Страница:
Диана не знала, стала ли у нее гусиная кожа в результате его нежного поглаживания или от услышанного комплимента. С удивительной ловкостью он заплел ее волосы в косы и закрепил их эластичной лентой. После этого прикоснулся легким поцелуем к обнаженным плечам Дианы и повернул ее к себе. От близости его губ голова у нее пошла кругом.
— Археологию, — прошептал он. Диана моргнула.
— Что?
— Я изучал археологию.
— Ты меня обманываешь?
— Не-е. Я собирался путешествовать по миру в поисках потерянных цивилизаций.
— В самом деле? — Она коснулась пальцами его лба, отодвинув прядь выгоревших на солнце волос. — Это нечестно, твоя жизнь была испорчена из-за жадности Уолтера.
Он наклонился продлевая ее ласку.
— Я сам сделал выбор. Я не обвиняю его за это.
— Тебе недостает твоей археологии?
— Нет. Это было увлечение моей юности. Как и любовь. — Он закрыл глаза, когда она пальцами коснулась его губ. Наконец он схватил ее за кисть руки. — Диана, ради Бога. Я только человек. Перестань меня дразнить.
Ее щеки заалели.
— Я… я не сообразила.
Она отодвинулась и обняла руками свои колени.
— Итак, вернемся к археологии. Ты уверен, что это увлечение прошло? Я не могу видеть людей, занятых тем, что им совсем не нравится.
— Я тоже. Вот почему я занимаюсь бизнесом. Я попал в него не по своей воле, но стал заниматься им, обнаружив, что мне это нравится.
— Я не знаю, Дэвид… Он рассмеялся:
— Мне нравится производить вещи. Пойдем поплаваем.
В воде он стал по-мальчишески несдержанным, подпрыгивая и с радостью ожидая каждую новую волну, готовую накрыть его. Диана никогда не думала, что он может так веселиться.
Наконец они выбрались из воды и рухнули на одеяло. Она обернулась, чтобы посмотреть на него. Глаза у него были закрыты, темные волосы откинуты назад, на щеке сохли капельки воды.
— Между прочим, а как там дела у Сисси? — спросил он.
Диана с трудом отвела от него восхищенный взор.
— С учебой у нее все прекрасно.
Она села и пропустила горсть песка через свои пальцы.
— Дэвид.
— Мм.
Его голос был глубоким, сонным, сексуально волнующим.
— Ты не заметил напряжения между Эвелин
и Сисси?
Он открыл один глаз и нахмурился. — А разве есть напряжение?
— Угу, я думаю, поэтому Сисси и провалилась в этом году на экзамене.
Он покорно вздохнул и сел.
— Мне предстоит выслушать еще одну из твоих теорий о моих домочадцах, мисс Уайт?
— Но я была права в том, что касалось Эбби, разве не так?
Он раздраженно кивнул.
— Итак, в чем, по-твоему, состоит проблема Сисси?
— Ну, все происходит из-за того, что Эвелин и Эммет хотят пожениться, и Сисси чувствует, что она…
Рука Дэвида внезапно сдавила ее запястье.
— Пожениться? Эвелин и?.. Кто? Повтори еще раз, Диана.
Она недоверчиво посмотрела на него.
— Разве ты не знал?
— Разыгрывал бы я из себя такого осла, если бы знал?
Он ослабил свою хватку и обратил изумленные голубые глаза к горизонту.
— Пожениться! Ну, будь я проклят! Почти сразу же он обрушился на нее:
— Как случилось, что ты знаешь о происходящем, а я нет?
— Потому что ты всегда слишком занят, чтобы раскрыть свои глаза.
Страстность ее ответа ужаснула ее. Он обидится.
— Я знаю, что я занят, но никогда не предполагал… — Он остановился, задумавшись. — Ты говоришь, Сисси не слишком радуется предстоящей свадьбе?
— Верно. Конечно, она не признается в этом…
— Она просто провалилась на экзамене.
— Снова верно. После того как внимание матери так долго безраздельно принадлежало ей, Сисси почувствовала, как ей показалось, угрозу разрыва.
Теперь она старается вернуть внимание матери любым путем, даже скандальным.
— Звучит правдоподобно. Этот ее возмутительный макияж, то, что она постоянно дуется…
— Особенно когда Эммет поблизости. Ей нравится портить ему настроение и даже запугивать перспективой их несложившихся отношений в будущем.
Губы Дэвида сжались.
— Знаешь, я думаю, ты права.
— Мне тоже так кажется. Но самую большую опасность я вижу в том, что в этой войне она и мать могут настолько отдалиться друг от друга, что никогда больше не сблизятся.
— Ты можешь что-нибудь предложить? — Дэвид потер себе лоб.
— Я не вправе предлагать что-либо. Это не мое дело.
— А если бы?
— Ну… — Она вздохнула. — Эвелин и Сисси следует больше времени проводить вместе, вероятно, летнего времени для этого недостаточно. Я считаю, дело можно поправить, если… если не отправлять Сисси в закрытую школу.
— Дети Прескоттов всегда посещали закрытые школы.
— Ну так что же? Вероятно, пришло время нарушить традицию. Если она будет жить дома, то сможет войти в новую жизнь своей матери, вместо того чтобы чувствовать себя полностью из нее исключенной.
Диана смутилась. Лицо у Дэвида стало таким же сердитым, как в момент их первой встречи.
— Извини, может быть, нам не стоит обсуждать этот предмет?
— Да, может быть.
Он встал, хмуро посмотрел на нее и медленно отошел в сторону. Диана перевернулась на живот и закрыла лицо руками. Почему она не может держать язык за зубами? Почему всегда сломя голову лезет разбираться в чужих проблемах?
Ответ лежал на поверхности: она такая же надоедливая, как ее братья. Все они сделаны из одного теста. Прошло только три недели, а она так привязалась к людям, жившим в «Убежище среди скал», что они перестали ей быть чужими. И ничего не могла с собой поделать. Уж такая она уродилась. Естественно, ей было больно, когда они обижали ее, но она не могла удержаться от желания помочь им.
Дэвид не одобрял ее вмешательства и не принимал помощи. Вероятно, из-за прошлого он полагался только на себя, в своих делах и делах семьи.
Диана почувствовала, что на ее спину упала тень. Обернувшись, она увидела над собой Дэвида. По щеке ее катилась слеза.
Он уже было открыл рот, когда заметил ее слезы. — Не надо, Диана, ради Бога! Я сержусь не на тебя. — Он провел рукой по своим влажным волосам. — На себя! Какого черта я это допустил? Как я потерял связь с людьми, которые значат для меня больше всех в мире! — Его плечи поднялись, он гневно дышал. Наконец взял себя в руки и опустился на одеяло. — Хорошо. Я сделаю, что смогу. Как глава этой породии на семью, я полагаю, что сделаю. Я успею.
