Однако перед рассветом пятого дня, когда - уже в который раз! - на небе опять не появилось ни единой звезды, Тупуна по-настоящему испугался:
- Надо опустить паруса. Мы не знаем, где находимся.
Он настоял на том, чтобы был проведен общий совет при участии короля и Теуры. И тогда при трех голосах против одного голоса Тероро было решено, что судно заблудилось, и упорно продолжать движение вперед, не получая подтверждения от звезд, было бы полной глупостью. Но на Тероро не действовали никакие доводы.
Ну, хорошо, допустим, что мы сбились с курса, - предположил он. - Но ведь Таароа присылалнам птицу во время шторма, верно?
Да, - вынуждены были признаться остальные.
А эта буря не совсем обычная, - продолжал отстаивать свою точку зрения молодой вождь. - Этонебывалый ветер, который был специально создандля каноэ с Бора-Бора. Как назывались наши лодкис давних времен?
Но мы заблудились! - в отчаянии воскликнулкороль.
Да мы заблудились уже в ту минуту, когдатолько тронулись в путь! возразил Тероро.
Нет! - отрезал Таматоа. Сейчас ему не хотелось вникать в тонкости ораторского искусства и полемики, которыми владел его брат. - Мы должныбыли достичь берегов Нуку-Хива с тем, чтобы пополнить запасы пресной воды и разжиться какими-нибудь продуктами.
И еще раз спросить у жителей о том, что им известно о старинных морских песнях, в которых указывается направление к новой земле, - не забыл напомнить Тупуна.
- Нам нужно опустить паруса и выждать, -твердо произнес король. - И только тогда, когда мыувидим звезды Трое-в-Один-Ряд, мы сможем определить, где находится Нуку-Хива.
Лишь при таком сильном давлении Тероро решился огласить свой смелый план. Он заговорил тихим голосом, воздерживаясь от жестикуляции.
Я не заблудился, брат, потому что повинуюсьжеланиям Таароа. Я следую по ветру вместе с бурей,и она восхищает меня.
А ты знаешь, как нам поскорей добраться доНуку-Хива?
Тероро внимательно посмотрел в глаза каждому из собравшихся и только после этого продолжал:
- Если нас заботит только путь к Нуку-Хива, тоя вынужден признать: да, судно заблудилось. Еслимы направляемся на Нуку-Хива, чтобы пополнитьзапасы еды и пресной воды, то, повторяю, судно заблудилось. Но если посмотреть на вещи более широко, брат, так ли уж нам необходимо приставать к берегам Нуку-Хива?
Он замолчал, ожидая, когда смысл его пламенной речи дойдет, наконец, до сердец его товарищей-мореходов, и очень скоро понял, что использовал правильные и нужные слова. Поэтому, прежде чем кто-либо успел ответить ему, он быстро добавил:
- Зачем нам так уж понадобился Нуку-Хива?Когда мы будем забирать пресную воду, нам обязательно придется вступить в бой с местными жителями, и тогда не исключено, что кого-то из нас убьют всхватке. Неужели нам так нужна вода? А уж чтобыдобыть продовольствие, придется идти на серьезныйриск. Представьте себе, что кого-нибудь из нас поймают, и тогда уж обязательно сварят и съедят. Неужели у нас так катастрофически не хватает еды?Не присылает ли нам Таароа рыбу в изобилии? Мы давно уже приучили себя питаться так, как не умеет никто, довольствуясь лишь крошками. Брат Тама-тоа, если буря на нашей стороне, что еще нам может понадобиться?
Король попытался не обращать внимания на красноречие брата и потому лишь коротко спросил его:
Выходит, ты действительно заблудился. Значит, ты не можешь доставить судно к берегам Нуку-Хива?
Нет, я не могу доставить вас к Нуку-Хива, нозато я могу привести судно на север.
Как будто в подтверждение его слов, неожиданный порыв ветра с новой силой наполнил паруса, и каноэ рванулось вперед. Взрыв водяной пыли обдал всех собравшихся на палубе. Итак, наступал новый день, и восход снова надежно спрятал все звезды от глаз жителей Бора-Бора, а вместе со звездами знания и уверенность в том, что они все-таки плывут по верному пути.
- Мы одни в море, - торжественно произнес Тероро. - Мы отправились в особое путешествие, и если мы проплывем мимо Нуку-Хива, так и не увидевего, я скажу: что ж, пусть будет так. Безо всякого сомнения, сами боги поторапливают нас и велят плытьдальше на север. Брат, я умоляю тебя, не приказывай опускать паруса.
Король не стал выносить это предложение на общее обсуждение, поскольку заранее знал, что осторожные старики Тупуна и Теура наверняка воспротивятся ему, а самому королю почему-то показалось, что сейчас осторожность будет излишней. Взвесив все возможности, он отозвал в сторону брата и тихо сказал ему:
- Нам надо хорошенько выспаться.
В течение двух последующих ночей, шестой и седьмой от начала путешествия, каноэ неслось вперед, отдавшись на волю могучего Таароа, и в эти мрачные решающие дни глаза всех мореплавателей были устремлены на левую мачту. Сейчас каждому стало ясно, что лодкой управляет и командует не человек по имени Тероро, а сам бог Таароа. И вот, наконец, ближе к вечеру седьмого дня красноглазая Теура обратила внимание на очередное знамение. С левой стороны к каноэ подплыла группа из пяти дельфинов. Само число пять считалось благоприятным, но после визита дельфинов в небе появился альбатрос. Эти существа, по всем поверьям принадлежавшие Таароа, явились сюда, чтобы отпраздновать вместе с людьми благополучное избавление каноэ от бури. Однако прежде чем Теура успела разбудить мужчин и рассказать им о своих наблюдениях, свершилось еще одно знаменательное чудесное событие. Недалеко от каноэ появилась акула и некоторое время лениво следовала за судном, будто пытаясь привлечь внимание Теуры. Когда же старуха заметила рыбу, ее сердце переполнилось радостью, поскольку это могучее голубое морское животное уже долгое время считалось ее собственным богом. И вот теперь, пока все остальные были заняты своими делами, не замечая ничего вокруг, рыба спокойно плыла у левого борта, приподняв голубую голову над водой.
Вы заблудились, Теура? - тихо поинтересовалась акула.
Да, Мано, - так же негромко ответила женщина. - Мы заблудились.
Вы ищите путь к Нуку-Хива? - продолжалаакула.
Да. Я уже говорила, что...
Вам не суждено увидеть Нуку-Хива, - пророчески заявила рыбина. - Этот остров остался далеко на юге.
Что же нам теперь делать, Мано?
Сегодня ночью появятся звезды, Теура, - ужешепотом заговорила акула. Все те звезды, которые вам нужны.
