Морси Памела. Свадебный камень

   — Какие могут быть развлечения от притворства, будто ты замужем? Это все равно, что притворяться, будто у тебя сильнейший насморк!
   — Это забавно, — ответила Мегги, — водить за нос всех на горе. Заставлять людей думать, что этот горожанин женился на мне. И к тому же, — добавила она с деланным смешком. — Ида Пигготт зеленеет сильнее, чем шелковица весной!
   Отец осуждающе защелкал языком.
   — Подобная черная ревность — как это не похоже на тебя, Мегги. Ты или меняешься, девочка, или пытаешься водить за нос своего старого отца…
   Мегги не знала, что ответить, поэтому промолчала. Анри посмотрел на нее долгим тревожным взглядом.
   — Не вижу, что хорошего может выйти из того, что ты затеяла. — Голос его смягчился. — Посмотри за своим сердцем, девочка! Боюсь, что оно, скорее всего, останется разбитым.
   Мегги испытывала такие же страхи. Сначала все казалось простым. Они всего лишь позволят людям думать, что женаты. Небольшая безвредная ложь, которая позволит Ро выполнить работу, а ей провести побольше времени с ним, улыбаясь ему, делая вид, что счастлива. Ей и в голову не приходило, что замужество изменит ее положение в общине и что в глазах людей жизни ее и Ро так же переплетены, как ядовитый плющ с ветвями ивы.
   — Твоему мужу обязательно надо подыскать другое занятие! — настойчиво повторила бабушка Пигготт, когда пришла навестить ее в сопровождении доброй половины женщин общины. Вместе со своими рецептами и добрыми советами дамы заполнили все пространство внутри хижины. Разложив на коленях рамку для основы стеганого одеяла, они занялись шитьем этого традиционного подарка молодой супружеской паре и, конечно, разговорами на весьма откровенные темы.
   — Ты всегда была работящей девушкой, Мегги, несмотря на твои глупые мечтания. Сейчас твоя задача — убедить этого горожанина, что отыскивать старые мелодии и сберегать их на воске — не способ добывать пропитание на этот стол, когда придет зима!
   — Но он получает деньги за свою работу, — ответила Мегги. — Он вовсе не собирает эту коллекцию ради собственного удовольствия.
   — Самое лучшее — забирай у него наличные деньги и зашивай в матрас, — посоветовала Бьюла Уинслоу. — Мужчины совершенно не умеют обращаться с деньгами!
   — У Ро хватает здравого смысла на все, — сказала Мегги. — Любая женщина будет счастлива с ним.
   — Не знаю, как всем, но тебе уж точно повезло, — сказала Бьюла Уинслоу, приметывая на место неровный лоскуток ткани. — Все знают, какая из тебя плохая кухарка. Если его это не волнует, значит, он действительно терпеливый и всепрощающий человек!
   Женщины захихикали. Но Лесси Филлипс отчитала Бьюлу.
   — Не волнуйся об этом, Мегги! — сказала она. — Ты знаешь, что твой муж — мужчина хоть куда, и это останется с тобой даже в самые худшие для тебя времена. И ты всегда будешь утешаться мыслью, что он женится на тебе не ради того, чтобы избавиться от забот о еде и хозяйстве!
   Женщины кивнули в знак согласия.
   — Я дам тебе один совет, — сказала Уила Пиз, вдевая нитку в иголку. — Как только выходишь замуж, появляется соблазн перестать следить за собой. — Пожилая женщина бросила многозначительный взгляд на свою невестку Руфь, которая со времени появления на свет Сиднея стала сильно раздаваться в бедрах. — Даже если мужчина знает, что ты можешь выглядеть не столь привлекательно, как до свадьбы, это вовсе не означает, что он постоянно хочет видеть тебя такой.
   Руфь оторвала конец нити и бросила убийственный взгляд на свекровь.
   — У Руфи фигура ее матери, — встала на защиту бабушка Пигготт. — Твой сын видел мать до того, как увидел дочь. Если он намерен жаловаться, ему не следовало бы в свое время говорить «да».
