Страница:
Ро, высокий и сильный, стоял рядом с Мегги, и она чувствовала, что его присутствие как-то поддерживает ее. Даже в залатанном городском костюме Ро выглядел как прекрасный принц, и Мегги казалось, что ей, одетой в свой лучший домотканый наряд, далеко до него. Платье слишком простое и совсем не модное…
Мегги нервничала и волновалась. Одно дело — решить притворяться супругами, и совсем другое — заставить весь приход поверить в это.
Они прохаживались по покрытой росой траве, когда подружки Мегги, похожие на букет полевых цветов в своих ярких одеждах, подбежали поздороваться. Возбужденно смеющимся девушкам явно не терпелось сжать Мегги в объятиях, как они всегда делали. Но они не решались, смущаясь присутствием ее новоявленного мужа.
— Мегги, мы так рады за тебя! — сказала миниатюрная Полли Трейс, дружески пожимая руку Мегги. — Это так романтично!
Ро широко улыбнулся. Слишком уж широко, подумала Мегги. Он был так красив, и она волновалась, что он вскружит голову кому-нибудь из девушек. Ей-то вскружил, без всяких сомнений.
Мейвис Филлипс, как обычно, захихикала, и ее ярко-рыжие кудряшки заплясали и затряслись вверх и вниз:
— А эта история со скунсом! Самая смешная причина для прыжка с Камня, которую я когда-либо слышала!
Мегги смущенно откашлялась, приготовившись дать какое-нибудь разумное объяснение. Но Альба Пиз заговорила раньше.
— А это сейчас изобрели такой способ выйти замуж, — сообщила юная насмешница с ослепительной улыбкой и озорными искорками в глазах. — Все, что нам нужно запомнить, это — как увлечь понравившегося парня на Камень и заставить его заглянуть в самую глубину наших глаз. И если повезет так же, как Мегги, он непременно увидит скунсов! — Она подмигнула Ро.
Чувствуя, как щеки окрашиваются стыдливым румянцем, Мегги была не в состоянии оценить шутку Альбы. Но стоявший рядом Ро громко рассмеялся.
— Я думаю, что здесь вы ошибаетесь, мисс Пиз, — сказал он. — Когда я смотрел в глаза моей невесты, то меньше всего думал о скунсах.
Полли вздохнула, Мейвис и Альба захихикали. Ида стояла немного в стороне, спокойно наблюдая за ними. Через минуту братья-близнецы Бруди своими шуточками увлекли Ро в толпу мужчин. Представители обоих кланов — Пигготты и Макнизы — хотели принести свои поздравления и выразить наилучшие пожелания счастливому новобрачному.
Мегги осталась с подругами. Дождавшись, когда новоявленная жена выскользнула из-под спасительного крылышка мужа, Ида Пигготт решилась заговорить.
— Желаю тебе всего хорошего, — чопорно произнесла она.
— Спасибо, Ида, — ответила Мегги. — Я… мы… иногда такое случается…
— О, да, я знаю! — сказала Ида. — Иногда действительно происходят странные события. Но я верю в то, что ты сама сказала на днях. Вся гора будет смеяться над тобой, когда он уедет до первого снега.
— Ида! — Резким рывком, менее всего напоминавшим манеры истинной леди, Альба оттолкнула ревнивую соперницу и бросила виноватый взгляд на Мегги.
Гнев охватил Мегги, но она не склонила головы. Она знала, что ее умышленно изводят насмешками и не собиралась доставлять Иде удовольствие и реагировать на эти колкости. Однако Мегги понимала, что нужно все-таки смотреть правде в глаза — будут все смеяться или нет, Ро Фарли действительно уедет до первого снега.
Конечно, впереди еще много времени. По крайней мере, так ей вчера казалось. Но с этого момента оно как будто понеслось им навстречу с удвоенной скоростью…
Ро смеялся слишком громко, когда Мегги, наконец, удалось отвлечь его от мужского общества, добродушно отпускавшего грубоватые шуточки. Он тут же взял Мегги под руку, и как только они сумели выбраться из любопытной толпы, повел к церкви.
Пастор Джей, как всегда, ожидал с приветствиями свою паству.
— Доброе утро, Фарли и миссис Уэстон! — произнес старик, когда они вошли в дверь. — Я надеялся, что твой отец будет с тобой в этот день, — обратился он к Ро.
— Анри уже сидит на своем месте, — ответил Ро.
— Нет, не Анри! Я имел в виду твоего отца.
Я очень много молюсь о спасении души Гида Уэстона, — сообщил священник.
— Пастор Джей… — снова начала Мегги, но легким прикосновением к ее руке Ро остановил ее.
— Мы ценим это, пастор Джей, — смиренно произнес он и прошел мимо проповедника.
— Мы ничем не можем помочь пастору Джею, — сказал он Мегги, пока они шли по гладким сосновым доскам пола к первому ряду. Свет проникал в помещение через единственное большое незастекленное окно, которое находилось в дальнем конце церкви за кафедрой проповедника. Скамейки были самыми обыкновенными — простые гладкие доски из дуба на невысоких ножках, без всяких спинок, подлокотников или поручней, типичных для церквей в Кембридже. Если кто-то заснет во время проповеди пастора Джея, то вероятнее всего, тут же свалится на пол.
Когда они сели рядом с Джесси и Анри, отец Мегги взглянул на нее и осуждающе покачал головой.
— Вы двое явно вызвали общее смятение. Как я и ожидал.
Мегги огляделась и убедилась, что люди не спускают с нее глаз. Она знала, что отец сказал правду, но понятия не имела, как остановить то, что уже началось.
Бьюлл Филлипс, одетый так же нарядно, как и Ро, но чувствующий себя неловко в выходном костюме, остановился рядом с церковной скамьей и протянул руку.
— Добро пожаловать в семейство, Фарли! — сказал он, вежливо кивнув Мегги. — Хотя ты и посторонний в нашем кругу, сынок, чувствуй себя членом семьи Пигготтов, как и твоя молодая жена!
— Спасибо, — ответил Ро.
— Мы — законопослушный и здравомыслящий клан, и во всем держимся друг за друга. — Он выражался напыщенно и высокомерно, и Мегги пожалела, что нельзя просто сказать ему, чтобы он замолчал и шел на свое место.
— Тот факт, что ты не из рода Пигготтов, совсем не означает, что ты не станешь одним из нас. Спроси Анри, он знает: мы всегда обращались с ним так, как с равноправным членом семьи.
Когда Пигготт отошел от них, Джесси с удивлением произнес:
— Папа всегда говорил, что совершенно не хочет быть одним из этих болванов Пигготтов…
Ро предусмотрительно закашлялся, чтобы скрыть смех. Но Мегги было не до смеха.
