Моррелл Дэвид. Защитник

   — Как ты думаешь, он достаточно прокипятился? — спросила Джэми, глянув на кастрюлю.
   — Десять минут. Если микробы еще не сдохли...
   — Выключай душ.
   Джэми протерла рану хирургическим тампоном и обработала «Бетадином». Антисептик они купили в «Уолмарте». На вид тампон был чистым, так что не было необходимости еще раз мучиться, поливая рану перекисью. Она быстро выдавила в рану порцию мази с антибиотиком, взяла в руки щипчики, предварительно протертые медицинским спиртом, и достала из кастрюли иголку и леску, положив их на антисептическую салфетку рядом с предварительно продезинфицированными ножницами.
   — Тебе надо было стать медсестрой, — сказал Кавано.
   — Ага. Всю жизнь мечтала зашивать огнестрельные ранения. Ты абсолютно уверен, что это необходимо?
   — Рана должна быть закрыта, а перевязка, как ты знаешь, не помогла.
   — Всегда есть возможность сделать это при помощи степлера и колючей проволоки.
   — Ха-ха.
   — Смейся дальше, — сказала Джэми, садясь на корточки рядом с ванной. — Как бы я ни старалась делать все это аккуратно, сейчас будет больно.
   Кавано натянуто улыбнулся, сдерживая нервное напряжение.
   — Со мной такое уже бывало.
   — Могу себе представить.
   — Правда, парень, который это сделал, был не так красив, как ты.
   — Лестно слышать. Расскажи мне еще что-нибудь хорошее, пока я буду тебя штопать.
   — Ты молодец.
   — Ты тоже, — сказала Джэми, втыкая иглу.

2

   Кавано проснулся. Его мерно покачивало. В свете фар встречной машины он разглядел, что лежит на купленном в «Уолмарте» одеяле, постеленном поверх заднего сиденья. Потом он увидел чехлы из искусственной шерсти под овчину, которыми были затянуты передние и задние сиденья. Они сделали это, чтобы скрыть пятна крови. «Новенькая машина, — подумал Кавано, — но ее путь до свалки будет коротким». Эта мысль его даже позабавила.
   — Где мы? — пробормотал он.
   — А, значит, мне не показалось, что ты заворочался. Мы к югу от Покипси. Ты поспал нормально?
   — Да, — ответил Кавано, потихоньку садясь. Глаза слепили фары машин, едущих навстречу.
   — Как плечо?
   — Ноет. Я вырубился?
   — Да, ты вырубился.
   — А ты еще говорила, что я молодец.
   — Хочешь пить? Бутылки на полу, сзади.
   Кавано пригляделся, взял одну из бутылок и открыл ее.
   — Есть хочешь? — спросила Джэми.
   — Женщины с твоей фигурой не могут так много думать о еде.
   — Тогда я не дам тебе пончиков.
   — Пончиков?
   — В шоколаде. Как, ты думаешь, я собираюсь вести машину всю ночь и не есть чего-нибудь такого, что не позволит мне заснуть?
   — Который час?
   — Около часа ночи.
   — Проблем с уборкой комнаты в мотеле не возникло?
   — Ни малейших. Я сделала все, как ты сказал. Испачканные кровью полотенца и одежду сложила в мусорные мешки и выбросила на стройке в Дампстере. На полотенцах нет названия мотеля, так что нас нельзя будет отследить по ним.
   — Отпечатки пальцев?
   — Я убрала в комнате и оставила ключ на столике вместе с чаевыми. Ты же объяснил мне.
   — Устала? — спросил Кавано, глядя на периодически проезжавшие мимо машины.
   — Устаю понемногу.
   — Выбери момент, чтобы мы могли поменяться. Я в состоянии некоторое время вести машину.
   — Сможешь?
   — Я могу рулить правой рукой. Когда приедем в Нью-Джерси, найдем мотель.
   — А потом?
   — Когда сделаю все нужное, начну охоту на Прескотта.

