Я глубоко вздохнул.
– Таким образом, весь план пошел прахом. Что оставалось Пити? Убить Джейсона? Обставить все так, что это тоже несчастный случай? Занять мое место возле Кейт? Нет. Джейсон был обязательной частью плана Пити. Ему нужна была не жена, а семья. Понятно, что он не мог остаться в моем доме, так как Джейсон все рассказал бы полиции. Брату оставалось только украсть мою семью. Он мог спрятать их в надежном месте и принудить мою жену к чему угодно. Мог заставить моего сына обращаться с ним, как с отцом...
Слова давались мне с трудом.
– По крайней мере, у них был шанс выжить. Если только Пити и Дент – одно и то же лицо. Если похититель – именно мой брат. Но раз это, как утверждает ФБР, какой-то Дент, то, скорее всего, он убил Джейсона прямо на месте и тело его лежит где-то в горах. Затем он постарался извлечь максимум выгоды – ограбил дом и заставил Кейт уехать с ним, возможно в Монтану, где он мог насиловать ее сколько угодно, а потом...
Я замолчал, не в силах вслух сказать о том, что Кейт мертва.
Женщина-психиатр смотрела на меня, сузив глаза, словно я описывал ей картины ада.
Впрочем, не знаю, что она считала адом – мучения, через которые прошли Кейт с Джейсоном, или терзания, охватившие мой разум.
9
10
11
12
13
14
15
16
17
– Таким образом, весь план пошел прахом. Что оставалось Пити? Убить Джейсона? Обставить все так, что это тоже несчастный случай? Занять мое место возле Кейт? Нет. Джейсон был обязательной частью плана Пити. Ему нужна была не жена, а семья. Понятно, что он не мог остаться в моем доме, так как Джейсон все рассказал бы полиции. Брату оставалось только украсть мою семью. Он мог спрятать их в надежном месте и принудить мою жену к чему угодно. Мог заставить моего сына обращаться с ним, как с отцом...
Слова давались мне с трудом.
– По крайней мере, у них был шанс выжить. Если только Пити и Дент – одно и то же лицо. Если похититель – именно мой брат. Но раз это, как утверждает ФБР, какой-то Дент, то, скорее всего, он убил Джейсона прямо на месте и тело его лежит где-то в горах. Затем он постарался извлечь максимум выгоды – ограбил дом и заставил Кейт уехать с ним, возможно в Монтану, где он мог насиловать ее сколько угодно, а потом...
Я замолчал, не в силах вслух сказать о том, что Кейт мертва.
Женщина-психиатр смотрела на меня, сузив глаза, словно я описывал ей картины ада.
Впрочем, не знаю, что она считала адом – мучения, через которые прошли Кейт с Джейсоном, или терзания, охватившие мой разум.
9
Проглотив очередную дозу антидепрессанта, я услышал звонок в дверь. Наверное, из ФБР со свежими новостями, мелькнула мысль.
Открыв дверь, я с удивлением обнаружил на крыльце разряженных детей. Ах да... День розыгрышей и угощений. Сегодня Хэллоуин, а я и забыл об этом.
Леденцов у меня не оказалось. Но дети их и не просили. Они бросились с крыльца врассыпную, словно я сам был привидением. А когда я шагнул вперед, желая узнать, в чем дело, ребятня сломя голову убежала прочь, в одну секунду скрывшись за оградой.
Закрыв дверь, я выключил свет. Стоя в темной комнате, смотрел в окно и видел стайки ребятишек в маскарадных костюмах. Как я и надеялся, они проходили мимо моего дома.
Я вспомнил, что Хэллоуин был одним из самых любимых праздников Джейсона. Он очень любил наряжаться каким-нибудь чудовищем или сумасшедшим ученым. А мне нравилось ходить вместе с ним по домам. Теперь я лишился этого праздника. Стало жаль, что я напугал ребятишек, даже злость взяла. Неужели горе так обезобразило мое лицо? Неужели в глазах горит огонь безумия?..
Флакон с пилюлями все еще находился в моей руке. Проклиная все на свете, я запустил им в стену. Подавленное состояние перешло в ярость. Что там говорил Нити, когда гнался за мной, а я думал, что он мошенник? Я тогда пообещал, что выбью из него дурь.
"Брэд, теперь тебе сложнее будет сделать это, ведь мы уже не дети".
Посмотрим, подумал я.
На улице кто-то крикнул ребятишкам, чтобы они держались подальше от моего дома, и именно в этот момент я решил, что не буду ждать результатов действий полиции и ФБР. Не верю, что они чего-то добьются.
Я должен действовать сам.
Открыв дверь, я с удивлением обнаружил на крыльце разряженных детей. Ах да... День розыгрышей и угощений. Сегодня Хэллоуин, а я и забыл об этом.
Леденцов у меня не оказалось. Но дети их и не просили. Они бросились с крыльца врассыпную, словно я сам был привидением. А когда я шагнул вперед, желая узнать, в чем дело, ребятня сломя голову убежала прочь, в одну секунду скрывшись за оградой.
Закрыв дверь, я выключил свет. Стоя в темной комнате, смотрел в окно и видел стайки ребятишек в маскарадных костюмах. Как я и надеялся, они проходили мимо моего дома.
Я вспомнил, что Хэллоуин был одним из самых любимых праздников Джейсона. Он очень любил наряжаться каким-нибудь чудовищем или сумасшедшим ученым. А мне нравилось ходить вместе с ним по домам. Теперь я лишился этого праздника. Стало жаль, что я напугал ребятишек, даже злость взяла. Неужели горе так обезобразило мое лицо? Неужели в глазах горит огонь безумия?..
Флакон с пилюлями все еще находился в моей руке. Проклиная все на свете, я запустил им в стену. Подавленное состояние перешло в ярость. Что там говорил Нити, когда гнался за мной, а я думал, что он мошенник? Я тогда пообещал, что выбью из него дурь.
"Брэд, теперь тебе сложнее будет сделать это, ведь мы уже не дети".
Посмотрим, подумал я.
На улице кто-то крикнул ребятишкам, чтобы они держались подальше от моего дома, и именно в этот момент я решил, что не буду ждать результатов действий полиции и ФБР. Не верю, что они чего-то добьются.
Я должен действовать сам.
10
– Теория подмены?
– Да.
Я был настолько взвинчен, что не мог усидеть на месте и вскочил.