Полностью удовлетворенная такими ответами, старая женщина закрыла усталые глаза.
Я ждала тебя много дней, - нежно произнеслаона. - Но я не чувствую, что мы заблудились настолько, что должны погибнуть. Мано, я всегда знала, что ты неустанно наблюдаешь за нами.
Я следовал за вами, - подтвердил Мано. -Мужчины на каноэ проявили достаточно мужества,Теура, раз до сих пор не опустили паруса.
Теура вновь открыла глаза и улыбнулась акуле.
Мне стыдно признаться в том, что я-то как разбыла против этого.
Мы все можем совершать ошибки, - утешилоее голубое морское существо, но вы находитесь направильном пути. Впрочем, вы вскоре сами в этомубедитесь, как только в небе появятся звезды. -И, произнеся эти обнадеживающие слова, Мано поплыл прочь.
Акула! - тут же выкрикнул один из гребцов. -Скажи, Теура, это хороший знак?
Таматоа, - обратилась старая женщина к королю, - сегодня ночью появятся звезды. - Когдаона говорила это, над каноэ пролетели две береговыептицы с коричневыми кончиками крыльев, целеустремленно направляясь к югу. Увидев их, Таматоазабеспокоился.
Уж не означает ли это, что земля, которую мыищем, осталась на юге?
Мы никогда не увидим Нуку-Хива, Таматоа,но мы находимся на верном пути к своей конечнойцели.
Ты уверена в этом?
Ты сам убедишься в этом, как только появятся звезды.
* * *
С каким нетерпением и волнением ждали наступления сумерек Тупуна и Тероро! Они понимали, что когда над горизонтом, в восточной стороне, появятся Семь Небесных Очей, курс лодки станет неоспоримым. И когда, наконец, долгожданное созвездие засверкает на небе, мореплаватели в тот же момент узнают, где же находится недосягаемый Нуку-Хива. Время шло, и напряжение ожидания все усиливалось.
Как и предсказывала Теура, ближе к вечеру облака рассеялись, и даже ненадолго выглянуло солнце. Когда оно опустилось, приятное возбуждение охватило всю лодку, поскольку вслед за солнцем в небе появилась яркая вечерняя звезда, видимая даже на закате. Вскоре ей составила компанию вторая блуждающая звезда, не уступающая первой по яркости, и подобно двум богам, от которых зависела судьба каноэ, обе звезды начали торжественный поход к самому краю океана, где они и исчезли в своих небесных жилищах.
На лодке старый Тупуна призвал всех путешественников соблюдать тишину, а затем откинул назад седую голову и начал молитву.
- О великий Тэйн! Мы были настолько увлечены бурей, которую послал нам твой брат Таароа, что, возможно, не вспоминали о тебе так часто, как должны были бы. Прости нас, о великодушный Тэйн, потому что нам приходилось отчаянно бороться, дабы спасти свои жизни. Теперь же небеса успокоились, и мы вспомнили о твоей вездесущей доброте. Мы просим тебя смилостивиться над нами. О великий Тэйн, освети небеса так, чтобы они стали видны нам. О великий Тэйн, укажи нам верный путь!
И все принялись молиться Тэйну, ощущая, как на каждого с небес нисходит божественное великодушие.
Затем, когда темнота окутала успокоившийся и тихо вздымающийся океан, а ветер стих, и величавые паруса сникли, там, наверху, начали появляться звезды. Сначала это были яркие золотистые созвездия юга, такие знакомые теплые маяки, указывающие путь на Таити, а за ними вспыхнули и голубые северные звезды, искрящиеся на своих неизменных местах и соперничающие по яркости с четвертью поднявшейся луны. Как только каждая звезда окончательно заняла свое место, почитатели небесных тел, находившиеся на каноэ, радостно приветствовали их бурными выкриками. Наконец-то к путешественникам вернулась уверенность, которой им так не хватало все последние дни.
Правда, самые главные звезды еще не поднялись, поэтому, помимо восторга, мужчин еще одолевали и вопросы, которые, вполне естественно, всегда тревожат тех, кто решился отправиться в море: "А что если мы уплыли так далеко, что попали под незнакомые небеса? Что, если Семь Небесных Очей здесь вообще не видны?" Но вскоре медленно и как-то не слишком уверенно потому что это созвездие не входило в число самых ярких - показалась на небосводе священная группа звезд, причем именно на том самом месте, где ей и полагалось находиться, выбравшись точно из своего небесного убежища.
- Смотрите! Семь Небесных Очей снова с нами! -воскликнул Тупуна, и король поднял голову, чтобыпомолиться небесным хранителям, центру вселенной, вокруг которого выстраивался весь мир.
После этого звездочеты собрались вместе, чтобы обсудить все то, что им довелось наблюдать на небе. Выяснилось, что ветер, как ни странно, с завидным постоянством все это время дул именно с запада. Но, скорее всего, на движение каноэ повлияло, как предположила Теура, определенное морское течение, поскольку Семь Небесных Очей появились все же намного выше, чем их привыкли видеть мореходы в тех случаях, если нужно было вести судно на Нуку-Хива. Правда, сказать, насколько серьезно отнесло в сторону "Ждущего" это течение, было пока невозможно: оставалось только ждать, когда в небе засияют звезды Трое-в-Один-Ряд, а до этого оставалось еще часа два.
Итак, все ждали появления этих звезд, и когда, наконец, они возникли на небе, всем стало совершенно очевидно, что судно заплыло гораздо дальше намеченной точки. Нуку-Хива оставался где-то позади, а путешественники находились в совершенно не известном им море. Выходило так, что запасы воды и продовольствия им пополнить уже никак не удавалось. И тогда троица знатоков небесных светил отправилась со своими наблюдениями и выводами к королю.
- Буря увела нас вперед даже еще быстрей, чемпредполагал Тероро!
Король не мог скрыть своего разочарования.
- Значит, мы окончательно заблудились?Вперед выступил дядюшка Тупуна:
Мы уплыли далеко от Нуку-Хива, и известныхнам островов больше поблизости нет.
Так, значит, мы все-таки заблудились? - неотступал король.
- Нет, мой племянник, - осторожно произнесТупуна. - Правда то, что нас унесло в дальниекрая, но эти места находятся по нашему курсу. Мыищем земли, которые лежат под Семью НебеснымиОчами, а сегодня мы подошли к ним ближе, чеммогли даже предположить. Если мы будем экономить еду...
Хотя сам Таматоа дал разрешение поднять паруса и, таким образом, уже знал о том, что судно может миновать Нуку-Хива, все же он тайно надеялся на то, что они каким-то образом все-таки натолкнутся на этот остров. Не исключал он и того, что, отправившись за пополнением запасов, люди могли посчитать эту землю вполне пригодной для жилья и - кто знает? - они могли бы остаться на Нуку-Хива и построить там себе жилища. Теперь же король понял, что им предстоит плыть до победного конца, и ему стало немного не по себе.