   — От моего сына никогда не услышишь и слова жалобы, — возразила Уила.
   — Вот и хорошо, — ответила бабушка. — Раз его это не волнует, у тебя тоже нет причин волноваться по этому поводу!
   Решительно поставленная на место, Уила сосредоточила все внимание на крошечных стежках. Мегги перехватила благодарный взгляд Руфи, адресованный старой женщине.
   Ловко меняя тему разговора, бабушка повернулась к Мегги и спросила, знает ли та, как определить, беременна она или нет.
   Слегка задохнувшись от ее слов, Мегги смущенно ответила:
   — Это когда не наступают месячные…
   Женщины кивнули.
   Бабушка все же считала необходимым просветить ее:
   — Как только ты начнешь просыпаться по утрам с тошнотой, скажи мужу, чтобы он плавал в холодном ручье. Когда носишь ребенка, не следует выбивать пух из матраса чаще одного раза в неделю.
   Женщины, склонившись над шитьем — и молодые, и старые — засмеялись, поддерживая разговор на столь щекотливую тему.
   — И еще одно старое правило, — серьезно заметила Дори Макниз, кузина Бьюлы. — До тех пор, пока твой муж не забывает, что нужно действовать нежно и осторожно, когда ты в положении, — сказала она Мегги, ободряюще похлопывая ее по руке, — можете позволять себе все мыслимые и немыслимые удовольствия, все, что пожелаете, до самых родов. Бабушка фыркнула.
   — «Помнит о нежности и осторожности!» — Она покачала головой. — Я не знаю сегодняшних молодых людей. Но я никогда не слышала, чтобы мужчина помнил свое имя, когда у него что-то там твердеет, как кочерга, и он сгорает от нетерпения!
   Женщины от души расхохотались.
   Вспыхнув ярким румянцем, Мегги все же бросилась на защиту Ро.
   — Мистер Фарли всегда нежен и заботлив, — решительно заявила она.
   Бабушка приподняла бровь.
   — Вот это меня удивляет, детка! — Старая женщина отошла от рамки, вытащила из кармана трубку и принялась разжигать ее. Хотя Мегги никогда не позволяла курить в доме, она даже не попыталась остановить бабушку Пигготт. — Этот Фарли напоминает мне моего мужа, упокой Господь его душу, — продолжала она. — Оба спокойные и рассудительные. Долго все обдумывают, но если приняли решение, то становятся непреклонными. Мой Пигготт был нежным парнем, как и твой — в дневное время. Но Боже милосердный, как только я задувала свечу, он сбивал простыни так, как будто это были клочки тряпок!
   Женщины взвизгнули от восторга и захлопали в ладоши. Мегги, помнящая мужа бабушки спокойным, седобородым старцем, была просто потрясена.
   — Бабушка Пигготт, тебе должно быть стыдно! — смеясь, проговорила Бьюла. — Взгляни на эту малышку! Боже, Мегги я и представить не могла, что твои щеки могут быть такими красными! Как будто ты целый день пахала на солнце без шляпы.
   — Ну, она-то замужем чуть больше недели, — Уила гнусно захихикала. — Этот парень из города, возможно, все еще убеждает ее, что у него всего лишь горячий перчик, который делает это!
   Непристойные разговоры замужних женщин привели Мегги в полнейшую растерянность. Даже сейчас, спустя несколько дней, Мегги вспыхнула от одного только воспоминания о том, что говорили эти насмешницы. И снова мысленно перенеслась в совсем недалекое прошлое…
   Когда мужчины вернулись с поля, бабушка проверила, как заложен фундамент новой постройки к хижине. Мегги решила, что Ро отнесся на удивление спокойно и даже добродушно к предложенному отцом проекту возведения стен и крыши. При помощи сильных рук Джесси и мудрых указаний Анри небольшая пристройка, поднимающаяся позади их хижины, как оказалось, почти вдвое превысила по площади жилище, которое они занимали.
   Едва Джесси и Ро уложили бревна на настил, как сразу же установили кровать в пустом помещении, которое должно было стать их комнатой.
