Страница:
– Скушал? – поинтересовался Пахарь. И немедля нанес второй удар.
Однако воля – качество, принадлежащее духу и потому свойственное людям космическим в той же степени, что и обычным, позволила Охранителю не только устоять, но и нанести ответный удар. Это вышло у него не столь убедительно, потому что Пахарь вообще был мощнее, а главное – потому, что дух его был качественно выше: он целиком состоял лишь из положительных полей, в то время как дух Охранителя в немалой степени сковывали отрицательные. В повседневном людском словаре эти качества называются добром и злом. Пахарь же всегда исповедовал добро. И потому был сильнее.
Тем не менее, Охранитель не хотел уступать. И схватка завязалась нешуточная.
Не обладая никаким оружием, кроме самих себя, они дрались, и каждый из них видел перед собой нормального противника. Но совершенно не так это выглядело со стороны.
Когда человек космический хочет восприниматься планетарными людьми как один из них, немалая часть энергии уходит у него на создание и поддержание привычного для людей облика. Но сейчас вся мощь требовалась каждому для боя. Как они выглядят со стороны, ни одного из них в эти мгновения не интересовало.
Люди же, находившиеся в башне этажом ниже и ожидавшие команды Предводителя Армад, но так ее и не дождавшиеся, осмелились подняться наверх. И своего главнокомандующего там не обнаружили.
Что-то как будто вихрилось на середине площадки, мгновениями вспыхивали какие-то клубочки пламени, порывами налетал теплый ветерок – и это было все, если не считать того, что уже через насколько секунд у всех поднявшихся заколотило в висках, потемнело в глазах и потеря равновесия вынудила их опуститься на свинцовую крышу, на которой они находились.
Один, другой, третий потеряли сознание.
Поэтому никто из них не увидел, как вихрь, постепенно ослабевая, из центра площадки сместился к краю, где какое-то время еще был бы заметен внимательному наблюдателю, но вскоре, стремительно поднимаясь ввысь, и совершенно скрылся бы из виду.
Но наблюдателей таких не было, и никто не стал свидетелем того, как оба космических человека, расходуя все больше энергии на противостояние друг другу, постепенно рассеивались в пространстве, переставая уже быть космическими существами и превращаясь в хаотическое излучение, быстро иссякавшее.
Вероятно, это все, что можно сказать о них.
Хотя, безусловно, есть знающий больше.
Однако воля – качество, принадлежащее духу и потому свойственное людям космическим в той же степени, что и обычным, позволила Охранителю не только устоять, но и нанести ответный удар. Это вышло у него не столь убедительно, потому что Пахарь вообще был мощнее, а главное – потому, что дух его был качественно выше: он целиком состоял лишь из положительных полей, в то время как дух Охранителя в немалой степени сковывали отрицательные. В повседневном людском словаре эти качества называются добром и злом. Пахарь же всегда исповедовал добро. И потому был сильнее.
Тем не менее, Охранитель не хотел уступать. И схватка завязалась нешуточная.
Не обладая никаким оружием, кроме самих себя, они дрались, и каждый из них видел перед собой нормального противника. Но совершенно не так это выглядело со стороны.
Когда человек космический хочет восприниматься планетарными людьми как один из них, немалая часть энергии уходит у него на создание и поддержание привычного для людей облика. Но сейчас вся мощь требовалась каждому для боя. Как они выглядят со стороны, ни одного из них в эти мгновения не интересовало.
Люди же, находившиеся в башне этажом ниже и ожидавшие команды Предводителя Армад, но так ее и не дождавшиеся, осмелились подняться наверх. И своего главнокомандующего там не обнаружили.
Что-то как будто вихрилось на середине площадки, мгновениями вспыхивали какие-то клубочки пламени, порывами налетал теплый ветерок – и это было все, если не считать того, что уже через насколько секунд у всех поднявшихся заколотило в висках, потемнело в глазах и потеря равновесия вынудила их опуститься на свинцовую крышу, на которой они находились.
