Мэтьюз Патриция. Золотая судьба

   — Да, да, я в этом не сомневаюсь. Прошу прощения, если мои слова… но я пришел затем, чтобы узнать, все ли с вами в порядке. Я имею в виду обеих — вас и вашу сестру. Я подумал, что, возможно, у вас какие-то трудности, или неприятности, или что-то случилось с Белиндой?
   Аннабел резко отвернулась.
   — Все в полном порядке, мистер Роган. Можете не сомневаться. И Би, и я абсолютно здоровы.
   Джош облегченно вздохнул. Только теперь он понял, как сильно волновался.
   — Значит, с ней все в порядке?
   Аннабел насмешливо взглянула на него.
   — Если вы ведете речь о моей сестре, то да. Именно поэтому вы пришли сюда — спросить о Би?
   Джош, уставший от игры в вежливость, коротко кивнул:
   — Да. Я подумал, что вы могли устроиться на работу в «Золотой кошелек» потому, что что-то случилось с ней. Я рад узнать, что это не так.
   — Должна вам сказать, что вы поступили некрасиво! Мы прожили в Доусоне много недель, а вы ни разу не пришли к Би. А теперь вдруг заволновались. Мужчины всегда говорят, что не понимают женщин, но мне кажется, что именно мужчины ведут себя странно. На них просто нельзя рассчитывать!
   — Возможно, вы правы, — ответил он, испытывая желание поскорее уйти. — Я рад слышать, что с вами обеими все хорошо и что вы здесь по своей воле, а не по принуждению.
   — Я скажу Би, мистер Роган, что вы справлялись о ней.
   — Нет, нет! — Он попятился к двери. — Я бы этого не хотел.
   — Но почему? — От удивления она даже побледнела.
   — У меня есть на то причина, и очень серьезная, но в данный момент я не хотел бы говорить на эту тему. Сделаете мне одолжение? Хотя бы потому, что я спас жизнь вашей сестре.
   Аннабел нахмурилась.
   — Ладно, — кивнула она, а затем сдержанно улыбнулась: — Приходите еще, когда у вас будет время для визитов. — Теперь она посмотрела ему прямо в глаза и взмахнула длинными ресницами.
   — Разумеется, — вежливо сказал Джош. — С удовольствием. А теперь прошу меня извинить — у меня есть еще дела.
   — Конечно, мистер Роган. Но сначала вы должны сказать мне, понравилось ли вам.
   Он замер, положив ладонь на ручку двери.
   — Понравилось? Прошу прощения…
   — Ну, мое пение, разумеется! Вы сказали, что видели, как я выступала.
   Он с трудом сдержал смех. Она просто невозможна!
   — О да! Очень понравилось! У вас прекрасный голос, — честно ответил он, радуясь, что может сказать ей что-то приятное.
   Она улыбнулась:
   — Кажется, публике тоже понравилось? Они так аплодировали.
   — Они действительно были в восторге, — заверил ее Джош.
   Твердо решив положить конец этому абсурду, он повернул ручку, распахнул дверь — и оказался лицом к лицу с Четом Хартером. На лице Хартера сияла довольная улыбка. При виде Джоша лицо его исказилось от ярости.
   Джош испытывал инстинктивную неприязнь к этому человеку, и в любое другое время с радостью схватился бы с ним, но в данный момент важно было не привлекать к себе особого внимания. Еще слишком рано. Вот уж не повезло!
   Хартер на негнущихся ногах прошел в комнату, заставив Джоша отступить, и это взбесило его. С каким удовольствием он заехал бы кулаком прямо в рябое надменное лицо Хартера!
   Хартер бросил на Аннабел сердитый взгляд:
   — Что, черт возьми, это такое? Я отлучился всего на десять минут, а у тебя тут уже другой мужчина!
   Аннабел побледнела, руки ее дрожали. У нее был такой вид, как будто она никак не могла решить, пугаться ей или сердиться.
   — Как ты смеешь, Чет! — наконец выговорила она. — Как можешь говорить такое? Мистер Роган — наш старый друг. Он здесь только для того, чтобы спросить о Белинде.
