Моррелл Дэвид. Защитник

   — Как там...
   — Такая же красная, как ночью, — ответила она.
   Кавано сжался.
   — По крайней мере, сейчас у тебя нет такого жара.
   — Неплохо для начала, как ты думаешь?
   — Рана покрылась коркой.
   — Я же говорю, неплохо.
   Джэми выдавила в рану свежую порцию мази с антибиотиком и наложила новый тампон, закрепив его полосками пластыря.
   — Который час? — спросил Кавано, машинально глянув на прикроватные часы. Увидев красные цифры 4:22, он нахмурился.
   — Разве может быть так светло в такую рань?
   — Сейчас не утро, а день.
   — Что?
   — Ты проспал всю ночь и полдня в придачу. Ты не помнишь, как я скормила тебе бутерброды с пастрами и салат?
   — Нет.
   — Это было утром.
   — Не помню.
   — Пару раз я помогла тебе сходить в туалет.
   Кавано непонимающе уставился на нее.
   — Когда горничная пришла, чтобы убраться в номере, я встретила ее снаружи. Я сказала, что ты отравился бутербродами, которые испортились, пока лежали в машине. Я сказала ей, что не хочу оставлять тебя одного, и дала деньги, чтобы заплатить за номер еще на одну ночь. Потом я позвонила администратору и сказала, что передала деньги. «Нет проблем», — ответил он.
   — Да, ты в самом деле действуешь, как настоящий оперативник.
   — Тебе надо поесть.
   — Я не голоден.
   — Неважно. Не будешь есть — не выздоровеешь.
   — Идея насчет пастрами и салата звучит заманчиво.
   — Скорее всего, они уже испортились. Скажи, чего ты хочешь. Можно заказать пиццу с доставкой.
   Кавано задумался.
   Джэми вновь порадовала его своей догадливостью.
   — Беру свои слова назад. Заказ означает ослабление режима секретности, правильно?
   — Да.
   — Тогда я выйду и что-нибудь куплю. Иначе не получается. Жареного цыпленка? Или молочный коктейль? Скажи хоть что-нибудь.
   Кавано понял, что придется сделать вид, будто у него появился аппетит. Иначе она начнет беспокоиться и захочет вызвать врача.
   — Цыпленка. И проводи меня, пожалуйста, в туалет.
   Джэми дала ему новую бритву и пену для бритья. Сбрив трехдневную щетину, он почувствовал себя лучше, но устал стоять и с трудом добрался до кровати.
   — Ты потерпишь, пока меня не будет? — спросила Джэми.
   — Если бы нападавшие знали, что мы здесь, они бы уже пришли за нами, — сказал Кавано, с трудом садясь в кровати и подкладывая подушку под спину. — Повесь на дверь табличку «Не беспокоить» и дай мне в руки пистолет.
   — Ты считаешь, что он тебе нужен, несмотря на то, что в данный момент, опять же по твоему мнению, угрозы нет?
   — Привычка.
   — Хорошо, — с сомнением в голосе ответила Джэми.
   — Жду не дождусь цыпленка.
   — Хорошо, — с еще большим сомнением произнесла Джэми и вышла.
   Кавано услышал, что она проверяет, закрылся ли замок, и посмотрел на часы. 4:58. Надо выяснить некоторые веши. Он неуклюже потянулся за пультом, лежавшим на прикроватном столике, включил телевизор и начал искать местный канал новостей.
   На шестом канале начались новости «Лайв эт файв». Как и предполагал Кавано, пожар был среди первых. Глядя на усталые физиономии пожарников, державших в руках бензопилы и брандспойты, он внимательно слушал все, что говорил репортер. Огонь локализовали на подступах к городу, мимо которого он прошел вчера днем. Показали вертолет, сбрасывающий в огонь противопожарный реагент.
