Мун Элизабет. Правила игры

   Вдруг женщина-десантник, которая проверяла задние комнаты дома, резко ударила человечка по руке и переломила ее, словно это была соломинка для питья. Следующим ударом она просто впечатала его в стену и подхватила Приму, которая чуть не упала. Из ранки на шее сочилась кровь, но сразу было видно, что рана несерьезная. Женщина-десантник тут же залепила ее пластырем. Прима взглянула на Барина.
   — Вы хороший защитник, — сказала она и быстро опустила глаза.
   — Не я, она, — ответил Барин и кивнул в сторону женщины-десантника, та подняла щиток шлема и улыбнулась Приме.
   — Вы… женщина?
   — Да. И к тому же мать. Загружайтесь в вездеход, мэм, все будет в порядке.
   Вот и поднялся в воздух последний вездеход. Барин тоже вскочил на машину. Когда они поднялись в воздух, он посмотрел, как идет погрузка на другие вездеходы. Машина летела в сторону космопорта. Он думал, что увидит там полный хаос, но вместо этого все напоминало обычную зону высадки военного десанта.
   — Ага, последний вездеход энсина Серрано. Прекрасно. Сектор двадцать три. Они как раз разместятся в этом шаттле, и можно отправляться.
   В секторе двадцать три стоял шаттл с надписью «Шрайк» на борту. Барин помог пассажирам вездехода подняться на борт. Узкие скамьи были рассчитаны на военных в полном боевом снаряжении, а не на гражданских в повседневной одежде. Когда все расселись по местам, он начал помогать людям пристегнуться, хотя думал только об Эсмей.
   — Барин!
   Сердце чуть не остановилось, но сразу же снова бешено заколотилось. Вот она, живая, машет ему рукой. Он кивнул ей, улыбнулся, но не смог ничего сказать, так его переполняли чувства. Он продолжал помогать своим подопечным. Вот шаттл тронулся с места и поехал, подпрыгивая, по взлетной полосе.
   — Вы знаете ее? — Прима положила руку ему на запястье.
   — Да. Она…— Ну как сказать этой женщине? Он даже не был уверен, знает ли она, что такое помолвка. Прима внимательно посмотрела прямо ему в глаза, потом снова опустила взгляд и кивнула.
   — Я буду послушной второй женой, — сказала она. — После того, как вы вынесете смертный приговор моему мужу Митчу.
   Барин не знал, что можно на это ответить. А потом вокруг поднялся такой рев от взлетавших в воздух шаттлов, что о продолжении разговора не могло быть и речи.
 
   Когда последние шаттлы наконец поднялись в небо, толпа мужчин добралась до домов рейнджеров. Они ворвались в оружейный зал, в зал совещаний. В домах никого не было, только один или двое мертвых мужчин в каждом. Не было и ключей, которые они так надеялись найти.
 
   Митчеллу Пардью сказали, что его жены и дети в безопасности, но он этому не поверил. Не верил до тех пор, пока Прима собственной персоной не предстала перед ним. Она была боса, но одета в совершенно немыслимый ярко-оранжевый спортивный костюм, какие обычно носят члены экипажа. Правда, поверх костюма была завязана простыня — вместо юбки.
   — У нас теперь новый защитник, — сказала она, на секунду подняла глаза, потом снова опустила их. — Он член семейства Серрано.
   — Прима, ты же не можешь так вот…
   — Я поняла, что ты обманывал меня, муж, — перебила его Прима и посмотрела на него в упор. — Ты говорил, что все дети сироты. Ты говорил, что вам попадались только чужеземки. Ты никогда не говорил мне, что убивал родителей этих детей прямо у них на глазах. Не говорил, что ты убивал женщин, убивал матерей.
   — Я…
   — По мне так тебя можно лишить языка, Митчелл Пардью, ибо, если твой язык столь лжив, зачем он тебе вообще нужен?
   После этого разговора он и сам не хотел ни с кем разговаривать, да и не с кем было. Взявшие его в плен люди показали ему видеозапись: его дети весело играли в спортивном зале корабля. Это окончательно сломило его.
 
   Они уже почти подошли к стойке группы безопасности у входа на территорию Флота на главной станции Рокхауса и только тут заметили людей, столпившихся по ту сторону барьера. Впереди шел отряд группы безопасности, который должен был по возможности обеспечить им свободный проход.
   — Боже мой, пресса! — Голос у Брюн был чуть глуше, чем раньше, но понемногу набирал силу. Эсмей взглянула на нее и сказала:
   — Ты прекрасно знала, что они будут здесь.
   — Наверное, но все же. А знаешь, раньше мне даже нравилось, когда они вот так вились вокруг меня.
   — Ну, на сей раз героем дня может оказаться Барин. — Эсмей хитро подмигнула.
   Барин покраснел.
   — Ну почему на самом-то деле я не женат на этих девятнадцати женщинах…
   — А ты думаешь, их это волнует? И без того достаточно сенсаций.
   — Эсмей…
   — Я бы не подтрунивала над ним, — заметила Брюн. — Ты сама можешь вполне стать сенсацией…
   — Ну, во мне нет ничего такого.
   — Не уверена. Невеста Земель Суиза влюблена в мужчину, которого преследуют девятнадцать религиозных фанатичек, а сама она из злодейки-похитительницы превратилась в героиню. Надо смотреть правде в глаза. Все мы обречены на то, чтобы попасть в выпуски новостей.
   — И что ты можешь посоветовать, о многоопытная великосветская красавица?
   — Расслабьтесь и наслаждайтесь моментом, — ответила Брюн. — Давайте устроим шоу. Это же наш момент. Мы герои дня, так давайте будем ими до конца.
   — Не знаю, как и спросить, — Барин посмотрел на Эсмей. — Ты понимаешь, о чем она говорит?
   — Нет, — ответила Эсмей, — и даже не хочу понимать, но, наверное, нам придется сделать то, что она скажет.
   — Возьмитесь за руки, я вам все покажу, — сказала Брюн.
   — Это невозможно. Мы серьезные, уважающие себя офицеры Флота…
   Но Брюн уже схватила Эсмей за руку, и вышли они из дверей, как трио танцоров на сцену. Их встретили огни и крики репортеров.
   — Единственная наша забота, — глаза у Брюн сверкали, золотые кудри развевались во все стороны, — это пираты, воры, предатели, контрабандисты, убийцы, иногда сумасшедшие.
   Эсмей посмотрела на Барина.
   — Сам сбросишь ее в фонтан или этим заняться мне?
   — Давай вместе, — предложил Барин.
   — Мы всегда будем вместе, — ответила Эсмей.