Страница:
Охранитель кивнул.
– Если же не проводить с личным составом постоянных плановых занятий, армия, только что созданная, начнет разваливаться. Солдаты станут расползаться, в одиночку и группами стараясь форсировать Мертвое кольцо и рассеяться по областям страны, не затронутым войной в такой степени. Лишенные возможности вернуться в родные миры, они будут стремиться как можно удобнее устроить свою жизнь здесь, на Ассарте. А для солдата удобная жизнь вовсе не означает – жизнь в армии. Весь мой воинский опыт свидетельствует об этом. Нет, Предводитель, перед армией всегда должна стоять реальная и понятная каждому, более того – крайне привлекательная для любого цель. В мирное время такой целью может являться война для защиты своего мира или для его обогащения. Во время войны цель – безусловно, быстрейшая победа.
– Как бы вы, генерал, выразили такую цель сегодня – кратко и убедительно?
На вопросительный взгляд Охранителя Ги Ор ответил спокойно, явно не застигнутый врасплох:
– Одно из двух: или мы овладеваем всей властью на Ассарте, не только в столице, но и повсеместно, и применяем эту власть для того, чтобы, используя ресурсы этой планеты, вернуть победоносных солдат в их родные миры. Даром ведь никто не даст нам корабли, так что понадобятся немалые средства. Или – вторая возможность: после победы – опять-таки в масштабе всего этого мира – солдаты получают в награду земли, предприятия, прочее имущество – чтобы по сути дела колонизировать Ассарт, стать активной и процветающей частью его населения. За счет туземцев, разумеется: как сказано – горе побежденным!
– Очень интересно. А какую именно из этих двух перспектив вы предложили бы личному составу?
– Обе. Потому что среди наших людей есть и мечтающие вернуться домой – это те, кто и у себя дома был удовлетворен условиями своей жизни; но есть и те, кого в их мирах вовсе не ожидает процветание; это главным образом воины из небогатых и технически отсталых миров.
– Как, например, ваш?
Генерал позволил себе пожать плечами:
– Агур вряд ли можно назвать образцом благосостояния и благополучия.
– Но ваши солдаты всегда отличались храбростью и умением…
– Если я могу говорить откровенно, то скажу: это результат скорее отчаяния, отсутствия иных путей. Но из каждой тысячи моих солдат вряд ли найдется более двух-трех, кто хотел бы и впредь вести такой образ жизни. Да и эти оказались бы из самых желторотых, еще не успевших по-настоящему ощутить той неизлечимой усталости, что раньше или позже неизбежно приходит к солдату.
– Относится ли то же самое и к офицерскому корпусу?
– Разумеется. Просто уровень потребностей выше. Ни одного из них вы не прельстите сельским хутором, но обширные угодья, или директорский пост в крупном банке, или большой современный завод, да еще плюс титул придутся по вкусу каждому.
– Отнять у побежденного землю или иную собственность – это понятно, это в правилах войны. Но что касается титула?.. В этом мире, богатом традициями, такое может привести ко всеобщему восстанию…
– Но кто говорит «отнимать титулы»? Ничуть не бывало. Я имел в виду совершенно другое. Помните ли, Охранитель, с чего началась последняя война, которую нам вскоре предстоит завершить? С того, что здешний Властелин вознамерился переписать историю и для этого принялся скупать и завоевывать родословные наших миров. Этот процесс прервался; но это не значит, что он прекратился. Ведь автор этой идеи – у вас, в вашем распоряжении, не так ли, Пpедводитель? Он с его командой успел сделать немало – так отчего бы нам не воспользоваться его трудами? Просто имена ассартских претендентов на титулы мы заменим на своих людей, только и всего.
– Ну что же: это, пожалуй, может сплотить всех.
– Но – повторяю – на достаточно краткий срок. Вот почему я – за быстрый приступ.
– Ваши рассуждения, генерал, звучат весьма убедительно. Но есть и другие аргументы – и они говорят скорее в пользу осады.
– Какие же именно, Пpедводитель?
– Вы сказали о возможности разложения наших войск, если осада затянется. Но ведь то же самое, но в еще большей степени, относится и к тем, кто защищает Жилище Власти! В частности, их ожидает голод – над нами же не висит такой угрозы…
– Безусловно, Пpедводитель, этого нельзя отрицать. Но вы забыли о другом: нашим людям есть куда дезертировать, у осажденных же такой возможности нет. Они загнаны в угол – а это оскорбительно и потому усиливает стойкость; и кроме того – люди, собравшиеся там, отстаивают свои, весьма ощутимые блага, начиная от Верховной Власти на Ассарте, от практически полной власти в каждом донкалате, и кончая званием гвардейца Властелина или Правительницы – что в армии котируется достаточно высоко. Конечно, процесс разложения пойдет и у них; но, боюсь, значительно медленнее, чем у нас.
– М-да. Это не исключено, конечно. Генерал, но вы говорили, если не ошибаюсь, что-то о непременном условии быстрого штурма?
– Да, Пpедводитель. Я считаю необходимым: что бы мы ни выбрали, необходимо убедить осажденных в том, что мы готовимся к противоположному варианту. Если вы остановитесь на быстром штурме – показать им, что мы pешились на длительную осаду. Сохранить за собой преимущество внезапности. Если спланиpуете вести осаду – неоднократно имитировать приступ, держа защитников все время в напряжении. Тогда они будут быстрее уставать…
– Генерал, я очень благодарен вам за прекрасные советы.
Ги Ор сделал движение, чтобы встать.
– Обождите, это еще не все. Вам, генерал, предстоит в ближайшие часы совершить очень интересную вылазку.
– Я готов, Предводитель. Куда же?
– В Жилище Власти.
– Найден путь?
– Найден. Но на сей раз вы пойдете туда с людьми, которые обеспечат вашу безопасность и на пути туда, и там, и при возвращении обратно. Не стану скрывать: вы пойдете туда в качестве заложника.
Генерал даже не моргнул глазом.
– Иными словами, кто-то оттуда направится сюда для важных переговоров? Некое значительное лицо, я надеюсь?
– Не сомневайтесь, генерал: вы вовсе не разменная монета. Ко мне прибудет с визитом Великий донк Плонтский.
Генерал улыбнулся – впервые за время разговора:
– Сознаюсь, Предводитель: я не очень разбираюсь в ассартских родословных…
– Насколько мне известно, Плонт – второй по значению, древности и богатству донкский род на Ассарте; второй после Мармика, рода Властелинов. Нынешних Властелинов.