- Давайте все же изменим курс и отыщем Нуку-Хива, - предложил он.
Тероро промолчал. Сейчас он рассчитывал на то, что старый Тупуна сможет найти аргументы, чтобы переубедить короля. И старик твердо произнес:
- Нет, мы находимся сейчас на верном пути.Тупуна вспомнил ту единственную песню из тех,
что касались усилий мореходов в поисках северной земли. Он нараспев продекламировал:
- Веди каноэ по ветру, пока он не прекратится.Затем поверни туда, где море мертво от безветрия.Туда, где кости гниют от жары. Греби же к новойзвезде, а когда поднимется ветер, тот, что приходитс востока, направь свое судно на запад, пока не найдешь ты ту землю. Землю, хранимую Семью Небесными Очами.
Король и сам неплохо разбирался в звездах. Сейчас он указал на север и спросил:
Значит, земля, которую мы ищем, находится втой стороне?
Да, - подтвердил Тупуна.
Но нам нужно будет плыть вон туда? - И онуказал на восток, куда их лениво влек почти затихший ветер.
-Да.
Этот курс показался королю исключительно неправдоподобным. Как же можно доплыть до желанной земли, если удаляешься от нее? И Таматоа недовольно воскликнул:
- Мы можем быть уверенными в том, что не ошибаемся и идем по правильному пути?
Нет, - вынужден был сознаться старик. -Сейчас мы ни в чем не можем быть уверены.
Тогда почему?
Потому что единственное указание, котороемы имеем, велит нам действовать именно так.
Король, никогда не забывающий о том, что он несет ответственность за жизни пятидесяти семи человек, схватил Тупуну за плечи и напрямик спросил его:
- Что ты сам думаешь по поводу той самой земли, которая, по слухам, должна находиться под Семью Небесными Очами?
Старик ответил ему:
Я знаю, что многие каноэ побывали там. Некоторых увлекали за собой бури, другие бежали изродных мест, подобно нам, но никто из них так и невернулся. Достигли ли земли эти лодки или нет, намнеизвестно. Но какой-то мудрый человек, обладавший даром предвидения, все же сочинил эту песнь.
Тогда получается, что нашим путеводителемявляется лишь мечта? удивился Таматоа.
Да, - кивнул старый жрец.
Но отчаянию и унынию не было суждено восторжествовать на каноэ. Появление звезд после столь долгого перерыва вызвало радостное возбуждение и у гребцов, и среди женщин. Даже сейчас, пока звездочеты собирались на совет и обсуждали положение дел, Па, человек с лицом, напоминавшим акулью морду, на время передал свое весло товарищу, а в то же время снял кусок тапы, прикрывавший его плечи, и быстро замотал себе голову. Теперь, двигаясь подобно неуклюжему толстяку, он принялся нелепо прыгать по палубе, то и дело выкрикивая:
Кто я? Кто я?
Да это же безголовый король Бора-Бора! - рассмеялся Мато.
Вы только посмотрите на толстяка Татая! Онхотел стать нашим королем, а у самого головы нет!
После этого, не переставая смешить людей, Па изобразил коронацию "будущего" безголового короля. Гребцы оставили свои весла и принялись выбивать барабанную дробь, стуча ладонями по доскам, а какая-то женщина раздобыла самый настоящий маленький барабан с металлическим звуком, и началось безумное веселье.
Что это за танец? - поинтересовался Таматоа.
Никогда не видел раньше ничего подобного, -вынужден был признаться Тупуна.
Может быть, ты нам объяснишь, что он пытается изобразить? - попросил король Тероро.
- Да, - неохотно начал младший брат. - Пасейчас показывает... Ну, в общем... После того какмы уехали с Гавайки, до нас ДОПЕЛИ слухи, будто толстяка Татая хотят сделать королем.
Таматоа еще раз внимательно вгляделся в "безголового" танцора и спросил:
- Значит, ты тайком пробрался на Гавайки, захватив с собой своих верных...
-Да.
Ив результате Татай остался без головы.
Ну, да. Понимаешь, мы почувствовали...
Но ты ведь ставил под угрозу все наше путешествие. Ты это понимал?
- Такая возможность, конечно, существовала,но мы подумали, что люди из деревни Татая не смогут очень быстро оправиться и приплыть на Бора-Бора.
Почему?
Ну, когда мы отплывали, деревни уже не существовало.
В свете луны король Таматоа некоторое время молча смотрел на своего отчаянного брата. Ему хотелось многое сказать сейчас этому молодому человеку, но знакомый звук древних барабанов изгнал из его головы способность рассуждать логично. Поэтому, неожиданно прыгнув в сторону, король ринулся к тому месту, где кружился Па, и сам присоединился к ритуальному танцу королей Бора-Бора. Как расшалившийся мальчик, он кривлялся и вертелся, выкрикивая какие-то неприличные слова, а под конец сорвал тапу с Па и, накинув ее на свою голову, сам стал исполнять пляску безголового короля с Гавайки. Когда звуки, имитирующие барабанную дробь, достигли наивысшего темпа, он сбросил с себя ткань и, выпрямившись во весь рост, вдохнул полную грудь ночного прохладного воздуха и возликовал:
- Мы не уплыли с острова как трусы! Я, король,сам боялся нанести удар этим зловонным червям,этим омерзительным мордам, этим тухлым рыбинамв их вонючей лагуне! Я боялся, что это поставит подугрозу все наше путешествие. Но вот Па, стоящий здесь перед вами, не испугался. И Мато тоже не испугался. И мой брат... - Король бросил взгляд, полный искренней благодарности, в сторону кормы, туда, где сейчас в темноте стоял Тероро. Но Таматоа не смог закончить фразу. С какой-то неудержимой демонической энергией он принялся исполнять победный танец, воскликнув при этом: - Я танцую в честь храбрецов! Давайте же отпразднуем вашу победу, потому что не было у нас такого праздника! - И он тут же приказал выдать каждому дополнительную порцию пищи и вволю воды. Кроме того, были принесены настоящие барабаны для славной пирушки.
Как дети, позабыв о восходе, они веселились всю ночь напролет, они опьянели от смеха и, не заботясь о будущем, с удовольствием расходовали драгоценную еду, которую следовало бы поберечь. Это была дикая, восхитительная ночь, посвященная победителям, и через каждые полчаса кто-нибудь неизменно выкрикивал:
- Па! Покажи еще раз безголового короля!
И сразу же один за другим, в грубом, первобытном экстазе, гребцы поднимались и вспоминали самые грязные ругательства, принятые на острове, оскорбляя побежденных.
