Страница:
Все было понятно, и дальнейшая их судьба не вызывала никаких сомнений. Беспокоил лишь один, правда, немаловажный вопрос: КАК ? Перед тем как съесть, их могут зарезать, и это – наилучший выход! Даже если станут вырезать сердце, не так страшно; он знал, что и в этом случае все кончится быстро. Но если начнут от живого отрезать кусок за куском… Похоже, так оно и будет: зачем бы иначе их стали приводить в чувство?
Плохо! Да еще вместе с Трупожором! И вообще: для чего все это? Неужели лишь затем, чтобы длиннотелые потешились?!
Тот, кто лил воду на их лица, внезапно (должно быть, по чьему-то знаку ) отставил бурдюк и, подняв за плечи, посадил вначале Трупожора, а потом Аша.
Голова закружилась еще сильнее, но теперь Аш мог видеть все внутреннее убранство каменного грота: обложенный камнями очаг, лежанки по обе стороны от очага (и сам он лежал, оказывается, на одной из них) и собравшиеся вокруг длиннотелые.
Нет, в их взглядах не было ненависти. Даже легкой вражды и той не увидеть. Только любопытство – настороженное, внимательное…
Прямо перед ним на какой-то колоде сидел, заслоняя собой очаг, длиннотелый, короткобородый мужчина; волосы собраны в пук и завязаны; голова оперлась на левую руку, правая поигрывала копьем.
Увидев, что Аш пришел в себя, длиннотелый щелкнул пальцами. Один из ближайших мужчин торопливо подал кусок шкуры, в который было что-то завернуто. Длиннотелый положил его на колени и развернул. Камни, и ничего больше!
Вожак длиннотелых выкладывал камень за камнем, одновременно указывая на кого-то из своих людей. Подняв вверх последний, самый большой камень, он указал на себя. …А затем на этот камень – и на Аша! И еще раз – на камень и на Аша! И еще, и еще…
Он смотрел вопросительно, но не зло.
Аш понял. Он только боялся сознаться. Но тут ему помогли…
Трупожор, хихикая, несколько раз коснулся самого большого камня – и груди Аша! Самого большого камня – и груди Аша! «Вожак! Вот он – вожак!»
Зарычав, Аш рванулся, чтобы задушить предателя, свернуть ему шею!
Его удержали без труда, но не били. Вожак длиннотелых даже улыбнулся и похлопал Аша по плечу. Казалось, он и сам не знал толком, что делать дальше.
Приняв какое-то решение, он произнес короткую гортанную фразу и похлопал в ладоши. Немедленно к Ашу и Трупожору подбежали четверо мужчин и… стали освобождать их ноги и руки от ременных пут! Этого Аш никак не ожидал. Он понимал: выяснять отношения с Трупожором сейчас не время, ему просто не позволят этого сделать. Значит?.. Значит, ждать и терпеть!
Между тем длиннотелые стали собираться у костра. Голых не было; мужчины – не в шкурах, на них по-странному натянуты куски кожи, обе ноги обтягивающие; обнаженные выше пояса тела раскрашены, но по-другому, не так, как это делают люди Аша. На женщинах какие-то длинные, похоже, легкие одеяния, закрывающие тело от шеи до колен, схваченные на талии узкими кожаными ремешками. По знаку местного вожака пленникам предложили еду: мясо, фрукты и какое-то непонятное крошево в деревянной миске. Трупожор с жадностью набросился на мясо, но Аш помотал головой. Он и видеть-то еду не мог! При виде ее остро почувствовалась сухость во рту, жажда. Аш поднес сложенные ладони к губам и несколько раз сглотнул: «Хочу пить!» (Что бы там ни было дальше, а пока их не убивают, и нужно этим пользоваться.)
Из глубины пещеры вышла женщина. Та самая, белокурая, что стояла у входа. Теперь она была как все – в длинной рубахе, чудно выделанной; люди Аша тоже мастерят одежду, но не так. Здесь женские рубахи белые, тонкие и без всякого меха! В руках она держала деревянную чашу, наполненную какой-то жидкостью. Встретившись глазами с Ашем, она улыбнулась – без злобы и без насмешки. А еще через миг он жадно глотал предложенное питье; не воду, нет! – что-то немного горьковатое. Голова вдруг перестала болеть, тело становилось легким, отдохнувшим и посвежевшим.
Их вожак терпеливо ждал. К нему подошла женщина – тоже из тех, что так коварно приветили коротконогих, – положила руку на плечо и что-то прошептала, поглядывая на Аша и Трупожора. Вожак согласно кивнул.
Аш ждал. Страх понемногу проходил, сменяясь недоумением: почему их развязали? Зачем кормят и поят? …И вообще, что будет дальше?! Ответа не было; с таким поведением Аш сталкивался впервые в жизни!
Все чужие – враги! Все незнакомые – враги! Врагов не щадят, врагов убивают! Съешь сердце врага – и станешь сильнее! Бей первым – и ты прав!..
Множество подобных высказываний мог бы привести Аш. Это – великая мудрость, передававшаяся из поколения в поколение… Но длиннотелые ее разрушали: их поведение было совсем иным. Непостижимым!
«Быть может, они просто боятся нас? » – подумал Аш, но тут же отринул эту мысль, как совершенно нелепую. В его памяти еще была свежа картина мечущихся сородичей, не способных ни к сопротивлению, ни к бегству…
Так что же тогда?
Ответа не было; оставалось только ждать, пока их вожак сам не возьмется за объяснения. А он размышлял, по-видимому, не зная, как приступить к делу. С чего начать?
Действительно, долгое время Аш не мог понять, чего от него хотят? Йармер – так звали вожака длиннотелых, и это единственное, что выяснилось без труда, – то вновь и вновь раскладывал камни, указывая на них и на людей: на себя, на Аша, на мужчин и женщин; то подталкивал своих женщин к Ашу и Трупожору, пытаясь что-то объяснить непонятными словами; то задавал какие-то вопросы, столь же непонятные, как и все остальное. Замучился сам и Аша замучил; тот уже и не пытался что-либо уразуметь, лишь дивился про себя терпению Йармера: сам-то он уже давным-давно хватил бы такого непонятливого пленника камнем по башке, да и занялся бы делом…
Но вот снаружи из темноты послышались шаги и голоса. Йармер прекратил свои бесплодные попытки завязать разговор и нетерпеливо крикнул что-то во тьму. Прозвучавший ответ явно его обрадовал.
Через некоторое время у костра появились еще трое мужчин-длиннотелых, а с ними… коротконогий ! Кажется, Аш даже помнил его… Ну конечно! Из их бывших соседей, пропавших невесть куда! И держится совсем не как пленный, скорее, как свой !… Впрочем, Аш уже перестал удивляться чему бы то ни было.
