Страница:
И стало тихо. Сцинтия обнаружила, что она одна – в залитом кровью зале. И трупы. Только трупы.
В пролом сунулся похожий на огромного краба орг. Его фотофоры равнодушно просканировали помещение, даже не задержавшись на Сцинтии.
– Почему не меня? – чужим, скрипучим голосом спросила она.
Ответом был лишь лязг выпавшего из её же рук карабина…
Глава седьмая.
В пролом сунулся похожий на огромного краба орг. Его фотофоры равнодушно просканировали помещение, даже не задержавшись на Сцинтии.
– Почему не меня? – чужим, скрипучим голосом спросила она.
Ответом был лишь лязг выпавшего из её же рук карабина…
Глава седьмая.
Призрак в звездолете
Начищенная медь рамы иллюминатора. Панели красного дерева. Бронзовые кенкеты со свечами. Белоснежный ковер. Бархатный балдахин над двухспальной кроватью. Предупредительный, хорошо сложеный стюард, в ладно скроеной темно-синей униформе с золотыми нашивками. Все было фальшиво и безвкусно, но это совершенно не задевало Мари. Хмуря брови, она поглядывала на андроида, который преданно ел ее глазами.
– Эй ты, как тебя там? – спросила она, нетерпеливо щелкая пальцами.
«Седьмой Единого Церебрума, мэм!»
– А короче?
«Семьецэ, мэм!»
– Нет, – покачала платиновой головкой актриса, – это тоже слишком длинно… Я буду называть тебя Сэмом.
«Как вам будет угодно, мэм!»
– Отлично. А теперь, Сэм, сообщи мне следующие параметры: массу рабочего вещества реактора, мощность двигателей и максимально возможное ускорение.
«Простите, мэм, – отозвался андроид, после некоторой заминки. – Для пассажиров есть и более увлекательная информация. Я с радостью сообщу вам сведения о тех услугах, которые сервисная служба нашего космолайнера готова предоставить в ваше распоряжение. Плавательный бассейн на третьем уровне, смотровые палубы на первом, кстати, оборудованные шезлонгами, два ресторана с превосходной кухней и картой вин, содержащей лучшие марки…»
– Я тебя спрашивала вовсе не об этом, Сэм! – с нажимом произнесла Мари. – Меня не интересуют развлечения, я намереваюсь потратить время с пользой. Самообразование сейчас в моде, а я всегда отслеживаю модные тенденции.
«Приношу глубочайшие извинения, мэм! Я готов сообщить вам все интересующие вас параметры, но боюсь, что без математики здесь не обойтись.»
– Я вполне подготовлена! – отрезала Мари. – Итак?…
Мари оказалась в своей каюте всего несколько минут назад. До этого ей пришлось утешать эту дуру Майлз, закатившую истерику в шлюзовой камере. А еще раньше срочно эвакуироваться с лунной поверхности на борт «Вестника богов». Они с Лимой умудрились оказаться в первой десятке, поднятой на корабль. Вернее, это Мари сумела протиснуться вперед, а кичливая модельерша лишь трусливо цеплялась за нее, как репей.
Мари совсем уж было собиралась избавиться от назойливой подруги, но передумала, решив, что Лима может ей еще пригодиться. Ну, например, по части экстравагантных нарядов, которые Майлз способна создавать буквально из ничего. В силу сложившихся обстоятельств, Мари не успела забрать на корабль свой багаж, как и остальные «члены команды пассажиров». А показываться на людях всегда в одном и том же наряде, к тому же изрядно помятом внутри этого дурацкого пустолазного костюма, блондинка себе позволить не могла. Все-таки она женщина…
Исходя из этих, вполне практических соображений, Мари искусно сыграла роль преданной подруги, успокоила Лиму и даже проводила до каюты, препоручив ее там заботам стюарда, как две капли воды похожего на Сэма. Модельерша приняла эту заботу за чистую монету и слабым голосом попросила Мари навестить ее в ближайшее же время. А в благодарность подарила умопомрачительный наряд, который хранился у нее в специальном микрокофре, в состоянии субмолекулярного сжатия. Уж кто-кто, а великая модельерша никогда не оказывалась затигнутой врасплох обстоятельствами. Этот микрокофр был всегда при ней.
– Отлично Сэм! – сказала Мари, когда андроид выдал ей груду цифр. – А теперь покажи мне корабль. Любой отсек, который меня заинтересует.
«Боюсь, это будет весьма утомительно, мэм», – опять возразил Седьмой Единого Церебрума.
– Не твоего ума дело…
«Прошу вас!»
– Давно бы так…
Морж вошел запросто, как будто был у себя дома на Ямале, а не в госпитальном отсеке космолайнера. Несси, привязанной к койке, оставалось лишь напряженно следить за тем, как Гарик бродит вокруг, с любопытством разглядывая диковиных медицинских оргов Целителей, притворяющихся безучастными, а на самом деле зорко следящих за каждым движением пациентки…
Вот именно, пациентки!
Несси вдруг сообразила, что медикусы не замечают непрошенного гостя только потому, что он существует лишь в ее воображении.
– Чудно, – хмыкнул Морж, подходя к изголовью. – И давно ты так валяешься?
Несси покосилась на видеокамеру, чей крохотный зрачок плавал под потолком, и не решилась ответить. Не дай бог, Церебрум решит, что пациентка вдобавок ко всем болячкам еще и свихнулась, тогда до конца полета ей не видать ничего кроме этих стен. И это еще в лучшем случае. А в худшем… Несси достаточно была наслышена о виртуальных мирах-тюрьмах, в которых коротали свой век неизлечимо больные психи.
– Молчишь? – спросил Морж. – Понимаю… Боишься, что примут за сумасшедшую, страдающую зрительными и слуховыми галлюцинациями… А если так?
Он вдруг быстро коснулся ее пальцев. Несси вздрогнула. Прикосновение было реальным! Она хорошо помнила эту жесткую ладонь, нежно поглаживающую ее обнаженную кожу. Обнаженную, несмотря на то, что на улице плюс пятнадцать, а морская вода, с вкрадчивым шипением набегающая на пляжную гальку, и того холоднее. Когда они еще были вместе, Гарик пытался приучить ее к моржеванию, своему излюбленному виду спорта.
