Страница:
– Понял я тебя, Майк, – сказал Адам, – найдем мы людей, только одно я вам скажу, а вы запомните покрепче. Вербовать людей мы будем честно, все будем рассказывать, как есть, никому врать не будем. Идет?
– Идет!
– На этом и порешили. Не знаю, как вы, а я пойду спать, – сказал Адам…
По дороге в Вашингтон, Адам вспоминал их разговоры…
– Ну, допустим, солдат мы наберем, бывших военных много, а как с гражданскими быть? – спрашивал Адам. – Нам ведь нужны ученые-атомщики, чтобы смогли разобраться с энергостанциями Неизвестных, нам нужны грамотные энергетики, способные эту энергию преобразовать для наших нужд. Электрики, инженеры, чтобы вся аппаратура, какая у нас будет, работала нормально. Электронщики грамотные, компьютерщики, связисты…
– Геологи, потому что все из земли добывать придется, – подхватывает Майкл, – химики, чтобы знать, что с минералами, что геологи добудут, делать. Врачи – хирурги, терапевты, гинекологи… Что ты ржешь, Адам?! – обижается Майкл. – Да, гинекологи и акушерки хорошие, биологи-зоологи – чтобы с живностью незнакомой разобраться, неплохо бы специалиста по вирусам и бактериям – там же все чужое будет, даже воздух…
– А еще вы забыли, что там лес сплошной, – логично дополняет Ричард, которому тоже не терпится вступить в дискуссию, – лесорубы нам нужны профессиональные, плотники, кузнецы, слесари, столяры. Вы что, поселок голыми руками, без специалистов строить собираетесь? А как насчет людей, которые на земле привыкли работать? С ними как? Я так думаю, что через десяток лет охоты и примитивного собирательства мы за булку хлеба золотые горы согласны будем отвалить.
– Да-а-а, – чешет в затылке Майкл, – ну и картинка, куда там Ноеву ковчегу.
– И все-таки на первых порах солдаты будут там больше нужны, чем лесорубы или кузнецы, – говорит Адам. – Воевать-то нам придется, скорее всего, с самого начала.
– А я думаю, что строиться мы начнем тоже с самого начала – частокол, дома для людей, ведь на голой земле спать не слишком приятно, – говорит Ричард, – так что строить и воевать нам придется одновременно. Мы – воюем и охраняем, гражданские – своими делами занимаются.
– А теперь, умник ты наш, может быть, ты подсчитаешь, сколько кого нам нужно? – иронически усмехаясь, смотрит на Ричарда Майкл. – Сколько солдат, сколько остальных?
– Да-а-а, – задумывается Ричард, – дела. Этому меня точно никто не учил.
– Я знаю, что делать, – смеется Адам, – в каком-то кино видел. Надо за деньги нанять какого-нибудь умника из ученых. Есть же такая наука, которая людьми занимается – социология, что ли. Ну, неважно, дадим мы этому умнику задание – группа людей, количеством от четырех тысяч человек отправляется на незнакомую местность с целью основания колонии. В задании мы укажем характер местности, рельеф, все природные условия и введем якобы фантастический элемент – большое количество агрессивно настроенных крупных животных. В качестве примера мы дадим ему описание сейров: мол, две пары лап – одна пара способна выполнять функцию рук – поднимать и переносить крупные предметы, но большие когти делают невозможным выполнение более тонкой работы, например, создание предметов труда. Челюсти свойственные крупным хищникам семейства кошачьих, могут перекусить бедренную кость крупного животного размером с американского бизона или буйвола. Способны на длительный бег со средней скоростью, превышающей двадцать пять километров в час. Рост в холке – у крупных самцов – 1,5 метра и больше, самки чуть пониже. Живут крупными стаями, охотятся только самцы, самки охраняют места ночлега, логова и детенышей… Вот пускай этот умник и парится. Мы ему заплатим более чем прилично, а чтобы у него не возникало никаких сомнений в том, что не сумасшедшие ли мы, то скажем, что хотим снять фантастический фильм, что-то вроде «Звездных Войн», с огромным бюджетом и популярными актерами. Скажем, что хоть фильм и фантастический, но продюсеры хотят большей достоверности и реализма. Поверит наш специалист нам или не поверит – его дело. Главное, что мы предложим ему солидный гонорар и пустим побольше пыли в глаза.
Майкл восхищенно хлопает Адама по плечу:
– Эх, ну и голова ты, Эйд! Мне бы в жизни так не придумать.
– Не прибедняйся, Майк, – смеется Адам, – я помню, как ты систему обороны в Кампучии продумал, как схему укрепленного района палочкой на песке нарисовал и как по твоему плану пятнадцать человек три дня против двух сотен головорезов держались. Так что ты тоже – голова.
– Это – да, конечно, – смущается Майкл и делает попытку покраснеть…
– Скажите, вы довольны своей жизнью, профессор? – спрашивает Адам.
– Что вы имеете в виду? – невнимательно спрашивает Мазаев, рассматривая стекла очков на свет.
– Я немного удивлен вашим положением в институте, профессор. Насколько мне известно, у себя на родине вы были практикующим ученым, в подчинении которого была одна из кафедр института ядерной физики, ваши теории вошли во все учебники мира, а теперь – вы внештатный преподаватель не самого престижного американского университета, простите за откровенность.
– Эх, молодой человек, я каждый день благодарю судьбу за то, что у меня есть хотя бы возможность преподавать, – вздыхает Мазаев, надевая очки.
Увеличенные толстыми линзами, его глаза кажутся по-детски большими и наивными, но это не так. В глазах профессора – усталость и грусть.
– Возможно, вы знаете, какая ситуация сложилась у нас в России в области науки. Финансирование более чем скудное, заработная плата невелика. К слову сказать, недостаток финансов меня никогда особенно не трогал, я был настоящим ученым, мне было интересно знание, а не деньги. Но судьба моя сложилась так, что у моей жены обнаружили раковое заболевание. На лечение потребовалась огромная, по нашим меркам, сумма денег, естественно, в валюте. Никто не мог оказать мне помощь, моя дочь вышла замуж, у нее родилось двое внуков, ее муж зарабатывал прилично, но, во-первых, у него не было требуемой суммы, а во-вторых, я бы никогда не отнял бы деньги у собственных внуков.
