Страница:
Мегги окинула его недоверчивым взглядом и покачала головой.
— Да ты и не думал о свадьбе! Если ты вообще в тот момент думал о чем-то, то только о любовных утехах, как и я!
— Ну хорошо, — сдался Ро. — Признаюсь, что позволил страсти взять верх над благоразумием. Но я же просил тебя выйти за меня замуж и был уверен, что ты согласна!
— Я ни на что не соглашалась. Я просто ничего не ответила…
Ро уставился на нее, как бы не веря, что правильно расслышал. Он покачал головой и сделал еще одну попытку:
— Мегги, люди не занимаются этим, если не состоят в браке…
Мегги скептически приподняла бровь:
— Во все времена люди занимаются этим, не будучи супругами. Может, я и невежественная горянка из Озарка, но я достаточно знаю о жизни. «Блуд» — так это называется в Библии, и это происходит постоянно. Ты знаешь об этом так же хорошо, как и я. Держу пари, это происходит и в штате у залива!
— Да, конечно, так бывает, но не должно быть! — Мегги кивнула.
— Потому что люди будут осуждать. Или появится ребенок. Или еще что-то… Но я уже говорила тебе: для нас это не проблема. Ничто не изменилось. Когда окончишь свою работу, можешь возвращаться туда, откуда приехал. Я скажу нашим, что ты умер, и никто не пострадает!
— Ты считаешь, что беременность или боязнь людских сплетен — единственные причины, по которым люди вступают в брак?
— Ну, нет, не только поэтому! Но еще я знаю, что это — грех и все такое прочее…
— И тебя это не волнует?
— Конечно, волнует, — отрезала Мегги.
— Но не настолько, чтобы заставить выйти за меня замуж!
— Думаю, небеса поймут меня. Мы ведь никому не причиняем зла.
— А как насчет ребенка?
— Я же говорила, нет никакого ребенка!
— Но теперь он может появиться! — повышая голос, заявил Ро. — Неужели ты думаешь, что я снова бы рисковал, если бы знал, что ты не выйдешь за меня замуж?
— Если появится ребенок, с ним все будет в порядке…
— Нет, не все! Он будет одиноким. Несчастным… А я этого не хочу.
— У него будет в прямом смысле целая гора родственников, — ответила Мегги. — Обещаю тебе, он ни дня не останется в одиночестве. И просто станет думать, что его отец умер.
— А что будет думать его отец? — спросил Ро. — Сможет ли он быть уверенным, что мальчик прекрасно чувствует себя, живя на уединенной ферме с искалеченным стариком, глуповатым парнем и женщиной?
— Не волнуйся, я действительно намерена выйти в конце концов замуж, — заверила его Мегги. — И тогда у ребенка появится отец!
Глаза Ро сверкнули:
— А чем не подходит тот, который у него уже есть? Если ты собираешься все-таки выходить замуж, почему бы не выйти сейчас и за меня?
— Я не могу выйти за тебя. Это было бы роковой ошибкой!
— Неправда! — сердито отрезал Ро и зашагал взад и вперед, нетерпеливо откидывая волосы со лба. — Что ты имеешь в виду, говоря о «роковой ошибке»?
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ты хочешь жениться на мне, потому что мы… занимались этим.
— Так обычно и бывает. Когда пара… немного торопит брачную ночь, то они женятся.
— Обычно бывает по-другому: мужчины делают это с женщинами, и если потом их не вынуждают жениться, они просто уходят. Разве ты не слушал все эти песни, которые собираешь? Многие из них именно об этом. Мужчина получает от женщины все и уходит.
— Сейчас мы говорим о реальной жизни, а не о песнях.
— Песни — отражение реальной жизни. Во все времена мужчины норовят переспать с женщиной и сбежать. Не понимаю, почему ты не можешь быть таким же, как и все остальные?
— Ты что, действительно этого хочешь? Ты хочешь, чтобы я оказался каким-то бессердечным подлецом, бросившим тебя?
— Да, именно этого я и хочу! Я не могу уехать туда, куда поедешь ты, и я не стану заставлять тебя остаться здесь. И я не смогу быть привязанной к человеку, живущему где-то далеко. Я хочу быть свободной, чтобы выйти замуж по-настоящему!
— И что ж это означает — «по-настоящему»? Любовь? Ты хочешь заставить меня произнести именно это? Что я люблю тебя? — В голосе Ро явно слышалась злость. — Ну что ж, может быть, и люблю. Я ничего не знаю о любви. Может быть, это она…
— Если бы это была любовь, ты бы знал!
— Неужели? Каким же образом?
— Просто бы знал…
— Ну конечно, все принцы — большие знатоки любви и узнают ее при первом же взгляде, — саркастически заметил Ро.
— Ты не принц! — ответила Мегги.
— Ну что ж, спасибо, Мегги Бест! По крайней мере, в одном ты права: я не принц. Я — человек. — В запале ответил Ро.
Он остановился, глубоко вздохнул и судорожно прижал руки к бокам. Глядя на Ро, стоявшего в маленьком дровяном сарае и пытавшегося изо всех сил сдержать раздражение, Мегги испытала необъяснимый душевный трепет.
Когда Ро снова обрел контроль над собой, он повернулся к ней:
— Хорошо, Мегги! Я понимаю, ты не хочешь уехать со мной и не хочешь остаться одинокой на всю жизнь. Кажется, я могу понять это. И даже испытать уважение. Я знаю, какая у тебя мечтательная натура. Наверное, ты всегда хотела выйти замуж по возвышенной, страстной любви…
Мегги вспыхнула. Это было несправедливо. Она одна старалась не терять головы и поступать трезво и практично в сложившейся ситуации. Именно она придумала, как все устроить, чтобы ему не пришлось жениться на ней. Но она не произнесла ни слова.
— Возможно, я мало знаю о любви, чтобы предложить ее тебе, — продолжал Ро. — Но я могу предложить тебе следующее: я хочу отказаться от дома, своей карьеры, от всего, что знал раньше, остаться в этих горах и сделать тебя своей законной женой.
Во рту у Мегги пересохло, а сердце стучало так, что едва не выпрыгивало из груди.
— Почему ты хочешь сделать такую дурацкую вещь? — спросила она.
Ро заметно побледнел, но ответил без колебаний.
— Потому что это мой долг — поступить так. Его слова как будто окатили Мегги холодной водой.
— Нет, спасибо, сэр! Вы свободны от всяких обязательств, — сказала она. — Я не нуждаюсь в милости!
— Уверен, что нет! — прорычал в ответ Ро. — Пусть теперь в любой день из-за какой-нибудь вершины появится истинный принц! Пусть женится на тебе по тем причинам, которые тебя устроят! Желаю ему самой большой удачи, какая только существует в этом мире, потому что она ему явно понадобится!
