Малков Семен. Голубая кровь

   – Стоит – у них рация, а у нас ее нет. Мало ли что случится.
   – Мы ведь не сможем с ними связаться, если потребуется их помощь. Сам же был против мобильной связи, – непонимающе взглянул на него Петр.
   – Как это «не сможем»? А ракеты на что? Договоримся, чтобы посматривали в нашу сторону.
   – Но ведь этим мы раскроем, где находимся, – не слишком ли велик риск?
   Опасения Петра рассмешили старателя.
   – Не рановато ли, Петя, беспокоишься? Золотишко-то еще отыскать надо.
   Видимо, он понимал волнение и азарт начинающего, – посерьезнев, объяснил:
   – Я уже там побывал со старым Лукой, потом как-нибудь о нем расскажу. Но и у меня нет полной уверенности, что вновь отыщу это место.
   Фомич с усмешкой посмотрел на Петра, добавил уверенно: – А они так и подавно не найдут! Думаешь, золотишко там повсюду разбросано? Может, и найдут где, но только не наше!
   Видя, что молодой помощник все еще сомневается, снисходительно заверил:
   – Им вообще туда не добраться! От их лагеря до нашего места самый тяжкий участок пути. Отвесными скалами окружен, и нужно перебраться через глубокое ущелье. – Вздохнул, озабоченно сказал: – Лошади туда не пройти… все придется тащить на себе.
   Старый золотоискатель с надеждой окинул взглядом мощную фигуру Петра и с энтузиазмом заключил:
   – Так что эта задача по плечу только нам с тобой! Я знаю, где искать, а твоя молодая сила и энергия мне помогут.
 
   К исходу третьего дня пути золотоискатели достигли наконец горы, за которой находился лагерь геологов, и начали очередной подъем. Командор Фомич вел свой маленький отряд по солнцу и таежным приметам, показывая их Петру и совершенно не пользуясь компасом. Проверяя его по прибору и карте, тот удивлялся, как точно они следуют намеченному маршруту.
   Заночевали Почти у самой вершины, выбрав хорошо укрытую от ветра площадку. Как всегда, освободив от груза и накормив лошадь, развели костер и, перед тем как лечь спать, поужинали. За время долгого, нелегкого пути, постоянно переговариваясь и помогая друг другу, Петр и Клава сдружились. Но зародившаяся с первого знакомства взаимная симпатия проявлялась лишь в горячих взглядах, которыми время от времени они обменивались.
   В походе выматывались до предела, ни на что другое не оставалось сил. Во время ночевок, как только забирались в спальные мешки, сразу одолевал сон, и короткого времени до рассвета едва хватало, чтобы восстановиться. Вдобавок Клаве стало нездоровиться.
   – Неладно что-то со мной, – пожаловалась она Фомичу. – Какие-то рези в желудке. А что принимать от них – не знаю.
   – Что-то съела, наверно, – предположил он. – Вот ты грибы жарила, может, плохой попался по недосмотру?
   – Но ведь все же ели… Да и грибы я знаю, – возразила Клава. – У тебя есть что-нибудь от желудка? – жалобно попросила она. Может, таблетки какие?
   – Только аспирин, тройчатка и антибиотики, – удрученно покачал головой Фомич. – Если разболеешься, укол можем сделать.
   – Ладно, авось за ночь полегчает, – слабо улыбнулась Клава. Я как кошка живучая.
   Однако наутро ей стало хуже – поднялась температура; Фомичу пришлось сделать ей укол. Боли утихли, но она ослабла настолько, что не могла ничего нести; Петр взгромоздил на себя и ее сумку. Выручило, что начался спуск, – в просветах между деревьями уже хорошо виден лагерь геологов у небольшого голубого озера.
   Завидев спускающийся к ним небольшой отряд, обитатели лагеря вышли навстречу. Их оказалось всего трое; с отросшими бородами, темноволосые, – похожи друг на друга, как братья. Самый высокий и, очевидно, главный, вышел вперед, приветствовал пришельцев жестом руки и коротко поинтересовался:
   – Кто вы и откуда? – Заметил нездоровье Клавы, тут же спросил: – А что с девушкой? Больна?
