Страница:
Я встал на элеватор и спустился вниз.
Верхние уровни Флегетона были отведены под базы топлива, автозаправки и салоны починки звездолетов, а также офисы «Шелтока» и другие места для нужд путешественников. Ниже располагались огромные, сверхнадежные пещеры складов и магазинов, многие – с тоннелями доступа, выводящими на поверхность, отмеченными только анонимными буквенно-цифровыми кодами. Некоторые товары, хранившиеся там, были вполне законными предметами торговли; но куда больший процент составляла незадокументированная контрабанда. Портовые чиновники «Шелтока» совершенно не интересовались, что хранится в их складских помещениях; они просто взимали крупную плату за аренду и драли с каждого корабля пошлину за прибытие и отбытие.
Под складскими уровнями лифт миновал фермерские галереи, освещенные слепящими лампами, чередующиеся с очистительными блоками. В изрытой туннелями толстой коре астероида, где блестели вкрапления льда и органических элементов, располагались жилища постоянных жителей и катакомбы, где вовсю цвела теневая экономика.
Наиболее преуспевающие из спекулянтов вели свои дела в регионе, называемом Базар, на тридцать втором уровне. Здесь сотни помещений были вырублены из внутренней породы астероида. Незамысловатые трущобные помещения открыты посетителям круглые сутки – грубые пещеры, в которых виднелась незамысловатая мебель: столы, компьютеры, коммуникаторы и несколько табуреток. У некоторых имелось подобие витрин, вроде как в маленьких магазинчиках на подземной Тропе в Торонто. Оба вида заведений кишели посетителями.
Схема базара, расчерченного по специализациям, находилась рядом с лифтом. Изучив ее, я составил список торговцев оружием. Их здесь было больше дюжины, продавали они все – от ритуальных сабель каллейни до торпед с антивеществом. Так как некогда в Шпоре Персея Барки Трегарт специализировался именно на оружии, я надеялся, что он не сменил рода занятий здесь, в Стрельце. Тем более что в этом их интересы с халуками совпадали.
Я посетил по очереди всех «продавцов смерти», начав с людей Большинство сразу отмахивалось от меня, стоило мне раскрыть эзотерический характер своего товара. С теми же, кто проявлял интерес, я доводил игру до конца – и выглядело это примерно так:
ПРОДАВЕЦ СМЕРТИ: Чего тебе, джору? Я человек занятой, так что говори быстро. Не трать время на ваши дурацкие расшаркивания.
АДИК-ДЖОРУ: У меня есть некий чрезвычайно дорогостоящий товар на продажу, очень необычное предложение. Он не относится ни к одной из категорий в списке Базара; но так как мой товар имеет своего рода стратегическое значение, я подумал, что это скорее ваш профиль.
ПС: Чрезвычайно дорогостоящий?..
А-ДЖ (вынимая из поясной сумки маленький биоконтейнер, при этом позволяет рукаву одежды так задраться, чтобы был виден браслет, за который заткнут Каги-бластер с мерцающей красной лампочкой): Позвольте мне открыть этот охлаждаемый цилиндр. Ах – вот оно! Содержимое пробирки – вирусный препарат для генной инженерии, известный как PD32: C2.
ПС: Никогда о нем не слышал. И вообще, я не интересуюсь биопрепаратами. Ты промахнулся.
А-ДЖ: Этот вирусный препарат представляет огромный интерес для халукского народа. Они платят за него человеческой корпорации «Оплот» огромные деньги.
ПС (отчасти забывая о враждебности): А, вот это что!
А-ДЖ: Да, именно. В Шпоре Персея маленькая пробирка этой драгоценной субстанции продается за двести пятьдесят тысяч, и это на черном рынке – продавая ее напрямую синекожему народу, можно выручить вдвое больше.
ПС (недоверчиво): Полмиллиона баксов за одну из этих вот ампулок? Ты что, издеваешься, долговязый?
А-ДЖ: И это все равно на двадцать процентов дешевле, чем продает «Оплот». Но вот что интересно: этот конкретный PD32:C2 не является продуктом «Оплота»! Он взят из совершенно нового, недавно открытого вирусного источника на одной из планет джору. Наши простаки до сих пор не знали, что препарат, который они производили для лечебных Целей, абсолютно идентичен субстанции, в которой так отчаянно нуждаются халуки. Эту пробирку я показываю вам в качестве образца. У меня есть доступ к неиссякаемым ресурсам – а моя цена составляет всего только сто двадцать тысяч за ампулу.
ПС {тряся головой): А почему бы тебе не продать свои сокровища в Шпоре Персея, парень? Здесь, у нас, их никто не купит. Особенно у такого, как ты. Разве что за десятую часть цены.
А-ДЖ (притворяясь, что не понял приглашения поторговаться): Но до меня доходили слухи. Очень определенные слухи о присутствии халуков в этой зоне Стрельца, в сотрудничестве с отдельными представителями вонючей расы йтата. Поэтому вместо того, чтобы от своей родной планеты Дивида проделывать огромный путь в далекую Шпору Персея, где все торговые операции халуков отслеживаются нетерпимыми шпионами концерна «Оплот» и Содружеством Человечества, вследствие чего мне или моим агентам может грозить опасность, я просто пересек Красную Пропасть и быстро добрался до этого места, обладающего… определенной репутацией. К тому же однажды я уже занимался здесь бизнесом. Хотя Флегетон и является собственностью концерна «Шелток» – пусть больной маслау испражнится на их корпоративную политику! – я понимаю, что здесь возможно проводить конфиденциальные операции, не подвергая себя риску. Скажу откровенно, я надеялся найти на этом астероиде знающих и опытных бизнесменов, которые имеют связи с халуками.
ПС (неуверенно): Я слышал разговоры о халукских пиратах в Стрельце, нападающих на грузовые корабли «Шелтока». Но насколько я знаю, это только слухи. Ни один из синих разбойников отродясь не залетал сюда на дозаправку.
А-ДЖ: Что же, буду с вами откровенен. Имя определенного человека, известного деловыми отношениями с халуками, сообщил мне мой коллега на Дивиде. Скажу честно, что я прибыл на Флегетон с определенной целью: завязать контакт с этим предпринимателем. Но у кого я ни спрашивал, никто не может сказать, где его найти. Если они и знают, очевидно, не желают открывать его местонахождение перед джору. Я готов щедро заплатить тому, кто поможет мне отыскать нужного человека.
ПС: И как его зовут?
Ф-ДЖ: Его имя Барни Корнуолл.
ПС (озадаченно): Гм, гм… Вроде что-то знакомое. Кажется, я вспоминаю, что этот парень из тех, кого трудно отыскать. Приходит и уходит, понимаете ли…
А-ДЖ: Вы с ним знакомы, как я вижу?
