Страница:
Скорчившись в углу кровати, Римо сейчас меньше всего походил на будущего мастера Синанджу. Что и говорить, он столкнулся с угрозой, с которой еще не приходилось иметь дело ни одному мастеру Синанджу и против которой еще не существовало никакой защиты.
Теперь все зависело от Чиуна.
По истечении двух минут зловещий звук заметно ослабел, а потом и вовсе прекратился, словно улетучившись из спальни.
Невидимые существа покинули странный дом Хелвига Вюрмлингера и исчезли в неизвестном направлении.
В напряженном молчании прошло еще несколько минут, и только решив, что опасность совсем миновала, старик кореец разжал пальцы на шее Вюрмлингера. Римо медленно поднялся и вышел на середину спальни.
Какое-то время он рассеянно ощупывал запястья, потирая место укуса. Его рубашка насквозь промокла от пота.
– Что это было? – хрипло спросил он.
– Я тебя спас, – проскрипел в ответ Чиун.
– Знаю, но что...
Мастер Синанджу бросил взгляд на полуживого Хелвига Вюрмлингера.
– Мерзкие пожиратели мозгов, видимо, очень дорожат его жизнью. Пора бы ему объяснить нам, почему.
Доктор беспомощно замахал руками, опустив глаза под гневными взглядами ассасинов.
– Я... я не могу...
Вот и все, что он смог из себя выдавить.
Римо с Чиуном молча смотрели на Вюрмлингера, застывшего у пожелтевшего плаката с изображением Таинственного Повелителя Пчел, и обоим казалось, что между ними было определенное сходство, особенно в области подбородка.
Глава 37
Глава 38
Глава 39
Теперь все зависело от Чиуна.
По истечении двух минут зловещий звук заметно ослабел, а потом и вовсе прекратился, словно улетучившись из спальни.
Невидимые существа покинули странный дом Хелвига Вюрмлингера и исчезли в неизвестном направлении.
В напряженном молчании прошло еще несколько минут, и только решив, что опасность совсем миновала, старик кореец разжал пальцы на шее Вюрмлингера. Римо медленно поднялся и вышел на середину спальни.
Какое-то время он рассеянно ощупывал запястья, потирая место укуса. Его рубашка насквозь промокла от пота.
– Что это было? – хрипло спросил он.
– Я тебя спас, – проскрипел в ответ Чиун.
– Знаю, но что...
Мастер Синанджу бросил взгляд на полуживого Хелвига Вюрмлингера.
– Мерзкие пожиратели мозгов, видимо, очень дорожат его жизнью. Пора бы ему объяснить нам, почему.
Доктор беспомощно замахал руками, опустив глаза под гневными взглядами ассасинов.
– Я... я не могу...
Вот и все, что он смог из себя выдавить.
Римо с Чиуном молча смотрели на Вюрмлингера, застывшего у пожелтевшего плаката с изображением Таинственного Повелителя Пчел, и обоим казалось, что между ними было определенное сходство, особенно в области подбородка.
Глава 37
Пристально глядя на доктора Хелвига Вюрмлингера своими темными, глубоко посаженными глазами, Римо произнес:
– Вам придется очень многое нам объяснить...
И тут в комнату, шевеля усами, вошел огромных размеров таракан и, припав на передние лапки, громко зашипел.
– Не бойтесь! – поспешно произнес Вюрмлингер. – Мадагаскарский таракан совершенно безобиден!
– А почему он разгуливает на свободе, а не сидит в своем ящике? – поинтересовался Римо.
– Я держу его в качестве... домашнего животного.
– Где это видано, чтобы люди держали тараканов в качестве домашних животных?! – изумился Римо.
Мастер Синанджу подошел к похожему на броненосца таракану и величественно проговорил:
– Не смей на меня шипеть, мерзкая тварь! Таракан даже усом не повел.
И тогда Чиун наступил на таракана ногой, обутой в черную кожаную сандалию.
Вюрмлингер застонал и, воздев костлявые руки, вскрикнул:
– Зачем вы убили бедняжку Агнес?
– Лучше подумай о себе, – посоветовал ему Римо. – Первым делом объясни нам, почему у тебя на стенке висит этот плакат?
– Я же сказал, это Таинственный Повелитель Пчел!
– Ну и что?
– В детстве он был моим героем, моим идолом, кумиром! Я боготворил его.
– Теперь-то ты уже далеко не ребенок. А в твоей спальне персонаж из детских комиксов...
– Я все еще... все еще очарован им. Он был хозяином и одновременно другом насекомых. Именно этот персонаж комиксов, можно сказать, предопределил выбор моей профессии и до некоторой степени даже образ жизни. Мне понравилось его кредо.
Римо нахмурился.
– Что-то не припомню никакого кредо...
Вюрмлингер так и просиял:
– Как, вы тоже были поклонником Повелителя Пчел? – радостно пробормотал он.
– Ну, поклонник – это уже слишком, – нехотя протянул Римо. – Просто мне довелось прочитать несколько выпусков, случайно...
– А какой выпуск вам понравился больше всего? Помните?
– К черту комиксы! Ты что же, хочешь сказать, что плакат висит у тебя на стене с самого детства?
– Именно так, с ноября 1965 года. Я не выбросил ни одной книжки комиксов про Повелителя Пчел. Я их все бережно храню...
– А зачем?
– Сейчас они стоят целую кучу денег. Куда выгоднее, чем если бы я вложил тогда эти деньги в золото. Не верите? Взгляните сами. Там, под кроватью...
Под кроватью стояли три большие белые картонные коробки. Римо подтянул к себе одну из них, шуганув при этом выскочившего откуда-то паука.
– Осторожнее! Не покалечьте моих друзей, – жалобно протянул Вюрмлингер.
– Друзей? Я вижу только паука.
– Это паук-волк, он питается клещами, которые портят бумагу, а значит, и книги.
Коробка оказалась доверху наполнена старыми комиксами, причем каждая книжка была тщательно обернута и вставлена в специальный картонный держатель.
Первая была озаглавлена: «Истории, которые вас удивят». На обложке – Повелитель Пчел боролся с огромным навозным жуком на фоне египетских пирамид.
– Ого! А вот эту я помню! – воскликнул Римо.
– Какую?
