Страница:
– Но вы, как я понимаю… знаете друг друга. – Герцогиня наклонила голову.
«Интересно, насколько хорошо она обо всем осведомлена?» – спросила себя Эвелин.
– Да, я восхищаюсь им, и мы… – Эвелин вдруг замолчала. – В Каусе мы часто встречались на светских приемах, ваша светлость.
– Понятно.
Понимала ли герцогиня, в каких отношениях Эвелин состояла с братом ее мужа на самом деле? Возможно, вся эта история показалась гостье слишком мрачной. Или она подумала, что у Мартина это было мимолетным увлечением?
Герцогиня поднялась.
– Что ж, мне пора. Не смею вас больше задерживать.
– Ах, прошу вас, подождите… пожалуйста, – проговорила торопливо Эвелин. – Я не спросила вас… Как он?
Герцогиня снова села и положила руки на колени.
– С тех пор как Мартин вернулся из Кауса, он стал другим.
Эвелин нахмурилась. Внутри ее росло беспокойство.
– Эта неделя перед гонками, к сожалению, завершилась трагедией. Думаю, Мартину сейчас непросто. Все эти сплетни разговоры… Но он должен выдержать. Я верю в него.
– Да, но сейчас он пребывает в мрачном расположении духа, но ни на что не жалуется, просто молчит. Он замкнулся, ни с кем не разговаривает, не встречается. Мы давно его таким не видели. Поэтому я и мой муж очень беспокоимся.
Эвелин почувствовала, как к горлу подкатил ком. Ей стало тяжело дышать, как будто на грудь что-то давило.
– Ваша светлость, вы должны понимать, что случившееся в Каусе лишь усугубило чувство вины, которое он испытывает из-за смерти своей жены и сына. Оно не прошло до сих пор. И поэтому несправедливые обвинения в гибели «Стремительного» и лорда Брекинриджа Мартину особенно тяжело вынести. Ему нужно помочь. Я обратилась к сэру Линдону Уодзуэрту, председателю «Королевской яхтенной эскадры», и рассказала ему все, о чем мне было известно. Ваш муж может поговорить с лордом Рэдли, дядей лорда Брекинриджа. Он, конечно же, встанет на сторону Мартина и защитит его. Если понадобится, я тоже могу сделать официальное заявление и свидетельствовать в пользу лорда Мартина. Полагаю, у него найдется немало сторонников. Вся эта история родилась из россказней мистера Хатфилда, интригана и просто непорядочного человека, который всегда соперничал с Мартином. Он завидует ему. Возможно, вашему мужу стоит поговорить с мистером Хатфилдом и дать ему понять, что в его выдумки никто не верит…
– Мой муж как раз сегодня встречается с ним, – сказала герцогиня. – Не волнуйтесь, миссис Уитон. Мы поможем Мартину и защитим его. Мы хотим видеть его счастливым. Но боюсь, он сам слишком строг к себе, лишая себя всех удовольствий, да и просто комфортного существования. Мне кажется, его чувство вины сейчас действительно усилилось, но ведь нельзя каждую минуту казнить себя за невозможность предусмотреть в этой жизни все.
Эвелин выпрямила спину. Она прекрасно понимала, что именно имела в виду ее гостья.
– Он знает, что вы поехали ко мне? – спросила Эвелин.
– Нет, – ответила герцогиня, улыбнувшись. – Должна признаться, что меня привело к вам еще и мое любопытство. Мне очень хотелось взглянуть на вас. Теперь я понимаю, что Мартин хорошо провел время в Каусе. Можно сделать вывод, что там у него были не только неприятности. Он позволил себе и немного счастья.
Увидев смеющиеся глаза герцогини, Эвелин вздохнула с облегчением.
– Мы наслаждались обществом друг друга.
– Полагаю, что так. Да, и спасибо вам за то, что вы так горячо защищали Мартина.
Женщины встали, и герцогиня протянула Эвелин свою карточку.
– Надеюсь, вы как-нибудь зайдете к нам, миссис Уитон? Я бываю дома по вторникам и четвергам. Буду рада видеть вас в двенадцать часов. Полагаю, нам следует получше узнать друг друга.
– Благодарю вас, ваша светлость.
Когда герцогиня ушла, Эвелин снова присела на диван и принялась рассматривать карточку герцогини. Если она все-таки зайдет к ней, будет ли там Мартин? Захочет ли он встретиться с ней?
Дрожащей рукой Эвелин опустила карточку в карман и посмотрела в окно. Герцогиня прошла по дорожке и села в блестящую черную карету, украшенную гербом.
– Какого черта ты забыл у Хатфилда?! – бушевал Мартин вечером в кабинете брата. – Ты не имел права отправляться к нему без моего ведома.
Джеймс Лэнгдон, девятый герцог Уэнтуорт, удобно устроившийся за столом красного дерева в своем кабинете, с удивлением и недовольством наблюдал за Мартином, расхаживающим из угла в угол и возмущенно размахивающим руками.
– Я просто подумал, что тебе нужно помочь.
– Я сам в состоянии позаботиться о себе, – сказал Мартин. – Мне не нужно, чтобы ты вмешивался в это дело. Твое вмешательство может породить совершенно ненужные слухи и сплетни. Теперь и те, кто был на моей стороне, станут считать меня виновным, раз понадобилось твое участие в этом деле.
Джеймс внимательно посмотрел на брата:
– Значит, ты невиновен.
– Разумеется, нет. И тебе это известно.
Джеймс Лэнгдон поднялся из-за стола, подошел к шкафу и достал из него бутылку бренди и два бокала. Наполнив бокалы, он протянул один из них Мартину.
– Я ни минуты в тебе не сомневался. Я просто не могу понять, почему ты позволил им болтать о себе всякие глупости. Как ты мог это допустить? На тебя это не похоже.
Мартин взял бокал и покрутил его. В янтарной жидкости плавало отражение горящей настольной лампы.
– Хатфилд просто осел. И многие знают это.
– Возможно, все так и есть. Но не нужно позволять ослу думать, что он умнее погонщика. Хатфилда нужно было поставить на место.
Мартин поднял бокал.
– Это следует сделать мне, а не тебе.
– Так почему ты до сих пор этого не сделал?
Мартин посмотрел на брата, а потом прошел через кабинет и остановился около камина. Красные языки пламени отбрасывали длинные дрожащие тени, тихо потрескивали угли.
– Мне все равно, что люди говорят и думают обо мне. Я уже привык ко всякого рода сплетням.
– Видишь ли, болтовня об особенностях твоего характера и твоих вкусах – это одно, – сказал Джеймс. – Слухи, касающиеся гибели человека и бросающие тень на твою репутацию, – это совершенно другое.
Мартин сел напротив брата.
– И что ты сказал ему, если не секрет?
