Мартин Кэт. Ожерелье для возлюбленной

   – Выходит, это не несчастный случай, – мрачно подытожил Итан.
   – Вероятно, нет.
   – Мы начнем собственное расследование, опросим всех возможных свидетелей, – заверил Корд. – Посмотрим, что нам удастся узнать. С твоего позволения, я расскажу это Виктории. У нее потрясающая способность познавать сущность людей, которые стоят ниже на социальной лестнице.
   – Я бы тоже хотел ввести Грейс в курс дела, – добавил Итан. – Она сможет помочь.
   – Что касается привлечения женщин, пожалуй, я оставлю это на вашей совести, так как попытка убийства – довольно неприятная вещь. Но мы, безусловно, воспользуемся любой помощью.
   – Нам следует знать что-то еще? – спросил маркиз.
   Дэни подумала о Рейфе и его матери, которая тоже могла быть заинтересована в ее смерти, но не стала комментировать. Хотя она не могла выбросить из головы странное совпадение – ведь Рейф находился в безопасности в Лондоне, когда случился этот инцидент. В глубине души она не верила, что ее муж мог совершить что-то подобное. И хотя герцогиня будет наверняка в шоке, узнав, что Дэни не сможет дать ее сыну наследника, она молилась, чтобы ее свекровь не была способна на убийство.
   Мужчины попрощались и ушли. Рейф повернулся к Дэни:
   – Я должен предпринять ряд действий, чтобы решить этот вопрос, и попрошу тебя и Каро оставаться дома в течение нескольких дней, пока мы не уладим это.
   Хотя Дэни претила мысль быть затворницей в собственном доме, она не стала спорить. Погода отвратительная, на лице холодно и дождливо. Может быть, оставаться в тепле уюте разумнее?
   – Как скажешь, – неуверенно проронила она и получила в ответ красноречивый взгляд мужа.
   – Послушай, Дэни. Я не могу позволить тебе рисковать жизнью. Делай то, что я сказал.
   – А ты? Если ты мишень, ты в первую очередь должен оставаться дома.
   Что-то дрогнуло в уголках его губ.
   – Я рад, что ты поняла меня, значит, ты мне веришь. Не сомневайся, я буду максимально осторожен.
   Рейф вышел из гостиной, за ним последовала Каро, которая поднялась в свою комнату. Дэни осталась одна. Ей так хотелось выйти из дома и подышать свежим воздухом, но ведь Рейф сказал, что это опасно. Она вздохнула. Лучше не рисковать.

Глава 27

   Ночь окутала город черным покрывалом. Только тоненький серп месяца висел над большим каменным домом на Ганновер-сквер. Наверху в своей спальне Каро лежала, глядя в потолок и изучая причудливые изгибы лепнины, имитирующие дубовые листья. Как она ни пыталась забыться, череда тревожных мыслей гнала сон.
   Так много всего произошло, с тех пор как она и Даниэла уехали из Уиком-Парка и вернулись в Лондон. И так много изменилось.
   Они побывали в Америке. Даниэла вышла замуж и стала герцогиней.
   Роберт Маккей перевернул ее жизнь.
   Глаза Каро наполнились слезами, и она быстро заморгала, прогоняя их. Она уже достаточно плакала из-за Роберта.
   Хотя были найдены факты, доказывающие, что он говорил ей правду и неповинен в убийстве, никаких известий от него самого не пришло, и ни слова не сказал он ей о своих чувствах. Уже прошло несколько месяцев, как она вернулась в Англию, а он ни разу не побывал у нее.
   Причина ясна. Роберт – граф, а она – горничная.
   Конечно, он не появится. Даже если он когда-то питал к ней какие-то чувства, они, по-видимому, претерпели изменения, когда он узнал, что принадлежит к аристократии. Их разделяет пропасть…
   Роберт потерян для нее навсегда. И лучшее, что она может сделать, – принять этот факт и довольствоваться простой, незамысловатой жизнью, которую она вела до встречи с ним.
