Морган Стенли. Продавец швейных машинок

   Я и был убит горем. Держу пари на все свои комиссионные (которых, судя по всему, мне и так не видать, как своих ушей), что ни один из продавцов "Райтбая" не влипал в такую передрягу за всю историю со дня основания фирмы. Мне вдруг остро захотелось напиться вдрызг.
   Саманта, должно быть, прочитала мои намерения.
   - Вот твое шампанское, - сказала она. - Хотя я не могу понять, чего ты так скуксился - ты же продал ее!
   Я залпом опорожнил половину фужера, чувствуя, как пузырящаяся жидкость вскипает где-то по пути к желудку.
   - Ты не понимаешь... - начал я, но потом решил, что лучше заткнуться.
   - Понимаю, - фыркнула она. - Ты рассчитывал крутануть его.
   Я вытаращился на нее, открыв рот.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Брось, не ломайся, Рассик. Меня не проведешь - я вас знаю, как облупленных. Мой братец занимается тем же самым.
   - Чем?
   Она вздохнула.
   - Крутит клиентов. Только с автомобилями. Рекламирует дешевый автомобиль, а потом, когда клиент приходит, выясняется, что машину только что продали. Однако, по чистой случайности, у него оказывается другой автомобиль, чуть-чуть подороже...
   Я заглянул в её дразнящие глаза и расхохотался. Мы поняли друг друга с полуслова. Позабыв обо всем, мы принялись веселиться.
   Примерно в половине шестого мы с Самантой сидели на ступеньках, потягивая по тысячному фужеру шампанского. По моему телу разлилось приятное тепло, в голове слегка шумело.
   - Ты где ж-ж-живешь, Рассик? - пробасила Саманта, легонько кусая меня за ухо.
   - В Энфилде, - ответил я.
   - Один?
   А я-то думал, что такие вопросы задаем только мы, мужчины.
   Я потряс головой.
   - Не совсем. Я снимаю комнату в меблирашке.
   - Бяка, - надулась она, заставив меня почувствовать себя полным болваном. У любого приличного продавца должна быть просторная квартира и кровать размером со взлетно-посадочную полосу.
   - Но машина-то у тебя есть? - спросила она.
   Вот, это уже получше.
   - А как же, - небрежно бросил я.
   Саманта пропустила руку под мой локоть и прильнула ко мне всем телом.
   - Поедем, покатаемся, - шепнула она.
   - Сейчас?
   - А почему бы и нет?
   - А все эти... - Я обвел рукой людской океан.
   - О, они и до завтра не разойдутся. Мэри наверху - у неё голова разболелась. Пару часиков ещё проваляется.
   - Что ж, тогда давай, - сказал я.
   - Я прихвачу пальто, - прошептала она. - А ты жди меня внизу.
   Мое сердце колотилось так, что могло выпрыгнуть из груди. Протиснувшись к входной двери, я благополучно спустился с Эвереста, а пару минут спустя ко мне присоединилась Саманта, прогарцевавшая вниз с легкостью балерины.
   - Как хорошо, что мы от них удерем, - воскликнула она. - А где твоя машина?
   Я галантно распахнул перед ней переднюю дверцу, за что Саманта вознаградила меня, сверкнув манящими белыми полосочками над краем чулков.
   - Куда едем? - спросил я, садясь за руль.
   Саманта загадочно улыбнулась.
   - Сефтон Парк-гейт.
   - Где это?
   - Трогай... я покажу. В конце этой улицы свернешь направо.
   Хотите знать, что такое Сефтон Парк-гейт? Вы ещё не догадались? Правильно, это её дом! Туда мы и прикатили.
   Дом мне понравился. Большой, современный, в саду хватит место сразу для нескольких команд желающих сразиться в крикет.
   - Только э-ээ... оставь машину немного подальше, - попросила она.
   Мы оставили "хиллман" за воротами и прошли пешком по аллее. Саманта отомкнула дверь своим ключом и кивнула:
   - Заходи.
   Мы прошли через прихожую в просторную светлую гостиную, застланную огромным пушистым ковром. Над роскошным мягким диваном висела картина в золоченой раме. Я подумал, что, судя по всему, просить милостыню родителям Саманты не приходится. Кстати...
