Страница:
Гвендолин застонала от наслаждения и запрокинула голову, еще больше раскрывшись ему навстречу и продолжая гладить его крепкие ягодицы, совершенной формы бедра, стальные выпуклости мускулов, пересекавшие живот. Ей казалось, что его тело высечено из гранита, но только теплое и подвижное. Он стонал и изгибался от ее ласковых прикосновений. Его рука торопливо приподнимала платье девушки, но она не замечала этого, пока его пальцы не коснулись ее горячего и влажного лона. Одновременно он сжал зубами ее грудь. Жаркая волна наслаждения пробежала по ее телу, заставив вскрикнуть. Отбросив стыдливость, она обхватила ладонью его твердую бархатистую плоть. Алекс застонал и уткнулся лицом в мягкую ложбинку между ее грудей, продолжая ласкать ее пальцами. Его плоть пульсировала в ее руке. Она раскрыла бедра ему навстречу, подставляя себя его ласкам, и он с жаром откликнулся на ее движение, все глубже погружая пальцы в ее лоно с каждым сильным толчком своей напряженной плоти в ладони девушки.
Пальцы Алекса купались в сладкой влаге ее лона, нежные складки которого набухали, свидетельствуя о том, как сильно ее тело жаждет разрядки. Не в силах больше выдерживать ее ласки, он опустился на колени, приподнял ее платье и прижался лицом к шелковистой молочно-белой коже ее бедер и принялся лизать горячие розовые лепестки ее лона. Она вскрикнула и вцепилась ему в плечи, изо всех сил стараясь не упасть, а затем вздохнула и еще шире раздвинула бедра, подставляя его ласкам самые потаенные уголки своего тела. Одной рукой Алекс придерживал платье на талии девушки, а другой обхватил ее ягодицы, крепче прижимая ее к себе, лаская языком ее нежное лоно, вдыхая неповторимый женский аромат и доводя ее до вершины наслаждения.
Гвендолин застыла в неподвижности, беспомощно вцепившись в мощные плечи Алекса, в то время как его язык погружался в нее. Ее дыхание стало бурным, сердце, казалось, готово было выскочить из груди, и она ощущала, как кровь толчками продвигается по ее напрягшемуся телу. Она еще больше раскрывалась перед ним, бесстыдно прижимаясь к его губам, к ласкавшему ее языку, испытывая желание, чтобы его движения стали быстрее, глубже, чтобы это никогда не кончалось, и одновременно чувствуя, что она не в силах больше терпеть эту сладкую пытку. Гвендолин провела руками по его твердому подбородку и запустила пальцы в густое золото его волос, прижимая его к себе, и какая-то исступленная, трепетная дрожь пробегала по коже при виде Алекса, ласкающего языком самую сокровенную часть ее тела. Испытываемое ею наслаждение стало еще острее. Алекс глубоко погрузил пальцы в лоно, заполнив все ее естество горячим желанием. Пальцами и языком, лаская и целуя ее, Алекс довел ее до такого состояния, когда она больше не могла дышать, не могла думать, а только бессознательно все теснее прижималась к нему. Наслаждение ее продолжало расти, захватывая с головы до ног. Движения Алекса становились все сильнее и быстрее, пока наконец сладкая волна экстаза не накрыла Гвендолин, и она не закричала, погрузившись в бурлящий поток радости, захлестнувший ее. И обессиленно опустилась на пол рядом с ним…
Алекс крепко прижимал к себе Гвендолин, гладя ее шелковистые волосы. Горячее дыхание девушки пробивалось сквозь измятую ткань рубашки и согревало ему грудь. Его собственная плоть была напряжена и жаждала разрядки, но прильнувшая к нему девушка была такой чудесной и хрупкой, что он не решался потревожить ее. Он остался стоять коленями на холодном каменном полу, обняв ее и положив ладони под ее макушку. Так он слушал, как постепенно выравнивается ее дыхание.
Чем эта маленькая ведьма очаровала его, удивлялся Алекс. Почему он так неистово жаждал ее? Как ей удалось возбудить в нем такие сильные чувства, тогда как после смерти Флоры ни одна женщина не могла зажечь в нем даже слабой искорки желания? Он желал ее с силой, пугавшей его самого, и ему было почти все равно, когда и где это произойдет. Тот факт, что он овладел ею здесь, в комнате, где так ужасно и так долго страдала Флора, служил лучшим подтверждением неистовой силы его страсти.
Он закрыл глаза, борясь с чувством вины, готовым вот-вот захлестнуть его.
Внезапный стук в дверь отвлек его от мрачных мыслей.
– Алекс! – позвал Бродик. – Ради Бога, открой дверь! Нас атаковали!
Алекс отодвинулся от Гвендолин и вскочил на ноги.
– Прикройся, – хрипло сказал он и, едва дав ей время оправить платье, распахнул дверь. – Что случилось? – спросил он.
Бродик и Камерон удивленно посмотрели на него, продолжая колотить ногами в его собственную дверь, расположенную несколько дальше по коридору. Они быстро оценили его взлохмаченные волосы и растрепанную одежду.
– Это Максуины, – объяснил, опомнившись, Камерон. – Появился Роберт со своей армией. Они окружают замок.
– Сколько их? – Алекс торопливо поправлял свой плащ.
– Похоже, около двух сотен, – ответил Бродик. – Но в лесу могут прятаться и другие.
– Кто-нибудь остался там в домах?
– Нет, – заверил его Камерон. – Гаррик разыскивал свою любимую собаку и заметил людей Роберта, когда они собирались на восточном холме. Прибежав назад, он предупредил остальных, и они потихоньку вошли в замок через ворота.
– Камерон, скажи Ровене и Марджори, пусть соберут всех женщин и детей и ведут в кладовые подвалов замка, – приказал Алекс. – Выдели воинов для их охраны. Бродик, проверь, все ли необходимое есть в башнях, и построй во дворе три линии воинов по тридцать человек в каждой, чтобы они ждали Роберта, если ему удастся прорваться в ворота. Затем вы оба присоединитесь ко мне. Я буду на стене. Мы начнем эту битву с верхнего уровня и закончим ее, прежде чем Роберт со своими людьми получит возможность войти в замок. Вперед!
Двое воинов немедленно бросились выполнять его указания.
Алекс вернулся в комнату и обнаружил, что Гвендолин стоит перед очагом, рассматривая наполовину засыпанную углями кость.