3

   — Боже правый, что с ней произошло? — спросил владелец магазина автомобильных красок, глядя на «Таурус».
   Вопрос был риторическим. Машина была выкрашена красными и зелеными пятнами красок «Дэй-Гло».
   — Чертовы подростки, — ответил Кавано, хотя все это было на его совести. — Я оставил ее на улице на полчаса. Результат налицо.
   — Ее надо полностью перекрашивать.
   — Еще бы. Но дилеры всегда оговаривают, что акты вандализма не подпадают под гарантийное обслуживание. Они хотели кругленькую сумму за то, чтобы ее перекрасить.
   — Сколько? — заинтересованно спросил продавец.
   Кавано назвал такую сумму, чтобы этот парень почувствовал себя бандитом, даже делая скидку.
   — Как насчет того, чтобы сделать это на сто пятьдесят баксов дешевле? — спросил продавец.
   — В любом случае меньше, чем мне пришлось бы заплатить им. Но мне надо сделать это немедленно.
   — Хорошо, хорошо. В какой цвет? Темно-синий, как раньше?
   — Моя жена возненавидела его с первого дня. Она сказала, что хотела серый.

4

   — Сэм Мердок, — представился Кавано банковскому служащему в Филадельфии.
   — Подпишитесь здесь, мистер Мердок.
   Кавано поставил подпись.
   Служащий сравнил подпись с образцом, занесенным в банковский компьютер, и поставил дату рядом с подписью Кавано.
   — Вы давно у нас не были.
   — С прошлого года. Дело плохо. Я всегда говорил, что если ты лезешь в депозит, значит, ты попал в неприятности.
   Служащий сочувственно поглядел на Кавано. Он не мог не заметить царапины на лице, которые и счел видимыми проявлениями неприятностей.
   — Позвольте взять ваш ключ.
   Кавано дал ему ключ. Для визита в банк он надел костюм с галстуком и постриг волосы покороче, чтобы избавиться от обгорелых прядей.
   — Вам понадобится комната?
   — Да.
   Служащий повел Кавано и Джэми вниз по лестнице, отделанной кленом, и открыл металлическую дверь. Внутри оказалась комната, в стенах которой виднелось множество небольших дверок из полированной нержавеющей стали. Он посмотрел на номер на ключе и свернул вправо.
   Нагнувшись, служащий вставил ключ в скважину на дверце размером двадцать пять на тридцать сантиметров у самого пола, а потом вставил другой, из связки, которая была у него при себе, и повернул оба ключа одновременно.
   Открыв дверцу, он вынул коробку и дал ее в руки Кавано.
   — Комнаты рядом.
   — Благодарю.
   Кавано наугад выбрал вторую дверь направо и вошел внутрь вместе с Джэми. Закрыв за собой дверь, он осмотрел стены и потолок на предмет скрытых камер. Конечно, вряд ли они здесь есть, но привычка есть привычка. Кавано поставил коробку на стол и наклонился над ней. То же самое сделала и Джэми. За счет этого даже скрытая камера не смогла бы обнаружить, что находится внутри.
   Под крышкой лежали два толстых свертка из оберточной бумаги и синий матерчатый мешочек, застегнутый на «молнию». Кавано положил все это в портфель, который они купили в магазине неподалеку от банка.
   Джэми открыла дверь. Стараясь держать портфель в левой руке так, чтобы нельзя было понять, что рука травмирована, Кавано вернул коробку служащему. Тот положил ее в ячейку, повернул ключи и отдал Кавано один из них.
   — Благодарю вас, — сказал Кавано.

