Страница:
Но, слава Богу, наш челнок был на месте. Он блестел на фоне заходящих солнц и почему-то показался мне еще красивее, нежели раньше. Только мне очень не понравилось, что около него стояли какие-то люди. Кажется, они даже фотографировались на память. Один из них, высокий седой старик в хорошем костюме и мягкой шляпе, держал в руках большую мягкую игрушку, а дама в смешном цветастом платье и с огромным бантом в завитых волосах снимала его на камеру. Игрушкой оказалась… мандатра. По всему, та самая, что продала мне кулончики-амулетики. Зверек умело позировал, ластился к дядьке и, кажется, даже сумел влезть к нему в карман.
Я подошел поближе и кашлянул в кулак, чтобы привлечь к себе внимание. Увидев меня, мандатра хлопнула глазками и сказала:
— Дяденька, купите амулетик.
В маленькой лапке блеснули уже знакомые мне кулончики.
— Спасибо, я уже купил, — усмехнулся я, похлопав по нагрудному карману. — Слушай, тут с тобой мой киборг пообщаться хотел. Претензии он к тебе имеет, особо по части манипулятора…
Слова мои произвели на мандатру неожиданное впечатление. Она спрыгнула с дядькиных рук на землю и быстро шмыгнула куда-то за шасси челнока. Дядька удивленно глянул мандатре вслед, пожал плечами, что-то крикнул своей даме и по-хозяйски стал подниматься в пилотскую кабину челнока по спустившемуся трапу. С какой это стати?!!
— Эй, мистер, что вам нужно в нашем челноке? — крикнул я.
— Вашем? — Старик обернулся и удивленно посмотрел на меня. — Но это наш челнок. — И он подвигнул забавной сухонькой старушенции, готовившейся сделать очередной снимок.
— Как так ваш? — возмутился я. — Я на нем прилетел!
— А я его купил, — сказал старик. По-видимому, он сошел с ума.
— Когда это? — спросил я уже более спокойно. Мне почему-то показалось, что с сумасшедшими надо вести себя осторожнее, и я стал озираться в поисках бегемотоподобного полицейского. Вот так всегда: когда они нужны, их близко не бывает.
— Да вот только что, точнее, — старик глянул на хронометр, — полчаса назад. — И он протянул мне новенький пластиковый техталон на транспортное средство. Я прочитал: в талоне явно значилось, что торгово-грузовой челнок «Альфа-47-01» серии В4990974 принадлежит мистеру и миссис Вронштейни.
— Но позвольте, — опять сорвался я на крик, — это я прилетел сюда на этом корабле, я и этот чертов киборг.
На лице у старика явно читалось замешательство:
— Ну да, киборг «Альфа-47-01», он нам и продал челнок вместе с собой.
В это время на помощь старику подошла старушка:
— Леопольд, что случилось, что хочет от тебя этот симпатичный молодой человек? — спросила она, мило картавя.
— Да вот, юноша утверждает, что этот челнок его, тогда как робот сам предложил мне…
— А где, где он, робот? — спросил я, уже теряя терпение. Неужели эта железка все-таки смухлевала, а я приказ деды не выполнил и не доглядел. — Давайте его сюда, и мы у него вместе спросим…
Старик пожал плечами, вытащил из кармана пульт и нажал на зеленую кнопочку. В корпусе челнока открылся знакомый люк, «Альфа-47-01» подкатился к нам и замигал лампочками:
— Киборг «Альфа-47-01» готов к работе и ждет распоряжений.
— Скажи-ка, любезный, кто твой хозяин и чей этот корабль теперь? — спросил старик.
— Владелец челнока серии «Альфа-47-01» номер В4990974 и прилагающегося к нему робота-киборга той же серии мистер Леопольд Вронштейни.
— А я? — спросил я упавшим голосом, Робот непонимающе заморгал красным.
— Киборг, идентифицируй этого молодого человека, — предложил мистер Леопольд — по-видимому, общаться с подобными машинами ему было не впервой.
«Альфа-47-01» коснулся меня своей антенной, заморгал зеленой лампочкой и тут же заявил:
— Люка Ажен, человеческий детеныш, законный сын бывшего владельца космочелнока «Альфа-47-01». Остальная информация стерта за ненадобностью.
— Как «бывшего»? — удивился я вполне искренне. — Ты что, продал папин челнок?
— Ну да, — вставила старушка, — мы купили этот челнок у мистера Гектора Ажена с планеты Грым посредством этого робота-торговца за сорок две тысячи кредов! Дороговато, конечно, но мы с мужем любим путешествовать на своих кораблях, а этот челнок очень удобен для перевозки наших милых лошадок. — И она кивнула на двух прекрасных скакунов, привязанных неподалеку к небольшому роллеру…
То, что челнок был продан за сумму на две тысячи больше, чем отдал за него папаша, заложив нашу ферму «Урании», меня не особо восхитило. Ни о какой продаже деда меня не предупреждал.
— Постой, постой, — схватил я робота за клешню, — это тебе папаша приказал продать челнок?
— Не совсем так, — мигнул «Альфа-47-01».- Прежний владелец дал мне установку на получение наибольшей прибыли с этого коммерческого рейса. В соответствии с полученным заданием, я продал весь груз по наиболее выгодным ценам и перевел всю сумму на указанный счет мистера Гектора Ажена в банке «Урания». Возврат корабля на планету Грым представляется экономически не обусловленным. Затраты на топливо для взлета-посадки челнока, аренда за место в ангаре на корабле-матке во время пространственного прыжка, хранение и обслуживание челнока до будущего урожая составят 3846 кредов.
— А как же папаше быть со следующим урожаем? — тупо спросил я.
— Целесообразнее купить другой с проходящего корабля-матки, — объяснил робот.
— Обычная система, малыш, — поддакнул старичок. — Ты, наверное, в первый раз…
— А я?!! — невежливо перебил я старика. — Что будет со мной?
— По поводу объекта с именем Люк Ажен бывший владелец челнока «Альфа-47-01» вводных не давал, — брякнул киборг и затих.
Старик посмотрел на меня вроде как сочувственно.
— Да, малыш, ты попал, — сказал он, качая головой. — Я бы, конечно, подбросил тебя до дому, но, к сожалению, не имею такой возможности — боюсь опоздать на бега. Так что извини.
— Мистер, но что мне теперь делать? — взмолился я.
— На твоем месте я побыстрее связался бы с папашей или обратился в полицию, скоро здесь будет довольно пыльно…
Глава 2
Глава 3
Делайте вашу ставку, господин!