   Двое других – один худощавый, лысоватый, другой коренастый, почти квадратный, с бычьей шеей – стояли, не проявляя инициативы, молча ожидали ответа.
   – Мы из Добрынихи, старатели. Идем проверить одно местечко. Найдем ли что, не знаем, – уклончиво сообщил Фомич. – А у девушки, зовут Клавой, что-то с желудком. У вас рация работает?
   – У нас все работает! – грубовато пошутил старший геолог. – И лекарства все есть. Вылечим вашу Клаву! – заверил он Фомича и поинтересовался. – А зачем вы ее с собой потащили? И как вас величать?
   – Моя фамилия Полторанин, зовут Терентием Фомичом. А это мой племяш, Петр, – коротко ответил старатель. – Клава у нас поварихой, мы ведь всерьез поработать собираемся.
   – Понятно. Фамилия известная, – удовлетворился ответом старший. – А меня зовут Сергеем Ивановичем. Эти двое – Глеб и Костя, – указал он по очереди на худого и коренастого. – Что касается Клавы, – окинул ее сочувственным взглядом, – то ее вам придется оставить на наше попечение. – Нельзя ей идти с вами в таком состоянии.
   Заметив протестующие жесты, строго добавил:
   – Зачем рисковать? Сейчас свяжемся по рации и дадим ей, что порекомендуют. А на днях прилетит вертолет и ее осмотрит доктор. Найдет что серьезное – с ним и отправим.
   Петр хотел что-то возразить, но его остановил, дернув за локоть, Фомич.
   – Ладно, так и сделаем! Пожалуй, сейчас ей лучше дня два-три полежать. Мы за ней вернемся, – повысил он голос, чтобы слышали остальные, – и щедро рассчитаемся, найдем там чего или нет.
   Поместили Клаву в свободную палатку и, убедившись, что она хорошо устроена, не теряя времени двинулись дальше. Таким образом, их и без того маленькая команда, не достигнув цели, еще уменьшилась.
 
   За первую половину дня сумели добраться лишь до третьей горы, за которой находился распадок – цель похода. По пути к ней они преодолели две невысокие сопки, сплошь поросшие густым хвойным лесом. Лагерь геологов и озеро скрылись сразу же за первой из них, и Фомич ориентировался в пути по своим таежным приметам.
   Несмотря на пологий подъем, продвигались вперед медленно, с большим трудом. Сказывалась, конечно, нагрузка, но главный тормоз – бесконечные остановки для расчистки пути от бурелома. Всякий раз приходилось сбрасывать груз, который несли на себе, и браться за топоры, – уходило много времени. Но иного выхода нет – иначе не пройдет лошадь.
   У подножия горы сделали привал – перекусить и отдохнуть перед основным подъемом. Пока Петр разгружал лошадку, Фомич, как всегда, быстро развел костер и вскипятил чайник. Устроившись у костра отдохнуть, Петр с восхищением и опаской любовался ярко освещенными солнцем крутыми склонами и отвесными скалами горы, на которую предстояло взобраться.
   Молча ели, отдыхая; когда принялись пить чай, Фомич указал рукой на голый утес на боковом склоне горы:
   Вон там, за склоном горы, ущелье глубокое, – делит ее вроде на две части, северную и южную. Нам нужно попасть на северную, – через пропасть придется перебраться и все оборудование туда переправить. В том-то и главная трудность всего похода нашего. – В очередной раз оценивающе посмотрел на мощную фигуру молодого помощника. – Вся моя надежда на тебя, Петя! Что тебе по силам окажется.
   Петр промолчал, и Фомич продолжал с волнением:
   – Тебя бы не встретил, не поверил – не решился бы на рискованное это дело. Раньше имел надежу на соседского Ваню, ты видел его, парень подходящий, – горько вздохнул он. – Ждал, когда придет из армии. Но руку ему оторвало – все рухнуло.
