Мэйджер Энн. Рождение любви

   Вивиан перевела взгляд на маленькую фигурку на вышке, которая в этот миг оттолкнулась от трамплина.
   — Нет! Ты не сможешь нырнуть, стоя так далеко от края!
   Кэшу хватило одного взгляда, чтобы оценить обстановку. Он бросился в воду в тот момент, когда Мигель ударился головой о край трамплина и камнем упал в воду.
   Два мощных гребка, и Кэш схватил мальчика и выдернул его на поверхность. Рядом уже был Хулио и отдавал распоряжения. Кэш подплыл к краю бассейна и, подняв мальчика на руки, передал его отцу.
   Мигель открыл глаза и посмотрел на родителей отсутствующим взглядом.
   — Он в порядке? — испуганным шепотом спросила Вивиан.
   Хулио стукнул его по спине, и изо рта мальчика выплеснулась вода.
   — Думаю, все будет хорошо, — сказал Кэш, выбираясь из бассейна. Мокрая белая рубашка облепила его мощный торс, спутанные волосы упали на глаза. Он выглядел невероятно сексуальным.
   И он спас ее сына.
   — Как ты, парень? — Кэш встал на колени и взял мальчика за руку.
   — Голова болит.
   — Скорее всего, она поболит несколько дней. Ты уж потерпи. — Он поднялся на ноги. — Пойду переоденусь и причешу свою львиную гриву.
   Мальчик слабо улыбнулся, а Вивиан вдруг испугалась силы своих чувств к Кэшу. Она склонилась над сыном, не в силах даже поблагодарить его. Она прижала к себе мокрое тельце и стала целовать испуганное лицо.
   — Кэш спас тебя, дорогой.
   — Спасибо, Кэш. — Увидев, что его спаситель уже уходит, Мигель спросил у матери:
   — Почему он уходит? За что ты сердишься на него?
   — Я не сержусь.
   Взгляд Хулио становился все более подозрительным. Схватив полотенце, он закутал в него сына, а затем собственническим жестом обнял их обоих.
   — Американец должен уехать, — грозно произнес он.
   — Но мне он нравится, папочка. Он спас…
   — Он не принадлежит к нашей семье.
   — Может быть, мы обсудим это позднее? — вмешалась Вививан.
   Она впервые в жизни была согласна с Хулио.
   Пытаясь справиться с нервозностью, Вивиан расправила плечи и решительно постучала в дверь спальни Изабеллы. Не получив ответа, она осторожно приоткрыла дверь и замерла на пороге.
   Комната была погружена в темноту, поскольку жалюзи на окнах были опущены и свет выключен.
   — Не зажигай свет, Виви, — донесся слабый голос Изабеллы из темноты.
   — Ты почему мне не отвечала?
   — Я боялась.
   Чувство вины петлей сжало горло Вивиан, но она заставила себя подойти к широкой кровати.
   — Как дела у моей доброй феи? — спросила Изабелла.
   — Я же говорила, что мне не надо было ехать, ответила Вивиан, глядя в пол.
   — И чем вы, двое, занимались?
   — Мы поехали в пляжный домик. Кэш много работал.
   Изабелла дернула цепочку бра, и лампа осветила ее все еще красное и опухшее лицо. Черные глаза пристально вглядывались в лицо Вивиан.
   — Спасибо, что развлекла Кэша. Доктор сказал, что небольшая аллергия на пчелиный яд у меня все-таки есть. Я пока не могу показаться ему на глаза, поэтому сегодня тебе снова придется развлекать его.
   — Нет!
   — Всего один день, пожалуйста…
   Господи!
   — Изабелла, я должна тебе кое-что сказать.
   — Насчет машины не волнуйся.
   — Дело не в машине. О, Изабелла, мне так стыдно. Я так люблю тебя…
   — Ты переспала с ним? — догадалась Изабелла после секундного молчания. Голос был глухим и несчастным, он разрывал сердце Вивиан, но она заставила себя посмотреть в глаза золовке.
   — Это целиком моя вина. Только моя. Он ни в чем не виноват.
   Изабелла побледнела как полотно.