ПС: Да нет, я бы не сказал.
А-ДЖ (вынимая потрепанный диск-носитель из поясной сумки): Здесь содержатся все подробности производства препарата на планете джору. Конечно, термины употребляются на нашем языке, но это не должно сильно затруднить понимание. Как доказательство истинности моего предложения я готов позволить посреднику копировать эти данные и переслать их Корнуоллу.
ПС: А как насчет того, чтобы приложить к информации один из твоих пузыречков? Может, ты туда клубничного желе наложил.
А-ДЖ (оскорбленно): Это настоящий PD32:C2, только что из нового месторождения! Клянусь своей честью джору! Вирус пройдет любое тестирование. Если хотите, можно подвергнуть его биоисследованию сейчас же. Я заметил на территории Базара одну лабораторию.
ПС: Ну… Ладно, пока в этом нет нужды.
В подобный момент откровенности я сообщал толкачу оружия, что готов продать ему образец за полцены для перепродажи Корнуоллу за сколько угодно. Он мог презрительно хмыкнуть и сообщить, что я играю в грязные игры. Тогда я непременно приходил в ярость из-за подобного оскорбления, сгребал свои вещички и вихрем вылетал наружу.
Четверо из двадцати торгашей возвращали меня уже от дверей, извинялись и путем немалых усилий убеждали меня дать им скопировать информацию с диск-носителя, расхваливая свою отличную репутацию среди местных, которая непременно поможет им напасть на след Барни Корнуолла. Я обещал заглянуть завтра.
Посетив всех до единого торговцев оружием, я вернулся на «Сумасброд» и принял горячий душ. Потом поглотил множество бараньих ребрышек-барбекю, гору жареной картошки и зеленой фасоли и напоследок – несколько трубочек с заварным кремом. Ужинал я в пилотском кресле под тихий джаз Билла Эванса и Мериэн Макпартленд.
По большому счету я был вполне удовлетворен сегодняшним маскарадом. По крайней мере один из четырех торгашей, взявших у меня образец, наверняка передаст его Барки Трегарту – или хотя бы свяжется с ним, сообщив феноменальные новости. Тогда единственной моей задачей останется придумать, как похитить Барки и доставить к себе на корабль. Я надеялся, что старик окажется достаточно крепким, чтобы выдержать психотронный допрос. А может, он готов хоть собственные кишки продать за деньги, как предположил Адам Станиславский; тогда мне нужно будет только подтвердить с помощью обычного детектора правдивость его показаний.
Я поставил новую кассету – запись шороха прибоя о Рифы, шелеста мятных пальм и щебета птиц, – откинул спинку кресла, превращая его в койку, и заснул. И увидел во сне свой тропический остров на Стоп-Анкере, в 23 600 световых годах отсюда, и новую желтую субмарину, которую мне так и не выдалось времени хорошенько обкатать.
С наступлением «утра» я слопал хороший завтрак, потому что в костюме джору мне вряд ли светило что-нибудь съесть. Восстановление макияжа и полное облачение заняло не меньше полутора часов. Потом я влез в шлюпку и вернулся на астероид. По дороге позвонил четырем спекулянтам оружием и спросил, какие новости.
Двое из четверых сказали, что найти Барни Корнуолла не получилось. Они даже предложили вернуть мне образцы вируса. Двое других, более увертливых, сообщили, что поиски продолжаются. Я должен был перезвонить через день. Или, может быть, через два.
Черт возьми!
Должно быть, следовало провернуть тот же самый трюк с другими спекулянтами. Их на Базаре было не меньше сотни, торгующих чем угодно – от скандиевого топливного катализатора до порножурналов каллейни, и огромное количество торгашей помельче обреталось в барах и общественных коридорах. Даже если ограничиться людьми и йтата – эти две расы были здесь самыми многочисленными, в том числе и среди торговцев, – я подрядился на долгую и занудную работу.
Не говоря уж о неприятностях общения с йтата. А людские торговцы, как показал вчерашний опыт, могут быть очень грубыми. Межрасовая любовь и взаимное уважение здесь, на отшибе галактики, дышали на ладан – в особенности меж низшими чинами человечества и надменными джору, славящимися своей прижимистостью. Что-то быть инопланетянином оказывалось не так уж весело…
Я оставил космошлюпку в порту и по второму разу вошел в приемный вестибюль астероида, исполненный невеселых мыслей. В первый раз мне начинало казаться, что мой премудрый план – сущее дерьмо. Может быть, Рэм Махтани просто подсадил меня на крупный куш. А возможно, Барки Трегарта давно нет в живых. А если он жив, не исключено, что Рэм успел предупредить старого пройдоху, чтобы тот уносил отсюда ноги. Может, мне не стоило корчить из себя самоуверенного идиота, а вместо того послушаться Карла и оставаться дома, на Земле, работая вместе с друзьями над уже имеющимися свидетельствами…
– Эй, мистер джору! Я так долго вас ждал ночью в «Кукарача Лока»!
Я резко обернулся и увидел Шмуза. Его одежка стала слегка почище и попристойней, и вообще он выглядел повеселей. Немного денег и надежда заработать обладают благотворным влиянием.
– Я же сказал, что не нуждаюсь в твоих услугах, – прорычал я.
– Конечно, нуждаетесь, – весело отозвался он. – Я нашел кое-кого, с кем бы вы не прочь повстречаться.
– Что?! Ты имеешь в виду Барни Корнуолла?
– Нет, но одну персону, которая с ним знакома.
Он сделал паузу, потом потер пальцами правой руки друг о друга в жесте, интернациональном среди разумных созданий.
– Конечно, я заплачу за информацию. – Я назвал сумму, которой хватило бы на билет до любой планеты йтата в пределах Зоны 3. – Ты сказал, «одна персона». Это значит, что информатор – не человек?
– Он – капитан звездолета йтата. Независимый оператор. – В устах Шмуза это означало пирата. – Но ему тоже придется заплатить. Даже больше, чем мне.
– Данная часть сделки тебя не касается. Когда и где я могу встретиться… с этой персоной?
Он покрутил глазами в йтатском жесте, аналогичном человеческому пожиманию плечами.
– Вы могли с ним встретиться вчера ночью, если бы явились в «Ла Кука». Приходите сегодня. Время то же самое – полночь. Я вас представлю, вы мне заплатите, и я устранюсь.
– Ты абсолютно уверен, что этот твой капитан поможет мне связаться с Барни Корнуоллом?
– Ха! Католик ли Папа?
Я презрительно фыркнул сквозь маску.
– Это сленговое выражение не переводится на язык джору, но я полагаю, твой ответ – утвердительный. Хорошо. Встретимся в баре в двадцать четыре часа.