– Мы знаем, что Пити лгал.
– Дент...
– Но возможно, он был так убедителен потому, что его ложь основывалась на правде? В конце концов, Пити – или Дент – действительно находился в Бьютте и Колорадо-Спрингс как раз в те дни, о которых рассказывал. Просто занимался не теми делами.
– Какое отношение это имеет к теории...
– Вы говорили, что в Западной Виргинии нет городка под названием Спасение.
– Правильно.
– А как насчет остальной страны? Существует ли вообще город Спасение – хоть где-нибудь? Возможно, в Западной Виргинии есть населенный пункт, название которого имеет значение, схожее с понятием "спасение"?
Некоторое время Гейдер обдумывал мои слова.
– Не исключено. Это действительно помогло бы Денту построить убедительную легенду.
– Вы можете проверить?
Гейдер откинулся на спинку кресла. Его и без того худое лицо осунулось от усталости.
– Попытаюсь. Бюро завалило меня работой, – сказал он, ткнув пальцем в кипу документов на своем столе. – Но что это даст? Ну, узнаем мы, что Дент солгал о своем прошлом, чтобы убедить вас...
– А если вранье присутствует лишь отчасти?
– Все равно это не поможет найти ваших жену и сына. Мы проработали все варианты. Команда, занимавшаяся этим делом, распушена. Остается только ждать, когда Дент сам всплывет на поверхность.
Я старался держать себя в руках.
– Пити. Черт побери, неужели вы не понимаете: любая собранная о нем информация приблизит нас к пониманию его модели поведения и подскажет, куда он мог направиться?
– Конечно-конечно, – согласился Гейдер.
Агент встал из-за стола, подошел ко мне и указал на дверь из матового стекла.
– Теория подмены, – произнес он с сомнением. – Конечно. Обязательно проверю. Как бы там ни было, дайте мне знать, если появятся другие идеи.
– Да.
Я был настолько взвинчен, что не мог усидеть на месте и вскочил.
– Мы знаем, что Пити лгал.
– Дент...
– Но возможно, он был так убедителен потому, что его ложь основывалась на правде? В конце концов, Пити – или Дент – действительно находился в Бьютте и Колорадо-Спрингс как раз в те дни, о которых рассказывал. Просто занимался не теми делами.
– Какое отношение это имеет к теории...
– Вы говорили, что в Западной Виргинии нет городка под названием Спасение.
– Правильно.
– А как насчет остальной страны? Существует ли вообще город Спасение – хоть где-нибудь? Возможно, в Западной Виргинии есть населенный пункт, название которого имеет значение, схожее с понятием "спасение"?
Некоторое время Гейдер обдумывал мои слова.
– Не исключено. Это действительно помогло бы Денту построить убедительную легенду.
– Вы можете проверить?
Гейдер откинулся на спинку кресла. Его и без того худое лицо осунулось от усталости.
– Попытаюсь. Бюро завалило меня работой, – сказал он, ткнув пальцем в кипу документов на своем столе. – Но что это даст? Ну, узнаем мы, что Дент солгал о своем прошлом, чтобы убедить вас...
– А если вранье присутствует лишь отчасти?
– Все равно это не поможет найти ваших жену и сына. Мы проработали все варианты. Команда, занимавшаяся этим делом, распушена. Остается только ждать, когда Дент сам всплывет на поверхность.
Я старался держать себя в руках.
– Пити. Черт побери, неужели вы не понимаете: любая собранная о нем информация приблизит нас к пониманию его модели поведения и подскажет, куда он мог направиться?
– Конечно-конечно, – согласился Гейдер.
Агент встал из-за стола, подошел ко мне и указал на дверь из матового стекла.
– Теория подмены, – произнес он с сомнением. – Конечно. Обязательно проверю. Как бы там ни было, дайте мне знать, если появятся другие идеи.
11
– Мистер Пейн ждет вас, – сказала секретарша.
Я положил на стол "Ньюсуик" трехмесячной давности. Что свежая пресса, что устаревшая – меня не волновали события в мире.
Из маленькой приемной я прошел в относительно просторный кабинет, хотя по сравнению с моим офисом он казался тесным.
Кабинет был обставлен с суровой простотой: деревянный стол, стул, компьютер, еще один стул. И аквариум, возле которого стоял дородный мужчина в очках. Он кормил рыбок. Его седые волосы контрастировали со здоровым румянцем на щеках. Спортивная куртка висела на спинке стула; человек был в синей рубашке с желтыми подтяжками поверх нее.
– Как поживаете, мистер Дэннинг?
– Боюсь, похвастаться нечем. Иначе я здесь не появился бы.
Пейн кивнул. При этом его второй подбородок слегка колыхнулся.
– Это верно, ко мне не ходят с хорошими новостями. Я занимаюсь проблемами других людей. Раньше впитывал всю эту гадость и к концу дня чувствовал себя полной развалиной. А потом вспомнил об аквариуме в приемной моего зубного врача. Как успокаивающе он действовал! В принципе, обыкновенные декоративные золотые рыбки. Не знаю, помогают ли они моим клиентам, но на меня самого оказывают чудесное действие. Поверите ли, когда-то я был просто мешком тревог весом в сто сорок фунтов. Но как только завел рыбок... – он потешно развел руками, – то сразу расцвел.
Я невольно улыбнулся.
– Вот такие дела, мистер Дэннинг. – Пейн поставил коробку с кормом и сел за стол. – Хотите кофе? Или выпить?
Я отрицательно покачал головой.
Сложив руки на выступающем животе, он сочувственно посмотрел на меня.
– Тогда говорите, чем я могу помочь.
Запинаясь, я рассказал о Кейт и Джейсоне.
Пейн опять кивнул:
– Я читал об этом в газетах и слышал по телевизору. Страшное дело.
– Мой адвокат считает, что вы лучший частный детектив в Денвере.
– Возможно, он не слишком много знает о частных детективах.
– Он рассказал, что вы работали в ФБР и выследили серийного убийцу.
– Это так.
– И смогли предугадать следующий объект нападения шайки грабителей банков...
– Правильно.
– Смогли даже указать, когда это случится. Еще он рассказал, что вы предотвратили попытку доморощенных террористов...
– Такими делами я занимался лишь по выходным.
Шутка застала меня врасплох.
– Послушайте, вся эта лесть заставляет меня только краснеть, – произнес Пейн. – Я был членом команды. Каждый выполнял свою работу.
