Мур Кейт. Лекси-Секси

   — Нечего втягивать ее в свои бредовые затеи. У нее тут своя жизнь. Она больше не девчонка Фриппа. И с ее помощью вам не оживить вашу мертвую группу.
   Грэм наконец тоже разозлился.
   — Это тут она себя похоронила. Что ей здесь делать, в этой дыре?
   Еще один взрыв потряс Дрейкс-Пойнт, и Фло высвободилась из объятий Грэма.
   — Спасибо, Найджел. Это моя жизнь. И я сама решу, как поступить с ней. А теперь, джентльмены, сообщаю: этот раунд я буду играть за команду пожарных Дрейкс-Пойнт.
   Лекси хотелось верить в то, что Фло дала понять, что она, Фло, заодно с народом Дрейкс-Пойнт, но при этом она стала говорить с точно таким же акцентом, какой был у ребят из группы. И отчего-то у Лекси укрепилось чувство, что они ее теряют.
   Грэм пожал плечами, но Мел злобно смотрел на Найджела, пока тот не вернулся за стойку.
   — Давайте просто разведем проклятый костер и смоемся. — Что-то в его голосе заставило Лекси понять, что прошлое вернулось к Фло, вернулось, чтобы забрать ее с собой, что прежняя жизнь все еще не отпускает, тянет к себе. И сила притяжения этой прежней жизни оказалась куда сильнее той симпатии, что возникла между администратором и хозяйкой. «Клык и коготь», а также Лекси имели все шансы потерять Фло.
 
   В субботу после полудня Лекси застала Фло плачущей в офисе. На ней были черные кожаные штаны и ярко-зеленая футболка с V-образным вырезом, которая открывала взгляду татуировку в виде боевого топора на левом плече. Тяжелый железный кельтский крест украшал декольте.
   Лекси умело скрыла свое удивление, пододвинула офисное кресло поближе к Фло и предложила своему администратору открытую пачку с бумажными носовыми платками.
   — Ты можешь сказать, что случилось?
   Фло вытащила из пачки с полдюжины платков и принялась приводить лицо в порядок.
   — Я не знаю, кто я сегодня. Лекси это чувство было знакомо.
   — Из чего выбираем? Фло слабо рассмеялась.
   — Из прежней несносной Фло, «дикого дитя» семидесятых, знаменитой девочки из ранних песен «Гриндстон». — Она обвела рукой свой наряд. — И другой Фло — Флоренс Локк, надежды и опоры клуба любительниц чтения Дрейкс-Пойнт.
   — Трудный выбор?
   Фло вздохнула.
   — Ребята пригласили меня ехать с ними. Я могла бы начать все сначала где-то в другом месте.
   — Но Найджел… — Лекси запнулась. Она не хотела даже думать о том, что Фло может уехать.
   Фло покачала головой:
   — У новой Фло с Найджелом так ничего и не вышло, так почему бы не вернуться к Фло прежней?
   — Может быть, тут Найджел виноват, а не ты.
   — Он, знаешь ли, меня не видит. Он видит шелковые пиджаки и маникюр и думает… Я не знаю, что он думает.
   Лекси наклонилась к подруге:
   — Фло, я не хочу тебя пугать, но он все время за тобой наблюдает.
   Фло продолжала:
   — Знаешь, во всем этом есть горькая ирония. Я ведь на самом деле совсем не та девушка из песен Роджера. И я приехала сюда, чтобы понять, кто же я. И сейчас, знаешь, я снова чувствую себя невидимкой.
   — О, не считай себя невидимкой. Я думаю, Найджел просто впал в ступор. Заледенел.
   — Ты думаешь, его надо… Что? Разморозить? Шокировать?
   — Точно.
   Фло резко выпрямилась. Она явно стала прикидывать, как осуществить эту идею.
   — Попробуй, — посоветовала Лекси. И она искренне надеялась, что это сработает. Ей не хотелось терять Фло.
