Михайлов Сергей. Наркодрянь

   Вместо предполагаемой миллионерши Хэмри Нортона поджидал в гостиной призрак Джеймса Мейсона.
   Призрак нахально развалился в кресле, выпер ноги на стол и сосал из тонкой фарфоровой чашечки кофе.
   Хэмри протер глаза, но призрак не улетучился.
   Мало того - он заговорил:
   - Что? Допился до чертиков?
   - Не до чертиков, а до одного черта, - рассудительно уточнил Нортон.
   - Не надоело?
   - Послушай-ка! - вскипел Хэмри. - Если ты действительно призрак, так и катись отсюда в болото. А если ты Джеймс Мейсон, то... С каких пор ты встречаешь друзей не стаканчиком виски, а проповедью?
   - А к друзьям не являются в костюме из порнофильма.
   - Ну так дай мне, черт возьми, штаны, и вообще, откуда ты взялся?
   - О... это длинный разговор.
   - Ну так прикажи подать сюда мои штаны и...
   похмелиться.
   ...Альпийская горноспасательная служба так и не дождалась больше своего лучшего пилота-вертолетчика.
   Начальник службы пытался было организовать розыск после двухмесячного отсутствия Нортона, конечно, не нашли, и огорченный начальник махнул рукой, посулив бедняге Хэмри всех благ на том свете.
   3
   Хозяин бара "Беспечные овечки" - отставной капрал Джон Линтон - так увлекся протиркой стаканов, что пропустил момент, когда в его заведении появился новый посетитель. Между тем коренастый кривоногий крепыш в полувоенной форме уверенно продвигался к стойке, лавируя между столиками.
   Бар "Беспечные овечки" располагался на южной окраине города, у самых трущоб, но даже у своенравных и порочных жителей окрестных кварталов пользовался дурной репутацией.
   Зато носитель воинских регалий находил в "Беспечных овечках" все для доброго времяпрепровождения: и крепкую выпивку, и сговорчивых девочек, и, самое главное, достойное общество себе подобных.
   Обстановка бара располагала к непринужденности и в то же время свидетельствовала о гениальной предусмотрительности хозяина Пластмассовые абажуры на лампах, накрепко привинченные к полу столы и стулья, дубовая массивная стойка - все говорило о том, что хозяин хорошо изучил нрав клиентов. Разнокалиберные бутылки с яркими наклейками выстроились по ранжиру на полках буфета и чувствовали себя в полной безопасности за пуленепробиваемыми стеклами.
   Старый капрал знал, как угодить клиенту при минимальных затратах. Авторитет его всегда оставался незыблем и неоспорим. Он подкреплялся к тому же таким мощным аргументом, как пулемет, который в качестве элемента дизайна украшал стойку бара, но находился в рабочем состоянии и поблескивал свежей смазкой. Правда, сие грозное украшение исключительно редко пускалось в ход, да и то больше для устрашения. Объяснялось это не столь безупречным поведением посетителей, сколько крайней демократичностью нравственных устоев старого капрала. Он позволял своим завсегдатаям творить все, что душе угодно.
   Лишь бы это не наносило весомый материальный ущерб.
   Убранство бара довершали цветные плакаты с голыми красотками и с рекламой всевозможных видов оружия. Между плакатами капрал развесил пулеметны,е ленты, маскировочную сетку, патронташи и другую амуницию. На столик в углу Линтон выкладывал свежие номера "Солдата Фортуны".
   Короче говоря, бар "Беспечные овечки" служил своеобразным храмом Марса, а отставной капрал Джон Линтон числился при нем жрецом.
   Итак, новый посетитель благополучно добрался до стойки бара и очутился рядом с наблюдательным постом капрала Линтона.
   - Как обычно: тройной с приправой, - уверенно затребовал он.
   Услышав этот голос, капрал вздрогнул и едва не выронил изо рта неизменный "Честерфилд".
