Страница:
Рев моторов стих — гигантское дуло на поверхности заняло положение согласно выбранным координатам.
— Отсчет, — скомандовал Колдунов.
Аль-Мудир начал считать с десяти. Досчитал до четырех, пропустил три — эту цифру, как видно, он еще не выучил — и когда дошел до нуля, полковник Интифада, дико выпучив глаза и сжав кулаки, затянутые в зеленые перчатки, истошно заорал:
— Пуск!
Стиснув зубы, Петр Колдунов сбил красный колпак над пусковой кнопкой и большим пальцем надавил на нее.
Свет погас. Небывалой силы напряжение, казалось, сделало воздух гуще. Находившиеся в рубке почувствовали, как дыбом встали на теле все волоски. В ноздри ударил резкий запах озона.
Скрежет металла, донесшийся со стороны ускорителя, не могла заглушить даже толщина крышки люка. Словно сам бог железа скрежетал зубами от ярости. Колдунов зажмурился и закрыл ладонями уши. В голове пронеслось: такой же вопль исторгнут души тысяч невинно убиенных, когда громада локомотива коснется земли...
Через несколько секунд после того, как сзади закрылся люк, сверху открылся другой, и лучи солнца упали сквозь длинный ствол на зеленое тело стального монстра.
На меди силовых рельсов заплясали голубые молнии; неведомая сила сорвала с места двухсотсорокатонную махину и понесла ее вверх. Со скоростью двадцати тысяч миль в час взбесившийся металл взмыл в небо.
Войдя под острым углом в атмосферу, “Ла Макиниста” пронесся над лобинийской пустыней с такой скоростью, что еще долго ходили среди бедуинов слухи о невидимом джинне, закрывшем солнце.
Бетонное кольцо, окаймлявшее дуло гигантского орудия, со скрежетом втянулось обратно. Через десять минут в пустыне ничего не было, кроме круглой кучи грязноватого песка.
Колеса паровоза на лету крутились так быстро, что казались ярко светящимися иллюминаторами в нижней части невиданной летающей лодки. Высшей точки полета “Ла Макиниста” достиг над Атлантикой и начал медленно менять траекторию, когда притяжение снова поймало его в свои сети. Голубым дымком растаяли в воздухе тонкие детали обшивки — “Ла Макиниста” входил в плотные слои атмосферы. Он летел даже с большей скоростью, чем рассчитывали его хозяева, но корпус огромной машины оставался целым. Теперь он уже падал — вниз, вниз; словно сжатые кулаки, сверкали над рельсовым щитком раскаленные буферы.
Упавшая с неба громада снесла только верхние шесть этажей, под тупым углом врезавшись в здание.
Основной удар пришелся на “Норт-Эм-комплекс”, недавно построенный позади счастливо отделавшегося здания. Ком раскаленного металла, пройдя сквозь верхние этажи “Магнус-билдинг”, врезался в три башни “Норт-Эм”, словно медная пуля в круг сыра. Бетонные гиганты вздрогнули, именно от удара — и передний из них разом осел вниз, осыпая все вокруг небывалым дождем из стекла, металла и крошащегося бетона. Громадные перекрытия рухнули внутрь здания, превращая в пыль нижние этажи.
На шесть миль вокруг из зданий вылетели стекла. Машины на улицах словно сдувал с полос неожиданный ураган. Автомобили сталкивались, как машинки на детском аттракционе, снося полицейские будки, фонарные столбы, пешеходов и дорожные указатели.
После удара на несколько минут наступила небывалая, словно загробная тишина. Только серая пыль тонкой пленкой оседала на лужи крови на улицах.
И вдруг кто-то кашлянул, словно сама человеческая природа напомнила выжившим, что у них еще есть какие-то шансы. Закричала женщина. Раздался сдавленный мужской стон. Из полураздавленного автомобиля, где за несколько минут до того сидела молодая пара, послышались громкие рыдания.
Издалека, нарастая, приближался вой пожарной сирены. И внезапно все вокруг взорвалось водопадом звуков, словно вся человеческая боль за много веков рвалась наружу в самых невообразимых проявлениях.
Римо и Чиун прибыли на исходе второго часа с момента удара.
На руинах двух небоскребов кое-где еще чадили огни. На шесть миль вокруг были включены все пожарные гидранты, словно на море пламени люди решили ответить всемирным потопом; пожарные шланги огромными змеями обвивали усеявшие тротуары обломки железа и камня. В воздухе веерами реяли струи воды — пожарные пытались сбить пыль, которая мешала спасателям пробираться к руинам.
— Будто землетрясение, — пробормотал Римо, осматривая руины из-за полицейского заграждения.
— Ужасное происшествие, — согласился Чиун.
— Кто-то заплатит за это.
— Непременно, — вновь закивал Чиун. — Как только я сообщу Императору, что опасность миновала, ему придется выплатить мне даже премию.
— Тьфу, черт, да я не про то... Нам нужно что-то делать, папочка.
— Боюсь, что тем, кто остался в развалинах, уже ничем не поможешь.
— Вот и пойдем посмотрим. — Римо потащил Чиуна за полицейские заграждения.
Подошедшего было к ним дородного полисмена Римо привычным движением руки отшвырнул прочь.
— Похоже, что они не могут пробиться сквозь эту пыль, — заметил Римо, оглядываясь.
— Зато мы можем.
Набрав в легкие побольше воздуха, Римо и Чиун исчезли за серой завесой.
Они обогнули здание “Магнус-билдинг”. Выглядело оно так, будто с него сняли скальп; шпиль, венчавший раньше его верхушку, бесформенной грудой лежал позади здания. Среди руин там и сям виднелись разноцветные пятна искалеченных автомобилей.
— Внутри люди. Я чувствую их, — поднял голову Римо.
— Да. И многие еще дышат, — кивнул Чиун.
Римо кивнул в ответ, напряженно вслушиваясь. Чье-то хриплое, затрудненное дыхание раздавалось совсем рядом.
Продвигаться дальше приходилось на ощупь: сквозь завесу серой пыли ничего нельзя было различить, но с этим у Римо проблем не было. Несколько точных движений позволили установить, что они уперлись в развороченные конструкции шпиля; чуть левее торчали развалины бетонной стены, и за ними ощущалось слабое движение. Римо двинулся вдоль стены, ища пролом или слабое место. Нащупав его, он нанес по расшатавшимся блокам два молниеносных удара.
Шагнув в образовавшуюся широкую брешь, Римо протянул вперед руки. Человеческое тело он нащупал сразу — оно было теплым; но едва Римо дотронулся до него, оно дернулось и неподвижно застыло.
Не успел! — эта мысль звенящей болью отдалась в мозгу, но в следующую же секунду сменилась холодным, сжимающим сердце гневом.
