Миронов Валерий. Капище (Чечня-1996)

маршрутировать их, но все равно, одно дело готовить агента, другое - самому
влезать в его шкуру.
И главное, что посоветоваться не с кем, никто не послушает легенду, не
укажет на ее слабые стороны. Поэтому я садился перед зеркалом в ванной,
другого зеркала дома не было, и сам себе задавал шепотом вопросы, потом сам
на них отвечал. Смотрел при этом в зеркало, вырабатывал мимику, тембр
голоса, положение тела, рук. Тяжело это. Общаться со вчерашним противником и
улыбаться ему. Тяжело. И убить же нельзя!
Во время ответа ни в коем случае, пусть даже нос, глаза чешутся, нельзя
трогать их! Это закон! Руки не прятать, не скрещивать, ничего не теребить.
Смотреть в глаза и уметь сочувствовать! Я должен научится сочувствовать
собеседнику.
И так много раз. Перерыв на кофе и снова к зеркалу! Чтобы на заданный
вопрос отвечать не задумываясь.

Ключи решил отдать своему соседу капитану Никольскому. Он частенько
брал у меня ключи - приводил дам сердца, а у него было их много.
Жил тот на площадку выше, нарушал заповедь, что нельзя гулять там, где
живешь, но, видимо, ему это доставляло удовольствие. У него было два своих
комплекта постельного белья, они лежали в моей прикроватной тумбочке.
Сказал ему, что нашел работу и уезжаю в командировку, и чтобы он
присмотрел за квартирой. У Димки Никольского глаза вспыхнули безумной
радостью. Я тут же предупредил его, чтобы диван не разломал, и мое белье не
смел трогать. Тот лишь промычал что-то невразумительное, очень смахивающее
на брачное хрюканье бабуина, долго тряс мою руку и заверял меня, что все
будет тип-топ.
Интересно, а мои бывшие коллеги снимут аппаратуру, или так и будут
развлекаться слушая и просматривая оргии Никольского?
Была мысль предупредить Диму, но передумал. Просто представил, как на
стол начальника ложатся сводки с расшифровкой аудио- и видеозаписей
похождений соседа сверху в моей квартире.
Эх, жаль, буду лишен этого удовольствия лицезреть подобную картину!
Но, зная неуемный пыл Никольского, даже предупрежденный Дима старался
бы показать всю технику и свою энергию в полную силу, и вот тогда он точно
бы разломал бы мой старенький диванчик.
И снова к зеркалу, мимика, легенда. Пишу на бумаге легенду, откладываю
в сторону. Курю, думаю. Потом перечитываю, правлю, запоминаю. В ванной
сжигаю, пепел смываю в раковину. Попрыгайте, ребята. Понервничайте, что я же
там пишу! Подергайтесь! Все как в боевиках. И курю, курю много, сигарету не
выпускаю изо рта. И думаю. И боюсь. Потею от страха. Заглушаю страх
отжиманием от пола. И гантелями до третьего пота, до изнеможения. Все,
устал.