– Вы очень откровенны, профессор, – улыбнулся уголками губ Адам.
– У вас располагающая внешность… по крайней мере, у вас глаза честного человека. К тому же, вы первый человек за много месяцев, который интересуется моей персоной. Кстати, зачем?
– У меня есть к вам предложение.
– Надеюсь, не руки и сердца? – улыбнулся Мазаев.
– Нет, это относится к вашей работе. Что же случилось с вами, профессор? Чем все закончилось?
– Я собрался выехать за рубеж, зарплаты здесь несравнимы с нашими. Вы не представляете, сколько крови мне это стоило. Моя специфика работы – физик-ядерщик, когда-то была в сфере национальных интересов страны. Меня долго не хотели выпускать, нашу службу безопасности мало волновал тот факт, что моя жена отчаянно нуждается в дорогостоящем лечении, особистов интересовало – не выдам ли я какие-нибудь секреты, которые давно уже перестали быть таковыми. Из-за повышенного внимания наших спецслужб ко мне и моей скромной персоне, мне пришлось оставить кафедру и университет. Потом, наконец-то мне разрешили выезд. Состояние моей жены ухудшалось, а я пока ничем не мог ей помочь. Здесь, опять-таки из-за моей профессии, я подвергся тщательной проверке со стороны уже ваших спецслужб. Время работало против моей жены и, в конце концов, она умерла. По какой-то непостижимой, злобной иронии, она умерла в тот самый день, когда мне предложили перспективную должность с хорошим окладом… Надо ли говорить, что после смерти моей жены на какой-то период жизнь потеряла для меня всякую ценность. Но я смог взять себя в руки. Я отказался от научной практики и выбрал должность преподавателя.
– Если не секрет, почему?
– Отказался или стал преподавать?
– Отказались.
– Со смертью Натальи, моей жены, во мне что-то надломилось, мне показалось, что все мои работы, теории, эксперименты никому не нужны, что это просто сотрясение воздуха. Я утратил цель. Во имя чего мне надо было продолжать работу? – Мазаев пожал плечами. – Теперь я учу людей, в этом есть хоть какой-то смысл. Мне много не нужно, все накопленные деньги я отсылаю дочери и внукам, а на жизнь мне хватает.
– Насколько серьезно вы говорите о том, что утратили цель, профессор? – Адам внимательно посмотрел на него. – Чтобы бы вы сказали, если бы я предложил вам участвовать в совершенно новом проекте, проекте, который будет заниматься видом энергии, совершенно неизвестным современной науке? Чтобы вы сказали насчет того, что я дам вам цель, о которой вы не могли и мечтать?
Мазаев скептически посмотрел на Адама:
– Вы говорите общими фразами, мистер Фолз, а я привык иметь дело с конкретными вещами.
– Хорошо, – невозмутимо ответил Адам, – я перейду к делу. Вы не могли бы взять меня за руку, профессор?
И он протянул правую руку над столом.
Профессор недоверчиво посмотрел на руку и Адам сказал:
– Вы же не боитесь, профессор?
Мазаев вложил свою руку в протянутую ладонь.
Профессора пронзил мгновенный удар, похожий на удар током. Перед глазами Мазаева, как кадры киноленты в ускоренной перемотке, пронеслись видения и образы далекой планеты: леса, горы, остроконечные шпили Башен, белое кипение энергетических коконов, окутавших Башни. В одном коротком ментальном рывке Адам передал Мазаеву всю информацию, полученную от Хозяев Стихий. Это было еще одним даром, полученным от Неизвестных: для передачи информации был необходим прямой контакт.
– Вы в порядке? – спросил Адам, выпуская руку профессора.
Лицо Мазаева было бледным, рот приоткрыт.
– Дайте отдышаться, черт! – прошептал он, с трудом переводя дыхание. – Господи, до чего же это реально!
– В первый раз со мной произошло нечто подобное, – заметил Адам, поднося чашку к губам.
– Вы – медиум? – восхищенно спросил профессор.
– Нет, это просто подарок от наших таинственных нанимателей.
– Я вижу, вам это не очень-то нравится, – заметил Мазаев, глядя на усталое лицо Фолза.
– Это палка о двух концах, профессор…
– Зовите меня Борис, мне так будет проще, пожалуйста, – улыбнулся Мазаев, – от этого слова «профессор» так и несет нафталином, а я еще не так уж стар.
– Хорошо. Я говорил, что это палка о двух концах: с одной стороны – от одного мысленного посыла я чувствую себя так, как будто пробежал миль пять с полной выкладкой, а с другой – мне не приходится прилагать много усилий, чтобы объяснить собеседнику все необходимое, без опасения, что меня примут за сумасшедшего.
– Потрясающе, – Мазаев дрожащими пальцами пригладил редеющие волосы, – просто потрясающе!
– Вы верите мне, профессор?
– Абсолютно!
– Что вы думаете по этому поводу?
Мазаев замялся, было видно, что ему одновременно и страшно, и интересно.
– Если вы переживаете насчет своих родственников, то у нас хватит средств, чтобы обеспечить их безбедное существование до конца их дней, пусть они живут хоть сто лет, – сказал Адам, заметив смятение Мазаева.
– За счет ваших…
– Да, за счет наших инопланетян.
– Это тревожило меня больше всего, – признался Мазаев, его глаза осматривали стол в поисках чего-то.
– Хотите кофе, Борис?
– Кофе? – удивленно посмотрел Мазаев. – Я бы с удовольствием выпил бы, но только не кофе. Мне сейчас просто необходима рюмка-другая водки.
Адам рассмеялся:
– Сейчас вы напоминаете мне моего друга, он сказал нечто похоже в аналогичной ситуации.
– По-моему, это естественная реакция на стресс, – рассмеялся Мазаев.
– Я вас не отвлекаю от лекций или еще чего-нибудь в университете, профессор?
– Нет, когда вы позвонили мне с просьбой о встрече, я только что вернулся с последней на сегодня лекции.
Уже за столиком в баре, в ожидании, когда им подадут напитки, Мазаев спросил Адама:
– Как вы думаете, насколько древняя эта форма жизни, эти Хозяева Стихий?
– Кто знает, Борис. Мне кажется, что они старше даже времени.