– Я просто спросил его, есть ли у него какие-либо доказательства, что мачта была подпилена. И подпилена именно тобой. Он сразу завилял хвостом и сказал, что никаких доказательств предъявить не может. Хатфилд испугался.
Мартин посмотрел на брата и грустно улыбнулся:
– Что-то я сомневаюсь, Джеймс, что ваша встреча прошла так тихо и мирно. Может быть, когда я встречу его в следующий раз, то обнаружу у него под глазом синяк? Или, возможно, ты размахивал пистолетом у него перед носом?
Джеймс добродушно рассмеялся:
– Ничего такого я не делал. Я просто задал ему пару вопросов, и Хатфилд сразу же пошел на попятную. Он даже стал утверждать, что вообще ничего о тебе не говорил. Сказал, что никаких сплетен не только не распускал, но даже ничего об этом деле не слышал. Вот до чего договорился. Вел себя как ребенок. – Джеймс поднес бокал к губам и сделал несколько глотков.
Мартин посмотрел на пламя в камине.
– Не нужно было к нему ходить, Джеймс. Он лжец и лицемер, рано или поздно он запутается в своей собственной паутине.
– Это может случиться раньше, чем ты думаешь.
– Что ты имеешь в виду?
Джеймс скрестил ноги.
– Хатфилд по-прежнему пылает ненавистью к тебе. Он хочет унизить тебя, хочет, так сказать, самоутвердиться и доказать всему миру, что кое-чего стоит. Он утверждает, что если бы гонки состоялись, то первым пришел бы «Стремительный». У «Орфея» якобы шансов не было. И он намеревается доказать это.
– Но как, черт возьми? Как он может это доказать?
– Он только что купил яхту «Стремительный-2». Это точная копия первого. Хатфилд попросил меня лично передать тебе вызов. Он собирается принять участие в соревновании через шесть недель. Говорит, что на этих гонках все смогут убедиться в том, что «Стремительный» Брекинриджа пришел бы первым в Каус, если бы регата состоялась.
Мартин покачал головой и тяжело вздохнул:
– Чертов идиот. Не прошло и недели, как погиб его друг, а он уже думает бог знает о чем.
Джеймс устремил на Мартина изумленный взгляд:
– Я удивлен. Еще месяц назад ты только и говорил что о гонках. Разве что-то изменилось? Из Кауса ты вернулся совсем другим человеком. Там что-то произошло? Я имею в виду не несчастный случай со «Стремительным».
Мартин откинулся назад и внимательно посмотрел на брата:
– Ты что-то слышал?
– Так, совсем немного. Только то, что она богата и мила.
– Кто тебе сказал это?
– Моя женушка. Моя красивая женушка.
Мартин наклонился вперед, уперся локтями в колени. Его лицо вдруг помрачнело.
– Твоя женушка действительно красивая. Но шутки в сторону. Та женщина, о которой рассказала тебе твоя супруга, все перевернула с ног на голову. Она перечеркнула всю мою прежнюю жизнь, она все испортила!
– Что она испортила? Что же она такое сделала?
– Видишь ли, она сделала так, что я потерял интерес ко всему, что занимало меня раньше. Ты знаешь, я последние годы придерживался правила не заключать никаких долгосрочных соглашений с женщинами, только легкие, необременительные отношения. Моим главным увлечением, моей страстью были яхты и гонки. И что теперь? Теперь я начал задумываться о своем предназначении в этой жизни, и что-то неуловимое, неопределенное стало бередить мне душу. Все же остальное, включая и победы в соревнованиях, перестало меня волновать. И, кажется, с этим уже ничего нельзя поделать.
– Может быть, с этим ничего и не надо делать?
Мартин раздраженно посмотрел на брата:
– Хочешь сказать, что мне следует сделать ей предложение? Думаешь, если я надену ей на палец кольцо, все может сложиться не так уж и плохо? А?
– Нет, я совсем не это хочу сказать. Мне кажется, я даже уверен, что если ты женишься на ней или на ком-то еще, это будет ошибкой. Непростительной и непоправимой ошибкой.
– Что ж, благодарю за поддержку… Я думал, ты на моей стороне.
Джеймс поднялся со стула и встал за его спинку.
– Позволь мне задать тебе вопрос. Что ты делал все эти четыре года с тех пор, как погибли твоя жена и ребенок?
– Но ты же знаешь, – пожал плечами Мартин. – В Америке мне не было смысла оставаться. Там меня ничто не держало. Семья моя погибла, дом сгорел…
– Да, знаю. На следующий день после трагедии ты уехал из города, а уже через неделю сел на корабль, плывущий в Англию. В Америке ты, разумеется, не захотел остаться.
– Да, все так и было. – Мартин помолчал. – А потом ты купил мне мою первую яхту.
– Которую ты почти сразу же разбил. Я все помню, разумеется. И сейчас я склонен думать, что напрасно сделал тебе этот подарок. Это было ошибкой.
– Но почему? Это мне помогло отвлечься и прийти в себя.
– Именно поэтому я считаю, что ты должен сейчас сделать то, что не сделал в свое время, а именно четыре года назад, Мартин.
– Но что же это?
– Ты должен оплакать свою жену и сына.
Глава 24
Глава 25
«Интересно, насколько хорошо она обо всем осведомлена?» – спросила себя Эвелин.
– Да, я восхищаюсь им, и мы… – Эвелин вдруг замолчала. – В Каусе мы часто встречались на светских приемах, ваша светлость.
– Понятно.
Понимала ли герцогиня, в каких отношениях Эвелин состояла с братом ее мужа на самом деле? Возможно, вся эта история показалась гостье слишком мрачной. Или она подумала, что у Мартина это было мимолетным увлечением?
Герцогиня поднялась.
– Что ж, мне пора. Не смею вас больше задерживать.
– Ах, прошу вас, подождите… пожалуйста, – проговорила торопливо Эвелин. – Я не спросила вас… Как он?
Герцогиня снова села и положила руки на колени.
– С тех пор как Мартин вернулся из Кауса, он стал другим.
Эвелин нахмурилась. Внутри ее росло беспокойство.
– Эта неделя перед гонками, к сожалению, завершилась трагедией. Думаю, Мартину сейчас непросто. Все эти сплетни разговоры… Но он должен выдержать. Я верю в него.
– Да, но сейчас он пребывает в мрачном расположении духа, но ни на что не жалуется, просто молчит. Он замкнулся, ни с кем не разговаривает, не встречается. Мы давно его таким не видели. Поэтому я и мой муж очень беспокоимся.
Эвелин почувствовала, как к горлу подкатил ком. Ей стало тяжело дышать, как будто на грудь что-то давило.