   — Ты думаешь, реально встретить мужчину, который видит тебя такой, какая ты есть на самом деле?
   Лекси пожала плечами. Ее жизненный опыт не давал ответа на этот вопрос. Но она не хотела разочаровывать своего администратора. Найджел еще мог очнуться от ледяного сна.
 
   В полночь Лекси сидела скорчившись на улице, одетая в самый плотный из имеющихся у нее свитеров и шерстяную юбку из толстой шотландки. До сих пор банда еще не спалила и не взорвала ничего особенно существенного.
   Посреди пляжа горел громадный костер, и мириады искр уносились в ночное небо. Лекси сама предложила им место для костра, покуда они не развели его на крыше или на поляне с сухой травой. От костра шли черные клубы дыма, от которого слезились глаза и першило в горле. В ушах еще стоял гул от бесконечных взрывов — весь день члены группы гоняли свои мотоциклы. Она видела темные силуэты, хаотично корчащиеся вокруг костра. Фло тоже была с ними, в кожаных штанах, с распущенными волосами и неожиданно обнажившимися татуировками.
   Лекси зябко ежилась. Она устала. Костер горел уже несколько часов, и ночная сырость пробралась сквозь свитер. Еще немного, и она продрогнет до костей. Звезды, далекие и холодные, смотрели на них с небес. Нос и уши болели. Глубоко внутри она уже превратилась в лед и теперь крепко сжимала челюсти, чтобы не клацать зубами. Очевидно, вечеринка «Гриндстон» продлится всю ночь.
   А утром Фло может уехать. Просто взять и уехать. И Найджел навсегда замкнется в себе. Прежняя жизнь позвала ее, и она ответила на призыв. Фло подготовила список, в котором перечисляла все, чем обычно занималась в гостинице, порекомендовала людей, которые могут помочь, пока Лекси не наймет нового менеджера. Фло также заверила Лекси, что у той есть необходимая для хозяйки гостиницы хватка. Все так, но… перспектива управлять гостиницей без Фло выглядела весьма мрачной.
   Мимо Лекси пронеслось что-то золотистое, и она узнала Уинстона. Она бы не заметила его в темноте, если бы он буквально не пробежал у нее по ногам. Она услышала, как захрустел песок. Кто-то двуногий подошел к ней следом.
   — Боитесь, что они что-нибудь спалят? — спросил ее Сэм Уорт.
   — Город, — ответила она одним словом, чтобы зубы не клацали.
   Сэм опустился рядом с ней на песок, пристроив объемистый сверток на коленях, и как раз в это время еще один взрыв потряс Дрейкс-Пойнт.
   — Что это? — спросила Лекси, имея в виду серию взрывов.
   — М-80. Полпалки динамита — вот основной ингредиент. Это все равно что петарды для взрослых.
   — Боже, — сказала она, и зубы снова начали клацать. Сэм Уорт развернул свой сверток и вытряхнул содержимое, хотя она и не могла видеть, что там было.
   — Как долго вы собираетесь здесь сидеть?
   — Пока костер не догорит.
   Значит, всю ночь. — Он разложил что-то на песке. Она услышала, как открылась молния, и поняла, что он принес спальный мешок, тот самый, что она видела висящим на перилах веранды у него дома. И тогда он нырнул внутрь. Ткань приветливо захрустела.
   Зубы у нее всерьез начали выбивать дробь, и одновременно она почувствовала, что вся дрожит.
   — Составите мне компанию? — предложил Сэм.
 
   Он решил дождаться ответа. Ему было пронзительно ее жаль. Она сидела скрюченная, замерзшая, но дело было даже не в этом — она выглядела чем-то сильно подавленной. Это была совсем не та женщина, которая чуть не смела здоровенного лося со своего пути. Куда-то ушел задор, заставлявший упрямо подпрыгивать хвост каштановых волос на ее затылке. Она смотрела на костер, но не видела ничего.
