Учитывая травмирующую природу такой проверки, каждому испытуемому задавалось только десять вопросов, требовавших ответа «да» или «нет».
 
   1. Являетесь ли вы существом, называемым Фурия?
   2. Знаете ли вы, что представляет из себя Фурия?
   3. Являетесь ли вы существом, называемым Гидрой, или частью этого существа?
   4. Вы знаете, что представляет из себя Гидра?
   5. Знаете ли вы, кто или что убило Бретта Макаллистера?
   6. Знаете ли вы, кто или что убило Маргарет Стрейхорн?
   7. Знаете ли вы, кто или что убило Адриену Ремилард?
   8. Знаете ли вы, кто или что убило четверых оперантов, исчезнувших прошлым летом поблизости от вашей дачи на побережье Нью-Гемпшира?
   9. Как вы считаете, Виктор Ремилард жив?
   10. Вы подозреваете, что убийства Фурией-Гидрой Макаллистера, Стрейхорн, Адриены Ремилард и остальных имеют какую-либо связь с семьей Ремилардов?
 
   На первые девять вопросов все обследуемые ответили «нет», и, как показал прибор, ответили правду.
   Аврелия Даламбер, жена Филипа Ремиларда, Сесилия Эш, жена Мориса Ремиларда, Шери Лозье-Дрейк, жена Адриена Ремиларда, и Тереза Каулана Кендалл, жена Поля Ремиларда, ответили «нет» на десятый вопрос и, как показал прибор, сказали правду.
   Люсиль Картье ответила «нет» на десятый вопрос и солгала.
   Филип, Морис, Северен, Анн, Катрин, Адриен, Поль и Марк Ремиларды ответили «да» на десятый вопрос и сказали правду.
   Поскольку последний вопрос был заведомо многозначным, Дирижер Дэвид Сомерлед Макгрегор обратился прямо к лилмикским Надзирателям с запросом, есть ли у него основания для дальнейшего расследования, включая всех членов семьи. Надзиратели постановили, что пока у него таких оснований нет. И дали понять, что не ему будет дано разыскать убийцу его жены.
   Результаты допроса Дирижер засекретил и не передал человеческому Магистрату.

34

 
   Суоффем-аббас, Кембриджшир, Англия, Земля
   2 ноября 2052
 
   Луна озаряла Девил-Дитч, и бессонный ветер Восточной Англии сотрясал оконные рамы коттеджа, старомодно английского снаружи и сугубо русского внутри. В каменном очаге потрескивали пылающие поленья, из стерео негромко лилась музыка Моцарта, и восемь человек, окрестивших себя Метапсихическими Инсургентами, с удовольствием расположились поудобнее, готовясь выпить за здоровье своей новой единомышленницы.
   Анна Гаврыс-Сахвадзе разливала чай в стаканы; отливали серебром подстаканники, кипел, медный самовар; племянник Анны — Алан Сахвадзе — послушно разносил стаканы. Она спросила, кому подлить в чай грузинского коньяка. Джеррит Ван Вик согласился с обычным энтузиазмом, его примеру последовали Уильям Макгрегор и Алан. Хироси Кодама попросил «самую капельку», а Олянна Гатен, Джордан Крамер и Адриен Ремилард, поблагодарив, отказались.
   — А тебе, Эси, дорогая моя? — Анна наклонила бутылку над стаканом неофитки. — После того что ты натерпелась от нашей противной машинки, проходя проверку на ложь в ИИДП, тебе необходимо успокоить нервы.
   — Нет, благодарю вас. Мои нервы уже в полном порядке, — заверила ее Эси Даматура. — Но должна признаться, я рада, что у Джерри с Джорди был ко мне только один вопрос.
   — Бедному Адриену недавно пришлось выдержать десять вопросов подряд от этой парочки, — сказала Анна, подливая себе коньяку. — Но это мы обсудим после нашего маленького тоста. Хироси, не возьмешь ли ты на себя?..
