Страница:
– Старый, ты сказал, что духи вновь отвечают тебе. Могу ли я спросить…
– Я знаю твой вопрос. Повремени, я еще не готов на него ответить. Завтра посланница покажет мне места, я должен многое понять. Потом я буду ждать тебя в своем жилище и дам ответ.
– Колдун! Старый! Ты не все знаешь. Дело в том, что я женюсь. Я знаю, что колдун может быть женат. Но может ли женатый стать учеником колдуна и готовиться к Посвящению?
(Вот это новость! Действительно нежданная! Он и подумать о таком не мог!)
– И кто же невеста?
– Лана.
(Еще одна неожиданность!) Колдун задумался.
– И как давно вы решили это?
– Вчера. Ночью…
Еще не дослушав рассказ до конца, Колдун все понял. Ответ ясен, нужно только задать совсем простой вопрос.
– Но ты по-прежнему хочешь быть моим учеником?
– Да!
(Ни тени колебания!)
– Случись это в любое другое время, я бы отказал: слышать о женатых учениках колдуна мне и впрямь не доводилось! Но вчерашняя ночь – Ночь, когда решилась судьба нашего Рода. Когда не люди избирают тропу, а тропа сама выбирает тех, кто на нее шагнет. Так было со мной. И с тобой тоже. И отказать тебе я не могу. Но это потом. А пока – иди к своей Лане!
Ясный, теплый, очень тихий вечер. Стволы сосен как будто изнутри светились янтарным светом. Дальние холмы, леса и поляны, бредущее по склону стадо мамонтов – все виделось необычайно отчетливо в золотистом сиянии уходящего дня. Только от реки поднимался легкий, чуть розоватый туман. В камышах по-прежнему кричали утки, но ни их крик, ни несмолкающее лягушачье пение не таили в себе ничего зловещего.
Колдун и его спутница – бурая волчица Олина, посланница новой Родни – сидели на склоне холма, откуда хорошо была видна и Большая вода, и впадающий в нее ручей. А если оглянуться, то и стойбище. Давно закончилась тризна, люди смыли с себя траурную краску, надели будничные одежды, и оттуда уже доносились веселые детские крики и даже девичий смех. Шла обычная жизнь – тяжелая, но уже не безрадостная, не безнадежная. Многое предстоит сделать, многое – начинать заново, но теперь это их земля, их дом… Вон мужчины уже собрались, приглядываются к стаду мамонтов. Теперь это уже не родня, не братья и сестры, а возможная добыча… И конечно, в центре – Вуул!.. Что ж, он должен быть хорошим вождем, Белый Волк … Вот только молод еще!..
Колдун улыбнулся. «Как же так: боюсь, что Вуул слишком молод, чтобы стать вождем, а Донго, его ровесник, слишком стар, чтобы стать моим учеником?! Видно, это я сам – слишком стар…»
Слишком или нет, – еще не пришло его время двинуться по той тропе, на которую сегодня вступили Арго, Дрого и Анго. Завтра он вместе с посланницей обойдет окрестности. Они понимают друг друга, и Олина сможет показать многое. Он поймет, где должен быть построен Потаенный дом, где будут проходить обряды Посвящения … Будущую Поляну весеннего и осеннего празднеств он, кажется, уже видит, чувствует. Завтра станет ясно, не ошибся ли он. Туда они пойдут вместе со старым Гором и Вуулом.
Многое предстоит сделать. Встретиться с Первопредками их нового Рода. Но прежде всего он постарается встретить тех, кого сегодня с почетом проводили из этого мира. Почему-то Колдуну казалось, что среди предков-родоначальников будут Дрого и Анго.
Да, ученик необходим. Донго? Что ж, пусть Донго. Колдун ведь и сам давно присматривался к молчаливому мальчику со взглядом, обращенным куда-то внутрь себя или еще дальше – за пределы этого Мира, мальчику, который не любил шумных игр, часто отвечал невпопад и легко сносил постоянные насмешки своих сверстников. А теперь вот и более злых насмешек не побоялся! Сделать бесплодную Лану хозяйкой своего очага – кто бы мог на такое решиться? Никто – ни самый храбрый, ни самый умный. Только Донго… Что же мешало взять его к себе раньше, еще там, еще до Посвящения? Он не только мог – он должен был это сделать, так почему же не сделал? Колдун хорошо знал ответ: потому, что он никогда не забывал тот страшный день, когда в их жилище как хозяин вошел Хорру и сказал: «Мальчик пойдет со мной!»
Он возьмет Донго. Ведь Донго – врожденный, не то что тот, у Серых Сов… токующий тетерев! А ведь и у тех когда-то был врожденный, и Колдун его еще помнил…
Да, начинается новая жизнь. Только он, Колдун, понимал, как все должно измениться, даже ножи и наконечники станут другими… Может быть, уже сыновья Вуула забудут, разучатся делать треугольные наконечники, которыми дети Мамонта искони оснащали свои дротики и стрелы. Но, быть может, они будут скалывать с кремневых желваков длинные узкие пластины – не хуже тех, что скалывают дети Куницы…
Колдун смотрел вдаль, за ручей, за реку. Темнело, вечер уходил, приближалась ночь. Но он чувствовал, как все шире раскрывается его потаенное око. И сейчас Колдун ощущал, наблюдал, как далеко, в двух или трех переходах, трое охотников разделывают тушу северного оленя и совещаются, поглядывая в направлении их стойбища. Колдун не мог их слышать, да и не понял бы на слух: язык был чужой, незнакомый. Но сейчас он вполне понимал смысл их разговора. Ощутив их тревогу и надежду, он углубил зрение и теперь знал, что охотники принадлежат общине, живущей в этих местах уже несколько лет, что люди пришли сюда, вытесненные более сильными и воинственными соседями, что они бедствуют, не только из-за болезней, но и из-за лашии, от которых не в силах защититься. Они уже давно заметили пришельцев, но только сейчас решились пойти на первую встречу.