   Быстро переведя взгляд на заказчика, Линтон вытаращил глаза и издал горлом неопределенный булькающий звук. Сомнений не было: на него щерил полубеззубую пасть Клифтон Доули - старый боевой соратник и неизменный компаньон в забавах молодости.
   - Выпусти пар, старина, только без шума, - охладил его Доули. Чертовски рад тебя видеть на этом свете.
   - Ей-Богу! Клянусь своими яйцами! Клиф Доули! - восхищенно ахнул капрал и протянул вперед четырехпалую лапу - мизинец на правой руке ему отшибло осколком лет двадцать назад.
   - А что, тебе еще есть чем клясться? - Доули сгреб в широкую ладонь изуродованную руку отставного капрала.
   - Пока еще не усохли, - хихикнул Линтон.
   - С чем тебя и поздравляю.
   - Ну... твои яйца, судя по счастливой роже, тоже в порядке?
   - Пока не жалуюсь, а вот в глотке пересохло.
   - О! Эту болезнь мы мигом излечим. Сейчас сдам пост заместителю и замесим по такому случаю наш коронный номер пять. О'кей?
   - Что за вопрос? Только... вначале я хотел бы с твоей помощью замесить одно дельце.
   - Я так и знал, - огорчился Линтон. - Нет чтобы попросту навестить приятеля. Вечно все прутся с делами.
   - Не пыхти, Джони. Дела делами, а дружба дружбой. Ты же знаешь, я с тобой в любое пекло полезу.
   - Тогда выкладывай свое дельце, да побыстрей.
   - Мне нужен Крафт. Можешь посодействовать?
   - Фи... - присвистнул Линтон. - Ты стал заводить дурные знакомства.
   - До задницы мне это знакомство. Просто нужно кое-что прикупить.
   - Собираешься продубить чью-то шкуру? - проницательно осведомился капрал.
   - Это уж как придется, - криво ухмыльнулся Доули.
   Линтон наклонился к нему и едва слышно поинтересовался:
   - Как здоровье Оборотня?
   - В порядке.
   - Передашь привет - если случайно увидишь. А Крафт... - Линтон выпрямился. - Есть тут ребята. Только они не любят, когда интересуются Крафтом. И вообще, крутые ребята. Наверняка захотят для знакомства пощупать твою морду. Так смотри не ухлопай невзначай кого-нибудь - они этого не прощают.
   - Постараюсь, - Доули с сомнением глянул на свои разбитые сплющенные кулаки.
   - И еще... Ими заправляет "Черная вдовушка".
   - Да ну?! Этот откуда взялся?
   - Он теперь правая рука Крафта.
   - Ну... с ним я договорюсь.
   - О'кей. Окапывайся вон за тем столиком и жди.
   Дисциплинированный Доули тотчас выполнил приказ и "окопался" не без удовольствия.
   Линтон куда-то исчез, а его место за стойкой занял "заместитель" нескладный рябой парняга в пятнистом маскировочном комбезе.
   Через пять минут капрал вернулся на командный пункт и украдкой подмигнул Доули. А следом за ним из табачного марева выплыли трое в странной коричневой форме. Один из них - шестифутовый и узколобый - стал за спиной Доули.
   Другой - белобрысый с припухшими красными веками и выцветшими серыми глазками - нагло взгромоздился прямо на стол. А третий, сопя, втиснул свою раскормленную тушу между привинченными к полу стулом и столом.
   Затем все трое бесцеремонно впялились в Доули, словно в музейный экспонат.
   На лице отставного сержанта не дрогнул ни единый мускул. А в глазах стыла нечеловеческая скука.
   Белобрысому подобное времяпрепровождение очень скоро надоело, и он вкрадчиво промурлыкал:
   - Зачем тебе нужен Крафт, дядя?
   - Во-первых, сынок, сними жопу со стола - пока он не провонялся, задушевно посоветовал Доули. - А, во-вторых, это не твое щенячье дело.
   Твое дело - доложить Крафту и... почаще слизывать сопли.
