Страница:
Первым в стеклянный вольер вошел Николай. Приблизился к неподвижной спине. Спина проигнорировала и шаги группировщика, и требование встать. И ствол автомата, уткнувшийся между лопаток, проигнорировала тоже. И вот тут…
Денис понял. Узнал!
Секунда – и он стоит рядом с оргом. И тянет оружие на себя. Вырывает.
Его отпихнули, оттолкнули. Резко, грубо. Стеклянная перегородка выдержала удар человеческого тела. Прочная, зараза… Впрочем, Денис даже не почувствовал боли.
– В чем де… – Орг осекся, увидев перекошенное лицо Дениса. И ужас в глазах бывшего следака.
Страх передается быстро. Николай завертел головой и стволом… По сторонам. Но за стеклянной оградой – по-прежнему ничего и никого. Все спокойно. Тихо. Только в аквариуме стучит себе по клавишам невозмутимый оператор федератов.
– Эй, чего вы?! – окликнула их Юла, подбегая к перегородке. – Кого-то нашли?!
– Это С-с-славка, – придушенной змеей прошипел Денис. – 3-здес-с-сь. С-с-сидит…
– Что?!
Николай отшатнулся от человека за компьютером.
А человек за компьютером все не реагировал. Неподвижная спина, мелькающие пальцы…
Волк осторожно – самым кончиком ствола – опустил высокий воротник сидящего. Синюшный, с горелой прочернью, след оголенного провода-удавки на бледной шее не казался больше потеком грязи.
Орг, держа автомат перед собой, обошел оператора сбоку, заглянул в лицо.
– Он, – согласился Николай, – тот самый парень с Эшафота.
– Он, – эхом отозвалась Юлька – она уже стояла рядом, вцепившись в руку Дениса. – Славик… Господи… Он же мертв…
Юла отвернулась.
Подошла Ирина. Ночка отворачиваться не стала. Ночка сокрушенно покачала головой. Ясное дело: вид человека, который спас ее жизнь ценой собственной, не вызывал радости.
– Мертв! Мертв! Мертв! – Юла была на грани нервного срыва.
– Хуже, чем мертв, – сухо ответил Николай. – Только, пожалуйста, без истерик. Истерики будут пресекаться. Жестоко.
Орг повел автоматным стволом перед глазами Ткача. Ноль эмоций. Славкины пальцы, не сбавляя темпа, сновали по клавиатуре. Сейчас он, наверное, не воспринимал ничего, кроме экрана монитора. Экран был разбит на двенадцать окошек. Пять окошек – пусты. Остальные показывали Трассу и окрестности. В разных ракурсах. В точности так, как видели главное шоссе Ростовска камеры «рабочего материала», пущенного впереди Каравана.
Мертвых солдат вел мертвый оператор, чьи возможности превышали возможности любого живого оператора. Вячеслав Ткач их вел.
– Значит, пятеро… – невесело улыбнулся Николай. – Теперь мы хоть знаем точные потери противника.
После перестрелки с милками, после атаки «Москита». И это называется потери?! Денис промолчал. Юла и Ирина – тоже.
– Итак, в нашем распоряжении имеются семь дееспособных бойцов и один подключенный к ним компьютер, – продолжал орг. – Увы, никто из нас не обладает уникальными способностями вашего м-м-м… коллеги, и никто не сможет управлять всем подразделением сразу. Но за одной машиной смогут работать одновременно… Денис, сколько человек?
Он ответил машинально, не отводя взгляда от выжженной полосы на шее Славки:
– Если скорректировать систему управления – то двое. Все-таки одна клава, один манипулятор. Но если очень постараться, наверное, можно и втроем. Здесь хорошая техника – потянет.
– Ладно. Большего не надо. Я думаю, на курсах секретарш не обучают операторской работе?
Ирина отвечать не стала.
– Денис, ты готов?
Он кивнул.
– Юля? Вытри глаза – хватит ныть. Готова?
Она кивнули.
– Я тоже, – выдохнул орг. – Готов.
Денис удивленно поднял брови.
– Не забывай, я – бывший куратор «Мертвого рая», – пояснил Николай, – и кое-что могу. Так, на любительском уровне. Чудеса операторского искусства не гарантирую, но «Делит» вовремя нажать сумею. Только вы уж мне оставьте, пожалуйста, стандартные клавиши управления. И манипулятор пусть будет моим. Справитесь без него?
– Ну да, наверное, – ответил Денис.
– Тогда будем надеяться, что три вооруженных зомби…
– Четыре, – поправил Денис.
– Что?
– Четыре, – повторил он. – Я возьму двух. За себя и за Славку.
– А потянешь? Двойное управление – слишком большая нагрузка… Для живого.
– Беру двоих, – набычился Денис. – Не получится – одного брошу.
– Ладно, за работу. Денис, будь любезен, притащи сюда пару стульев.
– А Славка? – встревожилась Юла. – Что с ним?
– Он занимает рабочее место, – сказал Николай.
– И что?
Орг отвернулся. Ответила Ирина. С сочувствием и пониманием:
– Юль, его придется убрать.
– В смысле?
– В прямом. В самом. Уничтожить. Физически.
Юла шагнула к Ночке. На лице – обида, гнев, ярость, в глазах – опять слезы. Гремучая смесь…
– Убрать? Уничтожить? Да Славка жизнь тебе спас, стерва ты неблагодарная.
У Ирины дернулась щека.
– Помню. Это я помню хорошо. И хочу спасти ему смерть. Пойми, Слава уже мертв. И правильней будет…
– Заткнись, – Юла сглогнула слезы, – мы не можем! Не можем! Не можем!
– Думаешь, для него лучше остаться… таким?
– Заткнись, говорю! – Юлька уже не всхлипывала – плакала навзрыд. – Шлюха! Перимегровская!
– Ах ты, с-с-сука, – не осталась в долгу Ночка.
– Ну-ка, хватит, уймитесь! – Денис встал между. Пока эти двое не вцепились друг дружке в волосы, следовало разрулить девчонок. Он не знал, кто из них прав, вернее, кто прав больше, потому что правильные вещи говорили обе. Но выбирать правого будем позже – в более спокойной обстановке.
Выбор сделал Николай. Выбор простой и грубый.
Глухой удар… Аккуратный – чтобы не повредить ненароком компьютер, – точный и сильный удар приклада сбил Славку… то, что было когда-то Славкой.
Стук падающего тела… Падающего на пол. Вместе с креслом падающего.
Оторванный от работы оператор неуклюже завозился, попытался встать, занять прежнее место. Николай не дал. Орг нажал на спусковой крючок.