Еще никогда его тайное зрение не было столь отчетливым! Колдун вспомнил, как однажды его наставник с гордостью заявил (правда, по другому поводу): «Мы, колдуны, не стареем! У других к старости силы слабеют, а у нас – только крепнут!» Еще вчера его состарившийся ученик мог бы лишь горько посмеяться над таким бахвальством, но сегодня он понимает: Хорру был прав! Хорру во многом был прав, хотя и ошибался в главном…
Что ж, это хорошо, что у них появились соседи. Значит, не нужны далекие и опасные походы за невестами. Завтра придут гости, будут дары знакомства. Понимание придет шаг за шагом, от всем известных вопросов и ответов, задаваемых при первой встрече, от языка жестов… Многое переменится, наверное, даже речь. Только Закон должен быть неизменным!
Даже при первой встрече многое станет ясным. И когда гости узнают, кто истребил ненавистных лашии, они поймут: мы здесь – не чужаки! Эта земля отныне – наша по праву, и мы – именно те, с кем должно обмениваться женами, устраивать совместные охоты, жить бок о бок, по-соседски. Их встретят не отверженные, не безродные. Когда будет задан традиционный вопрос: «Кто вы, пришедшие сюда?» – прозвучит уверенный ответ: «Мы – дети Волка!»
И Олина, их новая сестра, посмотрела в лицо Колдуну, глаза в глаза, и взгляд ее был печален и строг. Те, кто послал зверя к людям, кто говорил сейчас с Колдуном, – безмолвно, глазами волчицы, – предупреждали. Колдун не мог понять всего, хотя его Сила снова была при нем. Новая тропа не будет легкой! Арго спас свой народ, но для него, Колдуна, еще не все завершилось. Его собственный долг еще не оплачен, и горе тому, кто ступает на ледяную тропу отягченный таким грузом!
Развоплощенное Зло осталось Злом. И Тот, выбитый ударом Арго из оскверненного тела, отброшенный назад, в Проклятую ложбину, по-прежнему там, сжигаемый вечной ненавистью!
Почти против воли Колдун обратил свое внутреннее око на юг, туда, где осталась их прежняя родина, и увидел черную дымную тучу, стелющуюся по земле, медленно наползающую на лога и стирающую одно за другим хорошо знакомые стойбища.
И послышался жирный смешок «мудрого Узуна».
КОММЕНТАРИЙ АРХЕОЛОГА
Пролог
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
– Я знаю твой вопрос. Повремени, я еще не готов на него ответить. Завтра посланница покажет мне места, я должен многое понять. Потом я буду ждать тебя в своем жилище и дам ответ.
– Колдун! Старый! Ты не все знаешь. Дело в том, что я женюсь. Я знаю, что колдун может быть женат. Но может ли женатый стать учеником колдуна и готовиться к Посвящению?
(Вот это новость! Действительно нежданная! Он и подумать о таком не мог!)
– И кто же невеста?
– Лана.
(Еще одна неожиданность!) Колдун задумался.
– И как давно вы решили это?
– Вчера. Ночью…
Еще не дослушав рассказ до конца, Колдун все понял. Ответ ясен, нужно только задать совсем простой вопрос.
– Но ты по-прежнему хочешь быть моим учеником?
– Да!
(Ни тени колебания!)
– Случись это в любое другое время, я бы отказал: слышать о женатых учениках колдуна мне и впрямь не доводилось! Но вчерашняя ночь – Ночь, когда решилась судьба нашего Рода. Когда не люди избирают тропу, а тропа сама выбирает тех, кто на нее шагнет. Так было со мной. И с тобой тоже. И отказать тебе я не могу. Но это потом. А пока – иди к своей Лане!
Ясный, теплый, очень тихий вечер. Стволы сосен как будто изнутри светились янтарным светом. Дальние холмы, леса и поляны, бредущее по склону стадо мамонтов – все виделось необычайно отчетливо в золотистом сиянии уходящего дня. Только от реки поднимался легкий, чуть розоватый туман. В камышах по-прежнему кричали утки, но ни их крик, ни несмолкающее лягушачье пение не таили в себе ничего зловещего.
Колдун и его спутница – бурая волчица Олина, посланница новой Родни – сидели на склоне холма, откуда хорошо была видна и Большая вода, и впадающий в нее ручей. А если оглянуться, то и стойбище. Давно закончилась тризна, люди смыли с себя траурную краску, надели будничные одежды, и оттуда уже доносились веселые детские крики и даже девичий смех. Шла обычная жизнь – тяжелая, но уже не безрадостная, не безнадежная. Многое предстоит сделать, многое – начинать заново, но теперь это их земля, их дом… Вон мужчины уже собрались, приглядываются к стаду мамонтов. Теперь это уже не родня, не братья и сестры, а возможная добыча… И конечно, в центре – Вуул!.. Что ж, он должен быть хорошим вождем, Белый Волк … Вот только молод еще!..
Колдун улыбнулся. «Как же так: боюсь, что Вуул слишком молод, чтобы стать вождем, а Донго, его ровесник, слишком стар, чтобы стать моим учеником?! Видно, это я сам – слишком стар…»
Слишком или нет, – еще не пришло его время двинуться по той тропе, на которую сегодня вступили Арго, Дрого и Анго. Завтра он вместе с посланницей обойдет окрестности. Они понимают друг друга, и Олина сможет показать многое. Он поймет, где должен быть построен Потаенный дом, где будут проходить обряды Посвящения … Будущую Поляну весеннего и осеннего празднеств он, кажется, уже видит, чувствует. Завтра станет ясно, не ошибся ли он. Туда они пойдут вместе со старым Гором и Вуулом.