И вот он настал. День "Х" и час "Ч".
Я собрался. Сел, закурил. На дорожку полагается посидеть. Сердце
защемило. Страх перед неизвестностью. Перекрестился, трижды сплюнул через
левое плечо. Снизу просигналила машина. Пора.
У подъезда меня ждал микроавтобус. Коган передал мне удостоверения пары
редакций газет, все они были крайне либерального толка, командировочное
удостоверение, диктофон, фотоаппарат. Точно такие же удостоверения, только
на Рабиновича и Коэна лежали в отдельном конверте. Пригодится, тут лишнего
ничего не бывает.. Номер телефона, по которому я должен был позвонить по
прибытию. Также Лазарь Моисеевич познакомил меня с двумя здоровыми мужиками
- моя охрана.
Ее же можно рассматривать и как конвой и как палачей - при моей попытке
увести у них из-под носа миллион долларов. Будем надеяться, что они не
захотят присвоить его себе, отправив меня к праотцам. Когда ставки в игре
так велики, то ничего нельзя исключать и скидывать со счетов.
Ребята были лет двадцати пяти-тридцати. Лица спортсменов, только
повадки не спортивные, взгляд, выправка, внешне расслабленные, но собранные
как пружина. Очень уж они мне напоминали спецназовцев из Бердской бригады. С
одной лишь разницей - у наших не было легкого акцента. Но с учетом того, что
они почти молчали, то это и не было заметно и не бросалось в глаза.
Они представились. Тот, что постарше, был Борис, второй - Иван. Ага, я
тогда Фрэнк Синатра, если они Борис и Иван. Но это меня мало интересовало.
Важнее - где был миллион. Такую сумму я видел только в кино.
У обоих "спортсменов" были спортивные сумки, одеты были тоже
по-спортивному, кожаные куртки. Обычный прикид "торпед" а ля начала 90-х.
Бритые затылки дополняли имидж. Только не было на них ни золотых цепей, ни
колец, ни перстней. А то менты на хвост сядут сами по себе, из голого
энтузиазма.
- Лазарь Моисеевич, - обратился я к раввину, - я с ними не поеду.
- Почему? - удивился Лазарь, а парни набычились.
- В Моздоке их первый же мент "заметет". Морды бандитские, - парни, не
обижайтесь, - одеты как спортсмены-боевики. Все полетит к черту. Документы
проверят, в сумочки заглянут.
- Не переживайте, Алексей Михайлович! Их задача проста. Довезти вас в
целости и сохранности, а там вы уж сами разберетесь. Деньги передадут перед
высадкой, - объяснял он по дороге на вокзал.
- А где гарантия, что деньги настоящие? - любопытствовал я.
- Проверено. Мин нет! - раввин лишь усмехнулся. - Кстати, вчера был
контрольный звонок. Мы сказали, что выезжаем, они от нас ждут через неделю
перезвон... Мы за это время навели о вас множество справок. Только
положительные отзывы. Надеюсь, что вы не попытаетесь скрыться с деньгами?
- Зачем, чтобы всю оставшуюся жизнь прятаться от "Моссада"? Разве это
жизнь? У вас же длинные руки. Евреи живут по всему миру.
- Я верил, что вы разумный человек.
Чем ближе мы подъезжали к вокзалу, тем сильнее мне хотелось выпрыгнуть
из машины и рвануть куда глаза глядят. Сердце колотилось, по спине тек пот.
Я закурил и уставился в окно.
Спортсмены брезгливо махали руками, стараясь разогнать клубы
сигаретного дыма. Ничего, парни, ничего, должны же быть у меня недостатки!

