Минаков Игорь. Десант на Европу, или возвращение Мафусаила

   Александр напялил хитроумную систему ремней, карабинов и вакуумных присосок поверх старого летного комбеза, прикрыл шевелюру шлемом и отправился к Нужнику. У самой двери его нагнал возмущенный вопль Мафу, но хозяин был тверд.
   «Сидеть дома, контролировать информационные потоки. К моему возвращению, должен быть максимально полный объем информации об этом НЛО и его гипотетических хозяевах. Доступно?»
   Кто бы сомневался…
   Удовлетворенный покладистостью напарника, Александр перешел со Средне-Русской возвышенности на Восточное побережье Крыма. Теплый, солоноватый на вкус ветер с моря, глухой рокот прибоя, шелест листвы – Александра встретили все романтические прелести ночи в курортном фаланстере. Вот только на площади у здания Совета лежало несколько неподвижных человеческих тел, по счастью еще живых. Палисадники соседних домов были вытоптаны, повсюду валялись разнообразные предметы, в панике потерянные хозяевами. Воплей, визга и ругани слышно не было. Люди куда-то попрятались, или убежали прочь из поселка.
   «Ничего, с минуту на минуту появятся ангелы, которые всех спасут и отыщут, – сказал себе Александр. – Но кто-нибудь обязательно ответит за эти фокусы. Клянусь!»
   «Каноэ богов-астронавтов», слава Создателю, никуда не делось. Оно по-прежнему равнодушно нависало над крышами домов и кронами деревьев, бессмысленно чертя на песке площади замысловатые лазерные узоры. Александр нащупал локатором границу между голографической иллюзией и настоящим корпусом аппарата. Остальное было делом несложной абордажной оснастки и личной физической ловкости.
   Обе кошки – основная и страховачная – закрепились штатно. По крайней мере, Александр оторвать их не сумел. Оглядевшись, он запустил мини-лебедку. Поднявшись на три метра, остановился и попробовал еще раз сорвать кошки, те сидели крепко. Судя по разметке на тросе, до НЛО было двадцать с небольшим метров. Для Наладчика падение с такой высоты означало месяц восстановительно-реабилитационных работ, то есть практического безделья, чего он позволить себе никак не мог. Слишком уж быстро изменялся мир. В социуме Новой Атлантиды происходили процессы, предвидеть которые в начале пути было нельзя. Да и технологическо-информационная среда постоянно эволюционировала, за чем тоже нужен пригляд. Наладчик обязан обладать чутьем на неисправности, и иметь возможность вмешаться в любой момент. На то он и Наладчик!
   Пронзив головой серый монолит иллюзии, Александр слегка стукнулся шлемом о грубую материальность настоящей обшивки. Стравил трос немного назад и, откинувшись всем корпусом, стал рассматривать «инопланетную посуду». Над Александром нависала приплюснутая полусфера, лишенная каких-либо отверстий. От нее шло тепло. Скорее всего, реакторный отсек.
   Упершись в обшивку ногами, Александр запрокинул голову и увидел поверх реакторной полусферы треугольный выступ. Александр никогда специально не интересовался конструктивными особенностями «Парящих кондоров», но догадывался, что треугольный выступ – это элемент антигравитационного шасси, а где-то сверху должна быть кабина управления или, по крайней мере, управляющий блок, который можно было бы переподчинить себе.
   Подтянувшись к корпусу вплотную, Александр взялся за вакуум-присоски. Их было четыре пары: для кистей, локтей, коленок и ступней. Немного покувыркавшись, Александр закрепил их и пополз по реакторной полусфере – совсем как человек-паук. В детстве, ему очень хотелось подобно этому супергерою бегать по стенам, лихо перемахивать с крышу на крышу и повисать на потолке над головою ни о чем не подозревающей мамы.
   И вот теперь, когда мечта сбылась, открылись вдруг и неприятные стороны спайдерменства. Ноги против воли становятся ватными, а руки вдруг оказываются повиноваться. Кровь приливает к голове, которая от этого не становится яснее. Предрассветный ветерок шаловливо треплет одежду, видимо, приглашая полетать с ним. Стоит лишь утратить одну из точек опоры, как тело испытывает соблазн, принять это приглашение. А за спиной – засасывающий взор бездны, имеющей скверное обыкновение вглядываться в тебя даже тогда, когда ты в нее не смотришь. Нет, уж лучше передвигаться, как это предписано клану высших приматов. По земле. И на ногах.
