Мерфи Уоррен. Опаленная земля

   — Возможно, это была акция русских, — сказал Смит.
   — С чего вы взяли?
   — Одному фотографу удалось сделать снимок «Релайента» за секунду до гибели. На небе видно русское слово, означающее «мир». Это название русской космической станции, которая находится на орбите.
   — Но это же мирная исследовательская станция.
   — В том-то и штука. Однако не следует забывать, что «Мир» был выведен на орбиту еще при советском режиме. А недавно они пытались осуществить его стыковку с русским аналогом «шаттла».
   — Последний раз, когда эта штуковина взлетала, они установили оружие возмездия.
   — Да. Так называемый дамоклов меч. Вы с Чиуном этим занимались. Есть основания подозревать, что «Буран» доставил новое оружие возмездия на «Мир».
   — Но они, должно быть, рехнулись, если решили атаковать нас.
   — Факты не слишком вяжутся с обстоятельствами. Я хочу, чтобы вы с Чиуном были наготове.
   — О'кей. Только у меня назначено свидание.
   — Не понял?
   — Свидание. Ну, ужин там и прочее...
   — С кем?
   — Ее имя Кинга Зонгар. Она репортер из «Орландо сентинел».
   — Я не одобряю, — решительно заявил Смит.
   — Зря волнуетесь. Из этого скорее всего ничего не выйдет.
   — Все же я должен проверить ее прошлое.
   — Моей знакомой?
   — Простая предосторожность не помешает.
   — Не стоит. Я люблю сюрпризы, — сказал Римо и повесил трубку.
   Смит вернулся к своим занятиям. Ему предстояла длинная ночь, и он не надеялся, что в ближайшее время что-то прояснится. Разве что к рассвету.

Глава 20

   — Это русские, — сказал Римо.
   — Я же предупреждал тебя, что она русская, — ввернул Чиун.
   — Я венгерка, — заявила Кинга, начиная терять терпение.
   — Да я не о ней. Я только что говорил со Смитом. Кто-то снял «шаттл» на фотопленку как раз перед тем, как тот уничтожили. В небе были видны русские буквы «Мир».
   — Что это за чушь? — вскричала Кинга.
   — Если верить нашему боссу, все это показывали по ящику, — пояснил Римо.
   Кинга включила стоявший в номере телевизор и принялась переключать каналы, пока внимание ее не привлек один репортаж.
   — Вся Америка задает один и тот же вопрос: неужели это были буквы марсианского алфавита? — вещал ведущий. — И если это так, то были ли марсианами те, которые ворвались в эту студию и похитили единственного очевидца их земных авантюр?
   — Если бы это было так, — произнес Римо, — они не преминули бы захватить оттуда и твою задницу тоже.
   — Тише, — шикнула Кинга и врубила телевизор на полную громкость. Римо с Чиуном, поморщившись, переглянулись.
   Наконец Римо не выдержал и, отобрав у нее пульт, убавил звук.
   Ведущий тем временем продолжал:
   — Перед вами эксклюзивная фотография, которая потрясает воображение зрителей канала «Фокс».
   Три пары глаз были прикованы к экрану, на котором появилось звездное небо, а на его фоне — три отчетливые белые литеры.
   — Это русский, — сказал Римо.
   — Ну конечно, — подхватила Кинга. — Это слово означает peace.
   — Это название орбитальной станции, — добавил Римо.
   — Станция «Мир» не имеет ни малейшего отношения к этим событиям, — с жаром выпалила Кинга.
   — Откуда тебе знать? — спросил Римо.
   — Иное просто невозможно себе вообразить, — ответила она.
   — Что-то для венгерки ты слишком уж в этом уверена, — сказал Чиун и с недобрым видом подошел ближе.
   — Эй-эй, полегче, Чиун, — поспешил предупредить его Римо.
   Чиун кивнул своим блестящим черепом в сторону Кинги:
   — Я предоставляю тебе самому допросить эту русскую.