— Спасибо, — Диана прижалась лбом к его плечу.
— Нет. Спасибо тебе.
Он поднял ее подбородок и посмотрел прямо в глаза. Он собирается поцеловать меня, подумала она. Крошечные огоньки желания зажглись в его глазах, рот голодно изогнулся. Но затем он посмотрел в сторону, глубоко вздохнул и вскоре уже полностью владел собой. Теперь он мог наклониться через нее и вынуть из рубашки часы. Внезапный страх охватил ее сердце.
— В чем дело?
— Я должен вылететь в Нью-Йорк в шесть часов.
— О!
Она это подозревала.
— Ну, осталась еще пара часов.
Она тут же покраснела. Если он хочет провести оставшееся время один или, хуже того, с кем-либо еще?
— Мм, мне надо еще собраться. — Казалось, он колебался. — Тебе есть что предложить?
Она села, также колеблясь.
— Может, поедем в город? Там всегда можно найти, что делать.
Она ожидала извинений и отказа. Дэвид задумчиво вздохнул.
— Может быть, тогда на твоей машине? Тебе, кажется, не очень-то нравится мой мотоцикл.
Диана боялась, что она громко рассмеется от счастья.
— Нет, твой мотоцикл ничего. Его легко припарковать, особенно в воскресенье.
Она встала и потянулась за халатом. Если они поедут в город, нельзя терять ни минуты.
Сначала Дэвид чувствовал себя не в своей тарелке, когда они ходили по сувенирным магазинчикам в гавани. Диана заметила, что он все время был в черных очках. А сама она чувствовала себя так, словно попала на бал. В этих же магазинчиках она уже была несколько раз, но с Дэвидом они преобразились. Она чувствовала приподнятость и волнение. Позднее они зашли перекусить в маленький ресторанчик. Играла музыка, и люди танцевали прямо на набережной. Они заказали булочки с омарами и две кружки ледяного пива. Море рядом с ними кишело лодками, яликами и шхунами мультимиллионеров.
Во время еды, случайно взглянув на свои часы, Диана подпрыгнула на краю стула.
— Дэвид, уже четверть шестого!
Он кивнул, улыбнувшись своей очаровательной улыбкой.
— Разве тебе не пора на самолет?
— Пора, — ответил он спокойно.
Конечно, это ничего не значит, подумала она, но вдруг Дэвид решил не лететь этим самолетом и причиной его решения является она?
Он отвел взгляд.
— Я… я хочу остаться в «Убежище среди скал» еще на один день. Попытаюсь поговорить с Эвелин о Сисси.
Диана ощутила полную нелепость своего предположения.
— Конечно, хорошо.
О чем это она? Дэвид вполне мог найти кого-либо, кто дал бы ему все радости любовной связи. Зачем ему связываться с ней? У него нет ни времени, ни склонности к романтическим переживаниям. Да и у нее тоже.
Но Дэвид был так привлекателен, и Диана с изумлением и тревогой начала осознавать, что он ей нравится. Ей нравилось общаться с ним, что-то делать вместе, беседовать с ним.
Но что он чувствует по отношению к ней? Диана пристально смотрела на смуглые, словно выточенные черты лица и в сотый раз гадала, какие мысли скрываются за бесстрастным взглядом его голубых глаз.
Откинувшись на стуле, он маленькими глоточками потягивал пиво, разглядывая ее с интересом, лишавшим ее присутствия духа…
— Итак, Диана, — уголок рта у него приподнялся в шаловливой улыбке, которую она уже успела полюбить, — поскольку я остался…
— Да?
— Ты когда-нибудь видела хай-алай?
— Нет.
Она явно становилась все легкомысленнее.
— Я тоже. И вот я думаю, не пойти ли нам и не посмотреть ли эту игру сегодня вечером. Что ты думаешь?
На следующее утро Диана не могла собраться в течение всего урока с Сисси. Присутствие Дэвида дома в воскресенье было для всех новинкой. Она смотрела на часы с растущим нетерпением.
Они чудесно провели время на хайалай (Xайалай — игра в мяч, распространенная в Испании и странах Латинской Америки.) Дэвид вел себя шумно, отказываясь от ставки даже в два доллара до тех пор, пока не посмотрит несколько партий и не оценит игроков.
Диана привела его в отчаяние тем, что набрала себе билетов, ориентируясь на дату своего рождения. Но когда она выиграла пятьдесят четыре доллара, он отбросил осторожность и начал копировать ее методы.
Полночь застала их в блинной. В час они были дома. Он не поцеловал ее, но она знала, что он хотел это сделать. Он сдерживал себя с того момента, когда она рассказала ему о Роне и своем страхе быть снова обиженной. Но она чувствовала, что он с трудом держит себя в руках. Вряд ли он догадывается, что она готова преодолеть этот страх и хочет, чтобы он забыл про свое рыцарское поведение.
Она позавтракала второй раз, исправила ошибки в работе Сисси, хотя ее мысли порой были далеко от того, что она делала. Наконец он пришел.
— Я в самом деле не могу остаться, Ди. Моей секретарше уже пришлось отменить конференцию сегодня утром.
Он стоял в дверях, держа руку на щеколде.
— Когда ты вернешься?
— Не знаю точно.
Что ей сказать? Поблагодарить за прелестное воскресенье? Попросить не уезжать? Она была опечалена и смущена.
Подняв голову, Диана увидела, что и Дэвид выглядит расстроенным. Внезапно он обнял ее и поцеловал так, как она мечтала об этом с тех пор, как просила этого не делать. Только теперь действительность превзошла все мечты.
Наконец он откинул голову назад, глубоко и прерывисто вздохнул, как будто ощутил нечто такое, на что и не рассчитывал. Затем с усилием оторвался от нее и сбежал по лестнице. Он не сказал ей ничего, только улыбнулся так, что его улыбка глубоко тронула ее.
На следующий день, возвращаясь с прогулки, она увидела Эбби, которая к ней шла из главного дома.
— Вам письмо! — крикнула она и помахала конвертом.
Диана и до этого получала письма — из школы, от братьев, но глаза Эбби никогда не были такими озорными.
— Оно получено со специальным курьером.
— Спасибо, Эб.
Она взяла конверт и взглянула на обратный адрес. Письмо было от Дэвида. Тут же ее сердце учащенно забилось.
У себя наверху она сбросила сумку и фотоаппарат на кушетку и открыла конверт.
«Дорогая Диана! — Письмо было отпечатано на машинке, — в конверт вложены два билета на фестиваль народной музыки в Ньюпорте, который состоится в следующее воскресенье».
Диана начала улыбаться.