   От такого ответа белобрысый опешил. Потом его глазки злобно сверкнули, и он яростно прошипел:
   - Ты, дядя, изрядная скотина. Придется тебя немного поучить.
   Он резко выдернул из кармана правую руку.
   В воздухе матово блеснул свинцовый кастет. Но Доули успел пригнуться, и кулак со свинцовой примочкой просвистел над его макушкой.
   Доули, не разгибаясь, сгреб белобрысого в охапку и, даже не крякнув, швырнул его через себя. Белобрысый мелькнул в воздухе подошвами, врезался головой в живот приятеля, стоящего за спиной Доули, и оба с грохотом покатились по полу.
   Третий приятель, как выяснилось, страдал несколько вялой реакцией из-за ожирения. Он только и успел, что захлопать испуганно короткими ресницами, и начал вставать. Но Доули вскочил на ноги раньше. Он треснул толстяка кулаком по макушке и усадил таким образом на место. Затем сержант возложил, словно для благословения, свои длани на стриженую голову "прихожанина" и с силой прижал ее к столу. Нос бедняги сплюснулся, словно блин. Толстяк обиженно завизжал.
   Визг вышел невразумительным, так как вслед за носом тяжесть дланей Доули приняли на себя его губы.
   Толстяк неистово вцепился в руки сержанта, пытаясь оторвать их от головы или хотя бы уменьшить силу давления. С таким же успехом он мог противодействовать гидравлическому прессу. Визг перешел в хриплый вой. Бедняга затрепыхался.
   - Дружище, отпусти ребенка, - тихо попросил кто-то за спиной Доули. Его хрупкий организм еще не привык к таким перегрузкам.
   Сержант сразу узнал голос просителя. Он снял руки с бычьей шеи "ребенка". Тот грузно завалился набок, потом встал на четвереньки и с неожиданным проворством ретировался с поля боя.
   Доули старательно вытер руки о штаны и медленно повернулся.
   С бутылкой рома в одной руке и со стаканом в другой к нему приближался сутулый угловатый субъект.
   Доули не встречался с ним лет десять, но сразу признал Грегори Бенсона - "Черную вдовушку" ["Черная вдовушка" - так еще называют паука-каракута. Самка каракута после оплодотворения пожирает, как правило, самца. Яд каракута смертелен].
   Годы мало изменили внешность Бенсона, и, конечно, наивно было полагать, что он израсходовал без остатка весь запас своего яда.
   Доули хорошо знал Бенсона по "работе" в Африке. Тогда Грегори славился как непревзойденный мастер засад. Он кропотливо и надежно плел хитроумную паутину, и горе тому, кто попадал в сеть. С "Черной вдовушкой" следовало держать ухо востро, и Доули слепил на лице радушную улыбку.
   - Ты уж прости ребят, - продолжал Бенсон, дружески хлопнув Доули по плечу. - Где уж им знать - на кого напали... Молокососы. А я, старый осел, не признал тебя сразу.
   Старые "друзья" присели, и Бенсон выставил на стол бутылку. Выпили за встречу. Бенсон вытер рот рукавом и поинтересовался, словно невзначай:
   - Как поживает твой бывший командир?
   - Вроде неплохо... - уклонился от прямого ответа Доули, - я давно его не видел.
   - Жаль. Я бы с удовольствием поболтал с ним. А зачем тебе Крафт? Работу ищешь?
   - Нет. Работы у меня хоть отбавляй, - хмыкнул Доули, - только инструмент нужен...
   - Хочешь прикупить у Крафта?
   - Надеюсь.
   - А почему у него?
   - Да такой инструмент, как мне нужен, тут, пожалуй, больше ни у кого не достанешь.
   - А много тебе надо? Я ведь почему интересуюсь, - разыгрывая простака, пояснил Бенсон. - Крафт не любит, когда его дергают по пустякам.
   Но если дело выгодное...
   - Угу, очень, - подтвердил Доули.
   - Тогда жди меня завтра в десять ноль-ноль здесь. О'кей?
   Бенсон поднялся и, не прощаясь, растворился в голубом табачном мареве.