Шмуз радостно подпрыгнул на прощание – к счастью, не потеряв контроля над метаболизмом, – и шмыгнул в толпу. Я какое-то время стоял на месте, погрузившись в размышления. Забрать обратно две пробирки с PD32:C2 показалось мне недурной идеей (в конце концов это собственность «Оплота») – и я так и сделал, оставив спекулянтам скромное вознаграждение за честность. А потом исследовал местечко «Ла Кукарача Лока» и его ближайшие окрестности на предмет как спланировать похищение.
Бар располагался поблизости от заправочных станций Флегетона и представлял собой уютный маленький оазис для транзитных звездолетчиков и контрабандистов, имеющих с оными Дело. Сквозь шум голосов слышались звуки приятного латиноамериканского джаза. Здесь подавались только человеческие блюда и напитки, и все время толпились любители выпить – люди, джору и йтата. Даже несколько гротескных каллейни забрели на огонек и сидели в особом углу с низкой гравитацией, потягивая крепкий джин и хихикая над своими инопланетянскими шутками.
Я заказал мартини. Терпеть не могу мартини, но это обычный напиток джору в людских забегаловках. Мартини с оливками для них – самая вкуснотища. Они засовывают пропитанные алкоголем оливки в отверстия своих масок и с наслаждением жуют. Но подвергать себя таким жертвам ради искусства я был не готов.
– Что-то не так с оливками? – спросил бармен, коренастый человек с тоненькими усами и жирной кожей.
– Оливки первоклассные, – заверил я его, – просто мне что-то нехорошо. Пожалуйста, укажите мне, где здесь уборная.
Он взглянул на меня изумленно, как будто не верил, что я не знаю ответа на столь простой вопрос.
– Позади бара, в переулке. Прежде чем уходить, заплати за мартини.
По обеим сторонам слабо освещенного коридора, названного барменом «переулком», теснились друг к другу другие магазинчики, дешевые кабаре и забегаловки. Так же в переулке находилась и пара технических кабинетов – тройная уборная с отдельной рвотницей по соседству со складом какой-то пустой тары и грузовым лифтом. Последний был в рабочем состоянии.
Зайдя в туалетную кабинку, я склонился над рвотницей, затеребил маску и застонал, изображая, что мне дурно. В то же время краем глаза наблюдал, как рабочий-человек выгружает из лифта бочки с пивом и катит их к одному из пабов. Когда он ушел, я сам вызвал лифт и обследовал его изнутри. Кнопочная панель управления была испещрена ярлыками с названиями разных складов и офисов. Только самая верхняя кнопка носила значок с надписью «Док G-6».
Неплохо, неплохо.
Я нажал на нее и поехал вверх. Когда дверь лифта открылась, я увидел несколько грузовых кораблей и лихтеров, обслуживающих звездолеты побольше. Шла разгрузка и загрузка сразу нескольких носителей. Роботы-носильщики, груженные башнями контейнеров, сновали туда-сюда. Портовый грузчик-человек управлял конвейером, по которому ехали ящики знакомого земного спиртного и сгружались на подъемник рядом с моим лифтом. К сожалению, рабочий меня заметил через открытые двери лифта.
– Эй, джору! Чего тебе надо?
Когда попадетесь в подозрительных обстоятельствах, притворитесь пьяным.
– А-а-а, это наконец порт, да? Я – я, кажется, слегка заблудился, выпил, понимаете… Я ищу свой корабль, «Джулогвул», но, кажется, ошибся доком…
– Вот именно, ошибся! Вали обратно вниз, это не тот лифт. Здесь человеческий док, номер шесть. Корабли джору – на третьем и четвертом.
Я извинился и вернулся на прежнее место. Вновь оказавшись в «Ла Кукарача Лока», я наградил себя порцией «Джека Дэниелса». Бармен взглянул на меня не без удивления – общеизвестно, что джору не пьют виски – но мне было плевать. Удачу стоило отметить.
Я ведь нашел способ незаметно умыкнуть Барки Трегарта с Флегетона! Все, что нужно сделать, – это встретиться с ним в «Ла Кука», подсыпать ему кое-чего в питье, вывести в переулок, а там сбросить костюм джору и отправиться прямиком вверх, на шестой док. Шлюпка «Сумасброда» может подрулить туда на автопилоте, если я отдам приказ по сети. Док настолько переполнен, что вряд ли кто-нибудь заметит еще одно суденышко, пробирающееся между лихтерами, чтобы подхватить двоих подвыпивших людей, должно быть, членов одной команды.
Да. Должно сработать… при условии, что Шмуз и его пиратский приятель меня не кинут.
Я вернулся на корабль и там занялся подготовкой.
На встречу я прибыл за полчаса – просто потому, что это показалось мне благим делом. Скромно уселся за столик у дверей и стал приглядываться. Латинская музыка на этот раз была совсем ненавязчивой. Шмуз уже сидел за одним из столиков в компании пренеприятного вида йтата, который, очевидно, и был моим информантом. Оба пили пиво. Йтата любят пиво. Мой знакомый бродяга потягивал «Бадвайзер» из бутылки, а крепкому, крайне противному на вид йтата в яркой капитанской форме только что принесли заказ, и он, ухватив кружку обеими руками, сделал несколько глотков.
Но пиво явно не удовлетворило вкуса инопланетянина. Он весь скривился, ударил кружкой о стол, обдав беднягу Шмуза пенной волной, и проревел:
– Эй, официантка! Что за дрянь ты мне подсунула за мои Денежки?
– Это лучший продукт нашей пивоварни, – огрызнулась через плечо заработавшаяся девица. – Если хочешь побольше пены, подуй в кружку. Только желательно из верхнего отверстия! А то наш вышибала тебе так крепко заткнет; задницу, что уже не посвистишь даже в сортире!
Меткий ответ вызвал восторженный рев веселья со стороны посетителей-людей.
– Так ему, Джиджи! – крикнул широкоплечий человеческий капитан. – Заткнуть йтатского пердуна!
Похоже, представители кишечно-обособленной расы допускались в «Ла Кукарача Лока» только при условии хорошего поведения. По крайней мере никакая инопланетная вонь не отравляла воздуха, пахнущего табачным дымом, травкой, попкорном, хмелем, жареным беконом – к чему добавлялся странный, но довольно приятный запах слизи каллейни. Но, так сказать, тучи уже собирались.
– Ах ты, дерьмовый человечишка! – заорал йтатский капитан, вскакивая на ноги и задирая подол своего кителя с медными бляшками – у их народа это знак вызова. – Пошли-ка, выйдем, я тебя одним ударом вышвырну с этого долбаного комка грязи!