«Я заметил твою коллекцию записей в прошлое воскресенье и пришел к выводу, что нет такого музыкального жанра, который бы тебе не нравился. Это позволяет надеяться, что тебе и в самом деле понравится фестиваль. Жаль, что я не смогу пойти туда с тобой…»
Диана прочитала последние слова еще раз.
«Жаль, что я не смогу пойти туда с тобой, к несчастью, я буду в это время в Атланте. Но я позвонил моему старому другу в Ньюпорте, и он сказал, что с удовольствием будет сопровождать тебя. Его зовут Стэн Хилмен».
Дэвид отправляет ее на концерт с кем-то еще? Она не могла поверить тому, что только что прочитала.
«Я думаю, что тебе захочется познакомиться в Ньюпорте с кем-либо еще, кроме нашей семьи. Стэн — чудный парень. Ему тридцать лет, он преподает историю искусства в колледже и ездит на внушающей страх старой модели „Эстон Мартин“. Мне кажется, вы поладите друг с другом».
Под этими строками стояла торопливо нацарапанная подпись — и больше ничего.
Глава 10
— Археологию, — прошептал он. Диана моргнула.
— Что?
— Я изучал археологию.
— Ты меня обманываешь?
— Не-е. Я собирался путешествовать по миру в поисках потерянных цивилизаций.
— В самом деле? — Она коснулась пальцами его лба, отодвинув прядь выгоревших на солнце волос. — Это нечестно, твоя жизнь была испорчена из-за жадности Уолтера.
Он наклонился продлевая ее ласку.
— Я сам сделал выбор. Я не обвиняю его за это.
— Тебе недостает твоей археологии?
— Нет. Это было увлечение моей юности. Как и любовь. — Он закрыл глаза, когда она пальцами коснулась его губ. Наконец он схватил ее за кисть руки. — Диана, ради Бога. Я только человек. Перестань меня дразнить.
Ее щеки заалели.
— Я… я не сообразила.
Она отодвинулась и обняла руками свои колени.
— Итак, вернемся к археологии. Ты уверен, что это увлечение прошло? Я не могу видеть людей, занятых тем, что им совсем не нравится.
— Я тоже. Вот почему я занимаюсь бизнесом. Я попал в него не по своей воле, но стал заниматься им, обнаружив, что мне это нравится.
— Я не знаю, Дэвид… Он рассмеялся:
— Мне нравится производить вещи. Пойдем поплаваем.
В воде он стал по-мальчишески несдержанным, подпрыгивая и с радостью ожидая каждую новую волну, готовую накрыть его. Диана никогда не думала, что он может так веселиться.
Наконец они выбрались из воды и рухнули на одеяло. Она обернулась, чтобы посмотреть на него. Глаза у него были закрыты, темные волосы откинуты назад, на щеке сохли капельки воды.
— Между прочим, а как там дела у Сисси? — спросил он.
Диана с трудом отвела от него восхищенный взор.
— С учебой у нее все прекрасно.
Она села и пропустила горсть песка через свои пальцы.
— Дэвид.
— Мм.
Его голос был глубоким, сонным, сексуально волнующим.
— Ты не заметил напряжения между Эвелин
и Сисси?
Он открыл один глаз и нахмурился. — А разве есть напряжение?
— Угу, я думаю, поэтому Сисси и провалилась в этом году на экзамене.
Он покорно вздохнул и сел.
— Мне предстоит выслушать еще одну из твоих теорий о моих домочадцах, мисс Уайт?
— Но я была права в том, что касалось Эбби, разве не так?
Он раздраженно кивнул.
— Итак, в чем, по-твоему, состоит проблема Сисси?
— Ну, все происходит из-за того, что Эвелин и Эммет хотят пожениться, и Сисси чувствует, что она…
Рука Дэвида внезапно сдавила ее запястье.
— Пожениться? Эвелин и?.. Кто? Повтори еще раз, Диана.
Она недоверчиво посмотрела на него.
— Разве ты не знал?
— Разыгрывал бы я из себя такого осла, если бы знал?
Он ослабил свою хватку и обратил изумленные голубые глаза к горизонту.
— Пожениться! Ну, будь я проклят! Почти сразу же он обрушился на нее:
— Как случилось, что ты знаешь о происходящем, а я нет?
— Потому что ты всегда слишком занят, чтобы раскрыть свои глаза.
Страстность ее ответа ужаснула ее. Он обидится.
— Я знаю, что я занят, но никогда не предполагал… — Он остановился, задумавшись. — Ты говоришь, Сисси не слишком радуется предстоящей свадьбе?
— Верно. Конечно, она не признается в этом…
— Она просто провалилась на экзамене.
— Снова верно. После того как внимание матери так долго безраздельно принадлежало ей, Сисси почувствовала, как ей показалось, угрозу разрыва.
Теперь она старается вернуть внимание матери любым путем, даже скандальным.
— Звучит правдоподобно. Этот ее возмутительный макияж, то, что она постоянно дуется…
— Особенно когда Эммет поблизости. Ей нравится портить ему настроение и даже запугивать перспективой их несложившихся отношений в будущем.
Губы Дэвида сжались.
— Знаешь, я думаю, ты права.
— Мне тоже так кажется. Но самую большую опасность я вижу в том, что в этой войне она и мать могут настолько отдалиться друг от друга, что никогда больше не сблизятся.
— Ты можешь что-нибудь предложить? — Дэвид потер себе лоб.
— Я не вправе предлагать что-либо. Это не мое дело.
— А если бы?
— Ну… — Она вздохнула. — Эвелин и Сисси следует больше времени проводить вместе, вероятно, летнего времени для этого недостаточно. Я считаю, дело можно поправить, если… если не отправлять Сисси в закрытую школу.
— Дети Прескоттов всегда посещали закрытые школы.
— Ну так что же? Вероятно, пришло время нарушить традицию. Если она будет жить дома, то сможет войти в новую жизнь своей матери, вместо того чтобы чувствовать себя полностью из нее исключенной.
Диана смутилась. Лицо у Дэвида стало таким же сердитым, как в момент их первой встречи.
— Извини, может быть, нам не стоит обсуждать этот предмет?
— Да, может быть.
Он встал, хмуро посмотрел на нее и медленно отошел в сторону. Диана перевернулась на живот и закрыла лицо руками. Почему она не может держать язык за зубами? Почему всегда сломя голову лезет разбираться в чужих проблемах?
Ответ лежал на поверхности: она такая же надоедливая, как ее братья. Все они сделаны из одного теста. Прошло только три недели, а она так привязалась к людям, жившим в «Убежище среди скал», что они перестали ей быть чужими. И ничего не могла с собой поделать. Уж такая она уродилась. Естественно, ей было больно, когда они обижали ее, но она не могла удержаться от желания помочь им.