   «К середине дня пожар был локализован на девяносто процентов», — завершила репортаж ведущая и принялась за следующую тему. Член сената штата арестован за вождение в нетрезвом состоянии и наезд на подростка-велосипедиста. У пострадавшего сломаны ноги.
   Кавано разочарованно посмотрел на экран и начал переключать каналы. На десятом репортаж о пожаре уже заканчивался. Мужчина-репортер сообщил, что к концу дня пожар был локализован полностью. Кавано тупо смотрел на экран. Затем он начал переключать каналы обратно. В 5:30 на шестом канале вышел очередной выпуск местных новостей. И снова история о сенаторе, обвиняемом в управлении машиной в нетрезвом состоянии заняла основное место в программе. О пожаре было сказано лишь, что «он полностью локализован». На это хватило тридцати секунд, если не меньше. Кавано снова переключил телевизор на десятый. Репортаж о пожаре закончился, и пошел прогноз погоды.
   Он нахмурился.
   Когда в шесть начался очередной выпуск местных новостей, Кавано услышал стук в дверь. Один раз, потом три. Затем послышался звук вставляемого в замок ключа. Такой стук означал, что у Джэми нежелательный попутчик. Кавано спрятал пистолет под одеялом и навел его на дверь.
   Вошла Джэми. У нее в руках были бумажные пакеты с надписью «Жареные цыплята из Кентукки».
   Кавано слегка расслабил державшую пистолет руку.
   — Все в порядке?
   — Не считая того, что по телевизору.
   Джэми закрыла дверь на замок и начала выкладывать из пакетов картонные коробки.
   — Что такое ты увидел, чтобы это могло тебя обеспокоить?
   — Меня беспокоит то, чего я не увидел.
   Джэми пожала плечами в недоумении.
   — Взгляни на это, — сказал Кавано.
   Она села рядом и стала смотреть выпуск новостей вместе с ним.
   В центре внимания снова был политический скандал. Потом пошел репортаж о серии ограблений на бензоколонках. Как и на десятом канале, про пожар сказали перед прогнозом погоды, ограничившись сообщением о полной локализации и показав несколько кадров с пожарниками.
   — Понимаешь, о чем я?
   — Не понимаю. Может, я что-то проморгала? — сказала Джэми и хмуро посмотрела на него.
   — Погибли четыре человека, секретный бункер в лесу, вертолеты, стреляющие ракетами, а все, что мы видим в новостях, — это пожарные с топорами в руках и перемазанными сажей лицами.
   — Более ранние репортажи были подольше, но мало чем отличались от этого.
   — Может, пожарные просто не смогли добраться до очага возгорания и ничего не нашли, в том числе — тел погибших?
   — Возможно. Но пожар в очаге возгорания должен был прекратиться раньше всего, поскольку кончилось то, что может гореть. С самолетов должны были увидеть остатки вертолета и двух джипов. Чэда и Трэйси разорвало на куски. — Голос Кавано вдруг стал хриплым от охватившего его гнева. — Но ведь тело Роберто осталось целым. Даже если оно обгорело, его нельзя ни с чем перепутать. Не говоря уже о том, что в городке поблизости наверняка кто-нибудь слышал шум трех вертолетов и взрывы.
   — Я купила «Таймс юнион», местный выпуск, — сказала Джэми, повернувшись к комоду. — Это, конечно, утренняя газета, и в ней нет самых последних новостей, но, быть может, мы там что-нибудь найдем?
   Она взяла в руки газету, лежавшую рядом с бумажными пакетами.
   Статью про пожар поместили на первой полосе внизу. Ее сопроводили фотографией пожарника с измученным лицом, окутанного клубами дыма. Продолжение шло на восьмой странице, тоже внизу.
   — Вот, — сказала Джэми, показывая на последний абзац статьи. — Несколько человек в близлежащем городке слышали взрывы.
   — Баллоны с пропаном? — повторил Кавано, не веря своим глазам.