– Ну вот, – пробормотала она. – Он наконец пришел за мной.
– Возьми Дэвида и отведи в кладовые вместе с остальными женщинами и детьми, – сказал ей Алекс. – Там ты будешь в безопасности.
– В безопасности? – иронично повторила девушка и повернулась к нему. – Твои люди презирают меня, Макдан. Они хотят, чтобы я ушла или умерла, а Роберт появился как раз вовремя, чтобы исполнить оба эти желания. Неужели ты действительно думаешь, что члены твоего клана будут сражаться, чтобы удержать меня здесь?
– Они сделают то, что я прикажу, – заверил ее Алекс. – Я же их лэрд.
– Они думают, ты сошел с ума. Они считают, что ты безумен, потому что привез меня сюда и доверил мне своего сына, потому что заставляешь их рисковать жизнью, чтобы защитить меня. Они видят, что Дэвиду стало лучше, и я им больше не нужна. Зачем им жертвовать собой ради ведьмы?
– У меня нет времени на разговоры, – раздраженно произнес Алекс. – Бери моего сына и веди вниз!
Гвендолин покачала головой:
– Я не буду прятаться и не стану просить твоих людей защищать меня против их воли. Они ничего не сделали, чтобы спровоцировать нападение Максуинов. Это моя битва, а не их, Макдан.
Она направилась к двери.
Алекс схватил ее за плечи и стиснул изо всех сил.
– Послушай меня, Гвендолин, – скрипнул он зубами, – ты отведешь моего сына вниз и останешься там, понятно?
– Разве ты не видишь, что это сражение нельзя выиграть? Роберт не успокоится, пока я опять не стану его пленницей. Зачем заставлять своих людей мучиться и умирать ради меня?
– Потому что я защищаю то, что принадлежит мне.
– Но я не твоя собственность, Макдан. – Серые глаза Гвендолин вспыхнули огнем. – Я не принадлежу никому!
Алекс чувствовал, как она дрожит под его руками, но он не мог понять: от страха или от гнева? В это мгновение она показалась ему необыкновенно прекрасной, с этими иссиня-черными волосами, широко разметавшимися по белым шелковистым плечам, с легким румянцем наслаждения, оставшимся на ее красиво очерченных щеках.
– Ты не права, Гвендолин. – Он отпустил ее плечо и провел пальцем по изящной линии ее подбородка, а затем прижался губами к ее губам, заглушив возможные возражения. Потом он отстранился и сурово взглянул на нее. – Поклянись, что отведешь моего сына вниз и останешься с женщинами и детьми.
– Твои люди не хотят сражаться, а Роберт не пощадит их. – Она опустила глаза, не в силах смотреть ему в лицо, и добавила прерывающимся от слез шепотом: – Их всех убьют…
Алекс взял девушку за подбородок и поднял ее голову, заставив посмотреть себе прямо в глаза.
– Верь мне, Гвендолин. Мои люди способны выстоять против Роберта. – Он отпустил ее и шагнул к двери. – Я сам обучил их многому.
Макдан на мгновение задержал внимательный взгляд на Гвендолин и исчез в темноте коридора.
Гвендолин осталась одна, прислушиваясь к разорвавшим тишину ночи первым звукам сражения.
А затем она выбежала из комнаты, чтобы увести Дэвида.
Глава 11
Пальцы Алекса купались в сладкой влаге ее лона, нежные складки которого набухали, свидетельствуя о том, как сильно ее тело жаждет разрядки. Не в силах больше выдерживать ее ласки, он опустился на колени, приподнял ее платье и прижался лицом к шелковистой молочно-белой коже ее бедер и принялся лизать горячие розовые лепестки ее лона. Она вскрикнула и вцепилась ему в плечи, изо всех сил стараясь не упасть, а затем вздохнула и еще шире раздвинула бедра, подставляя его ласкам самые потаенные уголки своего тела. Одной рукой Алекс придерживал платье на талии девушки, а другой обхватил ее ягодицы, крепче прижимая ее к себе, лаская языком ее нежное лоно, вдыхая неповторимый женский аромат и доводя ее до вершины наслаждения.
Гвендолин застыла в неподвижности, беспомощно вцепившись в мощные плечи Алекса, в то время как его язык погружался в нее. Ее дыхание стало бурным, сердце, казалось, готово было выскочить из груди, и она ощущала, как кровь толчками продвигается по ее напрягшемуся телу. Она еще больше раскрывалась перед ним, бесстыдно прижимаясь к его губам, к ласкавшему ее языку, испытывая желание, чтобы его движения стали быстрее, глубже, чтобы это никогда не кончалось, и одновременно чувствуя, что она не в силах больше терпеть эту сладкую пытку. Гвендолин провела руками по его твердому подбородку и запустила пальцы в густое золото его волос, прижимая его к себе, и какая-то исступленная, трепетная дрожь пробегала по коже при виде Алекса, ласкающего языком самую сокровенную часть ее тела. Испытываемое ею наслаждение стало еще острее. Алекс глубоко погрузил пальцы в лоно, заполнив все ее естество горячим желанием. Пальцами и языком, лаская и целуя ее, Алекс довел ее до такого состояния, когда она больше не могла дышать, не могла думать, а только бессознательно все теснее прижималась к нему. Наслаждение ее продолжало расти, захватывая с головы до ног. Движения Алекса становились все сильнее и быстрее, пока наконец сладкая волна экстаза не накрыла Гвендолин, и она не закричала, погрузившись в бурлящий поток радости, захлестнувший ее. И обессиленно опустилась на пол рядом с ним…
Алекс крепко прижимал к себе Гвендолин, гладя ее шелковистые волосы. Горячее дыхание девушки пробивалось сквозь измятую ткань рубашки и согревало ему грудь. Его собственная плоть была напряжена и жаждала разрядки, но прильнувшая к нему девушка была такой чудесной и хрупкой, что он не решался потревожить ее. Он остался стоять коленями на холодном каменном полу, обняв ее и положив ладони под ее макушку. Так он слушал, как постепенно выравнивается ее дыхание.
Чем эта маленькая ведьма очаровала его, удивлялся Алекс. Почему он так неистово жаждал ее? Как ей удалось возбудить в нем такие сильные чувства, тогда как после смерти Флоры ни одна женщина не могла зажечь в нем даже слабой искорки желания? Он желал ее с силой, пугавшей его самого, и ему было почти все равно, когда и где это произойдет. Тот факт, что он овладел ею здесь, в комнате, где так ужасно и так долго страдала Флора, служил лучшим подтверждением неистовой силы его страсти.
