Мун Элизабет. Правила игры

   Но все перекрывало лицо Брюн, смотревшее на него с фотографии с таким неподдельным ужасом и страданием, что у него перехватывало дыхание.
   — Банни… — позвал его Кевил.
   Торнбакл покачал головой и крепко сжал челюсти, ему хотелось кричать во весь голос. Он закрыл глаза, словно так он мог вместо этого несчастного лица снова увидеть счастливую и смеющуюся Брюн. Но перед глазами постоянно стоял запуганный, тревожный взгляд.
   Остальное даже необязательно смотреть. Он уже знал, что случилось.
   Нет, посмотреть надо. Сначала надо все узнать, а уж потом начинать действовать. Не говоря ни слова, он протянул первую фотографию Кевилу и наклонился, чтобы поднять остальные. Фотографии, упав на пол, рассыпались, и пока он их собирал (руки, к удивлению, уже не тряслись), то не мог не заметить некоторые из них. Вот Брюн, абсолютно голая, привязана к койке, а на ноге, в том месте, где был вживлен контрацептивный имплантант, зияет живая рана. Вот она в своем защитном костюме, который шила на заказ, во рту кляп, держат ее чьи-то руки в перчатках; вот опять лицо Брюн, она без сознания, в рот вставлен какой-то медицинский инструмент. Брюн… он отложил фотографии и посмотрел на Кевила.
   — Бог ты мой, Банни! — Кевил побледнел как полотно. Наверное, и у него такое же лицо.
   — Принесите считывающее устройство, — сказал Торнбакл Пуассону и поразился сам, что в состоянии вообще говорить.
   — Да, милорд. Я…
   — Принесите, — остановил его Торнбакл. — И уберите это. — От запаха еды, все еще стоявшей на столе, его чуть не стошнило.
   Когда Пуассон ушел, Торнбакл взял у Кевила последнюю фотографию, сложил их все вместе и очень аккуратно положил на стол изображением вниз. В столовую вошли двое слуг, они без слов убрали со стола посуду и остатки еды. В это время вернулся Пуассон со считывающим устройством и экраном.
   — Вот, милорд.
   — Останьтесь.
   Пуассон, собиравшийся уже уходить, остановился.
   — Вы уверены? — переспросил Кевил.
   — Что случилось, то уже случилось, — ответил Торнбакл. — Нам все равно нужен кто-нибудь из секретарей, чтобы заняться корреспонденцией и связью. Но сначала надо уяснить, кто же это все сделал.
   Он не стал показывать Кевилу остальные фотографии.
   Изображение на экране было нечетким, словно смотрели они копию с плохо сделанного оригинала, но можно было вполне точно различить Брюн и понять, что говорит мужской голос с сильным акцентом. Торнбакл старался сосредоточиться на словах мужчины, но постоянно ловил себя на том, что видит только несчастное лицо дочери и кроме этого уже ничего не слышит и не замечает.
   Когда куб закончился, все молчали. Торнбакл еле сдерживал слезы. Остальные сидели не двигаясь. Наконец Торнбакл поднял глаза. Кевил молчал, а это так непохоже на него, он всегда знал, что сказать в трудную минуту. Сейчас он просто качал головой. Первым заговорил Пуассон:
   — Милорд… желает связаться с Адмиралтейством?
   — Да, — словно прокаркал он.
   В горле застрял комок. Брюн, Брюн… золотоволосая красавица, остроумная, веселая… а вместо всего этого немое, несчастное, разбитое существо. Невозможно… Конечно, запись можно сфальсифицировать, но где-то в глубине своего сердца он знал, что все, что он только что видел, сущая правда.
   — Адмиралтейство? Да, конечно. Мы должны найти ее. А я… вызову транспорт. — Он прекрасно знал, насколько трудно будет разыскать Брюн. Даже в галактике Династий были сотни, тысячи миров, он никогда не считал, сколько именно, и человек мог затеряться в них, как песчинка. Пуассон поклонился и вышел. Вел он себя очень корректно.