Многое предстоит сделать. Встретиться с Первопредками их нового Рода. Но прежде всего он постарается встретить тех, кого сегодня с почетом проводили из этого мира. Почему-то Колдуну казалось, что среди предков-родоначальников будут Дрого и Анго.
Да, ученик необходим. Донго? Что ж, пусть Донго. Колдун ведь и сам давно присматривался к молчаливому мальчику со взглядом, обращенным куда-то внутрь себя или еще дальше – за пределы этого Мира, мальчику, который не любил шумных игр, часто отвечал невпопад и легко сносил постоянные насмешки своих сверстников. А теперь вот и более злых насмешек не побоялся! Сделать бесплодную Лану хозяйкой своего очага – кто бы мог на такое решиться? Никто – ни самый храбрый, ни самый умный. Только Донго… Что же мешало взять его к себе раньше, еще там, еще до Посвящения? Он не только мог – он должен был это сделать, так почему же не сделал? Колдун хорошо знал ответ: потому, что он никогда не забывал тот страшный день, когда в их жилище как хозяин вошел Хорру и сказал: «Мальчик пойдет со мной!»
Он возьмет Донго. Ведь Донго – врожденный, не то что тот, у Серых Сов… токующий тетерев! А ведь и у тех когда-то был врожденный, и Колдун его еще помнил…
Да, начинается новая жизнь. Только он, Колдун, понимал, как все должно измениться, даже ножи и наконечники станут другими… Может быть, уже сыновья Вуула забудут, разучатся делать треугольные наконечники, которыми дети Мамонта искони оснащали свои дротики и стрелы. Но, быть может, они будут скалывать с кремневых желваков длинные узкие пластины – не хуже тех, что скалывают дети Куницы…
Колдун смотрел вдаль, за ручей, за реку. Темнело, вечер уходил, приближалась ночь. Но он чувствовал, как все шире раскрывается его потаенное око. И сейчас Колдун ощущал, наблюдал, как далеко, в двух или трех переходах, трое охотников разделывают тушу северного оленя и совещаются, поглядывая в направлении их стойбища. Колдун не мог их слышать, да и не понял бы на слух: язык был чужой, незнакомый. Но сейчас он вполне понимал смысл их разговора. Ощутив их тревогу и надежду, он углубил зрение и теперь знал, что охотники принадлежат общине, живущей в этих местах уже несколько лет, что люди пришли сюда, вытесненные более сильными и воинственными соседями, что они бедствуют, не только из-за болезней, но и из-за лашии, от которых не в силах защититься. Они уже давно заметили пришельцев, но только сейчас решились пойти на первую встречу.
Еще никогда его тайное зрение не было столь отчетливым! Колдун вспомнил, как однажды его наставник с гордостью заявил (правда, по другому поводу): «Мы, колдуны, не стареем! У других к старости силы слабеют, а у нас – только крепнут!» Еще вчера его состарившийся ученик мог бы лишь горько посмеяться над таким бахвальством, но сегодня он понимает: Хорру был прав! Хорру во многом был прав, хотя и ошибался в главном…
Что ж, это хорошо, что у них появились соседи. Значит, не нужны далекие и опасные походы за невестами. Завтра придут гости, будут дары знакомства. Понимание придет шаг за шагом, от всем известных вопросов и ответов, задаваемых при первой встрече, от языка жестов… Многое переменится, наверное, даже речь. Только Закон должен быть неизменным!
Даже при первой встрече многое станет ясным. И когда гости узнают, кто истребил ненавистных лашии, они поймут: мы здесь – не чужаки! Эта земля отныне – наша по праву, и мы – именно те, с кем должно обмениваться женами, устраивать совместные охоты, жить бок о бок, по-соседски. Их встретят не отверженные, не безродные. Когда будет задан традиционный вопрос: «Кто вы, пришедшие сюда?» – прозвучит уверенный ответ: «Мы – дети Волка!»
И Олина, их новая сестра, посмотрела в лицо Колдуну, глаза в глаза, и взгляд ее был печален и строг. Те, кто послал зверя к людям, кто говорил сейчас с Колдуном, – безмолвно, глазами волчицы, – предупреждали. Колдун не мог понять всего, хотя его Сила снова была при нем. Новая тропа не будет легкой! Арго спас свой народ, но для него, Колдуна, еще не все завершилось. Его собственный долг еще не оплачен, и горе тому, кто ступает на ледяную тропу отягченный таким грузом!
Развоплощенное Зло осталось Злом. И Тот, выбитый ударом Арго из оскверненного тела, отброшенный назад, в Проклятую ложбину, по-прежнему там, сжигаемый вечной ненавистью!
Почти против воли Колдун обратил свое внутреннее око на юг, туда, где осталась их прежняя родина, и увидел черную дымную тучу, стелющуюся по земле, медленно наползающую на лога и стирающую одно за другим хорошо знакомые стойбища.
И послышался жирный смешок «мудрого Узуна».
КОММЕНТАРИЙ АРХЕОЛОГА
Получив от издательства «Азбука» предложение написать научный комментарий к фантастическому роману о каменном веке, я некоторое время колебался. Дело в том, что я вообще не являюсь любителем данного жанра. Что же касается тематики, связанной с профессиональными интересами, то мне уже приходилось иметь дело с рукописями, претендующими на статус «научно-популярных» или даже «художественных», но поражающими специалиста вопиющей безграмотностью в тех вопросах, которые их авторы пытаются раскрывать перед доверчивыми читателями. Я ждал, что столкнусь с чем-то подобным и в этот раз, заранее оговорив, что научный комментарий будет нелицеприятен. Тем большим было мое удивление при знакомстве с рукописью.