   - А где твои родители? - небрежно спросил я.
   Саманта странно усмехнулась, потом подняла руки и обхватила меня за шею.
   - Мы оставили их на свадьбе, глупыш. Не бойся, они меня не хватятся, так что времени у нас хоть отбавляй.
   Я судорожно сглотнул. Что-то у меня внутри оборвалось, а тело задрожало, как двигатель "боинга" перед взлетом. Саманта ждала, что я её поцелую - и я её поцеловал. Нет, вру, не поцеловал. Скорее, мои губы затянуло в мягкую, теплую, влажную и необыкновенно вкусную мясорубку. В следующую секунду Саманта, бросив меня, вихрем пронеслась по комнате, задергивая все шторы. Покончив с ними, она вернулась ко мне.
   И опять - мясорубка, нет, скорее, гигантский душистый водоворот.
   Несколько минут спустя она со вздохом оторвалась от меня и протанцевала к двери.
   - Располагайся удобнее, - прощебетала она. - Я сейчас вернусь.
   Я обрушился на подушки необъятного дивана, пытаясь унять дрожь в ногах. Вскоре, когда что-то начало получаться, меня позвали по имени. Я выбрался в прихожую - Саманта, перегнувшись через балюстраду наверху каменной лестницы, манила меня пальцем.
   - Поднимайся!
   Розовая спальня насквозь пропахла Самантой. От удивительного аромата её духов у меня закружилась голова. Стоявший возле кровати маленький круглый ночник высвечивал на потолке призрачные пятна. Я подумал, что если рай хоть как-нибудь выглядит, то, должно быть, похож на эту спальню.
   Саманта уже успела переодеться в шелковый розовый халатик, под которым, судя по её торчавшим, как желуди, соскам, не было ничего, кроме самой Саманты. С горящими, как у пантеры, глазищами она приблизилась ко мне и просунула обе руки под мой пиджак. Потом меня снова затянуло в мясорубку, и я даже не заметил, как Саманта раздела меня, ловко содрав все одежки, словно обдирая кочан капусты.
   Когда я остался совсем голым, Саманта, изумленно обозрев Фридриха, издала восторженное восклицание и шелковый халатик соскользнул на пол.
   А мы, обхватив друг друга, свалились на постель.
   - Я... у меня ничего с собой нет, - прохрипел я.
   Саманта самоуверенно улыбнулась.
   - Я давно играю в эту игру, Рассик. И всегда готовлюсь заранее.
   Фридрих радостно заржал и провалился в пещеру с сокровищами индийского махараджи...
   Разбудил нас, должно быть, хлопок входной двери. Саманта подпрыгнула в постели, а я, продрав глаза, уставился на пару самых возбуждающих грудок во всей Вселенной.
   - Саманта! - послышался мужской голос.
   Меня как током подбросило. В глазах Саманты отразился ужас.
   - Мой папаша! - испуганно выдохнула она.
   - Саманта? Ты дома, солнышко?
   - О, дьявол! - процедил я.
   И вдруг Саманта взяла себя в руки. Прижав палец к губам, она выскользнула из постели и - вы не поверите: несмотря на весь ужас положения, я снова возбудился, глядя на её соблазнительную попку. Я же говорил - Саманта была сногсшибательна.
   Кое-как набросив халатик, она прошмыгнула к двери и приоткрыла её на долю дюйма.
   - Да, папочка. Я здесь.
   - Что случилось, киска? Мы тебя обыскались. У тебя все в порядке?
   Папаша, судя по голосу, набрался как сапожник.
   Саманта рассмеялась.
   - Да, папочка. Просто шампанского перепила. Я думала, что приму душ, чуть отдохну и вернусь, но даже сама не заметила, как заснула. А который уже час?
   Похоже, папаша пытался вспомнить, где его часы.
   - Сейчас... э-ээ... без четверти восемь.
   Слава Богу, подумал я. Я боялся, что уже полночь.
   - А где мамуля? - спросила Саманта.
   Папаша хохотнул.
   - Там где-то дрыхнет. - Он уже совсем развеселился. - Мы плясали хали-гали, а она отрубилась прямо во время "лошадки".
   Я тоже был готов рассмеяться. Опасность явно миновала.