   Сэм перекатился в спальном мешке, согревая его своим телом, и синтетическая ткань приглашающе шелестела. То, что он пришел на пляж, уже стало уступкой желанию. Он хотел ее, и он готов был пожертвовать драгоценным ночным сном ради слабого шанса оказаться ближе к ней.
   Он перевернулся на спину и уставился на звезды, ожидая, когда она дрогнет. Он слышал, как выбивали дробь ее зубы, затем он услышал, как она вздохнула и потянула мешок на себя. Он перевернулся на бок к ней лицом и приоткрыл мешок, помогая ей забраться внутрь. Она скользнула к нему и осталась лежать, повернувшись к нему спиной, скрючившись, поджав колени к подбородку и дрожа. Он обнял ее правой рукой за живот и притянул к себе.
   — Потянитесь. — Он нажал на ее колени, побуждая их распрямиться.
   У меня пальцы на ногах сейчас отвалятся. — Ее голос, сбивчивый от дрожи, звучал так, словно доносился со дна морского. Ступни у нее действительно были ледяные. От их прикосновения к его теплым ногам у Сэма перехватило дыхание.
   Она засмеялась.
   Огонь и лед. Ее мешковатый свитер сбился, образовав кочку между ним и ею, но Сэм вжался бедрами в ее круглый зад, заставляя самые горячие части своего тела греть ее. Вот уже несколько дней, как он распалял эти части, подкидывая в костер все новые уголья. Он лишь надеялся, что она прямо сейчас этого не заметит.
   Затем он зарылся лицом в ее волосы на затылке. Ветер успел как следует растрепать их и добавил к их природному запаху запах океана, но мягкие пряди у воротника хранили ее родной сладкий цитрусовый аромат. Единственные участки голой кожи, к которым он имел доступ, были ее запястья и шея. Он хотел большего, он хотел положить горячую ладонь ей на живот и ниже, но он был абсолютно уверен в том, что она не станет поощрять этот шаг. Он накрыл ее ледяные руки своими и стал водить большим пальцем по внутренней стороне ее запястий.
   — Фло уезжает, — произнесла она.
   Чтобы связать слова и потерянный тон, которыми они были сказаны, Сэму потребовалась минута.
   — Я так не думаю, — ответил он наконец.
   — Она там, с ними. Я едва узнала ее, когда она сегодня вышла из гостиницы.
   — Показала татуировки?
   — Вы знали.
   — Фрипп много песен о ней написал. Она была его музой — «речная девчонка».
   — Я знаю эту песню. Она о ней написана? Фло была знаменита?
   Слава — не то, ради чего стоит жертвовать всем. Я думаю, она потерялась в том образе, который он для нее придумал. Когда он умер, она приехала сюда, чтобы понять, кто же она на самом деле. — Сэм обнаружил, что пальцы у Александры стали теплее и обрели подвижность. Он нажал большими пальцами на ее ладони, словно заряжая их теплом.
   — Вы думаете, тому, кто познал вкус славы, Дрейкс-Пойнт не осточертеет?
   — Вы хотите сказать: будет ли этому имяреку не хватать славы?
   Она кивнула.
   — Я не думаю, что Фло скучает по славе, — сказал он.
   — Но она может уехать!
   — Это от Найджела зависит.
   — Я знаю. Почему он ничего ей не скажет?
   — Высказать свою догадку? У него есть что скрывать, как у каждого в этом городке. — Он знал, что она не собиралась выбалтывать ему свою тайну, и все же Сэм ждал, давая ей возможность подумать об этом. Он отпустил ее ладони и положил руки ей на живот, пальцем пробегая по узкому поясу ее юбки. Он просунул руку под пояс и коснулся ее живота.
   Он почувствовал, как расслабилось ее тело, как млело оно от близости, от прикосновений. Ветер стих, и можно было услышать шум волн и сонный шорох гальки, что выбрасывали волны на берег.
   Она поерзала, придвигаясь к нему ближе, и в жаре расплавились все разумные мысли. Он прижался к ней еще теснее.
   — Что вы делаете?
