Март Михаил. Змеиная яма

   — Откажись, найди причины. Он тебя не уволит и не уничтожит. От него ничего не останется.
   — А если бомба не сработает? Он вскроет подвал и увидит архив первым. Через час об этом будет знать Шефнер.
   — Сколько у тебя своих людей на объекте?
   — Человек пять — надежные ребята. А у Гюнтера внешняя охрана, не меньше полусотни бойцов, вооруженных до зубов. Я могу дать своим мужикам оружие, но тогда они выйдут из-под моего контроля, захотят на свободу. И где гарантия того, как они среагируют на то, что увидят в подвалах?
   — Там лежат обычные стальные ящики с номерами. Они очень тяжелые, и их не так просто открыть. Вряд ли полуголодных уголовников сможет заинтересовать такая находка. Хочешь ты того или нет, но план у нас только один. Гюнтера придется уничтожить, охрану снять, а вся банда работяг может бежать на все четыре стороны.
   — Твоя идея мне понятна. Однако, во-первых, объект останется без охраны, во-вторых, на свободу вырвутся более двухсот головорезов. По всей округе начнется резня. Последствия непредсказуемы. А если десяток из них возьмут и допросят, то наружу выплывет такое, что нам всем не поздоровится.
   Ингрид ела икру, пила кофе и думала.
   — Нужен бунт. Ближайший населенный пункт находится в восьми километрах от зоны. Выстрелы никто не услышит. Надо столкнуть лбами рабов и охранников. Четверо безоружных на одного вооруженного — это примерно равные шансы. Чем больше их подохнет, тем легче будет нам. Такой вариант тоже имеет право на существование. Очистить объект от скверны, а подвал мы сами вскроем. У меня есть в Смоленске надежные люди, человек десять. Машины я тоже достану. Это не проблема. Мы опустошаем объект, тут же грузим архив и вывозим в район Орши. Там у меня заготовлено место под хранение, небольшой особнячок в три этажа. Как пересылочный пункт вполне сойдет.
   Теперь задумался Николай.
   — План красивый, но не просчитанный. Слишком много дыр. Ты предлагаешь устроить полигон с кровавой бойней, где полягут три сотни человек, и при этом хочешь, чтобы об этом никто не узнал хотя бы в течение суток, пока мы не подгоним машины и не загрузим архив, а потом беспрепятственно переправим его в Оршу. Выполнять такую операцию без страховки глупо. Пятьдесят лет поисков, два года непрерывной работы, и в один миг пустить все труды и годы кошке под хвост. А милиция? А Шефнер? И наконец, Крылов.
   — Милиция куплена, на нее есть кому надавить. Шефнер далеко. У него сейчас появились новые проблемы, и скоро он в них погрязнет с головой. Им интересуются органы в связи с исчезновением жены. Эту проблему я ему навязала, и мой план сработал. Шефнер уже не противник. Он выбыл из игры. Крылов? Да, это серьезная проблема. Опасный конкурент. Но у него здесь не больше шести боевиков. С Крылова и следует начать. Его надо убрать первым. Сообрази, как это сделать лучше. Используй уголовников. Дай им свободу в обмен на жизнь Крылова и его охранников.
   — Для этого я их должен выпустить на свободу, чтобы они нашли Крылова и уничтожили. Но, оказавшись на воле, они могут проигнорировать наш договор, и ищи ветра в поле.
   — Мы их проконтролируем. В Смоленске живет один очень серьезный авторитет. Я связана с ним через антиквариат. Эстетствующий бандит. Своих людей под пули он подставлять не будет, но проконтролировать других согласится. Так что твои уголовнички будут под контролем и оставят их в покое только после того, как они выполнят задание. Думай, Николаша. Я предложила тебе тридцать процентов добычи. В этой стране на такие деньги могут прожить несколько поколений. Но такое состояние так просто в руки не дается, его заработать надо. И не обычным трудом с киркой и лопатой, а с риском и кровью.