Ро лежал в новой, только что законченной пристройке, на новой кровати и пристально разглядывал потолок над головой. Сомнения не давали ему заснуть. В его положении следовало бы только радоваться — снова и снова повторял он себе. Прекрасно провел время, получил удовольствие от общения с Мегги — и по-прежнему оставался свободным, и мог вернуться к своей привычной жизни. Было бы настоящим кошмаром остаться здесь и жениться на ней. Она вовсе не тот тип женщин, с которыми ему следует связать жизнь. Она никогда не поймет его работу; она никогда не сможет помочь ему завязывать нужные знакомства и поддерживать отношения в обществе. Может, Мегги Бест, и можно назвать самой привлекательной девушкой на горе Свадебный Камень, но она явно ничем не блеснет на заурядной вечеринке в Кембридже.
И все же Ро не мог отогнать преследующую его мысль о том, что хочет жениться на ней. Он с наслаждением вспоминал не минуты страсти, а те мгновения, когда они пели. Их голоса сливались воедино. Имея рядом столь близкую душу, никогда не останешься одиноким.
Ро слышал, как за стеной, в хижине ворочался Анри.
Вечером старику стало немного лучше, но он по-прежнему страдал от сильной боли. Даже после двух чашек заваренной Мегги коры и травяного настоя ревматизм все еще мучил его.
— Джесси! — крикнул старик в сторону чердака. — Джесси, у меня ногу сводит судорогой. Поводи меня!
— Папа, давай я…
Голос, который слышал Ро, принадлежал Мегги, и в нем не чувствовалось ни капли сна.
— Джесси вернулся со змеиным корнем только к вечеру, — сказала она отцу. — И он так продрог и промок, что я тут же отправила его в постель. Пусть он поспит. Я помогу тебе.
— Мегги, детка, у тебя не хватит сил, — ответил отец. — Мне нужен большой парень, на которого можно опереться.
Без дальнейших размышлений Ро скатился с кровати и натянул брюки. Он надел подтяжки прямо на голые плечи и перешагнул широкое лежащее бревно, что служило порогом, отделявшем старое помещение от новой комнаты.
— Я достаточно большой? — спросил он.
— Мы тебя разбудили, Фарли? — вопросом на вопрос ответил Анри.
— Я не спал, — сказал Ро.
Он пересек комнату и подошел к очагу. Взяв сальную свечу, он разворошил палкой угли и пепел, чтоб извлечь огонь.
Ро поставил зажженную свечу на стол. Ее слабый свет давал возможность увидеть лишь очертания комнаты.
В дальнем углу Ро заметил Мегги, сидевшую на постеленном на полу тюфяке. Она казалась уставшей и встревоженной. Слабый отблеск свечи мерцал на густых волосах, спадавших по спине до самого пола. Ро почувствовал вдруг, как внутри у него все сжалось.
— Ложись спать, Мегги, — тихо сказал он ей. — Я похожу с Анри, пока ему не станет легче…
Она не ответила, но поплотнее завернулась в покрывало, натянув его до подбородка, отвернулась лицом к стене и затихла.
Ро сделал усилие, чтобы отвернуться и не смотреть на лежащую Мегги и подошел к Анри.
Сопровождая каждое движение многочисленными причитаниями и стенаниями, старому человеку удалось сесть на кровати. Он свесил ноги и слегка покачивал ими.
— Ну как, готов проложить тропу на полу? — спросил он Ро.
— А чем еще можно было бы заняться ночью? — ответил Ро.
Он помог старику стать на ноги, положив руку Анри себе на плечо. Лицо Анри стало пепельно-серым от боли, но он лишь упрямо замычал. Ро обхватил его за пояс, помогая старику перенести вес тела на свои крепкие, плечи.
Первые шаги были короткими и дались с большим трудом.
— Где боль сильнее — в бедре или ниже? — спросил Ро.
Анри витиевато выругался, задыхаясь.
— И там, и там, — ответил он. — Мое чертово бедро ноет и скрипит, как несмазанное колесо телеги, а моя старая, хромая нога пульсирует, как палец, по которому двинули молотком.
— Может быть, вам станет лучше если вы обуетесь?
— В доме? Боже милосердный! — воскликнул Анри. — Это значит без толку изнашивать кожу на ботинках!
Анри попытался ступить на больную ногу и громко застонал от боли. В следующую секунду он тяжело прислонился к Ро.
В потемках они медленно пробирались по комнате. Нога старика онемела и причиняла боль, и поэтому, чтобы волочить ее, Анри требовались все силы.
— Боже, вот оно — доказательство, что наступили старость! — сказал Анри. — В былые годы я доходил вот этими ногами до Нью-Ривер на востоке и до новых поселений на западе… — Он громко свистнул вместо того, чтобы выругаться. — А сейчас пересечь собственную хижину равносильно чуть ли не подвигу…
— Это просто погода, — уверил его Ро. Анри кивнул.
— Ага, погода. Этой чертовой погоде должно быть стыдно, что она так часто то сырая, то холодная! — Ро не мог оспаривать подобную логику:
— По крайней мере, хоть дождь прекратился. Через пару дней все обсохнет, и вы снова будете чувствовать себя нормально.
Старик насмешлива сказал:
— Несомненно! Я снова буду искалеченным парнем. — Так как Ро ничего не ответил, Анри продолжал:
— Я не жалуюсь, упаси Бог! Я рад, что я жив, и счастлив, что не совсем еще плох. Просто я уже не молод…
— Всех нас это ждет, — произнес Ро.
— Да, сынок, действительно так. И по правде говоря, я не хотел бы вернуться назад. В свою молодость.
— Вы не были счастливы, когда были молоды? Анри рассмеялся:
— Я был слишком счастлив — в этом вся проблема! Я не хотел бы вновь превратиться в странствующего скрипача, который приходит и уходит, когда ему вздумается.
Ро удивился, зная, как сильно старик любит музыку и ненавидит фермерство.
— Вы не скучаете по той жизни? — спросил он. Анри пожал плечами.
— Мне недостает молодости, силы, здоровья, — честно ответил он. — Но я не скучаю по той жизни, хотя мог бы рассказать тебе пару историй, что напугали бы и привидения, а не только добрых людей.
— Это была грешная жизнь? — Анри оглушительно расхохотался:
— Больше, чем хотелось бы! По правде говоря, сынок, — продолжал он шепотом, бросив настороженный взгляд в сторону Мегги, — почти все хорошенькие девушки в каждом городке отсюда до Джорджии знали мое имя. И не один карапуз похож на меня лицом…
— Должно быть, вы были настоящим обожателем дам! — улыбнулся Ро, радуясь, что разговор отвлекает старика от боли. Анри фыркнул.