Один, другой, третий потеряли сознание.
Поэтому никто из них не увидел, как вихрь, постепенно ослабевая, из центра площадки сместился к краю, где какое-то время еще был бы заметен внимательному наблюдателю, но вскоре, стремительно поднимаясь ввысь, и совершенно скрылся бы из виду.
Но наблюдателей таких не было, и никто не стал свидетелем того, как оба космических человека, расходуя все больше энергии на противостояние друг другу, постепенно рассеивались в пространстве, переставая уже быть космическими существами и превращаясь в хаотическое излучение, быстро иссякавшее.
Вероятно, это все, что можно сказать о них.
Хотя, безусловно, есть знающий больше.
6
С исходных позиций войск Охранителя никто в эти минуты не следил за происходившим на башне потому, что внимание начальников и подчиненных было отвлечено совершенно другими явлениями.
Прежде всего – откуда-то сверху донесся хорошо знакомый по былым временам, но уже несколько месяцев не раздававшийся здесь звук. То был отвратительный и прекрасный вой корабельных сирен, предупреждающих всех, кто находится на поверхности, о предстоящей посадке кораблей.
Звук этот был отвратителен – потому, что до боли резал слух; и в то же время прекрасен – ведь мало кто уже рассчитывал, что доживет до появления над головами кораблей из других миров, каждый из которых был родным для какой-то части воинов. Корабельный сигнал у каждой планеты был свой; и сейчас сирены свидетельствовали, что заходившие на посадку корабли принадлежали к нескольким разным мирам – а следовательно, то были не враги, но друзья.
И садились корабли тут же, рядом – на Спортивной площади, которая вдруг стало очень тесной, так что пилотам последних снижавшихся транспортов пришлось проявить немалое искусство, чтобы финишировать без происшествий.
Развалины ожили: никто не считал больше нужным прятаться от возможных снайперов Жилища Власти: совершенно ясно было, что пришла помощь из родных миров! И хотя люди Охранителя и так не сомневались в своем успехе, всякая поддержка бывает приятна.
Не всем, впрочем; и кто-то уже начал ворчать по поводу того, что прибывшие к шапочному разбору станут, чего доброго, требовать равной доли в тех благах, на которые рассчитывал каждый после победы.
Тем не менее, все с большим интересом наблюдали, как распахнулись люки, как выпустили трапы и по ним стали быстро сбегать и строиться люди.
Первыми заметили неладное офицеры, имевшие возможность наблюдать за посадкой и разгрузкой в бинокли. Они-то и разглядели, какую форму носили прибывшие солдаты.
То была хорошо знакомая каждому десантнику форма ассартской армии, ее космических частей.
Немедленно раздались команды, заставившие воинов вернуться в свои укрытия и приготовиться уже не к атаке Жилища Власти, но к обороне от только что прибывшего противника.
Противник, однако, не спешил наступать. Солдаты вообще не двигались с места, словно и не собирались воевать, а готовились к чему-то вроде торжественного прохождения.
Над воинами Десанта Пятнадцати прозвучала громогласная, усиленная электроникой, команда:
– Огня не открывать!
То был знакомый всем и каждому голос победоносного генерала Ги Ора. И доносился он с той самой башни, с которой должен был прийти приказ Пpедводителя Армад.
Все невольно оглянулись. И действительно, там стоял теперь генерал. Пpедводителя же не было видно.
Воинский рефлекс подчинения сработал – по прибывшим не было сделано ни одного выстрела. Как и с той стороны не последовало никаких проявлений враждебности.
– Солдаты, офицеры и генералы десанта! – продолжал генерал. – Эти корабли пришли из наших родных миров. Они пришли для того, чтобы доставить каждого из вас домой – туда, где вас ждут, где без вас очень плохо. А те, кто сошел сейчас на поверхность планеты, – солдаты, вернувшиеся в свой дом не для того, чтобы воевать, но чтобы жить так, как они привыкли. Зачем нам штурмовать чужие жилища, когда наши собственные стоят пустыми?..