   — Только что я буду делать со своей долей? Ходить по рынкам и торговать бриллиантами или оружием, инкрустированным золотом и изумрудами?
   — А я для чего? Постепенно я выкуплю у тебя каждую булавку. Но ты слишком рано начал думать о том, чего у тебя нет. Сейчас надо сконцентрировать все силы на главном. Пора форсировать события. Мы уже у дверей, за которыми будущее, цель достигнута, а мы оказались не готовыми и растерянными. Стоим и пожимаем плечами, когда надо предпринимать самые активные действия.
   — Ты права, моя королева. Давай-ка обсудим детали и прикинем наши возможности.
   Завтрак закончился, они убрали со стола, разложили карту и принялись за работу.

11. Деревенька с сюрпризом

   Настя вздрогнула.
   — Мир тесен, любезная Анастасия Викторовна. Рад видеть вас вновь.
   За ее спиной закрылась дверь, и на пороге выросли двое рослых парней в строгих черных костюмах. Она их узнала, как только оглянулась назад. Это они сопровождали в поезде Наташу. А за столом сидел их главный вожак, с которым она разговаривала через балкон. Дик предупреждал ее, что Крылов очень опасный тип. Такому в когти лучше не попадаться. Однако Настя умела держать себя в руках.
   — Пожаловали в гости? Чем вас угощать? Чаем?
   — Спасибо, но лучше мы дождемся остальных и тогда уж подумаем, чем нам заняться.
   Настя скинула куртку, бросила ее на кровать, села на стул возле окна и закурила.
   — Зачем вам нужна Наташа? — спросил Крылов, перебирая четки в руках. — Устроили похищение в поезде, привезли ее в эту дыру, рискуете жизнью. Ради чего? Вас кто-то нанял? Кто? Ведь вы далеки от профессионалов. Следите повсюду Ну кто же приезжает на заметной машине в глухую деревню, снимает дачу в мертвый сезон? Надо в палатках жить в лесу и носа не высовывать. Или привычка к столичному комфорту вам не позволяет жить в спартанских условиях?
   — Но вы-то наверняка не пешком сюда пришли, и не на самосвале приехали.
   — Вы правы. Однако моей машины вы не видели, а потом: в моем появлении важную роль играет фактор неожиданности. Вы же на сто процентов уверены, что вышли из-под нашего контроля. Может быть, так и получилось бы, но вы, Настенька, оставили следы от кроссовок, в которых сейчас сидите, под окнами на балконе. А мне оставалось только выяснить, что вы могли услышать, находясь в засаде. Женщина произнесла вслух три названия поселков и этим определила ваши последующие действия. Обычная ловушка.
   — Мне очень трудно вам отвечать. Я абсолютно не понимаю, о чем идет речь. И даже переубеждать вас не стану. Человек с навязчивой идеей в глазах переубеждению не поддается. Считайте так, как вам кажется, но к действительности это не имеет никакого отношения. Я приехала сюда с мужем отдыхать.
   — Почему же вы отпустили мужа с другой женщиной? Ведь мы уже пообщались с хозяином. Они сейчас в сарае отдыхают.
   — Я приехала с сестрой. Они скоро вернутся, сами увидите. Вас ждет разочарование. Вы попусту тратите время.
   — Жизнь коротка, Настя. Я не из тех людей, которые разбрасываются своим временем. В моей игре проигравших не бывает.
   Настя засмеялась.
   — Как же так? Вы уже потеряли какую-то Наташу, а теперь тратите время на ее поиски, да еще методом тыка — авось повезет. Нет, вы делаете что-то не так. Слишком самонадеянны. С таким подходом вы обречены на провал.
   Настя просто болтала всякую чепуху, обдумывая варианты, как ей предупредить Журавлева об опасности, не подозревая, что в ее словах имелся здравый смысл.

***

   Вадим почуял неладное за километр от деревни, когда они с Наташей вышли на прямую дорогу — единственную, ведущую к селению.
   — Не торопись, дорогуша.
   — Не могу больше. Меня уже ноги не держат. Я сейчас упаду.