   – А как же вы в первый раз через эту пропасть перебрались? – резонно поинтересовался Петр.
   – Когда мы с дядей Лукой поднялись на эту горку, через нее переход был. Бурей завалило большое дерево, и оно легло аккурат поперек ущелья, – объяснил Фомич. – По нему мы без труда перешли на ту сторону и вернулись обратно.
   – Куда же оно потом делось?
   – Непогодью и снесло в пропасть. Год спустя снова пришел я сюда с артелью, потому дядя Лука… – голос его скорбно прервался, – слег и больше не поднялся, – так того моста уже нет. Так и не сумели перебраться.
   Фомич умолк, видно, во власти тяжелых воспоминаний, но потом встряхнул головой, как бы отбрасывая их прочь, и объявил Петру дальнейший план действий:
   – Сейчас начнем поклажу переносить к месту переправы. Придется сделать несколько ходок. Там площадка есть подходящая, укрытая от ветра, на ней все и сгрузим. Дай Бог управиться до темноты.
   – А как быть с лошадью? Здесь оставим или найдем укрытие? Звери ведь… Пропадет животное!
   – На одну ночь оставим, придется рискнуть. Не успеем к ней вернуться. Дадим корму и спрячем в кустах.
   – Ну а потом куда ее денем?
   – Утром, как проснемся, займусь упаковкой груза для переправы через пропасть. А ты, Петя… – он сделал паузу, как бы прикидывая, не ошибся ли в чем, – спустишься вниз и приведешь лошадку в лагерь к геологам.
   Видя, как Петр обрадовался, и сам улыбнулся.
   – Дорогу по нашим свежим следам найдешь без труда. Если Клава уже в порядке, вернешься вместе с ней. Лошадку оставишь у геологов, – заботливо добавил он. – Дашь им денег за уход или пообещаешь, что рассчитаемся на обратном пути.
   – А если Клава еще нездорова, что тогда?
   – Возвратишься один! – строго приказал Фомич и, видя, что Петр не скрывает досады, утешил: – Мы за ней обязательно придем! Как найдем золотишко – нам без нее не обойтись.
 
   Утром следующего дня Петр проснулся с первыми лучами солнца и сразу принялся собираться в дорогу. Фомича будить не стал; налил из термоса чашку крепкого кофе, сделал бутерброды, наскоро позавтракал и стал спускаться к подножию горы, где оставили лошадь. Думал с волнением, не случилось ли с ней чего, спешил изо всех сил, делая порой рискованные прыжки. Ведь привязанная, она беззащитна – что, если нападет волк или медведь… Или сорвется с привязи и убежит…
   Однако беспокоился Петр напрасно. Подойдя ближе к месту привала, по движению веток понял – все в порядке, за ночь ничего плохого не случилось. Лошадка его узнала и встретила веселым ржанием. Не теряя времени Петр взнуздал ее, отвязал и повел на поводу к лагерю геологов.
   Обратная дорога к озеру заняла не более трех часов. Тропинку, по которой накануне двигались с грузом, нашел без труда, ни разу не сбился с дороги. Расчищать не требовалось, и потому, преодолев две лесистые горки, ни он, ни лошадка не устали; ближе к лагерю лес стал реже, и остаток пути Петр проделал верхом.
   Из геологов застал только худого, лысоватого Глеба: сидя на корточках тот готовил на газовой плите обед. Увидев Петра, прервал свое занятие, поздоровался, сообщил:
   – У Клавы было отравление грибами, сильная интоксикация. Хотели даже отправить в больницу на вертолете, но она отказалась. Поправляется, но еще очень слаба.
   – Может, зря не отправили? – обеспокоился Петр. – Как знать – обойдется ли без осложнений? И ухаживать за ней здесь некому.
   – А я на что? – широко улыбнулся Глеб, показав ровные белые зубы. – Насчет ухода не беспокойся! Клава получает все, что нужно: и лекарства, и диетическое питание. Я здесь за повара и сестру-хозяйку.