   — Как ты могла? Как ты могла?! В жизни не ожидала от тебя такого! — Ее черные глаза полыхали пламенем, она схватила пилочку для ногтей и приставила к своей груди.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

   — Если я проткну себе сердце, ты будешь счастлива?
   — О, мне так жаль! Я так люблю тебя!
   — Жаль? Это все, что ты можешь сказать?
   Когда Вивиан с криком бросилась к ней. Изабелла вонзила острие пилочки в подушку и порвала наволочку. По всей комнате разлетелись перья.
   — Я бы хотела убить себя! Почему у меня не хватает мужества сделать это? — Она схватила разорванную подушку и замахала ею, чтобы вытряхнуть остальные перья.
   У Вивиан пересохло во рту.
   — Я чувствую себя последней гадиной.
   Изабелла яростно рвала наволочку на лоскуты.
   — Я так волновалась, когда вы не вернулись домой, все время пыталась дозвониться…
   — Я знаю.
   В черных волосах Изабеллы застряли перья.
   Одно село прямо ей на нос, и она нервно сдула его.
   — Затем я представила, как вы целуетесь и смеетесь надо мной, но прогнала эти мысли, списав их на свое живое воображение и горячую южную кровь.
   — Мне очень жаль.
   — Прекрати говорить эту дурацкую фразу! Думаешь, мне нужна твоя жалость? Да вы вдвоем просто посмеялись надо мной.
   — Нет, — возразила Вивиан.
   Изабелла отшвырнула пилочку, схватила другую подушку и прижала ее к груди.
   — До сих пор не верю тому, что слышу…
   — Ты заслужила правду.
   — Заслужила? Я заслужила совсем не это! Я сделала для тебя все…
   — Я знаю и очень благодарна тебе.
   — Ни один мексиканец не позволит смеяться над собой. Ну что ты стоишь и смотришь? Убирайся и оставь меня одну.
   — Я сделала это не намеренно, просто так.., получилось.
   — Он просил тебя выйти за него замуж?
   — Нет. Это был просто секс.
   — Я не верю тебе. Кэш не из таких. Да он сбегал каждый раз, стоило мне поцеловать его!
   — Он волнуется за тебя.
   — Я не полная идиотка! — Она забарабанила кулаками по кровати, и облако перьев вновь взмыло вверх. — Когда уйдешь, пришли слуг, чтобы убрали здесь.
   — Я знаю, ты никогда не простишь меня, и я сама в этом виновата. Но прости Кэша. Выйди за него замуж. Он нуждается в тебе.
   Изабелла резко села.
   — Ты спятила? Может быть, если бы ты мне не рассказала, я и смогла бы, а так…
   — Но ведь между вами двоими, по сути, еще ничего не было, а значит, он не обманывал тебя.
   — Что ты говоришь?
   Вивиан медленно отступала к двери.
   — Прости меня. Я чувствую себя ужасно и хотела бы, чтобы ничего этого не было.
   — Но это было!
   — Я никогда себя не прощу.
   — Ты хотела вернуться домой? Я отпускаю тебя.
   Уезжай. Я даже заплачу за билет на автобус.
   — Автобус? — Дорога на автобусе займет много часов и будет мучительна.
   Изабелла прочла ее мысли и злорадно ухмыльнулась.
   — У тебя как раз будет время подумать над своим поступком, пока ты будешь катить бескрайними просторами Мексики. Моя родина — очень красивая и большая страна, а дороги — очень плохие и разбитые. — Она злобно захихикала.
   — Мигель не выдержит такой трудной дороги.
   Изабелла снова захихикала.
   — Я куплю тебе билет третьего класса. Это все, что ты от меня получишь. И меня не волнует, если твой автобус поломается посреди пустыни Чиуауа и у тебя будет солнечный удар или тебя похитят бандиты. А если вам все-таки удастся добраться до Америки, мне все равно, на что вы будете жить.
   Если Мигелито станет голодать или…
   Изабелла разразилась бурными рыданиями.
   — Изабелла, я не верю, что ты имела в виду…
   — Я имела в виду именно то, что сказала. Запомни каждое слово.
   Вивиан методично складывала джинсы, блузки и юбки в огромные плетеные корзины из прачечной.