С появлением коротконогого стало легче. Теперь Йармер обращался к нему, а тот пересказывал слова Йармера Ашу. И слова эти были самым непостижимым из всего, что приключилось в этот день с вожаком коротконогих. Аш сомневался даже, а не путает ли рыбоед?
Оказывается, у длиннотелых на своих баб не просто долгое – Вечное Табу! Только чужих могут они брать в жены, только от чужих имеют детей! А где их взять, чужих женщин? Длиннотелых мало, и они давно уже стали брать в жены коротконогих. Сперва похищали, отбивали. Потом поняли: это не выход! Постоянные драки, стычки, опасности, – все это только ослабляет общину. И потом, как быть со своими дочерьми? Что же, им без мужей оставаться? И теперь длиннотелые стараются заключать с коротконогими союзы: не враждовать, не красть друг у друга баб, а обмениваться женами! Бывшие соседи Аша не просто ушли – заключили такой союз, нашли своих покровителей и защитников в другой общине длиннотелых. Йармер же предлагает заключить такой союз с общиной Аша.
Люди Йармера, сами незамеченные, уже давно присматривались к общине Аша, искали случая для такой встречи, чтобы их слова были правильно поняты, чтобы их не посчитали слабаками. И вот накануне они изловили изгнанного Ашем Трупожора, накормили его, приветили и объяснили, что тот должен сделать. Он им и вожака своего указал!
– Трупожор знал: Ашу не будет плохо! Всем хорошо будет! – бормотал тот, отодвигаясь подальше и косясь на могучие кулаки своего вожака. Однако Аш не был так глуп, чтобы прямо здесь начинать разборку. Время еще будет… может быть!
То, что предложил Йармер, устраивало всех. Можно будет не только забыть о Лунных Табу. Этих длиннотелых, судя по всему, действительно, лучше иметь союзниками, чем врагами! Пожелай только длиннотелые – и ни один из его людей не ушел бы живым! …Кстати, а чем же все кончилось?
Йармер пояснил: их убивать и не пытались. Показали, на что способны, и прогнали прочь. Главное было вожака захватить. Его, Аша. Остальные… Кому полегче пришлось, кому похуже. Били в основном камнями, но и короткие копья шли в дело – против тех, кто не назад, а вперед прорваться пытался.
– Так что и раны есть. И… – Йармер немного замялся, – одного все же убили.
(Хорошо бы, если бы убитым был Уг!)
Трупожор его огорчил. Под смертельный удар попал не Уг – мальчишка. Камень угодил ему точно в висок.
Аш дал ответ: слова Йармера – хорошие слова, большие слова. Он, Аш, с радостью отдаст своих женщин таким храбрым мужчинам. Коротконогие рады взять в жены женщин-длиннотелых и забыть о Лунных Табу. Но теперь он не вожак! Теперь вожак коротконогих – Уг, второй по силе после Аша. И чтобы вернуть себе власть, Аш должен будет его убить. Быть может, не только его.
Йармер все понял и, похоже, нимало не встревожился.
– Когда окончится ваше Долгое Табу? – спросил он через толмача.
– Когда Белая уйдет с неба, – ответил Аш.
– Пусть до той поры Аш поживет у длиннотелых. Его кое-чему научат. Потом он пойдет к своим людям – не один, с воинами Йармера – и вернет свою власть над коротконогими.
Коротконогие под водительством Уга выбирались из пещеры. Они снова были вместе – и мужчины, и бабы. Долгое Табу закончилось в эту ночь.
Сейчас женщины и дети разбредутся собирать съедобные ягоды, орехи, улиток, а мужчины двинутся повыше в горы в поисках мясной добычи. Уг суетится, прикрикивает на отстающих; он уже отвесил две-три затрещины – то ли и впрямь за дело, то ли чтобы лишний раз показать свою власть… да и самому в ней удостовериться.
Женщины и дети разошлись по опушке, мужчины двинулись вверх по тропе. Но далеко не ушли. Раздался резкий свист, и, выступив из кустов, тропу преградил… их мертвый вожак! Тот самый, кого захватили длиннотелые! Кто уже давно должен быть съеденным!!!
Откуда он взялся, он, и одетый-то по-чужому – вместо сшитого куска шкуры вокруг бедер что-то странное, желто-белое, закрывающее обе ноги, шкура не шкура, кожа не кожа! В левой руке – три коротких копья, в правой – какая-то палка, совсем не похожая на дубинку!
– Это еще кто такой? – прорычал Уг. – Откуда взялся этот кусок падали?
Он делал вид, что не узнает вожака.
– Забыл Аша? Ты, дохляк вонючий! Пошел на место! Аш будет говорить со своими людьми!
– Ва! – оскалился Уг, в ярости царапая грудь так, что выступила кровь. Он знал: если Аш жив, поединок неизбежен. Знал, и страшился этого, и пытался заглушить страх… А что если?..
– Убейте его! Вы, слышите? Убить!
Трое… четверо нерешительно шагнули вперед… и тут же остановились: в землю у их ног вонзилось по копью! Справа и слева показались новые люди. Длиннотелые !
Аш расхохотался:
– И эта баба хочет быть вожаком? Слизняк! Ты бы уже валялся с разбитой башкой – пожелай я этого! Но Аш помнит обычаи. Уг хочет быть первым? Так пусть убьет Аша!
(Поединка не избежать!)
Уг зарычал, глаза его налились кровью. Он был силен и знал, что может одолеть Аша, если будет действовать вблизи, дубиной. А еще лучше – руками. И хорошо бы нанести рану… Бросок копья на таком расстоянии не может быть точным, но все же…
Аш даже не стал уклоняться. Брошенное сильной рукой копье, оснащенное кремневым наконечником, на излете вошло в землю слева от него. А потом случилось что-то непонятное для всех коротконогих, следивших за поединком.
Их прежний вожак перехватил правой рукой одно из своих коротких копий, соединил его с зажатой в кулаке палкой, и… брошенное копье, несмотря на большое расстояние, с такой силой вошло в грудь Уга, что буквально швырнуло его на землю!
Ярость и боль слились в его крике. Нет, бой не окончен! Одним рывком выдернув из раны оружие, не обращая внимания на хлещущую кровь, Уг, сжимая дубину, изо всех сил рванулся навстречу ненавистному врагу. Он понимал, что только так, только если он успеет добраться до Аша и нанести удар, можно надеяться на спасение! Рана – это потом, это можно залечить…
Второе копье остановило Уга на бегу. Падая лицом вперед, он еще глубже вогнал наконечник в свое тело. Последнее, что Уг ощутил в этом Мире, – его голову за волосы тянут куда-то вверх, и что-то острое вонзается в горло, и хлещет кровь…
Взгляды коротконогих притягивала не отрезанная голова Уга, которую Аш высоко поднял левой рукой. Они смотрели на зажатое в правой его руке не виданное прежде оружие. Теперь это была не палка, так ловко мечущая короткие копья, – длинный, остро отточенный кусок кости. А за спиной их вожака уже собрались длиннотелые, и было видно: они слушаются Аша, их великого Аша, их могучего Аша, и скажи Аш – длиннотелые перебьют их всех так же быстро и страшно, как это только что было с Угом! Но Аш такого не скажет! Аш – их вожак навсегда! Не тот, прежний Аш! Новый! Могучий! Непобедимый Аш!