   Римо встал между Кингой и экраном и, скрестив на груди голые по плечи руки, смерил Кингу пристальным взором темно-карих глаз.
   — Почему ты так уверена, что русские здесь ни при чем? — спросил он.
   — Это нелогично. Если смертоносные лучи направляют с «Мира», зачем им афишировать это, оставляя на небе собственную подпись?
   — Может, это компьютерный сбой?
   — Фу! Да «Мир» просто не смог бы высветить свое имя с орбиты.
   — Римо, только русский может иметь такие сведения, — подчеркнул Чиун.
   — Не лезь, прошу тебя, — ровным голосом произнес тот.
   — Эти сведения общедоступны. Я говорю очевидные вещи. — Кинга встала. — А теперь мне пора идти.
   — А как же наше свидание?
   — В другой раз. Я должна подготовить статью для газеты.
   — Но мы еще не закончили, — произнес Римо.
   — С тобой мы закончили, — перебил его Чиун, протягивая Кинге ее сумочку.
   Она быстро схватила сумочку:
   — Благодарю. Я должна уйти.
   — До свидания, — сказал Чиун.
   Римо хотел остановить ее, но мастер Синанджу решительно преградил ему путь.
   — Почему ты вот так просто отпустил ее?
   — По двум причинам. Во-первых, она вовсе не выказывает того интереса к твоей персоне, какой ты проявляешь к ней.
   — Я еще не знаю степень своего интереса, — сказал Римо. — Просто она отличается от тех женщин, которых я встречал до сих пор.
   — Во-вторых, у меня ее бумажник. — С этими словами Чиун вытряхнул из рукава небольшое дамское портмоне.
   Римо взял его в руки.
   Там оказалось водительское удостоверение, на котором был указан адрес — Селебрейшн, штат Флорида.
   — Думаешь, мы можем выследить ее? — спросил он.
   — Это коварно, но мы имеем дело с коварной особой, — ответил Чиун.
   — Не понимаю, что в ней такого коварного. На мой взгляд, она была с нами откровенна. Возможно, даже слишком откровенна.
   — Она же не пала к твоим ногам.
   — И что из того?
   — Может, потому, что ее не влечет к тебе?
   — Я еще не встречал женщину, которую бы не влекло ко мне.
   — Возможно, дело в том, что она не из нашего мира, — предположил Чиун.
   — Э-э, брось. Ты только что сам говорил, что она русская, хотя она всего-навсего венгерка.
   — Я сказал, что от нее исходит русский дух, но по виду она мадьярка.
   — Ну и что бы это значило?
   Чиун просиял:
   — Возможно, она неудачно замаскировавшаяся марсианка.
   Римо закатил глаза:
   — Послушай, давай посмотрим, что нам удастся найти у нее.
   — Будь готов к тому, чтобы пролить слезы, если ты действительно любишь эту женщину.
   — Никого я не люблю, — буркнул Римо.
   — К сожалению, это правда.
   — Я не имел в виду тебя, папочка.
   — Поздно. Слово не воробей, — сказал мастер Синанджу, выходя за дверь.

Глава 21

   В Канкуне постоялец номера 33-Д отеля «Дайамонд Ризорт Плайякар» нервно сидел на краешке широкой двуспальной кровати, держа на коленях портативный лэптоп. Взгляд его был прикован к телевизору, настроенному на канал Си-эн-эн. В комнату через неплотно задернутые шторы лился серебристый лунный свет.
   В студии находился человек с холодными стальными глазами и высокой прической а-ля Помпадур.
   На заднем плане на уровне его головы появился рисунок, на котором на фоне звездного неба маячили три буквы: «МИр».
   — ...по всей видимости, является мистификацией, поскольку якобы космические буквы на самом деле имеют самое земное происхождение, — говорил ведущий.
   — Не верю, — сказал сидевший на кровати взволнованный постоялец.
