Михановский Владимир Наумович. Зашвырнуть ключи

   – Нет, спасибо. Я пойду. С некоторых пор я перестал доверять нашим автоматам. Люсинда словно взбеленилась. И раньше, при Гуго, капризничала, а уж сейчас… – он махнул рукой. – И печатающее устройство с Люсинды куда-то запропастилось, хотя без него и можно обойтись, но сам факт по себе неприятный. А уж сотруднички, в особенности новенький, этот самый Артур Барк… И четырех месяцев еще не работает, а во все сует нос, как будто именно он основал Ядерный. А чуть дело коснется дискуссии или постановки эксперимента, эта невозмутимая скотина выдавливает: «Не могу обсуждать этот вопрос. Моя тематика засекречена!» – Не знаю, что нашел в нем Гуго. – Ардонис сердито нахлобучил шляпу, наскоро распрощался и ушел.
   – Робин! – снова позвала Рина. Улетая по вызову к Арно Кампу, она запретила роботу покидать дом. До сих пор не было случая, чтобы Робин ее ослушался.
   Не поленившись, Рина обошла все закоулки, заглянула даже в ванную – Робина в доме не было.
   Он появился в двери, неуклюжий, приземистый, с четырехугольным регистрационным номером на груди.
   – Откуда ты? – спросила Рина тоном, не предвещавшим ничего доброго.
   Робин замялся. Видимо, ему очень хотелось солгать, но лгать он не умел.
   – Где ты был? – повторила Рина.
   – В городе.
   – Зачем?
   – Тайна.
   – Выкладывай-ка свою тайну, да поживее, – сказала Рина.
   – Нет.
   – Нет? В таком случае я вызову охрану, и тебя вскроют лазерным лучом, – сказала Рина и сделала шаг к двери.
   – Тайна принадлежит не мне.
   – А кому же? – остановилась Рина.
   – Доктору Ленцу.
   – Я его жена.
   – Доктор Ленц сказал: никому.
   Рина взялась за ручку двери.
   – Именем доктора Ленца – не делай этого! – выпалил Робин.
   Женщина вздохнула, опустила руку и медленно отошла от двери.

Глава двадцать вторая
ЧТО ЖЕ ДАЛЬШЕ?

   Незаметно термин «гвоздичник» приобрел среди журналистов права гражданства.
   Скверное это ощущение – быть гвоздичником. Вдвойне обидно быть гвоздичником, когда в твоих руках огромный, до тонкостей отработанный аппарат, в который входят и роботы и люди, когда к твоим услугам целый арсенал, битком набитый внушительными штуками – от многоместных манипуляторов для групповых арестов и до бомб – разбрызгивателей со слезоточивым газом.
   И все эти чудные игрушки бессильны перед маленьким увядшим цветком гвоздики, присланным ему, шефу полиции Арно Кампу.
   Только в собственном кабинете, за бронированными стеклами, под многослойной защитой Арно Камп чувствовал себя в относительной безопасности.
   Немало монологов своего хозяина выслушивал арабский скакун, застывший посреди скакового поля – письменного стола, и благородная морда коня успела приобрести скучающее выражение. Так, по крайней мере, казалось Арно Кампу.
   Сегодняшнее утро не явилось исключением. Вертя статуэтку в руках, Арно Камп снова жаловался скакуну, что гвоздичное расследование зашло в тупик.
   Через несколько минут прибудет Ора Дерви. Арно Камп виделся с ней ежедневно, обсуждая результаты расследования.
   Список «гвоздичников» – людей, получивших послание с цветком смерти – перевалил уже за сотню. Причем это были все люди уважаемые, имеющие вес в сфере своей деятельности: крупные военные, финансисты, литераторы, ученые… Особенно много было ученых.
   Получение гвоздики стало предметом своеобразной гордости, как бы признанием заслуг со стороны неведомого врага государства.
   Возникла даже идея – организовать «Клуб гвоздичников», но президент наложил на эту идею вето. Злые языки связывали запрещение с тем, что сам президент гвоздики до сих пор не получил.