   Вадим присел на корточки и начал разглядывать пыльный грунт.
   — В сторону деревни проехала машина. Утром этих следов не было. Скорее всего «джип». Широкие протекторы, глубокие. Машина большая, тяжелая. Либо «шевроле», либо «линкольн-навигатор» или «тойота». Обратно машина не уезжала. Нам лучше сойти с дороги и пойти лесом. Если машина стоит на виду в деревне, это полбеды, но если ее нет, то это плохо.
   — Может быть, не рисковать, а вернуться к змеелову?
   Вадим с удивлением посмотрел на девушку.
   — Там Настя.
   — И что из этого? Она их не интересует. Их интересую я.
   — Конечно, но я не могу ее оставить на съедение волкам. Если они нас не дождутся, то начнут давить на нее. А Крылов умеет это делать.
   — Мне это известно лучше, чем тебе.
   — Согласен. Найдешь дорогу назад?
   — Одна?
   — Иди опушкой и не выходи на открытое пространство.
   Наташа фыркнула, повернулась и пошла в обратом направлении. Дамочка с характером, подумал Журавлев. Ее интересует только собственная цель, а остальное подождет.
   Он сошел с дороги и углубился в кустарник. Деревня лежала в степи как на ладони и просматривалась со всех сторон. Высматривать машину Журавлев не стал, он уже понял, что ее загнали в лес. Так и оказалось. Он не ошибся, это был «линкольн-навигатор», за рулем которого сидел один из приспешников Крылова и читал журнал. В такой танк могут вместиться человек семь. Одно место оставлено для Наташи, второе занимал водитель, значит, в поселке их максимум пятеро. Здесь следовало сделать сноску Крылов десятерых стоит, а это уже боевой взвод. Вот тут и решай стратегические задачки.
   Журавлев осмотрелся. Местечко неплохое, вот только руки голые. Кроме сигарет и спичек, в кармане ничего нет. Приличную оглоблю он отыскал быстро и ползком подобрался к задней дверце машины. Подобрав с земли камешек, он перебросил его через машину, и тот брякнулся о капот. Реакция водителя была предсказуема. Он вышел из машины и начал оглядываться по сторонам. Ничего подозрительного не заметив, он хотел сесть на место, но передумал и отправился к березке избавиться от накопившейся в организме жидкости.
   Дело серьезное — и Вадим позволил шоферу закончить важный процесс. Как только парень обернулся, ему в лоб врезалась увесистая оглобля. Лоб оказался крепким и не пострадал, дубина треснула. Парень качнулся и повалился назад, как срубленное дерево. Костюм был испорчен мочой. Журавлев обследовал машину. Импортный пластичный трос его вполне устроил. Не дожидаясь, пока громила очухается, Вадим надежно привязал его к дереву, после чего проверил карманы поверженного гладиатора. Коротковолновая рация, нож с откидывающимся лезвием, блокнот, удостоверение МВД, удостоверение помощника депутата, права, деньги и пистолет за поясом.
   Пистолет и нож пришлось конфисковать, рацию Вадим тоже прихватил — вещь полезная. Теперь ему предстоял путь в деревню. Перед уходом он проколол у «джипа» оба задних колеса, чем исключил погоню. Чтобы не нарваться на случайности, он пошел задами. Отдельные открытые участки приходилось проползать на брюхе, в Данном случае риск себя не оправдывал.
   На свой участок он проник через сад и по-пластунски добрался до сарая. Развалюха загораживала дом, и тут он смог встать в полный рост. Дверь сарая находилась с другой стороны и хорошо просматривалась из окон дома. К счастью, с тыла имелось окошко и ему удалось заглянуть вовнутрь. Увидев лежавших на полу двух мужчин, он не удивился. Хозяин и его сын были связаны бельевой веревкой по рукам и ногам. Чтобы не создавать лишнего шума, Журавлев отогнул ножом гвозди и вынул стекла, затем снял раму и протиснулся в окошко. Предусмотрительные налетчики даже кляпы в рот своим жертвам воткнули.