— Да никем я не был! Может, я и был довольно симпатичным парнем, но, не имея ни гроша в кармане, ни серьезной мысли в голове.
— Но, тем не менее, вы нравились женщинам?
— Нет ничего более привлекательного для девушек, чем незнакомец, от которого мамаши постоянно их оберегают!
Ро нахмурился.
— Да, наверное, это правда, — ответил он, бросая, в свою очередь, осторожный взгляд в сторону тюфяка на полу.
— И некоторые, даже моя Пози, упокой Господь ее душу, приклеивались ко мне, как блоха к собаке. Но, конечно, тут была разница…
— Конечно…
Анри остановился посреди комнаты и взглянул прямо в глаза Ро:
— Разница заключалась в том, что я тоже приклеился к ней…
Глаза старика слегка заблестели, когда он заговорил о давно умершей жене.
— …И это было самым странным, — продолжал он. — Когда я был с ней, казалось, что мое место здесь. Довольно нелепо, не так ли?
— Да, полагаю, что так.
— Она была хорошенькой, моя Пози, — сказал Анри. — С белокурыми шелковистыми волосами, как у Джесси, и большими голубыми глазами… — он вздохнул. — Вообще-то, я видел девиц и получше. Но что-то в ней было… Я так никогда и не понял, что же именно. Как будто мы были предназначены друг для друга с самого первого дня.
— Наверное, так и было.
— Но она так не считала, — сказал Анри. — Она отвергла меня. Ты знаешь эту историю?
— Джесси что-то рассказывал мне…
— Она считала, что я не смогу стать хорошим мужем, — сказал он. — И подозреваю, что она была права. По крайней мере, тогда.
— Но вы изменились, — сказал Ро.
— Да, определенно. Но этого не случилось бы, не будь у меня необходимости меняться!
Они дошли до стены и остановились, чтобы повернуться. Анри глубоко дышал, как будто готовился к прыжку в глубокую воду, потом, не спеша, двинулся дальше.
— Дело в том, что если бы она сразу и охотно вышла за меня замуж, я, наверное, совершенно не изменился бы, — пояснил он. — О, я по-прежнему любил бы ее, это уж точно! Но мне быстро надоела бы вся эта тяжелая работа, и вскоре я бы опять захотел удариться в бега и снова начал странствовать…
Ро задумчиво слушал.
— Но она не собиралась так просто выходить за меня. Она вообще не вышла за меня замуж. Я вернулся сюда, когда у Пози уже был малыш, который выглядел не совсем здоровым, а жители обращались с ней, как с местной потаскухой. Я предложил ей руку и сердце, словно оказывал благодеяние… — старик усмехнулся. — А Пози посмотрела на меня так, будто я — грязь под ногами.
Анри слегка повернулся к Ро, пока рассказывал.
— Она заставила меня работать, чтобы добиться ее. Того, что мы любезничали друг с другом и, вдобавок, уже имели ребенка, было недостаточно. Я должен был доказать, что заслуживаю права стать ей мужем. Ро задумчиво кивнул.
— И, полагаю, в этом был здравый смысл, — сказал Анри. — Ради того, что хочется иметь, стоит потрудиться.
Ро еще раз взглянул в сторону Мегги. Он хотел спросить Анри, не поступает ли она точно так же, как ее мать. Но он не был пока что готов говорить о Мегги. И, конечно же, не с ее отцом.
Ро сменил тему разговора.
— Бьюсь об заклад, вы выучили множество песен, пока бродили по стране!
— О, да! Это точно. Я не спел тебе и маленькой толики того, что знаю. Ро улыбнулся:
— Я намерен заставить вас поделиться английскими балладами для моей коллекции.
— Подозреваю, у меня найдется парочка таких, которых ты не слышал, — сказал ему Анри. — Только надо воскресить их в памяти. Это не всегда легко. Да и время потребуется.
Анри остановился у края кровати.
— Думаю, уже хватит, сынок! Если я еще похожу, то слишком устану и не заберусь на кровать.
Ро помог ему, мягко уложив больную ногу на перину, не сгибая в колене. Лицо старого человека стало белым, как простыня, пока он, наконец, улегся, но слова прозвучали по-прежнему насмешливо:
— Я благодарю тебя, Ро Фарли, — сказал Анри. — Ты не так уж плох для сына юриста-янки!
Ро рассмеялся шутке старика. Было нетрудно понять, почему Джесси такой веселый, добродушный парень. Ро подумал, что он, наверное, тоже не вырос бы таким серьезным, будь у него отец, похожий на Анри Беста.
— Хорошо, если б ты остался здесь на зиму, — произнес Анри. — Хижину заносит снегом, и мы очень много поем и играем…
— Держу пари, что так оно и есть.
— Здесь довольно красиво зимой. Снег покрывает деревья, и они стоят, как леденцы, а выследить добычу так же легко, как свалить бревно. В очень холодные дни, когда нам не надо никуда выходить, Джесси играет на скрипке от рассвета до темноты, а мы с Мегги распеваем песни, пока не начинает болеть горло.
Ро мысленно представил те холодные зимние дни, что описал Анри. Возникшее при этом чувство напоминало зависть.
— Уверен, что это, должно быть, прекрасно…
— Прекрасно? Это просто ужасно! — старик рассмеялся. — Нет ничего хуже, чем оказаться запертым в хижине с двумя молодыми людьми, которые так же смешливы, как и я. А когда моя девочка начинает готовить, то так и норовит что-нибудь спалить и провонять весь дом каким-нибудь мерзким запахом сгоревших бобов или чего-то еще.
Смеясь вместе с ним, Ро покачал головой:
— Вы нарисовали не очень-то приятную картинку!
— О, определенно, картина не из лучших, — согласился Анри.
— Но звучит ужасно заманчиво, — признался Ро.
— Оставайся на зиму, сынок, и ты, уверяю тебя, заполнишь и уши, и свой Слушающий Ящик!
Ро надолго задумался. Удивительно, каким заманчивым оказалось предложение.
— Может быть, я и останусь, — сказал он. Анри кивнул.
— Это мысль. Ты можешь собрать большое количество песен, и у тебя будет намного больше времени.
— Больше времени для чего? — Старик мудро улыбнулся:
— О, полагаю, у тебя будет больше времени, чтобы видеть мою Мегги!
Из дневника Д. Монро Фарли
14 июля 1902 года
Свадебный Камень, Арканзас
Погода установилась довольно теплая — пожалуй, даже слишком. Закончил строительство уборной и, должен признать, результат превзошел все ожидания. Нога мистера Беста болит по-прежнему и случается, что он целыми днями не встает с кресла, пристально разглядывая горы на горизонте. Поэтому вся работа на ферме легла на нас с Джесси. Мегги помогает, насколько это возможно, хотя у нее хватает и забот по дому, не считая ухода за отцом. Огород ее пострадал от каких-то жучков, но все же сейчас мы лакомимся свежими овощами в дополнение к обычной свинине, курятине и, иногда, лесной дичи.