   — "Власти предполагают, что когда пожар распространился вверх по горе и достиг располагавшихся там коттеджей, он вызвал взрыв баллонов с пропаном", — прочла вслух Джэми.
   — Рядом с бункером нет никаких коттеджей.
   — Значит, они строят догадки впустую, — сказала Джэми.
   — Или кто-то хорошо врет. Ты заметила вот здесь насчет специальной команды, которая должна установить причины пожара?
   — Ты думаешь, это операция по прикрытию?
   — Нельзя отрицать и такой вероятности. Кто-то, имеющий влияние, надавил на местные власти. Пожарников расставили так, чтобы они были подальше, а на место возникновения пожара вылетела специальная команда. Это место далеко от жилья, и устроить оцепление нетрудно. Когда прилетят вертолеты, чтобы забрать тела и остатки уничтоженной техники, их никто и не заметит.
   — Кто-то, имеющий влияние? Ты думаешь, что тут замешано правительство?
   — Не знаю, кто, кроме правительства, обладает достаточным влиянием, чтобы запретить доступ на место происшествия.
   — Ради всего святого, что могло связывать этого Прескотта с правительством?
   Кавано молча пожал плечами и тут же пожалел об этом. Движение отдалось сильной болью в раненом плече.
   — Его лаборатория работала на Агентство по контролю за оборотом наркотиков. Способы прекращения наркотической зависимости.
   — Это не объясняет участия в операции армейского спецназа. А также желания, чтобы вся ваша команда погибла. На складе они старались захватить Прескотта живым? — спросила Джэми.
   — По крайней мере, это выглядело именно так. У них несколько раз имелась возможность убить нас обоих, но всякий раз они старались просто поймать нас.
   — Но там, около бункера, они вдруг вознамерились уничтожить всех.
   Кавано кивнул.
   — Что же заставило их изменить планы? Не получается ли так, что настоящей целью была команда защитников, а Прескотт послужил приманкой? Заставил нас привести его в бункер и организовал ловушку?
   — Но зачем кому-то уничтожать вашу команду? Ты можешь что-нибудь вспомнить, может, в процессе выполнения какого-нибудь из предыдущих заданий вы узнали что-то такое, из-за чего вас стоило бы уничтожить?
   — Насколько я могу понять, я не видел и не слышал чего-либо столь серьезного, чтобы кто-то из бывших клиентов решил, что это представляет опасность. Кроме того, ни Чэд, ни Трэйси, ни Роберто не работали со мной и Дунканом по крайней мере полгода. Да и в любом случае нападавшие не могли знать, каков будет состав группы на этом задании. Даже Дункан не знал этого в точности, пока не собрал команду.
   — Это всего лишь предположение, но... — сказала Джэми и задумалась.
   Кавано замолчал, ожидая продолжения.
   — Пока ты спал, у меня было достаточно времени подумать. Предположим, эти две команды никак не связаны между собой.
   — Продолжай.
   — Предположим, первая группа действительно хотела захватить Прескотта живым. Что и проявилось в тактике их действий. А вторая...
   — Должна была уничтожить Прескотта, что можно предположить, глядя на ее тактику.
   — Убить Прескотта. Ты и твои товарищи были лишь дополнительной целью. Вы просто оказались на их пути.
   — Но это не объясняет того, зачем Прескотт хотел уничтожить всех нас. Если он заодно с ребятами из вертолетов, его поведение не слишком логично.
   — И он не слишком похож на спецназовца, в отличие от них, — добавила Джэми. — Ты сказал, что видел, как их поднимали обратно на вертолеты.
   — Да.
   — Ты видел всех?
   — Да. Мне надо было убедиться в том, что рядом не осталось никого из них.
   — Ты видел, чтобы Прескотта подняли на вертолет вместе с ними?
   — Нет.
   — Не кажется ли это странным, если он — один из них?
   — Возможно, он погиб от огня пожара.
   — И они не забрали с собой тело?
   — Не забрали, если не смогли до него добраться. Этим занялась специальная команда, о которой упомянули в газете.