Глава 1
Глава 2
Я подошел поближе и кашлянул в кулак, чтобы привлечь к себе внимание. Увидев меня, мандатра хлопнула глазками и сказала:
— Дяденька, купите амулетик.
В маленькой лапке блеснули уже знакомые мне кулончики.
— Спасибо, я уже купил, — усмехнулся я, похлопав по нагрудному карману. — Слушай, тут с тобой мой киборг пообщаться хотел. Претензии он к тебе имеет, особо по части манипулятора…
Слова мои произвели на мандатру неожиданное впечатление. Она спрыгнула с дядькиных рук на землю и быстро шмыгнула куда-то за шасси челнока. Дядька удивленно глянул мандатре вслед, пожал плечами, что-то крикнул своей даме и по-хозяйски стал подниматься в пилотскую кабину челнока по спустившемуся трапу. С какой это стати?!!
— Эй, мистер, что вам нужно в нашем челноке? — крикнул я.
— Вашем? — Старик обернулся и удивленно посмотрел на меня. — Но это наш челнок. — И он подвигнул забавной сухонькой старушенции, готовившейся сделать очередной снимок.
— Как так ваш? — возмутился я. — Я на нем прилетел!
— А я его купил, — сказал старик. По-видимому, он сошел с ума.
— Когда это? — спросил я уже более спокойно. Мне почему-то показалось, что с сумасшедшими надо вести себя осторожнее, и я стал озираться в поисках бегемотоподобного полицейского. Вот так всегда: когда они нужны, их близко не бывает.
— Да вот только что, точнее, — старик глянул на хронометр, — полчаса назад. — И он протянул мне новенький пластиковый техталон на транспортное средство. Я прочитал: в талоне явно значилось, что торгово-грузовой челнок «Альфа-47-01» серии В4990974 принадлежит мистеру и миссис Вронштейни.
— Но позвольте, — опять сорвался я на крик, — это я прилетел сюда на этом корабле, я и этот чертов киборг.
На лице у старика явно читалось замешательство:
— Ну да, киборг «Альфа-47-01», он нам и продал челнок вместе с собой.
В это время на помощь старику подошла старушка:
— Леопольд, что случилось, что хочет от тебя этот симпатичный молодой человек? — спросила она, мило картавя.
— Да вот, юноша утверждает, что этот челнок его, тогда как робот сам предложил мне…
— А где, где он, робот? — спросил я, уже теряя терпение. Неужели эта железка все-таки смухлевала, а я приказ деды не выполнил и не доглядел. — Давайте его сюда, и мы у него вместе спросим…
Старик пожал плечами, вытащил из кармана пульт и нажал на зеленую кнопочку. В корпусе челнока открылся знакомый люк, «Альфа-47-01» подкатился к нам и замигал лампочками:
— Киборг «Альфа-47-01» готов к работе и ждет распоряжений.
— Скажи-ка, любезный, кто твой хозяин и чей этот корабль теперь? — спросил старик.
— Владелец челнока серии «Альфа-47-01» номер В4990974 и прилагающегося к нему робота-киборга той же серии мистер Леопольд Вронштейни.
— А я? — спросил я упавшим голосом, Робот непонимающе заморгал красным.
— Киборг, идентифицируй этого молодого человека, — предложил мистер Леопольд — по-видимому, общаться с подобными машинами ему было не впервой.
«Альфа-47-01» коснулся меня своей антенной, заморгал зеленой лампочкой и тут же заявил:
— Люка Ажен, человеческий детеныш, законный сын бывшего владельца космочелнока «Альфа-47-01». Остальная информация стерта за ненадобностью.
— Как «бывшего»? — удивился я вполне искренне. — Ты что, продал папин челнок?
— Ну да, — вставила старушка, — мы купили этот челнок у мистера Гектора Ажена с планеты Грым посредством этого робота-торговца за сорок две тысячи кредов! Дороговато, конечно, но мы с мужем любим путешествовать на своих кораблях, а этот челнок очень удобен для перевозки наших милых лошадок. — И она кивнула на двух прекрасных скакунов, привязанных неподалеку к небольшому роллеру…
То, что челнок был продан за сумму на две тысячи больше, чем отдал за него папаша, заложив нашу ферму «Урании», меня не особо восхитило. Ни о какой продаже деда меня не предупреждал.
— Постой, постой, — схватил я робота за клешню, — это тебе папаша приказал продать челнок?
— Не совсем так, — мигнул «Альфа-47-01».- Прежний владелец дал мне установку на получение наибольшей прибыли с этого коммерческого рейса. В соответствии с полученным заданием, я продал весь груз по наиболее выгодным ценам и перевел всю сумму на указанный счет мистера Гектора Ажена в банке «Урания». Возврат корабля на планету Грым представляется экономически не обусловленным. Затраты на топливо для взлета-посадки челнока, аренда за место в ангаре на корабле-матке во время пространственного прыжка, хранение и обслуживание челнока до будущего урожая составят 3846 кредов.
— А как же папаше быть со следующим урожаем? — тупо спросил я.
— Целесообразнее купить другой с проходящего корабля-матки, — объяснил робот.
— Обычная система, малыш, — поддакнул старичок. — Ты, наверное, в первый раз…
— А я?!! — невежливо перебил я старика. — Что будет со мной?
— По поводу объекта с именем Люк Ажен бывший владелец челнока «Альфа-47-01» вводных не давал, — брякнул киборг и затих.
Старик посмотрел на меня вроде как сочувственно.
— Да, малыш, ты попал, — сказал он, качая головой. — Я бы, конечно, подбросил тебя до дому, но, к сожалению, не имею такой возможности — боюсь опоздать на бега. Так что извини.
— Мистер, но что мне теперь делать? — взмолился я.
— На твоем месте я побыстрее связался бы с папашей или обратился в полицию, скоро здесь будет довольно пыльно…
Глава 2
Как доской пришибленный, я наблюдал за взлетом нашего бывшего челнока. Спорить было бесполезно: этот дядька по всем правилам купил у папаши челнок, а теперь загнал в его грузовой отсек двух красивых лошадей и стартовал, чтобы выставить их на каких-то бегах на какой-то Вавилонии, планете системы Гончих Псов.