   Но стоило ей подумать об этом, как сердце ее обрывалось. Господи, если бы она знала раньше, как это больно – любить кого-то, она никогда бы не пошла с Робертом в конюшню в тот первый вечер. Она бы не стала целоваться с ним.
   Каро подавила рыдание, решив, что пора прекратить думать о Роберте. Иначе она не заснет. Она вздохнула. Лучше просто лежать, прислушиваясь к шепоту ветра за окном, к громыханию редких экипажей, проезжавших мимо дома.
   Часы медленно текли, Каро лежала в полузабытьи, затем проснулась окончательно и прислушалась… Кто-то тихонько стучал в окно, странный ритм ударов становился все настойчивее и заставил ее вылезти из-под одеяла и подойти к окну.
   Она прильнула к стеклу и ахнула, увидев мужчину, который балансировал на узком подоконнике второго этажа.
   Роберт!
   Ее руки задрожали, когда она подняла задвижку и две рамы открылись. Не говоря ни слова, Роберт спрыгнул в комнату и затворил окно. Он повернулся к ней и стоял, глядя на нее, и она вдруг заволновалась, подумав, что выглядит ужасно.
   Господи, она даже не причесана! Ее волосы в беспорядке спадали на спину. На ней всего лишь батистовая рубашка, и от холода соски бесстыдно проглядывали сквозь тонкую ткань.
   Каро залилась краской.
   – Я… Я не одета, – робко проговорила она, – я знаю, что выгляжу ужасно.
   Она не смогла договорить, потому что его губы зажали ей рот. Роберт целовал ее так, как никогда прежде. Его сильное горячее желание сказало ей больше, чем любые слова.
   – Прости. – Он отступил назад. – Я не подумал… Я надеялся, что не испугаю тебя.
   – Ты и не испугал. – Она прикоснулась кончиками пальцев к своим дрожащим губам. – Я так рада видеть тебя, Роберт.
   – Я должен был прийти. – Он сделал шаг, чтобы коснуться ее щеки. – Я просто больше не мог не видеть тебя.
   – Роберт… – Каро вернулась в его объятия. Этой радости она раньше никогда не испытывала. – Я так скучала по тебе.
   Его пальцы проникли в ее волосы, нежно легли на затылок. Он снова привлек ее к себе и поцеловал. Насладившись поцелуем, он отклонился от нее, чтобы полюбоваться, как хороша она в лунном свете.
   – Я забыл, какая ты красивая. Легкий румянец загорелся на ее щеках.
   – Я вовсе не красивая.
   – Ты прелестна. Ты как весенняя птичка, твои черты такие тонкие, а кожа – чистый бархат. Волосы цвета луны, словно жидкое серебро. Может быть, ты не замечаешь этого, но я вижу.
   Никто никогда не говорил ей таких слов, и внутри ее все дрожало от нежности к нему.
   – Роберт! – Она прижалась к нему. – Столько всего случилось…
   Роберт покачал головой, печально вздыхая.
   – Многое, но далеко не все. Я по-прежнему в розыске.
   «И еще ты теперь граф», – подумала она, но промолчала. Она боялась произнести это слово, которое могло нарушить все, что есть между ними. Сегодня ее ночь, и она дорожит каждой секундой.
   – Расскажи мне свои новости, – сказала она, – а я поведаю свои.
   – Мои новости? Я объехал пол-Англии и нашел то, что искал. Но я должен доказать то, что обнаружил. – Следующие полчаса они говорили обо всем, что случилось, так же просто, как с первого дня их знакомства. Каро рассказала ему о герцоге и сыщике Джонасе Макфи и как тот удостоверился в правдивости его истории.
   – Теперь он ищет доказательства твоей невиновности, – говорила она. – Герцог верит, что он найдет их.
   Роберт посмотрел в сторону.
   – Я сам надеялся на это. Я говорил с женщиной, с которой должен был встретиться в ту ночь в гостинице, но она не могла ничем помочь. Она рыдала и призналась, что один мужчина заплатил ей за то, чтобы она послала мне записку, назначив свидание в «Кабане и курице», но она представления не имела, что должно было произойти, когда я приеду туда, и никогда больше не видела человека, который заплатил ей. Но я не вполне уверен в правдивости ее слов.