Короткая автоматная очередь – в упор – отбросила Ткача назад. Вялым, ленивым фонтанчиком брызнула красноватая слизь. Не кровь, нет – какая там у мертвецов кровь – сгустки сукровицы и бальзамирующей гадости. Поврежденный глушитель трофейного «Вурдалака» не гасил звук выстрелов, и сухое эхо отправилось на долгую прогулку по необъятному пространству бункера.
Оператор снова приподнялся. И снова сухонько стрекотнул автомат Николая. «Вурдалак» против зомби. М-да…
Орг бил в корпус, а не в голову. Лучше бы наоборот. Это знакомое, но мертвенно-бледное, каменно-невозмутимое, лишенное каких бы то ли было эмоций Славкино лицо над развороченной грудной клеткой… Жуткое зрелище! И эти руки, упрямо тянущиеся к компьютеру.
Потом Николай стрелять перестал. Понял, что бесполезно? Перекинул автомат через плечо, схватил оператора за ноги, потащил, поволок в боковой коридор.
С боевым «рабочим материалом» орг так просто бы не сладил. Но в том-то и дело, что Славка не был солдатом мертвяцкого спецназа. Боевых навыков у него – кот наплакал и даже меньше. При жизни бедняга и ударить-то как следует не мог, разве что пихнуть исподтишка шокером… А учиться драться после смерти – слишком поздно. Оттого и трепыхался беспомощно сейчас мертвый в руках живого. Славка даже не вырывался. Царапая прозрачный пластик пола, под которым сейчас было темно и пусто, он тупо пытался дотянуться до удалявшегося компьютера.
Нет, не для грязной работы на городских улицах потребовался Кожину этот «рабочий материал». У Славика в «Мертвом рае» иное предназначение, иная специализация: командовать покойниками-суперменами. А что, очень удобно. Зачем обучать кучу операторов, если можно посадить за машину одного – самого надежного и способного, с рабочими навыками и рефлексами, обостренными смертью до предела.
Самого способного ли? Где-то что-то кольнуло. Подленько так… Денис завидовал. Неужели Славка все-таки превзошел его на операторском поприще?
Наверное, так и есть. Так стало, когда следакам позволили безнаказанно убивать. Кто как не Славка получал кайф от кровавой уличной мясорубки? Кто закатывал глаза от безумного удовольствия, разрывая чужими руками очередную жертву? Кто завороженно прилипал к бесстрастному монитору, наблюдая за процессом умерщвления? О, человек, который живет этим, поневоле будет совершенствоваться, будет с каждым новым убийством вгонять свои долбаные навыки все глубже и глубже. Фанатичное упорство, безусловно, сделает его лучшим. Рано или поздно такие трудоголики палаческих искусств превращаются в обычных маньяков. А если им в этом помочь, подтолкнуть ненавязчиво. Или навязчиво – без разницы…
Ткачу нужно было только понять истинного себя. Понять и принять. Кожин дал ему и то и другое. И одним безумцем стало больше. Впрочем, Славка не был просто кровожадным дегенератом. Этот тихий пугливый паренек изначально обладал чрезвычайно редким даром.
Денис вспомнил, как блестяще Славка проводил сложнейшую трехуровневую комбинацию: в одно и то же время крошил в капусту оргов на городских улицах, самозабвенно трахался в киберпространстве с Ночкой и аккуратно воровал при этом секретные файлы федерального посольства. А ведь каждая задача требовала максимальной сосредоточенности. Заурядный человеческий мозг такого не потянул бы. А Славка – справился.
И если уж при жизни Ткач оказался способен на это, то чего же ожидать от него сейчас? Да, надо отдать должное Павлу Алексеевичу: Кожин нашел настоящего уникума, умело взрастил его жуткие таланты, вбил в саму Славкину суть и приумножил их заключительным штрихом смерти. И теперь, после Эшафота, Славик – это уже не тот Славик, которого знали прежде Денис с Юлой. Теперь это – сплошные рефлексы идеального оператора идеальных убийц.
Опять стрельба.
Стреляли в глубине коридора, где скрылись Николай и… и тот, другой. Долго стреляли. Потом – громыхнуло. Еще раз, и еще. Одна за другой рвались гранаты надствольника, снова гоняя по опустевшей базе гулкое раскатистое эхо. И казалось, этот кошмар будет длиться вечно.
Пересохшие губы Дениса выпихнули беззвучное ругательство. Проклятье! Неужели так трудно разрушить человеческое тело? Уже мертвое к тому же.
Взрывы стихли. Самые дикие в истории человечества похороны наконец-то завершились. Из коридора доносилось омерзительно-натужное шипение. Вновь сработала противопожарная система.
И еще доносился запах гари. И паленого мяса. Сильный тошнотворный запах. Надо же! Мощная вентиляция мрачного чистилища «Мертвого рая» – и та не справляется.
Орг вернулся. Один. Выглядел он неважно.
– Не думал, что это будет так… сложно, – устало бросил Николай.
Юла нерастурканной сомнамбулой двинулась к коридору. К тому, что стал могилой Славки.
– Не надо, – орг схватил ее за руку. – Тебе не надо туда идти. Тебе не надо на это смотреть. И вообще… Всем давно пора работать. Денис, где стулья?
Голос Волчьего вожака звучал сухо и жестко.
Юлька осела на пол. Не обращая внимания на потеки сукровицы.
Часть третья
Глава 1
Денис понял. Узнал!
Секунда – и он стоит рядом с оргом. И тянет оружие на себя. Вырывает.
Его отпихнули, оттолкнули. Резко, грубо. Стеклянная перегородка выдержала удар человеческого тела. Прочная, зараза… Впрочем, Денис даже не почувствовал боли.
– В чем де… – Орг осекся, увидев перекошенное лицо Дениса. И ужас в глазах бывшего следака.
Страх передается быстро. Николай завертел головой и стволом… По сторонам. Но за стеклянной оградой – по-прежнему ничего и никого. Все спокойно. Тихо. Только в аквариуме стучит себе по клавишам невозмутимый оператор федератов.
– Эй, чего вы?! – окликнула их Юла, подбегая к перегородке. – Кого-то нашли?!
– Это С-с-славка, – придушенной змеей прошипел Денис. – 3-здес-с-сь. С-с-сидит…
– Что?!
Николай отшатнулся от человека за компьютером.
А человек за компьютером все не реагировал. Неподвижная спина, мелькающие пальцы…
Волк осторожно – самым кончиком ствола – опустил высокий воротник сидящего. Синюшный, с горелой прочернью, след оголенного провода-удавки на бледной шее не казался больше потеком грязи.