Скажу сразу: мистика, которой наполнена книга, очевидно в угоду ложно понятой занимательности, меня нисколько не заинтересовала и вызывала лишь раздражение. Соответствующие страницы приходилось попросту пропускать. Намеки автора на то, что он якобы является едва ли не очевидцем описываемых событий, пусть останутся на его совести. Но как бы там ни было, автор, в отличие от многих, берущихся за подобные темы, знает о времени, о котором пишет, не просто кое-что, выхваченное из разного рода научно-популярной литературы. Утверждаю со всей ответственностью: он владеет материалом едва ли не на профессиональном уровне, включая такие отдельные детали, которые, как мне представлялось, должны быть известны лишь узкому кругу специалистов.
Время, описываемое в романе О.Микулова, – очень важная часть каменного века, известная специалистам под названием «верхний палеолит». Это значительный отрезок времени, длящийся примерно с 40 000 до 10 000 лет назад. Именно в эту эпоху человек современного вида – Homo sapiens sapiens – впервые не только широко распространяется по земному шару, вытесняя или ассимилируя более архаичные формы (так называемых неандертальцев), – он впервые создает свою специфическую культуру, отличную от культуры предшествующей, так называемой мустьерской эпохи. Достаточно сказать, что именно в эпоху верхнего палеолита археологи зафиксировали первые несомненные проявления изобразительного искусства! Признаться, я ожидал, что автор смешает воедино пещеры Франции и Испании, жилища из костей мамонта, найденные в центре Русской равнины, граветтийские женские статуэтки и мадленские гравюры на кости – словом, все самое яркое, что только можно извлечь из популярной литературы, независимо от того, где то или иное явление обнаружено и как оно датируется специалистами. Я ожидал также, что герои романа будут загонять мамонтов в ямы-ловушки и много говорить о «Великих льдах» – коль скоро описывается ледниковый период. И я заранее решил, что все это прощу автору безоговорочно, – лишь бы у него не было явных ляпов: бронзовых или железных ножей и топоров, глиняных горшков, рыболовных крючков и сетей, одомашненных лошадей и посевов ржи или овса и т. п.
Тем большим было мое удивление, когда, по мере углубления в книгу, я убеждался: автор повествует не о позднем палеолите «вообще», но о совершенно определенном отрезке времени (вторая половина его ранней поры, по радиоуглеродным датам приблизительно 30 000 – 25 000 лет тому назад), что место действия романа очень конкретно: его герои отправляются в изгнание из района Среднего Дона (так называемый Костенковско-Борщевский район сосредоточения верхнепалеолитических памятников), а приходят в конце концов на Клязьму (стоянка Сунгирь, расположенная на окраине города Владимира). И сами герои мне, проработавшему 25 лет в Костенковской палеолитической экспедиции, очень хорошо знакомы. Дело в том, что мы, археологи, не имеем иной возможности выделить древние социумы – человеческие коллективы, отличающиеся друг от друга культурными традициями, – кроме как сравнивая между собой формы и технику изготовления орудий труда, украшений, произведений искусства и прочих, добытых на различных стоянках. Наиболее сходные между собой комплексы мы группируем в так называемые «археологические культуры». Так вот, из описания форм орудий и техники их обработки невозможно ошибиться: «дети Мамонта» относятся к так называемой костенковско-стрелецкой археологической культуре, «дети Серой Совы» – к городцовской, а «дети Куницы» – к тельманской. Более того, большинство описываемых в романе стойбищ хорошо увязываются с конкретными стоянками. Там, где описываются погребения, – ошибка просто-напросто исключена!
Само собой разумеется, не обошлось без отдельных погрешностей. Так, по моему мнению, хронология в романе слишком «спрессована»: едва ли носители костенковско-стрелецких культурных традиций переместились из района Среднего Дона в бассейн Клязьмы за столь короткий срок. Скорее всего, такие перемещения были длительным, постепенным процессом на протяжении жизни ряда поколений. Тем более что характер кремневого инвентаря Сунгирьской стоянки существенно отличается от такового из V культурного слоя Костенок 1. И уж конечно, выпадение «летнего снега» (вулканического пепла) предшествовало времени существования стоянок, описываемых в романе О.Микулова! Впрочем, возможно, это все объясняется «законами жанра», на которые ссылается автор. Не знаю, мое дело – дать научный комментарий.
Не скрою: личность Олега Микулова меня очень заинтересовала. К сожалению, все попытки познакомиться с ним хотя бы заочно успехом не увенчались; как меня информировали в издательстве, этот автор избегает каких бы то ни было личных контактов. Остается предположить, что «О.Микулов» либо скрывшийся за псевдонимом один из моих ближайших коллег-археологов (но, честно говоря, мне не на кого и подумать!), либо большой любитель археологии, может быть даже работавший какое-то время в нашей экспедиции. Впрочем, хотя за четверть века на раскопках в Костенках побывало множество людей, человека с такой фамилией я не помню.
О литературных достоинствах романа судить не берусь. Но как бы то ни было, несмотря на мистический антураж, мне как археологу-палеолитоведу этот роман представляется самым достоверным из всего того, что было написано на данную тему как нашими, так и зарубежными авторами – фантастами и популяризаторами науки о каменном веке. Со своей стороны могу лишь пожалеть, что О. Микулов предпочел такую форму добротному научно-популярному рассказу о том, что ему, по-видимому, достаточно хорошо известно. Тем не менее выражаю ему свою искреннюю благодарность за предоставленную мне возможность сделать научный комментарий.