Римо двинулся дальше, тщательно ощупывая развалины.
Он совершенно ничего не видел, но зрение ему заменяла кожа, давно уже ставшая одним из его наиболее чувствительных органов. Именно поэтому он редко носил одежду с длинными рукавами. Он сам не знал, как это происходит, но едва рядом оказывался какой-либо живой организм, Римо чувствовал, как на его предплечьях поднимаются волоски. Сейчас они поднялись в одно мгновение — рядом были люди. Много людей.
Носок его мокасина наткнулся на что-то мягкое. Нагнувшись, он протянул руку, но, к своему удивлению, нащупал какой-то острый предмет... И тут же в ушах его раздался крик нестерпимой боли. Почувствовав пальцами раскромсанную плоть, он понял, что держится за кость чьей-то сломанной конечности. Проклятия комом застряли в горле. Отвалив в сторону глыбу бетона, он нащупал теплую шею и легонько нажал — прерывистое дыхание неизвестного стало ровным, он потерял сознание. Едва заметным движением Римо вдвинул на место обломок кости и, подняв тело на руки, понес его в направлении заграждений.
Положив искалеченную, но живую девочку-подростка на землю, он огляделся; люди в белых халатах уже бежали к ним, перепрыгивая через труды мусора.
Секунду спустя из серой завесы вынырнул серый от пыли Чиун, неся на руках старика, находящегося в глубоком беспамятстве.
— Боюсь, он не выживет, — покачал головой Чиун.
— Пошли. Там еще полно людей, которые смогут выжить.
— Даже мы не сможем спасти всех, Римо. Нужно сделать что-то с этой пылью — она не пускает туда спасателей.
— Указания будут?
— Делай как я, — с этими словами Чиун направился к пожарной машине, экипаж которой, вооружившись брандспойтом, яростно хлестал воздух струями воды. Толку от этого было немного — струя была предназначена для борьбы не с податливой серой пылью, а с открытым огнем.
Подойдя к пожарникам, Чиун взял рвущуюся из их рук кишку так, словно она была обычным садовым шлангом. Прижав пальцем выходное отверстие, он поднял хобот вверх — над развалинами раскинулся водяной веер, сверкавший всеми цветами радуги. Чиун водил им из стороны в сторону. Пыль быстро оседала.
— Видал? — подмигнул он Римо.
— Неплохо придумано, — одобрил Римо, разворачивая другой шланг.
— Не верю своим глазам! — Один из ошарашенных пожарных обрел наконец дар речи. — Этой струёй можно сбить с ног мужчину на расстоянии в двадцать футов. А этот дедушка играет с ней, как с соломинкой...
— И этот вон тощий — тоже, — поддакнул его напарник. — Гляди!
— Эй! — помахал Римо первый укротитель огня. — То, что вы вытворяете — этого же быть не может!
— Вы лучше давайте прямо туда, как только пыль осядет, — Римо указал на еще курившиеся пылью развалины.
— Да это ясно. Может, поделишься, как это у тебя получается? Я в пожарных семнадцать лет, но такого не видывал.
— Рис, — объяснил Римо. — Много риса ем. Оттого и сила.
Пожарные обменялись недоуменными взглядами.
Через несколько минут по мостовой неслись потоки бурой от пыли воды; воздух снова стал чистым. Через полицейские ограждения к развалинам ринулись спасательные отряды и бригады врачей.
— Император Смит будет недоволен, — озабоченно покачал головой Чиун. — Мы опять выставили себя на всеобщее обозрение.
— А что было делать? И... как бы ты чувствовал себя, если бы не сделал этого?
— Согласен.
Прошло уже несколько часов, но конца все еще не было видно. С каждым метром живых под развалинами становилось все меньше. Спасатели молча поднимали и уносили извлеченные из-под обломков тела.
Уже наступила ночь, когда Римо и Чиун вошли на двадцатый этаж “Магнус-билдинг”, оказавшийся теперь его последним этажом. Разметав завалы из искореженной мебели, Римо открыл входную дверь, за которой было... звездное небо.
Потолок двадцатого этажа был сметен, по комнатам с разрушенными перегородками гулял ветер. Соленый, с океана, он имел привкус пыли и еще чего-то соленого, непохожего на морскую соль. Привкус крови.
Поднимавшиеся вокруг шпили небоскребов Манхэттена выглядели как ни в чем не бывало, но про двадцатый этаж “Магнус-билдинг” этого было сказать нельзя. Всюду, насколько хватал глаз, — бетонная крошка, поломанная мебель, развороченные перекрытия.
— Ну, приступим.
Обернувшись, он сразу увидел торчавшую из-под обломков письменного стола кисть руки. Разгреб обломки... и понял, что кисть кончается лишь предплечьем. Само тело обнаружить не удалось. В соседних комнатах нашли еще дюжину трупов.
Выживших на двадцатом этаже не было. Подавленные, Римо и Чиун спускались вниз. Покрытые с ног до головы белой пылью, они были похожи на старых пыльных привидений.
— Знаешь, чего бы я сейчас хотел? — сквозь зубы процедил Римо.
— Что бы ты хотел, о сын мой?
— Чтобы те, кто все это устроил, оказались сейчас вот тут, — Римо указал на пятачок перед входом, заваленный бетонной крошкой и мусором. — Я бы с ними по-своему разобрался.
— Вон те не подойдут?
Римо взглянул туда, куда указывал палец Чиуна.
— Эти, пожалуй, сгодятся, — согласился он, наблюдая, как кучка мародеров, проскользнув через заслоны полиции, снует от трупа к трупу, выворачивая карманы мертвецов. Римо подошел как раз в тот момент, когда подросток в драном сером свитере начал стаскивать с ног мертвеца ботинки.
Римо схватил его за шиворот.
— Клади обратно! — прорычал он.
— Катись ты! — барахтаясь, заверещал парень. — Ему они больше не понадобятся.
— Одна сторона выслушана, — прокомментировал Римо. — Вот мнение другой стороны.
Сказав это, он наступил парню на подъем правой ноги, не выпуская из рук ворот серого свитера.
— А-у-у-у! — завопил парень, схватившись за расплющенную ступню.
— Ты все понял?
— Ни хрена я не по-онял... Тебе-то это на фига?
— Тугодум? — предположил стоявший рядом Чиун.
— Как видно, — согласился Римо, снова наступив парню на ногу — на другую, — и удовлетворенно потер руки, когда парень повалился, как кукла, пронзительно воя и сжимая грязными пальцами уже обе ступни.
— Теперь все понял?
— Понял, понял, чувак... Ты, видать, не в настрое сегодня...