– Не убеждает? – покачал головой Морж. – Думаешь, теперь добавились и осязательные глюки? Шизофрения, надо полагать…
«Точно, глюки… – подумала Несси. – Уж Булгакова Гарик наверняка не читал. Да и сама я прочла его лет пять назад…»
– Ладно, – улыбнулся Морж. – Попробуем по другому… Я тебе кое-что расскажу. Кое-что такое, о чем ни ты, ни я понятия не имели, и даже вообразить были не в силах. По крайней мере, до тех пор, пока я не увидел все это собственными глазами.
«Ну, ну, – мысленно усмехнулась Несси. – Посмотрим, как далеко зашел мой психоз?… Впрочем, куда уж дальше? Достаточно появления этого „призрака в звездолете“!»
– Вернее, не расскажу, а покажу, – сказал призрак. – Слов тут недостаточно…
Госпитальный отсек исчез. Исчез вместе с медицинскими оргами, бдительным зрачком видеонаблюдения, датчиками и шунтами. Несси стояла посреди бескрайнего поля, поросшего пучками растений с узкими длиными листьями и упругими стеблями. На стеблях покачивались вразнобой меленькие белые цветы, словно каждое растение обдувал собственный ветерок. Над полем было обыкновенное голубое небо с белыми кучевыми облаками, где-то за ними угадывалось желтое солнце. Пригревало. Под ногами чувствовалась упругая твердь степной земли. Несси присела на корточки. Сорвала цветок, поднесла к лицу. Запах ощущался, но тонко, на грани обоняния.
«И что же здесь такого невообразимого? – подумала Несси. – В Виртуале есть картинки и покруче…»
Откуда-то сзади послышался сухой нарастающий шелест и отчетливо потянуло озоном. Девушка – да, именно, девушка, а не сороколетняя мисс! – легонько вскочила и обернулась. Со стороны солнца приближался наибыкновеннейший онокентавр. Оник затормозил и лихо развернулся боком, выдрав полем антиграва несколько пучков травы. Несси невольно покосилась на небо, нет ли эриний из экопатруля? Но небо оставалась чистым.
– Привет, подружка!
Морж выбрался из седла и шагнул к ней, распахнув объятия. Несси ловко, хотя и с неохотой вывернулась.
– Чего не здороваешься? – спросил Морж, усмехаясь. – Все еще боишься прослыть чокнутой?
«А-а, пропадать, так с музыкой…»
– Пошел ты, – отмахнулась Несси. – Лучше, прокати с ветерком!
– Давно бы так! Прошу…
– А заодно и попробуй меня удивить, – добавила Несси. – Показать, что-нибудь такое, чего я и представить не в силах… До сих пор была лютая банальщина…
– Ты об этом? – Морж широким жестом обвел пейзаж. – Это, дорогая, всего лишь буфер, предбанник сознания. Во избежание шока…
– Какого еще такого шока? – спросила Несси, занося над большой головой Моржа маленький, крепкий кулачок.
– Футорошока! – сказал Морж.
– Ладно, вези, – хмыкнула Несси. – Там будет видно…
– Тогда держись!…
Несси обхватила Моржа за крепкую талию. И вовремя. Оник рванул с места. Упругие ладони ветра уперлись девушке в лицо, заставив зажмуриться и завизжать от восторга. Вырванные с корнем цветы белыми крыльями забились в турбулентном потоке – маленький транспортный механорг помчался через поле, словно гидроцикл, вспарывающий озерное зеркало.
Морж оглянулся через плечо, усмехнулся и нарастил обтекатель. Ветер исчез и Несси разжмурила глаза. Поле с цветочками исчезло. Теперь оник мчался по бурой равнине, то там, то сям уставленной причудливыми скальными останцами. Небо тоже изменилось, оно приобрело густо-фиолетовый цвет, в котором распухшим багровым шаром висело незнакомое солнце.
– Ну и что тут, по твоему, шокирующего? – буркнула Несси в спину возницы. – «Земля в конце времен» – виртушка для малолетних.
– Нет, – сказал Гарик, не оборачиваясь. – Это не виртуальная игрушка… Щас сама убедишься.
Он подогнал онокентавра к одному из останцев и затормозил.
– Слезай, приехали, – сказал Морж, отключая силовой колпак.
Несси послушно выбралась из седла и тут же ощутила озноб. «За бортом» оказалось довольно прохладно.
– На вот, накинь. – Гарик протянул ей кожаную куртку, оставшись в футболке с короткими рукавами.
– А сам?
– Забываешься, старуха, – усмехнулся Морж. – Здесь всего-то градусов двенадцать по Цельсию. Курорт.
– Аг-га, – пробормотала Несси, укутавшись от покрытых пупырышками голых коленок до самого покрасневшего носика. – Ну и что тут еще шокирующего, кроме холодрыги?
– Вот! – Гарик похлопал по скале. – Полюбуйся!
Несси задрала голову и ахнула. Выветрившаяся громада почти целиком состояла из окаменелостей. Девушка слабо разбиралась в палеонтологии, но тут было видно невооруженным взглядом, что скалу словно нашпиговали останками каких-то неведомых животных. Многосуставчатые конечности, причудливые черепа, позвонки с длиными лучистыми отростками. Несси зачарованно обошла скалу и вопросительно посмотрела на улыбающегося Гарика.
– В общем-то ты права насчет «земли конца времен», – сказал тот. – Мы с тобой, подруга перенеслись почти на миллиард лет вперед. Перенеслись, разумеется, виртуально. Хотя сама видишь, что качество симуляции выше всяких похвал… Так вот, мы находимся в центре Евразийской платформы, что в нашем времени соответствует Восточной Сибири, на плато, некогда бывшем дном озера Байкал. А эти печальные остовы, суть окаменевшие скелетные формы бесчисленных поколений механоргов…
– А люди, – сказала Несси, и голос ее сорвался. – Останки людей… тоже здесь?
– Останков людей ты здесь не найдешь, – спокойно сказал Гарик. – Люди исчезнут гораздо раньше, предоставив механоргам свободно и бессмысленно эволюционировать, вплоть до полного вымирания, когда Солнце начнет превращаться в красный гигант.
– Ни фига себе перспективочка… И кто же это нас так виртанул? – спросила Несси, снова используя хлесткое словечко юности.
– Этого я сказать не могу, – нахмурился Морж. – Но поверь мне, что ТАК, – он ткнул пальцем в забитую окаменевшим илом глазницу футуристического механорга, – обязательно будет, если…
– Если, что?
– Если не предотвратить одну маленькую диверсию, совершенную на одном довольно большом космическом корабле вот уже почти миллиард лет назад!