   — Мистификация, исполненная настолько примитивно, что средняя буква оказалась перевернутой, — продолжал ведущий.
   — Ну и слава Богу.
   Рисунок сменился фотографией, на которой было запечатлено бесформенное месиво из расплавленного металла и керамики — все, что осталось от американского «шаттла».
   — В космическом центре Кеннеди представители НАСА продолжают хранить молчание относительно обстоятельств гибели «Релайента», которая ставит под угрозу срыва работы по программе Международной космической станции. Первые модули станции планировалось вывести на орбиту в будущем году именно при помощи «Релайента». Полностью станция должна была быть готова к две тысячи первому году.
   — Что поделаешь. Построите новый «шаттл».
   — В нашей передаче благодаря спутниковой связи принимает участие известный астроном и эк-зобиолог из Центра экзобиологических исследований Аризонского университета доктор Космо Паган, который в данный момент находится в своей собственной обсерватории. Доктор Паган, какими соображениями могли руководствоваться силы, уничтожившие американский космический челнок?
   В левом секторе экрана появилась физиономия доктора Пагана. Размеренным, заунывным тоном, делая ударение на самых неожиданных слогах и словах, он затянул:
   — Брэд, мы не можем исключать вероятности падения астероида. Обладавшим небольшой ударной силой в сравнении с Тунгусским метеоритом. Иначе мы лишились бы не какого-то челнока, а всей Флориды. Видите ли, мощность удара астероидов можно сравнивать с мощностью ядерной бомбы. В последнее время мы, астрономы, начали классифицировать астероиды по степени потенциальной угрозы. Мы выделяем среди них: астероиды, подобные упомянутому выше Тунгусскому метеориту, мощностью десять мегатонн; несущие заряды в сто мегатонн — эти способны стереть с лица земли целый континент; гиганты в сто гигатонн, которые мы называем малыми экстинкторами и которые могут уничтожить половину земного шара, и, наконец, так называемые астероиды-тиранозавры, или большие экстинкторы.
   — Насколько серьезна эта угроза?
   — Угроза относительно невелика. Вероятность столкновения с астероидом с ударной мощностью в десять мегатонн в расчете на сто лет составляет приблизительно единицу. Так что данное событие, которое произошло через девяносто лет после падения Тунгусского метеорита, произошло почти по графику.
   — Ассошиэйтед Пресс приводила ваше высказывание относительно озонового слоя....
   — Озоновую дыру в атмосфере также не следует упускать из виду, — сказал доктор Паган.
   — Все это так, однако как объяснить, что два аналогичных инцидента имели место в разных местах, разделенных тысячами миль? Каким образом озоновая дыра могла сыграть роль в обоих случаях?
   — Возможно, мы имеем дело с мигрирующей дырой в озоновом слое Земли, — не моргнув глазом, ответил доктор Паган.
   — Иными словами, вы не можете утверждать наверняка?
   — Я могу оценивать вероятности. Вселенная подчиняется математической теории вероятностей.
   а этих вероятностей миллионы, миллиарды, триллионы и больше. Я просто классифицирую их. Я ученый, а не провидец.
   — Катись к черту со своими теориями! — набросился рассерженный обитатель комнаты 33-Д на безучастный телеэкран.
   — Понимаю, — продолжал ведущий. — Доктор Паган, давайте поговорим о возможности диверсии. Кому может быть выгодна гибель «шаттла»?
   — Надеюсь, вы не имеете в виду научной выгоды, которую, в частности, я могу извлечь из этого события? — сострил Космо Паган.
   Лэптоп на коленях неспокойного постояльца издал слабый писк, и тот перевел взгляд на монитор, извещавший о поступлении электронной корреспонденции.
   Выведя сообщение на экран монитора, он тут же забыл о докторе Пагане, который тем временем мастерски уклонялся от прямых вопросов ведущего.
   Кому: [e-mail]
   От: R&[e-mail]
   Предмет: Новая проблема.
