Малков Семен. Голубая кровь

   Родителей они не посвящали в свою тайну. Только Светлана Ивановна знала, конечно, – волнуясь из-за ночного отсутствия сына, не раз была свидетельницей, когда он под утро возвращался домой. Понимая сына, она ни словом не обмолвилась о том ни с ним, ни с мужем, который и не догадывался. Петр высоко ценил деликатность матери и всякий раз, не вдаваясь в объяснения, предупреждал:
   – Ма, я сегодня задержусь. Приду домой поздно.
   – Хорошо, сынок, – благословляла она его, смущенно отводя глаза. – Только будь осторожен ночью на улице, не связывайся со шпаной, прошу тебя.
   Нельзя сказать, чтобы Светлана Ивановна одобрительно относилась к их ранней интимной связи; но она видела – сын пылко влюблен и Даша ей очень по душе. Уверенная, что жениться ему рано, предпочитала не вмешиваться.
   В апреле Даша и Петр почти весь месяц не были наедине. И вот небольшая компания их друзей – автотуристов собралась выехать на майские праздники за город. Молодые люди были вне себя от счастья.
   – Представляешь, Петенька? Целых три дня будем вместе! – радовалась Даша. – Налюбуемся на природу, надышимся свежим воздухом! Ночевать будем в палатке! Мечта!
   – Здорово, что и говорить! – счастливо улыбался в ответ Петр, предвкушая разнообразные удовольствия, которые сулило им это веселое путешествие. – Ты посвяти меня: кто едет, что собираются там делать?
   Сидели, обнявшись, в сквере на Патриарших прудах; они вместе, и такая чудесная солнечная погода… Сообщив по телефону о предложении друзей, Даша специально приехала, чтобы обсудить все касающееся подготовки к походу.
   – Главный организатор и командор автопробега – Гаррик. С ним и Ритой ты хорошо знаком. Едут на его джипе вчетвером, с двумя друзьями – их я не знаю. Нас везет на своей машине моя подруга по работе Кира, лучшая наша манекенщица; едет с новым бой-френдом.
   – Выходит, кроме Гаррика и Риты, я ни с кем больше не знаком? – Петр был немного разочарован.
   – А разве, кроме меня, тебя еще кто-нибудь интересует? – лукаво взглянула на него Даша. – Я уж постараюсь, чтобы ты не скучал. Скажи мне лучше, где нам взять снаряжение? У меня ничего нет…
   – Не бери в голову, Дашенька. Возьму в агентстве у отца. У него и палатка найдется, и спальные мешки. Ведь его сотрудники иногда ведут наблюдение в сельской местности.
   – Тогда нет проблем! – обрадовалась Даша. – Чего недостает из хозяйственной утвари – прихвачу из дома. У тебя удочка найдется?
   – А зачем она мне? Я рыбалкой не увлекаюсь. Для тебя, что ли?
   – Рита сказала, Гаррик и его друг – заядлые рыболовы. Берут с собой даже легкие водолазные костюмы. Придется и нам поудить за компанию.
   – Ну уж нет, не хочу позориться! – запротестовал Петр. – Все равно ничего не поймаю!
   – Не бойся, выручу! – рассмеялась Даша. – Куплю в магазине мороженого сома. Так что у нас с тобой будет улов! А вот как у них – это еще неизвестно.
   Петр тоже расхохотался, представив, как они предъявляют тайком привезенного сома неудачливым рыболовам и спасают запланированную на обед уху.
   – А куда мы направляемся? Место уже определено?
   – В один из самых живописных уголков Подмосковья – к реке Таруске. Эти места описаны Паустовским. Гаррик с друзьями уже третий год туда ездят.
   – Ну что ж, здорово! – И Петр в порыве радости крепко поцеловал Дашу, не обращая внимания на прохожих.
   Михаил Юрьевич Юсупов не принадлежал к тем, кто прощает обиды. Обещание не привлекать Алика к уголовной ответственности, данное жене, отнюдь не означало, что он не собирается с ним посчитаться за ранение сына. Только из-за срочных дел он отложил наказание.