Коротконогие, повинуясь внутреннему порыву, как один, пали на колени перед Великим Ашем.
Две общины собрались на поляне перед входом в пещеру длиннотелых. Горел костер, хозяева угощали гостей, пришедших сюда, чтобы обменяться женщинами. И еда и питье во многом были не такие, как у них, коротконогих. Даже жареное мясо, казалось, имело какой-то другой, незнакомый привкус.
Молодые женщины, которым предстояло остаться здесь, у длиннотелых, не скрывали своего изумления и радости. Все – не так! Все совсем по-другому! Взявшие их мужчины дали необыкновенные дары, невиданную одежду, и еще у каждой теперь на шее – ремешок с блестящими круглыми штучками, такими красивыми, совсем как у длиннотелых баб! И главное, они поняли: здесь не будет драк из-за баб, здесь не будут их тащить в разные стороны… и загонять потом надолго в темноту, оставлять в одиночестве тоже не будут. Каждая будет рожать детей тому мужчине, который сейчас ее выбрал! Одна – одному, другая – другому!
И женщины-длиннотелые, доставшиеся коротконогим, хотя и не получили от своих мужей столь щедрых даров, похоже, ничуть не были этим огорчены. Они улыбались, поигрывали глазами и ничуть не робели перед теми, с кем будут делить постель, – грубыми, сильными, так отличающимися от мужчин-длиннотелых. Аш уже понимал, почему рады и они: лучше такие мужья, чем вовсе никаких! Да и Йармер предупредил: «Помните, ваши жены – были и остаются нашими сестрами! Мы не дадим их в обиду! »
У самого Аша теперь не одна – две жены. Он так и не захотел расстаться со своей Утой. Боялся: длиннотелые обидятся, силой отберут! Нет, им, вроде бы, это даже понравилось! А Йармер сказал:
– Как хочешь. Нас это не касается. Но нашу женщину все же возьми. У великого вождя могут быть и две жены! И это очень важно, чтобы дети у тебя были не только от твоей коротконогой.
Так и получилось, что вернулся он назад не только с Утой, но и с Пайеной – той самой, светловолосой, что у входа в пещеру их встретила, а потом его питьем отпаивала…
Так начиналась новая жизнь. Совсем новая, непохожая на прежнюю. Женщины-коротконогие старательно подражали своим новым подружкам-длиннотелым, охотно перенимали их навыки и обычаи. Женщины-длиннотелые быстро завели в общине Аша новые порядки, и мужчины хоть порой и ворчали, но не возражали; помнили: с отцами и братьями своих жен лучше жить в мире! К тому же у них было чему поучиться: одна металка чего стоит! Очень скоро Аш и его люди щеголяли в таких же одеждах, что люди Йармера, спали на таких же лежанках, да и речь их становилась все более и более сходной с речью длиннотелых.
Их тела, конечно, оставались по-прежнему коренастыми, сутулыми, их короткие скошенные лбы, нависающие над переносицей брови, скошенные подбородки оставались все теми же, отличными от облика их новых друзей. Но – странное дело: уже дети коротконогих, рожденные женами-длиннотелыми, больше походили на своих матерей, дедов и дядей, чем на отцов! Ута двух детей так и не доносила, а при родах третьего ребенка умерла. Зато Пайена исправно рожала едва ли не каждый год. Конечно, выжили не все. Но любуясь своими пятью сыновьями, так похожими на Йармера, давным-давно погибшего в когтях пещерного медведя Вурра, старый Аш думал о том, что его друг-длиннотелый и там, у своих предков, не забывает о них, помогает, покровительствует, как помогал и покровительствовал при своей жизни.
Несколько поколений спустя часть потомков Аша покинули горы и двинулись на восток. По своему облику они были уже длиннотелые.
Часть 1
Глава 1
Плохо! Да еще вместе с Трупожором! И вообще: для чего все это? Неужели лишь затем, чтобы длиннотелые потешились?!
Тот, кто лил воду на их лица, внезапно (должно быть, по чьему-то знаку ) отставил бурдюк и, подняв за плечи, посадил вначале Трупожора, а потом Аша.
Голова закружилась еще сильнее, но теперь Аш мог видеть все внутреннее убранство каменного грота: обложенный камнями очаг, лежанки по обе стороны от очага (и сам он лежал, оказывается, на одной из них) и собравшиеся вокруг длиннотелые.
Нет, в их взглядах не было ненависти. Даже легкой вражды и той не увидеть. Только любопытство – настороженное, внимательное…
Прямо перед ним на какой-то колоде сидел, заслоняя собой очаг, длиннотелый, короткобородый мужчина; волосы собраны в пук и завязаны; голова оперлась на левую руку, правая поигрывала копьем.
Увидев, что Аш пришел в себя, длиннотелый щелкнул пальцами. Один из ближайших мужчин торопливо подал кусок шкуры, в который было что-то завернуто. Длиннотелый положил его на колени и развернул. Камни, и ничего больше!
Вожак длиннотелых выкладывал камень за камнем, одновременно указывая на кого-то из своих людей. Подняв вверх последний, самый большой камень, он указал на себя. …А затем на этот камень – и на Аша! И еще раз – на камень и на Аша! И еще, и еще…
Он смотрел вопросительно, но не зло.
Аш понял. Он только боялся сознаться. Но тут ему помогли…
Трупожор, хихикая, несколько раз коснулся самого большого камня – и груди Аша! Самого большого камня – и груди Аша! «Вожак! Вот он – вожак!»
Зарычав, Аш рванулся, чтобы задушить предателя, свернуть ему шею!
Его удержали без труда, но не били. Вожак длиннотелых даже улыбнулся и похлопал Аша по плечу. Казалось, он и сам не знал толком, что делать дальше.
Приняв какое-то решение, он произнес короткую гортанную фразу и похлопал в ладоши. Немедленно к Ашу и Трупожору подбежали четверо мужчин и… стали освобождать их ноги и руки от ременных пут! Этого Аш никак не ожидал. Он понимал: выяснять отношения с Трупожором сейчас не время, ему просто не позволят этого сделать. Значит?.. Значит, ждать и терпеть!