   Вышел отчет за последний квартал. Фирма несет убытки. Покатились первые головы.
   Руководство требует ускорить проработку проекта «Парасол». Вас разыскивают в связи с отчетом по реакции держателей акций.
   — Проклятие, — буркнул человек в комнате 33-Д и набрал ответное сообщение.
   Кому: R&[e-mail]
   От: [e-mail]
   Предмет: Новая проблема.
   Им известно, где я?
   Нажав команду «отправить», он снова обратил взор к телеэкрану, с которого по-прежнему вещал доктор Космо Паган. Теперь он рассуждал о кометах.
   — Комета — не что иное, как грязный снежный ком, вращающийся по постоянной орбите вокруг Солнца. Кометы редко сталкиваются с Землей. Другое дело астероиды. Падение гигантского астероида в районе Юкатана привело к образованию Чикзулубкого кратера и вызвало глобальную пыльную бурю, которая затмила солнце, что повлекло за собой цепную реакцию экологических катастроф. В результате вымерли несчастные динозавры. Меня больше тревожит вероятность падения на Вашингтон безымянного астероида, чем комета Хейла-Боппа или какая-нибудь другая, которая пронесется мимо нашей планеты в будущем.
   — Заткни свою грязную пасть! — прорычал постоялец номера 33-Д. — Если не хочешь, чтобы тебя услышали члены совета.
   Ответ не заставил себя ждать и был краток: «Неизвестно».
   Компьютер подал сигнал, означавший поступление новой электронной корреспонденции, и в тот же миг она автоматически появилась на мониторе.
   Кому: [e-mail]
   От: [e-mail]
   Предмет: М-р Гонт.
   М-р Гонт просил назначить ему встречу утром в вашем отеле. Он уже в пути.
   — Так-твою-растак! Этот статистик с цыплячьей шеей тащится сюда! Что же делать? Что делать?
   Доктор Космо Паган по Си-эн-эн ударился в автобиографический экскурс:
   — Я всем обязан таким людям, как Эдгар Райс Берроуз, Герберт Уэллс и Рей Брэдбери. Все они писали о Марсе. Не о том Марсе, каким он представляется нам сегодня, а о Марсе воображаемом. О Марсе человеческого духа. Когда-нибудь, очень скоро, нога человека ступит на Красную планету, и это будет великий день. Позвольте мне сейчас обратиться к руководству НАСА с призывом ускорить запуск программы по освоению Марса — пока очередной гигантский астероид-экстинктор не нанес новый сокрушительный удар человечеству.
   Постоялец комнаты 33-Д схватил дистанционный пульт и уменьшил звук.
   — Я не получал этого сообщения. Вот и все! Меня не было. Компьютер вырубился. Я не могу отвечать за корреспонденцию, которой я не получал!
   Тут он спешно вывел на экран предыдущее послание и выполнил команду «Ответ».
   «Прекратить всякие сношения вплоть до дальнейших указаний, — дрожащими пальцами напечатал он. — Уничтожьте всю корреспонденцию от меня. Мы не контактируем. На данное сообщение не отвечать. Я этого не посылал».
   Затем он закрыл лэптоп и позвонил на стойку портье.
   — Я съезжаю. Срочное дело. Я должен немедленно вернуться в Штаты.
   Он начал собирать вещи.
   — Пусть Гонт приезжает, — бормотал он. — Я буду уже в Сиэтле. Он ни за что не додумается искать меня там. Пусть потом жалуется. Сам виноват. Надо вылетать первым же рейсом, а не ждать, пока тебе подтвердят мое место пребывания.
   Он выскочил за дверь с такой поспешностью, что даже не выключил телевизор. Доктор Космо продолжал взывать к пустой, темной комнате:
   — Возможно, зрителям будет небезынтересно узнать, что недавно получены новые геологические данные, свидетельствующие в пользу того, что Чезапикский залив возник тридцать пять миллионов лет назад в результате падения метеорита. А в мае астероид JA-1 пролетел в каких-нибудь двухстах семидесяти девяти тысячах милях от Земли. По космическим меркам, это почти что попадание в «яблочко».