Черт с ней, с Вавилонией, мне-то что теперь делать? Ну, конечно, перво-наперво позвонить домой. Старик что-то там говорил насчет центра связи около биржи. Благо, здесь недалеко. Я побежал в сторону шпиля, что венчал биржу, с удивлением наблюдая, что народ вокруг передвигается все быстрее и быстрее. Вот проехала тележка, заставленная клетками с живыми курами. Куры нервничали и громко кудахтали, одна клетка опрокинулась на землю, развалилась на куски, и куры, громко возмущаясь, разбежались по сторонам. Бритый наголо стрекозоид, сидевший за рычагами тележки, громко выругался, остановил свой транспорт и кинулся в погоню за курами. Да, трудновато ему придется, несмотря на три пары загребущих лап.
В центре связи было почти пусто. Робот-администратор в черном смокинге вежливо поклонился мне и поинтересовался, чем может быть мне полезен. Я открыл было рот и тут же его закрыл. Ну, допустим, я хочу позвонить деду и сообщить, какую свинью он подложил любимому внуку. Как бы это я сделал на Грыме? Пошел в учительскую, спросил бы разрешения, крутанул бы ручку телефонии, поздоровался бы с мисс Сидороффой и попросил бы связать меня с Индюшиным хутором, а то и просто «с дедушкой». Мисс Сидороффа неторопливо расспрашивала бы меня об успехах в школе, о том, как дела у моих сестриц — ее подружек детства, пока бы дед шел к звенящему аппарату, и только потом, услышав дедовское «кхе-кхе», пожелав успеха, отключилась бы. А здесь? Тут и аппаратов-то телефонных нет, висят на стенах какие-то коробки прямоугольные, так у них и ручек не видно, сплошь кнопки…
— Я бы хотел позвонить своему отцу или деду, в город Санта-Лючия на планете Грым, — наконец объявил я роботу.
Тот кивнул, заморгал зелеными лампочками, потом удивленно на меня глянул и опять заморгал.
— Извините, мистер, — наконец сказал он, — но видеосвязи с указанной планетой нет. Существует, правда, выделенная коммерческая линия с торговой факторией «Хоук и сыновья», вас соединить?
Я судорожно сглотнул и кивнул. А что мне оставалось делать?
— Пройдите тогда в седьмую кабинку и поторопитесь, пожалуйста, мы скоро закрываемся.
Я вошел в кабинку и поискал глазами трубку. Но трубки нигде не было, вместо телефонного аппарата на стене фигурировал большой экран, на котором немедленно возникло лицо мистера Хоука.
— Люка, ты? — удивился мистер Хоук. Почему-то он был в ночной рубашке, а на его голове смешной ночной колпак. Ну конечно, на Грыме-то уже ночь скоро.
— Откуда ты звонишь, Люка? — снова напомнил о себе мистер Хоук.
— Я… Я на Урании, мистер Хоук.
— На Урании? Но как ты там оказался?
— Деда с батей послали на торговом челноке за торговлей проследить.
— Твоя деда? — тупо переспросил он.
Тут до меня дошло, что мистер Хоук не должен быть особо в восторге от моей физиономии, да еще общающейся с ним с далекой торговой планеты Урания. Если я чего-то понимаю, в торговле они с моим папашей — самые непосредственные конкуренты. И если к тому, что папаша ерепенится там, на Грыме, мистер Хоук мог относиться несколько снисходительно, то вид сына его основного конкурента на ярмарке в Урании означал несколько большее. То, что батя затеял по-настоящему серьезный торговый бизнес.
— И что ты там делаешь, Люка? — наконец спросил меня мистер Хоук.
— Да тут такое дело, — зачастил я, с ужасом наблюдая циферки, быстро бегущие в углу экрана. Почему-то мне показалось, что разговор вряд ли бесплатный, и платить придется, скорее всего, именно мне. — Чертов робот продал челнок, и я не знаю, как теперь попасть домой.
— Ты не знаешь, как попасть домой? — вдруг улыбнулся мистер Хоук. Нехорошо улыбнулся, недобро как-то. — Ваш киборг продал челнок, и ты остался на ярмарке один, даже без билета на пассажирский лайнер? Хотя откуда там пассажирские лайнеры, это ж оптовая ярмарка, — рассуждал он вроде как сам с собой. — И до закрытия ее (он глянул на часы), если считать по уранийскому времени, чуть больше получаса… Вот что, Люка, — сказал он наконец, глянув мне в глаза. — Дела твои плохи, на Грым с Урании никаких рейсов нет, а через полчаса ярмарка закроется и… В общем, сам увидишь. У тебя деньги есть? Триста кредов? Сумма хорошая, но для места в космолайнере явно не хватит. Да, ситуация… Даже не знаю, что тебе посоветовать. Попробуй-ка обратиться в администрацию ярмарки или к полицейским, ты их легко узнаешь, они на бегемотов похожи. И поторопись, времени у тебя совсем мало. И хотя твой отец поступил по отношению ко мне не совсем справедливо… Я постараюсь сообщить твоему отцу о несчастье, с тобой случившемся, но не уверен, что он сможет быстро тебе помочь…
Экран пошел рябью и отключился. Понурив голову, я поплелся к выходу. Но стеклянная дверь не открылась, я толкнул сильнее — никакого эффекта.
— Молодой человек, вы забыли заплатить, — вежливо сказал робот-администратор. — С вас двадцать семь кредитов.
Я застыл, как громом пораженный. За три минуты разговора я должен такую кучу денег?!! Да он с ума сошел! 27 кредов стоят завтраки в школе и проезд на школьном автобусе за весь учебный год! Было бы у меня время, я нашел бы способ отстоять свои права, но сейчас… Очень пугало то, что все за прозрачными дверьми центра связи суетились. Пешком уже никто не ходил, все бегали. Я подошел к администратору и сунул ему сотенную карточку в пасть, робот «сожрал» 27 кредов, благодарно мигнул зелеными лампочками и указал на открывшуюся дверь.
— Крохоборы! — погрозил я ему кулаком и вышел на улицу.
Черт с ней, с Вавилонией, мне-то что теперь делать? Ну, конечно, перво-наперво позвонить домой. Старик что-то там говорил насчет центра связи около биржи. Благо, здесь недалеко. Я побежал в сторону шпиля, что венчал биржу, с удивлением наблюдая, что народ вокруг передвигается все быстрее и быстрее. Вот проехала тележка, заставленная клетками с живыми курами. Куры нервничали и громко кудахтали, одна клетка опрокинулась на землю, развалилась на куски, и куры, громко возмущаясь, разбежались по сторонам. Бритый наголо стрекозоид, сидевший за рычагами тележки, громко выругался, остановил свой транспорт и кинулся в погоню за курами. Да, трудновато ему придется, несмотря на три пары загребущих лап.