Орг, держа автомат перед собой, обошел оператора сбоку, заглянул в лицо.
– Он, – согласился Николай, – тот самый парень с Эшафота.
– Он, – эхом отозвалась Юлька – она уже стояла рядом, вцепившись в руку Дениса. – Славик… Господи… Он же мертв…
Юла отвернулась.
Подошла Ирина. Ночка отворачиваться не стала. Ночка сокрушенно покачала головой. Ясное дело: вид человека, который спас ее жизнь ценой собственной, не вызывал радости.
– Мертв! Мертв! Мертв! – Юла была на грани нервного срыва.
– Хуже, чем мертв, – сухо ответил Николай. – Только, пожалуйста, без истерик. Истерики будут пресекаться. Жестоко.
Орг повел автоматным стволом перед глазами Ткача. Ноль эмоций. Славкины пальцы, не сбавляя темпа, сновали по клавиатуре. Сейчас он, наверное, не воспринимал ничего, кроме экрана монитора. Экран был разбит на двенадцать окошек. Пять окошек – пусты. Остальные показывали Трассу и окрестности. В разных ракурсах. В точности так, как видели главное шоссе Ростовска камеры «рабочего материала», пущенного впереди Каравана.
Мертвых солдат вел мертвый оператор, чьи возможности превышали возможности любого живого оператора. Вячеслав Ткач их вел.
* * *
– Значит, пятеро… – невесело улыбнулся Николай. – Теперь мы хоть знаем точные потери противника.
После перестрелки с милками, после атаки «Москита». И это называется потери?! Денис промолчал. Юла и Ирина – тоже.
– Итак, в нашем распоряжении имеются семь дееспособных бойцов и один подключенный к ним компьютер, – продолжал орг. – Увы, никто из нас не обладает уникальными способностями вашего м-м-м… коллеги, и никто не сможет управлять всем подразделением сразу. Но за одной машиной смогут работать одновременно… Денис, сколько человек?
Он ответил машинально, не отводя взгляда от выжженной полосы на шее Славки:
– Если скорректировать систему управления – то двое. Все-таки одна клава, один манипулятор. Но если очень постараться, наверное, можно и втроем. Здесь хорошая техника – потянет.
– Ладно. Большего не надо. Я думаю, на курсах секретарш не обучают операторской работе?
Ирина отвечать не стала.
– Денис, ты готов?
Он кивнул.
– Юля? Вытри глаза – хватит ныть. Готова?
Она кивнули.
– Я тоже, – выдохнул орг. – Готов.
Денис удивленно поднял брови.
– Не забывай, я – бывший куратор «Мертвого рая», – пояснил Николай, – и кое-что могу. Так, на любительском уровне. Чудеса операторского искусства не гарантирую, но «Делит» вовремя нажать сумею. Только вы уж мне оставьте, пожалуйста, стандартные клавиши управления. И манипулятор пусть будет моим. Справитесь без него?
– Ну да, наверное, – ответил Денис.
– Тогда будем надеяться, что три вооруженных зомби…
– Четыре, – поправил Денис.
– Что?
– Четыре, – повторил он. – Я возьму двух. За себя и за Славку.
– А потянешь? Двойное управление – слишком большая нагрузка… Для живого.
– Беру двоих, – набычился Денис. – Не получится – одного брошу.
– Ладно, за работу. Денис, будь любезен, притащи сюда пару стульев.
– А Славка? – встревожилась Юла. – Что с ним?
– Он занимает рабочее место, – сказал Николай.
– И что?
Орг отвернулся. Ответила Ирина. С сочувствием и пониманием:
– Юль, его придется убрать.
– В смысле?
– В прямом. В самом. Уничтожить. Физически.
Юла шагнула к Ночке. На лице – обида, гнев, ярость, в глазах – опять слезы. Гремучая смесь…
– Убрать? Уничтожить? Да Славка жизнь тебе спас, стерва ты неблагодарная.
У Ирины дернулась щека.
– Помню. Это я помню хорошо. И хочу спасти ему смерть. Пойми, Слава уже мертв. И правильней будет…
– Заткнись, – Юла сглогнула слезы, – мы не можем! Не можем! Не можем!
– Думаешь, для него лучше остаться… таким?
– Заткнись, говорю! – Юлька уже не всхлипывала – плакала навзрыд. – Шлюха! Перимегровская!
– Ах ты, с-с-сука, – не осталась в долгу Ночка.
– Ну-ка, хватит, уймитесь! – Денис встал между. Пока эти двое не вцепились друг дружке в волосы, следовало разрулить девчонок. Он не знал, кто из них прав, вернее, кто прав больше, потому что правильные вещи говорили обе. Но выбирать правого будем позже – в более спокойной обстановке.
Выбор сделал Николай. Выбор простой и грубый.
Глухой удар… Аккуратный – чтобы не повредить ненароком компьютер, – точный и сильный удар приклада сбил Славку… то, что было когда-то Славкой.
Стук падающего тела… Падающего на пол. Вместе с креслом падающего.
* * *
Оторванный от работы оператор неуклюже завозился, попытался встать, занять прежнее место. Николай не дал. Орг нажал на спусковой крючок.
Короткая автоматная очередь – в упор – отбросила Ткача назад. Вялым, ленивым фонтанчиком брызнула красноватая слизь. Не кровь, нет – какая там у мертвецов кровь – сгустки сукровицы и бальзамирующей гадости. Поврежденный глушитель трофейного «Вурдалака» не гасил звук выстрелов, и сухое эхо отправилось на долгую прогулку по необъятному пространству бункера.
Оператор снова приподнялся. И снова сухонько стрекотнул автомат Николая. «Вурдалак» против зомби. М-да…
Орг бил в корпус, а не в голову. Лучше бы наоборот. Это знакомое, но мертвенно-бледное, каменно-невозмутимое, лишенное каких бы то ли было эмоций Славкино лицо над развороченной грудной клеткой… Жуткое зрелище! И эти руки, упрямо тянущиеся к компьютеру.
Потом Николай стрелять перестал. Понял, что бесполезно? Перекинул автомат через плечо, схватил оператора за ноги, потащил, поволок в боковой коридор.