Войско отозвалось гулом – нестройным, но одобрительным. Генерал же говорил дальше:
– Прибывшие не собираются атаковать. Сейчас они начнут отходить от кораблей – не туда, где находимся мы, но в противоположную сторону, во избежание недоразумений. А мы займем их места на кораблях – и отправимся наконец домой. Разве не этого все мы хотели с той поры, как оказались здесь без кораблей и связи? Теперь все это у нас есть!
На этот раз гул был громче. И в нем явно преобладала радость.
– Командиры, приготовьтесь к движению! – скомандовал Ги Ор – или, вернее, тот, кто был им тут, на Ассарте, на протяжении последних дней. – Первыми выступают части мира Ктол, ваш корабль – самый дальний. За ним – десантники Цизона. Далее – Ра-Тига…
Он назвал все миры, чьи люди находились здесь.
– С собой брать минимум продовольствия и свое оружие. Выступать с развернутыми знаменами. Выполняйте!
И над развалинами грянул походный марш воинов Ктола – так оглушительно, что многие заткнули уши. Кроме тех, конечно, для которых эта музыка была родной.
Колонна Ктола двинулась в путь.
– А трофеи? – раздался одинокий выкрик.
– Заткнуться! – скомандовал Острие стрелы.
Впрочем, и то и другое мало кто услыхал: марш перекрывал все.
Перед кораблями колонну встретил генерал Ги Ор. Он с удовольствием приветствовал войска, хотя и выглядел усталым.
– Как это он успел с башни? – негромко спросил один из командиров с Ктола другого. – Ухитрился обогнать нас!
– Это же Ги Ор! – только и ответил тот.
И этим все было сказано.
Погрузка прошла без происшествий.
Через шесть часов стартовал первый транспорт. За ним – остальные.
И на Спортивной площади остался только один маленький кораблик – «Алис».
Впрочем, похоже было, что и он готовится к старту.
Прежде всего – откуда-то сверху донесся хорошо знакомый по былым временам, но уже несколько месяцев не раздававшийся здесь звук. То был отвратительный и прекрасный вой корабельных сирен, предупреждающих всех, кто находится на поверхности, о предстоящей посадке кораблей.
Звук этот был отвратителен – потому, что до боли резал слух; и в то же время прекрасен – ведь мало кто уже рассчитывал, что доживет до появления над головами кораблей из других миров, каждый из которых был родным для какой-то части воинов. Корабельный сигнал у каждой планеты был свой; и сейчас сирены свидетельствовали, что заходившие на посадку корабли принадлежали к нескольким разным мирам – а следовательно, то были не враги, но друзья.
И садились корабли тут же, рядом – на Спортивной площади, которая вдруг стало очень тесной, так что пилотам последних снижавшихся транспортов пришлось проявить немалое искусство, чтобы финишировать без происшествий.
Развалины ожили: никто не считал больше нужным прятаться от возможных снайперов Жилища Власти: совершенно ясно было, что пришла помощь из родных миров! И хотя люди Охранителя и так не сомневались в своем успехе, всякая поддержка бывает приятна.
Не всем, впрочем; и кто-то уже начал ворчать по поводу того, что прибывшие к шапочному разбору станут, чего доброго, требовать равной доли в тех благах, на которые рассчитывал каждый после победы.
Тем не менее, все с большим интересом наблюдали, как распахнулись люки, как выпустили трапы и по ним стали быстро сбегать и строиться люди.
Первыми заметили неладное офицеры, имевшие возможность наблюдать за посадкой и разгрузкой в бинокли. Они-то и разглядели, какую форму носили прибывшие солдаты.
То была хорошо знакомая каждому десантнику форма ассартской армии, ее космических частей.
Немедленно раздались команды, заставившие воинов вернуться в свои укрытия и приготовиться уже не к атаке Жилища Власти, но к обороне от только что прибывшего противника.