— Это верно, — подтвердил Римо, озираясь вокруг. Неподалеку от него двое бродяг неопределенного возраста снимали с мертвой женщины жемчужное ожерелье.
Тот факт, что тело женщины было лишено головы, как видно, нисколько их не беспокоил.
Неторопливо подойдя к ним, Римо схватил ближнего к нему мародера за шею.
— Эй! Ты чего это?.. — захрипел тот.
— Хочу напомнить тебе кое-какие названия, — проговорил Римо сквозь зубы.
— Какие еще там, к черту...
— То, что ты снял, — бижутерия. А то, что ты делаешь, — надругательство, приятель.
Головы гробокопателей Римо приложил друг к другу так быстро, что они превратились в красно-серое желе. Отшвырнув трупы, он сделал шаг вперед и, обернувшись, увидел, как остальные мародеры с завидной сноровкой обирают трупы только что усопших сотоварищей.
— Поверить не могу, — Римо в недоумении затряс головой. — Они что, не видели, что я с теми только что сделал?
— Очевидно, ты не сумел произвести на них сильное впечатление.
— Что же мне делать, спрашивается? Сжечь их по одному живьем и развеять по воздуху?
— Мысль неплохая, только вот спичек ни у меня, ни у тебя нет. Твоя ошибка в том, что ты не постарался безраздельно завладеть их вниманием.
— Жалко, я Золотую цепочку оставил дома, — хмыкнул Римо. — Тут их внимание было бы гарантировано.
— Гляди, — показал Чиун.
Чуть поодаль кучка мародеров, переговариваясь, тащила куда-то труп женщины — краем уха Римо уловил фразу о том, что “баба еще тепленькая, сгодится”. Он шагнул было в их сторону, но его опередил Чиун.
— Ко мне! — Чиун ткнул пальцем в сторону первого.
— Отойди, папаша, — осклабился тот, — худо будет.
Легкого прикосновения ногтя Чиуна к шее бродяги оказалось достаточно, чтобы он ткнулся носом в землю. Схватив его за запястье, Чиун подбросил тело высоко в воздух. Его собратья, забыв о женском трупе, с изумлением наблюдали, как их товарищ взлетел на высоту двадцатого этажа; на несколько секунд тело словно застыло в воздухе, затем начало стремительно падать.
Тело бродяги с такой силой ударилось о тротуар, что по асфальту поползла длинная трещина. Остальным показалось, будто у них треснули сразу все кости.
— То, что случилось с ним, произойдет и с вами, если вы не уберетесь отсюда — немедленно! — Чиун в упор посмотрел на мародеров.
— О'кей — только эту сучку заберем с собой, ладно?
Услышав это, Римо в мгновение оказался рядом с разговорчивым собирателем трупов. Наступив ему на ногу, он обхватил его шею пальцами левой руки и резко дернул. С громким щелчком шея незадачливого бродяги вытянулась в три раза; тело слабо забилось и рухнуло на асфальт.
— Он умер, потому что задавал глупые вопросы, — пояснил Римо. — Кто следующий?
Оставшиеся четверо, взглянув сначала на Римо, потом на Чиуна и обменявшись друг с другом взглядами, осторожно опустили тело женщины на пол и начали отступление. Двое, на головах которых имелись шляпы, сняли их и, пятясь, учтиво кланялись, бормоча нечто вроде извинений.
Римо огляделся. Бродяг около развалин более видно не было. Накрыв простыней лежавшее на земле тело, он выпрямился.
— Надо было всех их перебить до единого. Ублюдки!
— В другой раз. У нас еще немало работы, сын мой.
Повторный обход здания не дал никаких результатов. Больше живых под развалинами не было. Громадное здание развалилось, как карточный домик, по образу и подобию которого оно и было построено.
На обратном пути Римо ткнул ногой груду битого стекла. Она со звоном рассыпалась, явив их взорам странный обломок, похожий на кусок обгоревшего чугуна.
— Печка у них тут, что ли, была? — спросил Римо удивленно.
— Нет, — Чиун покачал головой. — Мог быть котел, но котельная-то в подвале, а никак не над улицей.
Римо протянул руку, чтобы дотронуться до странной железки. Чиун схватил его за запястье.
— Римо, не смей! Вдруг она... кинетическая!
— Уже нет, — покачал головой Римо. — Кинетический — это не то, что ты думаешь, папочка. Это совсем непохоже на радиацию или, там, яд. Просто означает что-нибудь движущееся.
— Я отсюда чувствую, какая она горячая.
— Похоже, что нагрелась она, падая с неба, — задумчиво протянул Римо. — В любом случае сейчас вряд ли поймешь, что это.
— А это что такое? — Чиун что-то пристально разглядывал.
— Похоже на колесо, — заметил Римо, проследив за взглядом учителя. — Причем немаленькое. А эта штуковина на нем крепилась к чему-то?
— Такие колеса я видел и раньше, — произнес Чиун медленно.
— Да? И где же?
— Давно, еще мальчиком. Когда отец в первый раз повез меня на поезде в город.
— Ну и?..
— Это колесо от паровоза, Римо. И очень старое.
— И откуда же оно здесь?
— Оно горячее и свалилось с неба. Значит, это часть того самого ЦРУ.
— КРУ, — поправил Римо. — И ерунда все это.
— Ты помнишь, чтобы я хоть раз ошибался, Римо?
— Помню, — кивнул тот. — Ты сказал Смиту, что эти КРУ всегда будут промахиваться.
Дуновение ветра стряхнуло с головы Римо пригоршню бетонной пыли. Когда он протер наконец глаза и повернулся к Чиуну, то обнаружил, что Мастера Синанджу рядом с ним нет. Чиун стремительно удалялся прочь не оглядываясь. По гордо поднятой голове учителя Римо понял, что опять наступил старику на мозоль. Римо кинулся за ним, но человек в голубой форме майора ВВС неожиданно преградил ему дорогу.
— Я вынужден попросить вас очистить зону происшествия, — начальственно нахмурившись, объявил майор. — Она закрыта до тех пор, пока мы не выясним причину катастрофы.
— Вот она, причина, — Римо указал на обгоревший кусок металла, торчавший из груды мусора.
При виде загадочного обломка на майора словно снизошло озарение. Повернувшись, он заорал куда-то в темноту что есть мочи:
— Книжку! Давайте сюда книжку, черт вас возьми!
— Книжку? — удивленно повторил Римо, позабыв на мгновение о разгневанном учителе, но майор словно не слышал его.
Из темноты, словно призраки, возникли двое в летных мундирах. Один из них держал под мышкой толстенный том.
— Давайте сюда, — майор нетерпеливо протянул руку. Схватив книгу, он принялся перелистывать страницы, изредка внимательно оглядывая дымящийся обломок в куче битого стекла.