   Они поговорили еще. Роберт снова поцеловал ее.
   – Я пришел, потому что хотел видеть тебя, – сказал он. – А вовсе не для того, чтобы впутывать в свои неприятности.
   – Твои проблемы стали моими, Роберт. И ты, конечно, знаешь это. – Каро притянула его к себе для долгого поцелуя. Она почувствовала, как его язык проник в ее рот, но когда их страсть накалилась, а дыхание стало горячим и прерывистым, он отстранился от нее.
   – Мне пора уходить. Я так хочу тебя, любимая. Не уверен, что смогу долго сдерживать себя.
   Ее сердце ликовало! Он хочет ее. Все это было так невероятно, просто сон! Он стоит здесь, рядом с ней, смотрит на нее своими карими глазами, и она видит в них желание… И, когда она подумала о той пропасти, которая разделяет их, и о том, что впереди долгие годы, когда скорее всего она не сможет видеть его, она поняла, что не отпустит его так просто. Ни за что.
   – Не уходи, Роберт. – Она прикоснулась к его щеке. – Останься со мной… Эта ночь принадлежит нам.
   Он взглянул на нее, и она снова заметила жар нетерпения в его глазах.
   – Ты невинна, Каро. Я не имею права лишить тебя этого дара.
   – Не важно. Я хочу, чтобы это был ты, Роберт. Ты тот мужчина, который сделает меня женщиной. Поэтому ты должен остаться.
   Он хотел возразить, но Каро обняла его и поцеловала. Она взяла его руку, положила себе на грудь и прикрыла глаза, чувствуя тепло его пальцев.
   – Скажи, что останешься.
   – Мы не знаем, какое будущее ждет нас. Что, если меня повесят? Все может быть… А вдруг будет ребенок?
   Она взглянула на него, ее глаза светились любовью.
   – Это был бы самый дорогой подарок, который ты мог дать мне, Роберт.
   Низкий стон исторгли его уста, и он, не говоря ни слова, подхватил ее на руки.
   – Ты не похожа на других женщин. – Он нежно поцеловал ее, затем настойчивее, и целовал до тех пор, пока ни он, ни она не могли больше рационально мыслить.
   Она не помнила, как он раздел ее, пока не почувствовала холодного воздуха на своем теле. Он подхватил ее на руки и отнес на кровать. Быстро сняв с себя всю одежду, лег рядом с ней. Мягкий лунный свет освещал его сильное, мужественное тело.
   – Я знаю, что так нельзя, но не могу возразить тебе, от одного вида твоего тела во мне закипает кровь.
   – Эта ночь принадлежит нам, – снова прошептала Каро, – и что бы ни случилось, мы никогда не пожалеем об этом.
   – Ты обещаешь?
   – Клянусь.
   – Тогда я буду любить тебя сегодня и всегда, Кэролайн Лун. – И когда он целовал ее, когда касался ее тела с невероятной нежностью, Каро почти верила ему.
   Клиффорд Нэш, граф Лейтон, сидел в глубоком кожаном кресле перед камином в своем кабинете. За окнами особняка Лейтон-Холл завывал промозглый февральский ветер. О черт, подумал Клиффорд, скорее бы пришла весна.
   Послышался легкий стук в дверь, и он кивком головы пригласил Бартона Уэбстера в кабинет. Толстый и неуклюжий, не человек, а животное, хотя достаточно сообразительный, несмотря на его устрашающую внешность, Уэбстер остановился в дверях.
   – Итак, дело сделано? Маккей мертв, и я могу выбросить это из головы?
   Уэбстер покачал головой:
   – Пока еще нет, но ждать осталось недолго. Я нашел его, хотя это заняло больше времени, чем хотелось бы.
   – Где он?
   – В Лондоне. Никак не думал отыскать его там.
   – Что он делает в Лондоне?
   – Черт его знает, но, по слухам, он остановился в таверне на Ист-Энде под названием «Голубь». Я сговорился с Суини.
   – Суини?