   Если свести все письма в одно, получалась интересная картина: требования автора, подкрепляемые недвусмысленной угрозой, сводились к одной мысли, выраженной еще в первом письме, полученном Гуго Ленцем. «Назад к природе!», «Идя по пути разума, человечество погибнет», «Нужно зашвырнуть ключи от тайн природы», – требовали анонимные письма.
   На одном из первых гвоздичных совещаний Джон Варвар высказал мнение, что письма с гвоздикой печатает и рассылает не один автор, а целая группа ловко организованных мошенников и шантажистов. Цель – посеять в государстве смуту, дабы половить рыбку в мутной воде. Машинку, на которой печатались тексты, обнаружить не удалось, и это, по мнению Джона Варвара, подтверждало его гипотезу: очевидно, машинка хранилась в глухом подполье, куда не могли проникнуть щупальца полиции.
   По распоряжению Кампа была проведена текстологическая экспертиза писем.
   В основу экспертизы положили старую программу, с помощью которой некогда было установлено, что автором «Короля Лира», «Отелло», «Гамлета» и прочих гениальных творений является не группа авторов, как утверждали иные критики и литературоведы, а одно лицо – небезызвестный Вильям Шекспир. Спустя много времени история повторилась: экспертиза опровергла предположение Джона Варвара. Электронная машина, исследовав тончайшие нюансы стиля, а также среднюю длину слов, употребляющихся в текстах писем, установила, что автором всех гвоздичных посланий является одно лицо.
   Сроки жизни гвоздичникам в письмах были отмерены самые разные: кому месяц, кому – год, но большинству адресатов, как Арно Кампу, срок не указывался.
   Для того, чтобы установить, насколько «серьезны намерения» автора писем, надо было проследить, в какой мере сбывались угрозы. Но Арно Камп лучше, чем кто-либо другой, понимал, что очень трудно, а подчас и невозможно отличить несчастный случай от покушения. Если взять значительную группу людей, то в силу вступает закон больших чисел. Шеф полиции знал, что статистика – хитрая штука. По ней, по статистике, несчастья случаются столь же неизбежно, как, допустим, свадьбы.
   Камп поставил скакуна на место и вздохнул.
   В кабинет вошла Ора Дерви.
   Хотя Арно Камп видел ее теперь достаточно часто, красота Оры каждый раз по-новому поражала его.
   – Чем порадуете старого гвоздичника? – спросил Камп, выходя Оре навстречу.
   – Расследование завершено.
   – Значит, убийство?
   Ора Дерви покачала головой.
   – Доктор Ленц умер естественной смертью. – Помолчав, она добавила: – Это и мое мнение. Я видела его перед кончиной. Доктор Ленц выглядел сильно переутомленным.
   – Если бы от переутомления умирали…
   – Я даже предложила ему лечь в клинику Святого Варфоломея.
   – Сердце сменить? Это было бы разумно, – оживился Арно Камп.
   – Мы бы его для начала исследовали.
   – Что же Ленц?
   – Отказался. Сослался на то, что дел по горло.
   – Он появился у вас после получения гвоздики?
   – Да.
   – Простите, бога ради, за вопросы… – улыбнулся Камп. – Это, разумеется, не допрос, а просто беседа.
   – Понимаю.
   – Ленц говорил с вами по поводу полученной им анонимки?
   – Говорил, и много.
   – Как он относился к угрозе смерти?
   – Считал, что обречен, и жить ему осталось ровно столько, сколько отмерено в письме. Потому-то он и отказался лечь в клинику: времени оставалось мало, чтобы завершить все дела.
   Камп пожевал губами и неожиданно спросил:
   – А вы не допускаете мысли о самоубийстве?
   – Я думала об этом, – сразу ответила Ора Дерви. – Однако самоубийство – по сути то же убийство. Оно оставило бы какие-нибудь следы. Вам-то это известно лучше, чем мне. Между тем экспертиза таких следов не обнаружила.