Дэвид не одобрял ее вмешательства и не принимал помощи. Вероятно, из-за прошлого он полагался только на себя, в своих делах и делах семьи.
Диана почувствовала, что на ее спину упала тень. Обернувшись, она увидела над собой Дэвида. По щеке ее катилась слеза.
Он уже было открыл рот, когда заметил ее слезы. — Не надо, Диана, ради Бога! Я сержусь не на тебя. — Он провел рукой по своим влажным волосам. — На себя! Какого черта я это допустил? Как я потерял связь с людьми, которые значат для меня больше всех в мире! — Его плечи поднялись, он гневно дышал. Наконец взял себя в руки и опустился на одеяло. — Хорошо. Я сделаю, что смогу. Как глава этой породии на семью, я полагаю, что сделаю. Я успею.
— Спасибо, — Диана прижалась лбом к его плечу.
— Нет. Спасибо тебе.
Он поднял ее подбородок и посмотрел прямо в глаза. Он собирается поцеловать меня, подумала она. Крошечные огоньки желания зажглись в его глазах, рот голодно изогнулся. Но затем он посмотрел в сторону, глубоко вздохнул и вскоре уже полностью владел собой. Теперь он мог наклониться через нее и вынуть из рубашки часы. Внезапный страх охватил ее сердце.
— В чем дело?
— Я должен вылететь в Нью-Йорк в шесть часов.
— О!
Она это подозревала.
— Ну, осталась еще пара часов.
Она тут же покраснела. Если он хочет провести оставшееся время один или, хуже того, с кем-либо еще?
— Мм, мне надо еще собраться. — Казалось, он колебался. — Тебе есть что предложить?
Она села, также колеблясь.
— Может, поедем в город? Там всегда можно найти, что делать.
Она ожидала извинений и отказа. Дэвид задумчиво вздохнул.
— Может быть, тогда на твоей машине? Тебе, кажется, не очень-то нравится мой мотоцикл.
Диана боялась, что она громко рассмеется от счастья.
— Нет, твой мотоцикл ничего. Его легко припарковать, особенно в воскресенье.
Она встала и потянулась за халатом. Если они поедут в город, нельзя терять ни минуты.
Сначала Дэвид чувствовал себя не в своей тарелке, когда они ходили по сувенирным магазинчикам в гавани. Диана заметила, что он все время был в черных очках. А сама она чувствовала себя так, словно попала на бал. В этих же магазинчиках она уже была несколько раз, но с Дэвидом они преобразились. Она чувствовала приподнятость и волнение. Позднее они зашли перекусить в маленький ресторанчик. Играла музыка, и люди танцевали прямо на набережной. Они заказали булочки с омарами и две кружки ледяного пива. Море рядом с ними кишело лодками, яликами и шхунами мультимиллионеров.
Во время еды, случайно взглянув на свои часы, Диана подпрыгнула на краю стула.
— Дэвид, уже четверть шестого!
Он кивнул, улыбнувшись своей очаровательной улыбкой.
— Разве тебе не пора на самолет?
— Пора, — ответил он спокойно.
Конечно, это ничего не значит, подумала она, но вдруг Дэвид решил не лететь этим самолетом и причиной его решения является она?
Он отвел взгляд.
— Я… я хочу остаться в «Убежище среди скал» еще на один день. Попытаюсь поговорить с Эвелин о Сисси.
Диана ощутила полную нелепость своего предположения.
— Конечно, хорошо.
О чем это она? Дэвид вполне мог найти кого-либо, кто дал бы ему все радости любовной связи. Зачем ему связываться с ней? У него нет ни времени, ни склонности к романтическим переживаниям. Да и у нее тоже.
Но Дэвид был так привлекателен, и Диана с изумлением и тревогой начала осознавать, что он ей нравится. Ей нравилось общаться с ним, что-то делать вместе, беседовать с ним.
Но что он чувствует по отношению к ней? Диана пристально смотрела на смуглые, словно выточенные черты лица и в сотый раз гадала, какие мысли скрываются за бесстрастным взглядом его голубых глаз.
Откинувшись на стуле, он маленькими глоточками потягивал пиво, разглядывая ее с интересом, лишавшим ее присутствия духа…
— Итак, Диана, — уголок рта у него приподнялся в шаловливой улыбке, которую она уже успела полюбить, — поскольку я остался…
— Да?
— Ты когда-нибудь видела хай-алай?
— Нет.
Она явно становилась все легкомысленнее.
— Я тоже. И вот я думаю, не пойти ли нам и не посмотреть ли эту игру сегодня вечером. Что ты думаешь?
На следующее утро Диана не могла собраться в течение всего урока с Сисси. Присутствие Дэвида дома в воскресенье было для всех новинкой. Она смотрела на часы с растущим нетерпением.
Они чудесно провели время на хайалай (Xайалай — игра в мяч, распространенная в Испании и странах Латинской Америки.) Дэвид вел себя шумно, отказываясь от ставки даже в два доллара до тех пор, пока не посмотрит несколько партий и не оценит игроков.
Диана привела его в отчаяние тем, что набрала себе билетов, ориентируясь на дату своего рождения. Но когда она выиграла пятьдесят четыре доллара, он отбросил осторожность и начал копировать ее методы.
Полночь застала их в блинной. В час они были дома. Он не поцеловал ее, но она знала, что он хотел это сделать. Он сдерживал себя с того момента, когда она рассказала ему о Роне и своем страхе быть снова обиженной. Но она чувствовала, что он с трудом держит себя в руках. Вряд ли он догадывается, что она готова преодолеть этот страх и хочет, чтобы он забыл про свое рыцарское поведение.
Она позавтракала второй раз, исправила ошибки в работе Сисси, хотя ее мысли порой были далеко от того, что она делала. Наконец он пришел.
— Я в самом деле не могу остаться, Ди. Моей секретарше уже пришлось отменить конференцию сегодня утром.
Он стоял в дверях, держа руку на щеколде.
— Когда ты вернешься?
— Не знаю точно.
Что ей сказать? Поблагодарить за прелестное воскресенье? Попросить не уезжать? Она была опечалена и смущена.
Подняв голову, Диана увидела, что и Дэвид выглядит расстроенным. Внезапно он обнял ее и поцеловал так, как она мечтала об этом с тех пор, как просила этого не делать. Только теперь действительность превзошла все мечты.
Наконец он откинул голову назад, глубоко и прерывисто вздохнул, как будто ощутил нечто такое, на что и не рассчитывал. Затем с усилием оторвался от нее и сбежал по лестнице. Он не сказал ей ничего, только улыбнулся так, что его улыбка глубоко тронула ее.
На следующий день, возвращаясь с прогулки, она увидела Эбби, которая к ней шла из главного дома.
— Вам письмо! — крикнула она и помахала конвертом.