Римо протянул книжку ученому, и в глазах Вюрмлингера зажглась неподдельная радость узнавания:
– «Берегись навозного жука». Это была одна из самых любимых моих книжек. Помните? Повелитель Пчел обнаружил в музее мумифицированного навозного жука и случайно оживил его. Между ними произошло семнадцать интереснейших схваток, пока Повелителю Пчел не удалось наконец найти способ вернуть жука в египетскую пирамиду в Карнаке. Они расстались чуть ли не друзьями, да так трогательно! Навозный жук ведь вовсе не собирался как-либо вредить Повелителю Пчел. Просто в самом начале электронный шлем был несовершенен и Повелитель Пчел не мог свободно общаться с жуками. А потом наконец стало ясно, что все несчастья и беды, которые принес этот жук человечеству, были вызваны именно тем, что его не понимали. А вам ни разу в голову не приходило, что миром когда-нибудь будут править не люди, а жуки?
– Жуки? Скорее уж тараканы, – пробормотал Римо. Вюрмлингер вздрогнул, вспомнив о гибели Агнес.
– Нет, не тараканы, а именно жуки, потому что они выносливее и отважнее.
Римо положил книжку комиксов на место и сказал:
– Твои сказки меня не убедили.
– Это вовсе не сказки, – обиженно пробубнил доктор.
Римо же принялся энергично загибать пальцы:
– Итак, что мы имеем на данный момент? Некий умник, убивающий людей, величает себя Повелителем Пчел – раз.
Вюрмлингер скептически повел бровью, но промолчал.
Римо тем временем продолжал:
– Кто бы это ни был, но нападал он только на тех людей или предметы, которые так или иначе были связаны с изобретениями против насекомых, как, например, устойчивый к вредителям новый сорт кукурузы, – это два. Иногда он убивал только для того, чтобы замести следы предыдущих преступлений. Все сказанное означает, что этот некто большой любитель насекомых. Вюрмлингер, а ведь ты тоже большой их любитель? Просто я не страдаю инсектофобией[9], – гордо произнес ученый. – Тем не менее это вовсе не значит, что во всем вышеперечисленном виноват именно я.
– Ха! – воскликнул Чиун. – Он даже разговаривает, как Повелитель Пчел!
Вюрмлингер в ответ только поморщился.
– Да к тому же еще и большой знаток пчел! – подхватил Римо.
– Что касается пчел, то все люди должны заботиться о них, – возмущенно произнес доктор. – Пчелы – настоящие друзья человека. Они опыляют множество растений, начиная с цитрусовых и кончая клюквой! Если бы не пчелы, через пару лет на всей планете наступил бы голод. А США находятся сейчас на пороге самого настоящего пчелиного кризиса!
– Вот именно, – грозно произнес мастер Синанджу, – и устроителем его являешься ты, любитель насекомых!
– Нет! Я имею в виду не этот кризис! Сейчас я говорю о гораздо более серьезной и неотвратимо надвигающейся катастрофе, чем несколько человеческих жертв в результате пчелиных укусов.
– Ну-ка, ну-ка, объясни! – потребовал Римо.
– Видимо, это время войдет в историю человечества под названием «Великого американского краха пчел». Вот уже пятый год подряд численность диких пчел неуклонно уменьшается, и виной тому не только человеческая жестокость, но и продолжительные засухи, и суровые снежные зимы. На всем континенте пчелы гибнут от клещей и смертельных болезней!
– У пчел есть свои болезни? – недоверчиво переспросил Римо.
Вюрмлингер указал пальцем на окно спальни и воскликнул:
– Слушайте!
Ассасины прислушались. Там, за окном, печально жужжали медоносные пчелы, пораженные клещами и гнильцом.
– Самые обыкновенные медоносные пчелы... Когда я улетал в Лос-Анджелес, они были совершенно здоровы. А теперь, оказывается, они поражены клещами. Некоторые даже заболели гнильцом, смертельной болезнью, превращающей бедную пчелу в кусочек вязкой массы. Уж если даже мои пчелы не избежали таких болезней, то скоро погибнут и все остальные – и дикие, и домашние...
Римо вопросительно взглянул на Чиуна. Мастер Синанджу сохранял бесстрастное выражение лица.
– Ну ладно. Допустим, все, что ты сейчас нам рассказал, – правда, – начал Римо.
– Истинная правда! – взволнованно воскликнул Вюрмлингер.
– У нас есть психологический портрет предполагаемого преступника, составленный специалистами ФБР, и это – вылитый ты! Специалисты уверены, что Повелитель Пчел является генетиком, а ведь вся Америка теперь знает про твои генетические опыты с насекомыми, Франкенштейн ты этакий!
– Мои генетические эксперименты – всего лишь эксперименты, и не более того.
– А как же стрекоза с глазами по всему телу? Кстати, где она? – поинтересовался Римо, оглядывая спальню.
– Она в лаборатории. Там у меня полно не совсем обычных насекомых. Что же касается стрекозы, то это просто наглядная иллюстрация успехов генной инженерии. Видите ли, мне удалось открыть ген, который отвечает за образование глаз. Пересадив его на другие части тела, я получил ожидаемый результат – повсюду появились глаза. Они, правда, не настоящие, они не видят, потому что не связаны с мозгом. А внешне вот ничем не отличаются от настоящих.
Римо недовольно нахмурился.
– А прочие твари?
– Признаюсь, я экспериментировал с титановыми протезами.
– Протезы для пауков? Зачем? – сурово спросил Римо.
– Видите ли, пробные эксперименты могут найти применение в изготовлении более совершенных протезов для людей.
– Ну да! А пчел-убийц ты вывел с такой же целью?
– Что за ерунда! – возмутился Вюрмлингер.
– Если ты сумел пересадить ген, отвечающий за образование глаз, то почему бы тебе не пересадить ген, отвечающий за образование жала? – многозначительно проговорил Римо.
– Что ж, вполне достижимо, – задумчиво произнес ученый, – но это будет совершенно безобидная затея, если не создать одновременно и железу, вырабатывающую нейротоксин, а вот такое пока что вряд ли возможно. – И он решительно замотал головой.
Взяв его за локоть, Римо настойчиво предложил:
– Давай-ка заглянем к тебе в лабораторию.
Лаборатория находилась в самом дальнем конце дома. Это была большая полукруглая комната с коричневыми стенами и небольшим круглым оконцем. Едва дверь распахнулась, как в нос любопытствующим ударила жуткая вонь.
Мимо пролетела стрекоза, и Чиун молниеносным взмахом длинного ногтя рассек ее надвое. Обе части насекомого упали на пол, и не успели утихнуть предсмертные судороги, как откуда ни возьмись появился шустрый паук: он вмиг утащил жертву под лабораторный стол.