Мазаев кивнул в ответ.
– С чего мне начинать? – спросил он.
– Вы согласны?
– Да, если вы выполните свое обещание насчет моей семьи.
– Безусловно.
– Я могу узнать детали?
– Наши Хозяева свяжутся с вами непосредственно. Им нужен был специалист, который смог бы понять природу этой древней энергии. А я просто наниматель. Хочу еще раз предупредить вас, Борис. Это билет в один конец.
– Я понимаю.
– Возврата назад не будет. Не будет славы и научных званий. Будет опасная жизнь в крепости, осажденной множеством опаснейших хищников, жизнь, которая может оборваться в любой момент.
Мазаев немного помолчал, задумчиво глядя в стол, потом посмотрел в глаза Адама.
– Понимаете, мистер Фолз…
– Адам.
– Адам. Я понимаю, о чем вы говорите. Я, конечно же, ученый, не лишенный тщеславия. Без стремления быть лучше других в науке любому уготована роль ассистента. Но жажда славы, всеобщего признания – это прерогатива молодости. Когда года проходят, хочется подтверждения того, что жизнь прожита не зря, что твои теории, твое видение, твоя разгадка мира – верны, а не ошибочны. Вы, наверное, сами не понимаете всю важность той информации, которую вы мне дали. Десять минут назад я снова ощутил, что мир бесконечен, что нет пределов познания, так же ясно, как в тринадцать лет, когда посмотрел на звездное небо и понял, что, может быть, некоторые эти звезды давно уже погасли, а свет от них продолжает идти. Десять минут назад я узнал, что есть другие миры, что есть в мире силы, непознанные еще никем. Вы думаете, что я откажусь от возможности узнать мир по-другому?
Мазаев улыбнулся, замолчал, подождал, пока официантка поставит на стол напитки, поднял свою рюмку и сказал:
– Наградой мне в том мире будет новое знание…
Говорил Ричард, стоя у окна, прижавшись лбом к стеклу.
– С деньгами проблем нет. Все камни, полученные нами, идут к покупателям через третьи руки, я нанял кучу посредников. Камни идут в Амстердам, Гамбург, Нью-Йорк, Гонконг, на Ближний Восток. Проблема в этом чертовом оружии и военном снаряжении. Я же не могу заявиться к моим знакомым торговцам и брякнуть: «Мне нужно пять тысяч стволов». Я не успею и пикнуть, как меня заложат федералам. Мне приходится, опять таки через посредников, заказывать партии железа по сто-двести стволов за раз. То же самое с патронами и амуницией. Перевозка – самый опасный момент. Мне и моим людям приходится везти товар иногда за тысячу миль.
– Не страдай, Ричи, – подает голос Майк, – просто башляй побольше и дело в шляпе.
– Да я башляю нормально, – отмахивается Ричард, – просто все слишком медленно, я об этом говорю. Слишком медленно.
– Насчет быстроты не волнуйся, – говорит Адам, – спешка сам знаешь, когда нужна. Ты все правильно делаешь, только не волнуйся и отдыхай нормально. Мне не нужно, чтобы тебя сцапали по какой-нибудь глупой ошибке, когда лажаешься невыспавшийся или психованный. Людей ты нанял надежных?
– Да, наши старые знакомые, они думают, что мне заказали революцию в какой-нибудь банановой республике затеять, поэтому наши масштабы закупок и запросы их не смущают.
– Хорошо. Майк?
– У меня все идет потихоньку. Пока активной вербовки солдат я не провожу, просто набрасываю примерный состав из отставников и всех знакомых, провожу прицелочные беседы типа «Как насчет сменить место жительства и повоевать в далеких краях?» Я же не могу, как Адам, схватить типа за руку, воткнуть в него мозговой разряд и кокетливо прошептать: «Полетим к звездам?»
Ричард рассмеялся.
– Смейся, смейся, малыш Ричи, – делая вид, что обижен, говорит Майкл, – я бы охотно поменялся с тобой местами.
– Не дождешься.
– Вот-вот, а дело надо делать.
– Сколько у тебя людей на примете, Майкл? – спрашивает Адам.
– Ты будешь смеяться, Эйд, всего-навсего человек пятьсот, не больше.
– Мне с учеными проще приходится, парни, – как бы оправдываясь, говорит Адам, – они все на виду, информацию о них собрать проще, да еще с моим новым мозговым наворотом, как ты выразился, Майк, мне гораздо проще. Я за пару секунд человека обрабатываю, все выкладываю, как есть, а он уже сам соображает, что ему делать.
За окнами по-прежнему висит пелена серых струй. Потоки мутной воды несутся по земле, смывая павшую листву.
– Черт, а нам ведь надо четыре тысячи, – бьет кулаком о ладонь Майкл.
– Я, кажется, знаю, что нам делать, ребята, – говорит Адам.
Ричард, все еще стоящий у окна, оборачивается, скрестив руки на груди.
– Нам нужна огласка, мощная рекламная компания… Чем больше людей узнают о нашей миссии, тем лучше.
– Ага, благотворительный фонд «Через тернии к звездам», межгалактическая компания «Альфа и Омега». «Мы отправим вас к звездам, дети мои, и вы узрите лик миров неизвестных», – завывая, как проповедник, протянул Майкл.
– Что-то я не понял, Адам, – потер подбородок Ричард, – если мы открыто заявим, что собираем экспедицию на другую планету, нас поднимут на смех, сочтут сумасшедшими.
– Да нет, – заговорил Адам, вскочив с дивана, – ясное дело, мы не будем говорить, что к нам явилось инопланетное существо, которое сможет доставить всех желающих на другую планету. Мы создадим, как сказал наш слаборазвитый друг Майк, благотворительный фонд «Новая Надежда». Основная мысль такая – мы проводим рекламную акцию под девизом освоения необитаемых земель севера. Мол, требуются работники следующих профессий – далее следует список всех, кто нам необходим. Обещается приличное вознаграждение и всякие прочие блага, включая манну небесную. Также мы скажем, что прием всех желающих будет только явный, то есть, все желающие должны пройти личное собеседование с представителем фонда. А еще мы скажем, что возместим всем прибывшим расходы, связанные с поездкой в фонд, а всем, кого не устроят наши условия, мы оплатим обратный проезд.