От Гавайки несет протухшим мясом!
На Гавайки не люди, а мусор, и им нравитсябыть опозоренными!
Толстяк Татай трепещет в страхе! У него дажеволосы на голове шевелятся! Он уползает в ужасе ипрячется от людей, как курица!
Все воины Гавайки - только пена, которая исчезает! Этим соплякам только играть в шарики изгрязи!
Тероро, поддавшись всеобщему разгулу, в запале закричал:
- Татай - трусливый щенок, кусок навоза!Когда его голос зазвенел на ветру, Тероро случайно
бросил взгляд туда, где, сжавшись у мачт, рыдала его красавица-жена, слушая, как все вокруг оскорбляют ее отца. Но затем к ней из левого корпуса перебрался Мато и тихонько дотронулся до руки несчастной девушки:
- Так всегда поступают те, кто одержал победу.Ты должна простить нас.
Откуда-то из задних рядов послышались новые ругательства, и барабаны снова застучали в бешеном темпе.
Разумеется, при дождливом рассвете король Таматоа, немного остыв от празднества, прикинул, во что ему обошлась эта ночь, и подумал про себя: "Какие же мы все-таки, в сущности, дети! Сначала мы понимаем, что заблудились в океане, а через полчаса беспечно съедаем продукты, которых нам бы хватило на неделю пути". Раскаявшись, он тут же отдал суровый приказ отныне строжайше экономить еду и воду. "Даже если у нас пока что много воды, - предупредил он, - каждый имеет право выпивать только одну чашку в день".
* * *
Итак, оставив бурю позади, с сердцами, переполненными гордостью и торжеством, путешественники поплыли на восток. Миновала девятая ночь их пути, и десятая, и пятнадцатая. Их быстрое каноэ, самое проворное и вместительное, которое когда-либо бороздило воды океана, в среднем делало двести миль в сутки, то есть более восьми миль в час. И так продолжалось день за днем. Они проплыли большую часть пути до тех земель, где ацтеки сооружали свои грандиозные храмы, и были на подходе к тем берегам северной стороны, где чаиенны и апачи вовсе ничего не возводили. В том направлении, куда они плыли сейчас, они не должны были встретить ни единого острова, разве что только сам континент. Правда, прежде чем это произошло бы, они, разумеется, все погибли бы от голода, жажды и всеобщей подавленности. Но пока что они продолжали свой путь в полном соответствии с планами Тероро. Каждый день на восходе их охватывал страх, и каждую ночь они радовались, завидев звезды, которые говорили им о продвижении судна. День для этих людей был врагом, ибо каждый час они напоминали себе о своем полном одиночестве в океане, и в душе каждого таилась неуверенность в благополучном исходе этого путешествия. Однако ночь неизменно приносила утешение и успокоение. Звезды наполняли их сердца надеждой, равно как и луна, то убывающая, то прибывающая, и дальние крики невидимых птиц. Каким же великим и значимым казалось завершение каждого дня, когда непостоянное светило скрывалось за горизонтом, а вместо него на западе возникала вечерняя звезда вместе со своей блуждающей спутницей. Как торжественно и величественно было появление в бесконечном небе Семи Очей, которые будто всматривались в путешественников и своим сиянием пытались передать им послание: "Вы подплываете все ближе и ближе к той самой земле, которую мы храним". Как прекрасны, какие обнадеживающие были эти ночи!
Когда каноэ взяло курс на восток, а буря прекратилась, и ветер утих, ежедневные обязанности путешественников стали более четко разграниченными. На восходе солнца шестеро рабов прекращали вы
черпывать воду и приступали к уборке судна. Те, кому был поручен уход за животными, совершали утренний обход и задавали корм своим подопечным. При этом свиньям и собакам доставалась только что выловленная рыба. К этому добавлялся давленый батат и та вода, которая скапливалась с ночи в складках парусов. Кур кормили сушеными кокосами и мелкой рыбешкой, которую птицы клевали с большим удовольствием. Если же случалось так, что у кого-то из животных утром отсутствовал аппетит, из щелей между тюками тотчас выпрыгивала тощая темная тварь, невидимая для рабов, и уносила еду прочь. Как при любом морском странствии, на лодке присутствовали крысы. И в том случае, если бы путешествие оказалось неудачным, эти создания умерли бы последними... поскольку поддерживали бы свое существование, поедая всех тех, кто не выдержал и расстался с жизнью.
После того как в травяном домике просыпались женщины, туда заходили рабыни. Они выносили помои и выполняли другую работу по уборке помещения. В частности, особенно чистым держали тот отгороженный тапой угол домика, куда переходили женщины, страдающие своей женской болезнью. По законам острова под страхом смерти запрещалось любое общение между мужчиной и женщиной в такие дни.
В общем же, все те запреты, которые строго соблюдались на суше, здесь, на переполненном людьми каноэ, были немного смягчены. Например, если бы на острове кто-нибудь из гребцов осмелился подойти так близко к королю, как это часто приходилось делать сейчас, или же наступил бы на его тень, или даже тень его одежды, его тотчас бы казнили. Но теперь, в каноэ, это табу было упразднено. Иногда случалось даже так, что при передвижении короля некоторым мужчинам приходилось касаться его. Они привычно отдергивали руки, как обреченные на смерть, но сам Таматоа быстро привык к этому и не воспринимал чужое прикосновение как личное оскорбление.
Запреты, касавшиеся принятия пищи, также нельзя было соблюдать в данных условиях, потому что на борту не нашлось человека такого положения, который, согласно традициям острова, имел бы право готовить пищу для короля. Также не принимал участия в путешествии человек, специально приставленный следить за горшком короля. Вместо этого королевские отходы выбрасывал в море простой раб, который, правда, сам был перепуган до смерти тем, что ему поручили такое ответственное занятие. В обычное время, на острове, продукты жизнедеятельности королевской особы тайно закапывались ночью в специальной освященной рощице, чтобы враги не могли выследить это секретное место. Иначе они могли бы воспользоваться своими знаниями и при помощи особых заклинаний наслать на короля смерть.
Женщины во время подобных путешествий питались крайне скудно. В основном, пища, конечно, предназначалась для мужчин, которые выполняли тяжелую работу гребцов. Свиньи и собаки также должны были получать достаточное количество еды, так как им предстояло положить начало своему роду на новой земле, и поэтому их следовало поддерживать в хорошем состоянии. А уж на долю женщин оставалось совсем мало и продуктов, и пресной воды. Вот почему при каждом удобном случае женщины сами забрасывали лески с крючками и внимательно следили за ними. Первая пойманная рыба всегда отдавалась королю и Тероро, следующая - Тупуне и его жене, еще четыре доставались гребцам, седьмая и восьмая уходила свиньям, девя
- Надо опустить паруса. Мы не знаем, где находимся.
