Страница:
Наряду с крестьянами-домохозяевами создали свой цикл примет и бабы-хозяйки. Так, например, во всю светлую неделю каждая хозяйка должна непременно прятать все освященное съестное таким образом, чтобы ни одна мышь не могла взобраться на пасхальный стол, потому что если мышь съест такой освященный кусо
* Б некоторых местностях обычай брать в поле головку пасхи превратился даже в своеобразный ритуал Когда настанет ржаной сев, хозяин встает на заре, умывается и молится Богу, а хозяйка Покрывает скатертью стол, приносит головку пасхи, ковригу хлеба, ставит соль и, собрав всех домашних, зажигает свечку, порле чего все присутствующие кладут по три земных поклона и просят у Бога: "Зароди нам. Господи, хлебушка". Затем головка пасхи заворачивается в чистую тряпочку и торжественно передается хозяину, который и уезжает с ней в поле.
чек, го у нее сейчас вырас7ут крылья и она сделаегся легучей мышью.
Точно так же во время пасхальной утрени хозяйки наблюдают- какая скотина в это время лежит смирно ^та ко двору, а которая гомозится и ворочается - та не ко двору. Во время пасхальной же заутрени крестьянки имеют обыкновение "шугать" с насеста кур для того, чтобы куры не ленились, а пораньше вставали да побольше яиц несли Но едва ли не наибольший интерес представляет обычай изгнания из избы клопов и тараканов, точно так же приуроченный к первому дню Пасхи*. Делается это таким образом: когда хозяин придет после обедни домой, он не должен входить прямо в избу, а должен сперва постучаться. Хозяйка же, не отворяя дверей, спрашивает: "Кто там?" "Я, хозяин твой, - отвечает муж, - зовут меня Иван. Ну что, жена, чем разговляться будем?" "Мы-то разговляться будем мясом, сметаной, молоком, яйцами". "А клопы-то чем?" "А клопы клопами". Крестьяне уверены, что, подслушав этот диалог, клопы или испугаются и убегут из избы, или набросятся друг на друга и сами себя съедят. Есть еще и другой, более упрощенный способ изгнания клопов и всяких паразитов: когда хозяева идут от обедни с пасхами, какая-нибудь старуха берет веник и кричит: "Прусаки и тараканы и всякая гадина, сыходитя вон из избы - святая пасха идет". Это восклицание должно быть повторено три раза, причем старуха усиленно метет веником к порогу и трижды машег им за порог. Когда же пасха придет уже на порог, старуха швыряет веник за порог, как можно дальше, и тем самым намечает путь для всякой избяной нечисти.
* Об этом см. также статью "Семен Летопроводец".
Что касается деревенских девушек, то и у них имеются свои пасхальные приметы, так, например, в дни святой Пасхи не берут соли, чтобы руки не потели, умываются водою с красного яйца, чтобы быть румяной, притом становятся на топор, чтобы стать крепкой (топор, говорят, удивительно помогает, и девушка делается такой крепкой, что, по пословице, "хоть об дорогу ее бей - а ей все нипочем") Сверх того, девушки верят, что все обычные "любовные" приметы на Пасху сбываются как-то особенно верно: если, например, девица ушибет локоть, то уже непременно ее вспомнит милый; если во щи упадет таракан или муха - наверняка жди свидания; если губа зачешется - не миновать поцелуев; если бровь чесаться станет - будешь кланяться с милым. Даже лихие люди - воры, бесчестные игроки в карты и пр. - и те создали своеобразные приметы, приуроченные к Пасхе. Воры, например, употребляют все усилия, чтобы во время пасхальной заутрени украсть какую-нибудь вещь у молящихся в церкви, и притом украсть так, чтобы никому и в голову не пришло подозревать их, - тогда смело воруй целый год, и никто тебя не поймает. Игроки же, отправляясь в церковь, кладут в сапог под пятку монету, с твердой надеждой, что эта мера принесет им крупный выигрыш. Но чтобы сделаться непобедимым игроком и обыгрывать наверняка всех и каждого, нужно, отправляясь слушать пасхальную заутреню, захватить в церковь карты и сделать следующее святотатство: когда священник покажется из алтаря в светлых ризах и в первый раз скажет "Христос Воскресе", пришедший с картами должен ответить' "Карты здеся". Когда же священник скажет во второй раз "Христос Воскресе", безбожный картежник отвечает: "Хлюст здеся" - и в тре
тий раз. "Тузы здеся". Это святотатство, по убеждению игроков, может принести несметные выигрыши, но только до тех пор, пока святотатец не покается. Наконец, и охотники точно так же имеют свои пасхальные приметы, которые сводятся к одному главному требованию: никогда не проливать крови на великие дни светлой седьмицы, когда вся тварь земная вместе с людьми радуется Христову Воскресению и по-своему славит Бога. Нарушители этого христианского правила подчас жестоко наказываются Богом, и бывали случаи, когда охотник, снарядившись на охоту, или нечаянно убивал себя, или не находил дороги домой и без вести пропадал в лесу, где его мучила нечистая сила.
