Страница:
Пальцы Грейс обхватили его руку повыше локтя.
– А ты не хочешь попробовать, Рейфел?
– О чем ты?
– Замужество может сделать Даниэлу еще более несчастной, чем сейчас. Ты не хочешь рискнуть?
Сердцу стало тесно в груди. Последние пять дней эта мысль занимала его больше, чем любая другая. Он вспомнил Дэни в те восхитительные дни. Она была такой желанной и невинной, хотя, казалось, вся сгорала от страстного нетерпения.
Кто этот мужчина, за которого она намерена выйти замуж? Хорошо ли она знает его? Будет ли он любить ее, заботиться о ней, относиться к ней так, как она того заслуживает?
Голос Итана нарушил молчание, царившее в кабинете.
– Грейс верит, что у тебя и Дэни есть шанс. Еще не все потеряно, старина, если ты найдешь в себе силы бороться за нее. Моя жена уверена, что ты любишь эту женщину. Она убеждена, что ты никогда не прекращал любить ее. Она считает, что ты должен отправиться следом за ней в Америку и привезти ее домой.
Рейф пристально посмотрел на Грейс.
– Ты настоящий романтик, дорогая. Но, думаю, на этот раз ты хватила чересчур. Дэни выходит за другого мужчину. Возможно, она влюблена в него. А я… я помолвлен с Мэри Роуз.
– Но ты по-прежнему любишь Даниэлу! – настаивала Грейс.
Рейф глубоко вздохнул. Любил ли он ее? Это был вопрос, который он запретил себе задавать.
– Прошло пять лет, Грейс. Я даже не знаю, какая она сейчас…
– Вот и узнай, Рейф! Ты просто обязан поехать за ней. Может быть, она все еще любит тебя… И кстати, проверишь, любишь ли ее ты.
Рейф хмыкнул.
– Эта женщина ненавидит меня.
– Возможно. Или только думает так. Однажды я убедила себя, что терпеть не могу Итана. Я обвиняла его во всех смертных грехах, во всем, что случилось со мной. Но в тот день, когда я увидела его у своих дверей, я поняла, что чувство, которое я когда-то испытывала к нему, все еще живет, спрятанное глубоко в сердце. Тогда я отрицала это с пеной у рта. А сейчас…
Она повернулась, обняла мужа за талию и нежно прижалась к нему.
– Сейчас я счастлива, что он пришел ко мне и любит меня, как и я его, благодарна за сына, которого он подарил мне.
Итан склонил темную голову и приник губами к рыжим кудрям жены.
– А как же Мэри Роуз? – засомневался Рейф. – Мы помолвлены.
– Ты не любишь ее! – воскликнул Итан, удивляя его. – И я сомневаюсь, что она любит тебя. Думаю, ты и не хочешь ее.
Он не желал, чтобы Мэри Роуз любила его. Потому что знал, что никогда не сможет ответить взаимностью.
– Попроси ее подождать, – предложила Грейс. – Небольшая отсрочка – это не так уж принципиально.
Рейф не ответил. Сердце готово было оборваться. Вопрос, который подняла Грейс, не давал ему покоя с того дня, когда Макфи открыл истинные события той ночи. И число вопросов, требующих ответа, лишь возросло с момента дуэли. Прошлое требовало решения.
– Я подумаю о том, что вы только что сказали. Я хочу, чтобы ты и Итан знали, что, несмотря ни на что, я ценю ваше отношение. Вы даже не знаете как…
В глазах Грейс заблестели слезы.
– Мы хотим одного – чтобы ты был счастлив.
Рейф молча кивнул. Он сдался пять лет назад. Теперь, услышав слова лучших друзей, он чувствовал, как пламя вновь бушует в груди. Неужели есть шанс? Он не знал. Но намерен был выяснить это.
Завтра утром он закажет себе билет на судно, отплывающее в Америку.
– Если ты решил ехать, – сказал Итан, словно читая мысли Рейфа, – один из моих кораблей как раз отплывает в Америку через три дня. Капитанская каюта твоя, старина. «Триумф» доставит тебя в устье реки Делавэр, в Филадельфию. И учти, Рейф, это быстроходное судно. При хорошей погоде оно придет на неделю раньше, чем корабль Даниэлы.
Рейф поднял глаза на друга. Сердце словно сжалось в кулак.
– Договорись обо всем, я буду готов, – единственное, что он мог вымолвить.
Глава 6
– А ты не хочешь попробовать, Рейфел?
– О чем ты?
– Замужество может сделать Даниэлу еще более несчастной, чем сейчас. Ты не хочешь рискнуть?
Сердцу стало тесно в груди. Последние пять дней эта мысль занимала его больше, чем любая другая. Он вспомнил Дэни в те восхитительные дни. Она была такой желанной и невинной, хотя, казалось, вся сгорала от страстного нетерпения.
Кто этот мужчина, за которого она намерена выйти замуж? Хорошо ли она знает его? Будет ли он любить ее, заботиться о ней, относиться к ней так, как она того заслуживает?
Голос Итана нарушил молчание, царившее в кабинете.
– Грейс верит, что у тебя и Дэни есть шанс. Еще не все потеряно, старина, если ты найдешь в себе силы бороться за нее. Моя жена уверена, что ты любишь эту женщину. Она убеждена, что ты никогда не прекращал любить ее. Она считает, что ты должен отправиться следом за ней в Америку и привезти ее домой.
Рейф пристально посмотрел на Грейс.
– Ты настоящий романтик, дорогая. Но, думаю, на этот раз ты хватила чересчур. Дэни выходит за другого мужчину. Возможно, она влюблена в него. А я… я помолвлен с Мэри Роуз.
– Но ты по-прежнему любишь Даниэлу! – настаивала Грейс.
Рейф глубоко вздохнул. Любил ли он ее? Это был вопрос, который он запретил себе задавать.
– Прошло пять лет, Грейс. Я даже не знаю, какая она сейчас…
– Вот и узнай, Рейф! Ты просто обязан поехать за ней. Может быть, она все еще любит тебя… И кстати, проверишь, любишь ли ее ты.
Рейф хмыкнул.
– Эта женщина ненавидит меня.
– Возможно. Или только думает так. Однажды я убедила себя, что терпеть не могу Итана. Я обвиняла его во всех смертных грехах, во всем, что случилось со мной. Но в тот день, когда я увидела его у своих дверей, я поняла, что чувство, которое я когда-то испытывала к нему, все еще живет, спрятанное глубоко в сердце. Тогда я отрицала это с пеной у рта. А сейчас…
Она повернулась, обняла мужа за талию и нежно прижалась к нему.
– Сейчас я счастлива, что он пришел ко мне и любит меня, как и я его, благодарна за сына, которого он подарил мне.
Итан склонил темную голову и приник губами к рыжим кудрям жены.