   — Нам надо было убедиться, что она поместится в комнате. — Объяснил Ро. — Думаю, теперь я буду спать здесь. Лучше спать на свежем воздухе, чем на чердаке.
   Мегги понимающе кивнула.
   — Джесси будет мне рассказывать, как называются звезды, пока я не захраплю при лунном свете, — добавил Ро, дружески хлопая приятеля на спине.
   — Я ничего не имею против чердака, — ответил Джесси. — Эта новая кровать — для тебя и Мегги.
   Мегги вспыхнула. Ро поперхнулся. Анри нервно откашлялся.
   Другой реакции на заявление Джесси не последовало. Как, впрочем, и на все другие замечания о браке, свадьбах и кроватях — с того дня, как Ро и Мегги устроили этот дурацкий обман.
   Мегги еще раз встряхнула котел с синей жидкостью. Ткань внутри, казалось, уже достаточно окрасилась, поэтому девушка сняла все с огня и сгребла угли.
   Безо всякого желания Мегги отправилась расстилать на полу свой тюфяк. Что бы там ни было, но мысли и разговоры о женщинах и мужчинах, об отношениях между ними, особенно частые за последние недели, воспламенили ее воображение и разбудили какие-то новые, неизвестные чувства.
   Мегги совершенно не хотелось ложиться на матрас и закрывать глаза, но тянуть она уже не могла. Скоро рассвет, и ей надо выспаться и набраться сил, если она намерена и дальше держать свои сомнения при себе и делать вид, что ничего не происходит.
   Мегги устало вытянулась и закрыла серо-голубые глаза. И как только она сделала это, вернулись те же самые мысли — и опять о нем — о ком же еще? «Грезы любви» — называла их Мегги. Они были сладкими и дурманящими, и она одновременно страшилась и страшно желала их. Ей хотелось почувствовать силу рук Ро, обнимающих ее за талию. Она не могла забыть, как он смотрел на нее, когда она мылась. Этот взгляд… Крепко зажмурившись, Мегги попыталась отогнать прочь воспоминания.
   Она глубоко вздохнула, перевернулась на живот и закрыла лицо ладонями, желая побыстрее уснуть. Но, лежа в тишине, Мегги заметила, что все время прислушивается. Ро с Джесси еще не вернулись с ночной охоты, если только они не прошли за хижиной, и не лежат себе преспокойно в новой кровати. Мегги напрягла слух, пытаясь уловить храп Джесси, но все было спокойно.
   Напротив, храп отца был оглушающе громким, и, непонятно почему — ведь она слышала этот храп всю жизнь! — сейчас он не давал Мегги заснуть.
   Отчаявшись, Мегги встала, не зажигая свечу, открыла дверь и вышла на крыльцо. Воздух на улице был чистым и ясным, яркие звезды мерцали над вершинами гор.
   Мегги закрыла за собой дверь и села на ступеньки, подоткнув подол ночной рубашки под ноги, чтобы было теплее.
   Хотя Мегги изо всех сил старалась не думать о Ро и брате и гнала прочь беспокойные мысли, она то и дело прислушивалась, не обнаружится ли присутствие мужчин в полузаконченной пристройке. Но оттуда не доносилось ни единого звука. Должно быть, охота складывается крайне неудачно, раз эти парни полночи пытаются наловить достаточное количество лягушек…

Глава 13

   Было так поздно, что даже сверчки угомонились, когда двое приятелей растянулись в мягкой траве небольшой полянки на берегу ручья. Джесси потягивал остатки донка из глиняного кувшина. Ро лежал с закрытыми глазами.
   — Что ты делаешь? — спросил в конце концов Джесси, привстав немного, чтобы взглянуть на лежащего рядом Ро.
   Ро, не открывая глаз, произнес:
   — Просто держусь за траву и опираюсь на землю… Джесси хихикнул.
   — Это все донк.
   — Зачем вы пьете это? — простонал Ро.
   — Вообще-то, я не пью, — ответил Джесси. — Папа никогда не разрешал мне, ни единого раза. Но я слышал, как парни часто говорили о нем, и всегда хотел попробовать сам.