   – Результаты экспертизы я знаю. Но, кроме объективных данных, существует еще интуиция. Послушайте, Ора. Мы оба с вами гвоздичники. Что вы думаете обо всей этой истории?
   Ора задумалась. Вынула сигарету – Камп услужливо щелкнул зажигалкой.
   – Каждому ясно, что автор анонимок задумал переделать наше общество. Требования его недвусмысленны. Джон Вильнертон должен прекратить выпуск оружия смерти, Гуго Ленц – закрыть исследования кварков и «зашвырнуть ключи» от тайн природы, Ив Соич – законсервировать глубинную проходку в Акватауне, и так далее. Я не знаю многих писем, но они, наверно, в таком же роде?
   – Примерно.
   – И все это для того, утверждает автор, чтобы спасти наше общество. Вообще-то облагородить общество – цель неплохая, – заметила Ора Дерви.
   – И у этой затеи, вы считаете, есть шансы на успех? – спросил Камп.
   Ора Дерви молча посмотрела на шефа полиции.
   – Ора, положитесь на мое слово: все, что будет сказано здесь – умрет в этом кабинете, – сказал Арно Камп, быть может, более горячо, чем хотел.
   – Верю, – просто сказала Ора Дерви. – Впрочем, мне нечего бояться. Переделывать общество нужно. Но не письмами. Ну, перестанет Вильнертон выпускать нейтринное оружие, откажется от государственного заказа – конкуренты тут же наступят ему на пятки. Спрос на оружие останется – будет и предложение, это и младенцу ясно. Допустим, Гуго Ленц испугался угрозы и «зашвырнул ключи». Найдутся другие физики, которые завершат начатое.
   – Как же, по-вашему, можно переделать общество? – небрежно спросил Камп.
   – Веселенький разговорчик. И с кем? – с шефом полиции, стражем закона и правопорядка, – сказала Ора и издали бросила окурок в пепельницу, стоящую рядом с арабским скакуном.
   – Наш разговор носит сугубо абстрактный характер, – пояснил Камп.
   – Во всяком случае, попытка с гвоздикой выглядит ужасно наивной. В чем-то напоминает детскую игру.
   – Детскую игру! – взорвался Арно Камп. – Что же, и Гуго Ленца убили, играючи?
   – Факт убийства доктора Ленца не доказан, – возразила Ора Дерви. – Наоборот, я как медик убеждена, что он умер своей смертью.
   – Точно в назначенный срок! Да это же м-мистика, черт возьми!
   – Не знаю.
   – Вам, между прочим, тоже грозят смертью. Вас это не смущает?
   – Я фаталистка. И потом, я верю в ваших агентов, – улыбнулась Ора.
   – Я жду в-вас завтра. С членами комиссии. Нужно выработать единую точку з-зрения, – сказал Арно Камп, прощаясь.
   После ухода Оры Дерви он долго ходил по кабинету, стараясь успокоиться. Плюнуть, что ли, на все дела и лечь в клинику Святого Варфоломея? Ора Дерви давно предлагала. Пора избавиться от нервного заикания. Штука вроде пустяковая, но подчас очень неприятная…
   Размышления Арно Кампа прервало появление Джона Варвара – он теперь ведал наблюдением за коттеджем покойного доктора Ленца.
   – Есть новости? – спросил Камп.
   – Вот пленка, шеф.
   – Целая бобина? – удивился Камп. – Она что же, сама с собой разговаривает, эта Рина Ленц?
   – Никак нет. Сегодня был гость.
   – Это интересно. Кто?
   – Имант Ардонис, научный сотрудник Ядерного центра, – отрапортовал Варвар.
   – Вы, конечно, не чинили ему препятствий?
   – Нет, он беспрепятственно вошел в дом.
   – Охрану не заметил?
   – Нет, конечно.
   Шеф подошел к сейфу, щелкнул шифровкой и быстро отыскал в гвоздичной картотеке нужное досье.