Кабацкая драка отнюдь не входила в мои планы. Я быстро протолкался к месту происшествия и встал между обидчиком и обиженным. Хотя для джору я был коротышкой, однако же значительно возвышался над обоими скандалистами – йтата и большеротым человеком.
– Если позволите, господин бармен! – обратился я в сторону стойки, помахивая крупной купюрой. – Пожалуйста, по бутылке «Пилзнера» обоим достойным капитанам. Сдача – в качестве чаевых вам и любезной официантке, и пусть будет восстановлен мир и взаимное уважение.
Девица Джиджи принесла на подносе две открытые бутылки и хрустальные бокалы, у которых пена стояла через край. Первая порция была поставлена перед впечатленным людским скандалистом, который воскликнул:
– Ух, ты! Всегда хотел попробовать, только жадничал!
Я взял с подноса второй «Пилзнер» и подсел за стол к двоим йтата.
– Позвольте угостить вас, капитан, – сказал я любезно, подливая золотистую жидкость в стакан так, что пена едва не побежала через край. – Надеюсь, вы оцените этот лучший сорт земного пива и выпьете за наше знакомство. «Пилзнер» варят в одном-единственном городе на Земле.
Шкипер опустился обратно на сиденье, подозрительно поглядывая на меня. Он взял бокал у меня из рук, понюхал пену – и выхлебал все до дна одним длинным глотком.
– Отличные пузыри. Еще бутылочку, джору.
Я сделал знак Джиджи, которая кивнула и удалилась.
– Это капитан Блит, – представил товарища Шмуз. При начале ссоры он очень побледнел и теперь все не мог прийти в себя, голос его слегка дрожал.
– Мое имя Гулоу, – ответил я. – У меня к вам важное дело, капитан.
– Сколько дадите? – угрюмо вопросил шкипер.
Я понизил голос до предела слышимости. Но остальные посетители бара уже перестали обращать на нас внимание, едва убедились, что драка отменяется.
– Если вы в самом деле знакомы с человеческим торговцем по имени Барни Корнуолл и можете меня ему представить, дабы я обсудил с ним одну нетипичную сделку, я готов заплатить вам достаточно щедро.
И я назвал сумму, от которой у бедняги Шмуза глаза на лоб полезли.
– Вдвое больше, – процедил Блит, – и дело сделано.
– Я назвал свою цену и не собираюсь ее менять, – ледяным тоном отозвался я. – Торговаться – ниже достоинства джору.
– Скряга чертов! – пробормотал Блит себе под нос.
В это время прибыл его второй «Пилзнер», и он на время отвлекся на пиво. Потом, наконец, буркнул:
– Как собираетесь платить?
– Посредством кредитной карты, выпущенной человеческим финансовым учреждением. Единожды активированные, такие карты пригодны для использования на любой планете человечества и их торговых партнеров.
– Гм… А товар для нетипичной сделки с Корнуоллом? – Йтата шустро менял темы. – Он у вас с собой?
Капитан не сводил глаз с моей кожаной перевязи на бедре, к которой крепился металлический чемоданчик.
– Конечно же, нет, – ответил я. – Самый ценный товар, который я собираюсь предложить, – это информация, и она надежно защищена. Как, впрочем, и я сам. – Я держал руки так, чтобы Блит заметил держатели для оружия на моих запястьях. – Напрасно вы принимаете меня за дурака. Кстати, прежде чем я вам заплачу, мне нужно удостовериться в том, что представленный вами человек – действительно Барни Корнуолл.
– Спроси его самого, джорский хрен, – буркнул шкипер. – Вон он, в углу сидит. Он владелец этой чертовой забегаловки! Пошли, я вас познакомлю.
В компании двоих йтата я пошел по тесному проходу меж столиками. Человека за угловым столиком окружал странный в такой тесноте ореол пустого пространства. Он сидел спиной к стене, с глиняной кружкой пива в руке, и наблюдал за нашим приближением с иронической улыбкой.
Ясно, что все было подстроено. Но с какой целью? Я решил держаться независимо и следовать прежнему плану.
Человек, который якобы являлся Гамилькаром Баркой Трегартом, выглядел совсем не тем немощным стариком, каковым я его представлял. На вид ему было лет пятьдесят, не больше. Широкоплечий мужчина с темными волосами до плеч и тонкими, довольно красивыми чертами лица. Если это в самом деле тот, кого я искал, он, должно быть, прошел значительный – и не дешевый – курс омоложения. Он был невысок, но крепок и мускулист, что подчеркивал дорогой облегающий комбинезон из темно-синей кожи. Молния комбинезона расстегнута от ворота до самого пояса, открывая стильную сетчатую майку. На груди его висела толстая платиновая цепь с большим кулоном. Подойдя ближе, я узнал камень в кулоне – экзотический кабошон размером со сливу. Я уже видел подобные штуки раньше, в Шпоре Персея…
– Привет, Барни, – сказал йтатский шкипер.
– Привет, Блит. Давно не видались.
Йтата подмигнул красным поросячьим глазом.
– Я привел того парня.
Я изобразил джорскую любезность.
– В самом ли деле я имею удовольствие говорить с Барни Корнуоллом?
– Удовольствие? – Мужчина в синем комбинезоне коротко хохотнул. – Насчет этого мы еще посмотрим.
– Перед тем, как перейти к делу, – сурово сказал я, – я должен сообщить, что один коллега на моей планете отрекомендовал мне предпринимателя Корнуолла как персону, знающую истинную ценность некоего… весьма дорогого и нетипичного товара, который я предлагаю на продажу. Простите, но я должен убедиться в истинности вашей личности.
– Что?! – возмущенно воскликнул Блит. – Тебе что, генный анализ от него нужен? Это как есть Барни Корнуолл, живой и настоящий, дылда ты джорская! Любой порядочный пират в Стрельце его знает! Ты плати давай!
– И мне тоже заплатите, – прошептал Шмуз. – Пожалуйста…
Я вытащил пару кредиток из поясной сумки и запрограммировал их на оговоренные суммы, сделал йтата знак подождать и повернулся к человеку за столом.
– Есть простой способ проверить, в самом ли деле вы – Барни Корнуолл. Пожалуйста, назовите другие свои имена и прозвища.
Он сощурил темные глаза, и мне стало слегка тревожно. Но после долгой паузы он снова улыбнулся и негромко сказал:
– Некоторые называют меня Барки.
– Именно этого ответа я и ждал! Благодарю за то, что весьма культурно отреагировали на мою проверку. – Я протянул каждому из йтата по кредитной карточке. – А теперь я настаиваю на том, чтобы вы двое оставили нас наедине.
Шмуз немедленно ретировался, но Блит продолжал стоять, нагло усмехаясь.
