Март Михаил. Змеиная яма

   — Я запомню твое предложение, и мы его еще успеем осуществить.

***

   — Они грузят последнюю машину, — доложил Метелкин, отрываясь от бинокля.
   — Сколько охранников ты насчитал?
   — Пятеро, твой Микола шестой.
   — Справимся, — сказал генерал с видом стратега.
   — Пора нам спускаться в карьер и продвигаться вперед. Мы успеем к тому времени, как уйдут машины. Дмитрий повернулся к Насте.
   — Иди, девочка, к пленникам и поставь возле них второй «змееотвод». У этого скоро аккумулятор сядет.
   — Хорошо, Митя.
   Настя взяла аппарат и отнесла его к соснам.
   — Ну что, душегубы. Эта штука, которая отгоняла от вас змей, через полчаса отрубится. А вторую я включать не собираюсь. Сумеете выпутаться сами за эти минуты — ваше счастье, а на нет и суда нет. Только не думаю, что Господь будет на вашей стороне.
   Настя ушла, а друзья спустились по ступеням в карьер;
   — До моста пойдем вдоль стены, а потом перескочим к бараку прораба и засядем за частоколом. Я все еще не уверен в своей версии, и решение будем принимать на месте, — рассуждал Журавлев.
   — Настя, веди меня под руку, я ничего не вижу, — сказал Метелкин, не отрываясь от бинокля. — Там творится что-то непонятное. Все машины уже погружены.

***

   Все, что там творилось, соответствовало планам Гаврилюка, и для него все было предельно ясно. Он вновь выстроил команду в ряд и приступил к инструкциям.
   — Три машины без бензобаков останутся здесь. Шоферы приедут с бензином за ними завтра. Люди покойного Маркуши поедут в кузове. С каждым шофером в кабине поедет мой человек. Командовать маршрутом будет эта женщина, — он выдвинул вперед Ингрид. — Она поедет в головной машине рядом с шофером и моим десантником. Подчиняются ей все беспрекословно. Когда колонна выйдет на шоссе, люди Марка сойдут с машин. Скатертью дорожка. Ищите себе нового пахана или разбредайтесь по другим группировкам. Трое шоферов оставленных здесь машин поедут до конца и примут участие в разгрузке, после чего все машины возвращаются на базу. Мои люди останутся на месте и будут дожидаться меня. А теперь по машинам.
   — Ты не едешь? — удивилась Ингрид.
   — У меня «УАЗик», я вас догоню, дорогая. Мне необходимо законсервировать зону и подорвать подъездные пути. Не можете же вы стоять и дожидаться меня с таким грузом!
   — Но ты даже не знаешь, куда ехать!
   — У моих ребят есть сотовые телефоны, и у меня тоже. Сегодня связь уже не проблема. Они дадут мне точное направление. Я ведь здешний, найду вас, не беспокойтесь.