Чтобы закончить характеристику пасхальных суеверий, обычаев и примет, необходимо еще остановиться на той группе их, которая связана с пасхальным яйцом. Наши крестьяне повсеместно не знают истинного значения и символического смысла красного яйца и даже не догадываются, что оно знаменует собой мир, обагренный кровью Христа и через то возрождающийся для новой жизни. Объясняя происхождение этого христианского символа по-своему, крестьяне говорят, что яйцо ввели в употребление еще первые апостолы. "Когда Пилат распял Христа, - рассказывают они, то апостолы очень испугались, что Пилат и до них доберется, и, чтобы смягчить его сердце, накрасили яиц и принесли ему, как еврейскому начальнику, в подарок. С тех пор и пошел обычай красить на Пасху яйца". В других местностях (например, в Ярославской губернии) крестьяне, объясняя происхождение пасхального яйца, подходят ближе к истине, хотя далеко не все себе уясняют. "Перед Пасхой, - говорят они,
Христос был мертв, а потом в пользу христиан воскрес. Вот и яйцо точно так же: оно мертвое, а, между прочим, из него может живой цыпленок выйти". Но на вопрос, почему же яйцо окрашивается в красный цвет, те же ярославские мужики отвечают: "Так ведь и сама Пасха красная, в священном писании прямо ведь сказано: "пасха красная, праздник из праздников". Ну, окроме того, и звон пасхальный тоже зовется красным". Зато несравненно обстоятельнее и подробнее отвечают крестьяне на вопрос о тех приметах, какие связаны с пасхальным яйцом. Таких примет целое множество. Нельзя, например, есть яйцо и выбрасывать (а тем более выплевывать) скорлупу за окошко на улицу, потому что на протяжении всей светлой седьмицы сам Христос с апостолами, в нищенских рубищах, ходит по земле, и по неосторожности в него можно попасть скорлупой (ходит же Христос с целью наблюдать, хорошо ли православные исполняют его завет - оделять нищую братию, и награждает тороватых и щедрых, а скупых и немилостивых наказывает). Затем крестьяне повсюду верят, что при помощи пасхального яйца души умерших могут получить облегчение на том свете. Для этого надо только сходить на кладбище, трижды похристосоваться с покойником и, положивши на его могилу яйцо, разбить его потом, покрошить и скормить его "вольной" птице, которая в благодарность за это помянет умерших и будет просить за ни\ Бога. При помощи пасхального яйца получают облегчение и живые от всех болезней и напастей. Если яйцо, полученное при христосовании от священника, сохранить на божнице в течение трех и даже двенадцати лет, то стоит только такое яйцо дать съесть тяжело больным - и всю хворь с них как рукой снимет. По
могает яйцо и при тушении пожаров- если человек, отличающийся праведной жизнью, возьмет такое яйцо и троекратно обежит горящее здание со словами "Христос Воскресе", то пожар сразу же утихнет, а затем и прекратится сам собой. Но если яйцо попало в руки человеку сомнительного образа жизни, то пожар никоим образом не прекратится, и тогда остается только одно средство: бросить яйцо в сторону, противоположную направлению ветра и свободную от строений, - тогда ветер утихнет, изменит направление, и сила огня ослабеет настолько, что возможно будет с ним бороться. Но всего больше помогает пасхальное яйцо в земледельческих работах: стоит только во время пасхального молебна зарыть такое яйцо в зерна и затем выехать с этим же яйцом и зерном на посев, чтобы обеспечить себе прекрасный урожай. Наконец, яйцо помогает даже кладоискателям, потому что всякий клад, как известно, охраняется специально приставленной к нему нечистой силой, а завидев человека, приближающегося с пасхальным яйцом, черти непременно испугаются и кинутся врассыпную, оставив клад без всякой защиты и прикрытия, - тогда только бери лопату и спокойно отрывай себе котлы с золотом.
К числу оригинальных пасхальных обычаев, значение которых темно и неясно для народа, относится, между прочим, так называемое "хождение волочебников". Это та же коляда, странным образом приуроченная к Пасхе, с той только разницей, что волочебниками бывают не парни, а преимущественно бабы. Со всего села собираются они толпой и ходят из дома в дом, останавливаясь перед окнами и пискливыми, бабьими голосами распевая следующую песню: 5 Нечистая сила
Не шум шумит, не гром гремит, Христос Воскресе Сын Божий (припев) Шум гремят волочебники К чьему двору, ко богатому, Ко богатому - к Николаеву. Хозяюшко, наш батюшко, Раствори окошечко, посмотри немножечко, Что у тебя в доме деется (и т.д.).
Смысл песни состоит в том, чтобы выпросить чтонибудь у хозяина дома: яиц, сала, денег, молока, белого хлеба. И хозяева в большинстве случаев спешат удовлетворить просьбы волочебников, так как по адресу скупого хозяина бойкие бабы сейчас же начинают высказывать не совсем лесные пожелания: "Кто не даст нам яйца - околеет овца, не даст сала кусок - околеет телок; нам не дали сала - коровушка пала". Суеверные хозяева очень боятся таких угрожающих песнопений, и потому бабы никогда не уходят из-под окон с пустыми руками. Все собранные продукты и деньги идут на специальное бабье пиршество, на которое не допускаются представители мужского пола.
XV
КРАСНАЯ ГОРКА
Под таким названием известно в народе первое воскресенье, следующее после Пасхи. В этот день все девушки и молодые бабы, запасшись съестными припасами, собираются на каком-нибудь излюбленном месте деревенской улицы и поют песни-веснянки ("закликают" или "заигрывают" весну), водят хороводы и устраивают разнообразные игры и пляски.
Красная горка считается девичьим праздником, и так как в этот день происходят свадьбы и идет усиленное сватовство, то на игры являются обыкновенно все девушки до единой (конечно, в лучших нарядах, потому что в этот день производится выбор женихами невест). Считается даже дурной приметой, если какойнибудь парень или девушка просидят на Красную горку дома: такой парень или совсем не найдет себе невесты, или возьмет рябую, уродину; а девушка или совсем не выйдет замуж, или выйдет за какого-нибудь последнего мужичонку-замухрышку. И во всяком случае, оба они, и парень, и девушка, непременно умрут вскоре после свадьбы.
Кроме матримонального значения. Красная горка в некоторых местах приобретает совершенно особый характер бабьего заклинания. Так, в Пензенской губернии, которая наравне с Вологодской больше Других придерживается старинных обрядов и обычаев, в первое воскресенье после Пасхи устраивается "опахивание села".
Читатель уже знаком с этим языческим обычаем, и потому здесь мы лишь в нескольких словах отметим, каким образом языческий обряд этот приспособляется к христианским воззрениям народа.
В глухую полночь весь наличный состав деревенских женщин идет с песнями за околицу, где дожидаются три молодые бабы с сохой и три старухи с иконой Казанской Божьей Матери. Здесь девушки расплетают свои косы, а бабы снимают головные платки, и начинается шествие: несколько баб садятся на доски, положенные поверх сохи, несколько девок берутся за соху, чтобы ее придерживать, а остальные, взявшись за привязанные веревки, тащат соху таким образом, чтобы обвести бороздой все село и на перекрестках сделать сохою крест. Процессии предшествуют старухи с иконой и молятся, чтобы село не постигли какие-либо бедствия и напасти и чтобы эти напасти останавливались за бороздой и не смели ее переступать. В этом обряде принимают участие только одни женщины и девушки, парни же присоединяются к ним уже потом, кргда бабы опишут круг около села и, возвратившись на прежнее место, устроят пирушку, распивая брагу и закусывая. Пирушка эта продолжается до третьих петухов (приблизительно до третьего часа утра), а затем все расходятся по домам, так как гулять после петухов считается грешно.
XVI
ФОМИНО ВОСКРЕСЕНЬЕ
Фомине воскресенье на языке народа называется "вьюничным", потому что в этот день, после обедни, деревенская молодежь целыми толпами подходит к тем домам, где живут молодые супруги, обвенчанные в прошедший мясоед, и кричит: "Молодая, молодая, подай вьюнца (молодого), а не подашь вьюнца, будешь ветреница". Слова эти кричат до тех пор, пока в избе не распахнется окошко и молодая не подаст крашеных яиц и пирогов.