Генерал прищурился:
– Он претендует на Верховную Власть? Он не заодно с нынешними?
– Об этом я узнаю, поговорив с ним. Но полагаю, что дело обстоит именно так.
– И каковы же его шансы?
– Вы спрашиваете слишком много.
– Виноват.
– Я имею в виду, что сейчас просто не знаю ответа. Увидим… Но что касается вашей вылазки – думаю, что и без моих советов вы постараетесь увидеть и оценить там все, что может хоть как-то нас интересовать.
– Можете не сомневаться, Предводитель.
– Я уверен также, что если кто-то из тамошней Власти узнает о вашем пребывании в их Жилище, то они захотят, самое малое, познакомиться и поговорить с вами – с той же целью: побольше узнать и понять.
– Возможно… – проговорил генерал тоном, свидетельствовавшим, что он в этом вовсе не уверен. – Но надеюсь, что у меня не возникнет осложнений.
– Донк Плонтский – весьма влиятельная фигура в мире Ассарта. И у него немало сторонников. Я имею в виду именно их, а вовсе не Пpавительницу или ее приближенных. Сторонники донка вряд ли захотят доставить вам неприятности.
– Теперь я понял, Предводитель.
– Так вот: если вам придется разговаривать с ними…
– Да?
– Дайте им понять – не в прямых выражениях, конечно, – что мы вовсе не собираемся захватывать Верховную Власть на Ассарте, хотим лишь вернуться в свои миры. Что же касается будущего, то мы поддерживаем одного из существующих претендентов. Скажите, что и в их интересах – ратовать за него, поскольку при нем будут восстановлены многие из древних прав донков, которых они лишились, когда возникло единое государство Ассарт. Но все – намеками.
– Почему бы не сказать им всего сразу? – Видимо, генералу более по сердцу была бы военная прямолинейность.
– Потому что окончательное решение будет принято лишь после моих переговоров с Великим донком Плонтским. Возможно, все это останется холостым выстрелом; в таком случае вам не придется упрекать себя в каких-то невыполненных обещаниях.
Генерал оценил сказанное.
– Благодарю вас, Предводитель Армад.
– И я еще раз благодарю вас – за ваше согласие, поскольку какой-то риск все же остается…
– Для солдата риск всегда неизбежен, Предводитель!
– …и за хороший совет относительно титулов и истории: в самом деле, раз уж у нас в руках, кроме прочих, и этот их главный фантазер – было бы ошибкой не использовать его наилучшим образом. Не сомневайтесь: я найду способ отблагодарить вас, генерал.
– Новым титулом? – Генерал Ги Ор снова позволил себе улыбнуться.
– Ну почему же… Перед вами может открыться воистину головокружительная карьера.
Охранитель позвонил.
– Ур Сюта ко мне!
Вызванный явился через несколько секунд. Вытянулся. Доложил.
– Как поживает Мать Наследника, капрал?
– У нее все в порядке, Предводитель Армад!
– Обеспечен ли ей соответствующий гардероб? Поселили ее в надлежащих условиях?
– Так точно. Все сделано согласно вашему приказанию.
– Очень хорошо. Обождите за дверью, старший капрал.
Ур Сют отсалютовал и вышел. Генерал даже не посмотрел в его сторону, капрал же все время не сводил глаз с Предводителя Армад.
Охранитель поднялся с кресла.
– Пойдемте, генерал. Я хочу представить вас матери ребенка, который в скором будущем станет Властелином Ассарта.
– Слушаюсь.
– Она – очень красивая женщина, генерал. Возможно, она вызовет в вашем солдатском сердце некоторые перебои. Не удивлюсь, если и вы, столь представительный мужчина, понравитесь ей.
Ги Ор не без смущения откашлялся.
– Следуйте за мной, генерал. У нас есть еще полчаса.
И оба покинули кабинет.
Старший капрал Ур Сют шагал впереди, указывая дорогу.
Охранитель при этом внутренне ухмылялся, полагая, что нашел неплохой способ покрепче привязать к себе генерала. Потому что – всегда следует предугадывать такую возможность – Ги Ор, не исключено, получит от донка Плонтского (с которым неизбежно увидится раньше, чем произойдет свидание с Плонтом самого Предводителя Армад) такие предложения, которые смогут поколебать его верность. В предвидении такой ситуации выгодно иметь вкусную косточку, чтобы в нужное мгновение бросить ее между обоими псами и тем самым отбить у них всякую охоту дружить между собою, а не просто сотрудничать в интересах Охранителя. И вот такая косточка (и в этот миг ему почудилась Леза, срывающая с себя остатки одежды), похоже, теперь в его руках.
– Если же не проводить с личным составом постоянных плановых занятий, армия, только что созданная, начнет разваливаться. Солдаты станут расползаться, в одиночку и группами стараясь форсировать Мертвое кольцо и рассеяться по областям страны, не затронутым войной в такой степени. Лишенные возможности вернуться в родные миры, они будут стремиться как можно удобнее устроить свою жизнь здесь, на Ассарте. А для солдата удобная жизнь вовсе не означает – жизнь в армии. Весь мой воинский опыт свидетельствует об этом. Нет, Предводитель, перед армией всегда должна стоять реальная и понятная каждому, более того – крайне привлекательная для любого цель. В мирное время такой целью может являться война для защиты своего мира или для его обогащения. Во время войны цель – безусловно, быстрейшая победа.
– Как бы вы, генерал, выразили такую цель сегодня – кратко и убедительно?
На вопросительный взгляд Охранителя Ги Ор ответил спокойно, явно не застигнутый врасплох:
– Одно из двух: или мы овладеваем всей властью на Ассарте, не только в столице, но и повсеместно, и применяем эту власть для того, чтобы, используя ресурсы этой планеты, вернуть победоносных солдат в их родные миры. Даром ведь никто не даст нам корабли, так что понадобятся немалые средства. Или – вторая возможность: после победы – опять-таки в масштабе всего этого мира – солдаты получают в награду земли, предприятия, прочее имущество – чтобы по сути дела колонизировать Ассарт, стать активной и процветающей частью его населения. За счет туземцев, разумеется: как сказано – горе побежденным!
– Очень интересно. А какую именно из этих двух перспектив вы предложили бы личному составу?