Не знаю сколько часов я проспал. Во сне я все еще продолжал бежать к кораблю с бездыханной тетей… да, нет, какой там, тетей, просто Несси, на руках. От страха и отчаяния я задыхался, а когда дышать стало совсем невозможно – проснулся. Оказывается я лежал в полной темноте, придавленный чем-то мягким, но тяжелым. И эта тяжелая мягкость почти перекрыла мне доступ к кислороду.
Поерзав, я, наконец, спихнул с себя сбитое в комок могучее одеяло, неясно почему оказавшееся на моем лице. Впрочем, причина довольно скоро стала понятной. «Вестник богов» двигался. И не просто так, а с ускорением. Несмотря на то, что обитаемые отсеки космолайнера всегда соориентированы по вектору тяги, от мелких бытовых неудобств никто застрахован. А одеяло во время активной фазы полета должно быть пристегнуто специальной молнией.
Кстати!
Разобравшись с постельными принадлежностями, я почувствовал лютый голод и вспомнил, что не ел еще с Земли. Но голод приходит и уходит, а долг остается долгом. Прежде всего, я вынул блокнот. Он был холодным, значит, новых сообщений не поступало. На всякий случай, я все же открыл заветную четвертую страницу. Так и есть… вернее, ничего нет. Ладно…
Шуру мне пока сообщить было нечего. Корабль летит, вот и все новости. А куда он летит – неизвестно. Что с Несси – тоже. Нет, надо все разнюхать, а уж потом писать донесения.
Убрав блокнот, я, наконец, разделся и залез под душ. А вымывшись, критически осмотрел свои шмотки. Конечно, сейчас не до церемоний. Кто знает, какие нас еще поджидают опасности, но… Вот выйду сейчас и встречусь с Анютой, что тогда?! Предстать перед звездочкой моей спортивной в затрапезе было все-таки выше сил. Благо, сервис на «Вестнике» весьма высоко организован.
По первому же зову явился любезный Тришка и мигом «огрокав» мою проблему, выдал что-то вроде аварийного комплекта одежды. Вполне пристойной на мой вкус.
– Знаешь, что, Тришка, – сказал я, облачившись во все это. – Сейчас самое время отобедать.
«Нет ничего проще, сэр, – откликнулся Третий Единого Церебрума. – В вашем распоряжении…»
И он стал длинно и занудно перечислять ассортимент блюд, подаваемых в злачных заведениях, присущих этому несчастному кораблю, но я его не стал слушать. Жрать хотелось неимоверно.
Выскочив из каюты вон, я нос к носу столкнулся с той самой Мари Стюарт – тивидивой! Только на этот раз она была без сестры-близняшки… или поклоницы от слова «клон». Гордо вскинув красивую голову, актриса миновала меня, словно насквозь прошла. В отличие от меня, Стюарт вырядилась отнюдь не в аварийный комплект. Причем на ней был такой умопомрачительный костюм, что непонятно как он вообще поместился в пустолаз. Странно, страннно… Ведь насколько я помню, все туристы перед экскурсией на корабль были облачены в специальные комбезы. Все, кроме меня и, по-видимому, этой самой белокурой бестии, которую, кстати, я в общей куче не видел…
Додумать я не успел. Потому что ощутил неожиданно сильный всплеск М-поля. И не просто фоновое возмущение, а несущую частоту. Одним словом, что-то неподалеку от меня весьма сильно излучало. И излучение это имело информационную составляющую. Никто мне ничего сообщать, скорее всего, не собирался, это я сам, мимоходом снял чью-то психоматрицу. Одним словом, свуайерировал чужую память, притом, закодированную!
Ошеломленный увиденным, а заодно, услышанным и очувствованным, я по инерции побрел по коридору туда, откуда раздавались голоса и стук столовых приборов. За последние часы мне пришлось немало пережить, но такого еще никогда! В голове не укладывается… Тот, чью психоматрицу я случайно отсканировал, был самым настоящим убийцей. Убийцей женщины, к вашему сведению!
Я видел странно тонкие руки убийцы, которые с легкостью свернули шею жертве, а потом затолкали безвольную мертвую куклу в черный тоннель, откуда дул сильный, холодный ветер с запахом моря. Преобладающие эмоции, испытанные при этом убийцей сводились к легкому злорадству и удовлетворению от хорошо выполненной работы. К сожалению, визуальная часть оставляла желать лучшего. Убийца либо специально надел оптопреобразователь, либо воспринимал действительность через инфракрасный диапазон.
Немного придя в себя, я осознал одно очень важное следствие своего открытия. На борту «Вестника богов» находился опасный маньяк. Или свихнувшийся киборг… то есть, механтроп?!
Вопрос: Как быть?
Ответ: Немедленно доложить Шуру!
Я вынул из кармана блокнот и нацарапал донесение:
Старший помощник капитана космического лайнера должность незавидная. Тем более, что никакого младшего помощника, устав не предусматривает. А это значит, что старпому нужно вертеться, как белке в колесе. Нет, разумеется, Церебрум-Цербер со своими «автономными манипуляторами» всегда и везде успевает, но кто присмотрит за самим Церебрумом и его «присными»? Ответ ясен – старший помощник.
Особенно нужен за ними глаз да глаз в ситуациях чрезвычайных. А сейчас ситуация – чрезвычайнее некуда. Экстренный старт. Часть пассажиров не смогла подняться на борт, а остальные «счастливчики» – пребывают в депрессии разной степени глубины.
За минувшие с момента старта восемь часов, Тэнгр успел погасить пару скандалов, провести одну утешительную беседу и демонстративно «отчислить» Тринадцатого Единого Церебрума, повинного лишь в том, что носит «несчастливый» номер. Потребовшая убрать это «адское отродье» из ее каюты пассажирка на беду старпома оказалась известной деятельницей Возрожденного Экуменического Фронта. Одним словом – фанатичкой. Да еще на религиозной почве.
Тэнгр обещал строптивице прислать нового стюарда, поэтому битых два часа провел за перекодировкой схемы обслуживания, в конце концов, «сослав» Тринадцатого на кухню одного из ресторанов, а взамен пригнал старой экуменичке Девятого. Старпом был бы рад осчастливить суеверную даму Третьим или Седьмым, но те как назло оказались заняты обслуживанием других пассажиров.
Убедившись, что старуха довольна новым лакеем, Тэнгр отправился к себе. Ему срочно нужно было хоть немного передохнуть, а затем вплотную засесть за составление обновленной развлекательной программы для пассажиров, так как старая полетела к черту.