   Кулаки Хартера были по-прежнему сжаты, но выражение глаз смягчилось.
   — Интересовался твоей сестрой, да? А зачем ему было приходить сюда, чтобы это сделать?
   — Я же говорила тебе! — топнула ногой Аннабел. — Он наш старый друг. Мы не виделись несколько месяцев, а сегодня он увидел меня, когда я пела внизу. Совершенно естественно, что он пришел поздороваться со мной.
   — Ну а теперь, когда он это сделал, он может убираться отсюда к чертовой матери! — прорычат Хартер и указал пальцем на дверь.
   Джош едва сдерживал себя. Он повернулся к Аннабел и поклонился.
   — До свидания, мисс Ли. Мне очень жаль, что я расстроил вашего друга. Спасибо, что рассказали мне о сестре. Где я могу ее найти?
   — В палаточном городке. У нее там фотостудия.
   Джош заставил себя улыбнуться:
   — Еще раз спасибо. И, сэр, — не знаю вашего имени — мне очень жаль, что я причинил вам беспокойство.
   Хартер не ответил. Джош повернулся и направился к двери. Когда он вышел в коридор, дверь с громким стуком захлопнулась за ним, и он сжал кулаки. Если бы только он был волен в своих словах и поступках! Да, плохо, что Хартер видел его. Теперь невозможно быть просто человеком из толпы, и это еще больше усложнит его задачу. Если бы он только не поднялся к ней!
   Это еще раз доказывало, что женщины и работа в полиции несовместимы.

Глава 12

   Хартер хмуро посмотрел на Аннабел.
   — Ты сказала, что этот Роган — твой старый друг. Где ты с ним познакомилась?
   Аннабел, встревоженная его сердитым взглядом, решила сказать правду или почти правду.
   — Ну, несколько недель назад. В Дайе. Он дважды спас жизнь Би. Один раз, когда на тропу сошла лавина, а потом на озере Кратер, когда она потерялась в метель. Мы многим обязаны мистеру Рогану, и мне кажется, что с твоей стороны просто ужасно так грубо разговаривать с ним!
   Хартер, казалось, слушал ее вполуха, и Аннабел почувствовала себя обиженной. Зачем он задавал вопрос, если не удосуживается выслушать ответ?
   — Вот, значит, что произошло! — тихо произнес он, затем неожиданно улыбнулся и шлепнул Аннабел пониже спины. — Прости, куколка. Но я должен открыть тебе маленький секрет… Я ревнив и не хочу, чтобы кто-то болтался рядом с моей женщиной. Но если он просто друг — это совсем другое дело.
   Улыбка его хотя и стала шире, но все равно выглядела фальшивой, и Аннабел, обиженная, отвернулась. Мужчины! Иногда их просто невозможно понять.
 
   Услышав стук в дверь, Пью машинально произнес: «Войдите», — но мысли его в этот момент были далеко.
   На столе перед ним лежала раскрытая газета. Соупи Смит убит — застрелен на улице Скагуэя своим старым приятелем. Теперь империя Соупи лежала в развалинах, а банда его подручных искала защиты. Это произошло неделю назад, и никто не потрудился сообщить ему!
   Пью не помнил, когда он был чем-нибудь так расстроен. У него даже слезы выступили на глазах. Все, кого он любил, уходили от него: родители, брат, теперь его друг Соупи. Чем он заслужил это одиночество и эту боль? Неужели боги ревнуют?
   — Эй, Эл Пи? Вы меня слышите? Я сказал, что хочу поговорить с вами. Это важно!
   Наконец Пью заметил присутствие Хартера и заставил себя отвлечься от мрачных мыслей.
   — О, Чет, — глухо произнес он. — Конечно. Я задумался. Ты слышал новости из Скагуэя?
   Он сунул газету Хартеру, и тот бегло просмотрел ее.
   — Провалиться мне на этом месте! Как такое могло произойти?
   — Невезение и ошибка в расчетах, — сказал Пью и тяжело вздохнул. — Ты ведь знал, что мы с Соупи были близкими друзьями?