Пастор Джей начал службу, предложив пастве спеть «Как укрепить устои». Музыкального сопровождения не было, и проповедник взмахивал рукой и притоптывал по половицам кафедры, чтобы держать ритм.
Мегги по-прежнему ощущала на себе взгляд присутствующих и гадала, не слишком ли заношенным выглядит ее платье и аккуратно ли уложены волосы на затылке. Но больше всего ей хотелось знать, что думает Ро Фарли о ее церкви, и семействе, и об этом лжебраке с легкомысленной девушкой из Озарка…
Как только затихли последние мелодичные звуки, пастор Джей склонил голову и начал молиться. Мегги с бешено бьющимся сердцем — от страха, что все раскроется, и мыслями, занятыми поисками ответа на вопрос, что же все-таки думает Ро Фарли, почти не прислушивалась к словам, пока не услышала свое имя.
Подняв голову и широко раскрыв глаза, она почувствовала, что в душу закрадывается настоящий ужас по мере того, как слова проповедника проникали в ее сознание.
— Мы просим. Боже милосердный, — говорил священник, — обрати свое внимание и благослови вновь созданный союз в нашей пастве, нашу юную Мегги и Фарли. Присмотри и позаботься об их душе и теле и дозволь им плодотворно выполнять твои предначертания!
Мегги затряслась от охватившего ее ледяного холода. На мгновение показалось, что ее ложь (их ложь!), произнесенная в церкви — самый страшный грех, совершенный когда-либо на земле. Неожиданно она ощутила прикосновение руки Ро.
Мегги повернулась и встретила его пристальный взгляд. В карих глазах были сочувствие и вина. Когда Ро, щекоча короткие завитки на шее Мегги, начал шептать ей на ухо, голос звучал мягко и нежно.
— Это всего лишь небольшая неправда ради благой цели, — сказал он, дружески сжал ее руку, и его сила придала Мегги мужества.
Она храбро улыбнулась Ро, и обнаружила, что пододвинулась к нему поближе. Если им предстоит изображать супружескую пару, то будет вполне естественно, что и вести себя они станут, как новобрачные. Ро сидел рядом — сильный, красивый, спокойный. И их обман показался Мегги не таким уж страшным.
Из дневника Д. Монро Фарли.
21 мая 1902 года
Свадебный Камень, Арканзас
Продвигаюсь вперед такими темпами, о которых не мог даже мечтать. Девушка из семьи, где я остановился, помогла мне при помощи невинной уловки расположить к себе жителей этой горы. Старая леди — глава общины — дала мне свое благословение и, благодаря ее поддержке, население сгорает от желания поделиться своими знаниями и воспоминаниями. На прошлой неделе после воскресной службы в церкви я получил столько предложений, что пришлось завести список и установить время посещения всех желающих спеть и рассказать.
Встречи и запись проходят, главным образом, по вечерам, так как весна и лето — очень напряженная пора для местных жителей. Мы с Джесси в конце дня отправляемся на муле к фермам и жилищам по обоим склонам горы.
Меня это вполне устраивает, так как фермер, мистер Бест, нагружает меня работой на усадьбе. Таким образом, я зарабатываю на еду и крышу над головой. Я не только помогаю Джесси в посевных работах и присмотре за скотом, но и занимаюсь пристройкой небольшой комнаты к бревенчатому дому, в котором живет семья. Сейчас у меня есть собственная кровать — подарок одной местной жительницы. Мы с Джесси поставили ее на пустое основание того, что вскоре станет еще одной комнатой. Я обнаружил, что ничего не имею против ночевки на улице, пока стоит хорошая погода, однако, мне совершенно не улыбается перспектива дождей. Я все время узнаю очень много нового, так как до появления здесь понятия не имел ни о разметке балок, ни о столярном деле, ни о замесе раствора. Это — тяжелая, изнурительная работа, и, полагаю, мои бицепсы увеличились раза в два по сравнению с тем, что было раньше, когда я выезжал из Кембриджа. Не знаю еще, где и при каких условиях смогу воспользоваться своими вновь приобретенными знаниями и силой, но по-прежнему полон желания изучать здешний весьма примитивный образ жизни и испытываю определенное чувство удовлетворения от результатов своих тяжких трудов.
Сегодня вечером мы с Джесси отправимся «в погоню за едой», как он выразился. Нас настолько поглотила работа на ферме и строительство, что даже не осталось времени поохотиться. Но сегодня я, наконец, свободен от встреч и записи, поэтому Джесси позвал меня с собой. Поскольку молодому человеку не разрешается брать ружье, когда он идет без отца, и охотиться мы будем ночью, я даже представить не могу, что за лесная живность окажется нашей жертвой. Но я пойду. Может, Джесси возьмет скрипку и поиграет. Его игра настолько великолепна, что, без сомнения, он при необходимости выманит птиц с деревьев.
Глава 12
Мегги нервничала и волновалась. Одно дело — решить притворяться супругами, и совсем другое — заставить весь приход поверить в это.
Они прохаживались по покрытой росой траве, когда подружки Мегги, похожие на букет полевых цветов в своих ярких одеждах, подбежали поздороваться. Возбужденно смеющимся девушкам явно не терпелось сжать Мегги в объятиях, как они всегда делали. Но они не решались, смущаясь присутствием ее новоявленного мужа.
— Мегги, мы так рады за тебя! — сказала миниатюрная Полли Трейс, дружески пожимая руку Мегги. — Это так романтично!
Ро широко улыбнулся. Слишком уж широко, подумала Мегги. Он был так красив, и она волновалась, что он вскружит голову кому-нибудь из девушек. Ей-то вскружил, без всяких сомнений.
Мейвис Филлипс, как обычно, захихикала, и ее ярко-рыжие кудряшки заплясали и затряслись вверх и вниз:
— А эта история со скунсом! Самая смешная причина для прыжка с Камня, которую я когда-либо слышала!
Мегги смущенно откашлялась, приготовившись дать какое-нибудь разумное объяснение. Но Альба Пиз заговорила раньше.
— А это сейчас изобрели такой способ выйти замуж, — сообщила юная насмешница с ослепительной улыбкой и озорными искорками в глазах. — Все, что нам нужно запомнить, это — как увлечь понравившегося парня на Камень и заставить его заглянуть в самую глубину наших глаз. И если повезет так же, как Мегги, он непременно увидит скунсов! — Она подмигнула Ро.
Чувствуя, как щеки окрашиваются стыдливым румянцем, Мегги была не в состоянии оценить шутку Альбы. Но стоявший рядом Ро громко рассмеялся.
— Я думаю, что здесь вы ошибаетесь, мисс Пиз, — сказал он. — Когда я смотрел в глаза моей невесты, то меньше всего думал о скунсах.
