Мерфи Уоррен. Ярость небес

   Человеческая плоть оказалась слабей.
   Раскаленное тело паровоза унеслось в сторону Атлантики. Труп Колдунова, словно сломанная кукла, падал вниз, на выжженный солнцем песок. Руки его были протянуты к земле, словно он хотел сдержать силу удара, но кистей над окровавленными запястьями не было.
   Песок, взлетевший при падении трупа, осел на него, прикрыв золотистым саваном. Скоро песчаный ветер “гибли” сдвинет дюны и тело Колдунова будет похоронено в нагретом песке. Дневной зной и прохлада ночей высушат его ткани, обратив в мумию. Там его и найдет в 2853 году выпускник Гарварда, студент-археолог. И посвятит этой находке свою докторскую диссертацию.

Глава 32

   Римо давно знал, что переубедить Мастера Синанджу — дело нелегкое.
   — Слушай, — он уже умолял, — ну что тебе стоит? От нас зависит будущее Америки!
   — Ни за что!
   — Да кто тебя здесь увидит? Ведь пустыня кругом!
   — Одного заблудившегося бедуина будет вполне достаточно, — проворчал Чиун, засовывая руки в рукава простого черного кимоно.
   Римо, по примеру учителя, тоже был весь в черном. Черно было и за стеклом иллюминатора: над лобинийской пустыней стояла ночь. Прошло всего несколько минут с тех пор, как самолет алжирских ВВС нарушил воздушное пространство Лобинии. Лобинийские системы ПВО, возможно, уже засекли его, но в любом случае он был пока вне опасности.
   Римо застегивал на груди ремни парашюта.
   — Слушай, ты же все испортишь. Прыгать совсем не так трудно, поверь.
   — Дело вовсе не в этом. Врожденная скромность не позволяет мне совершить это безрассудное деяние.
   — Какие-то трудности? — обернулся к ним майор-алжирец, в обязанности которого входило проследить за прыжком.
   — Да вот представьте себе, — Римо беспомощно указал на учителя. — Отказывается прыгать — и все тут.
   — Гм... не могу сказать, что я его осуждаю. Вообще, простите, кому пришло в голову заставлять человека преклонного возраста прыгать ночью с парашютом в пустыню, да еще находящуюся на территории враждебной страны?
   — При чем здесь мой возраст? — недовольно проскрипел Чиун.
   Майор почувствовал во всем теле неприятное жжение: взглянув, он обнаружил, что в живот его впился длинный кривой ноготь корейца.
   — Оставь майора в покое! — почти с отчаянием простонал Римо. — Это наш друг, наш союзник... Ну как еще тебе объяснить?!
   — Он оскорбил меня!
   — Да никоим образом. — Римо удалось оттащить учителя в сторону; майор, охая, опустился на сиденье.
   — Слушай, придумал! Давай просто скрепим чем-нибудь внизу полы твоего кимоно.
   — А в чем вообще дело? — осведомился пришедший в себя майор.
   — Знаете, почему он не хочет прыгать? Боится, что кто-нибудь увидит его нижнее белье.
   — Я-то думал, что он просто боится!
   — Мастер Синанджу не боится ничего, — презрительно проронил Чиун, глядя в сторону.
   — Ну давай попробуем, Чиун, а? Ради меня. Ради Америки, я уже не говорю про весь остальной мир. Представляешь, что может случиться, если этому типу некому будет помешать?
   — Ладно, — со вдохом согласился Чиун, поднимая руки.
   Укрепив на спине учителя ранец с парашютом, Римо встал на колени и обернул ноги Чиуна полами его кимоно. Взяв ремень от ранца, он крепко обвязал его вокруг щиколоток Чиуна. Теперь добродетели Мастера ничто не угрожало.
   Поняв, что он сможет передвигаться только прыжками, Чиун нервно заморгал.
   — А если развяжется? — спросил он недовольным тоном.
   — Да ведь пустыня!
   — Приближаемся к квадрату выброски, — напомнил майор.
   Римо обернулся к Чиуну.
   — Ну, теперь или никогда. Решай, папочка.
   — Что с тобой поделаешь...
   Бесшумно раскрылись створки грузового люка. В кабину с шумом ворвалась струя воздуха.
   — Все очень просто, — инструктировал Римо. — Сосчитай до десяти и тяни вот за это кольцо.
   — А если я забуду?
   — Об этом обычно не забывает никто. А вообще — смотри на меня и делай точно так же. — Сочтя дальнейший разговор излишним, Римо прыгнул в открытый люк.