В центре связи было почти пусто. Робот-администратор в черном смокинге вежливо поклонился мне и поинтересовался, чем может быть мне полезен. Я открыл было рот и тут же его закрыл. Ну, допустим, я хочу позвонить деду и сообщить, какую свинью он подложил любимому внуку. Как бы это я сделал на Грыме? Пошел в учительскую, спросил бы разрешения, крутанул бы ручку телефонии, поздоровался бы с мисс Сидороффой и попросил бы связать меня с Индюшиным хутором, а то и просто «с дедушкой». Мисс Сидороффа неторопливо расспрашивала бы меня об успехах в школе, о том, как дела у моих сестриц — ее подружек детства, пока бы дед шел к звенящему аппарату, и только потом, услышав дедовское «кхе-кхе», пожелав успеха, отключилась бы. А здесь? Тут и аппаратов-то телефонных нет, висят на стенах какие-то коробки прямоугольные, так у них и ручек не видно, сплошь кнопки…
— Я бы хотел позвонить своему отцу или деду, в город Санта-Лючия на планете Грым, — наконец объявил я роботу.
Тот кивнул, заморгал зелеными лампочками, потом удивленно на меня глянул и опять заморгал.
— Извините, мистер, — наконец сказал он, — но видеосвязи с указанной планетой нет. Существует, правда, выделенная коммерческая линия с торговой факторией «Хоук и сыновья», вас соединить?
Я судорожно сглотнул и кивнул. А что мне оставалось делать?
— Пройдите тогда в седьмую кабинку и поторопитесь, пожалуйста, мы скоро закрываемся.
Я вошел в кабинку и поискал глазами трубку. Но трубки нигде не было, вместо телефонного аппарата на стене фигурировал большой экран, на котором немедленно возникло лицо мистера Хоука.
— Люка, ты? — удивился мистер Хоук. Почему-то он был в ночной рубашке, а на его голове смешной ночной колпак. Ну конечно, на Грыме-то уже ночь скоро.
— Откуда ты звонишь, Люка? — снова напомнил о себе мистер Хоук.
— Я… Я на Урании, мистер Хоук.
— На Урании? Но как ты там оказался?
— Деда с батей послали на торговом челноке за торговлей проследить.
— Твоя деда? — тупо переспросил он.
Тут до меня дошло, что мистер Хоук не должен быть особо в восторге от моей физиономии, да еще общающейся с ним с далекой торговой планеты Урания. Если я чего-то понимаю, в торговле они с моим папашей — самые непосредственные конкуренты. И если к тому, что папаша ерепенится там, на Грыме, мистер Хоук мог относиться несколько снисходительно, то вид сына его основного конкурента на ярмарке в Урании означал несколько большее. То, что батя затеял по-настоящему серьезный торговый бизнес.
— И что ты там делаешь, Люка? — наконец спросил меня мистер Хоук.
— Да тут такое дело, — зачастил я, с ужасом наблюдая циферки, быстро бегущие в углу экрана. Почему-то мне показалось, что разговор вряд ли бесплатный, и платить придется, скорее всего, именно мне. — Чертов робот продал челнок, и я не знаю, как теперь попасть домой.
— Ты не знаешь, как попасть домой? — вдруг улыбнулся мистер Хоук. Нехорошо улыбнулся, недобро как-то. — Ваш киборг продал челнок, и ты остался на ярмарке один, даже без билета на пассажирский лайнер? Хотя откуда там пассажирские лайнеры, это ж оптовая ярмарка, — рассуждал он вроде как сам с собой. — И до закрытия ее (он глянул на часы), если считать по уранийскому времени, чуть больше получаса… Вот что, Люка, — сказал он наконец, глянув мне в глаза. — Дела твои плохи, на Грым с Урании никаких рейсов нет, а через полчаса ярмарка закроется и… В общем, сам увидишь. У тебя деньги есть? Триста кредов? Сумма хорошая, но для места в космолайнере явно не хватит. Да, ситуация… Даже не знаю, что тебе посоветовать. Попробуй-ка обратиться в администрацию ярмарки или к полицейским, ты их легко узнаешь, они на бегемотов похожи. И поторопись, времени у тебя совсем мало. И хотя твой отец поступил по отношению ко мне не совсем справедливо… Я постараюсь сообщить твоему отцу о несчастье, с тобой случившемся, но не уверен, что он сможет быстро тебе помочь…
Экран пошел рябью и отключился. Понурив голову, я поплелся к выходу. Но стеклянная дверь не открылась, я толкнул сильнее — никакого эффекта.
— Молодой человек, вы забыли заплатить, — вежливо сказал робот-администратор. — С вас двадцать семь кредитов.
Я застыл, как громом пораженный. За три минуты разговора я должен такую кучу денег?!! Да он с ума сошел! 27 кредов стоят завтраки в школе и проезд на школьном автобусе за весь учебный год! Было бы у меня время, я нашел бы способ отстоять свои права, но сейчас… Очень пугало то, что все за прозрачными дверьми центра связи суетились. Пешком уже никто не ходил, все бегали. Я подошел к администратору и сунул ему сотенную карточку в пасть, робот «сожрал» 27 кредов, благодарно мигнул зелеными лампочками и указал на открывшуюся дверь.
— Крохоборы! — погрозил я ему кулаком и вышел на улицу.
Глава 3
Биржи не было. На ее месте фигурировала огромная бетонная плита, быстро заносимая песком. Странно, когда я заходил в центр связи, никакого ветра не было, а сейчас от поднявшейся пыли просто дышать нечем. Над моей головой что-то прокашлялось. Я задрал голову и увидел динамик с раструбом, как в старых фильмах.
— Дорогие друзья, — сообщил динамик ласковым женским голосом, — летняя продуктовая ярмарка натуральных пищевых продуктов «Урания» закончила свою работу. Большое спасибо за поставленные товары и сделанные покупки, ждем вас через три месяца. Сообщаем, что защитное силовое поле купола отключено, содержание воздуха в атмосфере 98 процентов. Счастливого полета!
Столб на моих глазах дрогнул и вместе с раструбом динамика стал медленно опускаться в шахту. Через минуту он исчез вовсе, успев сообщить, что содержание воздуха в атмосфере 94 процента. Однако! Тут же огромный модуль центра связи за моей спиной задрожал и с тихим скрежетом стал опускаться. Господи, что творится-то! Почти все здания огромного космопорта врастали в землю, самое ужасное, что и огромный цилиндр администрации ярмарки стал ниже вдвое. Неужели я опоздал? Признаться, я перепугался не на шутку. Что там говорил мистер Хоук? Обратиться в администрацию ярмарки или к полицейскому? Но ни одной гиппопотамьей туши поблизости видно не было.