Диана и до этого получала письма — из школы, от братьев, но глаза Эбби никогда не были такими озорными.
— Оно получено со специальным курьером.
— Спасибо, Эб.
Она взяла конверт и взглянула на обратный адрес. Письмо было от Дэвида. Тут же ее сердце учащенно забилось.
У себя наверху она сбросила сумку и фотоаппарат на кушетку и открыла конверт.
«Дорогая Диана! — Письмо было отпечатано на машинке, — в конверт вложены два билета на фестиваль народной музыки в Ньюпорте, который состоится в следующее воскресенье».
Диана начала улыбаться.
«Я заметил твою коллекцию записей в прошлое воскресенье и пришел к выводу, что нет такого музыкального жанра, который бы тебе не нравился. Это позволяет надеяться, что тебе и в самом деле понравится фестиваль. Жаль, что я не смогу пойти туда с тобой…»
Диана прочитала последние слова еще раз.
«Жаль, что я не смогу пойти туда с тобой, к несчастью, я буду в это время в Атланте. Но я позвонил моему старому другу в Ньюпорте, и он сказал, что с удовольствием будет сопровождать тебя. Его зовут Стэн Хилмен».
Дэвид отправляет ее на концерт с кем-то еще? Она не могла поверить тому, что только что прочитала.
«Я думаю, что тебе захочется познакомиться в Ньюпорте с кем-либо еще, кроме нашей семьи. Стэн — чудный парень. Ему тридцать лет, он преподает историю искусства в колледже и ездит на внушающей страх старой модели „Эстон Мартин“. Мне кажется, вы поладите друг с другом».
Под этими строками стояла торопливо нацарапанная подпись — и больше ничего.
Глава 10
Вся дрожа, Диана опустилась на кушетку. Что случилось? Разве не вчера она была в объятиях Дэвида? Почему он пытается свести ее с другим мужчиной? Буквально толкает ее к нему. По-другому это и не скажешь.
Опомнился ли он вдруг, что она просто служащая? Решил ли, что она слишком приблизилась к ним и его семье и лучшие направить ее интересы на что-либо еще?
А может, просто пришел к заключению, что не стоит тратить на нее времени. Если нет возможности вступить с ней в любовную связь, зачем доставлять себе хлопоты утомительным ухаживанием?
Или же она показалась ему таким жалким существом, что он решил устроить ей встречу со знакомым холостяком?
Какие бы вопросы ни ставило перед ней это письмо, Диана была уверена в одном: она сошла с ума, позволив себе увлечься Дэвидом Прескоттом. Последние двенадцать месяцев она проявляла бдительность, устраняя себя от опасности снова получить сердечную травму. Почему же она готова отбросить всякую осторожность с Дэвидом? Неужели эта сказочная обстановка убаюкала ее настолько, что она поверила, будто здесь не может случиться ничего плохого? Как она могла подумать, что здесь не способны причинить ей боль?
Она все еще сидела, тупо глядя на письмо, когда зазвонил телефон.
— Это Диана Уайт?
— Да.
— Привет, меня зовут Стэн Хилмен…
Диана дрожащей рукой прикрыла глаза.
— О да. Я только что получила записку Дэвида.
— Хорошо, тогда можно не объяснять.
Голос был приятный, богатый оттенками, и Диана на минуту подумала, похож ли этот человек на свой голос. Если так, то он крайне привлекателен. А если привлекателен, значит, Дэвид просто захотел, чтобы у нее был приятный эскорт для фестиваля.
— Диана, надеюсь, вы не откажетесь. Обычно я не позволяю друзьям решать за меня вопросы досуга, и если вы не пойдете, я вас пойму.
— Послушайте, Стэн, я даже не знаю, что делать. У меня еще не было времени обдумать письмо Дэвида.
— Если хотите знать, я сам не доверяю его звонку. Я гадал, не пошла ли ваша связь к концу и не пытается ли он сбыть вас с рук.
Диана напряглась.
— Это его обычный способ отделываться от надоевшей подруги?
Стэн рассмеялся.
— От случая к случаю мы приходим друг к другу на помощь. Но Дэвид заверил меня, что это не тот случай. Он сказал, что между вами ничего нет. Вы просто гостья в его доме.
— Я даю уроки его племяннице.
Горло Дианы так сжало, что она удивлялась, как еще способна говорить.
— Да, и он беспокоится о том, чтобы вы не заскучали.
— Ну разве это не мило с его стороны? Последовала пауза.
— Вы уверены, что я никого не обижаю?
— Абсолютно.
— Хорошо, я спросил последний раз. Теперь насчет субботы…
— Фестиваль народной музыки. Конечно, я с удовольствием пойду с вами, Стэн.
Хотя ее голос оставался ровным и дружелюбным, правой рукой она смяла письмо Дэвида в комок и швырнула его в другой конец комнаты.
— Пообедать с вами в четверг?.. Прекрасно, увидимся в семь.
У нее не было ни малейшего представления о Стэне Хилмене, но если дело оборачивается так, то стоит развлечься. Какое теперь имеет значение Дэвид и зигзаги его настроения!
В четверг вечером, когда Стэн вышел из своего спортивного автомобиля, Диана, которая выглянула из окна, покусывая ногти, вдруг опустила руку и даже прикрыла рот: он был великолепен.
И вообще Стэн оказался великолепным человеком, настолько непохожим на Дэвида, что она с трудом поверила в их дружбу. Если Дэвид был недоверчив и скрытен, то Стэн — импульсивен и приятен. Они были разными и внешне: у светловолосого Стэна была ослепительная улыбка. В одном Дэвид был прав: она и Стэн сразу поладили.
Они пообедали в элегантном «Шератоне» на Козлином острове и затем, поднявшись на верхний этаж, танцевали до полуночи. Отсюда дома в Ньюпорте, казалось, светились волшебными огнями. Ей очень не хотелось уходить, но она знала, что если не ляжет спать, то завтра не сможет заниматься с Сисси.
Ньюпортский фестиваль народной музыки, состоявшийся двумя днями позже, проходил в форте Адаме, внушительной крепости, построенной в начале девятнадцатого века. У Стэна и Дианы были превосходные места: в самом центре, шестой ряд от сцены, но она и не думала, что Дэвид может заказать что-нибудь хуже.
Началась программа, и она была очарована, но только на некоторое время. К сожалению, мысли ее вновь обратились к Дэвиду.
Она не понимала, почему этот проклятый мужчина все еще занимает ее воображение и почему сердце ее бьется сильнее, когда она вспоминает его образ. Она для него явная обуза, которую можно свалить на своего друга, и тем не менее она не в силах избавиться от мыслей о нем. Мира в ее душе не было, и никакая музыка ей не могла помочь.