   Доули вздохнул облегченно и поискал глазами капрала. Тот важно восседал на своем посту, исподтишка наблюдая за его столиком. Увидев, что сержант освободился, Линтон слез с высокого табурета, многозначительно подмигнул Доули и кивком головы пригласил в свои апартаменты.
   Доули не преминул воспользоваться любезным приглашением, и оба они скрылись за дверью, ведущей в святая святых бара "Беспечные овечки" винный погреб.
   ...Бенсон сдержал обещание. Уже в четверть одиннадцатого Доули трясся на заднем сиденье пятнистого "Лендровера".
   Целый час "Лендровер" терпеливо пожирал пыль пригородных проселков, а затем нырнул в заросли. Еще минут двадцать упорная машина пыхтела в них и наконец уткнулась в ограду, густо оплетенную лианами и какими-то колючими побегами.
   За оградой виднелась розовая крыша аккуратненького двухэтажного домика. К домику со всех сторон подступала буйная тропическая поросль.
   Сразу за зеленой оградой путь преграждал еще и забор из колючей проволоки Доули готов был биться об заклад, что через проволоку пропущен электрический ток, впрочем, проверить верность своей догадки не рискнул.
   Вдоль забора расхаживал бравый молодец с автоматической винтовкой и немецкой овчаркой на коротком поводке. При виде непрошеных гостей собака навострила уши, припала на задние лапы и, грозно рыкнув, изготовилась к прыжку. Однако ее поводырь узнал Бенсона и коротко рявкнул. "Рядом! Свои!" Странно, но эту команду он отдал на немецком. Видимо, пес не понимал иностранные языки.
   Овчарка послушно, хотя и неохотно, привстала и пошла рядом, настороженно сверкая умными и злыми глазами.
   Бенсон, не обращая внимания ни на собаку, ни на часового, уверенно зашагал по усыпанной гравием и желтым песочком тропинке прямо к домику. Доули поспешил за ним.
   На крыльце домика тоже торчал часовой.
   Этот, при виде Бенсона, вытянулся в струнку и вскинул в приветствии руку. Бенсон небрежно ответил, Доули еще раз убедился, что "Черная вдовушка" - не последняя пешка на шахматной доске, в то же время Доули покоробил приветственный жест часового - отставной сержант, как истинный янки, терпеть не мог "наци". Но... приходилось терпеть.
   Бенсон уверенно потянул на себя дверь и галантно пропустил Доули вперед. Затем они поднялись на второй этаж и очутились в приемной Крафта. Здесь, как и полагается, их встретил секретарь, более походивший на боксера-тяжеловеса.
   Секретарь-тяжеловес лениво пожал руку Бенсона и уставился на его спутника. Обследовав Доули с ног до головы взглядом, осведомился:
   - Этот?
   - Этот, - подтвердил Бенсон.
   - Оружие есть? - секретарь снова обратил неласковый взор на Доули.
   - Есть, - пожал плечами сержант.
   - Давай сюда.
   Доули вынул из заднего кармана маленький револьвер и выложил его на край стола.
   - И это ты называешь оружием? - презрительно фыркнул секретарь и сграбастал револьвер.
   Тот утонул в его широкой лапе.
   - Чтобы сделать в твоей башке дырку с тридцати шагов, и этой хлопушки хватит, - доброжелательно буркнул Доули.
   - А попадешь? - усомнился секретарь-боксер.
   - Можем попробовать, - предложил сержант.
   - Э, Бобби! - рассмеялся Бенсон. - Упаси тебя Господи пробовать. Парень отвечает за свои слова - дырку сделает, не успеешь глазом моргнуть.
   - Ладно. Валяйте. Крафт ждет.
   Кабинет провинциального фюрера Крафта поразил скудостью обстановки. Четыре плетеных стульчика, стол, две худосочные циновки на полу, да портрет какого-то деятеля в черной форме с крестами на груди - вот и все убранство.