Незаметно подойдя к майору, Римо нагнулся и взглянул на обложку книги. “Паровые локомотивы” — значилось на ней.
Поморгав от удивления, Римо снова посмотрел на обложку. Нет, это ему не кажется. Трое офицеров ВВС изучали справочник по паровозам. Вернее, изучал майор — двое других, рангом пониже, суетились вокруг дымящейся стальной массы и изредка что-то кричали своему начальнику.
— Похоже, что она и не обгорела совсем! — орал низенький, с погонами лейтенанта. — Даже эти два... бампера впереди целы и невредимы.
— Европейская модель, — определил майор. — Отлично. Еще что-нибудь осталось?
— У нее тут спереди какие-то штуки... вроде пламегасителей...
— Ага... Значит, или австрийский Д-58, или французский “Либерасьон”... А еще может быть испанский “Ла Макиниста”, если ведущие колеса со спицами. Есть там спицы на колесах?
— Чтобы это узнать, придется его выкопать, — отозвался подчиненный.
— Вам помочь? — галантно предложил Римо.
— По-моему, я вам ясно сказал: это закрытая территория.
— Да ничего, — добродушно махнул рукой Римо. — Я все-таки, если не возражаете...
Оказавшись в долю секунды у обломка, Римо приступил к работе с рвением фокстерьера, откапывающего нору выслеженного крота. Мусор летел во все стороны; минут через пять странный предмет предстал во всей красе. Более всего он напоминал металлическую сардельку, сплющенную от удара о бетон. К металлу приплавились какие-то нити, словно его упаковали в стекловолокно.
— Ну как? — скромно осведомился Римо.
Оторвав наконец от Римо озадаченный взгляд, майор зашагал к загадочному предмету.
— Четыре... восемь... вон еще два... всего четырнадцать. Четырнадцать колес, на всех спицы, — майор задумчиво пощипывал подбородок. — Значит, сделан не во Франции.
— Тогда это Д-58.
— Или эта... испанская.
Все трое снова зашуршали страницами книги. Они напоминали студентов перед трудным экзаменом.
— Простите... не постоите так вот с минутку? — попросил Римо. И кинулся прочь от здания.
Мастера Синанджу он обнаружил с другой стороны, отрешенно созерцавшим обломки шпиля.
— Ну прости, папочка, — развел руками Римо, желая побыстрее завершить официальную часть.
Отвернувшись, Чиун вперил взгляд в звездное небо.
— Ну, я был неправ.
Римо зашел с другой стороны.
— Ты всегда неправ.
Римо понял, что лед вроде бы наконец тронулся.
— Да, я неправ. Это и вправду паровоз, представляешь?
— Я с самого начала об этом знал. И мне все равно, как это называют. Эту вещь использовали по-другому. Жестоко. Нечеловечески.
— Прости... я просто сдуру ляпнул, что ты ошибся. Это было нехорошо с моей стороны.
— Нехорошо, — кивнул Чиун, повернувшись к Римо. — И знаешь почему?
— Потому что это тебя обидело.
— Нет, — покачал головой старый кореец. — Потому что я действительно был неправ.
— Но откуда же ты мог знать...
— И как я объясню это все Императору Смиту?
— Что-нибудь придумаем.
— Знаю как, — неожиданно просияв, Чиун положил руку на плечо Римо. — Я скажу, что виноват во всем ты.
— Не думаю, что Смит этому поверит.
— Я же пообещал Императору, что ни один волос не упадет с голов его подданных — и вот смотри, сколько их лежит на улицах, подобно сломанным куклам...
— Вот если мы доберемся до тех, кто действительно устроил это все, тогда Смит будет доволен.
— Император — может быть, но не я. Я безутешен. Ни один из Мастеров Синанджу ни разу не ошибался за последнюю тысячу лет.
— Да брось, — махнул рукой Римо.
Чиун искоса взглянул на него.
— Ну, может быть, за последнюю сотню лет. — Чиун вздохнул. — Ну, что ты там собирался показать мне?
— ВВС прислали своих людей, чтобы они опознали эту штуковину... КРУ, я имею в виду.
Чиун досадливо поморщился.
— Что ж, лучше поздно...
— И они зачем-то приволокли с собой книжку про паровозы. Я понимаю, что это звучит по-дурацки, но...
— И вовсе нет. Разве я не говорил тебе, что это самое КРУ — всего-навсего паровая машина? И разве сам ты только что не признал, что я прав?
— Да, но почему паровоз?
— В нем-то и ключ к разгадке.
— К разгадке чего?
— Тайны нашего противника. Сдается мне, ему не хватает камней.
— Ты опять говоришь загадками.
— А не хватает потому... потому что их королевство лежит в пустыне. В пустыне! — провозгласил Чиун, решительным жестом одергивая кимоно и направляясь к развалинам. Римо, пожав плечами, последовал за ним.
Офицеры ВВС, как оказалось, тем временем успели прийти к заключению.
— Определенно “Ла Макиниста”, — кивал майор. Римо наконец разобрал на кармане его кителя фамилию — Чикс. Майор Чикс — так, значит, нужно к нему обращаться.
— А как вы узнали? — подивился Римо, сравнивая иллюстрацию в книге с грудой оплавленного металла, высящейся у бетонной стены.
— По колесам... ну, еще по форме пламегасителя, — небрежно отозвался майор, тыча пальцем в картинку. — Готов спорить — когда мы восстановим их форму, они окажутся именно вот такими.
— Ну вы даете, — Римо с уважением покачал головой.
— Конечно, нам придется провести дополнительные тесты, но думаю, наши выводы были правильными... Эй, а вы, собственно говоря, кто такие?
— Кейси Джонс и его друг Чу-Чу Чарли, — Римо сделал элегантный реверанс. — Не возражаете, если я у вас позаимствую?.. — едва заметным движением он вырвал из книги страницу с иллюстрацией и лучезарно улыбнулся майору.
— Да... да она нужна мне, черт вас возьми! Национальная безопасность...
— Рассказывайте! — махнул рукой Римо.
Через секунду оба исчезла, как будто их здесь и не было. Офицеры, кинувшиеся вдогонку, были атакованы за углом разрушенного здания облаком пыли, выбравшись из которого, долго кашляли, отплевывались и протирали глаза. Когда зрение наконец было восстановлено, оно пригодилось им лишь для того, чтобы увидеть далеко внизу странную пару, стремительно двигавшуюся в направлении набережной.
— Отсчет, — скомандовал Колдунов.