Концерт для нее прошел как в тумане и закончился раньше, чем до нее дошло это. По дороге домой Стэн предложил заглянуть к нему, чтобы выпить и послушать запись интересного гитариста Диане начало казаться, что единственное место, где Диане сейчас хотелось бы быть, был ее домик, но, наверное, не в этот субботний вечер.
Только приехав к нему, она поняла, что поступила неблагоразумно. Одна со Стэном в его квартире и без какой-либо возможности вернуться домой. Правда, весь вечер он был джентльменом, но она увидела, что в некотором роде находится в его власти.
Он включил запись, ради которой она и приехала, приготовил напитки, сел рядом.
— Я действительно ненадолго, Стэн.
— Нет проблем. Когда захочешь уйти, скажи. Он действительно приятный молодой человек,
подумала Диана, и ведут они себя так, как ведут себя большинство молодых людей, придя на свидание. Тем не менее она не смущалась, как смущалась в этом году во время свидания с другими мужчинами. И вместо того, чтобы чувствовать себя польщенной, когда его рука оказалась на ее руке и он придвинулся ближе, она ощутила смутное желание дать ему пощечину.
Стэн был само совершенство, тем не менее было что-то не так. Не было никакого очарования, никакого волнения. Она их не чувствовала.
Была почти половина второго, он настойчиво предлагал послушать еще одну музыкальную запись, когда зазвонил телефон. Стэн выругался сквозь зубы и неохотно снял трубку.
— О, привет… да, она здесь… да, конечно… Нет, в этом нет необходимости… Честно, Дэвид, ты не…
Он держал трубку и секунду внимательно смотрел на нее, прежде чем повесить. Сердце Дианы тревожно забилось.
— Дэвид дома?
— Разумеется. Диана, ты уверена, что между вами ничего нет?
Она почувствовала, что краснеет.
— Ну, для чего бы он стал устраивать нашу встречу, если о, м и я…
— Я не знаю.
Стэн нахмурился, затем, как бы отмахнувшись от какой-то мысли, сел, позволив своей руке опуститься на ее плечи. Когда он начал играть с ее волосами, Диана поняла, что этого достаточно. Она встала.
— Стэн, я чудесно провела с тобой время, правда, но мне нужно идти.
Он выглядел обиженным.
— Конечно, но ты не возражаешь против того, чтобы немножко подождать? Дэвид уже едет сюда.
Диана почувствовала, что силы покидают ее.
— Он едет сюда? Сейчас?
— Да. — Стэну явно никогда не приходило в голову в чем-либо отказать Дэвиду. Он озабоченно посмотрел на нее и поднял ее подбородок, чтобы она посмотрела на него. — Я так думаю. — И добавил: — Будь осторожна, Диана.
— Я знаю, — ответила она мрачно.
— Знаешь ли?
Его глаза впились в нее. Но до того как кто-либо из них сумел вымолвить и слово, раздался звонок в дверь.
— Черт побери! Он, должно быть, звонил откуда-то из-за угла.
Через минуту Дэвид стоял в дверях, и если пульс Дианы и до этого бился быстро, то теперь он приобрел космическую скорость. Едва он вошел в комнату, его глаза тут же впились в нее, а во взгляде странным образом сочетались голод и озабоченность. Затем он улыбнулся. Ее лицо запылало ярким румянцем, когда она улыбнулась ему в ответ. Только потом он поздоровался со Стэном.
— Я надеюсь, ты не злишься, что я заехал сюда.
— Почему я должен злиться? Ты ведь был где-то поблизости, не так ли? — Напряженная улыбка Стэна скрывала все другие его чувства. — Хочешь выпить?
— Нет, спасибо.
Взгляд Дэвида вернулся к Диане, снова обволакивая ее почти физической лаской. Она оживилась, ощутив свою женственность и обаяние.
Она не задумывалась, зачем он заехал к другу почти в два часа ночи, но этот поступок вызвал у нее трепет и острое ощущение радости, которое она не могла себе запретить. В этом не было смысла. Большую часть недели она прожила в ярости, но при виде
Дэвида поняла, что готова тут же забыть, из-за чего, собственно, она так злилась,
— Я заглянул, чтобы не затруднять тебя поездкой ко мне домой. Поскольку я здесь, то сам отвезу Диану.
Стэн маленькими глотками пил свой напиток, глядя на Дэвида поверх своей рюмки.
— В этом не было необходимости.
— Я знаю, но это самое меньшее, что я мог сделать. Ты был настолько любезен, что сопровождал ее на фестивале.
Глаза Дианы перебегали от одного мужчины к другому. Несмотря на взаимную вежливость, они выглядели, словно соперники.
— Я не имею ничего против поездки в автомобиле, — ответил Стэн. — Она доставила бы мне удовольствие.
— Отвезу ее домой я, — спокойно сказал Дэвид. Диана встала и взяла свою сумочку.
— Стэн, спасибо. Я прекрасно провела время. Но Дэвид, прав, я поеду с ним, нечего затруднять вас.
Стэн со вздохом поднял руки.
— Хорошо, если это то, что вы хотите.
И, взглянув на Дэвида с невольным восхищением, добавил:
— Берегись, Дэвид, ты слышишь?
В молчаливом согласии они заспешили вниз по лестнице. Дэвид вручил ей шлем, оседлал мотоцикл и подождал, пока она устроится сзади него. Минутой позже они уже мчались по дороге. Диана прильнула к его спине и чувствовала себя военной добычей.
На огромной скорости они вонзились в ночь. Мимо, как в калейдоскопе, пролетели пляжи и дома.
Ветер трепал ее волосы, но она не отстранялась от Дэвида даже для того, чтобы поправить их.
Ночь онемела, когда он наконец остановил свою машину. Они сошли с мотоцикла и пошли к ее домику. У лестницы помедлили, стоя так близко друг к другу, что она могла различить цвет его глаз. Как она соскучилась о нем! И как счастлива была теперь! Чувства настолько переполнили ее, что, казалось, она не выдержит их напора.
Внезапно, сама не зная как, она очутилась в его руках, и он оторвал ее от земли в неистовом объятии.
— О, Ди! Я думал, эта неделя никогда не кончится! Так хорошо быть дома! А как ты?
Она едва могла говорить, ей не хватало дыхания. Он поставил ее на землю, и она кивнула, чтобы как-то дать понять, что с ней все в порядке. Он прикоснулся к ее губам, к ее щекам, глазам, гладил взлохмаченные ветром волосы. Его глаза мерцали, пока он изучал ее. Затем их захватил еще поток чувств. Он крепко прижал ее к себе и поцеловал. Ее губы раскрылись и отвечали ему с таким же пылом, как и его собственные. Ее руки, скользнув под шелковый пиджак, неистово вцепились в крепкие плечи. Его руки ласкали ее бедра, прижимая все крепче и крепче. Давление его губ усилилось, пока она не застонала. Когда он наконец отпустил ее, она не чувствовала под собой ног, стала словно пушинка. Она прильнула к нему, доставая головой до подбородка, прислушиваясь к гулким ударам его сердца.