   Ко всем прочим удовольствиям, добавилось то, что НЛО стало подниматься. Вывернув шею, Александр посмотрел вниз. Огни фаланстера стремительно проваливались в туман, а доступная взору панорама расширилась. Степь за околицей. Туманный конус горы Митридат. Черная река пролива. Темный берег Таманского полуострова. Светлеющее небо на востоке.
   Если аппарат не перейдет на горизонтальный полет, то вскоре поднимется за облака, где холодно и нечем дышать. Допустим, такого рода физиологические неудобства не могли помешать Александру в осуществлении его намерений, но вот если «корабль пришельцев» поднимется в стратосферу?… Да, стратосфера – это скверно…
   Опять приникнув к корпусу, Александр продолжил подъем. Возросшее ускорение отнюдь не помогало передвигаться, но через пару минут он все же был под треугольным «крылом» аппарата. Нечего было и думать, преодолеть этот отвесный выступ на присосках. Антиграв просто не позволит прижать их к поверхности «крыла». Оставалось лишь прибегнуть к довольно рискованной акробатике.
   Александр отсоединил основную кошку и, прикинув требуемую длину, стравил ее вниз. Теперь предстояло, повиснув вниз головой и удерживаясь лишь ножными присосками, забросить кошку на верхнюю часть корпуса. Отлепив руки от поверхности реакторной полусферы, Александр медленно разогнулся. Он висел вниз головой, стоя при этом на коленях. Земля и небо поменялись местами. Треклятое НЛО все глубже проваливалось в густо-синюю бездну, с мерцающими в разрывах облаков звездами. Вверху во всю ширь раскинулась темная твердь, то матово отблескивающая, то тусклая, непроницаемая. А между ними наливалась багрянцем полоса рассвета.
   Кошку удалось забросить лишь с пятой попытки, когда Александр уже отчаялся и подумывал о позорной капитуляции. В самом деле, нет ничего проще вызвать через Ирму эринию-спасательницу. Да и вообще, можно было с самого начала не устраивать цирка, а приказать любой из чернокрылых «богинь-мстительниц» забросить его на корпус аппарата. Другое дело, что это казалось Александру недостойным. Позорнее только, прибыть к месту подвигов в контейнере грузового механорга-птеродактиля.
   Забросив кошку, Александр не стал на этот раз проверять прочность ее сцепления с корпусом. Так только, дернул несколько раз. И не легкомыслие сделало его столь беспечным – он опасался, что кошка сорвется во время проверки, и, кроме отступления, никаких других путей у него не будет. Вытравив страховочный трос на максимальную длину, Александр разблокировал наколенные присоски, распрямил ноги, и, освободив ступни, что есть силы оттолкнулся от корпуса.
   Будь Александр обыкновенным человеком, ему бы никогда не удался этот трюк – упасть вверх, вместо того, чтобы упасть вниз. Но друг и владелец метакота Мафусаила был все-таки немножечко спайдерменом и ему удалось взлететь над плоскостью обыденных представлений о возможностях человека, и зацепиться за кромку «крыла». При этом он ловко использовал антигравитационное поле, которое изначально служило помехой. Остальное было уже проще.
   Несколько минут Александр отдыхал, лежа на треугольной плоскости верхней части корпуса НЛО. Облачный слой был давно позади. Силы убывали. Сказывался недостаток кислорода, низкое давление и почти космический холод.
   «Ничего, вы меня не убъете, – мысленно обратился Александр к хозяевам аппарата. – Не напрасно ребята нашпиговали меня разными кибернетическим штучками. Милибар не хватает? Снизим кровяное давление. Кислороду вам жалко? Станем реже дышать. Опустился столбик термометра? Наивные, вы бы раз в году подключались к фризеру, тогда бы узнали, что такое холод…»
   Беседуя так с неведомыми оппонентами, Александр поднялся. Над головой его стыла вечная ночь Космоса, хотя до настоящего вакуума еще далеко. Земля внизу уже не казалась обитаемой. А прямо перед глазами находилось то, что радовало глаз и согревало душу даже сверхчеловека – блистер пилотской кабины.
