Морган Стенли. Продавец швейных машинок

   Я, в свою очередь, поцеловал её и сказал:
   - Я очень рад, что подвернулся вовремя.
   - Не думай, я не какая-нибудь нимфоманка, - поспешно добавила Хелен. Просто стало совсем невмоготу, а тут пришел ты, такой высокий, красивый...
   Я стиснул её в объятиях.
   - Это просто из-за погоды.
   - Нет уж! - глаза Хелен заблестели. - Если мне нужен мужчина, он должен стать моим. - Ее рука метнулась вниз и сграбастала Фридриха. Желательно, вот такой...
   Я рассмеялся, прижал её к себе, и некоторое время мы просто лежали и молчали.
   Внезапно она подняла голову и недоуменно посмотрела на меня.
   - Слушай, а как ты вообще здесь очутился?
   Я расхохотался.
   - Я собирался загнать тебе дорогую швейную машинку.
   Хелен нахмурилась.
   - Я бы не сказала, что пять фунтов это очень дорого.
   - О, это только для прикрытия. Я хотел продать тебе совсем другую машинку - роскошную и дорогую. Она у меня внизу, в автомобиле.
   - А сколько она стоит?
   - Пятьдесят фунтов.
   - Что!
   - Да, пятьдесят фунтов.
   - Как, черт побери, ты намеревался раскошелить меня на пятьдесят фунтов?
   - А вот как...
   Вообразите себе: мы лежим с клиенткой нагишом, она играется со всеми частями моего тела, которые попадаются ей под руку, а я излагаю основные достоинства и преимущества "макси".
   Когда я закончил, она спросила:
   - И много тебе удается таким образом их продать?
   - Миллионы!
   Хелен глубоко вздохнула, словно борясь сама с собой.
   - Что ж, в таком случае, мне, пожалуй, тоже стоит приобрести её.
   Я удивленно вскинул голову.
   - Ты не шутишь?
   Она неохотно кивнула, потом улыбнулась и схватилась за Фридриха.
   - Я, безусловно, её куплю, но при одном условии...
   Я подозрительно посмотрел на нее.
   - Каком же?
   - Если ты поклянешься, что приедешь и сам покажешь, как она работает.
   - Разумеется, мэм. Может быть, внести вас в список на еженедельное обслуживание?
   - Ты можешь обслуживать меня ежедневно, - прыснула она. - Каждый день и с утра до вечера.
   Я почувствовал, как заколотилось её сердце. Хелен нагнулась, чтобы пошептаться с Фридрихом, а минутой спустя она уже снова скакала во весь опор, пришпоривая меня так, будто за ней гналась целая свора собак Баскервиля.
   - Аа-ааа! Оо-ооо! О, мой прекрасный, мой замечательный, мой огромный... продавец швейных машинок!
   Хелен пришла к финишу первой. Когда её взвесили и объявили победителем, я сказал:
   - Мне пора.
   Она застонала.
   - Может, останешься на ночь? Я приготовлю замечательный ужин.
   Я покачал головой и поцеловал её.
   - Я на работе. Мне ещё нужно отчитаться в штабе.
   Хелен с нескрываемой неохотой выпустила меня из постели и мы вместе приняли платонический душ. Затем я спустился к машине и принес "макси".
   - Ох, какая хорошенькая! - воскликнула Хелен, без особого, впрочем, восторга. - Что ж, Расс, я возьму её.
   - Откровенно говоря, я не очень представляю, на кой черт тебе сдалась швейная машинка, - сказал я, оглядывая роскошную квартиру.
   Хелен пожала плечами.
   - Захотелось вдруг. Мы с Крис решили, что займемся шитьем - чтобы избавиться от скуки.
   - Крис?
   - Да, ты её знаешь. Она тебя впустила.
   - Ах, да.
   Значит, блондиночке тоже можно предложить машинку!
   - А ей, кстати, не нужна швейная машинка? - с деланным безразличием спросил я.
   Однако провести Хелен мне не удалось. Она метнула на меня понимающий взгляд.
   - Возможно... - протянула она. - Но это все, что ты ей загонишь, мой сладкий барашек.