– Ваша светлость, вы должны понимать, что случившееся в Каусе лишь усугубило чувство вины, которое он испытывает из-за смерти своей жены и сына. Оно не прошло до сих пор. И поэтому несправедливые обвинения в гибели «Стремительного» и лорда Брекинриджа Мартину особенно тяжело вынести. Ему нужно помочь. Я обратилась к сэру Линдону Уодзуэрту, председателю «Королевской яхтенной эскадры», и рассказала ему все, о чем мне было известно. Ваш муж может поговорить с лордом Рэдли, дядей лорда Брекинриджа. Он, конечно же, встанет на сторону Мартина и защитит его. Если понадобится, я тоже могу сделать официальное заявление и свидетельствовать в пользу лорда Мартина. Полагаю, у него найдется немало сторонников. Вся эта история родилась из россказней мистера Хатфилда, интригана и просто непорядочного человека, который всегда соперничал с Мартином. Он завидует ему. Возможно, вашему мужу стоит поговорить с мистером Хатфилдом и дать ему понять, что в его выдумки никто не верит…
– Мой муж как раз сегодня встречается с ним, – сказала герцогиня. – Не волнуйтесь, миссис Уитон. Мы поможем Мартину и защитим его. Мы хотим видеть его счастливым. Но боюсь, он сам слишком строг к себе, лишая себя всех удовольствий, да и просто комфортного существования. Мне кажется, его чувство вины сейчас действительно усилилось, но ведь нельзя каждую минуту казнить себя за невозможность предусмотреть в этой жизни все.
Эвелин выпрямила спину. Она прекрасно понимала, что именно имела в виду ее гостья.
– Он знает, что вы поехали ко мне? – спросила Эвелин.
– Нет, – ответила герцогиня, улыбнувшись. – Должна признаться, что меня привело к вам еще и мое любопытство. Мне очень хотелось взглянуть на вас. Теперь я понимаю, что Мартин хорошо провел время в Каусе. Можно сделать вывод, что там у него были не только неприятности. Он позволил себе и немного счастья.
Увидев смеющиеся глаза герцогини, Эвелин вздохнула с облегчением.
– Мы наслаждались обществом друг друга.
– Полагаю, что так. Да, и спасибо вам за то, что вы так горячо защищали Мартина.
Женщины встали, и герцогиня протянула Эвелин свою карточку.
– Надеюсь, вы как-нибудь зайдете к нам, миссис Уитон? Я бываю дома по вторникам и четвергам. Буду рада видеть вас в двенадцать часов. Полагаю, нам следует получше узнать друг друга.
– Благодарю вас, ваша светлость.
Когда герцогиня ушла, Эвелин снова присела на диван и принялась рассматривать карточку герцогини. Если она все-таки зайдет к ней, будет ли там Мартин? Захочет ли он встретиться с ней?
Дрожащей рукой Эвелин опустила карточку в карман и посмотрела в окно. Герцогиня прошла по дорожке и села в блестящую черную карету, украшенную гербом.
– Какого черта ты забыл у Хатфилда?! – бушевал Мартин вечером в кабинете брата. – Ты не имел права отправляться к нему без моего ведома.
Джеймс Лэнгдон, девятый герцог Уэнтуорт, удобно устроившийся за столом красного дерева в своем кабинете, с удивлением и недовольством наблюдал за Мартином, расхаживающим из угла в угол и возмущенно размахивающим руками.
– Я просто подумал, что тебе нужно помочь.
– Я сам в состоянии позаботиться о себе, – сказал Мартин. – Мне не нужно, чтобы ты вмешивался в это дело. Твое вмешательство может породить совершенно ненужные слухи и сплетни. Теперь и те, кто был на моей стороне, станут считать меня виновным, раз понадобилось твое участие в этом деле.
Джеймс внимательно посмотрел на брата:
– Значит, ты невиновен.
– Разумеется, нет. И тебе это известно.
Джеймс Лэнгдон поднялся из-за стола, подошел к шкафу и достал из него бутылку бренди и два бокала. Наполнив бокалы, он протянул один из них Мартину.
– Я ни минуты в тебе не сомневался. Я просто не могу понять, почему ты позволил им болтать о себе всякие глупости. Как ты мог это допустить? На тебя это не похоже.
Мартин взял бокал и покрутил его. В янтарной жидкости плавало отражение горящей настольной лампы.
– Хатфилд просто осел. И многие знают это.
– Возможно, все так и есть. Но не нужно позволять ослу думать, что он умнее погонщика. Хатфилда нужно было поставить на место.
Мартин поднял бокал.
– Это следует сделать мне, а не тебе.
– Так почему ты до сих пор этого не сделал?
Мартин посмотрел на брата, а потом прошел через кабинет и остановился около камина. Красные языки пламени отбрасывали длинные дрожащие тени, тихо потрескивали угли.
– Мне все равно, что люди говорят и думают обо мне. Я уже привык ко всякого рода сплетням.
– Видишь ли, болтовня об особенностях твоего характера и твоих вкусах – это одно, – сказал Джеймс. – Слухи, касающиеся гибели человека и бросающие тень на твою репутацию, – это совершенно другое.
Мартин сел напротив брата.
– И что ты сказал ему, если не секрет?
– Я просто спросил его, есть ли у него какие-либо доказательства, что мачта была подпилена. И подпилена именно тобой. Он сразу завилял хвостом и сказал, что никаких доказательств предъявить не может. Хатфилд испугался.
Мартин посмотрел на брата и грустно улыбнулся:
– Что-то я сомневаюсь, Джеймс, что ваша встреча прошла так тихо и мирно. Может быть, когда я встречу его в следующий раз, то обнаружу у него под глазом синяк? Или, возможно, ты размахивал пистолетом у него перед носом?
Джеймс добродушно рассмеялся:
– Ничего такого я не делал. Я просто задал ему пару вопросов, и Хатфилд сразу же пошел на попятную. Он даже стал утверждать, что вообще ничего о тебе не говорил. Сказал, что никаких сплетен не только не распускал, но даже ничего об этом деле не слышал. Вот до чего договорился. Вел себя как ребенок. – Джеймс поднес бокал к губам и сделал несколько глотков.
Мартин посмотрел на пламя в камине.
– Не нужно было к нему ходить, Джеймс. Он лжец и лицемер, рано или поздно он запутается в своей собственной паутине.
– Это может случиться раньше, чем ты думаешь.
– Что ты имеешь в виду?
Джеймс скрестил ноги.
– Хатфилд по-прежнему пылает ненавистью к тебе. Он хочет унизить тебя, хочет, так сказать, самоутвердиться и доказать всему миру, что кое-чего стоит. Он утверждает, что если бы гонки состоялись, то первым пришел бы «Стремительный». У «Орфея» якобы шансов не было. И он намеревается доказать это.
– Но как, черт возьми? Как он может это доказать?