В некоторых местах к молодежи примыкают и женатые мужики и бабы и тоже кричат: "Вьюн да вьюница, подайте кокурку да яйцо, - если не дадите, вломимся в крыльцо". Кокурка - это большой круглой формы пшеничный пирог с изюмом; он печется теми молодушками, которые первый год живут замужем, и предназначается, собственно, для бывших подругдевиц, которым и вручается с низкими поклонами и с безмолвной просьбой, чтобы девицы принимали гулять с собой и молодых, недавно обвенчавшихся женщин. Та девица, которая принимает кокурку из рук молодой, отдает треть-этого каравая назад молодым, другую треть мужикам, старым женщинам и ребятиш
кам, а прочее уносится в дом и съедается девицами при пении песен, от которых воздерживались во всю пасхальную неделю.
Этот старозаветный обычай в некоторых селах Владимирской губернии сопровождается особыми ритуальными обрядами: после обедни где-нибудь на открытом месте деревенской улицы собираются бабы, а в некотором отдалении от них становятся все молодые парочки и начинают подзывать баб к себе. В ответ на этот зов бабы начинают петь песни и медленно подходить к "новоженям", которые и дают им по куску пирога и по одному яйцу.
XVII
РАДУНИЦА
Вторник Фоминой недели носит название "радуницы" или "радоницы". В этот день православная Русь обыкновенно поминает родителей. Еще загодя крестьянские женщины пекут пироги, блины пшеничные, оладьи, кокурки, приготовляют пшенники и лапшевики, варят мясо, студень и жарят яичницу. Со всеми этими яствами они отправляются на погост, куда является и священник с причтом, чтобы служить на могилах панихиды. За панихиды бабы, собравшись человек по пяти, платят в складчину духовенству пирогами, студнем и кашей. Так как во время богослужения бабы поднимают невообразимый рев и плач на голоса, с причитаниями и завываниями, то мужики во многих местах (например, в Саратовской губернии) избегают ходить на панихиды, чтобы не глядеть на бабьи слезы, в искренность которых они не совсем верят. Зато, когда духовенство, отведав угощения, которое приготовляется для него особо, разойдется затем по домам, на кладбище являются и мужики, и начинается пир на могилках. Крестьяне христосуются с умершими родственниками, поминают их, зарывают в могилы крашеные яйца, поливают брагой, убирают их свежим дерном,
поверх которого ставятся всевозможные лакомые блюда, а в том числе и водка, и пиво. Когда яства расставлены, поминальщики окликают загробных гостей по именам и просят их попить-поесть на поминальной тризне. Но, угощая покойников, крестьяне, разумеется, не забывают и себя, так что к концу поминания на кладбище обыкновенно бывает множество пьяных, которые еле стоят на ногах и путаются между могильными крестами, не будучи в состоянии найти дорогу домой. Такое же, если не большее, пьянство происходит и на городских кладбищах, куда в день "радуницы" для пресечения безобразий наряжаются даже усиленные наряды полиции.
XVIII
МАРГОСКИ, ИЛИ МАРГОСКИНА НЕДЕЛЯ
Так называется в черноземных губерниях (например, в Орловской) вторая неделя по Пасхе - неделя жен-мироносиц. Это празднество установлено исключительно для женщин, и приходится оно на воскресный день (первый после Фомина). Пасхальные яйца приобретают здесь особенное значение, занимая в праздничном обряде главное место. Под Москвой этот женский праздник выражается в том, что храмы бывают переполнены замужними женщинами, вдовами и девушками гораздо больше, чем во всякий иной праздничный день, и при этом каждая из молящихся, подходя к кресту прикладываться после обедни, обязательно христосуется со священником и дает ему яйцо, подобно тому, как на утрени Светлого Воскресенья тот же обряд исполняют исключительно мужчины. Где церквей и сел немного и приходы удалены на значительное расстояние, в то же воскресенье (в Орловской губернии) с утра бабы и девки забираются в ближний лесок или даже хотя бы на такое место, где завязались кусты ракиток, с обрядовыми приношениями в руках, карманах или за пазухой - парой сырых яиц и парой
печеных и крашеных. Идут с песнями. По приходе смолкают ввиду наступления торжественного священного обряда христосования и кумовства. Каждая сняла с шеи крест и повесила на дерево; к нему подошла другая, перекрестилась, поцеловала его и обменяла на свой крест, с владелицей его потом поцеловалась, покумилась - стали считаться и зваться "кумами", "кумушками" вплоть до Духова дня - нового женского праздника (на этот раз исключительно девичьего). Когда же все перекумятся, запевают снова песни и затевают пляски, а в это время ребята собирают хворост и раздувают огонь; на нем три бабы жарят яичницу, которая от множества вкладов выходит настолько густая, что ее едят руками, отламывая по куску и христосуясь яйцами, которые к этому дню нарочно красят*. Вместо водки, сидя кругом сковородки, угощаются из рюмок квасом с взаимными пожеланиями. Девушекподростков приветствуют обыкновенно так: "Еще тебе
подрасти да побольше расцвести", а девице заневес^
тившейся говорят: "До налетья (следующего года) косу тебе расплести надвое, чтобы свахи и сваты не выходили из хаты, чтобы не сидеть тебе по подлавочью (в девушках)", а бабам пожелания высказываются несколько иного характера: "На лето тебе сына родить, на тот год сам-третьей тебе быть". Девушки свои пожелания шепчут друг другу на ухо. Как бы то ни было, умилительный обычай этот вводит в обиходный язык упрощенную форму ласкового привета в замену сухого величания по имени и отчеству. В коренных и ста
* Курянки(0боянский уезд) свои маргоски отличают тем, что, съевши яичницу, подбрасывают вверх ложки и кричат. "Родись лен такой-то здоровый и высокий". У кого ложка взлетела выше, у того и лен уродится лучше.
рых поселениях все либо кумы и свахи, либо кумовья и сваты, и не только по церковному благословению, но и по обычному обрядовому праву. В облегчение привета при взаимных ежедневных и ежечасных сношениях обычай этот повсеместен и неискореним как крепко излюбленный, веками взлелеянный.