   — Ты хочешь отпустить шоферов? Они же свидетели.
   — Мои ребята проинструктированы. Никто живым не уйдет. Важно, чтобы они разгрузили и складировали ящики. Остальное — дело техники. Езжай и жди меня. Главное — добраться до безопасного и надежного места. Завтра здесь уже будет работать вся милиция и ФСБ округа. Я не могу оставить следов и прочих подарков для следствия.
   — Ты настоящий мужчина. Я в восторге от тебя.
   Она направилась к головной машине. Ингрид не очень беспокоили четверо десантников Николая. У нее своя армия. Люди уже сидят в засаде и ждут ее прибытия. Адрес особняка под Оршей никто никогда не узнает. Это единственно надежное место. Остальные особняки, числящиеся на балансе фирмы, использоваться не могли. Фирме Шефнера конец, и ею сейчас занимается прокуратура, а может быть, и все органы правопорядка России. Она к этой фирме никакого отношения не имеет. К тому же ее зовут Магда Вяйле, а Ингрид Иордан находится в Мюнхене и в Россию не собирается. Она единственная в этой афере осталась чистой. Ингрид была довольна результатом своей работы.
   К Гаврилюку подошел Паша Коблов, командир его отряда, и удивленно спросил:
   — Ты чего, Николай, серьезно хочешь всех нас отослать и остаться один? Без охраны?
   — Не будь глупцом, Паша. Я не могу оставить груз без охраны, а на мою задницу покушаться некому. А вот за груз ты отвечаешь головой. У этой бабы надежный бункер для хранения, им мы и воспользуемся. Она нам не помеха, пустое место. Ее даже искать никто не будет, потому что такой в России нет и не было. Ингрид такая же нелегалка, как наши рабы из Молдавии. Документы поддельные, да и сама она подделка, самоуверенная индюшка. Ее раздеть, дать ей пинка под зад и пустить на все четыре стороны. И уверяю тебя, защиты ей искать негде. Немка без документов и денег может стать только бомжихой. Ладно. Прибудете на место — дашь мне знать. А мне тут еще поработать надо и все подходы к зоне уничтожить. Вперед, Паша.
   Колонна из четырех машин тронулась с места и направилась к мосту. Как только машины скрылись из виду, Николай достал телефон и набрал нужный номер.
   — Альберт, я готов, запускай двигатели и пускай голубя. Я раскладываю костры.
   — У меня все готово, Николаша. Жди. Высылаю трех грузчиков, пилота тоже можешь подрядить на работу.
   — Справимся.
   Николай осмотрелся. Зона вымерла в прямом и переносном смысле. Он один на сотню гектаров пустыни. Он и его сокровища!