   – Альберт Суини – тот, кого я нанимал прежде. Он уже уехал в Лондон. Я хорошо заплатил ему, чтобы он побеспокоился о Маккее. Я думаю, вы слышите о нем в последний раз.
   – Дело затянулось. Надеюсь, вопрос будет решен раз и навсегда.
   Уэбстер поднялся со стула.
   – Что-то еще, милорд?
   – Убедись, что на этот раз все будет сделано, как надо.
   – Непременно. Я сам поеду в Лондон. Когда я пойму, что дельце улажено, пришлю вам весточку.
   Клиффорд одобрительно кивнул. Уэбстер тотчас же вышел из кабинета. Скоро все закончится. Как сказал Нэш, теперь вопрос будет решен раз и навсегда.
   Каро осторожно постучала в дверь кабинета герцога. Она послала записку с просьбой о встрече, и через несколько минут он вызвал ее к себе.
   Герцог пригласил ее войти. Она переступила порог, надеясь, что он не слышит, как стучит ее сердце.
   – Вы хотели видеть меня?
   – Да, ваша светлость. У меня есть новости о Роберте Маккее.
   Отодвинув на край стола стопку бумаг, которые он изучал, Рейфел внимательно посмотрел на горничную.
   – Присаживайтесь, Каро. Что бы вы ни собирались сказать, вижу, что вы трусите.
   Она присела на краешек стула, наблюдая, как он обошел стол и занял место рядом с ней.
   – А теперь выкладывайте ваши новости.
   Каро разглаживала складки на юбке, стараясь ничем не выдать того, что произошло между ней и Робертом.
   – Вчера ночью Роберт приходил ко мне.
   Брови герцога сошлись на переносице.
   – В дом?
   – Да, ваша светлость. Он забрался на дерево напротив моей комнаты, и я позволила ему влезть в окно.
   Теперь его брови удивленно приподнялись.
   – Как он узнал, что это ваша комната?
   – Я не знаю, но Роберт очень сообразительный.
   – Не сомневаюсь.
   – Я рассказала ему, что вы наняли Макфи и он собирает доказательства его невиновности, но он не очень верит в успех. Он сказал, что испробовал все средства и ничего не получилось. Он очень подавлен.
   – Где он сейчас? Она отвернулась.
   – Он просил меня не говорить.
   – Но вы любите и хотите выручить его, поэтому должны сказать мне, где я могу его найти.
   Она заморгала и посмотрела на герцога.
   – Пожалуйста, не спрашивайте меня.
   – Я не враг Роберту и тем более вам. Скажите мне, чтобы я мог помочь ему.
   Она обещала Роберту, но знала, что, если герцог не найдет способ доказать его невиновность, его повесят.
   – Он остановился в таверне «Голубь», это на Ист-Энде. Там есть комнаты наверху…
   – Спасибо, Каро. Я не злоупотреблю ни вашим доверием, ни доверием Роберта.
   – Я знаю, ваша светлость.
   – Он рассказал что-то новое, что могло бы быть использовано в его оправдание?
   – Он упоминал женщину Молли Джеймсон. Он должен был встретиться с ней в гостинице «Кабан и курица» в ночь убийства. Один человек дал ей деньги, чтобы она назначила ему свидание в ту ночь. Но она не знает его имени. И еще Роберт сказал, что не вполне доверяет ей.
   Так, слово за словом, Каро пересказала герцогу весь разговор, надеясь, что это поможет ее другу.
   – Я очень ценю, что вы полагаетесь на меня, – сказал герцог. Он взял ее руку и пожал. – Ясно, что Роберт питает к вам искренние чувства. Что бы ни случилось, вы должны помнить это.
   Она знала, что он пытался намекнуть ей, что граф не может жениться на служанке, даже если любит ее. И потому молча кивнула. Герцог поднялся, давая понять, что разговор окончен, и Кэролайн вышла из кабинета. Она молилась, чтобы Рейфел нашел возможность помочь Роберту, пока еще не поздно.