– Обе. Потому что среди наших людей есть и мечтающие вернуться домой – это те, кто и у себя дома был удовлетворен условиями своей жизни; но есть и те, кого в их мирах вовсе не ожидает процветание; это главным образом воины из небогатых и технически отсталых миров.
– Как, например, ваш?
Генерал позволил себе пожать плечами:
– Агур вряд ли можно назвать образцом благосостояния и благополучия.
– Но ваши солдаты всегда отличались храбростью и умением…
– Если я могу говорить откровенно, то скажу: это результат скорее отчаяния, отсутствия иных путей. Но из каждой тысячи моих солдат вряд ли найдется более двух-трех, кто хотел бы и впредь вести такой образ жизни. Да и эти оказались бы из самых желторотых, еще не успевших по-настоящему ощутить той неизлечимой усталости, что раньше или позже неизбежно приходит к солдату.
– Относится ли то же самое и к офицерскому корпусу?
– Разумеется. Просто уровень потребностей выше. Ни одного из них вы не прельстите сельским хутором, но обширные угодья, или директорский пост в крупном банке, или большой современный завод, да еще плюс титул придутся по вкусу каждому.
– Отнять у побежденного землю или иную собственность – это понятно, это в правилах войны. Но что касается титула?.. В этом мире, богатом традициями, такое может привести ко всеобщему восстанию…
– Но кто говорит «отнимать титулы»? Ничуть не бывало. Я имел в виду совершенно другое. Помните ли, Охранитель, с чего началась последняя война, которую нам вскоре предстоит завершить? С того, что здешний Властелин вознамерился переписать историю и для этого принялся скупать и завоевывать родословные наших миров. Этот процесс прервался; но это не значит, что он прекратился. Ведь автор этой идеи – у вас, в вашем распоряжении, не так ли, Пpедводитель? Он с его командой успел сделать немало – так отчего бы нам не воспользоваться его трудами? Просто имена ассартских претендентов на титулы мы заменим на своих людей, только и всего.
– Ну что же: это, пожалуй, может сплотить всех.
– Но – повторяю – на достаточно краткий срок. Вот почему я – за быстрый приступ.
– Ваши рассуждения, генерал, звучат весьма убедительно. Но есть и другие аргументы – и они говорят скорее в пользу осады.
– Какие же именно, Пpедводитель?
– Вы сказали о возможности разложения наших войск, если осада затянется. Но ведь то же самое, но в еще большей степени, относится и к тем, кто защищает Жилище Власти! В частности, их ожидает голод – над нами же не висит такой угрозы…
– Безусловно, Пpедводитель, этого нельзя отрицать. Но вы забыли о другом: нашим людям есть куда дезертировать, у осажденных же такой возможности нет. Они загнаны в угол – а это оскорбительно и потому усиливает стойкость; и кроме того – люди, собравшиеся там, отстаивают свои, весьма ощутимые блага, начиная от Верховной Власти на Ассарте, от практически полной власти в каждом донкалате, и кончая званием гвардейца Властелина или Правительницы – что в армии котируется достаточно высоко. Конечно, процесс разложения пойдет и у них; но, боюсь, значительно медленнее, чем у нас.
– М-да. Это не исключено, конечно. Генерал, но вы говорили, если не ошибаюсь, что-то о непременном условии быстрого штурма?
– Да, Пpедводитель. Я считаю необходимым: что бы мы ни выбрали, необходимо убедить осажденных в том, что мы готовимся к противоположному варианту. Если вы остановитесь на быстром штурме – показать им, что мы pешились на длительную осаду. Сохранить за собой преимущество внезапности. Если спланиpуете вести осаду – неоднократно имитировать приступ, держа защитников все время в напряжении. Тогда они будут быстрее уставать…
– Генерал, я очень благодарен вам за прекрасные советы.
Ги Ор сделал движение, чтобы встать.
– Обождите, это еще не все. Вам, генерал, предстоит в ближайшие часы совершить очень интересную вылазку.
– Я готов, Предводитель. Куда же?
– В Жилище Власти.
– Найден путь?
– Найден. Но на сей раз вы пойдете туда с людьми, которые обеспечат вашу безопасность и на пути туда, и там, и при возвращении обратно. Не стану скрывать: вы пойдете туда в качестве заложника.
Генерал даже не моргнул глазом.
– Иными словами, кто-то оттуда направится сюда для важных переговоров? Некое значительное лицо, я надеюсь?
– Не сомневайтесь, генерал: вы вовсе не разменная монета. Ко мне прибудет с визитом Великий донк Плонтский.
Генерал улыбнулся – впервые за время разговора:
– Сознаюсь, Предводитель: я не очень разбираюсь в ассартских родословных…
– Насколько мне известно, Плонт – второй по значению, древности и богатству донкский род на Ассарте; второй после Мармика, рода Властелинов. Нынешних Властелинов.
Генерал прищурился:
– Он претендует на Верховную Власть? Он не заодно с нынешними?
– Об этом я узнаю, поговорив с ним. Но полагаю, что дело обстоит именно так.
– И каковы же его шансы?
– Вы спрашиваете слишком много.
– Виноват.
– Я имею в виду, что сейчас просто не знаю ответа. Увидим… Но что касается вашей вылазки – думаю, что и без моих советов вы постараетесь увидеть и оценить там все, что может хоть как-то нас интересовать.
– Можете не сомневаться, Предводитель.
– Я уверен также, что если кто-то из тамошней Власти узнает о вашем пребывании в их Жилище, то они захотят, самое малое, познакомиться и поговорить с вами – с той же целью: побольше узнать и понять.
– Возможно… – проговорил генерал тоном, свидетельствовавшим, что он в этом вовсе не уверен. – Но надеюсь, что у меня не возникнет осложнений.
– Донк Плонтский – весьма влиятельная фигура в мире Ассарта. И у него немало сторонников. Я имею в виду именно их, а вовсе не Пpавительницу или ее приближенных. Сторонники донка вряд ли захотят доставить вам неприятности.
– Теперь я понял, Предводитель.
– Так вот: если вам придется разговаривать с ними…
– Да?
– Дайте им понять – не в прямых выражениях, конечно, – что мы вовсе не собираемся захватывать Верховную Власть на Ассарте, хотим лишь вернуться в свои миры. Что же касается будущего, то мы поддерживаем одного из существующих претендентов. Скажите, что и в их интересах – ратовать за него, поскольку при нем будут восстановлены многие из древних прав донков, которых они лишились, когда возникло единое государство Ассарт. Но все – намеками.