11. Каждому — свое

   Автоколонна уперлась в стоявший поперек дороги автобус. Не успели они продвинуться и на два километра, как выехали из леса, и тут на тебе — первый сюрприз. Дорога проходила через степь с вязкой почвой и была слишком узкой, чтобы можно было объехать препятствие.
   Дальше все происходило как в кино. Со всех сторон к машинам бросились омоновцы в касках, бронежилетах и с автоматами. Они налетели на автоколонну, как саранча. О сопротивлении и речи быть не могло. Из машин повыкидывали всех и уложили на землю лицом вниз. Защелкали замки наручников. С Ингрид обращались ничуть не лучше, чем с остальными. Если Николай позаботился о ее туфлях и не пустил ее в склеп к змеям, то среди омоновцев джентльменов не нашлось. Дамочку так изваляли в грязи, что ее дорогостоящий наряд уже не подлежал восстановлению.
   На дороге появился полковник Чепурин, рядом с ним молодая особа очень привлекательной внешности.
   — Поставьте их на ноги.
   Захваченных врасплох подняли с земли и уже в который раз выстроили в общую шеренгу. И опять у них сменился начальник. Только теперь он был одет в милицейскую форму.
   — Перед вами владелец земель, частная собственница, хозяйка объекта, с которого вы возвращаетесь. Зовут ее Наталья Шефнер. У меня есть от нее заявление о том, что ее частная территория подверглась разбойному нападению, о покушении на ее жизнь, грабеже и погромах. И этот факт подтвержден. Вы задержаны с поличным.
   — Мы никого не грабили! — выкрикнул Паша Коблов. — Мы из охраны объекта и были взяты в заложники.
   — Я так сразу и подумал, — усмехнулся Чепурин. — Безоружные шофера тебя, бедолагу, вооруженного до зубов, скрутили по рукам и ногам и взяли в заложники. И при этом забыли забрать у тебя автомат. Освобождены будут только шоферы, после того как с них снимут показания. Четверо шоферов сейчас. Снимите наручники с тех, кто управлял машинами. Они поведут их дальше, но только уже другим маршрутом. Кто сидел за рулем — шаг вперед.
   С четверых человек сняли наручники.
   — Остальных в автобус и в Управление. Пусть посидят в предвариловке. По три омоновца в каждую машину. Один — в кабину, по два — в кузов. Остальным сопровождать задержанных в Управление и сдать майору Полетаеву.
   Наташа подошла к Ингрид.
   — Ну что, получила архив? Сидела бы в своем Мюнхене, прогнившая селедка! Так нет — и она туда же.
   К ним присоединился полковник.
   — Да, мадам, с вами вопрос куда сложнее обстоит. Помимо всех выдвинутых здесь обвинений вами еще интересуется ФСБ. Вы ведь живете в России по поддельным документам на имя гражданки Литвы Магды Вяйле. А также вас ищет Московский уголовный розыск. Там на вас повесили пять убийств ни в чем не повинных женщин. Вы просто лакомый кусочек для следственных органов. За вами очередь выстроилась.
   Чепурин поманил пальцем омоновца.
   — А за этой кралей, лейтенант, нужен особый надзор. Поместите ее в одиночку и выставите пост. Она ведь и в окно выпорхнуть может.
   Лейтенант грубо схватил Ингрид за локоть и повел к автобусу. Все разбрелись по своим местам.
   Полковник и Наташа вернулись в ждавшую их «волгу».
   — Ну что, госпожа Шефнер, едем на вокзал?
   — У вас все готово?
   — Сейчас уточним.
   Он взял мобильный телефон и набрал номер.
   — Говорит первый. Груз готов к отправке. Что с составом?
   Выслушав ответ, он сунул трубку в карман.
   — Все в порядке. Состав в третьем тупике на товарной станции. Я знаю, где это. Поехали.
   Как только колонна выехала на шоссе, ее остановил патруль ГИБДЦ, что крайне разозлило Чепурина. Пока он выходил из машины и искал старшего патруля, несколько гаишников успели сунуть свой нос в кузова машин и даже осмотреть автобусы с ОМОНом. Правда, двери им не открыли, но водители коротко пояснили ситуацию. Чепурин накричал на капитана, помахал в воздухе кулаком, и колонна двинулась дальше. Капитан вернулся в свою машину и доложил:
   — В каждом грузовике по три омоновца, всего двенадцать. Остальные возвращаются на базу. Чепурин арестовал всю команду, в том числе и Ингрид Иордан. Он везет архив на железку.
   — А что докладывают ребята с вокзала? — спросил Виноградов.
   — Состав, зафрахтованный Крыловым, загнали в третий тупик Смоленска-товарного. Там хорошая высокая платформа. Крылов нашел двадцать человек рабочих, расплатился с ними наличными. Они ждут прихода машин. Ящики архива обшиты досками. Все выглядит безобидно.
   — Как оборудован состав?
   — Пять товарных вагонов под груз. Последним подцеплен почтовый, а впереди два купейных. Тепловоз подадут в три часа ночи. График Смоленск-Минск. Значит, Крылова кто-то будет встречать в Минске, если он, конечно, не отгрузится по пути и не пустит состав до Минска холостым ходом.
   — Рискованно. Так мы его упустим. Будем брать Крылова на товарной.
   — Почему упустим? Он архив не бросит.
   — Вызывай людей на товарную. Будем оцеплять станцию.
   — Понял, товарищ подполковник.