   Я принял такой невинный вид, что, происходи дело в Голливуде, режиссеры передрались бы, наперебой предлагая мне умопомрачительные контракты.
   - И покажешь ты ей свою машинку в моем присутствии, - подчеркнула Хелен.
   Я попытался рассмеяться.
   - Не думаешь же ты, что я...
   - Она столь же изголодалась, как и я, - с негодованием произнесла Хелен. - Девять месяцев в году её благоверный дрыхнет в самолетах. Дважды в неделю он ей звонит из Гонолулу, Нью-Йорка, Афганистана, Харакири...
   - Пусть зайдет сюда, - предложил я. - Я покажу вам вместе.
   Хелен рассмеялась и обняла меня.
   - Что-ты, глупый, я пошутила. Можешь её трахнуть, если хочешь.
   Я прикинулся умеренно обиженным.
   - Как можно? Не думаешь же ты, что я соблазняю женщин, чтобы они купили у меня...
   Хелен, звонко хохоча, шагнула к двери.
   - Не думаю, дорогой. Но я абсолютно уверена, что большинство женщин мечтают соблазнить тебя, чтобы ты им продал! Я сейчас вернусь.
   Она исчезла за дверью, а я распаковал "макси" и установил её на столе. Едва я закончил, как из коридора донеслись голоса. Не успев войти, блондинка смерила меня многозначительным взглядом. По времени, которое я провел в квартире Хелен, она уже, безусловно, догадалась, чем мы там занимались, и голубые глаза взирали на меня с нескрываемым любопытством. Крис приблизилась ко мне и склонилась над столиком, заглядывая через мое плечо.
   - Хелен сказала, что вас может заинтересовать такая машинка, произнес я, наслаждаясь ароматом её духов.
   На губах Крис появилась озорная улыбка.
   - Вполне... возможно, - игриво сказала она.
   - Ну... - мне пришлось прокашляться, чтобы избавиться от застрявшего в горле комка. - Тогда я готов показать вам, какова она в деле.
   Я быстрехонько продемонстрировал, на что способна "макси". При этом я ни на секунду не мог отделаться от ощущения, что меня не слушают.
   - Ну как, Крис? - спросила Хелен, когда я закончил.
   Я повернулся и посмотрел на блондинку, глаза которой уже откровенно раздевали меня.
   - С удовольствием куплю, - сказала она. - Когда вы можете её доставить, мистер Тобин?
   - Сейчас же. У меня внизу в машине есть ещё одна.
   - Так приносите! - рассмеялась Крис.
   У меня закружилась голова. Десять машинок в первую же неделю, а ведь впереди ещё было субботнее утро! К "хиллману" я спускался, как в тумане.
   Сидя в машине, я уточнил время. Половина седьмого. Остаться ли на ночь у Хелен? Когда-нибудь мне все равно придется заехать домой, чтобы переодеться и побриться. Может, заскочить домой сейчас, а потом вернуться? Я даже не мог понять, хочу ли этого. Фридрих после пяти заездов здорово вымотался...
   Когда я поднялся по лестнице, Крис встретила меня в коридоре. Значит, Хелен осталась в квартире.
   - Вид у вас довольно измученный, Расс, - многозначительно произнесла Крис и улыбнулась. - Вот сюда.
   Она отомкнула дверь и посторонилась, пропуская меня вперед.
   Ее квартира по роскоши и убранству не уступала апартаментам Хелен. Забавно - такая богатая обстановка, а две замужние красотки, купаясь в деньгах, сохнут от скуки, не зная, как убить время. Правы, значит, эти парни, которые проповедуют, что главное в жизни любовь и дружба. Если бы их мужья побольше сидели дома, вместо того, чтобы мотаться по всему шарику, этим цыпочкам я был бы так же интересен, как мне - наш молочник. Старый, вечно небритый ирландец. Или я неправ? Не уверен.
   - Проходите сюда, мистер Тобин, - певуче позвала Крис.
   Я проводил глазами её потрясающую попочку, затянутую в белые брючки, и поставил "макси" на стол.
   Крис приблизилась ко мне вплотную.
   - Я чувствую себя обманутой, - сказала она, надувшись.
   - Да?
   - Да... Вы целых четыре часа убеждали Хелен купить эту машинку, а на меня потратили всего пять минут.