   - Я приготовлю чай! - выкрикнул он. - Хочешь чашечку? Я принесу тебе сам.
   - Э-ээ... Спасибо, папочка, не надо. Я скоро спущусь.
   Саманта прикрыла дверь, повернула ключ и хихикнула.
   - Господи, ну и шампанское! Мы, наверно, больше часа проспали.
   Она вернулась к кровати и плюхнулась рядом со мной. Халатик распахнулся, я увидел платиновый треугольничек и Фридрих подпрыгнул до потолка.
   Саманта облизнулась.
   - Какой ты ненасытный, - прошептала она, завороженно пожирая глазами моего молодца.
   * * *
   Полчаса спустя, охваченная истомой, она прильнула ко мне, положив голову мне на грудь.
   - Ты просто изумителен, - прошептала она. - Мне никогда не было так хорошо. Он наполняет меня всю... почти до горла достает.
   - Поберегись, - усмехнулся я, не без удовольствия. - Не то он опять воспрянет.
   - Вот будет здорово! - воскликнула она, опуская ладонь на спящего Фридриха. - Я готова играть с ним хоть до завтра.
   - А я! Должно быть, это все из-за шампанского. Я бы мог целую неделю из тебя не вылезать.
   Саманта мечтательно вздохнула.
   - Давай как-нибудь уедем на недельку и возьмем с собой десять коробок шампанского.
   - Эй, полегче! - предостерег я, отводя в сторону её не в меру расшалившуюся руку.
   Саманта притворно надулась.
   - Мне пора идти, - с сожалением признался я. - Как выбираться?
   Саманта скользнула вниз и нежно лизнула Фридриха в затылок.
   - Я не хочу тебя отпускать. Пожалуй, я навеки заточу тебя в своей спальне. Днем ты будешь сидеть в платяном шкафу, а по ночам - здесь. - Она взяла мою руку и, раздвинув ножки, прижала её к пепельным завиткам. - Как ты на это посмотришь, Рассик?
   Вместо ответа я поцеловал её, и - черт меня побери - Саманта опять взялась за старое.
   Было, должно быть, уже девять, когда её отец поднялся по лестнице и забарабанил в нашу дверь.
   - Я ложусь спать, киска, не то просплю завтрашнее венчание. У тебя все нормально?
   - Да, папуля! - крикнула она и показала мне язык. - Спокойной ночи!
   - Спокойной ночи, солнышко.
   Странное чувство, лежать в чем мать родила, рядом с роскошной блондинкой, которая разговаривает с родным отцом, пусть и через дверь толщиной в одну восьмую дюйма. Какое-то неуважение к заслугам и сединам, что-ли.
   - Мне пора, - прошептал я, а Саманта кивала, опять надув прелестные губки.
   - Я понимаю, - прошептала она, обвив меня руками. - Но мне так не хочется... И почему ты не можешь остаться до утра? На всю ночь.
   - Будут у нас ещё ночи, - пообещал я.
   - Вот только обмани! - угрожающе произнесла она. - Оторву его!
   Для вящей убедительности, она схватила поникшего Фридриха и легонько стиснула.
   Одевался я примерно полчаса, потому что после каждой надетой вещи мы тут же затевали любовную игру. Рубашку я надевал и снова снимал по меньшей мере четырежды. Ужасно, да? Вот, до чего доводит страсть. А сколько сил тратится впустую! Мне кажется, что энергии, которая расходуется в постелях крупного города за одну ночь, хватит, чтобы питать все его электростанции в течение целого месяца. Надо, пожалуй, этим заняться. Может, удастся сделать эпохальное открытие.
   Как бы то ни было, мне удалось встать и даже застегнуть "молнию" на брюках. Дальше уже все пошло как по маслу. Саманта осторожно приоткрыла дверь спальни, и мы оба услышали здоровый храп. Мы проскользнули вниз, и после сотни прощальных поцелуев я, наконец, выбрался на прохладный воздух и, легонько присвистывая, побрел по подъездной аллее к воротам особняка. Я дышал всей грудью, пытаясь хоть немного разбавить эротический смог, заполнивший мою голову. И уже занес было ногу, чтобы выйти за ворота, когда прямо перед ними остановилась машина.