   Проведя небольшое расследование, он уже все знал о двойной жизни своего «клиента». Никто не обязывал его передавать добытые сведения в милицию – за сбыт наркотиков тот наверняка угодил бы в тюрьму, – и он решил расправиться с ним по-свойски, но так, чтобы подонок запомнил это навсегда.
   Вечером за день до Первомая Алик, ожидавший дома очередного клиента, был удивлен и испуган, когда, открыв дверь, вместо знакомого наркомана увидел перед собой высоченного солидного господина.
   – Вы ошиблись! – выпалил он и хотел захлопнуть дверь. Незваный гость помешал ему, вставив ногу в образовавшуюся щель.
   – Я имею дело с Альбертом Лещуком, не так ли? – холодно произнес Михаил Юрьевич, смерив хозяина недобрым взглядом. – Не стоит отпираться! – добавил он, видя как тот сделал отрицательный жест. – Ты мне знаком по фотографиям.
   «Все, хана! – стукнула в голову Алика паническая мысль. – Заложил кто-то. Но если с обыском, то почему без понятых?»
   – Вы из органов? – упавшим голосом спросил он высокого. – Покажите ваше удостоверение.
   – Сейчас все тебе покажу! – со спокойной угрозой пообещал тот, словно танк внося хозяина в прихожую и захлопнув дверь. – И удостоверение, и кузькину мать! Ты что, не узнаешь меня? Или я не похож на сына?
   «Отец Петьки! – догадался Алик, чувствуя, что душа ушла в пятки. – Ну и болван я, что ему открыл!» Вслух же приниженно произнес:
   – Рад вас видеть, Михаил Юрьевич! Спасибо, что не засадили в тюрьму!
   – Поблагодаришь, когда уйду! Хотя сомневаюсь, – презрительно бросил отец Петра. – Ты что же, паскуда, и впрямь решил, что тебе сойдет с рук такое?
   – Простите! – захныкал до смерти испугавшийся Алик. – Я не хотел… Все это вышло случайно!
   – Случайно вышло, что ты его не убил! Вот правда! – крикнул Михаил Юрьевич, приходя в ярость. – И могучим кулаком он так двинул Алика, что одним ударом выбил все передние зубы.
   Повернулся, чтобы уйти, но в дверях остановился. – Не вздумай жаловаться! У меня на тебя целое досье, сразу передам кому следует. Тогда уж точно окажешься за решеткой!
   – Нет, ты только посмотри, что он со мной сделал! – слезливо жаловался Алик Кириллу, показывая все еще кровоточащий беззубый рот. – Но он у меня это попомнит. Я ему отомщу!
   – Это каким же образом? Соли на хвост, что ли, насыплешь? – со скрытой насмешкой взглянул на него Кирилл. – Свидетелей-то нет!
   Разговор происходил у него в гостиной. Алик принес очередную порцию «травки».
   – Ничего, я придумаю способ насолить этому костолому. Дай только время! Знаешь, сколько сейчас стоит вставить новые зубы? Целое состояние! Я бы в суд на него подал, если б не тюряга.
   «А здорово Михаил Юрьевич ему вывеску попортил, – злорадствовал, глядя на него, Кирилл. – Меньше станет о себе мнить, сердцеед!» Он люто завидовал успеху Алика у женщин.
   – Будет тебе прибедняться! Загребаешь, поди, немало, – с усмешкой взглянул он на Алика. – С меня одного сколько уже поимел! Кстати, на этот раз ничего не получишь. Оплата пойдет в счет твоего долга.
   – Какого еще долга? – переспросил наркоман, делая вид, что не понимает, о чем речь. – Гони монету, не то больше не получишь!
   – Не прикидывайся! Отлично знаешь какого, – возмутился Кирилл. – Ты что же: считаешь, три сотни баксов я тебе подарил?
   «Ну вот! Тут зубы делать надо, а этот жмот за товар платить не хочет!»
   Алик вскочил на ноги, забегал по комнате.