– Почему бы не сказать им всего сразу? – Видимо, генералу более по сердцу была бы военная прямолинейность.
– Потому что окончательное решение будет принято лишь после моих переговоров с Великим донком Плонтским. Возможно, все это останется холостым выстрелом; в таком случае вам не придется упрекать себя в каких-то невыполненных обещаниях.
Генерал оценил сказанное.
– Благодарю вас, Предводитель Армад.
– И я еще раз благодарю вас – за ваше согласие, поскольку какой-то риск все же остается…
– Для солдата риск всегда неизбежен, Предводитель!
– …и за хороший совет относительно титулов и истории: в самом деле, раз уж у нас в руках, кроме прочих, и этот их главный фантазер – было бы ошибкой не использовать его наилучшим образом. Не сомневайтесь: я найду способ отблагодарить вас, генерал.
– Новым титулом? – Генерал Ги Ор снова позволил себе улыбнуться.
– Ну почему же… Перед вами может открыться воистину головокружительная карьера.
Охранитель позвонил.
– Ур Сюта ко мне!
Вызванный явился через несколько секунд. Вытянулся. Доложил.
– Как поживает Мать Наследника, капрал?
– У нее все в порядке, Предводитель Армад!
– Обеспечен ли ей соответствующий гардероб? Поселили ее в надлежащих условиях?
– Так точно. Все сделано согласно вашему приказанию.
– Очень хорошо. Обождите за дверью, старший капрал.
Ур Сют отсалютовал и вышел. Генерал даже не посмотрел в его сторону, капрал же все время не сводил глаз с Предводителя Армад.
Охранитель поднялся с кресла.
– Пойдемте, генерал. Я хочу представить вас матери ребенка, который в скором будущем станет Властелином Ассарта.
– Слушаюсь.
– Она – очень красивая женщина, генерал. Возможно, она вызовет в вашем солдатском сердце некоторые перебои. Не удивлюсь, если и вы, столь представительный мужчина, понравитесь ей.
Ги Ор не без смущения откашлялся.
– Следуйте за мной, генерал. У нас есть еще полчаса.
И оба покинули кабинет.
Старший капрал Ур Сют шагал впереди, указывая дорогу.
Охранитель при этом внутренне ухмылялся, полагая, что нашел неплохой способ покрепче привязать к себе генерала. Потому что – всегда следует предугадывать такую возможность – Ги Ор, не исключено, получит от донка Плонтского (с которым неизбежно увидится раньше, чем произойдет свидание с Плонтом самого Предводителя Армад) такие предложения, которые смогут поколебать его верность. В предвидении такой ситуации выгодно иметь вкусную косточку, чтобы в нужное мгновение бросить ее между обоими псами и тем самым отбить у них всякую охоту дружить между собою, а не просто сотрудничать в интересах Охранителя. И вот такая косточка (и в этот миг ему почудилась Леза, срывающая с себя остатки одежды), похоже, теперь в его руках.
2
А уже через полчаса генерал с планеты Агур, Ги Ор Победоносный (во всяком случае, именно таким сейчас видел его всякий), негромко проклиная все святое, пробирался вслед за неплохо вооруженной, но (по мнению генерала) скверно обученной группой воинов из донкалата Плонт, с каждым нелегким шагом приближаясь все же ко входу в Жилище Власти, объект предстоящего вскоре, как планировалось, штурма.
По мнению военачальника, которое он, впрочем, держал при себе, никому вслух не высказывая, было немалой глупостью со стороны осажденных – позволить ему, фактическому командующему войсками пpотивника, своими глазами увидеть хотя бы некоторые подступы к крепости, какие-то детали системы обороны, взглянуть – глаза в глаза – в лица защищающим ворота и стены солдатам, чтобы прочесть в них – насколько глубокой и подлинной была их готовность умереть на этих позициях, но не позволить чужеземцам возобладать над Верховной Властью Ассарта; увидеть, как защищены обороняющиеся от холода, какое вооружение расположено на огневых позициях, сыты ли солдаты – или уже теряют в весе, и многое другое, что пригодится потом, когда придется уточнять боевой приказ для штурмовых групп. Чтобы хоть приблизительно установить все это, пришлось бы (так размышлял Ги Ор) пожертвовать не одной и, пожалуй, даже не двумя стрелами разведчиков; но сейчас нужная информация преподносилась ему как бы на серебряном подносе. Ну что же, Великий Змей (а именно от него вели свое происхождение Агуриты и ему поклонялись, вытягиваясь на земле лицом вниз и извиваясь всем телом) позаботился о том, чтобы отнять у защитников древних стен всякое представление о том, что можно и чего нельзя допускать в подобной обстановке. Тем хуже для них…
Ги Ор почему-то усмехнулся этим своим мыслям; может быть, на самом деле они вовсе не казались ему такими уж серьезными. Но это оставалось его глубоко личными делами. Тем же, кто видел его во время перехода к крепости, было ясно лишь: полководец смотрит и запоминает.
А запоминать приходилось немало. Потому что караулы вокруг Жилища, начиная с дальних подступов, защитники несли исправно, проходы между развалинами – во всяком случае, тот, по которому вели его, – охранялись достаточно надежно, опытный глаз его без труда определял огневые позиции пулеметов, автоматических пушек, противопехотных лазерных установок, снайперские гнезда. Тропа перекрывалась во всяком месте перекрестным огнем с нескольких направлений, народу здесь пришлось бы положить немало.
Впрочем, может быть, так хорошо обставленная тропа была единственной – и его вели именно по ней, чтобы внушить мысль о несокрушимости обороны?
Но имелось и другое объяснение: вельможа, чьим заложником генерал уже по сути сделался, возымел намерение сыграть в пользу Охранителя – и по этой именно причине Ги Ору с такой охотой показывали все и вся.