   — Так, мужички, только тихо, ни звука.
   Журавлев развязал хозяина и его двадцатилетнего сына. Наконец они смогли принять нормальное положение и начали растирать затекшие конечности.
   — Сколько их, Василич?
   Пожилой коренастый мужик скинул со лба прядь седых волос и, осмотревшись по сторонам, тихо прошептал:
   — В доме трое и один возле калитки пасется.
   — И давно вы здесь обосновались?
   — Минут через сорок после вашего ухода.
   — Понятно, значит, они здесь целый день маются. Бдительность притупилась. Как можно попасть в дом?
   — Через крышу. Стремянка лежит за террасой. Люк в сени выходит.
   — Жаль, что не в комнату.
   — А в вашу комнату дверь есть с моей стороны.
   — Я не видел там никакой двери.
   — А мы ее ковриком с лебедями завесили и кровать придвинули. Но створка открывается в мою сторону, а ключ на комоде в шкатулке.
   — Уже лучше. Мужиков на деревне много?
   — С дюжину наберется, староваты только. Яшка один молодой. Из города приехал мать хоронить, а она все никак не умрет.
   — Оружие есть?
   — Тут все охотники, а оружие с войны еще осталось. При желании и пулемет найти можно. А кто эти люди?
   — Бандюки московские. По Наташкину душу приехали. Долгая история. Люди они опасные и вооружены до зубов. Ныряй, Василич, в окно и дуй в деревню народ собирать. Тут хитрость нужна. Их нахрапом не возьмешь. Через дверь пойдут четверо. Мол, ты им должен стулья дать для свадьбы, иначе их в комнату вовсе не пустят. Самого смекалистого направь в свою каморку. Пусть тихонько дверь в стене откроет и ждет сигнала за ковром. Только сначала ему придется окна закрыть, чтобы сквозняк ковер не трепал. Остальные будут ждать сигнала во дворе. Того, что у калитки пасется, приласкайте прикладом. А ты, Кешка, лезь на чердак. Открой люк в сени и запасись чем-нибудь увесистым. У них заложница. Настя — баба находчивая, но против силы ничего не сделаешь. — Вадим перевел взгляд на хозяина. — Среди них есть тип в шляпе?
   — Есть, он распоряжается.
   — Серьезный товарищ. Предупреди людей, чтобы к нему ближе чем на три шага не подходили. Ножом работает виртуозно да и пистолет в руках держать умеет. Сигнал подам я. Брошу камень в стекло. Окно я на себя возьму. Давай, Василий, — полный вперед. И без спешки, каждому дай свою задачу.
   Через минуту в сарае никого не осталось.

***

   Настя продолжала сидеть у окна и с ужасом думала о том, что произойдет, когда вернется Вадим. Ей так и не удалось найти способ предупредить его. Окошко выглядело слишком маленьким, между рамами не проскочишь, даже если выбить стекло головой, нырнув в окно рыбкой, открыть раму она не успеет.
   На секунду ей показалось, будто в правом нижнем углу окна появилась веточка и тут же исчезла. Через несколько секунд все повторилось, словно ветер качал кустарник, и ветка то появлялась то исчезала. Но она-то знала, что под окнами ничего не растет. Настя взглянула на своих гостей. Крылов сидел, как мумия, словно крокодил в засаде, ожидавший беспечную жертву-ротозейку, а его холуи сняли ведра с водой с лавки у дверей и сидели, клевали носом.
   Крылов понял, что он ничего не добьется от пленницы, и не тратил сил на уговоры и запугивания. В конце концов, она его не интересовала. Он ждал Наташу с уверенностью на сто процентов, что она скоро появится.
   В дверь постучали. Все встрепенулись. Охранники вскочили на ноги и сунули руки под полы пиджаков. Дверь распахнулась, и в комнату бесцеремонно ввалились четверо мужиков. Так, старая рухлядь, а не серьезный противник.
   — Доброго здоровьичка, люди добрые. А где Василич?