Вюрмлингер закрыл глаза, морщась от боли.
Здесь же, в лаборатории, было полно муравейников, террариумов со сверчками и огромное количество всевозможных жучков, сновавших среди бесчисленных пробирок и прочего лабораторного оборудования.
Никаких пчел Римо не нашел. Самой страшной находкой оказался сидевший в стеклянной коробке огромный богомол со стальным механическим протезом правой передней лапки.
Глядя на обитателей лаборатории, Чиун недовольно хмурился, но молчал.
– Ладно, давай теперь посмотрим на твоих больных пчел, – кивнул Римо.
– Якобы больных, – поправил учитель.
Они вышли на задний двор и подошли к пчелиным ульям. Вюрмлингер вынул одну из рам с сотами. Сидевшие на них пчелы не двигались и даже не жужжали. Ни одна из них ничуть не походила на пчелу-убийцу с рисунком мертвой головы на спине. Вюрмлингер показал им с дюжину рам с восковыми, наполовину заполненными медом сотами, включая и те, на которых виднелись бесформенные комочки, бывшие когда-то живыми пчелами.
– Вот что творит с бедняжками гнилец, – скорбным тоном произнес доктор.
– Какая гадость!
– Инсектофобы! – презрительно прошипел Вюрмлингер, задвигая рамы на прежнее место.
Несколько пчел сели ему на руки, и тут мастер Синанджу недоверчиво хмыкнул:
– Почему это пчелы так и льнут к тебе, если ты не Повелитель Пчел?
– Просто я пользуюсь лосьоном после бритья, в состав которого входят пчелиные феромоны. Вот пчелы и решили, будто я их царица.
Римо молча закатил глаза.
Когда они вернулись в дом, старик кореец прошел в спальню и принялся внимательно разглядывать пожелтевший от времени плакат с изображением Повелителя Пчел.
Пристально посмотрев в глаза Вюрмлингеру, Римо произнес:
– Сейчас я задам тебе вопрос, и ты ответишь мне со всей честностью и прямотой...
– Конечно, спрашивайте, – обреченно произнес энтомолог.
– Ты Повелитель Пчел?
– Ну, конечно же, нет! Всем известно, что Таинственный Повелитель Пчел – это Питер Пим!
Чиун и Римо переглянулись.
– По всей видимости, он не врет. Сердце бьется абсолютно ровно, – протянул ученик.
– Да, – подтвердил старик, задумчиво качая головой. – Тогда скажи нам, где найти этого Питера Пима.
– Но я не могу!
– Почему?
– Потому что такого человека на свете нет! Это чистой воды вымысел гениальных авторов самого интересного комикса своего времени Ирва Рея и Стива Старко.
– Он хочет сказать, – пояснил Римо, – что Повелитель Пчел – всего лишь миф, сказка, ну что-то вроде Микки-Мауса.
– Но я видел однажды живого Микки-Мауса!
– Ага, в Диснейленде. Тот Микки-Маус все равно был не настоящим. Так что пресловутый Повелитель Пчел – просто бумажный тигр.
Достав из пластикового футляра один из комиксов, мастер Синанджу принялся листать его.
– Ужасные рисунки!
– Да как вы смеете? – возмутился Вюрмлингер.
– Все сделано на славянский манер, – заключил Чиун, с нескрываемым отвращением отбрасывая книжку.
Подпрыгнув, доктор подхватил свою реликвию, прежде чем она успела упасть на пол.
– Вы просто спятили! Книга стоит сейчас больше четырех тысяч долларов!
– Неужели кто-то заплатит за нее такие деньги? – удивился Римо.
– А самые первые выпуски «Повелителя Пчел» вообще стоят десять тысяч! Конечно, при условии, что хорошо сохранились.
– Да, зря я позволил сестре Марии Маргарите выбросить мои комиксы, – опечалился Римо.
– Что ж, можете подать на нее в суд!
– Брось, она уже давно умерла. Послушай, вот ты, этимолог...
– Энтомолог, – поправил его Вюрмлингер и гордо добавил: – И пчеловод.
– Так вот, я и говорю... Похоже, какой-то умник, вроде тебя, научился управлять пчелами, каким-то образом с ними общаясь. Ну, вроде Повелителя Пчел. Можно это сделать в реальной жизни? И как?
Вюрмлингер задумался, при этом лицо его непрестанно подергивалось.
– Вряд ли. Во всяком случае, тем способом, который описан в книжке, нельзя. Комиксы – чистейший вымысел, не имеющий под собой ни малейшей научной основы. К тому же даже представить невозможно, что нашелся такой гениальный человек, который свое бесценное открытие обратил во зло человечеству и царству насекомых!
– И тем не менее эти новоявленные пчелы с изображением мертвой головы подчиняются какому-то чудаку, именующему себя Повелителем Пчел! – воскликнул Римо.
– Он делал какие-либо публичные заявления?
– Нет, но мы и так знаем, поскольку... – тут Римо слегка запнулся, – поскольку нам об этом рассказали его пчелы.
Тонкие губы Вюрмлингера скривились в усмешке.
– Пчелы с вами разговаривали? Они же не говорят!
– А с рисунком мертвой головы на спинке – говорят!
– Да, – подтвердил Чиун. – Мы оба слышали их своими ушами.
Хелвиг Вюрмлингер озадаченно уставился на своих «гостей».
– С вами разговаривала пчела?
– Да, – кивнул мастер Синанджу.
– По-английски?
– Ага, – подтвердил ученик.
– И понимала ваши слова?
– Вот именно, – снова кивнул Римо.
Хелвиг Вюрмлингер гордо выпрямился во весь свой немалый рост и с пафосом произнес:
– Пчелы не могут ни говорить, ни понимать по-английски! Поскольку у них нет речевого аппарата, а в мозгу природой не предусмотрено речевых центров!
Правда, пчелиная матка иногда издает свистящие звуки. Неоплодотворенные самки тоже порой сообщают о своей готовности к акту размножения специфическим писком. Но ведь это вовсе не язык! В нем нет ни лексики, ни грамматики!
– Ну конечно, ведь обыкновенные медоносные пчелы считаются неагрессивными. И тем не менее некоторые из них отправили на тот свет почти десяток людей! – иронически хмыкнул Римо. – Что, не так?
Хелвиг Вюрмлингер не нашел, что и ответить.
– Вам придется очень многое нам объяснить...
И тут в комнату, шевеля усами, вошел огромных размеров таракан и, припав на передние лапки, громко зашипел.