Пока генерал размышлял о таких материях, сопровождавшая его группа миновала уже последнее открытое место на подходе к главным воротам; место, где и многочисленное подразделение можно было бы с легкостью уничтожить кинжальным огнем, – и приблизилось к тяжелокованным створкам. Ги Ор даже не увидел, но кожей ощутил все множество взглядов, что уперлись сейчас в него сквозь линзы прицелов. Быть может, он даже чуть сбился с размеренного шага, потому что шедший рядом глава группы – доверенный донка Плонтского – проговорил ему на ухо:
– На этих постах сегодня – воины Плонта…
Генерал кивнул. Нет, вернее всего, он не выказал никакого смущения, он отвык бояться еще в детстве, когда его, как и многих сверстников, чьим будущим предназначением была война, никто не кормил, и должны они были питаться тем, что удастся украсть, а пойманного за этим занятием могли и забить до смерти, сильно рассердившись. Суровыми были порядки тех времен. На планете Агур, надо полагать. Нет, не на Ассарте.
Остановились. Доверенный обменялся несколькими словами с кем-то, находившимся по ту сторону ворот. Створки так и остались неподвижными; но узенькая калитка в правой из них растворилась. Только по одному можно было войти в нее, да и то – протискиваясь. Генерала впустили четвертым. Он огляделся ненавязчиво: память его работала автоматически. Здесь тоже все было разумно устроено, и весь небольшой дворик можно было бы залить огнем в считанные секунды так, что никому не удалось бы укрыться от поражения. Дворик проскочили быстро; дальше, за дверью, опять-таки – не для толстых устроенной, начались узкие, коленчатые коридоры, скупо освещенные, где все двери были плотно закрыты и нельзя было увидеть, что же находилось за каждой из них: может быть, солдаты с оружием наизготовку, готовые в любой миг перекрыть ходы. Драться в такой узости было бы очень нелегко, малое число обороняющихся оказалось бы способным противостоять крупной силе. Генерал Ги Ор невольно повел лопатками под черным комбинезоном, как будто бы какая-то древняя память заставила его тело так отозваться на увиденное. Когда в хвост тебе заходит вражеский истребитель…
Наконец повернули и вошли в просторную, ярко освещенную электрическим светом комнату, пристойно обставленную. В ней находилось трое, из них два человека были наверняка всего лишь телохранителями. Третий же, высокий и богато одетый, холодно глядевший пронзительными глазами, и являлся, надо полагать, тем самым, чьим заложником генерал сейчас оказался.
Великий донк одним лишь движением бровей отправил вошедших было вместе с генералом людей за дверь, лишь его телохранители не шевельнулись. На полсекунды оба скрестили взгляды, почудилось даже, что легкий, все проницающий звон прозвучал. Потом одновременно приветствовали друг друга: Великий донк – уважительно наклонив голову, генерал – воинским салютом.
– Генерал Ги Ор?
– Великий донк Плонт?
– Рад видеть вас, – это прозвучало одновременно с обеих сторон. Плонт продолжил, выполняя долг хозяина:
– Прошу садиться, генерал.
Затем уселся и сам.
– Приношу свои извинения, генерал, за доставленные вам неудобства. Но война есть война.
– Не стоит извинений, Смарагд Власти. Правила войны одинаковы для всех.
– Надеюсь, что ваше пребывание здесь не слишком затянется. Как и мои переговоры с вашим Командующим.
– Он – разумный человек, – сказал генерал.
– На это я и рассчитываю.
– Повелитель Армад хочет обойтись без лишних жертв.
– То же самое устроило бы и нас.
– Следует ли понимать ваши слова так, что Смарагд Власти выступает в качестве полномочного посла Высшей Власти?
Плонт выдержал непродолжительную паузу.
– Нет, генерал. Но я выступаю и не только от своего лица, но от имени многих, придерживающихся моих взглядов.
– Если мой вопрос не покажется слишком нескромным: намерены ли вы предложить Предводителю какие-то условия? Прежде всего: условия чего?
– Условия соглашения, приемлемого для обеих сторон.
– Надеюсь – с учетом реального положения вещей, а также сил и возможностей каждой из сторон?
– Только так. Я – реалист в политике.
– Не спрашиваю о подробностях, – тут Ги Ор позволил себе улыбнуться, – поскольку не наделен полномочиями принимать какие-либо решения. Однако, не нарушая своего долга, могу предупредить вас: Повелитель Армад не намерен злоупотреблять выгодами своего положения. Он отлично понимает, что есть интересы, которыми ваша сторона не захочет поступиться даже в самом крайнем случае. Говоря «ваша сторона», я в данном случае имею в виду не только вас лично и ваших единомышленников, но всю планету. И потому вы можете быть спокойны, самое малое, в одном отношении: Предводитель не считает, что Верховную Власть на Ассарте может возглавить или представлять кто-либо, не принадлежащий к искони правящим на этой планете фамилиям.
Великому донку почти удалось скрыть вздох облегчения.
– В таком случае – не вижу сил, какие могли бы помешать нам договориться. Это меня безмерно радует, генерал. Благодарю вас.
И Великий донк встал.
– Сейчас я буду вынужден покинуть вас. Но мне было бы крайне неприятно, если бы вы, генерал, во время моего отсутствия чувствовали себя здесь пленником. Поэтому спешу сообщить: у вас остается полная свобода передвижения – здесь, внутри Жилища. Разумеется, – донк слегка развел руками, как бы извиняясь за неприятную необходимость, – вас будут сопровождать мои люди. Лишь для того, чтобы в случае надобности защитить вас: этого бы не было, находись мы в моем дворце. Но тут, вы сами понимаете…
– О, прошу вас не расстраиваться из-за таких мелочей. Если я и воспользуюсь вашим более чем любезным позволением, то лишь в минимальной степени.
– И все же умоляю вас отнестись к собственному благополучию как можно более серьезно.
«Потому, что от него будет зависеть и мое собственное», – следовало бы продолжить. Но Плонт не стал произносить лишних слов: знал, что генерал и так все прекрасно понимает.
– Заверяю вас, Великий донк, что к своей жизни я отношусь достаточно пристрастно и не рискую ею без надобности.
– Вы меня успокоили. Теперь я могу на время покинуть вас.
Генерал встал. Оба вновь обменялись приветствиями. Но на этот раз взгляды их не звенели.
Затем Плонт с телохранителями вышел. Но генералу не суждено было остаться в одиночестве: место исчезнувших тотчас же заняло уже не двое, а четверо других, во главе с доверенным.
Ги Ор вновь уселся, вытянул ноги, откинулся на спинку и в такой позе пробыл не менее получаса. Он даже смежил веки, так что могло показаться, что генерал дремлет.