– А как же Мэри Роуз? – засомневался Рейф. – Мы помолвлены.
– Ты не любишь ее! – воскликнул Итан, удивляя его. – И я сомневаюсь, что она любит тебя. Думаю, ты и не хочешь ее.
Он не желал, чтобы Мэри Роуз любила его. Потому что знал, что никогда не сможет ответить взаимностью.
– Попроси ее подождать, – предложила Грейс. – Небольшая отсрочка – это не так уж принципиально.
Рейф не ответил. Сердце готово было оборваться. Вопрос, который подняла Грейс, не давал ему покоя с того дня, когда Макфи открыл истинные события той ночи. И число вопросов, требующих ответа, лишь возросло с момента дуэли. Прошлое требовало решения.
– Я подумаю о том, что вы только что сказали. Я хочу, чтобы ты и Итан знали, что, несмотря ни на что, я ценю ваше отношение. Вы даже не знаете как…
В глазах Грейс заблестели слезы.
– Мы хотим одного – чтобы ты был счастлив.
Рейф молча кивнул. Он сдался пять лет назад. Теперь, услышав слова лучших друзей, он чувствовал, как пламя вновь бушует в груди. Неужели есть шанс? Он не знал. Но намерен был выяснить это.
Завтра утром он закажет себе билет на судно, отплывающее в Америку.
– Если ты решил ехать, – сказал Итан, словно читая мысли Рейфа, – один из моих кораблей как раз отплывает в Америку через три дня. Капитанская каюта твоя, старина. «Триумф» доставит тебя в устье реки Делавэр, в Филадельфию. И учти, Рейф, это быстроходное судно. При хорошей погоде оно придет на неделю раньше, чем корабль Даниэлы.
Рейф поднял глаза на друга. Сердце словно сжалось в кулак.
– Договорись обо всем, я буду готов, – единственное, что он мог вымолвить.
Глава 6
Улучив минутку, чтобы побыть одной, Даниэла стояла у окна, глядя на темный город, в который они прибыли две недели назад. Сегодня она и ее тетушка были приглашены на маленькую вечеринку в дом близких друзей Ричарда, которая устраивалась в честь их помолвки. Каждый день она знакомилась с новыми людьми, и хотя они были настроены дружелюбно по отношению к ней, порой это утомляло ее.
Дэни разглядывала притихший город. Узкие улочки, мощенные булыжником; домики из красного кирпича, высокая белая церковь без колокольни и большие зеленые парки. Филадельфия очаровывала, хотя была совсем не похожа на Лондон.
Несмотря на то что между Америкой и Англией всегда существовали тесные связи, американские колонисты сделали все, что в их силах, чтобы обрести собственное лицо. Язык американцев был менее канонизирован и не так формален. Что же касается одежды, то хотя американцы и следовали английской моде, их манера одеваться порой казалась вне всякой моды.
И люди здесь сохранили грубоватую независимость, которая восхищала Даниэлу и вызывала уважение. Эти американцы имели свое лицо, не похожее ни на какое другое.
Даниэла отвернулась от окна и подошла к тетушке, которая стояла рядом с хрустальной чашей и разливала в бокалы пунш. Прошло две недели со дня приезда, и Дэни чувствовала себя уютно в небольшом кирпичном доме, который тетя Флора сняла на время пребывания в Америке.
После свадьбы, которая должна состояться через три недели, Даниэла и Каро переедут в дом Ричарда на Сосайети-Хилл, а тетя Флора вернется в Англию в обществе компаньонки. Она наняла ее специально для путешествия.
Дэни останется с мужем в Филадельфии, в новом и совершенно незнакомом ей мире. Она была благодарна Каро, что та согласилась не возвращаться в Англию и составить ей компанию.
Она попробовала пунш, который тетушка протянула ей.
– К нам идет Ричард, – прошептала тетя Флора, улыбаясь высокому блондину, который шел через небольшую гостиную. – Ах, до чего красивый мужчина!
Она исподтишка взглянула на Даниэлу, стараясь отгадать ее мысли по поводу Ричарда, но, увы, лицо племянницы не выражало ничего.
Дэни нравился Ричард Клеменс, и этого было достаточно, чтобы принять его предложение, но она не была влюблена в него и полагала, что и Ричард не испытывал к ней сильных чувств. Он был преуспевающий, практичный человек, которому нужна была жена, чтобы заменить его детям мать, скончавшуюся в родах. Даниэла надеялась, что со временем их отношения могут стать теплее и глубже.
– Ах, Даниэла, вы здесь. – Он улыбнулся.
– Я видела, вы говорили с мистером Уэнтцем, – приветливо сказала она. – Так как вы оба владеете мануфактурными компаниями, думаю, разговор шел о делах?
Он склонился и, взяв ее руку, тихонько сжал ее изящные пальцы.
– Какая проницательность! Я почувствовал это с нашей первой встречи. Для мужчины, занимающегося бизнесом, жениться на женщине, которая понимает свою роль, огромное благо. В первую очередь… для бизнеса. – Он рассмеялся удачной шутке.
Даниэла, слушая его, продолжала улыбаться. Она не совсем понимала, какую роль предрекает ей Ричард, но думала со временем выяснить это.
– Действительно, у Джейкоба Уэнтца мануфактурная фабрика. Она в Истоне, недалеко от «Клеменс текстилз». – Ричард на секунду отвернулся, чтобы что-то сказать леди Уиком, и пока они вели вежливую беседу, Дэни изучала мужчину, за которого собралась выйти замуж.
Ричард был выше среднего роста и, несомненно, привлекателен, волосы золотистого оттенка. А глаза – смесь коричневого и зеленого, причем тот или иной цвет преобладал в зависимости от настроения.
Она только-только начала присматриваться к нему во время его пребывания в Англии. И ее впечатления о нем были достаточно скупы: внимательный, интеллигентный мужчина, успешный предприниматель, вдовец, который, по всей видимости, находил ее привлекательной. Тут в Америке он был другим, пожалуй, более энергичным. Здесь на первом месте стоял бизнес. Иногда казалось, что дела полностью поглощали его.
– Если вы извините нас, леди Уиком, – сказал Ричард, – я бы хотел представить Даниэлу одному бизнесмену.
– Ну разумеется. – Тетя Флора одарила его улыбкой и повернулась к матроне, которая стояла рядом. Они начали оживленную беседу.
Дэни позволила Ричарду провести ее через гостиную – красивую комнату с лепниной на потолке, обюссонскими коврами и мебелью в стиле чиппендейл. Обстановка тех домов, которые она посещала, выглядела очень по-американски, много красного дерева, мебель с мягкими линиями и грациозными изгибами, прелестные кружевные салфетки и салфеточки, резные деревянные кресла с высокими спинками.