– Не бойтесь! – поспешно произнес Вюрмлингер. – Мадагаскарский таракан совершенно безобиден!
– А почему он разгуливает на свободе, а не сидит в своем ящике? – поинтересовался Римо.
– Я держу его в качестве... домашнего животного.
– Где это видано, чтобы люди держали тараканов в качестве домашних животных?! – изумился Римо.
Мастер Синанджу подошел к похожему на броненосца таракану и величественно проговорил:
– Не смей на меня шипеть, мерзкая тварь! Таракан даже усом не повел.
И тогда Чиун наступил на таракана ногой, обутой в черную кожаную сандалию.
Вюрмлингер застонал и, воздев костлявые руки, вскрикнул:
– Зачем вы убили бедняжку Агнес?
– Лучше подумай о себе, – посоветовал ему Римо. – Первым делом объясни нам, почему у тебя на стенке висит этот плакат?
– Я же сказал, это Таинственный Повелитель Пчел!
– Ну и что?
– В детстве он был моим героем, моим идолом, кумиром! Я боготворил его.
– Теперь-то ты уже далеко не ребенок. А в твоей спальне персонаж из детских комиксов...
– Я все еще... все еще очарован им. Он был хозяином и одновременно другом насекомых. Именно этот персонаж комиксов, можно сказать, предопределил выбор моей профессии и до некоторой степени даже образ жизни. Мне понравилось его кредо.
Римо нахмурился.
– Что-то не припомню никакого кредо...
Вюрмлингер так и просиял:
– Как, вы тоже были поклонником Повелителя Пчел? – радостно пробормотал он.
– Ну, поклонник – это уже слишком, – нехотя протянул Римо. – Просто мне довелось прочитать несколько выпусков, случайно...
– А какой выпуск вам понравился больше всего? Помните?
– К черту комиксы! Ты что же, хочешь сказать, что плакат висит у тебя на стене с самого детства?
– Именно так, с ноября 1965 года. Я не выбросил ни одной книжки комиксов про Повелителя Пчел. Я их все бережно храню...
– А зачем?
– Сейчас они стоят целую кучу денег. Куда выгоднее, чем если бы я вложил тогда эти деньги в золото. Не верите? Взгляните сами. Там, под кроватью...
Под кроватью стояли три большие белые картонные коробки. Римо подтянул к себе одну из них, шуганув при этом выскочившего откуда-то паука.
– Осторожнее! Не покалечьте моих друзей, – жалобно протянул Вюрмлингер.
– Друзей? Я вижу только паука.
– Это паук-волк, он питается клещами, которые портят бумагу, а значит, и книги.
Коробка оказалась доверху наполнена старыми комиксами, причем каждая книжка была тщательно обернута и вставлена в специальный картонный держатель.
Первая была озаглавлена: «Истории, которые вас удивят». На обложке – Повелитель Пчел боролся с огромным навозным жуком на фоне египетских пирамид.
– Ого! А вот эту я помню! – воскликнул Римо.
– Какую?
Римо протянул книжку ученому, и в глазах Вюрмлингера зажглась неподдельная радость узнавания:
– «Берегись навозного жука». Это была одна из самых любимых моих книжек. Помните? Повелитель Пчел обнаружил в музее мумифицированного навозного жука и случайно оживил его. Между ними произошло семнадцать интереснейших схваток, пока Повелителю Пчел не удалось наконец найти способ вернуть жука в египетскую пирамиду в Карнаке. Они расстались чуть ли не друзьями, да так трогательно! Навозный жук ведь вовсе не собирался как-либо вредить Повелителю Пчел. Просто в самом начале электронный шлем был несовершенен и Повелитель Пчел не мог свободно общаться с жуками. А потом наконец стало ясно, что все несчастья и беды, которые принес этот жук человечеству, были вызваны именно тем, что его не понимали. А вам ни разу в голову не приходило, что миром когда-нибудь будут править не люди, а жуки?
– Жуки? Скорее уж тараканы, – пробормотал Римо. Вюрмлингер вздрогнул, вспомнив о гибели Агнес.
– Нет, не тараканы, а именно жуки, потому что они выносливее и отважнее.
Римо положил книжку комиксов на место и сказал:
– Твои сказки меня не убедили.
– Это вовсе не сказки, – обиженно пробубнил доктор.
Римо же принялся энергично загибать пальцы:
– Итак, что мы имеем на данный момент? Некий умник, убивающий людей, величает себя Повелителем Пчел – раз.
Вюрмлингер скептически повел бровью, но промолчал.
Римо тем временем продолжал:
– Кто бы это ни был, но нападал он только на тех людей или предметы, которые так или иначе были связаны с изобретениями против насекомых, как, например, устойчивый к вредителям новый сорт кукурузы, – это два. Иногда он убивал только для того, чтобы замести следы предыдущих преступлений. Все сказанное означает, что этот некто большой любитель насекомых. Вюрмлингер, а ведь ты тоже большой их любитель? Просто я не страдаю инсектофобией[9], – гордо произнес ученый. – Тем не менее это вовсе не значит, что во всем вышеперечисленном виноват именно я.
– Ха! – воскликнул Чиун. – Он даже разговаривает, как Повелитель Пчел!
Вюрмлингер в ответ только поморщился.
– Да к тому же еще и большой знаток пчел! – подхватил Римо.
– Что касается пчел, то все люди должны заботиться о них, – возмущенно произнес доктор. – Пчелы – настоящие друзья человека. Они опыляют множество растений, начиная с цитрусовых и кончая клюквой! Если бы не пчелы, через пару лет на всей планете наступил бы голод. А США находятся сейчас на пороге самого настоящего пчелиного кризиса!
– Вот именно, – грозно произнес мастер Синанджу, – и устроителем его являешься ты, любитель насекомых!
– Нет! Я имею в виду не этот кризис! Сейчас я говорю о гораздо более серьезной и неотвратимо надвигающейся катастрофе, чем несколько человеческих жертв в результате пчелиных укусов.
– Ну-ка, ну-ка, объясни! – потребовал Римо.
– Видимо, это время войдет в историю человечества под названием «Великого американского краха пчел». Вот уже пятый год подряд численность диких пчел неуклонно уменьшается, и виной тому не только человеческая жестокость, но и продолжительные засухи, и суровые снежные зимы. На всем континенте пчелы гибнут от клещей и смертельных болезней!
– У пчел есть свои болезни? – недоверчиво переспросил Римо.
Вюрмлингер указал пальцем на окно спальни и воскликнул:
– Слушайте!