   — С величайшим удовольствием. — Хироси Кодама поднялся. Все они сидели полукругом у огня, и остальная часть комнаты с вещами из московского дома Анны и из Центральной Азии была погружена в глубокую тень, пронизываемую отблесками огня. — Я знаком с Эси Даматурой более девяти лет. Хотя она служила в Африканском Интендантстве, а я в Азиатском, мы оба очень рано поняли, что горячо любим нашу планету и ее обитателей и что нам внушают тревогу те, кто, сами не являясь людьми, тем не менее убеждены, будто знают, каким должно стать грядущее нашей расы. Я был в восторге, когда Эси была включена в человеческий Директорат Галактического Консилиума. Я был даже еще более рад, когда она вместе со мной настаивала на том, чтобы Терезу Кендалл и Рогатьена Ремиларда амнистировали, пусть даже они в сговоре и нарушили Статуты Размножения. И хотя в этом бесславном голосовании мы остались в меньшинстве, глубокая искренность, с какой Эси отстаивала человеческое право бесконтрольно иметь детей, позволила мне наконец проверить, не захочет ли она присоединиться к нашей маленькой группе, а затем и привезти ее сегодня сюда для окончательного подтверждения. Джерри и Джорди исполнили свой долг инквизиторов с результатом, которому мы все свидетели… А потому друзья я предлагаю тост за Директора Эси Даматуру, Магната Консилиума, Великого Магистра дальнирования и метасозидания — а теперь еще, по ее собственной воле, и Метапсихического Инсургента.
   Он поднял свой стакан. Остальные встали и выпили, а затем Эси в свою очередь предложила тост:
   — За великого земляка Адриена, за Томаса Джефферсона! Уже много лет его чтят в Намибии, моем родном краю. Это он сказал замечательную фразу: «Небольшой мятеж время от времени — отличная штука!»
   Раздался общий смех, и все выпили. Потом Хироси спросил Адриена:
   — Но вам-то почему задали десять вопросов на инквизиторской машине?
   — Да все потому же! В связи с убийствами, совершенными Гидрой. Кстати, в Конфедерации Землян ни одна тайна не сохраняется, во всяком случае среди оперантов.
   — Я ничего не слышала об убийствах, — заявила Эси. Олянна Гатен, ее муж Алан Сахвадзе и Хироси Кодама подтвердили то же самое.
   — В таком случае придвиньтесь поближе, друзья-заговорщики, — предложил Адриен Ремилард шутливо, но его психическая тональность была мрачной, — и я поведаю вам о таких таинственных убийствах, что у вас кровь застынет в жилах, а ваши дедуктивные способности встанут в тупик.
   В течение четверти часа он рассказывал им все подробности и закончил исчезновением своей старшей дочери и допросами Ремилардов, устроенными Дирижером. Джордан Крамер и Джеррит Ван Вик, которые вели допрос, уже знали многое, как и Анна, осведомленная почти обо всем; Уильяму Макгрегору были известны подозрения об истинных обстоятельствах смерти его мачехи, но остальных привела в ужас история о метапсихическом вампире, именуемом Гидрой, который, видимо, убивал, оставляя на теле жертвы семь чакроподобных ран, и контролировался неведомой сущностью по имени Фурия.
   Когда Адриен замолчал, молодая звездолетчица Олянна Гатен заявила категорическим тоном:
   — Что-то не верится. Да, Бретт Макаллистер был убит таким необычным способом. Но нет никаких реальных доказательств, что Маргарет Стрейхорн стала жертвой того же убийцы, хотя теоретически я готова допустить это. Но остальные?.. Ничто даже отдаленно не указывает, что дочь Адриена и другие, погибшие летом, были убиты пресловутым чудовищем. Вся история Гидры и дьявольского кукольника, который управляет ею, опирается на ничем не подтверждаемые — да еще полученные из третьих рук! — показания младенца. А ребенка допрашивали на машине?
   — Об этом не может быть и речи, — ответил Джордан Крамер. — Даже взрослые переносят такой допрос тяжело, а у маленького ребенка он может вызвать необратимые психические изменения, тем более что он и так не отличается хорошим здоровьем. Насколько я понял, он проходит терапию для исправления трех десятков генетических дефектов.
   — Бедняжка! — вздохнула Олянна. — А какой прогноз?
   — Пока благоприятный, — ответил Адриен. — Маленький Джек — своего рода метапсихический вундеркинд. Никому не удалось проникнуть за его психоэкраны, а проверить свои воспоминания он разрешил только старшему брату Марку. Но Дэвид Макгрегор счел рассказ дядюшки Роги о том, что Марк узнал от Джека, вполне достоверным.
   — Мой отец, — поморщился Уильям Макгрегор, — тут не вполне беспристрастен. Когда Маргарет умерла, он чуть не помешался. И ухватится за любой намек, который может указать на убийцу. Даже за такую фантастическую версию.
   — А ожоги на теле Бретта Макаллистера, — задумчиво произнес Хироси, — они, правда, располагались в точках семи чакр и имели форму лотоса?