Ричард прикрыл ладонью руку Дэни, которая лежала на рукаве его сюртука, пока они проходили мимо гостей, обмениваясь приветствиями. Люди почтительно кланялись ему, и было очевидно, что ее жених занимает высокое место в филадельфийском обществе. Хотя иногда он, казалось, был слишком озабочен этим, но, возможно, она ошибалась.
Он остановился перед высоким, плотным, седовласым джентльменом с курчавыми баками.
– Сенатор Гейнз хотел познакомиться с вами, дорогая.
– Как скажете, Ричард.
– Сенатор, позвольте представить вам мою невесту Даниэлу Дюваль.
Гейнз вежливо склонился к руке Даниэлы.
– Мисс Дюваль, вы и в самом деле столь же прелестны, как рассказывал Ричард.
– Благодарю вас, сенатор.
– Сенатор Гейнз когда-то был послом в Англии, – объяснял Ричард Дэни. А Гейнзу он сказал: – Отец Даниэлы – виконт Драммонд, к сожалению, его уже нет с нами. Может быть, вам приходилось встречаться с ним по ходу службы?
Густая бровь сенатора поползла вверх.
– Боюсь, я не удостоился такой чести. – Он подмигнул Ричарду. – Значит, вы поймали на удочку дочку виконта? Губа не дура, я бы сказал. Мои поздравления.
Ричард широко улыбнулся:
– Благодарю вас, сенатор.
– Когда свадьба? Надеюсь, я приглашен?
– Конечно, мы были бы очень разочарованы, если бы вы не присутствовали.
Они поговорили еще немного, затем Ричард вежливо попрощался, и Дэни вторила ему. Она старалась не обращать внимания на странное беспокойство, которое возникло у нее по ходу разговора. Ричард, казалось, кичился ее родословной, для него было важно, что она принадлежит к английской аристократии, и он заводил об этом разговор на каждой вечеринке. А со дня приезда их было великое множество.
– Ричард! Подведите-ка на минутку вашу невесту к нам! У нас сегодня гость, которому я хочу представить вас обоих.
Дэни узнала полного маленького господина, который был хозяином вечера. Маркус Уитмен, богатый фермер, Ричард познакомил их на музыкальном вечере неделю назад. Со дня приезда ее жених настаивал на посещении одного вечера за другим.
– Я хочу, чтобы у вас была возможность войти в круг моих друзей, – объяснял он.
Дэни надеялась, что они больше времени будут проводить вместе, чтобы получше узнать друг друга до свадьбы. И потом она хотела завести дружбу с его детьми, которых пока видела всего один раз, и то очень коротко.
– Добрый вечер, Маркус, – улыбнулся Ричард. – Прелестный вечер. Огромное спасибо, что устроили его.
– Нам с женой приятно сделать это для вас. Когда ваш отец был жив, мы были друзьями. И эта дружба длилась почти двадцать лет.
Ричард понимающе кивнул. Его отец часто упоминал об этом. Очевидно, он был уважаемым человеком в обществе.
– Вы сказали, что хотели познакомить нас с кем-то?
– Да, да… именно. – Уитмен повернулся и прикоснулся к рукаву высокого мужчины, стоящего к ним спиной.
– Ричард, я бы хотел представить вас нашему гостю из Лондона, другу нашего друга, если вы понимаете, что я имею в виду. Рейфел Сондерс, герцог Шеффилд. Он прибыл в Филадельфию по делам.
Дэни окаменела. Пол уходил из-под ее ног, и кровь медленно отливала от лица.
Уитмен продолжал знакомство:
– Герцог, познакомьтесь с Ричардом Клеменсом и его невестой, мисс Дюваль. Она тоже из Англии. Впрочем, возможно, вы знакомы?
На Дэни смотрели ярко-синие глаза, каких больше нет ни у кого на свете, глаза, которые забыть невозможно. В груди стало тесно.
– Мистер Клеменс, – произнес Рейфел, чуть наклонив голову. – Мисс Дюваль. – Их взгляды встретились, и она не сразу смогла отвести глаза.
Дэни пыталась что-то сказать, но слова застряли в горле. Ее рука, лежавшая на рукаве Ричарда, дрожала. Он повернулся и заметил смятение на ее лице.
– Что с вами, дорогая?
Дэни облизала губы, рот пересох.
– Нет… нет, все в порядке. Я… я счастлива познакомиться с вами, – проговорила она, обращаясь к Рейфу, про себя благодаря Господа, что никогда не называла Ричарду имя человека, с которым когда-то была помолвлена. Человека, который разбил ее жизнь.
Глаза Рейфа остановились на ней:
– Мне тоже очень приятно, уверяю вас, мисс Дюваль.
Она наконец смогла отвести взгляд, не обращая внимания на сумасшедшее биение сердца, и оглядела комнату, ища, куда бы ускользнуть.
– Мне… мне очень жаль. Но, боюсь, здесь слишком душно. Мне надо глотнуть свежего воздуха.
Ричард обнял ее за талию.
– Тогда позвольте мне проводить вас, дорогая. Короткое пребывание на террасе, и я уверен, что вы снова почувствуете себя прекрасно, – сказал он, провожая ее к французским дверям, выходящим в сад. Пока они шли через гостиную, некоторые из гостей провожали их взглядами, но Дэни едва замечала их. Мысли лихорадочно крутились в голове, сердце бешено колотилось…
Рейфел приехал следом за ней. Зачем? Чего он хочет?
Неужели он так ненавидит ее, что объявился здесь, чтобы вновь разрушить ее жизнь? Лишить ее шанса обрести счастье с Ричардом?
Усилием воли Дэни подавила страх и молилась, чтобы открылась иная причина, заставившая герцога проделать долгий путь в Америку.
Рейф наблюдал, как Даниэла вышла из зала, и сожалел, что все получилось так, а не иначе. Она была такой бледной, испуганной. А чего, собственно, он ожидал?
Прежде чем ступить на борт «Триумфа», он сделал все, чтобы собрать любую информацию, которая помогла бы ему найти Даниэлу, но времени у него было в обрез. Он знал название судна, на котором она отправилась в Америку, – «Уиндем» и то, что она плыла в Филадельфию, очевидно, там жил ее жених, богатый мануфактурщик.
Но где точно искать ее, Рейф понятия не имел. Он прибыл в город с рекомендательными письмами, которыми снабдил его Говард Пендлтон. Это были письма от влиятельных людей Лондона к друзьям в Филадельфию, которые могли помочь ему найти Даниэлу.
Говард Пендлтон, полковник, служивший в Военном министерстве Британии, когда-то помог Корду и Рейфу вернуть Итана из Франции, где тот попал в тюрьму. Узнав от Итана, что Рейф собирается в Америку, Пендлтон обратился к нему с предложением своей помощи. Но взамен Рейф должен был оказать и ему определенную услугу.