   Джэми посмотрела на потертый ковер под ногами.
   — Возможно. А возможно, что все намного проще. Первая группа хотела взять Прескотта живым. Вторая — уничтожить. Он до смерти боялся и тех, и других. А в руках вашей команды оказалась информация, которая должна была сохраняться в строжайшей тайне.
   Кавано почувствовал озноб, но это не была лихорадка. Он понял, насколько близко подошла к разгадке Джэми.
   — Боже, — только и смог произнести он.
   — Информация, которая делает тебя опасным, — добавила Джэми.
   — План исчезновения Прескотта. Сукин сын! — бросил Кавано, резко сев в кровати и тут же дернувшись от боли в плече.
   Все встало на свои места. Прескотт сразу понял, кто летит на вертолетах. Он знал, что эти люди намерены убить его, в отличие от первой группы. Он также знал, что любое средство передвижения, будь то вертолет или джип, будет уничтожено, как только кто-нибудь попытается скрыться на нем, и что у атакующих достаточно оружия, чтобы взять бункер штурмом и уничтожить всю команду защитников. Когда от смерти его отделяли считанные секунды, он запаниковал. Затем он решил, что единственный способ выжить — это отвлечь внимание атакующих, и спровоцировал пожар. Безусловно, это казалось ему предпочтительнее, чем сидеть на месте и ждать неминуемой смерти. Однако его продолжал мучить еще один вопрос. Что, если кто-то из команды защитников попадет в плен?
   — Я думаю, что он с самого начала решил каким-либо способом уничтожить нас, — сказал Кавано. — Ему была нужна гарантия того, что никто не будет знать, как спланировано его исчезновение. Только в этом случае он чувствовал бы себя в абсолютной безопасности. Ему бы не пришлось проводить бессонные ночи, ожидая, что кто-нибудь из нас под пыткой выдаст его местонахождение и новые личные данные.
   — Но как он собирался спасаться от пожара?
   — Он исключительно расчетлив. Задает вопросы. Присматривается. Учится. Я скрывался от инфракрасных датчиков, держась как можно ближе к огню. Если я догадался сделать это, почему такой умный человек, как он, не мог сделать то же самое?
   — Есть одно большое отличие. У тебя есть я, меня можно позвать на помощь. Но он оказался в положении столь отчаянном, что не мог доверять никому.
   Кроме того, ты сказал, что у него избыточный вес. Вряд ли он смог бы уйти настолько же далеко, как ты. Как же он собирался выбраться из зоны оцепления?
   — Возможно, он действительно позвонил кому-нибудь. А потом, оказавшись в безопасном месте, убил того, кто ему помог. Чтобы этот человек не смог выдать его, — мрачно произнес Кавано.
   Глаза Джэми потемнели.
   — Возможно, он добрался до ближайшего города и вынудил кого-нибудь увезти его оттуда. Возможно... — внезапная догадка ошеломила Кавано. — Он не оставит в живых никого, кто знает подробности плана его исчезновения.
   От волнения у него вновь закружилась голова.
   — Где моя одежда?
   — На тебе просто лица нет, — встревоженно сказала Джэми. — Что ты хочешь...
   — Я просто понял, куда отправился Прескотт, — сказал Кавано, хватая мобильный и набирая номер.
   На другом конце линии раздался ответный сигнал.
   — Быстро, помоги мне одеться. Бронежилет мне тоже понадобится.
   Раздался еще один сигнал.
   — Ответь, умоляю.
   Третий сигнал.
   — Мы должны поскорее добраться до нее.
   — До нее? — переспросила Джэми.
   Четвертый сигнал. Включился автоответчик, и женский голос произнес: «Оставьте ваше сообщение, имя и номер телефона. Я перезвоню вам, как только будет возможность».
   Кавано нажал кнопку отмены.
   — Быстрее. Здесь, в Олбани, живет женщина. Думаю, что Прескотт намерен убить ее.