***

   В воздухе послышался гул самолета. Костры, разложенные прорабом, уже полыхали. «Ил-18» шел на малой высоте, но с первого раза на посадку не пошел, а сделал еще один заход. Очевидно, летчик хотел осмотреть всю площадку. Сидевшие в засаде Журавлев и его команда научали заметно нервничать.
   — Старенький десантный «илюшник», — прокомментировал генерал, — Боковой двери нет. Предназначен для тренировочных полетов парашютистов. Самолет не герметизируется. Там места хватит для трех десятков десантников.
   — В том-то и дело, что мы не знаем, сколько их на борту, — суетился Метелкин. — Рисковать не имеет смысла. Надо Миколу обезвредить сейчас. Потом будет поздно. Если их в самолете человек десять, то мы с ними не справимся.
   — Ему столько не понадобится. Он подгонит тракторы с прицепами прямо к люку. А мешки закидать — минутное дело.
   Журавлев наблюдал в бинокль, как Гаврилюк достал из кармана сотовый телефон и, набрав номер, не стал прижимать трубку к уху. В лесу раздался оглушительный взрыв. Все вздрогнули. Прораб повторил операцию, и последовал еще один взрыв.
   — Он взрывает дорогу. Теперь в зону на машине не проехать. Значит, самолет — единственный способ вывезти груз из зоны, — рассуждал Журавлев.
   — Прораба надо вырубать, — сказал свое веское слово змеелов. — Упустим момент — другого не будет.
   — Ладно, согласен, — вздохнул Вадим.
   — С Богом, Алексеич, — глянул на генерала змеелов. Генерал зарядил свой арбалет и выполз из-за частокола. Он сливался с землей, но подползти ближе к кострам не мог — от него появилась бы тень, а чем ближе он подбирался к огню, тем больше тень растягивалась по земле. Николай запрокинул голову и следил за маневрированием самолета. Сейчас тот опишет дугу и пойдет на посадку. Если прораб обернется в другую сторону, то заметит пятно на земле, а у него на плече автомат. Генерала отделяло от цели шагов тридцать. С такого расстояния можно промахнуться, к тому же по котловану гулял ветер, стрела могла отклониться.
   Алексеич вскочил на ноги и бегом побежал навстречу прорабу. Самолет прогремел над самой головой. Гаврилюк оглянулся назад и увидел стоявшего в десяти шагах человека с каким-то странным предметом в руках, и тот вроде как целился в него. Прораб скинул с плеча автомат и передернул затвор. В ту же секунду в его грудь впилось что-то острое. Автомат тут же стал весить целую тонну, и он не смог удержать его в руках. В голове промелькнула только одна мысль: «Проиграл» — и он повалился на землю.
   Из укрытия выскочили остальные и подбежали к бессознательному телу великого стратега.
   — Оттащите его за частокол, — приказал Вадим, — Настя, останься там же в укрытии. Митя и Кулибин с обрезами садятся на тракторы. Я и Метелкин встречаем гостей. Будьте готовы к худшему.
   Самолет коснулся колесами земли рядом с кострами. Летчик, сидевший за штурвалом, был асом, тут сомнений не оставалось. «Ил» прокатился по карьеру и остановился километрах в двух, затем развернулся и уже на автомобильной скорости начал возвращаться назад. Возле костров он сделал новый разворот в сторону разгонной полосы и заглушил двигатели.
   Через открытую боковую дверь на землю спрыгнули трое крепких парней. Вскоре и летчик появился в проеме.
   — С прибытием, господа, — улыбнулся Журавлев. — Виртуозно летаешь, мастер.