   — Да, знал. — Хартер вернул газету. — Какое несчастье, Эл Пи!
   — Да, это урок, который мы должны усвоить. Такое может случиться и с нами, Чет. Нам нужно действовать с величайшей осторожностью и не терять бдительности.
   Хартер переминался с ноги на ногу, горя желанием сообщить Пью последние новости. Он никогда не понимал дружбы между Пью и Соупи Смитом. Лично он считал Смита мелким дельцом, которого больше интересует власть, чем деньги, — по мнению Хартера, это было совсем не то, на чем следовало заострять внимание. Кроме того, он не знал, чего ждать от Пью в его теперешнем настроении. Непредсказуемый в хорошем расположении духа, он мог быть опасным, когда дела шли плохо.
   — Да, вы правы, Эл Пи. И это как раз связано с тем, что я хотел вам рассказать. Я только что видел Рогана, федерального агента.
   Пью напрягся.
   — Где?
   — Прямо здесь, в «Золотом кошельке». Он приходил наверх, к Аннабел.
   — Да? — Маленькие глазки Пью превратились в щелочки. — Интересно, зачем?
   — Она говорит, что Роган искал ее сестру. Они старые друзья — он спас жизнь ее сестре на озере Кратер.
   Пью с силой хлопнул ладонью по столу.
   — Я предупреждал тебя, Чет, что произойдет, если эта женщина принесет нам неприятности? — Его голос был острым как бритва.
   — Кто мог предположить, что он придет сюда? — быстро ответил Хартер. — Никаких неприятностей, Эл Пи! Его приход не имеет никакого отношения к нам.
   — Ты в этом твердо уверен?
   — Абсолютно, — сказал Хартер с убежденностью, которой на самом деле не испытывал.
   Пью посмотрел на него и вздохнул.
   — Ладно, на том и порешим. Пришло время заняться этим федеральным агентом. Если он не остановится, то меня ждет судьба бедняги Соупи. Ты понимаешь, Чет?
   — Понимаю, Эл Пи. Я с удовольствием исполню это поручение, — сказал Хартер и по-волчьи оскалился.
   Пью внимательно разглядывал его.
   — Только пусть твое удовольствие не мешает тебе на этот раз как следует выполнить работу. Не забывай, что однажды ты уже потерпел неудачу. Лучше всего, если это будет выглядеть как несчастный случай. Главное, разумеется, чтобы его… м-м… исчезновение не связали с нами. Ясно?
   — Ясно, Эл Пи. Я знаю, как делать свою работу. Вам нет надобности инструктировать меня!
   — Уверен, что нет, — успокоил его Пью. — Но после того что произошло с Соупи, излишняя осторожность не помешает. Дай мне знать, когда все будет кончено.
   Пью отвернулся, и Хартер вышел из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь.
   Пью с грустным видом взял фотографию Соупи Смита и положил ее лицевой стороной на стол.
   — Бедный старина Соупи, — тяжело вздохнул он. — Ты был мне как брат.
 
   День был чудесный, ясный и безоблачный, и Белинда пребывала в хорошем настроении, что с ней редко случалось в последние дни.
   Она сделала несколько превосходных снимков старателей, трудившихся на своих участках, и ей не терпелось проявить пленки, чтобы иметь возможность оценить свою работу.
   Белинда полной грудью вдыхала свежий теплый воздух. Да, она чувствовала себя великолепно. По-другому и быть не могло — природа подарила ей отличное здоровье и она занималась любимым делом. Тем не менее ее глубоко тревожила судьба Аннабел.
   Белинда обедала с ней несколько дней назад, и сестра цвела как роза. Нет, Аннабел выглядела абсолютно довольной, даже несмотря на то что по поводу ее нового имени, Алабастер Уайт, сплетничал весь Доусон. Слава Богу, что Аннабел согласилась сменить имя. Белинда подумала, что должна радоваться тому, что Аннабел довольна судьбой. Но все равно здесь что-то неправильно.