   — Его нет, — холодно ответил Крылов. — На охоту с сыном ушел. Приходите вечером.
   — Ну да ладно. Мы ведь по договоренности. Вечера ждать не могем. Свадьба у нас. Вот табуретки по деревне собираем, гостей сажать не на что. Так что извини, любезный, но стульчаки мы заберем, а вы уж на кровати посидите.
   Крылов не хотел обострять ситуацию. Шум мог спугнуть Наташу Они должны быть где-то рядом — уже темнело.
   — Забирайте, раз надо. — Он встал.
   Настя тоже встала и глянула в окно. Теперь она его увидела. Вадим лежал на земле и манил ее пальцем, а потом вдруг махнул рукой, и о стекло ударился камешек. Настя рванулась вперед, выбивая плечом раму, и вылетела вместе с ней во двор. Вадим резко оттолкнул ее в сторону и выхватил пистолет. Старики тоже не мешкали, а выхватили из-под ватников обрезы. Тут еще ковер со стены слетел, и в проеме появилась фигура парня с немецким «шмайсером» в руках.
   Крылов пригнулся, ударил головой в живот одного из пришельцев, сбил его с ног, сам перевернулся через голову, ударил ногами в дверь и выкатился в сени. Вся сцена длилась не больше полминуты. Если напарники Крылова оцепенели от прыти местных дедов, то те в свою очередь обалдели от феноменального трюка Крылова, проделанного у них на глазах. Но, как говорится в русской пословице «против лома — нет приема». Не успел Крылов вскочить на ноги, как ему на голову свалилось ведро, наполненное песком. Оно упало из открытого люка в потолке и попало в цель. Шляпа потеряла свой товарный вид, а голова под ней растеряла все мысли и выключила сознание.
   Жорж успел воспользоваться неразберихой. Он быстро понял, что старики стрелять по живым мишеням не станут, и выскочил из комнаты следом за шефом, который прекратил движение и валялся на полу. Перепрыгнув через Крылова, Жорж выскочил на улицу, выхватывая на ходу пистолет.
   Однако на этом его пыл сошел на нет. Во дворе стояли шестеро или семеро мужиков с двустволками в руках, а Красавчик, дежуривший у ворот, мирно сидел у яблони, обмотанный веревками. Та же участь ожидала и Жоржа.
   — Отлично сработано! — воскликнул Журавлев, подходя к своему хозяину.
   — Народ у нас больно ленивый, но если надо, то за дело постоять может. А что нам с этими-то делать?
   — Отпусти их, Василич. Не сразу, а когда совсем стемнеет. Больше они сюда не сунутся. А мне с Настей надо уходить. Деньги оставь себе. Ты не виноват, что я не прожил у тебя весь отпуск. Часа за два мы далеко уйдем. А им еще до утра со своей машиной придется копошиться.
   — Доброго вам пути. Но если где-нибудь в деревеньке остановитесь, то вас все равно найдут. У нас народ простецкий, секретов не любит и на любой вопрос отвечает правдой. Мы тут все так живем.
   — Учту, Василич.
   — Да, тут еще одна новость. Чуть было не забыл.
   Василич достал из кармана мятый листок бумаги.
   — Это телеграмма. Утром почтальон принес.
   Журавлев развернул листок. «Ждите с новостями. Выезжаю. Вечный раб случая, Метелкин».
   — Дружок приехать хочет.
   — Такой же, как эти?
   — Нет, мирный парень. Метелкиным зовут. Ты отошли его в Симашки. Скорее всего, мы там на пару дней задержимся.
   — Договорились. Сын его проводит. Будьте осторожны, там места болотистые, змеиные. В лес не ходите. Из него еще никто живым не выбирался.
   Они собрали вещи, простились с сельчанами, не забыв сказать слова благодарности, и ушли. Настя даже спрашивать не стала, куда подевалась Наташа. Она догадывалась. Та ей с первого взгляда не понравилась. Глаза в сторону отводит, будто украла что-то.