   — А где хозяин? — игнорируя комплимент, спросил пилот.
   — Мост минирует. Там бомба не сработала. Сейчас придет, ну а нам ведено грузить мешки. А ну-ка, подай мне руку.
   Пилот немного растерялся, но руку подал. Вадим вскарабкался в машину и дал сигнал тракторам. Те затарахтели и потащили за собой два прицепа, крытые брезентом.
   Вадим подал руку Метелкину, и тот тоже влез в самолет. Грузчики остались на земле, не понимая, что им делать и почему они поменялись местами.
   — А вы, ребята, залезайте на прицепы и подавайте нам груз! — крикнул Журавлев.
   — А ты что здесь командуешь? — возмутился пилот.
   — Заткнись, извозчик! Коля мне доверил погрузку, остальные молчат, когда я говорю. Врубился, фраер?
   Пилот проглотил слюну и ничего не ответил. Сначала разгрузили один прицеп, затем второй. Летчик требовал, чтобы мешки относили подальше от люка — может качнуть и груз снесет за борт.
   Прилетевшая рабочая сила хотела перейти с опустевшего прицепа в самолет, но трактор дернулся и отъехал на несколько метров в сторону. На землю спрыгнули трактористы с обрезами в руках и наставили оружие на рабочих. Появился еще один, и тоже с обрезом. Метелкин вынул из сапога штык и прижал его к спине летчика.
   — Не трепыхайся, летун, — скомандовал Вадим и обшарил пилота. У него под кожаной курткой в подвесной кобуре лежал пистолет. Вадим его конфисковал. — Кто же так оружие носит, когда идет на дело! Сто лет до него добираться. Ладно, оно тебе больше не понадобится. Мы из уголовного розыска. На этом концерт окончен, аплодисментов и цветов не надо.
   Грузчики тащили к самолету тело Николая.
   — А вот и последний мешок. Тело приняли на борт, а рабочих — нет.
   — А вы, ребятки, здесь перетопчетесь. Идите к своему хозяину пешком и передайте ему привет от Московского уголовного розыска. Скоро и его очередь придет, пусть готовится. Дорога одна — через мост и по шоссе. В лесу змеи, туда заходить не стоит. А теперь кругом и шагом марш!
   Так они и сделали. Их оружие осталось под обшивкой самолета, но на всякий случай генерал все же проверил их одежду.
   — Ладно, вы летите, а мы вернемся в деревню. С нас на сегодня хватит приключений, — сказал змеелов.
   — Скоро увидимся, — улыбнулся Вадим. — Идея с бомбоубежищем остается в силе.
   Настя подошла к генералу.
   — Алексеич, подари мне свой арбалет. Неравнодушна я к красивым вещам.
   Старик улыбнулся и протянул ей оружие.
   — Только осторожно, там ампула заряжена. Снимешь с пружины и вытащишь ее.
   — Я уже все знаю. Спасибо.
   Она чмокнула его в щеку и подбежала к люку. Вадим взял ее за руку и втащил в самолет.
   — А это тебе зачем?
   — Подарок. Память останется о путешествии в Смоленск.
   Метелкин уже связался по телефону с Марецким и дал координаты.
   — Военный аэродром на юге от Смоленска. Фелонино знаешь? — спросил он летчика.
   — Его все знают.
   — Так вот, нам там шестую полосу очистили. Туда и полетим. Просили идти на бреющей высоте. Специальный воздушный коридор нам не дали, и на посадку заходи с севера. Понял?
   — Он все понял, — сказал Вадим. — Я посижу с ним рядом в кабине, чтобы парень ничего не перепутал.
   Двигатели заработали. Генерал, Кулибин и змеелов махали вслед разбегавшемуся по котловану самолету. Лайнер оторвался от земли и начал набирать высоту.