Он закрыл глаза, борясь с чувством вины, готовым вот-вот захлестнуть его.
Внезапный стук в дверь отвлек его от мрачных мыслей.
– Алекс! – позвал Бродик. – Ради Бога, открой дверь! Нас атаковали!
Алекс отодвинулся от Гвендолин и вскочил на ноги.
– Прикройся, – хрипло сказал он и, едва дав ей время оправить платье, распахнул дверь. – Что случилось? – спросил он.
Бродик и Камерон удивленно посмотрели на него, продолжая колотить ногами в его собственную дверь, расположенную несколько дальше по коридору. Они быстро оценили его взлохмаченные волосы и растрепанную одежду.
– Это Максуины, – объяснил, опомнившись, Камерон. – Появился Роберт со своей армией. Они окружают замок.
– Сколько их? – Алекс торопливо поправлял свой плащ.
– Похоже, около двух сотен, – ответил Бродик. – Но в лесу могут прятаться и другие.
– Кто-нибудь остался там в домах?
– Нет, – заверил его Камерон. – Гаррик разыскивал свою любимую собаку и заметил людей Роберта, когда они собирались на восточном холме. Прибежав назад, он предупредил остальных, и они потихоньку вошли в замок через ворота.
– Камерон, скажи Ровене и Марджори, пусть соберут всех женщин и детей и ведут в кладовые подвалов замка, – приказал Алекс. – Выдели воинов для их охраны. Бродик, проверь, все ли необходимое есть в башнях, и построй во дворе три линии воинов по тридцать человек в каждой, чтобы они ждали Роберта, если ему удастся прорваться в ворота. Затем вы оба присоединитесь ко мне. Я буду на стене. Мы начнем эту битву с верхнего уровня и закончим ее, прежде чем Роберт со своими людьми получит возможность войти в замок. Вперед!
Двое воинов немедленно бросились выполнять его указания.
Алекс вернулся в комнату и обнаружил, что Гвендолин стоит перед очагом, рассматривая наполовину засыпанную углями кость.
– Ну вот, – пробормотала она. – Он наконец пришел за мной.
– Возьми Дэвида и отведи в кладовые вместе с остальными женщинами и детьми, – сказал ей Алекс. – Там ты будешь в безопасности.
– В безопасности? – иронично повторила девушка и повернулась к нему. – Твои люди презирают меня, Макдан. Они хотят, чтобы я ушла или умерла, а Роберт появился как раз вовремя, чтобы исполнить оба эти желания. Неужели ты действительно думаешь, что члены твоего клана будут сражаться, чтобы удержать меня здесь?
– Они сделают то, что я прикажу, – заверил ее Алекс. – Я же их лэрд.
– Они думают, ты сошел с ума. Они считают, что ты безумен, потому что привез меня сюда и доверил мне своего сына, потому что заставляешь их рисковать жизнью, чтобы защитить меня. Они видят, что Дэвиду стало лучше, и я им больше не нужна. Зачем им жертвовать собой ради ведьмы?
– У меня нет времени на разговоры, – раздраженно произнес Алекс. – Бери моего сына и веди вниз!
Гвендолин покачала головой:
– Я не буду прятаться и не стану просить твоих людей защищать меня против их воли. Они ничего не сделали, чтобы спровоцировать нападение Максуинов. Это моя битва, а не их, Макдан.
Она направилась к двери.
Алекс схватил ее за плечи и стиснул изо всех сил.
– Послушай меня, Гвендолин, – скрипнул он зубами, – ты отведешь моего сына вниз и останешься там, понятно?
– Разве ты не видишь, что это сражение нельзя выиграть? Роберт не успокоится, пока я опять не стану его пленницей. Зачем заставлять своих людей мучиться и умирать ради меня?
– Потому что я защищаю то, что принадлежит мне.
– Но я не твоя собственность, Макдан. – Серые глаза Гвендолин вспыхнули огнем. – Я не принадлежу никому!
Алекс чувствовал, как она дрожит под его руками, но он не мог понять: от страха или от гнева? В это мгновение она показалась ему необыкновенно прекрасной, с этими иссиня-черными волосами, широко разметавшимися по белым шелковистым плечам, с легким румянцем наслаждения, оставшимся на ее красиво очерченных щеках.
– Ты не права, Гвендолин. – Он отпустил ее плечо и провел пальцем по изящной линии ее подбородка, а затем прижался губами к ее губам, заглушив возможные возражения. Потом он отстранился и сурово взглянул на нее. – Поклянись, что отведешь моего сына вниз и останешься с женщинами и детьми.
– Твои люди не хотят сражаться, а Роберт не пощадит их. – Она опустила глаза, не в силах смотреть ему в лицо, и добавила прерывающимся от слез шепотом: – Их всех убьют…
Алекс взял девушку за подбородок и поднял ее голову, заставив посмотреть себе прямо в глаза.
– Верь мне, Гвендолин. Мои люди способны выстоять против Роберта. – Он отпустил ее и шагнул к двери. – Я сам обучил их многому.
Макдан на мгновение задержал внимательный взгляд на Гвендолин и исчез в темноте коридора.
Гвендолин осталась одна, прислушиваясь к разорвавшим тишину ночи первым звукам сражения.
А затем она выбежала из комнаты, чтобы увести Дэвида.
Глава 11
– Алекс! – взволнованно окликнула его Ровена, торопливо пробираясь по слабо освещенному коридору. – Что ты собираешься делать?
– Я намерен сражаться с ним, Ровена, – ответил Алекс, направляясь к лестнице, которая вела на бруствер. – Он не оставил мне выбора.
– Это безумие! – запротестовала она. – Ты не можешь заставить своих людей умирать ради шлюхи!
Алекс остановился.
– Что ты сказала? – Его голос звучал обманывающе мягко.
Сообразив, что зашла слишком далеко, Ровена осторожно отступила.
– Я только хотела сказать, что она ведьма, Алекс. – Смяв в кулаке льняной платок, она продолжала: – Ты привез ее сюда, чтобы помочь сыну, но теперь, похоже, он поправляется. Она нам больше не нужна. Будет лучше для всех, если ты вернешь ее Максуинам.
– Чтобы они убили ее?