8

   Джэми вела машину по улицам Олбани, освещенным оранжевым светом заходящего солнца, с максимально возможной скоростью. Кавано потребовались все его силы, чтобы разъяснить ситуацию.
   — Мы дали Прескотту имя, телефонный номер банка и номер банковского счета. После того, как он смог бы перевести свои деньги на другой счет, он должен был перечислить сто тысяч специалисту, занимающемуся изготовлением фальшивых документов. Эта женщина живет в Олбани.
   Держа скорость на пределе разрешенной, Джэми, согласно указаниям Кавано, свернула и въехала в парк.
   Все это вновь вызвало у Кавано дурноту, но он старался не подавать вида, чтобы Джэми не снизила скорость. Сейчас главное было — добраться до цели.
   — Эта женщина сделала все, что нужно Прескотту. Карта социального страхования, паспорт, водительское удостоверение, свидетельство о рождении, кредитные карты — все, что необходимо, чтобы стать другим человеком, — сказал Кавано, глубоко вздохнув. — Все, что должен был сделать сам Прескотт, — это решить вопрос с прической. Покрасить волосы в темный цвет или побрить голову, наклеить фальшивую бороду, пока не отрастит настоящую, или и то, и другое. После того, как он изменил бы свою внешность, он должен был отправить ей свои фотографии, которые нужны для паспорта и водительского удостоверения. После этого Прескотт был бы полностью готов к тому, чтобы начать новую жизнь. Мы должны были отвезти его к ней вчера утром.
   — Кто она?
   — Карен Этертон. Не помню, сказал ли кто-нибудь из нас Прескотту, как ее зовут. Скорее всего, это сделал Дункан. Да, только имя. Но имея в придачу к имени телефонный номер банка и номер счета, Прескотт без особого труда найдет ее.
   Джэми слегка снизила скорость на выезде из парка, впритирку к максимально разрешенной. Они проехали мимо полицейской машины, стоявшей на обочине.
   — Как же можно найти человека по номеру банковского счета? — спросила она.
   — Его нора на складе была под завязку набита всякой электроникой. Я думаю, что он обращается с компьютерами не хуже, чем я — с оружием. Узнав банк по номеру телефона и зная номер счета... — голос Кавано вдруг ослабел.
   — Ты в порядке?
   — Перехожу на второе дыхание, — с трудом заставил себя сказать Кавано. — У хорошего хакера не займет много времени разузнать полное имя и адрес Карен, если он взломает сайт банка. Но тут, я думаю, другой случай.
   Джэми продолжала вести машину, следуя его указаниям. Вскоре они въехали в фешенебельный район, застроенный в стиле девятнадцатого века. На просторных участках, окружавших дома, возвышались огромные деревья, стоявшие здесь не одно десятилетие.
   — О чем ты?
   — Прескотт — наиболее искусный из провокаторов, какие мне попадались за всю мою жизнь. У него все получается совершенно естественно.
   Джэми знала смысл этого термина. Так называют человека, обладающего способностью выуживать из людей нужную информацию и провоцировать их на нужные действия так, чтобы они не заметили, что ими манипулируют.
   — Представь себе, что ты работаешь в отделе банка, занимающемся обработкой информации о счетах. А я — это Прескотт, звонящий тебе по телефону. — Кавано придал своему голосу нетерпеливую интонацию. "Это по поводу счета номер пять-пять-семь-шесть-три. Мы с супругой поженились три месяца назад. Она позвонила вам, чтобы сообщить новую фамилию и адрес, и с тех пор мы не получили от вас ни весточки. Я уже несколько раз звонил в ваш банк по этому поводу. Проклятье, хоть кто-нибудь может мне помочь с этим? Счет оформлен на Карен Уошберн.
   Джэми задумалась, представляя себе, что может ответить в таком случае испуганный сотрудник банка.
   «Нет, сэр, Карен Этертон».