Вот и приехали. На поезде до Краснодара, потом пересадка. Итого пять
дней в дороге. Не страдаю клаустрофобией, но не люблю поездов. Хотя миллион
самолетом не потащишь.
Я попрощался с Лазарем. Отошел в сторону, закурил. Лазарь что-то
говорил охранникам, они периодически смотрели на меня. Мальчишество, но меня
так и подмывало показать им средний палец, нервы сдают, нервы.
Спокойнее, Алексей, спокойнее. Бизнес есть бизнес, кроме денег никакой
заинтересованности. Затянись поглубже, задержи дым и спокойненько выпусти
через ноздри. Потом посмотри на девочек, ух, какие ножки пошли! Морду
поворачивай, и хоть тебе сейчас не до этой старлетки, но все должны видеть,
что ты нормальный мужик, и у тебя нормальна реакция, положительная эрекция.
И нервы. Нервы у тебя не ходят ходуном, а ты железобетонный. Спокойный и
равнодушный как сарай.
Эх, жаль, в соседний вагон! Странно, а в наш вагон мало кто садится.
Ба, так это спальный вагон! Двухместные купе. Надеюсь, что без подселения.
Ну, вроде инструктаж закончился. Я затянулся, и щелчком швырнул окурок
под вагон, - рассыпался сноп искр, когда он ударился о колесо.
В горле все пересохло, я облизал губы. Надо попить водички. С пьянкой я
завязал до конца "командировки". Вперед!
- Алексей Михайлович, - начал раввин, - вы поедете один в купе, в
соседнем поедут ваши ангелы-хранители. Так же поедете и после пересадки в
Краснодаре. Если что надо - они помогут. Не будете скучать?
- Я отосплюсь, - горло пересохло, и поэтому говорил я невнятно.
Я прошел в свое купе. Хорошо! Без соседей, новый вагон. Потрогал
простыни - сухие. Бывает же такое! На столике в пакете свежие газеты,
журналы, печенье, сахар, минеральная вода! Живем!
Я быстро переоделся, спортивный костюм, кроссовки. Постучался в
соседнее купе, где разместились "гоблины".
- Кто там? - раздалось из-за двери.
- Я.
- Чего надо?
- Просто. Узнать как устроились, - я опешил.
Тон был грубый. Даже вызывающий.
- Не ходи к нам. Если что понадобится - мы сами придем.
- Ну, ясно.
С обиженным видом я пошел курить. От злости меня подбрасывало. Ладно,
ребята, ладно. Там будет видно. Тоже мне. Корчат из себя "красных
дипкурьеров". Таким поведением они привлекают к себе внимание. Ежу понятно,
что в поезде, а может и в вагоне едут мои бывшие коллеги-чекисты.
В лучшем случае примут за двух гомосексуалов, которые так любят друг
друга, что времени в туалет сходить нет. Я улыбнулся, представив, как эти
два слоноподобных перекачанных субъекта целуются в засос. Тьфу, гадость.
Таких у нас называли "членоголовыми".
Ладно, пойдем к себе. В купе я первым делом обратил внимание на то, что
туфли сдвинуты в сторону. Немного, самую малость, постель немного смещена.
Так. Гости были. Коллеги или охранники? Ни тем ни другим я не доверял.
Ну, что же, за дело.
Достал сканер. Настроил, начал свистеть. Просто насвистывать. Включил
сканер. Хорошо, что в вагоне стены металлические. Внешние радиоволны не
могут проникнуть внутрь.
Шкала на сканере показывала, как скачут цифры. Пару раз гонка цифр
прекращалась. Я слышал в гарнитуре-наушнике треск, шум, устойчивые помехи.
Едем дальше. Губы уже устали свистеть. Цифры вновь начали свою гонку.
Но вот они остановились, в наушнике послышался мой собственный свист.
Значит, у меня завелись насекомые - "жучки". Теперь вынимаем вещи. Их не так
много. Куртка. Остальные вещи в железном рундуке под лежаком. Радиоволны там
не проходят. Благо, что первое образование - связист.