Противник, однако, не спешил наступать. Солдаты вообще не двигались с места, словно и не собирались воевать, а готовились к чему-то вроде торжественного прохождения.
Над воинами Десанта Пятнадцати прозвучала громогласная, усиленная электроникой, команда:
– Огня не открывать!
То был знакомый всем и каждому голос победоносного генерала Ги Ора. И доносился он с той самой башни, с которой должен был прийти приказ Пpедводителя Армад.
Все невольно оглянулись. И действительно, там стоял теперь генерал. Пpедводителя же не было видно.
Воинский рефлекс подчинения сработал – по прибывшим не было сделано ни одного выстрела. Как и с той стороны не последовало никаких проявлений враждебности.
– Солдаты, офицеры и генералы десанта! – продолжал генерал. – Эти корабли пришли из наших родных миров. Они пришли для того, чтобы доставить каждого из вас домой – туда, где вас ждут, где без вас очень плохо. А те, кто сошел сейчас на поверхность планеты, – солдаты, вернувшиеся в свой дом не для того, чтобы воевать, но чтобы жить так, как они привыкли. Зачем нам штурмовать чужие жилища, когда наши собственные стоят пустыми?..
Войско отозвалось гулом – нестройным, но одобрительным. Генерал же говорил дальше:
– Прибывшие не собираются атаковать. Сейчас они начнут отходить от кораблей – не туда, где находимся мы, но в противоположную сторону, во избежание недоразумений. А мы займем их места на кораблях – и отправимся наконец домой. Разве не этого все мы хотели с той поры, как оказались здесь без кораблей и связи? Теперь все это у нас есть!
На этот раз гул был громче. И в нем явно преобладала радость.
– Командиры, приготовьтесь к движению! – скомандовал Ги Ор – или, вернее, тот, кто был им тут, на Ассарте, на протяжении последних дней. – Первыми выступают части мира Ктол, ваш корабль – самый дальний. За ним – десантники Цизона. Далее – Ра-Тига…
Он назвал все миры, чьи люди находились здесь.
– С собой брать минимум продовольствия и свое оружие. Выступать с развернутыми знаменами. Выполняйте!
И над развалинами грянул походный марш воинов Ктола – так оглушительно, что многие заткнули уши. Кроме тех, конечно, для которых эта музыка была родной.
Колонна Ктола двинулась в путь.
– А трофеи? – раздался одинокий выкрик.
– Заткнуться! – скомандовал Острие стрелы.
Впрочем, и то и другое мало кто услыхал: марш перекрывал все.
Перед кораблями колонну встретил генерал Ги Ор. Он с удовольствием приветствовал войска, хотя и выглядел усталым.
– Как это он успел с башни? – негромко спросил один из командиров с Ктола другого. – Ухитрился обогнать нас!
– Это же Ги Ор! – только и ответил тот.
И этим все было сказано.
Погрузка прошла без происшествий.
Через шесть часов стартовал первый транспорт. За ним – остальные.
И на Спортивной площади остался только один маленький кораблик – «Алис».
Впрочем, похоже было, что и он готовится к старту.
Глава двадцатая
1
– Ну вот, – сказал я Ястре. – Как видишь, все обошлось.
– Не знаю, – ответила она не очень уверенно. – Где Изар, где Миграт, где эта девка с ублюдком? Да и с донками придется обойтись круто: бросили меня в решающий час! Оставили Властелина без помощи! А она мне очень нужна.
– Главное, чтобы не стреляли, – сказал я, твердо зная, что пока опасность отодвинута – но нужно еще немалое время, чтобы там, внизу, все как следует успокоилось.
– Уль! Все это – мужские дела. Я решила вот как: я провозглашаю тебя Правителем и Отцом Наследника – теперь уже всенародно, хотя донкам об этом было объявлено раньше. И ты займешься наведением порядка.
– Ну, – сказал я, сильно сомневаясь, – не знаю…
– Ты что – хочешь воспротивиться Правительнице Ассарта?