   — Пытаюсь не уснуть. Я пообещала Вернону, что не дам им ничего спалить.
   — Уинстон залает, если что-то случится.
   Она прижалась к нему и затихла. Он понимал, что она его чувствует. Ясное дело, она знала, в каком он состоянии.
   — Мне нужно уйти. — Она не шевельнулась. — Я залезла сюда, только чтобы согреться.
   — Вы знаете, как сильно нас друг к другу тянет. Она этого не отрицала.
   — Мы что-нибудь будем с этим делать?
   — Например?
   — Например, узнаем друг друга поближе.
   — Вам нравятся сексуальные женщины.
   — А вы не сексуальная? Докажите это мне. Может, оно мне поможет.
   — Вам нравятся женщины с впечатляющим декольте.
   Неправда.
   — Ну что же, я знаю женщин с впечатляющим декольте, но ни с одной из них я сейчас в спальном мешке не нахожусь.
   Она решила сменить тактику:
   — Вам не нравятся женщины, которые отдают приказы.
   — Прикажите мне раздеться догола.
   — Нет!
   — Смутите меня. — Если он заставит ее думать, она останется. Он это знал.
   Ему пришло в голову, что этот цветочный стиль был выбран ею намеренно, как камуфляж, как маскировка от мужского внимания. Он задавался вопросом, для чего ей понадобилось маскироваться и как заставить ее проявить себя такой, какая она есть на самом деле, — настоящей женщиной. Она была симпатичной от природы. Она не была ни гламурной, ни знойной, но определенно нежной и независимой, как цветы, растущие на горных склонах, а не на клумбе.
   Он понимал и то, что она не была готова в той же мере, что и он, к развитию отношений, но он мог быть терпеливым. Он знал, как обрабатывать сучки в древесине — стараться работать под него, а не против него. Трюк заключался в том, чтобы склонить ее к движению в том направлении, в котором она и сама желала двигаться. Вот прямо сейчас он хотел, чтобы она повернулась к нему лицом. Ему очень нравилась эта круглая мягкая попка, но были и другие части, с которыми он бы хотел войти в контакт. Эти губы, например.
   Ее дрожь была теперь лишь едва заметна.
   — Почему у вас накопилось столько бумажной работы?
   — Чтобы попросить вас мне помочь. Так вы поможете?
   — Все это очень странно. — Она повернулась и оказалась лицом к нему.
   — Что до меня, то тут ничего странного нет. — Он обнял ее за талию и прижал к себе.
   — Вы на меня давите, а я ношу…
   — Свитер в два дюйма толщиной и страшно колючий. Если вам нужна помощь, чтобы от него избавиться, — я весь к вашим услугам.
   — Нет, спасибо. — Ее дыхание согревало ему горло.
   — Вы знаете, что у меня есть доступ всего лишь к нескольким квадратным дюймам кожи.
   — Вам придется удовлетвориться тем, что есть.
   «Никогда», — подумал он и стал искать губами ее губы.

Глава 7
МАКСИМУМ ИНТЕНСИВНОСТИ: ДОСТИЖЕНИЕ ПИКА

   Различные положения во время этой фазы разминки позволяют обоим партнерам задействовать самые разные группы мышц. Кроме того, частые небольшие изменения позы делают разминку более интенсивной.

Лекси Кларк. «Секс-разминка»

   Лекси не хотела просыпаться. Прохладный воздух щекотал ей лицо, но всему остальному телу было тепло. Руки и ноги казались слишком тяжелыми, чтобы ими шевелить. Бледный свет проникал сквозь опущенные ресницы, но она не хотела их поднимать, желая продлить ощущение тепла и тяжести, которое особенно остро ощущалось в тех местах, где ее тело контактировало с телом Сэма Уорта. Сквозь сон она осознала, что они лежат, как две ложки — одна в другой. Он ровно дышал ей в плечо и одной рукой обнимал ее. Его рука, поросшая волосом, чуть щекотала ее гладкий живот.