– Ходят слухи, – говорил полковник, – что между Америкой и Францией ведутся тайные переговоры в интересах Наполеона. Нам нужно ваше содействие, ваша светлость. Если вы согласны, мы дадим вам сопровождающего. Макс Брэдли поедет с вами.
Рейф хорошо знал Брэдли как профессионала высокого класса и так же как человека, на которого можно положиться. Англия враждовала с Францией во все времена. Тысячи британцев полегли в этой битве.
Рейф согласился бы поддержать полковника в любом случае, а сейчас еще и получил от него рекомендательные письма. Когда Рейф поднялся на палубу «Триумфа», одного из современнейших кораблей во флотилии Белфорда, Макс Брэдли был уже там. Он был тайным сотрудником военного министерства, проще говоря, шпионом.
По прибытии в Америку Брэдли потихоньку собирал информацию, а Рейф воспользовался письмами, чтобы найти человека, который мог привести его к Даниэле. Его представили Маркусу Уитмену, близкому другу Ричарда Клеменса, и он получил приглашение на вечеринку в честь жениха и невесты в доме Уитмена.
Рейф оглядел террасу. В золотистом платье, с блестящими рыжими локонами, поднятыми наверх, Даниэла была несказанно красива. Еще прелестнее, чем в тот последний раз, когда он видел ее.
Наблюдая, как она идет по комнате, опираясь на руку мужчины, которому суждено вскоре стать ее мужем, Рейф не заметил ни искорки радости в ее глазах, уж не говоря о страсти. Может быть, она, как и он, научилась утаивать свои истинные чувства?
Он видел, как она скрылась в саду, и думал о том, как бы найти лучший способ для осуществления задуманного. Но он хотел познакомиться с Ричардом Клеменсом, узнать, что это за человек. А так как свадьба должна была состояться через три недели, у него было не слишком много времени.
Рейф беседовал с мистером Уитменом и его женой – миловидной стройной брюнеткой, но все время посматривал в сторону террасы, надеясь поймать взгляд Даниэлы.
– Неужели это его светлость герцог? – ахнула Флора Чемберлен, круглолицая полная женщина с добрыми голубыми глазами. – Вот уж действительно мир тесен! Никогда не знаешь, кого встретишь, оказавшись за тысячи миль от дома. – Она пристально разглядывала его. Глаза из-под светлых ресниц смотрели остро и подозрительно. – Никогда бы не подумала, что вы можете приехать.
Их взгляды встретились.
– Разве? Но вы ведь могли предположить, что я узнаю правду, когда дали Джонасу Макфи то письмо? Неужели вы и вправду верили, что я оставлю все как есть, не поговорив с Даниэлой?
– Вы могли узнать эту правду пять лет назад, если бы сделали хотя бы минимальное усилие.
– Я был молод и чересчур вспыльчив. И так ревновал Даниэлу! Да что и говорить, настоящий болван.
– Мне кажется… вы повзрослели и теперь уже не столь импульсивны.
– Именно. Когда я последний раз видел Даниэлу и она вновь заговорила о своей невиновности, я решил заняться этим вопросом и, к моему запоздалому сожалению, узнал, что зря обвинял вашу племянницу.
– Какой сюрприз! И решили предпринять такое длительное путешествие?
– Я готов был проделать и более длинный путь, лишь бы найти ее.
– Честно говоря, я надеялась, что вы приедете. Уверена, Даниэла заслуживает того, чтобы выслушать ваши извинения. Даже если вам пришлось ради этого преодолеть четыре тысячи миль.
– Вы считаете, это единственная причина? – с просил он. Оглянувшись вокруг, она остановила свой взгляд на террасе.
– На сегодня… да.
– Я должен поговорить с ней, леди Уиком. Когда можно это устроить?
Какое-то время графиня молча смотрела в сторону террасы, затем снова повернулась к Рейфу.
– Приезжайте ко мне завтра утром на Арч-стрит, 221. В десять часов. Ричард не приедет раньше полудня.
Рейф наклонился и, взяв руку леди Уиком, затянутую в белую лайковую перчатку, поднес к губам.
– Благодарю вас, леди Уиком. Вы всегда были верным другом для вашей племянницы.
– Что бы вы ни задумали, смотрите, чтобы я не пожалела о своем участии в этом деле! Обещайте мне, что вы больше никогда не обидите ее.
Рейф посмотрел на маленькую полную даму с высоты своего роста. Сейчас ему казалось, что она даже более преданна Даниэле, чем прежде.
– Даю вам слово.
Одетая в тонкую сорочку и прозрачный шелковый халат, так как ночь выдалась на редкость теплая, Даниэла сидела на вертящемся стульчике перед зеркалом в своей комнате. Кэролайн Лун устроилась на краю широкой кровати напротив нее.
– Он был там вчера, Каро. Я до сих пор опомниться не могу. Подумать только, приехать из Англии! Зачем ему это понадобилось?
– Может быть, это совсем не то, что вы думаете. Возможно, тот человек, что представил вас, говорил правду и он прибыл по делам? Вы как-то сказали мне, что герцог очень богат. Вполне вероятно, что у него какие-то финансовые дела не только в Англии, но и в Америке.
В глазах Дэни промелькнула тень надежды.
– Ты действительно думаешь, что это возможно?
– Конечно.
– А тебе не приходило в голову, что он явился отговорить Ричарда жениться на мне? Ведь он считает меня женщиной определенного сорта.
– Ваш жених знает правду. Причем от вас. Нет ничего такого, что вы скрыли от мистера Клеменса, а герцог мог бы рассказать ему.
– Я не уверена. Ричард придает большое значение внешним фактам. Возможно, он верит в мою невиновность, но чтобы он был полностью убежден, нужно кому-то еще подтвердить это.
Каро постучала серебряной щеткой для волос.
– Вы сказали, что прошлым вечером герцог притворился, будто не знает вас? Тогда скорее всего он и дальше будет хранить молчание.
Дэни покачала головой.
– Рейф ненавидит меня. Однажды он уже испортил мне жизнь. Как я могу быть уверена, что он не попытается сделать такое и на этот раз?
– Может быть, вам следует поговорить с ним, узнать, что у него на уме?
Странное чувство проснулось в груди Дэни.
– Возможно, ты права. По крайней мере я пойму, чего мне ждать.
Каро поднялась с постели, она была выше Дэни, на голове чепчик, из-под него выбивались белокурые локоны.
– Уже поздно. Повернитесь и дайте мне расчесать ваши волосы, а потом постарайтесь поспать. Завтра мы сообразим, как поступить.
Дэни кивнула. Она повернулась на стуле, позволяя Каро вынуть шпильки из волос. Тяжелые пряди упали на спину. Затем Каро прошлась по ним щеткой, расчесывая густые локоны. Каро права. Завтра надо составить план, как противостоять Рейфелу.
Под ложечкой засосало. Вряд ли ей удастся сегодня уснуть.