Ассасины прислушались. Там, за окном, печально жужжали медоносные пчелы, пораженные клещами и гнильцом.
– Самые обыкновенные медоносные пчелы... Когда я улетал в Лос-Анджелес, они были совершенно здоровы. А теперь, оказывается, они поражены клещами. Некоторые даже заболели гнильцом, смертельной болезнью, превращающей бедную пчелу в кусочек вязкой массы. Уж если даже мои пчелы не избежали таких болезней, то скоро погибнут и все остальные – и дикие, и домашние...
Римо вопросительно взглянул на Чиуна. Мастер Синанджу сохранял бесстрастное выражение лица.
– Ну ладно. Допустим, все, что ты сейчас нам рассказал, – правда, – начал Римо.
– Истинная правда! – взволнованно воскликнул Вюрмлингер.
– У нас есть психологический портрет предполагаемого преступника, составленный специалистами ФБР, и это – вылитый ты! Специалисты уверены, что Повелитель Пчел является генетиком, а ведь вся Америка теперь знает про твои генетические опыты с насекомыми, Франкенштейн ты этакий!
– Мои генетические эксперименты – всего лишь эксперименты, и не более того.
– А как же стрекоза с глазами по всему телу? Кстати, где она? – поинтересовался Римо, оглядывая спальню.
– Она в лаборатории. Там у меня полно не совсем обычных насекомых. Что же касается стрекозы, то это просто наглядная иллюстрация успехов генной инженерии. Видите ли, мне удалось открыть ген, который отвечает за образование глаз. Пересадив его на другие части тела, я получил ожидаемый результат – повсюду появились глаза. Они, правда, не настоящие, они не видят, потому что не связаны с мозгом. А внешне вот ничем не отличаются от настоящих.
Римо недовольно нахмурился.
– А прочие твари?
– Признаюсь, я экспериментировал с титановыми протезами.
– Протезы для пауков? Зачем? – сурово спросил Римо.
– Видите ли, пробные эксперименты могут найти применение в изготовлении более совершенных протезов для людей.
– Ну да! А пчел-убийц ты вывел с такой же целью?
– Что за ерунда! – возмутился Вюрмлингер.
– Если ты сумел пересадить ген, отвечающий за образование глаз, то почему бы тебе не пересадить ген, отвечающий за образование жала? – многозначительно проговорил Римо.
– Что ж, вполне достижимо, – задумчиво произнес ученый, – но это будет совершенно безобидная затея, если не создать одновременно и железу, вырабатывающую нейротоксин, а вот такое пока что вряд ли возможно. – И он решительно замотал головой.
Взяв его за локоть, Римо настойчиво предложил:
– Давай-ка заглянем к тебе в лабораторию.
Лаборатория находилась в самом дальнем конце дома. Это была большая полукруглая комната с коричневыми стенами и небольшим круглым оконцем. Едва дверь распахнулась, как в нос любопытствующим ударила жуткая вонь.
Мимо пролетела стрекоза, и Чиун молниеносным взмахом длинного ногтя рассек ее надвое. Обе части насекомого упали на пол, и не успели утихнуть предсмертные судороги, как откуда ни возьмись появился шустрый паук: он вмиг утащил жертву под лабораторный стол.
Вюрмлингер закрыл глаза, морщась от боли.
Здесь же, в лаборатории, было полно муравейников, террариумов со сверчками и огромное количество всевозможных жучков, сновавших среди бесчисленных пробирок и прочего лабораторного оборудования.
Никаких пчел Римо не нашел. Самой страшной находкой оказался сидевший в стеклянной коробке огромный богомол со стальным механическим протезом правой передней лапки.
Глядя на обитателей лаборатории, Чиун недовольно хмурился, но молчал.
– Ладно, давай теперь посмотрим на твоих больных пчел, – кивнул Римо.
– Якобы больных, – поправил учитель.
Они вышли на задний двор и подошли к пчелиным ульям. Вюрмлингер вынул одну из рам с сотами. Сидевшие на них пчелы не двигались и даже не жужжали. Ни одна из них ничуть не походила на пчелу-убийцу с рисунком мертвой головы на спине. Вюрмлингер показал им с дюжину рам с восковыми, наполовину заполненными медом сотами, включая и те, на которых виднелись бесформенные комочки, бывшие когда-то живыми пчелами.
– Вот что творит с бедняжками гнилец, – скорбным тоном произнес доктор.
– Какая гадость!
– Инсектофобы! – презрительно прошипел Вюрмлингер, задвигая рамы на прежнее место.
Несколько пчел сели ему на руки, и тут мастер Синанджу недоверчиво хмыкнул:
– Почему это пчелы так и льнут к тебе, если ты не Повелитель Пчел?
– Просто я пользуюсь лосьоном после бритья, в состав которого входят пчелиные феромоны. Вот пчелы и решили, будто я их царица.
Римо молча закатил глаза.
Когда они вернулись в дом, старик кореец прошел в спальню и принялся внимательно разглядывать пожелтевший от времени плакат с изображением Повелителя Пчел.
Пристально посмотрев в глаза Вюрмлингеру, Римо произнес:
– Сейчас я задам тебе вопрос, и ты ответишь мне со всей честностью и прямотой...
– Конечно, спрашивайте, – обреченно произнес энтомолог.
– Ты Повелитель Пчел?
– Ну, конечно же, нет! Всем известно, что Таинственный Повелитель Пчел – это Питер Пим!
Чиун и Римо переглянулись.
– По всей видимости, он не врет. Сердце бьется абсолютно ровно, – протянул ученик.
– Да, – подтвердил старик, задумчиво качая головой. – Тогда скажи нам, где найти этого Питера Пима.
– Но я не могу!
– Почему?
– Потому что такого человека на свете нет! Это чистой воды вымысел гениальных авторов самого интересного комикса своего времени Ирва Рея и Стива Старко.
– Он хочет сказать, – пояснил Римо, – что Повелитель Пчел – всего лишь миф, сказка, ну что-то вроде Микки-Мауса.
– Но я видел однажды живого Микки-Мауса!
– Ага, в Диснейленде. Тот Микки-Маус все равно был не настоящим. Так что пресловутый Повелитель Пчел – просто бумажный тигр.
Достав из пластикового футляра один из комиксов, мастер Синанджу принялся листать его.
– Ужасные рисунки!
– Да как вы смеете? – возмутился Вюрмлингер.