Размышляя над тем, уместна ли будет теперь эксурсионная высадка на Холодное плато на южном полюсе Меркурия, старпом наткнулся на Семь ЕЦ. Встретить на служебных ярусах стюарда дело обычное, но только не в сопровождении пассажирки. Эффектная платиновая блондинка, задрав прелестный носик прошествовала было мимо, но Тэнгр все же окликнул ее.
– Старший помощник капитана Тэнгр, – отрекомендовался он, когда блондинка остановилась и, нарочито медленно обернувшись, окатила коренастого монгола презрительным взглядом. – Прошу прощения, мисс, – продолжал Тэнгр, – но боюсь ваш стюард что-то напутал. Это служебный отсек, и здесь ровным счетом ничего интересного для…
– Это ты говоришь мне, желтопузый? – процедила она сквозь ослепительно-безупречные зубки.
– Простите, – пробормотал старпом, – я не хотел вас обидеть…
– Так уж и быть – прощу, – сказала надменная пассажирка. – Если ты немедленно уберешься с дороги! Белой леди не пристало разговаривать с цветным… Идем, Сэм, – кивнула она стюарду, столбом вытянувшемуся перед «начальством».
– Еще раз прошу прощения, – сказал побагровевший Тэнгр, – но пассажиры не имеют права находится в служебных отсеках! Седьмой, – обратился он к бесстрастному Сэму, – немедленно проводите эту мисс в любое удобное для нее место, но расположенное на средних ярусах корабля!
«Да, сэр!»
– Отвали, китаёза, – отмахнулась блондинка. – Идем, Сэм, нам некогда!
– Должен вам сообщить, мисс, – сказал старпом, – что властью, данной мне служебной инструкцией, я могу поступить и вопреки желанию пассажира в случае, если поступки последнего могут привести к угрозе его личной безопасности или безопасности судна!
– Ого! – удивилась «белая леди», – и как ты догадался, что я могу быть опасна для корабля?
«Да она же просто не в себе, – подумал Тэнгр. – Великие предки, только сумасшедших мне не доставало… Главное, не раздражать ее…»
– Вы сразу показались мне необыкновенной женщиной, – сказал старпом совершенно другим тоном. – Если хотите, мисс, я могу показать вам некоторые служебные отсеки. Провести, так сказать, индивидуальную экскурсию…
– Это другое дело, – откликнулась блондинка. – Вижу, что китаёзы тоже бывают сообразительными. Только учти, желтопузик, я не женщина, я – гинедроид!
– Как вам будет угодно, мисс, – улыбнулся Тэнгр. – Не угодно ли будет осмотреть оранжерейный отсек? Там мы выращиваем самые лучшие сорта роз…
– Засунь себе эти розы знаешь куда?! – разозлилась «гинедроид». – Покажи мне лучше, где тут у вас проходят основные схемы системы управления. А то Сэм абсолютно бестолков, он даже мембрану разблокировать не умеет…
– Минутку, мисс, – попросил старпом и повернулся к Семь ЕЦ. – Внимание Единого Церебрума! – сказал Тэнгр. – Угроза здоровью пассажира! Немедленно активировать санитарный эвакуатор в пятнадцатом отсеке восьмого яруса…
– Ах, ты меня за идиотку держишь! – мгновенно вспылила блондинка, приблизившись к Тэнгру вплотную. – А вот это видел?!
Тришка не соврал. Готовили на «Вестнике» превосходно. С сожалением отодвинув начисто вылизанную тарелку, я полез за блокнотом. Не было смысла заглядывать внутрь, на ощупь стало понятно, что Шур не откликался. Я почувствовал себя неуютно. Благодушия, вызванного сытным обедом, как не бывало. О присутствии механтропа на борту знал только я, и даже не знал, а только догадывался. Можно было, конечно, известить капитана, но у него, наверное, куча забот и без моих догадок… Нет, для начала надо убедиться самому, а уж потом бить во все колокола.
Любое существо, обладающее М-полем, можно выследить. Я мог бы это сделать сразу, но понадеялся на подсказку Шура, вдруг тот предложит что-нибудь более безопасное, чем слежка за киберманьяком? Разумеется, можно было и подождать, но кто знает этого меха? Вдруг именно сейчас он взламывает дверь рубки и аки зверь бросается на пилота. А тот от неожиданности выпускает из рук штурвал, и неуправляемый звездолет с грохотом врезается в шальной астероид…
– Привет!
Я оторвал мрачный взор от стола и увидел самое восхитительное зрелище во Вселенной – ее улыбку! Анюта сидела за соседним столиком – нога на ногу, на лаковом колене блик. А рядом…
– Превед, медвед! – громыхнул Мартелл, махнув мне свободной ладонью. Другая у него была занята: с машинальной ласковостью поглаживала запястье моей ненаглядной.
«Сам ты „медвед“, – подумал я с горечью. – И где только таких словечек нахватался, животное?»
– Здоровеньки булы! – буркнул я, поднимаясь.
– Что такой хмурый? – спросил молотометатель.
– Да так, – отмахнулся я. – То ли недоспал, то ли переел…
– А-а, – понимающе покивал великан. – Рекомендую тренажерный зал. Потаскаешь железо часок и придешь в норму!
– А после зала – в бассейн, – посоветовала Нюша…
Нет, не Нюша, а Рыжова Анна, подозреваемая. У которой, похоже, есть ридерские способности! Вот я сейчас ей пошлю депешу на М-частоте и посмотрю на реакцию.
Я внимательно присмотрелся к этой «сладкой парочке» и чуть не взвыл от обиды и разочарования. Они уже и думать обо мне забыли! Спортсменка-красавица лукаво улыбалась чему-то… А великан, оказывается, покраснел от того, что «подозреваемая Рыжова» шаловливой ручкой… Фу, гадость!
Оскорбленный в лучших чувствах, я покинул ресторан и пошел куда глаза глядят. «Вестник богов» был устроен таким образом, что переход с яруса на ярус происходил плавно, по пологой спирали. Никаких герметических перегородок между отсеками. Вернее, в случае серьезной разгерметизации, каждое помещение в корабле будет надежно изолировано, а там, где окажутся люди, немедленно создастся комфортный микроклимат. Иными словами, моему пути незнамо куда ничто не препятствовало, до тех пор, пока я не наткнулся на переборку, отделяющую пассажирские ярусы от служебных.
В переборке была обыкновенная распознающая переходная мембрана. Меня бы она ни за что не пропустила, так как я не член экипажа и даже не автномный манипулятор Единого Церебрума. Но я не зря сказал, что мембрана БЫЛА, ведь теперь ее практически НЕ БЫЛО, остались одни ошметки!