Смотрим. Идиотский свист. Горло пересохло. Открываю бутылку с
минералкой. Глоток. Свист. В наушнике тишина.
Куртку - в рундук, с вешалки достаю костюмчик для ношения денежек. Даже
не верится, что скоро я буду стоить один миллион долларов. Как звучит-то! Я
стою один миллион долларов! Миллион!
Мой фальшивый свист костюмчик улавливает сразу. Теперь детально, шов за
швом осматриваю его. Все банально, хотя я тоже разместил бы радиозакладку в
воротнике. Но также я бы разместил контрольную закладку.
Вторую закладку я обнаружил на левом рукаве, в районе плеча. Проверил
остальные вещи. Не обнаружил больше ничего. Хотя, в принципе, это ни о чем
еще не говорит. Есть масса "хитрушек", которые находятся в "спящем" режиме и
включаются по радиосигналу. Так что обольщаться особо не стоит.
Закладки были стандартными. Наша промышленность их выпускала в большом
количестве, и на вооружении они стояли как в ФСБ, так и МВД. А также этих
"игрушек" было много и в частных фирмах. Поэтому, как и перевозчики денег,
сидящие за стенкой, так и граждане-начальники, находящиеся, по-видимому,
недалеко от меня, находятся под моим подозрением. И тем и другим интересно
мое поведение, мои шаги, мои действия.
Я покрутил в пальцах оба "клопа". А, ладно! Плевать!
Я снова вышел покурить, и выбросил одну радиозакладку на пути, в
переходе между вагонами. Пусть ищут. Если это мои бывшие товарищи по
"оружию" устанавливали, то им придется попотеть, чтобы списать
государственное имущество. А если они напишут, что я обнаружил закладки, то
по голове их не погладят. Расшифровка! ЧП! Объяснения, проверки, взыскания,
лишение премии, могут и затормозить в продвижении по службе. Я докурил и со
злобой отправил окурок вслед за шпионскими штучками. Вот так бы спустить под
колеса поезда тех, кто произвел закладку! Твари!
Сволочи! Я же всего месяц был с ними в одних окопах, а потом вот так...
Мордой об стену! Свиньи! Я снова закурил сигарету. Свиньи! Свиньи! Я делал
большие затяжки. Сначала они меня выбрасывают на свалку, а потом начинают за
мной слежку. Им плевать на все! Что было бы проще - примите меня снова на
службу. Так нет, они захотели войну. Желаете - получите! Окурок исчез под
колесами поезда. Подобно этому окурку меня вышибли из органов.
Придет время - вышибут и тех, кто сейчас рвет себе внутренние органы,
пытаясь меня поймать. И будут они подобно мне сейчас обижаться на весь белый
свет и своих бывших коллег. Но это будет у вас потом, ребята, потом. А
сейчас не выйдет, ребята. Не выйдет! Я так этого хочу!
Остальные дни я провел отсыпаясь, читая и размышляя. Братьев-гоблинов я
не видел и не слышал.
Самое главное - мне ни за что нельзя заходить на чеченскую территорию,
пусть и нет на мне большой крови, но с другой стороны, у них сейчас там
шариатские законы. Могут голову как барану отрезать, запросто, с них
станется.
Хотя осталась у меня в Чечне агентурная сеть. Только где гарантия, что
когда я появлюсь, они тут же не сдадут меня? Гарантии нет никакой. Чеченам
верить - себя не уважать. Даже во время боевой работы я прекрасно понимал,
что когда мне дух давал ценную информацию, он тут же мог помчаться к
соплеменникам и сообщить им о планах федералов.
Мне везло, для реализации информации я не заводил людей на минные поля,
а также в засады. Может быть потому что всегда был честен с источниками и
выполнял свою часть договоренности? Кто знает, а может просто улыбалась
оперская удача.