   — Мы найдем ее, — сказал Кевил своим глубоким красивым голосом, которым мог убедить кого угодно. — Мы должны…
   — А если нет? — Торнбакл почувствовал, что перестает владеть собой, и быстро встал. Надо двигаться, стоять, ходить, что-то делать, тогда он выдержит и не сломается. — Что я скажу Миранде?
   — Пока ничего, — ответил Кевил. — Может, все еще не так плохо…
   — Ты сам не веришь в то, что говоришь.
   — Правда, но сначала надо, чтобы над записью поработали эксперты, они увеличат все как надо, усилят.
   — Посмотри на эти снимки. — Торнбакл показал на кипу фотографий на столе. Сам он уставился на пруд в саду, но слышал, как Кевил хватал ртом воздух, еще раз, еще, потом звук отодвигаемого стула, и вот Кевил подошел к нему сзади.
   — Мы вернем ее, — сказал Кевил, на этот раз своим обычным голосом. Сказал как отрезал. Торнбакл знал этого человека, его характер, знал, что он всегда делал то, что говорил. — Как ты хочешь, чтобы я непосредственно занялся поиском или руководил всем отсюда?
   — Разыскивать ее должен я сам, — ответил Торнбакл.
   — Значит, я буду работать вместе с… кого ты оставишь Спикером вместо себя?
   — Тебя.
   — Разразится скандал. Лучше выбери Кавендиша, де Марктоса или Барраклоу. Я могу остаться в качестве юрисконсульта и буду улаживать все конфликты. Но только тебе в данный момент доверяют абсолютно все. Или почти все.
   — Транспорт прибыл, сэр, — доложил Пуассон.
   — Я провожу тебя, — сказал Кевил.
   — Спасибо. — Голос у Торнбакла все же дрожал. — Думаю, надо пойти умыться. — Он сложил фотографии и куб в полосатый конверт. Кевил кивнул и прошел к боковой двери.
   Торнбакл умылся холодной водой и посмотрел на себя в зеркало. Странно, но он выглядел почти как обычно. Немного бледен, устал, зол… После первого шока и боли он и правда рассердился, сильно рассердился, и с каждой минутой злость его нарастала. Он даже не заметил, каким образом, но злость переместилась с тех, кто непосредственно похитил его дочь, на всех, кто так или иначе оказался к этому причастен, даже на тех, кто на протяжении всей жизни Брюн влиял на нее и на совершаемые ею поступки.
   Когда Торнбакл он вышел из столовой, он все еще находился в состоянии шока. Приехав в Адмиралтейство, он уже искал виновных в происшедшем. Кевил сидел рядом с ним в машине, но ничего не говорил.
   В Главном штабе Адмиралтейства его уже ждал комендант. Он помнил, что видел его на совещаниях на прошлой неделе, когда они обсуждали замену кораблей Флота, пострадавших при Ксавье. Он с ужасом обнаружил, что Пуассон не предупредил о причине его визита, потом понял, что, конечно же, Пуассон был, как всегда, прав.
   Он поздоровался с комендантом, а когда они прошли в зал, сразу же сказал:
   — Я прибыл к вам не для обсуждения бюджета, я должен поговорить со старшим из присутствующих офицеров.
   — Да, сэр, вас ждет адмирал Гласлин. Секретарь Пуассон сказал, что дело срочное ,и конфиденциальное, но так как мы с вами знакомы, он предложил мне сопровождать вас.
   Адмирал Гласлин, высокий, худощавый, с изогнутой, как у цапли, шеей, встретил их в приемной и провел в свой кабинет.
   — Лорд Торнбакл, чем могу быть полезен? Торнбакл бросил конверт на стол.
   — Вы сможете найти этих… этих людей… и мою дочь?
   — Сэр?