   – Вот он, Имант Ардонис. Донесение Артура Барка. Так… Так… «Честолюбив. Фанатик работы. Возможно, хочет устранить доктора Ленца, с тем, чтобы занять его место…» – Камп захлопнул папку. – Итак, возможный убийца Гуго Ленца наносит визит его супруге. Ну-ка, послушаем. Ох, уж эти мне добродетельные вдовушки!
   Арно Камп включил воспроизводитель на полную мощность и развалился в кресле. Варвар подобострастно стоял рядом.
   Впрочем, разговор Рины и Иманта разочаровал шефа полиции.
   – Баба себе на уме, – прокомментировал он отказ Рины пойти с Ардонисом в театр. – Не хочет навлекать на себя подозрения.
   – Совесть нечиста, – осмелился вставить Варвар.
   – Во всяком случае, она тоже входит в круг подозреваемых лиц.
   Воспроизводитель захрипел, из него вновь послышались голоса – Рины и неизвестный мужской.
   «Где ты был?» – строго спросила Рина.
   «В городе», – пророкотал мужчина.
   «Зачем?»
   «Тайна».
   – Это еще что за идиот? – быстро спросил Камп.
   – Робин. Робот, – пояснил Варвар.
   Услышав, что тайна Робина принадлежит не кому иному, как доктору Ленцу, Камп изменился в лице. Варвар окаменел.
   – Сколько ты летел сюда? – спросил Камп, когда отзвучала последняя реплика Робина: «Именем доктора Ленца – не делай этого!», обращенная к Рине, – и воспроизводитель автоматически выключился.
   – Десять минут.
   – Бери оперативный отряд – и в коттедж Ленца. Доставь сюда этого Робина. Бегом! Только не повреди его, – крикнул Камп вдогонку.
   Настроение шефа полиции несколько поднялось. Кажется, нащупывается наконец ниточка. Так и должно быть. Любое действие оставляет след. Птица – в воздухе, лодка – на воде и что там еще? – змея на камне.
   – Что там еще? – благодушно спросил Камп у Жюля, выросшего в дверном проеме.
   – Посетитель.
   – Гвоздичник?
   – Да.
   – Я уже сказал – к дежурному.
   – Добивается к вам.
   – Уж не президент ли? – пошутил Камп.
   – Никак нет. Мелкая сошка.
   – Мелкая сошка? – повторил Арно Камп. – Это что-то новое. Давай его сюда.
   В кабинет, виновато улыбаясь, вошел молодой человек. Арно Камп бросил наметанный взор. Приземистый, с бегающим взглядом, который он тщетно старался спрятать за толстыми стеклами очков, посетитель не располагал к доверию. Но Камп за долгие годы службы привык не доверять первому впечатлению, хотя иногда оно его не подводило.
   Большинство прежних гвоздичников Арно Камп знал либо в лицо, либо понаслышке – как никак, это была элита, избранные люди страны. Этого он видел впервые.
   – Ваше имя? – спросил Камп.
   – Амант Сато.
   – Место работы?
   – Фирма «Уэстерн».
   «Амант Сато! Где я слышал это имя?» – силился вспомнить Камп. И тут же его осенило. Злополучный влюбленный, вздумавший послать своей подружке в письме гвоздику. Были тогда неприятности с прессой.
   – Какую работу выполняете?
   – Наладчик автоматических линий.
   – Я к вашим услугам, – сказал Арно Камп. Он старался говорить ровным тоном с человеком, который принес ему столько неприятностей.
   – Я получил письмо с гвоздикой. Вот, – сказал Амант Сато и робко протянул Арно Кампу распечатанный пакет.
   Камп не спеша вынул гвоздику, отложил ее в сторону и углубился в текст. Ничего нового: угроза, ставшая обычной. Да, но от чего же, под угрозой смерти, должен отказаться Амант Сато? Ага, вот: «от своего дела».
   – Вы в «Уэстерне» командуете наладкой автоматики? – поднял глаза Камп.
   – Что вы… Я младший наладчик.
   Камп дочитал письмо и уставился в потолок, размышляя.
   – Что же теперь со мной будет? Я должен бросить работу, да? Вот у меня ключи от сборочной линии, – Сато вытащил из кармана толстую связку ключей. – Зашвырнуть их подальше?