Потом внезапно встрепенулся. Встал.
– Пойдемте прогуляемся по коридорам, – сказал он доверенному тоном не просьбы, но распоряжения.
– Я не уверен…
– Это – с позволения Великого донка.
– Так точно, я знаю. Но это не в интересах безопасности… Да и вообще – зачем? Я мог бы удовлетворить ваше любопытство, не выходя из комнаты.
– Это потом. Я просто не привык сидеть так долго без движения. Или, если вам нужен какой-то повод – я намерен присмотреть себе номер в этой гостинице – на случай, если когда-нибудь придется стать в ней на постой. – Он усмехнулся. – Хорошо. Если говорить серьезно – мне приходилось слышать о Сокровищнице Властелинов. Я имею в виду, конечно, то, что доступно обозрению гостей. Я ведь здесь гость?
– Разумеется, но… там сильная охрана.
– Ну и что? Я ведь не собираюсь похищать реликвии – или затевать с кем-то драку. Просто хочу воспользоваться случаем. Когда еще такой представится?
Доверенный пожал плечами:
– Ну, если… Простите, как принято к вам обращаться?
– Называйте меня «Ваша Победность».
– Если Вашей Победности так угодно…
И скомандовал охране:
– За нами по расположению шагом марш!
Выйдя в коридор, поинтересовался:
– Направо, налево? В Сокровищницу Властелинов отсюда ведет несколько путей: одни – короче, зато другие – удобней…
Генерал чуть подумал.
– Мы пришли справа, не так ли? В таком случае – налево. Или, еще лучше: туда, где будет попадаться меньше народу. Коридоры тут слишком узки.
– Совершенно разумно, Ваша Победность. В таком случае – сейчас налево, и на первом же пересечении – направо и вверх.
– Готов следовать за вами.
Трое охранников шумно сопели сзади.
По мнению военачальника, которое он, впрочем, держал при себе, никому вслух не высказывая, было немалой глупостью со стороны осажденных – позволить ему, фактическому командующему войсками пpотивника, своими глазами увидеть хотя бы некоторые подступы к крепости, какие-то детали системы обороны, взглянуть – глаза в глаза – в лица защищающим ворота и стены солдатам, чтобы прочесть в них – насколько глубокой и подлинной была их готовность умереть на этих позициях, но не позволить чужеземцам возобладать над Верховной Властью Ассарта; увидеть, как защищены обороняющиеся от холода, какое вооружение расположено на огневых позициях, сыты ли солдаты – или уже теряют в весе, и многое другое, что пригодится потом, когда придется уточнять боевой приказ для штурмовых групп. Чтобы хоть приблизительно установить все это, пришлось бы (так размышлял Ги Ор) пожертвовать не одной и, пожалуй, даже не двумя стрелами разведчиков; но сейчас нужная информация преподносилась ему как бы на серебряном подносе. Ну что же, Великий Змей (а именно от него вели свое происхождение Агуриты и ему поклонялись, вытягиваясь на земле лицом вниз и извиваясь всем телом) позаботился о том, чтобы отнять у защитников древних стен всякое представление о том, что можно и чего нельзя допускать в подобной обстановке. Тем хуже для них…
Ги Ор почему-то усмехнулся этим своим мыслям; может быть, на самом деле они вовсе не казались ему такими уж серьезными. Но это оставалось его глубоко личными делами. Тем же, кто видел его во время перехода к крепости, было ясно лишь: полководец смотрит и запоминает.
А запоминать приходилось немало. Потому что караулы вокруг Жилища, начиная с дальних подступов, защитники несли исправно, проходы между развалинами – во всяком случае, тот, по которому вели его, – охранялись достаточно надежно, опытный глаз его без труда определял огневые позиции пулеметов, автоматических пушек, противопехотных лазерных установок, снайперские гнезда. Тропа перекрывалась во всяком месте перекрестным огнем с нескольких направлений, народу здесь пришлось бы положить немало.
Впрочем, может быть, так хорошо обставленная тропа была единственной – и его вели именно по ней, чтобы внушить мысль о несокрушимости обороны?
Но имелось и другое объяснение: вельможа, чьим заложником генерал уже по сути сделался, возымел намерение сыграть в пользу Охранителя – и по этой именно причине Ги Ору с такой охотой показывали все и вся.
Пока генерал размышлял о таких материях, сопровождавшая его группа миновала уже последнее открытое место на подходе к главным воротам; место, где и многочисленное подразделение можно было бы с легкостью уничтожить кинжальным огнем, – и приблизилось к тяжелокованным створкам. Ги Ор даже не увидел, но кожей ощутил все множество взглядов, что уперлись сейчас в него сквозь линзы прицелов. Быть может, он даже чуть сбился с размеренного шага, потому что шедший рядом глава группы – доверенный донка Плонтского – проговорил ему на ухо:
– На этих постах сегодня – воины Плонта…
Генерал кивнул. Нет, вернее всего, он не выказал никакого смущения, он отвык бояться еще в детстве, когда его, как и многих сверстников, чьим будущим предназначением была война, никто не кормил, и должны они были питаться тем, что удастся украсть, а пойманного за этим занятием могли и забить до смерти, сильно рассердившись. Суровыми были порядки тех времен. На планете Агур, надо полагать. Нет, не на Ассарте.
Остановились. Доверенный обменялся несколькими словами с кем-то, находившимся по ту сторону ворот. Створки так и остались неподвижными; но узенькая калитка в правой из них растворилась. Только по одному можно было войти в нее, да и то – протискиваясь. Генерала впустили четвертым. Он огляделся ненавязчиво: память его работала автоматически. Здесь тоже все было разумно устроено, и весь небольшой дворик можно было бы залить огнем в считанные секунды так, что никому не удалось бы укрыться от поражения. Дворик проскочили быстро; дальше, за дверью, опять-таки – не для толстых устроенной, начались узкие, коленчатые коридоры, скупо освещенные, где все двери были плотно закрыты и нельзя было увидеть, что же находилось за каждой из них: может быть, солдаты с оружием наизготовку, готовые в любой миг перекрыть ходы. Драться в такой узости было бы очень нелегко, малое число обороняющихся оказалось бы способным противостоять крупной силе. Генерал Ги Ор невольно повел лопатками под черным комбинезоном, как будто бы какая-то древняя память заставила его тело так отозваться на увиденное. Когда в хвост тебе заходит вражеский истребитель…
Наконец повернули и вошли в просторную, ярко освещенную электрическим светом комнату, пристойно обставленную. В ней находилось трое, из них два человека были наверняка всего лишь телохранителями. Третий же, высокий и богато одетый, холодно глядевший пронзительными глазами, и являлся, надо полагать, тем самым, чьим заложником генерал сейчас оказался.