Собрание старых английских баллад и местных вариантов старинных мелодий продолжает пополняться. Мне даже пришлось соскоблить воск с тех цилиндров, где сделаны менее ценные записи, чтобы освободить место для новых песен, исполнители которых почти ежедневно появляются у порога нашей хижины. Всего лишь на прошлой неделе один из местных жителей, мистер Пигготт Бруди, пожилой и довольно чудаковатый, сидел во дворе и распевал «Девушку из Рох-Ройял». Первоначальная сюжетная канва во многом изменена, но среди персонажей оказались те же Джорджи Джимз, и Прекрасная Анни, и лживая дама,
Я подумываю, не остаться ли здесь на зиму. Есть, возможность получить дополнительные восковые цилиндры через коммивояжеров, которые доставляют товар в магазин мистера Филлипса. Мне кажется зима — наиболее подходящее время для пения и музицирования. К тому же не хочу оставлять мистера Беста сейчас, в разгар его болезни.
Глава 17
— Да ты и не думал о свадьбе! Если ты вообще в тот момент думал о чем-то, то только о любовных утехах, как и я!
— Ну хорошо, — сдался Ро. — Признаюсь, что позволил страсти взять верх над благоразумием. Но я же просил тебя выйти за меня замуж и был уверен, что ты согласна!
— Я ни на что не соглашалась. Я просто ничего не ответила…
Ро уставился на нее, как бы не веря, что правильно расслышал. Он покачал головой и сделал еще одну попытку:
— Мегги, люди не занимаются этим, если не состоят в браке…
Мегги скептически приподняла бровь:
— Во все времена люди занимаются этим, не будучи супругами. Может, я и невежественная горянка из Озарка, но я достаточно знаю о жизни. «Блуд» — так это называется в Библии, и это происходит постоянно. Ты знаешь об этом так же хорошо, как и я. Держу пари, это происходит и в штате у залива!
— Да, конечно, так бывает, но не должно быть! — Мегги кивнула.
— Потому что люди будут осуждать. Или появится ребенок. Или еще что-то… Но я уже говорила тебе: для нас это не проблема. Ничто не изменилось. Когда окончишь свою работу, можешь возвращаться туда, откуда приехал. Я скажу нашим, что ты умер, и никто не пострадает!
— Ты считаешь, что беременность или боязнь людских сплетен — единственные причины, по которым люди вступают в брак?
— Ну, нет, не только поэтому! Но еще я знаю, что это — грех и все такое прочее…
— И тебя это не волнует?
— Конечно, волнует, — отрезала Мегги.
— Но не настолько, чтобы заставить выйти за меня замуж!
— Думаю, небеса поймут меня. Мы ведь никому не причиняем зла.
— А как насчет ребенка?
— Я же говорила, нет никакого ребенка!
— Но теперь он может появиться! — повышая голос, заявил Ро. — Неужели ты думаешь, что я снова бы рисковал, если бы знал, что ты не выйдешь за меня замуж?
— Если появится ребенок, с ним все будет в порядке…
— Нет, не все! Он будет одиноким. Несчастным… А я этого не хочу.
— У него будет в прямом смысле целая гора родственников, — ответила Мегги. — Обещаю тебе, он ни дня не останется в одиночестве. И просто станет думать, что его отец умер.
— А что будет думать его отец? — спросил Ро. — Сможет ли он быть уверенным, что мальчик прекрасно чувствует себя, живя на уединенной ферме с искалеченным стариком, глуповатым парнем и женщиной?
— Не волнуйся, я действительно намерена выйти в конце концов замуж, — заверила его Мегги. — И тогда у ребенка появится отец!
Глаза Ро сверкнули:
— А чем не подходит тот, который у него уже есть? Если ты собираешься все-таки выходить замуж, почему бы не выйти сейчас и за меня?
— Я не могу выйти за тебя. Это было бы роковой ошибкой!
— Неправда! — сердито отрезал Ро и зашагал взад и вперед, нетерпеливо откидывая волосы со лба. — Что ты имеешь в виду, говоря о «роковой ошибке»?
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ты хочешь жениться на мне, потому что мы… занимались этим.
— Так обычно и бывает. Когда пара… немного торопит брачную ночь, то они женятся.
— Обычно бывает по-другому: мужчины делают это с женщинами, и если потом их не вынуждают жениться, они просто уходят. Разве ты не слушал все эти песни, которые собираешь? Многие из них именно об этом. Мужчина получает от женщины все и уходит.
— Сейчас мы говорим о реальной жизни, а не о песнях.
— Песни — отражение реальной жизни. Во все времена мужчины норовят переспать с женщиной и сбежать. Не понимаю, почему ты не можешь быть таким же, как и все остальные?
— Ты что, действительно этого хочешь? Ты хочешь, чтобы я оказался каким-то бессердечным подлецом, бросившим тебя?
— Да, именно этого я и хочу! Я не могу уехать туда, куда поедешь ты, и я не стану заставлять тебя остаться здесь. И я не смогу быть привязанной к человеку, живущему где-то далеко. Я хочу быть свободной, чтобы выйти замуж по-настоящему!
— И что ж это означает — «по-настоящему»? Любовь? Ты хочешь заставить меня произнести именно это? Что я люблю тебя? — В голосе Ро явно слышалась злость. — Ну что ж, может быть, и люблю. Я ничего не знаю о любви. Может быть, это она…
— Если бы это была любовь, ты бы знал!
— Неужели? Каким же образом?
— Просто бы знал…
— Ну конечно, все принцы — большие знатоки любви и узнают ее при первом же взгляде, — саркастически заметил Ро.
— Ты не принц! — ответила Мегги.
— Ну что ж, спасибо, Мегги Бест! По крайней мере, в одном ты права: я не принц. Я — человек. — В запале ответил Ро.
Он остановился, глубоко вздохнул и судорожно прижал руки к бокам. Глядя на Ро, стоявшего в маленьком дровяном сарае и пытавшегося изо всех сил сдержать раздражение, Мегги испытала необъяснимый душевный трепет.
Когда Ро снова обрел контроль над собой, он повернулся к ней:
— Хорошо, Мегги! Я понимаю, ты не хочешь уехать со мной и не хочешь остаться одинокой на всю жизнь. Кажется, я могу понять это. И даже испытать уважение. Я знаю, какая у тебя мечтательная натура. Наверное, ты всегда хотела выйти замуж по возвышенной, страстной любви…
Мегги вспыхнула. Это было несправедливо. Она одна старалась не терять головы и поступать трезво и практично в сложившейся ситуации. Именно она придумала, как все устроить, чтобы ему не пришлось жениться на ней. Но она не произнесла ни слова.