Он настоял на том, чтобы был проведен общий совет при участии короля и Теуры. И тогда при трех голосах против одного голоса Тероро было решено, что судно заблудилось, и упорно продолжать движение вперед, не получая подтверждения от звезд, было бы полной глупостью. Но на Тероро не действовали никакие доводы.
Ну, хорошо, допустим, что мы сбились с курса, - предположил он. - Но ведь Таароа присылалнам птицу во время шторма, верно?
Да, - вынуждены были признаться остальные.
А эта буря не совсем обычная, - продолжал отстаивать свою точку зрения молодой вождь. - Этонебывалый ветер, который был специально создандля каноэ с Бора-Бора. Как назывались наши лодкис давних времен?
Но мы заблудились! - в отчаянии воскликнулкороль.
Да мы заблудились уже в ту минуту, когдатолько тронулись в путь! возразил Тероро.
Нет! - отрезал Таматоа. Сейчас ему не хотелось вникать в тонкости ораторского искусства и полемики, которыми владел его брат. - Мы должныбыли достичь берегов Нуку-Хива с тем, чтобы пополнить запасы пресной воды и разжиться какими-нибудь продуктами.
И еще раз спросить у жителей о том, что им известно о старинных морских песнях, в которых указывается направление к новой земле, - не забыл напомнить Тупуна.
- Нам нужно опустить паруса и выждать, -твердо произнес король. - И только тогда, когда мыувидим звезды Трое-в-Один-Ряд, мы сможем определить, где находится Нуку-Хива.
Лишь при таком сильном давлении Тероро решился огласить свой смелый план. Он заговорил тихим голосом, воздерживаясь от жестикуляции.
Я не заблудился, брат, потому что повинуюсьжеланиям Таароа. Я следую по ветру вместе с бурей,и она восхищает меня.
А ты знаешь, как нам поскорей добраться доНуку-Хива?
Тероро внимательно посмотрел в глаза каждому из собравшихся и только после этого продолжал:
- Если нас заботит только путь к Нуку-Хива, тоя вынужден признать: да, судно заблудилось. Еслимы направляемся на Нуку-Хива, чтобы пополнитьзапасы еды и пресной воды, то, повторяю, судно заблудилось. Но если посмотреть на вещи более широко, брат, так ли уж нам необходимо приставать к берегам Нуку-Хива?
Он замолчал, ожидая, когда смысл его пламенной речи дойдет, наконец, до сердец его товарищей-мореходов, и очень скоро понял, что использовал правильные и нужные слова. Поэтому, прежде чем кто-либо успел ответить ему, он быстро добавил:
- Зачем нам так уж понадобился Нуку-Хива?Когда мы будем забирать пресную воду, нам обязательно придется вступить в бой с местными жителями, и тогда не исключено, что кого-то из нас убьют всхватке. Неужели нам так нужна вода? А уж чтобыдобыть продовольствие, придется идти на серьезныйриск. Представьте себе, что кого-нибудь из нас поймают, и тогда уж обязательно сварят и съедят. Неужели у нас так катастрофически не хватает еды?Не присылает ли нам Таароа рыбу в изобилии? Мы давно уже приучили себя питаться так, как не умеет никто, довольствуясь лишь крошками. Брат Тама-тоа, если буря на нашей стороне, что еще нам может понадобиться?
Король попытался не обращать внимания на красноречие брата и потому лишь коротко спросил его:
Выходит, ты действительно заблудился. Значит, ты не можешь доставить судно к берегам Нуку-Хива?
Нет, я не могу доставить вас к Нуку-Хива, нозато я могу привести судно на север.
Как будто в подтверждение его слов, неожиданный порыв ветра с новой силой наполнил паруса, и каноэ рванулось вперед. Взрыв водяной пыли обдал всех собравшихся на палубе. Итак, наступал новый день, и восход снова надежно спрятал все звезды от глаз жителей Бора-Бора, а вместе со звездами знания и уверенность в том, что они все-таки плывут по верному пути.
- Мы одни в море, - торжественно произнес Тероро. - Мы отправились в особое путешествие, и если мы проплывем мимо Нуку-Хива, так и не увидевего, я скажу: что ж, пусть будет так. Безо всякого сомнения, сами боги поторапливают нас и велят плытьдальше на север. Брат, я умоляю тебя, не приказывай опускать паруса.
Король не стал выносить это предложение на общее обсуждение, поскольку заранее знал, что осторожные старики Тупуна и Теура наверняка воспротивятся ему, а самому королю почему-то показалось, что сейчас осторожность будет излишней. Взвесив все возможности, он отозвал в сторону брата и тихо сказал ему:
- Нам надо хорошенько выспаться.
В течение двух последующих ночей, шестой и седьмой от начала путешествия, каноэ неслось вперед, отдавшись на волю могучего Таароа, и в эти мрачные решающие дни глаза всех мореплавателей были устремлены на левую мачту. Сейчас каждому стало ясно, что лодкой управляет и командует не человек по имени Тероро, а сам бог Таароа. И вот, наконец, ближе к вечеру седьмого дня красноглазая Теура обратила внимание на очередное знамение. С левой стороны к каноэ подплыла группа из пяти дельфинов. Само число пять считалось благоприятным, но после визита дельфинов в небе появился альбатрос. Эти существа, по всем поверьям принадлежавшие Таароа, явились сюда, чтобы отпраздновать вместе с людьми благополучное избавление каноэ от бури. Однако прежде чем Теура успела разбудить мужчин и рассказать им о своих наблюдениях, свершилось еще одно знаменательное чудесное событие. Недалеко от каноэ появилась акула и некоторое время лениво следовала за судном, будто пытаясь привлечь внимание Теуры. Когда же старуха заметила рыбу, ее сердце переполнилось радостью, поскольку это могучее голубое морское животное уже долгое время считалось ее собственным богом. И вот теперь, пока все остальные были заняты своими делами, не замечая ничего вокруг, рыба спокойно плыла у левого борта, приподняв голубую голову над водой.
Вы заблудились, Теура? - тихо поинтересовалась акула.
Да, Мано, - так же негромко ответила женщина. - Мы заблудились.
Вы ищите путь к Нуку-Хива? - продолжалаакула.
Да. Я уже говорила, что...
Вам не суждено увидеть Нуку-Хива, - пророчески заявила рыбина. - Этот остров остался далеко на юге.
Что же нам теперь делать, Мано?
Сегодня ночью появятся звезды, Теура, - ужешепотом заговорила акула. Все те звезды, которые вам нужны.
Полностью удовлетворенная такими ответами, старая женщина закрыла усталые глаза.