«Ну вот, – подумал я, весь оледенев, – началось…»
Как назло, поблизости не оказалось интеркома, чтобы связаться с экипажем, а послать М-сигнал Единому, я не рискнул. Мало ли, как он его воспримет? Все же не рядовой механорг… Рисуя в воображении всякие ужасы, я полез внутрь изуродованного переходника.
– Эй ты, как тебя там? – спросила она, нетерпеливо щелкая пальцами.
«Седьмой Единого Церебрума, мэм!»
– А короче?
«Семьецэ, мэм!»
– Нет, – покачала платиновой головкой актриса, – это тоже слишком длинно… Я буду называть тебя Сэмом.
«Как вам будет угодно, мэм!»
– Отлично. А теперь, Сэм, сообщи мне следующие параметры: массу рабочего вещества реактора, мощность двигателей и максимально возможное ускорение.
«Простите, мэм, – отозвался андроид, после некоторой заминки. – Для пассажиров есть и более увлекательная информация. Я с радостью сообщу вам сведения о тех услугах, которые сервисная служба нашего космолайнера готова предоставить в ваше распоряжение. Плавательный бассейн на третьем уровне, смотровые палубы на первом, кстати, оборудованные шезлонгами, два ресторана с превосходной кухней и картой вин, содержащей лучшие марки…»
– Я тебя спрашивала вовсе не об этом, Сэм! – с нажимом произнесла Мари. – Меня не интересуют развлечения, я намереваюсь потратить время с пользой. Самообразование сейчас в моде, а я всегда отслеживаю модные тенденции.
«Приношу глубочайшие извинения, мэм! Я готов сообщить вам все интересующие вас параметры, но боюсь, что без математики здесь не обойтись.»
– Я вполне подготовлена! – отрезала Мари. – Итак?…
Мари оказалась в своей каюте всего несколько минут назад. До этого ей пришлось утешать эту дуру Майлз, закатившую истерику в шлюзовой камере. А еще раньше срочно эвакуироваться с лунной поверхности на борт «Вестника богов». Они с Лимой умудрились оказаться в первой десятке, поднятой на корабль. Вернее, это Мари сумела протиснуться вперед, а кичливая модельерша лишь трусливо цеплялась за нее, как репей.
Мари совсем уж было собиралась избавиться от назойливой подруги, но передумала, решив, что Лима может ей еще пригодиться. Ну, например, по части экстравагантных нарядов, которые Майлз способна создавать буквально из ничего. В силу сложившихся обстоятельств, Мари не успела забрать на корабль свой багаж, как и остальные «члены команды пассажиров». А показываться на людях всегда в одном и том же наряде, к тому же изрядно помятом внутри этого дурацкого пустолазного костюма, блондинка себе позволить не могла. Все-таки она женщина…
Исходя из этих, вполне практических соображений, Мари искусно сыграла роль преданной подруги, успокоила Лиму и даже проводила до каюты, препоручив ее там заботам стюарда, как две капли воды похожего на Сэма. Модельерша приняла эту заботу за чистую монету и слабым голосом попросила Мари навестить ее в ближайшее же время. А в благодарность подарила умопомрачительный наряд, который хранился у нее в специальном микрокофре, в состоянии субмолекулярного сжатия. Уж кто-кто, а великая модельерша никогда не оказывалась затигнутой врасплох обстоятельствами. Этот микрокофр был всегда при ней.
– Отлично Сэм! – сказала Мари, когда андроид выдал ей груду цифр. – А теперь покажи мне корабль. Любой отсек, который меня заинтересует.
«Боюсь, это будет весьма утомительно, мэм», – опять возразил Седьмой Единого Церебрума.
– Не твоего ума дело…
«Прошу вас!»
– Давно бы так…
Морж вошел запросто, как будто был у себя дома на Ямале, а не в госпитальном отсеке космолайнера. Несси, привязанной к койке, оставалось лишь напряженно следить за тем, как Гарик бродит вокруг, с любопытством разглядывая диковиных медицинских оргов Целителей, притворяющихся безучастными, а на самом деле зорко следящих за каждым движением пациентки…
Вот именно, пациентки!
Несси вдруг сообразила, что медикусы не замечают непрошенного гостя только потому, что он существует лишь в ее воображении.
– Чудно, – хмыкнул Морж, подходя к изголовью. – И давно ты так валяешься?
Несси покосилась на видеокамеру, чей крохотный зрачок плавал под потолком, и не решилась ответить. Не дай бог, Церебрум решит, что пациентка вдобавок ко всем болячкам еще и свихнулась, тогда до конца полета ей не видать ничего кроме этих стен. И это еще в лучшем случае. А в худшем… Несси достаточно была наслышена о виртуальных мирах-тюрьмах, в которых коротали свой век неизлечимо больные психи.
– Молчишь? – спросил Морж. – Понимаю… Боишься, что примут за сумасшедшую, страдающую зрительными и слуховыми галлюцинациями… А если так?
Он вдруг быстро коснулся ее пальцев. Несси вздрогнула. Прикосновение было реальным! Она хорошо помнила эту жесткую ладонь, нежно поглаживающую ее обнаженную кожу. Обнаженную, несмотря на то, что на улице плюс пятнадцать, а морская вода, с вкрадчивым шипением набегающая на пляжную гальку, и того холоднее. Когда они еще были вместе, Гарик пытался приучить ее к моржеванию, своему излюбленному виду спорта.
– Не убеждает? – покачал головой Морж. – Думаешь, теперь добавились и осязательные глюки? Шизофрения, надо полагать…
«Точно, глюки… – подумала Несси. – Уж Булгакова Гарик наверняка не читал. Да и сама я прочла его лет пять назад…»
– Ладно, – улыбнулся Морж. – Попробуем по другому… Я тебе кое-что расскажу. Кое-что такое, о чем ни ты, ни я понятия не имели, и даже вообразить были не в силах. По крайней мере, до тех пор, пока я не увидел все это собственными глазами.
«Ну, ну, – мысленно усмехнулась Несси. – Посмотрим, как далеко зашел мой психоз?… Впрочем, куда уж дальше? Достаточно появления этого „призрака в звездолете“!»