Полли вздохнула, Мейвис и Альба захихикали. Ида стояла немного в стороне, спокойно наблюдая за ними. Через минуту братья-близнецы Бруди своими шуточками увлекли Ро в толпу мужчин. Представители обоих кланов — Пигготты и Макнизы — хотели принести свои поздравления и выразить наилучшие пожелания счастливому новобрачному.
Мегги осталась с подругами. Дождавшись, когда новоявленная жена выскользнула из-под спасительного крылышка мужа, Ида Пигготт решилась заговорить.
— Желаю тебе всего хорошего, — чопорно произнесла она.
— Спасибо, Ида, — ответила Мегги. — Я… мы… иногда такое случается…
— О, да, я знаю! — сказала Ида. — Иногда действительно происходят странные события. Но я верю в то, что ты сама сказала на днях. Вся гора будет смеяться над тобой, когда он уедет до первого снега.
— Ида! — Резким рывком, менее всего напоминавшим манеры истинной леди, Альба оттолкнула ревнивую соперницу и бросила виноватый взгляд на Мегги.
Гнев охватил Мегги, но она не склонила головы. Она знала, что ее умышленно изводят насмешками и не собиралась доставлять Иде удовольствие и реагировать на эти колкости. Однако Мегги понимала, что нужно все-таки смотреть правде в глаза — будут все смеяться или нет, Ро Фарли действительно уедет до первого снега.
Конечно, впереди еще много времени. По крайней мере, так ей вчера казалось. Но с этого момента оно как будто понеслось им навстречу с удвоенной скоростью…
Ро смеялся слишком громко, когда Мегги, наконец, удалось отвлечь его от мужского общества, добродушно отпускавшего грубоватые шуточки. Он тут же взял Мегги под руку, и как только они сумели выбраться из любопытной толпы, повел к церкви.
Пастор Джей, как всегда, ожидал с приветствиями свою паству.
— Доброе утро, Фарли и миссис Уэстон! — произнес старик, когда они вошли в дверь. — Я надеялся, что твой отец будет с тобой в этот день, — обратился он к Ро.
— Анри уже сидит на своем месте, — ответил Ро.
— Нет, не Анри! Я имел в виду твоего отца.
Я очень много молюсь о спасении души Гида Уэстона, — сообщил священник.
— Пастор Джей… — снова начала Мегги, но легким прикосновением к ее руке Ро остановил ее.
— Мы ценим это, пастор Джей, — смиренно произнес он и прошел мимо проповедника.
— Мы ничем не можем помочь пастору Джею, — сказал он Мегги, пока они шли по гладким сосновым доскам пола к первому ряду. Свет проникал в помещение через единственное большое незастекленное окно, которое находилось в дальнем конце церкви за кафедрой проповедника. Скамейки были самыми обыкновенными — простые гладкие доски из дуба на невысоких ножках, без всяких спинок, подлокотников или поручней, типичных для церквей в Кембридже. Если кто-то заснет во время проповеди пастора Джея, то вероятнее всего, тут же свалится на пол.
Когда они сели рядом с Джесси и Анри, отец Мегги взглянул на нее и осуждающе покачал головой.
— Вы двое явно вызвали общее смятение. Как я и ожидал.
Мегги огляделась и убедилась, что люди не спускают с нее глаз. Она знала, что отец сказал правду, но понятия не имела, как остановить то, что уже началось.
Бьюлл Филлипс, одетый так же нарядно, как и Ро, но чувствующий себя неловко в выходном костюме, остановился рядом с церковной скамьей и протянул руку.
— Добро пожаловать в семейство, Фарли! — сказал он, вежливо кивнув Мегги. — Хотя ты и посторонний в нашем кругу, сынок, чувствуй себя членом семьи Пигготтов, как и твоя молодая жена!
— Спасибо, — ответил Ро.
— Мы — законопослушный и здравомыслящий клан, и во всем держимся друг за друга. — Он выражался напыщенно и высокомерно, и Мегги пожалела, что нельзя просто сказать ему, чтобы он замолчал и шел на свое место.
— Тот факт, что ты не из рода Пигготтов, совсем не означает, что ты не станешь одним из нас. Спроси Анри, он знает: мы всегда обращались с ним так, как с равноправным членом семьи.
Когда Пигготт отошел от них, Джесси с удивлением произнес:
— Папа всегда говорил, что совершенно не хочет быть одним из этих болванов Пигготтов…
Ро предусмотрительно закашлялся, чтобы скрыть смех. Но Мегги было не до смеха.
Пастор Джей начал службу, предложив пастве спеть «Как укрепить устои». Музыкального сопровождения не было, и проповедник взмахивал рукой и притоптывал по половицам кафедры, чтобы держать ритм.
Мегги по-прежнему ощущала на себе взгляд присутствующих и гадала, не слишком ли заношенным выглядит ее платье и аккуратно ли уложены волосы на затылке. Но больше всего ей хотелось знать, что думает Ро Фарли о ее церкви, и семействе, и об этом лжебраке с легкомысленной девушкой из Озарка…
Как только затихли последние мелодичные звуки, пастор Джей склонил голову и начал молиться. Мегги с бешено бьющимся сердцем — от страха, что все раскроется, и мыслями, занятыми поисками ответа на вопрос, что же все-таки думает Ро Фарли, почти не прислушивалась к словам, пока не услышала свое имя.
Подняв голову и широко раскрыв глаза, она почувствовала, что в душу закрадывается настоящий ужас по мере того, как слова проповедника проникали в ее сознание.
— Мы просим. Боже милосердный, — говорил священник, — обрати свое внимание и благослови вновь созданный союз в нашей пастве, нашу юную Мегги и Фарли. Присмотри и позаботься об их душе и теле и дозволь им плодотворно выполнять твои предначертания!
Мегги затряслась от охватившего ее ледяного холода. На мгновение показалось, что ее ложь (их ложь!), произнесенная в церкви — самый страшный грех, совершенный когда-либо на земле. Неожиданно она ощутила прикосновение руки Ро.
Мегги повернулась и встретила его пристальный взгляд. В карих глазах были сочувствие и вина. Когда Ро, щекоча короткие завитки на шее Мегги, начал шептать ей на ухо, голос звучал мягко и нежно.
— Это всего лишь небольшая неправда ради благой цели, — сказал он, дружески сжал ее руку, и его сила придала Мегги мужества.
Она храбро улыбнулась Ро, и обнаружила, что пододвинулась к нему поближе. Если им предстоит изображать супружескую пару, то будет вполне естественно, что и вести себя они станут, как новобрачные. Ро сидел рядом — сильный, красивый, спокойный. И их обман показался Мегги не таким уж страшным.
Из дневника Д. Монро Фарли.