   – Вот шакалы! Падалью запахло? Добивайте! – жалобно причитал он на ходу. – Как плохо – Алика зовете, а как я в беде – готовы угробить! – Остановился подле сидящего Кирилла, выкрикнул: – Ничего я тебе не должен! Обещал уступить тебе Дашу и сделал это! Будто не видел, что я сразу переключился на твою Инку, – ехидно напомнил он. – Не ты ли ко мне ее приревновал?
   – Брось заливать! Как же, уступил, – сама тебе дала отставку.
   – Верни хоть половину! – смягчил Кирилл свои требования. – Я наш уговор выполнил! Это ты дал Петьке взять над собой верх, – стоял на своем наркоман. – А не уплатишь сейчас за товар – никогда больше у меня ничего не получишь!
   Такое Кирилла тоже не устраивало ленив он искать нового поставщика зелья.
   – Ладно, хрен с тобой, – изобразил великодушие. – Буду считать, что я понес убыток. Но только за это ты должен мне помочь!
   – В чем еще? – насторожился Алик.
   – Да все в том же! Хочу отбить у Петьки Дашу. Нужно их поссорить!
   – Трудная задача! У них, похоже, серьезно, – сделал кислую мину Алик и, испытующе взглянув на Кирилла, добавил: – А что, тебя, я вижу, Даша крепко зацепила?
   Кирилл помолчал и нехотя признался:
   Никогда тебе не говорил, но Даша единственная, кого я уважаю среди всех этих похотливых сучек. Заболею, наверно, от того, что она с Петькой. На все пойду, чтобы была моей!
   – Вижу, уже заболел. Вот не думал, что ты на такое способен! – С видом собственного превосходства посмотрел на него. – Но не унывай, помогу!
   – У тебя новый гениальный план? – с мрачным юмором предположил Кирилл, но в голосе прозвучала надежда.
   – Пока нет, но будет! – уверенно заявил Алик. – Главное – гони бабки за товар! – Достал толстый кожаный бумажник, снисходительно прошепелявил: – А Дашку отбить у Петра задаром помогу. Она меня больше не интересует. Но мне самому нужно так отомстить ему с папашей, чтобы кровавыми слезами умылись!
 
   Ранним утром первого мая по скоростному Симферопольскому шоссе в потоке машин, направлявшихся в сторону области, мчались «джип-чероки» и следом за ним новенькая вишневая «Лада». Внедорожником управлял Гаррик, а «жигуль» лихо вела яркая худощавая блондинка. В ее машине кроме друга, длинноволосого дылды, и Петра с Дашей ехал рыжий сибирский кот, по-хозяйски расположившийся у заднего стекла.
   Бедного кота везли отнюдь не на прогулку, а желая от него избавиться. Хозяйка его любила, но он постоянно драл когтями мягкую мебель. Кота собирались отдать кому-нибудь в деревне с приплатой.
   В дороге разговаривали мало. Погода отличная, впереди отдых, но лицо у Киры, хозяйки, было пасмурное, видно, переживала из-за кота. Ее молчаливый друг Эдик не выпускал изо рта трубки, а Петр и Даша, обнявшись, любовались пробуждающейся подмосковной природой.
   Проехав Тарусу, обе машины свернули в сторону леса и вдоль околицы деревеньки Антоновки спустились к берегу реки. Представшая их глазам панорама очаровывала с первого взгляда. К узенькой речке Таруске, обрамленной по берегам деревцами и кустарниками, спускались три косогора, два, разделенных оврагом – с одной стороны, и третий, самый крутой, – с другой. Особую прелесть пейзажу придавало, что каждый косогор окаймляли разные породы леса: один – хвойный, а два других – березовая и дубовая рощи.
   Лагерь разбили на берегу реки; быстро поставили палатки. Мужчины принесли из леса хворост и развели костер. Женщины принялись готовить еду. Все сильно проголодались и работали проворно, обмениваясь короткими фразами. Зато, когда уселись у костра вокруг походного стола, выпили и заморили червячка, – развеселились вовсю.
   Самым речистым оказался Костя, приятель Гаррика, по профессии журналист, а по призванию тамада: руководил застольем, предлагал тосты, сыпал анекдотами. После нескольких рюмок все созрели для пения – мощный хор молодых голосов, сопровождаемый громовым эхом, нарушил первозданную тишину.