— Где я могу найти полицейских? — крикнул я прямо в хитиновую морду здоровенной сколопендре, смешно перебиравшей ножками, еле поспевая за дюжиной белых овечек на длинной привязи. Сколопендра испуганно дернулась, но все-таки ответила фальцетом:
— Большой корабль в виде шара в зеленой зоне, — и сколопендра ткнула одной из лапок куда-то в сторону.
Я, не поблагодарив, со всех ног припустил по дороге, заваленной бумагой, какой-то слизью и прочим мусором. Все это быстро покрывалось серой пылью. Полицейский корабль я нашел довольно быстро по клетчатому значку и боевым башням лазерпушек. Огромный гиппопотам с боевым лучеметом на плече молча выслушал мой сбивчивый монолог и ткнул мощной конечностью куда-то в сторону запада:
— Космоночлежка кислорододышащих грузчиков «Три таракана», четырнадцатый сектор, синяя зона. Сто пятьдесят пять кредов за билет, завтрак, обед, ужин, душ, комната на четверых.
— А нельзя ли с вами? — спросил я, морщась от летящей в лицо пыли.
Бегемот отрицательно покачал головой и тут же вытянулся, приветствуя другого бегемота в высокой Шапке-ушанке, по-видимому — начальство.
— Почему посторонние у корабля? — сурово сказал ушаночный гиппопо. — Прекратить немедленно! Эй, парень, постой-ка! А не тебя ли я видел в Колите с жутко вонючим бойцом? — смягчился начальственный бегемот, рассмотрев мое лицо.
— Да, сэр.
— Вот здорово! Прилетай еще, обязательно поставлю…
— На моего зверя двадцатку? — угадал я.
— Почему двадцатку? Я сотню не пожалею, — посулил толстокожий начальник. — И респиратором заранее запасусь, ха-ха-ха…
— Да я сам вам сотню дам, только помогите улететь мне с этой планеты, — взмолился я.
Гиппопотамий начальник посуровел:
— Нет, малыш, извини. По инструкции это строжайше запрещено. Советую тебе обратиться в космо-ночлежку…
— «Три таракана», — угадал я и, не став ждать, пока гиппопотам меня снова попросит удалиться, со всех ног кинулся в красный сектор. Методом проб и ошибок я уже научился ориентироваться в хитросплетениях цветовой нумерации и довольно быстро нашел ночлежку. Но на шлюзовой камере висела большая табличка с корявой надписью: «Мест нет». А какой-то прохожий, тоже узнавший во мне владельца бойца-чемпиона, посоветовал обратиться в полицию. Круг замкнулся. Я сел в пыль и заплакал, заплакал от безысходности. Ну, спасибо, деда, ну, удружил. Послал внука задыхаться чужой пылью, да и папаша хорош, о своем-то обратном билете он наверняка бы позаботился заранее. Тут я вспомнил про камеру. Камера, отличная стереокамера со вспышкой — сто восемьдесят кредов в магазине фактории мистера Хоука, и годовая гарантия. Камера осталась в кабине челнока — в бардачке и теперь летит на планету Вавилонию, где лошади будут скакать наперегонки, а глупые зрители во главе со стариками Вронштейни делать на них ставки. А еще от меня улетела целая сумка еды и сувениров с Грыма, о которых я тоже забыл. И самое главное — Шарик-Друг и отличный боец сладко спал сейчас, запакованный в биомешок за тысячи космомиль от своего хозяина. От этих скорбных мыслей слезы ручьем потекли у меня из глаз.
— Хей, малыш, чего такой грустный, потерялся? — раздался знакомый голос.
Я поднял голову. Тот самый «богомол» из казино стоял надо мной, поигрывая клешнями, и, если я правильно разбираюсь в мимике насекомых, приветливо мне улыбался.
Надежда на спасение забрезжила во мне, уж этот дядя не оставит ребенка задыхаться на улице. В трех предложениях я обрисовал сложившуюся ситуацию и робко попросил «богомола» взять меня на его корабль.
— Я бы рад, малыш, — прижал «богомол» клешню к груди, — но я никуда не лечу, а оставаться со мной тебе вряд ли будет комфортно. Поспрашивай-ка лучше кислорододышащих. А сейчас извини, мне пора.
«Богомол» внезапно сделал большой прыжок с синей дорожки, опустился на все шесть лап и, шевеля ими одновременно, выбрал место, где песок помягче. Тут же он затрясся, завибрировал и на моих глазах зарылся в пыль с головой.
Хороший совет — «найти кислорододышащих». А где их найдешь? Все бегают как угорелые и никому нет дела до одинокого парнишки в этом чужом мире. Я решил постучаться в ночлежку, хрен с ними, обедами и завтраками, хрен с ним, с душем, я могу и где-нибудь в тамбуре. Но не успел я подойти к шлюзу, как ночлежка задрожала, выпустила четыре дюзы и, громко дребезжа, стала подниматься в воздух. Я отскочил, но волосы на голове мне все-таки опалило.
— Сволочи! — погрозил я кулаком в сторону ночлежки. — Почему сирены не врубаете?
Листок с надписью: «Мест нет» — слетел с двери шлюза и медленно, как осенний листок, опустился мне под ноги. Я поднял его, зачем-то перевернул, другая сторона его оказалась рекламой системы мобильных казино. Я снова перевернул его и вслух прочитал: «Мест нет». Почему-то именно эта корявая надпись придала мне решимости, я расчистил ногой пыль на перекрестке, нашел синюю стрелку и бросился к месту стоянки нашего бывшего челнока. У меня созрел план. По пути мне встретился еще один уползающий в землю столб, сообщивший, что защитный купол над этой частью Урании деактивирован, что в окружающей атмосфере 54 процента воздуха, пригодного для кислорододышащих. В заключение он еще раз пожелал всем счастливого полета. То-то дышать так трудно стало.
— Дорогие друзья, — сообщил динамик ласковым женским голосом, — летняя продуктовая ярмарка натуральных пищевых продуктов «Урания» закончила свою работу. Большое спасибо за поставленные товары и сделанные покупки, ждем вас через три месяца. Сообщаем, что защитное силовое поле купола отключено, содержание воздуха в атмосфере 98 процентов. Счастливого полета!