– Есть у меня начальники и повыше, – пробормотал я. – Неизвестно еще, что они скажут.
– Да что бы ни сказали!
Я пожал плечами. Но в глубине души сам был уверен в том, что до спокойствия здесь еще далеко. Слишком уж большая угроза крылась под нашими ногами. И Мастер наверняка знал это лучше меня.
– Ладно, – сказал я ей. – Поговорим вечером. Сейчас мне некогда.
– Куда ты собрался? – насторожилась она.
Что поделаешь: женщина.
– К моим ребятам. Их-то здесь никто больше не держит, я думаю. И они заработали хороший отдых.
– Ты думаешь – они где-нибудь отдохнут лучше, чем здесь? Да я ничего не пожалею…
– Это уж как они сами решат, – сказал я. – Ну, я пошел.
И я вышел. За дверью тарменар отсалютовал мне с таким усердием, словно я был тут государем императором.
Да ведь если подумать…
– Не знаю, – ответила она не очень уверенно. – Где Изар, где Миграт, где эта девка с ублюдком? Да и с донками придется обойтись круто: бросили меня в решающий час! Оставили Властелина без помощи! А она мне очень нужна.
– Главное, чтобы не стреляли, – сказал я, твердо зная, что пока опасность отодвинута – но нужно еще немалое время, чтобы там, внизу, все как следует успокоилось.
– Уль! Все это – мужские дела. Я решила вот как: я провозглашаю тебя Правителем и Отцом Наследника – теперь уже всенародно, хотя донкам об этом было объявлено раньше. И ты займешься наведением порядка.
– Ну, – сказал я, сильно сомневаясь, – не знаю…
– Ты что – хочешь воспротивиться Правительнице Ассарта?
– Есть у меня начальники и повыше, – пробормотал я. – Неизвестно еще, что они скажут.
– Да что бы ни сказали!
Я пожал плечами. Но в глубине души сам был уверен в том, что до спокойствия здесь еще далеко. Слишком уж большая угроза крылась под нашими ногами. И Мастер наверняка знал это лучше меня.
– Ладно, – сказал я ей. – Поговорим вечером. Сейчас мне некогда.
– Куда ты собрался? – насторожилась она.
Что поделаешь: женщина.
– К моим ребятам. Их-то здесь никто больше не держит, я думаю. И они заработали хороший отдых.
– Ты думаешь – они где-нибудь отдохнут лучше, чем здесь? Да я ничего не пожалею…
– Это уж как они сами решат, – сказал я. – Ну, я пошел.
И я вышел. За дверью тарменар отсалютовал мне с таким усердием, словно я был тут государем императором.
Да ведь если подумать…
2
Мы посидели впятером – не всухую, поминая тех, кого больше уже не встретим ни в каком облике.
Было грустно.
Мы были вроде бы свободны. И могли делать что угодно.
Разбежаться снова по домам, например.
Я обвел друзей вопросительным взглядом. И они правильно поняли вопрос.
– Знаешь, – сказал Уве-Йорген Риттер фон Экк. – Нынешняя Германия – прекрасная страна. Наверное, никогда еще она не была столь благополучной и мирной. Весьма похвально. – Он дважды кивнул в подтверждение сказанного. И тут же вздохнул, перед тем как продолжить. – Только мне там делать нечего. Первые три дня еще ничего, но потом наступает дикая скука. Затеять что-нибудь? Но я искренне хочу моей стране добра. Только вот мне самому оно ни к чему. Может быть, попозже. А пока – нет. Я лучше отдохну здесь. Где-нибудь в лесу. Привык, знаешь ли, к этим местам.
– Пока я был старшим капралом, – сказал Питек, – не переставал мечтать о времени, когда все это кончится. Ну вот, кончилось. Лететь на Землю? На какую? В нынешнюю сверхцивилизацию? Она для меня, – он усмехнулся, – слишком суетна и аморальна. Вернуться в свои времена, попросить Мастера о таком одолжении? Боюсь, для моих сородичей я стал слишком уж цивилизованным. Вы меня испортили. Там меня съедят в два счета. Не хочу. Уж не обижайтесь.