Между тем длиннотелые стали собираться у костра. Голых не было; мужчины – не в шкурах, на них по-странному натянуты куски кожи, обе ноги обтягивающие; обнаженные выше пояса тела раскрашены, но по-другому, не так, как это делают люди Аша. На женщинах какие-то длинные, похоже, легкие одеяния, закрывающие тело от шеи до колен, схваченные на талии узкими кожаными ремешками. По знаку местного вожака пленникам предложили еду: мясо, фрукты и какое-то непонятное крошево в деревянной миске. Трупожор с жадностью набросился на мясо, но Аш помотал головой. Он и видеть-то еду не мог! При виде ее остро почувствовалась сухость во рту, жажда. Аш поднес сложенные ладони к губам и несколько раз сглотнул: «Хочу пить!» (Что бы там ни было дальше, а пока их не убивают, и нужно этим пользоваться.)
Из глубины пещеры вышла женщина. Та самая, белокурая, что стояла у входа. Теперь она была как все – в длинной рубахе, чудно выделанной; люди Аша тоже мастерят одежду, но не так. Здесь женские рубахи белые, тонкие и без всякого меха! В руках она держала деревянную чашу, наполненную какой-то жидкостью. Встретившись глазами с Ашем, она улыбнулась – без злобы и без насмешки. А еще через миг он жадно глотал предложенное питье; не воду, нет! – что-то немного горьковатое. Голова вдруг перестала болеть, тело становилось легким, отдохнувшим и посвежевшим.
Их вожак терпеливо ждал. К нему подошла женщина – тоже из тех, что так коварно приветили коротконогих, – положила руку на плечо и что-то прошептала, поглядывая на Аша и Трупожора. Вожак согласно кивнул.
Аш ждал. Страх понемногу проходил, сменяясь недоумением: почему их развязали? Зачем кормят и поят? …И вообще, что будет дальше?! Ответа не было; с таким поведением Аш сталкивался впервые в жизни!
Все чужие – враги! Все незнакомые – враги! Врагов не щадят, врагов убивают! Съешь сердце врага – и станешь сильнее! Бей первым – и ты прав!..
Множество подобных высказываний мог бы привести Аш. Это – великая мудрость, передававшаяся из поколения в поколение… Но длиннотелые ее разрушали: их поведение было совсем иным. Непостижимым!
«Быть может, они просто боятся нас? » – подумал Аш, но тут же отринул эту мысль, как совершенно нелепую. В его памяти еще была свежа картина мечущихся сородичей, не способных ни к сопротивлению, ни к бегству…
Так что же тогда?
Ответа не было; оставалось только ждать, пока их вожак сам не возьмется за объяснения. А он размышлял, по-видимому, не зная, как приступить к делу. С чего начать?
Действительно, долгое время Аш не мог понять, чего от него хотят? Йармер – так звали вожака длиннотелых, и это единственное, что выяснилось без труда, – то вновь и вновь раскладывал камни, указывая на них и на людей: на себя, на Аша, на мужчин и женщин; то подталкивал своих женщин к Ашу и Трупожору, пытаясь что-то объяснить непонятными словами; то задавал какие-то вопросы, столь же непонятные, как и все остальное. Замучился сам и Аша замучил; тот уже и не пытался что-либо уразуметь, лишь дивился про себя терпению Йармера: сам-то он уже давным-давно хватил бы такого непонятливого пленника камнем по башке, да и занялся бы делом…
Но вот снаружи из темноты послышались шаги и голоса. Йармер прекратил свои бесплодные попытки завязать разговор и нетерпеливо крикнул что-то во тьму. Прозвучавший ответ явно его обрадовал.
Через некоторое время у костра появились еще трое мужчин-длиннотелых, а с ними… коротконогий ! Кажется, Аш даже помнил его… Ну конечно! Из их бывших соседей, пропавших невесть куда! И держится совсем не как пленный, скорее, как свой !… Впрочем, Аш уже перестал удивляться чему бы то ни было.
С появлением коротконогого стало легче. Теперь Йармер обращался к нему, а тот пересказывал слова Йармера Ашу. И слова эти были самым непостижимым из всего, что приключилось в этот день с вожаком коротконогих. Аш сомневался даже, а не путает ли рыбоед?
Оказывается, у длиннотелых на своих баб не просто долгое – Вечное Табу! Только чужих могут они брать в жены, только от чужих имеют детей! А где их взять, чужих женщин? Длиннотелых мало, и они давно уже стали брать в жены коротконогих. Сперва похищали, отбивали. Потом поняли: это не выход! Постоянные драки, стычки, опасности, – все это только ослабляет общину. И потом, как быть со своими дочерьми? Что же, им без мужей оставаться? И теперь длиннотелые стараются заключать с коротконогими союзы: не враждовать, не красть друг у друга баб, а обмениваться женами! Бывшие соседи Аша не просто ушли – заключили такой союз, нашли своих покровителей и защитников в другой общине длиннотелых. Йармер же предлагает заключить такой союз с общиной Аша.
Люди Йармера, сами незамеченные, уже давно присматривались к общине Аша, искали случая для такой встречи, чтобы их слова были правильно поняты, чтобы их не посчитали слабаками. И вот накануне они изловили изгнанного Ашем Трупожора, накормили его, приветили и объяснили, что тот должен сделать. Он им и вожака своего указал!
– Трупожор знал: Ашу не будет плохо! Всем хорошо будет! – бормотал тот, отодвигаясь подальше и косясь на могучие кулаки своего вожака. Однако Аш не был так глуп, чтобы прямо здесь начинать разборку. Время еще будет… может быть!
То, что предложил Йармер, устраивало всех. Можно будет не только забыть о Лунных Табу. Этих длиннотелых, судя по всему, действительно, лучше иметь союзниками, чем врагами! Пожелай только длиннотелые – и ни один из его людей не ушел бы живым! …Кстати, а чем же все кончилось?
Йармер пояснил: их убивать и не пытались. Показали, на что способны, и прогнали прочь. Главное было вожака захватить. Его, Аша. Остальные… Кому полегче пришлось, кому похуже. Били в основном камнями, но и короткие копья шли в дело – против тех, кто не назад, а вперед прорваться пытался.
– Так что и раны есть. И… – Йармер немного замялся, – одного все же убили.
(Хорошо бы, если бы убитым был Уг!)
Трупожор его огорчил. Под смертельный удар попал не Уг – мальчишка. Камень угодил ему точно в висок.
Аш дал ответ: слова Йармера – хорошие слова, большие слова. Он, Аш, с радостью отдаст своих женщин таким храбрым мужчинам. Коротконогие рады взять в жены женщин-длиннотелых и забыть о Лунных Табу. Но теперь он не вожак! Теперь вожак коротконогих – Уг, второй по силе после Аша. И чтобы вернуть себе власть, Аш должен будет его убить. Быть может, не только его.