– Как они с ней поступят, их дело, а не наше. Она одна из них, и они имеют право наказать ее за совершенные ею ужасные преступления. Ты не обязан защищать ее.
– Ты не права, Ровена. С того момента, как я спас Гвендолин от сожжения на костре, я отвечаю за нее. И я буду защищать ее, как защищал бы любого члена своего клана.
– Но она здесь чужая, – упорствовала женщина. – Разве ты этого не видишь?
– Чужая она или нет, девушка получит защиту.
Ровена прищурилась и высказала догадку:
– Элспет говорила, что ведьма принесет клану несчастья и смерть, и она оказалась права. Ведьма опутала тебя своими грязными чарами, и ты стал настолько слеп, что не можешь видеть правду!
Алекс пристально смотрел на нее, пораженный внезапной переменой в ее поведении. Красивый платок в ее руке превратился в измятый комок, а страх, блестевший в ее глазах минутой раньше, уступил место жгучей ненависти.
– Ты разочаровываешь меня, Ровена, – натянуто произнес он. – Мне казалось, что у тебя, у всех вас, осталось больше веры в меня.
С этими словами он отвернулся от нее.
– Но, Алекс… – начала она, умоляюще положив ладонь ему на плечо.
– Отправляйся вниз. Меня ждет битва.
Он сбросил ее руку и принялся взбираться по ступеням, глубоко расстроенный от сознания того, что Ровена, очевидно, не одинока в своем предубеждении.
– Убирайтесь от нашей стены, вшивые кучи шерсти! – крикнул Мунро, с усилием сбрасывая с бастиона тяжелый камень.
Фаркар, перегнувшись через стену, затуманенным взором смотрел, как огромный булыжник ударился о землю в добрых шести футах от группы воинов Максуина.
– Промазал, – сообщил он, сделал большой глоток эля и громко рыгнул.
– Черт возьми, эти негодяи слишком проворны, – пожаловался Мунро и вытер рукавом пот со лба.
– Теперь они поднимаются по лестнице, – довольно беззаботно сообщил Фаркар. – Почему бы тебе снова не попробовать?
– Сколько их там? – спросил Мунро, окидывая критическим взглядом предоставленную в его распоряжение огромную груду камней.
– Три… нет… четыре… нет… одного подстрелили… но появился другой… и еще один… всего пять… или, скорее, четыре с половиной – последний парень выглядит довольно хилым… – Он умолк и сделал еще один глоток эля.
– Ради Бога, Фаркар, – взмолился Мунро. – Сколько?
Фаркар рыгнул.
– Точно пять.
– Вот этот как раз на пятерых, – решил Мунро, выбирая из кучи огромный булыжник. Громко пыхтя, он взвалил его на стену и сбросил вниз.
– Чистая работа! – похвалил его Фаркар, наблюдая, как пятерых Максуинов смело со стены.
– Это вам хороший урок, вонючие кучи дерьма! – торжествующе воскликнул Мунро. – О-хо! – сказал он, заметив еще одну группу воинов, приближавшихся к стене с лестницей. – Вы хотите того же? Я не разочарую вас!
– Отойди назад, чтобы я мог выстрелить, – приказал Нед, проскальзывая между ними. В руках он держал натянутый лук.
– Послушай, Недди, мы с Фаркаром успешно удерживаем этот небольшой участок, – запротестовал Мунро. – Почему бы тебе не вернуться на свое место?
– Там слишком тесно, – проворчал Нед.
Мунро вздохнул:
– Ладно. Становись здесь. Только целься в тех Максуинов, что находятся дальше, и оставь нам тех, кто карабкается по стене.
Нед послушно прицелился в лучника, собиравшегося пустить в них горящую стрелу.
– Что за глупец, – заметил Камерон, подходя к ним сзади. – Разве он не понимает, что горящая стрела превращает его в прекрасную мишень?
Нед отпустил тетиву, и стрела взвилась в воздух. Воин Максуинов вскрикнул от боли, когда острый наконечник вонзился ему в грудь.
– Держу пари, теперь понимает, – ответил Нед.
– Рассредоточьтесь! – скомандовал Алекс, втыкая свой меч в живот очередного Максуина, который вскарабкался почти на самую верхушку лестницы. – Они поднимаются с восточной стороны!
Макданы мгновенно растянули строй, закрыв опасные места.
– Мы здесь, парень! – возвестил Оуэн, появляясь на самой верхушке стены. Он прищурился, вглядываясь в темноту, и стал неуклюже пробираться вдоль парапета. Внезапно он споткнулся и ухватился за плед Камерона, спустив его на мощные лодыжки воина. – Прошу прощения, парень, – поспешно извинился он. – Здесь не очень-то светло, правда?
– Если не принимать в расчет лунный свет, отражающийся от задницы Камерона, – пошутил Бродик, который только что сшиб одного из Максуинов со стены.
– Стой там, Камерон. Ты помогаешь мне лучше разглядеть эти камни, – захохотал Мунро, согнувшись пополам от смеха.
– Ей-богу, этим Максуинам сейчас достанется! – крикнул Реджинальд, появляясь среди воинов с мечом в дрожащей руке. – Я вспорю им брюхо и скормлю их гнилые вонючие кишки лягушкам!
– Что за выражения! – фыркнул Лахлан, следуя за ним с кувшином в руках, из которого поднимался пар. – Ты слишком много времени провел с Изабеллой.
– Изабелла тут ни при чем, – запротестовал Реджинальд; его руки, державшие меч, дрожали от напряжения. – Это сказал Могучий Торвальд, отправляясь на битву.
– Прошу прощения, Реджинальд, – вставил Оуэн, – но, кажется, это были собаки, а не лягушки.
Реджинальд опустил меч и почесал седую голову.
– Ты уверен? – растерянно спросил он.
– Ради всего святого, как ты думаешь, сколько времени потребуется, чтобы скормить одного-единственного человека лягушкам? – раздраженно поинтересовался Лахлан. – Несколько лет!
– Именно это и делает угрозу такой страшной, – объяснил Реджинальд. – Все эти скользкие зеленые твари прыгают туда-сюда…
– Ложись! – крикнул Алекс, подбегая к престарелой троице. – Быстро!
Нед, Камерон и Бродик мгновенно бросились на старейшин, сбили их с ног и прикрыли своими телами. Туча горящих стрел взмыла в воздух и опустилась рядом с ними.
– Черт, чуть не попали! – выругался Камерон, отталкивая ногой одну из пылающих стрел.