   — Я сам их видел, — ответил Адриен. — По форме каждый клеймообразный ожог чуть-чуть отличался от остальных. Они были полны белесого пепла. Все тело выглядело так, словно его опалили ацетиленовой горелкой: это очевидно, побочный результат высасывания.
   — Поразительно! — сказал Хироси. — Вам, разумеется, известны значения точек чакр, согласно Кундалина-Йоге? — Он проецировал психообраз. — Но йоги используют эти точки для телепатических исцелений или в стараниях подняться на более высокий уровень сознания. Вампирическая Гидра, видимо, извратила приемы йогов и вызвала насильственное истечение жизненной энергии своих жертв. Невероятно!
   — Между убийством Бретта Макаллистера и нападением на Маргарет в доме Дартмутского ректора связь несомненна, — сказал Адриен. — Странный ожог на ее макушке точно совпадал по форме с таким же ожогом на голове Бретта, и, если положиться на слово моего отца, точно такие же оставил на трупах двух людей покойный брат Дени — Виктор, отпетый негодяй и преступник.
   — Но ведь нет прямых доказательств, что Маргарет была убита таким способом, — заметил Алан.
   — Да, — согласился Уильям. — Осталась записка, в которой она сообщала, что решила покончить с собой. Однако мой отец убежден, что ее убили, и он с самого начала утверждал, что уловил ее предсмертный крик — она дальнировала «Пятеро!». По его мнению, это подтверждается словами младенца, что Гидра пятирична.
   — Неубедительно. — Олянна покачала головой. — Совсем неубедительно!
   — Сразу видно, что вы понятия не имеете о преступлениях моего покойного двоюродного деда Виктора.
   — Расскажи им, Адриен! — потребовала Анна.
   — Мне тогда было только два года, — сказал Адриен, — и Вика я никогда живого не видел. Но мои старшие братья и сестры были с ним знакомы и считали его аморальным оппортунистом с выдающимися метаспособностями, замыслившим завоевать весь мир и чуть было это не осуществившим. Он прибрал к рукам лазерно-спутниковую сеть и одну из крупнейших коммерческих империй Земли к тому моменту, когда превратился в живой труп.
   Джерит Ван Вик слушал его, вытаращив глаза.
   — А когда это было? — спросил он.
   Адриен уставился на огонь, сжимая в руках подстаканник.
   — В ночь Великого Вторжения.
   — Я была там, — негромко сказала Анна. — На последнем, как оказалось, Метапсихическом конгрессе, прощальном собрании гонимых оперантных лидеров всего мира, который проводился в США, в огромном старинном отеле в Нью-Гемпшире. Я присутствовала на нем с моей матерью Тамарой, моим любимым дедом, братьями Валерием и Ильей и их женами. Заключительный банкет был устроен в шале на вершине горы над отелем, и сумасшедший Виктор Ремилард задумал перебить нас всех руками своих пособников, которые называли себя «Сыны Земли» и фанатично ненавидели оперантных. Но вы же читали обо всем этом в учебниках истории?
   Хироси Кодама нахмурился.
   — В исторических книгах нет упоминаний, что Виктор Ремилард практиковал психический вампиризм.
   — Да, — признала Анна. — Но весь мир знает, что за нападением на шале стоял он и еще безнравственный финансовый воротила Киран О'Коннор. После Вторжения труп О'Коннора нашли на горе с семью выжженными чакрами. Его дочь была убита тем же способом, а убил ее Виктор, что известно всем. Мы, естественно, узнали об этом много позже. Сам Виктор попытался взорвать шале, когда там находились делегаты Метапсихического конгресса. Ведь так, Адриен?
   — Да, так. Но он потерпел неудачу. Потом его нашли возле здания в глубокой коме. По-видимому, мой двоюродный прадед Роги каким-то образом сумел его остановить — может, случайно пустив в ход мощный психосозидательный импульс. Вообще метаспособности Роги довольно слабы. Но нам известно, что там, на горе, Виктор пытался его убить и что в экстремальных ситуациях метаспособности иногда неимоверно возрастают. Сам Роги сохранил только очень смутные воспоминания о случившемся. Твердо известно лишь то, что каким-то образом Виктор был парализован, лишен сознания и обречен на метапсихическую латентность именно в тот момент, когда он собирался уничтожить элиту человеческих оперантов. И Вик оставался в этом беспомощном состоянии до своей смерти в две тысячи двадцатом году.