   Незаметно стемнело; перед сном решили немного прогуляться. Захватив фонарики, разбрелись по парам. Гаррик с Ритой, Петр с Дашей и Костя со своей подругой Валей направились к реке, а Эдик с Кирой в деревню, пристраивать кота, правда, его еще найти надо, он сразу по приезде исчез. Гуляли недолго – к вечеру сильно похолодало. Последними вернулись Кира и Эдик.
   – Всю деревню обошли – никто не хочет брать нашего кота! – пожаловалась Кира. – Ни за какие деньги!
   – Это почему же? – из вежливости поинтересовался кто-то.
   – Говорят, им такого не надо. Городские, мол, ленивые – мышей не ловят. Какая чепуха!
   Всем не терпелось остаться наедине, и вскоре молодые люди разбрелись по палаткам. Вряд ли кто-нибудь в эту ночь спал, – первым из палатки выполз самый заядлый рыбак, Гаррик, уже около полудня. Протерев глаза, прищурился на солнце, ярко светившее над головой.
   – Надо же так проспать! Какая теперь рыбалка…
   Но неугомонная страсть звала к реке, и он пошел всех будить. На его призыв откликнулся только верный товарищ и такой же заядлый рыбак Костя. Остальные категорически отказались. Друзья облачились в водонепроницаемые костюмы, взяли снасти, надувную лодку и отправились к реке. К двум часам дня, когда все уже встали и женщины стали готовить еду, они успели поставить перемет, донки и пройтись вдоль берега с сетью.
   – Ну как успехи? – с веселой надеждой встретили их сони. – Поймали что-нибудь?
   – Вода слишком холодная, не клюет, – с кислым видом объяснили мастера рыбной ловли. – Одна уклейка мельтешит на перекате, да что от нее толку?
   – А я все же пойду, наловлю этих малявок, – лукаво усмехнувшись, вызвался Петр. – Надо же из чего-то ушицу сделать. Быстро обернусь.
   – Из них ухи не сварганишь! – возразили бывалые рыболовы, но удерживать его не стали.
   Взяв удочку, банку с червями и ведерко, Петр ушел на перекат, решив вспомнить детство, когда он с мальчишками часто рыбачил, хотя и не увлекся этим популярным занятием. Нанизав на крючок червяка и закидывая удочку, он улыбался. «Ну и посмеемся, когда Даша вытащит своего сома! – Смешила мысль о приготовленном ими сюрпризе. – Отличная уха будет, если я вдобавок наловлю и пескарей». Это оказалось несложно, вскоре он вернулся к компании с полным ведерком. А когда перед восхищенными взорами предстал огромный сом, восторгам не было предела.
   Женщины приготовили классическую уху, запас спиртного и закусок был солидный, и ранний обед, плавно перешедший в поздний ужин, с небольшими перерывами длился дотемна. Завершился праздник бурными танцами под магнитолу – и вновь ночь бесконечной любви..
   Наутро, когда в самом радужном настроении компания свернула свой лагерь и собралась в обратный путь, произошло еще одно чудесное событие. Все вещи погружены; внедорожник Гаррика тронулся; экипаж Кириного «жигуля» занимал места – и вдруг в последний момент словно по волшебству возник рыжий кот, где-то пропадавший все эти дни; уверенно прыгнул в машину и расположился на привычном месте у заднего стекла. Видно, тоже хорошо провел время.
 
   – Смотрю я, у тебя интересный парень появился. Это что же, твоя новая любовь? – осведомилась Анна Федоровна у дочери, не дождавшись, когда та расскажет сама. – А с Кириллом что же, так ничего и не получилось?
   Только что позавтракали, и Даша, собираясь в институт, укладывала сумку; не отрываясь от дела, недовольно мотнула головой. – И не надоело тебе, мама, хлопотать за Кирилла? Думаешь, таким путем богатыми станем? – Застегнула сумку и сурово посмотрела на мать. – Забудь об этом! Знаешь ведь, никогда он мне не нравился. А Петя, – ее голос смягчился, – совсем другое дело! Мы с ним знакомы всего несколько месяцев, но я, мамочка… – и задохнулась от избытка чувств, – так сильно его люблю… – замялась смущенно, – как никогда не любила.