   — А я и не сомневалась, Квазимодушка, что ты меня выручишь, — весело сказала Настя.
   — Иначе нельзя. Это же я тебя заманил в роковое путешествие.
   — Только больше никого не заманивай, рыцарь. А то одной обещал защиту, вторую вовлек в свою аферу, у тебя времени не хватит всех из болота вытаскивать.
   — Насчет болота ты права. Страшная штука.

12. Смоленский авторитет

   Даму принимали на должном уровне. Встреча состоялась на дому. Лагорин Марк Феоктистович слыл известным коллекционером старины, отдавал предпочтение живописцам XIX века. Особую слабость он питал к Айвазовскому. С него начиналась его коллекция, и собирать мастера морского пейзажа было проще в связи с плодовитостью гениального мариниста. Среди коллекционеров Лагорин считался одним из самых преуспевающих в Смоленске и пользовался заслуженным авторитетом. Среди братвы его знали как Маркушу-всеядного и тоже уважали. Свою галерею Марк Феоктистович показывал не всем и не всю. Многие картины числились в розыске, но для такой гостьи, как Ингрид, он открыл свои запасники. Они оба сделали друг для друга немало. Марк выполнял заказы Ингрид и переправлял антиквариат в Германию, ворованный, конечно, а Ингрид щедро оплачивала работу известного вора в законе. Бизнес есть бизнес, в детали никто не углублялся. Главное в таком деле — взаимопонимание, доверие и четкое соблюдение сроков и неписаных правил.
   Сегодня Ингрид пришла с необычным предложением, и Марк об этом догадывался. После охов и ахов над шедеврами старых мастеров они уселись пить чай из кузнецовского фарфора и перешли к цели визита необычайной гостьи.
   — Мне нужна твоя помощь, Марк. Надеюсь, ты мне не откажешь.
   — Весь внимание, Ингрид. Все, чем располагаю, у твоих ног. Тут ведь что важно: любое дело требует взаимного интереса.
   — О цене сговоримся. Сейчас речь пойдет о надежности. Разобьем мой план на несколько частей. Часть первая. Мне нужно убрать одного человека и его охрану, примерно шесть единиц. Исполнители у меня есть, но они не надежны и требуют контроля. Мне понадобятся человек пять опытных ребят с двумя машинами. Пусть они возьмут киллеров в узду и держат их на мушке, пока те не сделают свою работу. Потом их можно отпустить. Мой клиент не политик и не крупная шишка. Если киллеров возьмут, меня это не трогает.
   — Кто клиент?
   — Телохранитель моего компаньона из Германии. Он мешает моим интересам. Его надо убрать вместе с его прихвостнями. Не скрою: речь идет об очень опытном боевике, и мальчики, на него работающие, тоже не лыком шиты. А главное — они имеют особую подготовку и опыт. С крыши таких не постреляешь. Тут нужно брать нахрапом, автоматной очередью или бомбой.
   — Хорошо, я тебе дам надежных людей. Они и подстраховать смогут в случае провала. Что еще?
   — Примерно через недельку мне необходим автопоезд из десяти бортовых грузовиков с брезентом. Нужно перевезти склад из района Курнакова в Оршу. Машины должны быть чистыми — с легальными документами, путевками, а шоферы надежными.
   — Понятно. И это не проблема.
   — Вот и все, Марк. Запрашивай цену.
   — Три Айвазовского за первое дело и одного за второе, за неимением оного согласен на замену в соответствующем эквиваленте. Тебя устраивает такой расклад?
   — Ты имеешь в виду раннего Айвазовского?
   — Конечно, средней оценки. Авансов не прошу, твою надежность знаю. Со временем тоже не тороплю. Мне на подбор людей и инструкции понадобится один день. План у тебя есть?
   — Очень приблизительный.
   — Готов дать консультацию. Бесплатно, по дружбе. Мне не хотелось бы подвергать своих людей риску и действовать по сырому плану. Я не люблю недоработок и нежданчиков. В таких делах мелочей не бывает.