На следующее утро Даниэла пробудилась рано, по крайней мере по лондонским стандартам. Как выяснилось, американцы не привыкли нежиться в постели, наслаждаясь беспечными утренними часами, как было заведено в той стране, откуда она приехала. Там светские приемы заканчивались далеко за полночь, после чего их участники долго прохлаждались в постели по утрам, готовясь повторить тот же ритуал на следующий вечер. В Америке люди могли позволить себе развлечься и порой засиживались допоздна, но это случалось крайне редко, скорее было исключением, чем нормой. Все, кого она здесь встречала, отличались большой работоспособностью и амбициями.
Ричард принадлежал к их числу.
Но сегодня он обещал, что они проведут день с его детьми, поужинают в узком семейном кругу, то есть с его матерью и самыми близкими друзьями. А потом он уедет на фабрику в Истон, маленький городок в пятидесяти милях от Филадельфии, где ему предстоит работать в течение последующих нескольких дней.
– Дэни! Дэни! – Каро ворвалась в комнату, ее голубые глаза были величиной с блюдца. – Он здесь! Он внизу, в маленькой гостиной!
– Подожди, Каро. О ком ты?
– О герцоге, конечно! Он сказал, что ему необходимо видеть вас. Говорит, что вопрос чрезвычайно важный.
На секунду ей стало нехорошо, тошнота подкатила к горлу, руки задрожали. Дэни набрала побольше воздуха в легкие и постаралась остановить бешеное биение сердца.
Но ведь она именно этого хотела, разве не так?
Она желала сама поговорить с ним, узнать его намерения.
Дэни быстро взглянула в зеркало. Повернувшись спиной, посмотрела, хорошо ли сидит на ней платье из голубого муслина. Разгладила складки юбки, поправила вырез высокого лифа.
Осмотр удовлетворил ее. Каро, быстро орудуя щеткой, разделила ее волосы на прямой пробор, закрепив на висках черепаховыми заколками. Тяжелая волна шелковистых локонов легла на спину.
– Вы выглядите прекрасно, – сказала Каро и потянула Дэни к двери – Вы хотели поговорить с ним? Теперь представляется такая возможность. Вы сможете узнать, зачем он приехал вслед за вами в Америку.
Дэни глубоко вздохнула и подняла подбородок. Сжала руки и ждала, пока они перестанут дрожать, затем направилась к лестнице. Когда она вошла в гостиную, прелестную комнату, декорированную в бледно-розовых и белых тонах, то увидела, что Рейф сидит на софе. Он мгновенно поднялся ей навстречу.
– Спасибо, что согласились принять меня, – сказал он с подчеркнутой вежливостью.
– А разве у меня был выбор? – Она знала Рейфела. Если ему вздумалось поговорить с ней, можно было разве что пристрелить его, любой другой способ не увенчался бы успехом.
– Да, похоже, вы правы. – Он шагнул к софе. – Вы не хотите присесть?
– Я предпочитаю стоять, – сухо отвечала она. Рейфел был на шесть лет старше Даниэлы, значит, ему сейчас тридцать один. Едва заметные морщинки пролегли вокруг ярко-синих глаз, на лице лежала печать усталости, чего не было раньше. Но все равно он был потрясающе хорош собой. Пожалуй, один из красивейших мужчин, которых ей доводилось видеть.
Она почувствовала на себе его пристальный взгляд.
– Я преодолел тысячи миль, чтобы увидеть вас, Даниэла. И ваша враждебность не удивляет меня. Но я был бы вам очень признателен, если бы вы присели, чтобы мы могли спокойно поговорить.
Понимая, что спорить бесполезно, Дэни опустилась на софу, обтянутую розовым бархатом. А Рейф поднялся и закрыл дверь. Она была удивлена, когда он устроился на почтительном расстоянии от нее.
– Может, попросить, чтобы принесли чай? – спросила она. – Раз уж у нас все так цивилизованно…
– Не обязательно, важно только ваше внимание. Я пришел, чтобы извиниться, Даниэла.
Она приподняла брови.
– Что?
– Вы не ослышались. Я здесь, потому что все, что вы говорили, оказалось правдой. В ту ночь, пять лет назад, не вы, а я предал вас.
Она проглотила комок в горле, чувствуя легкое головокружение. Хорошо, что она согласилась присесть.
– Я боюсь… боюсь… Правильно ли я поняла вас?
Рейф решительно повернулся к ней.
– Оливер Рэндалл солгал, рассказав, что случилось в ту ночь. Собственно, вы так и говорили… Он все подстроил. Сам сочинил записку, которую я получил и из-за которой пришел в вашу спальню…
Дэни разглядывала притихший город. Узкие улочки, мощенные булыжником; домики из красного кирпича, высокая белая церковь без колокольни и большие зеленые парки. Филадельфия очаровывала, хотя была совсем не похожа на Лондон.
Несмотря на то что между Америкой и Англией всегда существовали тесные связи, американские колонисты сделали все, что в их силах, чтобы обрести собственное лицо. Язык американцев был менее канонизирован и не так формален. Что же касается одежды, то хотя американцы и следовали английской моде, их манера одеваться порой казалась вне всякой моды.
И люди здесь сохранили грубоватую независимость, которая восхищала Даниэлу и вызывала уважение. Эти американцы имели свое лицо, не похожее ни на какое другое.
Даниэла отвернулась от окна и подошла к тетушке, которая стояла рядом с хрустальной чашей и разливала в бокалы пунш. Прошло две недели со дня приезда, и Дэни чувствовала себя уютно в небольшом кирпичном доме, который тетя Флора сняла на время пребывания в Америке.
После свадьбы, которая должна состояться через три недели, Даниэла и Каро переедут в дом Ричарда на Сосайети-Хилл, а тетя Флора вернется в Англию в обществе компаньонки. Она наняла ее специально для путешествия.
Дэни останется с мужем в Филадельфии, в новом и совершенно незнакомом ей мире. Она была благодарна Каро, что та согласилась не возвращаться в Англию и составить ей компанию.
Она попробовала пунш, который тетушка протянула ей.
– К нам идет Ричард, – прошептала тетя Флора, улыбаясь высокому блондину, который шел через небольшую гостиную. – Ах, до чего красивый мужчина!
Она исподтишка взглянула на Даниэлу, стараясь отгадать ее мысли по поводу Ричарда, но, увы, лицо племянницы не выражало ничего.
Дэни нравился Ричард Клеменс, и этого было достаточно, чтобы принять его предложение, но она не была влюблена в него и полагала, что и Ричард не испытывал к ней сильных чувств. Он был преуспевающий, практичный человек, которому нужна была жена, чтобы заменить его детям мать, скончавшуюся в родах. Даниэла надеялась, что со временем их отношения могут стать теплее и глубже.
– Ах, Даниэла, вы здесь. – Он улыбнулся.