   "Это ее девичья фамилия. Адрес — четыре-четыре-четыре, Крествью-лейн".
   «Нет, сэр. Два-пять-шесть, авеню Моргана».
   "Она жила там раньше. Так вот почему до нас не доходят банковские извещения. Вы проследите за тем, чтобы все необходимые изменения были внесены в документы?"
   Кавано перешел на нормальный тон:
   — Видишь, как все просто?
   — Прескотт настолько искусен, что может манипулировать людьми так же легко?
   — Черт побери, он ухитрился манипулировать мной. Я чувствую себя особенно глупо. Он даже начал мне нравиться. Там, на складе, он был перепуган до смерти, но ни разу не позволил себе потерять самоконтроль. Он делал все, что я ему говорил. В бункере он решился на то, чтобы спровоцировать пожар, только тогда, когда почувствовал себя окончательно загнанным в угол. Трудно представить себе, сколько храбрости потребовало от него решение уничтожить нас.
   — Храбрости? — изумленно переспросила Джэми. — Ты говоришь так, будто восхищаешься им.
   — Восхищаюсь? Я ненавижу его больше, чем кого-либо ненавидел за всю свою жизнь.
   Кавано проговорил это с таким чувством, что они оба ненадолго замолчали.
   — Дом за углом, — наконец произнес он.
   Джэми свернула на другую улицу. Все те же огромные участки, величественные дома и статные деревья. Где-то жужжала газонокосилка.
   — Вот этот дом в викторианском стиле.
   Два этажа с мансардой, фронтоны, башенки, широкая веранда. Белый с серой отделкой.
   — Паркуемся дальше по улице. Прескотт, если он здесь, не должен увидеть нашу машину, — сказал Кавано, пригибаясь так, чтобы его не было заметно снаружи.
   — Зачем рядом с лестницей пандус?
   — Карен пользуется инвалидным креслом-коляской. Она пострадала в автомобильной катастрофе.
   — И, несмотря на это, предпочитает жить в доме в викторианском стиле, двухэтажном и с мансардой?
   — Он вполне ей подходит. Внутри есть лифт, который установили в двадцатых годах и затем модернизировали. Она без особых проблем перемешается с этажа на этаж. Кроме того, она в состоянии самостоятельно пользоваться туалетом и ванной, поэтому меня обеспокоило то, что включился автоответчик. Она обычно отвечает на звонки.
   — Если только она не находилась вне дома.
   — Вероятно. А что, если нет?
   — Вызови полицию. Скажи, что, по твоему мнению, соседу грозит опасность.
   — У полиции есть хорошая система идентификации звонящего. Они определят, что звонок прошел с твоего мобильного, даже в том случае, если ты используешь антиопределитель. Если здесь что-нибудь произойдет, ты окажешься под подозрением.
   — Можно воспользоваться таксофоном.
   — И насколько всерьез воспримет полиция такой звонок? Они вполне могут счесть это розыгрышем. Что тогда? Они поднимут тревогу или просто подождут, пока поблизости окажется патрульная машина, чтобы дать ей команду? Если они не увидят ничего снаружи, станут ли они вламываться внутрь, чтобы выяснить, все ли в порядке? А если все и впрямь в порядке? Им достаточно будет оглядеться, чтобы у них возник вопрос, чем тут занимается Карен, имея дома современнейшее печатное оборудование и пустые бланки документов. Нет. Карен угрожает опасность, и нам некогда убеждать в этом полицейских. Я должен помочь ей.
   — Ты говоришь о ней так, будто она значит для тебя больше, чем просто человек, с которым ты работаешь.
   — Она сестра моего друга, с которым мы служили в «Дельте».
   Джэми недоуменно посмотрела на Кавано, видимо, не считая это веской причиной.
   — Его звали Бен. Он умер от потери крови у меня на руках, когда я вытаскивал его со спецоперации.
   Карен внимательно посмотрела на Кавано.