Верхние уровни Флегетона были отведены под базы топлива, автозаправки и салоны починки звездолетов, а также офисы «Шелтока» и другие места для нужд путешественников. Ниже располагались огромные, сверхнадежные пещеры складов и магазинов, многие – с тоннелями доступа, выводящими на поверхность, отмеченными только анонимными буквенно-цифровыми кодами. Некоторые товары, хранившиеся там, были вполне законными предметами торговли; но куда больший процент составляла незадокументированная контрабанда. Портовые чиновники «Шелтока» совершенно не интересовались, что хранится в их складских помещениях; они просто взимали крупную плату за аренду и драли с каждого корабля пошлину за прибытие и отбытие.
Под складскими уровнями лифт миновал фермерские галереи, освещенные слепящими лампами, чередующиеся с очистительными блоками. В изрытой туннелями толстой коре астероида, где блестели вкрапления льда и органических элементов, располагались жилища постоянных жителей и катакомбы, где вовсю цвела теневая экономика.
Наиболее преуспевающие из спекулянтов вели свои дела в регионе, называемом Базар, на тридцать втором уровне. Здесь сотни помещений были вырублены из внутренней породы астероида. Незамысловатые трущобные помещения открыты посетителям круглые сутки – грубые пещеры, в которых виднелась незамысловатая мебель: столы, компьютеры, коммуникаторы и несколько табуреток. У некоторых имелось подобие витрин, вроде как в маленьких магазинчиках на подземной Тропе в Торонто. Оба вида заведений кишели посетителями.
Схема базара, расчерченного по специализациям, находилась рядом с лифтом. Изучив ее, я составил список торговцев оружием. Их здесь было больше дюжины, продавали они все – от ритуальных сабель каллейни до торпед с антивеществом. Так как некогда в Шпоре Персея Барки Трегарт специализировался именно на оружии, я надеялся, что он не сменил рода занятий здесь, в Стрельце. Тем более что в этом их интересы с халуками совпадали.
Я посетил по очереди всех «продавцов смерти», начав с людей Большинство сразу отмахивалось от меня, стоило мне раскрыть эзотерический характер своего товара. С теми же, кто проявлял интерес, я доводил игру до конца – и выглядело это примерно так:
ПРОДАВЕЦ СМЕРТИ: Чего тебе, джору? Я человек занятой, так что говори быстро. Не трать время на ваши дурацкие расшаркивания.
АДИК-ДЖОРУ: У меня есть некий чрезвычайно дорогостоящий товар на продажу, очень необычное предложение. Он не относится ни к одной из категорий в списке Базара; но так как мой товар имеет своего рода стратегическое значение, я подумал, что это скорее ваш профиль.
ПС: Чрезвычайно дорогостоящий?..
А-ДЖ (вынимая из поясной сумки маленький биоконтейнер, при этом позволяет рукаву одежды так задраться, чтобы был виден браслет, за который заткнут Каги-бластер с мерцающей красной лампочкой): Позвольте мне открыть этот охлаждаемый цилиндр. Ах – вот оно! Содержимое пробирки – вирусный препарат для генной инженерии, известный как PD32: C2.
ПС: Никогда о нем не слышал. И вообще, я не интересуюсь биопрепаратами. Ты промахнулся.
А-ДЖ: Этот вирусный препарат представляет огромный интерес для халукского народа. Они платят за него человеческой корпорации «Оплот» огромные деньги.
ПС (отчасти забывая о враждебности): А, вот это что!
А-ДЖ: Да, именно. В Шпоре Персея маленькая пробирка этой драгоценной субстанции продается за двести пятьдесят тысяч, и это на черном рынке – продавая ее напрямую синекожему народу, можно выручить вдвое больше.
ПС (недоверчиво): Полмиллиона баксов за одну из этих вот ампулок? Ты что, издеваешься, долговязый?
А-ДЖ: И это все равно на двадцать процентов дешевле, чем продает «Оплот». Но вот что интересно: этот конкретный PD32:C2 не является продуктом «Оплота»! Он взят из совершенно нового, недавно открытого вирусного источника на одной из планет джору. Наши простаки до сих пор не знали, что препарат, который они производили для лечебных Целей, абсолютно идентичен субстанции, в которой так отчаянно нуждаются халуки. Эту пробирку я показываю вам в качестве образца. У меня есть доступ к неиссякаемым ресурсам – а моя цена составляет всего только сто двадцать тысяч за ампулу.
ПС {тряся головой): А почему бы тебе не продать свои сокровища в Шпоре Персея, парень? Здесь, у нас, их никто не купит. Особенно у такого, как ты. Разве что за десятую часть цены.
А-ДЖ (притворяясь, что не понял приглашения поторговаться): Но до меня доходили слухи. Очень определенные слухи о присутствии халуков в этой зоне Стрельца, в сотрудничестве с отдельными представителями вонючей расы йтата. Поэтому вместо того, чтобы от своей родной планеты Дивида проделывать огромный путь в далекую Шпору Персея, где все торговые операции халуков отслеживаются нетерпимыми шпионами концерна «Оплот» и Содружеством Человечества, вследствие чего мне или моим агентам может грозить опасность, я просто пересек Красную Пропасть и быстро добрался до этого места, обладающего… определенной репутацией. К тому же однажды я уже занимался здесь бизнесом. Хотя Флегетон и является собственностью концерна «Шелток» – пусть больной маслау испражнится на их корпоративную политику! – я понимаю, что здесь возможно проводить конфиденциальные операции, не подвергая себя риску. Скажу откровенно, я надеялся найти на этом астероиде знающих и опытных бизнесменов, которые имеют связи с халуками.
ПС (неуверенно): Я слышал разговоры о халукских пиратах в Стрельце, нападающих на грузовые корабли «Шелтока». Но насколько я знаю, это только слухи. Ни один из синих разбойников отродясь не залетал сюда на дозаправку.
А-ДЖ: Что же, буду с вами откровенен. Имя определенного человека, известного деловыми отношениями с халуками, сообщил мне мой коллега на Дивиде. Скажу честно, что я прибыл на Флегетон с определенной целью: завязать контакт с этим предпринимателем. Но у кого я ни спрашивал, никто не может сказать, где его найти. Если они и знают, очевидно, не желают открывать его местонахождение перед джору. Я готов щедро заплатить тому, кто поможет мне отыскать нужного человека.
ПС: И как его зовут?
Ф-ДЖ: Его имя Барни Корнуолл.
ПС (озадаченно): Гм, гм… Вроде что-то знакомое. Кажется, я вспоминаю, что этот парень из тех, кого трудно отыскать. Приходит и уходит, понимаете ли…
А-ДЖ: Вы с ним знакомы, как я вижу?