   Я закашлялся.
   - Вы считаете, что это справедливо?
   Я засмеялся.
   - Я... э-ээ... нет, конечно.
   - И вообще, мистер Тобин, я уже не уверена, что куплю её. Вы взяли меня наскоком, а я хочу, чтобы вы меня как следует поуговаривали, прежде чем я выпишу вам чек.
   - Э-ээ... это не совсем просто... Я хочу сказать...
   Я опасливо оглянулся на дверь, которая осталась открытой.
   - Из-за Хелен? - в упор спросила Крис.
   Я кивнул. Крис понимающе улыбнулась.
   - Хелен не станет возражать, мистер Тобин, ведь как-никак, я - её лучшая подруга.
   Она прошагала к двери, медленно, упиваясь каждым движением, закрыла её и заперла на два оборота.
   - У нас с вами... - тихо прошептала она, приближаясь ко мне, состоится долгая... - она обвила руками мою шею, - и очень приятная беседа...
   * * *
   - Чуть повыше, милый, - простонала она. - Самую лопатку.
   Я водил мерно жужжащим электрическим массажером по её белоснежной спине. Обнаженная Крис извивалась и трепетала, упиваясь сладостными ощущениями.
   - О-оо... какое блаженство, - промурлыкала она.
   Я снова провел резиновым конусом по её копчику. Крис содрогнулась, и по всему её телу тут же побежали мурашки.
   - О, Расс! Еще... не останавливайся!
   - Перевернись! - повелительно приказал я.
   Она хихикнула и перевернулась на спину, а я начал выводить небольшие круги на её плоском и упругом животике. Хотя мы ещё не успели остыть после очередного любовного акта, я не мог не залюбоваться её телом.
   Радиус кругов начал увеличиваться. Крис подтянула коленки к животу.
   - Осторожнее, - хихикнула она. - Я тебя изнасилую.
   Мне пришлось ответить смехом.
   Она опустила ноги, потом соскочила с кровати.
   - Дай теперь я, - сказала она, отнимая у меня вибратор.
   Я послушно улегся на живот.
   Ощущение было и в самом деле необыкновенное. Меня никогда прежде не массировали такой штукой - Крис ещё не успела начать, а я уже понял, как много потерял в жизни. Всю мою усталость сразу как рукой сняло.
   - О, дьявол...
   - Нравится? - засмеялась она.
   Вверх-вниз... из стороны в сторону...
   - Теперь перевернись, - хихикнула Крис.
   - Только поосторожнее, мы устроены не так, как вы, дамочки...
   - Неужели? Ну-ка, проверим!
   Мне стало так щекотно, что сперло дыхание. Я кубарем скатился с кровати.
   - Хватит... Больше не могу!
   Крис выключила вибратор и увлекла меня в постель. Мы лежали, медленно лаская друг друга и обретая дыхание.
   - Как мне с тобой хорошо, - прошептала она. - Никогда такого не было.
   - Мне тоже, - сказал я.
   Она вздохнула и устремила взгляд в потолок.
   - Тебя хоть совесть мучает?
   Я приподнял брови.
   - Ты имеешь в виду Хелен?
   Крис кивнула.
   - Нет, не особенно.
   Я нисколько не покривил душой. Для меня правило, начертанное золотыми буквами. Если после близости с женщиной вам обоим хорошо, и вы никого не обидили, значит, овчинка выделки стоила. Вы можете возразить, что пострадали отсутствовавшие мужья, но это вовсе не так. Лично я уверен, что здорово помог обоим рогоносцам. Вместо остервеневших от безделья и недостатка мужского внимания фурий, они застанут, вернувшись домой, довольных и счастливых женушек.
   Я начал восторгаться собственным человеколюбием.
   - Меня тоже совесть не гложет, - сказала Крис. - Это ужасно, да?
   Я покачал головой.
   - По-моему, ничуть.
   Она посмотрела на меня с нежностью.
   - Ты ещё приедешь ко мне?
   - Всенепременнейше.
   Она чуть замялась.
   - А Хелен?
   Теперь замялся я.
   - Я ведь обещал...
   Крис свернулась калачиком, опустив голову на мой живот.