   — Но Макаллистер был убит через одиннадцать лет после смерти Виктора! — возразила Олянна. — Не думаете же вы, что эта… эта Гидра — призрак Виктора!
   — Мы ничего не знаем о ней, — устало ответил Адриен. — Кроме одного, что она не принадлежит к нашей семье. Как и ее вдохновитель Фурия. Это доказали Джерри и Джорджи на своей машине.
   — Не совсем, — тихо сказал Джордан Крамер.
   — Что-о?! — Адриен подскочил, словно от удара током.
   — Мы не доказали невиновности вас всех. Прибор удостоверяет правду или ложь в той мере, в какой они воспринимаются сознанием. Если Гидра или Фурия порождены подсознанием, если они одни из аспектов множественной личности, тогда виновный или виновная оставались бы в неведении о своей виновности — разве что в момент проверки пробудились бы личности Гидры или Фурии.
   Джеррит Ван Вик добавил:
   — При подавлении виновной личности ваше неведомое чудовище может принудить ее и заявить, что она не Гидра и не Фурия и ничего о них не знает, а машина зарегистрирует, что она сказала правду.
   — В таком случае, это могу быть и я! — вскричал в ужасе Адриен. — Как часть Гидры или даже как Фурия. Я мог заказать убийство собственной дочери?!
   — Ну-у… — протянул Джерри. — Мы же психофизики, а не клиницисты психологии. Правда, многоличность убедительно документирована в психологической литературе. Вторичный… э… аспект сознания обычно полностью обособлен от основной личности.
   — Но ведь нет никаких доказательств, что Гидра или Фурия действительно существуют, — повторила Олянна. — Вы же знаете только то, что, по словам Марка, будто бы утверждал младенец.
   — Ну, а как дальнейшее расследование? — спросил Хироси.
   Адриен покачал головой.
   — Дирижер решил ничего не предпринимать. Дело об убийстве Бретта еще не закрыто. Маргарет признана умершей, но вопрос о том, было ли это убийство или самоубийство, остался нерешенным. Другие исчезновения, включая и исчезновение моей дочери, официально отнесены за счет акул.
   — А не могли бы мы, — раздумчиво спросила Эси Даматура, — как-нибудь использовать это дело?
   — Приручить Гидру и привлечь ее в наш маленький комплот? — Ван Вик испустил дребезжащий смешок. — Это мысль!
   — Я подразумевала: использовать для дискредитации Поля, — Эси посмотрела на Ван Вика с плохо скрытой брезгливостью. — Чтобы убрать его из кресла Первого Магната. Достаточно распустить слух об испытании, проведенном Дирижером… плюс мнение Джорди о полноценности оправдания.
   — Это дискредитирует не только Поля, но и нас всех, — сказал Адриен. — Хотя ничего не доказано, все равно скандала не избежать, Ремиларды будут объявлены оперантными Дракулами — особенно неоперантными Соинтендантами Северной Америки и американских колоний. Неоперанты ведь так и не решили, то ли мы оперантные лицедеи, то ли шайка заядлых интриганов, возомнивших себя элитой.
   Анна откинула голову и смерила Эси проницательным взглядом.
   — Ты считаешь, что в нашу стратегию имеет смысл включить такую дискредитацию Ремилардовской Династии?
   — Не знаю, — ответила африканка. — Но тогда и Полю и Анн пришлось бы убраться из Директората Конфедерации Землян, и мы получили бы возможность провести в Консилиум побольше сторонников автономности человечества. Даже здесь, на Земле, в Ассамблее, Поль проводит линию Содружества и пускает в ход свое влияние при каждом удобном случае. Он пытался растоптать меня подкованными сапожищами, когда я потребовала больше колониальных планет для цветных — и к черту оперантную квоту, навязанную нам экзотиками! С какой стати европейцы, американцы и анзакцы должны получить тринадцать этнических планет из двадцати? А Поль сумел сослаться только на метапсихическую демографию! Среди этих групп больше всего оперантов! И в результате нам, африканцам, предоставили для колонизации всего два мира, а азиатам — пять.
   — На космополитических планетах прекрасно живет непропорционально большое число китайцев и японцев, — мягко напомнил Хироси.
   Но Эси ничего не желала слушать.
   — А ублюдочный этнический мир, который Ассамблея одобрила по наущению Поля перед самым концом сессии? Денали — аляскинская планета, как вам это понравится? Просто еще одна колония США.