Аль-Мудир начал считать с десяти. Досчитал до четырех, пропустил три — эту цифру, как видно, он еще не выучил — и когда дошел до нуля, полковник Интифада, дико выпучив глаза и сжав кулаки, затянутые в зеленые перчатки, истошно заорал:
— Пуск!
Стиснув зубы, Петр Колдунов сбил красный колпак над пусковой кнопкой и большим пальцем надавил на нее.
Свет погас. Небывалой силы напряжение, казалось, сделало воздух гуще. Находившиеся в рубке почувствовали, как дыбом встали на теле все волоски. В ноздри ударил резкий запах озона.
Скрежет металла, донесшийся со стороны ускорителя, не могла заглушить даже толщина крышки люка. Словно сам бог железа скрежетал зубами от ярости. Колдунов зажмурился и закрыл ладонями уши. В голове пронеслось: такой же вопль исторгнут души тысяч невинно убиенных, когда громада локомотива коснется земли...
* * *
“Ла Макиниста” пребывал в жерле ускорителя меньше одной минуты.Через несколько секунд после того, как сзади закрылся люк, сверху открылся другой, и лучи солнца упали сквозь длинный ствол на зеленое тело стального монстра.
На меди силовых рельсов заплясали голубые молнии; неведомая сила сорвала с места двухсотсорокатонную махину и понесла ее вверх. Со скоростью двадцати тысяч миль в час взбесившийся металл взмыл в небо.
Войдя под острым углом в атмосферу, “Ла Макиниста” пронесся над лобинийской пустыней с такой скоростью, что еще долго ходили среди бедуинов слухи о невидимом джинне, закрывшем солнце.
Бетонное кольцо, окаймлявшее дуло гигантского орудия, со скрежетом втянулось обратно. Через десять минут в пустыне ничего не было, кроме круглой кучи грязноватого песка.
Колеса паровоза на лету крутились так быстро, что казались ярко светящимися иллюминаторами в нижней части невиданной летающей лодки. Высшей точки полета “Ла Макиниста” достиг над Атлантикой и начал медленно менять траекторию, когда притяжение снова поймало его в свои сети. Голубым дымком растаяли в воздухе тонкие детали обшивки — “Ла Макиниста” входил в плотные слои атмосферы. Он летел даже с большей скоростью, чем рассчитывали его хозяева, но корпус огромной машины оставался целым. Теперь он уже падал — вниз, вниз; словно сжатые кулаки, сверкали над рельсовым щитком раскаленные буферы.
* * *
Зданию “Магнус-билдинг” повезло.Упавшая с неба громада снесла только верхние шесть этажей, под тупым углом врезавшись в здание.
Основной удар пришелся на “Норт-Эм-комплекс”, недавно построенный позади счастливо отделавшегося здания. Ком раскаленного металла, пройдя сквозь верхние этажи “Магнус-билдинг”, врезался в три башни “Норт-Эм”, словно медная пуля в круг сыра. Бетонные гиганты вздрогнули, именно от удара — и передний из них разом осел вниз, осыпая все вокруг небывалым дождем из стекла, металла и крошащегося бетона. Громадные перекрытия рухнули внутрь здания, превращая в пыль нижние этажи.
На шесть миль вокруг из зданий вылетели стекла. Машины на улицах словно сдувал с полос неожиданный ураган. Автомобили сталкивались, как машинки на детском аттракционе, снося полицейские будки, фонарные столбы, пешеходов и дорожные указатели.
После удара на несколько минут наступила небывалая, словно загробная тишина. Только серая пыль тонкой пленкой оседала на лужи крови на улицах.
И вдруг кто-то кашлянул, словно сама человеческая природа напомнила выжившим, что у них еще есть какие-то шансы. Закричала женщина. Раздался сдавленный мужской стон. Из полураздавленного автомобиля, где за несколько минут до того сидела молодая пара, послышались громкие рыдания.
Издалека, нарастая, приближался вой пожарной сирены. И внезапно все вокруг взорвалось водопадом звуков, словно вся человеческая боль за много веков рвалась наружу в самых невообразимых проявлениях.
Римо и Чиун прибыли на исходе второго часа с момента удара.
На руинах двух небоскребов кое-где еще чадили огни. На шесть миль вокруг были включены все пожарные гидранты, словно на море пламени люди решили ответить всемирным потопом; пожарные шланги огромными змеями обвивали усеявшие тротуары обломки железа и камня. В воздухе веерами реяли струи воды — пожарные пытались сбить пыль, которая мешала спасателям пробираться к руинам.
— Будто землетрясение, — пробормотал Римо, осматривая руины из-за полицейского заграждения.
— Ужасное происшествие, — согласился Чиун.
— Кто-то заплатит за это.
— Непременно, — вновь закивал Чиун. — Как только я сообщу Императору, что опасность миновала, ему придется выплатить мне даже премию.
— Тьфу, черт, да я не про то... Нам нужно что-то делать, папочка.
— Боюсь, что тем, кто остался в развалинах, уже ничем не поможешь.
— Вот и пойдем посмотрим. — Римо потащил Чиуна за полицейские заграждения.
Подошедшего было к ним дородного полисмена Римо привычным движением руки отшвырнул прочь.
— Похоже, что они не могут пробиться сквозь эту пыль, — заметил Римо, оглядываясь.
— Зато мы можем.
Набрав в легкие побольше воздуха, Римо и Чиун исчезли за серой завесой.
Они обогнули здание “Магнус-билдинг”. Выглядело оно так, будто с него сняли скальп; шпиль, венчавший раньше его верхушку, бесформенной грудой лежал позади здания. Среди руин там и сям виднелись разноцветные пятна искалеченных автомобилей.
— Внутри люди. Я чувствую их, — поднял голову Римо.
— Да. И многие еще дышат, — кивнул Чиун.
Римо кивнул в ответ, напряженно вслушиваясь. Чье-то хриплое, затрудненное дыхание раздавалось совсем рядом.
Продвигаться дальше приходилось на ощупь: сквозь завесу серой пыли ничего нельзя было различить, но с этим у Римо проблем не было. Несколько точных движений позволили установить, что они уперлись в развороченные конструкции шпиля; чуть левее торчали развалины бетонной стены, и за ними ощущалось слабое движение. Римо двинулся вдоль стены, ища пролом или слабое место. Нащупав его, он нанес по расшатавшимся блокам два молниеносных удара.
Шагнув в образовавшуюся широкую брешь, Римо протянул вперед руки. Человеческое тело он нащупал сразу — оно было теплым; но едва Римо дотронулся до него, оно дернулось и неподвижно застыло.
Не успел! — эта мысль звенящей болью отдалась в мозгу, но в следующую же секунду сменилась холодным, сжимающим сердце гневом.
Римо двинулся дальше, тщательно ощупывая развалины.