21 мая 1902 года
Свадебный Камень, Арканзас
Продвигаюсь вперед такими темпами, о которых не мог даже мечтать. Девушка из семьи, где я остановился, помогла мне при помощи невинной уловки расположить к себе жителей этой горы. Старая леди — глава общины — дала мне свое благословение и, благодаря ее поддержке, население сгорает от желания поделиться своими знаниями и воспоминаниями. На прошлой неделе после воскресной службы в церкви я получил столько предложений, что пришлось завести список и установить время посещения всех желающих спеть и рассказать.
Встречи и запись проходят, главным образом, по вечерам, так как весна и лето — очень напряженная пора для местных жителей. Мы с Джесси в конце дня отправляемся на муле к фермам и жилищам по обоим склонам горы.
Меня это вполне устраивает, так как фермер, мистер Бест, нагружает меня работой на усадьбе. Таким образом, я зарабатываю на еду и крышу над головой. Я не только помогаю Джесси в посевных работах и присмотре за скотом, но и занимаюсь пристройкой небольшой комнаты к бревенчатому дому, в котором живет семья. Сейчас у меня есть собственная кровать — подарок одной местной жительницы. Мы с Джесси поставили ее на пустое основание того, что вскоре станет еще одной комнатой. Я обнаружил, что ничего не имею против ночевки на улице, пока стоит хорошая погода, однако, мне совершенно не улыбается перспектива дождей. Я все время узнаю очень много нового, так как до появления здесь понятия не имел ни о разметке балок, ни о столярном деле, ни о замесе раствора. Это — тяжелая, изнурительная работа, и, полагаю, мои бицепсы увеличились раза в два по сравнению с тем, что было раньше, когда я выезжал из Кембриджа. Не знаю еще, где и при каких условиях смогу воспользоваться своими вновь приобретенными знаниями и силой, но по-прежнему полон желания изучать здешний весьма примитивный образ жизни и испытываю определенное чувство удовлетворения от результатов своих тяжких трудов.
Сегодня вечером мы с Джесси отправимся «в погоню за едой», как он выразился. Нас настолько поглотила работа на ферме и строительство, что даже не осталось времени поохотиться. Но сегодня я, наконец, свободен от встреч и записи, поэтому Джесси позвал меня с собой. Поскольку молодому человеку не разрешается брать ружье, когда он идет без отца, и охотиться мы будем ночью, я даже представить не могу, что за лесная живность окажется нашей жертвой. Но я пойду. Может, Джесси возьмет скрипку и поиграет. Его игра настолько великолепна, что, без сомнения, он при необходимости выманит птиц с деревьев.
Глава 12
Стояла кромешная темнота. Ро наработался за день так, что устал еще до начала охоты. Легкий вечерний ветерок растрепал его волосы, пока он пробирался по исхоженной тропе.
Темноту заполняли звуки древесных лягушек и зеленых кузнечиков. Вдали сердито заухала сова, встревоженная чьим-то чужим и нежелательным вторжением на свою территорию. Ро нес за спиной серый мешок из джутовой ткани и шел за пятном света от жировой лампы, которую нес Джесси. Она представляла собой нечто похожее на чугунный котелок объемом чуть меньше кварты[11], почти до краев заполненный прогорклым жиром. Тонкий хлопчатобумажный шнур служил фитилем, а недостаточную яркость и сомнительную надежность самодельный фонарь компенсировал своей дешевизной и простотой изготовления.
— Все же лучше, чем сосновые сучки, — объяснил Джесси, когда зажигал эту тусклую коптилку. — Здесь можно хоть как-то регулировать пламя, и меньше вероятность, что она свалится на землю и вызовет пожар.
Ро не стал подвергать сомнению это заявление. И не подумал даже спросить, на кого они собираются охотиться, но удивился, увидев у Джесси в руках нечто, напоминающее большой трезубец, привязанный к длинной веревке.
— Что это такое? — спросил Ро. — Гарпун? Джесси казался озадаченным.
— Что такое гарпун?
— Это оружие, с помощью которого убивают китов. Киты похожи на больших рыб.
Молодой человек неуверенно кивнул.
— Ну, если так, может, это гарпун, — ответил Джесси. — Им можно ловить рыбу, если возникнет такое желание. — Он поднес трезубец к свету, чтобы Ро получше рассмотрел его. — Это — острога. Именно ее используют для остроживания…
— Остроживания?
— Ага.
— Так, значит, вы называете ночную охоту «остроживанием»?
Джесси рассмеялся.
— Странно ты все-таки размышляешь, дружище! Ночная охота — это ночная охота, а остроживание — это остроживание. Конечно, остроживанием занимаются и по ночам, но это не обязательно.
— И на кого же можно охотиться ночью?
— О, на енотов, опоссумов — кого угодно! Свет пугает зверей, от страха они застывают на месте. Я охочусь, в основном, на опоссумов.
— Ты убиваешь их такой вот острогой? — Ро, казалось, был сбит с толку.
В глазах Джесси вспыхнули веселые искорки.
— Опоссумов не бьют острогой! — смеясь, ответил он. Юноша гордо распрямил плечи, страшно довольный, что в том, что касалось охоты, оказался более сведущим и опытным, — Да не волнуйся ты, Ро! Это совсем не трудно. Ты поймешь все в мгновение ока. Просто повторяй то, что делаю я, и не пройдет и полуночи, как у нас будет целая тарелка великолепной еды!
Они подошли к самой широкой части русла Чесоточного Ручья. Джесси начал медленно и осторожно пробираться вдоль берега.
— Слушай, где они квакают, — прошептал он. — Когда наткнешься на лягушку, свети ей прямо в глаза, и пока она будет таращиться на тебя, втыкай в нее острогу!
— Лягушка?
— Лягушка-бык, — ответил Джесси. — Ну, ты знаешь, такие большие и зеленые. Мы охотимся на лягушек-быков.
— Джесси, но что, ради всего святого, мы будем делать с мертвой лягушкой?
— Не с одной, — Джесси указал на джутовый мешок за спиной Ро. — Нам нужно заполнить его до самого верха, чтобы как раз хватило на всех.
— Как раз хватило чего?
— Лягушачьих лап.
— Джесси, я не думаю…
— Ш-ш-ш, — прервал его Джесси, призывая замолчать. Мягкими бесшумными движениями кошки, подкрадывающейся к птице, Джесси двинулся по берегу в направлении услышанного звука, выдающего присутствие лягушки-быка.
Держа в левой руке жировую лампу, Джесси направил ее свет прямо на большую зеленую лягушку. Как этот молодой, но бывалый охотник и говорил, ошарашенная речная жительница застыла на месте, и Джесси успел воткнуть острогу в скользкую спину.
