Мерфи Уоррен. Пир или голод

   – Как странно, – пробормотал он через секунду.
   – Что именно? – спросил Римо.
   – Я не вижу никаких останков.
   – Останков чего? Пчелы?
   – Да, здесь нет никаких останков погибшей пчелы.
   – Она же сгорела, – хмыкнул Римо.
   – Все равно, должно было хоть что-то остаться.
   Все собрались вокруг камеры, которая по-прежнему слегка дымилась. Тамми тут же зажала нос пальцами.
   – Ну и вонь! Словно тут клопов жарили!
   – Пчела не клоп, – поморщился, словно отличного оскорбления, Вюрмлингер.
   – Не пчела, – настойчиво повторил Чиун. – Почему никто из вас мне не верит?
   – Я не знаю, что такое пчела, которая не пчела, – уклончиво сказал Вюрмлингер. Опустившись на колени, он чуть ли не носом шарил по полу возле видеокамеры в поисках хотя бы пепла, но обнаружил лишь налет черной сажи.
   Недовольно нахмурившись и потому весьма смахивая на голодного паука, он поднялся на ноги.
   – Ничего, ровным счетом ничего не осталось, – огорченно произнес доктор.
   – Да, профессиональное самоубийство, – пробормотал Чиун.
   – Пчела не способна принести себя в жертву, – промолвил Вюрмлингер, выходя из мрачной задумчивости. – Просто она спутала лампочку накамерного света с солнцем. Видите ли, пчелы всегда ориентируются по солнцу, и любой источник яркого света в замкнутом пространстве может сбить их с толку. Она искала выход, яркий свет камеры привлек ее, и, увы, она погибла.
   – Что ж, пожелаем остальным пчелам лучшей участи, – подвел итог Римо и, отведя мастера Синанджу в сторону, тихо произнес: – Отвлеки их внимание, мне нужно позвонить Смиту.
   – Не говори ему о пчеле, которая не пчела.
   – Почему?
   – Потому что это мое открытие. Я не хочу, чтобы все лавры достались только тебе.
   Ученик удивленно посмотрел на учителя и сказал:
   – Не волнуйся, теория насчет пчел – не пчел целиком и полностью принадлежит тебе, Чиун. Я не стану примазываться к твоей славе.
   – Ну, смотри же, – строго произнес кореец и повернулся к Тамми и Вюрмлингеру.
   Римо незаметно выскользнул за дверь, а мастер Синанджу принялся осматривать помещение со всей тщательностью азиатского Шерлока Холмса.
   Тем временем любопытной журналистке пришло в голову спросить:
   – А как же пчелы занимаются сексом? Разве им не мешают их жала?
   Обрадовавшись возможности поговорить о жизни насекомых, ученый с готовностью ответил:
   – Пчела-самец всегда погибает после акта продолжения рода.
   – Вот это да! – восхищенно воскликнула Тамми.

Глава 14

   Доктор Харолд В. Смит во всем любил логику. Он жил в мире, который был вполне логичным, несмотря на то что часто нарушал врожденную страсть Смита к порядку. Правда, не все и не всегда лежало на поверхности, но если хорошенько покопаться, непременно вставало на свои места.
   Детство Смита пришлось на времена Великой депрессии. Хотя он родился в достаточно обеспеченной семье, ему все же довелось в полной мере познать вынужденную скупость и невероятную бережливость. Потом разразилась вторая мировая война, затем настали времена так называемой холодной войны, которые и по сию пору некоторые вспоминают со вздохом как некий «золотой век».
   Однако во всем глава КЮРЕ усматривал определенную логику. В начале шестидесятых годов он заметил, что мир бесконечно стремится к войнам. Сначала, правда, не явно, но потом события стали развиваться по нарастающей. И Смит стал потихоньку путаться.