– Выливайте первый котел, – скомандовал Алекс, наблюдавший за группой Максуинов, которые приблизились к воротам с огромным бревном.
– Подождите! – крикнул Лахлан, все еще державший в руках кувшин. Он с трудом поднялся на ноги, нетвердой походкой подошел к котлу с кипящей водой и вылил в него жидкость из сосуда. – Еще рано, – сказал он, отмахиваясь от Гаррика, Эвана и Квентина. – Оно должно настояться.
– Ради всего святого, Лахлан, не путайся под ногами! – крикнул Алекс.
– Очень хорошо. Пусть будет так, – сдался старик. – Но не обвиняйте меня, если оно не подействует.
Макданы опрокинули огромный котел набок. Когда кипящая вода полилась на них, испуганные Максуины отпустили бревно и бросились врассыпную. Послышался болезненный вой и изощренные ругательства, но никто, похоже, не был серьезно ранен. С опаской поглядывая на стену, Максуины возвращались, чтобы вновь поднять бревно.
– Смотрите, – сказал Лахлан, осторожно выглядывая из-за бруствера.
За несколько ярдов до бревна Максуины закашлялись.
– Боже всемогущий, – пожаловался один из них. – Что это за отвратительный запах?
– Скоро узнаешь! – весело крикнул Лахлан. – Только подойди поближе!
– Тараньте ворота, идиоты! – раздался откуда-то из темноты раздраженный голос Роберта. – Скорее!
Давясь дымом и кашляя, Максуины мужественно продолжали двигаться к цели.
– Приготовьтесь вылить следующий котел! – приказал Алекс.
– Нет, нет, – запротестовал Лахлан. – Давайте подождем и посмотрим, как подействует мое зелье.
– Лахлан, – начал Алекс, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, – теперь не время…
– Это займет всего секунду, – заверил его Лахлан. – Мы только взглянем.
– Прекрасно, – пробормотал доведенный до белого каления Алекс.
Зажав носы пальцами, Максуины подошли к бревну. Но как только они опустили руки, чтобы поднять бревно, половина из них перегнулась пополам, терзаемая приступами рвоты.
– Яд! – простонал один из них, опускаясь на колени. – Ей-богу, они нас отравили!
– Сработало! – вскрикнул Лахлан, приплясывая от радости, и храбро перегнулся через стену.
– Испортили ваше любимое бревно, правда? – захихикал он. – Теперь вам лучше поискать ручей, чтобы отмыться, пока эта слизь не загорелась, пожирая плоть с ваших несчастных костей!
Максуины, давясь кашлем, с ужасом посмотрели на него.
Затем они развернулись и, толкая друг друга, бросились бежать, чтобы поскорее оказаться у ручья.
– Боже мой, Лахлан, неужели эта гадость действительно загорится? – недоверчиво спросил Алекс.
– Нет, – лукаво признался старик. – Но им не повредит, если они будут считать, что так и будет, правда?
– Какая досада! – пожаловался Реджинальд, опираясь на меч. – Если ты проделаешь этот трюк со всеми, то кто останется мне, чтобы скормить лягушкам?
– Он хотел сказать – собакам, – заверил Алекса Оуэн.
– Макдан! – послышался низкий, полный ярости голос.
Алекс увидел, как из укрытия выехал Роберт в сопровождении всадников с горящими факелами в руках. Он поднял меч, подавая сигнал своим воинам прекратить наступление и выстроиться перед ним в линию, образовав заслон. Всадники двигались с осмотрительностью и ловкой слаженностью хорошо тренированного войска; их мечи и щиты сверкали в желтом колеблющемся свете факелов. Уловив запах зелья Лахлана, Роберт остановился, не доехав тридцати ярдов до стены. Воины с факелами быстро перегруппировались, окружив его для безопасности кольцом лошадьми и огнем.
– Добрый вечер, Роберт, – приветливо поздоровался Алекс. – Как чудесно, что ты решил присоединиться к нам. Я уже начал скучать без твоего приятного общества.
– Отдай ее мне, Макдан! – холодно потребовал Роберт. – У тебя нет на нее прав.
– Верно, – согласился Макдан и вздохнул: – Никаких. Но проблема в том, что она не желает идти с тобой.
– Наплевать мне на ее желания! – огрызнулся Роберт. – Она должна быть возвращена мне, чтобы ее могли сжечь.
– Боже милосердный, – удивленно произнес Алекс. – Ты не думаешь, что это слишком жестоко?
– Она должна быть наказана.
– Пожалуй, я не могу с этим согласиться, – задумчиво произнес Алекс и прищелкнул языком. – Я хочу сказать, если мы будем сжигать каждую девушку, которая отвергла своего ухажера…
– Я имею в виду не Изабеллу! – резко оборвал его Роберт.
Алекс растерянно смотрел на него.
– Разве?
– Отдай мне ведьму, Макдан, или я не успокоюсь, пока все мужчины, женщины и дети твоего клана не превратятся в кровавое месиво.
– Это означает, что тебе не нужна Изабелла? – нахмурился Алекс.
– Забудь про Изабеллу!
– Боюсь, что это легче сказать, чем сделать, – ответил ему Алекс. – Ты, наверное, мог заметить, что девушка любит быть в центре внимания – и она, похоже, получит его от меня…
– Послушайте меня, Макданы! – крикнул Роберт, решив обратиться непосредственно к клану. – Ваш безумный лэрд подвергает всех вас ужасной опасности, приведя в замок злую ведьму и убийцу…
– Чушь! – крикнул в ответ Оуэн, грозя ему узловатым пальцем. – Девочка и мухи не обидит!
– …которая безжалостно умертвила собственного отца, – продолжал Роберт, – с помощью черной магии, высосав его душу и отправив прямо в ад.
– Неужели? – фыркнул Реджинальд. – Тогда, может, нам попросить, чтобы она проделала то же самое с тобой?
Роберт в замешательстве смотрел на ухмыляющегося старика. Почему, черт побери, эта тупая деревенщина не боится Гвендолин, как боялись члены ее собственного клана?
– Ведьма наслала ужасные бедствия на наш народ и наши земли, – с пафосом произнес он, – чтобы наказать нас за попытку положить конец ее злым делам. С того дня, когда ваш сумасшедший лэрд украл ее, многие Максуины умерли в страшных мучениях: зловонные черные язвы пожирали их тела. Наш урожай погиб от сильных бурь, невиданной силы ветер поднимал в воздух дома, деревья, животных и с силой бросал на землю. Она пыталась уничтожить нас…
– Лжец! – раздался дрожащий от ярости женский голос. – Как тебе не стыдно стоять здесь и произносить эту гадкую ложь!