Столб на моих глазах дрогнул и вместе с раструбом динамика стал медленно опускаться в шахту. Через минуту он исчез вовсе, успев сообщить, что содержание воздуха в атмосфере 94 процента. Однако! Тут же огромный модуль центра связи за моей спиной задрожал и с тихим скрежетом стал опускаться. Господи, что творится-то! Почти все здания огромного космопорта врастали в землю, самое ужасное, что и огромный цилиндр администрации ярмарки стал ниже вдвое. Неужели я опоздал? Признаться, я перепугался не на шутку. Что там говорил мистер Хоук? Обратиться в администрацию ярмарки или к полицейскому? Но ни одной гиппопотамьей туши поблизости видно не было.
— Где я могу найти полицейских? — крикнул я прямо в хитиновую морду здоровенной сколопендре, смешно перебиравшей ножками, еле поспевая за дюжиной белых овечек на длинной привязи. Сколопендра испуганно дернулась, но все-таки ответила фальцетом:
— Большой корабль в виде шара в зеленой зоне, — и сколопендра ткнула одной из лапок куда-то в сторону.
Я, не поблагодарив, со всех ног припустил по дороге, заваленной бумагой, какой-то слизью и прочим мусором. Все это быстро покрывалось серой пылью. Полицейский корабль я нашел довольно быстро по клетчатому значку и боевым башням лазерпушек. Огромный гиппопотам с боевым лучеметом на плече молча выслушал мой сбивчивый монолог и ткнул мощной конечностью куда-то в сторону запада:
— Космоночлежка кислорододышащих грузчиков «Три таракана», четырнадцатый сектор, синяя зона. Сто пятьдесят пять кредов за билет, завтрак, обед, ужин, душ, комната на четверых.
— А нельзя ли с вами? — спросил я, морщась от летящей в лицо пыли.
Бегемот отрицательно покачал головой и тут же вытянулся, приветствуя другого бегемота в высокой Шапке-ушанке, по-видимому — начальство.
— Почему посторонние у корабля? — сурово сказал ушаночный гиппопо. — Прекратить немедленно! Эй, парень, постой-ка! А не тебя ли я видел в Колите с жутко вонючим бойцом? — смягчился начальственный бегемот, рассмотрев мое лицо.
— Да, сэр.
— Вот здорово! Прилетай еще, обязательно поставлю…
— На моего зверя двадцатку? — угадал я.
— Почему двадцатку? Я сотню не пожалею, — посулил толстокожий начальник. — И респиратором заранее запасусь, ха-ха-ха…
— Да я сам вам сотню дам, только помогите улететь мне с этой планеты, — взмолился я.
Гиппопотамий начальник посуровел:
— Нет, малыш, извини. По инструкции это строжайше запрещено. Советую тебе обратиться в космо-ночлежку…
— «Три таракана», — угадал я и, не став ждать, пока гиппопотам меня снова попросит удалиться, со всех ног кинулся в красный сектор. Методом проб и ошибок я уже научился ориентироваться в хитросплетениях цветовой нумерации и довольно быстро нашел ночлежку. Но на шлюзовой камере висела большая табличка с корявой надписью: «Мест нет». А какой-то прохожий, тоже узнавший во мне владельца бойца-чемпиона, посоветовал обратиться в полицию. Круг замкнулся. Я сел в пыль и заплакал, заплакал от безысходности. Ну, спасибо, деда, ну, удружил. Послал внука задыхаться чужой пылью, да и папаша хорош, о своем-то обратном билете он наверняка бы позаботился заранее. Тут я вспомнил про камеру. Камера, отличная стереокамера со вспышкой — сто восемьдесят кредов в магазине фактории мистера Хоука, и годовая гарантия. Камера осталась в кабине челнока — в бардачке и теперь летит на планету Вавилонию, где лошади будут скакать наперегонки, а глупые зрители во главе со стариками Вронштейни делать на них ставки. А еще от меня улетела целая сумка еды и сувениров с Грыма, о которых я тоже забыл. И самое главное — Шарик-Друг и отличный боец сладко спал сейчас, запакованный в биомешок за тысячи космомиль от своего хозяина. От этих скорбных мыслей слезы ручьем потекли у меня из глаз.
— Хей, малыш, чего такой грустный, потерялся? — раздался знакомый голос.
Я поднял голову. Тот самый «богомол» из казино стоял надо мной, поигрывая клешнями, и, если я правильно разбираюсь в мимике насекомых, приветливо мне улыбался.
Надежда на спасение забрезжила во мне, уж этот дядя не оставит ребенка задыхаться на улице. В трех предложениях я обрисовал сложившуюся ситуацию и робко попросил «богомола» взять меня на его корабль.
— Я бы рад, малыш, — прижал «богомол» клешню к груди, — но я никуда не лечу, а оставаться со мной тебе вряд ли будет комфортно. Поспрашивай-ка лучше кислорододышащих. А сейчас извини, мне пора.
«Богомол» внезапно сделал большой прыжок с синей дорожки, опустился на все шесть лап и, шевеля ими одновременно, выбрал место, где песок помягче. Тут же он затрясся, завибрировал и на моих глазах зарылся в пыль с головой.
Хороший совет — «найти кислорододышащих». А где их найдешь? Все бегают как угорелые и никому нет дела до одинокого парнишки в этом чужом мире. Я решил постучаться в ночлежку, хрен с ними, обедами и завтраками, хрен с ним, с душем, я могу и где-нибудь в тамбуре. Но не успел я подойти к шлюзу, как ночлежка задрожала, выпустила четыре дюзы и, громко дребезжа, стала подниматься в воздух. Я отскочил, но волосы на голове мне все-таки опалило.
— Сволочи! — погрозил я кулаком в сторону ночлежки. — Почему сирены не врубаете?
Листок с надписью: «Мест нет» — слетел с двери шлюза и медленно, как осенний листок, опустился мне под ноги. Я поднял его, зачем-то перевернул, другая сторона его оказалась рекламой системы мобильных казино. Я снова перевернул его и вслух прочитал: «Мест нет». Почему-то именно эта корявая надпись придала мне решимости, я расчистил ногой пыль на перекрестке, нашел синюю стрелку и бросился к месту стоянки нашего бывшего челнока. У меня созрел план. По пути мне встретился еще один уползающий в землю столб, сообщивший, что защитный купол над этой частью Урании деактивирован, что в окружающей атмосфере 54 процента воздуха, пригодного для кислорододышащих. В заключение он еще раз пожелал всем счастливого полета. То-то дышать так трудно стало.
Делайте вашу ставку, господин!
Глава 1
Рыжеволосый крупье глянул на меня удивленно, если роботы вообще умеют удивляться, но тут же улыбнулся как старому знакомому:
— Желаете сделать ставку?
— Желаю! — сказал я с вызовом и уселся за стол.