С боевым «рабочим материалом» орг так просто бы не сладил. Но в том-то и дело, что Славка не был солдатом мертвяцкого спецназа. Боевых навыков у него – кот наплакал и даже меньше. При жизни бедняга и ударить-то как следует не мог, разве что пихнуть исподтишка шокером… А учиться драться после смерти – слишком поздно. Оттого и трепыхался беспомощно сейчас мертвый в руках живого. Славка даже не вырывался. Царапая прозрачный пластик пола, под которым сейчас было темно и пусто, он тупо пытался дотянуться до удалявшегося компьютера.
Нет, не для грязной работы на городских улицах потребовался Кожину этот «рабочий материал». У Славика в «Мертвом рае» иное предназначение, иная специализация: командовать покойниками-суперменами. А что, очень удобно. Зачем обучать кучу операторов, если можно посадить за машину одного – самого надежного и способного, с рабочими навыками и рефлексами, обостренными смертью до предела.
Самого способного ли? Где-то что-то кольнуло. Подленько так… Денис завидовал. Неужели Славка все-таки превзошел его на операторском поприще?
Наверное, так и есть. Так стало, когда следакам позволили безнаказанно убивать. Кто как не Славка получал кайф от кровавой уличной мясорубки? Кто закатывал глаза от безумного удовольствия, разрывая чужими руками очередную жертву? Кто завороженно прилипал к бесстрастному монитору, наблюдая за процессом умерщвления? О, человек, который живет этим, поневоле будет совершенствоваться, будет с каждым новым убийством вгонять свои долбаные навыки все глубже и глубже. Фанатичное упорство, безусловно, сделает его лучшим. Рано или поздно такие трудоголики палаческих искусств превращаются в обычных маньяков. А если им в этом помочь, подтолкнуть ненавязчиво. Или навязчиво – без разницы…
Ткачу нужно было только понять истинного себя. Понять и принять. Кожин дал ему и то и другое. И одним безумцем стало больше. Впрочем, Славка не был просто кровожадным дегенератом. Этот тихий пугливый паренек изначально обладал чрезвычайно редким даром.
Денис вспомнил, как блестяще Славка проводил сложнейшую трехуровневую комбинацию: в одно и то же время крошил в капусту оргов на городских улицах, самозабвенно трахался в киберпространстве с Ночкой и аккуратно воровал при этом секретные файлы федерального посольства. А ведь каждая задача требовала максимальной сосредоточенности. Заурядный человеческий мозг такого не потянул бы. А Славка – справился.
И если уж при жизни Ткач оказался способен на это, то чего же ожидать от него сейчас? Да, надо отдать должное Павлу Алексеевичу: Кожин нашел настоящего уникума, умело взрастил его жуткие таланты, вбил в саму Славкину суть и приумножил их заключительным штрихом смерти. И теперь, после Эшафота, Славик – это уже не тот Славик, которого знали прежде Денис с Юлой. Теперь это – сплошные рефлексы идеального оператора идеальных убийц.
Опять стрельба.
Стреляли в глубине коридора, где скрылись Николай и… и тот, другой. Долго стреляли. Потом – громыхнуло. Еще раз, и еще. Одна за другой рвались гранаты надствольника, снова гоняя по опустевшей базе гулкое раскатистое эхо. И казалось, этот кошмар будет длиться вечно.
Пересохшие губы Дениса выпихнули беззвучное ругательство. Проклятье! Неужели так трудно разрушить человеческое тело? Уже мертвое к тому же.
Взрывы стихли. Самые дикие в истории человечества похороны наконец-то завершились. Из коридора доносилось омерзительно-натужное шипение. Вновь сработала противопожарная система.
И еще доносился запах гари. И паленого мяса. Сильный тошнотворный запах. Надо же! Мощная вентиляция мрачного чистилища «Мертвого рая» – и та не справляется.
Орг вернулся. Один. Выглядел он неважно.
– Не думал, что это будет так… сложно, – устало бросил Николай.
Юла нерастурканной сомнамбулой двинулась к коридору. К тому, что стал могилой Славки.
– Не надо, – орг схватил ее за руку. – Тебе не надо туда идти. Тебе не надо на это смотреть. И вообще… Всем давно пора работать. Денис, где стулья?
Голос Волчьего вожака звучал сухо и жестко.
Юлька осела на пол. Не обращая внимания на потеки сукровицы.
Часть третья
«МАТЕРИАЛ»
Глава 1
Перехватили «рабочий материал» они сразу. Собственно, и перехватом-то это назвать нельзя. Никаких кодов и паролей не понадобилось, никакой защиты взламывать не потребовалось. Мертвые гвардейцы Кожина были уже подключены к компьютеру и терпеливо ждали дальнейших распоряжений. От кого – не важно. А дактилоскопические элементы «идеала» на клавиатуру пока, слава богу, не ставят.
Денис разобрался в сложной и одновременно простой схеме «жмуры-оператор-Караван» быстро. О том, что федералы отобьют боевых зомби, можно было не беспокоиться. Предусмотрительный Кожин надежно обезопасил систему управления от возможных виртуальных атак извне. На свою голову обезопасил. «Рабочий материал» действовал в условно-автономной сети. Приказы мертвым солдатам можно было отдавать лишь с одного компьютера – с компьютера мертвого оператора. За которым сейчас сидели живые.
Правда, и эта машина не была изолирована полностью. Вместе с оператором-мертвецом она в свою очередь являлась элементом другой автономки, подключенной уже к терминалу посольства. А поскольку терминал посольства сейчас… В общем, к Каравану подключенной.
Получалось так: Кожин, не имея технической и физической возможности лично руководить из движущейся в походном порядке эвакуационной колонны каждым бойцом мертвяцкого спецназа в отдельности, управлял из спарки командной машины и машины связи только Славкой. Славка же, посредством компьютера кладбищенской бункер-базы, в свою очередь, управлял боевыми жмурами. При этом посол мог наблюдать – лишь пассивно наблюдать, не вмешиваясь, однако, в сам процесс, не мешая мертвому профессионалу – за работой своего оператора. Камерами «рабочего материала» наблюдать.
Посол получал изображение с операторского компа на свой терминал. И выборочно следил за действиями одного-двух жмуров. Поскольку уследить сразу за всеми… Кожин – не Славка. У него нет тех уникальных способностей, что позволяют мертвому супероператору вести на задание целое отделение мертвяков. Таким образом, Кожин ограничивался общим руководством и влиять на действия своих боевых зомби мог исключительно через Славку. А этого звена в цепи больше не существовало. И в природе тоже. Не существовало. Посредник-оператор уничтожен. Цепь лопнула. «Рабочий материал», проводящий зачистку Трассы, подчинялся теперь Денису, Юле и Николаю. А Кожин… Ему теперь оставалось лишь смотреть, что вытворяют с его бойцами новые командиры. Интересно, что сейчас думает Федеральный Полномочный, наблюдая, как жмуры выходят из подчинения и начинают своевольничать?