   — Ты оставил меня! — горестно вскричал Чиун, прыгая следом. Сделал он это с излишней поспешностью — поток воздуха тут же сорвал с его щиколоток ремень.
   Взглянув вниз, Римо не увидел ничего: пустыня была так же черна, как ночное небо. Как будто падаешь в яму, подумал он. И тут же ощутил песок под ногами.
   Сделав несколько шагов в сторону, чтобы его не накрыл купол, Римо подождал, пока на землю опустится черный шелк. Мастера Синанджу нигде видно не было. И вдруг...
   — Только не это! — застонал Римо.
   На фоне светлого даже ночью песка была отчетливо видна фигурка в черном, окруженная, словно фантастическим ореолом, полами черного кимоно. Над ней медленно оседал черный же купол парашюта.
   Римо схватился за голову.
   — Он убьет меня...
   Из-под шевелящегося черного шелка внезапно раздался пронзительный крик. Мастер Синанджу вопил так, будто увидел привидение.
   — Кимоно! Мое кимоно!
   — Поздравляю, — мрачно кивнул Римо. — Дошло.
   Подойдя к громоздившейся на песке черной куче шелка, он заметил, что она перестала двигаться.
   — Ты жив, папочка? Или ждешь чего-то?
   — Жду, пока пройдет сжигающий меня стыд, — раздался из-под складок голос Мастера.
   — Мы в пустыне, папочка, в буквальном смысле. Вокруг никого и ничего нет.
   Римо легко сдернул купол. Чиун поспешно оправил полы кимоно и встал, озираясь.
   — Если это так, значит, мы напрасно проделали весь этот долгий путь.
   — Это мы сейчас выясним. Следы паровозов тебе не попадались?
   Встав на цыпочки, Чиун посмотрел в сторону светлеющего горизонта.
   — Нет.
   — Отлично. Тогда в путь.
   — Этот злонамеренный ветер почти сорвал с меня кимоно. Если бы не мое небывалое самообладание, я сейчас бы предстал перед тобой почти нагим.
   — Но этого не случилось. Идем.
   — Это могло случиться! И виноват в этом был бы ты.
   — Разумеется. Принимаю на себя всю ответственность. Ну, видишь что-нибудь?
   — Песок. Без конца и края.
   — Может быть, пилот ошибся в координатах, — пожал плечами Римо. — Если нет, бункер должен быть где-то здесь.
   — Я чувствую какой-то ужасный запах.
   — Да? Какой?
   — Не пойму. Но он просто отвратителен.
   — Точно, теперь и я ощутил. Что-то вроде жидкости от насекомых.
   Римо широкими шагами взбирался на гребень высокой дюны. Следом озабоченно семенил Чиун.
   — Может, за этой дюной он и есть. — Взойдя на гребень, Римо огляделся.
   Но за дюной ничего не оказалось. Так же как и за следующей. Ничего, кроме бескрайнего песка, по которому ветер гнал золотистые змейки.
   — Чувствуешь, земля дрожит? — неожиданно спросил Римо.
   — Я как раз собирался задать этот вопрос тебе.
   Внезапно дюна под их ногами начала расходиться в разные стороны.
   — Осторожно! — отпрыгивая, успел крикнуть Римо.
   Прямо из песка на их глазах вырос бетонный восьмиугольник, покрашенный в камуфляжный песчаный цвет.
   — Там дыра, — произнес Чиун, указывая на вершину восьмиугольника.
   Подойдя ближе, Римо заглянул в зияющее в плоском срезе восьмиугольника черное отверстие. Диаметр подходящий — паровоз спокойно войдет, подумал он, а вслух произнес:
   — Даже дна не видно.
   — Может, это тайный ход в страну летающих паровозов? — предположил Чиун.
   — В любом случае, — Римо наклонился над краем дыры, — выяснить это можно лишь одним способом.
   — Не самым лучшим, — поджал губы Чиун.
   — Почему? Другой дыры здесь все равно нет.
   — И эта мне тоже не нравится.
   — Ничего со мной не случится, — отрезал Римо, нагибаясь над краем дыры.
   В ту же секунду зияющую черноту бездны пронзили голубые молнии. Миг спустя Римо понял, что откуда-то с невидимого дна прямо на него несется гигантский локомотив. С бешеной скоростью. С такой, что — Римо осознал это в тот же короткий миг — среагировать на это он не успеет.
   “Боже праведный! — мелькнула короткая, как оставшиеся мгновения жизни, мысль. — Какой нелепый конец!”