   Анна поторопилась предложить своим гостям чаю и коньяку, и через несколько минут Эси уже сама смеялась над своей вспыльчивостью:
   — Ну, раз мы — бунтовщики, так должны бунтовать! Всем известно, какая я официальная муха-жигалка… но что делаете вы все, чтобы приблизить нашу славную революцию?
   Ответила Олянна Гатен:
   — У меня есть очень интересное сообщение. Официально это будет объявлено через неделю. Но я рада теперь же поставить вас в известность, что Оуэн Бланшар назначен командующим первой из трех новых человеческих космических армад — Двенадцатым флотом. А мой брат — Ранчар — начальником его штаба. Базироваться флот будет на Оканагоне.
   — Ух, черт! — воскликнул Уильям Макгрегор и негодующе посмотрел на своего коллегу Алана Сахвадзе. — Ты, конечно, знал и ничего мне не сказал!
   Алан ухмыльнулся в ответ:
   — Я и тете Аннушке не проговорился. Олянна меня растерзала бы!
   — Боже мой! — воскликнула Анна по-русски. — Значит, если все пойдет хорошо, в один прекрасный день в нашем распоряжении окажется флот боевых космолетов…
   Джерри Ван Вик мигал, как взбесившийся электронный калькулятор, разинув свой и без того широкий рот.
   — Но не хотите же вы сказать, что мы… Конечно же нет! Мы же в самом начале нашего… э… союзничества постановили, что будем стремиться извлечь человечество из когтей Содружества исключительно мирными способами!
   — Мирно они нас не отпустят, — сказал Адриен.
   Джерри перестал моргать.
   — Нет?
   — Если мы попробуем выйти из Конфедерации, Содружество подвергнет нас остракизму. Введет перманентный карантин. Вышвырнет нас из колониальных миров, вернет всех наших колонистов в Солнечную систему, заберет наши суперлюминальные корабли и захлопнет дверь нашей темницы. Никаких межзвездных полетов у нас больше не будет.
   — Но… — Джерри отчаянно замахал маленькими руками. — Мы же задохнемся.
   — Вот именно, — сказал Адриен.
   — На протяжении всего Симбиарского Попечительства мы не имели боевых кораблей, — напомнила Олянна. — Даже на наш коммерческий флот были наложены ограничения. Но теперь нам разрешено летать по Галактике, где мы хотим, а из этого следует, что мы должны обладать средствами поддержания закона и порядка. Официально три человеческих космофлота будут только орудием Магистрата. Своего рода береговой охраной и космическим патрулем. Однако Оуэн и Ранчар считают, что Двенадцатый флот может стать чем-то куда большим.
   — Да, черт побери! — воскликнул Джордан Крамер. — Те из нас, кто достаточно для этого квалифицирован, смогут втайне заняться разработкой новых типов оружия. У меня уже есть несколько идей…
   — А остальные два флота? — перебил Хироси.
   — Когда решится вопрос с подготовкой кадров, — ответила Олянна, — Тринадцатый флот будет базироваться на Элизиуме, а Четырнадцатый — на Ассавомпсете. Однако Двенадцатый, их, так сказать, родитель, без сомнения, еще долго будет сохранять тактическое преимущество.
   — Нам самим на подготовку потребуются годы и годы, — предостерегла Анна. — Нас ведь по-прежнему лишь жалкая горстка.
   — Только не жалкая! — отрезала Эси Даматура, но выражение ее лица тотчас изменилась, и она улыбнулась Анне.
   — Могу я попросить еще чашечку этого восхитительного чая? А потом нам с Хироси надо будет вернуться назад в Конкорд. Директора намерены учредить особую комиссию из философов и религиозных деятелей для постижения сути Единства. Поль с Анн будут проталкивать постановление об ее учреждении, а я позабочусь, чтобы они не нашпиговали комиссию иезуитами!
   Инсургенты помоложе недоуменно переглянулись.
   — Самым знаменитым человеческим апологетом Единства, — сказала Эси угрюмо, — был французишка-иезуит, умерший в тысяча девятьсот пятидесятом году. Палеонтолог. Говорят, он был причастен к жульничеству с пилтдаунским человеком.
   Анна отдала Эси полный стакан, а потом обернулась к соседнему стеллажу и вытащила книгу-плашку. «Феномен человека» — автор Пьер Тейар де Шарден. Анна заложила ее в публикатор и через минуту вручила всем присутствующим по копии.
   — Тейар не участвовал ни в каких палеонтологических розыгрышах. Это доказано давным-давно. Он был куда более опасной личностью. Возьмите плашки с собой, — предложила она своим друзьям-мятежникам. — Прочтите и тогда, возможно, начнете понимать, против чего мы восстаем.