   Она попыталась проанализировать причину своего беспокойства. В конце концов она пришла к выводу, что Аннабел унизила себя, уйдя к Чету Хартеру, и было бы приличнее, если бы Аннабел страдала из-за своей ошибки, а не извлекала из нее выгоду.
   Белинда засмеялась. В известном смысле она поступила точно так же, как Аннабел, — позволила мужчине овладеть ею. Неужели Аннабел заслуживает большего порицания только потому, что она, Белинда, не одобряет Чета Хартера?
 
   Показались палатки, и Белинда увидела, что кто-то стоит перед ними. Прикрыв глаза ладонью, она различила красный мундир. Это был Дуглас Маккензи!
   Чарли, просияв, повернулся к ней:
   — Сержант ждет. Хорошо. Будет заходить в гости. Будет пить чай.
   Чарли наслаждался чаепитием и не упускал возможности лишний раз отведать этот напиток. Он где-то достал огромный фарфоровый чайник, разрисованный маками, и разношерстную коллекцию чашек и блюдец. Чай у него всегда был горячим и крепким, с большим количеством сахара и молока. К нему подавалось огромное блюдо с пирожными, печеньем с джемом, и Чарли не успокаивался, пока не съедал все эти сладости.
   Чарли очень любил Дугласа Маккензи, и Белинда знала, что возможность принять сержанта и подать ему чай будет для индейца настоящим праздником.
   Когда они приблизились, Дуглас снял шляпу и улыбнулся.
   Белинда пыталась выбросить из головы Джоша Рогана, но все равно думала о нем, и эта мысль, так же как и мысли об Аннабел, постоянно тревожила ее. Когда она видела привлекательного мужчину, как теперь Дугласа, она всегда вспоминала о Джоше, хотя и не могла думать о нем без горечи.
   — Привет, Дуглас! — весело поздоровалась она. — Мы работали.
   — Я вижу. — Он протянул руку, чтобы взять у нее небольшую сумку. — Сделали хорошие снимки?
   — Надеюсь, — кивнула она.
   Дуглас вошел вслед за Белиндой и Чарли в палатку и поставил сумку.
   — На почте для вас было письмо. Я захватил его с собой.
   Он достал из кармана куртки длинный желтый конверт. Белинда с волнением и некоторым беспокойством взяла его. Почта здесь работала медленно и ненадежно, и она получала очень мало писем. От кого бы оно могло быть? Она перевернула конверт, и в глаза ей бросилась надпись «Леслис уикли». Белинда негромко вскрикнула и надорвала конверт. Двое мужчин смотрели, как она прочитала письмо, а потом подняла на них сияющие от радости глаза.
   — Дуглас, Чарли, это от «Леслис»! Они пишут, что хотят заказать фотографии и текст, если я смогу сочинить его! И обещают хорошо заплатить! — Она повернулась к Чарли: — Чарли, мы должны отпраздновать это грандиозным чаепитием!
   — Можете не сомневаться! — просиял Чарли. — Я иду в кондитерскую за хорошим пирожным. Что скажете?
   — Я скажу «да»! — радостно ответила Белинда. — Вы останетесь, Дуглас, правда?
   Сержант стоял, ошеломленно глядя на нее.
   — Да, — ответил он, — но только если вы обещаете все время быть такой веселой.
   Белинда засмеялась, и радость ее была искренней.
   — Обещаю, Дуглас! — Она не помнила, когда чувствовала себя такой счастливой. — Вы останетесь, да?
   — С удовольствием, — сказал он.
 
   Чай удался на славу. Чарли превзошел самого себя, и Белинда размышляла, что они будут делать с остатками торта.
   Совершенно случайно в кондитерской оказался огромный шоколадный торт, изготовленный специально для чьего-то дня рождения. На его шоколадной глазури красовалась ярко-желтая надпись «С днем рождения, Лось, старая перечница!».
   Но заказчик не забрал торт, и кондитер, жаждавший продать свой шедевр, пока тот не зачерствел, отдал его Чарли по сходной цене.
   «Ладно, — подумала Белинда, — по крайней мере сладкоежка Чарли успокоится на несколько дней».