Йармер все понял и, похоже, нимало не встревожился.
– Когда окончится ваше Долгое Табу? – спросил он через толмача.
– Когда Белая уйдет с неба, – ответил Аш.
– Пусть до той поры Аш поживет у длиннотелых. Его кое-чему научат. Потом он пойдет к своим людям – не один, с воинами Йармера – и вернет свою власть над коротконогими.
Коротконогие под водительством Уга выбирались из пещеры. Они снова были вместе – и мужчины, и бабы. Долгое Табу закончилось в эту ночь.
Сейчас женщины и дети разбредутся собирать съедобные ягоды, орехи, улиток, а мужчины двинутся повыше в горы в поисках мясной добычи. Уг суетится, прикрикивает на отстающих; он уже отвесил две-три затрещины – то ли и впрямь за дело, то ли чтобы лишний раз показать свою власть… да и самому в ней удостовериться.
Женщины и дети разошлись по опушке, мужчины двинулись вверх по тропе. Но далеко не ушли. Раздался резкий свист, и, выступив из кустов, тропу преградил… их мертвый вожак! Тот самый, кого захватили длиннотелые! Кто уже давно должен быть съеденным!!!
Откуда он взялся, он, и одетый-то по-чужому – вместо сшитого куска шкуры вокруг бедер что-то странное, желто-белое, закрывающее обе ноги, шкура не шкура, кожа не кожа! В левой руке – три коротких копья, в правой – какая-то палка, совсем не похожая на дубинку!
– Это еще кто такой? – прорычал Уг. – Откуда взялся этот кусок падали?
Он делал вид, что не узнает вожака.
– Забыл Аша? Ты, дохляк вонючий! Пошел на место! Аш будет говорить со своими людьми!
– Ва! – оскалился Уг, в ярости царапая грудь так, что выступила кровь. Он знал: если Аш жив, поединок неизбежен. Знал, и страшился этого, и пытался заглушить страх… А что если?..
– Убейте его! Вы, слышите? Убить!
Трое… четверо нерешительно шагнули вперед… и тут же остановились: в землю у их ног вонзилось по копью! Справа и слева показались новые люди. Длиннотелые !
Аш расхохотался:
– И эта баба хочет быть вожаком? Слизняк! Ты бы уже валялся с разбитой башкой – пожелай я этого! Но Аш помнит обычаи. Уг хочет быть первым? Так пусть убьет Аша!
(Поединка не избежать!)
Уг зарычал, глаза его налились кровью. Он был силен и знал, что может одолеть Аша, если будет действовать вблизи, дубиной. А еще лучше – руками. И хорошо бы нанести рану… Бросок копья на таком расстоянии не может быть точным, но все же…
Аш даже не стал уклоняться. Брошенное сильной рукой копье, оснащенное кремневым наконечником, на излете вошло в землю слева от него. А потом случилось что-то непонятное для всех коротконогих, следивших за поединком.
Их прежний вожак перехватил правой рукой одно из своих коротких копий, соединил его с зажатой в кулаке палкой, и… брошенное копье, несмотря на большое расстояние, с такой силой вошло в грудь Уга, что буквально швырнуло его на землю!
Ярость и боль слились в его крике. Нет, бой не окончен! Одним рывком выдернув из раны оружие, не обращая внимания на хлещущую кровь, Уг, сжимая дубину, изо всех сил рванулся навстречу ненавистному врагу. Он понимал, что только так, только если он успеет добраться до Аша и нанести удар, можно надеяться на спасение! Рана – это потом, это можно залечить…
Второе копье остановило Уга на бегу. Падая лицом вперед, он еще глубже вогнал наконечник в свое тело. Последнее, что Уг ощутил в этом Мире, – его голову за волосы тянут куда-то вверх, и что-то острое вонзается в горло, и хлещет кровь…
Взгляды коротконогих притягивала не отрезанная голова Уга, которую Аш высоко поднял левой рукой. Они смотрели на зажатое в правой его руке не виданное прежде оружие. Теперь это была не палка, так ловко мечущая короткие копья, – длинный, остро отточенный кусок кости. А за спиной их вожака уже собрались длиннотелые, и было видно: они слушаются Аша, их великого Аша, их могучего Аша, и скажи Аш – длиннотелые перебьют их всех так же быстро и страшно, как это только что было с Угом! Но Аш такого не скажет! Аш – их вожак навсегда! Не тот, прежний Аш! Новый! Могучий! Непобедимый Аш!
Коротконогие, повинуясь внутреннему порыву, как один, пали на колени перед Великим Ашем.
Две общины собрались на поляне перед входом в пещеру длиннотелых. Горел костер, хозяева угощали гостей, пришедших сюда, чтобы обменяться женщинами. И еда и питье во многом были не такие, как у них, коротконогих. Даже жареное мясо, казалось, имело какой-то другой, незнакомый привкус.
Молодые женщины, которым предстояло остаться здесь, у длиннотелых, не скрывали своего изумления и радости. Все – не так! Все совсем по-другому! Взявшие их мужчины дали необыкновенные дары, невиданную одежду, и еще у каждой теперь на шее – ремешок с блестящими круглыми штучками, такими красивыми, совсем как у длиннотелых баб! И главное, они поняли: здесь не будет драк из-за баб, здесь не будут их тащить в разные стороны… и загонять потом надолго в темноту, оставлять в одиночестве тоже не будут. Каждая будет рожать детей тому мужчине, который сейчас ее выбрал! Одна – одному, другая – другому!
И женщины-длиннотелые, доставшиеся коротконогим, хотя и не получили от своих мужей столь щедрых даров, похоже, ничуть не были этим огорчены. Они улыбались, поигрывали глазами и ничуть не робели перед теми, с кем будут делить постель, – грубыми, сильными, так отличающимися от мужчин-длиннотелых. Аш уже понимал, почему рады и они: лучше такие мужья, чем вовсе никаких! Да и Йармер предупредил: «Помните, ваши жены – были и остаются нашими сестрами! Мы не дадим их в обиду! »
У самого Аша теперь не одна – две жены. Он так и не захотел расстаться со своей Утой. Боялся: длиннотелые обидятся, силой отберут! Нет, им, вроде бы, это даже понравилось! А Йармер сказал:
– Как хочешь. Нас это не касается. Но нашу женщину все же возьми. У великого вождя могут быть и две жены! И это очень важно, чтобы дети у тебя были не только от твоей коротконогой.