   - Не волнуйся, я вовсе не претендую на единоличное владение тобой... И твоим... мальчиком, - добавила она, игриво лизнув Фридриха. - Тем более, что купон отправила Хелен.
   Я расхохотался.
   - Вы и в самом деле верные подруги. Одна за всех, а все за одну. Но... э-ээ...
   - Да, милый?
   - Не могли бы вы назначать для встреч разные дни? - попросил я. - Я совершенно вымотался.
   Глава двенадцатая
   Вы только не подумайте, что и каждая последующая неделя была для меня столь же успешной, как первая. Что я продавал по десять машинок и оттрахивал по сорок семь дамочек в роскошных апартаментах. В действительности, у меня в лучшем случае выходило по восемь машинок и по двадцать три дамочки. Шутка! Ха-ха! На самом деле, если говорить серьезно, то выдавались недельки, когда мне приходилось совсем туго. Чтобы не докучать вам описанием утомительных подробностей, расскажу один случай с О'Нилом, после которого наши с ним отношения окончательно наладились.
   К тому времени я уже работал в "Райтбае" около двух месяцев и дела мои в целом шли неплохо. В одну звездную неделю мне удалось продать четырнадцать машинок, а пару-тройку раз пришлось довольствоваться вообще пятью и даже четырьмя.
   Как раз в конце той злополучной недели О'Нил зазвал меня в складское помещение и закрыл дверь.
   - Сядь, сынок, - зловещим голосом произнес он.
   Я сразу взвился на дыбы, поскольку ненавижу, когда меня называют сынком.
   Он уселся на стул, укоризненно покачивая тыквой, как будто я описался.
   - Что тобой происходит, сынок? - спросил он.
   Я пожал плечами.
   - Просто неудачная полоса.
   - Что-то она слишком затянулась, - сказал О'Нил. - У всех остальных дела идут получше.
   Он слегка приврал, потому что двое или трое ребят жаловались, что вообще не могут ничего продать. Они связывали это с внезапной жарой, обрушившейся на наш вечно сырой и окутанный туманом островок.
   - Может, ты устал?
   - Нет, не думаю...
   - Порой продавец сам этого не замечает. Со стороны все-таки виднее.
   Я уже понял, куда он гнет, и содрогнулся.
   - Вот я и решил, что поезжу сегодня с тобой, чтобы понять, в чем дело.
   Что мне оставалось делать? Спорить я не мог. По дороге О'Нил трещал, как сорока, вспоминая былые годы и бахвалясь своей удалью.
   Когда мы приехали по первому адресу, О'Нил молодецки взбежал на крыльцо и забарабанил в дверь, идиотски улыбаясь. Бедняга, должно быть, думал, что выглядит приветливо и располагающе, тогда как на самом деле казался смертельно больным.
   Дверь приоткрылась и наружу вынырнула испуганная физиономия - милая пожилая дама рискнула выглянуть, чтобы посмотреть, кто ломает её дверь.
   - Доброе утро, мадам! - проревел О'Нил. - Мы из...
   Черт побери, он и говорить решил за двоих!
   Словом, этот клоун, выяснив, что у старушки имеется древний "зингер", установил "мини" на стол и приготовился её включить, когда хозяйка вдруг прищурилась и воскликнула:
   - О! Вспомнила! Мне сразу показалось, что я вас узнала. Вы ведь О'Нил, верно?
   - Э-ээ... да, мадам.
   Вид у него был такой, словно он наложил в штаны.
   - Все правильно, - угрожающе прорычала старушка. - Два года назад вы вторглись в мой дом, пытаясь всучить мне огромную и чудовищно дорогую машинку. Сначала вы продали мне вот такую же малютку, а потом принялись юлить и вертеться ужом...
   Короче говоря, она вышибла нас за дверь.
   Я не раскрывал рта, пока мы не сели в машину. О'Нил попытался засмеяться и обратить случившееся в шутку, но рожа у него перекосилась.
   Он брызгал слюной и вопил, что такое совпадение не случается и раз в тысячу лет, и что подобное уж безусловно никогда не повторится.
   Я молчал.
   Когда я высадил его у магазина, О'Нил сказал:
   - Давай, врежь им, браток. Надеюсь, на следующей неделе ты наверстаешь упущенное.
