Страница:
Симон Петр пошел и вытащил на берег сеть, наполненную большими рыбами, которых было сто пятьдесят три; и при таком множестве не прорвалась сеть. (Ио. 24, 6 — 11).
Чтобы сосчитать до ста пятидесяти трех, какая нужна ясность памяти, и как это непохоже на «бред», «галлюцинацию»!
Число рыб — сто пятьдесят три, — означает, по верному, кажется, толкованию бл. Иеронима, число всех обитающих в мире племен и народов, в единую которые соединятся Церковь Вселенскую. [1063]
Знают, но уже не боятся, как тогда, в Сионской горнице, что это не Он, а кто-то другой, — «бесплотный демон», «призрак», phantasma. Страха нет уже, — есть только тихая радость, та же, как в то блаженно-райское утро наступавшего царства Божия. Но этот рай уже вечный; это утро — уже незакатного дня.
Иисус приходит, берет хлеб и дает им; также и рыбу.
…Когда же они обедали, говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, чем они (Ио. 21, 16), —
больше, чем они все?
Если и все соблазнятся, то не я. (Мк. 14, 29.)
Я душу мою положу за Тебя…
Душу твою за Меня положишь? Не пропоет петух, как отречешься от Меня трижды (Ио. 13, 37), —
мог бы вспомнить Петр.
…И говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя.
Уже на себя не надеется — не смеет сказать просто: «люблю».
Иисус говорит ему: паси агнцев Моих….И еще в другой раз:
Симон Ионин! любишь ли Ты меня? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя… — Паси овец Моих…И в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его.
Трижды от Него отрекся — трижды от Него услышал:
«Любишь ли ты Меня?» — вот отчего опечалился.
И сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я Тебя люблю.
Иисус говорит ему. паси овец Моих. Истинно, истинно говорю тебе: когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел; когда же состареешься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя и поведет, куда не хочешь. (Ио. 21, 17–18.)
Что это значит? Две тысячи лет люди ломают голову над этой загадкой. Только ли мученическая смерть Петра в ней предсказана, как думает Иоанн (21, 19)? Нет, кажется, что-то еще. Если первая половина пророчества:
Я хочу, чтоб он пребыл, пока прииду, —
относится к вечным судьбам Иоанна, то и вторая так же — к вечным судьбам Петра. Кажется, ключ ко всей загадке — в этом одном, таким вещим и страшным светом все освещающем слове: «другой». — «Другой поведет тебя, куда не хочешь». То же слово говорит Господь и о своих вечных
судьбах:
Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если другой придет во имя свое, его примете. (Ио. 5, 43.)
Кто этот «другой», знает Павел:
…сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого богом (II Фесс. 2, 3–4), —
«противоположный Христос» — Антихрист. Он-то и поведет Петра, а может быть, и всю Церковь Петрову, «куда не хочет» Петр. Если так, то здесь речь идет о каком-то последнем «отступлении» от Христа всего христианского человечества («доколе не придет отступление», по тому же слову Павла). Кажется, о том же говорит и сам Господь на Тайной Вечере:
Симон! Симон! вот сатана просил, чтобы сеять вас, как пшеницу.
Но Я молился, чтобы не изнемогла вера твоя, и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих. (Лк. 22, 31–32.)
Это значит: некогда Петр, победив и второе «отступление», «отречение» свое, так же, как первое, снова сделается «Камнем», на котором Церковь созиждется так, что «врата адовы не одолеют ее» (Мт. 16, 18).
Петр же, оглянувшись, видит идущего за ним ученика, которого любил Иисус…
…И говорит: Господи! а этот что?
Иисус говорит ему: если Я хочу, чтоб он пребыл, пока прииду, что тебе до того? Ты иди за Мною. (Ио. 21, 19–22).
Вот последнее на земле слово Господне не только Петру, но и всему человечеству:
иди за Мною.
sm moi bkolomqei. —
С этим словом уходит Господь, — в какую даль, земную или небесную, мы не знаем; знаем только, что где бы ни был Он, на земле или на небе, — Он с нами везде и всегда. В этом-то вечном Присутствии — Пришествии Господа, ????????, главный смысл и последнего перед вечной разлукой, свидания Воскресшего с учениками в I Евангелии (28, 26).
Одиннадцать же пошли в Галилею, на гору, куда повелел им Иисус, —
кажется, на гору Блаженств. Если так, то и здесь начало Блаженной Вести смыкается с концом ее в круге вечности.
Очень вероятно, что это явление в Матфеевом свидетельстве совпадаете Павловым (1 Кор. 15, б): «Сразу явился более, нежели пятистам братий».
…На гору взошел Он, и когда сел, приступили к Нему ученики.
И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря:
Блаженны нищие духом, ибо их есть царство небесное.
Блаженны плачущие, ибо утешатся.