5

   Они вернулись в мотель, один из тех, в которых оплата наличными не была чем-то особенным. Кавано дождался, пока Джэми закроет шторы, и выложил на кровать содержимое портфеля. В первом бумажном свертке оказались пять тысяч долларов двадцатидолларовыми купюрами.
   — Я вижу, у тебя есть запас на черный день, — сказала Джэми.
   Во втором свертке были свидетельство о рождении, кредитка, паспорт и водительское удостоверение штата Пенсильвания на имя Сэмюэля Мердока. И на паспорте, и на удостоверении были фотографии Кавано.
   — Подарок от Карен. Это было пять лет назад, — сказал Кавано. Вспомнив о Карен, он замолчал.
   — Она говорила, что никогда нельзя знать точно, потребуется ли тебе стать другим человеком и когда именно. Я часто бываю на Восточном побережье, и появляться в Пенсильвании раз в год — не проблема. Берешь кредитку, делаешь несколько мелких покупок, и счет остается открытым. Опять же, продлеваешь водительское удостоверение.
   — А почему именно Филадельфия?
   — Удобно. На полпути из Нью-Йорка в Вашингтон. Я чаще всего работаю в этих городах.
   — А куда приходят квитанции по кредитной карте?
   — На абонентский ящик в частной почтовой компании здесь же, в Филадельфии.
   — Откуда их пересылают на абонентский ящик в Джексон-Хоул, оформленный на имя Сэма Мердока. Ты никогда не рассказывал мне об этом.
   Несмотря на боль в плече, Кавано не удержался и пожал плечами.
   — Невинный секрет.
   — Просто я с удовольствием узнаю о тебе что-то новое. Во «Всемирной службе защиты» знают об этом?
   — Об этом никто не знает.
   — А что в мешочке?
   — Подарок тебе.
   — Ха!
   Кавано расстегнул «молнию».
   Джэми взяла в руки то, что было внутри.
   — Помнишь, ты в шутку сказал мне про самый лучший в мире комплимент, который мужчина всегда хочет услышать от женщины? «Милый, я так люблю, когда ты возишься с этими моторами и тащишь в дом электронику, инструмент и оружие».
   У нее в руках был брат-близнец девятимиллиметрового «зиг-зауэра», лежавшего в кобуре у Кавано. Пистолет прошел такую же модернизацию — фабричный прицел был заменен на другой, с более широкой прорезью, установлена мушка с зеленой светящейся меткой для прицеливания в темноте.
   Все движущиеся детали были обточены и покрыты перманентной смазкой, чтобы свести к минимуму риск заклинивания. Снаружи корпус пистолета также был обточен, чтобы острые углы не цеплялись за одежду или что-либо еще. Матовая черная эпоксидная краска обеспечивала отсутствие бликов.
   Кавано следил за тем, чтобы Джэми соблюдала все меры предосторожности в обращении с оружием, которым он обучил ее. Поскольку «зиг» не имел в своей конструкции предохранителя, предосторожность не могла быть лишней. Джэми взяла пистолет в правую руку, направив ствол в сторону кровати и сняв палец со спускового крючка, и левой рукой оттянула назад затворную раму, проверяя, нет ли патрона в патроннике. Поскольку патрон там был, она сначала нажала на кнопку на боковой стороне пистолета, освободившую обойму. Обойма вывалилась, и Джэми поймала ее свободной рукой.
   — Ловко, — сказал Кавано.
   Положив пистолет, Джэми стала разглядывать обойму. Сквозь прорезь можно было увидеть, сколько в ней патронов.
   — Вроде бы полная, но ведь пока не проверишь — не узнаешь, правильно?
   — Правильно, — ответил Кавано. — Чрезвычайно затруднительная ситуация, если ты берешь в руки чужой пистолет, предполагая, что обойма полная, а потом патроны заканчиваются в самый неподходящий для этого момент.
   Джэми вынула патроны один за другим.
   — Восемь, — подтвердила она. Это была полная емкость двести двадцать пятой модели «зиг-зауэр». В обоймах других пистолетов калибра 9 миллиметров могло помещаться и больше патронов, но следствием этого была чересчур толстая рукоятка, которая мешала скрытному ношению оружия, не говоря уже о том, что она оказывалась велика для размера кисти среднестатистического стрелка, снижая точность стрельбы.
   — Смотри, не сломай ноготь.
   Джэми наградила Кавано едким взглядом и начала вставлять патроны обратно, убедившись в том, что пружина обоймы находится в исправном состоянии. Затем она взяла пистолет в руку и оттянула затвор в крайнее положение, чтобы механизм выбросил патрон из патронника. Она несколько раз передернула затвор, проверяя, насколько свободно он движется.
   — Надо бы добавить немного «Брэйк-фри», — сказала Джэми, упомянув распространенную марку очищающей оружейной смазки.
   — Скорее всего, — ответил Кавано. — Он пролежал в сейфе около пяти лет.
   — Если семейная пара вместе чистит свое оружие, она не распадется.
   Джэми вставила обойму в пистолет, передернула затвор, досылая патрон в патронник, и сняла курок со взвода. Теперь в обойме осталось семь патронов. Затем она вынула обойму и вставила туда патрон, который извлекла из патронника в начале процедуры. Пистолет был заряжен максимально возможным количеством патронов.
   Казалось, Джэми решила, что все необходимые действия проведены, и Кавано забеспокоился, поскольку сделано было не все. Однако в следующую секунду она взяла в руки запасную обойму, лежавшую в специальном кармашке, и один за другим вынула из нее патроны.
   — Восемь, — сказала она, вставляя патроны обратно. — Как видишь, я не только не сломала ноготь, но и не осталась без пальцев. Могу лишь предположить, что нам следует заменить обоймы. Если они пролежали несколько лет, будучи полностью заряженными, в металле пружин должна была возникнуть усталостная деформация.
   — Пять с плюсом, — улыбнулся Кавано.