   – Так его Петром зовут. А кто его родители? Он учится или работает? – забросала ее вопросами Анна Федоровна, ничуть не обижаясь на дочь за резкость.
   – Родители у него просто замечательные! – восторженно отозвалась Даша. – Мама Петина, Светлана Ивановна, – солистка музыкально-драматического театра, а отец, Михаил Юрьевич, детективное агентство возглавляет. – Она подумала. – Сильный, отважный, Афган прошел. – И полушутя добавила: Между прочим, прямой потомок знаменитых князей Юсуповых. Так что у Пети в жилах течет благородная голубая кровь, – по-моему, он этим втайне гордится.
   – И правда, мальчик внешне породистый, – признала Анна Федоровна. – Но ты не сказала, доченька, – чем же все-таки сам Петя занимается?
   – Студент Горного. Петя и Кирилл – друзья, учатся в одной группе – Даша взяла сумку и направилась к дверям.
   – Погоди, не торопись! – остановила ее мать. – Выходит, Петр – это тот самый парень, который тебе тогда сразу понравился больше Алика и Кирилла? И вы с ним с тех пор встречаетесь? Это серьезно уже, дочь.
   – Что «серьезно»? Я, мамочка, опаздываю, – попыталась уйти от объяснения Даша.
   Однако Анна Федоровна, настроенная решительно, встала между ней и дверью. – Ничего страшного, если и опоздаешь. Думаешь, я слепая? Не вижу, как вся светишься, когда идешь с ним на свидание? Не допущу, чтобы ты принесла в подоле!
   Это рассердило Дашу; она положила сумку и потребовала: – Говори прямо – чего от меня хочешь! Я правда опаздываю, мам.
   – Хочу, чтобы ты нас с ним познакомила, привела к нам в дом, – высказала то, что на душе, мать. – Или ты нас стесняешься?
   – Оставь, мам! Как ты можешь такое говорить?!
   – Тогда встречайтесь открыто! Надо мне узнать его хорошо, познакомиться с родителями… А стоит он того – так женитесь!
   – Что ты, что ты, мам! – испуганно посмотрела на нее Даша. – Мы же еще только на первом курсе… Так рано не женятся!
   Но мать была непреклонна:
   – Женятся и раньше, если обстоятельства вынуждают или любовь настоящая! Не сторонница я ранних браков, но если у тебя с Петром серьезно – не стоит встречаться тайком!
   – Но… как Петины родители посмотрят? И он сам? Мы ведь не можем сидеть у вас на шее… – растерялась Даша – Нет, это невозможно!
   – Хорошие люди поймут, препятствовать вашему счастью не станут, – убежденно заявила Анна Федоровна. – С совместной жизнью можно и подождать, годик-другой посидеть и на шее у родителей. Но зарегистрировать брак и сыграть свадьбу необходимо! По Божьему закону. – И, видя, что дочь смущена и не знает, что ответить, заключила: – Поверь, добра я вам обоим желаю. А то пройдет время – и сами себя уважать не будете. Ну ладно, иди! – подтолкнула она ее к дверям. – Я тебя больше не задерживаю.
 
   В открытые окна аудитории дул теплый весенний ветерок. Занятия кончились, и студенты, подхватив сумки и кейсы, гурьбой устремились к дверям.
   – Погоди! – Петр придержал за локоть Кирилла, вставшего раньше него. – Задержимся минут на десять. Мне надо с тобой посоветоваться.
   – А почему здесь? – удивился Кирилл. – Поговорим по дороге, в машине, или у твоего бати в офисе, перед тренировкой.
   – Нет, так не пойдет! В машине не поговоришь, тебе за дорогой следить надо, а у отца тоже условия неподходящие. Вопрос серьезный.
   – Ну ладно, выкладывай. – Кирилл присел рядом с ним, заинтригованный, – о чем речь.
   Стараясь унять волнение, Петр начал:
   – На днях познакомился с родителями Даши. Очень милые люди… но, понимаешь, открылось такое, что меня очень смущает. Просто не знаю, как воспримут это мама и отец.