— Возможно, я мало знаю о любви, чтобы предложить ее тебе, — продолжал Ро. — Но я могу предложить тебе следующее: я хочу отказаться от дома, своей карьеры, от всего, что знал раньше, остаться в этих горах и сделать тебя своей законной женой.
Во рту у Мегги пересохло, а сердце стучало так, что едва не выпрыгивало из груди.
— Почему ты хочешь сделать такую дурацкую вещь? — спросила она.
Ро заметно побледнел, но ответил без колебаний.
— Потому что это мой долг — поступить так. Его слова как будто окатили Мегги холодной водой.
— Нет, спасибо, сэр! Вы свободны от всяких обязательств, — сказала она. — Я не нуждаюсь в милости!
— Уверен, что нет! — прорычал в ответ Ро. — Пусть теперь в любой день из-за какой-нибудь вершины появится истинный принц! Пусть женится на тебе по тем причинам, которые тебя устроят! Желаю ему самой большой удачи, какая только существует в этом мире, потому что она ему явно понадобится!
Ро лежал в новой, только что законченной пристройке, на новой кровати и пристально разглядывал потолок над головой. Сомнения не давали ему заснуть. В его положении следовало бы только радоваться — снова и снова повторял он себе. Прекрасно провел время, получил удовольствие от общения с Мегги — и по-прежнему оставался свободным, и мог вернуться к своей привычной жизни. Было бы настоящим кошмаром остаться здесь и жениться на ней. Она вовсе не тот тип женщин, с которыми ему следует связать жизнь. Она никогда не поймет его работу; она никогда не сможет помочь ему завязывать нужные знакомства и поддерживать отношения в обществе. Может, Мегги Бест, и можно назвать самой привлекательной девушкой на горе Свадебный Камень, но она явно ничем не блеснет на заурядной вечеринке в Кембридже.
И все же Ро не мог отогнать преследующую его мысль о том, что хочет жениться на ней. Он с наслаждением вспоминал не минуты страсти, а те мгновения, когда они пели. Их голоса сливались воедино. Имея рядом столь близкую душу, никогда не останешься одиноким.
Ро слышал, как за стеной, в хижине ворочался Анри.
Вечером старику стало немного лучше, но он по-прежнему страдал от сильной боли. Даже после двух чашек заваренной Мегги коры и травяного настоя ревматизм все еще мучил его.
— Джесси! — крикнул старик в сторону чердака. — Джесси, у меня ногу сводит судорогой. Поводи меня!
— Папа, давай я…
Голос, который слышал Ро, принадлежал Мегги, и в нем не чувствовалось ни капли сна.
— Джесси вернулся со змеиным корнем только к вечеру, — сказала она отцу. — И он так продрог и промок, что я тут же отправила его в постель. Пусть он поспит. Я помогу тебе.
— Мегги, детка, у тебя не хватит сил, — ответил отец. — Мне нужен большой парень, на которого можно опереться.
Без дальнейших размышлений Ро скатился с кровати и натянул брюки. Он надел подтяжки прямо на голые плечи и перешагнул широкое лежащее бревно, что служило порогом, отделявшем старое помещение от новой комнаты.
— Я достаточно большой? — спросил он.
— Мы тебя разбудили, Фарли? — вопросом на вопрос ответил Анри.
— Я не спал, — сказал Ро.
Он пересек комнату и подошел к очагу. Взяв сальную свечу, он разворошил палкой угли и пепел, чтоб извлечь огонь.
Ро поставил зажженную свечу на стол. Ее слабый свет давал возможность увидеть лишь очертания комнаты.
В дальнем углу Ро заметил Мегги, сидевшую на постеленном на полу тюфяке. Она казалась уставшей и встревоженной. Слабый отблеск свечи мерцал на густых волосах, спадавших по спине до самого пола. Ро почувствовал вдруг, как внутри у него все сжалось.
— Ложись спать, Мегги, — тихо сказал он ей. — Я похожу с Анри, пока ему не станет легче…
Она не ответила, но поплотнее завернулась в покрывало, натянув его до подбородка, отвернулась лицом к стене и затихла.
Ро сделал усилие, чтобы отвернуться и не смотреть на лежащую Мегги и подошел к Анри.
Сопровождая каждое движение многочисленными причитаниями и стенаниями, старому человеку удалось сесть на кровати. Он свесил ноги и слегка покачивал ими.
— Ну как, готов проложить тропу на полу? — спросил он Ро.
— А чем еще можно было бы заняться ночью? — ответил Ро.
Он помог старику стать на ноги, положив руку Анри себе на плечо. Лицо Анри стало пепельно-серым от боли, но он лишь упрямо замычал. Ро обхватил его за пояс, помогая старику перенести вес тела на свои крепкие, плечи.
Первые шаги были короткими и дались с большим трудом.
— Где боль сильнее — в бедре или ниже? — спросил Ро.
Анри витиевато выругался, задыхаясь.
— И там, и там, — ответил он. — Мое чертово бедро ноет и скрипит, как несмазанное колесо телеги, а моя старая, хромая нога пульсирует, как палец, по которому двинули молотком.
— Может быть, вам станет лучше если вы обуетесь?
— В доме? Боже милосердный! — воскликнул Анри. — Это значит без толку изнашивать кожу на ботинках!
Анри попытался ступить на больную ногу и громко застонал от боли. В следующую секунду он тяжело прислонился к Ро.
В потемках они медленно пробирались по комнате. Нога старика онемела и причиняла боль, и поэтому, чтобы волочить ее, Анри требовались все силы.
— Боже, вот оно — доказательство, что наступили старость! — сказал Анри. — В былые годы я доходил вот этими ногами до Нью-Ривер на востоке и до новых поселений на западе… — Он громко свистнул вместо того, чтобы выругаться. — А сейчас пересечь собственную хижину равносильно чуть ли не подвигу…
— Это просто погода, — уверил его Ро. Анри кивнул.
— Ага, погода. Этой чертовой погоде должно быть стыдно, что она так часто то сырая, то холодная! — Ро не мог оспаривать подобную логику:
— По крайней мере, хоть дождь прекратился. Через пару дней все обсохнет, и вы снова будете чувствовать себя нормально.
Старик насмешлива сказал:
— Несомненно! Я снова буду искалеченным парнем. — Так как Ро ничего не ответил, Анри продолжал:
— Я не жалуюсь, упаси Бог! Я рад, что я жив, и счастлив, что не совсем еще плох. Просто я уже не молод…
— Всех нас это ждет, — произнес Ро.
— Да, сынок, действительно так. И по правде говоря, я не хотел бы вернуться назад. В свою молодость.