Он совершенно ничего не видел, но зрение ему заменяла кожа, давно уже ставшая одним из его наиболее чувствительных органов. Именно поэтому он редко носил одежду с длинными рукавами. Он сам не знал, как это происходит, но едва рядом оказывался какой-либо живой организм, Римо чувствовал, как на его предплечьях поднимаются волоски. Сейчас они поднялись в одно мгновение — рядом были люди. Много людей.
Носок его мокасина наткнулся на что-то мягкое. Нагнувшись, он протянул руку, но, к своему удивлению, нащупал какой-то острый предмет... И тут же в ушах его раздался крик нестерпимой боли. Почувствовав пальцами раскромсанную плоть, он понял, что держится за кость чьей-то сломанной конечности. Проклятия комом застряли в горле. Отвалив в сторону глыбу бетона, он нащупал теплую шею и легонько нажал — прерывистое дыхание неизвестного стало ровным, он потерял сознание. Едва заметным движением Римо вдвинул на место обломок кости и, подняв тело на руки, понес его в направлении заграждений.
Положив искалеченную, но живую девочку-подростка на землю, он огляделся; люди в белых халатах уже бежали к ним, перепрыгивая через труды мусора.
Секунду спустя из серой завесы вынырнул серый от пыли Чиун, неся на руках старика, находящегося в глубоком беспамятстве.
— Боюсь, он не выживет, — покачал головой Чиун.
— Пошли. Там еще полно людей, которые смогут выжить.
— Даже мы не сможем спасти всех, Римо. Нужно сделать что-то с этой пылью — она не пускает туда спасателей.
— Указания будут?
— Делай как я, — с этими словами Чиун направился к пожарной машине, экипаж которой, вооружившись брандспойтом, яростно хлестал воздух струями воды. Толку от этого было немного — струя была предназначена для борьбы не с податливой серой пылью, а с открытым огнем.
Подойдя к пожарникам, Чиун взял рвущуюся из их рук кишку так, словно она была обычным садовым шлангом. Прижав пальцем выходное отверстие, он поднял хобот вверх — над развалинами раскинулся водяной веер, сверкавший всеми цветами радуги. Чиун водил им из стороны в сторону. Пыль быстро оседала.
— Видал? — подмигнул он Римо.
— Неплохо придумано, — одобрил Римо, разворачивая другой шланг.
— Не верю своим глазам! — Один из ошарашенных пожарных обрел наконец дар речи. — Этой струёй можно сбить с ног мужчину на расстоянии в двадцать футов. А этот дедушка играет с ней, как с соломинкой...
— И этот вон тощий — тоже, — поддакнул его напарник. — Гляди!
— Эй! — помахал Римо первый укротитель огня. — То, что вы вытворяете — этого же быть не может!
— Вы лучше давайте прямо туда, как только пыль осядет, — Римо указал на еще курившиеся пылью развалины.
— Да это ясно. Может, поделишься, как это у тебя получается? Я в пожарных семнадцать лет, но такого не видывал.
— Рис, — объяснил Римо. — Много риса ем. Оттого и сила.
Пожарные обменялись недоуменными взглядами.
Через несколько минут по мостовой неслись потоки бурой от пыли воды; воздух снова стал чистым. Через полицейские ограждения к развалинам ринулись спасательные отряды и бригады врачей.
— Император Смит будет недоволен, — озабоченно покачал головой Чиун. — Мы опять выставили себя на всеобщее обозрение.
— А что было делать? И... как бы ты чувствовал себя, если бы не сделал этого?
— Согласен.
* * *
Дальнейшая работа оказалась довольно однообразной: за несколько ходок к развалинам, придавленным обломками шпиля, Римо и Чиун вынесли к заграждениям пару десятков человек; лишь немногие из них были еще живы. Там, где не могли пробиться спасательные отряды, Чиун и Римо без труда проходили сквозь стальную арматуру и бетон.Прошло уже несколько часов, но конца все еще не было видно. С каждым метром живых под развалинами становилось все меньше. Спасатели молча поднимали и уносили извлеченные из-под обломков тела.
Уже наступила ночь, когда Римо и Чиун вошли на двадцатый этаж “Магнус-билдинг”, оказавшийся теперь его последним этажом. Разметав завалы из искореженной мебели, Римо открыл входную дверь, за которой было... звездное небо.
Потолок двадцатого этажа был сметен, по комнатам с разрушенными перегородками гулял ветер. Соленый, с океана, он имел привкус пыли и еще чего-то соленого, непохожего на морскую соль. Привкус крови.
Поднимавшиеся вокруг шпили небоскребов Манхэттена выглядели как ни в чем не бывало, но про двадцатый этаж “Магнус-билдинг” этого было сказать нельзя. Всюду, насколько хватал глаз, — бетонная крошка, поломанная мебель, развороченные перекрытия.
— Ну, приступим.
Обернувшись, он сразу увидел торчавшую из-под обломков письменного стола кисть руки. Разгреб обломки... и понял, что кисть кончается лишь предплечьем. Само тело обнаружить не удалось. В соседних комнатах нашли еще дюжину трупов.
Выживших на двадцатом этаже не было. Подавленные, Римо и Чиун спускались вниз. Покрытые с ног до головы белой пылью, они были похожи на старых пыльных привидений.
— Знаешь, чего бы я сейчас хотел? — сквозь зубы процедил Римо.
— Что бы ты хотел, о сын мой?
— Чтобы те, кто все это устроил, оказались сейчас вот тут, — Римо указал на пятачок перед входом, заваленный бетонной крошкой и мусором. — Я бы с ними по-своему разобрался.
— Вон те не подойдут?
Римо взглянул туда, куда указывал палец Чиуна.
— Эти, пожалуй, сгодятся, — согласился он, наблюдая, как кучка мародеров, проскользнув через заслоны полиции, снует от трупа к трупу, выворачивая карманы мертвецов. Римо подошел как раз в тот момент, когда подросток в драном сером свитере начал стаскивать с ног мертвеца ботинки.
Римо схватил его за шиворот.
— Клади обратно! — прорычал он.
— Катись ты! — барахтаясь, заверещал парень. — Ему они больше не понадобятся.
— Одна сторона выслушана, — прокомментировал Римо. — Вот мнение другой стороны.
Сказав это, он наступил парню на подъем правой ноги, не выпуская из рук ворот серого свитера.
— А-у-у-у! — завопил парень, схватившись за расплющенную ступню.
— Ты все понял?
— Ни хрена я не по-онял... Тебе-то это на фига?
— Тугодум? — предположил стоявший рядом Чиун.
— Как видно, — согласился Римо, снова наступив парню на ногу — на другую, — и удовлетворенно потер руки, когда парень повалился, как кукла, пронзительно воя и сжимая грязными пальцами уже обе ступни.