   «Либо идиот, либо прикидывается им», – подумал Камп, вглядываясь в широкоскулое лицо Сато, который по-прежнему старательно отводил взгляд. Он что же, не читал воззвание президента о том, что все гвоздичники должны оставаться на своих постах?
   Что ни говори, подозрительный он тип, этот Амант Сато. Камп внимательно вгляделся в лежащее перед ним письмо. Вроде и шрифт у него другой, чуть помельче, чем у всех остальных писем…
   – Вот что, – решил Камп. – Мы продолжим наш разговор через небольшое время. А пока вам придется обождать. Проводите! – кивнул он вошедшему Жюлю.
   Камп отправил письмо Аманта Сато на экспертизу.
   Оставшись один, шеф полиции посмотрел на часы. Ровно в полдень по мудрым канонам Востока у него было «пять минут расслабления». Однако заняться гимнастикой по системе йогов ему не пришлось.
   На пульте пискнул зуммер радиовызова.
   – Д-докладывает Джон Варвар, – прохрипело в наушниках.
   С каких пор Варвар заикается?
   – П-п-приказ не выполнен. Робин исчез, – доложил Джон Варвар.
   – Куда исчез?!
   – Выяснить пока не удалось.
   – Все обыскать!
   – Уже обыскали, шеф.
   – Допросить Рину Ленц.
   – Допросили. Она ничего не знает. Говорит, Робин перестал ей подчиняться. Разладился, и потому по закону она за него не отвечает.
   – Перекрыть все дороги! Оцепить район! – не сдержавшись, закричал Арно Камп, понимая, что все эти меры едва ли принесут нужный эффект. Разладившийся робот – сущее бедствие, поймать его практически невозможно. Достаточно человекоподобной фигуре сорвать порядковый номер – и она затеряется в многомиллионном городе, как капля в море. Попробуй-ка без светящегося нагрудного номера отличить робота от человека!
   Камп швырнул наушники. Итак, Робин исчез, унеся с собой какую-то тайну, связанную с Гуго Ленцем. Вспыхнул экран внутренней связи.
   – Результаты срочного анализа.
   – Докладывайте, – нетерпеливо подстегнул Камп.
   – Шрифт письма отличен от всех предыдущих. Шеф пожевал губами.
   – А автор п-письма – п-прежний? Или тоже новый? – спросил он эксперта.
   – Для этого нужно провести исследование по «программе Шекспир».
   – Сколько на это времени нужно? Эксперт что-то прикинул.
   – Часа в четыре уложимся, – сказал он.
   – Приступайте, – велел Камп. Экран погас.
   Шеф решил было вызвать Жюля, но раздумал: Амант Сато подождет. Не велика цаца.
 
   Жюль отвел Сато в шестистенную комнату, похожую на пчелиную соту. Окон здесь не было – их заменял молочно светящийся потолок.
   – Вас вызовут, – сказал Жюль и захлопнул дверь.
   Сато огляделся. Сесть было не на что, и он опустился на корточки, привалился спиной к стене.
   Странный прием. Впрочем, он ведь не арестован – его попросили только подождать, пока освободится шеф.
   Время тянулось медленно, и тревога начала мало-помалу охватывать Аманта. Может быть, он вел себя неправильно? Может, не надо было лезть к самому шефу полиции, а пойти к дежурному? Но ведь все гвоздичники идут прямо к шефу. Именно так пишут газеты. Да, но что ему равняться с теми господами. Он – мелкая сошка, а маленькому человеку всюду неуютно.
   Час назад Амант виделся с Линдой.
   Подгадал, когда в универмаге «Все для всех» перерыв, и поднялся в секцию, где работала Линда.
   Девушка обрадовалась.
   – Перекусим? – предложила Линда, и они направились в угловой автомат.
   Амант выбрал самый уединенный столик.
   – Лин, я должен сказать тебе важную вещь, – произнес Амант, когда с нехитрым завтраком было покончено.
   Линда приняла рассеянный вид.