Глава 22

   Кинга, постоянно превышая скорость, гнала свою кроваво-красную «максиму» по шоссе «Сентрал Флорида Гринуэй».
   Уже миновав Киссимми, она услышала сирену нагонявшей ее патрульной машины.
   Кинга взвесила свои шансы. Она не могла задерживаться — ей нужно было срочно передать сообщение в Москву.
   С другой стороны, не остановись она сейчас, за ней устроят настоящую погоню, и на пустом месте возникнут нежелательные подозрения.
   В конце концов решающую роль сыграло то обстоятельство, что Кинга сравнительно долгое время была «законсервирована». Она съехала на обочину и стала терпеливо ждать. Наконец сзади затормозила патрульная; преломляясь в насыщенном испарениями влажном воздухе, огни мигалки горели всеми цветами радужного спектра.
   Патрульный — в черно-серой униформе из плащевки и ухарски сдвинутом набок стетсоне — размашистыми шагами подошел к «максиме» и склонился над окном. Кинга встретила его радушной улыбкой. Для американца он был просто великан. Потребуется не меньше трех пуль, решила она.
   Протянув руку между сиденьями, Кинга нащупала пистолет. В борьбе с врагами она пользовалась девятимиллиметровым «люгером», и ее вполне устраивало это оружие.
   Она коснулась кнопки на дверной панели, и оконное стекло с тихим гудением открылось.
   — Прошу прощения, офицер, — снова окатив патрульного обворожительной улыбкой, произнесла Кинга, являвшая собой воплощение женственности. — Неужели я превысила скорость?
   Неизвестно, что больше подействовало на патрульного — ее вежливые манеры или легкий изысканный акцент, выдававший в ней иностранку, однако не позволявший с точностью определить, откуда она прибыла. Так или иначе, он был совершенно очарован.
   — Боюсь, что так, мэм, — протянул он, снимая шляпу.
   Он был сама любезность. Поэтому Кинга проявила снисхождение — она выстрелила ему прямо в лицо, чтобы он, падая замертво, не испытывал боли и иных неудобств.
   Оставив его в кратких предсмертных корчах на асфальте, Кинга с некоторым сожалением возобновила свой путь. «Мокрые дела» всегда оказывали на нее тонизирующее действие — особенно теперь, после того как она так долго сидела без настоящей работы.
   Подъехав к дому, она закрыла машину и, стараясь не шуметь, чтобы не потревожить соседей (не рассчитывая, правда, на взаимную вежливость с их стороны — что ж, такова уж эта Америка), прошла к себе.
   «Компак», как всегда, был включен. Сев в красное кожаное кресло, она вошла в сеть и начала с профессиональной методичностью набирать сообщение.
   Кому: ДядяВаня@щит.su.min
   От: ТетяТамара@аоl.com
   Предмет: Задание.
   В ходе предварительного расследования не удалось установить причину инцидента. В прессе сообщается о появлении на небе незадолго до коллапса трех горящих литер. Муссируются слухи об их внеземном происхождении. Скорее всего это не так — если только не произошло роковое совпадение. Буквы такие: «МИр».
   Далее, установила контакт с людьми, которые выдают себя за экспертов из НСБТ. Один пожилой азиат с корейским акцентом. Другой американец. Что вам о них известно?
   Кинга выполнила команду «Отправить» и стала ждать. Зная о том, как функционирует российская система телефонной связи, ответ можно было ожидать как через минуту, так и через трое суток. Кинга решила, что будет ждать до тех пор, пока ее не сморит сон. Ночь была душная, и пока ей не спалось.
   Прошло двадцать минут. Наконец Кинга решила, что может позволить себе передышку. Если придет ответ из Москвы, электронный сигнал компьютера ее разбудит.