Так и получилось, что вернулся он назад не только с Утой, но и с Пайеной – той самой, светловолосой, что у входа в пещеру их встретила, а потом его питьем отпаивала…
Так начиналась новая жизнь. Совсем новая, непохожая на прежнюю. Женщины-коротконогие старательно подражали своим новым подружкам-длиннотелым, охотно перенимали их навыки и обычаи. Женщины-длиннотелые быстро завели в общине Аша новые порядки, и мужчины хоть порой и ворчали, но не возражали; помнили: с отцами и братьями своих жен лучше жить в мире! К тому же у них было чему поучиться: одна металка чего стоит! Очень скоро Аш и его люди щеголяли в таких же одеждах, что люди Йармера, спали на таких же лежанках, да и речь их становилась все более и более сходной с речью длиннотелых.
Их тела, конечно, оставались по-прежнему коренастыми, сутулыми, их короткие скошенные лбы, нависающие над переносицей брови, скошенные подбородки оставались все теми же, отличными от облика их новых друзей. Но – странное дело: уже дети коротконогих, рожденные женами-длиннотелыми, больше походили на своих матерей, дедов и дядей, чем на отцов! Ута двух детей так и не доносила, а при родах третьего ребенка умерла. Зато Пайена исправно рожала едва ли не каждый год. Конечно, выжили не все. Но любуясь своими пятью сыновьями, так похожими на Йармера, давным-давно погибшего в когтях пещерного медведя Вурра, старый Аш думал о том, что его друг-длиннотелый и там, у своих предков, не забывает о них, помогает, покровительствует, как помогал и покровительствовал при своей жизни.
Несколько поколений спустя часть потомков Аша покинули горы и двинулись на восток. По своему облику они были уже длиннотелые.
Часть 1
ЛУЧШИЙ ОХОТНИК
Глава 1
ЛЕБЕДИ
Много зим и весен миновало с того времени, когда Аш и его собратья впервые встретились с длиннотелыми. Столько, сколько пальцев на руках одного общинника? Нет, больше, гораздо больше! Так, быть может, хватит пальцев на руках пятерых общинников? Нет. Таково примерно население одной общины, но даже если сосчитать все их пальцы, и то мы получим лишь незначительную часть этого гигантского срока! Отступали, и вновь возвращались моря, удлинялись зимы, лето становилось короче, и там, где росли леса, возникали степи и тундры, чтобы через какое-то время вновь смениться лесами… Двадцать пять тысяч раз обернулась наша планета вокруг Солнца; много воды утекло, много произошло перемен за столь непредставимо долгий срок! Потомки от смешанных браков длиннотелых и коротконогих, сами уже давным-давно длиннотелые, широко расселились по всему миру, стали хозяевами Земли. И вместе с ними по Земле распространялся Закон: «Все потомки одного Предка, одного корня, одного Рода – родные братья и сестры. Они не могут враждовать, не могут убивать друг друга! »
Изначален ли этот Закон? Нет! Ведь даже тогда, когда жил Аш, сама Земля уже была невообразимо стара и многократно меняла свой лик. Великий Червь, породивший само Время, а вместе с ним и то, что мы называем «Историей » (иное имя ему – Великий Змей ), успел уже намотать бессчетное количество своих колец. Там же, где его первое кольцо еще не завершило свой виток, когда наш, Средний Мир был совсем юным (и совсем иным), а людей очень мало, Закон, им данный, был ясен и понятен всем: «Вы – родные братья. Вы не должны враждовать, не можете убивать друг друга! » И тогда же этот Закон был нарушен. Почему?
Потому что и Великий Червь (или Великий Змей ) – еще не Начало Начал. Тьма намного древнее; сам Великий Червь – ее порождение, но и она – не Начало Начал. Исток всего сущего – Свет. И с появлением Тьмы началась Великая Борьба за Сущее, за человека. Наш, Средний Мир, – не только арена, он – порождение этой Борьбы. Поддавшись Тьме, человек нарушил предначертанное и сделал первый шаг на пути к распаду и гибели.
Наматывались чудовищные кольца Червя; старел Мир. Однажды Тьма заполонила его настолько, что Мир едва не погиб, но все же уцелел… А во времена Аша людей уже было много. Потом их становилось все больше и больше; они говорили на разных языках, шили разные одежды, по-разному изготавливали орудия, отмечали свое тело разными знаками. И называли себя по-разному. Одни говорили: «Мы – дети Бизона!»; другие: «Мы – дети Лисицы!»; третьи: «Мы – дети Серой Куропатки!»… В сущности, все они были детьми одного Закона, но не могли этого постичь. «Дети Серой Куропатки – родные братья и сестры; они не могут враждовать, не могут убивать друг друга!» Но как соблюсти этот Закон? Что вызывает самую острую вражду, приводящую к кровопролитиям? Споры из-за женщин! Значит, чтобы соблюсти Закон, мужчины одного Рода, одного тотема, не должны брать в жены тех, кто живет рядом с ними: женщин того же Рода, того же тотема; они должны искать себе подруг в другом клане. Сыновья Серой Куропатки могут жениться только на дочерях Бизона, и наоборот. Так Основным Законом стал Закон Крови: «Все дети одного тотема – родные братья и сестры. Братья и сестры не могут вступать друг с другом в брак! »
Далеко к востоку от тех мест, где коротконогие сородичи Аша породнились с длиннотелыми, с севера на юг текла река – «Большая вода», как называли ее жившие здесь люди. Среди них ходили слухи о том, что где-то далеко, там, куда она течет, есть Великая вода, у которой только один берег. Ею и кончается Земля – один из трех Миров, тот самый Средний Мир, в котором они живут. Великую воду не видел никто, кроме, может быть, кого-то из детей Куницы, ежегодно совершающих дальние походы на юг, откуда они приносят отличный кремень, такой, какого не сыскать нигде в окрестностях, и предлагают его на обмен своим соседям – детям Мамонта и детям Серой Совы. Уж не там ли, у Великой воды, на краю Мира, берут они этот кремень? Но дети Куницы, сами пришедшие сюда с юга, – еще на памяти стариков – необщительны; многого от них не узнаешь…
Какова она, Великая вода, можно было представить, глядя на весенние разливы своей Большой воды, затоплявшей на низком левом берегу все, чего достигал взгляд: не только песчанистые прибрежные отмели, заболоченные низины, но и поросшие соснами дюны, сливаясь с дальними озерами. Сосновые леса тонули в воде и серовато-голубой дымке испарений, и само солнце тускло просвечивало сквозь эту дымку. И казалось, вот она, Великая вода! Сама подступила к их стойбищам! Но проходило совсем немного дней, река возвращалась в свое русло, воздух очищался от водяных паров, и мир вновь становился ясным и привычным.