В иных деревнях тех же местностей умеют оживить праздничный пир вводимыми обрядами из подлинной сгарины. Собравшись в лес кумиться или (что то же) крестить кукушку*, идут, разбившись парами. Когда свяжут оборой от лаптей верхушки березок и подвесят кресты с шей и ленты с кос, начинают ходить кругом деревьев навстречу друг другу с припевом: "Вы, кумушки, вы, голубушки, - кумитеся, любитеся, не ругайтеся, не бранитеся, сойдитеся - полюбитеся, подружитеся". И затем, обойдя березки три раза, целуют подвешенные на них кресты, которыми при взаимных поцелуях и меняются. К яичнице допускают парней, обязанных принести водки, меду и сладких гостинцев. Когда съедят яичницу, каждая девушка выбирает себе парня и, обнявшись с ним, гуляет у всех на глазах. Родители девиц видят в этом только обычай, и на этот день не находят в нем ничего предосудительного, хотя готовы переломать ребра за то же самое в другие, непоказанные дни. Начнет садиться солнце - все с песнями спешат по домам.
* Кукушка - это в иных местах просто ветка с дерева, воткнутая в землю, или подорожник, а в других - большая кукла, сшитая из лоскутов ситца, миткаля, ленточек и кружев на деньги, собранные всеми женщинами селенья в складчину (по 1 коп ). Наряженную куклу с крестиком на шее кладут в ящик, сколоченный наподобие гроба, и какая-нибудь умелая баба начинает голосить, как о покойнике, иные смеются, третьи поют и пляшут, и всем очень весело. На другой день кукушку зарывают где-нибудь в огороде и играют приличную случаю песню.
В Дмитровском уезде той же Орловской губернии этот праздник сопровождается еще "зазыванием снитки", от которой якобы зависит урожай хорошей капусты. Это то же самое растение, которое всюду называется подорожником, а также кукушкой (почему и самый праздник прозван "крещением кукушки"). Прибавленный обряд совершается после предыдущих и состоит в том, что девушки, поевши яичницы, разбиваются по соседним кустарникам и ищут там эту обетованную траву для того, чтобы вырвать ее с корнем, унести на другое место и там зарыть в землю. Посадке капусты вообще придают особое значение и даже там, где уже отстали от старых обычаев, при посадке этого любимого овоща, играющего столь значительную роль и занимающего на крестьянском столе такое видное место во всей матушке России, один кочешок покрывают горшком и присаживают к нему туда же одну луковку. Самый горшок обвивают венком, принесенным из церкви на Троицын день и сберегаемым около образов до времени посадки капусты. Девичья снитка служит тому же делу и отпевается теми же заветными хороводными песнями-, которые еще не забыты и не затерты современными частушками (коротенькими куплетцами в четыре стиха*).
По Вятке тот же мироносицкий праздник справляется по-своему и называется "Шапшиха". Девушкам сюда нет доступа, женщины также стараются уклоняться, а придерживаются старого обычая только бабы, которые любят погулять (на селение приходится таких
* Б "Орловской Губернии Ведомостях", 1865 г., №2.7, напечатаны семь прекрасных песен хороводных, приурочиваемых к этому весеннему обряду, который иногда переносится на Вознесение, иногда же повторяется в Троицын день.
баб 10-15). Самый обычай сводится к женской пирушке, устройство которой берет на себя одна из участниц, по жребию. Чаще всего это или вдова, или малосемейная. Устроительницы бабьего пира варят пиво и из доставленных накануне в складчину (вместе с водкой) припасов приготовляют обед к тому времени, когда прочие складчицы вернутся из церкви, от обедни и от молебна мироносицам. Поздним вечером оканчивается этот пир плясками. "В старые годы (сообщает наш корреспондент г. Наумов) женщины, не стесняясь никем, благодаря отсутствию мужчин веселились и плясали до того, что под конец пира сбрасывали с себя платки и носимые под ними каждою замужнею женщиной чепчики ("чехлики", по местному выражению) и пели и плясали простоволосыми. Являться в таком виде перед посторонними считалось и считается в высшей степени зазорным и непозволительным для всякой порядочной женщины. Вообще это признак крайней разнузданности, и в некоторых деревнях этот обычай совершенно исчез, тогда как в прежнее время справлялся всеми женщинами, "и в нем (по свидетельству г. Наумова) принимала участие даже попадья".
XIX
МАРИЯ ЕГИПЕТСКАЯ
С именем Марии Египетской, память которой празднуется 1 апреля, народ соединяет легендарное представление о загробном суде, на котором Мария будто бы будет судить всех блудниц. По воззрениям крестьян, Мария может "поставить на первую ступень" заблудшего сына и спасти, по молитве родителей, от блудного жития и непотребства свихнувшуюся с истинного пути дочь. Эта милость Марии Египетской к раскаявшимся блудникам и блудницам объясняется тем, что "сама она пошла на блуд с двенадцати лет", а с семнадцати навсегда ушла в пустыню. Народ верил, что в пустыне Мария ходила совершенно нагая, прикрывая свое тело пальмовыми ветками, но не дает объ' яснения, почему эта святая бросила в море свои одежды, оставив на шее только крест, "с которым она родилась".
День Марии Египетской крестьяне проводят в воздержании. В Тамбовской губернии, например, из уважения к великой подвижнице Христовой считается грехом есть что-либо, кроме пустых щей. То же наблюдается и в других губерниях.
Из числа обычаев, приуроченных ко дню 1 апреля, можно указать разве на практикуемый среди городских жителей обычай обманывать добрых знакомых. Предрассудком этим в особенности заражены девушки, которые стараются обмануть как можно больше людей, в той уверенности, что в таком случае женихи не проведут их, а наоборот, они будут водить молодых людей за нос.
Но этот городской обычай совершенно незнаком нашему крестьянству.
J
XX I
I ПРЕПОЛОВЕНИЕ j
I
1 J
Праздник Преполовения принадлежит к числу тех, з истинное значение которых почти совершенно непо- ' нятно для народа. Даже люди образованного круга на вопрос, что такое Преполовение, отзываются сплошь и рядом полным неведением, и самое большее, если скажут, что Преполовение - это половина пятидесятницы, подвижный праздник, приходящийся между Пасхой и Сошествием Святого Духа. Но зато на вопрос о том, откуда взято церковью название праздника и в чем состоят особенности церковного богослужения в этот день, разве очень 'немногие ответят, что название праздника заимствовано из Евангелия и что в день Преполовения церковь прославляет особенное учение о таинственной воде, под которой разумеется благодатное учение Христово и животворящие дары Святого Духа. Таким образом, нельзя удивляться, что в крестьянской среде об этом древнем христианском празднике только и знают, что в среду Преполовения священники совершают малое водосвятие на реках и источниках и что "деревья, из которых был сделан крест Господень, начали расти на Преполовение". Впрочем, в некоторых местах о возникновении этого праздника "душеспаси
* Б некоторых местностях обычай брать в поле головку пасхи превратился даже в своеобразный ритуал Когда настанет ржаной сев, хозяин встает на заре, умывается и молится Богу, а хозяйка Покрывает скатертью стол, приносит головку пасхи, ковригу хлеба, ставит соль и, собрав всех домашних, зажигает свечку, порле чего все присутствующие кладут по три земных поклона и просят у Бога: "Зароди нам. Господи, хлебушка". Затем головка пасхи заворачивается в чистую тряпочку и торжественно передается хозяину, который и уезжает с ней в поле.