— Вы не были счастливы, когда были молоды? Анри рассмеялся:
— Я был слишком счастлив — в этом вся проблема! Я не хотел бы вновь превратиться в странствующего скрипача, который приходит и уходит, когда ему вздумается.
Ро удивился, зная, как сильно старик любит музыку и ненавидит фермерство.
— Вы не скучаете по той жизни? — спросил он. Анри пожал плечами.
— Мне недостает молодости, силы, здоровья, — честно ответил он. — Но я не скучаю по той жизни, хотя мог бы рассказать тебе пару историй, что напугали бы и привидения, а не только добрых людей.
— Это была грешная жизнь? — Анри оглушительно расхохотался:
— Больше, чем хотелось бы! По правде говоря, сынок, — продолжал он шепотом, бросив настороженный взгляд в сторону Мегги, — почти все хорошенькие девушки в каждом городке отсюда до Джорджии знали мое имя. И не один карапуз похож на меня лицом…
— Должно быть, вы были настоящим обожателем дам! — улыбнулся Ро, радуясь, что разговор отвлекает старика от боли. Анри фыркнул.
— Да никем я не был! Может, я и был довольно симпатичным парнем, но, не имея ни гроша в кармане, ни серьезной мысли в голове.
— Но, тем не менее, вы нравились женщинам?
— Нет ничего более привлекательного для девушек, чем незнакомец, от которого мамаши постоянно их оберегают!
Ро нахмурился.
— Да, наверное, это правда, — ответил он, бросая, в свою очередь, осторожный взгляд в сторону тюфяка на полу.
— И некоторые, даже моя Пози, упокой Господь ее душу, приклеивались ко мне, как блоха к собаке. Но, конечно, тут была разница…
— Конечно…
Анри остановился посреди комнаты и взглянул прямо в глаза Ро:
— Разница заключалась в том, что я тоже приклеился к ней…
Глаза старика слегка заблестели, когда он заговорил о давно умершей жене.
— …И это было самым странным, — продолжал он. — Когда я был с ней, казалось, что мое место здесь. Довольно нелепо, не так ли?
— Да, полагаю, что так.
— Она была хорошенькой, моя Пози, — сказал Анри. — С белокурыми шелковистыми волосами, как у Джесси, и большими голубыми глазами… — он вздохнул. — Вообще-то, я видел девиц и получше. Но что-то в ней было… Я так никогда и не понял, что же именно. Как будто мы были предназначены друг для друга с самого первого дня.
— Наверное, так и было.
— Но она так не считала, — сказал Анри. — Она отвергла меня. Ты знаешь эту историю?
— Джесси что-то рассказывал мне…
— Она считала, что я не смогу стать хорошим мужем, — сказал он. — И подозреваю, что она была права. По крайней мере, тогда.
— Но вы изменились, — сказал Ро.
— Да, определенно. Но этого не случилось бы, не будь у меня необходимости меняться!
Они дошли до стены и остановились, чтобы повернуться. Анри глубоко дышал, как будто готовился к прыжку в глубокую воду, потом, не спеша, двинулся дальше.
— Дело в том, что если бы она сразу и охотно вышла за меня замуж, я, наверное, совершенно не изменился бы, — пояснил он. — О, я по-прежнему любил бы ее, это уж точно! Но мне быстро надоела бы вся эта тяжелая работа, и вскоре я бы опять захотел удариться в бега и снова начал странствовать…
Ро задумчиво слушал.
— Но она не собиралась так просто выходить за меня. Она вообще не вышла за меня замуж. Я вернулся сюда, когда у Пози уже был малыш, который выглядел не совсем здоровым, а жители обращались с ней, как с местной потаскухой. Я предложил ей руку и сердце, словно оказывал благодеяние… — старик усмехнулся. — А Пози посмотрела на меня так, будто я — грязь под ногами.
Анри слегка повернулся к Ро, пока рассказывал.
— Она заставила меня работать, чтобы добиться ее. Того, что мы любезничали друг с другом и, вдобавок, уже имели ребенка, было недостаточно. Я должен был доказать, что заслуживаю права стать ей мужем. Ро задумчиво кивнул.
— И, полагаю, в этом был здравый смысл, — сказал Анри. — Ради того, что хочется иметь, стоит потрудиться.
Ро еще раз взглянул в сторону Мегги. Он хотел спросить Анри, не поступает ли она точно так же, как ее мать. Но он не был пока что готов говорить о Мегги. И, конечно же, не с ее отцом.
Ро сменил тему разговора.
— Бьюсь об заклад, вы выучили множество песен, пока бродили по стране!
— О, да! Это точно. Я не спел тебе и маленькой толики того, что знаю. Ро улыбнулся:
— Я намерен заставить вас поделиться английскими балладами для моей коллекции.
— Подозреваю, у меня найдется парочка таких, которых ты не слышал, — сказал ему Анри. — Только надо воскресить их в памяти. Это не всегда легко. Да и время потребуется.
Анри остановился у края кровати.
— Думаю, уже хватит, сынок! Если я еще похожу, то слишком устану и не заберусь на кровать.
Ро помог ему, мягко уложив больную ногу на перину, не сгибая в колене. Лицо старого человека стало белым, как простыня, пока он, наконец, улегся, но слова прозвучали по-прежнему насмешливо:
— Я благодарю тебя, Ро Фарли, — сказал Анри. — Ты не так уж плох для сына юриста-янки!
Ро рассмеялся шутке старика. Было нетрудно понять, почему Джесси такой веселый, добродушный парень. Ро подумал, что он, наверное, тоже не вырос бы таким серьезным, будь у него отец, похожий на Анри Беста.
— Хорошо, если б ты остался здесь на зиму, — произнес Анри. — Хижину заносит снегом, и мы очень много поем и играем…
— Держу пари, что так оно и есть.
— Здесь довольно красиво зимой. Снег покрывает деревья, и они стоят, как леденцы, а выследить добычу так же легко, как свалить бревно. В очень холодные дни, когда нам не надо никуда выходить, Джесси играет на скрипке от рассвета до темноты, а мы с Мегги распеваем песни, пока не начинает болеть горло.
Ро мысленно представил те холодные зимние дни, что описал Анри. Возникшее при этом чувство напоминало зависть.
— Уверен, что это, должно быть, прекрасно…
— Прекрасно? Это просто ужасно! — старик рассмеялся. — Нет ничего хуже, чем оказаться запертым в хижине с двумя молодыми людьми, которые так же смешливы, как и я. А когда моя девочка начинает готовить, то так и норовит что-нибудь спалить и провонять весь дом каким-нибудь мерзким запахом сгоревших бобов или чего-то еще.
Смеясь вместе с ним, Ро покачал головой:
— Вы нарисовали не очень-то приятную картинку!