Скажу сразу: мистика, которой наполнена книга, очевидно в угоду ложно понятой занимательности, меня нисколько не заинтересовала и вызывала лишь раздражение. Соответствующие страницы приходилось попросту пропускать. Намеки автора на то, что он якобы является едва ли не очевидцем описываемых событий, пусть останутся на его совести. Но как бы там ни было, автор, в отличие от многих, берущихся за подобные темы, знает о времени, о котором пишет, не просто кое-что, выхваченное из разного рода научно-популярной литературы. Утверждаю со всей ответственностью: он владеет материалом едва ли не на профессиональном уровне, включая такие отдельные детали, которые, как мне представлялось, должны быть известны лишь узкому кругу специалистов.
Время, описываемое в романе О.Микулова, – очень важная часть каменного века, известная специалистам под названием «верхний палеолит». Это значительный отрезок времени, длящийся примерно с 40 000 до 10 000 лет назад. Именно в эту эпоху человек современного вида – Homo sapiens sapiens – впервые не только широко распространяется по земному шару, вытесняя или ассимилируя более архаичные формы (так называемых неандертальцев), – он впервые создает свою специфическую культуру, отличную от культуры предшествующей, так называемой мустьерской эпохи. Достаточно сказать, что именно в эпоху верхнего палеолита археологи зафиксировали первые несомненные проявления изобразительного искусства! Признаться, я ожидал, что автор смешает воедино пещеры Франции и Испании, жилища из костей мамонта, найденные в центре Русской равнины, граветтийские женские статуэтки и мадленские гравюры на кости – словом, все самое яркое, что только можно извлечь из популярной литературы, независимо от того, где то или иное явление обнаружено и как оно датируется специалистами. Я ожидал также, что герои романа будут загонять мамонтов в ямы-ловушки и много говорить о «Великих льдах» – коль скоро описывается ледниковый период. И я заранее решил, что все это прощу автору безоговорочно, – лишь бы у него не было явных ляпов: бронзовых или железных ножей и топоров, глиняных горшков, рыболовных крючков и сетей, одомашненных лошадей и посевов ржи или овса и т. п.
Тем большим было мое удивление, когда, по мере углубления в книгу, я убеждался: автор повествует не о позднем палеолите «вообще», но о совершенно определенном отрезке времени (вторая половина его ранней поры, по радиоуглеродным датам приблизительно 30 000 – 25 000 лет тому назад), что место действия романа очень конкретно: его герои отправляются в изгнание из района Среднего Дона (так называемый Костенковско-Борщевский район сосредоточения верхнепалеолитических памятников), а приходят в конце концов на Клязьму (стоянка Сунгирь, расположенная на окраине города Владимира). И сами герои мне, проработавшему 25 лет в Костенковской палеолитической экспедиции, очень хорошо знакомы. Дело в том, что мы, археологи, не имеем иной возможности выделить древние социумы – человеческие коллективы, отличающиеся друг от друга культурными традициями, – кроме как сравнивая между собой формы и технику изготовления орудий труда, украшений, произведений искусства и прочих, добытых на различных стоянках. Наиболее сходные между собой комплексы мы группируем в так называемые «археологические культуры». Так вот, из описания форм орудий и техники их обработки невозможно ошибиться: «дети Мамонта» относятся к так называемой костенковско-стрелецкой археологической культуре, «дети Серой Совы» – к городцовской, а «дети Куницы» – к тельманской. Более того, большинство описываемых в романе стойбищ хорошо увязываются с конкретными стоянками. Там, где описываются погребения, – ошибка просто-напросто исключена!
Само собой разумеется, не обошлось без отдельных погрешностей. Так, по моему мнению, хронология в романе слишком «спрессована»: едва ли носители костенковско-стрелецких культурных традиций переместились из района Среднего Дона в бассейн Клязьмы за столь короткий срок. Скорее всего, такие перемещения были длительным, постепенным процессом на протяжении жизни ряда поколений. Тем более что характер кремневого инвентаря Сунгирьской стоянки существенно отличается от такового из V культурного слоя Костенок 1. И уж конечно, выпадение «летнего снега» (вулканического пепла) предшествовало времени существования стоянок, описываемых в романе О.Микулова! Впрочем, возможно, это все объясняется «законами жанра», на которые ссылается автор. Не знаю, мое дело – дать научный комментарий.
Не скрою: личность Олега Микулова меня очень заинтересовала. К сожалению, все попытки познакомиться с ним хотя бы заочно успехом не увенчались; как меня информировали в издательстве, этот автор избегает каких бы то ни было личных контактов. Остается предположить, что «О.Микулов» либо скрывшийся за псевдонимом один из моих ближайших коллег-археологов (но, честно говоря, мне не на кого и подумать!), либо большой любитель археологии, может быть даже работавший какое-то время в нашей экспедиции. Впрочем, хотя за четверть века на раскопках в Костенках побывало множество людей, человека с такой фамилией я не помню.
О литературных достоинствах романа судить не берусь. Но как бы то ни было, несмотря на мистический антураж, мне как археологу-палеолитоведу этот роман представляется самым достоверным из всего того, что было написано на данную тему как нашими, так и зарубежными авторами – фантастами и популяризаторами науки о каменном веке. Со своей стороны могу лишь пожалеть, что О. Микулов предпочел такую форму добротному научно-популярному рассказу о том, что ему, по-видимому, достаточно хорошо известно. Тем не менее выражаю ему свою искреннюю благодарность за предоставленную мне возможность сделать научный комментарий.