чек, го у нее сейчас вырас7ут крылья и она сделаегся легучей мышью.
Точно так же во время пасхальной утрени хозяйки наблюдают- какая скотина в это время лежит смирно ^та ко двору, а которая гомозится и ворочается - та не ко двору. Во время пасхальной же заутрени крестьянки имеют обыкновение "шугать" с насеста кур для того, чтобы куры не ленились, а пораньше вставали да побольше яиц несли Но едва ли не наибольший интерес представляет обычай изгнания из избы клопов и тараканов, точно так же приуроченный к первому дню Пасхи*. Делается это таким образом: когда хозяин придет после обедни домой, он не должен входить прямо в избу, а должен сперва постучаться. Хозяйка же, не отворяя дверей, спрашивает: "Кто там?" "Я, хозяин твой, - отвечает муж, - зовут меня Иван. Ну что, жена, чем разговляться будем?" "Мы-то разговляться будем мясом, сметаной, молоком, яйцами". "А клопы-то чем?" "А клопы клопами". Крестьяне уверены, что, подслушав этот диалог, клопы или испугаются и убегут из избы, или набросятся друг на друга и сами себя съедят. Есть еще и другой, более упрощенный способ изгнания клопов и всяких паразитов: когда хозяева идут от обедни с пасхами, какая-нибудь старуха берет веник и кричит: "Прусаки и тараканы и всякая гадина, сыходитя вон из избы - святая пасха идет". Это восклицание должно быть повторено три раза, причем старуха усиленно метет веником к порогу и трижды машег им за порог. Когда же пасха придет уже на порог, старуха швыряет веник за порог, как можно дальше, и тем самым намечает путь для всякой избяной нечисти.
* Об этом см. также статью "Семен Летопроводец".
Что касается деревенских девушек, то и у них имеются свои пасхальные приметы, так, например, в дни святой Пасхи не берут соли, чтобы руки не потели, умываются водою с красного яйца, чтобы быть румяной, притом становятся на топор, чтобы стать крепкой (топор, говорят, удивительно помогает, и девушка делается такой крепкой, что, по пословице, "хоть об дорогу ее бей - а ей все нипочем") Сверх того, девушки верят, что все обычные "любовные" приметы на Пасху сбываются как-то особенно верно: если, например, девица ушибет локоть, то уже непременно ее вспомнит милый; если во щи упадет таракан или муха - наверняка жди свидания; если губа зачешется - не миновать поцелуев; если бровь чесаться станет - будешь кланяться с милым. Даже лихие люди - воры, бесчестные игроки в карты и пр. - и те создали своеобразные приметы, приуроченные к Пасхе. Воры, например, употребляют все усилия, чтобы во время пасхальной заутрени украсть какую-нибудь вещь у молящихся в церкви, и притом украсть так, чтобы никому и в голову не пришло подозревать их, - тогда смело воруй целый год, и никто тебя не поймает. Игроки же, отправляясь в церковь, кладут в сапог под пятку монету, с твердой надеждой, что эта мера принесет им крупный выигрыш. Но чтобы сделаться непобедимым игроком и обыгрывать наверняка всех и каждого, нужно, отправляясь слушать пасхальную заутреню, захватить в церковь карты и сделать следующее святотатство: когда священник покажется из алтаря в светлых ризах и в первый раз скажет "Христос Воскресе", пришедший с картами должен ответить' "Карты здеся". Когда же священник скажет во второй раз "Христос Воскресе", безбожный картежник отвечает: "Хлюст здеся" - и в тре
тий раз. "Тузы здеся". Это святотатство, по убеждению игроков, может принести несметные выигрыши, но только до тех пор, пока святотатец не покается. Наконец, и охотники точно так же имеют свои пасхальные приметы, которые сводятся к одному главному требованию: никогда не проливать крови на великие дни светлой седьмицы, когда вся тварь земная вместе с людьми радуется Христову Воскресению и по-своему славит Бога. Нарушители этого христианского правила подчас жестоко наказываются Богом, и бывали случаи, когда охотник, снарядившись на охоту, или нечаянно убивал себя, или не находил дороги домой и без вести пропадал в лесу, где его мучила нечистая сила.