 
   Даниэла, свернувшись клубочком, лежала рядом с мужем на широкой постели. Эта комната знала по меньшей мере шесть поколений Шеффилдов, и все в ней словно пропиталось мужским духом. Чуть-чуть темноватая комната, с тяжелой резной мебелью и роскошными бархатными шторами… Точно такой же темно-синий бархатный балдахин висел на четырех витых столбиках над кроватью, защищая от зимних холодов.
   Это, безусловно, была мужская комната, поэтому Рейфел выбрал ее для себя. И именно по этой причине она так нравилась Даниэле. Несколько пар обуви выстроились в ряд около гардероба, множество разных пузырьков с одеколоном, а также щетки для волос с ручками, инкрустированными серебром, на туалетном столике. Рейфел любил читать, и, как обычно, книги лежали на другом столике – возле кровати.
   Даниэле было очень приятно, когда Рейф попросил ее перебраться в его спальню. Теперь ее место было в его постели, и он мог посреди ночи обнять ее и потом еще раз, и еще, прежде чем наступит утро.
   Их страсть, казалось, никогда не угаснет, несмотря на темные тени, которые лежали между ними. Кто-то хотел убить ее. Или, может быть, удар был нацелен на Рейфа, как ему думалось, а она и Каро случайно оказались на месте преступления.
   Когда она лежала в постели, а Рейфел спал рядом с ней, вопросы хороводом кружились в ее голове, но, увы, ответы не приходили. Она была бы рада, если бы Джонас Макфи вернулся в город. Рейфел очень верил в него, и Дэни думала, что они могли бы обратиться к нему за помощью.
   Минуты шли, тепло, идущее от Рейфа, наконец согрело ее, и она забылась тревожным сном. Когда странный запах, наполнив ее ноздри, заставил ее очнуться, но тут же начал медленно затмевать сознание; когда ее глаза стало жечь от дыма, она проснулась окончательно.
   На мгновение она подумала, что все еще спит, а мерцающие желтые языки, ползущие по ковру, и оранжево-желтое пламя, лижущее шторы, – сон, не реальность. Но, глубоко вздохнув, она закашлялась и мигом вскочила с постели.
   – Рейф, проснись! Пожар!
   Обезумев от ужаса, она трясла его за плечи.
   – Рейф, проснись! Мы должны выбраться отсюда!
   Он шевельнулся, промычал что-то бессвязное, и она поняла, как глубок его сон. Если бы не ее беспокойство, похоже, оба они задохнулись бы в дыму.
   – Что случилось? – Он оглядел комнату. – О Господи! – Поняв, в чем дело, он вскочил с постели, набросил на ее плечи тонкий пеньюар и сам надел свой бордовый халат. – Уходим, уходим отсюда! Немедленно!
   Схватив Дэни за руку, он потащил ее за собой к двери Половина ковра уже была в огне, и пламя поднималось по стенам. Ожидая нечто подобное во всем доме, она остолбенела, когда он рывком открыл дверь и они увидели, что пожар бушевал только в их комнате.
   – Пожар! – закричал Рейф. – Огонь в доме!
   Двери на третьем этаже распахнулись, и слуги высыпали в коридор. Крича и отдавая приказания, они побежали по лестницам на второй этаж. Открылась дверь рядом со спальней Даниэлы, и появилась Каро в халате и тапочках на босу ногу. Спутанные волосы выбились из косы и падали на лицо, а голубые глаза стали величиной с блюдце.
   – Что происходит? – Каро посмотрела мимо них в открытую дверь. И увидела языки пламени, прежде чем Рейф захлопнул дверь. – О Господи!
   – Бежим! – скомандовал Рейф, подгоняя обеих женщин к лестнице. Они поспешили вниз и через французские двери выбежали в сад. Он отдышался. – Здесь вы в безопасности. Оставайтесь тут, пока все не кончится.
   – Подожди! – крикнула ему Даниэла, но Рейф уже бежал назад к дому, на ходу отдавая приказы слугам, которые, встав в цепочку, передавали ведра с водой, и скрылся за дверями террасы.
   – Каро, мы должны помочь! – крикнула Дэни, от страха ее голос стал чуть выше.