– Все сделано на славянский манер, – заключил Чиун, с нескрываемым отвращением отбрасывая книжку.
Подпрыгнув, доктор подхватил свою реликвию, прежде чем она успела упасть на пол.
– Вы просто спятили! Книга стоит сейчас больше четырех тысяч долларов!
– Неужели кто-то заплатит за нее такие деньги? – удивился Римо.
– А самые первые выпуски «Повелителя Пчел» вообще стоят десять тысяч! Конечно, при условии, что хорошо сохранились.
– Да, зря я позволил сестре Марии Маргарите выбросить мои комиксы, – опечалился Римо.
– Что ж, можете подать на нее в суд!
– Брось, она уже давно умерла. Послушай, вот ты, этимолог...
– Энтомолог, – поправил его Вюрмлингер и гордо добавил: – И пчеловод.
– Так вот, я и говорю... Похоже, какой-то умник, вроде тебя, научился управлять пчелами, каким-то образом с ними общаясь. Ну, вроде Повелителя Пчел. Можно это сделать в реальной жизни? И как?
Вюрмлингер задумался, при этом лицо его непрестанно подергивалось.
– Вряд ли. Во всяком случае, тем способом, который описан в книжке, нельзя. Комиксы – чистейший вымысел, не имеющий под собой ни малейшей научной основы. К тому же даже представить невозможно, что нашелся такой гениальный человек, который свое бесценное открытие обратил во зло человечеству и царству насекомых!
– И тем не менее эти новоявленные пчелы с изображением мертвой головы подчиняются какому-то чудаку, именующему себя Повелителем Пчел! – воскликнул Римо.
– Он делал какие-либо публичные заявления?
– Нет, но мы и так знаем, поскольку... – тут Римо слегка запнулся, – поскольку нам об этом рассказали его пчелы.
Тонкие губы Вюрмлингера скривились в усмешке.
– Пчелы с вами разговаривали? Они же не говорят!
– А с рисунком мертвой головы на спинке – говорят!
– Да, – подтвердил Чиун. – Мы оба слышали их своими ушами.
Хелвиг Вюрмлингер озадаченно уставился на своих «гостей».
– С вами разговаривала пчела?
– Да, – кивнул мастер Синанджу.
– По-английски?
– Ага, – подтвердил ученик.
– И понимала ваши слова?
– Вот именно, – снова кивнул Римо.
Хелвиг Вюрмлингер гордо выпрямился во весь свой немалый рост и с пафосом произнес:
– Пчелы не могут ни говорить, ни понимать по-английски! Поскольку у них нет речевого аппарата, а в мозгу природой не предусмотрено речевых центров!
Правда, пчелиная матка иногда издает свистящие звуки. Неоплодотворенные самки тоже порой сообщают о своей готовности к акту размножения специфическим писком. Но ведь это вовсе не язык! В нем нет ни лексики, ни грамматики!
– Ну конечно, ведь обыкновенные медоносные пчелы считаются неагрессивными. И тем не менее некоторые из них отправили на тот свет почти десяток людей! – иронически хмыкнул Римо. – Что, не так?
Хелвиг Вюрмлингер не нашел, что и ответить.
Глава 38
Харолд В. Смит ждал сообщений. Ожидание зачастую было самой трудной частью его работы. А ведь он мог при помощи современной техники отслеживать действия любого человека, начиная с самого Президента и кончая собственной женой. Мог! Чуть поколдовав над клавиатурой компьютера, он без труда отыскивал любого абонента, а также пользователя того или иного компьютера в той или иной информационной сети. С появлением же многочисленных спутников связи он мог точно определить местонахождение любого автомобиля на территории США, конечно, при наличии времени для поиска.
Однако Римо с Чиуном по-прежнему ставили Смита в тупик, отказываясь пользоваться телефонами сотовой связи. Римо ссылался на то, что все время их теряет, а старый кореец слышал жуткий телерепортаж о том, что сотовые телефоны якобы являются одной из причин возникновения рака мозга. Впрочем, для Чиуна это скорее был благовидный предлог, чтобы избежать раздражающей его техники.
Итак, глава КЮРЕ просматривал поступавшие к нему отовсюду весьма странные сообщения.
На крайнем юге страны, оказывается, были уничтожены хлопковые плантации, причем, как и в кукурузном крае – Айове, пострадали отнюдь не все. Смит тотчас связался с местным представителем федерального Министерства сельского хозяйства и поручил ему ознакомиться с тем, что произошло на хлопковых плантациях.
Предварительный отчет подтвердил подозрения директора «Фолкрофта».
– Плантации превращены в настоящее месиво, – доложил ему представитель министерства. – Вся земля усыпана молодыми хлопковыми завязями, потери исчисляются миллионами долларов!
– Ближе к делу, – сухо сказал Смит.
– На этих плантациях был высажен новый сорт хлопка, результат генной инженерии. Якобы сверхустойчивый к вредителям, потому что выделяет биологически активное вещество, действующее на вредных насекомых подобно пестициду. Именно плантации нового сорта хлопка и подверглись беспощадному уничтожению, в то время как поля с обычными, традиционными сортами остались нетронутыми. Крайне странно! Такое впечатление, словно насекомые, уничтожая эти посевы, действовали вполне осознанно.
– Отлично. Еще раз проверьте все данные и отошлите мне свой отчет, – отозвался Смит.
– Поля, засеянные пшеницей, выглядят так, словно по ним прошлись тысячи силосных комбайнов, – докладывал Смиту местный представитель федерального Министерства сельского хозяйства.
– Сорт пшеницы устойчив к вредителям?
– Насколько мне известно, да, но этот факт нуждается в проверке.
– Хорошо, проверьте и незамедлительно пришлите мне свой отчет. – Харолд В. Смит глубоко задумался.
Начиная с убийства генетика Дояла Т. Ренда и кончая последними событиями на сельскохозяйственном фронте, прослеживался один и тот же почерк. Преступный интеллект пытался вести войну против той части человечества, которая уже объявила войну насекомым. Но почему? С какой целью? Не лучше ли заявить о своих намерениях и требованиях?
Глава КЮРЕ взглянул на часы. Должно быть, Римо с Чиуном уже добрались до дома Вюрмлингера. Если, как уверяли его специалисты ФБР, он и есть автор всех этих преступлений, то эта парочка быстро с ним разберется.
Когда зазвонил телефон, Смит раздосадованно вздохнул. Звонил отнюдь не Римо.
Достав из ящика стола трезвонивший огненно-красный аппарат, глава КЮРЕ поставил его на гладкую поверхность стола и снял трубку:
– Я в курсе всех событий, господин Президент!