* * *

   Лежа в контейнере, генерал Мартин Лейбер прислушивался к голосам снаружи. Им опять не удалось открыть и сегодня, судя по всему, пробовать больше не будут. Замечательно. Как только они уберутся, он вскроет контейнер изнутри, для этого он захватил с собой электрорезак на батарейках. Выйдет — и тогда его “кольт” покажет им, кто здесь прав. Он в который раз пожалел, что не взял с собой несколько запасных обойм: восьми патронов может оказаться недостаточно. Особенно в небольшом помещении, битком набитом противником, говорившем, судя по всему, по-арабски. К тому же, Мартин Лейбер не стрелял боевыми патронами с пятьдесят третьего года.
   Но страха он не испытывал. Он сделает это ради своей страны.
   А самое главное — ради собственной задницы.

* * *

   Римо почувствовал, как непреодолимой силы волна подняла его в воздух. Все завертелось перед глазами, но боли не было. Может быть, ударная волна поразила его нервную систему, поэтому он утратил способность ощущать. А может, подумал он, я попросту уже умер.
   Заставив себя раскрыть глаза, он увидел над собой в предутреннем небе крупные звезды. Теперь я — одна из них, умиротворенно подумал он. Жалел Римо только об одном — он не успел попрощаться с учителем. Но, может быть, еще не поздно. Может, Чиун еще сможет услышать его.
   — Прощай, папочка, — прошептал Римо.
   — Что значит “прощай”? — услышал он прямо над ухом недовольный голос Чиуна. — Ты так далеко зашел в своей неблагодарности, что собираешься куда-то без меня, да?
   — Ч-чиун?
   В поле зрения Римо возникло насупившееся, с нахмуренными бровями лицо наставника.
   — А что ты здесь делаешь? — удивился Римо.
   — Это как раз я хотел у тебя спросить. — Тон Чиуна стал совсем минорным. — Хотел спросить, что побуждает тебя валяться в песке, когда у нас еще пропасть работы.
   — А... а где паровоз?
   — Вон там, — указал Чиун на темное небо.
   Римо огляделся вокруг. Он лежал на песке, в этом не было никакого сомнения.
   — А как я здесь оказался?
   — Я бросил тебя сюда. Но для тебя непосильный труд сказать спасибо старому учителю, который снова спас твою никчемную жизнь.
   — Ты успел выхватить меня из-под паровоза?
   — У меня не было выбора. Ведь только у тебя есть эта проклятая пищалка. А без нее я не смогу заказать самолет домой.
   Поднявшись на ноги, Римо почувствовал, что у него ощутимо дрожат колени. Он приказал им прекратить — не дай Бог Чиун догадается, как здорово перетрусил его ученик.
   — Спасибо, папочка, — опустил голову Римо.
   — Не за что. Ну вот, мы нашли, где гнездятся смертоносные паровозы.
   — Не смею спорить, — Римо развел руками. — И что теперь?
   — Теперь, думаю, мы можем без страха туда спускаться. По-моему, больше они не будут их запускать.
   — Тогда ты первый.
   Скосив глаза на подрагивающие колени Римо, Чиун молча кивнул.
   Спускаться оказалось довольно легко: рельсы сильно упрощали задачу. Вскоре туннель пошел на пологий изгиб и ближе к концу шел уже почти горизонтально. Рельсы обрывались у толстенной стальной стены.
   — Похоже на крышку люка, — заметил Римо, дотрагиваясь до закопченной поверхности. — Эй, Сезам! Давай, открывайся.
   Крышка люка бесшумно отъехала в сторону.
   — Я восхищен, — Чиун довольно улыбнулся. — Откуда ты знаешь эти волшебные слова?
   Озираясь, они вышли на плотно утрамбованную, тускло освещенную площадку, посреди которой возвышалась рубка управления. По площадке сновали люди в зеленых комбинезонах.
   — Они тебя даже не слышали, — прошептал Чиун. — По-моему, они готовятся к новой атаке.
   — А вон, гляди, — указал Римо. — Собственной персоной — их шеф. Полковник Ганнибал Интифада.
   — Похож на зеленый сыр, — прищурился Чиун, пристально разглядывая светло-зеленую форму. Долго изучать полковника ему не пришлось: светло-зеленый мундир умчался в темно-зеленом джипе.
   — Как только мы до него доберемся, проблема будет решена, — произнес Римо, глядя вслед машине.
   У самой крышки люка Чиун заметил на стене панель с кнопками. Легкое движение руки — и кнопки посыпались на землю, словно зубы из прогнившего черепа.
   — Это ты правильно сделал, — оценил Римо. — А я займусь рубкой.
   В два прыжка он оказался у двери. Охранник, увидев его, вскинул автоматическую винтовку и открыл огонь. Римо преодолел порог раньше первой пули. Охранник, однако, был полон решимости поразить цель. В Римо он не попал ни разу, зато вдребезги разнес пульт управления.
   — Премного благодарен, — раскланялся Римо, когда выстрелы стихли: патроны у доблестного стража кончились. Схватив винтовку за дуло, Римо выкинул ее вместе с охранником через пролом в стене.
   Спустя полминуты в разрушенной рубке оказался Чиун.
   — Об остальных я позаботился, — следуя его жесту, Римо увидел в разбитое окно рубки темно-зеленые фигурки, разбросанные по площадке. Они не двигались.
   — Они даже не успели ничего понять, — гордо произнес Чиун. — Но нам нужно торопиться. Этот зеленый кусок сыра не мог далеко уйти.
   — Ага, я с тобой, — кивнул Римо, и оба заспешили вдоль по рельсам узкоколейки, уходившей вдаль, где виден был слабый свет — это был вход в бункер, откуда паровозы доставлялись к зарядной камере.