Макданы и Максуины повернулись и изумленно посмотрели на Изабеллу, высунувшуюся из окна замка.
– Изабелла! – крикнул Бродик, пытаясь за гневом скрыть свою тревогу. – Спрячься немедленно!
– Ни за что! – возразила Изабелла. – Пока мой дядя стоит здесь и предлагает вам эти нелепые россказни. – Она высунулась еще дальше, чтобы все могли видеть ее. – Сказать им правду, дорогой дядюшка?
– Затащи ее назад, Бродик, – стиснув зубы, приказал Алекс, – пока она не упала и не сломала себе шею.
– Я сам ее сломаю, когда доберусь до нее, – пробормотал Бродик, быстро удаляясь.
– Изабелла, дитя мое, – ласковым голосом произнес Роберт. – Как я рад видеть, что с тобой все в порядке. Твой отец места себе не находит от беспокойства. Иди ко мне, милая, я заберу тебя домой.
– Ты хочешь отвезти меня туда, где голодающие Максуины умирают от ужасной болезни, а безжалостные ветры уничтожают дома и леса? – саркастически спросила Изабелла. – Какая трогательная забота о моем благополучии!
– Все это звучит несколько странно, – заметил Оуэн, сдвигая седые брови.
– Не было никаких ужасных болезней после бегства Гвендолин, – крикнула Изабелла, – никаких бурь, ветров или других необычных явлений! Он говорит все это, чтобы вы считали ее воплощением дьявола, а на самом деле дьявол сидит в человеке, которого вы видите перед…
Ее тирада внезапно оборвалась. Бродик схватил девушку за талию и втянул в окно.
– Что ты делаешь? – взвизгнула Изабелла, пытаясь высвободиться из его рук. – Я не закончила!
– Нет, закончила, – заверил Бродик, продолжая удерживать ее. – И если я еще раз увижу, что ты, Изабелла, совершаешь такие глупые и опасные поступки, то, клянусь, позабочусь о том, чтобы ты месяц не могла сесть!
– Как ты смеешь! – взорвалась она, не прекращая попыток вырваться. – Я пытаюсь помочь Гвендолин! Роберт забивает им головы ложью!
– Ты уже помогла ей. Ты показала, что обвинения Роберта против нее фальшивы. Тебе больше не нужно подвергать себя опасности выпасть из окна или быть убитой воинами Роберта.
– Нет! – крикнула она, изо всех сил борясь с ним. – Я должна еще помочь ей!
– Остановись, Изабелла! – Он сильно встряхнул ее. – Хватит!
– Я намерен сражаться с ним, Ровена, – ответил Алекс, направляясь к лестнице, которая вела на бруствер. – Он не оставил мне выбора.
– Это безумие! – запротестовала она. – Ты не можешь заставить своих людей умирать ради шлюхи!
Алекс остановился.
– Что ты сказала? – Его голос звучал обманывающе мягко.
Сообразив, что зашла слишком далеко, Ровена осторожно отступила.
– Я только хотела сказать, что она ведьма, Алекс. – Смяв в кулаке льняной платок, она продолжала: – Ты привез ее сюда, чтобы помочь сыну, но теперь, похоже, он поправляется. Она нам больше не нужна. Будет лучше для всех, если ты вернешь ее Максуинам.
– Чтобы они убили ее?
– Как они с ней поступят, их дело, а не наше. Она одна из них, и они имеют право наказать ее за совершенные ею ужасные преступления. Ты не обязан защищать ее.
– Ты не права, Ровена. С того момента, как я спас Гвендолин от сожжения на костре, я отвечаю за нее. И я буду защищать ее, как защищал бы любого члена своего клана.
– Но она здесь чужая, – упорствовала женщина. – Разве ты этого не видишь?
– Чужая она или нет, девушка получит защиту.
Ровена прищурилась и высказала догадку:
– Элспет говорила, что ведьма принесет клану несчастья и смерть, и она оказалась права. Ведьма опутала тебя своими грязными чарами, и ты стал настолько слеп, что не можешь видеть правду!
Алекс пристально смотрел на нее, пораженный внезапной переменой в ее поведении. Красивый платок в ее руке превратился в измятый комок, а страх, блестевший в ее глазах минутой раньше, уступил место жгучей ненависти.
– Ты разочаровываешь меня, Ровена, – натянуто произнес он. – Мне казалось, что у тебя, у всех вас, осталось больше веры в меня.
С этими словами он отвернулся от нее.
– Но, Алекс… – начала она, умоляюще положив ладонь ему на плечо.
– Отправляйся вниз. Меня ждет битва.
Он сбросил ее руку и принялся взбираться по ступеням, глубоко расстроенный от сознания того, что Ровена, очевидно, не одинока в своем предубеждении.
– Убирайтесь от нашей стены, вшивые кучи шерсти! – крикнул Мунро, с усилием сбрасывая с бастиона тяжелый камень.
Фаркар, перегнувшись через стену, затуманенным взором смотрел, как огромный булыжник ударился о землю в добрых шести футах от группы воинов Максуина.
– Промазал, – сообщил он, сделал большой глоток эля и громко рыгнул.
– Черт возьми, эти негодяи слишком проворны, – пожаловался Мунро и вытер рукавом пот со лба.
– Теперь они поднимаются по лестнице, – довольно беззаботно сообщил Фаркар. – Почему бы тебе снова не попробовать?
– Сколько их там? – спросил Мунро, окидывая критическим взглядом предоставленную в его распоряжение огромную груду камней.
– Три… нет… четыре… нет… одного подстрелили… но появился другой… и еще один… всего пять… или, скорее, четыре с половиной – последний парень выглядит довольно хилым… – Он умолк и сделал еще один глоток эля.
– Ради Бога, Фаркар, – взмолился Мунро. – Сколько?
Фаркар рыгнул.
– Точно пять.
– Вот этот как раз на пятерых, – решил Мунро, выбирая из кучи огромный булыжник. Громко пыхтя, он взвалил его на стену и сбросил вниз.
– Чистая работа! – похвалил его Фаркар, наблюдая, как пятерых Максуинов смело со стены.