   — Ты не хотела спать со мной, но переспала с ним? — шипел за ее спиной Хулио. Он метался по ее спальне как разъяренный медведь.
   С трудом сдерживая ярость, Вивиан начала укладывать белье. Перед носом Хулио промелькнули красный кружевной бюстгальтер и черные шелковые трусики.
   — Нормальная женщина воспользовалась бы чемоданом. — Он схватил трусики. — С каких пор ты стала носить столь откровенное белье? — Он протянул руку к бюстгальтеру.
   — Не трогай! Как я упаковываю свои вещи — не твое дело. Как и то, с кем я сплю. Что касается белья…
   — Из-за другого мужчины ты увозишь моего сына в чужую варварскую страну.
   — Я увожу его в Соединенные Штаты Америки, страну безграничных возможностей.
   Кто-то постучал в дверь, и Хулио с Вивиан крикнули:
   — Уходи!
   На пороге появился Кэш.
   — Поскольку речь идет обо мне…
   Хулио поднял сжатый кулак.
   — Она собирает вещи и не хочет тебя больше видеть.
   — Хулио, я сама разберусь.
   — Ты спал с ней, а теперь обращаешься хуже, чем с собакой!
   — Успокойся, — спокойно посоветовал Кэш.
   — Она моя жена!
   — Бывшая, — поправила Вивиан.
   Тут Хулио не выдержал и кинулся на Кэша. Вивиан бросилась между ними, и кулак, предназначенный челюсти Кэша, врезался в ее скулу. Она упала навзничь на груду вещей, и оба мужчины тут же бросились к ней.
   — Принеси лед, — скомандовал Кэш.
   — Со мной все в порядке, — слабо запротестовала Вивиан. — И будет еще лучше, когда вы оба оставите меня в покое.
   — Я — твой муж, — живо отреагировал Хулио, поэтому я остаюсь.
   — Хулио, уйди, пожалуйста. Мне действительно нужно с ним поговорить.
   — Наедине? Лежа на груде белья?
   Вивиан бросила на него выразительный взгляд.
   — Ты, кажется, забыл, что мы давно не женаты.
   — Самое время вспомнить об этом, — поддакнул Кэш.
   — А ты вообще помолчи, — прошипела Вивиан в его сторону, прижимая ладонь к скуле.
   — Если понадоблюсь, крикни, — сказал Хулио, покидая комнату.
   — Как ты могла выйти замуж за этого придурка?
   — Он очень привлекателен.
   — Странно, что я не заметил. — Кэш прошел в ванную и вернулся с мокрым полотенцем, которое осторожно приложил к ее лицу.
   — Итак, что тебе нужно? Я занята, как видишь.
   Собираю вещи.
   — Ты не поедешь на автобусе, тем более третьим классом, с шестилетним ребенком.
   — Поеду. Поверь, я в своем уме — может быть, впервые за многие годы. Постараюсь найти работу, вернусь в колледж, получу профессию. Я стану учителем, и пусть это кажется тебе таким скучным…
   — Ну да, по-твоему, я вообще не человек…
   — Ты богат…
   — Я переживаю за тебя. И не хочу потерять.
   — Ты не можешь потерять то, чего у тебя никогда не было. Я уже большая девочка и отныне сама отвечаю за себя. Благодаря тебе я поняла, что достойна большего…
   — Ты сама говорила, что не хочешь, чтобы Мигель расплачивался за твои ошибки, помнишь?
   — Не смей делать вид, что тебя волнует мой сын!
   — А ты прекрати кичиться своей вновь обретенной независимостью, особенно в ущерб ребенку!
   Позволь мне позаботиться о вас. После того, что случилось прошлой ночью.., ты.., и Мигель.., вы стали частью моей жизни.
   — Кэш, — устало произнесла Вивиан, — мы уже обсуждали это. Нет более неподходящих друг другу людей, чем мы с тобой. Да, секс был потрясающим, но как долго он удержит тебя рядом? Ты известен во всем мире, богат… А я.., никто.
   — Мы оба просто люди, черт возьми!
   — Да, но с разных планет. Твой мир так же далек от моего, как когда-то мир Хулио. Один раз я уже ошиблась и не намерена повторять ошибку.