   — Загляните в конверт, — спокойно сказал Кевил. — Дочь лорда Торнбакла похитили, ей нанесли телесные повреждения…
   Адмирал широко раскрыл рот, потом быстро закрыл его и вытряхнул содержимое конверта на стол. При виде фотографий лицо его посерело.
   — Когда вы получили это?
   — Только что, — ответил Торнбакл.
   — Конверт был доставлен шестьдесят четыре минуты назад во дворец вместе с остальной почтой Хаймейл Экспресс. Секретарь Пуассон вскрыл конверт, так как на нем стояла пометка «Личное», а когда понял, в чем дело, тут же принес его лорду Торнбаклу. — Тут Кевил на секунду остановился, адмирал кивнул. — Мы с лордом в этот момент обедали. Еще мы просмотрели куб с записью.
   — Повтор фотоснимков?
   — На кубе воспроизведена видеозапись захвата и хирургической операции, а также аудиозапись угроз в адрес правительства Правящих Династий.
   — Лорд Торнбакл? — Адмирал посмотрел на Торнбакла.
   — Я плохо запомнил, что там говорилось. Кевил все вам расскажет. А я хочу, чтобы после того, как вы перепишете эту запись, копию отдали мне.
   Адмирал повернулся к Кевилу:
   — Вы считаете, это действительно необходимо?
   — Черт вас побери! Спикер я, и я знаю, что мне нужно!
   — Конечно. Но я обязан предупредить вас, что это должен просмотреть фельдмаршал…
   — Естественно. И чем быстрее, тем лучше. Вы должны ее найти…— Торнбакл заставил себя подняться, пожать адмиралу руку, повернулся и вышел из его кабинета, прошел по коридорам до выхода из здания Адмиралтейства и сел в поджидавшую его машину.
 
   Двенадцать часов спустя Торнбакл заснул неспокойным сном, сидя прямо в кабинете. Его разбудил адъютант фельдмаршала.
   — Маршал здесь, милорд.
   Конференц-зал был до отказа забит офицерами. Торнбакл вспомнил, что синие погоны носят разведчики, а зеленые — инженерно-технические войска. Во главе длинного черного стола сидел фельдмаршал Саванш, на другом конце стола оставалось единственное свободное место, там должен был сидеть старший гражданский представитель правительства, то есть он сам.
   Торнбакл прошел к своему месту и встал у стула лицом к Саваншу.
   — Вы просмотрели запись, — сказал он. — Я хочу знать, какие силы вы намерены задействовать, чтобы вернуть мою дочь.
   — Мы практически ничего не можем сделать, сэр, — ответил фельдмаршал Саванш.
   — Вы должны что-то придумать. — Торнбакл говорил твердо, без эмоций.
   — Мы можем начать поиски, — ответил Саванш, — что мы, впрочем, уже сделали. Специалисты проверяют картотеки разведывательного управления, чтобы установить, кто похитил вашу дочь и, следовательно, где ее можно искать.
   — Вы должны…
   — Милорд Торнбакл, последнее место, где ваша дочь официально регистрировала свою яхту, был Подж. Это произошло шестьдесят два дня тому назад. Мы уже начали проверку потока транспорта и видеозаписей с орбитальных станций, но только в галактике Династий таких станций тысячи, десятки тысяч. Даже вокруг вашего родного Сириалиса есть целых три. Учитывая, сколько людей мы можем задействовать для подобной проверки, нам понадобятся недели, а то и месяцы только для того, чтобы просмотреть все записи.
   — Этого недостаточно, — ответил Торнбакл.
   — При всем моем уважении к вам, милорд, из-за недавних посягательств Доброты и Кровавой Орды мы никак не можем ослабить охрану наших границ. Конечно, кроме обычных своих обязанностей они могут вести наблюдение за возможными похитителями вашей дочери. Я уже отдал приказы. Но мы не можем снять весь состав Флота для выполнения этой миссии.
   — Скажите, что вы еще сделали, — попросил Торнбакл.
   — Мы знаем, что она взяла напрокат яхту «Джестер» из Общекосмической лизинговой компании, вместе с ней на борт поднялись десять членов экипажа, все они из вашей личной милиции. Компания предоставила нам всю документацию по яхте, если она покажется где-нибудь в галактике Династий, наши корабли смогут опознать ее по идентификационным сигналам. Мы выяснили, что из Коррелии в Подж яхта добралась без происшествий. Вы знаете, куда она могла держать курс из Поджа?
   — Нет, — выдавил Торнбакл. — Она… она говорила, что хочет навестить кое-кого из друзей, проверить свои вложения, а потом собиралась приехать на Сириалис. Конкретных планов у нее не было. Она всегда была против конкретности из-за преследовавших ее повсюду репортеров. Но на Сириалис она должна была приехать к началу охотничьего сезона.
   — Значит, вы не ждали от нее вестей.
   — Нет. Она еще говорила, что хочет заехать на Роттердам к леди Сесилии де Марктос, а возможно, и в систему Ксавье.
   — Понятно. И когда бы вы забили тревогу?
   — Я уже начинал беспокоиться. Так долго, и никакой весточки.
   — Видите ли, милорд, вселенная слишком большая, ваша дочь — как иголка в стогу сена. Наши технические специалисты все еще работают над фотографиями и записью куба, но пока ничего конкретного они не обнаружили. Сам куб из дешевых, такие продаются оптом с большой скидкой. Ясно, что запись редактировали, кое-что было стерто. Фотографии сделаны с помощью устаревшей техники, но то, что вам прислали, это копии с оригиналов, их печатали не с негативов. Это тоже затрудняет технический анализ. — Саванш откашлялся. — В данный момент мы совершенно не представляем, кто эти люди и где может находиться ваша дочь.
   — Но они говорили, что они какие-то Нутаксис или нечто похожее…
   — Богопослушная Милиция Нового Техаса. Мы никогда ничего подобного не слышали. На мой взгляд, какая-то белиберда. Мы стараемся навести справки, но пока ничего конкретного. Какие-то сумасшедшие, вот мое мнение.
   — И сколько времени займут ваши поиски? — спросил Торнбакл. — Разве вы не понимаете, что с ней сейчас происходит?
   Саванш вздохнул, морщины на его лице стали еще заметнее.
   — Столько, сколько понадобится. Я понимаю вашу обеспокоенность и прекрасно представляю, хотя мне приходится делать над собой большое усилие, что происходит с вашей дочерью.
 
   Корабль РКС «Джерфолкон»
 
   — Энсин Серрано, поднимитесь в каюту капитана. Энсин Серрано, поднимитесь в каюту капитана.
   За что еще его собираются песочить? Лейтенант Гэррик обернулась в его сторону, потом ткнула пальцем на входной люк. Барин нажал кнопку «Вызов принят» и отправился на капитанскую палубу.
   Когда он постучал в дверь, ему тут же ответил сам капитан Эсковар. Он сидел за своим рабочим столом и держал в руках расшифровку какого-то письма.
   — Энсин, вы ведь знакомы с дочерью Спикера?
   На секунду Барин замешкался, он даже не сразу понял, о ком идет речь, о каком председателе, о чьей дочери. Потом переспросил:
   — С Брюн Мигер, сэр? Да, сэр. Я познакомился с ней в тренировочном центре Коппер-Маунтин, мы были в одной группе по изучению курса «Организация побега и уход от преследования».
   — Плохие новости, — продолжал Эсковар. — Она была на пути домой, когда на ее корабль напали пираты.
   Брюн мертва… Барин никак не мог поверить, что эта веселая, вечно смеющаяся девушка могла погибнуть…
   — Она была одна?
   — Не совсем. Она арендовала небольшую яхту, с ней был отряд личной охраны, милиция ее отца.
   Эсковар сделал паузу, словно хотел удостовериться, что Барин не прервет его и на этот раз. Барин насупился.
   — Яхта пропала, а ее отец получил пакет через коммерческую экспресс-почту.
   Еще одна пауза.
   — Дочь Спикера не погибла. Ее захватили в плен.
   Барин почувствовал, как у него открывается рот, и он быстро прикусил губу.
   — Пираты хотели, чтобы ее родственники знали, что она попала в плен и что они с ней сделали. — Эсковар шумно откашлялся. — Варвары, вот кто они такие. Мне переслали всю надлежащую информацию, скоро я должен ее получить. — Он взглянул на Барина поверх письма. — Я позвал вас, потому что нам не предоставили профессионального отчета о темпераменте и способностях этой молодой женщины. Я знаю, что в Коппер-Маунтин ее направила адмирал Вида Серрано, действовавшая по совету капитана Серрано. Но, когда она уехала с базы, из соображений безопасности все файлы о ее пребывании в центре были уничтожены. Если мы собираемся что-то предпринять для ее спасения, мы должны знать, на что она способна и что от нее можно ожидать.
   Сначала Барин хотел сказать, что Брюн из любой ситуации выйдет победительницей, что ей от природы всегда везло, но ему нужно было опираться на факты. На этот раз он не будет торопиться.
   — Она очень умная и сообразительная, — начал он. — Все моментально схватывает. Вообще все делает быстро, часто импульсивно, но импульсы редко ее подводят.
   — Как редко? В процентах?
   — Не знаю, сэр… Надо подумать. На практике, я бы сказал, в восьмидесяти случаях из ста она оказывается права, но я не уверен, как часто она в этих случаях действует по первому импульсу. Ее не допустили к практическим занятиям на местности из соображений безопасности. У нее возникли проблемы…
   Как же это лучше сказать, чтобы не навредить Брюн?
   — Она привыкла добиваться того, чего хочет, — наконец сформулировал он. — С людьми, вообще со всем, что ее окружало. Она принимала как данность, что все должно происходить, как решит она.
   — Ага. И с вами тоже пробовала? Извините, если вмешиваюсь в личные дела, но мы должны знать о ней все.
   — Ну… она решила, что я достаточно привлекателен.
   Симпатяга, так она, кажется, сказала. Словно он щенок какой-то! Тогда еще он рассердился, хотя чувствовал, что ему нравится эта девушка, нравится своим умом и бьющей через край энергией.
   — Она хотела большего… А я нет.
   — Чувствовали социальные различия?
   — Нет, сэр. Не совсем так. — Как объяснить, когда он и сам запутался? — В основном, сэр, потому-потому что… я был привязан к лейтенанту Суизе.
   — Еще бы. По всем меркам выдающийся офицер. Значит, он ничего не знает. Барин почувствовал холодок. Он совсем не хотел рассказывать капитану о глупом поведении Эсмей и о ссоре между ней и Брюн.
   — Брюн… так же как и Эсмей… как лейтенант Суиза… без тормозов. Они обе умные; смелые, сильные, но Брюн… совершенно забывает об опасности, когда опасность миновала. Лейтенант Суиза помнит о ней. А Брюн любит рисковать, ей просто это нравится. Ей всегда везло, и она это знает.
   — Что ж, из них двух одну я бы ни за что не пустил на свой корабль, — заметил Эсковар. И нажал кнопку на столе. — Энсин, я собираюсь сказать вам очень неприятную вещь. Мы получили информацию о том, что произошло с этой молодой женщиной после того, как ее взяли в плен, но эта информация не должна стать достоянием всех. Я уверен, вы поймете почему, когда узнаете, в чем дело. Вам я рассказываю это, потому что, как мне кажется, вы сможете помочь нам придумать, как помочь этой молодой особе. Но предупреждаю, если я обнаружу, что вы разболтали то, что я вам сейчас расскажу, я собственными руками сдеру с вас шкуру, прямо перед военным трибуналом. Понятно?
   — Да, сэр.
   — Хорошо. Пираты сделали видеозапись того, что происходило с девушкой после ее пленения. Никогда ничего более отвратительного не видел, а я не раз участвовал в военных действиях, и на моих глазах лучших друзей разносило на мелкие кусочки. Из видеозаписи ясно, что они собираются отвезти девушку на одну из своих планет и держать ее там в качестве производительницы потомства…
   — Что?! — Барин не мог сдержаться. Он крепко сжал зубы. Он думал, что ее могли изнасиловать, что за нее могут требовать выкуп, думал о политическом давлении, но такое он даже представить себе не мог.
   — Вот именно. Кроме того, ее изуродовали. С помощью хирургического вмешательства ей разорвали голосовые связки.
   Капитан остановился, Барин тоже молчал, он старался не думать, как можно представить себе, что болтливая Брюн не может говорить. В нем нарастал гнев.
   — Пока нам неизвестно, где она, жива или нет, хотя скорее всего жива. Мы не знаем, что с ней происходило после записи той пленки и в каком она сейчас состоянии. Может быть, найти ее не удастся.
   Барин хотел спорить, настаивать, что они должны ее разыскать, но промолчал. Из-за одного человека, пусть даже этим человеком будет Брюн, дочь Спикера, войну начинать никто не будет.
   — Я не думаю, что вам есть смысл смотреть эту видеозапись, — продолжал Эсковар. — Не очень-то приятное зрелище. Но, возможно, позже вам придется ее просмотреть, и вы должны знать мое мнение. Такой расчетливой жестокости я никогда раньше не встречал. Но самое главное, что ваши знания о характере и особенностях девушки могут помочь нам ее спасти. Не хотелось бы случайно ее застрелить только потому, что мы не сможем понять мотивы ее поступков.
   — Да, сэр.
   — Я прошу, чтобы вы записали все до мельчайших подробностей, что сможете вспомнить, начиная от цвета нижнего белья до всех ее предпочтений. Мы пытаемся собрать информацию, используя всех людей, которые ее знали, но вы и лейтенант Суиза можете оценить особенности ее характера с точки зрения боевой ситуации, к тому же вы с ней общались, когда ей тоже грозила опасность.
   — Да, сэр.
   — Я не устанавливаю никаких сроков, но постарайтесь сделать это побыстрее. Чем дольше она остается в их руках, тем больше вероятность необратимости нанесенного ей вреда, не говоря уже о политическом хаосе.
   Барин слушал молча. Он не осмеливался спрашивать, как воспринял все отец Брюн.
   — А голос потерян навсегда?
   — Невозможно сказать, пока она не будет в руках наших врачей. Хирург, который смотрел запись, говорит, что все зависит от того, какой тип операции ей сделали. Но всегда есть возможность установить голосовой протез. Если ей только порвали связки и она может говорить шепотом, тогда все можно решить с помощью достаточно простого протеза. Однако возможен и худший вариант, мы ничего точно не знаем, а так как сделали они это, чтобы она не могла говорить, то и шепот может быть наказуем.
   — Но как же мы ее найдем?
   — Не знаю, энсин. Если у вас появятся какие-нибудь соображения, не забудьте поделиться со мной. Нам поручено разыскать и спасти ее.
   Спустя день Эсковар снова вызвал Барина к себе.
   — Яхта обнаружена. Она болталась в космосе, на привязи у брошенной навигационной станции. Проходившие мимо суда не замечали ее. Яхта, абсолютно пустая, была найдена только когда на станцию прибыла рабочая команда. Никто ничего о ней не слышал. Судмедэксперты, конечно, проверят ее сверху донизу… Внутри видны следы сражения.
   У Барина защемило сердце. Одно дело видеозапись, совсем другое — пустая яхта со следами боя на борту. Это уже сфальсифицировать никак нельзя.
   — Она ничего вам такого не говорила, что-нибудь, что могло бы навести нас на след, куда она собиралась отправиться после Коппер-Маунтин?