После секундного молчания Ричард тихо говорит:
– А представитель фонда – это ты.
– Конечно, дружище Ричи, – радостно хлопает его по плечу Адам, – конечно же, это я! Вы только подумайте, я ведь смогу обработать столько людей, сколько нам и не снилось! Мы создадим этот фонд, наймем грамотных бухгалтеров, пусть сами с нашими деньгами разбираются, наймем самых лучших, дорогих адвокатов со стальным горлом, чтобы гавкали, как собаки, на всех, кто будет спрашивать нас, откуда у нас деньги, мол – «Деньги благотворительного фонда, пожертвования частных лиц, пожелавших остаться неизвестными» и прочую чушь. Зарегистрируемся во всех инстанциях, которые только есть, заплатим все налоги, какие надо, дадим всем, кому надо, на лапу столько, чтобы нас оставили в покое…
– А по ящику рекламные ролики – «Вас ждут девственные земли, не знающие влияния человека. Это – шанс, который выпадает только раз! Шанс обрести землю обетованную при помощи сверхсовременных технологий! Не упустите его! Создайте свой мир для себя и своих детей!» – мечтательно говорит Майкл.
– Есть смысл отвалить побольше денег НАСА, чтобы иметь возможность использовать их марку, когда будем намекать на сверхсовременные технологии, – подал мысль Ричард.
– Хорошая идея, Ричи, – довольно сказал Адам, – у меня еще есть кое-какие связи в Вашингтоне, попробую выйти на кого надо.
– А потом старший будет пожимать всем желающим руки, всех будет бить маленькая незаметная мозговая бомбочка, все пару минут будут соображать и потеряют последние мозги от удивления. А Эйд будет стоять перед ними, строгий и спокойный, как Моисей, и будет спрашивать: «Хотите ли вы пойти с нами до конца?», – сказал Майкл, задумчиво глядя в окно, залитое дождем.
– Вот именно, – тихо, но довольно, подтвердил Адам.
– А ты справишься, Адам? – с тревогой спросил Ричард. – Ты же сам говорил, что от этой ментальной передачи ты теряешь силы?
– Все равно другого выхода нет, – пожал плечами Адам.
– Ты очень рискуешь – ведь не каждый согласится на наше предложение, значит, ты много времени и сил будешь тратить зазря. А подумай, сколько к нам привалит психов, с которыми нам точно не захочется иметь дело…
– Не важно, меня больше волнует, что мы привлечем внимание наших доблестных работников специальных служб, – сказал Адам, потирая лоб: у него заболела голова.
– Да ладно, Майкл, не переживай, мы же не деньги у людей собираем, мы наоборот, эти деньги сами будем людям платить, – Ричард отошел от окна. – Ничего преступного в нашей деятельности не будет, прицепиться тут будет не к чему, а к тому моменту, когда мы создадим фонд, я прекращу с вами видимость встреч до тех пор, пока не достану и спрячу все, что нам нужно из оружия. А потом будет проще.
– А как быть с теми, кто узнает все об экспедиции и откажется в ней участвовать? – спросил Адам.
– А ничего не делать. Тут ведь дело в субъективном восприятии, Эйд, – ответил Майкл, – ты ведь сам знаешь, ощущения очень реальные, как будто сам все своими глазами видишь, ушами слышишь, носом чувствуешь. Ты же ни от кого ничего не скрываешь, про сейров честно все рассказываешь и показываешь, правильно?
– Правильно.
– Значит, только от конкретного человека зависит – захочет он с нами лететь или нет. Ментальная передача – это же не кино, не фотографии, не прямая речь, все идет на уровне восприятия, так?
– Так?
– А раз так, то представь себе картину – кто-нибудь из наших клиентов отказался от нашего предложения и тут же побежал на телевидение с рассказом: вот, Адам Фолз, полковник в отставке, людей собирает, чтобы на чужую планету лететь, колонию основать да со зверями страшенными воевать? Как тебе такая картинка? Кто такому человеку поверит?
– Никто.
– Правильно, никто не поверит. Скорей всего, еще и санитаров со смирительной рубашкой вызовут. А теперь скажи, был хоть один человек, который тебе, после этой мозгобомбы, не поверил?
– Не было, – улыбнулся Адам.
– Вот, – довольно поднял руки Майкл, – все верили, хоть ты им не инопланетян живых показывал, не фильм, не кино, не фотографии – ничего реального, фактического, так?
– Так.
– А все верили, – Майкл откинулся на спинку дивана и закурил. – И будут верить…
По плану, профессиональных солдат должно было быть не менее трети всего состава экспедиции, это было разумно с точки зрения охраны колонии и ведения оборонительных боев. Чтобы в случае непредвиденных обстоятельств, например, больших потерь среди солдат, можно было восстановить боеспособность колонии, Адам решил «провести полный курс военной подготовки для всех, без исключения, гражданских лиц» – так витиевато высказался Майкл, не забыв при этом соответствующим образом скорчить рожу штабного генерала перед смотром.
На взлетной полосе все стояли вперемешку: семейные – со своими семьями, отдельно мужские, отдельно женские группы, отдельные семейные бездетные или молодежные пары. Солдат можно было узнать по характерной привычке стоять перед построением – правая или левая нога отставлена вбок, руки заложены за спину, спина прямая. Большинство прибывших было в хорошей физической форме.
– Идет!