В мире есть несколько систем разведок.
Первая - английская. Ничего не фиксируется, Джентльмену верят на слово.
Вместе с уходом или гибелью разведчика теряется вся агентурная сеть.
Вторая - немецкая. Фиксируется все. Агентурная сеть - проверяется и
перепроверяется.
Третья - японская. Там все построено на клановости, семейственности, на
самурайских традициях.
Но есть четвертая - русская, которая впитывает в себя черты трех
предыдущих.
Забавно, но тем не менее русская разведка признана самой лучшей в мире.
Чтобы там не говорили про технические разработки американцев, но вся эта
техника не идет ни в какое сравнение с агентурной разведкой. Техника хорошо,
а человек - лучше! Все совсем как в песне про чукчу: "Самолет - хорошо, а
олени - лучше"!
Только вот теперь мои коллеги, пардон бывшие коллеги, пишут по мне
планы разработки моей персоны, планируют комплекс оперативных,
оперативно-технических мероприятий. Активно идет опрос моих знакомых,
сослуживцев, источников. Стоп, а ведь всех своих источников я забрал с
собой, всю документацию на них успел уничтожить. Свои люди мне всегда
пригодятся.

В Чечне мне удалось переиграть чеченскую разведку и контрразведку. Были
и "игры", когда проталкивал "дезу" духам. А они шли к нам в руки или на
минные поля, в засады, под артналеты. Эх, были времена, были. Вот именно,
что были!
Но тогда за мной была мощь армии, и все мне помогали или не мешали. А
сейчас мне необходимо было переиграть и свою контрразведку, а может и
разведку, Моссад и чеченцев. Да при этом было бы неплохо еще и остаться в
живых.
Главное в Чечню не попасть! Это самое главное. Не думаю, что духи не
знают про мои спецоперации, в результате которых удалось накрыть артналетом
банду, а во время второй почти без боя и с минимальными потерями с нашей
стороны мы взяли один из хорошо укрепленных пунктов Ичкерии. Когда уходил,
то никто не знал мою агентуру. В отчетах я указывал несуществующих или
погибших граждан. Тут я действовал как англичане - не отдавал сеть никому.

4.

Теперь, когда я выходил покурить, выкладывал оставшуюся радиозакладку,
а сканер брал с собой. Слушал якобы музыку, на самом деле - звуки в купе. Но
пока провокаций не было. Периодически, по возвращению, устраивал концерт
художественного свиста. Дилетантство, конечно, с моей стороны, но хоть
как-то страховался. Пытался страховаться.
Был еще один важный пункт, как обменять Андрея на деньги. Духи знали,
что курьер с деньгами уже выехал - это я. Значит, если они намерены
произвести обмен, то должны привезти Рабиновича на сопредельную с Чечней
территорию. Это в идеале. Мой звонок. Они называют, где передать деньги, я
забираю бывшего сослуживца.
Если мне не отдают Андрея или предлагают ехать в Чечню, то здесь
возможен вариант, когда я разворачиваюсь, и еду в обговоренный с Коганом
населенный пункт, там сдаю валюту и убываю назад.

Можно и сообщить, что доллары я передал, а сам отбываю куда-нибудь в
район Канарских островов. Там вместе с мулатками занимаюсь отловом канареек
и поставляю их в Россию. Если Рабинович мертв, что тоже возможно, деньги на
карман - и тоже ходу.
Короче, решил я для себя, не будет Андрея - израильтяне деньги не
получат, равно как и чечены.
Я закрывал глаза, и под мерный стук колес погружался в полудрему и
медитировал, представлял, что именно я буду делать с целым миллионом
американских зеленных рублей!
Тук-тук, стучат колеса. Тук-тук - миллион, тук-тук - долларов, тук-тук
- я богат, тук-тук - я сказочно богат!
Вот только анализ событий и развивающейся ситуации показывает, что как
только я сойду с поезда, за мной будут следить, толкаясь тощими задами, -
как российские контрразведчики, так и израильские агенты, а может - и
чеченские.
Всем нужен и Рабинович и миллион. Рабинович и миллион. Миллион и
Рабинович. Говорим Ленин - подразумеваем Партия, говорим Рабинович,
подразумеваем Миллион, и наоборот.
Вот только вопрос еще осложняется тем, что не хотят они, чтобы я
вытащил Рабиновича в Москву и передал в посольство Израиля. Они также не
хотят приехать сюда с дипломатическим паспортом и забрать Андрея. Не хотят,
не желают. Кинули Андрея, кинули - как меня кинули, так и его. Вроде как -
братья по несчастью. Ему только сильнее досталось.