   — Ну вот, теперь мы знаем… — Ро удалось немного приподняться, открыть один глаз и взглянуть на Джесси. — Слушай, ты выпил гораздо меньше, чем я. Как это так получилось?
   Джесси пожал плечами:
   — Наверное, потому, что меня пару раз вырвало. Ро кивнул и тут же пожалел, что сделал лишнее движение.
   — Должно быть, верно. — Долгая приятная тишина воцарилась между ними. Джесси сделал еще один большой глоток из кувшина.
   — В этом мире множество вещей, которые я никогда не пробовал, но хочу попробовать, — сказал он.
   — У нас у всех такие же желания, — ответил Ро.
   — Но большинству парней не приходится ходить вокруг да около того, чего они хотят. А я… Есть то, чего у меня вообще никогда не будет…
   Ро долго молчал, потом ответил:
   — Наверное, да, Джесси.
   — Да я не особенно убиваюсь из-за этого, — поспешно уверил молодой человек. — Если уж я никогда не научусь читать по книге или складывать цифры больше трех — ну что ж, ничего не поделаешь, не так ли?
   — Полагаю, да, Джесси.
   — Но меня бесит, что я не могу иметь собственное ружье и заработать денег, чтобы купить собаку. — Джесси перевернул кувшин, позволяя последним каплям упасть на язык. — Но когда-нибудь, — произнес он серьезно, как клятву, — у меня появятся ружье и собака!
   Ро кивнул.
   — Это неплохая мечта, Джесси! Я уверен, что если ты будешь поступать обдуманно, твой отец позволит тебе иметь собственное ружье. А как только у тебя появится ружье для охоты, можно будет завести собаку.
   — Папе даже не понадобится доставать их для меня, — объявил Джесси. — Это будет мое ружье и моя собака, и я сам куплю их.
   — Уверен, мы будем очень гордиться тобой, Джесси! Молодой человек улыбнулся, а затем, к удивлению Ро, задрал голову вверх и завыл на луну.
   — Да, донк — это вещь… — сказал Джесси, встал на ноги, сделал два шага и, споткнувшись обо что-то в высокой траве, кувырнулся через голову и с глухим, громким стуком приземлился на спину.
   Приятели разразились хохотом, но постепенно смех Джесси становился все более натянутым.
   — Я ударился, — выговорил он в паузах между судорогами икоты. — Кажется, я сломал ногу…
   Ро попытался встать и подойти к нему, но быстро сообразил, что гораздо благоразумнее проползти по траве. Когда он добрался до Джесси, тот все еще смеялся над своими неловкими телодвижениями, но в глазах его стояли слезы от невыносимой боли.
   — Где болит? — спросил Ро.
   Джесси указал на лодыжку, которая уже начинала распухать. Ро сел на землю, положив ногу приятеля себе на колени, и принялся осторожно поворачивать ее.
   — Вряд ли у тебя перелом, — сообщил он. — Но вывих довольно сильный. Джесси молча кивнул. Ро испуганно огляделся вокруг.
   — Не знаю, как мне удастся дотащить тебя до дома!
   — Пожалуй, мне лучше остаться здесь, — ответил Джесси. — Когда не двигаешься, она не болит.
   К горлу Ро подступила волна омерзительной тошноты. Он тоже был не прочь остаться и отлежаться здесь.
   — Знаешь, тебе лучше не оставаться здесь, в лесу, — сказал он, осматривая поляну. Перед глазами Ро все плыло, мысли путались, но он изо всех сил пытался найти выход из положения. Он сам недостаточно твердо держится на ногах, чтобы дотащить Джесси до хижины. Но Ро боялся, что если волочить парня по земле, это может ещё сильнее повредить его вывихнутую ногу.
   — Слушай, приятель, — сказал Джесси, меняя тему разговора. — Ты утверждал, что друзья всегда говорят друг другу правду?
   — Да, Джесси, это так, — ответил Ро, слушая вполуха.
   — Ну так вот, я сказал тебе только часть правды, а не всю…
   — Всю правду о чем?