   Сам Крафт - поджарый, длинный старик с бескровными тонкими губами, надменно задранным подбородком и колючими глазками под лохматыми бровями оставлял весьма зловещее впечатление.
   Отставной сержант не испугался бы и целой сотни чертей, но таких вот старичков побаивался.
   - Садись, - проскрипел Крафт, и Доули осторожно примостился на краешке стула.
   - Терпеть не могу пустых болтунов, - заявил Крафт без всякой связи с предыдущей фразой. - Ты искал Крафта - он перед тобой. Говори, но покороче.
   - Нам нужно оружие.
   - Ха... Кто тебе сказал, что у меня есть оружие? И кто это мы?
   - Мы - это я и еще кое-то, - искренне сознался Доули и счел нужным добавить: - Мы здесь считаемся сами по себе и готовы платить хорошие деньги за хороший товар. Что касается рекомендаций... Наши влиятельные друзья с берегов Потомака посоветовали обратиться в контору Крафта. Мистер Хавьер присоединяется к рекомендации. Это все.
   - Гм... Много лишних слов... Какое оружие и сколько вам надо?
   Доули порылся в нагрудном кармане и протянул Крафту лист бумаги, аккуратно сложенный вчетверо. Крафт развернул лист и углубился в чтение. Лицо его оставалось непроницаемым, пока он не добрался до середины обширного списка.
   В этом месте лохматые брови Крафта удивленно поползли вверх, и он поднес лист ближе к носу.
   - Ха... Вы что, собираетесь бомбить дворец президента?
   - Нет.
   - Тогда зачем вам "Супер-Кобра" ["Супер-Кобра" - марка боевого вертолета] и напалмовые бомбы?
   - Мы же не спрашиваем: где вы собираетесь это достать? - насупился Доули. - Повторяю: "мы платим хорошие деньги, и наши друзья...
   - Довольно, - перебил его старикашка. - Крафт может достать все, что угодно. Но я должен подумать: стоит ли?
   - А долго вы будете думать? - огорчился Доули.
   - Двадцать минут. Бенсон! Следуйте за мной.
   А ты подожди здесь. Только не вздумай курить - не выношу табачной вони.
   Крафт величественно поднялся, выпрямился, словно бамбук, и важно проследовал в дверь, ведущую в заднюю комнату. Следом за ним поторопился Бенсон.
   Комната, в которой уединились Крафт и Бенсон, представляла разительный контраст с кабинетом. Если бы Доули мог видеть сквозь стены, то немало бы подивился лицемерию старикашки.
   А Крафт утопил тело в складках широкой тахты и с наслаждением потянулся. Бенсон без церемоний развалился в кресле и вытянул ноги. Его фривольная поза свидетельствовала о том, что Бенсон отнюдь не подчиненный и даже не гость в этом будуаре.
   - Что ты думаешь по этому поводу? - начал Крафт, размяв кости.
   - Этот Доули - правая рука некоего Мейсона - кадрового офицера морской пехоты США.
   - Не слышал о таком... - задумчиво выпятил губу Крафт.
   - Еще бы... он всегда выполнял особые задания и всегда под чужой фамилией. Я работал с ним в Африке. Там его называли "Фиолетовый дух". Мейсон всегда был тесно связан и с армейской разведкой, и с ЦРУ. Правда, я слышал, два года назад он вышел в отставку. Но... сам понимаешь - такие люди получают полную отставку только после смерти.
   - Думаешь, они от ЦРУ?
   - А ты обратил внимание, как этот сержант напирает на рекомендации Наших Друзей и в то же время долдонит, что они - сами по себе. Эдакие мальчики-колокольчики.
   - Конечно, обратил. Думаю, ты прав. Кодовые слова - "Хавьер присоединяется". Значит, ЦРУ санкционировало и при этом, как всегда, хочет умыть руки. Так?
   - Так. Им нужно "чистое" оружие - и они подсунули Мейсону нас. Я не знаю, что они там затевают. Но если у них дельце не выгорит, то расклад ясен - Мейсон, Доули и К° сами по себе, друзья за океаном вообще ни при чем, а мы... Мы совершили отличную торговую сделку. Все остальное нас не касается. Так?