   — Ты прав. Нам надо обсудить мою задумку, а ты ее откорректируешь.
   Приятно смотреть на людей, так хорошо понимающих друг друга. В зоне люди не хотели ничего понимать, они думали только об одном — как им выжить.
   Николай стоял на каменных плитах вычищенного подвала и смотрел на стальной кованый люк в полу. За его спиной переминались с ноги на ногу еще трое мужчин — бывшие зеки, отборные головорезы, убийцы, люди, не имеющие понятия о чести и душе, прожившие свою жизнь по бандитским законам.
   Николай Гаврилюк, главный прораб в Курнакове, решал внутренние вопросы самостоятельно. Командовать оравой уголовников, бомжей и заезжих шабашников дело непростое. Он поступил иначе: окружил себя авторитетами из блатных и создал для них приемлемые условия для существования, сделав их своими помощниками и телохранителями, а те в свою очередь следили за порядком, дисциплиной и выполнением необходимых работ.
   — Жутко подумать! Высушили болото, откопали четырехэтажный особняк, вычистили, вот только полы не помыли и стекла в рамы не вставили.
   — Ты чего, Микола, на люк косишься? — спросил самый рослый бугай, стоявший по правую руку. — Кроме дохлых крыс, там ничего нет.
   — Хорошо сделано, на совесть. Вот люди строили в XIX веке! Полсотни лет эти стены в воде простояли — и ничего. Почисть, покрась и живи.
   — Тут уже пожили, — усмехнулся крепыш с азиатской физиономией. — Черепов нашли больше, чем кирпичей в здании.
   — Ладно, пойдем на воздух, тут задохнуться можно.
   Николай в сопровождении свиты выбрался из подвала и вышел на крыльцо фасадного входа, украшенного колоннами.
   Огромную рабочую площадку, изрытую котлованом, окружала черная, затянутая туманом лесная полоса. На этом месте вполне мог бы разместиться аэропорт со всеми службами. Как кресты на кладбище, пространство левой стороны котлована покрывали деревянные сараюшки, стоявшие на бревенчатых сваях в полутора метрах над землей. Эту систему безопасности придумал какой-то молдавский архитектор. Правда, эта его предосторожность от нашествия змей не спасла, а сам он утонул в болоте. Плененные шабашники соорудили пятьдесят таких, как их здесь называли, скворечников, и разместили их подальше от леса кучками по шесть штук в ряд. В каждой такой каморке жили по четыре раба — так они называли себя сами.
   Работы велись с рассвета до заката летом, а зимой устанавливали прожектора. Один раз в квартал привозили пополнение из двадцати человек. Именно такое количество погибало за этот отрезок времени. Чаще всего бежали. Погони тут не устраивали. Все знали, что лес пройти невозможно. Змеи и по котловану ползали в избытке, а про лес и говорить не приходилось. Наиболее ловкие научились ловить змей, это их спасало от смерти и давало прибавку к скудному пайку. Здесь научились готовить из змей деликатесные блюда, вымачивая мясо в травяных настоях и жаря его на самодельных противнях. Существовали по законам джунглей — выживал сильнейший. Тут и поножовщины хватало. Уголовники особо не церемонились с теми, кто им не нравился, кодексов и законов никто не чтил и лишнего срока не набавляли.
   Болото до полной просушки тоже свое взяло. Не одну душу загубило и всосало в свою ненасытную утробу. Человеческая жизнь в зоне ничего не стоила. Во время просушки болот сюда пригоняли солдат на тяжелой технике, и ребята работали с автоматами наизготове, а целая рота стояла в охране, чтобы никому неповадно было напасть на экскаваторщика или бульдозериста с целью завладения оружием. Тут нож стоил дороже золота. Единственной защитой служили палки с гвоздями на обоих концах. Вот так и жили — ни на что не надеясь, кроме милости Божьей и собственной изворотливости. Любой преступник, получивший срок, знал, что этот срок кончится и он обретет свободу. Тут сроков не существовало и колючей проволоки тоже. Тут царствовали страх и отчаяние.