Пролог
С археологической точки зрения в «Прологе» рассказывается о контакте людей современного вида – Homo sapiens sapiens («длиннотелые») и более архаичных неандертальцев – Homo sapiens neanderthalensis («коротконогие»). Долгое время в нашей науке предполагалось, что процесс трансформации неандертальцев в морфологически современных людей происходил параллельно в разных районах земного шара под влиянием каких-то внутренних, социальных факторов и что процесс этот повсюду приводил к культурным изменениям глобального порядка: мустьерская эпоха сменялась верхнепалеолитической эпохой. Считалось, что все это происходило примерно 40 000 – 35 000 лет назад. Сейчас ученые узнали, что процесс становления современного человечества был намного сложнее. В восьмидесятые годы параллельно антропологическими находками в Восточной и Южной Африке и генетическими исследованиями было установлено, что морфологически современный человек возник намного раньше – около 200 000 лет назад, но это, по-видимому, никак не повлияло на его культуру, длительное время остававшуюся такой же, как и культура его современников – более архаичных форм гоминид. Около 100 000 лет назад морфологически современные люди покидают свою прародину – Восточную Африку и появляются вначале на Ближнем Востоке, а затем и в других районах Старого Света. Это распространение сопровождалось активными контактами с местными неандертальцами. Контакты эти ученые оценивают по-разному. По мнению одних, физически современные люди исключительно вытесняли и истребляли более архаичных людей, не скрещиваясь с ними. По мнению других, основным результатом таких контактов было именно скрещивание и культурное влияние, в результате которого, естественно, доминировали более совершенные Homo sapiens sapiens. То, что изображается в «Прологе», отвечает второй точке зрения, на мой взгляд, лучше обоснованной как археологически, так и антропологически. Вместе с тем не могу не заметить, что неандертальцы («коротконогие»), изображенные здесь несколько шаржированно, выглядят «грубее», чем это представляется археологам, изучающим мустьерскую культуру. Впрочем, с другой стороны, некоторые ученые, хотя и немногие, склонны отказывать неандертальцам даже в членораздельной речи.
Глава 1
Тотем – вид животных или птиц, реже растений, с которыми по общераспространенным в архаических обществах представлениям состояла в кровном родстве определенная группа людей (род ). Вступать в брак людям, принадлежащим к одному роду (одному тотему), строго запрещалось, хотя позднее, с распадом родового строя, эти запреты постепенно теряли силу.
…с севера на юг текла река… <…> …Берег прорезался крутыми логами… – река Дон в районе села Костенки (примерно в 30 километрах к югу от Воронежа). Здесь в 1879 г. российским ученым, зоологом, этнографом, археологом И.С.Поляковым была обнаружена первая стоянка эпохи верхнего палеолита. За сто с лишним лет археологических исследований в этом районе (активные археологические работы велись с 1923 г. на протяжении 70 лет) здесь было открыто свыше 50 разновременных стоянок эпохи верхнего палеолита. Район является важнейшим для изучения палеолита всей Восточной Европы и привлекает внимание археологов всего мира. К сожалению, с 1994 г. археологические исследования в Костенках прерваны на неопределенное время. Для специалиста в тексте романа хорошо узнаваем не только сам район, но и некоторые конкретные памятники (см. ниже).
Тигролев – в литературе больше известен под названием «пещерный лев». Вымерший крупный хищник семейства кошачьих. По утверждению зоологов, совмещал некоторые признаки тигра и льва.
Большерогий – большерогий олень, гигантский олень, ныне вымерший вид. Размах рогов достигал 2,5 метра.
Посвящение – специальный обряд (так называемая инициация), через который в архаических обществах проходили все подростки; после него они считались взрослыми, полноправными членами рода. У мальчиков сопровождался разными мучительными процедурами.
Лашии – из дальнейшего текста понятно, что имеются в виду реликтовые неандертальцы. Как известно, многие верят, что таковые («снежные люди») существуют и поныне. Я отношусь к этой вере скептически. Однако в описываемый период (30 000 – 25 000 лет назад) такие формы, вероятно, должны были существовать, но о том, как они выглядели и каковым было их поведение, науке ничего не известно.
Дротик – короткое копье, обычно использовалось как метательное оружие.
…с севера на юг текла река… <…> …Берег прорезался крутыми логами… – река Дон в районе села Костенки (примерно в 30 километрах к югу от Воронежа). Здесь в 1879 г. российским ученым, зоологом, этнографом, археологом И.С.Поляковым была обнаружена первая стоянка эпохи верхнего палеолита. За сто с лишним лет археологических исследований в этом районе (активные археологические работы велись с 1923 г. на протяжении 70 лет) здесь было открыто свыше 50 разновременных стоянок эпохи верхнего палеолита. Район является важнейшим для изучения палеолита всей Восточной Европы и привлекает внимание археологов всего мира. К сожалению, с 1994 г. археологические исследования в Костенках прерваны на неопределенное время. Для специалиста в тексте романа хорошо узнаваем не только сам район, но и некоторые конкретные памятники (см. ниже).
Тигролев – в литературе больше известен под названием «пещерный лев». Вымерший крупный хищник семейства кошачьих. По утверждению зоологов, совмещал некоторые признаки тигра и льва.
Большерогий – большерогий олень, гигантский олень, ныне вымерший вид. Размах рогов достигал 2,5 метра.
Посвящение – специальный обряд (так называемая инициация), через который в архаических обществах проходили все подростки; после него они считались взрослыми, полноправными членами рода. У мальчиков сопровождался разными мучительными процедурами.