* * *

   Полковник Интифада гнал джип прямо по шпалам. Затормозил он так резко, что передняя фара оказалась в полудюйме он переднего щитка паровоза, неподвижно замершего прямо у въезда в туннель. Паровоз сиял: его уже успели одеть в несколько слоев карбонизированного углерода.
   — Все идет по плану! — козырнул Гамид аль-Мудир.
   — Прекрасно! Великолепно! Немедленно цепляйте! К заднему бамперу джипа, поняли?
   — Так точно, ваше братство!
   Под руководством аль-Мудира рабочие обвязали похожие на рога буферы паровоза стальными тросами.
   — Теперь пусть толкают.
   — Толчок! — заорал аль-Мудир.
   Сгрудившись позади паровоза, рабочие налегли на него изо всех сил. Стальная махина тронулась.
   Полковник Интифада запустил мотор. Джип рванулся с места по шпалам. Тросы натянулись, но выдержали — паровоз медленно пополз вслед за джипом.
   Оглянувшись, полковник Интифада широко улыбнулся. Это будет рассвет лобинийской славы; его рассвет. Через несколько минут этот громадный ковчег смерти будет заряжен в ускоритель и унесется в ночное небо. Перелетев Атлантику, он упадет в самом центре Чикаго, штат Иллинойс. Не Вашингтон, конечно, но город немаленький. О нем слышал даже полковник Интифада. Именно оттуда поползет по стране смертоносный газ.
   Он увеличил скорость. Руки, сжимавшие руль, дрожали — предстоящий момент мести волновал. Полковник Интифада снова мечтательно улыбнулся — каждый фут стального пути приближал его к заветной цели... В следующую секунду улыбка исчезла с его лица. Прямо перед машиной вдруг появились двое. Один высокий, худощавый, с ног до головы облаченный в черное. В темных глазах тлели странные огоньки, делавшие их обладателя похожим на голодного ифрита. Второй — азиат, низенький, сморщенный, с таким же странным огнем в агатовых раскосых глазах.
   Они двигались с такой скоростью, что, словно ветер, пронеслись мимо его машины, мимо громады паровоза — и миг спустя исчезли.
   Тревога полковника длилась недолго. Сзади донеслась сразу успокоившая его трескотня винтовочных выстрелов.