– Это вам хороший урок, вонючие кучи дерьма! – торжествующе воскликнул Мунро. – О-хо! – сказал он, заметив еще одну группу воинов, приближавшихся к стене с лестницей. – Вы хотите того же? Я не разочарую вас!
– Отойди назад, чтобы я мог выстрелить, – приказал Нед, проскальзывая между ними. В руках он держал натянутый лук.
– Послушай, Недди, мы с Фаркаром успешно удерживаем этот небольшой участок, – запротестовал Мунро. – Почему бы тебе не вернуться на свое место?
– Там слишком тесно, – проворчал Нед.
Мунро вздохнул:
– Ладно. Становись здесь. Только целься в тех Максуинов, что находятся дальше, и оставь нам тех, кто карабкается по стене.
Нед послушно прицелился в лучника, собиравшегося пустить в них горящую стрелу.
– Что за глупец, – заметил Камерон, подходя к ним сзади. – Разве он не понимает, что горящая стрела превращает его в прекрасную мишень?
Нед отпустил тетиву, и стрела взвилась в воздух. Воин Максуинов вскрикнул от боли, когда острый наконечник вонзился ему в грудь.
– Держу пари, теперь понимает, – ответил Нед.
– Рассредоточьтесь! – скомандовал Алекс, втыкая свой меч в живот очередного Максуина, который вскарабкался почти на самую верхушку лестницы. – Они поднимаются с восточной стороны!
Макданы мгновенно растянули строй, закрыв опасные места.
– Мы здесь, парень! – возвестил Оуэн, появляясь на самой верхушке стены. Он прищурился, вглядываясь в темноту, и стал неуклюже пробираться вдоль парапета. Внезапно он споткнулся и ухватился за плед Камерона, спустив его на мощные лодыжки воина. – Прошу прощения, парень, – поспешно извинился он. – Здесь не очень-то светло, правда?
– Если не принимать в расчет лунный свет, отражающийся от задницы Камерона, – пошутил Бродик, который только что сшиб одного из Максуинов со стены.
– Стой там, Камерон. Ты помогаешь мне лучше разглядеть эти камни, – захохотал Мунро, согнувшись пополам от смеха.
– Ей-богу, этим Максуинам сейчас достанется! – крикнул Реджинальд, появляясь среди воинов с мечом в дрожащей руке. – Я вспорю им брюхо и скормлю их гнилые вонючие кишки лягушкам!
– Что за выражения! – фыркнул Лахлан, следуя за ним с кувшином в руках, из которого поднимался пар. – Ты слишком много времени провел с Изабеллой.
– Изабелла тут ни при чем, – запротестовал Реджинальд; его руки, державшие меч, дрожали от напряжения. – Это сказал Могучий Торвальд, отправляясь на битву.
– Прошу прощения, Реджинальд, – вставил Оуэн, – но, кажется, это были собаки, а не лягушки.
Реджинальд опустил меч и почесал седую голову.
– Ты уверен? – растерянно спросил он.
– Ради всего святого, как ты думаешь, сколько времени потребуется, чтобы скормить одного-единственного человека лягушкам? – раздраженно поинтересовался Лахлан. – Несколько лет!
– Именно это и делает угрозу такой страшной, – объяснил Реджинальд. – Все эти скользкие зеленые твари прыгают туда-сюда…
– Ложись! – крикнул Алекс, подбегая к престарелой троице. – Быстро!
Нед, Камерон и Бродик мгновенно бросились на старейшин, сбили их с ног и прикрыли своими телами. Туча горящих стрел взмыла в воздух и опустилась рядом с ними.
– Черт, чуть не попали! – выругался Камерон, отталкивая ногой одну из пылающих стрел.
– Выливайте первый котел, – скомандовал Алекс, наблюдавший за группой Максуинов, которые приблизились к воротам с огромным бревном.
– Подождите! – крикнул Лахлан, все еще державший в руках кувшин. Он с трудом поднялся на ноги, нетвердой походкой подошел к котлу с кипящей водой и вылил в него жидкость из сосуда. – Еще рано, – сказал он, отмахиваясь от Гаррика, Эвана и Квентина. – Оно должно настояться.
– Ради всего святого, Лахлан, не путайся под ногами! – крикнул Алекс.
– Очень хорошо. Пусть будет так, – сдался старик. – Но не обвиняйте меня, если оно не подействует.
Макданы опрокинули огромный котел набок. Когда кипящая вода полилась на них, испуганные Максуины отпустили бревно и бросились врассыпную. Послышался болезненный вой и изощренные ругательства, но никто, похоже, не был серьезно ранен. С опаской поглядывая на стену, Максуины возвращались, чтобы вновь поднять бревно.
– Смотрите, – сказал Лахлан, осторожно выглядывая из-за бруствера.
За несколько ярдов до бревна Максуины закашлялись.
– Боже всемогущий, – пожаловался один из них. – Что это за отвратительный запах?
– Скоро узнаешь! – весело крикнул Лахлан. – Только подойди поближе!
– Тараньте ворота, идиоты! – раздался откуда-то из темноты раздраженный голос Роберта. – Скорее!
Давясь дымом и кашляя, Максуины мужественно продолжали двигаться к цели.
– Приготовьтесь вылить следующий котел! – приказал Алекс.
– Нет, нет, – запротестовал Лахлан. – Давайте подождем и посмотрим, как подействует мое зелье.
– Лахлан, – начал Алекс, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, – теперь не время…
– Это займет всего секунду, – заверил его Лахлан. – Мы только взглянем.
– Прекрасно, – пробормотал доведенный до белого каления Алекс.
Зажав носы пальцами, Максуины подошли к бревну. Но как только они опустили руки, чтобы поднять бревно, половина из них перегнулась пополам, терзаемая приступами рвоты.
– Яд! – простонал один из них, опускаясь на колени. – Ей-богу, они нас отравили!
– Сработало! – вскрикнул Лахлан, приплясывая от радости, и храбро перегнулся через стену.
– Испортили ваше любимое бревно, правда? – захихикал он. – Теперь вам лучше поискать ручей, чтобы отмыться, пока эта слизь не загорелась, пожирая плоть с ваших несчастных костей!
Максуины, давясь кашлем, с ужасом посмотрели на него.
Затем они развернулись и, толкая друг друга, бросились бежать, чтобы поскорее оказаться у ручья.
– Боже мой, Лахлан, неужели эта гадость действительно загорится? – недоверчиво спросил Алекс.