– Под угрозой житница страны, – хриплым голосом выдавил собеседник.
– Эта угроза избирательна, – бесстрастно отозвался Смит.
– Как вы можете говорить так спокойно, когда речь идет о национальном бедствии?! – запальчиво произнес Президент.
Машинально затягивая и без того тугой узел галстука, глава КЮРЕ ответил:
– Посевы и плантации подверглись избирательному уничтожению, чтобы достичь определенного результата.
– Результата? Какого еще результата?!
– С каждой минутой ситуация становится все яснее, но уже сейчас я со всей ответственностью заявляю, что последние события, несомненно, связаны с гибелью людей от пчелиных укусов.
– Да? – неуверенно сказал Президент.
– Да! – твердо подтвердил Смит.
Помолчав секунду, глава страны промолвил, понизив голос почти до шепота:
– В политическом отношении что сейчас лучше – чтобы я был в курсе или чтобы ничего не знал?
– В данном случае лучше всего подождать результатов моего расследования, господин Президент.
– А те двое? Морщинистый старик и мужчина с широченными запястьями? Они привлечены?
– Да, и почти достигли цели.
Президент облегченно вздохнул:
– Хорошо, тогда я готов ждать результатов. Как вы думаете, мы сможем дать какое-либо сообщение в вечерней программе новостей?
– Надеюсь. Однако вполне возможен такой исход дела, что лучше будет умолчать.
– Настолько серьезно?
– Да, очень, – отозвался Смит.
– Ну хорошо. Тогда, пожалуй, я включу телевизор. Си-эн-эн или канал «Фокс», похоже, информированы лучше нас с вами.
Директор «Фолкрофта» с облегчением повесил трубку. Ему не хотелось обо всем рассказывать Президенту. По правде говоря, Смит всерьез опасался, что, выслушав, Президент сочтет его сумасшедшим, а это стало бы серьезной угрозой существованию возглавляемой им сверхсекретной правительственной организации.
Невозможно было наверняка предсказать реакцию Верховного Главнокомандующего на рассказ о говорящих пчелах-убийцах, но скорее всего он пришел бы к выводу, что Смит, увы, впал в старческое слабоумие, и отдал бы единственно возможный приказ – распустить КЮРЕ.
Харолд В. Смит, конечно, опасался такого бесславного конца, но он старался об этом не думать, ибо подобный роспуск организации означал бы потерю мастеров Синанджу, не говоря уже о том, что безопасность нации стала бы и вовсе пустым звуком.
Смит машинально нащупал в жилетном кармане для часов капсулу с ядом и, найдя ее в привычном месте, чуть повеселел. Теперь ему не хватало только результатов из Центра пчеловодства федерального Министерства сельского хозяйства, куда он отправил для сравнительного анализа мертвую говорящую пчелу.
Однако Римо с Чиуном по-прежнему ставили Смита в тупик, отказываясь пользоваться телефонами сотовой связи. Римо ссылался на то, что все время их теряет, а старый кореец слышал жуткий телерепортаж о том, что сотовые телефоны якобы являются одной из причин возникновения рака мозга. Впрочем, для Чиуна это скорее был благовидный предлог, чтобы избежать раздражающей его техники.
Итак, глава КЮРЕ просматривал поступавшие к нему отовсюду весьма странные сообщения.
На крайнем юге страны, оказывается, были уничтожены хлопковые плантации, причем, как и в кукурузном крае – Айове, пострадали отнюдь не все. Смит тотчас связался с местным представителем федерального Министерства сельского хозяйства и поручил ему ознакомиться с тем, что произошло на хлопковых плантациях.
Предварительный отчет подтвердил подозрения директора «Фолкрофта».
– Плантации превращены в настоящее месиво, – доложил ему представитель министерства. – Вся земля усыпана молодыми хлопковыми завязями, потери исчисляются миллионами долларов!
– Ближе к делу, – сухо сказал Смит.
– На этих плантациях был высажен новый сорт хлопка, результат генной инженерии. Якобы сверхустойчивый к вредителям, потому что выделяет биологически активное вещество, действующее на вредных насекомых подобно пестициду. Именно плантации нового сорта хлопка и подверглись беспощадному уничтожению, в то время как поля с обычными, традиционными сортами остались нетронутыми. Крайне странно! Такое впечатление, словно насекомые, уничтожая эти посевы, действовали вполне осознанно.
– Отлично. Еще раз проверьте все данные и отошлите мне свой отчет, – отозвался Смит.
* * *
Чуть позже такая же катастрофа настигла пшеничные поля Техаса.– Поля, засеянные пшеницей, выглядят так, словно по ним прошлись тысячи силосных комбайнов, – докладывал Смиту местный представитель федерального Министерства сельского хозяйства.
– Сорт пшеницы устойчив к вредителям?
– Насколько мне известно, да, но этот факт нуждается в проверке.
– Хорошо, проверьте и незамедлительно пришлите мне свой отчет. – Харолд В. Смит глубоко задумался.
Начиная с убийства генетика Дояла Т. Ренда и кончая последними событиями на сельскохозяйственном фронте, прослеживался один и тот же почерк. Преступный интеллект пытался вести войну против той части человечества, которая уже объявила войну насекомым. Но почему? С какой целью? Не лучше ли заявить о своих намерениях и требованиях?
Глава КЮРЕ взглянул на часы. Должно быть, Римо с Чиуном уже добрались до дома Вюрмлингера. Если, как уверяли его специалисты ФБР, он и есть автор всех этих преступлений, то эта парочка быстро с ним разберется.
Когда зазвонил телефон, Смит раздосадованно вздохнул. Звонил отнюдь не Римо.
Достав из ящика стола трезвонивший огненно-красный аппарат, глава КЮРЕ поставил его на гладкую поверхность стола и снял трубку:
– Я в курсе всех событий, господин Президент!
– Под угрозой житница страны, – хриплым голосом выдавил собеседник.
– Эта угроза избирательна, – бесстрастно отозвался Смит.
– Как вы можете говорить так спокойно, когда речь идет о национальном бедствии?! – запальчиво произнес Президент.
Машинально затягивая и без того тугой узел галстука, глава КЮРЕ ответил:
– Посевы и плантации подверглись избирательному уничтожению, чтобы достичь определенного результата.
– Результата? Какого еще результата?!
– С каждой минутой ситуация становится все яснее, но уже сейчас я со всей ответственностью заявляю, что последние события, несомненно, связаны с гибелью людей от пчелиных укусов.