– Он только что купил яхту «Стремительный-2». Это точная копия первого. Хатфилд попросил меня лично передать тебе вызов. Он собирается принять участие в соревновании через шесть недель. Говорит, что на этих гонках все смогут убедиться в том, что «Стремительный» Брекинриджа пришел бы первым в Каус, если бы регата состоялась.
Мартин покачал головой и тяжело вздохнул:
– Чертов идиот. Не прошло и недели, как погиб его друг, а он уже думает бог знает о чем.
Джеймс устремил на Мартина изумленный взгляд:
– Я удивлен. Еще месяц назад ты только и говорил что о гонках. Разве что-то изменилось? Из Кауса ты вернулся совсем другим человеком. Там что-то произошло? Я имею в виду не несчастный случай со «Стремительным».
Мартин откинулся назад и внимательно посмотрел на брата:
– Ты что-то слышал?
– Так, совсем немного. Только то, что она богата и мила.
– Кто тебе сказал это?
– Моя женушка. Моя красивая женушка.
Мартин наклонился вперед, уперся локтями в колени. Его лицо вдруг помрачнело.
– Твоя женушка действительно красивая. Но шутки в сторону. Та женщина, о которой рассказала тебе твоя супруга, все перевернула с ног на голову. Она перечеркнула всю мою прежнюю жизнь, она все испортила!
– Что она испортила? Что же она такое сделала?
– Видишь ли, она сделала так, что я потерял интерес ко всему, что занимало меня раньше. Ты знаешь, я последние годы придерживался правила не заключать никаких долгосрочных соглашений с женщинами, только легкие, необременительные отношения. Моим главным увлечением, моей страстью были яхты и гонки. И что теперь? Теперь я начал задумываться о своем предназначении в этой жизни, и что-то неуловимое, неопределенное стало бередить мне душу. Все же остальное, включая и победы в соревнованиях, перестало меня волновать. И, кажется, с этим уже ничего нельзя поделать.
– Может быть, с этим ничего и не надо делать?
Мартин раздраженно посмотрел на брата:
– Хочешь сказать, что мне следует сделать ей предложение? Думаешь, если я надену ей на палец кольцо, все может сложиться не так уж и плохо? А?
– Нет, я совсем не это хочу сказать. Мне кажется, я даже уверен, что если ты женишься на ней или на ком-то еще, это будет ошибкой. Непростительной и непоправимой ошибкой.
– Что ж, благодарю за поддержку… Я думал, ты на моей стороне.
Джеймс поднялся со стула и встал за его спинку.
– Позволь мне задать тебе вопрос. Что ты делал все эти четыре года с тех пор, как погибли твоя жена и ребенок?
– Но ты же знаешь, – пожал плечами Мартин. – В Америке мне не было смысла оставаться. Там меня ничто не держало. Семья моя погибла, дом сгорел…
– Да, знаю. На следующий день после трагедии ты уехал из города, а уже через неделю сел на корабль, плывущий в Англию. В Америке ты, разумеется, не захотел остаться.
– Да, все так и было. – Мартин помолчал. – А потом ты купил мне мою первую яхту.
– Которую ты почти сразу же разбил. Я все помню, разумеется. И сейчас я склонен думать, что напрасно сделал тебе этот подарок. Это было ошибкой.
– Но почему? Это мне помогло отвлечься и прийти в себя.
– Именно поэтому я считаю, что ты должен сейчас сделать то, что не сделал в свое время, а именно четыре года назад, Мартин.
– Но что же это?
– Ты должен оплакать свою жену и сына.
Глава 24
Несколько дней спустя после разговора с герцогиней Уэнтуорт Эвелин отправилась на прогулку в Гайд-парк. День выдался отличный: светило солнце, дул легкий ветерок, на небе не было видно ни облачка.
Неожиданно Эвелин увидела герцогиню, которая тоже прогуливалась по парку вместе со знакомой дамой.
– Миссис Уитон, – поравнявшись с Эвелин, воскликнула герцогиня Уэнтуорт, – какой сюрприз! Очень рада вас видеть!
– Ваша светлость, – проговорила Эвелин, опуская и складывая свой зонтик, – мне тоже очень приятно видеть вас.
Она так и не набралась храбрости нанести визит герцогине, о чем та ее просила. Эвелин на самом деле очень хотела этого, но вечные сомнения и нерешительность, ее главные внутренние враги, снова одержали над ней верх.
Герцогиня повернулась к шедшей рядом с ней красивой молодой даме с каштановыми волосами:
– Клара, это миссис Уитон, о которой я рассказывала тебе на прошлой неделе. – Герцогиня снова взглянула на Эвелин: – Миссис Уитон, это моя сестра Клара Вулф, маркиза Родон.
Карие глаза маркизы внимательно изучали новую знакомую.
Эвелин сразу же догадалась, что маркиза была женой того самого Вулфа, о любовных похождениях которого в свое время ходили легенды. Сейчас же он превратился в добропорядочного семьянина и примерного отца. А в последнее время Вулф начал проявлять интерес к политике и недавно занял место в палате лордов.
– Почту за честь познакомиться с вами, леди Родон.
– Не хотите ли присоединиться к нам? – спросила герцогиня. – Мы идем к озеру.
– С удовольствием.
Женщины подняли зонтики и пошли по тропинке к озеру. Завязался разговор о погоде, политике, последних светских новостях и обо всем том, о чем обычно разговаривают дамы при подобных обстоятельствах.
Наконец они зашли в лесистую часть парка. У Эвелин оказалось много общего с герцогиней и ее сестрой.
Они легко находили темы для разговора, всех троих интересовали музыка и театр, все трое любили детей.
– Ваша светлость, – обратилась Эвелин к герцогине, – я хотела спросить, как поживает брат вашего мужа, лорд Мартин.
Герцогиня опустила зонтик и посмотрела на Эвелин.
– Ах, а вы разве не слышали последние новости? – удивилась она.
– Нет, мне ничего не известно, – вздохнув, сказала Эвелин.
Маркиза молчала и делала вид, что любуется цветами на клумбах. Эвелин не могла понять, известно ли этой даме что-нибудь о ее связи с Мартином или нет.
– В тот день, когда я приходила к вам, – продолжила герцогиня, – мой муж нанес визит одному человеку.
– Мистеру Шелдону Хатфилду? – спросила Эвелин. – Да, я помню.
– Есть хорошие новости, – продолжала герцогиня. – Мистер Хатфилд больше не предъявляет никаких обвинений Мартину. Впрочем, он не то чтобы отказался от своих обвинений, он просто заявил, что ничего такого не говорил. Мартину больше ничто не угрожает.
– Что ж, это действительно хорошие новости, – сказала Эвелин. – Но, как я понимаю, должны быть и плохие новости. Так всегда бывает.