   – Я могу держать ведро не хуже других, – сказала Кэролайн, и обе побежали к дому.
   Ведра с водой передавали по цепочке, и они исчезали в дверях. С того места в саду, где она стояла, передавая тяжелые ведра, Дэни могла видеть верхний этаж дома и пламя, лизавшее оконные рамы в спальне Рейфа.
   Оконные стекла одно за другим стали лопаться от жара, и она ахала каждый раз, в ужасе закрывая глаза. Минуту спустя она разглядела высокую фигуру Рейфа. Он стоял посреди комнаты, принимая ведра с водой, и гасил огонь, работая рядом с Куни и мистером Маллензом. Казалось, им удастся усмирить пламя.
   Ее спина болела, пеньюар намок и прилип к телу. Когда Рейф вернулся в сад, вид у него был не лучше. Лицо, темное от сажи, влажные от воды и пота волосы прилипли ко лбу.
   – Все закончилось, – сказал он, обращаясь к группе работающих у фонтана. – Нам удалось погасить огонь, прежде чем он распространился по всему дому. Благодарю всех вас за помощь.
   Дэни вздохнула с облегчением.
   – Слава Богу!
   Синие глаза Рейфа с недоумением остановились на ее промокшем до нитки халате.
   – По-моему, я сказал тебе, чтобы ты оставалась в саду.
   – Никакая опасность не угрожала мне здесь. И я не инвалид, ваша светлость, и могу принять участие в спасении моего собственного дома.
   Что-то дрогнуло в его лице, и укоризненный взгляд наполнился теплотой.
   – Прошу прощения, – улыбнулся он. – Как вы сказали, ваша светлость, вы имеете полное право участвовать в спасении вашего собственного дома.
   На мгновение их глаза встретились. Несмотря на его чудовищный вид, сажу и грязь, Дэни подумала, что герцог Шеффилд самый красивый мужчина во всей Англии.
   Она отвернулась, придя в замешательство от собственных мыслей.
   – Что случилось? Почему начался пожар?
   Рейф сжал губы, ямочка на подбородке стала более отчетливой.
   – На ковре было пролито ламповое масло, и то же масло мы нашли на шторах.
   Ее глаза стали круглыми.
   – Ты хочешь сказать, что кто-то поджег дом?
   – Мне очень жаль, но это так.
   – О Господи!
   – Он хотел убить вас обоих! – пролепетала Каро и хотела продолжить, но Рейф резко оборвал ее:
   – Пойдемте в дом. Не стоит вести такие разговоры при слугах.
   Прислуга успокоилась, но Дэни, напротив, дрожала. Дважды кто-то пытался убить ее.
   Она мельком взглянула на мужа. Сегодня Рейф был близок к смерти не менее, чем она, а может быть, и больше. По крайней мере это ясно, и ее душа может быть спокойна. Кто бы ни пытался убить ее, теперь она точно знала, что ее муж к этому не причастен.

Глава 28

   Рейф проводил женщин в дом. Так как его спальня сильно пострадала, ковры в холле были покрыты слоем сажи и намокли, а в воздухе стоял запах гари, не могло быть и речи о том, чтобы спать в западном крыле особняка. Он отдал распоряжение закрыть эту часть дома и приготовить для него и герцогини смежные комнаты в восточном крыле, а также комнату для Каро. Горничные принялись за работу.
   В доме стояла тишина. Все устали и хотели спать. До рассвета оставалось несколько часов. Лежа рядом с Даниэлой, Рейф мысленно перебирал в уме имена людей, которые могли бы желать его смерти. Или, как сказала Каро, хотели уничтожить их обоих.
   – Как человек, устроивший поджог, мог проникнуть в дом? – Даниэла подвинулась к нему и, опершись на локоть, ждала ответа.
   – Я думал, ты спишь.
   – Куда там… Мне кажется, ни один из нас не заснет сегодня. – Она вздохнула. – И все же как он попал в дом?
   – Пока не знаю. Может, через окно? Как сделал Роберт, когда пришел повидать Каро. Вполне возможно, что кто-то впустил его.