Переустановить систему управления в расчете на трех пользователей-операторов и четырех дистанционно управляемых боевых мертвых исполнителей – дело нехитрое. Куда сложнее оказалось командовать двумя бойцами одновременно. Мертвые солдаты выполняли приказы, отдаваемые с клавиатуры, быстро, резко, споро. Слишком. Контролировать действия этой пары получалось не очень. Денис вынужден был признать: со Славкой ему не тягаться. Пожалуй, в случае серьезной заварушки он сможет толково управлять лишь одним жмуром.
Денис выбрал огнеметчика – того, что сжег «Москита». Многозарядная труба с маленькими, да удаленькими реактивными капсулами, набитыми напалмовой смесью, выглядела солиднее «Вурдалака». Автоматчика Денис оставил в резерве.
Обоих бойцов он расположил на обочине, за грязной бетонной оградкой: огнеметчик поближе, автоматчик подальше. Славно… С Трассы мертвяков не видать, зато шоссе просматривается великолепно.
По ту сторону дороги устраивались жмуры Юлы и Коляна. Юлькин «рабочий материал» скрылся в подъезде раздолбанной десятиэтажки, предназначенной под снос. Неплохая позиция, особенно если Юлька догадается поднять стрелка на этаж-другой. А не догадается, так можно ведь и подсказать.
Орг возился дольше. С компом он дружил не очень, и едва управлялся даже со стандартными командными клавишами. «Рабочий материал» Николая бродил между домами, совершая массу ненужных бессмысленных движений. Но в конце концов залег и он.
Ох, вряд ли от такого бойца будет толк. Да и Юла после смерти… после второй Славкиной смерти – тоже не в лучшей форме. В общем, сейчас стоило рассчитывать только на себя. И на того типа с огнеметом. Кстати, пока есть время, не мешало бы проверить бандуру в действии. Славка вон из нее вертолеты сбивает. А Денис до сих пор водил в бой лишь солдат, вооруженных заточками. Хотя, наверное, особой разницы быть не должно. Теоретически… Для оператора ведь главное – выбрать цель и запустить боевые навыки «рабочего материала». Дальше – дело техники. И реанимированных рефлексов.
Он поднял огнеметчика над укрытием, сфокусировал камеры на столбе освещения Трассы. На противоположной стороне. Метрах в трехстах.
И нажал «Делит».
О, мертвый гвардеец мастерски владел своим оружием. И команду оператора исполнил беспрекословно. Реактивная зажигательная капсула ударила точно. Основание столба вспыхнуло, заискрилось, переломилось как спичка. Металлическая конструкция, корчась в огне, рухнула на шоссе. И сразу же погрузилась в поплывший асфальт. М-да, температурка там!
Денис решил: если Караван все же пойдет напролом, первая капсула полетит в командную машину. Пусть будет жаркое а-ля федеральный посол. Смотрите, смотрите, Павел Алексеевич, если вы еще смотрите. И делайте выводы.
– Ты чего дуркуешь, День? – спросила Юла.
– Тренируюсь, – коротко ответил Денис.
Освещения Трассы больше не требовалось. Приборов ночного видения – тоже. Ночь исчезла. Шоссе пылало адским пламенем.
Круто! Этот напалмовый плевок долго еще не потухнет. Понятно теперь, почему жмуры не жгли баррикаду из огнемета. Растаскивать потом караванными бульдозерами ревущее пламя – удовольствие не из приятных. Увязнешь, блин, по самую башню в расплавленном асфальте.
Трех оставшихся не у дел солдат, в том числе и малоподвижного калеку с изрешеченной грудью и перебитой ногой, Денис выстроил поперек шоссе, – сразу за горящим участком Трассы. Там и оставил стоять каменными истуканами, свернув окна управления.
Эти ребята – лишние. Им воевать не придется. Никто из них не произведет ни единого выстрела, но все-таки… Пусть все-таки мертвые лица за стеной огня и дыма станут еще одним предупреждением Каравану: эту границу пересекать не стоит.
Все. Теперь – ждать.
– У нас еще есть время. Немного, – Николай задумчиво смотрел на экран монитора. Орг не спрашивал – утверждал.
– Есть. Наверное, – отозвался Денис.
– А вы знаете дипкоды и дипчастоты.
И снова – не вопрос – утверждение.
– Знаем, – Денис насторожился.
– А этот компьютер связан с Караванным терминалом посла.
Отрицательного ответа орг явно не ждал.
– Был, по крайней мере, связан, когда я переустанавливал систему управления, – сказал Денис. – Я же объяснял вроде. А что?
– Значит, мы можем попытаться влезть в базу данных посольства.
Твердая, железобетонная убежденность в своих словах…
– Можем, – Денис нахмурился. – Попытаться. Только Кожин наверняка ведь уже обрубил связь с бункером.
– Я так не думаю. Эта машина, – Николай кивнул на компьютер, – единственная ниточка, связывающая Кожина с вышедшим из подчинения «рабочим материалом». Если управлять им он мог только через вашего коллегу, то наблюдать… Такая возможность у посла ведь есть и сейчас. И оборвать связь с операторской машиной – значит, полностью утратить контроль над ситуацией. Так что ты все же попробуй, Денис. В терминале Павла Алексеевича должно быть много любопытной информации…
Николай снова держал автомат в руках. Ненавязчиво так держал, как бы между прочим. И говорил орг без намека на приказ – просто просил об услуге. Но попробуй откажись…
– А ваш Славка успел ознакомиться далеко не со всеми кожинскими секретами, – закончил свою настоятельную просьбу группировщик.
Ствол «Вурдалака» нетерпеливо дернулся. Ладно, хрен с ним. Автомат – автоматом, но предложение-то действительно заманчивое. И время действительно есть. Может, получится узнать что-нибудь важное еще до встречи с Караваном. Оставив небольшое окошко наблюдения за Трассой (верхняя камера огнеметчика, высунувшегося над оградкой), Денис осторожно коснулся клавиш.
– Быстрее. Поторопись, пожалуйста, – Николай заметно нервничал.
Интересно, что оргский пахан жаждет найти в секретных файлах посольства? Денис поторопился.
Связь с терминалом была. Защиты – не было. Не предполагалось, видать, что в федеральную автономку «бункер-Караван» сможет войти чужак. Ан, вошел.