ПС: Да нет, я бы не сказал.
А-ДЖ (вынимая потрепанный диск-носитель из поясной сумки): Здесь содержатся все подробности производства препарата на планете джору. Конечно, термины употребляются на нашем языке, но это не должно сильно затруднить понимание. Как доказательство истинности моего предложения я готов позволить посреднику копировать эти данные и переслать их Корнуоллу.
ПС: А как насчет того, чтобы приложить к информации один из твоих пузыречков? Может, ты туда клубничного желе наложил.
А-ДЖ (оскорбленно): Это настоящий PD32:C2, только что из нового месторождения! Клянусь своей честью джору! Вирус пройдет любое тестирование. Если хотите, можно подвергнуть его биоисследованию сейчас же. Я заметил на территории Базара одну лабораторию.
ПС: Ну… Ладно, пока в этом нет нужды.
В подобный момент откровенности я сообщал толкачу оружия, что готов продать ему образец за полцены для перепродажи Корнуоллу за сколько угодно. Он мог презрительно хмыкнуть и сообщить, что я играю в грязные игры. Тогда я непременно приходил в ярость из-за подобного оскорбления, сгребал свои вещички и вихрем вылетал наружу.
Четверо из двадцати торгашей возвращали меня уже от дверей, извинялись и путем немалых усилий убеждали меня дать им скопировать информацию с диск-носителя, расхваливая свою отличную репутацию среди местных, которая непременно поможет им напасть на след Барни Корнуолла. Я обещал заглянуть завтра.
Посетив всех до единого торговцев оружием, я вернулся на «Сумасброд» и принял горячий душ. Потом поглотил множество бараньих ребрышек-барбекю, гору жареной картошки и зеленой фасоли и напоследок – несколько трубочек с заварным кремом. Ужинал я в пилотском кресле под тихий джаз Билла Эванса и Мериэн Макпартленд.
По большому счету я был вполне удовлетворен сегодняшним маскарадом. По крайней мере один из четырех торгашей, взявших у меня образец, наверняка передаст его Барки Трегарту – или хотя бы свяжется с ним, сообщив феноменальные новости. Тогда единственной моей задачей останется придумать, как похитить Барки и доставить к себе на корабль. Я надеялся, что старик окажется достаточно крепким, чтобы выдержать психотронный допрос. А может, он готов хоть собственные кишки продать за деньги, как предположил Адам Станиславский; тогда мне нужно будет только подтвердить с помощью обычного детектора правдивость его показаний.
Я поставил новую кассету – запись шороха прибоя о Рифы, шелеста мятных пальм и щебета птиц, – откинул спинку кресла, превращая его в койку, и заснул. И увидел во сне свой тропический остров на Стоп-Анкере, в 23 600 световых годах отсюда, и новую желтую субмарину, которую мне так и не выдалось времени хорошенько обкатать.
С наступлением «утра» я слопал хороший завтрак, потому что в костюме джору мне вряд ли светило что-нибудь съесть. Восстановление макияжа и полное облачение заняло не меньше полутора часов. Потом я влез в шлюпку и вернулся на астероид. По дороге позвонил четырем спекулянтам оружием и спросил, какие новости.
Двое из четверых сказали, что найти Барни Корнуолла не получилось. Они даже предложили вернуть мне образцы вируса. Двое других, более увертливых, сообщили, что поиски продолжаются. Я должен был перезвонить через день. Или, может быть, через два.
Черт возьми!
Должно быть, следовало провернуть тот же самый трюк с другими спекулянтами. Их на Базаре было не меньше сотни, торгующих чем угодно – от скандиевого топливного катализатора до порножурналов каллейни, и огромное количество торгашей помельче обреталось в барах и общественных коридорах. Даже если ограничиться людьми и йтата – эти две расы были здесь самыми многочисленными, в том числе и среди торговцев, – я подрядился на долгую и занудную работу.
Не говоря уж о неприятностях общения с йтата. А людские торговцы, как показал вчерашний опыт, могут быть очень грубыми. Межрасовая любовь и взаимное уважение здесь, на отшибе галактики, дышали на ладан – в особенности меж низшими чинами человечества и надменными джору, славящимися своей прижимистостью. Что-то быть инопланетянином оказывалось не так уж весело…
Я оставил космошлюпку в порту и по второму разу вошел в приемный вестибюль астероида, исполненный невеселых мыслей. В первый раз мне начинало казаться, что мой премудрый план – сущее дерьмо. Может быть, Рэм Махтани просто подсадил меня на крупный куш. А возможно, Барки Трегарта давно нет в живых. А если он жив, не исключено, что Рэм успел предупредить старого пройдоху, чтобы тот уносил отсюда ноги. Может, мне не стоило корчить из себя самоуверенного идиота, а вместо того послушаться Карла и оставаться дома, на Земле, работая вместе с друзьями над уже имеющимися свидетельствами…
– Эй, мистер джору! Я так долго вас ждал ночью в «Кукарача Лока»!
Я резко обернулся и увидел Шмуза. Его одежка стала слегка почище и попристойней, и вообще он выглядел повеселей. Немного денег и надежда заработать обладают благотворным влиянием.
– Я же сказал, что не нуждаюсь в твоих услугах, – прорычал я.
– Конечно, нуждаетесь, – весело отозвался он. – Я нашел кое-кого, с кем бы вы не прочь повстречаться.
– Что?! Ты имеешь в виду Барни Корнуолла?
– Нет, но одну персону, которая с ним знакома.
Он сделал паузу, потом потер пальцами правой руки друг о друга в жесте, интернациональном среди разумных созданий.
– Конечно, я заплачу за информацию. – Я назвал сумму, которой хватило бы на билет до любой планеты йтата в пределах Зоны 3. – Ты сказал, «одна персона». Это значит, что информатор – не человек?
– Он – капитан звездолета йтата. Независимый оператор. – В устах Шмуза это означало пирата. – Но ему тоже придется заплатить. Даже больше, чем мне.
– Данная часть сделки тебя не касается. Когда и где я могу встретиться… с этой персоной?
Он покрутил глазами в йтатском жесте, аналогичном человеческому пожиманию плечами.
– Вы могли с ним встретиться вчера ночью, если бы явились в «Ла Кука». Приходите сегодня. Время то же самое – полночь. Я вас представлю, вы мне заплатите, и я устранюсь.
– Ты абсолютно уверен, что этот твой капитан поможет мне связаться с Барни Корнуоллом?
– Ха! Католик ли Папа?
Я презрительно фыркнул сквозь маску.
– Это сленговое выражение не переводится на язык джору, но я полагаю, твой ответ – утвердительный. Хорошо. Встретимся в баре в двадцать четыре часа.