– Мой адвокат считает, что вы делали больше других.
– А он не сказал вам, что это стоило мне развалившегося первого брака, не упомянул о пуле в колене, из-за которой пришлось уйти из Бюро? В конце концов мне хватило ума отказаться от неоправданных ожиданий. И вам не следует этим увлекаться, мистер Дэннинг. Не надо обманываться. Я хороший детектив, но только потому, что умею кое-что, чего не умеют другие, а именно увидеть систему действий преступника. И предупреждаю вас ради вашего душевного здоровья: не рассчитывайте на невозможное.
Деваться было некуда, и я сказал с горечью:
– Звучит достаточно искренне.
– Теперь позвольте еще раз спросить: чем, по вашему мнению, я могу вам помочь?
– ФБР и полиция отказались от дальнейшего расследования, – сказал я, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал. – Прошло уже шесть месяцев. Я слышал, что в случаях с похищениями... и исчезновением людей... чем больше времени пройдет, тем меньше шансов найти потерпевших. – Сделав усилие над собой, я добавил: – По крайней мере, живыми.
– Как сказать. Каждый случай имеет свои особенности. Статистика – повесть о прошлом, а не предсказание будущего.
– Другими словами, ваш разум открыт к восприятию. Вы именно тот человек, который мне нужен. Назовите какую угодно сумму. Деньги – не вопрос.
– Для меня они тоже не главное, – возразил Пейн. – Я со всех беру одинаковую плату. Но ведь вы ждете, что я совершу нечто, чего не могут полиция и ФБР?
– Они в данный момент вообще ничего не делают.
– Вероятно, потому, что сделать ничего нельзя.
– Я отказываюсь в это верить.
Пейн развел руками:
– Это можно понять. Но не стану же я вас пичкать той же информацией, которую уже собрало Бюро!
– Конечно нет. Однако вы хотя бы способны выслушивать мои соображения. Можете... Кажется, я понял, зачем пришел сюда. Хочу нанять вас не для того, чтобы вы продолжили расследование.
Пейн выглядел заинтригованным.
– Вот как? А для чего же?
– Я хочу, чтобы вы научили меня тому, что умеете... чтобы я смог продолжать расследование самостоятельно.
Я положил на стол "Ньюсуик" трехмесячной давности. Что свежая пресса, что устаревшая – меня не волновали события в мире.
Из маленькой приемной я прошел в относительно просторный кабинет, хотя по сравнению с моим офисом он казался тесным.
Кабинет был обставлен с суровой простотой: деревянный стол, стул, компьютер, еще один стул. И аквариум, возле которого стоял дородный мужчина в очках. Он кормил рыбок. Его седые волосы контрастировали со здоровым румянцем на щеках. Спортивная куртка висела на спинке стула; человек был в синей рубашке с желтыми подтяжками поверх нее.
– Как поживаете, мистер Дэннинг?
– Боюсь, похвастаться нечем. Иначе я здесь не появился бы.
Пейн кивнул. При этом его второй подбородок слегка колыхнулся.
– Это верно, ко мне не ходят с хорошими новостями. Я занимаюсь проблемами других людей. Раньше впитывал всю эту гадость и к концу дня чувствовал себя полной развалиной. А потом вспомнил об аквариуме в приемной моего зубного врача. Как успокаивающе он действовал! В принципе, обыкновенные декоративные золотые рыбки. Не знаю, помогают ли они моим клиентам, но на меня самого оказывают чудесное действие. Поверите ли, когда-то я был просто мешком тревог весом в сто сорок фунтов. Но как только завел рыбок... – он потешно развел руками, – то сразу расцвел.
Я невольно улыбнулся.
– Вот такие дела, мистер Дэннинг. – Пейн поставил коробку с кормом и сел за стол. – Хотите кофе? Или выпить?
Я отрицательно покачал головой.
Сложив руки на выступающем животе, он сочувственно посмотрел на меня.
– Тогда говорите, чем я могу помочь.
Запинаясь, я рассказал о Кейт и Джейсоне.
Пейн опять кивнул:
– Я читал об этом в газетах и слышал по телевизору. Страшное дело.
– Мой адвокат считает, что вы лучший частный детектив в Денвере.
– Возможно, он не слишком много знает о частных детективах.
– Он рассказал, что вы работали в ФБР и выследили серийного убийцу.
– Это так.
– И смогли предугадать следующий объект нападения шайки грабителей банков...
– Правильно.
– Смогли даже указать, когда это случится. Еще он рассказал, что вы предотвратили попытку доморощенных террористов...
– Такими делами я занимался лишь по выходным.
Шутка застала меня врасплох.
– Послушайте, вся эта лесть заставляет меня только краснеть, – произнес Пейн. – Я был членом команды. Каждый выполнял свою работу.
– Мой адвокат считает, что вы делали больше других.
– А он не сказал вам, что это стоило мне развалившегося первого брака, не упомянул о пуле в колене, из-за которой пришлось уйти из Бюро? В конце концов мне хватило ума отказаться от неоправданных ожиданий. И вам не следует этим увлекаться, мистер Дэннинг. Не надо обманываться. Я хороший детектив, но только потому, что умею кое-что, чего не умеют другие, а именно увидеть систему действий преступника. И предупреждаю вас ради вашего душевного здоровья: не рассчитывайте на невозможное.
Деваться было некуда, и я сказал с горечью:
– Звучит достаточно искренне.
– Теперь позвольте еще раз спросить: чем, по вашему мнению, я могу вам помочь?
– ФБР и полиция отказались от дальнейшего расследования, – сказал я, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал. – Прошло уже шесть месяцев. Я слышал, что в случаях с похищениями... и исчезновением людей... чем больше времени пройдет, тем меньше шансов найти потерпевших. – Сделав усилие над собой, я добавил: – По крайней мере, живыми.
– Как сказать. Каждый случай имеет свои особенности. Статистика – повесть о прошлом, а не предсказание будущего.
– Другими словами, ваш разум открыт к восприятию. Вы именно тот человек, который мне нужен. Назовите какую угодно сумму. Деньги – не вопрос.
– Для меня они тоже не главное, – возразил Пейн. – Я со всех беру одинаковую плату. Но ведь вы ждете, что я совершу нечто, чего не могут полиция и ФБР?
– Они в данный момент вообще ничего не делают.