   В один прекрасный день, в самый разгар вьетнамского конфликта, он сидел перед телевизором и пытался вникнуть в логику происходящего. Ему были совершенно непонятны ни шествия длинноволосых бородатых демонстрантов, пытавшихся навязать Пентагону свою волю, ни хитрые политики, стремившиеся во что бы то ни стало продлить необъявленную войну во имя сомнительных целей, ни ветераны последней азиатской войны в Корее, все еще не оправившиеся после пережитого, но тем не менее призывавшие молодежь последовать их гибельному примеру.
   Наконец, правда, с большим трудом ему удалось приспособиться к стремительно менявшемуся миру. Харолд В. Смит постепенно пришел к спасительному выводу, который помог ему сохранить душевное равновесие: каждый, кому судьба подарила достаточно много лет жизни, в конце концов становится свидетелем рождения новых времен и нравов.
   Время Смита – время биг-бэндов и чрезмерного патриотизма – осталось далеко позади. Ему повезло – или не повезло? – пережить свой созидательный возраст в определенной ситуации в стране, из чего он вынес привычку во всем искать логику.
   Поэтому глава КЮРЕ испытывал сейчас определенный дискомфорт, слушая по телефону рассказ Римо. Возможно, одна из причин крылась в только что полученном сообщении о том, что в Калифорнии от укуса пчелы погиб издатель журнала «Пчела Сакраменто». Сообщалось также, что он был найден мертвым в своем кабинете. Иных подробностей не было. Такое совпадение казалось Смиту крайне странным, но пока он продолжал считать его всего лишь совпадением, не более того.
   И вот теперь слова Римо заставляют его сомневаться во всех логических выводах.
   – Мы потеряли еще одного коронера, – сообщил Римо.
   – Я знаю.
   – Нет, уже другого!
   – Насколько мне известно, тот судмедэксперт, который производил вскрытие тела судмедэксперта, производившего, в свою очередь, вскрытие Дояла Т. Ренда, тоже мертв, – сказал Смит.
   – Я не о судмедэкспертах, я о коронерах говорю.
   – Римо, где вы сейчас находитесь?
   – В Лос-Анджелесе.
   – Там, по-моему, от укуса пчелы погиб доктор Нозоки?
   – Эта новость уже устарела. Сегодня таким же точно образом погиб его преемник. Опять пчела-убийца.
   – Вы хотите сказать, что и этот коронер погиб при загадочных обстоятельствах?
   – Да ничего загадочного, Смитти, – пояснил Римо. – Мы с Чиуном видели, как все случилось. Его укусила пчела. Потом она атаковала телеоператора и глупую тележурналистку Тамми Тэрил, однако бабе удалось выжить. Затем мерзкая тварь ужалила доктора Кромболда, и он тут же умер. Она пыталась напасть и на нас с Чиуном.
   – Так говорите, пчела-убийца?
   – Тамми считает так. А Чиун говорит, что это вовсе не пчела.
   – Как?
   – Вообще-то я зря вам сказал. Мастер держит свое открытие в секрете. Он назвал эту тварь пчелой, которая не пчела. Только учтите, я тебе ничего не говорил, ладно?
   – Если это была не пчела, тогда кто же?
   – Вюрмлингер утверждает, что это разновидность трутня, самца медоносной пчелы. Однако человек погиб прямо на наших глазах, так что вряд ли это был трутень.
   – Почему, Римо? – Смит изо всех сил старался найти логику в словах подчиненного.
   – Пчела или не пчела, вот в чем вопрос, – пробормотал Римо.
   – Что?!
   – Да нет, ничего. Если верить Вюрмлингеру, который все время был рядом, трутни жалить не могут, просто у них нет жала. Значит, это была не пчела-убийца. Правда, у нее на спине жуткий рисунок, что-то вроде мертвой головы.
   – Есть такая бабочка, называется «мертвая голова»... Впрочем, она вовсе не ядовитая, – задумчиво произнес глава КЮРЕ.
   – Значит, я видел единственную в мире пчелу, на спине у которой нарисована мертвая голова и которая злобна, словно питбуль с крыльями!
   – Что-то я не совсем понимаю, Римо, – признался Смит.
   – Я тоже.