***

   Погрузка вагонов подходила к концу. Омоновцы, стоявшие в ряд вдоль платформы, наблюдали за рабочими. Чепурин и Наташа осмотрели купейный вагон и вышли на дощатый перрон, примыкавший к зданию складов.
   — Я отправляю с вами шестерых человек для охраны. Один поедет в кабине машиниста. Прямого пути на Москву нам не дали, так что придется немного поколбасить. Второй вагон мои ребята запрут, чтобы туда бомжи и безбилетники в дороге не набились — ведь проводники на рейсе не предусмотрены.
   — И все же мне немного страшновато, — сказала Наташа.
   Но тут ее настроение переменилось. Она увидела шедшего по перрону рядом с каким-то важным генералом Олега Виноградова — того самого, что приносил Никанору важные сведения из ФСБ и помогал в разработке операции. Теперь ей уже бояться нечего. Архив попадет туда, куда следует. Однако, когда военные приблизились, ее приподнятый дух сошел на отметку «ноль». Вместо приветствия генерал начал с вопроса, строго глядя на вытянувшегося в струнку Чепурина.
   — Что вы здесь делаете, полковник?
   — Согласно заявлению гражданки Шефнер, товарищ генерал. Она перевозит свою собственность с объекта, принадлежащего ей по документам, в Москву. На нее готовился налет, который мне удалось предотвратить с помощью спецназа.
   — Все так и было, — подтвердила Наташа.
   — Могло бы быть, — строго сказал генерал и подозвал к себе старшего группы ОМОНа. — Собирайте свой отряд, капитан, садитесь в автобус и возвращайтесь на базу. На сегодня ваша задача завершена. Выполняйте.
   — Слушаюсь, товарищ генерал.
   Омоновцы освободили платформу.
   — Вот, полковник, познакомьтесь, подполковник главного управления ФСБ Виноградов. Вы отстраняетесь от занимаемой должности. Против вас заведено дело, которое будут вести следственные органы ФСБ.
   Чепурин хотел открыть рот, но Виноградов его опередил.
   — Все, что вы скажете, полковник, я знаю, но вы не сможете объяснить элементарные вещи. Откуда взялся этот состав, в который вы грузите ящики?
   — Госпожа Шефнер…
   — Он врет! — выкрикнула Наташа.
   — Мы об этом знаем. Этот состав зафрахтован Юрием Крыловым, особо опасным преступником, и должен направляться в Минск. О вашем предварительном сговоре нам известно. Рассказывать мне о его заявлении в ГИБДД не нужно. Вы имели неосторожность трижды за сегодняшний день с ним разговаривать по телефону и дважды встречаться. Доказательств вашей связи с Крыловым у нас достаточно. Подумайте о том, как вам выкручиваться из этой ситуации, а на сегодня вас никто не задерживает. Завтра к девяти утра явитесь в Управление ФСБ Смоленска к следователю Никитину.
   Полковник ничего не сказал. Он молча повернулся и направился к сквозному выходу через склад к дороге.
   Всю эту картину наблюдал Крылов из-за ящиков в конце перрона.
   — Кажется, мы упустили свой шанс, Жорж. В дело вмещалась ФСБ. Состав нам не перехватить.
   — Я же говорил вам, что тут нечисто. Боюсь, нас обложили со всех сторон. Иначе они не стали бы играть в открытую. Зачем им себя выдавать, пока они нас не взяли?
   — Они не виноваты, им всю песню генерал испортил.
   — Что будем делать?
   — Возвращаться в Вашингтон с пустыми руками.
   — Но для начала надо отсюда выбраться.
   — Это несложно. Каждые десять минут мимо проходит состав. Сядем на ходу и уедем.
   — И никто этого не заметит?
   — Мы их отвлечем. Так или иначе, нам надо было избавиться от Чепурина. Вот я и заготовил несколько вариантов. Один из них ты сейчас услышишь. Как думаешь, он уже дошел до своей машины?
   — Уверен.
   Крылов достал небольшую черную коробочку и нажал на синюю кнопку. Машина взорвалась в тот момент, когда полковник сидел за рулем и тупо смотрел перед собой. У него не было сил уехать. Так всем его страданиям пришел конец.
   Мощный взрыв на оживленной дороге города сорвал всех оперативников с места. Этого никто предусмотреть не мог. А Крылов тем временем стоял на подножке поезда и смотрел на растворявшиеся огни товарной станции. Почему-то ему казалось, что он еще вернется в эту страну.