– Да, так и есть, – с улыбкой проговорила герцогиня и взглянула на Эвелин. – Я бы, правда, не стала называть эти новости плохими. Скорее, они малоприятные и немного неожиданные. Дело в том, что мистер Хатфилд купил яхту «Стремительный-2» и предложил Мартину принять участие в новых гонках, которые должны состояться через шесть недель.
– Господи! – Эвелин с силой сжала ручку зонтика. – И он согласился?
– Да. Регату снова будет организовывать «Королевская яхтенная эскадра».
Эвелин опустила глаза и стала задумчиво рассматривать тропинку у себя под ногами. Мартин снова вернется в Каус и будет соревноваться с человеком, которого презирает. И, она прекрасно понимает, почему лорд Лэнгдон пошел на это. Если бы он отказался, то многие поверили бы выдумке Хатфилда и решили бы, что Мартину не под силу было тягаться со «Стремительным». Они бы укрепились во мнении, что, если бы Брекинридж не погиб, он обязательно бы стал новым чемпионом Кауса.
– Что ж, мистер Хатфилд всегда предпочитал закулисные интриги открытому столкновению, – сказала Эвелин. – Он просто жалкий человек. Надеюсь, Мартин победит. А Хатфилд проиграет, пострадает от собственных козней. Ему придется признать, что Мартин отличный спортсмен, а он жалкий завистник и неудачник.
Эвелин говорила так горячо, что обе дамы, герцогиня и маркиза, посмотрели на нее с удивлением и любопытством.
– Прошу прощения, – вдруг спохватилась Эвелин. Она кашлянула, а затем добавила уже смягчившимся голосом: – Я что-то разволновалась.
Маркиза посмотрела на свою спутницу и спокойно сказала:
– Вам не нужно ни за что извиняться, миссис Уитон. Мы американки.
Возникшее на мгновение напряжение тут же спало, и Эвелин рассмеялась:
– Слава Богу, что это так!
Герцогиня и маркиза тоже заулыбались, и все трое снова двинулись дальше к озеру. Дойдя до озера, они сошли с дорожки и подошли к самой кромке воды. Маркиза сняла перчатку, наклонилась и макнула пальцы в воду. Затем изящным движением она стряхнула капли с руки и снова надела перчатку.
– Миссис Уитон, – маркиза прямо посмотрела Эвелин в глаза, – могу я дать вам один совет? Уверяю, я только хочу помочь.
Захваченная врасплох этим прямым вопросом, Эвелин снова кашлянула, а затем сказала:
– Да, разумеется.
Леди Родон заговорила не сразу. Казалось, она пытается найти подходящие слова.
– Когда я встретила своего мужа, он тоже пребывал в угнетенном состоянии духа. Незадолго до встречи со мной он расстался с женщиной, которая много значила для него. Мы познакомились совершенно случайно, и я не думала, что из этого что-то получится. Но, как видите, получилось. Я помогла мужу преодолеть полосу несчастий, и над нами засияло солнце. Сейчас он не представляет своей жизни без меня. Что же касается моей сестры Софии, то она и ее муж тоже прошли через испытание, и это пошло им только на пользу. Они теперь женаты и счастливы. Перед вами, миссис Уитон, сейчас тоже лежит полоса препятствий, которые нужно терпеливо преодолевать одно за другим.
– Вы ведь говорите о моих отношениях с лордом Мартином, – внесла ясность Эвелин.
– Да. Мы обо всем догадались. Именно поэтому я и дала вам этот совет. Можете считать, что он от нас обеих. Вы не должны опускать руки, вам нужно бороться.
Эвелин нахмурилась:
– Но что я могу сделать? Я не могу упасть перед ним на колени и умолять его о любви. Моя гордость не позволит мне сделать это. Сначала мой отец, а потом мой муж пренебрегали мной. Они отказывали мне не только в любви, но и в простом человеческом внимании. Теперь Мартин… Наверное, некоторые вещи просто не для меня.
– Думаю, что все не так страшно на этот раз. Нужно только выработать определенную линию поведения, – сказала герцогиня. – Есть большая разница между стоянием на коленях и ведением умной и продуманной борьбы.
– Но я действительно не знаю, что могу сделать, кроме как подойти к его двери, постучать в нее и сказать, что я его люблю. Это правда. И мне не стоит себя обманывать. Я все это и сказала ему еще в Каусе, но только это не помогло. Он уехал.
Сестры переглянулись.
– К сожалению, – сказала герцогиня, – если бы вы и захотели поговорить с ним сейчас, то не смогли бы этого сделать по объективным причинам. Его просто нет в Лондоне.
По спине Эвелин пробежал холодок.
– Но где же он?
– Он два дня назад уехал в Америку.
Ее сердце замерло. Хрупкая надежда, которая еще минуту назад теплилась в ней, вдруг растаяла. Расстояние, которое лежало между ней и Мартином, в одно мгновение стало непреодолимым.
– Он вернется? Впрочем, что я такое говорю, он, конечно, вернется. Ведь через шесть недель будут гонки… Он выглядел несчастным перед отъездом? – спросила Эвелин. Что бы ей ни ответили, она не должна показывать своим спутницам, насколько она расстроена. Разумеется, очень трудно смириться с мыслью, что по тебе не скучают, что и без тебя жизнь продолжается и твое отсутствие ни для кого ничего не значит. А это, кажется, именно так и есть. Ведь Мартин даже не попрощался с ней.
– Что бы о нем ни говорили в свете, – сказала герцогиня, – он совершенно не такой. Мартин совсем не легкомысленный дамский угодник. Все как раз наоборот. Он умеет глубоко чувствовать. Если он впустил кого-то в свое сердце, то это очень серьезно и навсегда. За все эти четыре года я редко видела его улыбающимся.
Но ведь ей все это уже известно, подумала Эвелин. Она поняла, что Мартин страстный, глубоко чувствующий человек. Ведь он до сих пор не может забыть свою семью, не может простить себе их гибели.
Глубоко вздохнув, Эвелин отошла от герцогини и маркизы и стала смотреть на растущее неподалеку дерево. На его макушке сидел большой черный дрозд. Он перепрыгнул на другую ветку, и ветка закачалась под ним. Наконец птица взмахнула крыльями и улетела. Эвелин вспомнила, как однажды ночью в Каусе они с Мартином плыли на яхте и любовались великолепными морскими пейзажами. Ярко светила луна. Тогда Мартин выглядел вполне довольным и счастливым. Да, это было именно так.
– Почему он уехал? – вдруг спросила Эвелин. – Зачем?
– Мартин собирается посетить тот город, в котором он жил вместе с женой и сыном, также навестит некоторых своих знакомых. Мой муж считает, что это просто необходимо сделать. Он говорит, что его брату нужно расстаться со своим прошлым. Возможно, эта поездка ему как-то поможет.