Я ждала тебя много дней, - нежно произнеслаона. - Но я не чувствую, что мы заблудились настолько, что должны погибнуть. Мано, я всегда знала, что ты неустанно наблюдаешь за нами.
Я следовал за вами, - подтвердил Мано. -Мужчины на каноэ проявили достаточно мужества,Теура, раз до сих пор не опустили паруса.
Теура вновь открыла глаза и улыбнулась акуле.
Мне стыдно признаться в том, что я-то как разбыла против этого.
Мы все можем совершать ошибки, - утешилоее голубое морское существо, но вы находитесь направильном пути. Впрочем, вы вскоре сами в этомубедитесь, как только в небе появятся звезды. -И, произнеся эти обнадеживающие слова, Мано поплыл прочь.
Акула! - тут же выкрикнул один из гребцов. -Скажи, Теура, это хороший знак?
Таматоа, - обратилась старая женщина к королю, - сегодня ночью появятся звезды. - Когдаона говорила это, над каноэ пролетели две береговыептицы с коричневыми кончиками крыльев, целеустремленно направляясь к югу. Увидев их, Таматоазабеспокоился.
Уж не означает ли это, что земля, которую мыищем, осталась на юге?
Мы никогда не увидим Нуку-Хива, Таматоа,но мы находимся на верном пути к своей конечнойцели.
Ты уверена в этом?
Ты сам убедишься в этом, как только появятся звезды.
* * *
С каким нетерпением и волнением ждали наступления сумерек Тупуна и Тероро! Они понимали, что когда над горизонтом, в восточной стороне, появятся Семь Небесных Очей, курс лодки станет неоспоримым. И когда, наконец, долгожданное созвездие засверкает на небе, мореплаватели в тот же момент узнают, где же находится недосягаемый Нуку-Хива. Время шло, и напряжение ожидания все усиливалось.
Как и предсказывала Теура, ближе к вечеру облака рассеялись, и даже ненадолго выглянуло солнце. Когда оно опустилось, приятное возбуждение охватило всю лодку, поскольку вслед за солнцем в небе появилась яркая вечерняя звезда, видимая даже на закате. Вскоре ей составила компанию вторая блуждающая звезда, не уступающая первой по яркости, и подобно двум богам, от которых зависела судьба каноэ, обе звезды начали торжественный поход к самому краю океана, где они и исчезли в своих небесных жилищах.
На лодке старый Тупуна призвал всех путешественников соблюдать тишину, а затем откинул назад седую голову и начал молитву.
- О великий Тэйн! Мы были настолько увлечены бурей, которую послал нам твой брат Таароа, что, возможно, не вспоминали о тебе так часто, как должны были бы. Прости нас, о великодушный Тэйн, потому что нам приходилось отчаянно бороться, дабы спасти свои жизни. Теперь же небеса успокоились, и мы вспомнили о твоей вездесущей доброте. Мы просим тебя смилостивиться над нами. О великий Тэйн, освети небеса так, чтобы они стали видны нам. О великий Тэйн, укажи нам верный путь!
И все принялись молиться Тэйну, ощущая, как на каждого с небес нисходит божественное великодушие.
Затем, когда темнота окутала успокоившийся и тихо вздымающийся океан, а ветер стих, и величавые паруса сникли, там, наверху, начали появляться звезды. Сначала это были яркие золотистые созвездия юга, такие знакомые теплые маяки, указывающие путь на Таити, а за ними вспыхнули и голубые северные звезды, искрящиеся на своих неизменных местах и соперничающие по яркости с четвертью поднявшейся луны. Как только каждая звезда окончательно заняла свое место, почитатели небесных тел, находившиеся на каноэ, радостно приветствовали их бурными выкриками. Наконец-то к путешественникам вернулась уверенность, которой им так не хватало все последние дни.
Правда, самые главные звезды еще не поднялись, поэтому, помимо восторга, мужчин еще одолевали и вопросы, которые, вполне естественно, всегда тревожат тех, кто решился отправиться в море: "А что если мы уплыли так далеко, что попали под незнакомые небеса? Что, если Семь Небесных Очей здесь вообще не видны?" Но вскоре медленно и как-то не слишком уверенно потому что это созвездие не входило в число самых ярких - показалась на небосводе священная группа звезд, причем именно на том самом месте, где ей и полагалось находиться, выбравшись точно из своего небесного убежища.
- Смотрите! Семь Небесных Очей снова с нами! -воскликнул Тупуна, и король поднял голову, чтобыпомолиться небесным хранителям, центру вселенной, вокруг которого выстраивался весь мир.
После этого звездочеты собрались вместе, чтобы обсудить все то, что им довелось наблюдать на небе. Выяснилось, что ветер, как ни странно, с завидным постоянством все это время дул именно с запада. Но, скорее всего, на движение каноэ повлияло, как предположила Теура, определенное морское течение, поскольку Семь Небесных Очей появились все же намного выше, чем их привыкли видеть мореходы в тех случаях, если нужно было вести судно на Нуку-Хива. Правда, сказать, насколько серьезно отнесло в сторону "Ждущего" это течение, было пока невозможно: оставалось только ждать, когда в небе засияют звезды Трое-в-Один-Ряд, а до этого оставалось еще часа два.
Итак, все ждали появления этих звезд, и когда, наконец, они возникли на небе, всем стало совершенно очевидно, что судно заплыло гораздо дальше намеченной точки. Нуку-Хива оставался где-то позади, а путешественники находились в совершенно не известном им море. Выходило так, что запасы воды и продовольствия им пополнить уже никак не удавалось. И тогда троица знатоков небесных светил отправилась со своими наблюдениями и выводами к королю.
- Буря увела нас вперед даже еще быстрей, чемпредполагал Тероро!
Король не мог скрыть своего разочарования.
- Значит, мы окончательно заблудились?Вперед выступил дядюшка Тупуна:
Мы уплыли далеко от Нуку-Хива, и известныхнам островов больше поблизости нет.
Так, значит, мы все-таки заблудились? - неотступал король.
- Нет, мой племянник, - осторожно произнесТупуна. - Правда то, что нас унесло в дальниекрая, но эти места находятся по нашему курсу. Мыищем земли, которые лежат под Семью НебеснымиОчами, а сегодня мы подошли к ним ближе, чеммогли даже предположить. Если мы будем экономить еду...
Хотя сам Таматоа дал разрешение поднять паруса и, таким образом, уже знал о том, что судно может миновать Нуку-Хива, все же он тайно надеялся на то, что они каким-то образом все-таки натолкнутся на этот остров. Не исключал он и того, что, отправившись за пополнением запасов, люди могли посчитать эту землю вполне пригодной для жилья и - кто знает? - они могли бы остаться на Нуку-Хива и построить там себе жилища. Теперь же король понял, что им предстоит плыть до победного конца, и ему стало немного не по себе.