   — Уроки прошлого не всегда идут нам на пользу.
   — Мне было очень больно.
   — Добро пожаловать в Клуб разбитых сердец.
   — Кэш, ты и я вместе — это немыслимо. — Вивиан горько рассмеялась.
   — Но не для меня. — Он отбросил назад свои роскошные волосы. — Ладно, если ты настаиваешь, пусть будет так. Только позволь дать тебе денег на авиабилеты…
   — Ты ничего мне не должен.
   — Я хочу это сделать по дружбе.
   — Нет.
   Со свистом втянув воздух. Кэш отвернулся к окну. Казалось, он готов уступить.
   Наконец-то, подумала Вивиан и чуть не задохнулась от горя.
   Кэш заговорил снова, но уже не глядя на нее:
   — Давай сойдемся на том, что я делаю это для Мигеля, а не для тебя. У меня миллионы, и те деньги, которые я предлагаю, — сущий пустяк. Но их будет достаточно, чтобы ты могла вернуться в колледж и не считала каждый цент…
   — Тебя не волнует мой сын. — Вивиан чувствовала, что еще чуть-чуть — и она разрыдается.
   — Откуда, черт подери, ты можешь знать, что меня волнует? Ах да, я богат, знаменит, и это лишает меня права считаться человеком. А ты знаешь, что значит расти в одиночестве, потому что твои родители всегда заняты? Я вот знаю и не хочу, чтобы Мигель страдал оттого, что его отец далеко, а мать вынуждена много работать, чтобы прокормить его. Ему нужно твое внимание, он еще совсем маленький.
   — Не сравнивай себя с Мигелито. Ты был богат и имел все.
   — Да, — с горечью признал Кэш, и Вивиан поняла, что многого она о нем не знает.
   — Я не хочу твоих денег.
   — Что ж… — Не договорив, он резко отвернулся и вышел за дверь. Похоже, Кэш принял решение.
   Вивиан подумала о том, что он сказал о своем одиноком детстве, а потом вспомнила, как страдал Мигель в первое время после развода родителей.
   — Кэш! — Ее голос был заглушен хлопком двери.
   Подавив гордость, Вивиан бросилась вслед за ним.
   — Кэш! Подожди…
   Он обернулся.
   — Ты был прав, — сказала Вивиан. — Мне от тебя ничего не нужно, но я.., не в том положении, чтобы отказаться от твоей помощи.
   Кэш видел по ее лицу, как гордость борется в ней со здравым смыслом.
   — Я.., я возьму деньги. — Она расправила плечи и вскинула подбородок. — Я их возьму, но буду возвращать по частям, с процентами.
   — Мне не нужно, чтобы ты их возвращала!
   — Но это нужно мне, — тихо прошептала Вивиан. — Я больше не хочу никому быть должна.
   — Будь прокляты твоя чертова гордость и.., чувство вины. Ни то, ни другое сейчас неуместно. Что плохого в том, что я хочу позаботиться о тебе, тем более я могу себе это позволить? Разве ты не можешь хотя бы попробовать полюбить меня?
   Полюбить? Она уже любит его. Но любовь не длится долго. Во всяком случае, ее саму долго никто не любил.
   Теплые пальцы Кэша коснулись ее подбородка и приподняли его.
   — Я принес тебе несчастье, — грустно произнес он, — но, поверь, не хотел этого.
   — Все будет хорошо, — безжизненно ответила она.
   — Я выпишу чек, после чего уеду. На чеке есть мой адрес. Не то чтобы я чего-то ждал, но вдруг… Он сделал паузу. — И знаешь, как бы там ни было, я рад, что встретил тебя, Афродита. Очень рад. Веришь ты или нет, я никогда тебя не забуду.
   — Уходи, Кэш. Пожалуйста. — Вивиан закрыла глаза, молясь, чтобы он ушел.
   Когда она открыла их снова. Кэша в комнате уже не было, а у ее ног сидел Мигель.
   — Кэш сказал, что мы с ним больше не увидимся. Почему, мамочка? Я его спросил, не рассердился ли он на тебя, а он сказал, что он тебя любит.