— Попалась! — восторженно завопил Джесси. — Открывай мешок, Ро. Вот и наша первая добыча сегодня ночью!
К удивлению Ро, лягушка оказалась более фута длиной. Она отчаянно отбивалась сильными, мускулистыми задними лапами. Открывая мешок, он видел, как Джесси снимал лягушку с острия трезубца.
— Ты никогда не ел лягушачьи лапки? — спросил Джесси.
— Нет, никогда.
— Приятель, тебя ожидает такой деликатес, какого ты не можешь даже представить! Лягушачьи лапки настолько вкусны, что даже Мегги не может испортить их! — Джесси рассмеялся счастливым смехом.
— Я верю тебе на слово — ответил Ро без особого восторга.
— Видишь, как легко ловить острогой, — продолжал Джесси. — Следующая квакуша, которую мы найдем — твоя.
— Джесси, я не умею…
— Слушай, Ро, мы оба знаем, какой ты умный. Ты умнее меня и окрестных жителей, так что ты, конечно же, умнее старой зеленой лягушки. Ты ведь не можешь позволить глупой твари взять верх над тобой? Именно этого Ро и хотелось, но, взглянув на себя глазами Джесси, он решился.
— И потом, это ведь совсем не то, что убить какую-нибудь хорошенькую жабу, — объяснял Джесси. — Лягушки-быки такие большие и уродливые, они весь день просто сидят по берегам и едят мух. Они не приносят большой пользы людям — разве что их можно есть. А если мужчина — настоящий мужчина, он обязан уметь добывать пропитание!
Слова Джесси звучали так искренне и так напоминали поучения Анри, что Ро сразу же понял: во время какой-нибудь давней охоты с острогой молодому человеку была прочитана внушительная лекция, когда он колебался и не хотел ни в чем участвовать точно так же, как сейчас Ро.
Джесси от всей души хотел поделиться своими знаниями, какими бы примитивными и обыденными они ни казались, и у Ро не хватало духу смеяться над этим. Улыбнувшись, Ро понадеялся, что сумел-таки придать своему лицу выражение благодарности и признательности — в отличие от того, что чувствовал на самом деле.
— Ну что ж, веди меня к следующей квакушке, Джесси, — сказал он. — Я готов попробовать свои силы.
Джесси расплылся в довольной улыбке и, обхватив плечи Ро, сжал его в объятиях с поистине братской теплотой и любовью.
— Дружище, — сказал Джесси. — Мы наберем самых лучших лягушачьих лап в Арканзасе, какие только кто-нибудь пробовал!
Они пошли дальше вдоль края небольшого леса на берегу реки. Джесси пригнулся ниже, прислушиваясь к ночным звукам. Ро следовал за ним с большим серым мешком, содержимое которого продолжало прыгать и шевелиться. Через пару минут Джесси резко остановился. Он сделал знак Ро, который к этому времени тоже услышал низкое, гортанное кваканье.
— Твоя очередь, — сказал Джесси, широко улыбнувшись, и обменял лампу и острогу на мешок Ро.
Ро пару раз взвесил на руке тяжесть остроги, прежде чем решительно направиться в сторону призывных звуков лягушки-быка. Он ступал легко, совсем как Джесси до этого — осторожно опуская ногу в траву и только после этого делая шаг. Малейшего хруста ветки или колыхания куста было вполне достаточно, чтобы насторожить квакушку и заставить ее спасаться от опасности в воде.
Подойдя как можно ближе, Ро поднес жировую лампу к голове лягушки. Все опять повторилось: громко квакающее зеленое существо от потрясения тут же замолчало. Ро глубоко вздохнул. Подняв повыше острогу, он с силой опустил ее на широкую, скользкую, блестящую спину большой старой лягушки.
— Ты поймал ee!
Преждевременный торжествующий крик Джесси отвлек внимание Ро. Лягушка дернулась из-под острых зубьев остроги и нырнула в спасительную глубину речки.
— О-о-о!
— Держи крепче веревку! — предупредил Джесси. Ро удалось вцепиться в веревку и минуту спустя он вытянул сопротивляющуюся, брыкающуюся лягушку на берег. Он поднял острогу и крепко сжал в руке. Разъяренная лягушка отбивалась и извивалась на остром металлическом зубце.
— Сейчас нам надо ухитриться так засунуть ее в мешок, чтобы при этом не выпустить первую!
Потребовалось немало усилий, чтобы одновременно уложить в мешок обеих лягушек. Этому предшествовал целый ряд манипуляций и пара неудачных попыток, сопровождаемых приступами смеха. К тому времени, как двум приятелям удалось наколоть на «вилку» пару дюжин прыгающих созданий, Ро и Джесси стали настоящими экспертами в весьма непростом вопросе: как снять лягушку с остроги и сунуть в мешок, не позволяя остальным из него выбраться.
Они все еще шли вдоль журчащего ручья, прислушиваясь к громкому кваканью, когда услышали позади шорох кого-то более крупных размеров.
Ро вздрогнул. А Джесси оглянулся скорее с любопытством, чем с тревогой.
— Медвежьих следов не было видно, — сказал он Ро. — Эй, кто там? Это ты, папа?
— Это не твой папа. Простак Джесс! — раздался в ответ голос. В следующее мгновение из тени выступил рослый, крупный мужчина в широкой фетровой шляпе. — Это я, Гид Уэстон!
— О, это мой папа! — шутливо произнес Ро, хотя шутка была весьма рискованной.
Поймав удивленный взгляд Гида, Ро спрятал улыбку и протянул руку;
— Рад познакомиться с вами, мистер Уэстон! Я — Д. Монро Фарли.
Мужчина слегка кивнул, глаза его оценивающе изучали Ро. Ро занимался тем же самым, гадая, что же заставило пастора принять его за сына человека, стоявшего сейчас перед ним. Он отметил, что Уэстон примерно одного с ним роста и телосложения, а по возрасту, пожалуй, действительно годился ему в отцы; ниже талии тело Уэстона напоминало провисший мешок с бобами — годы брали свое. Гид был забрызган грязью, и от него исходил едкий запах пота, дыма, медвежьего сала и спиртного.
— Ты — горожанин, который пришел сюда и женился на дочери Беста, — изрек Уэстон. Ро откашлялся и кивнул.
— Он стал моим другом раньше, чем ее мужем, — гордо вставил Джесси. — А сейчас я учу его, как охотиться с острогой, и мы почти заполнили мешок самыми большими лягушками-быками.
Уэстон кивнул и протянул руку. Джесси передал ему мешок с лягушками, и тот уважительно взвесил его. Затем издал тихий одобрительный возглас.
— Вы уже так много поймали, а не прошло еще и полночи, — сказал он.