Шмуз радостно подпрыгнул на прощание – к счастью, не потеряв контроля над метаболизмом, – и шмыгнул в толпу. Я какое-то время стоял на месте, погрузившись в размышления. Забрать обратно две пробирки с PD32:C2 показалось мне недурной идеей (в конце концов это собственность «Оплота») – и я так и сделал, оставив спекулянтам скромное вознаграждение за честность. А потом исследовал местечко «Ла Кукарача Лока» и его ближайшие окрестности на предмет как спланировать похищение.
Бар располагался поблизости от заправочных станций Флегетона и представлял собой уютный маленький оазис для транзитных звездолетчиков и контрабандистов, имеющих с оными Дело. Сквозь шум голосов слышались звуки приятного латиноамериканского джаза. Здесь подавались только человеческие блюда и напитки, и все время толпились любители выпить – люди, джору и йтата. Даже несколько гротескных каллейни забрели на огонек и сидели в особом углу с низкой гравитацией, потягивая крепкий джин и хихикая над своими инопланетянскими шутками.
Я заказал мартини. Терпеть не могу мартини, но это обычный напиток джору в людских забегаловках. Мартини с оливками для них – самая вкуснотища. Они засовывают пропитанные алкоголем оливки в отверстия своих масок и с наслаждением жуют. Но подвергать себя таким жертвам ради искусства я был не готов.
– Что-то не так с оливками? – спросил бармен, коренастый человек с тоненькими усами и жирной кожей.
– Оливки первоклассные, – заверил я его, – просто мне что-то нехорошо. Пожалуйста, укажите мне, где здесь уборная.
Он взглянул на меня изумленно, как будто не верил, что я не знаю ответа на столь простой вопрос.
– Позади бара, в переулке. Прежде чем уходить, заплати за мартини.
По обеим сторонам слабо освещенного коридора, названного барменом «переулком», теснились друг к другу другие магазинчики, дешевые кабаре и забегаловки. Так же в переулке находилась и пара технических кабинетов – тройная уборная с отдельной рвотницей по соседству со складом какой-то пустой тары и грузовым лифтом. Последний был в рабочем состоянии.
Зайдя в туалетную кабинку, я склонился над рвотницей, затеребил маску и застонал, изображая, что мне дурно. В то же время краем глаза наблюдал, как рабочий-человек выгружает из лифта бочки с пивом и катит их к одному из пабов. Когда он ушел, я сам вызвал лифт и обследовал его изнутри. Кнопочная панель управления была испещрена ярлыками с названиями разных складов и офисов. Только самая верхняя кнопка носила значок с надписью «Док G-6».
Неплохо, неплохо.
Я нажал на нее и поехал вверх. Когда дверь лифта открылась, я увидел несколько грузовых кораблей и лихтеров, обслуживающих звездолеты побольше. Шла разгрузка и загрузка сразу нескольких носителей. Роботы-носильщики, груженные башнями контейнеров, сновали туда-сюда. Портовый грузчик-человек управлял конвейером, по которому ехали ящики знакомого земного спиртного и сгружались на подъемник рядом с моим лифтом. К сожалению, рабочий меня заметил через открытые двери лифта.
– Эй, джору! Чего тебе надо?
Когда попадетесь в подозрительных обстоятельствах, притворитесь пьяным.
– А-а-а, это наконец порт, да? Я – я, кажется, слегка заблудился, выпил, понимаете… Я ищу свой корабль, «Джулогвул», но, кажется, ошибся доком…
– Вот именно, ошибся! Вали обратно вниз, это не тот лифт. Здесь человеческий док, номер шесть. Корабли джору – на третьем и четвертом.
Я извинился и вернулся на прежнее место. Вновь оказавшись в «Ла Кукарача Лока», я наградил себя порцией «Джека Дэниелса». Бармен взглянул на меня не без удивления – общеизвестно, что джору не пьют виски – но мне было плевать. Удачу стоило отметить.
Я ведь нашел способ незаметно умыкнуть Барки Трегарта с Флегетона! Все, что нужно сделать, – это встретиться с ним в «Ла Кука», подсыпать ему кое-чего в питье, вывести в переулок, а там сбросить костюм джору и отправиться прямиком вверх, на шестой док. Шлюпка «Сумасброда» может подрулить туда на автопилоте, если я отдам приказ по сети. Док настолько переполнен, что вряд ли кто-нибудь заметит еще одно суденышко, пробирающееся между лихтерами, чтобы подхватить двоих подвыпивших людей, должно быть, членов одной команды.
Да. Должно сработать… при условии, что Шмуз и его пиратский приятель меня не кинут.
Я вернулся на корабль и там занялся подготовкой.
На встречу я прибыл за полчаса – просто потому, что это показалось мне благим делом. Скромно уселся за столик у дверей и стал приглядываться. Латинская музыка на этот раз была совсем ненавязчивой. Шмуз уже сидел за одним из столиков в компании пренеприятного вида йтата, который, очевидно, и был моим информантом. Оба пили пиво. Йтата любят пиво. Мой знакомый бродяга потягивал «Бадвайзер» из бутылки, а крепкому, крайне противному на вид йтата в яркой капитанской форме только что принесли заказ, и он, ухватив кружку обеими руками, сделал несколько глотков.
Но пиво явно не удовлетворило вкуса инопланетянина. Он весь скривился, ударил кружкой о стол, обдав беднягу Шмуза пенной волной, и проревел:
– Эй, официантка! Что за дрянь ты мне подсунула за мои Денежки?
– Это лучший продукт нашей пивоварни, – огрызнулась через плечо заработавшаяся девица. – Если хочешь побольше пены, подуй в кружку. Только желательно из верхнего отверстия! А то наш вышибала тебе так крепко заткнет; задницу, что уже не посвистишь даже в сортире!
Меткий ответ вызвал восторженный рев веселья со стороны посетителей-людей.
– Так ему, Джиджи! – крикнул широкоплечий человеческий капитан. – Заткнуть йтатского пердуна!
Похоже, представители кишечно-обособленной расы допускались в «Ла Кукарача Лока» только при условии хорошего поведения. По крайней мере никакая инопланетная вонь не отравляла воздуха, пахнущего табачным дымом, травкой, попкорном, хмелем, жареным беконом – к чему добавлялся странный, но довольно приятный запах слизи каллейни. Но, так сказать, тучи уже собирались.
– Ах ты, дерьмовый человечишка! – заорал йтатский капитан, вскакивая на ноги и задирая подол своего кителя с медными бляшками – у их народа это знак вызова. – Пошли-ка, выйдем, я тебя одним ударом вышвырну с этого долбаного комка грязи!