– Вероятно, потому, что сделать ничего нельзя.
– Я отказываюсь в это верить.
Пейн развел руками:
– Это можно понять. Но не стану же я вас пичкать той же информацией, которую уже собрало Бюро!
– Конечно нет. Однако вы хотя бы способны выслушивать мои соображения. Можете... Кажется, я понял, зачем пришел сюда. Хочу нанять вас не для того, чтобы вы продолжили расследование.
Пейн выглядел заинтригованным.
– Вот как? А для чего же?
– Я хочу, чтобы вы научили меня тому, что умеете... чтобы я смог продолжать расследование самостоятельно.
12
– Мне нужен пистолет, – сказал я.
– Какой именно? – спросил бородатый продавец с длинными волосами, собранными в хвост.
– Самый мощный, и чтобы в нем было побольше пуль.
– Патронов, – поправил продавец.
– Простите?..
– Заряды называются не пулями, а патронами. Пуля – это та часть, которая во время выстрела вылетает из ствола и поражает цель.
– Прекрасно. Самый... э-э... многозарядный.
– Для стрельбы в цель или самообороны? Некоторые считают, что пистолет – самый надежный способ защиты от грабителей.
– Как насчет вот этого?
– Револьвер? Он шестизарядный. В этих, полуавтоматических, зарядов больше. Но вам еще надо решить, какого калибра: девять миллиметров или сорок пятого.
– Какой крупнее?
– Сорок пятый.
– Он мне и нужен.
– Вам следует знать, что самый большой калибр не всегда самый лучший. В сорок пятом семь патронов в магазине и один в патроннике. А вот в этом девятимиллиметровом десять в магазине и один в патроннике. Мощный калибр и восемь патронов против меньшего калибра, но с одиннадцатью выстрелами.
– Насколько меньшего?
– Вы про девятимиллиметровый? Ну, скажем так, свое дело он всегда сделает. На самом деле в обойме всего десять патронов потому, что в середине девяностых Конгресс издал закон, ограничивающий возможности огнестрельного оружия, которое продается населению. Но до принятия закона...
Продавец многозначительно умолк.
– Что?..
– В субботу в городе проводится выставка оружия. Я познакомлю вас с моим приятелем, который желает продать девятимиллиметровую "беретту" с обоймой на пятнадцать патронов и одним в патроннике. Она была изготовлена еще до принятия закона.
– Вот это вещь.
– Еще бы. Не сомневайтесь, ничего криминального в продаже такого оружия нет. Просто закон запрещает производить или импортировать обоймы, вмещающие более десяти патронов. Но поскольку приятель купил свой пистолет до принятия закона, он владеет им легально. Эта модель нечасто появляется на рынке, поэтому, думаю, вам придется переплатить.
– Естественно.
– Вот только... – замялся продавец.
– Что "только"?
– Не обижайтесь. Очевидно, вы новичок в этом деле. Если не хотите прострелить себе ногу, придется подучиться.
– Какой именно? – спросил бородатый продавец с длинными волосами, собранными в хвост.
– Самый мощный, и чтобы в нем было побольше пуль.
– Патронов, – поправил продавец.
– Простите?..
– Заряды называются не пулями, а патронами. Пуля – это та часть, которая во время выстрела вылетает из ствола и поражает цель.
– Прекрасно. Самый... э-э... многозарядный.
– Для стрельбы в цель или самообороны? Некоторые считают, что пистолет – самый надежный способ защиты от грабителей.
– Как насчет вот этого?
– Револьвер? Он шестизарядный. В этих, полуавтоматических, зарядов больше. Но вам еще надо решить, какого калибра: девять миллиметров или сорок пятого.
– Какой крупнее?
– Сорок пятый.
– Он мне и нужен.
– Вам следует знать, что самый большой калибр не всегда самый лучший. В сорок пятом семь патронов в магазине и один в патроннике. А вот в этом девятимиллиметровом десять в магазине и один в патроннике. Мощный калибр и восемь патронов против меньшего калибра, но с одиннадцатью выстрелами.
– Насколько меньшего?
– Вы про девятимиллиметровый? Ну, скажем так, свое дело он всегда сделает. На самом деле в обойме всего десять патронов потому, что в середине девяностых Конгресс издал закон, ограничивающий возможности огнестрельного оружия, которое продается населению. Но до принятия закона...
Продавец многозначительно умолк.
– Что?..
– В субботу в городе проводится выставка оружия. Я познакомлю вас с моим приятелем, который желает продать девятимиллиметровую "беретту" с обоймой на пятнадцать патронов и одним в патроннике. Она была изготовлена еще до принятия закона.
– Вот это вещь.
– Еще бы. Не сомневайтесь, ничего криминального в продаже такого оружия нет. Просто закон запрещает производить или импортировать обоймы, вмещающие более десяти патронов. Но поскольку приятель купил свой пистолет до принятия закона, он владеет им легально. Эта модель нечасто появляется на рынке, поэтому, думаю, вам придется переплатить.
– Естественно.
– Вот только... – замялся продавец.
– Что "только"?
– Не обижайтесь. Очевидно, вы новичок в этом деле. Если не хотите прострелить себе ногу, придется подучиться.
13
В темноте за окном бушевала первая вьюга, но я не обращал на нее внимания, целиком погрузившись в Интернет и проверяя адреса, которые мне передал Пейн.
По его словам, на этих сайтах ФБР можно было найти полезную информацию об интересующих меня местах. Рядом с новым ноутбуком лежали словари – они должны были помочь мне найти слова, по значению близкие к понятию "спасение". Я не очень рассчитывал на успех. Трудно было себе представить, что кто-нибудь назовет свой город Искуплением, Успокоением, Милосердием, Заступничеством или, к примеру, Судом Божьим. Впрочем, как оказалось, в штате Юта имелась некая деревня под названием Суд Божий.
Справа от себя на стене я прикрепил большую карту Соединенных Штатов. Время от времени я поднимался и обозначал кнопкой с ярлыком очередное место, название которого перекликалось с религиозной тематикой. Через несколько часов кнопки покрывали всю карту, но это ничего не дало. На территории Монтаны ни одного подобного места не оказалось. Я начинал понимать, почему Гейдер не захотел проверять мою теорию.
Когда же я вдруг осознал, какое множество населенных пунктов названо по именам святых, то пришел в совершенное отчаяние. К кнопкам на карте добавлялись все новые и новые. Вскоре кнопки у меня кончились.