   А ведь ещё каких-то две секунды, и я уже очутился бы за воротами и шел бы себе по улочке, как обычный праздный прохожий. Теперь же...
   Я зайцем скакнул за ближайший куст и затаился за ним, чувствуя себя Расселом Бондом.
   Судя по шуму и пьяным возгласам, самантина мама, наконец, прибыла домой. Трое мужчин вытащили её из машины и, поддерживая с трех сторон, повели её к дому, нестройно горланя: "А я иду-у-у да-мо-оооой"!
   Минут пять они пытались найти ключ, потом несколько часов попадали в замочную скважину и, наконец, мамашин голос воскликнул:
   - Спокойной ночи, Фред! Спокойной ночи, Чарли! Спокойной ночи, Алекс! Спокойной ночи...
   Не знаю, кого она ещё имела в виду, но в конце концов Фред, Чарли и Алекс затолкали её в прихожую и громко гогоча двинулись к воротам. Вдруг, не дойдя до них нескольких шагов, один из провожавших остановился и сказал:
   - Ах, черт, отлить бы надо. Подождите, ребята, я попрошу, чтобы Мэгги меня впустила.
   Он уже зашагал было к дому, когда его остановили.
   - Брось, Чарли, пусть спят. Вон там кусты. Мэг только спасибо скажет, если мы польем её аспидистру.
   Кому-то из вас то, что за этим последовало, может показаться смешным, а вот мне было не до смеха. Я оказался в безвыходном положении. Выдай я себя, и трое здоровенных подгулявших неандертальцев разорвали бы меня в клочья, приняв за вора...
   Можете не поверить, но с тех пор мой плащ уже никогда не был таким, как прежде. Десять раз я отдавал его в стирку и чистку, но в итоге все-таки от него избавился - мне казалось, что окружающие люди принюхиваются и шарахаются от меня. Словом, теперь плащ носит наш мусорщик. То ли обоняние у него не такое тонкое, то ли он лишней гордостью не страдает. В любом случае, плащ ему идет, так что все счастливы.
   Глава десятая
   Настал понедельник - день, с которым я связывал столько радужных надежд и иллюзий, которые теперь рассеялись в пух и прах.
   В "Райтбай" я приехал спозаранку - не потому, что решил последовать совету Джима Стэнфорда и загрузиться первым, а потому что хотел посоветоваться с ним по поводу продажи "мини" дяде Реновски. Когда я подкатил, Джим был уже во дворе, и я рассказал ему обо всем, что случилось - почти обо всем!
   Джим едва не умер от смеха, особенно в той части моего повествования, когда мне предложили испытать машинку на кухонной раковине. Немного успокоившись, он вытер слезы и сказал:
   - Да, бедняга, и угораздило же тебя вляпаться в свой первый день.
   Мы прошли на склад и начали отбирать машинки.
   - Не расстраивайся, Расс, - серьезным тоном произнес он. - Положение у тебя и впрямь было абсолютно безвыходное. Я бы на твоем месте поступил точно так же... разве что отправил бы Реновски в нокаут и кинулся наутек.
   - Ты не шутишь, Джим? - с надеждой спросил я.
   - Нисколько, черт побери, - ответил он. - Во-первых, на какую продажу можно рассчитывать, когда клиент едва держится на ногах от поглощенного шампанского, а вокруг толпятся восемь тысяч человек? Свадьба есть свадьба. Джимми Сэндс должен был сам это понять. Послал тебя на заклание. На твоем месте, я бы выкинул этот случай из головы как кошмарный сон, и начал все сначала. Считай, что твоя первая продажа состоится сегодня.
   Славный все-таки малый этот Джим - разговор с ним вернул меня к жизни. А вот О'Нил разделал меня под орех. Кисло выслушав мой сбивчивый рассказ, он язвительно хмыкнул и сказал, что мне следовало собрать всех гостей вместе и заставить смотреть, как работает машинка. Потом он покровительственно потрепал меня по плечу и произнес:
   - Ничего, парень. Я пошутил. Тут и самый опытный продавец сел бы в лужу. Давай работай и ума набирайся.
   Еще одно подтверждение, что нельзя судить о людях по первому впечатлению.