Чтобы закончить характеристику пасхальных суеверий, обычаев и примет, необходимо еще остановиться на той группе их, которая связана с пасхальным яйцом. Наши крестьяне повсеместно не знают истинного значения и символического смысла красного яйца и даже не догадываются, что оно знаменует собой мир, обагренный кровью Христа и через то возрождающийся для новой жизни. Объясняя происхождение этого христианского символа по-своему, крестьяне говорят, что яйцо ввели в употребление еще первые апостолы. "Когда Пилат распял Христа, - рассказывают они, то апостолы очень испугались, что Пилат и до них доберется, и, чтобы смягчить его сердце, накрасили яиц и принесли ему, как еврейскому начальнику, в подарок. С тех пор и пошел обычай красить на Пасху яйца". В других местностях (например, в Ярославской губернии) крестьяне, объясняя происхождение пасхального яйца, подходят ближе к истине, хотя далеко не все себе уясняют. "Перед Пасхой, - говорят они,
Христос был мертв, а потом в пользу христиан воскрес. Вот и яйцо точно так же: оно мертвое, а, между прочим, из него может живой цыпленок выйти". Но на вопрос, почему же яйцо окрашивается в красный цвет, те же ярославские мужики отвечают: "Так ведь и сама Пасха красная, в священном писании прямо ведь сказано: "пасха красная, праздник из праздников". Ну, окроме того, и звон пасхальный тоже зовется красным". Зато несравненно обстоятельнее и подробнее отвечают крестьяне на вопрос о тех приметах, какие связаны с пасхальным яйцом. Таких примет целое множество. Нельзя, например, есть яйцо и выбрасывать (а тем более выплевывать) скорлупу за окошко на улицу, потому что на протяжении всей светлой седьмицы сам Христос с апостолами, в нищенских рубищах, ходит по земле, и по неосторожности в него можно попасть скорлупой (ходит же Христос с целью наблюдать, хорошо ли православные исполняют его завет - оделять нищую братию, и награждает тороватых и щедрых, а скупых и немилостивых наказывает). Затем крестьяне повсюду верят, что при помощи пасхального яйца души умерших могут получить облегчение на том свете. Для этого надо только сходить на кладбище, трижды похристосоваться с покойником и, положивши на его могилу яйцо, разбить его потом, покрошить и скормить его "вольной" птице, которая в благодарность за это помянет умерших и будет просить за ни\ Бога. При помощи пасхального яйца получают облегчение и живые от всех болезней и напастей. Если яйцо, полученное при христосовании от священника, сохранить на божнице в течение трех и даже двенадцати лет, то стоит только такое яйцо дать съесть тяжело больным - и всю хворь с них как рукой снимет. По
могает яйцо и при тушении пожаров- если человек, отличающийся праведной жизнью, возьмет такое яйцо и троекратно обежит горящее здание со словами "Христос Воскресе", то пожар сразу же утихнет, а затем и прекратится сам собой. Но если яйцо попало в руки человеку сомнительного образа жизни, то пожар никоим образом не прекратится, и тогда остается только одно средство: бросить яйцо в сторону, противоположную направлению ветра и свободную от строений, - тогда ветер утихнет, изменит направление, и сила огня ослабеет настолько, что возможно будет с ним бороться. Но всего больше помогает пасхальное яйцо в земледельческих работах: стоит только во время пасхального молебна зарыть такое яйцо в зерна и затем выехать с этим же яйцом и зерном на посев, чтобы обеспечить себе прекрасный урожай. Наконец, яйцо помогает даже кладоискателям, потому что всякий клад, как известно, охраняется специально приставленной к нему нечистой силой, а завидев человека, приближающегося с пасхальным яйцом, черти непременно испугаются и кинутся врассыпную, оставив клад без всякой защиты и прикрытия, - тогда только бери лопату и спокойно отрывай себе котлы с золотом.
К числу оригинальных пасхальных обычаев, значение которых темно и неясно для народа, относится, между прочим, так называемое "хождение волочебников". Это та же коляда, странным образом приуроченная к Пасхе, с той только разницей, что волочебниками бывают не парни, а преимущественно бабы. Со всего села собираются они толпой и ходят из дома в дом, останавливаясь перед окнами и пискливыми, бабьими голосами распевая следующую песню: 5 Нечистая сила
Не шум шумит, не гром гремит, Христос Воскресе Сын Божий (припев) Шум гремят волочебники К чьему двору, ко богатому, Ко богатому - к Николаеву. Хозяюшко, наш батюшко, Раствори окошечко, посмотри немножечко, Что у тебя в доме деется (и т.д.).
Смысл песни состоит в том, чтобы выпросить чтонибудь у хозяина дома: яиц, сала, денег, молока, белого хлеба. И хозяева в большинстве случаев спешат удовлетворить просьбы волочебников, так как по адресу скупого хозяина бойкие бабы сейчас же начинают высказывать не совсем лесные пожелания: "Кто не даст нам яйца - околеет овца, не даст сала кусок - околеет телок; нам не дали сала - коровушка пала". Суеверные хозяева очень боятся таких угрожающих песнопений, и потому бабы никогда не уходят из-под окон с пустыми руками. Все собранные продукты и деньги идут на специальное бабье пиршество, на которое не допускаются представители мужского пола.
XV
КРАСНАЯ ГОРКА
Под таким названием известно в народе первое воскресенье, следующее после Пасхи. В этот день все девушки и молодые бабы, запасшись съестными припасами, собираются на каком-нибудь излюбленном месте деревенской улицы и поют песни-веснянки ("закликают" или "заигрывают" весну), водят хороводы и устраивают разнообразные игры и пляски.
Красная горка считается девичьим праздником, и так как в этот день происходят свадьбы и идет усиленное сватовство, то на игры являются обыкновенно все девушки до единой (конечно, в лучших нарядах, потому что в этот день производится выбор женихами невест). Считается даже дурной приметой, если какойнибудь парень или девушка просидят на Красную горку дома: такой парень или совсем не найдет себе невесты, или возьмет рябую, уродину; а девушка или совсем не выйдет замуж, или выйдет за какого-нибудь последнего мужичонку-замухрышку. И во всяком случае, оба они, и парень, и девушка, непременно умрут вскоре после свадьбы.
Кроме матримонального значения. Красная горка в некоторых местах приобретает совершенно особый характер бабьего заклинания. Так, в Пензенской губернии, которая наравне с Вологодской больше Других придерживается старинных обрядов и обычаев, в первое воскресенье после Пасхи устраивается "опахивание села".
Читатель уже знаком с этим языческим обычаем, и потому здесь мы лишь в нескольких словах отметим, каким образом языческий обряд этот приспособляется к христианским воззрениям народа.
В глухую полночь весь наличный состав деревенских женщин идет с песнями за околицу, где дожидаются три молодые бабы с сохой и три старухи с иконой Казанской Божьей Матери. Здесь девушки расплетают свои косы, а бабы снимают головные платки, и начинается шествие: несколько баб садятся на доски, положенные поверх сохи, несколько девок берутся за соху, чтобы ее придерживать, а остальные, взявшись за привязанные веревки, тащат соху таким образом, чтобы обвести бороздой все село и на перекрестках сделать сохою крест. Процессии предшествуют старухи с иконой и молятся, чтобы село не постигли какие-либо бедствия и напасти и чтобы эти напасти останавливались за бороздой и не смели ее переступать. В этом обряде принимают участие только одни женщины и девушки, парни же присоединяются к ним уже потом, кргда бабы опишут круг около села и, возвратившись на прежнее место, устроят пирушку, распивая брагу и закусывая. Пирушка эта продолжается до третьих петухов (приблизительно до третьего часа утра), а затем все расходятся по домам, так как гулять после петухов считается грешно.
XVI
ФОМИНО ВОСКРЕСЕНЬЕ
Фомине воскресенье на языке народа называется "вьюничным", потому что в этот день, после обедни, деревенская молодежь целыми толпами подходит к тем домам, где живут молодые супруги, обвенчанные в прошедший мясоед, и кричит: "Молодая, молодая, подай вьюнца (молодого), а не подашь вьюнца, будешь ветреница". Слова эти кричат до тех пор, пока в избе не распахнется окошко и молодая не подаст крашеных яиц и пирогов.