   – А кто такой доктор Вюрмлингер? Еще один коронер?
   – Нет, он этимолог.
   – Наверное, вы хотите сказать, энтомолог?
   – Специалист по насекомым. Он приехал сюда в связи с расследованием причины гибели нескольких людей, предположительно умерших от пчелиного яда. Он считает, что пытавшаяся убить нас пчела вовсе не является пчелой-убийцей. Но на наших глазах она ужалила человека, и он тут же помер! Собственно говоря, она пыталась убить всех нас, прежде чем покончила жизнь самоубийством.
   – Пчелы не способны на самоубийство, – уверенно произнес Смит.
   – Вот и я говорю! А Чиун убежден, что пчела покончила жизнь самоубийством! Мы сбили ее на пол и уже почти поймали, когда она ринулась прямо на раскаленную электрическую лампу и моментально сгорела.
   – Возможно, ее привлек свет лампы. Иногда пчелы принимают светильники на потолке за настоящее солнце и все время к ним стремятся.
   – Вюрмлингер тоже так сказал – дескать, пчела приняла лампу за солнце. Одно странно – она полетела прямо на лампу, никуда не отклоняясь, что вовсе не типично для пчел, двигающихся, как правило, зигзагами. По прямой эти твари не летают.
   – Значит, пчела полетела прямиком на лампу... – задумчиво пробормотал директор «Фолкрофта», постукивая по столу карандашом. – Слушайте, а каким образом удалось избежать укуса пчелы Вюрмлингеру?
   – Хороший вопрос. За все то время, что мы там были, насекомое ни разу не пыталось на него напасть.
   – Странно.
   – Ну, он же спец по насекомым! Может, доктор пользуется каким-нибудь отпугивающим средством?
   – Пожалуй, мне надо с ним разобраться, поискать на него досье, – пробормотал Смит, включая свой компьютер.
   – Валяйте! Сейчас он вовсю спорит с Чиуном.
   Харолд В. Смит набрал на клавиатуре имя «Вюрмлингер», и на экране тут же появился целый список журнальных и газетных статей, автором которых тот являлся, а также список его научных трудов.
   – Хелвиг Вюрмлингер является ведущим специалистом по пчелам в лаборатории по разведению пчел Министерства сельского хозяйства США. Лаборатория расположена в Белтсвиле, штат Мэриленд. Кроме того, он считается крупным специалистом в области сельскохозяйственных вредителей, особенно африканских пчел-убийц. Имеет фундаментальные труды в области генетики насекомых. Пользуется репутацией весьма эксцентричного человека, – вслух прочел Смит.
   – Если хотите знать мое мнение, у него такой вид, словно он сам только что выполз из-под какой-нибудь гнилой коряги.
   – Что?!
   – Он здорово смахивает на какое-то насекомое, правда, правда!
   – Так, у него есть собственная лаборатория в Мэриленде. А сейчас, значит, он в Лос-Анджелесе?
   – Да, его позвали сюда, чтобы разобраться с весьма странными ресторанными смертями.
   – Вот и хорошо. Пока он занимается этим делом, слетайте-ка взглянуть на его лабораторию.
   – Зачем?
   – Он утверждает, что в целой серии смертей от пчелиного укуса виновата пчела, не имеющая жала. Вюрмлингер является одним из ведущих специалистов по пчелам во всей стране, он не может ошибаться. Возможно, он намеренно вводит вас в заблуждение?
   – Ты что, думаете, он сам как-то в этом замешан?
   – Очень может быть.
   – Что очень может быть?
   – Что доктор Вюрмлингер является в каком-то смысле новым серийным убийцей.
   – Серийный убийца, использующий для этого пчел?
   – Нам известно, что каждый из убитых предположительно погиб от пчелиного укуса, хотя исключение здесь составляет пока что загадочная гибель Дояла Т. Ренда...
   – И тем не менее мы не можем наверняка утверждать, что он погиб не от пчелы, – задумчиво протянул Римо.
   – Ни одна пчела на свете не способна выесть человеку глаза и мозг, да еще так быстро.