   Чавкая присосками, Александр подошел к ней. С первого взгляда стало ясно, что он ошибся и попасть в кабину отсюда нельзя. Блистер лишь ненамного выступал над корпусом, а люк должен быть где-то внизу. Но это уже не составляло проблемы. В данной ситуации, попасть вниз было гораздо проще, чем наверх. Александр освободил страховочную кошку, и, подтянув ее к себе, закрепил рядом с основной. Свесившись со стороны носа, он обнаружил симпатичный овальный лючок, который немедленно уполз в корпус, едва человек послал в блокировочную схему биоэлектрический импульс. Еще немного трюкачества, и Александр оказался внутри «зловещего инопланетного звездолета».
   Пилот, увидев как в кабину вваливается нечто двуногое, относительно прямоходящее и покрытое изморозью, должен был испытать нервное потрясение. Но этого не случилось, так как никакого пилота не оказалось. Александр рухнул в ложемент, с облегчением переведя дух. Отсутствие пилота упрощало дело. По крайней мере, не пришлось ни с кем драться. Для драки Александр сейчас не годился. Нанороботы, циркулирующие в его кровеносной системе, приступили к починке организма, выигравшего схватку со стратосферой.
   Через час или чуть больше, Александр пришел в себя. В кабине было темно, лишь дисплеи управления как глубоководные рыбы подсвечивали самих себя. С первого же взгляда стало ясно, что аппарат инфосфере не подчиняется, а управляется по специальному М-каналу. Уже одна такая «выделенка» сама по себе была весьма дорогим удовольствием, не говоря уже о том, что создатель всего этого аттракциона должен обладать незаурядным инженерным талантом.
   Представить, что космоцерковники, а тем более присноблаженные космисты сумели вовлечь в свои ряды гения, Александр не мог. В Новой Атлантиде гениям было раздолье. Ведь нет никакой нужды обивать пороги патентных ведомств, доказывать чиновникам целесообразность своих изобретений, не говоря уже о том, чтобы становиться рабом какой-нибудь корпорации, продав свой талант на корню. Варит голова, растут руки откуда следует – присоединяйся к уже существущей группе таких же рукастых и головастых, или сколачивай свою, или твори в одиночку!
   Талант, если он подлиный талант, ныне не примкнет к компании бездарей, ищущих отдохновения в бредовых теориях и квазирелигиях. Конечно, те же братья Святого Эриха вполне могли использовать в целях пропаганды своего учения уже готовенькое, но Александр видел, что здесь не тот случай. Этот аппарат не подобран на свалке, или похищен из музея – нет, он либо специально создан для выполнения этой миссии, либо гениально, со знанием дела переоборудован.
   Выходит, как ни крути – третья структура, во главе которой как раз стоит научно-инженерный гений! Осталось сделать только один шаг, чтобы окончательно удостовериться в том, что лучший, и к тому же единственный среди людей друг оказался… А кем он собственно оказался? Предателем? Врагом? Нет, скорее всего, выжившим из ума старцем, возомнившим о себе. Преступившим идеалы молодости. Нарушившим законы, на утверждение которых положил всю свою молодость, талант, целую жизнь.
   – Ну и как прикажешь тебя наказывать, Серго? – вопросил Александр безучастные дисплеи. – Подать иск в Трибунал МСФ? Наслать на твой чертов институт страж-птиц?… Ладно, не буду придумывать для тебя наказания… Ты сам его придумаешь. Хотя, впрочем, эту птичку, НЛО твое фальшивое, я конфискую для нужд человечества.
   Покопавшись в блоке связи, Александр не без труда переподчинил аппарат себе. Первым делом он отключил голографические проекторы. Корабль пришельцев километровой длины, сдулся как воздушный шарик. Потом Александр задал бортовому искину новый курс. И стал ждать. Долго томиться не пришлось. Минут через пятнадцать искин информировал, что получен запрос с базы.
   – Отлично, – отозвался Александр. – Подключи аудио-визуальный канал.
   На мониторчике связи появилось бледная, усыпанная веснушками незнакомая физиономия.
   «А… э-э… – пробормотала физиономия, похоже, совершенно не ожидавшая увидеть в кабине человека. – Простите, я вероятно…»
   – Институт ксенологии? – спросил Александр начальственным тоном.
   «Кхы-кхы, – закашлялся владелец физиономии. – А с кем, собственно…»
   – Это не имеет значения! – отрезал Александр. – Главное, что я нахожусь на борту вашего аппарата!
   «Коптера?» – переспросил обладатель веснушек.
   – Вот именно, – подтвердил Александр. – Немедленно соедините меня с академиком Северовым!