По его словам, на этих сайтах ФБР можно было найти полезную информацию об интересующих меня местах. Рядом с новым ноутбуком лежали словари – они должны были помочь мне найти слова, по значению близкие к понятию "спасение". Я не очень рассчитывал на успех. Трудно было себе представить, что кто-нибудь назовет свой город Искуплением, Успокоением, Милосердием, Заступничеством или, к примеру, Судом Божьим. Впрочем, как оказалось, в штате Юта имелась некая деревня под названием Суд Божий.
Справа от себя на стене я прикрепил большую карту Соединенных Штатов. Время от времени я поднимался и обозначал кнопкой с ярлыком очередное место, название которого перекликалось с религиозной тематикой. Через несколько часов кнопки покрывали всю карту, но это ничего не дало. На территории Монтаны ни одного подобного места не оказалось. Я начинал понимать, почему Гейдер не захотел проверять мою теорию.
Когда же я вдруг осознал, какое множество населенных пунктов названо по именам святых, то пришел в совершенное отчаяние. К кнопкам на карте добавлялись все новые и новые. Вскоре кнопки у меня кончились.
14
– Каким образом человек может присвоить себе чужое имя?
Пейн обдумывал мой вопрос, по щепотке бросая корм в аквариум. Когда он уселся за стол, стул жалобно скрипнул.
– Прежде всего, если вы решились на подобное дело, необходимо выбрать город, в котором вы никогда не бывали.
– Почему?
– Там никто не знает вашего настоящего имени и не сможет уличить вас в присвоении имени чужого. Если вы выросли в Кливленде, то не должны выдавать себя за другого человека, родившегося в этом же городе. Иначе некто, усомнившийся в подлинности вашего нового имени, может поехать туда, показать фотографию и найти людей, знавших вас под настоящим именем.
Я кивнул.
– Поэтому вы едете в другую часть страны. Но избегайте небольших населенных пунктов, где каждый знает каждого и может сразу сообщить следователю, жил ли в их городишке человек, похожий на вас. Выберите большой город: там все непостоянно и память у людей короче. Скажем, ваш выбор пал на Лос-Анджелес или Сиэтл. Отправляйтесь в тамошнюю публичную библиотеку и читайте газеты, выходившие в первые годы после вашего рождения. Надо искать сообщения о несчастных случаях – пожарах, автокатастрофах и так далее, – в которых погибли целые семьи. Эта деталь важна: вам не нужны те, кто может опровергнуть вашу легенду. Изучите некрологи. Вам понадобится этнически схожий ребенок мужского пола, который, останься он в живых, был бы примерно того же возраста, что и вы сейчас.
– И затем?..
– Скажем, вы решили присвоить себе имя погибшего, которого звали Роберт Киган. Из некролога вы, скорее всего, узнаете, где именно он родился. Потом пошлете туда запрос с просьбой выслать копию его свидетельства о рождении. Это обычное дело. Люди постоянно теряют подобные документы. Конторы, ведущие запись актов гражданского состояния, привыкли к таким запросам.
– Но... – Тут я нахмурился. – Если Роберта Кигана нет в живых, разве в его свидетельстве о рождении не будет отметки, которая сделает документ недействительным?
– Подобные отметки не делались в те дни, когда компьютеры еще не стали неотъемлемой частью жизни нашего общества, – ответил Пейн. – В год, когда вы появились на свет, информация еще не циркулировала столь эффективно. Власти вышлют вам копию о рождении Роберта Кигана, не раздумывая. Стоит немного выждать, чтобы дальнейшие запросы не привлекли внимания. Затем обратитесь в архив с просьбой выдать копию о смерти Роберта Кигана. Ранее я упомянул Лос-Анджелес и Сиэтл именно потому, что в штатах Калифорния и Вашингтон в свидетельства о смерти вписывают номера карточек социального обеспечения. Многие родители просят внести такой номер в свидетельство о рождении, когда мать с ребенком выписывают из больницы, поэтому, по всей вероятности, и у Кигана в свидетельстве номер будет значиться, хотя он и умер младенцем. С его свидетельством и номером карточки вы сможете получить водительские права, паспорт и любой другой документ, удостоверяющий вашу личность. Вы сумеете устроиться на работу, платить налоги, открыть счет в банке. Короче, вы запросто сможете жить под чужим именем. – Тут Пейн пристально посмотрел на меня. – Но мы ведь говорим не о вас.
– Нет, речь идет о моем брате. Если Лестер Дент мертв, то мог ли Пита присвоить его имя, действуя так, как вы говорите?
Пейн продолжал сверлить меня взглядом.
– Еще до того, как вашего брата впервые арестовали, сфотографировали, взяли отпечатки пальцев и зарегистрировали как Лестера Дента? Теоретически – да.
Я вздохнул с облегчением.
– Значит, я не сумасшедший. Пити и Дент могли быть одним и тем же лицом. И Пити мог жить под именем Дента.
– Но этого не случилось, – возразил Пейн.
– Что?..
– Ваш брат не присваивал себе имени Лестера Дента.
– Почему вы так в этом уверены?
– Потому что сегодня утром я нанес визит Гейдеру. Мы познакомились, когда я еще работал в Бюро. Ради старой дружбы он разрешил мне посмотреть досье Дента.
Я почувствовал, куда клонит Пейн, и меня охватила тревога.
– Досье не оставляет никаких сомнений, – продолжал Пейн. – Вы были столь настойчивы, утверждая, что ваш брат и Дент являются одним и тем же человеком, что Гейдер еще раз проверил прошлое Дента. Свидетельства о его смерти не существует. Более того, Дент не обращался за сертификатом социального обеспечения, пока не достиг подросткового возраста. Подпись на заявлении идентична всем подписям, которые Дент ставил в разные периоды во время своих арестов. Дент и ваш брат – два разных человека.
– Нет.
– Но это правда, – произнес Пейн.
– Значит, мои жена и сын мертвы?
– Не обязательно. Пока нет убедительных доказательств, всегда остается место надежде.
– Вы имеете в виду – пока не обнаружены их трупы?
Несколько секунд Пейн молчал.
– Простите, мистер Дэннинг.
Я посмотрел на аквариум.