   Продиктовав Римо адрес лаборатории доктора Вюрмлингера, расположенной недалеко от Вашингтона, Смит напоследок сказал:
   – Будьте осторожны. Ни вы, ни Чиун не обладаете иммунитетом против пчелиного яда.
   – Ладно, пока! – коротко ответил Римо. – Скоро увидимся!
   Повесив трубку, глава КЮРЕ углубился в изучение сообщения из Сакраменто. Издатель журнала «Пчела Сакраменто», Линдон Дарси, был найден мертвым в кресле за рабочим столом в своем кабинете. Причину смерти установили не сразу. Известно, впрочем, что по кабинету летала пчела, но как только дверь открыли, она тут же улетела. Описания пчелы не было. Смит предположил, что это мог быть и обыкновенный шмель, и принялся разыскивать сведения о шмелях.
   Работая, он вдруг поймал себя на мысли о том, что, пожалуй, напрасно не послал ассасинов в Сакраменто, раз уж они все равно оказались в Калифорнии. Но было уже слишком поздно.

* * *

   Римо вернулся как раз в тот момент, когда Чиун ожесточенно спорил с Вюрмлингером относительно какого-то предмета, крепко зажатого в суховатом кулачке корейца.
   – Я требую, чтобы вы отдали находку мне, – взволнованно произнес Вюрмлингер.
   Повернувшись спиной к известному энтомологу, Чиун фыркнул:
   – Я его нашел, значит, оно мое.
   – Но вы не имеете никакого права! Я нахожусь здесь при исполнении служебного долга! Отдайте его сейчас же!
   – Что случилось? – вмешался в спор Римо.
   Старик тут же повернулся к своему ученику.
   – Скажи этому долговязому кретину, что он не имеет права претендовать на то, что ему не принадлежит.
   – Ладно, скажу. Но что здесь происходит?
   Вюрмлингер ткнул трясущимся от гнева пальцем в сторону старого корейца и выпалил:
   – Он забрал вещественное доказательство совершенного преступления!
   – А что ты нашел, Чиун?
   – Сам посмотри!
   И мастер Синанджу осторожно разжал кулак. На сморщенной ладони лежало крошечное пчелиное крылышко.
   – Это от пчелы-убийцы? – спросил Римо.
   – Правильнее называть ее пчелой Браво, – вмешался Вюрмлингер. – Слова «пчела-убийца» являются изобретением журналистов. Я требую, чтобы мне предоставили возможность осмотреть улику!
   Он говорил очень взволнованно, едва слышно щелкая при этом челюстями.
   – Нашел Чиун, значит, он и владелец, – заключил Римо.
   – А что, один из вас имеет необходимую квалификацию для проведения экспертизы?
   – Может, да, может, нет. Но хозяином этой штучки является тот, кто ее нашел. Идем, учитель, нам пора.
   Мастер Синанджу направился к двери кабинета покойного доктора Нозоки, Римо последовал за ним.
   – Куда же вы? – завопил Вюрмлингер, потрясая в воздухе кулаком.
   – Не ваше дело, – бесстрастно откликнулся Римо. – Оставайтесь здесь и расскажите обо всем следующему коронеру.
   – Нельзя оставлять меня тут наедине с двумя покойниками! Вы оба – свидетели гибели этих людей!
   – Ничего, и без нас справитесь.
   – К тому же я остаюсь с вами! – встряла Тамми Тэрил.
   Вюрмлингер с явным отвращением взглянул на журналистку, но та, похоже, ничего не заметила.
   – Знаете что, – сказала она, водружая камеру на плечо, – вы снимете интервью со мной, а потом я сниму интервью с вами. Вообще-то мне это несвойственно, но теперь я стала частью своего будущего репортажа.
   Доктор Вюрмлингер в ответ лишь громко и горестно застонал.
   – Итак, начнем с того, что вы спросите меня, как я попала на телевидение... – замурлыкала Тамми.