   - И лучше будет, если мы в дальнейшем не будем совать нос в эти дела.
   - Да, - огорченно вздохнул Бенсон. - А было бы любопытно узнать, что это они затеяли? А?
   Крафт не без сожаления покинул уютную кушетку и вернулся в кабинет. Бенсон занял место за спиной Доули.
   Доули, которому уже изрядно осточертело ожидание, тем более что от жары у него пересохло в глотке, радостно встрепенулся, но принял благопристойный, как и полагается дипломату, вид.
   - Ну что ж, - пообещал Крафт строго и внушительно. - Вы получите все, что требуете. Причем цена будет умеренной - благодарите за это своих покровителей. Мы их тоже очень уважаем и ценим. - И после короткой паузы деловито добавил: - Детали обсудите с Бенсоном. Желаю удачи.
   И Крафт жестом руки дал понять: аудиенция окончена.
   4
   - И в заключение... - Секретарь Соморы сделал многозначительную паузу. - Мне хотелось бы задержать ваше внимание на одном письме. Правда, оно пришло уже две недели назад, и тогда я нашел его незначащим и не стал доводить его содержание до вас. Но сейчас... Позвольте, я зачту?
   - Валяй, - безразлично отмахнулся Сомора.
   Каждое утро, по раз и навсегда заведенному порядку, Сомора выслушивал доклад своего главного секретаря.
   Все, кто работал на Сомору, были колумбийцами. От безграмотных нищих пеонов, обрабатывающих плантации, охранников, набранных из армейских отбросов, гаучо и мелких поножовщиков-бандитов до высокообразованных, с американскими дипломами бухгалтеров и адвокатов, обслуживающих полулегальный банк и совсем легальные социальные программы.
   Большинство было обязано синьору сенатору заработком, ощутимо более высоким, чем у пеонов и государственных служащих, перспективой неголодной старости, оплатой обучения и поддержкой родственников. Многие были обязаны жизнью - Сомора выдергивал подходящих для его дел парней даже из камеры смертников, и практически все понимали, что уклонение от обязанностей или, Боже спаси, предательство наказываются однозначно. Так что просто пуля в затылок - это еще жест милосердия.
   Исключение составляли только личные секретари Соморы. Их он набирал из иностранцев, белых северян высокой квалификации, по разным причинам нуждающихся в работе в Колумбии.
   Секретарей он менял раз в пять лет - за этот срок очередной секретарь, по мнению Соморы, еще не набирался "излишне обременяющей" информации о делах шефа, а с другой стороны, успевал изрядно надоесть.
   Но дело было не только в информации, хотя она стоила больше любой, самой большой партии "звездной пыли", отправляемой к большому северному соседу.
   В зеленой империи Соморы воровали все, от распоследнего пеона до респектабельного бухгалтера. Это было неизбежно, и Сомора ограничивался только тем, что следил - не лично, конечно, через контролеров, - чтобы уворованные куски соответствовали месту в иерархии. Но чем выше располагался работник, тем больше получал возможности и тем сложнее было проконтролировать его доходы. Пост главного секретаря для умного человека (а у Соморы чутье на умников было безошибочным) позволял снять очень большой навар. И если бы на этом месте был колумбиец, с сотнями или даже тысячами родственных, дружеских или земляческих связей, деньги могли уплыть.
   Слишком большая часть. Иностранец же, чужой в Колумбии, неизбежно оказывался на виду, под колпаком. Все банковские операции, связь, почтовые пересылки, личные контакты - все было на виду.
   Главный секретарь мог украсть миллионы, но ни одного лишнего сентаво не смог бы израсходовать или отложить на черный день.
   Главный секретарь располагал колоссальной и очень дорогостоящей информацией, но не мог ни байта продать на сторону.
   Секретари, умники, это понимали - и просто служили Соморе в меру своих личных качеств.