Джесси гордо кивнул головой.
— Сегодня хорошая ночь для ловли, и мы с Ро… ну, не хотим хвастаться, но мы упустили только двух лягушек, и одна из них была так мала, что не стоит и волноваться…
— Чертовски удачная охота, — сказал Уэстон. — В последнее время мне не до этого… — Он задумчиво переводил взгляд с Джесси на Ро. — Жареные лягушачьи лапки очень полезны для желудка, не так ли?
— Конечно! — с готовностью согласился Джесси.
— Наверное, мне тоже следовало бы послать кого-то из моих парней наловить квакуш…
— Их тут полно, — поддержал Джесси.
— Хотя мои ребята не слушают своего папу. И довольно ленивые. Полагаю, это у них от матери.
— Папа часто говорил, что ты тоже ленивый, — с простодушной честностью сообщил ему Джесси. Уэстон рассмеялся, даже не думая обижаться.
— Ну, когда дело доходит до ночной охоты, твой отец, думаю, говорит правду. Вот что я вам скажу, ребята, — обратился Уэстон, делая шаг вперед и оценивающе поглядывая на мешок с лягушками. — У вас еще вся ночь впереди, чтобы добыть столько этих лягушек, сколько вы захотите. Я куплю у вас половину того, что вы уже наловили. Даю галлон[12] донка. Как бы то ни было, это сделает охоту чуть приятнее!
— Что такое донк? — спросил Ро.
— Донк? — повторил Уэстон. — Ты не знаешь, что такое донк?
— А я знаю, мистер Уэстон, — с готовностью ответил Джесси. — Я знаю, что такое донк, и по рукам!
Было очень поздно, и Анри храпел на своей кровати, когда Мегги сняла с огня горячий котелок. Она сморщила нос от запаха и взяла уже потерявшую цвет палку, которой пользовалась для помешивания ткани в красителе. Это варево, известное как «синий горшок», представляло собой смесь индиго и марены, кипевших в щелоке. Мегги предстояло не самое легкое и приятное дело. Красить полотно в растворе листьев грецкого ореха или коры сассафраса было бы куда проще, но зато в только что сваренной пахучей смеси ее домотканое полотно обретет цвет самой чудесной синевы барвинка, что растет в горах. А ей совершенно необходимо новое, красивое платье. Мегги самым решительным образом настроилась на новое платье для своей новой жизни.
Быть замужней дамой даже понарошку оказалось намного интереснее, чем ожидала Мегги. Она и не думала, что отношение окружающих к ней настолько изменится. Но именно так и случилось — совершенно неожиданно для нее, — и Мегги не вполне еще привыкла к этому.
Она закрыла котел крышкой, стараясь, чтобы едкий запах горячего щелока не проникал в комнату.
Мегги слышала равномерное похрапывание отца, доносившееся с узкой кровати в дальнем углу хижины. Обычно полотно окрашивали на улице. И уж никто не занимался этим среди ночи. Но если она хочет иметь новое платье к следующему воскресенью, необходимо красить ткань прямо сейчас. А ей обязательно нужно новое платье к воскресенью. Если его не будет, люди подумают, что их брак неудачен, или что ее молодой муж плохо обеспечивает семью. Мегги вспыхнула: причина спешки была слишком неубедительна. По крайней мере, надо быть честной с самой собой и признать, что на самом деле ей просто хотелось выглядеть как-то по-особенному, когда в следующее воскресенье она войдет в церковь под руку с Ро. И не для того, чтобы другие заметили их, а для того, чтобы Ро Фарли обратил на нее внимание.
Она — молодая жена Ро. То есть, именно так думали все вокруг. К несчастью, Мегги знала, что ни она, ни Ро так не считали. Удивительно, как легко жители Свадебного Камня восприняли их ложь. Она боялась, что начнутся вопросы, беспокойство, возникнет любопытство. Отец убедил ее в обратном.
— Никто из этих людей не станет даже на миг волноваться о тебе и Фарли. Но, Мегги, детка, — сказал Анри, и брови сосредоточенно сошлись на переносице, — я волнуюсь за тебя! И тебе бы следовало побеспокоиться…
— Папа, мне не о чем беспокоиться! — произнесла Мегги с легкостью, которой вовсе не ощущала на самом деле.
Отец покачал головой:
— Ты не можешь все лето только притворяться, что испытываешь к человеку чувства, а потом взять и позволить ему уйти из твоей жизни! Мегги, я не хочу видеть, как ты страдаешь от боли.
— Ах, папа! Не волнуйся за меня! Я не собираюсь привязываться к какому-то горожанину, — солгала Мегги, прекрасно зная, что уже давно привязалась к нему. — Я хорошо понимаю, что я делаю, — настаивала она. — Я помогаю Монро выполнить часть его работы и при этом немного развлекаюсь.
Темноту заполняли звуки древесных лягушек и зеленых кузнечиков. Вдали сердито заухала сова, встревоженная чьим-то чужим и нежелательным вторжением на свою территорию. Ро нес за спиной серый мешок из джутовой ткани и шел за пятном света от жировой лампы, которую нес Джесси. Она представляла собой нечто похожее на чугунный котелок объемом чуть меньше кварты[11], почти до краев заполненный прогорклым жиром. Тонкий хлопчатобумажный шнур служил фитилем, а недостаточную яркость и сомнительную надежность самодельный фонарь компенсировал своей дешевизной и простотой изготовления.
— Все же лучше, чем сосновые сучки, — объяснил Джесси, когда зажигал эту тусклую коптилку. — Здесь можно хоть как-то регулировать пламя, и меньше вероятность, что она свалится на землю и вызовет пожар.
Ро не стал подвергать сомнению это заявление. И не подумал даже спросить, на кого они собираются охотиться, но удивился, увидев у Джесси в руках нечто, напоминающее большой трезубец, привязанный к длинной веревке.
— Что это такое? — спросил Ро. — Гарпун? Джесси казался озадаченным.
— Что такое гарпун?
— Это оружие, с помощью которого убивают китов. Киты похожи на больших рыб.
Молодой человек неуверенно кивнул.
— Ну, если так, может, это гарпун, — ответил Джесси. — Им можно ловить рыбу, если возникнет такое желание. — Он поднес трезубец к свету, чтобы Ро получше рассмотрел его. — Это — острога. Именно ее используют для остроживания…
— Остроживания?
— Ага.
— Так, значит, вы называете ночную охоту «остроживанием»?
Джесси рассмеялся.
— Странно ты все-таки размышляешь, дружище! Ночная охота — это ночная охота, а остроживание — это остроживание. Конечно, остроживанием занимаются и по ночам, но это не обязательно.
— И на кого же можно охотиться ночью?