   Это ты рассердилась на него? Ты его ненавидишь?
   Как раньше папу, пока вы не развелись?
   Вивиан упала на колени и прижала к себе маленькое тельце сына. Ей никогда не избавиться от чувства вины за то, что она развелась с Хулио и оторвала Мигеля от отца. Но и оставаться рядом с мужем она не могла.
   — Дорогой, я не ненавидела твоего папу. И Кэша тоже. Давай собираться, мы едем домой.
   — Но мой дом здесь.
   — Больше нет.
   — А Слота мы возьмем с собой?
   — Его зовут Кончо. Не думаю, что мы сможем его взять.
   — Тетя не захочет, чтобы он остался здесь. — В черных глазах мальчугана вскипели слезы.
   — Твоя тетя не хочет, чтобы и мы здесь оставались, — пробормотала Вивиан и вернулась к сборам.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Четыре месяца спустя. Сан-Франциско, Калифорния

   Когда Кэш открыл дверь своего дома, часы начали отбивать полночь, но их бой был заглушен громким радостным лаем и стуком когтей по паркету.
   — Тихо, Спот. — Кэш погладил рыжий загривок.
   Он чувствовал себя ужасно измученным после многочасового перелета и благотворительного бала, с которого в конце концов улизнул. Роджер же, как обычно, был полон энергии и намеревался пропустить еще бокальчик. Он уверенно прошел через холл в столовую и приблизился к бару.
   Кэш развязал галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Из столовой донеслись характерные звуки — хлопнула дверца морозильника, в хрустальный стакан упало несколько кусочков льда, раздалось характерное бульканье виски. Наверняка его лучшего виски пятидесятилетней выдержки.
   — Эй, отличное виски! Принести?
   С улыбкой на лице и бокалом в руке в комнате нарисовался Роджер.
   — Не могу сосчитать, сколько раз ты позволил очаровательной хозяйке бала зажать тебя в угол.
   Кэш нахмурился.
   — Я очень устал.
   — Еще бы! Ты успел поболтать с каждым на этой вечеринке.
   Кэш вздохнул.
   — Да, я слишком много говорил, слишком много смеялся и слишком много пил! И теперь у меня адски болит голова.
   — Когда ты вернулся из Парижа?
   — Утром, и сразу поехал в офис.
   Роджер сделал глоток виски.
   — Как поживает Европа? Судя по тому, что писали в газетах, ты кочевал с вечеринки на вечеринку вместе со своими аристократическими друзьями. Как там проект нового дома Лео в Альпах?
   Кэш угрюмо молчал, почесывая Спота за ушами.
   — Я скучал по Слоту.
   Роджер расхохотался.
   — Кстати, почему ты назвал его Спотом? У пса нет ни единого пятнышка.
   Кэш вздохнул. Он скучал не только по Споту.
   Он скучал по Вивиан. Больше всего он скучал по ней. Кэш нахмурился.
   — Думаю, газеты достаточно подробно освещали мое пребывание в Европе.
   — Да. Они взахлеб перечисляли имена известных малышек, которые висли на тебе гроздьями.
   — Все верно, и это было самое неприятное в моем пребывании там.
   — Ну ты даешь! Как бы я хотел поменяться с тобой местами — ты бы приглядывал за Спотом, а я бы отбивался от красоток.
   — Нет ничего приятного в том, что тебя преследует стая хищниц, пусть даже очень привлекательных, особенно если ты не хочешь быть пойманным.
   — После этих слов просто необходимо снова выпить.
   Прислонившись к колонне, Кэш с содроганием вспомнил своих преследовательниц — каждая следующая была моложе и энергичнее предыдущей.
   Но после Мексики, после нее, ему было, в сущности, все равно.
   Роджер вернулся с очередной порцией выпивки и замер, глядя на босса и рыжую дворнягу, с благоговением взиравшую на него своими огромными коричневыми глазами.
   — Кэш, что произошло в Мексике? Ты отправился в эту варварскую страну за вполне конкретной женщиной, а вернулся с беспородной дворнягой…
   Спот посмотрел на Роджера и вяло рыкнул.
   — Изабелла была ошибкой.