   Или забывались - и мгновенно переходили на службу в мир иной.
   Джексон, шестой по счету главный секретарь, служил всего два года и хотя отличался редкой расторопностью и сообразительностью, но почему-то надоел Соморе больше, чем пять предыдущих. Может, потому, что он был чистоплюем и задавакой - опять же по мнению самого Соморы.
   "Досточтимому синьору Доминико Соморе", - торжественно провозгласил Джексон.
   - Это можно было опустить, - брякнул адресант.
   - "Преклоняясь перед Вашими способностями, - продолжил Джексон как ни в чем не бывало, - и бескорыстием, не можем не поразиться, что в богоугодных делах Вы недостаточно настойчивы и Ваше желание сделать суетный мир лучше и добрее недостаточно твердо. А вера и воля Ваши не всегда непреклонны. Ваши доходы составляют семьсот двадцать семь миллионов в год, а какую малую толику Вы выделяете на нужды Церкви?
   Готовы взять на себя руководство над Вашими богоугодными устремлениями, если Вы обязуетесь ежегодно выделять в фонд нашего Союза двести миллионов долларов. Союз Небесных Братьев".
   - И подпись, - добавил Джексон. - Буква "R" с какой-то штучкой на голове.
   - На чьей голове? - не сразу сообразил Сомора.
   - На голове буквы "R", похоже на корону, - уточнил Джексон.
   - А... - протянул пренебрежительно Сомора и рассмеялся. - Забавное письмо. Какие-нибудь полудурки-фанатики. Выкинь его в мусорную корзину.
   - Именно так я и хотел поступить вначале, - скромно потупился Джексон. - Но вы же знаете мою привычку выяснять все до конца.
   Секретарь впервые за все утро поднял на шефа холодные змеиные глаза.
   - Да, знаю...
   - Кроме того, тон письма мне показался издевательским, согласитесь, даже нахальным, и к тому же меня насторожил один факт.
   - Короче, Джексон, - начал раздражаться Сомора. - Что тебя там насторожило?
   - Авторы письма весьма точно определили сумму ваших доходов. А ведь знают ее очень немногие доверенные люди. Я решил провести расследование.
   - Ну и?..
   - Результат его весьма любопытен с моей точки зрения.
   - Меня не интересует твоя точка зрения, - сердито зашипел Сомора. Меня интересует результат.
   Джексон, как показалось Соморе, обиженно пожал плечами и перешел на свой обычный дикторский тон. Впрочем, уже после первых фраз Сомора понял, что расследование и вправду носило весьма любопытный характер.
   Во-первых, ни в Колумбии, ни в соседних странах агенты Соморы не нашли никаких подходящих Союзов Небесных Братьев. Во всем мире существовало несколько Союзов именно такого названия, но ни один из них к письму отношения не имел. Это Джексон выяснил точно. Но этот факт сам по себе еще не заслуживал внимания, просто из него следовало, что авторы письма либо принадлежат к некоему тайному союзу, маскируясь и прикрываясь первым пришедшим в голову названием, либо хотят подставить каких-нибудь иеговистов под удар Соморы.
   Поиски загадочного Союза, может быть, и не увенчались бы на данном этапе успехом, если бы не чистая случайность. Доверенный и надежный агент Соморы в Калифорнии, Паоло по кличке Пуританин, обратился за "консультацией" к партнерам шефа, а именно к Джакомо Личу.
   Это был естественный шаг, учитывая, что и Лич и Сомора частенько помогали друг другу в подобных незначительных, как казалось поначалу и Пуританину и Джексону, и ничего не стоящих делах. Но в данном случае Пуританин нарвался на непредвиденную и необъяснимую реакцию.
   По его словам выходило, что Лич, как только Паоло заикнулся о Союзе Небесных Братьев, растерялся и даже, как показалось Пуританину, испугался.
   - Что? Кто испугался? Джакомо? - прервал Сомора Джексона. - Вы шутите, Джексон, или рехнулись? - Сомора в запале даже перешел на "вы".