***

   Самолет приземлился там, где ему положено. На взлетную полосу выехали двенадцать машин. Правда, омоновцев здесь не было. Бригада из оперативников, возглавляемая майором Марецким, подъехала к самолету с оружием наготове. Взяв люк на прицел, они засели за свои машины.
   Первой в темном проеме появилась Настя и ввела в замешательство дюжину крепких мужиков с пистолетами в руках. Следом появились Журавлев и пилот.
   Журавлев помахал рукой.
   — Захват террористов отменяется. Их здесь нет!
   Марецкий дал отбой команде. Ребятам помогли спуститься на землю. Майор подскочил к Журавлеву и спросил:
   — Что все это значит?
   — Ты чего так разволновался-то, Степа? Ничего не случилось. Отличная воздушная прогулка перед сном. Чтобы ты не очень расстраивался, я тебе привез очень интересный экземпляр из особого контингента преступников. Парень на пожизненное тянет. Работать с ним будет — одно — удовольствие. Не показания, а тысяча и одна ночь, сказки Шахразады, но им придется поверить.
   — И где же он?
   — Спит на мешках с золотом. Усыпили при помощи выстрела из арбалета, в который был заряжен шприц со слоновой дозой снотворного.
   — А Метелкин?
   — То же самое, — Журавлев кивнул на Настю.
   — Так получилось. Арбалет лежал у меня на коленях, заряженный шприцем. Самолет качнуло, он выстрелил и попал прямо в ногу Метелкину. Чистая случайность. К утру придет в себя.
   — О каком еще золоте вы тут лопочете?! Я получаю сообщение за сообщением. Что кругом творится? А вы меня привязали к этому дурацкому аэродрому. Там на шоссе ОМОН накрывает Ингрид Иордан с архивом, вывозящимся из Курнакова. И почему-то это делает какой-то полковник Чепурин. Потом в Смоленске архив перехватывает ФСБ, и Чепурина тут же снимают с должности. И там же оказывается твоя Наташа, за которой ты пустился в погоню. А мы?
   — Ну вот видишь, Степа, все без нашей помощи решилось. Странный ты парень. Радоваться надо. А вызвали мы тебя совсем не за этим. У нас в самолете товара миллионов на сто долларов. И ты знаешь, где мы его нашли? В лесу. В заброшенном бомбоубежище. Там еще оружия осталось на целую роту. Подумай сам, Степа: ну как мы такой груз без тебя до Москвы довезем? Вот это я понимаю — важная задача, ответственность. Поступок, если хочешь! А Ингрид Иордан поймать — не велика честь. Она ни от кого не бегала, чтобы ее ловить. Вот у нас действительно улов!
   Пока Вадим разглагольствовал, Настя уже успела познакомиться с оперативниками и весело с ними смеялась над каким-то анекдотом.
   — Боже, а машин-то сколько! У каждого своя? — спросила Настя.
   — Есть и свои, но в основном казенные.
   — А ну, мальчики, кто из вас настоящий кавалер и предоставит умирающей от усталости даме свой автомобиль для легкой прогулки в мою каморку?
   — Давайте я вас отвезу.
   — Нет-нет, я сижу за рулем только сама и езжу одна. Завтра утром заберете свою машину у гостиницы «Варшава», ну а перед этим сможете зайти в двенадцатый номер на чашечку кофе.
   Три пары ключей полетели в ее сторону. Она поймала только одни.
   — Чьи?
   — Мои, — признался симпатичный парень с яркой улыбкой.
   — Завтра жду.
   — Крайняя белая «нива».
   — Жаль прощаться с такими классными ребятами, но мои силы уже на исходе.
   Настя села в машину и уехала.
   — Эй, галдежники! — крикнул майор. — Быстро под разгрузку. Забиваем тачки мешками — и в Управление на опись. И не забудьте: там еще два живых мешка лежат.
   Работа шла весело. Золото разгружать проще, чем ловить бандитов.