   — Уезжая, ты сказал, что любая привлекательная и относительно неглупая женщина твоего круга вполне сгодится на роль жены.
   — Я был дураком. — При мысли об упрямой женщине, отвергшей его страсть, голос Кэша надломился.
   — Ты кого-то встретил?
   — Я не хочу говорить о ней… — Стоило ему перестать чесать Спота, как пес требовательно застучал хвостом по полу и принялся облизывать ему пальцы.
   — Почему ты не с ней? Неподходящий вариант?
   — Я сказал, что не хочу…
   — Да ты влюблен! — воскликнул Роджер.
   — Так, допивай мое виски и проваливай.
   — И что ты намерен делать?
   — Роджер! — рявкнул Кэш. — У меня ужасно болит голова. Уже поздно, я устал… — Он подошел к входной двери и распахнул ее настежь.
   Спот решил, что это для него, и пулей вылетел на улицу.
   — О господи! Спот, это для Роджера, а не для тебя. — Но пес уже скрылся в темноте.
   — Он вернется?
   — Сначала соседи нажалуются на его прегрешения. Обычно он переворачивает мусорные баки и пускает их с грохотом катиться с горы. Все, Роджер, убирайся.
   Роджер поставил пустой стакан на столик и с понимающей улыбкой удалился. Но стоило ему скрыться в темноте, как Кэшу стало нестерпимо одиноко.
   Вивиан он не нужен. Сколько времени, сколько женщин потребуется ему, чтобы забыть ее?
   Искать Спота нет смысла — нагуляется, набедокурит и сам прибежит. Его громкий требовательный лай будет слышен даже на верхнем этаже пятиэтажного дома Кэша.
   Он уже был на полпути к своей спальне, когда зазвонил телефон. Его сердце забилось быстрее в глупой надежде…
   — Она тебе уже звонила? — громыхнул в трубке знакомый голос с явным испанским акцентом.
   — Кто говорит?
   — Хулио. Муж Вивиан.
   — Бывший.
   — Я ей велел позвонить тебе. Она звонила?
   — Ты пьян?
   В трубке раздался неприятный смешок.
   — А даже если и так?
   Кэш почесал бровь.
   — Вообще-то уже поздно.
   — Позвони ей, ублюдок!
   — С ней что-то…
   Не дослушав, Хулио продиктовал номер телефона, который Кэш и без него хорошо знал, и бросил трубку.
   Кэш хотел проигнорировать пьяную выходку Хулио, но определитель номера высветил целых десять его звонков только за один сегодняшний день. Кэш запаниковал. Он немедленно набрал номер Вивиан. Включился автоответчик, хотя в такой час она наверняка должна быть дома. Ему ничего не оставалось, как наговорить сообщение.

Новый Орлеан, Луизиана

   Лежа без сна, Вивиан считала трещины на потолке. Друг дяди нашел для нее эту маленькую квартирку с одной спальней в одноэтажном коттедже, но пока она еще не вполне осознала, что это ее дом.
   Но он станет им — через какое-то время. Огромные окна до земли и дверь, открывающаяся прямо на шумный тротуар, громкие звуки джаза из соседнего бара — все это было слишком непривычным.
   Когда рассветную тишину разрезал телефонный звонок, Вивиан вскочила и набросила на телефон подушку, чтобы звонки не разбудили Мигеля.
   Чертов Хулио, я же просила его не звонить мне постоянно…
   Вивиан положила на телефон вторую подушку.
   Хулио изводил ее своими звонками в любое время дня и ночи. Она должна как-то убедить его, что отныне ему не о чем беспокоиться.
   Наконец включился автоответчик.
   Когда вместо голоса Хулио Вивиан услышал голос Кэша, то оцепенела и только вслушивалась в хрипловатые низкие звуки. Когда он закончил говорить и связь прервалась, Вивиан извлекла из-под подушек трубку и прижала ее к груди, затем решила прослушать оставленное им сообщение еще раз.
   — Вивиан? Если ты там… Черт! Хулио сказал, что я должен тебе позвонить. Я знаю, что ты там. Возьми трубку! Есть что-то такое, о чем я должен знать? С тобой все в порядке? И прекрати посылать мне эти проклятые чеки! Я волнуюсь за тебя. И за Мигеля. Позвони мне, пожалуйста.