   «С академиком?! – изумился незнакомец. – А вы разве не знаете?…»
   – Что? – Александр спросил вроде бы спокойно, но человек по ту сторону канала связи невольно отшатнулся.
   Ответ прозвучал с торжественностью похоронного марша:
   «Создатель и бессменый директор института, академик Сергей Абелярович Северов скончался сегодня ночью!»
 
   Человек брел вдоль узкой полосы пляжа – единственного на маленьком скалистом островке в Баффиновом море. Крупная галька хрустела под его грузными шагами. Холодные волны подкрадывались к ногам, но не успевали охватить их, и с разочарованным шипением откатывались назад. Пляж был небольшим, всего-то метров пятьсот в длину. Дойдя до скального языка, ограничивающего берег с севера, человек разворачивался и шел назад, к невысокой стене, замыкающий его путь с юга. И так километр за километром, много часов кряду.
   Низкое солнце словно издевалось над человеком. Притворившись уставшим, оно склонилось к горизонту, постепенно побагровев и испятнав плоские облака закатной кровью, но потом уже за пределами видимости, словно мячик отскочило от окоёма и опять начало плавное восхождение. И вслед за солнцем, наперегонки с ним, на траверсе островка проходили китовые стада. Салютуя светилу, исполины с шумом извергали фонтаны очищенной от планктона морской воды, оглашая окрестности своими протяжными песнями.
   Эти нехитрые игрища природы оставляли человека равнодушным, как и возня других людей, сделавших островок базою своей деятельности в большом мире. Его не взволновала даже короткая, но яростная битва, разыгравшаяся в воздухе, между летающими хищными тварями и людьми на чем-то напоминающих этих тварей крылатых машинах. Победа осталась за людьми, а поверженные твари с искалеченными крыльями канули в морскую бездну.
   В иное время человек посочувствовал бы этим существам, хотя бы потому, что по своей природе он был ближе к ним, чем к людям, но сейчас их поражение его не тронуло. Словно заведенный, он продолжал вымерять шагами пляж, на который волны выбрасывали черные, длинные перья и клочья желтой губчатой плоти. Неустанное движение человека не давало покоя охотящимся за этими клочьями морским птицам и они с гневными воплями носились над ним.
   – А он точно не удерет? – спросил, разглядывая бродившего, высокий темнокожий мужчина, зябко кутающийся в долгополую доху, несмотря на то, что на дворе стояло лето. Правда, полярное лето!
   – Не удерет, – ответил его спутник – худощавый и рыжеватый, в рабочем комбинезоне, перепачканном какой-то тускло мерцающей слизью. – Я ведь уже говорил, Люциан, что он так и будет бродить взад-вперед, пока ноги не сотрет до колен, или пока я его не активирую полностью, – рыжеватый самодовольно ухмыльнулся.
   – Не называй меня Люцианом, – поправил его темнокожий. – Мы не на Капитуле… Наедине я для тебя Люци, в крайнем случае, Люц. Понятно, Бенджамен?
   – Понятно, понятно… – пробормотал названный Бенджаменом. – Как тебе будет угодно… Только и ты называй меня лучше Беном, как встарь…
   Они помолчали, как бы заново переживая былое.
   – С Шэрон связи по-прежнему нет? – спросил Люц. – Где она теперь, Бен?
   – На «Вестнике», должно быть, – вздохнул его собеседник. – Если тот успел стартовать, когда взорвался «Селентиум».
   – «Должно быть», «если», – сказал Люц. – Одни предположения и догадки. А мне, Бен, нужны факты! Я должен знать, что операция идет по плану! В конце концов, мне нужен чёртов корабль, чтобы улететь с этой чёртовой планеты, где все пошло к чертям! Ты обещал восстановить связь с Шэрон! Где связь?!
   – Связь с нею у тебя уже была, – хихикнул Бен. – И весьма продолжительная… Я тебе Люци даже завидовал. Еще бы – секс-игрушка первый сорт!
   – Завидовал, говоришь? – переспросил Люц, снисходительно глядя на сально ухмыляющегося товарища. – Однако зависть тебе не мешала ее трахать в мое отсутствие! Думаешь, я не знал?
   Ухмылка сползла с бледной физиономии Бена.
   – Да брось ты, – проговорил он. – Ну было пару раз, но все стерильно… Я же понимаю…
   – Уж больно осмелел ты, Бен по прозвищу Мудрый, – усмехнулся Люц. – Раньше меня боялся, аж поджилки тряслись! А теперь силу почувствовал… А может, ты надеешься мое место занять? Может, вы с Шэрон сговорились, а?! И где-нибудь, в Туркмении, например, уже разводит пары челнок, тебя дожидаючись?