   – Мне тоже приходило это в голову. Две недели назад экономка наняла еще горничных. И несколько новых семей прибавились к персоналу. Может быть, кто-то из них?
   – Ты не хочешь поговорить с миссис Уитли? Интересно, что ей известно о них?
   – Хорошая идея.
   Рейф потянулся и зевнул.
   – Еще несколько часов до рассвета, и мы могли бы немножко поспать. Я знаю способ, который поможет нам справиться с бессонницей. – Рейф уложил Даниэлу на спину и, приподнявшись над ней, поцеловал в губы. Они были такие сладкие, мягкие, и ему нравилось, как они раскрывались под его губами. Дэни поцеловала его в ответ, и его тело тут же отозвалось.
   Минута-другая, и они уже двигались в слаженном ритме. Они вместе дошли до пика наслаждения, и мощное завершение сотрясло тело Рейфа.
   Когда он снова лег на спину, пресыщенный и довольный, то привлек Даниэлу к себе и услышал, как ее дыхание стало ритмичным и ровным. Уставшая, но успокоенная, она погрузилась в глубокий сон.
   Рейф позавидовал ей. Но как он ни старался, тревожные мысли так и не дали ему уснуть.
   На следующее утро Дэни проснулась рано. Все тело болело, поясницу ломило от поднятия тяжелых ведер и от всей той суеты, которая сопровождала пожар. У нее было всего несколько часов на сон, но новый день уже наступил, и придется смириться с этим.
   Она оделась сама, понимая, что Каро нужен отдых. Причесавшись и заколов волосы черепаховым гребнем, Даниэла направилась в холл. Суета у входа привлекла ее внимание.
   У подножия лестницы она увидела вдовствующую герцогиню Шеффилд. Высокая, величественная, как всегда, демонстрирующая прекрасную осанку и гордую посадку головы. Темные волосы сверкали серебристой сединой и выглядели очень привлекательно. Она разговаривала с сыном на повышенных тонах:
   – Как ты мог не сообщить мне? Карета перевернулась, твоя жена едва не погибла, а ты ничего не сказал!
   – Я не хотел беспокоить тебя.
   – Ну конечно, может, ты считаешь, что я не должна тревожиться и сейчас, когда узнала, что кто-то поджег твою спальню?
   Рейф поморщился.
   – Как тебе стало это известно?
   – Начнем с того, что повсюду запах дыма. Но даже если бы не это, нет ничего, что происходило бы в доме и о чем я не знала. Где Даниэла?
   – Я здесь, ваша светлость.
   Вдовствующая герцогиня повернулась и окинула жену сына пристальным взглядом голубых глаз.
   – Как ты себя чувствуешь? Только не говори, что прекрасно. Воображаю, что ты пережила ночью. Вместо того чтобы стоять на лестнице и болтать, тебе нужно бы остаться в постели и как следует выспаться.
   Дэни не очень верила, что ее свекровь беспокоится о ее здоровье, скорее о том, что недостаток отдыха может как-то повлиять на ее способность дать наследника.
   – Обещаю, что посплю днем. А вообще я действительно чувствую себя прекрасно.
   Вдовствующая герцогиня снова обратилась к сыну:
   – А ты! Тебе не мешало бы нанять охрану, чтобы защитить себя и жену. Кто-то покушается на ваши жизни, а ты ничего не делаешь, чтобы воспрепятствовать этому.
   – Успокойся, мама. Я делаю. Я нанял Сэмюела Ярмута. Он занимается этим вопросом. Сегодня я попрошу его усилить охрану дома. Они будут работать круглосуточно. Теперь ты довольна?
   Она поморщилась.
   – Возможно, это все твой никуда не годный кузен Артур Бартоломью. Он, конечно, очень бы выиграл от твоей смерти.
   Рейф нахмурился. Он посмотрел наверх, затем оглядел холл, не подслушивает ли кто-то их разговор.
   – Не думаю, что нам следует трясти грязное белье на виду, мама. Ты не возражаешь, если мы пройдем в гостиную и там продолжим нашу беседу?