Блаженны кроткие, ибо наследуют землю. (Мт. 5, 1–5).
То же время года и теперь, в последний день Господень, как тогда, в первый, — начало апреля; то же место — над Капернаумским Семиключием, к северо-западу от Геннисаретского озера; та же горная пустыня, где между темных базальтовых скал стелются бледные луга асфоделей и рдеют анемоны брызнувшими каплями крови по темной зелени вересков; тот же тянущий с гор холодок и запах утренней гари в тумане, и углубляющее тишину невидимых в небе жаворонков пение, и кукование кукушки, сладко-унылое, как на чужбине память о родине. Солнце так же восходит из-за голых и рдяных, как раскаленное докрасна железо, вершин Галаада, а озеро, все еще тенистое, в глубокой между гор котловине, спит, как дитя в колыбели. И небо, и горы отражаются в зеркале вод с такою четкостью, что если долго смотреть на них, то кажется, что и те, отраженные, — настоящие. И пустынно все и торжественно безмолвно на земле и на небе, как в приготовленном к брачному пиру и ожидающем гостей чертоге жениха: все готово, приходите на брачный пир Это было однажды, во времени, и будет всегда, в вечности.
И, увидев Его, поклонились Ему…
И, приблизившись, Иисус сказал им дана Мне всякая власть на небе и на земле.
Итак, идите, научите все народы…
И вот, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь. (Мт. 28; 16–20.)
Это другое последнее слово всему человечеству. Когда и откуда вознесся Иисус, мы не знаем; может быть, отсюда же, с горы Блаженств, где начал возвещать людям царство Божие.
…И, подняв руки, благословил их.
И, когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо. (Лк. 24, 50–51.)
Медленно отдаляясь, все еще благословляет их; все еще видят они лицо Его. Но дальше, дальше — и уже не видят, видят только уменьшающееся тело — как бы отрока — младенца — голубя — бабочки — мошки, — и совсем исчез. Но все еще смотрят пристально, жадно в пустое небо, ищут глазами в пустоте.
Так же пристально, жадно смотрим и мы в пустое небо, но там, где для них последняя точка возносящегося тела Его исчезла, — для нас первая точка тела Его, нисходящего, появится; от них отдалялся — к нам приближается; была разлука — будет свидание.
вот, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь.
Чтобы сосчитать до ста пятидесяти трех, какая нужна ясность памяти, и как это непохоже на «бред», «галлюцинацию»!
Число рыб — сто пятьдесят три, — означает, по верному, кажется, толкованию бл. Иеронима, число всех обитающих в мире племен и народов, в единую которые соединятся Церковь Вселенскую. [1063]
XII
Иисус говорит им: придите, обедайте. Из учеников же никто не смел спросить Его: «Кто Ты?» — зная, что это Господь.Знают, но уже не боятся, как тогда, в Сионской горнице, что это не Он, а кто-то другой, — «бесплотный демон», «призрак», phantasma. Страха нет уже, — есть только тихая радость, та же, как в то блаженно-райское утро наступавшего царства Божия. Но этот рай уже вечный; это утро — уже незакатного дня.
Иисус приходит, берет хлеб и дает им; также и рыбу.
…Когда же они обедали, говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, чем они (Ио. 21, 16), —
больше, чем они все?
Если и все соблазнятся, то не я. (Мк. 14, 29.)
Я душу мою положу за Тебя…
Душу твою за Меня положишь? Не пропоет петух, как отречешься от Меня трижды (Ио. 13, 37), —
мог бы вспомнить Петр.
…И говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя.
Уже на себя не надеется — не смеет сказать просто: «люблю».
Иисус говорит ему: паси агнцев Моих….И еще в другой раз:
Симон Ионин! любишь ли Ты меня? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя… — Паси овец Моих…И в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его.
Трижды от Него отрекся — трижды от Него услышал:
«Любишь ли ты Меня?» — вот отчего опечалился.
И сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я Тебя люблю.
Иисус говорит ему. паси овец Моих. Истинно, истинно говорю тебе: когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел; когда же состареешься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя и поведет, куда не хочешь. (Ио. 21, 17–18.)
Что это значит? Две тысячи лет люди ломают голову над этой загадкой. Только ли мученическая смерть Петра в ней предсказана, как думает Иоанн (21, 19)? Нет, кажется, что-то еще. Если первая половина пророчества:
Я хочу, чтоб он пребыл, пока прииду, —
относится к вечным судьбам Иоанна, то и вторая так же — к вечным судьбам Петра. Кажется, ключ ко всей загадке — в этом одном, таким вещим и страшным светом все освещающем слове: «другой». — «Другой поведет тебя, куда не хочешь». То же слово говорит Господь и о своих вечных
судьбах:
Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если другой придет во имя свое, его примете. (Ио. 5, 43.)