   Он бросил на Петра дружеский взгляд и доверительно сообщил:
   – Мне Клава очень нравится. Симпатичная и держится молодцом. Представляешь, температура была под сорок – даже не хныкала! – выразил он свое восхищение. – Ей вставать нельзя, а она норовит мне помочь. По-моему, я ей тоже по душе.
   – Да ты никак втюрился в нашу Клаву? – усмехнулся Петр, с удивлением отметив, что ему это неприятно. – И, похоже, не без взаимности?
   – А что, нельзя? Я парень холостой! – пошутил Глеб и, посерьезнев, добавил: – По правде сказать, мои шансы невелики. У Клавы вроде бы жених на флоте срочную служит, скоро должен вернуться.
   – Но ты, я смотрю, не унываешь? Он далеко, а ты рядом, – шуткой же ответил Петр. – Ладно, я вам не судья! Ты лучше скажи: к ней можно?
   – Можно. Как раз повидаешься до обеда. Потом ей поспать надо, – заботливо объяснил Глеб; взглянул на лошадку. – А животное тоже привел к нам на постой?
   Петр удрученно развел руками.
   – А куда еще ее денешь? На себе не потащишь. Своим ходом туда, куда мы полезем, она не вскарабкается. Пристройте ее к своим, Глебушка! – попросил он. – Мы за все с вами сполна рассчитаемся! И за Клаву, и за кобылку. Иначе пропадет.
   Глеб молча взял у него поводья, и Петр, с облегчением поняв, что вопрос с лошадкой улажен, пошел к палатке, где оставили Клаву.
   – Привет! Как твое самочувствие? – Улыбаясь, он заглянул в палатку, убедившись – не спит. – Я пришел за тобой, но Глеб мне уже сказал, что с этим придется немного повременить.
   – Петенька! До чего же я тебе рада! – просияла Клава, приподнимаясь на подушках. – Ну как вы там без меня?
   – Да плохо! Едим в основном всухомятку, – честно признался Петр. – Но пока терпимо. Вот работать начнем – тогда без тебя не обойтись!
   И я так считаю! – сразу подхватила она. – А меня хотели отправить в больницу. Может, возьмешь с собой? Я уже почти в норме.
   – «Почти» не пойдет! – отрезал Петр. – Тебе нужно окрепнуть. – Дружески посмотрел на нее и не жалея красок объяснил: Видела бы ты пропасть, через которую нам с тобой предстоит перебираться, – не заикалась бы! Может, еще откажешься, когда посмотришь своими глазами. Картина не для слабонервных.
   Но Клава была не из трусливых.
   – И не подумаю, я сильная! – не задумываясь, заявила она. А с тобой, Петя, мне и вовсе не страшно! А то не согласилась бы с вами пойти.
   – Ну лады! Выздоравливай поскорее! – тепло пожелал он ей на прощание. – Дней через десять я за тобой приду!
 
   Петр успел вернуться на площадку у пропасти еще засветло. Пришел бы намного раньше, но задержал Глеб – по-дружески предложивший вместе пообедать. Петр к этому времени уже здорово проголодался и не смог отказаться от горяченького – последние дни этого и не видел. За обедом геолог рассказал много интересного о работе группы; Петр посидел бы еще, но нужно возвращаться к Фомичу.
   Оглядев бегло площадку, Петр убедился, что наставник в его отсутствие зря времени не терял. Все их вещи, инструмент и оборудование размещены в шесть упаковок, аккуратно перевязанных прочными ремнями, с кольцами и карабинами для подвески к тросу, по которому они намеревались переправить все это на ту сторону ущелья.
   Фомич хлопотал у костра, подогревая в котелке гречневую кашу со свиной тушенкой – днем еще сварил. Петра заметил, когда тот поднимался по крутому склону на площадку, и не оборачиваясь, спросил:
   – Почему один? Клаву отправили домой?
   Она в лагере, поправляется, коротко сообщил Петр. – Но еще слаба, чтобы идти с нами. Я обещал, что вернусь за ней – дней через десять.
   – Ладно, там видно будет, – спокойно отреагировал Фомич, перемешивая кашу в котелке. – Подсаживайся, у меня все готово.
   Петр хотел отказаться – пообедал у геологов, но, не желая обидеть старика, послушно подсел к костру. Фомич положил ему в миску каши, протянул ложку, а сам стал есть из котелка.
   – Ну как пристроил нашу кобылку? – поинтересовался он, дуя на ложку. – Без особых проблем?
   – Надеюсь. Начальника не было, принял Глеб, – пожал плечами Петр. – Производит впечатление порядочного парня. Да и Клава уже поправляется, присмотрит за лошадкой.
   Некоторое время молча ели.
   – Рассказал бы, Фомич, пока не легли спать, как вы с дядей Лукой открыли здесь золотую жилу, а? попросил Петр, вытер миску и отложил в сторону. – И почему потом, за столько лет, ты ни разу не побывал там снова.
   – Ну что ж, пришла пора тебя посвятить в это дело, – согласился старатель, тоже протерев котелок и ложки. – Тут и рассказывать много нечего.
   Прислонившись к скале, устроился поудобнее, закурил и прикрыл веки, вспоминая далекие события своей молодости.
   – Дядя Лука узнал об этой золотой жилке от старика старателя, которого выхаживал в тайге, но тот помер, – начал он после глубокой затяжки. – Как ее старик нашел, осталось неведомо, но он Луке оставил карту и все точно описал.
   Снова пыхнул сигаретой и поднял глаза на Петра.
   – Мне тогда было года на три меньше чем тебе, но сильнее меня не было пацана в поселке! – с гордостью произнес он. – Вот дядька Лука и взял меня с собой. Мужиков не приглашал, – верно, делиться не хотел, а помощник нужен.
   Некоторое время Фомич молча докуривал сигарету; затушив ее, не спеша продолжал:
   – Место, указанное на карте, мы нашли без труда – очень приметное: в распадке течет узкая речка, ее небольшой водопад образует. Наткнулись на старые шурфы и нашли золотишко.
   – И много намыли? – не удержался от вопроса Петр.
   – Не очень, но самородки крупные. У нас ведь с собой ничего не было – вышли на разведку, – объяснил Фомич. – Надеялись в случае удачи вернуться для разработки. А получилось так, что произошло это не скоро.
   – Но почему? Что помешало?
   – Болезнь дяди Луки. В Отечественную воевал, тяжело ранен был на фронте – в голову. Но вылечился, только тугой на ухо стал. А вскоре, как мы с ним вернулись, слег в больницу: опухоль мозга обнаружили. – Горестно покачал головой. – У Луки орденов полная грудь. Лучшие врачи лечили, да и мужик здоровенный, каких поискать! Но ничего не вышло. Такая, видно, его судьба…
   – Ну а потом что мешало?
   – Слово Луке я дал! – просто ответил Фомич. – Запретил он мне посвящать других в это дело, а я тогда еще зеленый был, предстояло идти в армию.
   – Значит, вернулся ты сюда, только отслужив в армии? Это в тот раз, когда не смогли перейти на другую сторону? – Петр недоумевающе пожал плечами. – Неужели лишь это вас остановило? Что, в лесу не осталось деревьев?
   – А ты оглянись кругом: найдешь на такой высоте хоть одно подходящее? Может, снизу тащить или вертолет вызывать?
   Старый золотоискатель, прищурившись, смотрел на пылающий огонь.
   – Меня до сих пор изумляет, как это здесь выросло такое огромное дерево, что мы с Лукой перешли на ту сторону. Не иначе как промысел Божий! – Шумно вздохнул и заключил: – Да что об этом толковать! Пора на боковую. Завтра тяжелый день, хорошенько отдохнуть надо.
   Неприятности начались с утра сразу, как только Петр приступил к попыткам перекинуть трос на другую сторону ущелья. Скалы совершенно голые, буквально не за что зацепиться. Полчаса он безуспешно закидывал крюк повсюду, где имелись хоть какие-то шансы, устал и вынужден был признать – нет не удастся.
   Петр чувствовал себя в горах уверенно. Под руководством отца, несколько лет провоевавшего в Афганистане, неплохо натренировался в скалолазании, когда решил стать геологом, овладел современной техникой, а силы ему не занимать!
   И все же в этой ситуации сделать ничего нельзя. Отчаявшись, решил уже отказаться от дальнейших попыток, стал искать другие варианты. Наконец ему показалось – нашел выход. Ниже уровнем, наискосок от их площадки, на крутом склоне противоположной стороны росло небольшое деревце. Из-за ветров и осадков корни его обнажились, но видно, что держится еще крепко.
   – Погляди вон на ту сосенку! – тронул он за локоть стоящего рядом Фомича. – Как по-твоему, выдержит, если я за нее зацеплюсь?
   – Навряд ли, – с сомнением покачал головой опытный старатель. – У нас в упаковках больше ста килограммов. А мы с тобой весим еще больше.
   Прищурив глаза, оценивающе посмотрел на оголенные, торчащие наружу корни дерева и заключил:
   – Однако на разок-другой должно хватить – все корни одним махом не вырвет. А переправить имущество и думать нечего!
   Его ответ удовлетворил Петра, и он решительно предложил:
   – Я спущусь пониже – отсюда до него не докину. Зацеплюсь за дерево и переправлюсь на ту сторону. Там надежно закреплю трос немного ниже площадки, чтобы легче переправить груз. А ты перенесешь свой конец и закрепишь здесь на площадке. Ведь сумеешь? – взглянул он в глаза Фомичу.
   – Само собой, не впервой ведь! – заверил тот, принимая этот план.
   Не теряя времени, Петр спустился в намеченное место и с первого же раза прочно зацепил трос за ствол дерева. Укрепив свой конец в расщелине скалы по всем правилам альпинистского искусства, пристегнул страховку и стал ловко перебираться на противоположную сторону ущелья.
   Однако судьба послала ему испытание – дерево не выдержало! Рывками передвигаясь по натянутому канату, он добрался до середины – и тут оно стало трещать и наклоняться… Когда Петр уже почти достиг горного склона – подалось вниз, но не рухнуло, а осталось висеть, удерживаемое лишь мощным центральным корнем…
   Попав в критическое положение, Петр не растерялся – мгновенно принял рискованное, но единственно верное решение. Раскачавшись, со второй попытки сумел ухватиться за острый выступ скалы и, найдя опору для ног, закрепиться на ней страховкой. Облегченно вздохнул, спокойно снял конец троса со ствола дерева и стал медленно подниматься по крутому склону к широкому уступу напротив площадки с грузом.
   Все произошло так быстро, что видевший это Фомич не успел даже оправиться от испуга. Наконец, с трудом придя в себя, спустился, открепил второй конец троса и вернулся на площадку. Вновь закрепив там трос, стал готовить груз к переправке.
   Эта часть работы хоть и заняла у них много времени, но прошла без особых происшествий. Петр так протянул трос, что большую часть пути груз двигался самокатом. Однако из-за естественного прогиба Петру пришлось изрядно попотеть, вытягивая его на уступ скалы. Вот где пригодились ему недюжинная физическая сила и выносливость.
   Казалось, им сопутствует удача – основная работа сделана: все снаряжение экспедиции благополучно переправлено через пропасть; остается перебраться через нее самому Фомичу.