Виртуальные тайны «Мертвого рая» лежали как на ладони: бери – не хочу. И оператор взял. Первое попавшееся. Загрузка файла «Демонстрация 1» не заняла много времени. Хорошая все-таки техника у посла…
Это был видеоотчет. Не новый материал, не новый. Знакомый уже. Именно с этой записи Кожин начинал посвящение трех операторов-новобранцев в суть своего эксперимента.
Ну да, так и есть. Человек в белом халате – без сомнения, сам Павел Алексеевич. Когда скрытые камеры столичной лаборатории производили съемку, он был еще доктором Фурцевым. А этот офицер с каменным лицом… Кажется, его звали Воронов. Да, точно, начальник президентской Гвардии.
– Ну, так что мне доложить Президенту? – требовательный голос гвардейца в динамиках.
Стоп! Засмотрелся, блин. Минус одна с половиной минуты. Не стоит сейчас тратить драгоценное время на то, что уже хорошо известно.
Денис свернул файл, мельком взглянул на Трассу. Каравана пока не видно. Что ж, можно сунуться куда-нибудь еще.
– Открой-ка вот здесь. – Николай указал на папку с длинным названием «„Мертвый рай": Объекты исследовательской программы. Этап №1».
Папка распахнулась на пол-экрана. И – два файла. «Д.Замятин», «Ю.Борзова».
Открыть. Первый файл.
Сразу бросилось в глаза… Денис моргнул: раз, другой. Нет, не глюк. Вот оно, его собственные имя, и фамилия, и рабочий ник, и даже фото. И текст. Ни много ни мало. Пара листов стандартным рабочим шрифтом. Ладно, почитаем. Позже…
Не закрывая первый, он открыл второй файл. Снимок Юльки, ее анкетные данные… Итак, похоже на личное досье. На два личных досье.
– Странно, почему нет Славки? – пробормотала Юлька.
Денис же больше волновало другое. Название файла. «Объекты исследовательской программы?» Что за фигня? С каких это пор операторы стали объектом исследования?
– Я полагал, что Кожин ставит опыты над жмурами, – озадаченно проговорил Денис. – Кто мне объяснит, в чем я ошибся?
– Совершенно напрасно ты так полагал, – ответил орг. Николай даже не повернулся к Денису. – «Мертвый рай» – это комплексная программа. Создание боевого «рабочего материала» – всего лишь начальная ее ступень. Давно пройденная к тому же. Возможности мертвых гвардейцев досконально изучены еще в столичной лаборатории. А экспериментальные выходы «рабочего материала» на улицы во время Комендантского часа проводились и раньше. В других городах.
– Так какого ж хрена Кожин сюда-то заявился? – не выдержала Юлька. – Ну и экспериментировал бы себе где подальше.
– И почему Ростовск назван «полигоном “Р-1”»? – добавил Денис.
– Это первый полигон для изучения реакций операторов «рабочего материала», – ответил Волк.
– Чего? – Денису становилось все тревожней. – Каких еще реакций?
– На напряженную работу в боевых условиях. Видишь ли, в психике человека, привыкающего безнаказанно убивать чужими руками на безопасном расстоянии и длительное время наблюдающего за этими убийствами, происходят некоторые гм-м-м… изменения. Зачастую – необратимые. Вот этот феномен и интересовал Кожина. Догадываешься, почему?
Николай кивком указал в коридор, где был размазан по стенам бедняга Славка. Славка!
– Так это что же, мы на самом деле были подопытными крысами? – Денис отшатнулся. – Все это время – мы?
– А Кожин… – Юлька была ошеломлена не меньше. – Он просто искал себе идеального оператора? Мертвого оператора для мертвых киллеров?
Орг промолчал. Ответа не требовалось – все ведь ясно. Уже. «Привыкающего безнаказанно убивать чужими руками…» Так ведь не просто убивать. Одно дело видеть, к примеру, как после твоего выстрела падает далекая, крохотная, будто мишень в тире, человеческая фигурка. И совсем другое – смерть, приближенная мини-камерами и компьютером почти вплотную. Смерть на расстоянии вытянутой руки. Чужой руки, которая, по сути, становится продолжением твоей собственной.
Подопытных крыс, мнящих себя экспериментаторами, заставляли… нет – приучали, словно собачонок Павлова, жать на «Делит» и смотреть. И любоваться. Как чужие, но выполняющие их – крысиную – волю, руки яростно рвут противника в рукопашной.
А камеры послушных дистанционных убийц жадно ловили вываливающиеся внутренности, фонтаны крови и последнюю агонию умирающего. Ловили и передавали все в мельчайших деталях на операторские мониторы. Ловили и передавали. И показывали, показывали, показывали… Пока глаза крыс-операторов тоже не начинали наливаться кровью.
Натурализм смерти крупным планом – это вам не какая-нибудь компьютерная игрушка. Это форсированное развитие крысиных рефлексов. Вот оно, истинное объяснение «гуманности» Кожина, вооружавшего «материал» Дениса, Славки и Юлы одними лишь заточками.
– Господи, но почему именно Ростовск? – простонала Юла. – Неужели мы оказались на вершине криминальных рейтингов?
– Дело не только в этом, – ответил Николай. – В вашем профессионализме – тоже. Согласно общефедеральным статданным, местная служба наружного наблюдения выдает самые высокие результаты. Выдавала…
– А из лучших следаков получаются лучшие операторы «рабочего материала», да? – невесело усмехнулся Денис.
Вот, значит, как оценена их работа в наружке! Вот ради чего они гробились в нескончаемой погоне за баллами. Что ж, трудоголизм никогда и никого еще до добра не доводил.
Денис разобрался в сложной и одновременно простой схеме «жмуры-оператор-Караван» быстро. О том, что федералы отобьют боевых зомби, можно было не беспокоиться. Предусмотрительный Кожин надежно обезопасил систему управления от возможных виртуальных атак извне. На свою голову обезопасил. «Рабочий материал» действовал в условно-автономной сети. Приказы мертвым солдатам можно было отдавать лишь с одного компьютера – с компьютера мертвого оператора. За которым сейчас сидели живые.
Правда, и эта машина не была изолирована полностью. Вместе с оператором-мертвецом она в свою очередь являлась элементом другой автономки, подключенной уже к терминалу посольства. А поскольку терминал посольства сейчас… В общем, к Каравану подключенной.