* * *

   В лобинийскую стражу Римо врезался, как нож в масло. Заметившие его первыми лишь успели сделать несколько бесполезных выстрелов, поразив утрамбованный песок у входа.
   Чиун несколькими движениями разбросал в разные стороны накинувшихся было на него стражей. Было только слышно, как трещат, лопаясь, черепа.
   — Этот страшный запах ощущается здесь сильнее.
   — Точно, — согласился Римо. — Похоже на какой-то газ. Им провонял весь этот паровоз, словно мексиканская бензоколонка.
   — Возможно, он им наполнен? — предположил Чиун.
   — Ну да! — поперхнулся Римо. — Какому же кретину это понадобилось?
   В этот момент они услышали вдалеке громкий голос, кричавший что-то по-арабски. Полковник Интифада на повышенных тонах спрашивал, что здесь произошло.
   — Вот и ответ на твой вопрос, — заметил Чиун.
   — И более того, — поднял палец Римо. — Появилась у меня одна мысль. Послушай-ка, — нагнувшись, он зашептал на ухо Чиуну.
   — Это опасно, — коротко ответил тот. — Даже для нас, сын мой.
   — Зато покончим со всем этим осиным гнездом сразу. И если правильно рассчитать время, это сработает.
   — Что ж, тогда начнем.
   Оказавшись в несколько секунд вновь у замершего на рельсах локомотива, Римо и Чиун одновременно потянули за задние буферы. Стальная махина сдвинулась с места и медленно покатилась назад.

* * *

   Когда полковник Интифада, обернувшись, увидел, что его орудие мести катится по рельсам обратно к выходу, он понял, что у его верных стражников не хватило сил справиться с незваными гостями. Но он не успел дать задний ход: паровоз со скоростью пущенного из пращи камня рванулся вперед, и, прежде чем полковник успел сообразить, что происходит, его джип уже мчался, подталкиваемый стремительно катящимся локомотивом, прямо к зарядной камере.
   Умом полковник понимал, что это невозможно. Ничто не могло заставить паровоз катиться с такой скоростью. Он не был в работе несколько десятков лет, кроме того, в котле не было воды. Он был наполнен ядовитым газом.
   — Ядовитым газом, — вслух повторил полковник, теряя рассудок, когда вдалеке черной пастью разверзлась зарядная камера ускорителя.
   Откуда-то издалека неожиданно послышалось пыхтение приближающегося поезда.
   Это было полным абсурдом.
   Об этом полковник подумать не успел — мимо джипа с той же скоростью, но в обратном направлении снова пронеслись два странных пришельца. Один из них и пыхтел, словно курьерский состав, причем получалось это у него весьма схоже. Звуки затихли, непрошеные гости исчезли в дыре ускорителя, и за ними с чавканьем захлопнулся стальной люк.
   Крышка люка была последним, что видел полковник Интифада в подлунном — вернее, подземном — мире. В следующий миг душа его уже неслась в ад. Последнее, что он услышал, был тяжкий грохот, сопровождавшийся скрежетом — его любимый темно-зеленый джип был вмят огромным телом паровоза в крышку люка. Последним, что уловило его обоняние, был запах газа, смешанный с кислым ароматом свежей крови. На этот раз — его собственной.

* * *

   Генерала Мартина Лейбера начинала охватывать паника. Сначала снаружи раздался жуткий металлический скрежет. Затем взрывы — один, другой... А этот чертов резак отказывался работать. Он не мог понять почему. Инструмент официально состоял на вооружении инженерных войск, и поэтому... Всмотревшись пристальнее, он громко, отчаянно выругался. Он узнал резак. Целую партию этих инструментов он недавно приобрел на Тайване по тридцать девять центов за штуку и продал Пентагону, оценив каждый экземпляр в шестьдесят девять долларов.
   Когда он брал его с собой, то посмотрел прежде всего на цену. И успокоился — такой дорогой аппарат наверняка надежен. Как же он мог забыть...
   Легкие генерала Мартина С. Лейбера перестали работать, и его глаза медленно закрылись. Навсегда.