Большая вода заливала весной только низкий левый берег, мало удобный для постоянной жизни. Люди переправлялись туда на легких, обтянутых кожей лодках или на связанных бревнах, но делали это нечасто, главным образом когда там неожиданно появлялось стадо северных оленей – редких гостей на правобережье. Сами они жили здесь, на высоком правом берегу, спускающемся в речную долину хотя и отлогими, но местами крутыми склонами. Берег прорезался несколькими глубокими логами, по дну которых к Большой воде текли ручьи – узкие, чистые, стремительные. На мысах этих логов, защищенных от ветров и буранов крутыми склонами, и располагались стойбища трех Родов: детей Мамонта, детей Серой Совы и детей Куницы.
Арго, вождь общины детей Мамонта, высокий, широкоплечий мужчина лет пятидесяти, вышел из своего жилища – конусовидного строения, сложенного из еловых и сосновых слег, покрытых шкурами, обложенных хвойным лапником. Десятка два подобных хижин полукругом окаймляли пологий склон мыса, опускавшегося к ручью. Утро было солнечным и теплым. Поздняя весна, почти лето! Большая вода давным-давно вошла в свои берега, лед сошел еще раньше, а жалкие остатки снега дотаивают лишь в самых затененных, самых глухих уголках. Мир снова зелен еще свежей, но уже густой, не самой первой зеленью.
В такое утро вождь не надел ничего, кроме замшевых штанов, отороченных бахромой и перехваченных кожаным ремнем. Ремень скрепляла костяная пряжка-заколка. Длинные волосы, собранные в пучок и стянутые на затылке кольцом из бивня мамонта, падали на спину. На шее – старый амулет-оберег: просверленная галька. Вождь получил ее от своего отца еще тогда, когда он был не вождь и даже не Арго-охотник, а всего лишь ползунчик-Мииту.
Босые ноги ласкала еще яркая, но уже густая трава. На лицо, на могучую, совсем не старческую грудь, иссеченную Родовыми знаками, вместе с чуть заметным утренним ветерком падал солнечный свет. Вождь зажмурился. Хорошо! Стоял бы так и стоял…
– Отец, еда готова!
Арго оглянулся. Во входе жилища стояла его младшая дочь, Айрис, – всего лишь год прошел с тех пор, как она перестала быть девочкой и прошла Посвящение, и вот – совсем взрослая! Отец улыбнулся, вспомнив, как она ворочалась и вздыхала на своей постели, когда он занимался любовью с ее матерью. Ничего! Сегодняшняя ночь будет последней, которую Айрис проведет под родительским кровом. Завтра она сама узнает, что такое тело мужчины, примет на себя его тяжесть… А потом – дети… Арго нравился ее будущий муж – молодой охотник из Рода Серой Совы, спокойный, уверенный в себе, обстоятельный мужчина. Мог бы взять Айрис еще прошлой осенью, но нет, не поспешил, тщательно подготовил дом… И Айрис (молодец! ) не торопила события, хотя уже давно было ясно… На двух последних межобщинных праздниках друг от друга не отходили, рук не разнимали!..
В такое утро не хотелось возвращаться под кров. Почти все общинники завтракали у своих жилищ; холостая молодежь собралась у общих костров. Ватага детишек весело носилась по всему стойбищу.
– Айрис, соберите еду у входа.
Айрис и ее мать, Айя, расстелили лошадиную шкуру. Появились деревянные миски с грибами и ягодами прошлогоднего сбора, испеченные в золе лепешки, куски свежего жареного мяса, кожаный бурдюк с водой… конечно свежей; дочь возвращалась от ручья, когда он покидал постель.
– Отец, мы тебя ждем!
Арго смотрел на одинокого молодого мужчину, раскладывающего еду у входа в свое жилище. Мал. Лучший охотник общины, Рода детей Мамонта… Что там – всех трех Родов!..
Слава Мала-охотника гремела по всем соседним общинам. Все знали: никто не может лучше, чем он, взять след, так неслышно подкрасться к добыче, нанести столь верный удар. Именно Мал, едва лишь став взрослым, принес к жилищу вождя голову тигрольва, убитого в единоборстве, – редкостная удача! Недаром говорят: «Тигрольва убивает вождь!» – что ж, все возможно… В тот день вся община смотрела, как он, Арго, собственноручно отрезает правую лапу страшного хищника, чтобы с торжественным поклоном вручить ее отважному охотнику. А у того – даром, что был еще совсем юн! – ни один мускул не дрогнул, даже кровь, струящуюся из рваных ран, стал унимать лишь после того, как получил заветные когти… Но прошлой осенью Малу удалось совершить почти невероятное: он (и опять-таки в одиночку! ) сумел выследить и убить двух лашии, подобравшихся к самому стойбищу детей Серой Совы! В мире не было опаснее существ, чем эта лесная нелюдь. В конце концов, даже серо-желтый гривастый тигролев предпочитает не связываться с людьми, а лашии без добычи не уходят! …Если только на их тропе не встретится такой охотник, как Мал!
Изначален ли этот Закон? Нет! Ведь даже тогда, когда жил Аш, сама Земля уже была невообразимо стара и многократно меняла свой лик. Великий Червь, породивший само Время, а вместе с ним и то, что мы называем «Историей » (иное имя ему – Великий Змей ), успел уже намотать бессчетное количество своих колец. Там же, где его первое кольцо еще не завершило свой виток, когда наш, Средний Мир был совсем юным (и совсем иным), а людей очень мало, Закон, им данный, был ясен и понятен всем: «Вы – родные братья. Вы не должны враждовать, не можете убивать друг друга! » И тогда же этот Закон был нарушен. Почему?
Потому что и Великий Червь (или Великий Змей ) – еще не Начало Начал. Тьма намного древнее; сам Великий Червь – ее порождение, но и она – не Начало Начал. Исток всего сущего – Свет. И с появлением Тьмы началась Великая Борьба за Сущее, за человека. Наш, Средний Мир, – не только арена, он – порождение этой Борьбы. Поддавшись Тьме, человек нарушил предначертанное и сделал первый шаг на пути к распаду и гибели.