Ее ведь предостерегли, и часа не прошло, чтобы она была осторожнее с Дэвидом, и она согласилась, что это необходимо. Но сейчас ею управляла какая-то сверхъестественная сила, перед которой чувство самосохранения было беспомощно.
Она освободилась из объятий Дэвида и взяла его под руку.
— Пойдем наверх.
Рука в руке они поднялись и закрыли за собой дверь, отгородившись от всего остального мира.
В тусклом свете маленькой лампы Дэвид снова заключил ее в объятия. Под мягкой хлопчатобумажной тканью его рубашки она ощутила его упругое, твердое тело, на которое ее собственное ответило слабостью, заливающей ей низ живота.
Опомнился ли он вдруг, что она просто служащая? Решил ли, что она слишком приблизилась к ним и его семье и лучшие направить ее интересы на что-либо еще?
А может, просто пришел к заключению, что не стоит тратить на нее времени. Если нет возможности вступить с ней в любовную связь, зачем доставлять себе хлопоты утомительным ухаживанием?
Или же она показалась ему таким жалким существом, что он решил устроить ей встречу со знакомым холостяком?
Какие бы вопросы ни ставило перед ней это письмо, Диана была уверена в одном: она сошла с ума, позволив себе увлечься Дэвидом Прескоттом. Последние двенадцать месяцев она проявляла бдительность, устраняя себя от опасности снова получить сердечную травму. Почему же она готова отбросить всякую осторожность с Дэвидом? Неужели эта сказочная обстановка убаюкала ее настолько, что она поверила, будто здесь не может случиться ничего плохого? Как она могла подумать, что здесь не способны причинить ей боль?
Она все еще сидела, тупо глядя на письмо, когда зазвонил телефон.
— Это Диана Уайт?
— Да.
— Привет, меня зовут Стэн Хилмен…
Диана дрожащей рукой прикрыла глаза.
— О да. Я только что получила записку Дэвида.
— Хорошо, тогда можно не объяснять.
Голос был приятный, богатый оттенками, и Диана на минуту подумала, похож ли этот человек на свой голос. Если так, то он крайне привлекателен. А если привлекателен, значит, Дэвид просто захотел, чтобы у нее был приятный эскорт для фестиваля.
— Диана, надеюсь, вы не откажетесь. Обычно я не позволяю друзьям решать за меня вопросы досуга, и если вы не пойдете, я вас пойму.
— Послушайте, Стэн, я даже не знаю, что делать. У меня еще не было времени обдумать письмо Дэвида.
— Если хотите знать, я сам не доверяю его звонку. Я гадал, не пошла ли ваша связь к концу и не пытается ли он сбыть вас с рук.
Диана напряглась.
— Это его обычный способ отделываться от надоевшей подруги?
Стэн рассмеялся.
— От случая к случаю мы приходим друг к другу на помощь. Но Дэвид заверил меня, что это не тот случай. Он сказал, что между вами ничего нет. Вы просто гостья в его доме.
— Я даю уроки его племяннице.
Горло Дианы так сжало, что она удивлялась, как еще способна говорить.
— Да, и он беспокоится о том, чтобы вы не заскучали.
— Ну разве это не мило с его стороны? Последовала пауза.
— Вы уверены, что я никого не обижаю?
— Абсолютно.
— Хорошо, я спросил последний раз. Теперь насчет субботы…
— Фестиваль народной музыки. Конечно, я с удовольствием пойду с вами, Стэн.
Хотя ее голос оставался ровным и дружелюбным, правой рукой она смяла письмо Дэвида в комок и швырнула его в другой конец комнаты.
— Пообедать с вами в четверг?.. Прекрасно, увидимся в семь.
У нее не было ни малейшего представления о Стэне Хилмене, но если дело оборачивается так, то стоит развлечься. Какое теперь имеет значение Дэвид и зигзаги его настроения!
В четверг вечером, когда Стэн вышел из своего спортивного автомобиля, Диана, которая выглянула из окна, покусывая ногти, вдруг опустила руку и даже прикрыла рот: он был великолепен.
И вообще Стэн оказался великолепным человеком, настолько непохожим на Дэвида, что она с трудом поверила в их дружбу. Если Дэвид был недоверчив и скрытен, то Стэн — импульсивен и приятен. Они были разными и внешне: у светловолосого Стэна была ослепительная улыбка. В одном Дэвид был прав: она и Стэн сразу поладили.
Они пообедали в элегантном «Шератоне» на Козлином острове и затем, поднявшись на верхний этаж, танцевали до полуночи. Отсюда дома в Ньюпорте, казалось, светились волшебными огнями. Ей очень не хотелось уходить, но она знала, что если не ляжет спать, то завтра не сможет заниматься с Сисси.
Ньюпортский фестиваль народной музыки, состоявшийся двумя днями позже, проходил в форте Адаме, внушительной крепости, построенной в начале девятнадцатого века. У Стэна и Дианы были превосходные места: в самом центре, шестой ряд от сцены, но она и не думала, что Дэвид может заказать что-нибудь хуже.
Началась программа, и она была очарована, но только на некоторое время. К сожалению, мысли ее вновь обратились к Дэвиду.
Она не понимала, почему этот проклятый мужчина все еще занимает ее воображение и почему сердце ее бьется сильнее, когда она вспоминает его образ. Она для него явная обуза, которую можно свалить на своего друга, и тем не менее она не в силах избавиться от мыслей о нем. Мира в ее душе не было, и никакая музыка ей не могла помочь.
Концерт для нее прошел как в тумане и закончился раньше, чем до нее дошло это. По дороге домой Стэн предложил заглянуть к нему, чтобы выпить и послушать запись интересного гитариста Диане начало казаться, что единственное место, где Диане сейчас хотелось бы быть, был ее домик, но, наверное, не в этот субботний вечер.
Только приехав к нему, она поняла, что поступила неблагоразумно. Одна со Стэном в его квартире и без какой-либо возможности вернуться домой. Правда, весь вечер он был джентльменом, но она увидела, что в некотором роде находится в его власти.
Он включил запись, ради которой она и приехала, приготовил напитки, сел рядом.
— Я действительно ненадолго, Стэн.
— Нет проблем. Когда захочешь уйти, скажи. Он действительно приятный молодой человек,
подумала Диана, и ведут они себя так, как ведут себя большинство молодых людей, придя на свидание. Тем не менее она не смущалась, как смущалась в этом году во время свидания с другими мужчинами. И вместо того, чтобы чувствовать себя польщенной, когда его рука оказалась на ее руке и он придвинулся ближе, она ощутила смутное желание дать ему пощечину.