– Вы не видели выражения глаз Пити, когда он вспоминал золотую рыбку, похороненную нами на заднем дворе и вырытую потом соседским котом... С такими глазами человек вспоминает о том, что было с ним самим, а не пересказывает услышанное от кого-то. Со мной разговаривал Пити.
– Возможно. Но совершенно не представляю себе, как вы сумеете это доказать.
– Докажу, – пообещал я, вставая. – Поверьте мне, как-нибудь докажу.
– Прежде чем вы уйдете, я бы хотел задать один вопрос...
Остановившись у дверей, я обернулся и посмотрел на Пейна.
– Со времен работы в Бюро я обостренно чувствую запах пороха. И вот этот запах остался на моей правой ладони с того момента, как мы пожали руки, когда вы вошли. Вы недавно пользовались огнестрельным оружием, мистер Дэннинг?
Пейн обдумывал мой вопрос, по щепотке бросая корм в аквариум. Когда он уселся за стол, стул жалобно скрипнул.
– Прежде всего, если вы решились на подобное дело, необходимо выбрать город, в котором вы никогда не бывали.
– Почему?
– Там никто не знает вашего настоящего имени и не сможет уличить вас в присвоении имени чужого. Если вы выросли в Кливленде, то не должны выдавать себя за другого человека, родившегося в этом же городе. Иначе некто, усомнившийся в подлинности вашего нового имени, может поехать туда, показать фотографию и найти людей, знавших вас под настоящим именем.
Я кивнул.
– Поэтому вы едете в другую часть страны. Но избегайте небольших населенных пунктов, где каждый знает каждого и может сразу сообщить следователю, жил ли в их городишке человек, похожий на вас. Выберите большой город: там все непостоянно и память у людей короче. Скажем, ваш выбор пал на Лос-Анджелес или Сиэтл. Отправляйтесь в тамошнюю публичную библиотеку и читайте газеты, выходившие в первые годы после вашего рождения. Надо искать сообщения о несчастных случаях – пожарах, автокатастрофах и так далее, – в которых погибли целые семьи. Эта деталь важна: вам не нужны те, кто может опровергнуть вашу легенду. Изучите некрологи. Вам понадобится этнически схожий ребенок мужского пола, который, останься он в живых, был бы примерно того же возраста, что и вы сейчас.
– И затем?..
– Скажем, вы решили присвоить себе имя погибшего, которого звали Роберт Киган. Из некролога вы, скорее всего, узнаете, где именно он родился. Потом пошлете туда запрос с просьбой выслать копию его свидетельства о рождении. Это обычное дело. Люди постоянно теряют подобные документы. Конторы, ведущие запись актов гражданского состояния, привыкли к таким запросам.
– Но... – Тут я нахмурился. – Если Роберта Кигана нет в живых, разве в его свидетельстве о рождении не будет отметки, которая сделает документ недействительным?
– Подобные отметки не делались в те дни, когда компьютеры еще не стали неотъемлемой частью жизни нашего общества, – ответил Пейн. – В год, когда вы появились на свет, информация еще не циркулировала столь эффективно. Власти вышлют вам копию о рождении Роберта Кигана, не раздумывая. Стоит немного выждать, чтобы дальнейшие запросы не привлекли внимания. Затем обратитесь в архив с просьбой выдать копию о смерти Роберта Кигана. Ранее я упомянул Лос-Анджелес и Сиэтл именно потому, что в штатах Калифорния и Вашингтон в свидетельства о смерти вписывают номера карточек социального обеспечения. Многие родители просят внести такой номер в свидетельство о рождении, когда мать с ребенком выписывают из больницы, поэтому, по всей вероятности, и у Кигана в свидетельстве номер будет значиться, хотя он и умер младенцем. С его свидетельством и номером карточки вы сможете получить водительские права, паспорт и любой другой документ, удостоверяющий вашу личность. Вы сумеете устроиться на работу, платить налоги, открыть счет в банке. Короче, вы запросто сможете жить под чужим именем. – Тут Пейн пристально посмотрел на меня. – Но мы ведь говорим не о вас.
– Нет, речь идет о моем брате. Если Лестер Дент мертв, то мог ли Пита присвоить его имя, действуя так, как вы говорите?
Пейн продолжал сверлить меня взглядом.
– Еще до того, как вашего брата впервые арестовали, сфотографировали, взяли отпечатки пальцев и зарегистрировали как Лестера Дента? Теоретически – да.
Я вздохнул с облегчением.
– Значит, я не сумасшедший. Пити и Дент могли быть одним и тем же лицом. И Пити мог жить под именем Дента.
– Но этого не случилось, – возразил Пейн.
– Что?..
– Ваш брат не присваивал себе имени Лестера Дента.
– Почему вы так в этом уверены?
– Потому что сегодня утром я нанес визит Гейдеру. Мы познакомились, когда я еще работал в Бюро. Ради старой дружбы он разрешил мне посмотреть досье Дента.
Я почувствовал, куда клонит Пейн, и меня охватила тревога.
– Досье не оставляет никаких сомнений, – продолжал Пейн. – Вы были столь настойчивы, утверждая, что ваш брат и Дент являются одним и тем же человеком, что Гейдер еще раз проверил прошлое Дента. Свидетельства о его смерти не существует. Более того, Дент не обращался за сертификатом социального обеспечения, пока не достиг подросткового возраста. Подпись на заявлении идентична всем подписям, которые Дент ставил в разные периоды во время своих арестов. Дент и ваш брат – два разных человека.
– Нет.
– Но это правда, – произнес Пейн.
– Значит, мои жена и сын мертвы?
– Не обязательно. Пока нет убедительных доказательств, всегда остается место надежде.
– Вы имеете в виду – пока не обнаружены их трупы?
Несколько секунд Пейн молчал.
– Простите, мистер Дэннинг.
Я посмотрел на аквариум.
– Вы не видели выражения глаз Пити, когда он вспоминал золотую рыбку, похороненную нами на заднем дворе и вырытую потом соседским котом... С такими глазами человек вспоминает о том, что было с ним самим, а не пересказывает услышанное от кого-то. Со мной разговаривал Пити.
– Возможно. Но совершенно не представляю себе, как вы сумеете это доказать.
– Докажу, – пообещал я, вставая. – Поверьте мне, как-нибудь докажу.
– Прежде чем вы уйдете, я бы хотел задать один вопрос...
Остановившись у дверей, я обернулся и посмотрел на Пейна.