   – Ну чего ты разошелся?! – протянул Бен. – Ты же знаешь, я твой до гроба! И потом, куда я без тебя? С техникой я еще справляюсь, а вот с людьми… Ты же у нас гений! Гёзы тобой клянуться, сам слышал! Во имя Черного, говорят… Да они же дерутся за тебя!
   – Ладно, прости, – сказал Люц, пряча невольную улыбку. – У меня из-за всех этих передряг крыша едет! Постарайся как-то наладить связь…
   – Сейчас-сейчас, – пробормотал Бен, вытаскивая коробку с наномасками. – Я сразу не мог, надо было кое-что сапгрейдить…
   Люц отвернулся и стал смотреть на море. Солнце новенькой медалью висело на груди бледно-голубого полярного неба. Китовьи фонтаны ежеминутно взрывались, словно в морских глубинах шел бой. Люц знал, что эта метафора завтра вполне может стать реальностью. Ведь сегодня утром взбесившиеся эринии атаковали «китовую ферму». Хорошо, что личная гвардия всегда начеку. В считанные минуты звено гиппогрифов поднялось в воздух. От страж-птичек только пух да перья полетели.
   «Да, они дерутся за меня! – подумал Люц. – В этом Бен прав. Да и за кого им еще драться? Если завтра на мою крепость кинутся тритоны или косатки, альфовцы и им зададут перца!…»
   Вдали у самой черты горизонта появилась блестящая точка.
   «Кто это опять? – подумал Люц. – Довольно крупная штуковина…»
   Он хотел было запросить диспетчерскую на предмет опознания, но Бен отвлек его.
   – Есть контакт! – заорал он.
   – Что? – повернулся к нему Люц. – Это Шэрон? Она отвечает?!
   – Ну… нет, – смутился Бен. – Это пока еще не Шэрон… Это он, механтроп… У него с Шэрон постоянный контакт…
   – Пусть подойдет!
   – Ага, сию минуту…
   Бен что-то неразборчиво забормотал. Человек… нет, антропоморфный биомеханизм, вышагивающий вдоль кромки прибоя, словно споткнулся. Потом медленно развернулся и побрел к ним. Остановившись в двух шагах, механтроп уставился на Люца бесстрастными глазами.
   – Задавай ему вопросы, Люци! – подсказал Бен. – Он только отвечает на вопросы… Пока…
   – Слушай меня, механтроп! – резко сказал Люц. – У тебя есть связь с Красоткой?
   – Да, – ответил тот.
   – Ее местонахождение?
   – Борт корабля «Вестник богов».
   Люц радостно переглянулся с Беном.
   – Мне нужно переговорить с нею! – сказал Люц. – Я буду задавать Красотке вопросы, а ты передавать мне ее ответы. Понятно?
   – Понятно. Ты спрашиваешь, я передаю Красотке. Она отвечает, я передаю тебе.
   – Отлично! – Люц с силой потер ладони в вязаных перчатках. – Вопрос первый: удалось ли взять под контроль систему управления кораблем?
   Механтроп ответил почти сразу же:
   – Нет, но она занята изучением этой проблемы.
   – Вопрос второй, – продолжал Люц. – Подозревает ли кто-нибудь на борту о настоящей личности Красотки?
   – Нет. Подмена проведена идеально!
   – Хорошо… – проговорил темнокожий и покосился на Бена. – И последний вопрос: выполняет ли Красотка чьи-либо распоряжения, кроме распоряжений Черного?
   На этот раз пауза была долгой.
   – В чем дело?! – накинулся Люц на Бена.
   – У него спроси, параноик, – буркнул тот.
   – Почему нет ответа Красотки, механтроп?!
   – Внезапный перерыв связи! Контакт восстановить не удается.
   – Чёрт! – сплюнул Люц и, повернувшись к Бену, сказал: – Постарайся что-нибудь сделать…
   – Само собой, Люци! Я…
   Белужий вой сирены заглушил дальнейшие слова Бена. Люц посмотрел на небо и кивком подозвал маячившего в стороне здоровенного парня в камуфляже. Повинуясь специальному знаку, тот выступил вперед, загородив Черного широкими плечами. Со стороны моря надвигался большой летательный аппарат, совсем еще недавно выглядевший как блестящая точка. Мог ли Люциан Горбовски не узнать его?