– Нет, – лукаво признался старик. – Но им не повредит, если они будут считать, что так и будет, правда?
– Какая досада! – пожаловался Реджинальд, опираясь на меч. – Если ты проделаешь этот трюк со всеми, то кто останется мне, чтобы скормить лягушкам?
– Он хотел сказать – собакам, – заверил Алекса Оуэн.
– Макдан! – послышался низкий, полный ярости голос.
Алекс увидел, как из укрытия выехал Роберт в сопровождении всадников с горящими факелами в руках. Он поднял меч, подавая сигнал своим воинам прекратить наступление и выстроиться перед ним в линию, образовав заслон. Всадники двигались с осмотрительностью и ловкой слаженностью хорошо тренированного войска; их мечи и щиты сверкали в желтом колеблющемся свете факелов. Уловив запах зелья Лахлана, Роберт остановился, не доехав тридцати ярдов до стены. Воины с факелами быстро перегруппировались, окружив его для безопасности кольцом лошадьми и огнем.
– Добрый вечер, Роберт, – приветливо поздоровался Алекс. – Как чудесно, что ты решил присоединиться к нам. Я уже начал скучать без твоего приятного общества.
– Отдай ее мне, Макдан! – холодно потребовал Роберт. – У тебя нет на нее прав.
– Верно, – согласился Макдан и вздохнул: – Никаких. Но проблема в том, что она не желает идти с тобой.
– Наплевать мне на ее желания! – огрызнулся Роберт. – Она должна быть возвращена мне, чтобы ее могли сжечь.
– Боже милосердный, – удивленно произнес Алекс. – Ты не думаешь, что это слишком жестоко?
– Она должна быть наказана.
– Пожалуй, я не могу с этим согласиться, – задумчиво произнес Алекс и прищелкнул языком. – Я хочу сказать, если мы будем сжигать каждую девушку, которая отвергла своего ухажера…
– Я имею в виду не Изабеллу! – резко оборвал его Роберт.
Алекс растерянно смотрел на него.
– Разве?
– Отдай мне ведьму, Макдан, или я не успокоюсь, пока все мужчины, женщины и дети твоего клана не превратятся в кровавое месиво.
– Это означает, что тебе не нужна Изабелла? – нахмурился Алекс.
– Забудь про Изабеллу!
– Боюсь, что это легче сказать, чем сделать, – ответил ему Алекс. – Ты, наверное, мог заметить, что девушка любит быть в центре внимания – и она, похоже, получит его от меня…
– Послушайте меня, Макданы! – крикнул Роберт, решив обратиться непосредственно к клану. – Ваш безумный лэрд подвергает всех вас ужасной опасности, приведя в замок злую ведьму и убийцу…
– Чушь! – крикнул в ответ Оуэн, грозя ему узловатым пальцем. – Девочка и мухи не обидит!
– …которая безжалостно умертвила собственного отца, – продолжал Роберт, – с помощью черной магии, высосав его душу и отправив прямо в ад.
– Неужели? – фыркнул Реджинальд. – Тогда, может, нам попросить, чтобы она проделала то же самое с тобой?
Роберт в замешательстве смотрел на ухмыляющегося старика. Почему, черт побери, эта тупая деревенщина не боится Гвендолин, как боялись члены ее собственного клана?
– Ведьма наслала ужасные бедствия на наш народ и наши земли, – с пафосом произнес он, – чтобы наказать нас за попытку положить конец ее злым делам. С того дня, когда ваш сумасшедший лэрд украл ее, многие Максуины умерли в страшных мучениях: зловонные черные язвы пожирали их тела. Наш урожай погиб от сильных бурь, невиданной силы ветер поднимал в воздух дома, деревья, животных и с силой бросал на землю. Она пыталась уничтожить нас…
– Лжец! – раздался дрожащий от ярости женский голос. – Как тебе не стыдно стоять здесь и произносить эту гадкую ложь!
Макданы и Максуины повернулись и изумленно посмотрели на Изабеллу, высунувшуюся из окна замка.
– Изабелла! – крикнул Бродик, пытаясь за гневом скрыть свою тревогу. – Спрячься немедленно!
– Ни за что! – возразила Изабелла. – Пока мой дядя стоит здесь и предлагает вам эти нелепые россказни. – Она высунулась еще дальше, чтобы все могли видеть ее. – Сказать им правду, дорогой дядюшка?
– Затащи ее назад, Бродик, – стиснув зубы, приказал Алекс, – пока она не упала и не сломала себе шею.
– Я сам ее сломаю, когда доберусь до нее, – пробормотал Бродик, быстро удаляясь.
– Изабелла, дитя мое, – ласковым голосом произнес Роберт. – Как я рад видеть, что с тобой все в порядке. Твой отец места себе не находит от беспокойства. Иди ко мне, милая, я заберу тебя домой.
– Ты хочешь отвезти меня туда, где голодающие Максуины умирают от ужасной болезни, а безжалостные ветры уничтожают дома и леса? – саркастически спросила Изабелла. – Какая трогательная забота о моем благополучии!
– Все это звучит несколько странно, – заметил Оуэн, сдвигая седые брови.
– Не было никаких ужасных болезней после бегства Гвендолин, – крикнула Изабелла, – никаких бурь, ветров или других необычных явлений! Он говорит все это, чтобы вы считали ее воплощением дьявола, а на самом деле дьявол сидит в человеке, которого вы видите перед…
Ее тирада внезапно оборвалась. Бродик схватил девушку за талию и втянул в окно.
– Что ты делаешь? – взвизгнула Изабелла, пытаясь высвободиться из его рук. – Я не закончила!
– Нет, закончила, – заверил Бродик, продолжая удерживать ее. – И если я еще раз увижу, что ты, Изабелла, совершаешь такие глупые и опасные поступки, то, клянусь, позабочусь о том, чтобы ты месяц не могла сесть!
– Как ты смеешь! – взорвалась она, не прекращая попыток вырваться. – Я пытаюсь помочь Гвендолин! Роберт забивает им головы ложью!
– Ты уже помогла ей. Ты показала, что обвинения Роберта против нее фальшивы. Тебе больше не нужно подвергать себя опасности выпасть из окна или быть убитой воинами Роберта.
– Нет! – крикнула она, изо всех сил борясь с ним. – Я должна еще помочь ей!
– Остановись, Изабелла! – Он сильно встряхнул ее. – Хватит!