— О, определенно, картина не из лучших, — согласился Анри.
— Но звучит ужасно заманчиво, — признался Ро.
— Оставайся на зиму, сынок, и ты, уверяю тебя, заполнишь и уши, и свой Слушающий Ящик!
Ро надолго задумался. Удивительно, каким заманчивым оказалось предложение.
— Может быть, я и останусь, — сказал он. Анри кивнул.
— Это мысль. Ты можешь собрать большое количество песен, и у тебя будет намного больше времени.
— Больше времени для чего? — Старик мудро улыбнулся:
— О, полагаю, у тебя будет больше времени, чтобы видеть мою Мегги!
Из дневника Д. Монро Фарли
14 июля 1902 года
Свадебный Камень, Арканзас
Погода установилась довольно теплая — пожалуй, даже слишком. Закончил строительство уборной и, должен признать, результат превзошел все ожидания. Нога мистера Беста болит по-прежнему и случается, что он целыми днями не встает с кресла, пристально разглядывая горы на горизонте. Поэтому вся работа на ферме легла на нас с Джесси. Мегги помогает, насколько это возможно, хотя у нее хватает и забот по дому, не считая ухода за отцом. Огород ее пострадал от каких-то жучков, но все же сейчас мы лакомимся свежими овощами в дополнение к обычной свинине, курятине и, иногда, лесной дичи.
Собрание старых английских баллад и местных вариантов старинных мелодий продолжает пополняться. Мне даже пришлось соскоблить воск с тех цилиндров, где сделаны менее ценные записи, чтобы освободить место для новых песен, исполнители которых почти ежедневно появляются у порога нашей хижины. Всего лишь на прошлой неделе один из местных жителей, мистер Пигготт Бруди, пожилой и довольно чудаковатый, сидел во дворе и распевал «Девушку из Рох-Ройял». Первоначальная сюжетная канва во многом изменена, но среди персонажей оказались те же Джорджи Джимз, и Прекрасная Анни, и лживая дама,
Я подумываю, не остаться ли здесь на зиму. Есть, возможность получить дополнительные восковые цилиндры через коммивояжеров, которые доставляют товар в магазин мистера Филлипса. Мне кажется зима — наиболее подходящее время для пения и музицирования. К тому же не хочу оставлять мистера Беста сейчас, в разгар его болезни.
Глава 17
Яркая заря и безоблачное небо обещали, что день для свадьбы будет просто великолепным. Надев лучшие воскресные наряды, захватив новую, сплетенную из ивы корзину с самыми свежими и спелыми дарами огорода, семейство Бестов вместе с Ро Фарли направилось к Свадебному Камню, где должно было произойти бракосочетание Пейсли Уинслоу и Элти Макниз.
И Ро, и Мегги тревожились по поводу здоровья Анри, так как его нога все еще беспокоила его, а поездка предстояла долгая, да и не было острой необходимости совершать ее. Вспыхнула дискуссия: следует ли ехать только кому-нибудь из них или же всем? Однако старик заявил, что прекрасно себя чувствует, и ни у кого не хватило смелости подвергать сомнению его слова. Анри нарядился в экзотический длинный сюртук, слегка потертый от многолетней носки и в высшей степени старомодный, и настаивал, что он непременно поедет.
С помощью Джесси его усадили на старого мула так, чтобы как можно меньше раздражать и задевать больную ногу. Зажав в руке повод, Джесси повел мула по узкой тропинке вниз, к церкви. Они выехали поздно, но Джесси двигался очень быстро на протяжении всего пути через горные хребты.
Ро с Мегги шли сзади, немного отставая. Тропинка, петляющая среди деревьев, была узкой. Солнечные лучи пробивались сквозь листву и пятнами лежали на земле. А воздух заполнял аромат свежей зелени и увядающих трав.
Мегги смотрела прямо перед собой, Ро пытался последовать ее примеру, но время от времени украдкой бросал взгляд на девушку. Искушение заговорить с ней пересилило благоразумие. Он скучал по ее голосу, звонкому от радости или резкому от обиды. Его не раз охватывало желание сунуть какую-нибудь живность под ее чашку — только чтобы встряхнуть ее и пробить брешь в стене ее молчаливого, спокойного самообладания.
— Хорошенькое платьице… — это было не просто вежливым комплиментом, а искренним признанием. Мегги выглядела особенно привлекательной в ярком синем наряде.
— Я надевала его уже несколько раз, — спокойно ответила Мегги, так и не соизволив взглянуть в CTODO-ну Ро.
— Знаю, — сказал Ро. — Но раньше я не говорил тебе, как прекрасно ты в нем выглядишь. Этот цвет превосходно оттеняет твои глаза.
Мегги пожала плечами.
— Просто удачная краска. Я красила ткань для него в ту ночь, когда… — Она резко замолчала, на щеках вспыхнул румянец. Потом, бросив быстрый взгляд на Ро, Мегги поспешно закончила: — … в ту ночь, когда вы с Джесси напились!
Ро пристально посмотрел на нее, в то время как оба они вспомнили ту ночь.
— Тогда оно еще прекраснее, чем я думал…
И вот тогда Мегги широко раскрытыми глазами наконец-то взглянула в его лицо. Снова между ними словно проскочила искра — возбуждения, желания, понимания. В этот миг они осознали, что владеют тайной, связавшей их навечно.
Ро видел, как дрогнули губы Мегги, потом она решительно прибавила шаг, стремясь обогнать его. Ро не остановил ее. Он не знал, что теперь желать и на что надеяться. Он не хотел бросать дело всей жизни ради того, чтобы превратиться в бедного арканзасского фермера. В то же время что-то мешало ему быстро и безболезненно оставить эту женщину и ее семью.
Несмотря на невеселые мысли, одолевавшие его, Ро с удовольствием наблюдал, как плавно покачиваются бедра идущей впереди Мегги.
После того, что произошло в дровяном сарае, она почти все время старалась избегать его. Если это не удавалось, Мегги просто притворялась, что между ними ничего не было. Единственный раз девушка позволила эмоциям пробиться сквозь пелену равнодушия, когда они с отцом в первый раз пришли взглянуть на новую, только что построенную уборную. Ро улыбнулся, вспоминая памятный день.
Уборная представляла собой простое прямоугольное строение весьма утилитарного назначения. И все же Мегги заставила Ро ощутить такую гордость, будто он создал дворец. Уставившись в благоговейном трепете на дело его рук, она рассыпала похвалы плотницкому искусству Ро и удивлялась новым, невиданным ранее удобствам, и даже Анри, в конце концов, ворчливо признал, что иметь уборную не так уж плохо.
Когда старик вернулся в дом, Ро не смог удержаться и взял Мегги за руку.