6

   — Поехали за покупками.
   — Хорошая идея, — согласилась Джэми.
   — Вести будешь ты, — ответил Кавано. Плечо все еще болело.
   — Куда едем?
   — Хозяйственный магазин, автозапчасти и оружейный, — сказал он, показывая ей места на карте, вставленной в телефонную книгу.
   — Чудесно.
   В магазине снаряжения они купили гидроизоляционную ленту, молоток, отвертку, провода, выключатели, перчатки, комбинезоны, припой, винты и клеммы.
   — Зачем все это нужно? — спросила Джэми.
   — Чтобы соорудить хорошую мышеловку, — ответил Кавано.
   В магазине автозапчастей они приобрели воздушный фильтр, противотуманные фары и четыре замшевые салфетки.
   — Мы собираемся помыть машину? — спросила Джэми, глядя на салфетки. — Но ведь чем она грязнее, тем меньше выделяется среди других.
   В оружейном магазине Кавано подвел ее к отделу, где были выставлены различные портупеи и ремни.
   — Этот ремень выглядит вполне обыкновенным, но он достаточно жесткий, чтобы не провисать под весом пистолета. Самые крепкие ремни шьют из двух слоев кожи, лицевой стороной наружу. Размер надо выбирать так, чтобы пояс застегивался на вторую дырку. Какой тебе больше нравится?
   Джэми выбрала гладкий черный ремень с серебристой квадратной пряжкой.
   — Подойдет по стилю к моим сережкам с жемчугом.
   — Да, а касательно прочих аксессуаров... — Кавано повернулся к бородатому продавцу. — Есть ли у вас кобура из «Кайдекса»?
   Его собственная кобура была сделана именно из этого материала. «Кайдекс» не боялся воздействия воды, а прочность позволяла сделать кобуру достаточно тонкой, что облегчало скрытое ношение.
   — Под какой пистолет?
   — "Зиг-зауэр 225".
   — Прекрасно. Вот новая модель. «Фист Инкорпорэйтед», — сказал продавец, доставая кобуру с застекленного прилавка.
   Небольшая, меньше ладони в длину, кобура была окрашена в матовый черный цвет, не дающий бликов. Она не закрывалась сверху, вместо этого сбоку имелся регулировочный винт, обеспечивавший фиксацию пистолета. Такая конструкция позволяла извлечь пистолет из кобуры с максимальной быстротой.
   — Они назвали ее «Дэйв Сполдинг».
   Кавано не мог не знать имя одного из лучших в стране инструкторов по стрельбе из пистолета.
   — Что-нибудь еще?
   — Две обоймы для «зига» и набор по уходу, — сказала Джэми.
   — И сто двадцать патронов «Маг-Сэйф» калибра 9 миллиметров, — добавил Кавано. Эти патроны снаряжались пулями с наконечником из эпоксидного пластика и заряженной внутрь дробью. При попадании в цель наконечник раскалывался, и дробь вылетала вперед. Кроме того, что это увеличивало поражающее воздействие, такая пуля не могла пройти навылет и ранить случайного прохожего. Как и во всяком хорошем оружейном магазине, продавец не стал задавать лишних вопросов. Например, зачем покупателю нужно столько патронов, которыми обычно не пользуются при стрельбе в тире.
   — И еще десяток свинцовых грузил, — сказал Кавано, увидев на другом прилавке рыболовные снасти.