- Давайте все же изменим курс и отыщем Нуку-Хива, - предложил он.
Тероро промолчал. Сейчас он рассчитывал на то, что старый Тупуна сможет найти аргументы, чтобы переубедить короля. И старик твердо произнес:
- Нет, мы находимся сейчас на верном пути.Тупуна вспомнил ту единственную песню из тех,
что касались усилий мореходов в поисках северной земли. Он нараспев продекламировал:
- Веди каноэ по ветру, пока он не прекратится.Затем поверни туда, где море мертво от безветрия.Туда, где кости гниют от жары. Греби же к новойзвезде, а когда поднимется ветер, тот, что приходитс востока, направь свое судно на запад, пока не найдешь ты ту землю. Землю, хранимую Семью Небесными Очами.
Король и сам неплохо разбирался в звездах. Сейчас он указал на север и спросил:
Значит, земля, которую мы ищем, находится втой стороне?
Да, - подтвердил Тупуна.
Но нам нужно будет плыть вон туда? - И онуказал на восток, куда их лениво влек почти затихший ветер.
-Да.
Этот курс показался королю исключительно неправдоподобным. Как же можно доплыть до желанной земли, если удаляешься от нее? И Таматоа недовольно воскликнул:
- Мы можем быть уверенными в том, что не ошибаемся и идем по правильному пути?
Нет, - вынужден был сознаться старик. -Сейчас мы ни в чем не можем быть уверены.
Тогда почему?
Потому что единственное указание, котороемы имеем, велит нам действовать именно так.
Король, никогда не забывающий о том, что он несет ответственность за жизни пятидесяти семи человек, схватил Тупуну за плечи и напрямик спросил его:
- Что ты сам думаешь по поводу той самой земли, которая, по слухам, должна находиться под Семью Небесными Очами?
Старик ответил ему:
Я знаю, что многие каноэ побывали там. Некоторых увлекали за собой бури, другие бежали изродных мест, подобно нам, но никто из них так и невернулся. Достигли ли земли эти лодки или нет, намнеизвестно. Но какой-то мудрый человек, обладавший даром предвидения, все же сочинил эту песнь.
Тогда получается, что нашим путеводителемявляется лишь мечта? удивился Таматоа.
Да, - кивнул старый жрец.
Но отчаянию и унынию не было суждено восторжествовать на каноэ. Появление звезд после столь долгого перерыва вызвало радостное возбуждение и у гребцов, и среди женщин. Даже сейчас, пока звездочеты собирались на совет и обсуждали положение дел, Па, человек с лицом, напоминавшим акулью морду, на время передал свое весло товарищу, а в то же время снял кусок тапы, прикрывавший его плечи, и быстро замотал себе голову. Теперь, двигаясь подобно неуклюжему толстяку, он принялся нелепо прыгать по палубе, то и дело выкрикивая:
Кто я? Кто я?
Да это же безголовый король Бора-Бора! - рассмеялся Мато.
Вы только посмотрите на толстяка Татая! Онхотел стать нашим королем, а у самого головы нет!
После этого, не переставая смешить людей, Па изобразил коронацию "будущего" безголового короля. Гребцы оставили свои весла и принялись выбивать барабанную дробь, стуча ладонями по доскам, а какая-то женщина раздобыла самый настоящий маленький барабан с металлическим звуком, и началось безумное веселье.
Что это за танец? - поинтересовался Таматоа.
Никогда не видел раньше ничего подобного, -вынужден был признаться Тупуна.
Может быть, ты нам объяснишь, что он пытается изобразить? - попросил король Тероро.
- Да, - неохотно начал младший брат. - Пасейчас показывает... Ну, в общем... После того какмы уехали с Гавайки, до нас ДОПЕЛИ слухи, будто толстяка Татая хотят сделать королем.
Таматоа еще раз внимательно вгляделся в "безголового" танцора и спросил:
- Значит, ты тайком пробрался на Гавайки, захватив с собой своих верных...
-Да.
Ив результате Татай остался без головы.
Ну, да. Понимаешь, мы почувствовали...
Но ты ведь ставил под угрозу все наше путешествие. Ты это понимал?
- Такая возможность, конечно, существовала,но мы подумали, что люди из деревни Татая не смогут очень быстро оправиться и приплыть на Бора-Бора.
Почему?
Ну, когда мы отплывали, деревни уже не существовало.
В свете луны король Таматоа некоторое время молча смотрел на своего отчаянного брата. Ему хотелось многое сказать сейчас этому молодому человеку, но знакомый звук древних барабанов изгнал из его головы способность рассуждать логично. Поэтому, неожиданно прыгнув в сторону, король ринулся к тому месту, где кружился Па, и сам присоединился к ритуальному танцу королей Бора-Бора. Как расшалившийся мальчик, он кривлялся и вертелся, выкрикивая какие-то неприличные слова, а под конец сорвал тапу с Па и, накинув ее на свою голову, сам стал исполнять пляску безголового короля с Гавайки. Когда звуки, имитирующие барабанную дробь, достигли наивысшего темпа, он сбросил с себя ткань и, выпрямившись во весь рост, вдохнул полную грудь ночного прохладного воздуха и возликовал:
- Мы не уплыли с острова как трусы! Я, король,сам боялся нанести удар этим зловонным червям,этим омерзительным мордам, этим тухлым рыбинамв их вонючей лагуне! Я боялся, что это поставит подугрозу все наше путешествие. Но вот Па, стоящий здесь перед вами, не испугался. И Мато тоже не испугался. И мой брат... - Король бросил взгляд, полный искренней благодарности, в сторону кормы, туда, где сейчас в темноте стоял Тероро. Но Таматоа не смог закончить фразу. С какой-то неудержимой демонической энергией он принялся исполнять победный танец, воскликнув при этом: - Я танцую в честь храбрецов! Давайте же отпразднуем вашу победу, потому что не было у нас такого праздника! - И он тут же приказал выдать каждому дополнительную порцию пищи и вволю воды. Кроме того, были принесены настоящие барабаны для славной пирушки.
Как дети, позабыв о восходе, они веселились всю ночь напролет, они опьянели от смеха и, не заботясь о будущем, с удовольствием расходовали драгоценную еду, которую следовало бы поберечь. Это была дикая, восхитительная ночь, посвященная победителям, и через каждые полчаса кто-нибудь неизменно выкрикивал:
- Па! Покажи еще раз безголового короля!
И сразу же один за другим, в грубом, первобытном экстазе, гребцы поднимались и вспоминали самые грязные ругательства, принятые на острове, оскорбляя побежденных.