   Глубокой ночью раздался сигнал. Кинга откинула красное атласное одеяло и открыла глаза. Сев в кресло, она прищурилась и пробежала глазами пламеневший на экране текст. Свет она не включала.
   Сообщение гласило:
   Кому: ТетяТамара@aol.com
   От: ДядяВаня@щит.su.min
   Предмет: Ваше сообщение.
   История с «Миром» вымысел. Мы специально запрашивали Главкосмос.
   Ваш кореец скорее всего пресловутый мастер Синанджу. Похоже, он состоит на службе у некоего американского секретного агентства.
   Санкционируем уничтожение. Желаем удачи.
   Кинга Зонгар плотоядно улыбнулась. Что может быть лучше задания такого масштаба? Санкционированное убийство в самом сердце Америки! У Кинги учащенно забилось сердце.
   Кинга протянула руку к клавиатуре, чтобы стереть сообщение, но на секунду замешкалась. Замешательство оказалось роковым.
   Пальцы, холодные как сталь и столь же крепкие, сомкнулись на ее запястье.
   Приученная ко всякого рода неожиданностям, в том числе и таким, которые представляли угрозу жизни, Кинга, затаив дыхание, бесстрастно изрекла:
   — Я не вооружена и к тому же не одета.
   — Я заметил, — услышала она знакомый дружелюбный голос. — Наклони-ка голову, чтобы мы могли прочитать.
   — Боже мой, Римо! Это ты! Я и не слышала, как ты вошел.
   — Зато мы слышали, как вошла ты, — промолвил визгливый голос, принадлежавший, как она тут же поняла, тому самому старику корейцу по имени Чиун.
   — Значит, вы все это время находились в моей квартире?
   — Мы бы помахали тебе ручкой, когда тебя остановила патрульная, — развязным тоном произнес Римо. — Но мы спешили.
   — Ты пялишься на мою грудь, — холодно заявила Кинга.
   — Ничего не могу поделать. Это единственное освещенное место в комнате.
   — Я вынуждена заявить протест относительно вторжения в мою частную жизнь.
   Римо указал пальцем на экран:
   — Чиун, расшифруй-ка это.
   — Это по-русски.
   — Это я уже усек. Что там написано?
   — Ей приказано ликвидировать меня, — сказал мастер Синанджу. Кинге показалось, что он не столько разгневан, сколько слегка раздражен. Это было странно.
   — А что насчет меня? — спросил Римо. И в его голосе, к вящему удивлению Кинги, не было ничего, кроме досужего любопытства.
   — О тебе ни слова. Ты для них мелкая птица.
   Кинга молча взирала на экран монитора, чувствуя, как сердце ее начинает бешено колотиться. Еще секунда, и она стерла бы все это — и они бы никогда ничего не узнали. Теперь же в глазах ее отражались злосчастные фосфоресцирующие зеленоватым огнем русские буквы.
   — Римо, тебе я не хотела причинить зла, — стараясь сохранять спокойствие, сказала она.
   — Что так?
   — Я обожаю тебя.
   — Свое обожание ты демонстрируешь в какой-то прохладной манере.
   — Я всегда чувствовала себя несколько скованной в обществе мужчин.
   — Поэтому стены твоей квартиры увешаны непристойными изображениями женщин? — спросил Чиун, обведя комнату рукой. Лицо его с узкими щелочками прищуренных глаз в зловещем зеленоватом отсвете напоминало незрелый лимон.
   — Я не понимаю, — сказала Кинга.
   Внезапно зажегся свет. Повсюду на стенах висели литографии и репродукции эскизов и картин, посвященных одной и той же теме — женскому телу.
   — У вас, кажется, довольно узкий кругозор, — сказал Римо, окинув комнату восхищенным взглядом.
   — Ты говоришь вздор. Это произведения искусства. У вас, американцев, похоже, совсем нет эстетического вкуса.