7

   Вернувшись в мотель, они разложили свои многочисленные покупки перед собой.
   — Я понимаю назначение оружейных аксессуаров. Но вот все остальное... — протянула Джэми.
   — Ты далеко убрала ножницы, леску и иголку? — вместо ответа спросил Кавано.
   — Они в наборе первой помощи. Только не говори, что швы начали расходиться.
   Кавано молча снял с вешалки ее блейзер и вывернул его наизнанку. Озадаченная Джэми смотрела, как он разглядывает шов на правой стороне.
   — Эй! — только и сказала она, увидев, что Кавано распарывает внутренний шов.
   Он взял в руку три грузила и зашил их в шов. После этого он пришил к изнанке блейзера на уровне пояса одну из замшевых салфеток.
   — Пузырей нет?
   — Из тебя получился бы хороший портной.
   — Я умею много чего, что повергнет тебя в удивление, — откликнулся Кавано, отдавая ей блейзер.
   Джэми надела ремень с кобурой. Кавано вынул из пистолета обойму и передернул затвор, чтобы патрон вышел из патронника. Не надо никаких случайностей. Он передал пистолет Джэми, и она убрала его в кобуру. Затем она надела блейзер.
   Кавано обошел вокруг нее, внимательно приглядываясь.
   — Хорошо. Я бы не смог увидеть, что у тебя на поясе пистолет.
   — А зачем были эти манипуляции с блейзером?
   — Ты помнишь, как я учил тебя доставать пистолет?
   — Мы с тобой достаточно часто тренировались.
   — Тогда, я полагаю, ты сама ответишь на свой вопрос.
   Джэми обреченно вздохнула.
   — Хорошо, что меня сейчас не видят мои тетушки из Уэллесли.
   Она откинула в сторону правый край блейзера и вынула пистолет. Поднимая его, Джэми обхватила рукоять левой рукой поверх правой, скрестив большие пальцы. Слегка согнув колени, чтобы лучше держать равновесие, она немного наклонилась вперед и прицелилась в воображаемую точку на противоположной стене спальни.
   — Я в восхищении, — заявил Кавано.
   — Понятно. Грузила сделали край блейзера тяжелее, и он не падает вперед, когда я его откидываю. А замшевая салфетка идеально скользит по кобуре.
   — Снова пять с плюсом, — сказал Кавано, беря в руки ее ветровку и начиная производить с ней те же самые манипуляции.
   — Я могу сделать это сама.
   — Не надо. Этим могу заняться я, и раненое плечо не помешает. А вот тебе придется заняться другим делом.
   — О чем речь? — спросила Джэми, посмотрев на Кавано с подозрением.