   Он был уверен, что хорошо закрепил трос, – это подтверждала успешная переправка груза. Но забитые им в скалу штыри постепенно расшатались, а он на радостях не удосужился проверить крепление; пристегнул страховку и стал медленно передвигаться по тросу, перебирая его руками и ногами…
   Крепкий старик благополучно перебрался через ущелье. И вот в тот момент, когда он уже достиг цели и Петр протянул ему руку, чтобы помочь взобраться на уступ, конец троса на оставленной площадке открепился… Фомич, успев ухватиться за него, рухнул вниз. Здорово ушибся об острый выступ скалы, но не выпустил из рук троса – конец его повис в ущелье. Упираясь ногами в скалу, напрягая все силы, попытался самостоятельно выбраться наверх – и вдруг резкая боль в сердце… Он прекратил двигаться, вцепившись в раскачивающийся на ветру трос и борясь с подступающей слабостью…
   Все усилия Петра вытащить его вместе с тросом наверх оказались тщетны. Мало того, что старик весил почти центнер, – мешал выступ скалы. Нужна активная помощь самого Фомича, а тот бессилен…
   – Держись, Фомич! Помогай мне! – кричал Петр, выбиваясь из сил и приходя в отчаяние от своего бессилия. – Ты в порядке?
   Старик молчал… Откуда Петру знать, что у него сердечный приступ и голова думает лишь о том, чтобы не разжались руки. Неизвестно, сколько еще времени продержался бы Фомич; выручил изобретательный ум Петра.
   Вытянуть старика он не в силах, зато можно сделать простейший блок. Перекинув через него трос и наматывая его на отрезок трубы от желоба как на барабан, Петр в конце концов добился своего: висевший над пропастью Фомич медленно, но верно пошел вверх – навстречу своему спасению…

Глава 23. Лишения

   После тяжелой переправы, когда жизнь обоих подверглась опасности, они всю вторую половину дня отдыхали, готовились к завершающему этапу похода. Фомич еще полностью не оправился; пообедали всухомятку, попили лишь горячего чаю из термоса.
   Все основное снаряжение и провизию решили оставить поблизости от места переправы, на разведку выходить налегке, захватив лишь самое необходимое. Перекусив, принялись ненадежнее упаковывать вещи, которые пока не требовались, отбирая то, что надо взять с собой утром.
   – До нашего распадка отсюда не больше часа ходьбы, – сообщил Фомич, когда закончили сборы. Мы его найдем, не сомневайся. Здесь много небольших водопадов, но только наш состоит из трех каскадов – приметный. – Помолчал, не слишком уверенно добавил: – А там я на месте сориентируюсь. И старые шурфы помогут.
   – Как себя чувствуешь? Здорово ушибся? – Петр заметил, что старик потирает левую часть груди. – Видел, как тебя о скалу шарахнуло.
   – Да уж, внутри все болит, – признался Фомич. – Как бы не отшиб чего… Вот даже сердце жмет… Никогда такого не было.
   Здесь он говорил не всю правду. Сердечных приступов и правда раньше не случалось, но предынфарктное состояние врачи нашли, даже в больницу уложили. А последние два года он постоянно испытывал повышенную утомляемость, но объяснял свое сердечное недомогание усталостью от работы.
   – Ну а завтра сможешь пойти? Не лучше тебе денек пропустить? – предложил Петр. – Отлежишься, тогда и двинем!
   – Нет, только хуже станет, себя знаю! – категорически отказался Фомич и пошутил: – Отдыхать на том свете будем!
   На том дискуссия закончилась, и они легли спать. На следующее утро проснулся он раньше Петра, как ни в чем не бывало развел костер, вскипятил чайник. Что самочувствие неважное, не подал и вида. Весь во власти старательского азарта, мечтал скорее добраться до своей золотой жилы.
   Петр тоже испытывал нечто подобное. Быстро позавтракав, нашли подходящее место, перенесли туда и надежно укрыли основное имущество и не мешкая выступили в поход. Впереди налегке шел, опираясь на палку и зорко оглядывая окрестность, старый золотоискатель, а следом за ним, с большим рюкзаком за плечами, его молодой напарник. Он первым и увидел еще издалека в просвете деревьев высокую скалу, – тремя ступенями устремлялись с нее вниз потоки воды…