   — О том, что мне очень хочется иметь, но вряд ли удастся получить. Хотя я все-таки попытаюсь…
   — Ну и…? — спросил Ро, подумав, что болтовня, наверное, отвлекает от боли в ноге.
   — Я хочу не только ружье и собаку, Ро, — тихо сказал юноша. — Есть и кое-что поважнее и получше, и папа наверняка бы меня высек, если б узнал, что я осмеливаюсь думать об этом.
   — О чем?
   — Мне бы хотелось, Ро, — сказал Джесси, предусмотрительно перейдя на шепот, — когда-нибудь получить женщину.
   — Женщину?
   — Ш-ш-ш! — зашикал на него Джесси. — Не обязательно кричать об этом!
   — Извини, — ответил Ро. — Наверное, это я от удивления… — Подумав минутку, Ро покачал головой. — Нет, пожалуй, здесь нет ничего удивительного. Ты не был бы мужчиной, если бы не хотел женщину, — подытожил он.
   Нетерпеливо кивнув, Джесси слегка покраснел.
   — Большинство из них не обращают на меня внимания, — сказал он. — Но это не мешает мне смотреть на них и вдыхать их запах.
   — Ты когда-нибудь целовался? Расширив от ужаса глаза, Джесси отрицательно покачал головой.
   — Папа говорит, что мне нельзя.
   — Никогда?
   В ярких голубых глазах промелькнула печаль.
   — Папа говорит, что если я буду обнимать и целовать девушек, то они тут же заведут речь о женитьбе. Но на этой горе нет ни одного отца, который захотел бы взять меня в зятья.
   Безыскусная правда произнесенных слов пронзила Ро, как кинжал, и причинила такую же боль.
   — Любой будет рад взять тебя в семью, — ответил он. — Ты — хороший работник и честный парень. Джесси ухмыльнулся.
   — Ты начинаешь говорить, как Мегги, она всегда готова броситься на мою защиту. — Он пожал плечами и рассмеялся. — Папа говорит, что это — судьба. Как и то, что я от рождения слабоумный… Так уж суждено, и ничего нельзя изменить.
   — Ты правда так думаешь, Джесси? Молодой человек смущенно пожал плечами.
   — Я не знаю, что думать. Папа почти всегда прав. И все-таки, я хочу попробовать, как это бывает… — Он тоскливо вздохнул. — А ты хотел когда-нибудь женщину, Ро? Только правду, помни, ведь мы — друзья.
   — Да, конечно. Я чувствовал такое. Джесси кивнул.
   — Я так и думал, — сказал он. — То есть, я думаю, ты много времени проводишь, желая мою сестру Мегги.
   — Ну, я… ну, да, думаю, я испытываю что-то похожее к Мегги.
   — Ага, я могу сказать, вы оба без ума друг от друга. Ро нахмурил брови, но не успел ответить, как Джесси уже задал новый вопрос.
   — Ты когда-нибудь покрывал девушку?
   — Ты имеешь в виду… Джесси кивнул:
   — Ага, я имею в виду…
   Ро откашлялся, взглянул на небо над головой, потом честно ответил:
   — Да.
   — На что это похоже?
   Ро смущенно пожал плечами.
   — Это приятно.
   — Приятно?
   Ро засмеялся, пьяно покачивая головой:
   — Может, «приятно» не совсем точное слово. Это… В общем, при этом испытываешь приятные ощущения. Джесси кивнул.
   — Лучше, чем когда делаешь это рукой? Ро икнул от удивления и подавил смешок. Потом недоверчиво покачал головой:
   — Да, Джесси, я бы сказал, что лучше.
   — Женщина, с которой ты занимался этим, хорошо пахла?
   Ро надолго задумался.
   — Честно говоря, Джесси, я не помню, как пахли женщины, с которыми я был.
   — Так ты был не с одной?
   — С немногими, очень немногими. Джесси мгновение обдумывал его слова.
   — Папа говорит, что большинство парней утверждают, что были со многими женщинами, даже если это и не так.