   Лишь отъехав подальше, я остановил машину и нахохотался всласть.
   Должно быть, случай с О'Нилом настолько прибавил мне настроения, что на следующей неделе я продал одиннадцать машинок - и познакомился с Милли!
   Это случилось во время игры в крикет. Игра шла, и мы выигрывали, когда, бросив мимолетный взгляд в сторону зрителей, которых собралось сотни четыре, я застыл, как завороженный.
   Моим глазам представилось совершенно потрясающее видение в легком голубом платьице. У неё были ножки до самых подмышек, и сидела она так, что я мог видеть их почти до конца. Сделав над собой нечеловеческое усилие, я заставил себя чуть приподнять глаза, и увидел прехорошенькую мордашку.
   Я настолько увлекся, что опомнился лишь тогда, когда мимо моего уха просвистел мяч и послышался выкрик:
   - Проснись, дубина!
   Зрители, пооткрывав пасти, радостно заулюлюкали.
   Во время перерыва я протолкался в павильончик через толпу желающих промочить горло, и вдруг заметил свою нимфу в обществе - вы не поверите! Родни Хамильтона. Того самого Родни, который приличной девушке и в дурном сне не пригрезится. Плюгавый, от горшка два вершка, зубы торчат, как у кролика Банни, да и клюшкой-то толком взмахнуть не умеет.
   Я по чистой случайности очутился рядом с ним.
   - Привет, Родни! Ты здорово играешь!
   Возмутительная ложь. В первом тайме он трижды ловил мячи, но запорол их намертво, а я вспомнил об этом уже после того, как похвалил его. Представьте - этот придурок принял мои слова за чистую монету, и расцвел! А все потому, что его глаза, уши и помыслы были устремлены к мисс Длинноножке.
   - Привет, Расс! - отозвался он.
   Я перехватил взгляд мисс Длинноножки и поздоровался, а она улыбнулась и потупила взор - женщины поступают так, когда им отчаянно хочется посмотреть на вас.
   Поскольку Родни явно не намеревался нас знакомить, я, как бы невзначай, поинтересовался:
   - Вам нравится игра?
   Длнноножка стрельнула в меня глазками и улыбнулась.
   - Да, спасибо.
   Замечательно! Только этого я и добивался, а она уже откровенно пожирала меня глазами...
   Родни понял, что проиграл.
   - Э-ээ... это Расс Тобин, - прохрюкал он, явно желая, чтобы я провалился сквозь землю. - А это моя подруга, мисс Миллисент Уорвик.
   Она звонко рассмеялась.
   - Не будь бюрократом, Родни! - И протянула мне хорошенькую маленькую лапку. - Зовите меня просто Милли.
   Я взял лапку и легонько пожал.
   - Милли, да, но совсем не просто.
   Она расмеялась, а я заговорщически подмигнул Родни. Он сразу засуетился.
   - Может, пойдем сядем за стол? - предложил он Милли.
   - Э... хорошо, - неохотно согласилась она, попрощавшись со мной сожалеющей улыбкой.
   Но ваш покорный слуга без боя не сдается, тем более - такому придурку, как Родни Хамильтон. По окончании игры, когда все побрели в раздевалку, я стремглав подлетел к Милли.
   - Вы замечательно играли, - улыбнулась она.
   - Спасибо. А вы часто сюда приходите?
   - Нет, только с тех пор, как познакомилась с Родни.
   - А когда это случилось?
   - В прошлый четверг.
   - Как, вот в этот самый четверг?
   - Да.
   - О... А мне показалось, что вы уже давным-давно знакомы.
   - Нет - всего три дня. - Чуть помолчав, она спросила:
   - А вы часто играете?
   - Нет, только если выдается свободная минутка, - с сожалением сказал я. - Бизнес, знаете ли.
   - А чем вы занимаетесь?
   - Швейными машинками. Я их продаю.
   Милли круто развернулась, и перед моими глазами промелькнуло округлое бедро, протянувшееся на добрую милю от колена.
   - Неужели? Как здорово!
   - А что, вас интересует...
   - Очень! А я уже давно мечтаю купить хорошую машинку. Я ломала голову, что выбрать - "элну", "некки" или "зингер", но так окончательно и не решила. А что продаете вы?