35

   ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА
 
   После всех трагедий этот 2052 год был благословлен золотой осенью и искрящейся ранней зимой, во всяком случае, так было для нашей семьи. Поль и Тереза опять были вместе, Марк и его отец помирились, а генная терапия по-прежнему, казалось, благотворно воздействовала на маленького Джека. Ни в семье, ни среди близких ей людей никто больше таинственно не погибал, и ничто не указывало, что зловещие сущности, названные Гидрой и Фурией, являются чем-либо иным, кроме игры сверхвозбудимого младенческого воображения.
   Джек все время просил новых стимуляторов для своего сознания и новых сенсорных впечатлений. И Марк исполнял его просьбы с лихвой. Он был неизменно внимателен к своему младшему брату и даже сконструировал маленькую защитную камеру, которую можно было закреплять на багажнике его турбоцикла, и в ней Джек радостно отправлялся на экскурсии по всему северу Новой Англии. Два-три раза в неделю Марк брал его с собой на занятия и в общежитие. После того как Джек обыграл Маниона в трехмерные шахматы, другие обитатели Мю-Пси-Омеги уверовали, что он вовсе и не человеческий младенец, а экзотик-лилипут, великий ученый инкогнито. Они превратили его в свой живой талисман, одевали в крохотные свитерки Дартмутских цветов, а когда Марк был занят, таскали его по академгородку, давая ему вдоволь напитываться интеллектуальной атмосферой и дегустировать все научные дисциплины, начиная от алгоритмического анализа и кончая поэзией французских символистов. Джек отправлялся на футбольные матчи с Бум-Бумом Ларошем, на спектакли и лекции с Шиг Морита, а с Питом Даламбером — в Шаттакскую обсерваторию, где нахально включился в связь с Ховингским орбитальным телескопом. Он присутствовал на концертах ансамблей симфонической и камерной музыки, на выступлениях джазовых групп, музыкантов-солистов и балетных трупп в Гопкинском Центре Дартмута. Вместе с другими членами Туристского клуба Марк брал Джека в поход по Аппалачской Тропе в Уайт-Маунтинс. В модифицированном заплечном мешке малыш посетил место Великого Вторжения на вершине Маунт-Вашингтон, куда восстановленное шале и фуникулер ежегодно привлекали миллионы туристов. Когда снегопады закрыли горы для походов и экскурсий, Марк забирал братишку на лыжные прогулки и на поездки в снегомобиле по дремучим лесам к северу от Берлина — и напугал до смерти, промчавшись с ним по льду реки Коннектикут.
   Я вернулся к своему мирному занятию и часто принимал Марка, его приятелей и Джека у себя в магазине. Джек даже научился ходить именно там — среди стеллажей «Красноречивых страниц», к большому огорчению Терезы, которая начала чуточку ревновать к близости своих сыновей — старшего и младшего. Но, к счастью, у нее хватало других дел и забот. Поскольку в опере принято заранее заключать долговременный контракт, она не могла сразу получить полный ангажемент. Но все импресарио наперебой старались заполучить ее, и потому она довольно часто пела в отдельных спектаклях, как тогда в «Мет», а «Ла Скала» перед началом рождественского сезона специально для нее объявила четыре представления «Огненного ангела», психоаналитической оперы Прокофьева. Героиня, сексуально необузданная Рената, подобно Турандот, обеспечила Терезе еще один триумф. Но на Рождество она вернулась домой — вся семья собралась у Дени и Люсиль, а на следующий день они с Полем отправились на Кауаи провести десять суток вдвоем перед его отлетом на Консилиум Орб.
   Свой первый день рождения Джек тихо отпраздновал у себя дома. Поль и Тереза подарили ему прекрасный телескоп, Марк — воздушную гитару, о которой он мечтал, Мари — плюшевого мишку, Мадлен — увесистый труд по теоретической цереброэнергетике, а Люк — небольшой аквариум с тропическими морскими рыбками. Ну, а я сделал для него новые индейские качели, потому что из первых он вырос.
   Некоторое время, перед тем как нас с Терезой помиловали и сразу после того, мой магазин наводняли любопытные и меломаны, желавшие потрясти руку героя, который спас Терезу Кендалл и оберегал ее среди снегов Великого Белого Холода. Один идиот, режиссер с тридивидения, хотел даже снять фильм о наших приключениях, и я отвязался от него, только пригрозив натравить юристов «Ремко».