   Она откинулась на стуле, ощущая себя сытой и довольной. Дуглас смотрел на нее взглядом, который она уже научилась понимать. Ну а почему бы и нет? Она женщина, а он мужчина. Довольно обычное явление. На мгновение она растаяла под его взглядом, чувствуя себя желанной и ощущая некоторое возбуждение. Дуглас наклонился к ней, собираясь что-то сказать, но в это время снаружи раздался голос:
   — Эй! Здесь есть кто-нибудь?
   Сердце Белинды радостно подпрыгнуло. Это был Джош Роган!
   Ошеломленная внезапным напором чувств, она не могла вымолвить ни слова. Она не желала его видеть. Она отчаянно хотела его видеть. Белинда почувствовала, как тело ее обдала лихорадочная волна жара, сменившаяся холодом, и поняла, что Дуглас с любопытством смотрит на нее.
   Она открыла рот, но слов не было.
   Из этого состояния ее вывел Чарли. Вынырнув из-за занавески в глубине палатки, он подошел к выходу и откинул клапан. Белинда слышала его голос как будто издалека.
   — А, мистер Роган. Рад вас видеть.
   А затем она услышала голос Джоша, вновь всколыхнувший бурю чувств, которые она отчаянно пыталась в себе подавить.
   — Мисс Белинда дома? Могу я поговорить с ней?
   Скажи ему «нет»! Нет! Вдруг ее охватил страх, что она произнесла эти слова вслух.
   — Да, она здесь. Принимает гостей. У нас много чая и сладостей. Входите. Думаю, она будет рада вас видеть.
   Джош вошел в палатку и остановился у стола, настороженно глядя на Белинду и Дугласа своими странными голубыми глазами.
   — Мисс Ли, — официально обратился он к ней. — Рад вас видеть. Я не знал, что у вас гость…
   Она бросила быстрый взгляд на Дугласа, лицо которого было таким же настороженным, как и у Джоша. Мужчины с недоверием смотрели друг на друга, как давние враги, хотя виделись впервые.
   — Сержант Маккензи, — поспешно сказала она, — это Джошуа Роган, мой… давний друг.
   Мужчины кивнули, но никто не подал руки. Повисло молчание, и Белинда посчитала себя обязанной нарушить его.
   — Вы не присядете, мистер Роган? — холодно предложила она. — Может, чашку чаю?
   Джош, поколебавшись, покачал головой.
   — Нет, я не хочу навязывать свое общество, когда у вас гость. Я просто зашел узнать, все ли у вас в порядке. Я говорил с вашей сестрой, и… — Он смутился и умолк.
   Белинда почувствовала, как жар заливает ее лицо. Она начинала сердиться, хотя сама не могла сказать на кого: на Джоша — за то, что он пришел сюда, или на саму себя — за то, что его появление так расстроило ее.
   — Очень любезно с вашей стороны, — сухо промолвила она, надеясь, что ее голос звучит достаточно враждебно. — Оставайтесь. Выпейте чаю.
   Чарли наполнил чашку и передал Джошу, который машинально взял ее. Момент, когда он мог достойно уйти, был упущен.
   Он нерешительно сел и глотнул обжигающей жидкости.
   — Вы приехали на Юкон в поисках золота, мистер Роган? — откашлявшись, задал вопрос Дуглас.
   — Да, — ответил Джош, не отрывая взгляда от лица Белинды.
   Теперь она по-настоящему рассердилась. Зачем он сюда пришел? Чего хочет?
   — Вы нашли место, чтобы застолбить участок? — спросил Дуглас. — Насколько я знаю, большая часть перспективных участков уже разобрана.
   — Нашел. — Джош повернулся к сержанту, и их взгляды встретились.
   Дуглас внимательно посмотрел в глаза Джошу. В голове канадца прозвенел тревожный звоночек. Это не тот человек, от которого можно быстро избавиться. Он интересуется Белиндой, и этот интерес носит романтический характер? Маккензи почувствовал, как его неприязнь усиливается. Дуглас уже собрался спросить Рогана, давно ли тот приехал в Доусон, но в этот момент Джош повернулся к Белинде:
   — Могу я пару минут поговорить с вами наедине?