   — Нет, сэр. Я принес вам свои записи… —. И Барин протянул капитану бумаги. — В основном мы обсуждали предметы, которые изучали, других студентов и инструкторов. Много говорили о лейтенанте Суизе, потому что Брюн, сера Мигер, много расспрашивала о ней.
   Эсковар бегло просматривал его записи.
   — Вот вы пишете, что у нее было много акций, а она говорила, в каких компаниях?
   — Я не помню, — ответил Барин. — Меня это мало интересовало, хотя, может, она и говорила. Она рассказывала про охоту верхом, много говорила о лошадях, еще что-то о фармацевтике, но я сам во всем этом плохо разбираюсь, так что…
 
   Корабль РКС «Шрайк»
 
   Они уже в течение восьми земных дней находились в скоростном коридоре. Большую часть последних двух вахт Эсмей провела в комнате подготовки спасательных команд, рассказывая специалистам обо всех странностях пребывания в открытом космосе во время скоростного прыжка. Солис попросил ее провести небольшой тренинг. Она думала, что это займет не больше часа, но ей задавали все новые и новые вопросы, причем очень интересные. Если бы у них была возможность, они все тут же вышли бы в открытый космос, но воздушные шлюзы здесь работали так же, как и на «Коскиуско», и автоматически запирались во время скоростного прыжка.
   — Все равно нужно попробовать, — сказала Ким Арек. В ней была так хорошо знакомая Эсмей упорная целеустремленность. — Неизвестно, может, и нам это пригодится.
   — Надо, чтобы разработчики занялись телеметрией скафандров, чтобы все системы нормально функционировали вне зоны скоростных оборонительных щитов, — сказал кто-то из присутствующих. — Вы могли бы погибнуть, если бы не поняли, что у вас заканчивается воздух.
   — А что вы делаете, когда заканчивается воздух в баллонах? — спросила Эсмей. — Я знаю, что написано в учебниках, но в тот момент, когда мои приборы показывали красную зону, мне было трудно, очень трудно «оставаться спокойной и дышать медленно».
   — Еще бы, — подхватил Араис Демой, морской пехотинец, прошедший курс нейротерапии. — А представьте, что вы не рядом с кораблем, а одна в космосе. Однажды со мной такое было, я должен был перейти с корабля на корабль. Для этого есть специальные скафандры с опознавательными сигналами. А вообще надо расслабиться, потому что когда мышцы напряжены, потребляется больше кислорода. И лучше думать о чем-нибудь приятном, спокойном.
   Корабль слегка вздрогнул, все присутствующие сглотнули, это была естественная реакция на выход из скоростного коридора. Последние полчаса внутрисистемный двигатель находился в состоянии готовности, и теперь они услышали его ровный гул.
   — Не помешает помолиться,—добавила Сирин, — если человек верующий.
   Эсмей хотела было спросить, верующая ли сама Сирин, но в этот момент зазвенел сигнал тревоги.
   — Помощник капитана, на мостик. Помощник капитана, на мостик…
   Она тут же вскочила и бегом помчалась наверх.
   — Капитан?
   Солис смотрел на нее так, словно она сделала что-то ужасное, но Эсмей ничего такого не могла за собой припомнить. Он хорошо к ней относился и уже давно забыл о некоторой настороженности, с которой ее встретил.
   — Мы получили сигнал тревоги и полной боевой готовности, лейтенант.
   Война? В животе у Эсмей все сжалось.
   — Дочь лорда Торнбакла захватили в плен неизвестные, которые угрожают Династиям ответными мерами, в случае если мы попробуем освободить ее. Ее изуродовали…
   — Нет… Брюн?! — Эсмей почувствовала, что теряет сознание, и схватилась рукой за ручку входного люка.
   — Да. Есть неопровержимые доказательства. Всем кораблям приказано быть начеку и докладывать о любом следе, оставленном арендованной яхтой «Джестер» Общекосмической компании… — Солис покачал головой и снова с вызовом посмотрел на Эсмей. — Кажется, вы не рады, что сбылось ваше пророчество и сера Мигер попала в беду…