Эвелин вздохнула:
– В Каусе мне казалось, что я смогу сделать Мартина счастливым. Я надеялась, что со мной он забудет свое прошлое и сможет начать все сначала. Мне казалось, я смогу вылечить его…
– Но вы и в самом деле сделали это, – сказала герцогиня, шагнув к Эвелин. – Вы вытащили его из той порочной жизни, которую он вел в последнее время. Он едет в Америку, чтобы навсегда распроститься со своим прошлым. Мартин действительно хочет попробовать начать все сначала. И мы все очень благодарны вам за это, миссис Уитон.
По телу Эвелин разлилась горячая волна радости.
– Я ничего особенного не сделала. Я просто люблю его, вот и все.
Сестры снова переглянулись и счастливо заулыбались. Затем герцогиня подошла к Эвелин, взяла ее под руку и вывела на тропинку.
– С этого момента, прошу вас, называйте меня София, – сказала она.
– А меня Клара, – добавила маркиза.
– И прежде чем мы поговорим о чем-то еще, – продолжила София, – хочу вернуться к нашему разговору о борьбе за счастье. – Она очаровательно улыбнулась. – Вы, Эвелин, не должны бояться риска. Брат моего мужа – достойный человек, и он стоит того, чтобы вы немного поборолись за него. – Герцогиня снова улыбнулась. – Я надеюсь, что через шесть недель вы тоже отправитесь в Каус и встретитесь там с Мартином. И не нужно стоять на коленях, не нужно умолять. Необходимо просто подобрать правильные наряды, надеть красивые туфельки и сразить его наповал своей красотой.
Эвелин вдруг стало невероятно легко. Да, София права. Эта неделя с Мартином изменила Эвелин и превратила в женщину, уверенную в своей красоте и умеющую рисковать. Она вступила с Мартином в связь, сумела достойно пережить и разрыв с ним. В конце концов, Эвелин пережила настоящее кораблекрушение. И она сможет еще раз приехать в Каус и встретиться с Мартином. Ведь она любит его.
– Да, София, я думаю, вы правы, – улыбнувшись, сказала Эвелин. – Я все так и сделаю. Благодарю вас за поддержку. Я готова бороться за лорда Мартина. Он действительно стоит этого.
– Это очень приятно слышать, – весело прощебетала Клара.
Эвелин посмотрела на нее и взяла под руку.
– Но мне может потребоваться ваша помощь.
– Разумеется, мы сделаем все, что в наших силах. – София улыбнулась. – Чем мы можем вам помочь?
– Мне бы хотелось, чтобы вы прошлись со мной по магазинам и помогли выбрать подходящее оружие для встречи с лордом Мартином. – Эвелин засмеялась. – Думаю, нам следует начать с обуви.
Неожиданно Эвелин увидела герцогиню, которая тоже прогуливалась по парку вместе со знакомой дамой.
– Миссис Уитон, – поравнявшись с Эвелин, воскликнула герцогиня Уэнтуорт, – какой сюрприз! Очень рада вас видеть!
– Ваша светлость, – проговорила Эвелин, опуская и складывая свой зонтик, – мне тоже очень приятно видеть вас.
Она так и не набралась храбрости нанести визит герцогине, о чем та ее просила. Эвелин на самом деле очень хотела этого, но вечные сомнения и нерешительность, ее главные внутренние враги, снова одержали над ней верх.
Герцогиня повернулась к шедшей рядом с ней красивой молодой даме с каштановыми волосами:
– Клара, это миссис Уитон, о которой я рассказывала тебе на прошлой неделе. – Герцогиня снова взглянула на Эвелин: – Миссис Уитон, это моя сестра Клара Вулф, маркиза Родон.
Карие глаза маркизы внимательно изучали новую знакомую.
Эвелин сразу же догадалась, что маркиза была женой того самого Вулфа, о любовных похождениях которого в свое время ходили легенды. Сейчас же он превратился в добропорядочного семьянина и примерного отца. А в последнее время Вулф начал проявлять интерес к политике и недавно занял место в палате лордов.
– Почту за честь познакомиться с вами, леди Родон.
– Не хотите ли присоединиться к нам? – спросила герцогиня. – Мы идем к озеру.
– С удовольствием.
Женщины подняли зонтики и пошли по тропинке к озеру. Завязался разговор о погоде, политике, последних светских новостях и обо всем том, о чем обычно разговаривают дамы при подобных обстоятельствах.
Наконец они зашли в лесистую часть парка. У Эвелин оказалось много общего с герцогиней и ее сестрой.
Они легко находили темы для разговора, всех троих интересовали музыка и театр, все трое любили детей.
– Ваша светлость, – обратилась Эвелин к герцогине, – я хотела спросить, как поживает брат вашего мужа, лорд Мартин.
Герцогиня опустила зонтик и посмотрела на Эвелин.
– Ах, а вы разве не слышали последние новости? – удивилась она.
– Нет, мне ничего не известно, – вздохнув, сказала Эвелин.
Маркиза молчала и делала вид, что любуется цветами на клумбах. Эвелин не могла понять, известно ли этой даме что-нибудь о ее связи с Мартином или нет.
– В тот день, когда я приходила к вам, – продолжила герцогиня, – мой муж нанес визит одному человеку.
– Мистеру Шелдону Хатфилду? – спросила Эвелин. – Да, я помню.
– Есть хорошие новости, – продолжала герцогиня. – Мистер Хатфилд больше не предъявляет никаких обвинений Мартину. Впрочем, он не то чтобы отказался от своих обвинений, он просто заявил, что ничего такого не говорил. Мартину больше ничто не угрожает.
– Что ж, это действительно хорошие новости, – сказала Эвелин. – Но, как я понимаю, должны быть и плохие новости. Так всегда бывает.
– Да, так и есть, – с улыбкой проговорила герцогиня и взглянула на Эвелин. – Я бы, правда, не стала называть эти новости плохими. Скорее, они малоприятные и немного неожиданные. Дело в том, что мистер Хатфилд купил яхту «Стремительный-2» и предложил Мартину принять участие в новых гонках, которые должны состояться через шесть недель.
– Господи! – Эвелин с силой сжала ручку зонтика. – И он согласился?
– Да. Регату снова будет организовывать «Королевская яхтенная эскадра».
Эвелин опустила глаза и стала задумчиво рассматривать тропинку у себя под ногами. Мартин снова вернется в Каус и будет соревноваться с человеком, которого презирает. И, она прекрасно понимает, почему лорд Лэнгдон пошел на это. Если бы он отказался, то многие поверили бы выдумке Хатфилда и решили бы, что Мартину не под силу было тягаться со «Стремительным». Они бы укрепились во мнении, что, если бы Брекинридж не погиб, он обязательно бы стал новым чемпионом Кауса.