– На этом и порешили. Не знаю, как вы, а я пойду спать, – сказал Адам…
* * *
Неизвестные снабдили их всем необходимым для поиска и вербовки добровольцев. В этот раз, по неизвестной людям причине, Хозяева Стихий отказались влиять на психику возможных кандидатов. Как и Первым Людям, Фолзу была передана большая партия драгоценных камней. Ричард, по роду своей деятельности, имевший связи с нелегальными торговцами оружием и контрабандистами, сумел выгодно реализовать товар и занялся скупкой оружия и специальной аппаратуры – приборов ночного видения, средств связи, а также спецсредств для разведки и тайного наблюдения. Майкл занялся вербовкой среди бывших военных, а Адам, используя свои старые связи в Вашингтоне, начал поиски ученых, способных понять и использовать на практике знания Хозяев Стихий…По дороге в Вашингтон, Адам вспоминал их разговоры…
– Ну, допустим, солдат мы наберем, бывших военных много, а как с гражданскими быть? – спрашивал Адам. – Нам ведь нужны ученые-атомщики, чтобы смогли разобраться с энергостанциями Неизвестных, нам нужны грамотные энергетики, способные эту энергию преобразовать для наших нужд. Электрики, инженеры, чтобы вся аппаратура, какая у нас будет, работала нормально. Электронщики грамотные, компьютерщики, связисты…
– Геологи, потому что все из земли добывать придется, – подхватывает Майкл, – химики, чтобы знать, что с минералами, что геологи добудут, делать. Врачи – хирурги, терапевты, гинекологи… Что ты ржешь, Адам?! – обижается Майкл. – Да, гинекологи и акушерки хорошие, биологи-зоологи – чтобы с живностью незнакомой разобраться, неплохо бы специалиста по вирусам и бактериям – там же все чужое будет, даже воздух…
– А еще вы забыли, что там лес сплошной, – логично дополняет Ричард, которому тоже не терпится вступить в дискуссию, – лесорубы нам нужны профессиональные, плотники, кузнецы, слесари, столяры. Вы что, поселок голыми руками, без специалистов строить собираетесь? А как насчет людей, которые на земле привыкли работать? С ними как? Я так думаю, что через десяток лет охоты и примитивного собирательства мы за булку хлеба золотые горы согласны будем отвалить.
– Да-а-а, – чешет в затылке Майкл, – ну и картинка, куда там Ноеву ковчегу.
– И все-таки на первых порах солдаты будут там больше нужны, чем лесорубы или кузнецы, – говорит Адам. – Воевать-то нам придется, скорее всего, с самого начала.
– А я думаю, что строиться мы начнем тоже с самого начала – частокол, дома для людей, ведь на голой земле спать не слишком приятно, – говорит Ричард, – так что строить и воевать нам придется одновременно. Мы – воюем и охраняем, гражданские – своими делами занимаются.
– А теперь, умник ты наш, может быть, ты подсчитаешь, сколько кого нам нужно? – иронически усмехаясь, смотрит на Ричарда Майкл. – Сколько солдат, сколько остальных?
– Да-а-а, – задумывается Ричард, – дела. Этому меня точно никто не учил.
– Я знаю, что делать, – смеется Адам, – в каком-то кино видел. Надо за деньги нанять какого-нибудь умника из ученых. Есть же такая наука, которая людьми занимается – социология, что ли. Ну, неважно, дадим мы этому умнику задание – группа людей, количеством от четырех тысяч человек отправляется на незнакомую местность с целью основания колонии. В задании мы укажем характер местности, рельеф, все природные условия и введем якобы фантастический элемент – большое количество агрессивно настроенных крупных животных. В качестве примера мы дадим ему описание сейров: мол, две пары лап – одна пара способна выполнять функцию рук – поднимать и переносить крупные предметы, но большие когти делают невозможным выполнение более тонкой работы, например, создание предметов труда. Челюсти свойственные крупным хищникам семейства кошачьих, могут перекусить бедренную кость крупного животного размером с американского бизона или буйвола. Способны на длительный бег со средней скоростью, превышающей двадцать пять километров в час. Рост в холке – у крупных самцов – 1,5 метра и больше, самки чуть пониже. Живут крупными стаями, охотятся только самцы, самки охраняют места ночлега, логова и детенышей… Вот пускай этот умник и парится. Мы ему заплатим более чем прилично, а чтобы у него не возникало никаких сомнений в том, что не сумасшедшие ли мы, то скажем, что хотим снять фантастический фильм, что-то вроде «Звездных Войн», с огромным бюджетом и популярными актерами. Скажем, что хоть фильм и фантастический, но продюсеры хотят большей достоверности и реализма. Поверит наш специалист нам или не поверит – его дело. Главное, что мы предложим ему солидный гонорар и пустим побольше пыли в глаза.
Майкл восхищенно хлопает Адама по плечу:
– Эх, ну и голова ты, Эйд! Мне бы в жизни так не придумать.
– Не прибедняйся, Майк, – смеется Адам, – я помню, как ты систему обороны в Кампучии продумал, как схему укрепленного района палочкой на песке нарисовал и как по твоему плану пятнадцать человек три дня против двух сотен головорезов держались. Так что ты тоже – голова.
– Это – да, конечно, – смущается Майкл и делает попытку покраснеть…
* * *
Адам Фолз сидит в кафетерии, рассеянно помешивая ложечкой горячий кофе. Напротив пристроился худой седеющий мужчина, с залысинами над высоким лбом. Мужчина снимает большие толстые очки в стальной оправе и долго протирает стекла, предварительно подышав на них. На нагрудном кармане куртки мужчины висит ламинированная картонная карточка – «Профессор Борис Мазаев. Кафедра прикладной физики».– Скажите, вы довольны своей жизнью, профессор? – спрашивает Адам.
– Что вы имеете в виду? – невнимательно спрашивает Мазаев, рассматривая стекла очков на свет.
– Я немного удивлен вашим положением в институте, профессор. Насколько мне известно, у себя на родине вы были практикующим ученым, в подчинении которого была одна из кафедр института ядерной физики, ваши теории вошли во все учебники мира, а теперь – вы внештатный преподаватель не самого престижного американского университета, простите за откровенность.
– Эх, молодой человек, я каждый день благодарю судьбу за то, что у меня есть хотя бы возможность преподавать, – вздыхает Мазаев, надевая очки.
Увеличенные толстыми линзами, его глаза кажутся по-детски большими и наивными, но это не так. В глазах профессора – усталость и грусть.
– Возможно, вы знаете, какая ситуация сложилась у нас в России в области науки. Финансирование более чем скудное, заработная плата невелика. К слову сказать, недостаток финансов меня никогда особенно не трогал, я был настоящим ученым, мне было интересно знание, а не деньги. Но судьба моя сложилась так, что у моей жены обнаружили раковое заболевание. На лечение потребовалась огромная, по нашим меркам, сумма денег, естественно, в валюте. Никто не мог оказать мне помощь, моя дочь вышла замуж, у нее родилось двое внуков, ее муж зарабатывал прилично, но, во-первых, у него не было требуемой суммы, а во-вторых, я бы никогда не отнял бы деньги у собственных внуков.