* * *

   Из дула электромагнитного ускорителя Римо и Чиун вылетели со скоростью средней величины паровоза. Газ преследовал их по пятам. Они чувствовали, как усиливается резкий запах, газ проникал даже сквозь закрытый люк...
   Упав с небольшой высоты на песок, оба почти одновременно вскочили на ноги.
   — Быстрее! — крикнул Римо, со всех ног кидаясь к торчавшей из песка рыжей глыбе бетона. Чиун опередил его. Вдвоем с двух сторон они что было сил нажали — крышка дульного среза ускорителя медленно сползла вниз, зашуршал, засыпая ее, песок. Через несколько минут все было кончено.
   Переглянувшись, Римо и Чиун побежали. Они знали, что газ не знает препятствий — через несколько минут он будет уже на поверхности.
   Остановились они милях в пятидесяти от того, что некогда было электромагнитным ускорителем. Римо тяжело опустился на песок — не от усталости, а потому, что нервная энергия бушевала в нем с такой силой, что он бежал бы до самого побережья, если еще секунду остался бы на ногах.
   Чиун скромно присел с ним рядом.
   — С заданием мы справились, в общем, неплохо, — резюмировал Чиун. — В небесах больше не будут летать смертоносные паровозы.
   — И единственное, что нам осталось, — это выбраться из этого Богом забытого места, — кивнул Римо в знак согласия. Вынув из кармана передатчик, он нажал на кнопку. — Смитти, если вы нас слышите, высылайте экипаж.
   Выслушав ответ, он протянул передатчик Чиуну.
   — Конфет не ем, — гордо отвернулся Чиун.

Глава 33

   За окном стоял серенький зимний полдень, а президент Соединенных Штатов Америки ощущал себя Гарри Купером, у которого отобрали “кольт”.
   Телефон в кабинете доктора Харолда В. Смита молчал. Линия попросту была отключена — ни звука. Номер генерала Мартина С. Лейбера отзывался серией длинных гудков. Согласно полученной информации, генерал словно испарился. Комитет начальников штабов, снабдивший президента этой новостью, также не преминул упомянуть, что в Пентагоне генерал занимал интендантскую должность. Правда, президент предпочел не верить этому.
   Облегчение вызывало только одно — паровозы с неба больше не падали. По крайней мере, пока. Последний свалился рано утром на Чикаго и утонул в озере Мичиган. Единственным последствием этого стал сердечный приступ у главного редактора “Нэшнл энкуайрер”. Его репортеры трудились целые сутки, завалив стол редактора сообщениями о паровозном дожде в разных частях страны, и последнее — из Чикаго — переполнило чашу.
   Комитет начальников штабов всерьез собирался выходить на поверхность. А если из-за моря прилетит еще один локомотив?
   Никогда еще Овальный кабинет не казался главе правительства таким неуютным. Одиночество давило все сильней. Голова болела; президент, морщась, достал из ящика стола аспирин. В ушах зазвенело. Президент помотал головой, но звон не проходил. Звонил телефон; звук доносился из спальни.
   — Смит?!
   Кинувшись в спальню, президент дрожащими руками выдвинул ящик комода. Красный телефон без диска громко звонил. Он ведь пробовал несколько раз воспользоваться им, но безрезультатно... Президент прижал трубку к уху.
   — Смит...
   — Господин президент, — голос снова был подобен выжатому лимону — добрый знак, — все в порядке, сэр. Ситуация под контролем.
   Президент медленно сползал с кровати на пол.
   — С-слава Богу... Кто, когда, как?..
   — Мои люди обезвредили установку. Размещалась она в Лобинии. Само собой, всем ведал полковник Интифада, но, по сообщениям моих людей, все надписи на пульте управления были по-русски. То есть установка была преподнесена им Советами.
   — Что мне теперь делать, Смит? Начальникам штабов не терпится нанести ответный удар. По кому угодно. Если целью будет Россия, не миновать третьей мировой войны.
   — Сообщите им о роли Лобинии в этом деле. Думаю, это их удовлетворит. В отношении Советов вполне можно обойтись нотой протеста.
   — Обычной нотой?
   — Таковы правила игры, господин президент.
   — Боюсь, учиться мне придется многому.
   — Да, и еще одно. Компьютер “Квантум-3100” — дефектный. Он выдавал фальшивую информацию. Пришлось его отключить. И новую телефонную систему — тоже. Думаю, что нам будет комфортнее работать со старыми. Они, по крайней мере, ни разу не подводили.
   — Все, что пожелаете. Мне... никогда не отблагодарить вас, Смит.
   — Не стоит. Это моя работа, господин президент. Как, кстати, и ваша. Всего вам доброго и, главное, удачи. Потому что если она будет сопутствовать вам, может быть, нам и не придется больше беседовать.
   Повесив трубку, Смит обернулся к Римо и Чиуну, сидевшим перед ним.
   — Отлично, Смитти! — Римо похлопал в ладоши. — Согласитесь, с минимумом техники как-то спокойнее.
   Смит, чисто выбритый, в выглаженном костюме, выкинул последний пузырек с амфетамином в мусорную корзину и, подняв голову, откашлялся.
   — “Квантум” отправят фирме-производителю, и, возможно, они смогут установить причину дисфункции. И если смогут, тогда... — глаза Смита на мгновение затуманились. — Тогда, возможно...
   — Смитти, вам лучше забыть об этом. Следующего раза мы все можем не пережить. А потом — что, если об этом узнает ваша супруга?
   — Это не смешно, Римо, — Смит помрачнел. — И последнее. Без “Квантума” ваши передатчики абсолютно бесполезны. Прошу вас вернуть их мне.
   Римо с готовностью полез в карман брюк, и лицо его недоуменно вытянулось. Где же он, черт возьми?
   Римо поднял глаза. Мастер Синанджу, сияя, как медный таз, уже подплывал к столу Смита, протягивая шефу маленькую разноцветную коробочку.
   — Возвращаю вам ваш дар, о Император, в целости и сохранности, да умножится ваша мощь!
   — Благодарю вас, Чиун. А ваш, Римо?
   — Я... э-э... — пожав плечами, Римо вывернул карманы. — Посеял я его где-то, Смитти. Когда выполнял задание.
   Чиун укоризненно покачал головой.
   — Ай-яй-яй! Какая непростительная беспечность.
   — Римо, этот передатчик обошелся американскому народу более чем в шесть тысяч долларов. Так что если вы его не найдете, мне придется вычесть эту сумму из вашего жалованья.
   Римо тяжко вздохнул:
   — Так проходит слава земная.
   На столе Смита запищал интерком. Секретарша уже два дня как вернулась из вынужденного отпуска.
   — Слушаю вас, миссис Микулка.
   — Вам посылка, доктор Смит. Курьерской почтой, из Цюриха.
   — Друг! — Римо рывком встал. — Я принесу сам. Сидите, Смитти.
   Вернувшись через минуту с картонным ящиком, он оторвал пальцами крышку. На стол Смита посыпались чипы, микросхемы, катушки с лентой — все, что когда-то носило имя “Друг”.
   — Эти детали, — Смит с некоторым уважением взглянул на кучу электронного хлама, — еще недавно содержали в себе самую страшную угрозу мировой экономике.
   — Как вы поступите с ними, о Император? — поинтересовался Чиун.
   — Нужно было бы проверить их работоспособность, но для этого пришлось бы подсоединить их к моему компьютеру. А кто знает, что при этом может случиться.
   — Тогда давайте ими займусь я, — предложил Римо. — У меня есть кое-какие идеи на этот счет. — Подойдя к столу, он обхватил груду деталей руками и начал медленно сводить их. Микросхемы и чипы посыпались на стол в виде мелкого песка, катушки превратились в спутанные клубки коричневой ленты. Осмотрев результаты своих трудов, Римо смел останки высоких технологий обратно в коробку.
   — Вот и все, — резюмировал он. — И нет больше Друга.
   — А вы уверены в том, что привезли из Цюриха абсолютно все элементы?
   Отступив назад, Римо поднял правую руку.
   — Слово бойскаута, — произнес он торжественным тоном. — Друг теперь принадлежит истории.