Думай, Алексей, думай, анализируй. Почему же. Почему? Отчего они не
хотят вполне легально спасти гражданина своей страны, и при этом с помпой
заявить на весь мир, что чеченские боевики - козлы конченые? Почему? А все
потому, что Рабинович - шпион, или знает что-то о шпионских делах. И они
знают, что российские контрразведчики в курсе его похождений.
А поэтому, Алексей Михайлович, шансов уцелеть у тебя с каждым часом
меньше. И контрразведка наша не сомневается, что возьмет нас. Может, поэтому
они не хотят меня восстанавливать на службе. Возьмут обоих. Мне припишут
сотрудничество с иностранной разведкой: прощай, свобода, на
восемь-десять-пятнадцать лет. Клеймо на всю жизнь, на моих родителей. Жена
бывшая будет кричать, что постоянно меня подозревала, и поэтому ушла от
меня.
Рабиновича выпотрошат и обменяют на пару наших разведчиков. Все
довольны и смеются, за исключением меня. Контрразведка махом получает
сведения, которыми располагает израильский шпион Рабинович, попутно
разоблачает этого же шпиона, я - его пособник.
За такую операцию награждают званиями и именным оружием, а может быть и
государственной наградой, затем обменивают на кого-нибудь. Возвращают на
Родину двух провалившихся героев. За это тоже награды положены.
Израильтяне, будь они неладны, получают Рабиновича, нафаршированного
сведениями о чеченах и контрразведке России. Почести, награды, типа
"Почетного моссадовца" или "Борца с терроризмом". А меня под славный город
Пермь в колонию строго режима. Бр-р-р-р!
Холодный пот течет ручьем. Не здорово все это, очень не здорово. Шансы
мои таят с каждым стуком колес, приближающим меня к конечному пункту. Я лежу
поверх одеяла и вытираю об него мокрые от пота ладони. Жаль, что в купе
курить нельзя.
Так-то оно так, а если вот так, а если так. Варианты, варианты, анализ,
разбор этих вариантов, моделирование ситуаций, моделирование
причинно-следственных связей. Многие отбрасываю в сторону. Думай, Леша,
думай, а то будет больно, очень больно, если не сказать больше.
Но вот, на мой взгляд, забрезжил свет в конце тоннеля. Новый вариант.
Неожиданный, дерзкий. Наступательный, и поэтому неожиданный. Исход, который
никто не ждет. Пожалуй, единственный вариант, который дает мне шанс
выбраться из переделки. Он дает шанс и Андрею. Я несколько раз бегал курить.
Потом в туалет, обмывал лицо холодной водой и подмигивал своему отображению
в зеркале. Прорвемся, прорвемся, Андрюха! Я умный, хотя и самонадеянный
болван, потому что влез в эту каку, но я умный!

Я передаю эти деньги, жаль, но посмотрим, а вдруг Рабинович попадает ко
мне мертвым? Я получаю труп, который не обвинишь в том, что он шпион. Денег
нет, я передал их. На руках зловонный труп, который можно отправить в
Израиль, и с воинскими почестями закопать в землю обетованную...
Тогда все, кроме меня, в проигрыше. Меня наши потрошат пару месяцев, но
я чист. Я передал деньги, живого Рабиновича хотел отдать в руки сурового, но
справедливого российского правосудия. Не получилось. Миль пардон. Хотели как
лучше, но не вышло, вернее получилось как всегда.

Думай, Леша, думай. Анализируй. Работай. Работай. Ты всегда гордился
своими мозгами. Думай, работай. Без импровизации здесь не обойтись. Но нужно
подготовиться. Желательно найти труп. Где же его взять.
Вариант первый - стащить в морге.
Вариант второй - организовать труп, то есть кого-нибудь прибить. М-да,
ситуация. Во время войны в Чечне от трупного запаха некуда было деваться,
казалось, что кожа, одежда пропитывались этим запахом, и ты сам был живым
трупом. Помню, как в бане отчаянно шоркал себя мочалкой, чтобы смыть этот
тлен. Трупов было много, даже чересчур. А вот когда нужен подходящий труп,
его нет. Не убивать же Рабиновича или случайного прохожего. Хотя - можно, но
это не выход.
И третий вариант. Можно показать всем и вся смерть Рабиновича. Чтобы
все видели, как погиб Рабинович. Геройской смертью пал от подлых бандитов,
или же от тех же самых контрразведчиков. Но так, чтобы трупа не было. Думай,
Леша, думай. Работай! Видишь, когда не пьешь и выспался - какие умные мысли
тебе в голову приходят. Умница, да и только.
Обычно, когда я рассуждаю, я черчу графические схемы, но нет гарантии,
что мне не засунули в купе оптического "жука", и поэтому, как бы мне ни
хотелось порисовать квадратики и кружочки со стрелочками, придется
потерпеть. Это может дорогого стоить. Тоже мне, Шишкин нашелся! Потерпим.