   Вивиан прижала пальцы к губам.
   Чертов Хулио!
   Схватив подушку, она уткнулась в нее лицом и так встретила рассвет.
   Утро было туманным, и пахло дождем. Как только Мигель убежал во внутренний двор играть, Вивиан набрала номер Хулио.
   — Он позвонил тебе? — требовательно спросил тот вместо приветствия.
   — Да, но я не взяла трубку.
   Хулио рассыпался в проклятиях.
   — Ты не должен был ему звонить. Меня не нужно спасать, отныне я сама о себе забочусь.
   — Ты беременна и напугана.
   Это еще мягко сказано!
   Вивиан издала тяжкий вздох.
   — Я справлюсь, Хулио.
   — Если ты не скажешь Кэшу о ребенке, я найду способ забрать Мигелито обратно в Мексику.
   От негодования у Вивиан на миг пропал дар речи.
   — Ты сошел с ума? Если я когда-то имела глупость прогуляться с тобой к алтарю, это не означает, что всю оставшуюся жизнь ты будешь моим господином.
   — Не всю, querida. Только до тех пор, пока ты снова не выйдешь замуж за человека, который позаботится о тебе и Мигелито.., и будущем беби.
   — Женщинам уже давно не нужны мужчины.
   — Сколько раз ты была беременна? Дважды. Хочешь сказать, что тебе это удалось без участия мужчин?
   Морально поверженная этим аргументом, Вивиан промолчала. Что за судьба у нее такая — дорого расплачиваться за любое безрассудство? Для всех это в порядке вещей, а ее жизнь тут же делает непредсказуемый поворот. Ведь Кэш использовал презерватив, и надо же…
   — Изабелла не должна была говорить тебе, Хулио. А ты не имел права вмешиваться и звонить Кэшу. Ведь тебе он даже не нравится.
   Хулио, как всегда, даже не слушал ее.
   — Даю тебе два дня. Послезавтра вечером я сам перезвоню ему и все расскажу. А теперь позови к телефону Мигеля…
   — Не смей больше звонить Кэшу!
   — Дай мне поговорить с сыном. Я больше не хочу разговаривать с сумасшедшей.
   — Когда поговоришь с Мигелем, позови Изабеллу. Я хочу с ней поговорить.
   — Пока, querida, — попрощался Хулио.
   Вивиан передала трубку сыну, и тот сразу же убежал с ней обратно во двор. Наблюдая из окна за тем, как меняется выражение его личика, она заподозрила неладное.
   Судя по тому, как мальчик уставился на ее живот, возвращая ей трубку, Хулио имел наглость рассказать о ее беременности сыну. С испуганными глазами Мигель пробормотал, что тетя Изабелла хочет поговорить с ней.
   — Что тебе сказал отец?
   — Ничего. С тобой хочет поговорить тетя. Я пойду?
   Вивиан нашла в себе силы ласково улыбнуться сыну.
   — Изабелла! Я простила тебя за то, что ты выгнала нас с Мигелем из дома. Я впустила тебя в свою квартиру, когда ты возникла на пороге, сжимая букет роз и моля о прощении. Но я не прощу тебе того, что сделал твой братец! Во-первых, он позвонил Кэшу, а во-вторых, он, похоже, все рассказал Мигелю.
   — Нет, это я простила тебя, Виви. Поэтому прилетела в Новый Орлеан и нашла тебя. Благодари за это слуг, которые после твоего отъезда взбунтовались, сделав мою жизнь невыносимой.
   — Ты обещала, что не скажешь о моей беременности Хулио.
   — Это вышло случайно, querida. Мы тогда выпили… Но, Виви, Хулио прав. Кэш — отец твоего ребенка, а мы — твоя семья.
   — Мы с Кэшем были вместе всего одну ночь.
   — Этого оказалось достаточно, чтобы ты забеременела. Оставить его было твоим решением, а не его. Думаю, он любит тебя.
   — У меня свои причины.
   — Дурацкие американские причины.
   — Да, здесь все по-другому. Мне нужна независимость, образование, профессия… В Америке женщины тоже люди.