Глава 15

   Направляясь к взятой напрокат машине, мастер Синанджу заметил пчелу. Она притаилась среди листьев эвкалиптового дерева, но как только ассасины миновали его, полетела следом.
   – Берегись, Римо! Шпион!
   Римо взглянул туда, куда указывал Чиун, и увидел толстого мохнатого шмеля, висевшего в воздухе подобно миниатюрному вертолету. Казалось, он так и сверлил взглядом своих блестящих глазок мастеров Синанджу.
   – Шмель как шмель, – буркнул Римо.
   – Очень напоминает мне ту не пчелу.
   – Чепуха! – отмахнулся ученик.
   Кореец нахмурился и сурово произнес:
   – Давай проверим, полетит ли она за нами.
   – С чего бы ей лететь за нами?
   – Ну, шпион на то и шпион, чтобы за кем-то следить!
   – Ерунда, – усмехнулся Римо.
   Подойдя к припаркованной на автостоянке машине, Римо уселся за руль, а старик забрался на пассажирское место рядом. На улице пахло весной, и потому Римо решил приоткрыть окно.
   – Нет, – сказал Чиун.
   – Что значит «нет»? – повернувшись к нему, недоуменно спросил ученик.
   – Не открывай окно. Нам совсем не нужно, чтобы не пчела нас сопровождала.
   – А зачем бы ей нас сопровождать?
   – На то у нее есть какие-то свои причины, – со знанием дела заявил мастер Синанджу.
   Пожав плечами, Римо нажал кнопку, и стекло мгновенно закрылось. Спустя секунду после того, как оно встало на место, Римо услышал слабый, но вполне отчетливый стук. Он обернулся.
   За окном с водительской стороны кружил большой шмель. Правда, неизвестно, тот ли самый, которого они заметили еще на подходе к автостоянке.
   – Забавно, – усмехнулся Римо.
   – Куда уж забавнее, – отозвался Чиун.
   Тем временем пчела, больше похожая на шмеля, стала биться в стекло, словно пытаясь проникнуть в салон автомобиля. При этом всякий раз раздавалось какое-то звяканье, словно по стеклу стучали чем-то железным.
   – Может, она просто чем-то рассержена, – задумчиво произнес Римо.
   – Пчелы обычно летят на голубое, это факт общеизвестный, – сообщил Чиун.
   Римо взглянул на янтарно-желтое кимоно учителя, потом на собственную черно-белую одежду.
   – На нас нет ничего голубого или синего. Машина темно-бордового цвета. И вообще в цвете ли дело?
   – И тем не менее пчела, которая не пчела, явно пытается проникнуть в салон, чтобы поехать вместе с нами.
   – Может, она видит в стекле свое собственное отражение и думает, что это другая, враждебно настроенная по отношению к ней пчела?
   Пчела тем временем перелетела на сторону Чиу-на. Когда она пролетала мимо лобового стекла, оба мастера Синанджу увидели на ее мохнатой спинке нечто такое, что заставило резко привстать.
   – Ну что, видел? – выдохнул Римо.
   – Да, – кивнул кореец. – Мертвая голова!
   – Наверное, таких пчел несколько...
   – Трогай, Римо, – прошипел старик. – Быстрее!
   – Зачем?
   – Посмотрим, полетит ли она за нами.
   – Вряд ли, – с сомнением покачал головой ученик, вставляя ключ в замок зажигания.
   Выехав с автостоянки, машина двинулась обратно в Лос-Анджелес. Пчела действительно полетела следом, но по мере того как машина набирала скорость, стала отставать, а затем и вовсе пропала из виду.
   – Все! Оторвалась! – обрадовался Римо.
   – Да, она не одна, – загадочно произнес мастер Синанджу.
   – А вдруг? – иронически предположил ученик.
   Вернув машину на стоянку проката автомобилей неподалеку от аэропорта, ассасины направились к главному терминалу.
   Время от времени Чиун, не замедляя шага, оглядывался по сторонам, словно проверяя, не следит ли кто за ними.
   – Ну и как? – спрашивал Римо.