   После собрания О'Нил вручил мне заказы на сегодняшний день, подмигнул и пожелал удачи.
   - Успеха тебе, Расс! - окликнул Джим Стэнфорд, когда я вышел во двор.
   - Спасибо, Джим. До вечера.
   Когда я заводил машину, мои ноги так дрожали, что "хиллман" сорвался с места, подпрыгивая, как горный козел.
   Отъехав подальше, я остановился в тихом местечке, чтобы успокоиться и разобраться, куда ехать. Оказалось, что все адреса находятся по соседству, да ещё и в одном из самых благополучных районов - должно быть, О'Нил так постарался, чтобы помочь новичку. Я закурил сигарету, завел мотор и покатил на поиски своего счастья.
   Первый клиент жил на Смитдаун-Роуд, неподалеку от парка. Дом располагался на тихой респектабельной улочке. Все особняки были аккуратно покрашены, на окнах красовались симпатичные шторы, а стены не были разукрашены нацарапанными мелом непристойностями.
   Вняв совету Джима Стэнфорда, я остановил "хиллман" в некотором отдалении от нужного дома и посидел пару минут, обдумывая тактику предстоящей продажи "макси". Потом, преисполненный решимости, вылез и зашагал к дому.
   Я надавил на кнопку звонка и услышал, как в прихожей звякнул колокольчик. В ту же секунду мне стало не по себе. Я вдруг представил, как дверь откроется и в прихожую вывалятся десять тысяч пьяных гостей, пришедших на свадьбу, каждый из которых потребует себе по шесть "мини" за наличный расчет. Я ещё раз нажал на кнопку.
   Или на порог выйдет краснорожий Онслоу с хлыстом в руке и заорет:
   - Пошел вон, не то шкуру спущу!
   - Что вам нужно? - пропищал мне в самое ухо тоненький голосок.
   Я испуганно обернулся - дверь-то никто не открывал. Да она и оставалась закрытой.
   - Что вам нужно, мистер? - повторил таинственный голосок.
   Два голубых глаза таращились на меня через прорезь для почты.
   - Привет, - улыбнулся я. - Мама дома?
   - Нет! - прорычали глаза.
   - Вот как? - произнес я, подрастерявшись.
   - Что вам нужно-то?
   - Да я принес швейную машинку, сынок.
   - Я вовсе не сынок, - обиженно пискнул голосок. - Я девочка.
   - А куда уехала мама? - спросил я.
   Девочка задумалась. Потом вспомнила.
   - В Париж.
   - А когда вернется?
   - Через минутку.
   Я растерянно поскреб затылок. Что мне делать? Женщина не могла уехать далеко, ведь ребенок остался один.
   - Я не могу вас впустить, - пропищала почтовая щель. - Мамочка не разрешает.
   - А когда она ушла, сынок?
   - Я не сынок, я...
   - Извини, милая.
   - Я не милая, я девочка.
   - А как тебя зовут? - спросил я.
   - Андромеда.
   Я содрогнулся.
   - А как тебя зовут сокращенно - Анди?
   - Нет! - выкрикнула она. - Целиком. Мама говорит, чтобы я не разрешала называть себя Анди.
   - А сколько тебе лет, Андромеда?
   - Шесть. А вам сколько?
   - А где твой папа или твоя бабушка?
   - Сколько вам лет, мистер?
   - Сто восемьдесят. Где твой папа?
   - В тюрьме. А ваш где?
   Бред какой-то! А ведь Джим Стэнфорд никогда не влипает в такие истории. У него-то проблемы пустячные, вроде Джо Онслоу.
   - Где ваш папа? - настаивала Андромеда.
   - В Лондоне. Он король.
   Воцарилось уважительное молчание. Поделом маленькой вредине.
   - Врешь ты! - выкрикнула она. - У нас не король, а королева!
   Я отошел от крыльца и кинул взгляд на улицу. Потом поймал себя на том, что пялюсь на небо, не летит ли самолет из Парижа.
   - Послушая, мил... Андромеда, - сказал я, сытый по горло затянувшейся сценой. - Не могла же мама и вправду бросить тебя одну в пустом доме! Где она?
   - В уборной.
   Это уже походило на правду.