– Со времен работы в Бюро я обостренно чувствую запах пороха. И вот этот запах остался на моей правой ладони с того момента, как мы пожали руки, когда вы вошли. Вы недавно пользовались огнестрельным оружием, мистер Дэннинг?
15
– Приготовиться на линии огня! – рявкнула женщина-инструктор.
Мы подобрались.
– Готовность справа!
Все посмотрели направо.
– Готовность слева!
Курсанты выполнили команду, повернув головы налево, чтобы убедиться, что никто не делает ничего необдуманного.
– На счет "раз", – железным голосом отчеканила инструктор, – взялись за рукоять пистолета в кобуре! На счет "два" – достали и направили вперед на уровне пояса! На "три" – подняли оружие на уровень глаз! На счет "четыре" жмем на спусковой крючок!
В узком закрытом зале для стрельбы почти одновременно прогремели восемь выстрелов. Звук с силой отразился от бетонных стен, но благодаря защитным наушникам показался странно далеким.
Хотя инструкторша стояла прямо за моей спиной, команды ее звучали невнятно.
– Целимся вправо от мишени! Влево!
Мы повиновались, но не стреляли, выжидая появления других мишеней, которые могли, как нас предупредили, выскочить в любой момент.
– Оружие к поясу! В кобуру!
Восемь стрелков, как один, выполнили приказ и убрали руки с рукоятей пистолетов.
В зале наступила тишина.
– Неплохо, – сказала женщина. – Теперь посмотрим, попал ли кто-нибудь хоть куда-то.
Каждый из нас стоял в узкой кабинке с полкой для боеприпасов и использованных обойм. Кнопка слева включала механический шкив, подающий стрелкам мишени.
Инструктор изучала результаты стрельбы.
– Хорошо. В яблочко никто не попал, но на данном этапе я этого и не ожидала. По крайней мере, никто из вас не выпустил все пули в молоко. Дэннинг, вы стреляли точнее всех, но пока забираете вверх и влево. Попрактикуйтесь дома с пистолетом без патронов. И тверже держите запястье, когда жмете на спуск.
Потом она сделала замечания остальным курсантам. Мы заклеили дырки в мишенях специальной лентой, нажали кнопки, возвращая их на место в конце зала, и снова выпрямились, услышав команду:
– Приготовиться на линии огня!..
Мы подобрались.
– Готовность справа!
Все посмотрели направо.
– Готовность слева!
Курсанты выполнили команду, повернув головы налево, чтобы убедиться, что никто не делает ничего необдуманного.
– На счет "раз", – железным голосом отчеканила инструктор, – взялись за рукоять пистолета в кобуре! На счет "два" – достали и направили вперед на уровне пояса! На "три" – подняли оружие на уровень глаз! На счет "четыре" жмем на спусковой крючок!
В узком закрытом зале для стрельбы почти одновременно прогремели восемь выстрелов. Звук с силой отразился от бетонных стен, но благодаря защитным наушникам показался странно далеким.
Хотя инструкторша стояла прямо за моей спиной, команды ее звучали невнятно.
– Целимся вправо от мишени! Влево!
Мы повиновались, но не стреляли, выжидая появления других мишеней, которые могли, как нас предупредили, выскочить в любой момент.
– Оружие к поясу! В кобуру!
Восемь стрелков, как один, выполнили приказ и убрали руки с рукоятей пистолетов.
В зале наступила тишина.
– Неплохо, – сказала женщина. – Теперь посмотрим, попал ли кто-нибудь хоть куда-то.
Каждый из нас стоял в узкой кабинке с полкой для боеприпасов и использованных обойм. Кнопка слева включала механический шкив, подающий стрелкам мишени.
Инструктор изучала результаты стрельбы.
– Хорошо. В яблочко никто не попал, но на данном этапе я этого и не ожидала. По крайней мере, никто из вас не выпустил все пули в молоко. Дэннинг, вы стреляли точнее всех, но пока забираете вверх и влево. Попрактикуйтесь дома с пистолетом без патронов. И тверже держите запястье, когда жмете на спуск.
Потом она сделала замечания остальным курсантам. Мы заклеили дырки в мишенях специальной лентой, нажали кнопки, возвращая их на место в конце зала, и снова выпрямились, услышав команду:
– Приготовиться на линии огня!..
16
Теперь я ежедневно посещал фитнес-центр.
Я никогда не мог похвастаться хорошей физической подготовкой, но после того, как Пити похитил Кейт и Джейсона, превратился в настоящую развалину. Питание всухомятку в сочетании с излишним количеством алкоголя и отсутствием физической активности добавили мне двадцать фунтов веса. И тут я решил, что хватит. Нанял тренера. Понимая, что начинать следует постепенно, не мог себя сдержать. Очень скоро от получасовых занятий на тренажерах я перешел к часовым. Начал бегать – сначала на треке в крытом зале, потом на свежем воздухе. Одну милю. Две. Я сбросил лишний вес. Жир превратился в мускулы.
Начал брать уроки самообороны. Угол. Сила. Масса. Язык архитектора. Мне надоело делать вид, что я пытаюсь работать. Теперь у меня была одна работа, поэтому я распустил свою фирму, выдав на прощание работникам солидное выходное пособие. В свободное от стрельбы и физических упражнений время я блуждал по Интернету, посещая сайты, адреса которых мне давал Пейн.
В моей прошлой жизни я был слишком занят, чтобы толком разобраться в Сети. Теперь меня изумляло, какое количество информации можно получить, если знать, где искать.
Я нашел сведения о факте рождения Лестера Дента, которые полностью совпадали с тем, что было известно ФБР: он определенно родился в Броктоне, штат Индиана, 24 апреля – за год до появления на свет Пити. Я просмотрел базы данных каждого штата, но так и не обнаружил информацию о его смерти. Не получив доказательств того, что Пити присвоил себе имя Дента, я с величайшей неохотой подверг проверке теорию ФБР, согласно которой Лестер Дент мог выдать себя за Пити. Но как бы далеко ни заходил я в своих поисках, мне не удалось найти подтверждения тому, что Пити умер или его убили.
Прошел День благодарения (название праздника вызвало у меня горькие чувства). Родители Кейт просили меня провести этот день с ними. Я было отказался – общаться ни с кем не хотелось, – но потом решил, что они несчастны так же, как и я.