   – Никаких пчел. – Старик отрицательно качал головой. – Не пчел тоже нет.
   – Что еще, черт возьми, за не пчела такая?
   – Пока я и сам не знаю. Но у меня ее крылышко. Может, Смит сумеет разгадать загадку.
   Прямо у пассажирского терминала стоял почтовый ящик службы «Федерал экспресс». При виде его у Римо родилась идея.
   – Слушай, давай отправим крылышко Смиту по почте!
   – Хорошая мысль, – одобрительно кивнул Чиун, передавая ученику «драгоценность».
   Римо опустил ее в специальный фирменный конверт «Федерал экспресс» и написал на конверте адрес Харолда В. Смита, директора санатория «Фолкрофт» в пригороде Нью-Йорка.
   Случайно обернувшись, он заметил кружившего по ту сторону стеклянной стены шмеля. На его мохнатой спинке отчетливо виднелся жуткий рисунок мертвой головы.
   – Неужели та самая пчела?! – выдохнул Римо.
   – Только не пчела, – убежденно заявил Чиун.
   – В любом случае не та, которую мы оставили в городе.
   Прищурившись, мастер прошипел:
   – Римо, она за тобой проследила.
   – Ну и что?
   – Она видела, как ты писал адрес Смита. А ведь никто из посторонних не знает адреса его крепости в санатории «Фолкрофт».
   – Да перестань ты! Хочешь сказать, что эта тварь еще и читать умеет? И что она станет делать? Заберется в самолет до Нью-Йорка, а потом полетит жалить Смита?
   – Все может быть... – задумчиво произнес старик.
   – Смех, да и только! – фыркнул Римо. – Пойдем-ка лучше посмотрим, где будет производиться посадка на наш рейс.
   Пока они шли вдоль стеклянных стен терминала, пчела снаружи неотступно следовала за ними.
   Добравшись до посадочного контроля, ассасины от нечего делать принялись наблюдать за взлетом и посадкой самолетов других авиакомпаний. Самолет, на котором им предстояло лететь, тем временем загружали продовольствием. К специальному люку подъехал небольшой грузовик, и на глазах у скучающей в ожидании отлета публики водитель открыл задний борт. Потом он поставил ящики с продовольствием на специальные поддоны, и они послушно покатились в грузовой отсек самолета.
   Занятно, конечно, но не очень.
   И тут Римо с Чиуном заметили знакомого толстого шмеля. Казалось, это обыкновенный шмель, бесцельно кружащий вокруг самолета и ящиков с продовольствием. Но вот он подлетел к стеклу, за которым они стояли, и его черные блестящие глазки сверкнули злобой. Затем тварь неожиданно развернулась и ринулась прямо в открытый люк самолета. На спинке насекомого мелькнул страшный рисунок мертвой головы.
   – Ого! – выдохнул Римо.
   – Итак, она забралась на борт самолета, – задумчиво произнес Чиун, поглаживая свою жидкую бороденку.
   – Может, просто заблудилась?
   – Нет, это пчела-шпион. Вернее, не пчела-шпион. Увидела, что мы ждем посадку именно на этот самолет, и решила составить нам компанию.
   – Подожди-ка! Но ведь это же самый обыкновенный шмель или большая пчела. Причем даже не та, которую мы видели в морге!
   Прищурившись, Чиун выразительно хмыкнул:
   – Ты уверен?
   – Нет, – признался тот. – Но пчелы они и есть пчелы и ничего больше!
   – А вот те, которые не пчелы, очень опасны.
   Объявили посадку, и Римо с Чиуном настороженно вошли в салон. Нигде никакой пчелы. Пока самолет с пассажирами на борту разворачивался в ожидании разрешения на взлет, Римо бросил:
   – Иду на разведку.
   Он направился в носовую часть самолета, якобы за свободной подушкой под голову. Вернувшись с подушкой в руке, он проверил мужской туалет. Пчела как сквозь землю провалилась.
   – Сэр, сядьте, пожалуйста, на место! – попросила его стюардесса.