– Я видела, вы говорили с мистером Уэнтцем, – приветливо сказала она. – Так как вы оба владеете мануфактурными компаниями, думаю, разговор шел о делах?
Он склонился и, взяв ее руку, тихонько сжал ее изящные пальцы.
– Какая проницательность! Я почувствовал это с нашей первой встречи. Для мужчины, занимающегося бизнесом, жениться на женщине, которая понимает свою роль, огромное благо. В первую очередь… для бизнеса. – Он рассмеялся удачной шутке.
Даниэла, слушая его, продолжала улыбаться. Она не совсем понимала, какую роль предрекает ей Ричард, но думала со временем выяснить это.
– Действительно, у Джейкоба Уэнтца мануфактурная фабрика. Она в Истоне, недалеко от «Клеменс текстилз». – Ричард на секунду отвернулся, чтобы что-то сказать леди Уиком, и пока они вели вежливую беседу, Дэни изучала мужчину, за которого собралась выйти замуж.
Ричард был выше среднего роста и, несомненно, привлекателен, волосы золотистого оттенка. А глаза – смесь коричневого и зеленого, причем тот или иной цвет преобладал в зависимости от настроения.
Она только-только начала присматриваться к нему во время его пребывания в Англии. И ее впечатления о нем были достаточно скупы: внимательный, интеллигентный мужчина, успешный предприниматель, вдовец, который, по всей видимости, находил ее привлекательной. Тут в Америке он был другим, пожалуй, более энергичным. Здесь на первом месте стоял бизнес. Иногда казалось, что дела полностью поглощали его.
– Если вы извините нас, леди Уиком, – сказал Ричард, – я бы хотел представить Даниэлу одному бизнесмену.
– Ну разумеется. – Тетя Флора одарила его улыбкой и повернулась к матроне, которая стояла рядом. Они начали оживленную беседу.
Дэни позволила Ричарду провести ее через гостиную – красивую комнату с лепниной на потолке, обюссонскими коврами и мебелью в стиле чиппендейл. Обстановка тех домов, которые она посещала, выглядела очень по-американски, много красного дерева, мебель с мягкими линиями и грациозными изгибами, прелестные кружевные салфетки и салфеточки, резные деревянные кресла с высокими спинками.
Ричард прикрыл ладонью руку Дэни, которая лежала на рукаве его сюртука, пока они проходили мимо гостей, обмениваясь приветствиями. Люди почтительно кланялись ему, и было очевидно, что ее жених занимает высокое место в филадельфийском обществе. Хотя иногда он, казалось, был слишком озабочен этим, но, возможно, она ошибалась.
Он остановился перед высоким, плотным, седовласым джентльменом с курчавыми баками.
– Сенатор Гейнз хотел познакомиться с вами, дорогая.
– Как скажете, Ричард.
– Сенатор, позвольте представить вам мою невесту Даниэлу Дюваль.
Гейнз вежливо склонился к руке Даниэлы.
– Мисс Дюваль, вы и в самом деле столь же прелестны, как рассказывал Ричард.
– Благодарю вас, сенатор.
– Сенатор Гейнз когда-то был послом в Англии, – объяснял Ричард Дэни. А Гейнзу он сказал: – Отец Даниэлы – виконт Драммонд, к сожалению, его уже нет с нами. Может быть, вам приходилось встречаться с ним по ходу службы?
Густая бровь сенатора поползла вверх.
– Боюсь, я не удостоился такой чести. – Он подмигнул Ричарду. – Значит, вы поймали на удочку дочку виконта? Губа не дура, я бы сказал. Мои поздравления.
Ричард широко улыбнулся:
– Благодарю вас, сенатор.
– Когда свадьба? Надеюсь, я приглашен?
– Конечно, мы были бы очень разочарованы, если бы вы не присутствовали.
Они поговорили еще немного, затем Ричард вежливо попрощался, и Дэни вторила ему. Она старалась не обращать внимания на странное беспокойство, которое возникло у нее по ходу разговора. Ричард, казалось, кичился ее родословной, для него было важно, что она принадлежит к английской аристократии, и он заводил об этом разговор на каждой вечеринке. А со дня приезда их было великое множество.
– Ричард! Подведите-ка на минутку вашу невесту к нам! У нас сегодня гость, которому я хочу представить вас обоих.
Дэни узнала полного маленького господина, который был хозяином вечера. Маркус Уитмен, богатый фермер, Ричард познакомил их на музыкальном вечере неделю назад. Со дня приезда ее жених настаивал на посещении одного вечера за другим.
– Я хочу, чтобы у вас была возможность войти в круг моих друзей, – объяснял он.
Дэни надеялась, что они больше времени будут проводить вместе, чтобы получше узнать друг друга до свадьбы. И потом она хотела завести дружбу с его детьми, которых пока видела всего один раз, и то очень коротко.
– Добрый вечер, Маркус, – улыбнулся Ричард. – Прелестный вечер. Огромное спасибо, что устроили его.
– Нам с женой приятно сделать это для вас. Когда ваш отец был жив, мы были друзьями. И эта дружба длилась почти двадцать лет.
Ричард понимающе кивнул. Его отец часто упоминал об этом. Очевидно, он был уважаемым человеком в обществе.
– Вы сказали, что хотели познакомить нас с кем-то?
– Да, да… именно. – Уитмен повернулся и прикоснулся к рукаву высокого мужчины, стоящего к ним спиной.
– Ричард, я бы хотел представить вас нашему гостю из Лондона, другу нашего друга, если вы понимаете, что я имею в виду. Рейфел Сондерс, герцог Шеффилд. Он прибыл в Филадельфию по делам.
Дэни окаменела. Пол уходил из-под ее ног, и кровь медленно отливала от лица.
Уитмен продолжал знакомство:
– Герцог, познакомьтесь с Ричардом Клеменсом и его невестой, мисс Дюваль. Она тоже из Англии. Впрочем, возможно, вы знакомы?
На Дэни смотрели ярко-синие глаза, каких больше нет ни у кого на свете, глаза, которые забыть невозможно. В груди стало тесно.
– Мистер Клеменс, – произнес Рейфел, чуть наклонив голову. – Мисс Дюваль. – Их взгляды встретились, и она не сразу смогла отвести глаза.
Дэни пыталась что-то сказать, но слова застряли в горле. Ее рука, лежавшая на рукаве Ричарда, дрожала. Он повернулся и заметил смятение на ее лице.
– Что с вами, дорогая?
Дэни облизала губы, рот пересох.
– Нет… нет, все в порядке. Я… я счастлива познакомиться с вами, – проговорила она, обращаясь к Рейфу, про себя благодаря Господа, что никогда не называла Ричарду имя человека, с которым когда-то была помолвлена. Человека, который разбил ее жизнь.
Глаза Рейфа остановились на ней:
– Мне тоже очень приятно, уверяю вас, мисс Дюваль.