— Теперь все понял?
— Понял, понял, чувак... Ты, видать, не в настрое сегодня...
— Это верно, — подтвердил Римо, озираясь вокруг. Неподалеку от него двое бродяг неопределенного возраста снимали с мертвой женщины жемчужное ожерелье.
Тот факт, что тело женщины было лишено головы, как видно, нисколько их не беспокоил.
Неторопливо подойдя к ним, Римо схватил ближнего к нему мародера за шею.
— Эй! Ты чего это?.. — захрипел тот.
— Хочу напомнить тебе кое-какие названия, — проговорил Римо сквозь зубы.
— Какие еще там, к черту...
— То, что ты снял, — бижутерия. А то, что ты делаешь, — надругательство, приятель.
Головы гробокопателей Римо приложил друг к другу так быстро, что они превратились в красно-серое желе. Отшвырнув трупы, он сделал шаг вперед и, обернувшись, увидел, как остальные мародеры с завидной сноровкой обирают трупы только что усопших сотоварищей.
— Поверить не могу, — Римо в недоумении затряс головой. — Они что, не видели, что я с теми только что сделал?
— Очевидно, ты не сумел произвести на них сильное впечатление.
— Что же мне делать, спрашивается? Сжечь их по одному живьем и развеять по воздуху?
— Мысль неплохая, только вот спичек ни у меня, ни у тебя нет. Твоя ошибка в том, что ты не постарался безраздельно завладеть их вниманием.
— Жалко, я Золотую цепочку оставил дома, — хмыкнул Римо. — Тут их внимание было бы гарантировано.
— Гляди, — показал Чиун.
Чуть поодаль кучка мародеров, переговариваясь, тащила куда-то труп женщины — краем уха Римо уловил фразу о том, что “баба еще тепленькая, сгодится”. Он шагнул было в их сторону, но его опередил Чиун.
— Ко мне! — Чиун ткнул пальцем в сторону первого.
— Отойди, папаша, — осклабился тот, — худо будет.
Легкого прикосновения ногтя Чиуна к шее бродяги оказалось достаточно, чтобы он ткнулся носом в землю. Схватив его за запястье, Чиун подбросил тело высоко в воздух. Его собратья, забыв о женском трупе, с изумлением наблюдали, как их товарищ взлетел на высоту двадцатого этажа; на несколько секунд тело словно застыло в воздухе, затем начало стремительно падать.
Тело бродяги с такой силой ударилось о тротуар, что по асфальту поползла длинная трещина. Остальным показалось, будто у них треснули сразу все кости.
— То, что случилось с ним, произойдет и с вами, если вы не уберетесь отсюда — немедленно! — Чиун в упор посмотрел на мародеров.
— О'кей — только эту сучку заберем с собой, ладно?
Услышав это, Римо в мгновение оказался рядом с разговорчивым собирателем трупов. Наступив ему на ногу, он обхватил его шею пальцами левой руки и резко дернул. С громким щелчком шея незадачливого бродяги вытянулась в три раза; тело слабо забилось и рухнуло на асфальт.
— Он умер, потому что задавал глупые вопросы, — пояснил Римо. — Кто следующий?
Оставшиеся четверо, взглянув сначала на Римо, потом на Чиуна и обменявшись друг с другом взглядами, осторожно опустили тело женщины на пол и начали отступление. Двое, на головах которых имелись шляпы, сняли их и, пятясь, учтиво кланялись, бормоча нечто вроде извинений.
Римо огляделся. Бродяг около развалин более видно не было. Накрыв простыней лежавшее на земле тело, он выпрямился.
— Надо было всех их перебить до единого. Ублюдки!
— В другой раз. У нас еще немало работы, сын мой.
Повторный обход здания не дал никаких результатов. Больше живых под развалинами не было. Громадное здание развалилось, как карточный домик, по образу и подобию которого оно и было построено.
На обратном пути Римо ткнул ногой груду битого стекла. Она со звоном рассыпалась, явив их взорам странный обломок, похожий на кусок обгоревшего чугуна.
— Печка у них тут, что ли, была? — спросил Римо удивленно.
— Нет, — Чиун покачал головой. — Мог быть котел, но котельная-то в подвале, а никак не над улицей.
Римо протянул руку, чтобы дотронуться до странной железки. Чиун схватил его за запястье.
— Римо, не смей! Вдруг она... кинетическая!
— Уже нет, — покачал головой Римо. — Кинетический — это не то, что ты думаешь, папочка. Это совсем непохоже на радиацию или, там, яд. Просто означает что-нибудь движущееся.
— Я отсюда чувствую, какая она горячая.
— Похоже, что нагрелась она, падая с неба, — задумчиво протянул Римо. — В любом случае сейчас вряд ли поймешь, что это.
— А это что такое? — Чиун что-то пристально разглядывал.
— Похоже на колесо, — заметил Римо, проследив за взглядом учителя. — Причем немаленькое. А эта штуковина на нем крепилась к чему-то?
— Такие колеса я видел и раньше, — произнес Чиун медленно.
— Да? И где же?
— Давно, еще мальчиком. Когда отец в первый раз повез меня на поезде в город.
— Ну и?..
— Это колесо от паровоза, Римо. И очень старое.
— И откуда же оно здесь?
— Оно горячее и свалилось с неба. Значит, это часть того самого ЦРУ.
— КРУ, — поправил Римо. — И ерунда все это.
— Ты помнишь, чтобы я хоть раз ошибался, Римо?
— Помню, — кивнул тот. — Ты сказал Смиту, что эти КРУ всегда будут промахиваться.
Дуновение ветра стряхнуло с головы Римо пригоршню бетонной пыли. Когда он протер наконец глаза и повернулся к Чиуну, то обнаружил, что Мастера Синанджу рядом с ним нет. Чиун стремительно удалялся прочь не оглядываясь. По гордо поднятой голове учителя Римо понял, что опять наступил старику на мозоль. Римо кинулся за ним, но человек в голубой форме майора ВВС неожиданно преградил ему дорогу.
— Я вынужден попросить вас очистить зону происшествия, — начальственно нахмурившись, объявил майор. — Она закрыта до тех пор, пока мы не выясним причину катастрофы.
— Вот она, причина, — Римо указал на обгоревший кусок металла, торчавший из груды мусора.
При виде загадочного обломка на майора словно снизошло озарение. Повернувшись, он заорал куда-то в темноту что есть мочи:
— Книжку! Давайте сюда книжку, черт вас возьми!
— Книжку? — удивленно повторил Римо, позабыв на мгновение о разгневанном учителе, но майор словно не слышал его.