Получалось так: Кожин, не имея технической и физической возможности лично руководить из движущейся в походном порядке эвакуационной колонны каждым бойцом мертвяцкого спецназа в отдельности, управлял из спарки командной машины и машины связи только Славкой. Славка же, посредством компьютера кладбищенской бункер-базы, в свою очередь, управлял боевыми жмурами. При этом посол мог наблюдать – лишь пассивно наблюдать, не вмешиваясь, однако, в сам процесс, не мешая мертвому профессионалу – за работой своего оператора. Камерами «рабочего материала» наблюдать.
Посол получал изображение с операторского компа на свой терминал. И выборочно следил за действиями одного-двух жмуров. Поскольку уследить сразу за всеми… Кожин – не Славка. У него нет тех уникальных способностей, что позволяют мертвому супероператору вести на задание целое отделение мертвяков. Таким образом, Кожин ограничивался общим руководством и влиять на действия своих боевых зомби мог исключительно через Славку. А этого звена в цепи больше не существовало. И в природе тоже. Не существовало. Посредник-оператор уничтожен. Цепь лопнула. «Рабочий материал», проводящий зачистку Трассы, подчинялся теперь Денису, Юле и Николаю. А Кожин… Ему теперь оставалось лишь смотреть, что вытворяют с его бойцами новые командиры. Интересно, что сейчас думает Федеральный Полномочный, наблюдая, как жмуры выходят из подчинения и начинают своевольничать?
Переустановить систему управления в расчете на трех пользователей-операторов и четырех дистанционно управляемых боевых мертвых исполнителей – дело нехитрое. Куда сложнее оказалось командовать двумя бойцами одновременно. Мертвые солдаты выполняли приказы, отдаваемые с клавиатуры, быстро, резко, споро. Слишком. Контролировать действия этой пары получалось не очень. Денис вынужден был признать: со Славкой ему не тягаться. Пожалуй, в случае серьезной заварушки он сможет толково управлять лишь одним жмуром.
Денис выбрал огнеметчика – того, что сжег «Москита». Многозарядная труба с маленькими, да удаленькими реактивными капсулами, набитыми напалмовой смесью, выглядела солиднее «Вурдалака». Автоматчика Денис оставил в резерве.
Обоих бойцов он расположил на обочине, за грязной бетонной оградкой: огнеметчик поближе, автоматчик подальше. Славно… С Трассы мертвяков не видать, зато шоссе просматривается великолепно.
По ту сторону дороги устраивались жмуры Юлы и Коляна. Юлькин «рабочий материал» скрылся в подъезде раздолбанной десятиэтажки, предназначенной под снос. Неплохая позиция, особенно если Юлька догадается поднять стрелка на этаж-другой. А не догадается, так можно ведь и подсказать.
Орг возился дольше. С компом он дружил не очень, и едва управлялся даже со стандартными командными клавишами. «Рабочий материал» Николая бродил между домами, совершая массу ненужных бессмысленных движений. Но в конце концов залег и он.
Ох, вряд ли от такого бойца будет толк. Да и Юла после смерти… после второй Славкиной смерти – тоже не в лучшей форме. В общем, сейчас стоило рассчитывать только на себя. И на того типа с огнеметом. Кстати, пока есть время, не мешало бы проверить бандуру в действии. Славка вон из нее вертолеты сбивает. А Денис до сих пор водил в бой лишь солдат, вооруженных заточками. Хотя, наверное, особой разницы быть не должно. Теоретически… Для оператора ведь главное – выбрать цель и запустить боевые навыки «рабочего материала». Дальше – дело техники. И реанимированных рефлексов.
Он поднял огнеметчика над укрытием, сфокусировал камеры на столбе освещения Трассы. На противоположной стороне. Метрах в трехстах.
И нажал «Делит».
О, мертвый гвардеец мастерски владел своим оружием. И команду оператора исполнил беспрекословно. Реактивная зажигательная капсула ударила точно. Основание столба вспыхнуло, заискрилось, переломилось как спичка. Металлическая конструкция, корчась в огне, рухнула на шоссе. И сразу же погрузилась в поплывший асфальт. М-да, температурка там!
Денис решил: если Караван все же пойдет напролом, первая капсула полетит в командную машину. Пусть будет жаркое а-ля федеральный посол. Смотрите, смотрите, Павел Алексеевич, если вы еще смотрите. И делайте выводы.
– Ты чего дуркуешь, День? – спросила Юла.
– Тренируюсь, – коротко ответил Денис.
Освещения Трассы больше не требовалось. Приборов ночного видения – тоже. Ночь исчезла. Шоссе пылало адским пламенем.
Круто! Этот напалмовый плевок долго еще не потухнет. Понятно теперь, почему жмуры не жгли баррикаду из огнемета. Растаскивать потом караванными бульдозерами ревущее пламя – удовольствие не из приятных. Увязнешь, блин, по самую башню в расплавленном асфальте.
Трех оставшихся не у дел солдат, в том числе и малоподвижного калеку с изрешеченной грудью и перебитой ногой, Денис выстроил поперек шоссе, – сразу за горящим участком Трассы. Там и оставил стоять каменными истуканами, свернув окна управления.
Эти ребята – лишние. Им воевать не придется. Никто из них не произведет ни единого выстрела, но все-таки… Пусть все-таки мертвые лица за стеной огня и дыма станут еще одним предупреждением Каравану: эту границу пересекать не стоит.
Все. Теперь – ждать.
* * *
– У нас еще есть время. Немного, – Николай задумчиво смотрел на экран монитора. Орг не спрашивал – утверждал.
– Есть. Наверное, – отозвался Денис.
– А вы знаете дипкоды и дипчастоты.
И снова – не вопрос – утверждение.
– Знаем, – Денис насторожился.
– А этот компьютер связан с Караванным терминалом посла.
Отрицательного ответа орг явно не ждал.
– Был, по крайней мере, связан, когда я переустанавливал систему управления, – сказал Денис. – Я же объяснял вроде. А что?
– Значит, мы можем попытаться влезть в базу данных посольства.
Твердая, железобетонная убежденность в своих словах…
– Можем, – Денис нахмурился. – Попытаться. Только Кожин наверняка ведь уже обрубил связь с бункером.
– Я так не думаю. Эта машина, – Николай кивнул на компьютер, – единственная ниточка, связывающая Кожина с вышедшим из подчинения «рабочим материалом». Если управлять им он мог только через вашего коллегу, то наблюдать… Такая возможность у посла ведь есть и сейчас. И оборвать связь с операторской машиной – значит, полностью утратить контроль над ситуацией. Так что ты все же попробуй, Денис. В терминале Павла Алексеевича должно быть много любопытной информации…
Николай снова держал автомат в руках. Ненавязчиво так держал, как бы между прочим. И говорил орг без намека на приказ – просто просил об услуге. Но попробуй откажись…
– А ваш Славка успел ознакомиться далеко не со всеми кожинскими секретами, – закончил свою настоятельную просьбу группировщик.