– Да? – неуверенно сказал Президент.
– Да! – твердо подтвердил Смит.
Помолчав секунду, глава страны промолвил, понизив голос почти до шепота:
– В политическом отношении что сейчас лучше – чтобы я был в курсе или чтобы ничего не знал?
– В данном случае лучше всего подождать результатов моего расследования, господин Президент.
– А те двое? Морщинистый старик и мужчина с широченными запястьями? Они привлечены?
– Да, и почти достигли цели.
Президент облегченно вздохнул:
– Хорошо, тогда я готов ждать результатов. Как вы думаете, мы сможем дать какое-либо сообщение в вечерней программе новостей?
– Надеюсь. Однако вполне возможен такой исход дела, что лучше будет умолчать.
– Настолько серьезно?
– Да, очень, – отозвался Смит.
– Ну хорошо. Тогда, пожалуй, я включу телевизор. Си-эн-эн или канал «Фокс», похоже, информированы лучше нас с вами.
Директор «Фолкрофта» с облегчением повесил трубку. Ему не хотелось обо всем рассказывать Президенту. По правде говоря, Смит всерьез опасался, что, выслушав, Президент сочтет его сумасшедшим, а это стало бы серьезной угрозой существованию возглавляемой им сверхсекретной правительственной организации.
Невозможно было наверняка предсказать реакцию Верховного Главнокомандующего на рассказ о говорящих пчелах-убийцах, но скорее всего он пришел бы к выводу, что Смит, увы, впал в старческое слабоумие, и отдал бы единственно возможный приказ – распустить КЮРЕ.
Харолд В. Смит, конечно, опасался такого бесславного конца, но он старался об этом не думать, ибо подобный роспуск организации означал бы потерю мастеров Синанджу, не говоря уже о том, что безопасность нации стала бы и вовсе пустым звуком.
Смит машинально нащупал в жилетном кармане для часов капсулу с ядом и, найдя ее в привычном месте, чуть повеселел. Теперь ему не хватало только результатов из Центра пчеловодства федерального Министерства сельского хозяйства, куда он отправил для сравнительного анализа мертвую говорящую пчелу.
Глава 39
В студии раздавались непрерывные телефонные звонки, тренькал факс.
– Уничтожены хлопковые плантации на крайнем юге! – задыхаясь, выпалил молодой стажер. – Вот это да!
– Просто фантастика! – согласилась Тамми. – Мне всегда хотелось там побывать.
Она уже упаковывала дорожную сумку, когда к ней в офис вновь ворвался стажер:
– Уничтожены пшеничные поля в Техасе!
– Вот здорово! – взвизгнула Тамми. – Ты только представь, какие получатся кадры! Я на фоне волнующейся янтарной пшеницы...
– Значит, цены на зерно снова подскочат.
– Ну и что? Теперь мне заплатят такой гонорар, что никакое повышение цен меня не волнует!
Похоже, так оно и было. Ее репортажи о пчелах-убийцах заставили трепетать всю страну. Тэрил сразу же стала сверхпопулярной.
Директор информационных программ, войдя в офис, закрыл тотчас за собой дверь. На лице его сияла широкая улыбка.
– Угадай, какую новость я тебе принес!
– Подожди, не говори. Неужели превратились в кашу все калифорнийские апельсины?
– Пока нет, но, думаю, долго ждать не придется. Руководство решило поменять общее название твоих репортажей. Теперь они будут называться не «Репортажи о суперпчеле с рисунком мертвой головы», а...
– Ни за что! – взорвалась Тамми, и ее голубые глаза сверкнули яростным огнем. – А как же основная приманка?!
– Да ты послушай! Теперь эти передачи будут идти под общим названием «Репортажи Тамары Тэрил». Поздравляю, детка! Ты делаешь поразительные успехи!
Тамми торжествующе воскликнула:
– Теперь у меня будет собственная передача!
– Вот именно. Сегодня днем у тебя прямой эфир, так что готовься, лапочка!
– Но я должна лететь в Техас!
– Лучше в Алабаму. Белый хлопок выглядит на экране куда эффектнее. Пусть твоя премьера состоится на поле, покрытом хлопковыми бутонами.
– Совсем как Дороти в «Волшебнике из страны Оз»!
– Кажется, там было маковое поле, а не хлопковое. Итак, у тебя прямой эфир, детка!
– Уничтожены хлопковые плантации на крайнем юге! – задыхаясь, выпалил молодой стажер. – Вот это да!
– Просто фантастика! – согласилась Тамми. – Мне всегда хотелось там побывать.
Она уже упаковывала дорожную сумку, когда к ней в офис вновь ворвался стажер:
– Уничтожены пшеничные поля в Техасе!
– Вот здорово! – взвизгнула Тамми. – Ты только представь, какие получатся кадры! Я на фоне волнующейся янтарной пшеницы...
– Значит, цены на зерно снова подскочат.
– Ну и что? Теперь мне заплатят такой гонорар, что никакое повышение цен меня не волнует!
Похоже, так оно и было. Ее репортажи о пчелах-убийцах заставили трепетать всю страну. Тэрил сразу же стала сверхпопулярной.
Директор информационных программ, войдя в офис, закрыл тотчас за собой дверь. На лице его сияла широкая улыбка.
– Угадай, какую новость я тебе принес!
– Подожди, не говори. Неужели превратились в кашу все калифорнийские апельсины?
– Пока нет, но, думаю, долго ждать не придется. Руководство решило поменять общее название твоих репортажей. Теперь они будут называться не «Репортажи о суперпчеле с рисунком мертвой головы», а...
– Ни за что! – взорвалась Тамми, и ее голубые глаза сверкнули яростным огнем. – А как же основная приманка?!
– Да ты послушай! Теперь эти передачи будут идти под общим названием «Репортажи Тамары Тэрил». Поздравляю, детка! Ты делаешь поразительные успехи!
Тамми торжествующе воскликнула:
– Теперь у меня будет собственная передача!
– Вот именно. Сегодня днем у тебя прямой эфир, так что готовься, лапочка!
– Но я должна лететь в Техас!
– Лучше в Алабаму. Белый хлопок выглядит на экране куда эффектнее. Пусть твоя премьера состоится на поле, покрытом хлопковыми бутонами.
– Совсем как Дороти в «Волшебнике из страны Оз»!
– Кажется, там было маковое поле, а не хлопковое. Итак, у тебя прямой эфир, детка!