– Вернее, не расскажу, а покажу, – сказал призрак. – Слов тут недостаточно…
Госпитальный отсек исчез. Исчез вместе с медицинскими оргами, бдительным зрачком видеонаблюдения, датчиками и шунтами. Несси стояла посреди бескрайнего поля, поросшего пучками растений с узкими длиными листьями и упругими стеблями. На стеблях покачивались вразнобой меленькие белые цветы, словно каждое растение обдувал собственный ветерок. Над полем было обыкновенное голубое небо с белыми кучевыми облаками, где-то за ними угадывалось желтое солнце. Пригревало. Под ногами чувствовалась упругая твердь степной земли. Несси присела на корточки. Сорвала цветок, поднесла к лицу. Запах ощущался, но тонко, на грани обоняния.
«И что же здесь такого невообразимого? – подумала Несси. – В Виртуале есть картинки и покруче…»
Откуда-то сзади послышался сухой нарастающий шелест и отчетливо потянуло озоном. Девушка – да, именно, девушка, а не сороколетняя мисс! – легонько вскочила и обернулась. Со стороны солнца приближался наибыкновеннейший онокентавр. Оник затормозил и лихо развернулся боком, выдрав полем антиграва несколько пучков травы. Несси невольно покосилась на небо, нет ли эриний из экопатруля? Но небо оставалась чистым.
– Привет, подружка!
Морж выбрался из седла и шагнул к ней, распахнув объятия. Несси ловко, хотя и с неохотой вывернулась.
– Чего не здороваешься? – спросил Морж, усмехаясь. – Все еще боишься прослыть чокнутой?
«А-а, пропадать, так с музыкой…»
– Пошел ты, – отмахнулась Несси. – Лучше, прокати с ветерком!
– Давно бы так! Прошу…
– А заодно и попробуй меня удивить, – добавила Несси. – Показать, что-нибудь такое, чего я и представить не в силах… До сих пор была лютая банальщина…
– Ты об этом? – Морж широким жестом обвел пейзаж. – Это, дорогая, всего лишь буфер, предбанник сознания. Во избежание шока…
– Какого еще такого шока? – спросила Несси, занося над большой головой Моржа маленький, крепкий кулачок.
– Футорошока! – сказал Морж.
– Ладно, вези, – хмыкнула Несси. – Там будет видно…
– Тогда держись!…
Несси обхватила Моржа за крепкую талию. И вовремя. Оник рванул с места. Упругие ладони ветра уперлись девушке в лицо, заставив зажмуриться и завизжать от восторга. Вырванные с корнем цветы белыми крыльями забились в турбулентном потоке – маленький транспортный механорг помчался через поле, словно гидроцикл, вспарывающий озерное зеркало.
Морж оглянулся через плечо, усмехнулся и нарастил обтекатель. Ветер исчез и Несси разжмурила глаза. Поле с цветочками исчезло. Теперь оник мчался по бурой равнине, то там, то сям уставленной причудливыми скальными останцами. Небо тоже изменилось, оно приобрело густо-фиолетовый цвет, в котором распухшим багровым шаром висело незнакомое солнце.
– Ну и что тут, по твоему, шокирующего? – буркнула Несси в спину возницы. – «Земля в конце времен» – виртушка для малолетних.
– Нет, – сказал Гарик, не оборачиваясь. – Это не виртуальная игрушка… Щас сама убедишься.
Он подогнал онокентавра к одному из останцев и затормозил.
– Слезай, приехали, – сказал Морж, отключая силовой колпак.
Несси послушно выбралась из седла и тут же ощутила озноб. «За бортом» оказалось довольно прохладно.
– На вот, накинь. – Гарик протянул ей кожаную куртку, оставшись в футболке с короткими рукавами.
– А сам?
– Забываешься, старуха, – усмехнулся Морж. – Здесь всего-то градусов двенадцать по Цельсию. Курорт.
– Аг-га, – пробормотала Несси, укутавшись от покрытых пупырышками голых коленок до самого покрасневшего носика. – Ну и что тут еще шокирующего, кроме холодрыги?
– Вот! – Гарик похлопал по скале. – Полюбуйся!
Несси задрала голову и ахнула. Выветрившаяся громада почти целиком состояла из окаменелостей. Девушка слабо разбиралась в палеонтологии, но тут было видно невооруженным взглядом, что скалу словно нашпиговали останками каких-то неведомых животных. Многосуставчатые конечности, причудливые черепа, позвонки с длиными лучистыми отростками. Несси зачарованно обошла скалу и вопросительно посмотрела на улыбающегося Гарика.
– В общем-то ты права насчет «земли конца времен», – сказал тот. – Мы с тобой, подруга перенеслись почти на миллиард лет вперед. Перенеслись, разумеется, виртуально. Хотя сама видишь, что качество симуляции выше всяких похвал… Так вот, мы находимся в центре Евразийской платформы, что в нашем времени соответствует Восточной Сибири, на плато, некогда бывшем дном озера Байкал. А эти печальные остовы, суть окаменевшие скелетные формы бесчисленных поколений механоргов…
– А люди, – сказала Несси, и голос ее сорвался. – Останки людей… тоже здесь?
– Останков людей ты здесь не найдешь, – спокойно сказал Гарик. – Люди исчезнут гораздо раньше, предоставив механоргам свободно и бессмысленно эволюционировать, вплоть до полного вымирания, когда Солнце начнет превращаться в красный гигант.
– Ни фига себе перспективочка… И кто же это нас так виртанул? – спросила Несси, снова используя хлесткое словечко юности.
– Этого я сказать не могу, – нахмурился Морж. – Но поверь мне, что ТАК, – он ткнул пальцем в забитую окаменевшим илом глазницу футуристического механорга, – обязательно будет, если…
– Если, что?
– Если не предотвратить одну маленькую диверсию, совершенную на одном довольно большом космическом корабле вот уже почти миллиард лет назад!
Не знаю сколько часов я проспал. Во сне я все еще продолжал бежать к кораблю с бездыханной тетей… да, нет, какой там, тетей, просто Несси, на руках. От страха и отчаяния я задыхался, а когда дышать стало совсем невозможно – проснулся. Оказывается я лежал в полной темноте, придавленный чем-то мягким, но тяжелым. И эта тяжелая мягкость почти перекрыла мне доступ к кислороду.
Поерзав, я, наконец, спихнул с себя сбитое в комок могучее одеяло, неясно почему оказавшееся на моем лице. Впрочем, причина довольно скоро стала понятной. «Вестник богов» двигался. И не просто так, а с ускорением. Несмотря на то, что обитаемые отсеки космолайнера всегда соориентированы по вектору тяги, от мелких бытовых неудобств никто застрахован. А одеяло во время активной фазы полета должно быть пристегнуто специальной молнией.