   — Просто мужчинам не часто предлагают позировать.
   — Вид обнаженного мужчины представляет собой отталкивающее зрелище. Женское же тело, напротив, ласкает взоры обоих полов, — заявила Кинга.
   — Это точно, мне вроде тоже нравится это зрелище, — сказал Римо.
   — С вашей стороны было весьма неучтиво вламываться в мою квартиру и...
   — Да ты и сама не очень-то церемонишься — приезжаешь в страну и шпионишь.
   — Я не шпион.
   — Ты и не венгерка.
   — Хорошо, я открою правду. Я наполовину венгерка. Мой родитель по мужской линии был русский. Мне стыдно, но обстоятельства моего зачатия связаны с изнасилованием. Мне больно в этом признаваться, но это так.
   — Давай оставим в стороне факты личной жизни, — прервал ее Римо. — На кого ты работаешь?
   — Я вольный художник. Кто больше предлагает, тот и получает мою верную службу.
   — Лжешь! — вскричал Чиун.
   — Я говорю правду. А теперь, когда вы прочитали мои инструкции, позвольте мне уничтожить их. Вам уже все известно, так что они для вас больше не представляют интереса.
   На сей раз ее руку, снова потянувшуюся к клавиатуре, перехватил старик кореец. Теперь она почувствовала не стальную прохладу, ее насквозь пронзило странное ощущение — будто в ее плоть впились острые иглы, которые предварительно окунули в едкую кислоту. Точно смертоносные яды впитались в ее кровь, которая разогнала их по всему телу, так что оно наконец скорчилось и в судорогах сползло на пол.
   От боли у нее звенело в ушах.
   — На кого ты работаешь, русская? — Сквозь этот звон услышала она голос старика корейца.
   — Я не могу сказать, — стиснув зубы, простонала Кинга.
   Языком она извлекла из отверстия на месте отсутствующего зуба мудрости капсулу с цианистым калием. Она думала, что проделала это незаметно, но ошиблась.
   В следующее мгновение боль стала нестерпимой. Язык вывалился у Кинги изо рта, а вместе с ним на ковер выпала капсула, которую тут же раздавила обутая в сандалию нога. Вслед за этим нога с силой надавила на ее голову.
   Кинга не выдержала.
   — ФСК! ФСК! Я работаю на ФСК! Мой шеф Станкевич, ФСК!
   Римо вопросительно посмотрел на Чиуна:
   — Что такое ФСК?
   — Не знаю, — ответил Чиун. — Я знаю другое — с этой тварью, которая собиралась убить меня, покончено.
   — Она не смогла бы убить тебя, даже если бы у нее под лифчиком была спрятана нейтронная бомба.
   — Дело не в этом. — Чиун еще сильнее надавил пяткой на голову, и та с хрустом треснула, подобно перезревшей дыне.
   — Чиун! Черт подери, я же собирался назначить ей свидание.
   — Ты ужасно неразборчив насчет женщин, — буркнул Чиун, вытирая сандалию о ковер.
   — Она первая, кому я хотел назначить свидание за... не знаю сколько лет. Я даже не успел сделать первый шаг.
   — Тебе бы и не удалось его сделать. Она не любила мужчин, только женщин.
   Еще раз оглядев комнату, Римо промолвил:
   — Видимо, ты прав. Но должен признать, что мне было приятно поговорить с женщиной, которая совершенно не запала на меня.
   — Если ты предпочитаешь общаться с лесбиянками, то этого добра и без нее хватает, — сказал Чиун.
   — Не смешно. — Римо взял телефонную трубку и позвонил Харолду У. Смиту. Для этого он всего лишь нажал кнопку с цифрой 1. Автоматическое реле, вмонтированное в телефон, адресовало его звонок — через Диксвилл-Нотч — в «Фолкрофт Санитариум».
   — Римо?
   — А кто же еще?
   — У меня проблема.