— О, на енотов, опоссумов — кого угодно! Свет пугает зверей, от страха они застывают на месте. Я охочусь, в основном, на опоссумов.
— Ты убиваешь их такой вот острогой? — Ро, казалось, был сбит с толку.
В глазах Джесси вспыхнули веселые искорки.
— Опоссумов не бьют острогой! — смеясь, ответил он. Юноша гордо распрямил плечи, страшно довольный, что в том, что касалось охоты, оказался более сведущим и опытным, — Да не волнуйся ты, Ро! Это совсем не трудно. Ты поймешь все в мгновение ока. Просто повторяй то, что делаю я, и не пройдет и полуночи, как у нас будет целая тарелка великолепной еды!
Они подошли к самой широкой части русла Чесоточного Ручья. Джесси начал медленно и осторожно пробираться вдоль берега.
— Слушай, где они квакают, — прошептал он. — Когда наткнешься на лягушку, свети ей прямо в глаза, и пока она будет таращиться на тебя, втыкай в нее острогу!
— Лягушка?
— Лягушка-бык, — ответил Джесси. — Ну, ты знаешь, такие большие и зеленые. Мы охотимся на лягушек-быков.
— Джесси, но что, ради всего святого, мы будем делать с мертвой лягушкой?
— Не с одной, — Джесси указал на джутовый мешок за спиной Ро. — Нам нужно заполнить его до самого верха, чтобы как раз хватило на всех.
— Как раз хватило чего?
— Лягушачьих лап.
— Джесси, я не думаю…
— Ш-ш-ш, — прервал его Джесси, призывая замолчать. Мягкими бесшумными движениями кошки, подкрадывающейся к птице, Джесси двинулся по берегу в направлении услышанного звука, выдающего присутствие лягушки-быка.
Держа в левой руке жировую лампу, Джесси направил ее свет прямо на большую зеленую лягушку. Как этот молодой, но бывалый охотник и говорил, ошарашенная речная жительница застыла на месте, и Джесси успел воткнуть острогу в скользкую спину.
— Попалась! — восторженно завопил Джесси. — Открывай мешок, Ро. Вот и наша первая добыча сегодня ночью!
К удивлению Ро, лягушка оказалась более фута длиной. Она отчаянно отбивалась сильными, мускулистыми задними лапами. Открывая мешок, он видел, как Джесси снимал лягушку с острия трезубца.
— Ты никогда не ел лягушачьи лапки? — спросил Джесси.
— Нет, никогда.
— Приятель, тебя ожидает такой деликатес, какого ты не можешь даже представить! Лягушачьи лапки настолько вкусны, что даже Мегги не может испортить их! — Джесси рассмеялся счастливым смехом.
— Я верю тебе на слово — ответил Ро без особого восторга.
— Видишь, как легко ловить острогой, — продолжал Джесси. — Следующая квакуша, которую мы найдем — твоя.
— Джесси, я не умею…
— Слушай, Ро, мы оба знаем, какой ты умный. Ты умнее меня и окрестных жителей, так что ты, конечно же, умнее старой зеленой лягушки. Ты ведь не можешь позволить глупой твари взять верх над тобой? Именно этого Ро и хотелось, но, взглянув на себя глазами Джесси, он решился.
— И потом, это ведь совсем не то, что убить какую-нибудь хорошенькую жабу, — объяснял Джесси. — Лягушки-быки такие большие и уродливые, они весь день просто сидят по берегам и едят мух. Они не приносят большой пользы людям — разве что их можно есть. А если мужчина — настоящий мужчина, он обязан уметь добывать пропитание!
Слова Джесси звучали так искренне и так напоминали поучения Анри, что Ро сразу же понял: во время какой-нибудь давней охоты с острогой молодому человеку была прочитана внушительная лекция, когда он колебался и не хотел ни в чем участвовать точно так же, как сейчас Ро.
Джесси от всей души хотел поделиться своими знаниями, какими бы примитивными и обыденными они ни казались, и у Ро не хватало духу смеяться над этим. Улыбнувшись, Ро понадеялся, что сумел-таки придать своему лицу выражение благодарности и признательности — в отличие от того, что чувствовал на самом деле.
— Ну что ж, веди меня к следующей квакушке, Джесси, — сказал он. — Я готов попробовать свои силы.
Джесси расплылся в довольной улыбке и, обхватив плечи Ро, сжал его в объятиях с поистине братской теплотой и любовью.
— Дружище, — сказал Джесси. — Мы наберем самых лучших лягушачьих лап в Арканзасе, какие только кто-нибудь пробовал!
Они пошли дальше вдоль края небольшого леса на берегу реки. Джесси пригнулся ниже, прислушиваясь к ночным звукам. Ро следовал за ним с большим серым мешком, содержимое которого продолжало прыгать и шевелиться. Через пару минут Джесси резко остановился. Он сделал знак Ро, который к этому времени тоже услышал низкое, гортанное кваканье.
— Твоя очередь, — сказал Джесси, широко улыбнувшись, и обменял лампу и острогу на мешок Ро.
Ро пару раз взвесил на руке тяжесть остроги, прежде чем решительно направиться в сторону призывных звуков лягушки-быка. Он ступал легко, совсем как Джесси до этого — осторожно опуская ногу в траву и только после этого делая шаг. Малейшего хруста ветки или колыхания куста было вполне достаточно, чтобы насторожить квакушку и заставить ее спасаться от опасности в воде.
Подойдя как можно ближе, Ро поднес жировую лампу к голове лягушки. Все опять повторилось: громко квакающее зеленое существо от потрясения тут же замолчало. Ро глубоко вздохнул. Подняв повыше острогу, он с силой опустил ее на широкую, скользкую, блестящую спину большой старой лягушки.
— Ты поймал ee!
Преждевременный торжествующий крик Джесси отвлек внимание Ро. Лягушка дернулась из-под острых зубьев остроги и нырнула в спасительную глубину речки.
— О-о-о!
— Держи крепче веревку! — предупредил Джесси. Ро удалось вцепиться в веревку и минуту спустя он вытянул сопротивляющуюся, брыкающуюся лягушку на берег. Он поднял острогу и крепко сжал в руке. Разъяренная лягушка отбивалась и извивалась на остром металлическом зубце.
— Сейчас нам надо ухитриться так засунуть ее в мешок, чтобы при этом не выпустить первую!
Потребовалось немало усилий, чтобы одновременно уложить в мешок обеих лягушек. Этому предшествовал целый ряд манипуляций и пара неудачных попыток, сопровождаемых приступами смеха. К тому времени, как двум приятелям удалось наколоть на «вилку» пару дюжин прыгающих созданий, Ро и Джесси стали настоящими экспертами в весьма непростом вопросе: как снять лягушку с остроги и сунуть в мешок, не позволяя остальным из него выбраться.