   - Скажи ей, что я здесь. Пожалуйста.
   - Сам скажи!
   Я надавил на кнопку звонка и прижал ухо к прорези, чтобы послушать, что там творится. Это было ошибкой. Андромеда плюнула прямо мне в ухо.
   - Ах ты, мерзавка! - взорвался я.
   Вытащив носовый платок, я принялся утираться, а Андромеда начала вопить, как стадо свиней на бойне. Потом я услышал быстрые шаги и женский голос:
   - Андромеда, цыпочка моя, что случилось? В чем дело?
   Андромеда выла во весь голос.
   - Т-там гадкий д-дядька... он в меня п-плюнул!
   - Ой, бедняжка моя! - заквохтала мама-клуша.
   Дверь резко распахнулась и на пороге, уперев руки в бока, возникла разьяренная фурия.
   - В чем дело? - угрожающе спросила она.
   Я широко улыбнулся, призвав на помощь все свое обаяние - больше мне ничего не оставалось.
   - Доброе утро, мэм, - сахарным голосом пропел я. - Боюсь, что вышло... небольшое недоразумение.
   Она кипела, как чайник.
   - Вы плюнули в мою малышку?
   О, мой пресвятой дядюшка Сэм! Неужто кто-то в здравом уме способен поверить, что взрослый дядя может плюнуть в ребенка через щель для почты?
   Я театрально воздел руки.
   - Нет, что вы! Разумеется, нет. Скорее... было чуть-чуть наоборот.
   Она метнула на меня испепеляющий взгляд, потом опустила голову и посмотрела на свою дочь, которая, видимо, сообразила, что я способен доказать свою правоту, и спряталась за материнские ляжки, на которые, кстати, стоило посмотреть.
   - Вы хотите сказать, что Андромеда плюнула в вас? - не веря свои ушам, спросила мать.
   Я усиленно стирал платком уже несуществующую слюну.
   - В общем-то, да... но мне кажется, она просто испугалась...
   Личико Андромеды вынырнуло из-за бедра матери - она не могла поверить, что я в самом деле за неё заступаюсь. А что мне оставалось делать, черт побери? Не прими я вины на себя, мне не продать её мамаше машинку и за триллион лет.
   Мамаша, между тем, смягчилась и метнула укоризненный взгляд на маленькое отродье.
   - О, Андромеда, как ты могла? Сейчас же извинись перед этим милым джентльменом.
   О, совсем другое дело!
   - Ой, извините, пожалуйста, - запричитала мамаша, прижав руки к пышной груди. - Я была наверху... застилала постели. Надеюсь, она вам не нагрубила?
   - Нет, нет, конечно! - пылко заверил я.
   - Заходите, пожалуйста.
   Андромеда метнулась в коридор, справедливо опасаясь, что я могу шлепнуть её по попке.
   Мы удобно обосновались в гостиной за достаточно большим столом, и я тут же приступил к демонстрации "мини"; Андромеда предусмотрительно держалась на расстоянии от меня. Мамочка купила машинку сразу, не раздумывая. Прямо-таки влюбилась с первого взгляда. Именно о такой она, оказывается, всегда мечтала. Я взял деньги, отдал ей квитанцию, и она, покачивая бедрами, направилась на кухню.
   - Вы, конечно, не откажетесь от чашечки чая, - сказала она, оглянувшись через плечо. - После такого испытания. Чувствуйте себя, как дома.
   Я подумал, что настало время нанести удар.
   - Вы, случайно, не слышали утром нашу рекламу по радио? - выкрикнул я ей вслед. - С исключительным предложением.
   - Нет, - рассмеялась хозяйка. - А что вы предлагаете? Машинки с крыльями?
   - Ха-ха! - хохотнул я, уже уверенный в успехе, а также нутром чуя, что с мамочкой можно и пошутить. Так мне показалось по её походке. Держу пари, что до замужества она вертела хвостом налево и направо, да и сейчас, похоже, не отказала бы себе в таком удовольствии.
   - Вы много потеряли, - сказал я.
   - Неужели? - кокетливо откликнулась она.
   - Да, вот. Одну минуточку!
   Я ужом выскользнул за дверь и мгновенно вернулся с "макси".