8

   Надев комбинезон и перчатки, Джэми присела позади «Тауруса» и начала прикручивать к заднему бамперу противотуманные фары.
   — Я бы с удовольствием сделал это сам, если бы не риск того, что эти чертовы швы разойдутся, — сказал Кавано.
   — Я так и не поняла, зачем все это надо. Противотуманные фары ставят спереди.
   — Во-первых, это не просто противотуманные фары, а стоваттные кварцевые галогеновые лампы, по четыреста восемьдесят тысяч свечей каждая. Мы проведем к ним провода и поставим выключатель на приборной доске. Потом мы выставим их так, чтобы они могли ослепить любого, едущего позади нас.
   Открыв капот, Кавано вынул воздушный фильтр.
   — Фабричный фильтр в полном порядке, но тот, который мы купили, производства «Кей энд Эн», обеспечивает более хорошие характеристики по всасыванию, — пояснил он и принялся возиться с клеммами и припоем, меняя коммутацию в системе впрыска. — Я позвонил в специализированный магазин в Дайтон-Бич и заказал у них процессор управления впрыском с повышенной скоростью работы, чтобы заменить штатный. Вкупе с увеличением количества воздуха, идущего в мотор, это позволит нам увеличить мощность.
   — Нам понадобится что-нибудь еще?
   — Надо поставить более мощные амортизаторы. Выключатель, параллельно ключу зажигания, чтобы мы могли завести мотор, даже если под рукой не окажется ключа. Но сначала тебе придется залезть в багажник.
   — Что?
   — Это не какая-то причуда. Просто нам надо кое-что померить.
   — Заняться этим в багажнике. Звучит интригующе.
   — Только не с моим плечом.
   — Я не собиралась делать что-то с твоим плечом. Так зачем надо что-то мерить?
   — Чтобы поставить на внутреннюю стенку багажника лист стали толщиной в полдюйма. Он не даст пулям, пробившим багажник, попасть в нас.

9

   — Не двигайся.
   — У тебя руки совсем холодные, — сказал Кавано.
   — Прекрати ныть и расслабься. Это закончится быстрее, чем ты думаешь.
   — Ты никогда со мной так не разговаривала. Вспоминаю анекдот про девочку-подростка на уроке по половому воспитанию.
   — Половому воспитанию?
   — Да. «Не стоит рушить себе всю жизнь ради пятнадцати минут удовольствия», — говорит учитель. «А как вам удается делать это так долго?» — спрашивает девочка-подросток.
   — Не дергайся. Здесь как? — спросила Джэми.
   — Ничего не чувствую.
   — Вот видишь! Я поднабралась опыта.
   Держа в руках стерилизованные ножницы и пинцет, она вытянула еще один стежок шва.
   — На взгляд все чисто, признаков заражения нет, — сказала она, обрезая следующий узел и вытаскивая леску. — Еще один шрам в твою коллекцию.
   — Шрамы украшают мужчину.
   Сняв швы, Джэми стала разглядывать результаты своего труда.
   — Проклятье. У меня неплохо получилось. Но рана еще не зажила окончательно, и я наложу повязку, чтобы ты вел себя поаккуратнее.
   — О да, я буду очень аккуратен.
   С момента пожара в бункере прошло десять дней. Предстояло сделать еще очень много, но Кавано пришлось потерпеть, чтобы дать своему телу возможность отдохнуть и выздороветь. Несмотря на то, что они перешучивались с Джэми, спасибо ей за это, настроение было скверным. Во сне, да и наяву, перед ним одна за другой вставали картины. Роберто, лежащий с проломленной головой. Чэд и Трэйси, разорванные на куски взрывом ракеты. Изуродованное лицо Дункана, в которое попало полдесятка пуль. Карен, скорчившаяся в инвалидном кресле с перекошенным от ужаса лицом. Ужаса, причина которого так и осталась неизвестной. Кавано знал одно. Во всем этом повинен Прескотт.
   — Мы сделали все приготовления, какие могли. Пора воскреснуть.