– Вы очень откровенны, профессор, – улыбнулся уголками губ Адам.
– У вас располагающая внешность… по крайней мере, у вас глаза честного человека. К тому же, вы первый человек за много месяцев, который интересуется моей персоной. Кстати, зачем?
– У меня есть к вам предложение.
– Надеюсь, не руки и сердца? – улыбнулся Мазаев.
– Нет, это относится к вашей работе. Что же случилось с вами, профессор? Чем все закончилось?
– Я собрался выехать за рубеж, зарплаты здесь несравнимы с нашими. Вы не представляете, сколько крови мне это стоило. Моя специфика работы – физик-ядерщик, когда-то была в сфере национальных интересов страны. Меня долго не хотели выпускать, нашу службу безопасности мало волновал тот факт, что моя жена отчаянно нуждается в дорогостоящем лечении, особистов интересовало – не выдам ли я какие-нибудь секреты, которые давно уже перестали быть таковыми. Из-за повышенного внимания наших спецслужб ко мне и моей скромной персоне, мне пришлось оставить кафедру и университет. Потом, наконец-то мне разрешили выезд. Состояние моей жены ухудшалось, а я пока ничем не мог ей помочь. Здесь, опять-таки из-за моей профессии, я подвергся тщательной проверке со стороны уже ваших спецслужб. Время работало против моей жены и, в конце концов, она умерла. По какой-то непостижимой, злобной иронии, она умерла в тот самый день, когда мне предложили перспективную должность с хорошим окладом… Надо ли говорить, что после смерти моей жены на какой-то период жизнь потеряла для меня всякую ценность. Но я смог взять себя в руки. Я отказался от научной практики и выбрал должность преподавателя.
– Если не секрет, почему?
– Отказался или стал преподавать?
– Отказались.
– Со смертью Натальи, моей жены, во мне что-то надломилось, мне показалось, что все мои работы, теории, эксперименты никому не нужны, что это просто сотрясение воздуха. Я утратил цель. Во имя чего мне надо было продолжать работу? – Мазаев пожал плечами. – Теперь я учу людей, в этом есть хоть какой-то смысл. Мне много не нужно, все накопленные деньги я отсылаю дочери и внукам, а на жизнь мне хватает.
– Насколько серьезно вы говорите о том, что утратили цель, профессор? – Адам внимательно посмотрел на него. – Чтобы бы вы сказали, если бы я предложил вам участвовать в совершенно новом проекте, проекте, который будет заниматься видом энергии, совершенно неизвестным современной науке? Чтобы вы сказали насчет того, что я дам вам цель, о которой вы не могли и мечтать?
Мазаев скептически посмотрел на Адама:
– Вы говорите общими фразами, мистер Фолз, а я привык иметь дело с конкретными вещами.
– Хорошо, – невозмутимо ответил Адам, – я перейду к делу. Вы не могли бы взять меня за руку, профессор?
И он протянул правую руку над столом.
Профессор недоверчиво посмотрел на руку и Адам сказал:
– Вы же не боитесь, профессор?
Мазаев вложил свою руку в протянутую ладонь.
Профессора пронзил мгновенный удар, похожий на удар током. Перед глазами Мазаева, как кадры киноленты в ускоренной перемотке, пронеслись видения и образы далекой планеты: леса, горы, остроконечные шпили Башен, белое кипение энергетических коконов, окутавших Башни. В одном коротком ментальном рывке Адам передал Мазаеву всю информацию, полученную от Хозяев Стихий. Это было еще одним даром, полученным от Неизвестных: для передачи информации был необходим прямой контакт.
– Вы в порядке? – спросил Адам, выпуская руку профессора.
Лицо Мазаева было бледным, рот приоткрыт.
– Дайте отдышаться, черт! – прошептал он, с трудом переводя дыхание. – Господи, до чего же это реально!
– В первый раз со мной произошло нечто подобное, – заметил Адам, поднося чашку к губам.
– Вы – медиум? – восхищенно спросил профессор.
– Нет, это просто подарок от наших таинственных нанимателей.
– Я вижу, вам это не очень-то нравится, – заметил Мазаев, глядя на усталое лицо Фолза.
– Это палка о двух концах, профессор…
– Зовите меня Борис, мне так будет проще, пожалуйста, – улыбнулся Мазаев, – от этого слова «профессор» так и несет нафталином, а я еще не так уж стар.
– Хорошо. Я говорил, что это палка о двух концах: с одной стороны – от одного мысленного посыла я чувствую себя так, как будто пробежал миль пять с полной выкладкой, а с другой – мне не приходится прилагать много усилий, чтобы объяснить собеседнику все необходимое, без опасения, что меня примут за сумасшедшего.
– Потрясающе, – Мазаев дрожащими пальцами пригладил редеющие волосы, – просто потрясающе!
– Вы верите мне, профессор?
– Абсолютно!
– Что вы думаете по этому поводу?
Мазаев замялся, было видно, что ему одновременно и страшно, и интересно.
– Если вы переживаете насчет своих родственников, то у нас хватит средств, чтобы обеспечить их безбедное существование до конца их дней, пусть они живут хоть сто лет, – сказал Адам, заметив смятение Мазаева.
– За счет ваших…
– Да, за счет наших инопланетян.
– Это тревожило меня больше всего, – признался Мазаев, его глаза осматривали стол в поисках чего-то.
– Хотите кофе, Борис?
– Кофе? – удивленно посмотрел Мазаев. – Я бы с удовольствием выпил бы, но только не кофе. Мне сейчас просто необходима рюмка-другая водки.
Адам рассмеялся:
– Сейчас вы напоминаете мне моего друга, он сказал нечто похоже в аналогичной ситуации.
– По-моему, это естественная реакция на стресс, – рассмеялся Мазаев.
– Я вас не отвлекаю от лекций или еще чего-нибудь в университете, профессор?
– Нет, когда вы позвонили мне с просьбой о встрече, я только что вернулся с последней на сегодня лекции.
Уже за столиком в баре, в ожидании, когда им подадут напитки, Мазаев спросил Адама:
– Как вы думаете, насколько древняя эта форма жизни, эти Хозяева Стихий?