– Что ж, мистер Хатфилд всегда предпочитал закулисные интриги открытому столкновению, – сказала Эвелин. – Он просто жалкий человек. Надеюсь, Мартин победит. А Хатфилд проиграет, пострадает от собственных козней. Ему придется признать, что Мартин отличный спортсмен, а он жалкий завистник и неудачник.
Эвелин говорила так горячо, что обе дамы, герцогиня и маркиза, посмотрели на нее с удивлением и любопытством.
– Прошу прощения, – вдруг спохватилась Эвелин. Она кашлянула, а затем добавила уже смягчившимся голосом: – Я что-то разволновалась.
Маркиза посмотрела на свою спутницу и спокойно сказала:
– Вам не нужно ни за что извиняться, миссис Уитон. Мы американки.
Возникшее на мгновение напряжение тут же спало, и Эвелин рассмеялась:
– Слава Богу, что это так!
Герцогиня и маркиза тоже заулыбались, и все трое снова двинулись дальше к озеру. Дойдя до озера, они сошли с дорожки и подошли к самой кромке воды. Маркиза сняла перчатку, наклонилась и макнула пальцы в воду. Затем изящным движением она стряхнула капли с руки и снова надела перчатку.
– Миссис Уитон, – маркиза прямо посмотрела Эвелин в глаза, – могу я дать вам один совет? Уверяю, я только хочу помочь.
Захваченная врасплох этим прямым вопросом, Эвелин снова кашлянула, а затем сказала:
– Да, разумеется.
Леди Родон заговорила не сразу. Казалось, она пытается найти подходящие слова.
– Когда я встретила своего мужа, он тоже пребывал в угнетенном состоянии духа. Незадолго до встречи со мной он расстался с женщиной, которая много значила для него. Мы познакомились совершенно случайно, и я не думала, что из этого что-то получится. Но, как видите, получилось. Я помогла мужу преодолеть полосу несчастий, и над нами засияло солнце. Сейчас он не представляет своей жизни без меня. Что же касается моей сестры Софии, то она и ее муж тоже прошли через испытание, и это пошло им только на пользу. Они теперь женаты и счастливы. Перед вами, миссис Уитон, сейчас тоже лежит полоса препятствий, которые нужно терпеливо преодолевать одно за другим.
– Вы ведь говорите о моих отношениях с лордом Мартином, – внесла ясность Эвелин.
– Да. Мы обо всем догадались. Именно поэтому я и дала вам этот совет. Можете считать, что он от нас обеих. Вы не должны опускать руки, вам нужно бороться.
Эвелин нахмурилась:
– Но что я могу сделать? Я не могу упасть перед ним на колени и умолять его о любви. Моя гордость не позволит мне сделать это. Сначала мой отец, а потом мой муж пренебрегали мной. Они отказывали мне не только в любви, но и в простом человеческом внимании. Теперь Мартин… Наверное, некоторые вещи просто не для меня.
– Думаю, что все не так страшно на этот раз. Нужно только выработать определенную линию поведения, – сказала герцогиня. – Есть большая разница между стоянием на коленях и ведением умной и продуманной борьбы.
– Но я действительно не знаю, что могу сделать, кроме как подойти к его двери, постучать в нее и сказать, что я его люблю. Это правда. И мне не стоит себя обманывать. Я все это и сказала ему еще в Каусе, но только это не помогло. Он уехал.
Сестры переглянулись.
– К сожалению, – сказала герцогиня, – если бы вы и захотели поговорить с ним сейчас, то не смогли бы этого сделать по объективным причинам. Его просто нет в Лондоне.
По спине Эвелин пробежал холодок.
– Но где же он?
– Он два дня назад уехал в Америку.
Ее сердце замерло. Хрупкая надежда, которая еще минуту назад теплилась в ней, вдруг растаяла. Расстояние, которое лежало между ней и Мартином, в одно мгновение стало непреодолимым.
– Он вернется? Впрочем, что я такое говорю, он, конечно, вернется. Ведь через шесть недель будут гонки… Он выглядел несчастным перед отъездом? – спросила Эвелин. Что бы ей ни ответили, она не должна показывать своим спутницам, насколько она расстроена. Разумеется, очень трудно смириться с мыслью, что по тебе не скучают, что и без тебя жизнь продолжается и твое отсутствие ни для кого ничего не значит. А это, кажется, именно так и есть. Ведь Мартин даже не попрощался с ней.
– Что бы о нем ни говорили в свете, – сказала герцогиня, – он совершенно не такой. Мартин совсем не легкомысленный дамский угодник. Все как раз наоборот. Он умеет глубоко чувствовать. Если он впустил кого-то в свое сердце, то это очень серьезно и навсегда. За все эти четыре года я редко видела его улыбающимся.
Но ведь ей все это уже известно, подумала Эвелин. Она поняла, что Мартин страстный, глубоко чувствующий человек. Ведь он до сих пор не может забыть свою семью, не может простить себе их гибели.
Глубоко вздохнув, Эвелин отошла от герцогини и маркизы и стала смотреть на растущее неподалеку дерево. На его макушке сидел большой черный дрозд. Он перепрыгнул на другую ветку, и ветка закачалась под ним. Наконец птица взмахнула крыльями и улетела. Эвелин вспомнила, как однажды ночью в Каусе они с Мартином плыли на яхте и любовались великолепными морскими пейзажами. Ярко светила луна. Тогда Мартин выглядел вполне довольным и счастливым. Да, это было именно так.
– Почему он уехал? – вдруг спросила Эвелин. – Зачем?
– Мартин собирается посетить тот город, в котором он жил вместе с женой и сыном, также навестит некоторых своих знакомых. Мой муж считает, что это просто необходимо сделать. Он говорит, что его брату нужно расстаться со своим прошлым. Возможно, эта поездка ему как-то поможет.
Эвелин вздохнула:
– В Каусе мне казалось, что я смогу сделать Мартина счастливым. Я надеялась, что со мной он забудет свое прошлое и сможет начать все сначала. Мне казалось, я смогу вылечить его…
– Но вы и в самом деле сделали это, – сказала герцогиня, шагнув к Эвелин. – Вы вытащили его из той порочной жизни, которую он вел в последнее время. Он едет в Америку, чтобы навсегда распроститься со своим прошлым. Мартин действительно хочет попробовать начать все сначала. И мы все очень благодарны вам за это, миссис Уитон.
По телу Эвелин разлилась горячая волна радости.
– Я ничего особенного не сделала. Я просто люблю его, вот и все.
Сестры снова переглянулись и счастливо заулыбались. Затем герцогиня подошла к Эвелин, взяла ее под руку и вывела на тропинку.
– С этого момента, прошу вас, называйте меня София, – сказала она.