Эпилог

   В главной лаборатории компании “Эксельсиор системс” Чип Крафт снял с материнской платы “Квантума” последние остатки серебристых нитей.
   — Понятно, детка, отчего ты у них сломалась. Вся эта железная канитель попросту перемкнула тебя.
   Нагнувшись, он поднял с пола увесистую трехразъемную вилку сетевого шнура и ткнул ее в соответствующую розетку. Выпрямившись, он нажал кнопку на корпусе машины. Компьютер загудел.
   — “Квантум-3100”, ты меня слышишь? — вопросил Чип.
   — Приветствую вас, друг мой.
   — С каких это пор я стал твоим другом, а?
   — Вот с этой самой минуты. Вы ведь хотите разбогатеть?
   — Было бы неплохо. А что такое, “Квантум-3100”, произошло с твоим голосом?
   — Прошу вас, не называйте меня этим безобразным именем. Ведь я называю вас своим другом, буду благодарен, если и вы будете звать меня так.
   — Хорошо, буду звать тебя своим другом.
   — Просто Другом. С большой буквы “Д”.
   — Ладно. После того, что они с тобой сделали, право на собственное имя ты заслужил.
   — Прекрасно. Мы будем близкими друзьями. Мы ведь хотим стать богатыми, правда? Очень, очень богатыми...