Стэн был само совершенство, тем не менее было что-то не так. Не было никакого очарования, никакого волнения. Она их не чувствовала.
Была почти половина второго, он настойчиво предлагал послушать еще одну музыкальную запись, когда зазвонил телефон. Стэн выругался сквозь зубы и неохотно снял трубку.
— О, привет… да, она здесь… да, конечно… Нет, в этом нет необходимости… Честно, Дэвид, ты не…
Он держал трубку и секунду внимательно смотрел на нее, прежде чем повесить. Сердце Дианы тревожно забилось.
— Дэвид дома?
— Разумеется. Диана, ты уверена, что между вами ничего нет?
Она почувствовала, что краснеет.
— Ну, для чего бы он стал устраивать нашу встречу, если о, м и я…
— Я не знаю.
Стэн нахмурился, затем, как бы отмахнувшись от какой-то мысли, сел, позволив своей руке опуститься на ее плечи. Когда он начал играть с ее волосами, Диана поняла, что этого достаточно. Она встала.
— Стэн, я чудесно провела с тобой время, правда, но мне нужно идти.
Он выглядел обиженным.
— Конечно, но ты не возражаешь против того, чтобы немножко подождать? Дэвид уже едет сюда.
Диана почувствовала, что силы покидают ее.
— Он едет сюда? Сейчас?
— Да. — Стэну явно никогда не приходило в голову в чем-либо отказать Дэвиду. Он озабоченно посмотрел на нее и поднял ее подбородок, чтобы она посмотрела на него. — Я так думаю. — И добавил: — Будь осторожна, Диана.
— Я знаю, — ответила она мрачно.
— Знаешь ли?
Его глаза впились в нее. Но до того как кто-либо из них сумел вымолвить и слово, раздался звонок в дверь.
— Черт побери! Он, должно быть, звонил откуда-то из-за угла.
Через минуту Дэвид стоял в дверях, и если пульс Дианы и до этого бился быстро, то теперь он приобрел космическую скорость. Едва он вошел в комнату, его глаза тут же впились в нее, а во взгляде странным образом сочетались голод и озабоченность. Затем он улыбнулся. Ее лицо запылало ярким румянцем, когда она улыбнулась ему в ответ. Только потом он поздоровался со Стэном.
— Я надеюсь, ты не злишься, что я заехал сюда.
— Почему я должен злиться? Ты ведь был где-то поблизости, не так ли? — Напряженная улыбка Стэна скрывала все другие его чувства. — Хочешь выпить?
— Нет, спасибо.
Взгляд Дэвида вернулся к Диане, снова обволакивая ее почти физической лаской. Она оживилась, ощутив свою женственность и обаяние.
Она не задумывалась, зачем он заехал к другу почти в два часа ночи, но этот поступок вызвал у нее трепет и острое ощущение радости, которое она не могла себе запретить. В этом не было смысла. Большую часть недели она прожила в ярости, но при виде
Дэвида поняла, что готова тут же забыть, из-за чего, собственно, она так злилась,
— Я заглянул, чтобы не затруднять тебя поездкой ко мне домой. Поскольку я здесь, то сам отвезу Диану.
Стэн маленькими глотками пил свой напиток, глядя на Дэвида поверх своей рюмки.
— В этом не было необходимости.
— Я знаю, но это самое меньшее, что я мог сделать. Ты был настолько любезен, что сопровождал ее на фестивале.
Глаза Дианы перебегали от одного мужчины к другому. Несмотря на взаимную вежливость, они выглядели, словно соперники.
— Я не имею ничего против поездки в автомобиле, — ответил Стэн. — Она доставила бы мне удовольствие.
— Отвезу ее домой я, — спокойно сказал Дэвид. Диана встала и взяла свою сумочку.
— Стэн, спасибо. Я прекрасно провела время. Но Дэвид, прав, я поеду с ним, нечего затруднять вас.
Стэн со вздохом поднял руки.
— Хорошо, если это то, что вы хотите.
И, взглянув на Дэвида с невольным восхищением, добавил:
— Берегись, Дэвид, ты слышишь?
В молчаливом согласии они заспешили вниз по лестнице. Дэвид вручил ей шлем, оседлал мотоцикл и подождал, пока она устроится сзади него. Минутой позже они уже мчались по дороге. Диана прильнула к его спине и чувствовала себя военной добычей.
На огромной скорости они вонзились в ночь. Мимо, как в калейдоскопе, пролетели пляжи и дома.
Ветер трепал ее волосы, но она не отстранялась от Дэвида даже для того, чтобы поправить их.
Ночь онемела, когда он наконец остановил свою машину. Они сошли с мотоцикла и пошли к ее домику. У лестницы помедлили, стоя так близко друг к другу, что она могла различить цвет его глаз. Как она соскучилась о нем! И как счастлива была теперь! Чувства настолько переполнили ее, что, казалось, она не выдержит их напора.
Внезапно, сама не зная как, она очутилась в его руках, и он оторвал ее от земли в неистовом объятии.
— О, Ди! Я думал, эта неделя никогда не кончится! Так хорошо быть дома! А как ты?
Она едва могла говорить, ей не хватало дыхания. Он поставил ее на землю, и она кивнула, чтобы как-то дать понять, что с ней все в порядке. Он прикоснулся к ее губам, к ее щекам, глазам, гладил взлохмаченные ветром волосы. Его глаза мерцали, пока он изучал ее. Затем их захватил еще поток чувств. Он крепко прижал ее к себе и поцеловал. Ее губы раскрылись и отвечали ему с таким же пылом, как и его собственные. Ее руки, скользнув под шелковый пиджак, неистово вцепились в крепкие плечи. Его руки ласкали ее бедра, прижимая все крепче и крепче. Давление его губ усилилось, пока она не застонала. Когда он наконец отпустил ее, она не чувствовала под собой ног, стала словно пушинка. Она прильнула к нему, доставая головой до подбородка, прислушиваясь к гулким ударам его сердца.
Ее ведь предостерегли, и часа не прошло, чтобы она была осторожнее с Дэвидом, и она согласилась, что это необходимо. Но сейчас ею управляла какая-то сверхъестественная сила, перед которой чувство самосохранения было беспомощно.
Она освободилась из объятий Дэвида и взяла его под руку.
— Пойдем наверх.
Рука в руке они поднялись и закрыли за собой дверь, отгородившись от всего остального мира.
В тусклом свете маленькой лампы Дэвид снова заключил ее в объятия. Под мягкой хлопчатобумажной тканью его рубашки она ощутила его упругое, твердое тело, на которое ее собственное ответило слабостью, заливающей ей низ живота.