Великий донк одним лишь движением бровей отправил вошедших было вместе с генералом людей за дверь, лишь его телохранители не шевельнулись. На полсекунды оба скрестили взгляды, почудилось даже, что легкий, все проницающий звон прозвучал. Потом одновременно приветствовали друг друга: Великий донк – уважительно наклонив голову, генерал – воинским салютом.
– Генерал Ги Ор?
– Великий донк Плонт?
– Рад видеть вас, – это прозвучало одновременно с обеих сторон. Плонт продолжил, выполняя долг хозяина:
– Прошу садиться, генерал.
Затем уселся и сам.
– Приношу свои извинения, генерал, за доставленные вам неудобства. Но война есть война.
– Не стоит извинений, Смарагд Власти. Правила войны одинаковы для всех.
– Надеюсь, что ваше пребывание здесь не слишком затянется. Как и мои переговоры с вашим Командующим.
– Он – разумный человек, – сказал генерал.
– На это я и рассчитываю.
– Повелитель Армад хочет обойтись без лишних жертв.
– То же самое устроило бы и нас.
– Следует ли понимать ваши слова так, что Смарагд Власти выступает в качестве полномочного посла Высшей Власти?
Плонт выдержал непродолжительную паузу.
– Нет, генерал. Но я выступаю и не только от своего лица, но от имени многих, придерживающихся моих взглядов.
– Если мой вопрос не покажется слишком нескромным: намерены ли вы предложить Предводителю какие-то условия? Прежде всего: условия чего?
– Условия соглашения, приемлемого для обеих сторон.
– Надеюсь – с учетом реального положения вещей, а также сил и возможностей каждой из сторон?
– Только так. Я – реалист в политике.
– Не спрашиваю о подробностях, – тут Ги Ор позволил себе улыбнуться, – поскольку не наделен полномочиями принимать какие-либо решения. Однако, не нарушая своего долга, могу предупредить вас: Повелитель Армад не намерен злоупотреблять выгодами своего положения. Он отлично понимает, что есть интересы, которыми ваша сторона не захочет поступиться даже в самом крайнем случае. Говоря «ваша сторона», я в данном случае имею в виду не только вас лично и ваших единомышленников, но всю планету. И потому вы можете быть спокойны, самое малое, в одном отношении: Предводитель не считает, что Верховную Власть на Ассарте может возглавить или представлять кто-либо, не принадлежащий к искони правящим на этой планете фамилиям.
Великому донку почти удалось скрыть вздох облегчения.
– В таком случае – не вижу сил, какие могли бы помешать нам договориться. Это меня безмерно радует, генерал. Благодарю вас.
И Великий донк встал.
– Сейчас я буду вынужден покинуть вас. Но мне было бы крайне неприятно, если бы вы, генерал, во время моего отсутствия чувствовали себя здесь пленником. Поэтому спешу сообщить: у вас остается полная свобода передвижения – здесь, внутри Жилища. Разумеется, – донк слегка развел руками, как бы извиняясь за неприятную необходимость, – вас будут сопровождать мои люди. Лишь для того, чтобы в случае надобности защитить вас: этого бы не было, находись мы в моем дворце. Но тут, вы сами понимаете…
– О, прошу вас не расстраиваться из-за таких мелочей. Если я и воспользуюсь вашим более чем любезным позволением, то лишь в минимальной степени.
– И все же умоляю вас отнестись к собственному благополучию как можно более серьезно.
«Потому, что от него будет зависеть и мое собственное», – следовало бы продолжить. Но Плонт не стал произносить лишних слов: знал, что генерал и так все прекрасно понимает.
– Заверяю вас, Великий донк, что к своей жизни я отношусь достаточно пристрастно и не рискую ею без надобности.
– Вы меня успокоили. Теперь я могу на время покинуть вас.
Генерал встал. Оба вновь обменялись приветствиями. Но на этот раз взгляды их не звенели.
Затем Плонт с телохранителями вышел. Но генералу не суждено было остаться в одиночестве: место исчезнувших тотчас же заняло уже не двое, а четверо других, во главе с доверенным.
Ги Ор вновь уселся, вытянул ноги, откинулся на спинку и в такой позе пробыл не менее получаса. Он даже смежил веки, так что могло показаться, что генерал дремлет.
Потом внезапно встрепенулся. Встал.
– Пойдемте прогуляемся по коридорам, – сказал он доверенному тоном не просьбы, но распоряжения.
– Я не уверен…
– Это – с позволения Великого донка.
– Так точно, я знаю. Но это не в интересах безопасности… Да и вообще – зачем? Я мог бы удовлетворить ваше любопытство, не выходя из комнаты.
– Это потом. Я просто не привык сидеть так долго без движения. Или, если вам нужен какой-то повод – я намерен присмотреть себе номер в этой гостинице – на случай, если когда-нибудь придется стать в ней на постой. – Он усмехнулся. – Хорошо. Если говорить серьезно – мне приходилось слышать о Сокровищнице Властелинов. Я имею в виду, конечно, то, что доступно обозрению гостей. Я ведь здесь гость?
– Разумеется, но… там сильная охрана.
– Ну и что? Я ведь не собираюсь похищать реликвии – или затевать с кем-то драку. Просто хочу воспользоваться случаем. Когда еще такой представится?
Доверенный пожал плечами:
– Ну, если… Простите, как принято к вам обращаться?
– Называйте меня «Ваша Победность».
– Если Вашей Победности так угодно…
И скомандовал охране:
– За нами по расположению шагом марш!
Выйдя в коридор, поинтересовался:
– Направо, налево? В Сокровищницу Властелинов отсюда ведет несколько путей: одни – короче, зато другие – удобней…
Генерал чуть подумал.
– Мы пришли справа, не так ли? В таком случае – налево. Или, еще лучше: туда, где будет попадаться меньше народу. Коридоры тут слишком узки.
– Совершенно разумно, Ваша Победность. В таком случае – сейчас налево, и на первом же пересечении – направо и вверх.
– Готов следовать за вами.