   Ро кивнул:
   — Наверное, кое-кто хвастается… — Джесси с гордостью улыбнулся Ро.
   — И ты совсем не заметил, как они пахли? — спросил он.
   — Думаю, что чаще всего это был естественный запах их тела, — ответил Ро. — Иногда от них пахло духами.
   — Духами… — благоговейным шепотом повторил Джесси.
   — Я не очень-то люблю духи, — признался Ро. — От слишком большого количества меня начинает тошнить. Джесси серьезно кивнул и сел чуть прямее.
   — Так на что же это похоже и что чувствуешь, когда ты внутри женщины?
   — Джесси, наверное, нам не следует говорить об этом.
   — Ты мой друг, Ро, если ты мне не скажешь, то кто же?
   Тщательно обдумав его слова, Ро в конце концов кивнул, соглашаясь.
   — Ну, чувствуешь тепло, — ответил он, — Настоящее тепло.
   — Ага, — сказал Джесси, нетерпеливо подгоняя его дальше.
   — И тесноту, — продолжал Ро. — Сначала кажется, что слишком тесно, но потом она как бы раскрывается, как цветок, и почти втягивает тебя внутрь.
   Джесси широко раскрыл глаза:
   — Втягивает тебя внутрь? Ро кивнул:
   — Да, что-то вроде этого. Потом, когда ты движешься назад и вперед, то чувствуешь, как сжимается и расслабляется ее тело. — Ро глубоко вздохнул, вглядываясь в пустоту, пока вспоминал и представлял те давние ощущения. — Напряжение настолько приятно, что почти причиняет боль, — сказал он. — Хочется дойти до конца, потому что там ждут самые сладостные ощущения. Но в то же время пытаешься задержать то, что испытываешь, как можно дольше. Когда не можешь больше ждать ни секунды, кажется, что все внутри тебя, все твои мысли и все существо буквально изливается в нее, и ты уже не в себе, а в ней…
   Джесси открыл рот и широко распахнул глаза от изумления. Познания друга в этой недоступной для Джесси сфере произвели на него столь сильное впечатление, что становилось как-то не по себе. Ро пьяно рассмеялся.
   — Конечно, все это продолжается только мгновения, — поспешно уверил он Джесси. — Всего пару секунд, и ты снова становишься просто уставшим, пресыщенным парнем, чувствующим вину и испытывающим благодарность к женщине с размазанной по лицу краской, которая позволила тебе войти в нее…
   Джесси недоверчиво покачал головой.
   — Ты делал это много раз, Ро?
   — Несколько раз, Джесси. Не слишком часто.
   — Ты никогда не боялся?
   — Боялся. Довольно сильно первый раз, — признался Ро. — И чуть-чуть во всех остальных случаях.
   — Каждый раз?
   — С мужчиной тоже может случиться всякое. Он может выставить себя на посмешище, или причинить боль женщине, или, что еще хуже, не доставить ей удовольствия. — Губы Ро медленно растянулись в широкой улыбке. — Но, наверное, — признался он, — желание сделать это всегда пересиливало страх. Поэтому я шел до конца и делал это.
   Джесси рассмеялся вместе с ним, и они дружески хлопнули друг друга по плечу.
   Потом улыбка на лице юноши сменилась серьезным выражением:
   — Я боюсь, Ро! Но я тоже хочу это сделать. Ро кивнул, но понятия не имел, что ответить.
   — Я — мужчина, такой же, как и ты, как любой другой. Я не возражаю, если меня называют глупцом, — продолжал Джесси. — Я привык к этому, и недостаток ума не слишком-то беспокоит меня. Даже когда люди меня дразнят, я просто не обращаю внимания и говорю себе, что они только шутят и вовсе не желают обидеть. Меня это не волнует. Но когда я стою рядом с прекрасно пахнущей девушкой, меня захлестывают чувства, совсем не похожие на чувства боли и обиды. Я не могу просто взять и отмахнуться от них.
   — В этом нет ничего необычного, Джесси, — согласился Ро. — Чувства, которые ты испытываешь к женщинам, идут от твоего тела. Они совершенно не связаны с недостатком умственного развития. Даже если ты не слишком умен, это не значит, что ты не способен испытывать плотские желания.