Лашии – из дальнейшего текста понятно, что имеются в виду реликтовые неандертальцы. Как известно, многие верят, что таковые («снежные люди») существуют и поныне. Я отношусь к этой вере скептически. Однако в описываемый период (30 000 – 25 000 лет назад) такие формы, вероятно, должны были существовать, но о том, как они выглядели и каковым было их поведение, науке ничего не известно.
Дротик – короткое копье, обычно использовалось как метательное оружие.
Глава 2
Только они могут расчленить, а потом распрямить расчлененный бивень так, что из его частей делают не только метровые дротики, но и цельные тяжелые копья… – Такого рода цельные копья из распрямленного бивня (до 2,42 метра длиной!) обнаружены в парном (детском) погребении на стоянке Сунгирь (см. комментарий к «Эпилогу»). В костенковских памятниках стрелецкой культуры такого рода изделия не найдены.
…по рядам кремневых чешуек, приклеенных особой смолой к ударному концу. – Зафиксировано в том же сунгирьском погребении на копьях и дротиках.
Металка – копьеметалка – деревянный или костяной стержень с крюком на конце. Бросок дротика или легкого копья с помощью копьеметалки значительно увеличивал дальность полета.
…выковырял на склоне, где обнажается мягкий белый камень. – В Костенковско-Борщевском районе и окрестностях огромные залежи мела – остатки древнего моря, существовавшего здесь задолго до человека, во времена динозавров («меловой период»).
А второй, темный, покрытый белой коркой, колется удивительно легко. Он принесен издали сыновьями Куницы… – Подавляющее большинство орудий, собранных на костенковских стоянках стрелецкой культуры, изготовлено из местного цветного (валунного) кремня. Но там встречаются и немногочисленные орудия, выполненные из так называемого мелового кремня высокого качества. Действительно, археологи предполагают, что за таким кремнем совершались дальние походы на юг. На многих стоянках (включая Костенки 8, II слой, которая, скорее всего, должна отождествляться со «стойбищем детей Куницы»), встречается почти исключительно такой, приносной кремень.
Форма наконечников… такой же Родовой знак, как и рубцы на теле. – Совершенно верно! Для костенковско-стрелецкой культуры характерны двусторонне обработанные треугольные наконечники с вогнутым основанием. Процесс их изготовления здесь описан в общих чертах довольно правильно.
…мешочек с красной землей, или сухой кровью Рода… – так называемая охра – краска, как правило, красноватых оттенков, широко распространенная в палеолите. Добывалась обычно из пережженных железистых конкреций.
…куски твердой смолы… дальние раковины… – Археологами зафиксировано, что уже в эпоху верхнего палеолита и янтарь, и морские раковины передавались путем обмена на очень большие расстояния.
…по рядам кремневых чешуек, приклеенных особой смолой к ударному концу. – Зафиксировано в том же сунгирьском погребении на копьях и дротиках.
Металка – копьеметалка – деревянный или костяной стержень с крюком на конце. Бросок дротика или легкого копья с помощью копьеметалки значительно увеличивал дальность полета.
…выковырял на склоне, где обнажается мягкий белый камень. – В Костенковско-Борщевском районе и окрестностях огромные залежи мела – остатки древнего моря, существовавшего здесь задолго до человека, во времена динозавров («меловой период»).
А второй, темный, покрытый белой коркой, колется удивительно легко. Он принесен издали сыновьями Куницы… – Подавляющее большинство орудий, собранных на костенковских стоянках стрелецкой культуры, изготовлено из местного цветного (валунного) кремня. Но там встречаются и немногочисленные орудия, выполненные из так называемого мелового кремня высокого качества. Действительно, археологи предполагают, что за таким кремнем совершались дальние походы на юг. На многих стоянках (включая Костенки 8, II слой, которая, скорее всего, должна отождествляться со «стойбищем детей Куницы»), встречается почти исключительно такой, приносной кремень.
Форма наконечников… такой же Родовой знак, как и рубцы на теле. – Совершенно верно! Для костенковско-стрелецкой культуры характерны двусторонне обработанные треугольные наконечники с вогнутым основанием. Процесс их изготовления здесь описан в общих чертах довольно правильно.
…мешочек с красной землей, или сухой кровью Рода… – так называемая охра – краска, как правило, красноватых оттенков, широко распространенная в палеолите. Добывалась обычно из пережженных железистых конкреций.
…куски твердой смолы… дальние раковины… – Археологами зафиксировано, что уже в эпоху верхнего палеолита и янтарь, и морские раковины передавались путем обмена на очень большие расстояния.
Глава 3
Второй дротик, деревянный, с треугольным кремневым наконечником… – Вот когда я уверился окончательно: речь идет о костенковско-стрелецкой культуре, – и стал «вычислять» памятники!
Глава 4
Община Кано отделилась от их общины уже давно. <…> …здесь была еще одна община Серых Сов, живущая подальше, через два лога, бок о бок с Куницами. – Поняв, что в романе говорится о Костенках, я приложил довольно много усилий, пытаясь отождествить описываемые стойбища с конкретными стоянками. Решающую роль здесь сыграли погребения, речь о которых пойдет ниже. Полагаю, однако, что уместно изложить результаты проделанной работы именно здесь. Итак:
«Дети Мамонта, община Арго» – Костенки 1, V культурный слой; «община Кано» – Костенки 11, V культурный слой.
«Дети Серой Совы, община Гарта» – Костенки 14, III (II?) культурный слой; «община Нерта» – Костенки 15.
«Дети Куницы, община Рама» – Костенки 8, II культурный слой.
Замечу, что отождествить удалось не все стойбища, о которых говорится в романе.