– А меня Клара, – добавила маркиза.
– И прежде чем мы поговорим о чем-то еще, – продолжила София, – хочу вернуться к нашему разговору о борьбе за счастье. – Она очаровательно улыбнулась. – Вы, Эвелин, не должны бояться риска. Брат моего мужа – достойный человек, и он стоит того, чтобы вы немного поборолись за него. – Герцогиня снова улыбнулась. – Я надеюсь, что через шесть недель вы тоже отправитесь в Каус и встретитесь там с Мартином. И не нужно стоять на коленях, не нужно умолять. Необходимо просто подобрать правильные наряды, надеть красивые туфельки и сразить его наповал своей красотой.
Эвелин вдруг стало невероятно легко. Да, София права. Эта неделя с Мартином изменила Эвелин и превратила в женщину, уверенную в своей красоте и умеющую рисковать. Она вступила с Мартином в связь, сумела достойно пережить и разрыв с ним. В конце концов, Эвелин пережила настоящее кораблекрушение. И она сможет еще раз приехать в Каус и встретиться с Мартином. Ведь она любит его.
– Да, София, я думаю, вы правы, – улыбнувшись, сказала Эвелин. – Я все так и сделаю. Благодарю вас за поддержку. Я готова бороться за лорда Мартина. Он действительно стоит этого.
– Это очень приятно слышать, – весело прощебетала Клара.
Эвелин посмотрела на нее и взяла под руку.
– Но мне может потребоваться ваша помощь.
– Разумеется, мы сделаем все, что в наших силах. – София улыбнулась. – Чем мы можем вам помочь?
– Мне бы хотелось, чтобы вы прошлись со мной по магазинам и помогли выбрать подходящее оружие для встречи с лордом Мартином. – Эвелин засмеялась. – Думаю, нам следует начать с обуви.
Глава 25
Шесть недель спустя
– О, пожалуйста, Эвелин! Только один раз! Ты нужна мне. Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
Эвелин стояла в холле отеля «Ройял марин», что находился на острове Уайт, и улыбалась. Это был не первый раз в ее жизни, когда подруга пыталась подбить ее на шалости, но теперь она не была ребенком. Опять ее просили о чем-то совершенно невозможном, выходящем за рамки приличий.
В то же время все выглядело совсем не так, как тогда. Впрочем, в этом-то как раз и не было ничего удивительного. Она ведь так сильно изменилась, что даже сама себе иногда казалась совершенно другим человеком. И дело было вовсе не в ее модной одежде, которую она недавно купила. Прежде всего Эвелин очень хорошо знала, чего хочет и чего заслуживает. Но самое главное – она знала, как достичь своей цели. И она не боялась рисковать.
– Нет, Пенелопа, я не пойду с тобой. – Эвелин надела перчатки и направилась к двери.
Пенелопа двинулась за ней.
– Но почему?
– Потому что мы уже не дети и потому что ты снова можешь попасть в беду.
Пенелопа торопливо шагала за Эвелин, которая вышла на улицу и теперь направлялась к яхт-клубу.
– Тебе легко говорить так. Ведь ты довольна своей жизнью. Все холостяки Англии лежат у твоих ног. Любой из них тут же готов жениться на тебе. Как быстро ты забыла то время, когда приезжала сюда в поисках мужа! Когда умер твой муж, тебе было очень тоскливо. Теперь я оказалась в таком же положении. Вот уже год, как я одна. И я больше не в состоянии выдержать этого. Мне нужен кто-то, кто бы был со мной, кто бы любил меня и заботился обо мне. Ведь это же так естественно! Я не могу дольше оставаться одна. Я хочу любить и быть любимой!
Эвелин остановилась и посмотрела на свою подругу:
– Во-первых, у тебя трое прекрасных детей, поэтому не стоит жаловаться на одиночество – ты не одна. Во-вторых, тебе даже полезно было бы побыть одной. Для тебя это, возможно, даже благо.
– Но мне так хочется развлечься…
Эвелин пошла дальше.
– Это не для меня. И мне кажется, тебе тоже стоило бы развлечься как-нибудь по-другому. То, что ты предлагаешь, просто немыслимо.
– Но это не займет много времени, – сказала Пенелопа. – Мы сядем в лодку, а потом выбросим одно весло. Графу ничего другого не останется, как прийти нам на помощь.
– О, пожалуйста, Эвелин! Только один раз! Ты нужна мне. Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
Эвелин стояла в холле отеля «Ройял марин», что находился на острове Уайт, и улыбалась. Это был не первый раз в ее жизни, когда подруга пыталась подбить ее на шалости, но теперь она не была ребенком. Опять ее просили о чем-то совершенно невозможном, выходящем за рамки приличий.
В то же время все выглядело совсем не так, как тогда. Впрочем, в этом-то как раз и не было ничего удивительного. Она ведь так сильно изменилась, что даже сама себе иногда казалась совершенно другим человеком. И дело было вовсе не в ее модной одежде, которую она недавно купила. Прежде всего Эвелин очень хорошо знала, чего хочет и чего заслуживает. Но самое главное – она знала, как достичь своей цели. И она не боялась рисковать.
– Нет, Пенелопа, я не пойду с тобой. – Эвелин надела перчатки и направилась к двери.
Пенелопа двинулась за ней.
– Но почему?
– Потому что мы уже не дети и потому что ты снова можешь попасть в беду.
Пенелопа торопливо шагала за Эвелин, которая вышла на улицу и теперь направлялась к яхт-клубу.
– Тебе легко говорить так. Ведь ты довольна своей жизнью. Все холостяки Англии лежат у твоих ног. Любой из них тут же готов жениться на тебе. Как быстро ты забыла то время, когда приезжала сюда в поисках мужа! Когда умер твой муж, тебе было очень тоскливо. Теперь я оказалась в таком же положении. Вот уже год, как я одна. И я больше не в состоянии выдержать этого. Мне нужен кто-то, кто бы был со мной, кто бы любил меня и заботился обо мне. Ведь это же так естественно! Я не могу дольше оставаться одна. Я хочу любить и быть любимой!
Эвелин остановилась и посмотрела на свою подругу:
– Во-первых, у тебя трое прекрасных детей, поэтому не стоит жаловаться на одиночество – ты не одна. Во-вторых, тебе даже полезно было бы побыть одной. Для тебя это, возможно, даже благо.
– Но мне так хочется развлечься…
Эвелин пошла дальше.
– Это не для меня. И мне кажется, тебе тоже стоило бы развлечься как-нибудь по-другому. То, что ты предлагаешь, просто немыслимо.
– Но это не займет много времени, – сказала Пенелопа. – Мы сядем в лодку, а потом выбросим одно весло. Графу ничего другого не останется, как прийти нам на помощь.