   — Но папа говорит, что я должен изо всех сил сдерживать их!
   Брови Ро сошлись над переносицей. Он задумался.
   — Я уверен, что твой отец хочет только того, что считает самым лучшим для тебя, Джесси, — сказал Ро. — Но он — твой отец и потому, возможно, не считает тебя взрослым мужчиной.
   — Мне кажется, он никогда не признает, что я — взрослый.
   — Но я-то знаю, Джесси! Я считаю тебя мужчиной. После этих, произнесенных тихим голосом слов опущенный подбородок Джесси, казалось, приподнялся, а на лицо вернулась теплая улыбка.
   — Спасибо тебе, — сказал он.
   Молодых людей окружала тишина поздней ночи. Лес неясно вырисовывался темным пятном и шелестел листвой, высокая трава над ними стала влажной от росы. Глаза на мгновение заволокла приятная, пьяная дымка, и все вокруг казалось прекрасным.
   — Знаешь, что нам нужно сделать, Джесси? — спросил Ро неожиданно возбужденным и решительным голосом.
   — Что?
   — Нам надо найти тебе женщину!
   — Что?
   — Конечно, речь идет не о множестве женщин, и не об одной-единственной на всю жизнь, но я уверен, что даже в этой глуши есть женщины, скажем, с сомнительной репутацией…
   Глаза Джесси расширились.
   — Да, внизу возле ежевичной долины живет такая вдова Плам, — сказал он.
   — Вдова Плам… — повторил Ро.
   — Она сама себя так называет, но я слышал, как парни говорили, что она вовсе не вдова, просто ее муж сбежал, и она по вечерам развлекается с мужчинами. Ро кивнул:
   — Ну, Джесси, я думаю, что нам с тобой надо бы нанести визит вдовушке!
   — Сегодня ночью? Мы можем пойти прямо сегодня?
   — Ну, нет, сегодня мы не сможем, — ответил Ро. — Ты ведь даже идти не в состоянии. Тебе необходимо вылечить лодыжку, прежде чем отправляться к вдове.
   — Чувствую, что мне уже лучше, — заявил Джесси и, пошатываясь, попытался встать на ноги.
   Ро подхватил Джесси и уговорил опереться о его плечо.
   — Мы доставим тебя домой, ты пару дней полежишь, а когда будешь в порядке, мы пойдем в гости к этой твоей вдове.
   — Я не могу ждать! — завопил Джесси в пьяном восторге.
   — Определенно, можешь — ты ведь ждал столько времени! Пара дней значения не имеет.
   Они то шли, то ползком пробирались домой.
   — На Литературном на днях, — признался, как на исповеди, Джесси, — я стоял рядом с Элти Макниз. Той, что выходит замуж за Пейсли Уинслоу.
   Ро кивнул, припоминая девушку.
   — О, она пахнет великолепно, Ро! — затаив дыхание, поведал Джесси. — Должно быть, добавляет душистые приправы в мыло.
   Ро улыбнулся.
   — Я просто стоял рядом с ней, вдыхая ее запах, и так сильно захотел этого, Ро, что готов был заплакать. Кивнув, Ро похлопал приятеля по плечу.
   — Я сам ощущал подобное раз или два, Джесси, — сказал он. — Это нормальное явление. То, что время от времени чувствует любой мужчина. Нельзя винить себя за то, что чувствуешь физическое влечение. Иногда нам нельзя делать то, что мы хотим, но это не значит, что мы перестаем испытывать желание.
   — Ты когда-нибудь чувствовал такое к Элти Макниз? — спросил Джесси.
   — Нет, к ней нет.
   Джесси кивнул.
   — Ты чувствуешь это к Мегги, — уверенно заявил он.
   — Мегги? — Ро так резко повернул голову, что тут же подступила тошнота, и он чуть не уронил Джесси.
   — Да, Мегги. Моя сестра, твоя жена, — сказал Джесси. — Помни, мы говорим только правду.