   «Что это он такое неприятное узнал? – В душе Кирилла шевельнулась подленькая надежда. – Хорошо бы что-нибудь компрометирующее!» Желание его сбылось.
   – Знаешь, у них в семье, оказывается, произошла трагедия, – Петр удрученно склонил голову. – Им всем много пришлось пережить… И нужду, и унижения…
   – Не тяни, Петя! Давай без лирики, не то опоздаем на тренировку! – поторопил Кирилл в нетерпении.
   – Подробностей не знаю, но отца Даши, морского офицера, облыжно обвинили в уголовном преступлении и он три года просидел в тюрьме. Чего только они не натерпелись, пока его выпустили. Ее мать даже с горя выпивать стала. Бедная Дашенька!
   – Это она тебе обо всем рассказала? – усмехнулся Кирилл. – Довольно глупо!
   – Нет, они сами. Честные, искренние люди! – с сочувствием произнес Петр. – Тем более – посадили несправедливо. Сломали карьеру! – возмутился он. – А к чему скрывать? Рано или поздно все выходит наружу.
   Это уже кое-что – есть возможность замутить воду. Вслух Кирилл сыграл сочувствие.
   – Ну и что ты испугался? И не такое в жизни бывает.
   – Как ты не понимаешь! – Петр вскинул на него глаза – в них застыла тревога. – Моим вряд ли понравится, что Дашин отец три года, как уголовник, просидел в тюрьме. Ни в какую не захотят с ним породниться!
   – А что, у тебя с ней до этого уже дошло?! – невольно вскрикнул Кирилл, не пытаясь скрыть, как неприятно он поражен. – Какая глупость! Зачем тебе сейчас жениться?
   – Даша считает, что надо. Мы не можем жить друг без друга, – объяснял ему Петр, не замечая, как потемнело лицо приятеля. – Нам нужно узаконить наши отношения.
   Вот чего они хотят – узаконить! Хренка им с бугорка, а не свадьбу! Надо что-то придумать…
   – Вот это здорово! Погуляем на вашей свадьбе. – Встал и, приняв озабоченный вид, посоветовал: – Но ты, Петь, все же не спеши. Скажи обо всем отцу и матери – они ведь плохого не посоветуют. И поймешь, как поступить. Ну все! Пора ехать, не то достанется нам на орехи!
   Кирилл и Петр покинули аудиторию, спустились по широкой лестнице учебного корпуса, сели в машину и помчались в агентство Михаила Юрьевича на очередную тренировку.
 
   – Вы что это опаздываете, ребята? Думаете, у меня больше свободного времени, чем у вас? – упрекнул их Михаил Юрьевич, когда Петр и Кирилл, запыхавшиеся от быстрой ходьбы, почти влетели в тренировочный зал. Уже в кимоно, сам он ждал их минут пятнадцать.
   – Ты, Кирилл, быстро переодевайся и выходи на ковер! – распорядился он. – Сегодня поработаешь в паре со мной. А для тебя, Петя, у меня срочное поручение.
   – А что стряслось? – Петр явно был не в восторге. – И почему именно я?
   – С компьютером нелады. Надо помочь нашему системщику, – объяснил отец. – Ты ведь в этом здорово сечешь? Иди, я поработаю с Кириллом!
   Недовольный Петр отправился чинить компьютер, а Михаил Юрьевич вышел на татами, где его уже поджидал Кирилл. Несколько месяцев упорных тренировок не прошли даром: Кирилл умело сопротивлялся натиску тренера, но все же после того, как тот два раза основательно приложил его о татами, попросил сделать перерыв.
   Когда, тяжело дыша, присели на лавочку, обтираясь махровыми полотенцами, Кирилл решился. Изобразив на лице сомнение и почесав затылок, он неуверенно произнес:
   – Не знаю, право, должен ли я об этом вам говорить, но как преданный друг Пети… – сделал паузу, будто колеблется, – молчать тоже не имею права.
   – Ты о чем? – насторожился Михаил Юрьевич. – Это касается сына?