— Вообще-то мы закрываемся, — намекнул крупье, — и вам, наверное, уже пора вылетать?
— Разве у вас игра идет не до последнего клиента? — фальшиво удивился я.
— Да, но… — робот словно поперхнулся и быстро разменял мою стокредовую фишку на кучу полукредовых. Очень солидно выглядела эта кучка. Я гордо поставил одну фишку на красное и выиграл.
— Поздравляю, — скрипуче сказал робот. — Желаете играть дальше?
Я кивнул, снова поставил полкреда на красное и снова выиграл.
— А вы не опоздаете с отлетом? — осторожно спросил крупье, сдвигая в мою сторону выигрыш. — в атмосфере всего тридцать процентов воздуха, а вы, как я заметил, без кислородной маски.
Я глянул в небольшой иллюминатор над головой крупье, с удовлетворением обнаружил, что на летном поле почти не осталось кораблей, и снова поставил на красное.
— А что, бесплатным джусом фирма больше не угощает? — спросил я вместо ответа.
Робот сморщился, если так можно назвать его гримасу, и нажал невидимую кнопку. Напиток пошел прекрасно, смыв из горла этот противный пыльный привкус.
— Ставок больше нет? — с надеждой спросил крупье.
— Почему же нет? — Я снова поставил на красное, но выпало зеро. Не беда, все равно буду ставить на красное, мне этот цвет приносит удачу.
— Желаете сделать ставку?
— Желаю! — сказал я с вызовом и уселся за стол.
— Вообще-то мы закрываемся, — намекнул крупье, — и вам, наверное, уже пора вылетать?
— Разве у вас игра идет не до последнего клиента? — фальшиво удивился я.
— Да, но… — робот словно поперхнулся и быстро разменял мою стокредовую фишку на кучу полукредовых. Очень солидно выглядела эта кучка. Я гордо поставил одну фишку на красное и выиграл.
— Поздравляю, — скрипуче сказал робот. — Желаете играть дальше?
Я кивнул, снова поставил полкреда на красное и снова выиграл.
— А вы не опоздаете с отлетом? — осторожно спросил крупье, сдвигая в мою сторону выигрыш. — в атмосфере всего тридцать процентов воздуха, а вы, как я заметил, без кислородной маски.
Я глянул в небольшой иллюминатор над головой крупье, с удовлетворением обнаружил, что на летном поле почти не осталось кораблей, и снова поставил на красное.
— А что, бесплатным джусом фирма больше не угощает? — спросил я вместо ответа.
Робот сморщился, если так можно назвать его гримасу, и нажал невидимую кнопку. Напиток пошел прекрасно, смыв из горла этот противный пыльный привкус.
— Ставок больше нет? — с надеждой спросил крупье.
— Почему же нет? — Я снова поставил на красное, но выпало зеро. Не беда, все равно буду ставить на красное, мне этот цвет приносит удачу.
Глава 2
Крупье заметно нервничал, он как бы между прочим сообщил, что последний пассажирский корабль с Урании убыл. Меня это совсем не удивило, какой еще идиот останется среди этого урагана. А на улице и в самом деле бушевал настоящий ураган, сотрясавший даже наш игровой вагончик. Зато внутри было тихо и спокойно, играла легкая музыка, время от времени перебиваемая звуком прыгающего по барабану блестящего шарика и объявлением выигрышных номеров и цветов.
Для разнообразия я поиграл еще в чет-нечет, но потом снова стал играть в красное — черное. Я особо не рисковал, ставил постоянно на красное по полкреда, так что количество фишек передо мной оставалось стабильным. Я, кажется, даже вел на полтора-два креда, насыщаясь дармовым джусом — прекрасной апельсиновой газировкой. Попутно я изучил всю документацию по части правил игры в казино, развешанную по стенам, и выяснил много интересного…
— Ну вот что, уважаемый, — не выдержал крупье после очередного, особо громкого раската грома. — Казино не может дальше работать! Я вынужден отключить подачу воздуха и дать команду на заземление.
— Это с какой же стати? — удивился я, демонстративно ставя фишку на красное.
— Поймите, — заговорщически сообщил мне крупье, поигрывая шариком, — сейчас на Урании наше здание — самое высокое, все остальные уже заземлились, и не исключено, а даже вполне вероятно, что именно в нас ударит молния. Необходимо заземление.
— Так заземляйтесь на здоровье.
— Заземлиться я могу лишь в случае, если вагончик опустится на нижний ярус.
— То есть под землю?
— Да.
— Но в этом случае вы отключите подачу воздуха?
— Разумеется, и энергии тоже. Все по инструкции.
— А что будет в этом случае со мной?
— С вами? — Робот удивленно почесал никелированную лысину под париком. — А что с вами, собственно, может произойти? Вы выйдете на улицу и…
— И задохнусь? Нет уж, извините, я лучше еще поиграю.
— Но поймите, казино не может продолжать работу, если молния…
— В пункте С-13 устава азартных игр корпорации «Урания» ясно сказано, что казино играет до последнего посетителя, без всяких там «если». Кстати, в пункте У-44 того же устава сказано, что игрок после десяти ставок помимо бесплатного сока имеет право, на бутерброды с сыром и ветчиной, натуральными, между прочим. Так что не морочьте мне голову и сделайте-ка быстро дюжину бутербродиков, я страшно проголодался на этой вашей продуктовой Урании.
Робот недовольно загудел, но послушно подъехал к холодильнику и, ловко орудуя манипуляторами, накромсал мне целую тарелку бутербродов, украсив их даже сверху крошечной веточкой зелени и оливкой. И на том спасибо. Я жевал, не забывая ставить на красное, а робот злобно сверлил меня своими окулярами и вздрагивал от каждого раската грома.