   – Я получил письмо, – сказал Амант.
   – Какое письмо? Тебя приглашают в Акватаун? – обрадовалась Линда.
   – Какой там Акватаун. Письмо с гвоздикой, – сказал Амант.
   – Что? – Линда подняла руки к груди. – Тебе угрожают смертью?
   Амант кивнул.
   – Боже! Только этого нам не хватало. Давно пришло письмо?
   – Сегодня утром.
   – Ты уже был в полиции?
   – Нет.
   – Сумасшедший!
   – Я решил сначала с тобой посоветоваться, Линда.
   – Господи, да о чем же советоваться? Ты разве не читаешь газет? Не слышал про смерть доктора Ленца?
   – Не хорони меня раньше срока, – заметил Амант.
   – Срок тебе указан?
   – Указан.
   – Какой?
   – Три дня.
   – Беги в полицию, – простонала Линда, оглядевшись. Но никто не обращал внимания на парочку: каждый был занят своим делом.
   – Во всем ты видишь только дурную сторону, – с раздражением произнес Амант. – А может, гвоздика, которую я получил – это не так уж плохо?
   – Я же говорю – сошел с ума! Тебе угрожают смертью. Что же тут может быть хорошего?
   – Мало ли… Ну, например, я как бы становлюсь на одну ногу с Большим Стариком.
   – Джоном Вильнертоном?
   – Ну да. Рассуди сама. В «Уэстерне» только двое получили письмо с гвоздикой. Босс – и теперь вот я. Смекаешь? Такое не может пройти незамеченным. Раз мне прислали письмо – значит, я хороший специалист. А это уже пахнет повышением. Вот тогда мы с тобой сможем…
   – Погоди, ты меня совсем заморочил. Зачем тебе повышение? На три дня?
   – А если не на три дня?
   – Ты что, разыгрываешь меня? – рассердилась Линда.
   – Разыгрываю. Но не тебя, Линда, – сказал Амант Сато. Он наклонился к Линде и шепотом добавил: – Я сам себе послал гвоздику.
   Посмотрел на Линду, наслаждаясь произведенным эффектом, и улыбнулся:
   – Неплохо придумано?
   – Ты поступил нечестно, Амант, – медленно проговорила Линда.
   – А убивать колонистов на Венере честно? Платить мне тридцать процентов того, что я зарабатываю, честно? Сгонять целый поселок рыбаков с насиженного места за здорово живешь – честно, а?
   – Если тебя еще интересует мое мнение…
   – Я затем и пришел к тебе, Лин.
   – Ступай в полицию и во всем сознайся.
   – Поздно, – опустил голову Амант. – Если Старик узнает об обмане, он не простит. Выгонит.
   – Как ты додумался до такого?
   – После той истории, помнишь? Когда нас ни за что забрали в кутузку. Я и подумал потом: а почему бы не заставить гвоздику послужить нам? Ну, затем долго примерялся, как да что…
   Линда молчала.
   – Не для себя же одного. Неужели не понимаешь?
   – Заварил ты кашу.
   – Послушай, Лин, ведь мой обман никому не принесет вреда. Никого не убьет. Что ж тут дурного, если нам будет хорошо?
   Девушка что-то соображала.
   – Ты прав, теперь уже нет пути назад, – сказала она. – Действуй, как задумал. Наверно, в полиции к тебе сразу приставят охрану… Главное, держись там уверенно. Вечером я буду ждать тебя.
   – На старом месте?
   – Да. В девять.
   Линда, однако, не дождалась незадачливого жениха – ни в девять, ни в десять, ни в одиннадцать…
   Сато испуганно вскочил. Кажется, задремал? Сколько времени прошло? Ого, два часа. А ему сказали: «недолго».
   Амант попытался ходить по комнате, но это оказалось нелегким делом: в диаметре шестигранника пола укладывалось лишь три небольших шага.
   И только когда Амант Сато вконец измучился и отчаялся, вылощенный Жюль пригласил его к шефу.