Эпилог

   Со дня бурных событий прошла неделя. Журавлев лежал на диване, заваленный газетами. Метелкин чувствовал себя на седьмом небе и расхаживал по комнате.
   — И все же я гений! Ты-то хоть это признаешь? Одна статья лучше другой. Никого не забыли: и Змеелова, и Кулибина, и Генерала. А главное — ты теперь у нас опять в герои вышел. Полная реабилитация! И квартиру менять не надо, и фамилию вернули. Теперь и соседи на тебя как на памятник смотрят.
   — Конечно, им тот, что на кладбище, уже порядком поднадоел.
   — Мелочи жизни. Мы вернулись с победой. Ингрид раскололась, и мне теперь разрешили писать об убийствах в Москве. Больше это не является тайной следствия. Я думаю, и Крылова найдут, а нет, так черт с ним. Главное — ты можешь ходить без вставных челюстей и открыто смотреть в глаза людям. А Степана пригласили работать на Петровку. Он у нас скоро в генералы выскочит.
   — Жаль только, что наши двадцать пять процентов пропали. На черта писать было про операцию в зоне! — возмутился Журавлев. — А какая классная идея была с бомбоубежищем! Нет, взял и загубил песню.
   — Я тут ни при чем. Гаврилюк все равно раскололся. Он все подробности выложил, а свои проценты Наташенька получит. Стерва. Даже спасибо тебе не сказала, а ты ее столько раз от смерти спасал. Ей сейчас не до нас. Они с генералом Скворцовым архив разбирают и ждут свои проценты. А мы так, ни при чем.
   — Все бабы — стервы! А Настя? Взяла и свалила куда-то в Смоленске и до сих пор носа не кажет.
   — А может, она замуж вышла? Ей там один оперативничек приглянулся…
   Зазвонил телефон. Вадим снял трубку и гордо произнес:
   — Живой и здоровый Журавлев слушает.
   Он некоторое время слушал, потом положил трубку.
   — Кто это? — спросил Метелкин.
   — Настя, легка на помине.
   — А что ты трубку бросил?
   — Это не я, это она. Крикнула: «Быстро приезжайте ко мне. Срочно требуется ваша помощь!» — и бросила трубку.
   — Что делать будем?
   — Потрясающий вопрос. Ты адрес ее помнишь?
   — Конечно.
   — Тогда вперед!
   Они неслись как на пожар. От центра до Ясенева добрались за полчаса. Взмыленные влетели на пятый этаж и начали давить на звонок.
   Дверь открылась. Настя стояла спокойная и улыбчивая в очень красивом платье.
   — Что случилось? — задыхаясь, спросил Журавлев.
   — Ничего, проверяла вашу оперативность. Показатели не самые высокие, но сносные, если учитывать, на каких драндулетах вы разъезжаете. Ладно, заходите. Стол уже накрыт.
   Как загнанные лошади рыцари ввалились в квартиру. В комнате был накрыт шикарный стол на три персоны. Но больше всего их поразили стены. Они были увешаны картинами.
   — Мать честная! — обалдел Вадим. — Левитан, Репин, Крамской, Васнецов… Что это?
   — Вы получили свои двадцать пять процентов? — вопросом на вопрос спросила Настя.
   — Какие проценты! Метелкин, правдист хренов, их на сенсацию обменял.
   — А я знала, что имею дело с психами, у которых, кроме алых парусов, в башке ничего нет. Пришлось самой обо всем думать. Пальнула я из арбалета в Женьку, он и отрубился. Самолет шел низко над землей. Вижу факел нефтеперерабатывающего завода, а рядом деревня. Вот я и скинула на курятник мешочек. Только мы приземлились, а тут на тебе — транспорта сколь хочешь, и тебе его сами предлагают. Села на «ниву» и поехала. Где находится нефтеперерабатывающий завод, и спрашивать не пришлось, — факел за десять верст виден, и деревеньку найти нетрудно было. Груз мой крышу проломил и в навозе валялся в коровнике. Я его забрала и вернулась в город. Остальное легко дофантазировать.
   — А зачем ты меня-то усыпила? — с глупым видом спросил Метелкин.
   — Чтобы ты и об этом в газетах не написал. Идем в спальню.
   Стены спальни также украшали картины великих русских живописцев. В углу комнаты скромно стояли два серых мешка.
   — Там червонцы царской чеканки девяносто шестой пробы. Я ведь не один, а три мешка скинула. А теперь я думаю, что нам пора открыть настоящее детективное агентство. Надеюсь, вы не возражаете? По глазам вижу, что нет. Работка каждому из нас по душе. Так вот, мальчики, я вас нанимаю в свое агентство частными сыщиками, ибо на сей раз агентством буду руководить я!
   Молодые люди стояли в оцепенении.
   — По глазам вижу, что не возражаете. А теперь, как говорил Жванецкий, прошу к столу, вскипело!