Кто этот «другой», знает Павел:
…сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого богом (II Фесс. 2, 3–4), —
«противоположный Христос» — Антихрист. Он-то и поведет Петра, а может быть, и всю Церковь Петрову, «куда не хочет» Петр. Если так, то здесь речь идет о каком-то последнем «отступлении» от Христа всего христианского человечества («доколе не придет отступление», по тому же слову Павла). Кажется, о том же говорит и сам Господь на Тайной Вечере:
Симон! Симон! вот сатана просил, чтобы сеять вас, как пшеницу.
Но Я молился, чтобы не изнемогла вера твоя, и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих. (Лк. 22, 31–32.)
Это значит: некогда Петр, победив и второе «отступление», «отречение» свое, так же, как первое, снова сделается «Камнем», на котором Церковь созиждется так, что «врата адовы не одолеют ее» (Мт. 16, 18).
XIII
И, сказав сие, говорит ему (Иисус): иди за мною.Петр же, оглянувшись, видит идущего за ним ученика, которого любил Иисус…
…И говорит: Господи! а этот что?
Иисус говорит ему: если Я хочу, чтоб он пребыл, пока прииду, что тебе до того? Ты иди за Мною. (Ио. 21, 19–22).
Вот последнее на земле слово Господне не только Петру, но и всему человечеству:
иди за Мною.
sm moi bkolomqei. —
С этим словом уходит Господь, — в какую даль, земную или небесную, мы не знаем; знаем только, что где бы ни был Он, на земле или на небе, — Он с нами везде и всегда. В этом-то вечном Присутствии — Пришествии Господа, ????????, главный смысл и последнего перед вечной разлукой, свидания Воскресшего с учениками в I Евангелии (28, 26).
Одиннадцать же пошли в Галилею, на гору, куда повелел им Иисус, —
кажется, на гору Блаженств. Если так, то и здесь начало Блаженной Вести смыкается с концом ее в круге вечности.
Очень вероятно, что это явление в Матфеевом свидетельстве совпадаете Павловым (1 Кор. 15, б): «Сразу явился более, нежели пятистам братий».
…На гору взошел Он, и когда сел, приступили к Нему ученики.
И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря:
Блаженны нищие духом, ибо их есть царство небесное.
Блаженны плачущие, ибо утешатся.
Блаженны кроткие, ибо наследуют землю. (Мт. 5, 1–5).
То же время года и теперь, в последний день Господень, как тогда, в первый, — начало апреля; то же место — над Капернаумским Семиключием, к северо-западу от Геннисаретского озера; та же горная пустыня, где между темных базальтовых скал стелются бледные луга асфоделей и рдеют анемоны брызнувшими каплями крови по темной зелени вересков; тот же тянущий с гор холодок и запах утренней гари в тумане, и углубляющее тишину невидимых в небе жаворонков пение, и кукование кукушки, сладко-унылое, как на чужбине память о родине. Солнце так же восходит из-за голых и рдяных, как раскаленное докрасна железо, вершин Галаада, а озеро, все еще тенистое, в глубокой между гор котловине, спит, как дитя в колыбели. И небо, и горы отражаются в зеркале вод с такою четкостью, что если долго смотреть на них, то кажется, что и те, отраженные, — настоящие. И пустынно все и торжественно безмолвно на земле и на небе, как в приготовленном к брачному пиру и ожидающем гостей чертоге жениха: все готово, приходите на брачный пир Это было однажды, во времени, и будет всегда, в вечности.
XIV
…На гору …пошли (ученики), куда повелел им Иисус.И, увидев Его, поклонились Ему…
И, приблизившись, Иисус сказал им дана Мне всякая власть на небе и на земле.
Итак, идите, научите все народы…
И вот, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь. (Мт. 28; 16–20.)
Это другое последнее слово всему человечеству. Когда и откуда вознесся Иисус, мы не знаем; может быть, отсюда же, с горы Блаженств, где начал возвещать людям царство Божие.
…И, подняв руки, благословил их.
И, когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо. (Лк. 24, 50–51.)
Медленно отдаляясь, все еще благословляет их; все еще видят они лицо Его. Но дальше, дальше — и уже не видят, видят только уменьшающееся тело — как бы отрока — младенца — голубя — бабочки — мошки, — и совсем исчез. Но все еще смотрят пристально, жадно в пустое небо, ищут глазами в пустоте.
Так же пристально, жадно смотрим и мы в пустое небо, но там, где для них последняя точка возносящегося тела Его исчезла, — для нас первая точка тела Его, нисходящего, появится; от них отдалялся — к нам приближается; была разлука — будет свидание.
XV
Лучшими словами нельзя кончить Блаженную Весть, чем те, которыми кончает Матфей. Кончим же и мы нашу книгу о том, как жил, умер и воскрес Иисус Неизвестный этими словами.вот, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь.