Страница:
Таким образом, в течение ночи и утра 7 января роте танков и батальону пехоты удалось фактически разгромить 11-ю дивизию - основного противника японцев в этом районе. Рейд японского авангарда оказал роковое влияние на последующие события в Малайе - фронт был оголен, войска деморализованы. Генерал Персиваль рассматривал планы быстрого отступления, чтобы оторваться от японских войск и получить возможность создать новую линию обороны в Южной Малайе. Однако, прежде чем он успел отдать соответствующие приказания, в руководстве военными действиями в Юго-Восточной Азии произошли кардинальные перемены.
На новом театре войны, который охватывал всю акваторию Тихого океана и постепенно расширялся на Индийский океан и прилежащие страны, было по крайней мере пять верховных главнокомандующих из разных стран антифашистской коалиции, и каждый из них заботился прежде всего об интересах своего государства. Чтобы координировать действия союзников в регионе, на совещании Исполнительного (позднее - Объединенного) комитета начальников штабов США и Великобритании в Вашингтоне 25-26 декабря 1941 г. было решено создать объединенное командование союзными войсками в зоне Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии и Тихого океана. Называлось это командование АБНА (Америка, Британия, Нидерланды, Австралия). Американцы предложили назначить главнокомандующим АБНА английского генерала Уэйвелла. Черчилль, да и сам Уэйвелл согласились на это не без серьезных колебаний. Положение в зоне было катастрофическим, не сегодня-завтра можно было ожидать новых ударов.
При определении границ зоны поднялся вопрос о Бирме. Бирма в английской структуре обороны была включена в индийское командование, и англичане желали оставить ее вне АБНА, ссылаясь на то, что все снабжение Бирмы идет через Индию, а единственный большой бирманский порт, Рангун, относится к бассейну Индийского океана, т. е. лежит вне пределов зоны АБНА. Однако американская точка зрения, указывающая на значение Бирмы как пути снабжения Китая, победила, и Бирма также подпала под общее командование Уэйвелла. В то же время из зоны АБНА были исключены Таиланд и Французский Индокитай, поскольку американцы обещали Чан Кайши включить их в Китайскую зону, а также Австралия и Новая Зеландия (хотя оперативно они оставались в зоне).
Прилетев в середине января в Сингапур, Уэйвелл немедленно отправился на фронт. Положение там он нашел настолько безнадежным, что сейчас же приказал остаткам 11-й дивизии оставить Центральную Малайю и отступить на юг, в Джохор, где японцев должна была встретить австралийская дивизия, находившаяся до того в резерве. После этого Уэйвелл вернулся в Сингапур и обследовал его укрепления. Здесь он обнаружил то, о чем и не подозревали в Лондоне, - что Сингапур беззащитен с севера. Оказалось, что мощные орудия береговой обороны, охранявшие остров с юга, не могут быть обращены на север без больших фортификационных работ, времени для которых уже не оставалось. Получив доклад Уэйвелла, Черчилль направил начальникам штабов записку, в которой, в частности, отмечал: "Я должен признаться, что совершенно поражен телеграммой Уэйвелла от 16 января... Мне ни на секунду не приходило в голову, что могучая крепость Сингапур, отделенная от суши рвом шириной в полмили, совершенно не была подготовлена к нападению с севера. Какой же смысл превращать остров в крепость, если его нельзя защитить? Почему могло получиться, что ни один из вас не указал мне на это во время соответствующих совещаний?"
Пока в Лондоне решали, кто виноват в том, что Сингапур оказался беззащитным, японские войска продолжали наступление. Куала-Лумпур, большой город с громадными складами, без единого выстрела перешел в их руки. Правда, генерал Уэйвелл настаивал на его защите, однако это указание противоречило приказу самого же Уэйвелла об отступлении из Центральной Малайи, которое и начало осуществляться по плану, разработанному Персивалем.
Еще в дни отступления 11-й дивизии из Северной Малайи в Сингапур начали прибывать подкрепления. Вслед за австралийцами прибыла 53-я английская бригада, которая перед этим провела три месяца в море, так как противоречивые указания, куда ей направляться, заставляли транспорты с войсками все время менять курс. Прибыла 45-я индийская бригада, укомплектованная новобранцами, никогда не нюхавшими пороха; прибыли сразу три артиллерийских полка, в том числе один противотанковый и один зенитный, правда, без орудий... Танки в Сингапур так и не были отправлены, поскольку они были нужны на Ближнем Востоке. Но главная беда англичан заключалась не в отсутствии танков и авиации, а в том, что английские генералы уже перестали верить в возможность победы. Все они, включая главнокомандующего, были озабочены только тем, чтобы отступить с минимальными потерями. В результате, как только подкрепления разгружались с транспортов, их немедленно бросали в бой, стараясь заткнуть очередную дыру на фронте. Никаких попыток создать стратегические резервы, использовать свежие войска для контрнаступления, никаких попыток перехватить инициативу не было - были только постоянные смены командиров, перекраивание оперативных групп и приказы удерживать тот или иной пункт до последнего человека.
В соответствии с планом Персиваля остаткам 11-й дивизии и другим частям, потрепанным в боях с японцами, было приказано отступить на 200 км южнее и занять позиции от Бату-Пахата у западного побережья до станции Палох на железной дороге. Здесь эти части должны были построить линию обороны, отдохнуть и переформироваться. На смену отступающим на передний край выдвигались две бригады австралийской дивизии, 9-я индийская дивизия и 45-я индийская бригада, которые должны были занять фронт протяженностью почти 70 км от г. Муар на побережье, в устье одноименной реки, до узловой станции Гемас. Таким образом, создавались два эшелона обороны, один в 40 км от другого, и в каждом из них было больше войск, чем всего в распоряжении генерала Ямаситы. Однако эти два эшелона практически не были связаны между собой и, несмотря на возражения командира австралийской дивизии генерала Беннета, подчинялись разным штабам.
Отступление англичан сразу на 200 км не нарушило планов генерала Ямаситы наступать, по-прежнему сочетая танковые прорывы по шоссе с обходными маневрами. В распоряжении Ямаситы оставались все те же две дивизии - 5-я и императорская гвардейская, и подкрепления к нему подходили куда реже, чем к англичанам, так как стратегические резервы Японии в эти дни были брошены на завоевание других стран. Пока австралийские и индийские бригады занимали свои позиции, а отступавшие части проходили сквозь их боевые порядки, Ямасита разделил свои войска: 5-й дивизии было поручено двигаться вдоль железной дороги, а гвардейской дивизии - по дорогам вдоль побережья.
В то время как австралийцы довольно успешно сдерживали натиск 5-й дивизии, японские гвардейцы вышли к р. Муар. Англичане, перегнавшие на южный берег широкого Муара все лодки и джонки, чувствовали себя здесь в совершенной безопасности. Они даже умудрились не заметить, как несколько десятков японских добровольцев на плотах и бревнах ночью переплыли реку и, отвязав все лодки и джонки, переправили их на свой берег. На следующую ночь (а пропажа почему-то осталась незамеченной) японцы смогли уже крупными силами форсировать реку. Уничтожив сторожевую роту, они начали обходить 45-ю бригаду с востока, а основные части гвардейской дивизии рванулись к югу по прибрежной дороге, чтобы зайти бригаде в тыл. Узнав об этом, Персиваль в нарушение приказов Уэйвелла, который требовал, чтобы в Сингапуре накапливались резервы для контрнаступления, бросил на помощь только что сошедшую с кораблей 53-ю английскую бригаду. Бригада попала в распоряжение нового командира 11-й дивизии генерала Кея, а тот оставил ее у себя на левом фланге, чтобы прикрывать прибрежную дорогу на "английском" фронте, находившемся, как известно, в 40 км за линией огня. Не встречая сопротивления, танки и пехота японцев вышли на дорогу, соединявшую тыл 45-й бригады с городком Бакри, и начали окапываться на ней. Тут обнаружилось, что другая дорога, идущая вдоль моря, никем не охраняется, и японский 4-й гвардейский полк, не обращая внимания на остающиеся у него в тылу части противника, начал продвигаться по ней к г. Бату-Пахат, который был одним из ключевых пунктов "английского" фронта. В результате 45-я бригада и два австралийских батальона были отрезаны. Приказ оставить позиции у р. Муар и отступить к Бакри и далее на юг был отдан им лишь 19 января, примерно на сутки позже, чем следовало. К этому времени 5-й гвардейский японский полк уже оседлал дорогу между "австралийским" и "английским" фронтами, и отступавшим австралийцам и индийцам пришлось не только отбиваться от преследующих их японских частей, но и прорываться сквозь заслоны вдоль шоссе. Если им удавалось преодолеть один из заслонов, японцы планомерно и спокойно отступали на несколько сотен метров, где уже была готова следующая оборонительная полоса.
Весь день австралийцы и индийцы, непрерывно сражаясь, пробивались от Бакри к мосту через р. Симпанг-Кири, где их должны были встретить выдвинутые вперед подразделения "английского" фронта. И лишь вечером стало известно, что мост находится в руках японцев. Как потом оказалось, частям, которые должны были охранять мост, 18 января не подвезли еды, и к утру 19 января, решив, что о них забыли, они покинули свои позиции и отправились в тыл искать полевую кухню. Правда, 53-й бригаде был отдан приказ пробиться навстречу 45-й, но, несмотря на отчаянные требования находившегося далеко и бессильного что-либо сделать Беннета, командир бригады так и не двинулся с места. А остатки прорывавшихся частей застряли у моста. Желая спасти раненых, полковник Андерсон, заменивший убитого командира бригады, решился на меру, продиктованную его пониманием того, как следует вести войну. Он погрузил в две оставшиеся у него кареты "скорой помощи" наиболее тяжело раненных и под белым флагом отправил их к мосту, чтобы японцы разрешили им проехать к "английскому" фронту. Как только машины приблизились к мосту, японцы приказали им остановиться и направили Андерсону ультиматум: либо он и его бригада немедленно сдаются, либо раненые будут тут же перебиты. Было уже темно, и, пока Андерсон тянул время, надеясь, что японцы не пойдут на такое нарушение кодекса войны, водители карет "скорой помощи" (кстати, оба тоже раненные), воспользовавшись тем, что дорога к мосту шла в гору, незаметно для японцев отпустили тормоза; машины, набирая скорость, покатились назад и под прикрытием огня австралийцев скрылись за поворотом дороги.
На несколько ночных часов бой затих. В 9 час. утра Андерсон в последний раз поднял солдат в атаку, но и на этот раз мост взять не удалось. Все эти часы австралийцы и индийцы ждали, что в тылу японцев раздадутся выстрелы, но помощи не было: "английский фронт" готовился к отступлению. Понимая, что дальнейшее промедление приведет к истреблению всей бригады, Андерсон приказал уничтожить все снаряжение, машины и даже пулеметы, и через болота и джунгли прорываться к своим. Сделать это удалось лишь четверти из тех, кто сражался у Муара.
Раненых вместе с медицинским персоналом и добровольцами, согласившимися остаться с ними (тяжело раненных, которые не могли идти, было более 200), разместили в деревушке у дороги. Через час после того как последний из солдат Андерсона скрылся в джунглях, к деревушке подъехали японские машины, и всех раненых и медперсонал загнали в хижины. Если раненые просили пить, японские солдаты подходили к дверям хижин с кувшинами воды и демонстративно выливали ее на землю. Вскоре приехали несколько офицеров; по их приказу раненых и медиков стали вытаскивать на дорогу и, связав, расстреливать из пулемета и добивать штыками. Трупы облили бензином и сожгли. Лишь три человека смогли спастись и впоследствии дать показания на суде над японскими военными преступниками в Токио. Командир гвардейской дивизии генерал Нисимура, санкционировавший это и многие подобные убийства, был приговорен к смертной казни.
Казалось бы, горький опыт отступления должен был уже чему-то научить англичан, однако они с каким-то упорством повторяли одни и те же ошибки. Недалеко от места гибели 45-й бригады и австралийских батальонов в местечке Бату-Пра оборонялась 53-я бригада. С каждой минутой росла опасность, что она будет отрезана точно так же, как 45-я, которой она не пришла на помощь. Западнее ее, в г. Бату-Пахат, держалась 15-я бригада, которая должна была обеспечить ей пути отхода. Никто в обеих бригадах не знал, что батальон 4-го гвардейского японского полка, зайдя на лодках морем им в тыл, уже перерезал дорогу на Бенут. 23 и 24 января, с трудом удерживая отрезки дороги между деревнями, командиры бригад просили разрешения отойти. Но Сингапур такого разрешения не давал. После двух дней бесплодных попыток прорваться 15-я бригада была уничтожена, и 11-я дивизия во второй раз перестала существовать.
В эти же часы подобная драма разыгрывалась далеко от побережья. Вдоль железной дороги на юг отступали 22-я и 8-я индийские бригады, составлявшие 9-ю дивизию, 22-я бригада находилась в арьергарде, а 8-я составляла вторую линию обороны. Вечером 7 января по ошибке был взорван мост между расположением этих бригад. Ничего никому не сообщив, 8-я бригада отступила, оставив 22-ю в окружении. Четыре дня таявшая в арьергардных боях бригада прорывалась на юг, но вокруг были только японцы. На пятый день от бригады осталось примерно 10 % состава - измученных, падающих от усталости солдат. И когда в горной долине японцы окружили эту группу, остатки бригады, израсходовав последние патроны, сдались.
Этими похожими эпизодами фактически закончились военные действия на полуострове Малакка. Английские части, как потрепанные в боях, так и не участвовавшие в них, откатились к дамбе, которая соединяла Сингапур с материком. Начался последний этап войны - оборона Сингапура.
О-в Сингапур, отделенный от материка Джохорским проливом шириной от полумили до нескольких миль, протянулся на 27 миль с запада на восток и на 30 миль - с севера на юг. На его южном берегу находится сам город, население которого к началу войны составляло 550 тыс. человек, но к моменту подхода к острову японцев практически удвоилось, в основном за счет беженцев. Город был охвачен слухами, с каждым днем в нем увеличивалось число дезертиров, полиция не справлялась с преступностью, госпитали не могли принять всех жертв ежедневных бомбежек. Каждый день в среднем погибало и получало ранения до тысячи человек. Кроме того, на острове скопилось более 10 тыс. раненых, привезенных из Малайи, а так как к февралю японский флот полностью господствовал в Сингапурском и Малаккском проливах, надежды на эвакуацию практически не было.
В распоряжении генерала Персиваля было примерно 85 тыс. солдат и офицеров, из них 15 тыс. выполняли административные, охранные и прочие функции и участия в боях не принимали. Но и 70 тыс. человек были достаточной силой; запасы горючего и боеприпасов были далеко не исчерпаны, водой город снабжали большие резервуары, продовольствия должно было хватить по крайней мере на несколько недель. По подсчетам английской разведки, в распоряжении генерала Ямаситы было примерно 60 тыс. человек. В действительности Ямасита имел в строю вдвое меньше солдат. Японская разведка также допустила просчет, полагая, что после жестоких поражений в джунглях Малайи англичане располагают лишь 30 тыс. человек. Это характерная деталь - разведка наступающей армии вдвое преуменьшила силу противника, разведка армии обороняющейся и готовой сдаться вдвое преувеличила силы врага.
Несмотря на то что даже по подсчетам английского командования силы сингапурского гарнизона превосходили силы японцев, никаких планов наступательного характера им не разрабатывалось. Более того, не было принято никаких мер по мобилизации хотя бы части способных носить оружие из миллиона обитателей острова. Неверие англичан в возможность победить выразилось в преждевременных и неорганизованных акциях по уничтожению военных объектов, которые продолжались в течение всей обороны Сингапура, снижая и без того низкий уровень боевого духа солдат. К примеру, военно-морскую базу - гордость Великобритании самовольно уничтожал ее начальник контр-адмирал Спунер. Взрывы доков, укреплений и складов сотрясали небо над Сингапуром сильнее, чем японские бомбежки.
Перед Персивалем стояла альтернатива: либо расположить части по всему берегу пролива, либо сконцентрировать их в наиболее опасных местах и иметь крепкий оперативный резерв. Он выбрал первый вариант. В результате войска растянулись по прибрежным болотам и плантациям гевеи, а то и по открытым местам, где они служили хорошей мишенью для японских самолетов.
Английский штаб полагал, что японцы начнут наступление не раньше десятых чисел февраля. Ямасита же готовил спешную высадку. Его части были не меньше английских измучены тысячекилометровым двухмесячным маршем через всю Малайю, однако их боевой дух был значительно выше. Японское командование уже знало, что английских войск на острове значительно больше и снабжены они лучше, чем ожидалось. Несмотря на это, Ямасита решился на штурм, так как был уверен, что противник деморализован.
Для того чтобы англичане не могли узнать о месте наступления, Ямасита приказал выселить все население на милю от пролива. Разгрузка поездов и грузовиков с боеприпасами и орудиями проводилась ночью, ночью же к проливу подтаскивали резиновые лодки и понтоны.
Когда на рассвете 8 февраля японская авиация, а затем и артиллерия обрушились на позиции 22-й австралийской бригады, протянувшиеся на несколько километров вдоль берега в северо-западной части острова, в штабе обороны Сингапура не были обеспокоены. Там царило глубокое убеждение, что это - начало многодневной подготовки к штурму. В расчете на трехмесячную оборону Персиваль приказал тратить не более 20 снарядов на орудие в день, полагая, что японская артиллерия имеет снаряды в изобилии (точка зрения, разделяемая английскими историками и сегодня). На самом деле в японской армии снарядов было мало, но Ямасита, рассчитывавший на быструю победу, приказал их не беречь.
По логике вещей высадка японцев на участке обороны 22-й бригады не могла быть неожиданностью для англичан. Недалеко от этого места со стороны полуострова к берегу подходили железная и шоссейная дороги, а в пролив впадали речки, по которым было легко сплавить переправочные средства. Да и начавшаяся утром 8 февраля воздушная и артиллерийская подготовка должна была заставить оборонявшихся принять меры особой предосторожности. Тем не менее, когда в 10 час. вечера того же дня сотни лодок, понтонов и плотов поползли через узкий пролив к английскому берегу, им дали добраться до цели, прежде чем кто-либо помыслил о сопротивлении. Прожекторный полк, который должен был освещать пролив, имел инструкции беречь прожектора и включать их лишь в крайнем случае, а приказа о том, что такой случай наступил, не получил. Артиллерия тоже молчала, и высаживавшихся на остров японских солдат встретил лишь разрозненный огонь пехоты. Со своего наблюдательного пункта Ямасита видел и разрывы снарядов, но в темноте понять, что происходит, было нельзя. Наконец над берегом острова взлетели синие ракеты - сигнал, что передовые части 5-й дивизии уже на английском берегу. К утру на расширенном плацдарме находилось более 10 тыс. солдат, начали переправлять танки и артиллерию, а вечером Ямасита уже смог перенести свой штаб на территорию острова, западная часть которого с нетронутыми складами, резервуарами и даже аэродромом всего за день перешла к японцам.
Весь день 9 февраля Персиваль пытался заткнуть дыры в обороне, снимая с других участков части, ибо резерва, как уже отмечалось, у него не было. На следующее утро в Сингапур прилетел генерал Уэйвелл. Вероятно, уже тогда у него сложилось впечатление, что крепость падет в ближайшие дни, - потребовав от Персиваля немедленного контрнаступления, главнокомандующий одновременно приказал убрать с острова все оставшиеся там самолеты и авиационное оборудование, чтобы оно не попало к японцам в руки. Вечером того же дня, улетая из Сингапура, Уэйвелл упал, сломал два ребра и вынужден был лечь в госпиталь в Батавии, откуда и сообщил Черчиллю: "Сражение за Сингапур идет плохо, боевой дух некоторых частей низок". Премьер-министр направил Уэйвеллу ответ, в котором упреки и опасения смешивались с надеждами. "У Персиваля, говорилось в нем, - столько людей, сколько у японцев вряд ли наберется на всем Малаккском полуострове... в этих обстоятельствах защитники города имеют безусловное превосходство в силе и при разумно организованной обороне могут разгромить противника... Битва должна вестись до победного конца... Когда русские сражаются так, как они сражаются, а американцы столь отважно держатся на Лусоне, вопрос стоит о всей репутации нашей страны и нашей расы. Мы надеемся, что все части будут сражаться с противником".
Однако приказы и письма в стиле адмирала Нельсона уже не могли оказать влияния на развитие событий. Рос разброд в командовании: Беннет отказывался выполнять приказы Персиваля, командующие авиацией и морской базой на небольшом пароходе вообще покинули Сингапур. Этот пароход был вынужден, спасаясь от японского миноносца, выброситься на мель у небольшого островка; когда через два месяца на нем высадились японцы, большинство оказавшихся на острове, включая обоих командующих, умерло от жажды, голода и болезней. Усилилось дезертирство - тысячи солдат покидали фронт, стараясь скрыться в переполненном людьми городе. Правда, у японцев кончались снаряды и с каждой минутой усиливалась опасность, что штурм захлебнется. Но англичане продолжали отступать. Японские войска захватили все резервуары, и город остался без воды; склады неизрасходованных снарядов были взорваны отступавшими; наконец, в руки японцев попали и продовольственные склады.
Последнее наступление на сузившийся периметр обороны, проходивший уже по окраинам Сингапура, началось на рассвете 15 февраля. Утром этого дня, вошедшего в военную историю Великобритании как "черное воскресенье", генерал Персиваль посетил службу в соборе. Затем, получив сообщения из различных секторов обороны, он созвал военный совет. Почти непрерывно продолжалась бомбежка, артиллерия японцев вела огонь прямой наводкой, с окраин доносилась ружейная и пулеметная стрельба. На совещании Персиваль узнал, что вода в городе кончится в ближайшие сутки, запасы продовольствия и боеприпасов также на исходе, бензин остался лишь в баках машин. Командующий заявил собравшимся, что у защитников города есть две возможности: немедленно перейти в контрнаступление и отбить у японцев резервуары и склады либо сдаться. Присутствующие склонились к мнению, что контрнаступление невозможно, и Уэйвеллу было отправлено сообщение о решении гарнизона капитулировать. Уэйвелл, ждавший такого сообщения уже несколько дней, ответил: "Что бы ни произошло, я благодарю Вас и ваши войска за отважные действия последних дней". В этих словах был горький упрек - Уэйвелл говорил лишь о последних днях.
Утром 15 февраля, несмотря на продолжающееся наступление, в штабе Ямаситы царило уныние. У японских войск кончилось горючее и боеприпасы, а потери в частях были столь велики, что даже наиболее самоуверенные офицеры понимали, что наступление захлебнулось. Оставалась единственная возможность - отойти с острова и продолжить штурм, когда прибудут подкрепления. Но об этом в штабе вслух говорить не смели.
В 11 час. 30 мин. командир одного из передовых подразделений сообщил о прибытии к японским позициям машины под белым флагом. Штабной офицер, встретивший делегацию, задал только один вопрос: "Вы хотите сдаваться?" Услышав утвердительный ответ, офицер от имени своего командующего сообщил, что японцы согласны на переговоры о капитуляции, если в них будет принимать участие генерал Персиваль. Переговоры были назначены на вечер.
В 17 час. английская делегация, которую возглавлял Персиваль, почему-то решивший сам нести белый флаг, подъехала к японскому штабу. Продержав англичан несколько минут под палящим солнцем, Ямасита пригласил их в комнату. В небольшом помещении столпилось более 40 человек. Нечем было дышать. Ямасита резко произнес: "Мы требуем немедленной безоговорочной капитуляции". Более всего он опасался, что англичане поймут, в каком угрожающем положении находится его армия. Как бы подтверждая его опасения, Персиваль заявил, поставив белый флаг в угол, что окончательный ответ английская сторона даст в половине одиннадцатого вечера. Ямасита понял, что теперь все зависит от его напора, что англичан ни в коем случае нельзя выпускать отсюда. Впоследствии, через много лет, он заявил: "Я понимал, что, если нам придется сражаться в Сингапуре, мы будем разгромлены... Наша стратегия была чистым блефом, но блефом, который нам удался".
Ямасита пригрозил Персивалю, что, если условия капитуляции не будут приняты немедленно, японцы начнут всеобщее наступление. Персиваль был растерян. "Нельзя ли попросить японскую сторону оставаться на позициях до утра? Мы продолжим переговоры по отдельным проблемам в 5 час. 30 мин. утра". Ямасита был непреклонен, и Персиваль уступил, согласившись прекратить огонь в 20 час. 30 мин. Было уже шесть часов вечера. Он попросил японского генерала сохранить жизнь семьям английских граждан. "Мы примем меры", - ответил Ямасита.
На новом театре войны, который охватывал всю акваторию Тихого океана и постепенно расширялся на Индийский океан и прилежащие страны, было по крайней мере пять верховных главнокомандующих из разных стран антифашистской коалиции, и каждый из них заботился прежде всего об интересах своего государства. Чтобы координировать действия союзников в регионе, на совещании Исполнительного (позднее - Объединенного) комитета начальников штабов США и Великобритании в Вашингтоне 25-26 декабря 1941 г. было решено создать объединенное командование союзными войсками в зоне Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии и Тихого океана. Называлось это командование АБНА (Америка, Британия, Нидерланды, Австралия). Американцы предложили назначить главнокомандующим АБНА английского генерала Уэйвелла. Черчилль, да и сам Уэйвелл согласились на это не без серьезных колебаний. Положение в зоне было катастрофическим, не сегодня-завтра можно было ожидать новых ударов.
При определении границ зоны поднялся вопрос о Бирме. Бирма в английской структуре обороны была включена в индийское командование, и англичане желали оставить ее вне АБНА, ссылаясь на то, что все снабжение Бирмы идет через Индию, а единственный большой бирманский порт, Рангун, относится к бассейну Индийского океана, т. е. лежит вне пределов зоны АБНА. Однако американская точка зрения, указывающая на значение Бирмы как пути снабжения Китая, победила, и Бирма также подпала под общее командование Уэйвелла. В то же время из зоны АБНА были исключены Таиланд и Французский Индокитай, поскольку американцы обещали Чан Кайши включить их в Китайскую зону, а также Австралия и Новая Зеландия (хотя оперативно они оставались в зоне).
Прилетев в середине января в Сингапур, Уэйвелл немедленно отправился на фронт. Положение там он нашел настолько безнадежным, что сейчас же приказал остаткам 11-й дивизии оставить Центральную Малайю и отступить на юг, в Джохор, где японцев должна была встретить австралийская дивизия, находившаяся до того в резерве. После этого Уэйвелл вернулся в Сингапур и обследовал его укрепления. Здесь он обнаружил то, о чем и не подозревали в Лондоне, - что Сингапур беззащитен с севера. Оказалось, что мощные орудия береговой обороны, охранявшие остров с юга, не могут быть обращены на север без больших фортификационных работ, времени для которых уже не оставалось. Получив доклад Уэйвелла, Черчилль направил начальникам штабов записку, в которой, в частности, отмечал: "Я должен признаться, что совершенно поражен телеграммой Уэйвелла от 16 января... Мне ни на секунду не приходило в голову, что могучая крепость Сингапур, отделенная от суши рвом шириной в полмили, совершенно не была подготовлена к нападению с севера. Какой же смысл превращать остров в крепость, если его нельзя защитить? Почему могло получиться, что ни один из вас не указал мне на это во время соответствующих совещаний?"
Пока в Лондоне решали, кто виноват в том, что Сингапур оказался беззащитным, японские войска продолжали наступление. Куала-Лумпур, большой город с громадными складами, без единого выстрела перешел в их руки. Правда, генерал Уэйвелл настаивал на его защите, однако это указание противоречило приказу самого же Уэйвелла об отступлении из Центральной Малайи, которое и начало осуществляться по плану, разработанному Персивалем.
Еще в дни отступления 11-й дивизии из Северной Малайи в Сингапур начали прибывать подкрепления. Вслед за австралийцами прибыла 53-я английская бригада, которая перед этим провела три месяца в море, так как противоречивые указания, куда ей направляться, заставляли транспорты с войсками все время менять курс. Прибыла 45-я индийская бригада, укомплектованная новобранцами, никогда не нюхавшими пороха; прибыли сразу три артиллерийских полка, в том числе один противотанковый и один зенитный, правда, без орудий... Танки в Сингапур так и не были отправлены, поскольку они были нужны на Ближнем Востоке. Но главная беда англичан заключалась не в отсутствии танков и авиации, а в том, что английские генералы уже перестали верить в возможность победы. Все они, включая главнокомандующего, были озабочены только тем, чтобы отступить с минимальными потерями. В результате, как только подкрепления разгружались с транспортов, их немедленно бросали в бой, стараясь заткнуть очередную дыру на фронте. Никаких попыток создать стратегические резервы, использовать свежие войска для контрнаступления, никаких попыток перехватить инициативу не было - были только постоянные смены командиров, перекраивание оперативных групп и приказы удерживать тот или иной пункт до последнего человека.
В соответствии с планом Персиваля остаткам 11-й дивизии и другим частям, потрепанным в боях с японцами, было приказано отступить на 200 км южнее и занять позиции от Бату-Пахата у западного побережья до станции Палох на железной дороге. Здесь эти части должны были построить линию обороны, отдохнуть и переформироваться. На смену отступающим на передний край выдвигались две бригады австралийской дивизии, 9-я индийская дивизия и 45-я индийская бригада, которые должны были занять фронт протяженностью почти 70 км от г. Муар на побережье, в устье одноименной реки, до узловой станции Гемас. Таким образом, создавались два эшелона обороны, один в 40 км от другого, и в каждом из них было больше войск, чем всего в распоряжении генерала Ямаситы. Однако эти два эшелона практически не были связаны между собой и, несмотря на возражения командира австралийской дивизии генерала Беннета, подчинялись разным штабам.
Отступление англичан сразу на 200 км не нарушило планов генерала Ямаситы наступать, по-прежнему сочетая танковые прорывы по шоссе с обходными маневрами. В распоряжении Ямаситы оставались все те же две дивизии - 5-я и императорская гвардейская, и подкрепления к нему подходили куда реже, чем к англичанам, так как стратегические резервы Японии в эти дни были брошены на завоевание других стран. Пока австралийские и индийские бригады занимали свои позиции, а отступавшие части проходили сквозь их боевые порядки, Ямасита разделил свои войска: 5-й дивизии было поручено двигаться вдоль железной дороги, а гвардейской дивизии - по дорогам вдоль побережья.
В то время как австралийцы довольно успешно сдерживали натиск 5-й дивизии, японские гвардейцы вышли к р. Муар. Англичане, перегнавшие на южный берег широкого Муара все лодки и джонки, чувствовали себя здесь в совершенной безопасности. Они даже умудрились не заметить, как несколько десятков японских добровольцев на плотах и бревнах ночью переплыли реку и, отвязав все лодки и джонки, переправили их на свой берег. На следующую ночь (а пропажа почему-то осталась незамеченной) японцы смогли уже крупными силами форсировать реку. Уничтожив сторожевую роту, они начали обходить 45-ю бригаду с востока, а основные части гвардейской дивизии рванулись к югу по прибрежной дороге, чтобы зайти бригаде в тыл. Узнав об этом, Персиваль в нарушение приказов Уэйвелла, который требовал, чтобы в Сингапуре накапливались резервы для контрнаступления, бросил на помощь только что сошедшую с кораблей 53-ю английскую бригаду. Бригада попала в распоряжение нового командира 11-й дивизии генерала Кея, а тот оставил ее у себя на левом фланге, чтобы прикрывать прибрежную дорогу на "английском" фронте, находившемся, как известно, в 40 км за линией огня. Не встречая сопротивления, танки и пехота японцев вышли на дорогу, соединявшую тыл 45-й бригады с городком Бакри, и начали окапываться на ней. Тут обнаружилось, что другая дорога, идущая вдоль моря, никем не охраняется, и японский 4-й гвардейский полк, не обращая внимания на остающиеся у него в тылу части противника, начал продвигаться по ней к г. Бату-Пахат, который был одним из ключевых пунктов "английского" фронта. В результате 45-я бригада и два австралийских батальона были отрезаны. Приказ оставить позиции у р. Муар и отступить к Бакри и далее на юг был отдан им лишь 19 января, примерно на сутки позже, чем следовало. К этому времени 5-й гвардейский японский полк уже оседлал дорогу между "австралийским" и "английским" фронтами, и отступавшим австралийцам и индийцам пришлось не только отбиваться от преследующих их японских частей, но и прорываться сквозь заслоны вдоль шоссе. Если им удавалось преодолеть один из заслонов, японцы планомерно и спокойно отступали на несколько сотен метров, где уже была готова следующая оборонительная полоса.
Весь день австралийцы и индийцы, непрерывно сражаясь, пробивались от Бакри к мосту через р. Симпанг-Кири, где их должны были встретить выдвинутые вперед подразделения "английского" фронта. И лишь вечером стало известно, что мост находится в руках японцев. Как потом оказалось, частям, которые должны были охранять мост, 18 января не подвезли еды, и к утру 19 января, решив, что о них забыли, они покинули свои позиции и отправились в тыл искать полевую кухню. Правда, 53-й бригаде был отдан приказ пробиться навстречу 45-й, но, несмотря на отчаянные требования находившегося далеко и бессильного что-либо сделать Беннета, командир бригады так и не двинулся с места. А остатки прорывавшихся частей застряли у моста. Желая спасти раненых, полковник Андерсон, заменивший убитого командира бригады, решился на меру, продиктованную его пониманием того, как следует вести войну. Он погрузил в две оставшиеся у него кареты "скорой помощи" наиболее тяжело раненных и под белым флагом отправил их к мосту, чтобы японцы разрешили им проехать к "английскому" фронту. Как только машины приблизились к мосту, японцы приказали им остановиться и направили Андерсону ультиматум: либо он и его бригада немедленно сдаются, либо раненые будут тут же перебиты. Было уже темно, и, пока Андерсон тянул время, надеясь, что японцы не пойдут на такое нарушение кодекса войны, водители карет "скорой помощи" (кстати, оба тоже раненные), воспользовавшись тем, что дорога к мосту шла в гору, незаметно для японцев отпустили тормоза; машины, набирая скорость, покатились назад и под прикрытием огня австралийцев скрылись за поворотом дороги.
На несколько ночных часов бой затих. В 9 час. утра Андерсон в последний раз поднял солдат в атаку, но и на этот раз мост взять не удалось. Все эти часы австралийцы и индийцы ждали, что в тылу японцев раздадутся выстрелы, но помощи не было: "английский фронт" готовился к отступлению. Понимая, что дальнейшее промедление приведет к истреблению всей бригады, Андерсон приказал уничтожить все снаряжение, машины и даже пулеметы, и через болота и джунгли прорываться к своим. Сделать это удалось лишь четверти из тех, кто сражался у Муара.
Раненых вместе с медицинским персоналом и добровольцами, согласившимися остаться с ними (тяжело раненных, которые не могли идти, было более 200), разместили в деревушке у дороги. Через час после того как последний из солдат Андерсона скрылся в джунглях, к деревушке подъехали японские машины, и всех раненых и медперсонал загнали в хижины. Если раненые просили пить, японские солдаты подходили к дверям хижин с кувшинами воды и демонстративно выливали ее на землю. Вскоре приехали несколько офицеров; по их приказу раненых и медиков стали вытаскивать на дорогу и, связав, расстреливать из пулемета и добивать штыками. Трупы облили бензином и сожгли. Лишь три человека смогли спастись и впоследствии дать показания на суде над японскими военными преступниками в Токио. Командир гвардейской дивизии генерал Нисимура, санкционировавший это и многие подобные убийства, был приговорен к смертной казни.
Казалось бы, горький опыт отступления должен был уже чему-то научить англичан, однако они с каким-то упорством повторяли одни и те же ошибки. Недалеко от места гибели 45-й бригады и австралийских батальонов в местечке Бату-Пра оборонялась 53-я бригада. С каждой минутой росла опасность, что она будет отрезана точно так же, как 45-я, которой она не пришла на помощь. Западнее ее, в г. Бату-Пахат, держалась 15-я бригада, которая должна была обеспечить ей пути отхода. Никто в обеих бригадах не знал, что батальон 4-го гвардейского японского полка, зайдя на лодках морем им в тыл, уже перерезал дорогу на Бенут. 23 и 24 января, с трудом удерживая отрезки дороги между деревнями, командиры бригад просили разрешения отойти. Но Сингапур такого разрешения не давал. После двух дней бесплодных попыток прорваться 15-я бригада была уничтожена, и 11-я дивизия во второй раз перестала существовать.
В эти же часы подобная драма разыгрывалась далеко от побережья. Вдоль железной дороги на юг отступали 22-я и 8-я индийские бригады, составлявшие 9-ю дивизию, 22-я бригада находилась в арьергарде, а 8-я составляла вторую линию обороны. Вечером 7 января по ошибке был взорван мост между расположением этих бригад. Ничего никому не сообщив, 8-я бригада отступила, оставив 22-ю в окружении. Четыре дня таявшая в арьергардных боях бригада прорывалась на юг, но вокруг были только японцы. На пятый день от бригады осталось примерно 10 % состава - измученных, падающих от усталости солдат. И когда в горной долине японцы окружили эту группу, остатки бригады, израсходовав последние патроны, сдались.
Этими похожими эпизодами фактически закончились военные действия на полуострове Малакка. Английские части, как потрепанные в боях, так и не участвовавшие в них, откатились к дамбе, которая соединяла Сингапур с материком. Начался последний этап войны - оборона Сингапура.
О-в Сингапур, отделенный от материка Джохорским проливом шириной от полумили до нескольких миль, протянулся на 27 миль с запада на восток и на 30 миль - с севера на юг. На его южном берегу находится сам город, население которого к началу войны составляло 550 тыс. человек, но к моменту подхода к острову японцев практически удвоилось, в основном за счет беженцев. Город был охвачен слухами, с каждым днем в нем увеличивалось число дезертиров, полиция не справлялась с преступностью, госпитали не могли принять всех жертв ежедневных бомбежек. Каждый день в среднем погибало и получало ранения до тысячи человек. Кроме того, на острове скопилось более 10 тыс. раненых, привезенных из Малайи, а так как к февралю японский флот полностью господствовал в Сингапурском и Малаккском проливах, надежды на эвакуацию практически не было.
В распоряжении генерала Персиваля было примерно 85 тыс. солдат и офицеров, из них 15 тыс. выполняли административные, охранные и прочие функции и участия в боях не принимали. Но и 70 тыс. человек были достаточной силой; запасы горючего и боеприпасов были далеко не исчерпаны, водой город снабжали большие резервуары, продовольствия должно было хватить по крайней мере на несколько недель. По подсчетам английской разведки, в распоряжении генерала Ямаситы было примерно 60 тыс. человек. В действительности Ямасита имел в строю вдвое меньше солдат. Японская разведка также допустила просчет, полагая, что после жестоких поражений в джунглях Малайи англичане располагают лишь 30 тыс. человек. Это характерная деталь - разведка наступающей армии вдвое преуменьшила силу противника, разведка армии обороняющейся и готовой сдаться вдвое преувеличила силы врага.
Несмотря на то что даже по подсчетам английского командования силы сингапурского гарнизона превосходили силы японцев, никаких планов наступательного характера им не разрабатывалось. Более того, не было принято никаких мер по мобилизации хотя бы части способных носить оружие из миллиона обитателей острова. Неверие англичан в возможность победить выразилось в преждевременных и неорганизованных акциях по уничтожению военных объектов, которые продолжались в течение всей обороны Сингапура, снижая и без того низкий уровень боевого духа солдат. К примеру, военно-морскую базу - гордость Великобритании самовольно уничтожал ее начальник контр-адмирал Спунер. Взрывы доков, укреплений и складов сотрясали небо над Сингапуром сильнее, чем японские бомбежки.
Перед Персивалем стояла альтернатива: либо расположить части по всему берегу пролива, либо сконцентрировать их в наиболее опасных местах и иметь крепкий оперативный резерв. Он выбрал первый вариант. В результате войска растянулись по прибрежным болотам и плантациям гевеи, а то и по открытым местам, где они служили хорошей мишенью для японских самолетов.
Английский штаб полагал, что японцы начнут наступление не раньше десятых чисел февраля. Ямасита же готовил спешную высадку. Его части были не меньше английских измучены тысячекилометровым двухмесячным маршем через всю Малайю, однако их боевой дух был значительно выше. Японское командование уже знало, что английских войск на острове значительно больше и снабжены они лучше, чем ожидалось. Несмотря на это, Ямасита решился на штурм, так как был уверен, что противник деморализован.
Для того чтобы англичане не могли узнать о месте наступления, Ямасита приказал выселить все население на милю от пролива. Разгрузка поездов и грузовиков с боеприпасами и орудиями проводилась ночью, ночью же к проливу подтаскивали резиновые лодки и понтоны.
Когда на рассвете 8 февраля японская авиация, а затем и артиллерия обрушились на позиции 22-й австралийской бригады, протянувшиеся на несколько километров вдоль берега в северо-западной части острова, в штабе обороны Сингапура не были обеспокоены. Там царило глубокое убеждение, что это - начало многодневной подготовки к штурму. В расчете на трехмесячную оборону Персиваль приказал тратить не более 20 снарядов на орудие в день, полагая, что японская артиллерия имеет снаряды в изобилии (точка зрения, разделяемая английскими историками и сегодня). На самом деле в японской армии снарядов было мало, но Ямасита, рассчитывавший на быструю победу, приказал их не беречь.
По логике вещей высадка японцев на участке обороны 22-й бригады не могла быть неожиданностью для англичан. Недалеко от этого места со стороны полуострова к берегу подходили железная и шоссейная дороги, а в пролив впадали речки, по которым было легко сплавить переправочные средства. Да и начавшаяся утром 8 февраля воздушная и артиллерийская подготовка должна была заставить оборонявшихся принять меры особой предосторожности. Тем не менее, когда в 10 час. вечера того же дня сотни лодок, понтонов и плотов поползли через узкий пролив к английскому берегу, им дали добраться до цели, прежде чем кто-либо помыслил о сопротивлении. Прожекторный полк, который должен был освещать пролив, имел инструкции беречь прожектора и включать их лишь в крайнем случае, а приказа о том, что такой случай наступил, не получил. Артиллерия тоже молчала, и высаживавшихся на остров японских солдат встретил лишь разрозненный огонь пехоты. Со своего наблюдательного пункта Ямасита видел и разрывы снарядов, но в темноте понять, что происходит, было нельзя. Наконец над берегом острова взлетели синие ракеты - сигнал, что передовые части 5-й дивизии уже на английском берегу. К утру на расширенном плацдарме находилось более 10 тыс. солдат, начали переправлять танки и артиллерию, а вечером Ямасита уже смог перенести свой штаб на территорию острова, западная часть которого с нетронутыми складами, резервуарами и даже аэродромом всего за день перешла к японцам.
Весь день 9 февраля Персиваль пытался заткнуть дыры в обороне, снимая с других участков части, ибо резерва, как уже отмечалось, у него не было. На следующее утро в Сингапур прилетел генерал Уэйвелл. Вероятно, уже тогда у него сложилось впечатление, что крепость падет в ближайшие дни, - потребовав от Персиваля немедленного контрнаступления, главнокомандующий одновременно приказал убрать с острова все оставшиеся там самолеты и авиационное оборудование, чтобы оно не попало к японцам в руки. Вечером того же дня, улетая из Сингапура, Уэйвелл упал, сломал два ребра и вынужден был лечь в госпиталь в Батавии, откуда и сообщил Черчиллю: "Сражение за Сингапур идет плохо, боевой дух некоторых частей низок". Премьер-министр направил Уэйвеллу ответ, в котором упреки и опасения смешивались с надеждами. "У Персиваля, говорилось в нем, - столько людей, сколько у японцев вряд ли наберется на всем Малаккском полуострове... в этих обстоятельствах защитники города имеют безусловное превосходство в силе и при разумно организованной обороне могут разгромить противника... Битва должна вестись до победного конца... Когда русские сражаются так, как они сражаются, а американцы столь отважно держатся на Лусоне, вопрос стоит о всей репутации нашей страны и нашей расы. Мы надеемся, что все части будут сражаться с противником".
Однако приказы и письма в стиле адмирала Нельсона уже не могли оказать влияния на развитие событий. Рос разброд в командовании: Беннет отказывался выполнять приказы Персиваля, командующие авиацией и морской базой на небольшом пароходе вообще покинули Сингапур. Этот пароход был вынужден, спасаясь от японского миноносца, выброситься на мель у небольшого островка; когда через два месяца на нем высадились японцы, большинство оказавшихся на острове, включая обоих командующих, умерло от жажды, голода и болезней. Усилилось дезертирство - тысячи солдат покидали фронт, стараясь скрыться в переполненном людьми городе. Правда, у японцев кончались снаряды и с каждой минутой усиливалась опасность, что штурм захлебнется. Но англичане продолжали отступать. Японские войска захватили все резервуары, и город остался без воды; склады неизрасходованных снарядов были взорваны отступавшими; наконец, в руки японцев попали и продовольственные склады.
Последнее наступление на сузившийся периметр обороны, проходивший уже по окраинам Сингапура, началось на рассвете 15 февраля. Утром этого дня, вошедшего в военную историю Великобритании как "черное воскресенье", генерал Персиваль посетил службу в соборе. Затем, получив сообщения из различных секторов обороны, он созвал военный совет. Почти непрерывно продолжалась бомбежка, артиллерия японцев вела огонь прямой наводкой, с окраин доносилась ружейная и пулеметная стрельба. На совещании Персиваль узнал, что вода в городе кончится в ближайшие сутки, запасы продовольствия и боеприпасов также на исходе, бензин остался лишь в баках машин. Командующий заявил собравшимся, что у защитников города есть две возможности: немедленно перейти в контрнаступление и отбить у японцев резервуары и склады либо сдаться. Присутствующие склонились к мнению, что контрнаступление невозможно, и Уэйвеллу было отправлено сообщение о решении гарнизона капитулировать. Уэйвелл, ждавший такого сообщения уже несколько дней, ответил: "Что бы ни произошло, я благодарю Вас и ваши войска за отважные действия последних дней". В этих словах был горький упрек - Уэйвелл говорил лишь о последних днях.
Утром 15 февраля, несмотря на продолжающееся наступление, в штабе Ямаситы царило уныние. У японских войск кончилось горючее и боеприпасы, а потери в частях были столь велики, что даже наиболее самоуверенные офицеры понимали, что наступление захлебнулось. Оставалась единственная возможность - отойти с острова и продолжить штурм, когда прибудут подкрепления. Но об этом в штабе вслух говорить не смели.
В 11 час. 30 мин. командир одного из передовых подразделений сообщил о прибытии к японским позициям машины под белым флагом. Штабной офицер, встретивший делегацию, задал только один вопрос: "Вы хотите сдаваться?" Услышав утвердительный ответ, офицер от имени своего командующего сообщил, что японцы согласны на переговоры о капитуляции, если в них будет принимать участие генерал Персиваль. Переговоры были назначены на вечер.
В 17 час. английская делегация, которую возглавлял Персиваль, почему-то решивший сам нести белый флаг, подъехала к японскому штабу. Продержав англичан несколько минут под палящим солнцем, Ямасита пригласил их в комнату. В небольшом помещении столпилось более 40 человек. Нечем было дышать. Ямасита резко произнес: "Мы требуем немедленной безоговорочной капитуляции". Более всего он опасался, что англичане поймут, в каком угрожающем положении находится его армия. Как бы подтверждая его опасения, Персиваль заявил, поставив белый флаг в угол, что окончательный ответ английская сторона даст в половине одиннадцатого вечера. Ямасита понял, что теперь все зависит от его напора, что англичан ни в коем случае нельзя выпускать отсюда. Впоследствии, через много лет, он заявил: "Я понимал, что, если нам придется сражаться в Сингапуре, мы будем разгромлены... Наша стратегия была чистым блефом, но блефом, который нам удался".
Ямасита пригрозил Персивалю, что, если условия капитуляции не будут приняты немедленно, японцы начнут всеобщее наступление. Персиваль был растерян. "Нельзя ли попросить японскую сторону оставаться на позициях до утра? Мы продолжим переговоры по отдельным проблемам в 5 час. 30 мин. утра". Ямасита был непреклонен, и Персиваль уступил, согласившись прекратить огонь в 20 час. 30 мин. Было уже шесть часов вечера. Он попросил японского генерала сохранить жизнь семьям английских граждан. "Мы примем меры", - ответил Ямасита.