От Гавайки несет протухшим мясом!
На Гавайки не люди, а мусор, и им нравитсябыть опозоренными!
Толстяк Татай трепещет в страхе! У него дажеволосы на голове шевелятся! Он уползает в ужасе ипрячется от людей, как курица!
Все воины Гавайки - только пена, которая исчезает! Этим соплякам только играть в шарики изгрязи!
Тероро, поддавшись всеобщему разгулу, в запале закричал:
- Татай - трусливый щенок, кусок навоза!Когда его голос зазвенел на ветру, Тероро случайно
бросил взгляд туда, где, сжавшись у мачт, рыдала его красавица-жена, слушая, как все вокруг оскорбляют ее отца. Но затем к ней из левого корпуса перебрался Мато и тихонько дотронулся до руки несчастной девушки:
- Так всегда поступают те, кто одержал победу.Ты должна простить нас.
Откуда-то из задних рядов послышались новые ругательства, и барабаны снова застучали в бешеном темпе.
Разумеется, при дождливом рассвете король Таматоа, немного остыв от празднества, прикинул, во что ему обошлась эта ночь, и подумал про себя: "Какие же мы все-таки, в сущности, дети! Сначала мы понимаем, что заблудились в океане, а через полчаса беспечно съедаем продукты, которых нам бы хватило на неделю пути". Раскаявшись, он тут же отдал суровый приказ отныне строжайше экономить еду и воду. "Даже если у нас пока что много воды, - предупредил он, - каждый имеет право выпивать только одну чашку в день".
* * *
Итак, оставив бурю позади, с сердцами, переполненными гордостью и торжеством, путешественники поплыли на восток. Миновала девятая ночь их пути, и десятая, и пятнадцатая. Их быстрое каноэ, самое проворное и вместительное, которое когда-либо бороздило воды океана, в среднем делало двести миль в сутки, то есть более восьми миль в час. И так продолжалось день за днем. Они проплыли большую часть пути до тех земель, где ацтеки сооружали свои грандиозные храмы, и были на подходе к тем берегам северной стороны, где чаиенны и апачи вовсе ничего не возводили. В том направлении, куда они плыли сейчас, они не должны были встретить ни единого острова, разве что только сам континент. Правда, прежде чем это произошло бы, они, разумеется, все погибли бы от голода, жажды и всеобщей подавленности. Но пока что они продолжали свой путь в полном соответствии с планами Тероро. Каждый день на восходе их охватывал страх, и каждую ночь они радовались, завидев звезды, которые говорили им о продвижении судна. День для этих людей был врагом, ибо каждый час они напоминали себе о своем полном одиночестве в океане, и в душе каждого таилась неуверенность в благополучном исходе этого путешествия. Однако ночь неизменно приносила утешение и успокоение. Звезды наполняли их сердца надеждой, равно как и луна, то убывающая, то прибывающая, и дальние крики невидимых птиц. Каким же великим и значимым казалось завершение каждого дня, когда непостоянное светило скрывалось за горизонтом, а вместо него на западе возникала вечерняя звезда вместе со своей блуждающей спутницей. Как торжественно и величественно было появление в бесконечном небе Семи Очей, которые будто всматривались в путешественников и своим сиянием пытались передать им послание: "Вы подплываете все ближе и ближе к той самой земле, которую мы храним". Как прекрасны, какие обнадеживающие были эти ночи!
Когда каноэ взяло курс на восток, а буря прекратилась, и ветер утих, ежедневные обязанности путешественников стали более четко разграниченными. На восходе солнца шестеро рабов прекращали вы
черпывать воду и приступали к уборке судна. Те, кому был поручен уход за животными, совершали утренний обход и задавали корм своим подопечным. При этом свиньям и собакам доставалась только что выловленная рыба. К этому добавлялся давленый батат и та вода, которая скапливалась с ночи в складках парусов. Кур кормили сушеными кокосами и мелкой рыбешкой, которую птицы клевали с большим удовольствием. Если же случалось так, что у кого-то из животных утром отсутствовал аппетит, из щелей между тюками тотчас выпрыгивала тощая темная тварь, невидимая для рабов, и уносила еду прочь. Как при любом морском странствии, на лодке присутствовали крысы. И в том случае, если бы путешествие оказалось неудачным, эти создания умерли бы последними... поскольку поддерживали бы свое существование, поедая всех тех, кто не выдержал и расстался с жизнью.
После того как в травяном домике просыпались женщины, туда заходили рабыни. Они выносили помои и выполняли другую работу по уборке помещения. В частности, особенно чистым держали тот отгороженный тапой угол домика, куда переходили женщины, страдающие своей женской болезнью. По законам острова под страхом смерти запрещалось любое общение между мужчиной и женщиной в такие дни.
В общем же, все те запреты, которые строго соблюдались на суше, здесь, на переполненном людьми каноэ, были немного смягчены. Например, если бы на острове кто-нибудь из гребцов осмелился подойти так близко к королю, как это часто приходилось делать сейчас, или же наступил бы на его тень, или даже тень его одежды, его тотчас бы казнили. Но теперь, в каноэ, это табу было упразднено. Иногда случалось даже так, что при передвижении короля некоторым мужчинам приходилось касаться его. Они привычно отдергивали руки, как обреченные на смерть, но сам Таматоа быстро привык к этому и не воспринимал чужое прикосновение как личное оскорбление.
Запреты, касавшиеся принятия пищи, также нельзя было соблюдать в данных условиях, потому что на борту не нашлось человека такого положения, который, согласно традициям острова, имел бы право готовить пищу для короля. Также не принимал участия в путешествии человек, специально приставленный следить за горшком короля. Вместо этого королевские отходы выбрасывал в море простой раб, который, правда, сам был перепуган до смерти тем, что ему поручили такое ответственное занятие. В обычное время, на острове, продукты жизнедеятельности королевской особы тайно закапывались ночью в специальной освященной рощице, чтобы враги не могли выследить это секретное место. Иначе они могли бы воспользоваться своими знаниями и при помощи особых заклинаний наслать на короля смерть.
Женщины во время подобных путешествий питались крайне скудно. В основном, пища, конечно, предназначалась для мужчин, которые выполняли тяжелую работу гребцов. Свиньи и собаки также должны были получать достаточное количество еды, так как им предстояло положить начало своему роду на новой земле, и поэтому их следовало поддерживать в хорошем состоянии. А уж на долю женщин оставалось совсем мало и продуктов, и пресной воды. Вот почему при каждом удобном случае женщины сами забрасывали лески с крючками и внимательно следили за ними. Первая пойманная рыба всегда отдавалась королю и Тероро, следующая - Тупуне и его жене, еще четыре доставались гребцам, седьмая и восьмая уходила свиньям, девя