План понемногу складывался в голове, но было много неизвестного, очень
много. Много "если"...
Город для меня чужой. Никого я не знаю. Ни из правоохранительных
органов, ни из криминальных структур. Можно рассчитывать лишь на собственные
силы. Сорвется - в тюрьму не пойду! Лучше руки на себя наложить. Что же
дальше? Что дальше?
Попутно обдумывал и положение Рабиновича. Не был Андрей никаким
"гуманитарием". И миссия у него одна - Чечня. Слава богу, что хоть в другой
регион России он не сунулся. Как бы мне ни нравилась моя бывшая контора, но
страну свою я любил.

Сопоставляя полученную информацию с собственными выводами, я пришел к
мысли, что скорее всего Тагор и его бригада собирались работать по своим
арабам - террористам. По информации, много этих "посланцев Бога" осело в
Чечне. По официальным каналам их бы никто не пропустил для проведения
спецоперации.
Есть хорошая старая поговорка: "Есть разведки дружественных стран, но
нет двух дружественных разведок". Это аксиома, принятая во всем мире. Но,
видать, игра стоила свеч, если Моссад пошел ва-банк. И сейчас они пытаются
достойно закончить эту игру. Моими руками закончить.
Когда на Мюнхенской Олимпиаде арабами была убита практически вся
делегация Израиля, Моссад почти всех отловил и прикончил всю
террористическую группировку. При этом не считались особо, в какой стране
это происходит. Здесь события повторялись. Государство посылает свою группу
под хилым прикрытием за головой какого-нибудь знаменитого террориста.
Вывести его из России практически невозможно. Значит - акция возмездия,
устрашения, попутно разведсбор, разведдопрос. И самое забавное, что Израиль
не входит в Международную организацию "Красный Крест".
Если бы я, не дай бог, конечно, попал к духам в руки, то сомневаюсь,
что за меня заплатили бы миллион долларов.
Зачисли бы в списки пропавших без вести, после подтверждения моей
смерти - прощальный залп над могилой. Коллеги, смахивая слезы, пили бы водку
и клялись отомстить за меня.
Потом, вопреки приказу, разгромили бы какую-нибудь банду. Сейчас они
сами устроили на меня охоту. И банду из-за меня они громить уже не будут.
Могут с большой радостью засадить на много лет в тюрьму. Или могут всадить
несколько пуль "при попытке к бегству".
Рабиновичу повезло с коллегами. Но опять же, до конца они не искренни.
Могли бы организовать миссию спасения. Выходил же на Красный Крест,
связывался с ним, хотя и не входит Израиль в эту организацию. А был ли
Красный Крест? Может очередная "миссия Моссада"? Только без права
вмешиваться. Лишь фиксация и связь с узником? От этих всего можно ждать.
М-да! Андрея мне тоже стало жаль. Он такой же заложник ситуации. У меня
есть возможность рвануть в сторону с миллионом долларов в чемодане, Израиль
найдет еще миллион для выкупа своего ценного сотрудника.

Но вот будет ли запас времени и возможности у Андрея? Вот в чем вопрос.
Значит, у Андрея я единственная возможность на спасение. И при этом спасти
его нужно так, чтобы не он попал в руки моих коллег по бывшей конторе.
Оставшуюся дорогу я ломал голову, но ничего нового не придумал.
Незнание и неопределенность меня бесили, пугали. Я - дичь, я - дичь! Не хочу
быть дичью! Хочу быть хищником!

За три часа до прибытия поезда в купе постучали - вошли
гориллы-охранники. Вид у них был помятый, уставший. Приложили палец к губам
и поманили пальцем. Мы зашли в их купе.
- У тебя "жучки", - шепотом и хором сказали они.
- Удивили. Я знаю, и пару обнаружил и уничтожил. Могли бы раньше
предупредить, умники, - я фыркнул.
- У нас задача одна - доставить деньги до Моздока, а остальное - не
наша забота, - пробормотали они.
- Охраннички, мать вашу! Давайте деньги. Мне их еще пристроить надо.
Они передали спортивную сумку. Я прикинул в руке. Нехило. Тяжелая.