Кстати!
Разобравшись с постельными принадлежностями, я почувствовал лютый голод и вспомнил, что не ел еще с Земли. Но голод приходит и уходит, а долг остается долгом. Прежде всего, я вынул блокнот. Он был холодным, значит, новых сообщений не поступало. На всякий случай, я все же открыл заветную четвертую страницу. Так и есть… вернее, ничего нет. Ладно…
Шуру мне пока сообщить было нечего. Корабль летит, вот и все новости. А куда он летит – неизвестно. Что с Несси – тоже. Нет, надо все разнюхать, а уж потом писать донесения.
Убрав блокнот, я, наконец, разделся и залез под душ. А вымывшись, критически осмотрел свои шмотки. Конечно, сейчас не до церемоний. Кто знает, какие нас еще поджидают опасности, но… Вот выйду сейчас и встречусь с Анютой, что тогда?! Предстать перед звездочкой моей спортивной в затрапезе было все-таки выше сил. Благо, сервис на «Вестнике» весьма высоко организован.
По первому же зову явился любезный Тришка и мигом «огрокав» мою проблему, выдал что-то вроде аварийного комплекта одежды. Вполне пристойной на мой вкус.
– Знаешь, что, Тришка, – сказал я, облачившись во все это. – Сейчас самое время отобедать.
«Нет ничего проще, сэр, – откликнулся Третий Единого Церебрума. – В вашем распоряжении…»
И он стал длинно и занудно перечислять ассортимент блюд, подаваемых в злачных заведениях, присущих этому несчастному кораблю, но я его не стал слушать. Жрать хотелось неимоверно.
Выскочив из каюты вон, я нос к носу столкнулся с той самой Мари Стюарт – тивидивой! Только на этот раз она была без сестры-близняшки… или поклоницы от слова «клон». Гордо вскинув красивую голову, актриса миновала меня, словно насквозь прошла. В отличие от меня, Стюарт вырядилась отнюдь не в аварийный комплект. Причем на ней был такой умопомрачительный костюм, что непонятно как он вообще поместился в пустолаз. Странно, страннно… Ведь насколько я помню, все туристы перед экскурсией на корабль были облачены в специальные комбезы. Все, кроме меня и, по-видимому, этой самой белокурой бестии, которую, кстати, я в общей куче не видел…
Додумать я не успел. Потому что ощутил неожиданно сильный всплеск М-поля. И не просто фоновое возмущение, а несущую частоту. Одним словом, что-то неподалеку от меня весьма сильно излучало. И излучение это имело информационную составляющую. Никто мне ничего сообщать, скорее всего, не собирался, это я сам, мимоходом снял чью-то психоматрицу. Одним словом, свуайерировал чужую память, притом, закодированную!
Ошеломленный увиденным, а заодно, услышанным и очувствованным, я по инерции побрел по коридору туда, откуда раздавались голоса и стук столовых приборов. За последние часы мне пришлось немало пережить, но такого еще никогда! В голове не укладывается… Тот, чью психоматрицу я случайно отсканировал, был самым настоящим убийцей. Убийцей женщины, к вашему сведению!
Я видел странно тонкие руки убийцы, которые с легкостью свернули шею жертве, а потом затолкали безвольную мертвую куклу в черный тоннель, откуда дул сильный, холодный ветер с запахом моря. Преобладающие эмоции, испытанные при этом убийцей сводились к легкому злорадству и удовлетворению от хорошо выполненной работы. К сожалению, визуальная часть оставляла желать лучшего. Убийца либо специально надел оптопреобразователь, либо воспринимал действительность через инфракрасный диапазон.
Немного придя в себя, я осознал одно очень важное следствие своего открытия. На борту «Вестника богов» находился опасный маньяк. Или свихнувшийся киборг… то есть, механтроп?!
Вопрос: Как быть?
Ответ: Немедленно доложить Шуру!
Я вынул из кармана блокнот и нацарапал донесение:
« Вестник» стартовал. Движется в неизвестном мне направлении. Есть большая вероятность, что на борту находится механтроп. Что мне делать?»
Старший помощник капитана космического лайнера должность незавидная. Тем более, что никакого младшего помощника, устав не предусматривает. А это значит, что старпому нужно вертеться, как белке в колесе. Нет, разумеется, Церебрум-Цербер со своими «автономными манипуляторами» всегда и везде успевает, но кто присмотрит за самим Церебрумом и его «присными»? Ответ ясен – старший помощник.
Особенно нужен за ними глаз да глаз в ситуациях чрезвычайных. А сейчас ситуация – чрезвычайнее некуда. Экстренный старт. Часть пассажиров не смогла подняться на борт, а остальные «счастливчики» – пребывают в депрессии разной степени глубины.
За минувшие с момента старта восемь часов, Тэнгр успел погасить пару скандалов, провести одну утешительную беседу и демонстративно «отчислить» Тринадцатого Единого Церебрума, повинного лишь в том, что носит «несчастливый» номер. Потребовшая убрать это «адское отродье» из ее каюты пассажирка на беду старпома оказалась известной деятельницей Возрожденного Экуменического Фронта. Одним словом – фанатичкой. Да еще на религиозной почве.
Тэнгр обещал строптивице прислать нового стюарда, поэтому битых два часа провел за перекодировкой схемы обслуживания, в конце концов, «сослав» Тринадцатого на кухню одного из ресторанов, а взамен пригнал старой экуменичке Девятого. Старпом был бы рад осчастливить суеверную даму Третьим или Седьмым, но те как назло оказались заняты обслуживанием других пассажиров.
Убедившись, что старуха довольна новым лакеем, Тэнгр отправился к себе. Ему срочно нужно было хоть немного передохнуть, а затем вплотную засесть за составление обновленной развлекательной программы для пассажиров, так как старая полетела к черту.
Размышляя над тем, уместна ли будет теперь эксурсионная высадка на Холодное плато на южном полюсе Меркурия, старпом наткнулся на Семь ЕЦ. Встретить на служебных ярусах стюарда дело обычное, но только не в сопровождении пассажирки. Эффектная платиновая блондинка, задрав прелестный носик прошествовала было мимо, но Тэнгр все же окликнул ее.
– Старший помощник капитана Тэнгр, – отрекомендовался он, когда блондинка остановилась и, нарочито медленно обернувшись, окатила коренастого монгола презрительным взглядом. – Прошу прощения, мисс, – продолжал Тэнгр, – но боюсь ваш стюард что-то напутал. Это служебный отсек, и здесь ровным счетом ничего интересного для…
– Это ты говоришь мне, желтопузый? – процедила она сквозь ослепительно-безупречные зубки.