   — У него никого не было, кроме нее. Я пообещал, что позабочусь о ней.
   — Тогда постараемся выполнить твое обещание, — сказала Джэми, разворачивая машину в конце квартала в сторону дома.
   Они вышли из машины.
   — Ты не идешь со мной, — сказал Кавано, почувствовав тяжесть бронежилета, скрытого под спортивной курткой.
   — Но...
   — Если Прескотт там, события могут развернуться чертовски быстро.
   — Я могу помочь.
   — Если бы у нас был еще один пистолет, возможно, смогла бы, — сказал Кавано. Он вспомнил, как старательно учил Джэми обращаться с оружием. — Но я не могу позволить тебе рисковать жизнью, когда ты не имеешь возможности защитить себя. Я буду занят настолько, что не смогу заботиться о твоей безопасности. Тебе лучше всего сидеть в машине с мобильным телефоном в руке. Если я позвоню и позову на помощь...
   — Я надавлю на газ до упора и въеду в дом. Для этого можно использовать пандус.
   — Хорошо, — улыбнулся Кавано. Он обнял ее, стараясь при этом не задевать раненое плечо.
   — С минуту назад мы говорили насчет храбрости. Я не очень понимаю... Ты не боишься входить туда?
   — Я боюсь только за Карен. Сейчас я не думаю ни о чем другом.

9

   Тени становились все длиннее. Концентрированному сознанию Кавано дом Карен казался больше остальных, чем ближе он подходил к нему. Позади дома не было никакой дорожки, только задние стены других домов. Проскользнуть с черного хода не было никакой возможности. Соседи бы заметили его и непременно позвонили в полицию. Поэтому придется входить через главный вход, как нормальному гостю.
   Несмотря на сумерки, в доме нигде не горел свет. Скверно. А может, ее действительно нет дома. Она могла попросить кого-нибудь из друзей отвезти ее на машине, например, в кино. Это бы объясняло, почему она не ответила на звонок.
   Тогда почему она не оставила свет включенным, если знала, что вернется домой затемно? Может, поставила освещение на таймер?
   Подойдя к дому, он ступил на тротуар, ведущий к широкой веранде. Газон по обе стороны тротуара был, как всегда, аккуратно подстрижен. Кавано приготовился вынуть пистолет и броситься на траву при малейшем подозрительном движении в окнах дома.
   Поднимаясь по ступенькам, он чувствовал себя мишенью в тире. Нет. Если он не выполнит свое обязательство перед погибшим другом, он не сможет жить с таким грузом на совести. Поэтому он заставил себя пойти дальше. Продолжая держать пистолет в правой руке под курткой, он посмотрел внутрь дома сквозь стекло, образовывавшее верхнюю треть входной двери.
   В коридоре не было ничего, кроме теней. По наитию он взялся за ручку двери и повернул ее. К его удивлению, дверь оказалась открытой. Не странно ли, что женщина, прикованная к инвалидному креслу, оставляет входную дверь открытой?
   Вынув пистолет, он проскользнул внутрь. Когда он взял оружие двумя руками и выставил его перед собой, раненое плечо заболело. Коридор, лестница, комната справа, комната слева.
   Стараясь не создавать шума, он аккуратно закрыл дверь. Задержав дыхание, Кавано прислушался, но не услышал ничего. Такое впечатление, что дом пуст. Но это всего лишь впечатление.
   С чего начать? На то, чтобы решить, какую комнату надо проверить в первую очередь, у Кавано ушло не больше секунды. Он медленно пошел по коридору мелкими шажками, чтобы не терять равновесие и постоянно удерживать прицел. Мушка пистолета была покрыта соединением трития, светящимся в темноте слабым зеленым светом. Она позволяла прицеливаться в темноте, не влияя при этом на глаза, привыкшие к слабому освещению. Спереди покрытия не было, следовательно, вероятный противник не мог увидеть мушку со стороны дульного среза.