Она наконец смогла отвести взгляд, не обращая внимания на сумасшедшее биение сердца, и оглядела комнату, ища, куда бы ускользнуть.
– Мне… мне очень жаль. Но, боюсь, здесь слишком душно. Мне надо глотнуть свежего воздуха.
Ричард обнял ее за талию.
– Тогда позвольте мне проводить вас, дорогая. Короткое пребывание на террасе, и я уверен, что вы снова почувствуете себя прекрасно, – сказал он, провожая ее к французским дверям, выходящим в сад. Пока они шли через гостиную, некоторые из гостей провожали их взглядами, но Дэни едва замечала их. Мысли лихорадочно крутились в голове, сердце бешено колотилось…
Рейфел приехал следом за ней. Зачем? Чего он хочет?
Неужели он так ненавидит ее, что объявился здесь, чтобы вновь разрушить ее жизнь? Лишить ее шанса обрести счастье с Ричардом?
Усилием воли Дэни подавила страх и молилась, чтобы открылась иная причина, заставившая герцога проделать долгий путь в Америку.
Рейф наблюдал, как Даниэла вышла из зала, и сожалел, что все получилось так, а не иначе. Она была такой бледной, испуганной. А чего, собственно, он ожидал?
Прежде чем ступить на борт «Триумфа», он сделал все, чтобы собрать любую информацию, которая помогла бы ему найти Даниэлу, но времени у него было в обрез. Он знал название судна, на котором она отправилась в Америку, – «Уиндем» и то, что она плыла в Филадельфию, очевидно, там жил ее жених, богатый мануфактурщик.
Но где точно искать ее, Рейф понятия не имел. Он прибыл в город с рекомендательными письмами, которыми снабдил его Говард Пендлтон. Это были письма от влиятельных людей Лондона к друзьям в Филадельфию, которые могли помочь ему найти Даниэлу.
Говард Пендлтон, полковник, служивший в Военном министерстве Британии, когда-то помог Корду и Рейфу вернуть Итана из Франции, где тот попал в тюрьму. Узнав от Итана, что Рейф собирается в Америку, Пендлтон обратился к нему с предложением своей помощи. Но взамен Рейф должен был оказать и ему определенную услугу.
– Ходят слухи, – говорил полковник, – что между Америкой и Францией ведутся тайные переговоры в интересах Наполеона. Нам нужно ваше содействие, ваша светлость. Если вы согласны, мы дадим вам сопровождающего. Макс Брэдли поедет с вами.
Рейф хорошо знал Брэдли как профессионала высокого класса и так же как человека, на которого можно положиться. Англия враждовала с Францией во все времена. Тысячи британцев полегли в этой битве.
Рейф согласился бы поддержать полковника в любом случае, а сейчас еще и получил от него рекомендательные письма. Когда Рейф поднялся на палубу «Триумфа», одного из современнейших кораблей во флотилии Белфорда, Макс Брэдли был уже там. Он был тайным сотрудником военного министерства, проще говоря, шпионом.
По прибытии в Америку Брэдли потихоньку собирал информацию, а Рейф воспользовался письмами, чтобы найти человека, который мог привести его к Даниэле. Его представили Маркусу Уитмену, близкому другу Ричарда Клеменса, и он получил приглашение на вечеринку в честь жениха и невесты в доме Уитмена.
Рейф оглядел террасу. В золотистом платье, с блестящими рыжими локонами, поднятыми наверх, Даниэла была несказанно красива. Еще прелестнее, чем в тот последний раз, когда он видел ее.
Наблюдая, как она идет по комнате, опираясь на руку мужчины, которому суждено вскоре стать ее мужем, Рейф не заметил ни искорки радости в ее глазах, уж не говоря о страсти. Может быть, она, как и он, научилась утаивать свои истинные чувства?
Он видел, как она скрылась в саду, и думал о том, как бы найти лучший способ для осуществления задуманного. Но он хотел познакомиться с Ричардом Клеменсом, узнать, что это за человек. А так как свадьба должна была состояться через три недели, у него было не слишком много времени.
Рейф беседовал с мистером Уитменом и его женой – миловидной стройной брюнеткой, но все время посматривал в сторону террасы, надеясь поймать взгляд Даниэлы.
– Неужели это его светлость герцог? – ахнула Флора Чемберлен, круглолицая полная женщина с добрыми голубыми глазами. – Вот уж действительно мир тесен! Никогда не знаешь, кого встретишь, оказавшись за тысячи миль от дома. – Она пристально разглядывала его. Глаза из-под светлых ресниц смотрели остро и подозрительно. – Никогда бы не подумала, что вы можете приехать.
Их взгляды встретились.
– Разве? Но вы ведь могли предположить, что я узнаю правду, когда дали Джонасу Макфи то письмо? Неужели вы и вправду верили, что я оставлю все как есть, не поговорив с Даниэлой?
– Вы могли узнать эту правду пять лет назад, если бы сделали хотя бы минимальное усилие.
– Я был молод и чересчур вспыльчив. И так ревновал Даниэлу! Да что и говорить, настоящий болван.
– Мне кажется… вы повзрослели и теперь уже не столь импульсивны.
– Именно. Когда я последний раз видел Даниэлу и она вновь заговорила о своей невиновности, я решил заняться этим вопросом и, к моему запоздалому сожалению, узнал, что зря обвинял вашу племянницу.
– Какой сюрприз! И решили предпринять такое длительное путешествие?
– Я готов был проделать и более длинный путь, лишь бы найти ее.
– Честно говоря, я надеялась, что вы приедете. Уверена, Даниэла заслуживает того, чтобы выслушать ваши извинения. Даже если вам пришлось ради этого преодолеть четыре тысячи миль.
– Вы считаете, это единственная причина? – с просил он. Оглянувшись вокруг, она остановила свой взгляд на террасе.
– На сегодня… да.
– Я должен поговорить с ней, леди Уиком. Когда можно это устроить?
Какое-то время графиня молча смотрела в сторону террасы, затем снова повернулась к Рейфу.
– Приезжайте ко мне завтра утром на Арч-стрит, 221. В десять часов. Ричард не приедет раньше полудня.
Рейф наклонился и, взяв руку леди Уиком, затянутую в белую лайковую перчатку, поднес к губам.
– Благодарю вас, леди Уиком. Вы всегда были верным другом для вашей племянницы.
– Что бы вы ни задумали, смотрите, чтобы я не пожалела о своем участии в этом деле! Обещайте мне, что вы больше никогда не обидите ее.
Рейф посмотрел на маленькую полную даму с высоты своего роста. Сейчас ему казалось, что она даже более преданна Даниэле, чем прежде.
– Даю вам слово.
Одетая в тонкую сорочку и прозрачный шелковый халат, так как ночь выдалась на редкость теплая, Даниэла сидела на вертящемся стульчике перед зеркалом в своей комнате. Кэролайн Лун устроилась на краю широкой кровати напротив нее.