   - Лучшие из лучших. "Райтбай-макси".
   Милли казалась озадаченной.
   - Даже не слышала.
   Я покачал головой.
   - Они не так разрекламированы, как остальные. Поэтому мы и продаем их так дешево.
   - А сколько она стоит?
   Я на секунду задумался.
   - Послушайте, давайте сделаем так. Я приеду к вам в любое время по вашему выбору и продемонстрирую машинку живьем. Естественно, вас это ровным счетом ни к чему не обязывает.
   - О, это будет просто замечательно!
   - Секунду, я возьму карандаш и запишу ваш адрес.
   Я выяснил то, что меня больше всего интересовало (Милли снимала комнату у очень задушевной хозяйки - я так и не понял, что это значит), и пообещал заехать в понедельник около семи. Едва я спрятал бумажку с адресом в карман, из раздевалки вырвался раскрасневшийся Родни и устремился к нам, пыхтя, как носорог, страдающий несварением желудка.
   Понедельник выдался довольно удачным. Я продал две машинки и поэтому ехал к Милли в самом радужном расположении духа.
   Я позвонил. Дверь мне открыла забавная старушка-еврейка, которая сказала:
   - Здравствуйте! Заходите, пожалуйста. Вас уже ждут.
   Очень задушевная, Милли была права.
   Я шагнул в прихожую и сразу увидел Милли, которая стояла наверху лестницы.
   - Спасибо, миссис Лейевски, - сказала она. - Поднимайтесь, Расс.
   Я втащил "макси" на второй этаж и Милли провела меня в крохотную, но очень уютную комнатку, где стояла самая замечательная двуспальная кровать, в которой я когда-либо... скажем, спал. Еще кресло и комод - вот и вся мебель.
   - А стола нет? - спросил я.
   - Вот здесь, на кухне, - сказала Милли.
   Она провела меня через спальню в небольшую, обставленную по старинке кухоньку.
   - Угостить вас кофе? - спросила Милли.
   Самое приятное в нашем деле, что все стремятся тебя угостить.
   - Спасибо, не откажусь.
   Пока Милли возилась с кофе, я приготовил "макси" к работе и показал, на что она способна. Милли была совершенно потрясена.
   - Она просто великолепна, Расс! Покажите мне только, как она шьет зигзагом.
   Меня как будто под дых лягнули.
   - Что?
   - Как она шьет зигзагом?
   - Она... Я боюсь, что этого она не делает.
   Лицо Милли вытянулось.
   - Ой, как жалко. Извините меня, Расс, я виновата - я должна была сказать заранее. Мне нужно отделывать особые костюмы...
   - Какие?
   Она рассмеялась.
   - Я преподаю балет, а детям нужно...
   - Балет! - воскликнул я.
   Вот, значит, почему у неё такие ножки!
   - Я сама шью детям костюмы. Мне ужасно жаль, что вы зря приехали...
   Я ухмыльнулся и ободряюще потрепал её по руке.
   - Не совсем зря. Вы могли бы для меня станцевать.
   Милли запрокинула назад голову и расхохоталась.
   - Как, здесь? Вы шутите!
   - Нисколько. Стол сдвинем в сторону...
   - Да я тут все чашки посбиваю, - засмеялась она.
   - Покажите хотя бы основные движения. Мне страшно интересно.
   - Правда?
   - Да.
   Она чуть подумала, потом покачала головой.
   - Нет, ничего не получится.
   - Почему?
   - Я должна танцевать в трико.
   - Так наденьте его!
   Она засмеялась.
   - Нет, не могу...
   Милли явно намекала: "уговорите меня". Я уж постарался, как мог.
   - Ну, хорошо. Только миссис Лейевски упадет в обморок, если заглянет сюда.
   - Она же задушевная.
   Милли решилась. Встала и зашагала к спальне.
   - Только, чур, не подглядывать!
   Я развел руками. Как можно!
   Пару минут я прислушивался к доносившемуся из спальни шороху, потом дверь распахнулась и передо мной предстала совершенно обворожительная Милли. В черном трико, стоя на цыпочках и изящно воздев руки вверх.
   - Гоп-ля! - воскликнула она.