   – Мне показалось, что в самолет залетела пчела, – объяснил ей Римо.
   – Бывает время от времени, пчелы иногда случайно попадают в салон. У вас что, аллергия к пчелиным укусам?
   – Нет.
   – Тогда и волноваться нечего. Прошу вас, займите свое место.
   Тем временем по внутренней связи раздался голос пилота:
   – Окончательная проверка. Экипажу приготовиться к взлету!
   – Ну же, сэр! – нетерпеливо произнесла стюардесса.
   Римо нехотя сел.
   Взлет прошел гладко. Сверкающая алюминиевая птица взмыла в воздух, и шасси с шумом убрались под брюхо самолета, словно отрезая все пути к отступлению.
   Вот тут-то из дверей пищевого блока показалась пчела с нарисованной на спинке мертвой головой. Заметив в упор глядевших на нее ассасинов, она, казалось, ненадолго задумалась, а потом устремилась в салон первого класса.
   – Что-то не нравится мне все это, – пробормотал Римо.
   Чиун удовлетворенно хмыкнул:
   – Она нас боится. Вот и прекрасно!
   – Всего лишь какая-то пчела, – пожал плечами Римо.
   Вдруг из салона первого класса донеся испуганный вопль:
   – А-а-а-а!!!
   Римо рванулся на крик, да так стремительно, что ремни безопасности тут же лопнули. В вихре развевающихся юбок кимоно за ним последовал Чиун.
   В салоне первого класса они тут же наткнулись на сбившихся в кучу насмерть перепуганных стюардесс.
   – Всем сесть на свои места! Прошу всех сесть на свои места! – истошно вопила одна из них. – Нам придется совершить вынужденную посадку!
   – Интересно почему? – спросил Римо.
   – Потому что первому пилоту внезапно стало плохо. Соблюдайте порядок, без паники! Второй пилот без проблем посадит самолет. Прошу всех вернуться на места!
   Сквозь открытую дверь пилотской кабины Римо заметил бившегося в конвульсиях первого пилота. Рядом шлепнул себя по шее второй пилот, и прямо перед его носом в воздух взвилась огромная желто-черная медоносная пчела с нарисованной на спинке мертвой головой.
   – А если и второму пилоту станет плохо, кто тогда посадит самолет? – спросил Римо у стюардессы.
   – Так не бывает, чтобы сразу оба пилота внезапно потеряли дееспособность.
   – Вы не ответили на мой вопрос, – не отступался Римо, тряся стюардессу за плечи. – Кто тогда посадит самолет?!
   – Никто! Посадить самолет могут только пилоты – первый или второй.
   Толкнув стюардессу, как какой-то багаж, Римо ринулся в пилотскую кабину.
   Первый пилот безжизненно лежал в кресле, второй – одной рукой все еще держал штурвал, а другой медленно шарил по приборной панели. Стало ясно, что спустя несколько секунд шок настигнет и его.

Глава 16

   Не оставалось никаких сомнений в том, что второй пилот вот-вот впадет в состояние анафилактического шока. Сняв руку со штурвала, он вдруг схватился за распухшее горло и захрипел. Лицо его побагровело, он задыхался.
   – Спокойно, приятель, – тихо проговорил Римо, приблизившись к нему. – Тебя просто ужалила пчела и ничего больше.
   Римо старался успокоить летчика, хотя прекрасно видел и слышал тяжелое, словно у астматика, хриплое дыхание. С каждой секундой оно становилось все более натужным.
   – Не умирай, приятель! – попросил Римо, сжав сзади его шею, чтобы вызвать резкий выброс в кровь спасительного адреналина. – Первый пилот уже погиб, и теперь только ты можешь посадить самолет.
   Второй пилот попытался кивнуть, но тут же весь затрясся в предсмертной агонии.
   Над сонной артерией умирающего показалось крошечное красное пятнышко. Значит, пчела впрыснула яд прямо в артерию! Теперь уже ничто не спасет бедолагу, подумал Римо.