   Белинда поперхнулась.
   — Не думаю, что это было бы вежливо, мистер Роган. Вы прекрасно видите, что у меня гость, и я считаю, что в данной ситуации крайне неприлично просить меня о приватной беседе.
   Джош опустил чашку на стол с такой силой, что чуть не разбил хрупкий фарфор. Горячий чай выплеснулся на скатерть.
   — Черт побери, Белинда, это очень важно, иначе я не стал бы просить! Не играйте со мной!
   Белинда, вскипев от гнева, отбросила стул и вскочила.
   — Мистер Роган, я была бы благодарна, если бы вы ушли. Немедленно! Свои извинения можете прислать по почте!
   Дуглас тоже поднялся.
   — По-моему, все достаточно ясно, — небрежно бросил он.
   Но Джош взмахом руки остановил его.
   — Садитесь, Маккензи. Это личное дело. Мисс Ли и мое. Это вас не касается. — Он бросил на Дугласа презрительный взгляд. — А также ваших парней в красных мундирах. Скажите мне вот что, сержант… Меня всегда удивляло, как в таких ярких мундирах вы умудряетесь хоть кого-то поймать. Преступники могут видеть ваше приближение за целую милю!
   Белинда охнула и прикрыла рот ладонью.
   Лицо Дугласа стало почти такого же цвета, как его мундир, мальчишеские черты лица посуровели.
   — Я был бы вам благодарен, Роган, если бы вы помнили, с кем разговариваете! В противном случае я могу забыть, что вы так называемый друг мисс Ли, и обращаться с вами так, как вы того заслуживаете. Убирайтесь, Роган, пока целы.
   Джош напрягся, его голубые глаза сверкнули. Белинда почувствовала, как накалилась атмосфера. О Боже! Они собираются драться! Как ей остановить их?
   Джош ткнул указательным пальцем в грудь Дугласа.
   — Послушайте, Маккензи! Возможно, в этих краях вы олицетворяете закон, но даже закон не распоряжается отношениями мужчины и женщины. Мне нужно кое-что сказать Белинде, и я, черт возьми, намерен сделать это. И поскольку это личное, то не думаю, что вам нужно это слышать. Так что я полагаю, что выйти должны вы!
   Белинда увидела, как напряглись руки Дугласа, как Джош сжал пальцы в кулак. Она громко хлопнула ладонью по столу. Чарли, стоявший на некотором удалении от них, вздрогнул от этого звука, а мужчины удивленно повернулись к ней.
   — Прекратите! — крикнула она. — Оба прекратите! — Белинда понимала, что кричит, но ей было все равно. Она пристально посмотрела на Джоша: — Как мне заставить вас понять? Я не желаю слышать ничего из того, что вы собираетесь сказать. Вы понимаете? Ничего! Это мой дом, и я буду вам признательна, если вы покинете его. Немедленно. Я не хочу вас видеть, мистер Роган, и не хочу ничего слушать. Мы попрощались на озере Кратер, и, насколько я понимаю, навсегда. Вы совершенно определенно дали это понять. А теперь, пожалуйста, уходите, пока сержант Маккензи не арестовал вас за нарушение порядка!
   Лицо Джоша побелело от гнева, и он молча повернулся и выскочил из палатки.
   Не поднимая глаз на Дугласа, Белинда неловко опустилась на стул, с минуту помолчала, успокаиваясь, и наконец взглянула в лицо сержанта.
   — Прошу прощения, Дуглас, — извинилась она. — Кажется, я доставила вам массу неприятностей, правда?
   Гнев на его лице уступил место нежности.
   — Вовсе не вы, Белинда. Вряд ли вас можно обвинить в том, что он ворвался сюда. Должен признать, что этот человек большой нахал!
   Белинда оглянулась и увидела, что Чарли изумленно смотрит на нее. Гнев ее вновь прорвался наружу, но на этот раз он был направлен на чилкута. Боже правый, неужели они не могут оставить ее в покое!
   — Чарли, — сдержанно сказала она. — Почему бы тебе не сходить к кому-нибудь в гости?