   Я зааплодировал.
   - Мне нужна музыка. Достаньте, пожалуйста, из-под кровати проигрыватель и поставьте на стол.
   Я вынул проигрыватель, а Милли отобрала нужную пластинку и комнату заволокла ритмичная музыка.
   - Сначала, я покажу вам основные позиции, - серьезно произнесла Милли.
   - А сколько их?
   - Шесть.
   - Неужели? А я всегда слышал, что сорок две, - решил поддеть её я. Или даже сорок три.
   Милли погрозила мне пальцем, словно расшалившемуся мальчишке.
   - Ах, баловник! Я имела в виду балетные позиции.
   Она принялась объяснять, но я её даже не слушал. Я, как зачарованный следил за её грациозными движениями и, конечно, за сногсшибательными ножками.
   Когда Милли закончила танцевать и сделала очаровательный реверанс, я зааплодировал и вручил ей розу из хрустальной вазы.
   - А какие у вас ещё есть пластинки? - спросил я.
   - Посмотрите сами, - разрешила она. - А я пока переоденусь.
   - Не надо, прошу вас.
   - Это ещё почему?
   - Я хотел, чтобы вы показали мне ещё один танец.
   - Какой?
   - Одну секундочку.
   Порывшись в кипе пластинок, я наткнулся на концерт Тони Беннета, как раз ту музыку, которую искал - медленную, нежную и сексуальную.
   - Что вы ставите? - полюбопытствовала Милли, остановившись в дверях.
   - Прелюд Шопена, - хмыкнул я.
   Тягучие аккорды мистера Беннета плавно полились из динамика, и Милли свалилась ко мне в объятия.
   С минуту она ещё сдерживалась, после чего её бедра прижались к моим, а губы впились в меня, как щупальца осьминога.
   Пластинка проиграла, должно быть, уже дважды, когда мы медленно протанцевали из кухни в спальню и я, подхватив Милли на руки, осторожно опустил её на кровать.
   - Ой, здесь нельзя... - прошептала Милли. - Миссис Лейевски...
   - Я уже ухожу, - сказал я.
   - Только попробуй - я начну кричать! - пригрозила Милли.
   Я ухмыльнулся.
   - В котором часу она ложится?
   - Около девяти.
   Я кинул взгляд на часы.
   - Значит, она уже в постели.
   Мне показалось, что Милли успокоились, но уже в следующий миг она встрепенулась.
   - Нет, мне придется тебя проводить. Она будет думать...
   - А потом я прокрадусь обратно?
   Милли медленно кивнула. Ее грудь бурно вздымалась.
   - О'кей, - сказал я. - Могу даже отогнать машину в конец улицы.
   Мы шумно распрощались, я сел в машину и отъехал на пару кварталов. Потом осторожно вернулся. Милли приоткрыла дверь, приложив к губам палец.
   Поднявшись на крыльцо, я снял туфли и в одних носках ужом проскользнул в прихожую.
   С минуту мы стояли, с замиранием сердца прислушиваясь, как миссис Лейевски кашляет, потом на цыпочках поднялись по лестнице. Прокрались в комнату Милли, и тут же упали друг к другу в объятия.
   - А она никогда не поднимается сюда по ночам? - шепотом спросил я.
   Милли молча покачала головой и снова прижалась ко мне всем телом, словно вспоминая наш танец.
   - Как, черт побери, снимать это трико? - спросил я после нескольких безуспешных попыток содрать его с Милли.
   - А нечего было просить, чтобы я его надевала, - назидательно произнесла она.
   - Кто старое помянет, тому глаз вон, - отмахнулся я.
   - Ничем не могу помочь. Тебе надо, ты и снимай.
   Что ж, времени у нас было, хоть отбавляй. Однако вы даже представить себе не можете, сколько мне пришлось перетерпеть, прежде чем её трико присоединилось к моим брюкам и трусам, валявшимся в куче на полу. Такую уж игру затеяла Милли. Мы раздевали друг друга, но по определенным правилам: если кто-то ожесточенно сопротивлялся, противник был обязан уступить. В итоге, когда я уже остался совсем голым, мне удалось добиться только того, что Милли приспустила с плеча одну лямку.