   Кокетливая хозяйка вышла из кухни и остановилась в проеме двери, выпятив животик и скрестив руки на груди. В глазах плясали чертенята.
   - Что это у вас там такое? - спросила она таким тоном, словно речь шла о моей ширинке.
   Андромеда усиленно ковыряла в носу.
   - Сейчас увидите, - игриво сказал я.
   Я снял футляр и мамаша, издав восхищенный вопль, оттолкнулась выпуклым задиком от дверного косяка и шагнула к столу.
   - Вот это да! - восторженно твердила она. - Вот это настоящая машинка!
   Андромеда, не вынимая пальца из ноздри, приблизилась ко мне и вскарабкалась на стул.
   - Андромеда, прекрати сейчас же!
   Андромеда надулась и принялась чесать попку.
   - И это прекрати! - топнула ногой мать.
   Потом посмотрела на меня и смущенно улыбнулась.
   - Что делать, детишки...
   - Вот это и есть наше исключительное предложение, - величественно объявил я. - Знаменитая "Райтбай-макси".
   - Сейчас, одну минутку, - возбужденно зачирикала мамочка, глаза которой азартно заблестели. - Я принесу чай, а потом вы мне все покажете.
   Она умчалась на кухню, а я приготовил машинку к работе.
   - А это что? - спросила Андромеда.
   - Маховик.
   - А это?
   - Лапка.
   - А зачем?
   - В носу ковырять.
   - А это?
   - Ножной привод.
   - А зачем?
   Я вздохнул.
   - Он офигительно каннибалирует форсмажоринг выкрутасера и донкихотирует неперпендикулярность бип-бопа.
   - А что такое бип-боп?
   Поделом мне!
   - Это касается назойливых девочек, которые слишком много болтают, прорычал я. - Он стаскивает с них штанишки, а потом - бип-боп!
   Андромеда попятилась и её нижняя губа предательски задрожала. Я испугался, что девчонка заревет, и попробовал более дипломатичный подход. Протянув ей кусочек цветной ткани, я улыбнулся и сказал:
   - Вот, сшей платьице своей куколке.
   - Спасибо, - прогундосила Андромеда и высморкалась прямо в мой подарок.
   Я ожег крохотную дрянь злобным взглядом, а она вызывающе уставилась на меня.
   - Не нравится мне твоя швейная машинка, - заявила она.
   У меня уже на языке вертелся достойный ответ "ты ей тоже не нравишься", но я сдержался. Начинающая стервочка могла запросто разрушить мою сделку и, похоже, именно это и собиралась сделать.
   - Почему бы тебе не поиграть в куколки? - медоточиво просюсюкал я.
   - У меня нет кукол. Только пистолеты и дохлый жук.
   - Покажешь мне пистолеты?
   Она на секунду задумалась.
   - Хорошо, только скажи "пожалуйста".
   - Пожалуйста, Андромеда.
   - А вот и не покажу!
   Вплыла мать, неся поднос с двумя чашками чая и шоколадными бисквитами на тарелке.
   - О, я вижу, вы уже подружились, - проворковала она. - Мистер...
   - Тобин, - улыбнулся я. - Расс Тобин.
   - Сахар, мистер Тобин? Бисквит?
   Я, поблагодарив, отказался. Трудно расписывать достоинства машинки с набитым ртом.
   Мамаша стала придвигать свой стул поближе ко мне, пока её коленка не уперлась в мою.
   - Прошу прощения, - целомудренно сказала она, но пять секунд спустя коленка вернулась и прижалась к моей ещё сильнее. Мне показалось, что у меня в горле застрял мяч для игры в крикет.
   - Ну, показывайте свою сказочную машинку, - игриво произнесла хозяйка.
   - А мне можно бисквит? - проныла Андромеда.
   - Нет, миленькая, ты только что позавтракала.
   - Итак, модель "макси"... - начал я.
   - Мамочка, ну, пожалуйста...
   - Нет, Андромеда, я уже сказала...
   - Ааааааооооооуууууыыыыыыиииииии!
   - Андромеда! Сейчас же отправляйся в свою комнату!
   Молчание.
   - Ну, хорошо, возьми один бисквитик, - сдалась мамочка, - но только попробуй не съесть весь обед!