Трое охранников шумно сопели сзади.
3
– Итак, Великий донк…
– Итак, Предводитель…
– Кажется, никаких разногласий между нами не осталось?
– Полагаю, что нет, Предводитель. В конце концов, ваши условия меня вполне устраивают.
– А ваши – меня. Но вы уверены в том, что, если я гарантирую свободный проезд, – все донки в самом скором времени покинут Жилище Власти вместе со всеми своими людьми?
– Я не сказал «все», если быть точным. Но смело могу поручиться за большинство.
– Не могли бы вы выразить это языком цифр?
– Допустим, девяносто процентов – по числу донков. А если исходить из количества воинов – то и все девяносто пять.
– Прекрасно. Большего и не требуется.
Предводитель и на самом деле был очень доволен. Но все же, чтобы закрепить достигнутое, намеревался выполнить и вторую часть своего замысла.
– Великий донк, – сказал он после краткой паузы, когда казалось уже, что пришла пора прощаться. – Для того, чтобы вам стали предельно ясны мои замыслы в отношении будущего правопорядка на вашей планете, я хотел бы представить вас человеку, в котором вижу будущего Властелина Ассарта. Но поскольку он пребывает еще в младенческом возрасте и потому не сможет высказать вам слова благодарности – я надеюсь, что от его имени это сделает его мать.
Донк Намир помедлил чуть более секунды:
– С удовольствием встречусь с людьми, о которых вы говорите, – осторожно ответил он затем. И, еще чуть помедлив, добавил: – Я понимаю, Предводитель, о ком вы говорите. Она что – на самом деле красива?
– Я плохой судья в этих вопросах. Но считают, что – да.
– Это, так сказать, вроде подарка фирмы за дорогую покупку? Жду с нетерпением!
– Итак, Предводитель…
– Кажется, никаких разногласий между нами не осталось?
– Полагаю, что нет, Предводитель. В конце концов, ваши условия меня вполне устраивают.
– А ваши – меня. Но вы уверены в том, что, если я гарантирую свободный проезд, – все донки в самом скором времени покинут Жилище Власти вместе со всеми своими людьми?
– Я не сказал «все», если быть точным. Но смело могу поручиться за большинство.
– Не могли бы вы выразить это языком цифр?
– Допустим, девяносто процентов – по числу донков. А если исходить из количества воинов – то и все девяносто пять.
– Прекрасно. Большего и не требуется.
Предводитель и на самом деле был очень доволен. Но все же, чтобы закрепить достигнутое, намеревался выполнить и вторую часть своего замысла.
– Великий донк, – сказал он после краткой паузы, когда казалось уже, что пришла пора прощаться. – Для того, чтобы вам стали предельно ясны мои замыслы в отношении будущего правопорядка на вашей планете, я хотел бы представить вас человеку, в котором вижу будущего Властелина Ассарта. Но поскольку он пребывает еще в младенческом возрасте и потому не сможет высказать вам слова благодарности – я надеюсь, что от его имени это сделает его мать.
Донк Намир помедлил чуть более секунды:
– С удовольствием встречусь с людьми, о которых вы говорите, – осторожно ответил он затем. И, еще чуть помедлив, добавил: – Я понимаю, Предводитель, о ком вы говорите. Она что – на самом деле красива?
– Я плохой судья в этих вопросах. Но считают, что – да.
– Это, так сказать, вроде подарка фирмы за дорогую покупку? Жду с нетерпением!
4
Великий донк Плонтский был приятно удивлен. Чтобы не сказать более. Во всяком случае, он склонился перед дамой со всем почтением и головной убор свой (на этот раз не старинную церемониальную шляпу, но всего лишь военную каскетку, полностью соответствовавшую его маскировочному комбинезону) снял и плавно отвел в сторону, как и полагалось, а после неуловимо краткой паузы и преклонил колено – не коснувшись, впрочем, пола. Быть может, причиной послужило то, что пол был грязноват.
Да и вся обстановка, в которой помещалась теперь бывшая любовница Властелина, ныне же – Мать Наследника, могла показаться сколько-нибудь приемлемой только, если сравнивать ее с казарменным убранством остальных помещений в обширном подвале: сюда притащили кое-какую уцелевшую в соседних развалинах мебель, включая даже клав-арфу, которая только зря занимала место, поскольку играть на ней Леза никогда не училась. Кое-что – кровать, например, а также большое трехстворчатое зеркало – было взято даже не с улицы (стекло плохо сохраняется, когда рушатся стены), а реквизировано у населения в уцелевших домах. Однако для Плонта, с детства понимавшего толк в убранстве, все это подходило бы, в лучшем случае, средней руки мещанке (какой Леза в прошлом и была), но никак не Матери Наследника; Плонт же всем своим поведением показывал, что безоговорочно признал женщину именно в таком качестве.
Может быть, конечно, то был всего лишь политический расчет. Да ничего иного и быть не могло, пока Плонт ее не увидел. Но он увидел. И сразу же политический расчет если и не отступил на задний план, то во всяком случае сравнялся весом с удовольствием чисто эстетическим, какое неожиданно испытал Великий донк при первом же взгляде на Лезу.
Да и вся обстановка, в которой помещалась теперь бывшая любовница Властелина, ныне же – Мать Наследника, могла показаться сколько-нибудь приемлемой только, если сравнивать ее с казарменным убранством остальных помещений в обширном подвале: сюда притащили кое-какую уцелевшую в соседних развалинах мебель, включая даже клав-арфу, которая только зря занимала место, поскольку играть на ней Леза никогда не училась. Кое-что – кровать, например, а также большое трехстворчатое зеркало – было взято даже не с улицы (стекло плохо сохраняется, когда рушатся стены), а реквизировано у населения в уцелевших домах. Однако для Плонта, с детства понимавшего толк в убранстве, все это подходило бы, в лучшем случае, средней руки мещанке (какой Леза в прошлом и была), но никак не Матери Наследника; Плонт же всем своим поведением показывал, что безоговорочно признал женщину именно в таком качестве.
Может быть, конечно, то был всего лишь политический расчет. Да ничего иного и быть не могло, пока Плонт ее не увидел. Но он увидел. И сразу же политический расчет если и не отступил на задний план, то во всяком случае сравнялся весом с удовольствием чисто эстетическим, какое неожиданно испытал Великий донк при первом же взгляде на Лезу.