Наматывались чудовищные кольца Червя; старел Мир. Однажды Тьма заполонила его настолько, что Мир едва не погиб, но все же уцелел… А во времена Аша людей уже было много. Потом их становилось все больше и больше; они говорили на разных языках, шили разные одежды, по-разному изготавливали орудия, отмечали свое тело разными знаками. И называли себя по-разному. Одни говорили: «Мы – дети Бизона!»; другие: «Мы – дети Лисицы!»; третьи: «Мы – дети Серой Куропатки!»… В сущности, все они были детьми одного Закона, но не могли этого постичь. «Дети Серой Куропатки – родные братья и сестры; они не могут враждовать, не могут убивать друг друга!» Но как соблюсти этот Закон? Что вызывает самую острую вражду, приводящую к кровопролитиям? Споры из-за женщин! Значит, чтобы соблюсти Закон, мужчины одного Рода, одного тотема, не должны брать в жены тех, кто живет рядом с ними: женщин того же Рода, того же тотема; они должны искать себе подруг в другом клане. Сыновья Серой Куропатки могут жениться только на дочерях Бизона, и наоборот. Так Основным Законом стал Закон Крови: «Все дети одного тотема – родные братья и сестры. Братья и сестры не могут вступать друг с другом в брак! »
Далеко к востоку от тех мест, где коротконогие сородичи Аша породнились с длиннотелыми, с севера на юг текла река – «Большая вода», как называли ее жившие здесь люди. Среди них ходили слухи о том, что где-то далеко, там, куда она течет, есть Великая вода, у которой только один берег. Ею и кончается Земля – один из трех Миров, тот самый Средний Мир, в котором они живут. Великую воду не видел никто, кроме, может быть, кого-то из детей Куницы, ежегодно совершающих дальние походы на юг, откуда они приносят отличный кремень, такой, какого не сыскать нигде в окрестностях, и предлагают его на обмен своим соседям – детям Мамонта и детям Серой Совы. Уж не там ли, у Великой воды, на краю Мира, берут они этот кремень? Но дети Куницы, сами пришедшие сюда с юга, – еще на памяти стариков – необщительны; многого от них не узнаешь…
Какова она, Великая вода, можно было представить, глядя на весенние разливы своей Большой воды, затоплявшей на низком левом берегу все, чего достигал взгляд: не только песчанистые прибрежные отмели, заболоченные низины, но и поросшие соснами дюны, сливаясь с дальними озерами. Сосновые леса тонули в воде и серовато-голубой дымке испарений, и само солнце тускло просвечивало сквозь эту дымку. И казалось, вот она, Великая вода! Сама подступила к их стойбищам! Но проходило совсем немного дней, река возвращалась в свое русло, воздух очищался от водяных паров, и мир вновь становился ясным и привычным.
Большая вода заливала весной только низкий левый берег, мало удобный для постоянной жизни. Люди переправлялись туда на легких, обтянутых кожей лодках или на связанных бревнах, но делали это нечасто, главным образом когда там неожиданно появлялось стадо северных оленей – редких гостей на правобережье. Сами они жили здесь, на высоком правом берегу, спускающемся в речную долину хотя и отлогими, но местами крутыми склонами. Берег прорезался несколькими глубокими логами, по дну которых к Большой воде текли ручьи – узкие, чистые, стремительные. На мысах этих логов, защищенных от ветров и буранов крутыми склонами, и располагались стойбища трех Родов: детей Мамонта, детей Серой Совы и детей Куницы.
Арго, вождь общины детей Мамонта, высокий, широкоплечий мужчина лет пятидесяти, вышел из своего жилища – конусовидного строения, сложенного из еловых и сосновых слег, покрытых шкурами, обложенных хвойным лапником. Десятка два подобных хижин полукругом окаймляли пологий склон мыса, опускавшегося к ручью. Утро было солнечным и теплым. Поздняя весна, почти лето! Большая вода давным-давно вошла в свои берега, лед сошел еще раньше, а жалкие остатки снега дотаивают лишь в самых затененных, самых глухих уголках. Мир снова зелен еще свежей, но уже густой, не самой первой зеленью.
В такое утро вождь не надел ничего, кроме замшевых штанов, отороченных бахромой и перехваченных кожаным ремнем. Ремень скрепляла костяная пряжка-заколка. Длинные волосы, собранные в пучок и стянутые на затылке кольцом из бивня мамонта, падали на спину. На шее – старый амулет-оберег: просверленная галька. Вождь получил ее от своего отца еще тогда, когда он был не вождь и даже не Арго-охотник, а всего лишь ползунчик-Мииту.
Босые ноги ласкала еще яркая, но уже густая трава. На лицо, на могучую, совсем не старческую грудь, иссеченную Родовыми знаками, вместе с чуть заметным утренним ветерком падал солнечный свет. Вождь зажмурился. Хорошо! Стоял бы так и стоял…
– Отец, еда готова!
Арго оглянулся. Во входе жилища стояла его младшая дочь, Айрис, – всего лишь год прошел с тех пор, как она перестала быть девочкой и прошла Посвящение, и вот – совсем взрослая! Отец улыбнулся, вспомнив, как она ворочалась и вздыхала на своей постели, когда он занимался любовью с ее матерью. Ничего! Сегодняшняя ночь будет последней, которую Айрис проведет под родительским кровом. Завтра она сама узнает, что такое тело мужчины, примет на себя его тяжесть… А потом – дети… Арго нравился ее будущий муж – молодой охотник из Рода Серой Совы, спокойный, уверенный в себе, обстоятельный мужчина. Мог бы взять Айрис еще прошлой осенью, но нет, не поспешил, тщательно подготовил дом… И Айрис (молодец! ) не торопила события, хотя уже давно было ясно… На двух последних межобщинных праздниках друг от друга не отходили, рук не разнимали!..
В такое утро не хотелось возвращаться под кров. Почти все общинники завтракали у своих жилищ; холостая молодежь собралась у общих костров. Ватага детишек весело носилась по всему стойбищу.
– Айрис, соберите еду у входа.
Айрис и ее мать, Айя, расстелили лошадиную шкуру. Появились деревянные миски с грибами и ягодами прошлогоднего сбора, испеченные в золе лепешки, куски свежего жареного мяса, кожаный бурдюк с водой… конечно свежей; дочь возвращалась от ручья, когда он покидал постель.
– Отец, мы тебя ждем!
Арго смотрел на одинокого молодого мужчину, раскладывающего еду у входа в свое жилище. Мал. Лучший охотник общины, Рода детей Мамонта… Что там – всех трех Родов!..
Слава Мала-охотника гремела по всем соседним общинам. Все знали: никто не может лучше, чем он, взять след, так неслышно подкрасться к добыче, нанести столь верный удар. Именно Мал, едва лишь став взрослым, принес к жилищу вождя голову тигрольва, убитого в единоборстве, – редкостная удача! Недаром говорят: «Тигрольва убивает вождь!» – что ж, все возможно… В тот день вся община смотрела, как он, Арго, собственноручно отрезает правую лапу страшного хищника, чтобы с торжественным поклоном вручить ее отважному охотнику. А у того – даром, что был еще совсем юн! – ни один мускул не дрогнул, даже кровь, струящуюся из рваных ран, стал унимать лишь после того, как получил заветные когти… Но прошлой осенью Малу удалось совершить почти невероятное: он (и опять-таки в одиночку! ) сумел выследить и убить двух лашии, подобравшихся к самому стойбищу детей Серой Совы! В мире не было опаснее существ, чем эта лесная нелюдь. В конце концов, даже серо-желтый гривастый тигролев предпочитает не связываться с людьми, а лашии без добычи не уходят! …Если только на их тропе не встретится такой охотник, как Мал!