В некоторых местах к молодежи примыкают и женатые мужики и бабы и тоже кричат: "Вьюн да вьюница, подайте кокурку да яйцо, - если не дадите, вломимся в крыльцо". Кокурка - это большой круглой формы пшеничный пирог с изюмом; он печется теми молодушками, которые первый год живут замужем, и предназначается, собственно, для бывших подругдевиц, которым и вручается с низкими поклонами и с безмолвной просьбой, чтобы девицы принимали гулять с собой и молодых, недавно обвенчавшихся женщин. Та девица, которая принимает кокурку из рук молодой, отдает треть-этого каравая назад молодым, другую треть мужикам, старым женщинам и ребятиш
кам, а прочее уносится в дом и съедается девицами при пении песен, от которых воздерживались во всю пасхальную неделю.
Этот старозаветный обычай в некоторых селах Владимирской губернии сопровождается особыми ритуальными обрядами: после обедни где-нибудь на открытом месте деревенской улицы собираются бабы, а в некотором отдалении от них становятся все молодые парочки и начинают подзывать баб к себе. В ответ на этот зов бабы начинают петь песни и медленно подходить к "новоженям", которые и дают им по куску пирога и по одному яйцу.
XVII
РАДУНИЦА
Вторник Фоминой недели носит название "радуницы" или "радоницы". В этот день православная Русь обыкновенно поминает родителей. Еще загодя крестьянские женщины пекут пироги, блины пшеничные, оладьи, кокурки, приготовляют пшенники и лапшевики, варят мясо, студень и жарят яичницу. Со всеми этими яствами они отправляются на погост, куда является и священник с причтом, чтобы служить на могилах панихиды. За панихиды бабы, собравшись человек по пяти, платят в складчину духовенству пирогами, студнем и кашей. Так как во время богослужения бабы поднимают невообразимый рев и плач на голоса, с причитаниями и завываниями, то мужики во многих местах (например, в Саратовской губернии) избегают ходить на панихиды, чтобы не глядеть на бабьи слезы, в искренность которых они не совсем верят. Зато, когда духовенство, отведав угощения, которое приготовляется для него особо, разойдется затем по домам, на кладбище являются и мужики, и начинается пир на могилках. Крестьяне христосуются с умершими родственниками, поминают их, зарывают в могилы крашеные яйца, поливают брагой, убирают их свежим дерном,
поверх которого ставятся всевозможные лакомые блюда, а в том числе и водка, и пиво. Когда яства расставлены, поминальщики окликают загробных гостей по именам и просят их попить-поесть на поминальной тризне. Но, угощая покойников, крестьяне, разумеется, не забывают и себя, так что к концу поминания на кладбище обыкновенно бывает множество пьяных, которые еле стоят на ногах и путаются между могильными крестами, не будучи в состоянии найти дорогу домой. Такое же, если не большее, пьянство происходит и на городских кладбищах, куда в день "радуницы" для пресечения безобразий наряжаются даже усиленные наряды полиции.
XVIII
МАРГОСКИ, ИЛИ МАРГОСКИНА НЕДЕЛЯ
Так называется в черноземных губерниях (например, в Орловской) вторая неделя по Пасхе - неделя жен-мироносиц. Это празднество установлено исключительно для женщин, и приходится оно на воскресный день (первый после Фомина). Пасхальные яйца приобретают здесь особенное значение, занимая в праздничном обряде главное место. Под Москвой этот женский праздник выражается в том, что храмы бывают переполнены замужними женщинами, вдовами и девушками гораздо больше, чем во всякий иной праздничный день, и при этом каждая из молящихся, подходя к кресту прикладываться после обедни, обязательно христосуется со священником и дает ему яйцо, подобно тому, как на утрени Светлого Воскресенья тот же обряд исполняют исключительно мужчины. Где церквей и сел немного и приходы удалены на значительное расстояние, в то же воскресенье (в Орловской губернии) с утра бабы и девки забираются в ближний лесок или даже хотя бы на такое место, где завязались кусты ракиток, с обрядовыми приношениями в руках, карманах или за пазухой - парой сырых яиц и парой
печеных и крашеных. Идут с песнями. По приходе смолкают ввиду наступления торжественного священного обряда христосования и кумовства. Каждая сняла с шеи крест и повесила на дерево; к нему подошла другая, перекрестилась, поцеловала его и обменяла на свой крест, с владелицей его потом поцеловалась, покумилась - стали считаться и зваться "кумами", "кумушками" вплоть до Духова дня - нового женского праздника (на этот раз исключительно девичьего). Когда же все перекумятся, запевают снова песни и затевают пляски, а в это время ребята собирают хворост и раздувают огонь; на нем три бабы жарят яичницу, которая от множества вкладов выходит настолько густая, что ее едят руками, отламывая по куску и христосуясь яйцами, которые к этому дню нарочно красят*. Вместо водки, сидя кругом сковородки, угощаются из рюмок квасом с взаимными пожеланиями. Девушекподростков приветствуют обыкновенно так: "Еще тебе
подрасти да побольше расцвести", а девице заневес^
тившейся говорят: "До налетья (следующего года) косу тебе расплести надвое, чтобы свахи и сваты не выходили из хаты, чтобы не сидеть тебе по подлавочью (в девушках)", а бабам пожелания высказываются несколько иного характера: "На лето тебе сына родить, на тот год сам-третьей тебе быть". Девушки свои пожелания шепчут друг другу на ухо. Как бы то ни было, умилительный обычай этот вводит в обиходный язык упрощенную форму ласкового привета в замену сухого величания по имени и отчеству. В коренных и ста
* Курянки(0боянский уезд) свои маргоски отличают тем, что, съевши яичницу, подбрасывают вверх ложки и кричат. "Родись лен такой-то здоровый и высокий". У кого ложка взлетела выше, у того и лен уродится лучше.
рых поселениях все либо кумы и свахи, либо кумовья и сваты, и не только по церковному благословению, но и по обычному обрядовому праву. В облегчение привета при взаимных ежедневных и ежечасных сношениях обычай этот повсеместен и неискореним как крепко излюбленный, веками взлелеянный.