   — Само собой, миз Белинда. Вернусь готовить обед.
   Он исчез, и Белинда почувствовала угрызения совести из-за того, что выплеснула на него свое раздражение. Он не заслужил такого обращения и, кажется, даже не обиделся — от этого ей стало еще хуже — на ее резкие слова. Она опустила плечи и вдруг ощутила на своем локте сильную руку Дугласа.
   — Вы устали. Подобная сцена может вымотать кого угодно. Прилягте на кровать.
   Она почувствовала, что ее поднимают, и подчинилась. Как приятно было опереться на кого-то. Она позволила довести себя до кровати; он прав, сейчас лучше всего отдохнуть и не думать ни о чем.
   Дуглас придвинул свой стул к кровати, сел и взял ее за руку.
   — Просто расслабьтесь, Белинда, и дышите глубоко. Это поможет.
   Его голос был тихим и заботливым, ладонь, гладившая ее руку, теплой и успокаивающей. Дуглас смотрел на нее с откровенным желанием, которого даже не пытался скрыть. Он убрал пряди влажных волос с ее лба.
   — Как вы прекрасны, — нежно прошептал он.
   Белинда почувствовала, что у нее перехватило дыхание, сердце забилось быстрее. Она не протестовала, когда его ласковые пальцы скользнули от ее лба к щеке и погладили нежную кожу. Их прикосновение было легким, как касание перышка.
   Ее взгляд остановился на пульсирующей жилке на его шее, которая неистово билась, как запертая в клетку крошечная птица. Белинда на расстоянии ощущала жар его тела, и в ее собственном теле разгорался ответный огонь.
   «Нет, — подумала она, — я не должна поддаваться ему».
   Но когда их взгляды встретились, тепло и покой — странно чарующие — охватили ее, и она не могла оторваться от его глаз. Белинда была поражена, каким открытым и ранимым стало лицо Дугласа; все его чувства были написаны на его лице. Как приятно чувствовать себя желанной! Это заставляло ее острее ощущать свою женственность.
   Его рука медленно скользнула по ее щеке вниз. Прикосновение Дугласа отозвалось в ней чувством, похожим на смесь наслаждения и боли, — робкое и одновременно напряженное ожидание, которое возбуждало и пугало ее.
   Рука Дугласа нашла пуговицы ее блузки и замерла.
   — О, Белинда, — простонал он, — как ты прекрасна! Я мечтал об этой минуте! Я не могу…
   Белинда ждала, сама не зная чего. Казалось, она погрузилась в какой-то полусон и была не в силах ни говорить, ни двигаться.
   Дуглас опустился на колени рядом с кроватью и уткнулся лицом ей в плечо. Его пальцы с силой сжали ее руки, и с его губ вновь слетело ее имя. Она нерешительно протянула руку и коснулась его жестких волос.
   Он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Когда его лицо приблизилось и его губы коснулись ее губ, она подумала, что нужно отстраниться, но не смогла этого сделать. Его губы были горячими и сладкими, как мед, их нажим все усиливался, и она почувствовала, что ее тело отвечает ему, зажигаясь ответным огнем. Ее захлестывало неудержимое желание, которое она уже испытывала в палатке на льду — с Джошем.
   Перед ее внутренним взором промелькнуло, как упрек, лицо Джоша и воспоминание о его теле, но затем все исчезло, вытесненное другими руками, другими губами.
   — Надо застегнуть палатку, — с трудом прошептала она.
   Он отодвинулся от нее, и она почувствовала себя брошенной. Но затем Дуглас вернулся, и в жаркой тьме она уступила безумным желаниям своего тела. Каким-то образом они освободились от одежды, и непрочная кровать приняла два сплетенных борющихся тела.
   Стремясь избавиться от мук, которые преследовали ее после того, как в ней пробудили чувственность, а затем покинули на долгие месяцы, Белинда не знала стыда в своих желаниях. Дуглас не уступал ей, и вскоре палатка наполнилась ее приглушенными криками, а затем Белинда застыла неподвижно, и с ее губ слетел тихий удовлетворенный вздох.