застроена старыми двух-трехэтажными зданиями цвета ржаного хлеба. Островок рассыпающихся домов в стиле рококо в океане современных построек. Бензозаправочная станция и несколько открытых стоянок автомашин были совсем рядом. Нужный мне дом стоял на углу, как раз возле автобусной остановки. Это было обшарпанное здание с дешевыми квартирами,"Маракеш Апартамент".
   Я прошел внутрь, миновал небольшой коридор с конторкой в углу, и оказался в холле. Нашел дверь с номером один-один-четыре и постучал по ней костяшками пальцев. Холидей открыла и я прошел внутрь. Раньше чем мне удалось заговорить или показать газету, она повисла у меня на шее и захлопнула дверь ногой. Целуя, я обнаружил, что на ней только тонкий халатик, небрежно наброшенный на голое тело. Она прижалась ко мне своими небольшими, крепкими грудями, и в ушах у меня зазвучала музыка, все хоралы Баха, слившиеся в одной восхитительной ноте, а перед глазами вновь возникло Эльдорадо. Вскоре я скорее понял, чем почувствовал, что она ведет меня в спальню...
   Скорее всего я заснул. Но даже во сне можно ощущать некоторые вещи мне было тепло и покойно, я был в безопасности. Потом это чувство стало исчезать, наступало пробуждение. Я открыл глаза и осмотрелся. Шторы были задернуты, сквозь щель пробивалась узенькая золотистая полоска дневного света. Очевидно уже полдень. Холидей в постели не было. Я прислушался, пытаясь определить, где она. Ни шороха, ни звука. Я прошел в гостиную, обставленную дешевой мебелью, потом на крошечную кухню. Когда возвращался в спальню, входная дверь распахнулась, и на пороге появилась Холидей. На ней была серая шерстяная юбка, белая блузка и зеленый клетчатый жакет, в руках она держала холщовую продуктовую сумку. На лице блуждала улыбка.
   - Не боишься простудиться?
   Я взглянул на себя и обнаружил, что стою абсолютно голый.
   - Только что проснулся и отправился разыскивать тебя.
   - Ходила в магазин, звонил Джинкс, он зайдет к обеду.
   Я был рад этому, у меня было к нему деловое предложение.
   - Пока ты будешь стоять тут голышом, никакие мысли об обеде мне и в голову не придут. Почему бы тебе не одеться?
   - Одну минутку, - согласился я.
   Она отправилась на кухню, а я в спальню, где нацепил шорты, и затем присоединился к ней.
   - Вот так гораздо лучше, - сказала она. - Любишь грибной суп? - она достала жестянку с консервированным супом.
   - Я все люблю, - отозвался я и взял со стола батон хлеба. Он был ещё теплый.
   Последней она выложила газету, которой я немедленно занялся.
   - Похоже, сегодня был побег из тюрьмы, - заметила Холидей.
   Нам по прежнему уделили внимание на первой странице, но теперь информации было намного больше. Токо был представлен закоренелым убийцей, входившим в первую десятку врагов общества. Теперь уже стало ясно, почему он решился на побег - представители полиции из Иллинойса уже должны были забрать его туда, где Токо предстал бы перед судом за убийство пожилого хозяина небольшого магазинчика.
   Токо - убийца, Джек-потрошитель! Эта мразь входила в первую десятку отъявленных преступников! Я чуть было не рассмеялся.
   Никогда в своей жизни не читал столько чепухи.
   - А разве он не рассказывал тебе об этом?
   - О чем?
   - Что его разыскивали за убийство.
   - Да он не был на это способен, - рассмеялся я.
   - Он никогда не рассказывал тебе про это убийство?
   - Хватит! Этот желторотый слюнтяй с цыплячьим сердцем? Слушайся он меня, его никогда бы не убили. Джек-потрошитель, о Господи, какая чушь...
   - А почему ты думаешь, он решился на побег всего за десять месяцев до освобождения? Должен был предстать перед судом, вот почему. Это был его единственный шанс. Терять ему было нечего. Ты что, считаешь меня круглой идиоткой?
   - Ну, хорошо. Он был убийца, закоренелый убийца.
   - Не стоит ревновать, - отрезала Холидей.
   - Ревновать? К нему? К этому желторотому воришке?
   Она сделала шаг вперед и хлестнула меня по лицу. Я инстинктивно закрыл глаза и ударил её коленом в промежность. Раздался глухой, протяжный стон. От сознания, куда я ударил, стало не по себе. Во рту появился солоноватый привкус крови. Я отправился в ванную и ополоснул лицо холодной водой, а когда выпрямился, увидел Холидей.
   - Не будем ссориться, - сказала она.
   - Я тебя прощаю. Кстати, что ты собираешься делать с его телом?
   - Что ты имеешь ввиду?
   - Ну, ты должна сделать заявление, сестра все таки. Они знают, что ты навещала его в тюрьме. Если они не смогут связаться с тобой, то подумают, что ты замешана в этом деле.
   - Подумают? Да они уже давно это знают, - она резко повернулась и вышла, а уже через минуту появилась с газетой в руке.
   "Тюремный инспектор допросил Бейкона, почтальона, доставлявшего письма Токованды к своей сестре. Он признал, что предупредил её, когда полиция перехватила письмо к ней".
   - В тот же момент, когда почтальон сказал мне, что письмо в руках полиции, я поняла - Токо не жилец, если только не опередить полицейских. Через своего знакомого связалась с Мейсоном, и он все устроил. Единственная проблема была в том, чтобы успеть вытащить его оттуда до появления полиции.
   - У тебя хорошие друзья: почтальон, какой-то парень в Чикаго, Мейсон. Да, ни единого врага во всем свете.
   - Старый ревнивец.
   - Чушь, - возразил я. - Я не ревную. Встретил тебя пару недель назад и вряд ли увижу когда-нибудь в будущем.
   Ее глаза сузились, она сняла свой зеленый жакет и театральным жестом перекинула его через плечо, двумя руками стянула с себя блузку и швырнула мне в лицо, а пока я избавлялся от нее, расстегнула юбку. Бюстгальтера на ней не было. Потом она освободилась от трусиков, бросила их за кровать, сделала пару шагов ко мне и замерла, широко расставив ноги и уперев руки в бедра.
   - Повтори, что ты сказал, - потребовала Холидей. - Скажи мне, что завтра ты меня уже не увидишь.
   Я дал ей пощечину, она с приглушенными рыданиями упала на кровать, и я рухнул на неё сверху, понимая, что она была абсолютно права.
   - Ну послушай, - начал я, пытаясь перевернуть её на спину. - Выслушай меня.
   Она судорожно сглотнула и буквально впилась в мои губы притянув меня к себе. Последнее, что я ещё запомнил - это шум воды, льющейся в ванной...
   ГЛАВА 5
   Спешащие на работу люди заполнили автобус. Я опустил свой десятицентовик в кассу и протиснулся в заднюю часть салона, держа в руках бумажный коричневый пакет с едой, и всем было ясно, что я тоже направляюсь на работу. Первые страницы газет по - прежнему занимали сообщения о нашем побеге, но передовицы уже переключились на морскую катастрофу. "Эйкрон" затонул во время шторма где-то-то у берегов Нью-Джерси с семьюдесятью тремя членами экипажа и пассажирами на борту, включая командующего военно-воздушными силами, контрадмирала Мофетта. Все разговоры были только об этом. На меня никто не обращал внимания и мой коричневый пакет был пожалуй не нужен. Я сошел на углу с шестью или семью другими пассажирами и направился к гаражу, как будто все годы только этим и занимался.