Глава двадцать третья
ЛОЖНЫЙ СЛЕД

   Получив результаты экспертизы письма, Арно Камп отдал распоряжение привести Сато и задумался. Время идет, а дело с гвоздикой стоит. То и дело расследование сбивается на ложный след. Для прессы дело давно утратило сенсационность, приобретая привкус будничности. Но шеф полиции понимал, что гвоздичную загадку необходимо разгадать любой ценой. Жизнь гвоздичников висит на волоске. Да и сам он, Камп, ни от чего не застрахован.
   В который раз Камп подумал: а что, если выполнить требования неизвестного автора, приславшего ему гвоздику? «Ослабить вожжи» – как выражается аноним? Нет, невозможно, – вздохнул Арно Камп. И дело даже не в том, что в стране может наступить хаос. Что ему страна? Что на свете дороже собственной шкуры? Предположим, Камп начнет выполнять требования письма. До хаоса дело едва ли дойдет. Арно Камп был достаточно умен, чтобы понимать: как только он сделает шаг, идущий вразрез с заведенным порядком, – неумолимая машина сомнет его, скрутит в бараний рог и вышвырнет с поста шефа полиции…
   Как это заметил когда-то покойный доктор Ленц? «Государство – саморегулирующаяся система. Чтобы изменить ее, нужен достаточно сильный толчок». Вот именно, толчок. А кто в силах его произвести?
   Только непосвященным кажется, что шеф полиции всесилен. А на самом деле он ничтожный винтик в огромной и безжалостной машине государства.
   Письмо, которое принес сегодня Амант Сато, еще больше усложнило дело. Шеф почувствовал к нему настоящую ненависть.
   Едва Амант Сато переступил порог кабинета и глянул на Кампа – сердце его сжалось: «Все знает».
   Камп молча перекладывал на столе бумаги.
   Сато переминался с ноги на ногу.
   – Извините, мы вас задержали, – с ледяной вежливостью произнес Камп, поднимая голову. – Пришлось провести экспертизу письма, которое вы нам принесли.
   Амант облизнул пересохшие губы.
   – Экспертиза показала любопытные вещи, – продолжал Камп.
   Амант сделал глотательное движение.
   – Вы что-то хотите сказать? – спросил Камп.
   – Я… поверьте, я не имел в виду ничего плохого, – сбивчиво проговорил Амант Сато.
   Камп погладил пальцем бронзовую гриву арабского скакуна. На своем веку шеф полиции повидал немало всякой всячины и приобрел кое-какой опыт в технике допроса, когда возникают самые неожиданные углы и повороты.
   – Надеюсь, что так, – небрежным тоном произнес Камп, не глядя на стоящего перед столом человека.
   – Вы все знаете, – упавшим голосом произнес Сато и умолк.
   – Учтите одну вещь, молодой человек, – сказал Камп. – Вы и я знаем одно и то же, это верно. Но для вас выгоднее сказать эту штуку мне прежде, чем я выложу ее вам. У нас, юристов, это называется чистосердечным признанием.
   – Да, я признаюсь… признаюсь… я сам написал это письмо, – быстро проговорил Сато.
   – Вы? – остолбенел Камп.
   – Я не хотел сделать ничего плохого, – продолжал Сато. – Рассчитывал, что если получу гвоздику, меня заметят…
   Большой Старик… прибавка…
   – М-мерзавец, – громко произнес Арно Камп, вдруг прозрев истину во всей наготе. – Да ты представляешь, что натворил? Раздуваешь смуту в стране, способствуешь беспорядкам и хаосу, – перешел Арно Камп на свистящий шепот.
   Сато опустил голову.
   – Ты государственный преступник, – продолжал Арно Камп, распаляясь все больше. Он подошел вплотную к Сато, тот попятился. – Кто знает о твоем письме?
   – Президент «Уэстерна».
   – Большой Джон?
   Сато кивнул.
   – А еще?
   – Моя невеста.
   Камп смутно припомнил рыжую девицу, проходившую по скандальному делу о невинном цветке гвоздики.
   – Кто еще знает о письме?