10

   Мускулистый афроамериканец свернул в сторону и чуть ускорил свой бег по тропинке пригородного парка Вашингтона. В шесть тридцать утра по дорожкам парка бегало достаточно людей, желавших лучше подготовить себя к напряжению рабочего дня. Воздух был еще достаточно прохладным, поэтому мужчина был одет в спортивные брюки цвета морской волны и куртку. Рядом с ним бежал другой мужчина, белый, в точно таком же костюме, но серого цвета.
   Они пробежали мимо кустов и деревьев, окружавших пруд, в котором плавали утки. Когда стало очевидно, что белый мужчина бежит рядом дольше, чем это мог бы себе позволить незнакомый человек, афроамериканец посмотрел на него и чуть не встал на месте.
   — Со мной случилось божественное откровение? Видение или послание от умершего? — спросил он.
   Джон Разерфорд, так звали мужчину, вырос в набожной семье баптистов на Юге.
   — Имеющий глаза да увидит, — ответил Кавано.
   — Да, но был и Фома неверующий. Он не поверил, пока не прикоснулся к ранам Христовым.
   — Не хочу тебя разочаровать, но мы не настолько близки, чтобы я позволил тебе себя ощупывать. Хотя рана у меня есть, правда, не в боку.
   Бег по асфальту заставлял рану на плече болеть, хотя она уже практически зажила. Кавано старался не размахивать руками, чтобы не рисковать целостью шва.
   — Я слышал, что ты пропал без вести, — сказал Разерфорд. — Вероятнее всего, погиб.
   — Ох уж эти ужасные слухи. Откуда они пошли? — спросил Кавано. По лбу тек пот. Держать один темп с Разерфордом было не слишком просто.
   — Мы хотели предложить вашей фирме работу. Про тебя мне сказал заместитель начальника.
   Кавано кивнул. В распоряжении правительства имелся ряд служб, выполняющих операции по охране, таких, как «Секретная служба», Служба охраны дипкорпуса или Служба десантных операций, но периодически людских ресурсов этих организаций оказывалось недостаточно, и приходилось пользоваться услугами частных компаний.
   — Все выглядело таким образом, что ты, Дункан и еще трое оперативников были стерты с лица земли вместе с клиентом. Разрушено одно из ваших укрытий, — продолжил Разерфорд.
   — Заместитель сказал, что это за клиент и что за укрытие?
   — Ни в коем случае, — ответил Разерфорд. Они сделали очередной поворот, и его дыхание уже не было таким легким. — Если бы он рассказал мне настолько много, я бы перестал доверять вашей фирме и работать с ней. Думаю, что он сказал мне все то, что сказал, лишь ради того, чтобы узнать, не слышал ли я чего-нибудь по поводу этого происшествия.
   — А ты слышал? — спросил Кавано. На его куртке начали проявляться темные пятна.
   — Ни звука.
   Они вновь пробежали мимо пруда.
   — Так что же произошло? — спросил Разерфорд.
   — Ты сможешь сохранить это в тайне?
   — Если бы не умел, Бюро давным-давно дало бы мне пинка под зад.
   Вопрос был риторическим, а ответ — вполне ожидаемым. Если бы Кавано не знал из прошлого опыта их работы, что Разерфорд заслуживает доверия, он не рискнул бы встречаться с ним.
   — Если ты не требуешь, чтобы я скрыл факты противозаконных действий или как-то повредил своей работе в Бюро, я сохраню в секрете все, что ты скажешь.
   — Во-первых, слухи должны остаться правдой. Я мертв, и ты не видел меня и тем более не разговаривал со мной.
   Некоторое время Разерфорд молчал. Когда они вновь выбежали на дорожку, с его подбородка капал пот.
   — А что насчет Дункана и остальных?