   – Это Наладчик, Бенджамен! – прорал он.
   – Какой еще наладчик?! – опешил Бен.
   – Тот самый! – откликнулся Люц. – Ладно, идем в дом. Тут будет сейчас жарко!
   – А механтроп?! – спросил Бен. – Нельзя ему в дом!
   – Оставь его здесь! Герхард прикроет!
   Путаясь в полах дохи, Люц зашагал к небольшому дому, почти хижине, притулившейся к скале. Бен несколько мгновений смотрел на приближающийся аппарат, снизу напоминавший пиалу, накрытую треугольной дощечкой, и, словно бы для того, чтобы стереть наваждение, с силой провел мозолистой ладонью по лицу. К пальцам его что-то прилипло. Бен машинально отряхнул их и бросился вслед за своим соратником.
   Оставшись в обществе уставившегося в небо охранника, механтроп медленно наклонился, подобрал с камня комочек полупрозрачного вещества, более всего напоминающего выброшенную на берег медузу, и поднес его к своему бесстрастному лицу. Комочек вдруг выбросил длинные клейкие нити, которые впились механтропу в глаза, и вскоре «медуза» всосалась в них без остатка. Отчего глаза механтропа приобрели осмысленное выражение и даже замерцали красноватыми угольями.
   В это же время из скрытых в скале ангаров вырвались гиппогрифы личной охраны Черного. Между испятнанными камуфляжем крыльями сидели альфовцы – боевая элита гёзов, припавшие к гашеткам «люцваффен». Они окружили гигантский, по сравнению с ними, аппарат, как стрижи орла, не давая ему снизиться над островом. Впрочем, «орел» и не пытался. Люц не ошибся. Это действительно был коптер, некогда отнятый Александром Неверовым у Института ксенологии в качестве трофея и в наказание за проведение несанкционированного эксперимента над людьми.
   «Внимание Люциана Горбовски и Бенджамена Симмонса! – раздался тяжелый бездушный голос, без труда перекрывший вой сирены. – Мы, Александр Неверов, известный вам как Наладчик и Холмс Уотсон, известный вам как Мастер Хо, прибыли для ведения переговоров. Немедлено отзовите свою охрану и предоставьте нам место для посадки!»
   Некоторое время в раскладе противостоящих сил ничего не менялось. Потом смолкла сирена, а гиппогрифы один за другим втянулись в темное отверстие ангарных ворот. Оставшись в гордом одиночестве, коптер еще с минуту повисел в воздухе, а потом плавно осел на прибрежную гальку. Совсем недалеко от того места, где под пристальным взглядом Герхарда снова принялся бродить по пляжу механтроп.
 
   Люц принял «парламентеров» в той самой гостиной, где двадцать лет назад гинедроид Шэрон пыталась незамысловато соблазнить Хлодвига Быстрова. Комната с тех пор приняла несколько обветшалый вид, то ли хозяину было не до благоустройства, то ли – что вернее – обитал он где-то в другом месте. Даже камин остался не растопленым, несмотря на любовь Люциана к теплу. Когда Наладчик и Мастер Хо вошли, навстречу им поднялся только Бен. Люц встретил переговорщиков, развалясь на пыльном диване и закутавшись в доху до самых черных глаз.
   – Бен, – сказал он. – Распорядись-ка, чтобы нашим гостям принесли стулья!
   Бен кивнул и что-то пробурчал в верхнюю пластину браслета.
   – Ну, привет, коллеги! – сказал Хо, впрочем, не протянув бывшему товарищу руки. – Как поживаете?
   – Здравствуй, Хо! – отозвался один Бен. – Если сказать правду, то хреново. Незванные гости одолели.
   При этих словах, он покосился в сторону Наладчика, но тот остался к его «косякам» равнодушен, бесстрастно разглядывая репродукции старинных гравюр на стенах. Вошел парень, как две капли воды похожий на Герхарда, волоча пару стульев. «Незванные гости» уселись возле камина. Причем, Наладчик сел «задом наперед», положив худые, но жилистые руки на резную спинку.
   – Ну-с, чем могу быть полезен? – осведомился Люц.
   – Мы прибыли, Люциан, чтобы уточнить некоторые детали, – начал Наладчик, – и в зависимости от вашей с Симмонсом искренности, предложить вам кое-какие условия.