Они все еще шли вдоль журчащего ручья, прислушиваясь к громкому кваканью, когда услышали позади шорох кого-то более крупных размеров.
Ро вздрогнул. А Джесси оглянулся скорее с любопытством, чем с тревогой.
— Медвежьих следов не было видно, — сказал он Ро. — Эй, кто там? Это ты, папа?
— Это не твой папа. Простак Джесс! — раздался в ответ голос. В следующее мгновение из тени выступил рослый, крупный мужчина в широкой фетровой шляпе. — Это я, Гид Уэстон!
— О, это мой папа! — шутливо произнес Ро, хотя шутка была весьма рискованной.
Поймав удивленный взгляд Гида, Ро спрятал улыбку и протянул руку;
— Рад познакомиться с вами, мистер Уэстон! Я — Д. Монро Фарли.
Мужчина слегка кивнул, глаза его оценивающе изучали Ро. Ро занимался тем же самым, гадая, что же заставило пастора принять его за сына человека, стоявшего сейчас перед ним. Он отметил, что Уэстон примерно одного с ним роста и телосложения, а по возрасту, пожалуй, действительно годился ему в отцы; ниже талии тело Уэстона напоминало провисший мешок с бобами — годы брали свое. Гид был забрызган грязью, и от него исходил едкий запах пота, дыма, медвежьего сала и спиртного.
— Ты — горожанин, который пришел сюда и женился на дочери Беста, — изрек Уэстон. Ро откашлялся и кивнул.
— Он стал моим другом раньше, чем ее мужем, — гордо вставил Джесси. — А сейчас я учу его, как охотиться с острогой, и мы почти заполнили мешок самыми большими лягушками-быками.
Уэстон кивнул и протянул руку. Джесси передал ему мешок с лягушками, и тот уважительно взвесил его. Затем издал тихий одобрительный возглас.
— Вы уже так много поймали, а не прошло еще и полночи, — сказал он.
Джесси гордо кивнул головой.
— Сегодня хорошая ночь для ловли, и мы с Ро… ну, не хотим хвастаться, но мы упустили только двух лягушек, и одна из них была так мала, что не стоит и волноваться…
— Чертовски удачная охота, — сказал Уэстон. — В последнее время мне не до этого… — Он задумчиво переводил взгляд с Джесси на Ро. — Жареные лягушачьи лапки очень полезны для желудка, не так ли?
— Конечно! — с готовностью согласился Джесси.
— Наверное, мне тоже следовало бы послать кого-то из моих парней наловить квакуш…
— Их тут полно, — поддержал Джесси.
— Хотя мои ребята не слушают своего папу. И довольно ленивые. Полагаю, это у них от матери.
— Папа часто говорил, что ты тоже ленивый, — с простодушной честностью сообщил ему Джесси. Уэстон рассмеялся, даже не думая обижаться.
— Ну, когда дело доходит до ночной охоты, твой отец, думаю, говорит правду. Вот что я вам скажу, ребята, — обратился Уэстон, делая шаг вперед и оценивающе поглядывая на мешок с лягушками. — У вас еще вся ночь впереди, чтобы добыть столько этих лягушек, сколько вы захотите. Я куплю у вас половину того, что вы уже наловили. Даю галлон[12] донка. Как бы то ни было, это сделает охоту чуть приятнее!
— Что такое донк? — спросил Ро.
— Донк? — повторил Уэстон. — Ты не знаешь, что такое донк?
— А я знаю, мистер Уэстон, — с готовностью ответил Джесси. — Я знаю, что такое донк, и по рукам!
Было очень поздно, и Анри храпел на своей кровати, когда Мегги сняла с огня горячий котелок. Она сморщила нос от запаха и взяла уже потерявшую цвет палку, которой пользовалась для помешивания ткани в красителе. Это варево, известное как «синий горшок», представляло собой смесь индиго и марены, кипевших в щелоке. Мегги предстояло не самое легкое и приятное дело. Красить полотно в растворе листьев грецкого ореха или коры сассафраса было бы куда проще, но зато в только что сваренной пахучей смеси ее домотканое полотно обретет цвет самой чудесной синевы барвинка, что растет в горах. А ей совершенно необходимо новое, красивое платье. Мегги самым решительным образом настроилась на новое платье для своей новой жизни.
Быть замужней дамой даже понарошку оказалось намного интереснее, чем ожидала Мегги. Она и не думала, что отношение окружающих к ней настолько изменится. Но именно так и случилось — совершенно неожиданно для нее, — и Мегги не вполне еще привыкла к этому.
Она закрыла котел крышкой, стараясь, чтобы едкий запах горячего щелока не проникал в комнату.
Мегги слышала равномерное похрапывание отца, доносившееся с узкой кровати в дальнем углу хижины. Обычно полотно окрашивали на улице. И уж никто не занимался этим среди ночи. Но если она хочет иметь новое платье к следующему воскресенью, необходимо красить ткань прямо сейчас. А ей обязательно нужно новое платье к воскресенью. Если его не будет, люди подумают, что их брак неудачен, или что ее молодой муж плохо обеспечивает семью. Мегги вспыхнула: причина спешки была слишком неубедительна. По крайней мере, надо быть честной с самой собой и признать, что на самом деле ей просто хотелось выглядеть как-то по-особенному, когда в следующее воскресенье она войдет в церковь под руку с Ро. И не для того, чтобы другие заметили их, а для того, чтобы Ро Фарли обратил на нее внимание.
Она — молодая жена Ро. То есть, именно так думали все вокруг. К несчастью, Мегги знала, что ни она, ни Ро так не считали. Удивительно, как легко жители Свадебного Камня восприняли их ложь. Она боялась, что начнутся вопросы, беспокойство, возникнет любопытство. Отец убедил ее в обратном.
— Никто из этих людей не станет даже на миг волноваться о тебе и Фарли. Но, Мегги, детка, — сказал Анри, и брови сосредоточенно сошлись на переносице, — я волнуюсь за тебя! И тебе бы следовало побеспокоиться…
— Папа, мне не о чем беспокоиться! — произнесла Мегги с легкостью, которой вовсе не ощущала на самом деле.
Отец покачал головой:
— Ты не можешь все лето только притворяться, что испытываешь к человеку чувства, а потом взять и позволить ему уйти из твоей жизни! Мегги, я не хочу видеть, как ты страдаешь от боли.
— Ах, папа! Не волнуйся за меня! Я не собираюсь привязываться к какому-то горожанину, — солгала Мегги, прекрасно зная, что уже давно привязалась к нему. — Я хорошо понимаю, что я делаю, — настаивала она. — Я помогаю Монро выполнить часть его работы и при этом немного развлекаюсь.