Ствол «Вурдалака» нетерпеливо дернулся. Ладно, хрен с ним. Автомат – автоматом, но предложение-то действительно заманчивое. И время действительно есть. Может, получится узнать что-нибудь важное еще до встречи с Караваном. Оставив небольшое окошко наблюдения за Трассой (верхняя камера огнеметчика, высунувшегося над оградкой), Денис осторожно коснулся клавиш.
– Быстрее. Поторопись, пожалуйста, – Николай заметно нервничал.
Интересно, что оргский пахан жаждет найти в секретных файлах посольства? Денис поторопился.
Связь с терминалом была. Защиты – не было. Не предполагалось, видать, что в федеральную автономку «бункер-Караван» сможет войти чужак. Ан, вошел.
Виртуальные тайны «Мертвого рая» лежали как на ладони: бери – не хочу. И оператор взял. Первое попавшееся. Загрузка файла «Демонстрация 1» не заняла много времени. Хорошая все-таки техника у посла…
Это был видеоотчет. Не новый материал, не новый. Знакомый уже. Именно с этой записи Кожин начинал посвящение трех операторов-новобранцев в суть своего эксперимента.
Ну да, так и есть. Человек в белом халате – без сомнения, сам Павел Алексеевич. Когда скрытые камеры столичной лаборатории производили съемку, он был еще доктором Фурцевым. А этот офицер с каменным лицом… Кажется, его звали Воронов. Да, точно, начальник президентской Гвардии.
– Ну, так что мне доложить Президенту? – требовательный голос гвардейца в динамиках.
Стоп! Засмотрелся, блин. Минус одна с половиной минуты. Не стоит сейчас тратить драгоценное время на то, что уже хорошо известно.
Денис свернул файл, мельком взглянул на Трассу. Каравана пока не видно. Что ж, можно сунуться куда-нибудь еще.
– Открой-ка вот здесь. – Николай указал на папку с длинным названием «„Мертвый рай": Объекты исследовательской программы. Этап №1».
Папка распахнулась на пол-экрана. И – два файла. «Д.Замятин», «Ю.Борзова».
* * *
Открыть. Первый файл.
Сразу бросилось в глаза… Денис моргнул: раз, другой. Нет, не глюк. Вот оно, его собственные имя, и фамилия, и рабочий ник, и даже фото. И текст. Ни много ни мало. Пара листов стандартным рабочим шрифтом. Ладно, почитаем. Позже…
Не закрывая первый, он открыл второй файл. Снимок Юльки, ее анкетные данные… Итак, похоже на личное досье. На два личных досье.
– Странно, почему нет Славки? – пробормотала Юлька.
Денис же больше волновало другое. Название файла. «Объекты исследовательской программы?» Что за фигня? С каких это пор операторы стали объектом исследования?
– Я полагал, что Кожин ставит опыты над жмурами, – озадаченно проговорил Денис. – Кто мне объяснит, в чем я ошибся?
– Совершенно напрасно ты так полагал, – ответил орг. Николай даже не повернулся к Денису. – «Мертвый рай» – это комплексная программа. Создание боевого «рабочего материала» – всего лишь начальная ее ступень. Давно пройденная к тому же. Возможности мертвых гвардейцев досконально изучены еще в столичной лаборатории. А экспериментальные выходы «рабочего материала» на улицы во время Комендантского часа проводились и раньше. В других городах.
– Так какого ж хрена Кожин сюда-то заявился? – не выдержала Юлька. – Ну и экспериментировал бы себе где подальше.
– И почему Ростовск назван «полигоном “Р-1”»? – добавил Денис.
– Это первый полигон для изучения реакций операторов «рабочего материала», – ответил Волк.
– Чего? – Денису становилось все тревожней. – Каких еще реакций?
– На напряженную работу в боевых условиях. Видишь ли, в психике человека, привыкающего безнаказанно убивать чужими руками на безопасном расстоянии и длительное время наблюдающего за этими убийствами, происходят некоторые гм-м-м… изменения. Зачастую – необратимые. Вот этот феномен и интересовал Кожина. Догадываешься, почему?
Николай кивком указал в коридор, где был размазан по стенам бедняга Славка. Славка!
– Так это что же, мы на самом деле были подопытными крысами? – Денис отшатнулся. – Все это время – мы?
– А Кожин… – Юлька была ошеломлена не меньше. – Он просто искал себе идеального оператора? Мертвого оператора для мертвых киллеров?
Орг промолчал. Ответа не требовалось – все ведь ясно. Уже. «Привыкающего безнаказанно убивать чужими руками…» Так ведь не просто убивать. Одно дело видеть, к примеру, как после твоего выстрела падает далекая, крохотная, будто мишень в тире, человеческая фигурка. И совсем другое – смерть, приближенная мини-камерами и компьютером почти вплотную. Смерть на расстоянии вытянутой руки. Чужой руки, которая, по сути, становится продолжением твоей собственной.
Подопытных крыс, мнящих себя экспериментаторами, заставляли… нет – приучали, словно собачонок Павлова, жать на «Делит» и смотреть. И любоваться. Как чужие, но выполняющие их – крысиную – волю, руки яростно рвут противника в рукопашной.
А камеры послушных дистанционных убийц жадно ловили вываливающиеся внутренности, фонтаны крови и последнюю агонию умирающего. Ловили и передавали все в мельчайших деталях на операторские мониторы. Ловили и передавали. И показывали, показывали, показывали… Пока глаза крыс-операторов тоже не начинали наливаться кровью.
Натурализм смерти крупным планом – это вам не какая-нибудь компьютерная игрушка. Это форсированное развитие крысиных рефлексов. Вот оно, истинное объяснение «гуманности» Кожина, вооружавшего «материал» Дениса, Славки и Юлы одними лишь заточками.
– Господи, но почему именно Ростовск? – простонала Юла. – Неужели мы оказались на вершине криминальных рейтингов?
– Дело не только в этом, – ответил Николай. – В вашем профессионализме – тоже. Согласно общефедеральным статданным, местная служба наружного наблюдения выдает самые высокие результаты. Выдавала…
– А из лучших следаков получаются лучшие операторы «рабочего материала», да? – невесело усмехнулся Денис.
Вот, значит, как оценена их работа в наружке! Вот ради чего они гробились в нескончаемой погоне за баллами. Что ж, трудоголизм никогда и никого еще до добра не доводил.