— Я рад, что тебе понравилось, — сказал он, пытаясь сохранить легкий непринужденный тон и не показывать всей глубины чувств, владевших им и Мегги.
Мегги улыбнулась, но за улыбкой таилась горькая печаль.
— Это просто чудесно! У нас никогда не было бы ничего подобного, если бы не приехал ты…
И Мегги ушла, оставив Ро озадаченно разглядывать маленькое прямоугольное строение, над которым он так долго трудился. Определенно, ему не хотелось, чтобы единственным воспоминанием о нем здесь осталась какая-то уборная…
Сейчас, наблюдая, как плавно и соблазнительно колышется подол синего домотканого платья Мегги, Ро снова боролся с собой.
Он вернется в Массачусетс, когда кончится лето, и забудет о существовании мисс Мегги Бест. Она не хочет выходить за него замуж. Она не хочет уезжать с ним на восток. И ясно, что она отнюдь не придется ко двору в светских гостиных Кембриджа. В свою очередь, женитьба на ней означает жизнь в глуши этих гор — по крайней мере, большую часть времени ему точно придется провести здесь. Занятие (Ро был уверен в этом), совершенно противоположное его натуре… И все же то, что они испытывали друг к другу, не просто скрасило однообразные дни здесь, в Озарке. Случившееся означало гораздо больше. Ро хотелось, чтобы она помнила его, хотелось оставить ей что-то. И этим «что-то» было его имя.
И Ро, и Мегги тревожились по поводу здоровья Анри, так как его нога все еще беспокоила его, а поездка предстояла долгая, да и не было острой необходимости совершать ее. Вспыхнула дискуссия: следует ли ехать только кому-нибудь из них или же всем? Однако старик заявил, что прекрасно себя чувствует, и ни у кого не хватило смелости подвергать сомнению его слова. Анри нарядился в экзотический длинный сюртук, слегка потертый от многолетней носки и в высшей степени старомодный, и настаивал, что он непременно поедет.
С помощью Джесси его усадили на старого мула так, чтобы как можно меньше раздражать и задевать больную ногу. Зажав в руке повод, Джесси повел мула по узкой тропинке вниз, к церкви. Они выехали поздно, но Джесси двигался очень быстро на протяжении всего пути через горные хребты.
Ро с Мегги шли сзади, немного отставая. Тропинка, петляющая среди деревьев, была узкой. Солнечные лучи пробивались сквозь листву и пятнами лежали на земле. А воздух заполнял аромат свежей зелени и увядающих трав.
Мегги смотрела прямо перед собой, Ро пытался последовать ее примеру, но время от времени украдкой бросал взгляд на девушку. Искушение заговорить с ней пересилило благоразумие. Он скучал по ее голосу, звонкому от радости или резкому от обиды. Его не раз охватывало желание сунуть какую-нибудь живность под ее чашку — только чтобы встряхнуть ее и пробить брешь в стене ее молчаливого, спокойного самообладания.
— Хорошенькое платьице… — это было не просто вежливым комплиментом, а искренним признанием. Мегги выглядела особенно привлекательной в ярком синем наряде.
— Я надевала его уже несколько раз, — спокойно ответила Мегги, так и не соизволив взглянуть в CTODO-ну Ро.
— Знаю, — сказал Ро. — Но раньше я не говорил тебе, как прекрасно ты в нем выглядишь. Этот цвет превосходно оттеняет твои глаза.
Мегги пожала плечами.
— Просто удачная краска. Я красила ткань для него в ту ночь, когда… — Она резко замолчала, на щеках вспыхнул румянец. Потом, бросив быстрый взгляд на Ро, Мегги поспешно закончила: — … в ту ночь, когда вы с Джесси напились!
Ро пристально посмотрел на нее, в то время как оба они вспомнили ту ночь.
— Тогда оно еще прекраснее, чем я думал…
И вот тогда Мегги широко раскрытыми глазами наконец-то взглянула в его лицо. Снова между ними словно проскочила искра — возбуждения, желания, понимания. В этот миг они осознали, что владеют тайной, связавшей их навечно.
Ро видел, как дрогнули губы Мегги, потом она решительно прибавила шаг, стремясь обогнать его. Ро не остановил ее. Он не знал, что теперь желать и на что надеяться. Он не хотел бросать дело всей жизни ради того, чтобы превратиться в бедного арканзасского фермера. В то же время что-то мешало ему быстро и безболезненно оставить эту женщину и ее семью.
Несмотря на невеселые мысли, одолевавшие его, Ро с удовольствием наблюдал, как плавно покачиваются бедра идущей впереди Мегги.
После того, что произошло в дровяном сарае, она почти все время старалась избегать его. Если это не удавалось, Мегги просто притворялась, что между ними ничего не было. Единственный раз девушка позволила эмоциям пробиться сквозь пелену равнодушия, когда они с отцом в первый раз пришли взглянуть на новую, только что построенную уборную. Ро улыбнулся, вспоминая памятный день.
Уборная представляла собой простое прямоугольное строение весьма утилитарного назначения. И все же Мегги заставила Ро ощутить такую гордость, будто он создал дворец. Уставившись в благоговейном трепете на дело его рук, она рассыпала похвалы плотницкому искусству Ро и удивлялась новым, невиданным ранее удобствам, и даже Анри, в конце концов, ворчливо признал, что иметь уборную не так уж плохо.
Когда старик вернулся в дом, Ро не смог удержаться и взял Мегги за руку.
— Я рад, что тебе понравилось, — сказал он, пытаясь сохранить легкий непринужденный тон и не показывать всей глубины чувств, владевших им и Мегги.
Мегги улыбнулась, но за улыбкой таилась горькая печаль.
— Это просто чудесно! У нас никогда не было бы ничего подобного, если бы не приехал ты…
И Мегги ушла, оставив Ро озадаченно разглядывать маленькое прямоугольное строение, над которым он так долго трудился. Определенно, ему не хотелось, чтобы единственным воспоминанием о нем здесь осталась какая-то уборная…
Сейчас, наблюдая, как плавно и соблазнительно колышется подол синего домотканого платья Мегги, Ро снова боролся с собой.
Он вернется в Массачусетс, когда кончится лето, и забудет о существовании мисс Мегги Бест. Она не хочет выходить за него замуж. Она не хочет уезжать с ним на восток. И ясно, что она отнюдь не придется ко двору в светских гостиных Кембриджа. В свою очередь, женитьба на ней означает жизнь в глуши этих гор — по крайней мере, большую часть времени ему точно придется провести здесь. Занятие (Ро был уверен в этом), совершенно противоположное его натуре… И все же то, что они испытывали друг к другу, не просто скрасило однообразные дни здесь, в Озарке. Случившееся означало гораздо больше. Ро хотелось, чтобы она помнила его, хотелось оставить ей что-то. И этим «что-то» было его имя.