– Кто знает, Борис. Мне кажется, что они старше даже времени.
Мазаев кивнул в ответ.
– С чего мне начинать? – спросил он.
– Вы согласны?
– Да, если вы выполните свое обещание насчет моей семьи.
– Безусловно.
– Я могу узнать детали?
– Наши Хозяева свяжутся с вами непосредственно. Им нужен был специалист, который смог бы понять природу этой древней энергии. А я просто наниматель. Хочу еще раз предупредить вас, Борис. Это билет в один конец.
– Я понимаю.
– Возврата назад не будет. Не будет славы и научных званий. Будет опасная жизнь в крепости, осажденной множеством опаснейших хищников, жизнь, которая может оборваться в любой момент.
Мазаев немного помолчал, задумчиво глядя в стол, потом посмотрел в глаза Адама.
– Понимаете, мистер Фолз…
– Адам.
– Адам. Я понимаю, о чем вы говорите. Я, конечно же, ученый, не лишенный тщеславия. Без стремления быть лучше других в науке любому уготована роль ассистента. Но жажда славы, всеобщего признания – это прерогатива молодости. Когда года проходят, хочется подтверждения того, что жизнь прожита не зря, что твои теории, твое видение, твоя разгадка мира – верны, а не ошибочны. Вы, наверное, сами не понимаете всю важность той информации, которую вы мне дали. Десять минут назад я снова ощутил, что мир бесконечен, что нет пределов познания, так же ясно, как в тринадцать лет, когда посмотрел на звездное небо и понял, что, может быть, некоторые эти звезды давно уже погасли, а свет от них продолжает идти. Десять минут назад я узнал, что есть другие миры, что есть в мире силы, непознанные еще никем. Вы думаете, что я откажусь от возможности узнать мир по-другому?
Мазаев улыбнулся, замолчал, подождал, пока официантка поставит на стол напитки, поднял свою рюмку и сказал:
– Наградой мне в том мире будет новое знание…
* * *
Через неделю Адам, Майкл и Ричард снова собрались вместе. Каждый из них столкнулся с серьезными проблемами в своей области. Они снова сидели в гостиной Адама, в окна стучал затяжной осенний дождь. Осень брала свое с каждым днем.Говорил Ричард, стоя у окна, прижавшись лбом к стеклу.
– С деньгами проблем нет. Все камни, полученные нами, идут к покупателям через третьи руки, я нанял кучу посредников. Камни идут в Амстердам, Гамбург, Нью-Йорк, Гонконг, на Ближний Восток. Проблема в этом чертовом оружии и военном снаряжении. Я же не могу заявиться к моим знакомым торговцам и брякнуть: «Мне нужно пять тысяч стволов». Я не успею и пикнуть, как меня заложат федералам. Мне приходится, опять таки через посредников, заказывать партии железа по сто-двести стволов за раз. То же самое с патронами и амуницией. Перевозка – самый опасный момент. Мне и моим людям приходится везти товар иногда за тысячу миль.
– Не страдай, Ричи, – подает голос Майк, – просто башляй побольше и дело в шляпе.
– Да я башляю нормально, – отмахивается Ричард, – просто все слишком медленно, я об этом говорю. Слишком медленно.
– Насчет быстроты не волнуйся, – говорит Адам, – спешка сам знаешь, когда нужна. Ты все правильно делаешь, только не волнуйся и отдыхай нормально. Мне не нужно, чтобы тебя сцапали по какой-нибудь глупой ошибке, когда лажаешься невыспавшийся или психованный. Людей ты нанял надежных?
– Да, наши старые знакомые, они думают, что мне заказали революцию в какой-нибудь банановой республике затеять, поэтому наши масштабы закупок и запросы их не смущают.
– Хорошо. Майк?
– У меня все идет потихоньку. Пока активной вербовки солдат я не провожу, просто набрасываю примерный состав из отставников и всех знакомых, провожу прицелочные беседы типа «Как насчет сменить место жительства и повоевать в далеких краях?» Я же не могу, как Адам, схватить типа за руку, воткнуть в него мозговой разряд и кокетливо прошептать: «Полетим к звездам?»
Ричард рассмеялся.
– Смейся, смейся, малыш Ричи, – делая вид, что обижен, говорит Майкл, – я бы охотно поменялся с тобой местами.
– Не дождешься.
– Вот-вот, а дело надо делать.
– Сколько у тебя людей на примете, Майкл? – спрашивает Адам.
– Ты будешь смеяться, Эйд, всего-навсего человек пятьсот, не больше.
– Мне с учеными проще приходится, парни, – как бы оправдываясь, говорит Адам, – они все на виду, информацию о них собрать проще, да еще с моим новым мозговым наворотом, как ты выразился, Майк, мне гораздо проще. Я за пару секунд человека обрабатываю, все выкладываю, как есть, а он уже сам соображает, что ему делать.
За окнами по-прежнему висит пелена серых струй. Потоки мутной воды несутся по земле, смывая павшую листву.
– Черт, а нам ведь надо четыре тысячи, – бьет кулаком о ладонь Майкл.
– Я, кажется, знаю, что нам делать, ребята, – говорит Адам.
Ричард, все еще стоящий у окна, оборачивается, скрестив руки на груди.
– Нам нужна огласка, мощная рекламная компания… Чем больше людей узнают о нашей миссии, тем лучше.
– Ага, благотворительный фонд «Через тернии к звездам», межгалактическая компания «Альфа и Омега». «Мы отправим вас к звездам, дети мои, и вы узрите лик миров неизвестных», – завывая, как проповедник, протянул Майкл.
– Что-то я не понял, Адам, – потер подбородок Ричард, – если мы открыто заявим, что собираем экспедицию на другую планету, нас поднимут на смех, сочтут сумасшедшими.
– Да нет, – заговорил Адам, вскочив с дивана, – ясное дело, мы не будем говорить, что к нам явилось инопланетное существо, которое сможет доставить всех желающих на другую планету. Мы создадим, как сказал наш слаборазвитый друг Майк, благотворительный фонд «Новая Надежда». Основная мысль такая – мы проводим рекламную акцию под девизом освоения необитаемых земель севера. Мол, требуются работники следующих профессий – далее следует список всех, кто нам необходим. Обещается приличное вознаграждение и всякие прочие блага, включая манну небесную. Также мы скажем, что прием всех желающих будет только явный, то есть, все желающие должны пройти личное собеседование с представителем фонда. А еще мы скажем, что возместим всем прибывшим расходы, связанные с поездкой в фонд, а всем, кого не устроят наши условия, мы оплатим обратный проезд.