Втроем мы выпили немного вина и посмотрели на кухне футбол, пока готовился обед, но праздничного настроения не ощущалось. Я волновался, что полиция Денвера, Гейдер или Пейн потеряли номер телефона, оставленный им на тот случай, если во время моего отсутствия найдутся Кейт и Джейсон.
На Рождество родители Кейт приезжали ко мне. Увидев отца жены, я сразу пожалел, что потревожил их и не поехал к ним сам. Поразительно, как горе подействовало на некогда высокого и крепкого мужчину: он превратился в старика, страдающего сердечной недостаточностью. Мы старались изображать праздничное настроение, а сами постоянно вспоминали более радостные торжества. Мне все думалось о тех временах, когда в колледже я ухаживал за Кейт и однажды понял, что достиг прогресса – она пригласила меня провести Рождество у ее родителей...
Из многочисленных ритуалов, связанных с этим праздником, тяжелее всего мне дался поход за рождественской елкой – за ней я всегда ходил с женой и сыном, и это было большим семейным событием. Принося елку в дом, мы тут же начинали ее украшать и зачастую занимались этим до позднего вечера...
На сей раз с каждым повешенным шаром мрачное настроение только усиливалось. Обычно под елкой бывало полно подарков, но нынче мы с родителями Кейт решили друг другу ничего не дарить. В конце концов, существовала лишь одна вещь, которой мы желали, но под елку ее положить было невозможно.
Как всегда, мать Кейт приготовила гоголь-моголь. Он был таким же вкусным, как и во все остальные годы, но я с трудом его осилил.
Через несколько дней родители жены уехали назад в Дуранго. Отец Кейт чувствовал себя так плохо, что машину пришлось вести ее матери.
Фил Барроу пригласил меня в гости на встречу Нового года. Я изо всех сил старался быть приятным в общении с людьми, но праздник для меня превратился в муку. Домой я ушел за час до полуночи.
В ту ночь я поймал себя на мысли, что не могу вспомнить, как звучат голоса Кейт и Джейсона.
Пришла весна.
Май.
Июнь.
С момента исчезновения жены и сына минул год.
Я никогда не мог похвастаться хорошей физической подготовкой, но после того, как Пити похитил Кейт и Джейсона, превратился в настоящую развалину. Питание всухомятку в сочетании с излишним количеством алкоголя и отсутствием физической активности добавили мне двадцать фунтов веса. И тут я решил, что хватит. Нанял тренера. Понимая, что начинать следует постепенно, не мог себя сдержать. Очень скоро от получасовых занятий на тренажерах я перешел к часовым. Начал бегать – сначала на треке в крытом зале, потом на свежем воздухе. Одну милю. Две. Я сбросил лишний вес. Жир превратился в мускулы.
Начал брать уроки самообороны. Угол. Сила. Масса. Язык архитектора. Мне надоело делать вид, что я пытаюсь работать. Теперь у меня была одна работа, поэтому я распустил свою фирму, выдав на прощание работникам солидное выходное пособие. В свободное от стрельбы и физических упражнений время я блуждал по Интернету, посещая сайты, адреса которых мне давал Пейн.
В моей прошлой жизни я был слишком занят, чтобы толком разобраться в Сети. Теперь меня изумляло, какое количество информации можно получить, если знать, где искать.
Я нашел сведения о факте рождения Лестера Дента, которые полностью совпадали с тем, что было известно ФБР: он определенно родился в Броктоне, штат Индиана, 24 апреля – за год до появления на свет Пити. Я просмотрел базы данных каждого штата, но так и не обнаружил информацию о его смерти. Не получив доказательств того, что Пити присвоил себе имя Дента, я с величайшей неохотой подверг проверке теорию ФБР, согласно которой Лестер Дент мог выдать себя за Пити. Но как бы далеко ни заходил я в своих поисках, мне не удалось найти подтверждения тому, что Пити умер или его убили.
Прошел День благодарения (название праздника вызвало у меня горькие чувства). Родители Кейт просили меня провести этот день с ними. Я было отказался – общаться ни с кем не хотелось, – но потом решил, что они несчастны так же, как и я.
Втроем мы выпили немного вина и посмотрели на кухне футбол, пока готовился обед, но праздничного настроения не ощущалось. Я волновался, что полиция Денвера, Гейдер или Пейн потеряли номер телефона, оставленный им на тот случай, если во время моего отсутствия найдутся Кейт и Джейсон.
На Рождество родители Кейт приезжали ко мне. Увидев отца жены, я сразу пожалел, что потревожил их и не поехал к ним сам. Поразительно, как горе подействовало на некогда высокого и крепкого мужчину: он превратился в старика, страдающего сердечной недостаточностью. Мы старались изображать праздничное настроение, а сами постоянно вспоминали более радостные торжества. Мне все думалось о тех временах, когда в колледже я ухаживал за Кейт и однажды понял, что достиг прогресса – она пригласила меня провести Рождество у ее родителей...
Из многочисленных ритуалов, связанных с этим праздником, тяжелее всего мне дался поход за рождественской елкой – за ней я всегда ходил с женой и сыном, и это было большим семейным событием. Принося елку в дом, мы тут же начинали ее украшать и зачастую занимались этим до позднего вечера...
На сей раз с каждым повешенным шаром мрачное настроение только усиливалось. Обычно под елкой бывало полно подарков, но нынче мы с родителями Кейт решили друг другу ничего не дарить. В конце концов, существовала лишь одна вещь, которой мы желали, но под елку ее положить было невозможно.
Как всегда, мать Кейт приготовила гоголь-моголь. Он был таким же вкусным, как и во все остальные годы, но я с трудом его осилил.
Через несколько дней родители жены уехали назад в Дуранго. Отец Кейт чувствовал себя так плохо, что машину пришлось вести ее матери.
Фил Барроу пригласил меня в гости на встречу Нового года. Я изо всех сил старался быть приятным в общении с людьми, но праздник для меня превратился в муку. Домой я ушел за час до полуночи.
В ту ночь я поймал себя на мысли, что не могу вспомнить, как звучат голоса Кейт и Джейсона.
Пришла весна.
Май.
Июнь.
С момента исчезновения жены и сына минул год.
17
– Уезжаю из города, – сообщил я Пейну.
– Да, иногда неплохо уехать подальше от горьких воспоминаний, – согласился он.
– Да, иногда неплохо уехать подальше от горьких воспоминаний, – согласился он.