– А ты, Рука?
Индеец отрицательно покачал головой:
– Посмотрел – и хватит с меня. Там для меня слишком много всего того, что мне не нужно. И слишком мало – без чего не хочу жить.
Георгий не стал дожидаться вопроса. Сказал:
– Я возвращался домой всякий раз, когда предоставлялась возможность. Каждый раз – туда же. И понял наконец: я могу тысячу раз участвовать в этом сражении, снова и снова – но каждый раз оно будет заканчиваться точно так же. Нет. Больше не хочу. Ну а ты сам, капитан?
– Точно так же, – ответил я искренне. – Что же, остаемся здесь? Тоже ведь не самое лучшее?
– Обождем, – сказал Рыцарь. – Здесь вовсе не так уж плохо. Если мы хотим покоя – то на Ассарте сейчас не воюют. Если мы хотим драки – то вряд ли здесь придется ждать ее долго. Поверьте опыту старого солдата.
Несколько минут мы посидели молча.
Нам ничего не оставалось, как жить дальше. В Мироздании еще не переделано некоторое количество дел. Конечно, и без нас можно обойтись. Но лучше – с нами.
Так решили мы.
А если там решат иначе – нам скажут.
Было грустно.
Мы были вроде бы свободны. И могли делать что угодно.
Разбежаться снова по домам, например.
Я обвел друзей вопросительным взглядом. И они правильно поняли вопрос.
– Знаешь, – сказал Уве-Йорген Риттер фон Экк. – Нынешняя Германия – прекрасная страна. Наверное, никогда еще она не была столь благополучной и мирной. Весьма похвально. – Он дважды кивнул в подтверждение сказанного. И тут же вздохнул, перед тем как продолжить. – Только мне там делать нечего. Первые три дня еще ничего, но потом наступает дикая скука. Затеять что-нибудь? Но я искренне хочу моей стране добра. Только вот мне самому оно ни к чему. Может быть, попозже. А пока – нет. Я лучше отдохну здесь. Где-нибудь в лесу. Привык, знаешь ли, к этим местам.
– Пока я был старшим капралом, – сказал Питек, – не переставал мечтать о времени, когда все это кончится. Ну вот, кончилось. Лететь на Землю? На какую? В нынешнюю сверхцивилизацию? Она для меня, – он усмехнулся, – слишком суетна и аморальна. Вернуться в свои времена, попросить Мастера о таком одолжении? Боюсь, для моих сородичей я стал слишком уж цивилизованным. Вы меня испортили. Там меня съедят в два счета. Не хочу. Уж не обижайтесь.
– А ты, Рука?
Индеец отрицательно покачал головой:
– Посмотрел – и хватит с меня. Там для меня слишком много всего того, что мне не нужно. И слишком мало – без чего не хочу жить.
Георгий не стал дожидаться вопроса. Сказал:
– Я возвращался домой всякий раз, когда предоставлялась возможность. Каждый раз – туда же. И понял наконец: я могу тысячу раз участвовать в этом сражении, снова и снова – но каждый раз оно будет заканчиваться точно так же. Нет. Больше не хочу. Ну а ты сам, капитан?
– Точно так же, – ответил я искренне. – Что же, остаемся здесь? Тоже ведь не самое лучшее?
– Обождем, – сказал Рыцарь. – Здесь вовсе не так уж плохо. Если мы хотим покоя – то на Ассарте сейчас не воюют. Если мы хотим драки – то вряд ли здесь придется ждать ее долго. Поверьте опыту старого солдата.
Несколько минут мы посидели молча.
Нам ничего не оставалось, как жить дальше. В Мироздании еще не переделано некоторое количество дел. Конечно, и без нас можно обойтись. Но лучше – с нами.
Так решили мы.
А если там решат иначе – нам скажут.