После секундного молчания Ричард тихо говорит:
– А представитель фонда – это ты.
– Конечно, дружище Ричи, – радостно хлопает его по плечу Адам, – конечно же, это я! Вы только подумайте, я ведь смогу обработать столько людей, сколько нам и не снилось! Мы создадим этот фонд, наймем грамотных бухгалтеров, пусть сами с нашими деньгами разбираются, наймем самых лучших, дорогих адвокатов со стальным горлом, чтобы гавкали, как собаки, на всех, кто будет спрашивать нас, откуда у нас деньги, мол – «Деньги благотворительного фонда, пожертвования частных лиц, пожелавших остаться неизвестными» и прочую чушь. Зарегистрируемся во всех инстанциях, которые только есть, заплатим все налоги, какие надо, дадим всем, кому надо, на лапу столько, чтобы нас оставили в покое…
– А по ящику рекламные ролики – «Вас ждут девственные земли, не знающие влияния человека. Это – шанс, который выпадает только раз! Шанс обрести землю обетованную при помощи сверхсовременных технологий! Не упустите его! Создайте свой мир для себя и своих детей!» – мечтательно говорит Майкл.
– Есть смысл отвалить побольше денег НАСА, чтобы иметь возможность использовать их марку, когда будем намекать на сверхсовременные технологии, – подал мысль Ричард.
– Хорошая идея, Ричи, – довольно сказал Адам, – у меня еще есть кое-какие связи в Вашингтоне, попробую выйти на кого надо.
– А потом старший будет пожимать всем желающим руки, всех будет бить маленькая незаметная мозговая бомбочка, все пару минут будут соображать и потеряют последние мозги от удивления. А Эйд будет стоять перед ними, строгий и спокойный, как Моисей, и будет спрашивать: «Хотите ли вы пойти с нами до конца?», – сказал Майкл, задумчиво глядя в окно, залитое дождем.
– Вот именно, – тихо, но довольно, подтвердил Адам.
– А ты справишься, Адам? – с тревогой спросил Ричард. – Ты же сам говорил, что от этой ментальной передачи ты теряешь силы?
– Все равно другого выхода нет, – пожал плечами Адам.
– Ты очень рискуешь – ведь не каждый согласится на наше предложение, значит, ты много времени и сил будешь тратить зазря. А подумай, сколько к нам привалит психов, с которыми нам точно не захочется иметь дело…
– Не важно, меня больше волнует, что мы привлечем внимание наших доблестных работников специальных служб, – сказал Адам, потирая лоб: у него заболела голова.
– Да ладно, Майкл, не переживай, мы же не деньги у людей собираем, мы наоборот, эти деньги сами будем людям платить, – Ричард отошел от окна. – Ничего преступного в нашей деятельности не будет, прицепиться тут будет не к чему, а к тому моменту, когда мы создадим фонд, я прекращу с вами видимость встреч до тех пор, пока не достану и спрячу все, что нам нужно из оружия. А потом будет проще.
– А как быть с теми, кто узнает все об экспедиции и откажется в ней участвовать? – спросил Адам.
– А ничего не делать. Тут ведь дело в субъективном восприятии, Эйд, – ответил Майкл, – ты ведь сам знаешь, ощущения очень реальные, как будто сам все своими глазами видишь, ушами слышишь, носом чувствуешь. Ты же ни от кого ничего не скрываешь, про сейров честно все рассказываешь и показываешь, правильно?
– Правильно.
– Значит, только от конкретного человека зависит – захочет он с нами лететь или нет. Ментальная передача – это же не кино, не фотографии, не прямая речь, все идет на уровне восприятия, так?
– Так?
– А раз так, то представь себе картину – кто-нибудь из наших клиентов отказался от нашего предложения и тут же побежал на телевидение с рассказом: вот, Адам Фолз, полковник в отставке, людей собирает, чтобы на чужую планету лететь, колонию основать да со зверями страшенными воевать? Как тебе такая картинка? Кто такому человеку поверит?
– Никто.
– Правильно, никто не поверит. Скорей всего, еще и санитаров со смирительной рубашкой вызовут. А теперь скажи, был хоть один человек, который тебе, после этой мозгобомбы, не поверил?
– Не было, – улыбнулся Адам.
– Вот, – довольно поднял руки Майкл, – все верили, хоть ты им не инопланетян живых показывал, не фильм, не кино, не фотографии – ничего реального, фактического, так?
– Так.
– А все верили, – Майкл откинулся на спинку дивана и закурил. – И будут верить…
* * *
Через пять месяцев, уже весной, четыре тысячи сто пятьдесят два человека стояли на взлетном поле частного аэродрома в ста двадцати милях к северу от Балтимора перед Адамом Фолзом. Аэродром был приобретен для нужд Фонда, Ричард нашел это место и Адам остался доволен приобретением. Рядом с аэродромом притулился маленький умирающий городок, все жители которого покинули его и переселились в большие города. Название города, Нью-Хоуп, странным и непостижимым образом совпало с названием Фонда. В домах решено было разместить будущих колонистов, в ангарах аэродрома находилось необходимое оборудование.По плану, профессиональных солдат должно было быть не менее трети всего состава экспедиции, это было разумно с точки зрения охраны колонии и ведения оборонительных боев. Чтобы в случае непредвиденных обстоятельств, например, больших потерь среди солдат, можно было восстановить боеспособность колонии, Адам решил «провести полный курс военной подготовки для всех, без исключения, гражданских лиц» – так витиевато высказался Майкл, не забыв при этом соответствующим образом скорчить рожу штабного генерала перед смотром.
На взлетной полосе все стояли вперемешку: семейные – со своими семьями, отдельно мужские, отдельно женские группы, отдельные семейные бездетные или молодежные пары. Солдат можно было узнать по характерной привычке стоять перед построением – правая или левая нога отставлена вбок, руки заложены за спину, спина прямая. Большинство прибывших было в хорошей физической форме.