Был ли у меня план на дальнейшее? А откуда? Что бы вы сделали на моем месте? Ну конечно, ругали бы деда с батей, а толку? Ясно было одно, за дверями казино меня ждала верная смерть в этом пыльном, лишенном воздуха аду, что бушевал в иллюминаторе. Словно в качестве подтверждения я увидел, как о стекло иллюминатора расплющило беглую курицу. Грустное зрелище! Здесь, по крайней мере, я был жив, мне не грозила смерть от жажды и голода, краем глаза я заметил, что хлеба, сыра и ветчины в холодильнике достаточно. Конечно, несколько беспокоили меня те щупальца под потолком, что так легко выбросили за порог здоровенного свина, но к силовым методам, если верить правилам и инструкции, казино могло прибегать лишь в случае некредитоспособности клиента, жульничества и нарушения им общественного порядка. Деньги у меня еще были, нарушать общественный порядок я не собирался, а вот насчет жульничества… Был в инструкции еще один интересный пунктик С-07: «Если игрок нарушает правила игры, как-то: подглядывает в чужие карты, хватает не принадлежащие ему фишки или совершает иные, не обговоренные правилами действия, он Должен быть немедленно выдворен из помещения казино или препровожден в полицейский участок, чтобы предстать перед судом». Это меня вполне устраивало, в участок так в участок, в суд так в суд, лишь бы там был воздух. Отвечу перед любым судом! Но эту меру я решил оставить на крайний случай, к примеру, если сильно захочу спать. Потому как не исключено, что мерой пресечения хитрющий крупье может выбрать просто «выдворение из казино» без препровождения в участок. Просто «выдворение» меня никак не устраивало. И еще я надеялся, что мистер Хоук все же сообщит папаше, в какой глубокой заднице я оказался, либо папаша с дедулей сами спохватятся о своем наследнике. Но еще больше я надеялся на полицейских, ведь должны же они были доложить своему начальству, что во время ярмарки попал в беду человеческий детеныш, то есть я!
— Вынужден предупредить, если вы хотите ограбить казино, — прервал мои размышления крупье, — то у вас ничего не получится. Все кредиты я давно перевел с карточек на счет казино. Что касается наличности, то тут у меня не более двух сотен. Стоит ли губить себя такому симпатичному, перспективному молодому человеку ради такой ничтожной суммы?
— Спасибо за комплимент, но у меня и в мыслях не было грабить ваше уважаемое заведение, — ответил я как можно учтивее. — Я просто хочу поиграть, разве это преступление? Еще раз на красное.
Для разнообразия я поиграл еще в чет-нечет, но потом снова стал играть в красное — черное. Я особо не рисковал, ставил постоянно на красное по полкреда, так что количество фишек передо мной оставалось стабильным. Я, кажется, даже вел на полтора-два креда, насыщаясь дармовым джусом — прекрасной апельсиновой газировкой. Попутно я изучил всю документацию по части правил игры в казино, развешанную по стенам, и выяснил много интересного…
— Ну вот что, уважаемый, — не выдержал крупье после очередного, особо громкого раската грома. — Казино не может дальше работать! Я вынужден отключить подачу воздуха и дать команду на заземление.
— Это с какой же стати? — удивился я, демонстративно ставя фишку на красное.
— Поймите, — заговорщически сообщил мне крупье, поигрывая шариком, — сейчас на Урании наше здание — самое высокое, все остальные уже заземлились, и не исключено, а даже вполне вероятно, что именно в нас ударит молния. Необходимо заземление.
— Так заземляйтесь на здоровье.
— Заземлиться я могу лишь в случае, если вагончик опустится на нижний ярус.
— То есть под землю?
— Да.
— Но в этом случае вы отключите подачу воздуха?
— Разумеется, и энергии тоже. Все по инструкции.
— А что будет в этом случае со мной?
— С вами? — Робот удивленно почесал никелированную лысину под париком. — А что с вами, собственно, может произойти? Вы выйдете на улицу и…
— И задохнусь? Нет уж, извините, я лучше еще поиграю.
— Но поймите, казино не может продолжать работу, если молния…
— В пункте С-13 устава азартных игр корпорации «Урания» ясно сказано, что казино играет до последнего посетителя, без всяких там «если». Кстати, в пункте У-44 того же устава сказано, что игрок после десяти ставок помимо бесплатного сока имеет право, на бутерброды с сыром и ветчиной, натуральными, между прочим. Так что не морочьте мне голову и сделайте-ка быстро дюжину бутербродиков, я страшно проголодался на этой вашей продуктовой Урании.
Робот недовольно загудел, но послушно подъехал к холодильнику и, ловко орудуя манипуляторами, накромсал мне целую тарелку бутербродов, украсив их даже сверху крошечной веточкой зелени и оливкой. И на том спасибо. Я жевал, не забывая ставить на красное, а робот злобно сверлил меня своими окулярами и вздрагивал от каждого раската грома.
Был ли у меня план на дальнейшее? А откуда? Что бы вы сделали на моем месте? Ну конечно, ругали бы деда с батей, а толку? Ясно было одно, за дверями казино меня ждала верная смерть в этом пыльном, лишенном воздуха аду, что бушевал в иллюминаторе. Словно в качестве подтверждения я увидел, как о стекло иллюминатора расплющило беглую курицу. Грустное зрелище! Здесь, по крайней мере, я был жив, мне не грозила смерть от жажды и голода, краем глаза я заметил, что хлеба, сыра и ветчины в холодильнике достаточно. Конечно, несколько беспокоили меня те щупальца под потолком, что так легко выбросили за порог здоровенного свина, но к силовым методам, если верить правилам и инструкции, казино могло прибегать лишь в случае некредитоспособности клиента, жульничества и нарушения им общественного порядка. Деньги у меня еще были, нарушать общественный порядок я не собирался, а вот насчет жульничества… Был в инструкции еще один интересный пунктик С-07: «Если игрок нарушает правила игры, как-то: подглядывает в чужие карты, хватает не принадлежащие ему фишки или совершает иные, не обговоренные правилами действия, он Должен быть немедленно выдворен из помещения казино или препровожден в полицейский участок, чтобы предстать перед судом». Это меня вполне устраивало, в участок так в участок, в суд так в суд, лишь бы там был воздух. Отвечу перед любым судом! Но эту меру я решил оставить на крайний случай, к примеру, если сильно захочу спать. Потому как не исключено, что мерой пресечения хитрющий крупье может выбрать просто «выдворение из казино» без препровождения в участок. Просто «выдворение» меня никак не устраивало. И еще я надеялся, что мистер Хоук все же сообщит папаше, в какой глубокой заднице я оказался, либо папаша с дедулей сами спохватятся о своем наследнике. Но еще больше я надеялся на полицейских, ведь должны же они были доложить своему начальству, что во время ярмарки попал в беду человеческий детеныш, то есть я!
— Вынужден предупредить, если вы хотите ограбить казино, — прервал мои размышления крупье, — то у вас ничего не получится. Все кредиты я давно перевел с карточек на счет казино. Что касается наличности, то тут у меня не более двух сотен. Стоит ли губить себя такому симпатичному, перспективному молодому человеку ради такой ничтожной суммы?
— Спасибо за комплимент, но у меня и в мыслях не было грабить ваше уважаемое заведение, — ответил я как можно учтивее. — Я просто хочу поиграть, разве это преступление? Еще раз на красное.