– Простите, – пробормотал старпом, – я не хотел вас обидеть…
– Так уж и быть – прощу, – сказала надменная пассажирка. – Если ты немедленно уберешься с дороги! Белой леди не пристало разговаривать с цветным… Идем, Сэм, – кивнула она стюарду, столбом вытянувшемуся перед «начальством».
– Еще раз прошу прощения, – сказал побагровевший Тэнгр, – но пассажиры не имеют права находится в служебных отсеках! Седьмой, – обратился он к бесстрастному Сэму, – немедленно проводите эту мисс в любое удобное для нее место, но расположенное на средних ярусах корабля!
«Да, сэр!»
– Отвали, китаёза, – отмахнулась блондинка. – Идем, Сэм, нам некогда!
– Должен вам сообщить, мисс, – сказал старпом, – что властью, данной мне служебной инструкцией, я могу поступить и вопреки желанию пассажира в случае, если поступки последнего могут привести к угрозе его личной безопасности или безопасности судна!
– Ого! – удивилась «белая леди», – и как ты догадался, что я могу быть опасна для корабля?
«Да она же просто не в себе, – подумал Тэнгр. – Великие предки, только сумасшедших мне не доставало… Главное, не раздражать ее…»
– Вы сразу показались мне необыкновенной женщиной, – сказал старпом совершенно другим тоном. – Если хотите, мисс, я могу показать вам некоторые служебные отсеки. Провести, так сказать, индивидуальную экскурсию…
– Это другое дело, – откликнулась блондинка. – Вижу, что китаёзы тоже бывают сообразительными. Только учти, желтопузик, я не женщина, я – гинедроид!
– Как вам будет угодно, мисс, – улыбнулся Тэнгр. – Не угодно ли будет осмотреть оранжерейный отсек? Там мы выращиваем самые лучшие сорта роз…
– Засунь себе эти розы знаешь куда?! – разозлилась «гинедроид». – Покажи мне лучше, где тут у вас проходят основные схемы системы управления. А то Сэм абсолютно бестолков, он даже мембрану разблокировать не умеет…
– Минутку, мисс, – попросил старпом и повернулся к Семь ЕЦ. – Внимание Единого Церебрума! – сказал Тэнгр. – Угроза здоровью пассажира! Немедленно активировать санитарный эвакуатор в пятнадцатом отсеке восьмого яруса…
– Ах, ты меня за идиотку держишь! – мгновенно вспылила блондинка, приблизившись к Тэнгру вплотную. – А вот это видел?!
Тришка не соврал. Готовили на «Вестнике» превосходно. С сожалением отодвинув начисто вылизанную тарелку, я полез за блокнотом. Не было смысла заглядывать внутрь, на ощупь стало понятно, что Шур не откликался. Я почувствовал себя неуютно. Благодушия, вызванного сытным обедом, как не бывало. О присутствии механтропа на борту знал только я, и даже не знал, а только догадывался. Можно было, конечно, известить капитана, но у него, наверное, куча забот и без моих догадок… Нет, для начала надо убедиться самому, а уж потом бить во все колокола.
Любое существо, обладающее М-полем, можно выследить. Я мог бы это сделать сразу, но понадеялся на подсказку Шура, вдруг тот предложит что-нибудь более безопасное, чем слежка за киберманьяком? Разумеется, можно было и подождать, но кто знает этого меха? Вдруг именно сейчас он взламывает дверь рубки и аки зверь бросается на пилота. А тот от неожиданности выпускает из рук штурвал, и неуправляемый звездолет с грохотом врезается в шальной астероид…
– Привет!
Я оторвал мрачный взор от стола и увидел самое восхитительное зрелище во Вселенной – ее улыбку! Анюта сидела за соседним столиком – нога на ногу, на лаковом колене блик. А рядом…
– Превед, медвед! – громыхнул Мартелл, махнув мне свободной ладонью. Другая у него была занята: с машинальной ласковостью поглаживала запястье моей ненаглядной.
«Сам ты „медвед“, – подумал я с горечью. – И где только таких словечек нахватался, животное?»
– Здоровеньки булы! – буркнул я, поднимаясь.
– Что такой хмурый? – спросил молотометатель.
– Да так, – отмахнулся я. – То ли недоспал, то ли переел…
– А-а, – понимающе покивал великан. – Рекомендую тренажерный зал. Потаскаешь железо часок и придешь в норму!
– А после зала – в бассейн, – посоветовала Нюша…
Нет, не Нюша, а Рыжова Анна, подозреваемая. У которой, похоже, есть ридерские способности! Вот я сейчас ей пошлю депешу на М-частоте и посмотрю на реакцию.
«А на луне, на луне…»Ноль эмоций. Даже аура осталась неизменной. Или я ошибся, или у нее железная выдержка. Вот Мартелл отчего-то слегка покраснел. Неужели это он?!
Я внимательно присмотрелся к этой «сладкой парочке» и чуть не взвыл от обиды и разочарования. Они уже и думать обо мне забыли! Спортсменка-красавица лукаво улыбалась чему-то… А великан, оказывается, покраснел от того, что «подозреваемая Рыжова» шаловливой ручкой… Фу, гадость!
Оскорбленный в лучших чувствах, я покинул ресторан и пошел куда глаза глядят. «Вестник богов» был устроен таким образом, что переход с яруса на ярус происходил плавно, по пологой спирали. Никаких герметических перегородок между отсеками. Вернее, в случае серьезной разгерметизации, каждое помещение в корабле будет надежно изолировано, а там, где окажутся люди, немедленно создастся комфортный микроклимат. Иными словами, моему пути незнамо куда ничто не препятствовало, до тех пор, пока я не наткнулся на переборку, отделяющую пассажирские ярусы от служебных.
В переборке была обыкновенная распознающая переходная мембрана. Меня бы она ни за что не пропустила, так как я не член экипажа и даже не автномный манипулятор Единого Церебрума. Но я не зря сказал, что мембрана БЫЛА, ведь теперь ее практически НЕ БЫЛО, остались одни ошметки!
«Ну вот, – подумал я, весь оледенев, – началось…»
Как назло, поблизости не оказалось интеркома, чтобы связаться с экипажем, а послать М-сигнал Единому, я не рискнул. Мало ли, как он его воспримет? Все же не рядовой механорг… Рисуя в воображении всякие ужасы, я полез внутрь изуродованного переходника.