Из темноты, словно призраки, возникли двое в летных мундирах. Один из них держал под мышкой толстенный том.
— Давайте сюда, — майор нетерпеливо протянул руку. Схватив книгу, он принялся перелистывать страницы, изредка внимательно оглядывая дымящийся обломок в куче битого стекла.
Незаметно подойдя к майору, Римо нагнулся и взглянул на обложку книги. “Паровые локомотивы” — значилось на ней.
Поморгав от удивления, Римо снова посмотрел на обложку. Нет, это ему не кажется. Трое офицеров ВВС изучали справочник по паровозам. Вернее, изучал майор — двое других, рангом пониже, суетились вокруг дымящейся стальной массы и изредка что-то кричали своему начальнику.
— Похоже, что она и не обгорела совсем! — орал низенький, с погонами лейтенанта. — Даже эти два... бампера впереди целы и невредимы.
— Европейская модель, — определил майор. — Отлично. Еще что-нибудь осталось?
— У нее тут спереди какие-то штуки... вроде пламегасителей...
— Ага... Значит, или австрийский Д-58, или французский “Либерасьон”... А еще может быть испанский “Ла Макиниста”, если ведущие колеса со спицами. Есть там спицы на колесах?
— Чтобы это узнать, придется его выкопать, — отозвался подчиненный.
— Вам помочь? — галантно предложил Римо.
— По-моему, я вам ясно сказал: это закрытая территория.
— Да ничего, — добродушно махнул рукой Римо. — Я все-таки, если не возражаете...
Оказавшись в долю секунды у обломка, Римо приступил к работе с рвением фокстерьера, откапывающего нору выслеженного крота. Мусор летел во все стороны; минут через пять странный предмет предстал во всей красе. Более всего он напоминал металлическую сардельку, сплющенную от удара о бетон. К металлу приплавились какие-то нити, словно его упаковали в стекловолокно.
— Ну как? — скромно осведомился Римо.
Оторвав наконец от Римо озадаченный взгляд, майор зашагал к загадочному предмету.
— Четыре... восемь... вон еще два... всего четырнадцать. Четырнадцать колес, на всех спицы, — майор задумчиво пощипывал подбородок. — Значит, сделан не во Франции.
— Тогда это Д-58.
— Или эта... испанская.
Все трое снова зашуршали страницами книги. Они напоминали студентов перед трудным экзаменом.
— Простите... не постоите так вот с минутку? — попросил Римо. И кинулся прочь от здания.
Мастера Синанджу он обнаружил с другой стороны, отрешенно созерцавшим обломки шпиля.
— Ну прости, папочка, — развел руками Римо, желая побыстрее завершить официальную часть.
Отвернувшись, Чиун вперил взгляд в звездное небо.
— Ну, я был неправ.
Римо зашел с другой стороны.
— Ты всегда неправ.
Римо понял, что лед вроде бы наконец тронулся.
— Да, я неправ. Это и вправду паровоз, представляешь?
— Я с самого начала об этом знал. И мне все равно, как это называют. Эту вещь использовали по-другому. Жестоко. Нечеловечески.
— Прости... я просто сдуру ляпнул, что ты ошибся. Это было нехорошо с моей стороны.
— Нехорошо, — кивнул Чиун, повернувшись к Римо. — И знаешь почему?
— Потому что это тебя обидело.
— Нет, — покачал головой старый кореец. — Потому что я действительно был неправ.
— Но откуда же ты мог знать...
— И как я объясню это все Императору Смиту?
— Что-нибудь придумаем.
— Знаю как, — неожиданно просияв, Чиун положил руку на плечо Римо. — Я скажу, что виноват во всем ты.
— Не думаю, что Смит этому поверит.
— Я же пообещал Императору, что ни один волос не упадет с голов его подданных — и вот смотри, сколько их лежит на улицах, подобно сломанным куклам...
— Вот если мы доберемся до тех, кто действительно устроил это все, тогда Смит будет доволен.
— Император — может быть, но не я. Я безутешен. Ни один из Мастеров Синанджу ни разу не ошибался за последнюю тысячу лет.
— Да брось, — махнул рукой Римо.
Чиун искоса взглянул на него.
— Ну, может быть, за последнюю сотню лет. — Чиун вздохнул. — Ну, что ты там собирался показать мне?
— ВВС прислали своих людей, чтобы они опознали эту штуковину... КРУ, я имею в виду.
Чиун досадливо поморщился.
— Что ж, лучше поздно...
— И они зачем-то приволокли с собой книжку про паровозы. Я понимаю, что это звучит по-дурацки, но...
— И вовсе нет. Разве я не говорил тебе, что это самое КРУ — всего-навсего паровая машина? И разве сам ты только что не признал, что я прав?
— Да, но почему паровоз?
— В нем-то и ключ к разгадке.
— К разгадке чего?
— Тайны нашего противника. Сдается мне, ему не хватает камней.
— Ты опять говоришь загадками.
— А не хватает потому... потому что их королевство лежит в пустыне. В пустыне! — провозгласил Чиун, решительным жестом одергивая кимоно и направляясь к развалинам. Римо, пожав плечами, последовал за ним.
Офицеры ВВС, как оказалось, тем временем успели прийти к заключению.
— Определенно “Ла Макиниста”, — кивал майор. Римо наконец разобрал на кармане его кителя фамилию — Чикс. Майор Чикс — так, значит, нужно к нему обращаться.
— А как вы узнали? — подивился Римо, сравнивая иллюстрацию в книге с грудой оплавленного металла, высящейся у бетонной стены.
— По колесам... ну, еще по форме пламегасителя, — небрежно отозвался майор, тыча пальцем в картинку. — Готов спорить — когда мы восстановим их форму, они окажутся именно вот такими.
— Ну вы даете, — Римо с уважением покачал головой.
— Конечно, нам придется провести дополнительные тесты, но думаю, наши выводы были правильными... Эй, а вы, собственно говоря, кто такие?
— Кейси Джонс и его друг Чу-Чу Чарли, — Римо сделал элегантный реверанс. — Не возражаете, если я у вас позаимствую?.. — едва заметным движением он вырвал из книги страницу с иллюстрацией и лучезарно улыбнулся майору.
— Да... да она нужна мне, черт вас возьми! Национальная безопасность...
— Рассказывайте! — махнул рукой Римо.
Через секунду оба исчезла, как будто их здесь и не было. Офицеры, кинувшиеся вдогонку, были атакованы за углом разрушенного здания облаком пыли, выбравшись из которого, долго кашляли, отплевывались и протирали глаза. Когда зрение наконец было восстановлено, оно пригодилось им лишь для того, чтобы увидеть далеко внизу странную пару, стремительно двигавшуюся в направлении набережной.