Кабацкая драка отнюдь не входила в мои планы. Я быстро протолкался к месту происшествия и встал между обидчиком и обиженным. Хотя для джору я был коротышкой, однако же значительно возвышался над обоими скандалистами – йтата и большеротым человеком.
– Если позволите, господин бармен! – обратился я в сторону стойки, помахивая крупной купюрой. – Пожалуйста, по бутылке «Пилзнера» обоим достойным капитанам. Сдача – в качестве чаевых вам и любезной официантке, и пусть будет восстановлен мир и взаимное уважение.
Девица Джиджи принесла на подносе две открытые бутылки и хрустальные бокалы, у которых пена стояла через край. Первая порция была поставлена перед впечатленным людским скандалистом, который воскликнул:
– Ух, ты! Всегда хотел попробовать, только жадничал!
Я взял с подноса второй «Пилзнер» и подсел за стол к двоим йтата.
– Позвольте угостить вас, капитан, – сказал я любезно, подливая золотистую жидкость в стакан так, что пена едва не побежала через край. – Надеюсь, вы оцените этот лучший сорт земного пива и выпьете за наше знакомство. «Пилзнер» варят в одном-единственном городе на Земле.
Шкипер опустился обратно на сиденье, подозрительно поглядывая на меня. Он взял бокал у меня из рук, понюхал пену – и выхлебал все до дна одним длинным глотком.
– Отличные пузыри. Еще бутылочку, джору.
Я сделал знак Джиджи, которая кивнула и удалилась.
– Это капитан Блит, – представил товарища Шмуз. При начале ссоры он очень побледнел и теперь все не мог прийти в себя, голос его слегка дрожал.
– Мое имя Гулоу, – ответил я. – У меня к вам важное дело, капитан.
– Сколько дадите? – угрюмо вопросил шкипер.
Я понизил голос до предела слышимости. Но остальные посетители бара уже перестали обращать на нас внимание, едва убедились, что драка отменяется.
– Если вы в самом деле знакомы с человеческим торговцем по имени Барни Корнуолл и можете меня ему представить, дабы я обсудил с ним одну нетипичную сделку, я готов заплатить вам достаточно щедро.
И я назвал сумму, от которой у бедняги Шмуза глаза на лоб полезли.
– Вдвое больше, – процедил Блит, – и дело сделано.
– Я назвал свою цену и не собираюсь ее менять, – ледяным тоном отозвался я. – Торговаться – ниже достоинства джору.
– Скряга чертов! – пробормотал Блит себе под нос.
В это время прибыл его второй «Пилзнер», и он на время отвлекся на пиво. Потом, наконец, буркнул:
– Как собираетесь платить?
– Посредством кредитной карты, выпущенной человеческим финансовым учреждением. Единожды активированные, такие карты пригодны для использования на любой планете человечества и их торговых партнеров.
– Гм… А товар для нетипичной сделки с Корнуоллом? – Йтата шустро менял темы. – Он у вас с собой?
Капитан не сводил глаз с моей кожаной перевязи на бедре, к которой крепился металлический чемоданчик.
– Конечно же, нет, – ответил я. – Самый ценный товар, который я собираюсь предложить, – это информация, и она надежно защищена. Как, впрочем, и я сам. – Я держал руки так, чтобы Блит заметил держатели для оружия на моих запястьях. – Напрасно вы принимаете меня за дурака. Кстати, прежде чем я вам заплачу, мне нужно удостовериться в том, что представленный вами человек – действительно Барни Корнуолл.
– Спроси его самого, джорский хрен, – буркнул шкипер. – Вон он, в углу сидит. Он владелец этой чертовой забегаловки! Пошли, я вас познакомлю.
В компании двоих йтата я пошел по тесному проходу меж столиками. Человека за угловым столиком окружал странный в такой тесноте ореол пустого пространства. Он сидел спиной к стене, с глиняной кружкой пива в руке, и наблюдал за нашим приближением с иронической улыбкой.
Ясно, что все было подстроено. Но с какой целью? Я решил держаться независимо и следовать прежнему плану.
Человек, который якобы являлся Гамилькаром Баркой Трегартом, выглядел совсем не тем немощным стариком, каковым я его представлял. На вид ему было лет пятьдесят, не больше. Широкоплечий мужчина с темными волосами до плеч и тонкими, довольно красивыми чертами лица. Если это в самом деле тот, кого я искал, он, должно быть, прошел значительный – и не дешевый – курс омоложения. Он был невысок, но крепок и мускулист, что подчеркивал дорогой облегающий комбинезон из темно-синей кожи. Молния комбинезона расстегнута от ворота до самого пояса, открывая стильную сетчатую майку. На груди его висела толстая платиновая цепь с большим кулоном. Подойдя ближе, я узнал камень в кулоне – экзотический кабошон размером со сливу. Я уже видел подобные штуки раньше, в Шпоре Персея…
– Привет, Барни, – сказал йтатский шкипер.
– Привет, Блит. Давно не видались.
Йтата подмигнул красным поросячьим глазом.
– Я привел того парня.
Я изобразил джорскую любезность.
– В самом ли деле я имею удовольствие говорить с Барни Корнуоллом?
– Удовольствие? – Мужчина в синем комбинезоне коротко хохотнул. – Насчет этого мы еще посмотрим.
– Перед тем, как перейти к делу, – сурово сказал я, – я должен сообщить, что один коллега на моей планете отрекомендовал мне предпринимателя Корнуолла как персону, знающую истинную ценность некоего… весьма дорогого и нетипичного товара, который я предлагаю на продажу. Простите, но я должен убедиться в истинности вашей личности.
– Что?! – возмущенно воскликнул Блит. – Тебе что, генный анализ от него нужен? Это как есть Барни Корнуолл, живой и настоящий, дылда ты джорская! Любой порядочный пират в Стрельце его знает! Ты плати давай!
– И мне тоже заплатите, – прошептал Шмуз. – Пожалуйста…
Я вытащил пару кредиток из поясной сумки и запрограммировал их на оговоренные суммы, сделал йтата знак подождать и повернулся к человеку за столом.
– Есть простой способ проверить, в самом ли деле вы – Барни Корнуолл. Пожалуйста, назовите другие свои имена и прозвища.
Он сощурил темные глаза, и мне стало слегка тревожно. Но после долгой паузы он снова улыбнулся и негромко сказал:
– Некоторые называют меня Барки.
– Именно этого ответа я и ждал! Благодарю за то, что весьма культурно отреагировали на мою проверку. – Я протянул каждому из йтата по кредитной карточке. – А теперь я настаиваю на том, чтобы вы двое оставили нас наедине.
Шмуз немедленно ретировался, но Блит продолжал стоять, нагло усмехаясь.