…кость предка, наполненная сухой кровью Рода. – См. также «Эпилог». Человеческая бедренная кость с отбитыми эпифизами, заполненная красной охрой, была найдена на Сунгирьской стоянке в парном погребении. По заключению антропологов, ее форма более архаична по сравнению с бедренными костями Homo sapiens sapiens.
А от нашей дубинки твоего врага и щит не закроет! – Судя по дальнейшему описанию, речь идет о какой-то разновидности бумеранга. Однако здесь я не собираюсь упрекать авторов в незнании исторических фактов, скорее напротив! С бумерангом связано много широко распространенных заблуждений; главные из них два: 1) свойство бумеранга – возвращаться после броска к охотнику; 2) бумеранг – какое-то необычное оружие, известное исключительно аборигенам Австралии. В действительности: 1) бумеранг – разновидность метательной дубинки, распространенной повсеместно. Возвращающиеся бумеранги австралийцы использовали только для игр и охоты на птиц. Тяжелые боевые и охотничьи бумеранги таким свойством не обладают; 2) такого рода метательные дубинки известны и в других местах. Бумеранги были обнаружены в египетских пирамидах. В верхнепалеолитической стоянке Мамутова Пещера (Польша) найдено изделие из бивня мамонта, аналогичное тяжелым австралийским бумерангам. Трудно сказать, насколько широко было распространено это оружие в верхнем палеолите, ведь бумеранги изготавливались из дерева, а дерево, как правило, не сохраняется. О.Микулов имеет полное право пофантазировать насчет верхнепалеолитических щитов и бумерангов, несмотря на то что такого рода изделия до археологов, конечно, не доходят.
«Дети Мамонта, община Арго» – Костенки 1, V культурный слой; «община Кано» – Костенки 11, V культурный слой.
«Дети Серой Совы, община Гарта» – Костенки 14, III (II?) культурный слой; «община Нерта» – Костенки 15.
«Дети Куницы, община Рама» – Костенки 8, II культурный слой.
Замечу, что отождествить удалось не все стойбища, о которых говорится в романе.
…кость предка, наполненная сухой кровью Рода. – См. также «Эпилог». Человеческая бедренная кость с отбитыми эпифизами, заполненная красной охрой, была найдена на Сунгирьской стоянке в парном погребении. По заключению антропологов, ее форма более архаична по сравнению с бедренными костями Homo sapiens sapiens.
А от нашей дубинки твоего врага и щит не закроет! – Судя по дальнейшему описанию, речь идет о какой-то разновидности бумеранга. Однако здесь я не собираюсь упрекать авторов в незнании исторических фактов, скорее напротив! С бумерангом связано много широко распространенных заблуждений; главные из них два: 1) свойство бумеранга – возвращаться после броска к охотнику; 2) бумеранг – какое-то необычное оружие, известное исключительно аборигенам Австралии. В действительности: 1) бумеранг – разновидность метательной дубинки, распространенной повсеместно. Возвращающиеся бумеранги австралийцы использовали только для игр и охоты на птиц. Тяжелые боевые и охотничьи бумеранги таким свойством не обладают; 2) такого рода метательные дубинки известны и в других местах. Бумеранги были обнаружены в египетских пирамидах. В верхнепалеолитической стоянке Мамутова Пещера (Польша) найдено изделие из бивня мамонта, аналогичное тяжелым австралийским бумерангам. Трудно сказать, насколько широко было распространено это оружие в верхнем палеолите, ведь бумеранги изготавливались из дерева, а дерево, как правило, не сохраняется. О.Микулов имеет полное право пофантазировать насчет верхнепалеолитических щитов и бумерангов, несмотря на то что такого рода изделия до археологов, конечно, не доходят.
Глава 5
Огневой струг – Архаичные общества применяли три основных способа добычи огня, называемые в науке огневое сверло, огневая пила и огневой плуг – по характеру соприкосновения палочки и дощечки. Вопреки распространенному мнению, добыча огня ударами кремня о кремень этнографами, изучающими архаические общества, почти нигде не зафиксирована (кажется, известны одно или два исключения).
Глава 6
Нижняя тропа поднималась вверх, на пригорок, откуда слева открывались вершины тех елей. Самое страшное место… – Не берусь точно идентифицировать «Проклятую ложбину», но, судя по этому описанию, она должна была бы располагаться в современных Костенках где-то между Покровским и Поповым логами. Там действительно много разных ложбин, но ничего страшного ни в одной из них мы не замечали.
Глава 7
Лук?! Детская игрушка?! Ты предлагаешь первому следопыту… – Долгое время в нашей науке было распространено представление о том, что лук и стрелы – сравнительно позднее изобретение, сразу же приведшее к принципиальным изменениям в охотничьем хозяйстве (на смену коллективной охоте приходит охота индивидуальная). Этот тезис был взят из известной схемы Моргана – Энгельса, рассматривавшейся в советской науке о первобытности как непререкаемая истина. Но находки наконечников стрел свидетельствуют о том, что лук и стрелы были известны людям очень давно – по крайней мере, с ранней поры верхнего палеолита. Однако массовое распространение наконечников стрел действительно фиксируется лишь с 11 000 – 10 000 лет назад. По-видимому, в течение длительного времени это оружие было «излишним»: при загонной охоте лук не нужен (см. главу 10). Вероятно, лук и стрелы стали развиваться и распространяться как боевое оружие начиная с того времени, когда военные конфликты становятся более или менее регулярными. К такому выводу пришел в своей кандидатской диссертации, посвященной изучению лука у народов Сибири, безвременно погибший петербургский этнограф и археолог Е.Ю.Глинский.