   Она просыпалась в постели с Сэмом Уортом! Ну, не совсем в постели — в спальном мешке. Но секса между ними не было. Она все еще была в одежде. Рубашка выбилась из юбки и задралась до груди, но все остальное было на месте.
   Она не помнила, как уснула, но ее просыпающееся сознание четко сфокусировалось в тех точках, где их тела посылали сигналы по нервным окончаниям, и эти сигналы пробуждали в ней нечто, чему вот уже несколько месяцев не было места в ее жизни. Она узнала это томное ощущение. Она чувствовала себя сексуальной. Прикосновения Сэма Уорта заставили ее почувствовать себя сексуальной.
   Она слегка потянулась, желая проверить силу ощущения, и он подвинулся во сне, чтобы не потерять контакт. На нее накатила жаркая и влажная волна возбуждения, и тут ее словно пронзил электрический разряд. Она придержала дыхание из страха разбудить его, но он не проснулся.
   Тело ее начало гудеть, как металлическая конструкция, опутанная проводами, по которым только что пустили ток. Ощущение было странным — легкое покалывание и жар во всем теле. Ей казалось, что пробудь она здесь еще немного — и спальный мешок загорится от этого жара.
   Она открыла глаза. Туман окутал пляж в серую пелену. От почерневшего круга на песке несло гарью и пеплом. Никого из «Гриндстон» видно не было, но Дрейкс-Пойнт все еще стоял. Она убрала мускулистую руку Сэма со своей талии, и прохладный воздух скользнул под рубашку. Она вылезла из мешка, стараясь не разбудить второго обитателя.
   Носки ее намокли от росы, поэтому она запихала их в карман свитера, а ноги сунула в холодные кроссовки. Уинстон наблюдал за ней — он провел ночь на песке по другую сторону от хозяина.
   Лекси молча заклинала его не лаять и помахала ему рукой на прощание, но стоило ей распрямиться, как из спального мешка ее окликнул приглушенный голос:
   — Помните, мы заключили сделку.
   Какую еще сделку?
 
   Туман окутал гору, и на город снизошла тишина. Лекси шла по главной улице и никого не видела. Дрейкс-Пойнт действительно превратился в город-призрак, куда странники приходят и, растворяясь в тумане, исчезают, так никем и не узнанные.
   Возле гостиницы не было больше мотоциклов, и единственными узнаваемыми звуками было сытое урчание пылесоса на лестнице, плеск воды о керамическую плитку патио и чей-то веселый свист. Дверь открылась, и из нее вышел красивый молодой человек. Высокий, темноволосый и с зелеными глазами. Он вздрогнул от неожиданности, когда ее увидел. Затем взгляд его скользнул по бесформенной юбке и толстому свитеру, и лицо осветилось широкой улыбкой.
   — Вы, должно быть, мисс Кларк. — Он сделал шаг вперед и взял ее руки в свои.
   Лекси едва не раскрыла рот от потрясения. Сэм был хорош, но этот мужчина был неправдоподобно красив.
   — Я должен поблагодарить вас. Меня зовут Эмилиано. Я муж Виолетты. Спасибо вам, вы сделали ее счастливой. — Он жестом указал на гостиницу. — Теперь между нами все наладилось. — Он обеими руками сжал ее ладонь, после чего шагнул в туман, насвистывая веселую мелодию.
   Лекси с минуту стояла, гадая, чем же она могла помочь Эмилиано и Виолетте, затем она поняла, что они прочли ее книгу. Они не знали, что эту книгу написала она, но факт остается фактом: двое самых красивых молодых людей в Дрейкс-Пойнт разминались по ее программе. Если бы только Стенли Скофф об этом услышал. Лек-си почувствовала, что ей срочно надо сесть. Она распахнула дверь гостиницы.
   Фло была за стойкой, и выглядела она как обычно — безукоризненный маникюр, прическа, жакет. Никаких неадекватных татуировок. Фло заметила ошеломленное состояние Лекси.
   — Вижу, ты встретила Эмилиано.
   — Боже правый! — Лекси опустилась на деревянную скамейку в холле.
   — Да, он действительно производит такой эффект. Лекси улыбнулась Фло — Фло, которая все еще пребывала в Дрейкс-Пойнт, все еще оставалась в гостинице.
   — Ты не уехала!
   — Нет.
   — Я подумала, что, может быть, этот городок для тебя слишком тесен.
   — Дрейкс-Пойнт мне как раз впору, но прежнюю жизнь все-таки надо помнить, чтобы костер в душе не погас. — Она засмеялась. — Особенно как прошлой ночью.
   Лекси взглянула на знакомый наряд Фло.
   — Мне нравится этот жакет.
   — Те кожаные штаны — настоящая пытка. — Фло лукаво усмехнулась. — Но я действительно хотела немного встряхнуть Найджела.
   — И это сработало?
   Фло вздохнула и покачала головой:
   — Но я приняла решение не из-за Найджела, если честно. А ради себя. Это моя жизнь.
   Лекси все еще хотелось встряхнуть Найджела.
   — Как твоя группа? Они не очень расстроились из-за того, что ты осталась?
   — С ними все в порядке! Они любят навещать свое прошлое, но возвращаться в прошлое они на самом деле не хотят.
   — Никакого тура воссоединения? — Лекси хотела быть уверенной в своем менеджере.
   Фло рассмеялась.
   — Они говорят об этом каждый год, но Грэм сейчас в основном производит CD-диски, Джинджер и Клифф владеют сетью ресторанов, а у Мела есть ранчо. Они любят делать вид, что они все еще бродяги, но, по правде, они таковыми не являются.
   — По крайней мере они не спалили город, — с улыбкой заключила Лекси. Менеджер дернула за край черного занавеса, и вся рок-группа вместе с мотоциклами и прочим растаяла в тумане, откуда появилась.
   — Ну, кто к нам на новенького? Выходи!
 
   Туман в тот день так и не рассеялся, гостиница пустовала, и в столовой за ленчем было немноголюдно. Лекси нечем было заняться, если не считать попыток не думать о своей оплошности, по которой она оказалась в спальном мешке Сэма. О какой сделке он говорил? Она что-то не могла припомнить, чтобы обещала заняться с ним сексом. Никакого секса у них не будет. Лекси не спала с незнакомцами. И в своей книге она подчеркивала, что основой программы являются длительные и очень доверительные отношения между партнерами, иначе толку от разминки не будет никакого.
   Лекси и Сэм Уорт были как корабли, разошедшиеся в ночи. Краткая встреча и расставание. Он собирался закончить свою работу в Дрейкс-Пойнт и вернуться в город, где был с кем-то помолвлен. Он был прошлым Дрейкс-Пойнт, а она надеялась стать будущим этого города. Он излучал уверенность в себе, а она всегда страдала от комплекса неполноценности.
   «Он считает тебя сексуальной, — повторял голос в ее голове, — ты нравишься ему такая, какая есть».
   Холодный душ в данных обстоятельствах был бы неплох, но пробежка в тумане — еще лучше. Ей надо было избавиться от нервной энергии, что закипала в ней, и холодный туман мог бы охладить не только ее тело, но и мысли. По крайней мере туман спасет ее от перегрева. Она переоделась в голубые шорты для бега и белую футболку с эмблемой Пасифика-колледжа и отправилась бегать. Маршрут начинался от излучины ручья, возле самой гостиницы, и вел из города. Бежать надо было в гору, под ногами был не асфальт, а каменистая тропка, и это требовало сосредоточенности.
   Лекси сфокусировалась на дыхании и работе ног, ей удалось поймать удачный ритм. Прохладный воздух пах морем и травой. У вершины хребта тропинка сворачивала и пересекала открытое поле. Над тропинкой туман клочьями застревал в ветвях красных деревьев, а внизу поросшие травой склоны уступами спускались к Дрейкс-Пойнт и дальше вниз, к океану. Всю дорогу она видеть не могла, но того, что она видела, было как раз достаточно, чтобы держать устойчивый темп. Но ее мысли все время скатывались в воронку. И воронка эта имела имя. Сэм Уорт. Может быть, встреча с Сэмом послана ей не случайно. Может, то был шанс узнать себя с другой стороны.