В иных деревнях тех же местностей умеют оживить праздничный пир вводимыми обрядами из подлинной сгарины. Собравшись в лес кумиться или (что то же) крестить кукушку*, идут, разбившись парами. Когда свяжут оборой от лаптей верхушки березок и подвесят кресты с шей и ленты с кос, начинают ходить кругом деревьев навстречу друг другу с припевом: "Вы, кумушки, вы, голубушки, - кумитеся, любитеся, не ругайтеся, не бранитеся, сойдитеся - полюбитеся, подружитеся". И затем, обойдя березки три раза, целуют подвешенные на них кресты, которыми при взаимных поцелуях и меняются. К яичнице допускают парней, обязанных принести водки, меду и сладких гостинцев. Когда съедят яичницу, каждая девушка выбирает себе парня и, обнявшись с ним, гуляет у всех на глазах. Родители девиц видят в этом только обычай, и на этот день не находят в нем ничего предосудительного, хотя готовы переломать ребра за то же самое в другие, непоказанные дни. Начнет садиться солнце - все с песнями спешат по домам.
* Кукушка - это в иных местах просто ветка с дерева, воткнутая в землю, или подорожник, а в других - большая кукла, сшитая из лоскутов ситца, миткаля, ленточек и кружев на деньги, собранные всеми женщинами селенья в складчину (по 1 коп ). Наряженную куклу с крестиком на шее кладут в ящик, сколоченный наподобие гроба, и какая-нибудь умелая баба начинает голосить, как о покойнике, иные смеются, третьи поют и пляшут, и всем очень весело. На другой день кукушку зарывают где-нибудь в огороде и играют приличную случаю песню.
В Дмитровском уезде той же Орловской губернии этот праздник сопровождается еще "зазыванием снитки", от которой якобы зависит урожай хорошей капусты. Это то же самое растение, которое всюду называется подорожником, а также кукушкой (почему и самый праздник прозван "крещением кукушки"). Прибавленный обряд совершается после предыдущих и состоит в том, что девушки, поевши яичницы, разбиваются по соседним кустарникам и ищут там эту обетованную траву для того, чтобы вырвать ее с корнем, унести на другое место и там зарыть в землю. Посадке капусты вообще придают особое значение и даже там, где уже отстали от старых обычаев, при посадке этого любимого овоща, играющего столь значительную роль и занимающего на крестьянском столе такое видное место во всей матушке России, один кочешок покрывают горшком и присаживают к нему туда же одну луковку. Самый горшок обвивают венком, принесенным из церкви на Троицын день и сберегаемым около образов до времени посадки капусты. Девичья снитка служит тому же делу и отпевается теми же заветными хороводными песнями-, которые еще не забыты и не затерты современными частушками (коротенькими куплетцами в четыре стиха*).
По Вятке тот же мироносицкий праздник справляется по-своему и называется "Шапшиха". Девушкам сюда нет доступа, женщины также стараются уклоняться, а придерживаются старого обычая только бабы, которые любят погулять (на селение приходится таких
* Б "Орловской Губернии Ведомостях", 1865 г., №2.7, напечатаны семь прекрасных песен хороводных, приурочиваемых к этому весеннему обряду, который иногда переносится на Вознесение, иногда же повторяется в Троицын день.
баб 10-15). Самый обычай сводится к женской пирушке, устройство которой берет на себя одна из участниц, по жребию. Чаще всего это или вдова, или малосемейная. Устроительницы бабьего пира варят пиво и из доставленных накануне в складчину (вместе с водкой) припасов приготовляют обед к тому времени, когда прочие складчицы вернутся из церкви, от обедни и от молебна мироносицам. Поздним вечером оканчивается этот пир плясками. "В старые годы (сообщает наш корреспондент г. Наумов) женщины, не стесняясь никем, благодаря отсутствию мужчин веселились и плясали до того, что под конец пира сбрасывали с себя платки и носимые под ними каждою замужнею женщиной чепчики ("чехлики", по местному выражению) и пели и плясали простоволосыми. Являться в таком виде перед посторонними считалось и считается в высшей степени зазорным и непозволительным для всякой порядочной женщины. Вообще это признак крайней разнузданности, и в некоторых деревнях этот обычай совершенно исчез, тогда как в прежнее время справлялся всеми женщинами, "и в нем (по свидетельству г. Наумова) принимала участие даже попадья".
XIX
МАРИЯ ЕГИПЕТСКАЯ
С именем Марии Египетской, память которой празднуется 1 апреля, народ соединяет легендарное представление о загробном суде, на котором Мария будто бы будет судить всех блудниц. По воззрениям крестьян, Мария может "поставить на первую ступень" заблудшего сына и спасти, по молитве родителей, от блудного жития и непотребства свихнувшуюся с истинного пути дочь. Эта милость Марии Египетской к раскаявшимся блудникам и блудницам объясняется тем, что "сама она пошла на блуд с двенадцати лет", а с семнадцати навсегда ушла в пустыню. Народ верил, что в пустыне Мария ходила совершенно нагая, прикрывая свое тело пальмовыми ветками, но не дает объ' яснения, почему эта святая бросила в море свои одежды, оставив на шее только крест, "с которым она родилась".
День Марии Египетской крестьяне проводят в воздержании. В Тамбовской губернии, например, из уважения к великой подвижнице Христовой считается грехом есть что-либо, кроме пустых щей. То же наблюдается и в других губерниях.
Из числа обычаев, приуроченных ко дню 1 апреля, можно указать разве на практикуемый среди городских жителей обычай обманывать добрых знакомых. Предрассудком этим в особенности заражены девушки, которые стараются обмануть как можно больше людей, в той уверенности, что в таком случае женихи не проведут их, а наоборот, они будут водить молодых людей за нос.
Но этот городской обычай совершенно незнаком нашему крестьянству.
J
XX I
I ПРЕПОЛОВЕНИЕ j
I
1 J
Праздник Преполовения принадлежит к числу тех, з истинное значение которых почти совершенно непо- ' нятно для народа. Даже люди образованного круга на вопрос, что такое Преполовение, отзываются сплошь и рядом полным неведением, и самое большее, если скажут, что Преполовение - это половина пятидесятницы, подвижный праздник, приходящийся между Пасхой и Сошествием Святого Духа. Но зато на вопрос о том, откуда взято церковью название праздника и в чем состоят особенности церковного богослужения в этот день, разве очень 'немногие ответят, что название праздника заимствовано из Евангелия и что в день Преполовения церковь прославляет особенное учение о таинственной воде, под которой разумеется благодатное учение Христово и животворящие дары Святого Духа. Таким образом, нельзя удивляться, что в крестьянской среде об этом древнем христианском празднике только и знают, что в среду Преполовения священники совершают малое водосвятие на реках и источниках и что "деревья, из которых был сделан крест Господень, начали расти на Преполовение". Впрочем, в некоторых местах о возникновении этого праздника "душеспаси