   – Непосредственно! – подтвердил, опустив глаза, Кирилл. – Разве вы не знаете, что он собрался жениться на Даше? Ему не следует этого делать!
   – Ты это серьезно? – поразился Михаил Юрьевич. – Почему же он тогда нам с матерью ничего не сказал?
   – Стыдится, наверное…
   – А есть чего? – беспокойно встрепенулся старший Юсупов. – Неужели она беременна?
   – Насчет этого ничего не скажу, – скорбно вздохнул его собеседник. – Но мне известно другое, ничуть не лучше.
   – Говори же, что тебе известно! – нетерпеливо приказал Михаил Юрьевич. – Не мямли!
   «Кажется, рыбка клюнула!», – мысленно усмехнулся Кирилл и, вновь сделав паузу, будто не решается продолжать, забубнил довольно невнятно:
   – Боюсь, Петя сочтет это за предательство, но от вас утаить не могу! Он сам мне сказал, что его мучит. Он ведь любит Дашу, но… дело в том, что отец ее – бывший уголовник, уже отсидевший срок. а мать – алкоголичка. Вот такой букет…
   Видя, что его сообщение сразило отца наповал, Кирилл, испугавшись последствий, торопливо добавил:
   – Только не выдавайте, что узнали это от меня. Петя не простит – не поймет, что я поступил так для его же пользы.
   – Этого обещать не могу, – сухо возразил Михаил Юрьевич. – На твоем месте я бы держал язык за зубами. И в дальнейшем прошу помалкивать! – и требовательно взглянул на него. – Это наше дело, внутрисемейное.
   Больше они об этом не говорили, а продолжили схватку. Когда вернулся Петр, Михаил Юрьевич как ни в чем не бывало бросил сыну:
   – Иди быстрей, переодевайся! У меня сегодня еще уйма дел. Только уходя, как бы вспомнил:
   – Что это Кирилл мне сказал, будто ты жениться собрался? Это правда?
   – Ну, не совсем так… – смутился Петр, бросив на предателя уничтожающий взгляд. Но собираюсь обсудить с тобой и мамой эту проблему.
   Отец больше ему ничего не сказал и вышел, а возмущенный Петр набросился на Кирилла:
   – У тебя не язык, а помело! Зачем натрепался отцу? Кто тебя просил?
   – Случайно вышло, не сердись. – С наигранным простодушным раскаянием Кирилл понурился. – Откуда мне было знать, что ты держишь это в тайне?
   – Ладно, сейчас получишь за это! – смягчился Петр, крепко ухватившись за его кимоно.
   И провел энергичный прием, ограничившись тем, что изо всех сил грохнул болтливого друга о ковер.
 
   Закончив оперативное совещание, Михаил Юрьевич отпустил сотрудников и глубоко задумался. Последние две недели все его время и помыслы были заняты сложным расследованием, однако то, что он узнал от Кирилла, создало серьезную проблему, требующую решения.
   «Мягковат Петя характером, – с огорчением думал он. – Силен, отважен, но слишком добрый и уступчивый. В этом он не в меня, – сказалось влияние Светы и бабушки. Очень уж у них нежные и сочувственные души».
   Даша Юсупову старшему внешне нравилась; но, когда из намеков жены он понял, что отношения ее с Петей зашли достаточно далеко, – отнесся к этому с осуждением.
   Сознавал, конечно, что взгляды его старомодны – современная молодежь более раскованна и раньше начинает половую жизнь, чем в былые времена, – но ничего не мог с собой поделать. «Ведь держали мы себя в узде до поры до времени! возмущалась его душа. – Зачем же сейчас все разрешать? Это – распущенность, только порождает моральных уродов!»
   Однако не стал ни навязывать сыну своих убеждений, ни вмешиваться в его отношения с Дашей, полагаясь на их благоразумие. Теперь, после того что узнал, эти надежды рухнули. А тут еще и родители ее оказались недостойны того, чтобы с ними породниться… Раз все обстоит так скверно, нельзя допускать этого брака. Петру вообще еще рано жениться, а тем более на девушке из такой семьи. Есть ведь дурная наследственность…