– Он был там вчера, Каро. Я до сих пор опомниться не могу. Подумать только, приехать из Англии! Зачем ему это понадобилось?
– Может быть, это совсем не то, что вы думаете. Возможно, тот человек, что представил вас, говорил правду и он прибыл по делам? Вы как-то сказали мне, что герцог очень богат. Вполне вероятно, что у него какие-то финансовые дела не только в Англии, но и в Америке.
В глазах Дэни промелькнула тень надежды.
– Ты действительно думаешь, что это возможно?
– Конечно.
– А тебе не приходило в голову, что он явился отговорить Ричарда жениться на мне? Ведь он считает меня женщиной определенного сорта.
– Ваш жених знает правду. Причем от вас. Нет ничего такого, что вы скрыли от мистера Клеменса, а герцог мог бы рассказать ему.
– Я не уверена. Ричард придает большое значение внешним фактам. Возможно, он верит в мою невиновность, но чтобы он был полностью убежден, нужно кому-то еще подтвердить это.
Каро постучала серебряной щеткой для волос.
– Вы сказали, что прошлым вечером герцог притворился, будто не знает вас? Тогда скорее всего он и дальше будет хранить молчание.
Дэни покачала головой.
– Рейф ненавидит меня. Однажды он уже испортил мне жизнь. Как я могу быть уверена, что он не попытается сделать такое и на этот раз?
– Может быть, вам следует поговорить с ним, узнать, что у него на уме?
Странное чувство проснулось в груди Дэни.
– Возможно, ты права. По крайней мере я пойму, чего мне ждать.
Каро поднялась с постели, она была выше Дэни, на голове чепчик, из-под него выбивались белокурые локоны.
– Уже поздно. Повернитесь и дайте мне расчесать ваши волосы, а потом постарайтесь поспать. Завтра мы сообразим, как поступить.
Дэни кивнула. Она повернулась на стуле, позволяя Каро вынуть шпильки из волос. Тяжелые пряди упали на спину. Затем Каро прошлась по ним щеткой, расчесывая густые локоны. Каро права. Завтра надо составить план, как противостоять Рейфелу.
Под ложечкой засосало. Вряд ли ей удастся сегодня уснуть.
На следующее утро Даниэла пробудилась рано, по крайней мере по лондонским стандартам. Как выяснилось, американцы не привыкли нежиться в постели, наслаждаясь беспечными утренними часами, как было заведено в той стране, откуда она приехала. Там светские приемы заканчивались далеко за полночь, после чего их участники долго прохлаждались в постели по утрам, готовясь повторить тот же ритуал на следующий вечер. В Америке люди могли позволить себе развлечься и порой засиживались допоздна, но это случалось крайне редко, скорее было исключением, чем нормой. Все, кого она здесь встречала, отличались большой работоспособностью и амбициями.
Ричард принадлежал к их числу.
Но сегодня он обещал, что они проведут день с его детьми, поужинают в узком семейном кругу, то есть с его матерью и самыми близкими друзьями. А потом он уедет на фабрику в Истон, маленький городок в пятидесяти милях от Филадельфии, где ему предстоит работать в течение последующих нескольких дней.
– Дэни! Дэни! – Каро ворвалась в комнату, ее голубые глаза были величиной с блюдца. – Он здесь! Он внизу, в маленькой гостиной!
– Подожди, Каро. О ком ты?
– О герцоге, конечно! Он сказал, что ему необходимо видеть вас. Говорит, что вопрос чрезвычайно важный.
На секунду ей стало нехорошо, тошнота подкатила к горлу, руки задрожали. Дэни набрала побольше воздуха в легкие и постаралась остановить бешеное биение сердца.
Но ведь она именно этого хотела, разве не так?
Она желала сама поговорить с ним, узнать его намерения.
Дэни быстро взглянула в зеркало. Повернувшись спиной, посмотрела, хорошо ли сидит на ней платье из голубого муслина. Разгладила складки юбки, поправила вырез высокого лифа.
Осмотр удовлетворил ее. Каро, быстро орудуя щеткой, разделила ее волосы на прямой пробор, закрепив на висках черепаховыми заколками. Тяжелая волна шелковистых локонов легла на спину.
– Вы выглядите прекрасно, – сказала Каро и потянула Дэни к двери – Вы хотели поговорить с ним? Теперь представляется такая возможность. Вы сможете узнать, зачем он приехал вслед за вами в Америку.
Дэни глубоко вздохнула и подняла подбородок. Сжала руки и ждала, пока они перестанут дрожать, затем направилась к лестнице. Когда она вошла в гостиную, прелестную комнату, декорированную в бледно-розовых и белых тонах, то увидела, что Рейф сидит на софе. Он мгновенно поднялся ей навстречу.
– Спасибо, что согласились принять меня, – сказал он с подчеркнутой вежливостью.
– А разве у меня был выбор? – Она знала Рейфела. Если ему вздумалось поговорить с ней, можно было разве что пристрелить его, любой другой способ не увенчался бы успехом.
– Да, похоже, вы правы. – Он шагнул к софе. – Вы не хотите присесть?
– Я предпочитаю стоять, – сухо отвечала она. Рейфел был на шесть лет старше Даниэлы, значит, ему сейчас тридцать один. Едва заметные морщинки пролегли вокруг ярко-синих глаз, на лице лежала печать усталости, чего не было раньше. Но все равно он был потрясающе хорош собой. Пожалуй, один из красивейших мужчин, которых ей доводилось видеть.
Она почувствовала на себе его пристальный взгляд.
– Я преодолел тысячи миль, чтобы увидеть вас, Даниэла. И ваша враждебность не удивляет меня. Но я был бы вам очень признателен, если бы вы присели, чтобы мы могли спокойно поговорить.
Понимая, что спорить бесполезно, Дэни опустилась на софу, обтянутую розовым бархатом. А Рейф поднялся и закрыл дверь. Она была удивлена, когда он устроился на почтительном расстоянии от нее.
– Может, попросить, чтобы принесли чай? – спросила она. – Раз уж у нас все так цивилизованно…
– Не обязательно, важно только ваше внимание. Я пришел, чтобы извиниться, Даниэла.
Она приподняла брови.
– Что?
– Вы не ослышались. Я здесь, потому что все, что вы говорили, оказалось правдой. В ту ночь, пять лет назад, не вы, а я предал вас.
Она проглотила комок в горле, чувствуя легкое головокружение. Хорошо, что она согласилась присесть.
– Я боюсь… боюсь… Правильно ли я поняла вас?
Рейф решительно повернулся к ней.
– Оливер Рэндалл солгал, рассказав, что случилось в ту ночь. Собственно, вы так и говорили… Он все подстроил. Сам сочинил записку, которую я получил и из-за которой пришел в вашу спальню…