   Она училась в шестом классе и носила свой первый бюстгальтер — полоска хлопка с чашечками такого размера, чтобы туда поместились головки брюссельской капусты, — когда мальчики стали называть ее Лекси-Секси. И даже тогда она понимала, что они зовут ее так не потому, что она вызывает желание. Она часто была единственной девочкой в компании ее старших братьев и их друзей или в компании ребят одной из бейсбольных команд, которые тренировал отец, но ее никто никогда не замечал. До того момента, пока она не написала книгу, она даже малейшим сигналом не заявляла о своем присутствии на радарной системе мужского внимания. Она была как самолет, который невозможно засечь.
   Конечно, когда она написала книгу, старые друзья стали звонить ей и предлагать с ними потренироваться. Вот как один из них объяснял свое желание с ней пообщаться: «Я слышал о многих способах трахаться, но то, что ты написала, все перекрыло».
   До того как она написала книгу, она не могла вспомнить ни одного случая, чтобы она на самом деле вскружила кому-то голову. Даже Колин не был от нее без ума. Особенно Колин. Он очень точно все выразил в конце: «Лекси, ты безалкогольное пиво от секса».
   Конечно, она рассердилась, когда он так сказал. Учитывая, что он единственный получал все бонусы от исследований, которые в течение нескольких месяцев проводила Лекси, его слова ранили особенно больно. Когда она все окончательно для себя поняла, она даже обрадовалась тому, что они расстались. Он не злился на нее за то, что она была безалкогольным пивом от секса — ему это нравилось, он был не против, чтобы именно на нем она проверяла свои разминочные идеи, — он злился на нее за то, что написанная ею книга оказалась востребованной. Ее аванс оказался больше, чем его годовой доход. Колин даже пригрозил, что отсудит у нее половину, поскольку он вносил посильный вклад в ее исследования. Она ответила, что подопытные кролики не получают Нобелевских премий, и нашла себе адвоката. Один звонок от Джона Берда заставил Колина замолчать навсегда.
   Книга помогла ей порвать с ним — и, таким образом, книга помогла ей стать независимой еще в одном аспекте жизни. Во время книжного тура у нее было достаточно времени, чтобы проанализировать многое в их отношениях и многое понять. Она начала с ним встречаться, просто чтобы не быть такой, как все. Как все в Городе Ангелов. Ее пугал этот сюрреалистический мир с его циничным интернет-шоппингом, где в качестве товара выступали живые люди. Ей были отвратительны эти торопливые свидания, эти особые правила игры, правила «ограниченного доступа». Для общения достаточно знать адрес электронной почты, и только, а если уж давать свой номер телефона, то только мобильного. Ничего лишнего — никаких провожаний до дома и приглашений в гости. Это опасно и может повлечь нежелательные последствия. Надо, чтобы первым из бара выходил он. Это во избежание слежки. Кто знает, каковы истинные намерения твоего интернет-знакомого. Однажды утром в кафе она случайно подслушала разговор, когда один парень хвастал другому, что разбил женщине нос. Он с восторгом описывал подробности. Лекси не хотела нарваться на маньяка. Именно тогда она решила, что будет встречаться с Колином.
   Колин был прост и бесхитростен, как ванильное мороженое. Практичные синие джинсы, белые рубашки, серые подтяжки на прищепках. Он не умел рисковать и не умел шутить. Жить с ним было безопасно. Но ни один из них не видел в другом то, что могло особенно понравиться. Никаких всплесков эмоций. Все стандартизирование и предсказуемо, как в недорогом мотеле. И секс с ним был терпим только тогда, когда она могла при этом думать о книге.